Жаль, что праздники не вечны, а все каникулы пролетают быстро и незаметно. Эти, такие долгожданные, лишь начавшись, понеслись прямо-таки с космической скоростью, и половина их уже проскочила…

Так, проснувшись, размышляла Лешка, с грустью рассматривая небольшую трещинку на потолке и лениво поглаживая своего Дика, который, как всегда, притулился на коврике у ее дивана. Сегодня никаких неожиданностей, кажется, не предвидится, план на день есть: сначала она погуляет с Диком, потом они с Ромкой зайдут за Артемом, и все вместе навестят Венечку. Он, бедный, весь Новый год проболел, из-за чего не поехал с ними на дачу и многое упустил . Но теперь все в прошлом, и вторая половина каникул будет спокойной. Потом они поплетутся в школу, а Артем еще раньше укатит в свою Англию. Лешка даже не спросила у него, на какой день назначены проводы. Какой смысл? Она только расстроится прежде времени.

Встав с дивана, она подошла к окну. День обещал быть морозным, выпавший ночью снег, переливаясь на ярком солнце, слепил глаза. Родители давно ушли на работу, и дома, кроме нее с Диком и Ромкиного Попки, никого не было. Желтый волнистый попугайчик громко свистел и недовольно щелкал клювом. Лешка заглянула к нему в клетку. Вода в поилке была мутной, несвежей, кормушка — пустой.

— Терпи, Попка, — сказала она птичке, так как Ромка предпочитал сам заботиться о своем питомце. Но в это утро он лишь откинул с клетки покрывало и убежал прощаться со своим другом и соседом Славкой, так как тот до конца каникул уезжал в Питер. Славкиного дядю послали туда в командировку, и он позвал с собой любимого племянника, чтобы в свободное время походить с ним по музеям и осмотреть город.

Захлопнув перед Диком дверь, чтобы неуклюжий пес не натворил всяких бед, Лешка вошла в гостиную, где стояла новогодняя елка, и жила огромная голубая бабочка. Эту экзотическую красавицу ей в красивой невесомой коробке преподнес Артем, и Лешка не сразу поняла, что в ней такое, пока бабочка, затрепетав сияющими крылышками, не вылетела наружу.

А какой необыкновенной была новогодняя ночь! Сначала они проводили старый год, встретили новый, а потом пошли на улицу, а там тоже светились елки, в небе вспыхивали фейерверки, шел легкий снег, и все было похоже на волшебную сказку.

Бабочка вспорхнула с люстры, на миг примостилась на Лешкином плече и перелетела на елку. А за дверью гостиной заливисто залаял Дик. Лешка поняла, что вернулся Ромка, так как на каждого члена семьи пес реагировал по-разному. Маму он встречал молча и заискивающе вилял хвостом, на отца бросался со всех ног и старался лизнуть в лицо. Олег Викторович ему это разрешал, вот Дик с ним и распоясывался. Ромку же пес плохо слушался, не признавал его за хозяина, брата это задевало, и он говорил, что терпеть Дика не может, хотя, конечно, это было не так.

Тщательно прикрыв за собой дверь, Лешка вышла в прихожую.

— Ну что, проводил Славку?

— Ага. — Быстро раздевшись, Ромка оттолкнул коленкой Дика, подбежал к своему Попке, достал из клетки поилку и метнулся с ней к чайнику. — Славка-то ненадолго уехал. А вот с Темкой придется до лета расставаться. Жалко, да, Лешка?

Лешка ничего не ответила, лишь молча кивнула. Ромка-то, проводив друга, мигом утешится, а она с тоской начнет считать оставшиеся до лета деньки, как делала это всю осень и почти весь декабрь.

Внезапно раздался телефонный звонок.

— А вот и он. Легок на помине! — воскликнул Ромка, и Лешка кинулась к параллельному телефону. Все звонки они обычно слушали вместе.

Но то был не Артем, а Венечка.

