К вечеру четвертого дня друзей ждал сюрприз. У ворот просигналил автомобиль и въехал во двор. Первым из новенькой красной «Ауди» выскочил Никита в белой футболке с огромной красной цифрой «4» и сзади, и спереди, с интернет-часами на левой руке и оранжевым баскетбольным мячом — в правой. Кроме водителя, в машине находился еще один человек, и Ромка с Лешкой его сразу узнали. Это был отец Никиты, банкир Новгородцев.
Николай Никитович вышел из «Ауди», весело поприветствовал ребят и, бесстрашно погладив сразу замолкшего Фреда, отправился разговаривать с Тамарой Петровной. Убедившись, что оставляет сына в надежных руках, Новгородцев самолично отнес Никитины вещи в давно ожидавшую мальчика комнату и, распрощавшись со всеми, уехал обратно в Москву.
Никита, оставшись с друзьями, сиял от радости.
— Мы сегодня проводили наших гостей, и мне ужасно к вам захотелось, решил не ждать до утра. Уговорил папу, чтобы он меня привез, и вот я здесь.
Лешка, конечно же, сразу потащила Никиту в оранжерею смотреть на ее руконожку. Прекрасно освоившийся на новом месте ай-ай чувствовал себя в оранжерее хозяином. Недовольный тем, что его разбудили, зверек поднял голову, подскочил к решетке, высунул из нее мохнатую лапку с длиннющим пальцем и кривым когтем и хотел уж было ткнуть ею в незнакомца, но мальчик вовремя отскочил от вольера.
— Ишь ты, какой шустрый! Не трогай мою футболку, она у меня знаешь какая — я в ней в баскетбол играл, и наша команда была лучшей в школе.
— Потому ты и сюда с мячом приехал? — догадалась Лешка. — Но у Гарика нет баскетбольной площадки.
— Неважно. Этот мяч — мой талисман, он приносит счастье и исполняет желания. Не веришь? Честное слово.
— Почему же? Верю, — улыбнулась Лешка, но не успела спросить, чего Никита желает больше всего, потому что в оранжерею ворвался Ромка.
— Вот вы где! Идите ужинать.
Постоянное пребывание на свежем воздухе сделало свое дело: аппетит у всех стал прямо-таки зверским, и от еды больше никто не отказывался.
Компания дружно уселась за стол, а когда все наелись до отвала, то оказалось, что ужин еще не кончился. В завершение Татьяна внесла огромный торт со взбитыми сливками и фруктами. А Тамара Петровна сказала:
— Как знала, что у нас сегодня новый гость будет. И молодцы, что вовремя приходить стали, не то, что некоторые. А то по сто раз всем подавать приходится.
Нетрудно было догадаться, что под «некоторыми» домоправительница подразумевала Макса с Денисом.
— Сбегать за ними? — предложил Гарик.
— Они еще не вернулись, — ответила Тамара Петровна и повернулась на робкое кхеканье.
В столовую, жутко стесняясь, заглянул Николай Иванович. Все его существо выражало готовность услужить и полную покорность судьбе, которая сейчас напрямую зависела от его работодателя.
— Прибил дощечку, — отчитался он. — Что еще надо сделать?
— На сегодня хватит, — сказала Тамара Петровна. — Проходи на кухню, ужинать будешь.
Никита сидел за столом напротив Лешки и при виде мужичка сосредоточенно наморщил лоб, а на лице его проявились любопытство и недоумение. Даже не отпив чаю, он поставил на стол чашку и прошептал:
— Ты, случайно, не знаешь, как его зовут?
— Знаю, конечно. Николай Иванович. Это он для моего Аечки в оранжерее вольер построил.
— А как его фамилия? — быстро спросил Никита.
Лешка задумалась, вспоминая.
— Игнатьев, кажется. А зачем тебе? Ты что, с ним знаком?
Никита помолчал, а потом покачал головой.
— Вроде нет. Не пойму что-то. Какое-то странное лицо у него, тебе не кажется? Пятно это. Отчего оно, как думаешь?
— Ожог, скорее всего, но точно не знаю. Неудобно же спрашивать, что такое с ним случилось.
— Мы сейчас снова на речку пойдем. Вода к вечеру еще теплее, чем днем, я тебя научу управлять скутером, хочешь? — отвлек Никиту Ромка.
— Еще как, — с энтузиазмом откликнулся мальчик.
Однако Ромкиным планам не суждено было осуществиться. Неожиданно со стороны реки подул холодный ветер, все небо закрылось низкими темно-синими тучами и на дворе резко, раньше времени, потемнело.
Лешка поднялась в свою комнату и вместо того, чтобы вновь облачиться в купальник, стала подыскивать одежду потеплее. Надев желтый свитерок с коричневой жилеткой и джинсы, она вспомнила об Аечке. А вдруг привыкший к тропическому климату зверек замерзнет в своем вольере? Следовало немедленно проверить, закрыты ли в оранжерее окна.
