Обидно, что почти все сказки или о людях, или о животных, как будто в растительном мире не могут происходить чудесные вещи, а на самом деле там тоже случается много интересного и поучительного, вот, например, то, о чем сейчас пойдет рассказ.
В старом и плохо ухоженном саду, хозяин которого был уже очень немолод и слаб силами, а потому и не содержал его в образцовом порядке, в самой заброшенной и заросшей его части с давнего времени поселился еж. Самый что ни на есть обычный еж со всеми своими повадками и причудами. За годы жизни в саду он изучил окрестности, как свои лапы, и очень подружился с прочими его обитателями, особенно с белкой, жившей также с незапамятных времен в дупле какого-то старого дерева. Встречаясь, они подолгу беседовали и иногда прогуливались под густыми кронами, обсуждая жизнь сада.
Последней новостью была женитьба молодого клена. Еж и белка, как выяснилось, деликатно старались не только не ходить, но и не смотреть в сторону молодоженов, стоящих в обнимку. Бледная, тонкая молодая жена томно обвилась вокруг своего могучего, полного сил мужа. Она называла себя омелой, но кто она и откуда родом, еж и белка, как и все обитатели сада, не знали. Да их это и не касалось, любовь – великое дело, и во всем живом мире к ней особое отношение.
Жизнь в саду шла своим чередом, когда однажды весь сад потрясла страшная весть. Омела осталась вдовой. Еж и белка с сочувствием шептались о том, как это жестоко в расцвете семейной жизни потерять любимого супруга и остаться вдовой в такие молодые лета.
Засохший клен стоял в своей страшной безжизненности, а поникшая омела без чувств лежала на траве. Ни у кого не было сил сопереживать столь сильному потрясению, и омелу оставили наедине с ее вдовьим горем.
Но однажды еж встретился с возбужденной белкой. Ах, что за новость она бежала ему сообщить! Оказывается, омела снова выходит замуж. И за кого – за молодого, но подающего надежды дуба. Белка сразу же потащила ежа убедиться в этом воочию. И действительно, горделивый красавец дуб был весь обвит нежной, бледно-фиолетовой, хрупкой омелой, и еж с белкой собственными ушами слышали, как она тихо шептала томным голосом:
– Как ты силен и могуч! Я такая слабая, такая беззащитная! Без твоей поддержки я не вынесу тягот жизни и просто погибну. Ты самый прекрасный и благородный из всех здешних деревьев, невозможно тебя не полюбить и прожить без тебя тоже невозможно.
Еж очень удивился. Не так много времени прошло с момента непонятной гибели клена, а его вдова уже признается в любви другому. Что дуб был хорош, в этом сомнений не возникало, но как же скорбь, траур, приличия, наконец! Однако глядя на ломкость и хрупкость тонких, бесконечно нежных и изящных цветов и стеблей омелы, еж в душе согласился с тем, что без опоры жизнь сразу бы раздавила ее своей жестокой борьбой за выживание. И потом, они тоже были замечательной парой – стройный дуб и опутавшая его своей буйной цветущей красотой омела. Ладно, чего уж там, решил еж, кто из нас не был молод! И хотя сам он был старый закоренелый холостяк, а белочка находилась в том возрасте, когда уже и не помнят, что такое любовь, великодушие их не знало границ и они пожертвовали замечательными по вкусу и очень любимыми белочкой желудями и стали прогуливаться подальше от молодой семейной пары, чтобы не смущать их и не нарушать наладившуюся личную жизнь.
Время шло, обитатели сада были заняты каждый своим собственным жизненным укладом и своими многочисленными проблемами. Еж, впадая в зимнюю спячку, всякий раз степенно и учтиво прощался с белочкой, а ранней весной она его приветствовала, поздравляла с пробуждением и рассказывала все новости зимы. Так что еж вроде бы и не отставал от жизни и был в курсе всех событий и историй.