— Вы не забыли, что я вас жду? — спросил он каким-то разобиженным голосом.

— Помним! — хором ответили брат с сестрой.

— Значит, придете? С Темой, да?

— Конечно, как и собирались.

— Это хорошо, — уныло сказал Венечка, будто он и не рад был предстоящей встрече со своими лучшими друзьями.

— А что это с тобой? — с участием спросил Ромка. Он с большим уважением относился к Венечке: тот был моложе их, но знал кучу всяких интересных вещей и запросто мог ответить на любой заковыристый вопрос. А уж как он разбирался в компьютерах! Лучше всех. Даже Артем отдавал ему пальму первенства, потому что Венечка как-то по особой программе решил ему сложнейшую задачку по физике. — Боишься, что мы к тебе не придем?

— Ничего я не боюсь. Я просто так уточнил, на всякий случай.

— А голос у тебя какой-то не такой.

— Голос как голос, самый обыкновенный, — еще печальней ответил Венечка.

Хотя Ромка своего маленького дружка видеть не мог, он явственно представил себе, как Венечка, насупив светлые бровки, переложил телефонную трубку в другую руку, подвинул очки поближе к переносице и стал еще больше похож на Знайку из старой книжки «Приключения Незнайки и его друзей».

— А то я твой нормальный голос не знаю! Ладно, разберемся. Ты ведь один дома? Тогда жди. Мы позавтракаем, за Темкой зайдем и прямиком к тебе двинем. Короче, вари пельмени.

— Пельмени? Вы снова захотите есть? — удивился Венечка, и Ромка нарочито громко вздохнул:

— Лешк, слышь, он шуток не понимает. И впрямь с ним что-то стряслось!

— Странно, — опустив трубку, задумчиво сказала Лешка. — Обычно Венечка очень веселый и понятливый.

— Вот-вот. — Насыпая Попке корм, Ромка недоуменно пожал плечами. — Усекла, что он какой-то прибитый? Не такой, как всегда. Интересно, что с ним такое?

— Кто же знает? Придем к нему и выясним.

Лешка поплелась в ванную и, рассмотрев себя в зеркале, вдруг заметила на своем носу несколько веснушек. Не то чтобы они ее сильно портили, но зачем ей сейчас веснушки? Весной еще ладно, но ведь сейчас только январь. И откуда они взялись? Наверное, она слишком долго на солнце гуляла. Оно хоть и зимнее, а светит ярко. Вот незадача-то! Чем их теперь сводить?

— Лешк, давай скорей! — заторопил ее брат. — Ты еще со своим Диком не гуляла, а Темка давно ждет, и я есть хочу.

— Поставь хотя бы чайник, — высунув из ванной веснушчатый нос, приказала Лешка. С этим гуляй, тому готовь… И что бы они все без нее делали!

До станции «Проспект Мира», недалеко от которой жил Венечка, Лешка, Ромка и Артем от своей «Рижской» могли добираться двумя путями: проехать одну остановку на метро либо воспользоваться троллейбусом. Если не было пробок, то это было удобнее, так как от троллейбусной остановки до Венечкиного дома было рукой подать.

В этот раз друзья поехали на троллейбусе. Они остановились на задней площадке, и Артем засмотрелся на Лешкин нос:

— Ух ты, у тебя уже веснушки!

Лешка смущенно приложила к лицу ладошки.

— Сама не знаю, откуда они взялись.

— Зато я знаю. Это значит, что солнце уже на лето пошло. Так обычно говорят.

— А зима — на мороз, — не преминул заметить Ромка и, подышав на заиндевелое стекло, потер его пальцем. — А жалко, Темка, что ты скоро уедешь. И Лешке жалко. Скажи, Лешк? Мы только сегодня об этом говорили.

Лешка смутилась еще больше и ничего не добавила. А Артем взялся за поручень, слегка согнувшись, посмотрел через проделанную Ромкой проталинку в окне на медленно проплывавшие мимо дома и магазины.