И она отправилась к ребятам, чтобы пригласить кого-нибудь из них составить ей компанию. Голоса раздавались в комнате Гарика. Удобно расположившись напротив друг друга, за шахматной доской сражались Ромка с Артемом, а хозяин комнаты дожидался своей очереди играть с победителем.
— А где Никита? — удивилась Лешка.
— Застрял где-то, — не сводя глаз с доски, ответил Гарик.
Так как окна в комнате Гарика выходили на реку, Лешка вернулась к себе, чтобы выглянуть в сад. Никита смирно сидел на зеленой изогнутой скамейке у клумбы с фонтанчиком и поглядывал на главный вход.
— Никита! — крикнула она. — Ты почему сидишь один?
Мальчик поднял голову.
— Да я… так.
— Погоди, я сейчас к тебе спущусь.
Странно как-то он себя ведет, отметила Лешка, намереваясь получше расспросить Никиту о том, что с ним творится. Но не успела она сделать и нескольких шагов по коридору, как внизу раздался истошный крик. А затем стало слышно, как в комнате Гарика валятся на стол шахматные фигуры. Скорее всего, доску опрокинул неуклюжий Ромка, поскольку, опережая всех, первым выскочил за дверь и скатился вниз по гладким перилам. Впрочем, Гарик с Артемом отстали от него ненамного.
С дивана в холле вскочил Григорий Михайлович.
— Что такое?
— Кто бы это мог быть? — нагнав Гарика, спросила Лешка, хоть и сама сообразила, что источником крика могла быть только кухарка.
Гарик подтвердил ее догадку.
— Танька, кому ж еще. Небось опять черный приятель примерещился. Но если бы кто-нибудь проник в нашу усадьбу и охрана бы его не заметила, чего не может быть, то Фред бы его унюхал и облаял. А он даже не тявкнул. Или ты слышала?
— Нет.
— Ну вот, а в нечистую силу, в отличие от Татьяны, я не верю.
Боксер, услышав свою кличку, поднял вверх сморщенную морду и завилял хвостом, словно хотел сказать, что он ни в чем не виноват. Наклонившись, Артем погладил собаку.
— А у вашей кухарки с головкой все в порядке? Может быть, ее следует показать врачу?
— Во всем остальном она вполне нормальная, — заступился за Татьяну Гарик. — Знаю только, что в Москву она приехала из какой-то глухой деревни. Наслушалась там всяких бредней, то про оживших утопленников рассказывает, то про духов бродячих.
— А кто-нибудь еще видел этого черного человека? — спросил Никита. Оставив свой пост у клумбы, он тоже прибежал на крик.
— Никто и никогда, — пожал плечами Гарик. — Могла бы, кстати, сообразить, что призраки являются после того, как часы пробьют полночь, а сейчас только десять часов.
Все вместе они ворвались на кухню. У Татьяны лицо было напуганным и одновременно обиженным.
— Снова весь дом переполошила, — выговаривала ей Тамара Петровна. — Молилась бы про себя да крестилась, коли чего-то боишься, а зачем всех-то пугать?
— А что ж мне, молчать прикажете? Ужас, да и только. То ночью приходил, а теперь вечером явился. Знать, никого не боится и преград для него нет. Это ж надо, сквозь закрытые ворота прошел! И как я спать теперь буду, когда от него никуда не скрыться? Да вы что, мне не верите? Думаете, я дурочка какая-нибудь? — Кухарка уперлась руками в то место, где у людей бывает талия, а потом сняла с себя широкий белый фартук и швырнула его на спинку стула. — Ну, вот что. Уволюсь я отсюда! Мне моя жизнь пока еще дорога. А у оборотня одна цель.
— И какая же? — хмыкнул Гарик.
— Людей убивать, вот какая, — ответила Татьяна и сама испугалась еще больше.
— Мы тебе верим, — вдруг неожиданно серьезно сказал Ромка и даже погладил кухарку по толстой руке. — Скажи нам, пожалуйста, на кого он был похож, этот оборотень?
Татьяна шмыгнула носом и замялась, подыскивая слова.
— Ну, нос у него, как у ворона, потому что оборотень, на голове шляпа черная, круглая, высокая такая…
— Цилиндр, может? — подсказал Артем.
— Наверное. И весь-весь черный.
— И что же он делал?
— Снова в окно постучал. Клювом. Вот сюда. — Она ткнула пальцем в кухонное окно.
— Так прямо и клювом? — усомнился Артем, а до Лешки издалека донесся приглушенный деревьями крик:
— Стронг-тзитт! Стронг-тзитт!
Так мог кричать только ее ай-ай. Неужели зверьку грозит опасность?
