Покормив детей, Валерия Михайловну отправилась на встречу с Александрой Юрьевной. Они снова собрались к кому-то в гости, очевидно, взяли такое обязательство: за несколько дней навестить всех имеющихся у них в Воронеже знакомых.

Ромка же после обеда отправился в выделенную ему комнату, достал из своей сумки несколько философских книг, лениво полистал их, улегшись на диване, потом посмотрел на часы. Шел уже пятый час. С укоризной покачав головой — мол, ну и разленился же я, — он вскочил с дивана и отправился в комнату к девчонкам.

А что вы делаете?

Тихо! — прошептала Катька. — Лешка спит. На мешках в холодном коридоре разве выспишься?

Ромка понизил голос:

Я понимаю. Я бы тоже поспал, но мне время жалко терять. Давай с тобой что-нибудь придумаем? Куда-нибудь сходим, а?

Давай, — загорелась девочка. — Жаль, что в парк уже поздно ехать. Но можно в кино смотаться.

В кино? Не хочется что-то. Тогда уж лучше видак посмотреть.

И это можно. Включить?

Ромка осмотрел Катькины видеокассеты.

У тебя ничего интересного нет, — заявил он.

Тогда давай в видеопрокат сбегаем. У нас там много чего можно недорого взять.

— Уговорила, — кивнул Ромка. Осторожно прикрыв за собой дверь, чтобы не разбудить Лешку, они выскочили из дома и в прокате выбрали сразу пять видеокассет. Затем вернулись назад, и Ромка разлегся перед телевизором, поставив перед собой тарелку с бутербродами и кружку с чаем. Можно сказать, что сейчас у него было все, что нужно для счастья. Интересный фильм, вкусная еда, теплый и мягкий диван. Кайф, одним, словом. Но тут, как назло, в Ромкину голову полезли непрошеные и противоречивые мысли.

С одной стороны, думал он, на то и каникулы, чтобы лежать и ничего не делать. Отдыхать, одним словом. Он всю жизнь об этом мечтал, и никогда у него не получалось просто лежать и ничего не делать. А сейчас — пожалуйста. Наконец-то выпал такой момент. Лежи — хоть залежись, никаких тебе неотложных дел, никаких уроков. Не об этом ли они с Темкой зимой мечтали? Вот мечта и сбылась, и надо радоваться.

Ромка растянул губы в улыбке, но они почему-то вернулись на прежнее место. Оставалось чувство чего-то несделанного, того, что не позволяло наслаждаться отдыхом. И все это из-за лаборатории. Какая все-таки жалость, что они так и не выяснили, кто в ней похозяйничал и учинил взлом входной двери. Вот он приедет в Москву, станет рассказывать Венечке об их приключениях, и рассказ получится неполным и неинтересным. И Темка так же подумает. С другой стороны, они ведь пришли к выводу, что преступника найти невозможно? Пришли. Так что теперь только и остается, что лежать на диване.

Ромка протянул руку, из взятых напрокат кассет выбрал самую новую комедию с Джимом Керри, засунул ее в видак и уставился на экран. Присоединившаяся к нему Катька смотрела фильм не очень внимательно. Она то подходила к зеркалу, внимательно разглядывая свое отражение, то снимала телефонную трубку и прикладывала ее к уху, то садилась, то вставала. А потом, так и не досмотрев фильм, и вовсе удалилась в свою комнату.

Вот и еще один день каникул куда-то делся, подумал Ромка, когда комедия подошла к концу. А Стас-то трепло какое. Пригласил их на выставку, а сам пропал. И совершенно непонятно куда. Все-таки это как-то странно. Неужели мог он без всякой на то причины не зайти за ними? Скорее всего, ему что-то помешало. Но что именно? Нет, это дело нельзя так оставлять. Все дела следует доводить до конца. Ну, если не все, то хотя бы куда исчез Стае, вполне можно выяснить. Если окажется, что он просто-напросто необязательный человек, то и ладно, они о нем забудут и не станут поддерживать с ним никаких отношений. А если ему нужна помощь? Если нелепое Лешкино предположение верно, и его в самом деле похитили?