— Мне самому, думаете, хочется? Я же не виноват, что меня туда заслали. Но ничего, лето не за горами. Вот и Лешкин нос о том говорит.

— «Жди меня, и я вернусь…» — весело пропел Ромка. Усевшись на освободившееся сиденье, он сладко потянулся. — А пока будем отдыхать! В гости ходить, вот как сейчас к Веньке едем, играть, гулять, фильмы смотреть, книжки читать интересные…

— Не только читать, но и писать, — вставила Лешка и подмигнула Артему. Никто уже не верил в то, что ее брат когда-либо осуществит свое намерение сочинить повесть или роман об их детективных приключениях. Но сам Ромка так не считал и ничуть не смутился.

— Конечно, — самоуверенно кивнул он. — Я еще такое сотворю, что вы ахнете!

Венечка жил на третьем этаже старого девятиэтажного дома. Он открыл друзьям дверь, подождал, пока они разденутся, и провел их в гостиную, где у окна красовалась огромная, красиво украшенная елка.

— Мама с папой еще не скоро придут, так что располагайтесь тут и чувствуйте себя как дома, — церемонно сказал Венечка, а сам пошел на кухню и притащил бутылку газировки и огромную коробку шоколадных конфет. — Угощайтесь. А хотите, я пельмени сварю? У меня есть.

— Спасибо, мы недавно ели, — отказался Артем, усаживаясь в большое кресло.

Ромка стал с интересом разглядывать нарядную елку, а Венечка присел было на диван рядом с Лешкой, но не усидел и, сложив руки на животе, будто он у него болел, подошел к окну. Что-то явно не давало ему покоя.

Повернувшись к столу, Ромка запихнул в рот сразу две конфеты. Он всегда так делал, как мама с Лешкой ни объясняли ему, что это неприлично. И он еще недоумевал: «А что тут такого, если рядом все свои? При чужих же я знаю, как себя вести».

— Веньк, — не переставая жевать, прошепелявил Ромка. — А чего это ты такой невеселый?

— Его, должно быть, кто-то обидел, — предположил Артем.

— Никто меня не обижал. Я сам виноват, дурак просто. — Взмахнув рукой, Венечка достал из кармана носовой платок и принялся старательно протирать свои очки.

— Не тяни, все равно расколешься. — Ромка взял очередные две конфеты, а Лешка взяла Венечку за руку и притянула его к себе.

— Рассказывай, может, мы сумеем тебе помочь. Не знаешь, с чего начать?

— Все я знаю. Ну ладно! — Мальчик громко вздохнул. — У меня тут один знакомый чел появился. Я ведь уже давно выздоровел, а вы все не шли и не шли…

— Да мы же заняты были! — вскричал Ромка.

— Ну я и говорю, что один сидел. Вот и познакомился.

— Да с кем?

— Ну тип один, тинейджер, пузырь, короче. Антоном его зовут. Такой, как я, может, чуть постарше. Он у Дениса сейчас живет. А Денис — это мой сосед, с восьмого этажа. Он уже большой, крутой такой, в институте учится. В физтехе, кажется.

— Познакомился. И что дальше? — Ромка сгорал от нетерпения.

— Ну, он ко мне зашел пару раз. Мы с ним на компьютере играли. Мне он нормальным показался. — Венечка замолчал и снова громко вздохнул.

— Да не вздыхай ты! Играли. Ясно. Что дальше-то? — Ромка несильно толкнул Венечку в бок. — Ну что ты как вареный?

— Вы будете смеяться!

— Не будем, зуб даю. Давай, колись.

— Ну, в общем, он мне сегодня рано утром позвонил и говорит: «Выходи во двор». Ну я и вышел. И мы с ним пошли за гаражи. Знаете, вон там у нас место такое, где никто тебя не увидит. — Венечка подошел к окну и ткнул пальцем в стекло. Мы туда зашли, а он и говорит: «Ешь землю»!