Забыв обо всем, Лешка понеслась к выходу, но на пути столкнулась с Никитой и чуть не сбила его с ног.
— Извини, — не остановившись, проговорила она.
Никита потер ушибленную коленку и, не раздумывая, кинулся за ней. А когда до стеклянной оранжереи оставалось каких-нибудь десять метров, Лешка увидела, как от строения отделилась черная тень и скрылась в кустах за водопадом.
— Никита, ты видел? — прошептала Лешка.
Мальчик кивнул.
— Похоже, мелькнуло что-то темное.
— Может, нам показалось? Или Татьяна ничего не выдумала? — Лешка заметалась, не зная, что делать: то ли преследовать черную тень, то ли бежать в оранжерею. А вдруг черный человек явился к ним для того, чтобы украсть ее руконожку? Какой-нибудь новый проходимец прознал, как дорого стоит редкий экзотический зверек, и, чтобы ввести всех в заблуждение, взял да и прикинулся оборотнем.
И потому, когда Никита без всяких размышлений умчался за черной тенью, она осталась на месте. Громко крикнув: «Рома, Артем!» — Лешка осторожно открыла дверь и заглянула в оранжерею.
В следующий миг на стеклянной стене отпечаталась новая тень. Вздрогнув всем телом, Лешка заставила себя оглянуться и облегченно вздохнула: это был Артем. За ним спешили Ромка с Гариком.
Артем пошарил рукой у двери в поисках выключателя, но ничего не нашел.
— Здесь пока еще нет света, — сказал Гарик. — Странно, что и в саду до сих пор темно. А ты почему кричала? Испугалась темноты?
— Она-то? — удивился Ромка и дернул сестру за руку. — Лешк, говори, что случилось? Или на всех вас сегодня ор напал?
— Вы, значит, не видели черного человека? Вообще никого не видели? А Никита за ним побежал. Туда, — указав рукой в сторону водопада, Лешка в сопровождении Артема вошла в оранжерею, а Ромка с Гариком помчались к темному, неосвещенному пруду.
Все окна в оранжерее оказались закрытыми, и нагретое помещение еще не успело отдать накопленное за день тепло. В темноте ярко светились огромные глаза руконожки. Лешка подбежала к решетке, подергала дверцу и отдала должное Николаю Ивановичу: молодец, сделал замок на совесть. Без ключа, голыми руками, дверь не открыть не только зверьку, но и человеку.
— Не волнуйся, твой ай-ай ночной зверь, темноты не боится, а уж оборотней — и подавно, — сказал Артем. — Мне кажется, что если здесь и вправду заведется нечистая сила, то он с ней справится одним левым пальцем.
— Да уж, продерет насквозь своим острым когтем, — усмехнулась Лешка.
Снаружи раздался громкий топот — это вернулись Гарик с Ромкой. Пыхтя, как паровоз, брат недоверчиво посмотрел на Лешку.
— Нет там никого. Тебе не показалось?
— Но Никита его тоже видел, можешь у него сам спросить. Где он, кстати?
— Наверное, все еще гоняется за вашей тенью. Но Фред-то не лаял, значит, никого из посторонних не унюхал, — снова сослался на собаку Гарик.
Примчавшийся за ними пес нечаянно ткнулся слюнявой мордой в Лешкину коленку и присел поодаль от вольера, чтобы его не достал страшный зверь.
— Ну, тогда это точно был не человек. А призрака нам не поймать — он, как говорит Татьяна, проходит сквозь стены, — пошутил Ромка.
— Призрак, может, сквозь стены и проходит, а оборотни, даже в сказках, — существа материальные, и собаки должны их чуять и бояться, — возразил Артем.
— И почему кричал Аечка? — Лешка извлекла из кармана джинсов ключ, с которым не расставалась, открыла дверцу вольера, вошла внутрь, и что-то хрустнуло у нее под ногами.
— Осторожно! — крикнул Гарик.
Но под Лешкиными ногами остались только скорлупки. Ай-ай, чтобы съесть яйцо, не разбивал его, а проделывал в скорлупе маленькую дырочку и извлекал все его содержимое своим длинным пальцем.
— Подмести здесь надо, — отметила девочка. Она собиралась сделать это еще до ужина, но приезд Никиты нарушил все планы. — Жаль, что Аечка говорить не умеет и не может нам рассказать, был здесь кто или нет.
— А если был, то кто-то свой, — сказал Артем. — Не могут же быть глюки сразу у трех людей. Давайте проверим, кто чем занимался минут десять назад, и попробуем вычислить этого человека.
— А еще надо поискать Никиту. Куда он мог деться? — повертела головой Лешка.
— Я же говорю, что это был оборотень, черный человек, — зловеще проговорил Ромка. — Вот он его и унес.
Лешке снова стало страшно.