Ромка приоткрыл дверь в комнату к девчонкам и всунул в нее голову:

Катька, а давай все-таки к Стасу зайдем и спросим, почему он за нами в университете к твоей маме не зашел и на выставку не явился. Должны же мы знать причину этого?

Катька мигом вскочила, энергично закивала головой и взглянула на спящую Лешку:

Пойдем прямо сейчас. А она пусть спит.

Но Лешка открыла глаза и, потянувшись, медленно поднялась.

Я с вами, — заявила она. — Вдруг Стае и впрямь попал в какую-нибудь историю?

Друзья вышли за калитку. На улице уже стемнело. На голову им снова сыпался мелкий, колючий снежок.

Днем солнце светило, а теперь опять холодина, — проворчал Ромка. — Как назло! В Москве у нас теплые дни уже в середине марта были, а у вас здесь то и дело зима возвращается, — он посмотрел на Катьку, как будто она была виновата в частых переменах воронежской погоды.

Ты же сам предложил идти к Стасу, — возразила она.

Ну и что с того?

Лешка знала, что Ромка бурчит, потому что волнуется. Интересно, дома Стае или нет?

Стае оказался дома и был жив и здоров. Он сам, как и утром, открыл им дверь и радостно улыбнулся.

А я вас на выставке искал. Должно быть, когда я там появился, вы уже оттуда ушли, — сказал он, отступая назад и пропуская друзей в квартиру.

А почему ты нам не позвонил? — спросила Катька.

Я хотел, но телефон твой куда-то делся.

А почему ты за нами в университете не зашел, как мы договорились? — набросилась на него Лешка.

Да, почему? — поддержал сестру Ромка. — Мы не знали, что и думать, потому и пришли. Нехорошо, знаешь ли, так поступать.

Я не нарочно, — ответил юноша. — Тут такая история приключилась. Я уже направился было к вам, а мне навстречу тетя Ира. Ну, Ираида Григорьевна, которая в лаборатории работает, вы ее отлично знаете. Она еще всегда чай вкусный заваривает. Я ей говорю: "Здрасьте". А она спрашивает: "Ты куда?" Ну, я и говорю, что мне надо за вами зайти. А она вдруг меня за плечо как схватит и давай валиться на пол. Я ее еле удержал. "Что с вами?" — спрашиваю, а она задыхается и на сердце показывает. Я говорю: "Давайте я вас в какой-нибудь кабинет отведу и "Скорую помощь" вызову, а она в карман полезла, какую-то таблетку съела, снова на мне повисла и отвечает еле слышно: "Ты меня лучше домой отведи. Ты же знаешь, я здесь недалеко живу". Ну, я ее и повел, что мне еще оставалось делать? Не оставлять же ее в коридоре валяться? Я даже от нее отойти не смог, чтобы вас предупредить, боялся, что она снова упадет и я ее, такую тяжелую, с пола не подниму.

А дальше что? — спросил Ромка.

Стае слегка дернул головой:

Да ничего. Отвел я Ираиду Григорьевну к ней домой, положил на диван, чаю согрел — она попросила. Потом лекарств ей всяких дал, она мне сказала, где они лежат, и побежал на выставку. Так вы там были или без меня не пошли?

Были, — кивнула Лешка, вспомнив о противной пиранье. Кого же она ей все-таки напомнила?

Я туда тоже потом побежал, мне же заметку об этой выставке писать надо. Да вы проходите, чего здесь стоять, — снова пригласил парень застывших на пороге друзей в свою комнату.

Пройдя через длинный широкий коридор, Лешка вошла в комнату, села в кресло и огляделась вокруг. Вчера, когда их притащил сюда Ромка разоблачать Стаса как преступника, она и не заметила, какие здесь высокие потолки, а обратила на них внимание только сейчас. От этого комната казалась больше и светлее, притом что окно в ней было даже меньше, чем у них дома. И вообще, попав в любую квартиру, ЛешКа, как правило, пристально ее рассматривала, так как желание стать дизайнером по интерьеру у нее еще не пропало окончательно.