— Чего?! — вытаращилась Лешка.

— Землю, что ж еще, — не глядя на нее, ответил мальчик.

— И ты съел?!

Венечка виновато кивнул:

— Съел. Вы никогда не пробовали?

— Лично мне не доводилось. — Лешка с трудом сдержала улыбку.

— А где ж ты ее взял? Там же везде снег, — удивился Ромка.

— Мы его растопили. А землю раздолбили. Ножичком и зажигалкой.

— Ну ладно, ты земли поел, а дальше что?

— Потом к нам подошел Денис, посмотрел на нас как-то подозрительно и велел Антону идти домой. А Антон мне и говорит: «Приятного аппетита». И пошел за Денисом.

— И все?

— Все, — шмыгнул носом Венечка.

— Ну и в чем проблема? — Ромка не сдержался и фыркнул. — Тебя ж не насильно землей кормили! Предложили — ты не отказался. Радуйся, что ее бензинчиком вместо майонеза не поливали. Я вот тоже один раз червяка съел. Яблочного. Я его между двумя кусочками яблока положил, чтобы не видно было, и быстро-быстро проглотил. А Лешка таракана сушеного ела. Ну я-то на спор, я тогда за червячка этого маленького три больших «сникерса» получил, а Лешка — по своей глупости. Она в гостях была с предками нашими, у их знакомых. Крутые жутко, и всегда у них чисто, нигде ни пылинки, на столе всегда все как в ресторане разложено, и разговоры заумные. А еще мама велела Лешке всем показывать, как она хорошо воспитана. А меня и вовсе с собой не взяла.

— Понятно, — кивнул Артем, глядя, как его друг запихнул в рот еще две конфеты.

Ромка их проглотил, почти не жуя, и продолжил:

— Ну, Лешка это всем и показывала. Все ела, как надо, с ножом и вилкой, а потом стала масло на хлеб мазать, а в нем таракан. Сушеный, правда, с живым бы хуже было. И как поступить? С одной стороны, ей за этих людей неловко стало: такие чистюли, а в еде тараканы водятся, с другой — боялась, что если она его примется выковыривать, то ее сочтут невоспитанной. Пришлось съесть.

— Это давно было. — Лешка смущенно взглянула на Артема. — Теперь бы я не постеснялась.

— Давно, недавно, какая разница, — махнул рукой Ромка. — Я хочу сказать, что Веньку-то никто не заставлял за гараж тащиться и снег там растапливать!

— Ты не понимаешь, — угрюмо возразил Венечка. — Он это таким тоном сказал…

— Каким?

— Каким-то странным. Таинственным.

— Я, кажется, догадываюсь, в чем тут дело, — вмешался Артем. — Давным-давно, когда мне лет девять было, я на даче в Медовке тоже ел землю. Иначе бы мне Сашка Ведерников одну важную вещь не открыл. Я теперь уже забыл, какую, но как землю глотал, хорошо помню. Она невкусная жутко. — Он поморщился. — Вень, ты тоже, наверное, думал, что этот пузырь доверит тебе какую-то страшную тайну, да?

Венечка кивнул:

— Ага. Ты, Тема, всегда все правильно понимаешь.

— Мы с Олегом Пономаревым как-то раз одного придурка точно так же купили, — брякнул Ромка и замолк, так как Лешка показала ему кулак. Поскольку Венечка был еще маленьким, на два года моложе их с Артемом, и на год — Лешки, то обижать его, конечно, не следовало. И Ромка подошел к елке и сменил тему: — А клевые у тебя, Венька, игрушечки! Мы с Темкой перед Новым годом тоже такие шары покупали, да, Лешка? Ой, смотрите, какая у него собака! Немецкая овчарка с санитарной сумкой на боку. На Славкиного Джима похожа. Я таких игрушек никогда не видел. Откуда она у тебя?

— А это еще прабабушкина. Такие после войны были. У нее внутри вата, разбиться не может, потому и сохранилась.

