Жили две подружки, когда и где – не в этом дело, а вот как судьба их сложилась – тут точно сказка получается. Девочки были красавицы, но, увы, очень и очень бедные, да еще обе сиротки (вот тебе и бедность откуда), помощи да поддержки ждать не приходилось, надо самим биться за место под солнцем, они и бились, как могли. Но из нужды вырваться не удавалось. Одна и говорит (видать, умнее подружки была да и покрасивее малость):

– Слушай, Гретхен, нам своим трудом из бедности не выскочить, надо искать другой способ, как в деньги войти.

– Какой же? – удивилась Гретхен, и хорошенькие ее глазенки расширились. – Я придумать ничего не смогу. Дорогая Лизхен, на тебя только надежда, ты и умнее, и красивее.

Лизхен на это промолчала, а значит, согласилась – и впрямь умнее и красивее. Через какое-то время она и говорит:

– Я вот что придумала. Давай на самый роскошный курорт поедем, где миллионеры отдыхают. Найдем себе женихов.

У Гретхен опять глазенки округлились:

– Да как же мы туда без денег попадем?

Лизхен помялась-помялась и говорит:

– Денег в банке взять можно – ссуду. Потом отдадим, как замуж выскочим. Но одно еще надобно.

– Что?

– На этих курортах все дамы с прислугой, а мы? Вот я и решила: я побойчее – хозяйкой буду, а уж ты немножко в роли служанки побудь. А как я замуж выйду, в мужнин круг тебя введу – тут и ты себе кого-нибудь подцепишь.

– А другого пути нет? – робко спросила Гретхен.

– В том-то и дело, что это самый верный путь, другого придумать невозможно.

– Ладно, – вздохнула Гретхен, – будь по-твоему, раз иначе нельзя. Только ты уж побыстрее все решай, я же ничего такого не умею: ни гостей принимать, ни разговоры с ними вести. Вдруг нас рассекретят, что тогда?

– Надо все обставить так, чтоб не рассекретили. Недели две-три продержимся, в крайнем случае – месяц, а там уж совсем другой разговор будет, если я жениха богатого подцеплю. Не пропадем, не бойся.

– Ой, боюсь я, еще как боюсь, – у Гретхен даже слезы на глазах выступили, – мы же с тобой совсем простые девчонки, не знаем, как себя держать в этом высшем свете.

– Тебе-то и вовсе не придется пока там появляться, ведь служанки на балы не ходят, а я уж как-нибудь приспособлюсь, я понятливая.

На том и порешили. Сборы да подготовка их были недолгими. Бедному собраться – только подпоясаться. Тем более лето, одежды много не требуется. Приехали девушки на модный курорт. Одна – красавица в роскошном наряде, другая – хорошенькая, скромная и застенчивая. Поселились как хозяйка с горничной, и в первый же день наша Лизхен на пляж побежала, женихов ловить. Но как степенно, как равнодушно себя вела! Скинула дорогой халатик – и в море, а горничная сидит на песке, вещи караулит да хозяйке помогает. То той обтереться надо, то апельсин почистить, то песок стряхнуть. В общем, занята хозяйка собой, а горничная при ней. Надо сказать, что девушки были действительно на редкость привлекательны.

Лизхен в своем роскошном купальнике смотрелась как нимфа, выходящая из воды. Немудрено, что вся мужская половина пляжа не сводила с нее глаз, и едва она вышла на берег, к ней под разными предлогами стала эта самая половина как бы невзначай подбираться поближе, один (посмелее), сделав вид, что ищет что-то, обратился к ней с вопросом. Слово за слово – завязалось знакомство, и уже вдвоем подошли они к «горничной». В общем, поняли девушки, что все идет, как задумано.

Возле очень дорогого отеля, где остановились искательницы приключений, они столкнулись с молодым человеком, одетым скромно и неброско. Зачарованно глядя на роскошную красавицу, он робко приблизился и как-то очень по-детски предложил познакомиться. Окинув его взглядом с ног до головы, Лизхен спросила, где он остановился, и тот кивнул в сторону недорогого отеля. Секунду поколебавшись, девушка все-таки предложила встречу на пляже. Во-первых, время нельзя было упускать, ведь ссуда, взятая в банке, утекала, как вода сквозь пальцы; во-вторых, богатые женихи могли сорваться с крючка, а все знают, что на безрыбье и рак рыба.