Выйдя очередной весной из норы, еж, по обыкновению, был встречен вездесущей белочкой, и оба сердечно порадовались друг другу. Белочка тут же начала пересказывать новости зимы, среди которых главной, отмеченной всеми обитателями сада было недомогание молодого дуба. Он как-то вяло пробуждался под яркими, живительными лучами солнца, чего не было и в помине в прошлые годы. Одно утешало: молодая жена так нежно хлопотала вокруг него, так старалась оплести своей мягкой и густой зеленью его полуголые ветви и спрятать их от превратностей весны, что можно было смело надеяться на скорейшее выздоровление.
Еж и белка закрутились в водовороте своих дел, как вдруг громом среди ясного неба по саду пролетела весть – омела снова овдовела. Несмотря на ее любовь, заботу и все старания, молодой дуб погиб. Ах, как всех огорчило это и опечалило. Дуб приносил столько пользы их маленькому мирку. В его ветвях жили своим шумным семейством птички, его раскидистая крона спасала всех от жары, а желуди помогали пережить трудное, голодное время, не говоря уж о том, что все, от мала до велика, любовались его могучей красотой. Как тут не горевать и не печалиться!
И хоть больше всех убивалась молодая жена (ставшая за время их совместной жизни еще красивее и даже как-то крепче и пышнее) и все сочувствовали ее горю, тем не менее почему-то стали сторониться дамочки и косо смотреть в ее сторону.
Еж и белочка и вовсе чуть всерьез не поссорились из-за разногласий по поводу омелы. Еж крутил головой, сердито бормотал, что тут что-то не так, и при этом многозначительно фыркал. Белочка же горячо возражала, что в каждого, попавшего в такую переделку, легко бросить камень, и от этого никто не застрахован. Не она первая, не она последняя, кто овдовел дважды. Здесь нужна особая жалость и сочувствие, а не злобные намеки и нападки.
Кто знает, чем бы закончились их споры и пререкания, если бы однажды вечером еж, выскочивший в сад на поиски ужина, не был остановлен острым пряным запахом, доносившимся от молодого каштана. По поводу этого каштана они тоже крепко поспорили с белочкой, и спор этот заключался в том, что еж говорил, будто каштан этим летом женится на очаровательной вишенке, растущей с самого детства с ним рядом. И в качестве аргумента приводил некое подобие переплетенности ветвей молодых деревьев, которое трудно было не заметить. Белочка же утверждала, что это всего лишь видимость романа, на самом деле вишенка еще очень молода, чтобы думать о замужестве. Правда, кое-что слегка поколебало ее уверенность. Этой весной вишенка что-то уж особенно буйно цвела, и ее цветками молодой каштан был осыпан до самых корней, а что это, как не признание в любви?
Белочка уже готова была сдаться и признать свое поражение. Но в тот вечер еж был остановлен, как мы сказали, не нежным, едва уловимым запахом цветущей вишни, а какой-то иной, остро пахнущей пряностью. Подняв глаза, еж увидел в темноте еле различимые цветы, похожие на большие колокольчики. Да, да, это были цветы омелы, впрочем, сомнения ежа развеял томный шепот последней:
– Как ты силен и могуч! Я такая слабая, такая беззащитная! Без твоей поддержки я не вынесу тягот жизни и просто погибну. Ты самый прекрасный и благородный из всех здешних деревьев, невозможно тебя не полюбить и прожить без тебя тоже невозможно.
Еж обомлел, голова его пошла кругом. Надо было что-то предпринять, но что? К сожалению, он не отличался особым умом и сообразительностью, но тут все-таки сообразил. Белочка, конечно же, нужна белочка, вот уж кто-кто, а она в этих делах дока! И еж со всех ног помчался к дереву, в дупле которого жила его приятельница. Но, к сожалению, была уже глубокая ночь и белочка крепко спала, разбудить ее так и не удалось. А утром еж пробудился позже обычного, а когда хватился, белочка куда-то исчезла и появилась только через день. Как оказалось, она бегала в соседний сад за вкусными желудями (с гибелью дуба своих-то не было) и заблудилась по старости. Так что, когда они наконец вместе прибежали к каштану, было уже поздно, все говорило о том, что произошло нечто из ряда вон выходящее.