— Надо же! Музейная редкость. — Ромка потянулся за игрушечной собакой, чтобы хорошенько ее разглядеть, как вдруг вся елка как-то подозрительно закачалась и накренилась к окну. Чтобы ее удержать, Ромка схватился за ветку, а с нее свалился большой радужный стеклянный шар и, конечно же, раскололся.

— Рома, ну какой ты неловкий! — с недовольством воскликнула Лешка. — Отойди от елки немедленно, а то все игрушки разобьешь!

— Да я уберу, — ответил Ромка, осторожно отпустив ветку. — Венька, дай веник. Ой, правда, смешно? Венька — веник! Тебя же можно Веником звать. А еще Веником-Вареником. А заодно — и Пельмеником.

— Лучше не надо, — отправляясь в кухню, без улыбки попросил Венечка. К нему еще не вернулось чувство юмора.

— Да я же пошутил! Ну хочешь, я прямо сейчас пойду и этому дурацкому Антошке по шее дам? Что ты из-за пустяка-то паришься? — Ромка отобрал у Венечки совок с веником и заглянул ему в глаза. — Ну так ты хочешь? Я так ему врежу, костей не соберет.

— Не надо. Я не страдаю, я понять хочу, зачем ему все это понадобилось? Да и как ты ему врежешь? Он большой. Не меньше тебя ростом.

— Да я ему такое внушение сделаю, что он надолго запомнит! Он сейчас дома, кстати?

— Я знаю? Погоди, я сам. — Венечка присел на корточки, чтобы собрать мелкие осколки стекла, и вдруг воскликнул: — Так вот почему этот шар был не похож на остальные! А я-то думал, отчего он такой пестрый? — Он поднял с пола смятый клочок бумаги и аккуратно ее разгладил. На ярком солнечном свете бумага переливалась всеми цветами радуги.

— Дай-ка! — Ромка выхватил у Венечки пестрый обрывок. — А-а, да она самоклеющаяся, из нее всякие вывески и рекламу делают. А как она у тебя в шаре оказалась?

— Мне его позавчера этот самый Антон подарил, когда я его к себе в гости позвал. Он сказал, что хотел посмотреть, каким получится прозрачный шарик, если в него разноцветную бумажку засунуть. Хорошо получилось.

Ромка повертел в руках радужный клочок. Как Венечка его ни разглаживал, бумага оставалась сильно помятой и больше ни на что не годилась. Он хотел было ее выбросить, но вдруг увидел на обороте какие-то каракули.

— «Фрэинпан», — прочитал он и поднял глаза. — Что бы это значило, как вы думаете?

Переглянувшись, Лешка с Венечкой пожали плечами. Артем отобрал у Ромки бумажку.

— Фрэинпан, Фрэинпан, — задумчиво проговорил он. — По-английски «fraing-pan» — это «сковородка». Вень, это, что ли, твой Антон писал?

Венечка пожал плечами:

— Не знаю. Но, думаю, он, раз бумажка его.

Ромка выхватил у Артема записку и, крутя ее в пальцах, сморщил лоб.

— Интересно, для чего он это тут нацарапал?

— Может быть, это слово здесь было раньше, — предположила Лешка. — Да и какая разница? Ну, написано и написано.

— Но для чего-то же его написали! А пошли у него самого спросим? Венька, послушай, а почему ты до сих пор с ним не был знаком, если он в твоем подъезде живет? — внезапно опешил Ромка.

— Он здесь не живет, — ответил Венечка. — Он сюда на каникулы, как я понял, откуда-то приехал.

— Откуда приехал?

— Не знаю. Я не спросил. Хотел спросить, но не успел.

— Вот и узнаем. А если понадобится, накостыляем ему, чтобы не заставлял людей землю есть! Или ты против?

Венечка поправил очки и неуверенно качнул головой:

— Не знаю. Смотря что он скажет.