Вернувшись домой, подруги позвонили Серафиме Ивановне и рассказали о случившемся. Только, чтобы не волновать старушку, не стали сгущать краски.

— У бабушки Анастасии произошла утечка газа, — как можно спокойнее сказала Лешка. — Сейчас она в больнице, но врачи сказали, что ничего серьезного. Скоро ее выпишут.

Как только она положила трубку, тут же позвонил Ромка.

— Звоню, звоню. Где вас целый день носит? А я сегодня математику написал. Завтра скажут, на сколько. Но я уже и так знаю, что не меньше, чем на четверку, потому что все решил правильно, — похвастался он. — А что у вас?

— А у нас в квартире газ, — ответила Лешка.

— Ну, кроме шуток!

— А я и не шучу. Бабушка Анастасия чуть газом не отравилась Если бы мы с Катькой к ней вовремя не приехали, то ей конец бы пришел, да еще и квартира бы взорвалась, если вообще не полдома.

— А ну, давай поподробней, — потребовал Ромка, и когда сестра добросовестно рассказала ему о случившемся, вдруг спросил: — А сколько у нее на плите кастрюлек стояло?

— Одна.

— И чайник один?

— А сколько, по-твоему, у нее должно быть чайников?

— И сковородка была?

— Да зачем тебе знать о ее посуде? Впрочем, если тебе так интересно, то скажу: сковородки на плите не было! И всяких утятниц с гусятницами — тоже.

— Не остри, не до смеха. А спрашиваю я вот почему: если она что-то варила в одной кастрюльке, а потом грела чай в одном чайнике, то по забывчивости могла оставить только две конфорки, а не четыре, ясно тебе?

— Ой, пожалуй, ты прав. И ключ не в двери был, а рядом, на гвоздике висел. Но зачем взрывать квартиру, если в ней спрятаны какие-то сокровища? Где логика?

— Значит, здесь что-то другое, — задумчиво протянул Ромка. — Я же говорил, не зря у Дарьи Кирилловны мемуары утаскивали. Так ваша бабка сейчас в больнице?

— Ну да.

Помолчав немного, Ромка воскликнул:

— А не кажется ли тебе, что раз на нее кто-то покушался, то и там ей угрожает опасность? Лешка опешила.

— Ты думаешь? Но что же делать? Не дежурить же нам с Катькой у ее палаты!

— Вы должны поговорить с лечащим врачом. В случае чего заявить в милицию. Да мало ли что можно сделать. Эх, меня с вами нет! — расстроился Ромка.

— Не переживай, мы что-нибудь придумаем, — пообещала Лешка и, положив трубку, сразу же позвонила тете Люде. Выяснилось, что старушку отвезли в больницу «Скорой помощи», находящуюся в Юго-Западном микрорайоне, и поместили в сорок четвертую палату.

— Кать, давай туда съездим прямо сейчас.

От возбуждения и страха за бабушку Анастасию щеки у Лешки покраснели, глаза лихорадочно заблестели.

Катька посмотрела на часы.

Начало седьмого.

— Пока мы доберемся до больницы, будет совсем поздно.

— Ромка бы поехал! И я ему пообещала. А вдруг старушку, правда, хотят убить? А она такая беспомощная, никто ей, кроме нас, не поможет.

Катька с тоской взглянула на диван, на котором ей так и не удалось поваляться, но возражать не стала.

— Ну что ж, поехали.

У выхода их застал еще один телефонный звонок, и Лешка, вернувшись, услышала знакомый мелодичный голос.

— Пропали совсем, даже ни разу не позвонили, — с мягким укором сказала Марина. — Чем занимаетесь, если не секрет?

— Мы-то? Катьке праздничное платье подыскиваем, ее на бал пригласили. И… тут одна история… Долго рассказывать… Извини нас, Мариночка, но сейчас мы очень спешим.

— А вы приходите ко мне завтра утром, чайку попьем, я и послушаю, что у вас случилось. Часам к одиннадцати вас устроит?

— Отлично, — обрадовалась Лешка. — Хоть выспимся.

Подъехав к больнице «Скорой помощи», они первым делом отыскали справочную.