Вишенка подобрала свои веточки и закрылась ими от окружающих, которые неодобрительно шумели, глядя, как к каштану прижалась омела, а он не только не отталкивал ее, а, наоборот, казался довольным и даже счастливым. Ну не дурак ли? Все сразу поняли, что каштан не больно умен. А что же омела? Как-то странно она себя вела, замуж выходила за самых сильных, самых молодых, с хорошим будущим, подающих большие надежды. Понять это было можно, а вот объяснить?
Белочка не утерпела и, рискуя показаться бестактной, спросила однажды у омелы, чем плох, например, орешник, скромно стоящий у забора. Та возмущенно пожала тонкими ниточками стеблей. С ума, что ли, сошла, белочка? Разве эти тощие, малосильные стволы способны дать ей все необходимое, обеспечить уют, комфорт и удобную, безбедную и беспроблемную жизнь? Белочка робко заметила, что быть вдовой гораздо тяжелее и проблемнее, чем вести скромную жизнь с небогатым мужем, и потом, должна же еще быть и любовь, как же без любви? Ведь любовь одна? «При чем тут любовь, – отмахнулась омела, – речь идет о жизни и смерти, тут уж, извините, не до любви». С тем белочка и осталась. Понимай как знаешь слова омелы. Что ж, чужая душа – потемки, а чужая жизнь – тайна за семью печатями, и нечего в нее посторонним совать свой нос, пусть и такой симпатичный, как у белочки.
Теперь еж и белочка уходили шушукаться подальше от вновь образовавшейся пары и страдающей вишенки. Они облюбовали чудесный грецкий орех, росший через дорожку от той части сада, где происходили все эти невероятные события. Тем более что грецкий орех, молодцеватый, пышнокронный, с мощными корнями и стволом, с богатой листвой, тоже крутил роман с кокетливой яблонькой, игриво бросавшей в него свои спелые, румяные яблочки, в ответ на что он, в свою очередь, не менее игриво, забрасывал ее своими вкусными орехами, к которым белочка здорово пристрастилась. Она была вовсю занята заготовкой любимого лакомства на зиму, а еж с удовольствием ей в этом помогал, когда их буквально убила горестная весть о скоропостижной кончине каштана.
Сад замер. Ужас обуял каждого из его обитателей, и только влюбленные грецкий орех и яблонька, как и полагается всем влюбленным, ничего не замечали вокруг и были поглощены друг другом. От омелы шарахались, как от чумы. Никто не хотел ей сказать и слова, не только утешить в ее горе, которому теперь уже, кстати, никто и не верил. Казалось, она и сама чуралась всех, притихла, поникла и как-то стушевалась, прижалась к земле, и ее почти не было видно в густо разросшейся, неполотой траве.
Еж с белочкой весь день проводили в той части сада, где их душу согревал роман влюбленных яблоньки и грецкого ореха, и домой уходили только ночевать. А утром снова туда, где молодость и красота дарили друг другу и окружающим радость общения с истинной любовью. Но тут как-то зарядил дождь и лил без перерыва целую неделю, да так, что и носа не высунуть. Хорошо еще, что запасы в норах были, а то хоть пропадай с голоду! Когда же вновь засияло солнце, еж тут же поспешил к влюбленной паре, полюбоваться на их счастье, а уж потом отправиться на поиски еды (здорово было бы и с белочкой заодно повидаться).
В спешке он не замечал даже луж, но, как оказалось, и тут опоздал. Яблонька рыдала, дрожа каждым своим листочком, еж даже сначала не понял, что, в сущности, произошло, пока не разглядел в густой листве грецкого ореха бледное чудовище – омелу, бесстыдно обхватившую мощный ствол дерева и чувствующую себя очень уверенно. Еж с неподдельным ужасом услышал все тот же томный шепот:
– Как ты силен и могуч! Я такая слабая, такая беззащитная! Без твоей поддержки я не вынесу тягот жизни и просто погибну. Ты самый прекрасный и благородный из всех здешних деревьев, невозможно тебя не полюбить и прожить без тебя тоже невозможно.