— Типун тебе на язык, не шути так больше!
На всякий случай Ромка сбегал за оранжерею и проверил тайный ход: не пользовался ли им кто. Но камень, как и три дня назад, был плотно привален к забору.
Закрыв вольер, Лешка побежала к дому. В окне Никиты горел свет.
— Никита! — громко крикнула девочка. Спустя несколько секунд за оконным стеклом появился темный силуэт. Мальчик высунулся в открытую форточку, и Лешка облегченно вздохнула. Значит, никакой оборотень никуда его не унес.
— Никита, ты почему не вернулся в оранжерею? Где ты был? Почему ушел от нас?
— Я… Нигде. Голова что-то заболела. Я… Я очень спать хочу. Вы меня не ждите, я уже ложусь. Спокойной ночи.
— Ты никого не видел? — вслед за сестрой заорал Ромка.
— А никого и не было, нам все показалось. Скорее всего, это была тень от дерева. Спокойной ночи, — повторил Никита, махнул на прощание рукой и закрыл форточку.
Ромка недоуменно пожал плечами.
— Темка, Гарик, он что, всегда такой странный?
— Первый раз его таким вижу, — не отрывая от окна глаз, ответил Гарик. — Наверное, он и вправду устал от своих питерских гостей. В школе он позже всех спать ложился, сова потому что.
— Пусть спит, мы и без него обойдемся. Давайте все же выясним все до конца, разберемся, что кому показалось, а что было на самом деле, — снова сказал Артем.
— Тогда пошли к охране. — Ромка развернулся и решительно направился к домику у ворот.
В этот день на пост заступил третий охранник, сменщик Валеры и Виктора Ивановича.
— А вы все время на экраны смотрели? — заглянув в дверь, спросил юный сыщик.
— Я свою работу знаю, — обиделся страж усадьбы.
— И уверены, что никто сюда не входил?
На такой глупый вопрос охранник и отвечать не стал.
— А отсюда кто-нибудь выходил? — не унимался Ромка.
— И отсюда никто, кроме садовника.
— А давно он ушел?
— Недавно.
Друзья переглянулись.
— Да в чем дело-то? — спросил охранник.
— Нам показалось, что кто-то по саду бегает, — не вдаваясь в подробности, сказал Артем.
— Какая чушь! Больше вам ничего не показалось? — Охранник почувствовал себя оскорбленным: подвергалась сомнению его бдительность.
— Ну, извините.
Ромка прикрыл дверь и отправился в столовую. Разобиженная Татьяна убирала со стола посуду, Григорий Михайлович допивал чай с тортом.
Лешка заглянула на кухню и вернулась обратно.
— А где Николай Иванович?
— Где-то здесь был, — ответил телохранитель.
— А зачем он тебе понадобился? — спросила вездесущая Тамара Петровна.
— Так просто. — Лешка и сама не знала, зачем задала этот вопрос: невозможно вообразить маленького робкого слесаря в роли страшного черного человека.
— А Василий Трофимович куда пошел? — спросил Артем.
— В поселок. Там у него друзья живут.
Со двора донеслось урчание двигателя. Это заезжал в гараж принадлежащий Денису новенький «Форд-Фокус».
Тамара Петровна покачала головой и посмотрела на часы.
— Явились.
Но в столовую вошел один Денис.
— Салют, — весело поприветствовал он собравшихся. — Татьян, что такая невеселая?
Кухарка поджала губы и ничего не ответила.
— Теть Том, что это с ней?
— А у нас по двору опять черный человек бегал и в окошко к ней ломился. Должно быть, поклонник, — пошутила Тамара Петровна.
От удивления Денис чуть на пол не сел.
— Неужели? Не может быть! Татьян, ты что, совсем с катушек слетела? Или тебе приснилось? Так работать надо, а не спать.
— Кузен, а Лешке с Никитой — это мой новый гость — тоже какая-то тень примерещилась, — сказал Гарик.
— Значит, пора на базе усадьбы открывать дурдом, — весело констатировал Денис и втянул носом воздух. — Теть Том, что поесть?
Тамара Петровна взглянула на него как на маленького и сказала с неожиданной теплотой:
— Руки сначала помой. Да Макса зови.
— А его еще не было? Значит, уже не вернется. Он мне утром сказал, что, скорее всего, у друзей в Москве заночует. — Денис отправился мыть руки и по дороге миролюбиво похлопал кухарку по плечу: — Татьян, кончай кукситься. Будет и на твоей улице праздник. — И весело подмигнул Лешке.
— Значит, — прошептал Ромка, — все на месте, кроме слесаря и садовника. Неужели кто-то из них?
— Они по росту не подходят, — покачал головой Гарик. — И вообще их смешно подозревать.
— Значит, некого?
— Вот именно. Никита же сказал, что никого не было.