Вечером к гуляющей в аллее парка отеля богатой красавице в сопровождении идущей поодаль на почтительном расстоянии горничной подошли сразу двое молодых людей: один скромно и простовато одетый, другой в весьма дорогом костюме. Это как раз и были те двое: первый подошел к ней у отеля, а второй – на пляже. Перезнакомились; небрежно кивнув на идущую рядом Гретхен, Лизхен представила ее как свою служанку, наличие которой подтвердило положение знатной дамы.

Скромно одетый молодой человек оказался коммивояжером, другой – сыном банкира, работающим с отцом. В дальнейшем в течение двух недель с девушкой познакомилась почти вся мужская (холостая) половина отдыхающих, но наиболее стойко и агрессивно по отношению к другим ухажерам держались те двое, о которых мы рассказали. Лизхен с удовольствием принимала ухаживания, цветы, конфеты и, особенно, дорогие подарки, кружилась в вихре светских приемов, выдавая себя за сироту, потерявшую очень богатых родителей; Гретхен же безропотно и очень впечатляюще вела свою роль хорошенькой горничной при богатой хозяйке. Ей тоже в качестве подкупа, чтобы замолвила словечко, дарили подарки, давали большие чаевые, так что денежки потихоньку собирались и в ее карманах.

Но время шло, надо было срочно определяться. Мы не будем здесь утомлять читателя описанием многочисленных уловок, хитросплетений и интриг, придуманных сообразительной головкой Лизхен, отметим только, что среди всех ее поклонников первые двое отличились тем, что совсем потеряли голову и оба предложили ей руку и сердце. Но она сухо и холодно отвергла притязания коммивояжера, указав на разницу в их материальном положении, пожалуй, даже излишне сурово отчитав последнего за то, что он осмелился предложить ей мезальянс, ведь парой ему могла быть только горничная. Молодой человек покорно выслушал отповедь и исчез, а через несколько дней снова появился как ни в чем не бывало и стал ухаживать за горничной.

Гретхен этому была очень рада: ей так понравился милый, непритязательный молодой человек; на авантюры девушка была не способна, а потому решила рубить дерево по плечу и вскоре дала согласие стать женой переметнувшегося к ней жениха своей подруги. Как ни билась Лизхен, как ни отговаривала подругу от такого опрометчивого шага – связать свою судьбу с бедным и никогда не подняться в избранный круг, Гретхен твердила только одно, что она любит и любима, а это дороже всех сокровищ мира.

Лизхен же приняла предложение сына банкира, и вскоре обе пары поженились. А дальше их дороги разошлись. Лизхен уехала в каюте люкс в свадебное путешествие на полгода по экзотическим странам, Гретхен же, пожив какое-то время в скромном отеле, что было данью традиции медового месяца, переехала с мужем в промышленный город в не менее скромную квартирку, где занялась ведением хозяйства, в то время как муж был постоянно в разъездах. Жила пара замечательно: Гретхен оказалась любящей и внимательной женой, она чутко и трогательно нежно относилась к мужу, и он платил ей тем же. Жаль только, что молодожены не могли в силу своей бедности все время проводить вместе, мужу надо было много и тяжело работать, он даже дома не позволял себе отдохнуть – телефонные звонки разрывали постоянно тишину и уют семейного гнезда, а груда бумаг на столе удручающе свидетельствовала о колоссальной загруженности хозяина дома.

Лизхен тоже неплохо ладила со своим супругом, она хоть и капризничала, но ровно столько, сколько мог выдержать любящий муж. Ее кокетство и мило надутые губки, когда ей хотелось высказать недовольство, приводили того в восторг, и он с радостью исполнял все ее капризы, надо сказать, расчетливо дозированные. В общем, и в жизни этой пары царили любовь и взаимопонимание, хотя со стороны Лизхен любовь все же подогревалась расчетом. Мужья баловали жен, дарили им постоянно подарки, в случае Лизхен очень дорогие бриллианты, серьги, кольца, меховые манто, шикарные машины. Гретхен же довольствовалась скромными украшениями. Много раз супруг спрашивал ее, не обидно ли ей, что он не может дарить ей все то, что имеет ее бывшая хозяйка. Но Гретхен неизменно отвечала, что она любит своего мужа таким, какой он есть, и богатство совсем не входит в ее расчеты, а вот любовь его для нее важнее всего на свете. Так что, пока он с ней, она ничего другого и не хочет. Муж ласково целовал ее в лоб и говорил, как ему жаль, что такое золотое сердце он не может одарить истинно королевскими подарками.