Тут еж, не разбирая дороги, забыв о голоде, бросился к белочке. На его счастье, она была дома и вся задрожала от возмущения, когда еж сбивчиво и торопливо рассказал ей о случившемся. Они бросились к грецкому ореху, и белочка воочию во всем убедилась. Но что было делать, как помочь беде, ведь грецкий орех бедой это не считал и выглядел вполне довольным. Белочка и еж теперь были заняты только одним – как найти способ помочь ореху, тем более что приближающаяся катастрофа не только им, но и всем вокруг была очевидна. Орех уже слегка привял: зеленые, незрелые плоды до срока падали в огромном количестве, устилая землю вокруг. Медлить было нельзя, но ничто не шло на ум приятелям.
Единственное, что оставалось – это бесконечно уговаривать грецкий орех, что ежик с белочкой поочередно и делали.
– Глупый, неразумный, – выбрав момент, когда омела дремала, говорил еж, – посмотри, какой ты по счету у этой хищницы. Поспрашивай, что было со всеми предыдущими несчастными, кого она выбрала в мужья. Мне не веришь, спроси у кого хочешь в нашем саду, правду ли я говорю!
– Как страшно закончили все ее мужья, – вторила ему на другой день белочка, бегая по его веткам и шепча в тех местах, где омелы еще не было, – это же кровопийца, она выпила из них все жизненные соки.
– Вампир, истинный вампир, – донимал его еж, – и ты недолго протянешь. Ей только самых богатых и сильных подавай, любовью тут и не пахнет. Я сам был свидетелем, как она всю эту любовную чепуху говорила дубу и каштану. И что с ними теперь? Тебя тоже это ждет, – пугал еж, но грецкий орех не пугался и только посмеивался, хотя чах с каждым днем.
Но тут вмешалось провидение. Однажды еж и белка устроили такую возню, одна в кроне грецкого ореха, а другой в зарослях буйствующей омелы, что привлекли внимание гулявшего в это время по саду хозяина. Он остановился, внимательно посмотрел на грецкий орех, заметил его поблекший вид, поникшую крону, целую груду осыпавшихся орехов и красующуюся на всем этом омелу и гневно воскликнул:
– Ах, противный вьюнок, как ты сюда попал?
Палкой разгреб он траву и увидел, как тонкие, цепкие корни уверенно пересекли садовую дорожку и вцепились в мощные корневища грецкого ореха, а бледные, томные побеги обвились вокруг ствола дерева и как бы бессильно повисли на его ветвях.
Несмотря на возраст и болезни, хозяин энергично рванул эту нежную, хрупкую красоту, которая оказалась на диво цепкой и живучей. Она стонала, извивалась, но ожесточенно сопротивлялась, стараясь хоть как-то спастись от гибели.
Все произошло так быстро и споро, что через несколько минут освободившийся от гнета красавицы грецкий орех выпрямился и расправил ветви, а омелу хозяин куда-то унес, после того как, оглядев свою работу, удовлетворенно сказал:
– Ну, теперь другое дело. Расти свободно и радуй плодами людей.
Но грецкий орех вовсе не был этому рад, как не был благодарен ежику и белочке.
– Ах, вы разбили мое сердце и разрушили мою семейную жизнь, – говорил он им всякий раз, когда они оказывались рядом.
– Глупец, мы спасли твою жизнь, а это гораздо важнее, – отвечали еж и белочка, но настроение у них было испорчено, и они перестали ходить в некогда любимое место. Обиделись, и весьма справедливо.
Впрочем, по последним (правда, непроверенным) сведениям, которые до них дошли, яблонька сменила гнев на милость и простила грецкий орех, потому что ее яблочки опять видели под корнями последнего. В свою очередь и грецкий орех взялся за ум, поскольку сначала как бы нехотя, а потом всерьез стал осыпать ее своими спелыми, сочными плодами.