— Скажите, пожалуйста, как себя чувствует Анастасия Мариановна Сташевская из сорок четвертой палаты? — спросила Лешка и уточнила: — Ее к вам сегодня привезли, она газом отравилась.

— Сейчас узнаем, — ответила девушка, листая журнал.

— Бабулька-то? — услышала Лешкин вопрос проходившая мимо санитарка. — Слаба, но врачи говорят, оклемается.

— А к ней в палату можно зайти? Мы ей тапочки принесли. И очки.

— Вы бы еще ночью пришли. Завтра приходите, — сердито ответила девушка. — И передачу завтра принесете, все уж закрыто. Я сама здесь случайно задержалась.

— Нам надо поговорить с ее лечащим врачом, — продолжала настаивать Лешка.

— Все уже ушли.

— Но дежурный врач ведь остался. — Лешка шагнула к лифту.

— Ты куда? — грозно окликнула ее женщина в белом халате со шваброй в руке. С хмурым лицом она загоняла ходячих больных в свои палаты и выставляла за дверь последних посетителей. Все с испугом косились на швабру, опасаясь, наверное, что женщина вот-вот пустит ее в ход.

Отпрянув от лифта, Лешка подошла к санитарке:

— Нам очень нужно встретиться с дежурным врачом, это очень важно. Пожалуйста, позовите его, я вас очень прошу.

— Ну что ж, ждите, я попробую, — смилостивилась хмуролицая.

Примерно через полчаса, когда подружки уже измаялись от ожидания, к ним спустился молодой мужчина с бородкой клинышком и в очках, напоминающих старомодное пенсне.

— В чем дело? — спросил он, воззрившись на юных посетительниц.

Лешка пустилась в путаные объяснения.

— Мы знакомые Сташевской Анастасии Мариановны, ну, той бабушки, которая сегодня отравилась газом. Только это не простое отравление. На нее кто-то покушался. Потому что все горелки были открыты, а форточка, наоборот, закрыта. И ключ не в двери был, как обычно, а рядом на гвоздике висел. Значит, тот, кто к ней приходил, закрыл ее своим ключом. И теперь (мы боимся, что ей продолжает грозить опасность.

Врач протер очки носовым платком и снова водрузил их на нос.

— Вы в этом уверены? Лешка закивала:

— Абсолютно. Иначе все это не объяснить.

— Ну что ж, давайте пройдем к ней в палату.

И Лешка с Катькой гордо прошествовали мимо женщины со шваброй, успевшей разогнать больных и выдворить из вестибюля всех родственников и знакомых.

Бабушка Анастасия лежала в шестиместной палате недалеко от двери. Казалось, она спала. Но когда врач дотронулся до ее плеча, тут же открыла мутноватые светло-голубые глаза.

— Анастасия Мариановна, к вам пришли, — мягко сказал доктор.

Старушка долго всматривалась в Лешкино лицо, а потом радостно улыбнулась, совсем как ребенок, увидевший что-то хорошее.

— А, Оленька?.. Говорят, ты меня спасла?

— Это случайно вышло, — смутилась девочка. — Скажите, Анастасия Мариановна, почему ключ не в двери был, а рядом на крючке висел?

Бабушка Анастасия даже не удивилась.

— Так я думала, что Катерина придет, она еще вчера вечером обещала от внучки вернуться. Но потом, видимо, задержалась, — просто ответила она. — Мне даже ее шаги чудились, когда я после обеда прилегла. Должно быть, приснилось.

— Как видите, ключ из двери она сама вынула, — сказал врач и снова обратился к старушке: — А кто, по-вашему, открыл краны газовой плиты?

— А вот этого не знаю, — затрясла головой бабушка Анастасия. — Я посуду помыла, каждый кранчик проверила, да и спать пошла. Форточку, правда, прикрыла — со двора гарью несло. Не надо было, видно, этого делать.

Врач многозначительно посмотрел на Лешку. Похоже, ему все было ясно.

— А фрукты кто вам принес? Апельсины? — торопливо спросила она.

— Какие апельсины?

— Они на столе в миске лежали.