Однажды муж Гретхен приехал такой радостный и счастливый, что и ей захотелось смеяться и петь. Он рассказал, что один из его деловых партнеров, поставщиком которого он являлся, копирует самые дорогие украшения так, что только высокие специалисты могут понять, что все это простые стекляшки. И муж, чтобы доставить ей удовольствие, решил кое-что у него для нее купить.

Гретхен захлопала в ладоши, ей так хотелось побывать у Лизхен на ее приемах, которые та устраивала для высшего света по четвергам, но отсутствие туалетов и драгоценностей вынуждали ее не тревожить ни мужа, ни Лизхен своими просьбами. Супруг задумался: да, с украшениями дело было решено, а вот с туалетами как быть?

Еще раз поцеловав Гретхен, он пообещал что-нибудь придумать и придумал. У Гретхен была прекрасная способность четко воспроизводить в рисунках то, что она видела. Супруг попросил ее срисовать те шикарные наряды от Кардена и Версачи, которые ей бы хотелось иметь, а он найдет среди своих клиентов того, кто пошьет подобное.

Сказано – сделано. Гретхен передала мужу свои зарисовки и вскоре могла похвастаться такими искусными подделками, что оставалось только диву даваться, какие у людей бывают таланты к подражанию. Когда она первый раз появилась у Лизхен, та даже на миг оторопела. Перед ней стояла красавица в роскошном манто и бриллиантах. Гретхен, видя это, весело расхохоталась и шепотом поведала подруге их с мужем тайну. Теперь они опять могут без ущерба для имиджа Лизхен всегда быть вместе. Лизхен подивилась, как и подруга, человеческим талантам, а в дальнейшем их изумление еще более возросло.

Лизхен ввела подругу в свое общество, и каково же было ее удивление, когда это самое общество приняло Гретхен, наперебой восхищаясь ее нарядами и украшениями. Она даже стала непризнанной законодательницей мод. И ничего, что приезжала она в наемном автомобиле для миллионеров (муж ничего не жалел для любимой жены и буквально день и ночь работал, чтобы она могла себе позволить в четверг нанять на какое-то время такую дорогую машину, которой редко кто мог похвастаться в городе).

Лизхен даже чувствовала себя уязвленной, когда Гретхен, расцветшая от любви и заботы мужа подобно редкому цветку и нашедшая способ заключить эту красоту в роскошную оправу (хотя и поддельную), входила в зал и все присутствующие буквально бросались к ней навстречу. Если в зале где-то образовывался кружок мужчин, смело в центре можно было искать Гретхен. Лизхен недоумевала, что такого нашел в ее непритязательной подружке высший свет, неужели никто не видит ее поддельных туалетов и украшений? Неужели наемный шофер, скучающий в своей дорогой машине, не навел никого на мысль об аренде (все машины отъезжали, лишь он стоял перед домом все время, пока Гретхен была там)? Да это и понятно, молодая женщина наняла его на несколько часов, и, чтобы не потерять свои деньги, он и стоял.

Так продолжалось какое-то время: Гретхен расцветала и пахла, как изысканное вино, имеющее свой неповторимый букет, Лизхен же сдала и даже похудела от зависти. Везде только и было слышно: «Миссис Смит, миссис Смит», «Миссис Смит пошла», «Миссис Смит сказала», «На миссис Смит было сказочное колье» и тому подобная чепуха. О Лизхен даже не вспоминали, приходили в четверг и сразу спрашивали: «А наша замечательная миссис Смит будет?»

И что в ней замечательного? Маленькая аферистка – вот и все! Все у нее поддельное, ненастоящее, правда, сама она очень естественная и даже простоватая. И фамилия у нее самая что ни на есть заурядная – «Смит» (такую фамилию услышишь на каждом перекрестке, все бедняки города «Смиты»), не то что у Лизхен. Миссис Ван Гувер – это звучит, это что-то значит, никакого сравнения с простушкой Гретхен. И почему только свет не разобрался в маленькой обманщице?