Наш дом называется "сталинским", — пояснил Стае, заметив Лешкин взгляд. — Потому и потолки высокие, и стены толстые.

Лешка кивнула и продолжила рассматривать обстановку. Книжные шкафы с компьютером она запомнила с прошлого раза, а что здесь еще интересненького? С небольшой мебельной стенки она перевела глаза на журнальный столик и вдруг увидела на нем "Московскую жизнь". Именно в редакции этой газеты их мама и заведовала отделом рекламы. Но ведь газета эта выходит только в Москве, а в Воронеж не попадает. Об этом они узнали еще в свой прошлый приезд в этот город.

Ромка тоже увидел знакомую газету и, удивившись не меньше сестры, схватил "Московскую жизнь" в руки.

Слышь, Стае, — спросил он, — а откуда у тебя эта газета? Ой, смотрите, да она вчерашняя. — Он перелистал газетные листы и воскликнул: — Люди, глядите, здесь реклама амарантового масла. Значит, мамины труды увенчались успехом. Она еще до нашего отъезда с какой-то фирмой переговоры вела. Помнишь, Лешка, как она нам об этом в поезде говорила?

Лешка кивнула:

Помню. А ты заметил, что это за фирма?

Блин! Как я сразу не сообразил. Это же "Волшебное снадобье". Не помню, куда я этикетку с их пузырька задевал, — Ромка поднес к носу палец и внимательно оглядел его. — Вот, видите, пятнышко еще осталось. Илья сказал, что они нормальное масло в двадцать раз разбавляют, и оно поэтому ни на что не годится. Проходимцы и жулики!

Но как эта газета могла здесь оказаться? Ее же в киосках в Воронеже не продают, — удивилась Лешка не меньше брата.

Стае, откуда она у тебя? — всем корпусом развернулся Ромка к хозяину комнаты.

А я ее с пола поднял. Дома у Ираиды Григорьевны, — ответил Стае. — Мне Владимир Степанович еще одну фотографию амарантового поля дал для газеты, я ее в листочек завернул и в карман положил, а потом всю дорогу переживал, что она там помнется. Я же без сумки был. Ну а когда увидел, что какая-то газета на полу валяется, то решил, что она ей больше не нужна, потому и взял. Хотите взглянуть на снимочек?

Лешка подобный уже видела в лаборатории, в тот самый день, когда там взорвалась установка.

На снимке снова раскинулось бескрайнее амарантовое поле, только густые заросли были не разноцветными, а багряными, и снова уходили вдаль, а небо над ними было чуть зеленоватым, с розовыми полосками: должно быть, фотограф работал на закате солнца.

Неземной пейзаж, — вздохнула девочка. Цветущий амарант показался ей растением,

выросшим на другой, неизведанной планете, такой, например, как Марс. Ведь Марс красного цвета, подумала Лешка, и, может быть, когда-то, миллионы лет назад, на нем рос амарант, да так навечно и остался, замерзнув на корню?

Значит, к ней кто-то из Москвы приехал, — вслух подумал Ромка о своем, лишь мельком взглянув на фотографию.

Это и ежику понятно, — хмыкнула повеселевшая Катька. — Не с неба же она к ней свалилась.

Тебе не кажется, что это очень подозрительно?

А что еще тебе кажется? Что люди из Москвы в Воронеж приехали? Тогда мы с тобой тоже подозрительные, — продолжая рассматривать "марсианский" пейзаж, возразила Лешка.

Чего зря спорить, — примирительно сказал Ромка. — Просто, сама знаешь, я привык все до конца выяснять, иначе бы и сюда сегодня во второй раз не пришел.

А давайте у самой Ираиды Григорьевны спросим, кто к ней приехал, — нашла легкий выход из положения Катька.

Правильно, — встрепенулся Ромка и заглянул в лицо Стасу. — Ты не знаешь, как ей звонить?