— Не знаю, — растерянно пробормотала старушка. — Не помню.

— А мы вам очки и тапочки принесли, — бодро вклинилась в разговор Катька. — Что-нибудь еще нужно?

— Не беспокойтесь, вот Катерина приедет и все привезет, — отказалась старушка.

Простившись с бабушкой Анастасией, девчонки вместе с врачом вышли в холл.

— И все же ей угрожает опасность, — упрямо заявила Лешка. — Кто-то на нее покушается. Вы же слышали, что краны она не открывала, следовательно, газом себя не травила. И кто фрукты принес, она тоже не видела.

— Ты что, не знаешь, сколько ей лет? — удивился врач. — Она могла повернуть краны в другую сторону. Со всякими бывает, не только со стариками. У нее родственники есть?

— Подруга есть, они вместе живут.

— Надо будет с ней поговорить. Может быть, удастся устроить вашу старушку в геронтологическую больницу. Она находится в поселке Сомове, в самом лесу, условия там неплохие, воздух свежий, да и о стариках там заботятся.

Лешка недовольно тряхнула рыжеватыми кудрями.

— Зачем ей туда? Ну как вам объяснить, что она нормальная, просто дело здесь нечисто. У нас нет неопровержимых доказательств, что Анастасии Мариановне грозит опасность, но если с ней что-нибудь случится, отвечать будете вы, так и знайте. И не говорите потом, что я вас не предупреждала. Катька свидетель.

Девочка оглянулась и заметила пожилую востроносую женщину в синем байковом халате, которая стояла у окна и с напряженным вниманием прислушивалась к их беседе. И хотя тетка, увидев, что на нее смотрят, поспешно засеменила в палату, где лежала бабушка Анастасия, Лешка мотнула в ее сторону головой:

— А вот и еще один свидетель.

Доктор вздохнул, решив не связываться с настырной посетительницей.

— У нас персонала не хватает, так что пост у палаты при всем желании устроить не могу. Но, так и быть, попрошу дежурную, чтобы к ней сегодня никого не пускали. Хотя и без того время посещений давно закончилось.

— И на том спасибо, — поблагодарила Лешка.

Выйдя из больницы, подруги направились к остановке. Маршрутки шли одна за другой, так что долго ждать им не пришлось. «Наконец-то можно отдохнуть», — подумала Лешка, удобно устроившись у окна. Мельком взглянув на дорогу, она заметила, что на противоположной стороне улицы остановилось такси, из которого вышел мужчина, показавшийся ей чем-то знакомым. Лешка потерла лоб, пытаясь вспомнить, и ее вдруг как током пронзило.

Маршрутка тронулась с места, и Катька уже оплатила проезд, когда Лешка воскликнула:

— Остановите, пожалуйста, я в больнице одну вещь забыла.

Водитель пожал плечами и остановил машину. Лешка выбралась из маршрутки, Катька, недоумевая, вылезла следом.

— Что еще случилось?

— Там… Понимаешь, в такси, которое только что подъехало к больнице, был он.

— Кто — он?

— Ну, ты его не знаешь. Это Сергей, которому Дарья Кирилловна статью с французского переводила. Маринин знакомый, между прочим.

— Ну и что из этого? — фыркнула Катька, которая уже порядком устала.

— Как это — что? Он в больницу направился. Я, как его увидела, сразу поняла. Это он мемуары брал. Сама видела, как он у полки отирался, где они лежали до исчезновения. Наверное, когда назад их принес, не смог незаметно положить на место, вот и сунул за холодильник. Вдруг это он нашу старушку грохнуть решил, а?

— Ты стала такой же подозрительной, как и твой братец, — пробурчала Катька, но тут же смягчилась: — Впрочем, все может быть, стоит проверить.

Подруги вновь подбежали к столу справок, но он был давно закрыт. Тогда Лешка метнулась к приемному отделению, дернула на себя дверь и с досадой топнула ногой. Дверь была заперта. Заметив сбоку красную кнопку, надавила на нее изо всех сил. Дверь тут же открылась, показалась дежурная.

— В чем дело, девочки?