Самой Лизхен уже не терпелось разоблачить свою подругу. Нельзя же так, хочет затмить ее, Лизхен, жену и сноху банкира! Гретхен должна знать свое место. В Лизхен все кипело и плавилось, в душе ее бушевало пламя, подобно извержению вулкана. Даже ее муж и тот подпал под обаяние подруги и сходил с ума от восхищения. Как-то вечером, ложась спать, он сказал Лизхен:

– Ты видела, какие серьги сегодня были у миссис Смит – это целое состояние! А какое на ней было платье? Последний писк моды от Кардена.

Лизхен так и подскочила.

– Ну, с меня хватит, – ее голос почти сорвался на крик, – все только и говорят вокруг: «Ах, какие украшения у миссис Смит, ах, какое платье у миссис Смит», а это все подделка.

– Как подделка? – супруг даже сел в кровати.

– А вот так, подделка. Они с мужем договорились, что ей будут подделывать все самое модное, чтобы она имела возможность попасть ко мне на приемы. А сама живет в квартирке, где не повернешься, и приезжает ко мне в наемном авто. А ты тут разохался: «Ах, миссис Смит! Какие серьги, какое платье!» Противно слушать. Кто ты и кто какой-то там Смит? Если хочешь знать, он сперва ко мне сватался. Да, да, не таращь свои глаза. Я с ним познакомилась в то же время, что и с тобой, если ты помнишь. Но у него копейки за душой не было. Зачем мне такой? Я хоть и сирота, но себе цену знаю, у него таких денег не было. Я и указала ему от ворот поворот.

– Так, значит, ты за меня из-за денег вышла?

– Ну, не только, – замялась Лизхен, понимая, что приоткрылась для мужа в чем-то не очень ее украшающем.

– Значит, я показался тебе богаче, – задумчиво протянул муж. – А ты видела ее драгоценности? Камень в ее перстне стоит больше, чем все мое состояние, ты хоть это знаешь?

– И ты, оказывается, в дураках ходить можешь. О чем ты говоришь? Знаешь, кто ее муж?

– Нет.

– То-то, он коммивояжер. Так что оставь свои восторги, все, что на ней – просто отличная подделка, делающая честь мастеру, а не ей, простушке.

– И машина не ее? – недоверчиво спросил супруг.

– И машина. Она мне сама говорила, что они почасовую аренду платят за нее и за нанятого шофера.

– Постой, постой, а как зовут ее мужа?

– Отто, а что?

– Да нет, ничего, но только прогадала ты, девочка, – насмешливо проговорил муж, – не за того вышла. Отто Смитт – один из богатейших людей страны. И фамилия у него – не с одним «т», как у тех бедняков, которых пруд пруди, а с двумя, а это совсем другое дело. Так что миссис Смитт, – он чуть выделил букву «т», – одна из самых состоятельных дам, мы и в подметки ей не годимся. Таких банков, как мой, у ее мужа сотня наберется, не говоря уже о шахтах, заводах, пароходах и авиакомпаниях. Ему же принадлежат разработки золотых и бриллиантовых россыпей. Вот тебе и простушка.

Лизхен так и упала в кресло.

– Как же так, – проговорила растерянно, – они же живут так бедно, в небольшой квартирке, тут какое-то недоразумение. Ты не мог перепутать? Помнишь того парня – коммивояжера, с которым я тебя однажды знакомила?

– Ну?

– Это и есть ее муж.

– Парня я помню смутно, самого магната Отто Смитта я никогда не встречал, для него я мелкая сошка, а вот перепутать тут невозможно. Я знаю, что такая машина только у него в нашем городе. Если же говорить о его бедности, то я слышал как-то в клубе разговор о том, что Отто Смитт решил жениться на девушке, которой будет нужен он, а не его деньги. И, видимо, такую девушку он нашел.

– Какая же я дура, – необдуманно залилась слезами Лизхен, – ведь это все могло быть моим.

Мы не станем открывать вам, что сказал ей на это супруг, какие действия последовали за этими словами и как сложилась в дальнейшем жизнь расчетливой особы, вы и сами догадаетесь и сможете нарисовать в своем воображении любую понравившуюся вам картину.