Вроде знаю, — ответил хозяин квартиры. — Мы же с ней раньше соседями были, а потом сюда переехали. Мне ее сын один раз на мотоцикле покататься дал, никогда я этого не забуду. Я тогда чуть в телеграфный столб не влетел. А сам Валерка — так его зовут — через несколько дней в тот же самый столб как раз и врезался, и Ираида Григорьевна запретила ему на мотоцикле гонять. У него на лбу шрам с тех пор так и остался. Валерка на целых семь лет меня старше, университет наш окончил, а сейчас, как и вы, в Москве живет. Может быть, это он к ней приехал? А почему она мне тогда об этом не сказала? Я бы с ним с удовольствием увиделся.

Позвони прямо сейчас и, пожалуйста, спроси ее об этом, — попросил Ромка.

Стае не возражал. Он порылся в своей записной книжке и подвинул к себе телефон.

Ираида Григорьевна, это я, Стае. Я хотел вас спросить, как вы себя чувствуете? Вам не нужна помощь? Лучше стало? Пожалуйста, что вы, не за что. — Ребята поняли, что женщина благодарит Стаса за то, что он проводил ее домой. А он продолжал: — Я у вас с пола газету московскую поднял и подумал, может быть, Валерка приехал. Нет? Сосед дал? Ну, извините. Поняли? — обратился он к друзьям. — Газету ей сосед дал. Наверное, он в Москве был.

Поняли, — вздохнул Ромка. — Ну ладно, мы пойдем. Нам еще четыре фильма посмотреть до завтрашнего дня нужно, чтобы кассеты успеть назад в прокат сдать. А послезавтра мы уже уезжаем. Вряд ли мы еще увидимся, так что желаем тебе, — его голос приобрел торжественные нотки, — успешно напечатать все свои статьи, окончить школу и поступить туда, куда ты хочешь.

Спасибо большое, — ответил юноша, провожая их до двери.

А ты не забудешь прочитать мое стихотворение? — вдруг, покраснев, сказала Катька и сунула ему в руку бумажный листок. — Когда посмотришь, позвони мне, ладно? Здесь я свой номер телефона оставила.

Обязательно, — пообещал Стае.

Щеки у Катьки запылали еще больше, и она быстро понеслась вниз по лестнице.

Когда друзья вернулись домой, обеих мам еще не было, и Лешке с Катькой самим пришлось готовить ужин. А когда они сели за стол, им из Москвы позвонил Венечка, которому они на всякий пожарный оставили свои воронежские координаты.

Лешка, — сказал он, когда Катька передала ей трубку, — а почему вы с Ромкой Артему не пишете? Он думает, что вы снова во что-нибудь ввязались, и переживает из-за вас в своей Англии.

Мы ему напишем. Прямо завтра. Я и сегодня собиралась это сделать, но у меня не вышло. И мы ни во что не ввязались, так ему и сообщи.

Венечка не поверил:

Честно?

— Конечно, честно. Ромка перехватил трубку:

Лешка говорит правду. То есть кое-что у нас здесь, конечно, было, но уже все благополучно кончилось, и вся эта история не заслуживает особого внимания. Мы тебе потом обо всем расскажем. И вообще нам всего один денек здесь остался, а послезавтра мы уже отсюда уезжаем.

Это хорошо, а то я по вас соскучился, — сказал Венечка. — Каникулы, а вас со мной нет. А сейчас вы что делаете?

Сейчас ужинаем. Поедим и будем фильмы по видаку смотреть, которые мы с Катькой в прокате взяли.

— Вам там весело, — позавидовал мальчик.

Но посмотреть им удалось только начало самого первого фильма. Через несколько минут после того, как Ромка вставил кассету в видеомагнитофон, Лешка молча встала, прошла в свою комнату и улеглась в постель. Минут через десять ее примеру последовала Катька. А когда Александра Юрьевна с Валерией Михайловной вернулись домой, то в гостиной они застали работающий телевизор и сладко спящего на диване Ромку.

Валерия Михайловна взглянула на часы:

Девять вечера только. У них что, сонная болезнь? И вчера рано завалились, и сегодня та же картина.

Пусть спят, — махнула рукой ее подруга. — Для того сюда и приехали. Когда еще отоспаться, как не на каникулах.