— Скажите, пожалуйста, к Сташевской из токсикологического отделения сейчас никто не приходил? — задыхаясь от волнения, спросила девочка.

— Внук приходил, но я его не пустила, — категоричным тоном объявила женщина. — А он мне все документы совал. Только в них нигде не сказано, что он ее внук. А Владимир Иванович посторонних в больницу не велел пускать.

— Ну а он?

— Ну что он, спросил, как она себя чувствует, и ушел. С врачом хотел поговорить, да тот занят был.

— А какой он из себя, этот внук? Высокий такой, с синими глазами, да?

— Да вроде. Деньги мне совал, чтобы я его пропустила. Да я не взяла. Не велено — так не ведено. — Женщина покачала головой, словно соглашалась сама с собой. — Раз Владимир Иванович не разрешил, значит, и нельзя.

— Так он и в самом деле ее внук? — дернула Лешку за руку Катька, когда они вышли из больницы. Лешка пожала плечами:

— Возможно.

— Ну вот, только зря из маршрутки выходили, теперь придется новую ждать.

— Вам несколько раз Рома звонил, — сказала Александра Юрьевна, когда Лешка с Катькой наконец переступили порог дома.

И как бы в подтверждение ее слов телефон зазвонил вновь. Лешка сняла трубку.

— Ну как дела? Были в больнице? — спросил Ромка.

— Только что вернулись.

Лешка рассказала брату о беседе с врачом, а также о неожиданном появлении внука, по странному совпадению заказавшему перевод статьи у Дарьи Кирилловны в то самое время, когда у нее исчезали мемуары.

— Должно быть, ты права, он их стянул и что-то там вычитал про свою бабусю. Ну вот, придется мне снова эти записки изучать, — вздохнул Ромка. — А вам следующее задание: срочно узнайте, в самом деле он ее внук или нет и есть ли у бабки завещание. И если есть, что именно в нем написано.

— Нам больше делать нечего, как твои задания выполнять, — по привычке буркнула Лешка, но, вспомнив беспомощную улыбку бабушки Анастасии, согласилась: — Ладно, мы постараемся.

И сразу приступила к делу. Не дожидаясь завтрашнего утра, она решила получить исчерпывающую информацию о человеке, назвавшемся внуком несчастной старушки. Для этого ей надо было всего-навсего позвонить Марине.

— Мариночка, извини за беспокойство. Расскажи мне, пожалуйста, о Сергее, которому Дарья Кирилловна переводила статью. Ты вроде говорила, что он в Костенки собирается, а мне показалось, что я его сегодня видела.

— Вероятно, это он и был, — ответила Марина. — Не помню, говорила ли я тебе, что он родом тоже из Воронежа, так что его сюда не только раскопки привлекают, но и, конечно, друзья и родственники. А больше я о нем ничего не знаю, кроме того, что он не вылезает из экспедиций. В последний раз был в Египте, копался в древних захоронениях. И разговоры мы с ним вели исключительно об археологии, хотя я мало что смыслю в этой науке.

— А как ты думаешь, он… хороший человек? — помолчав, спросила Лешка.

— Мне показалось, что да. А в чем дело? И почему ты звонишь сейчас? Вы что, ко мне завтра не придете?

— Придем обязательно. Но, если не трудно, поищи, пожалуйста, московский номер телефона Сергея. Он у тебя должен быть, ты же связывала их с Дарьей Кирилловной.

Узнав телефон Сергея и попрощавшись с Мариной, Лешка тут же набрала нужный номер. Приятный мужской голос на автоответчике просил позвонившего оставить свое сообщение и обещал перезвонить примерно через неделю.

— Значит, я не ошиблась, это был тот самый Сергей, — сказала Лешка. — Сделаю-ка я еще один звоночек.

На сей раз она позвонила тете Люде, соседке Анастасии Мариановны:

— Извините, это снова Оля. Скажите, к вам никто не приходил, о старушке не справлялся?

— Катерина Тимофеевна звонила. Уж так сокрушалась, что подружку свою одну оставила. Но я ей сказала, в какой она больнице. Обещала завтра навестить. А еще внук ее приезжал. Я ему тоже все рассказала.