По холодному стеклу окна, стекали потоки воды, обильно проливаемой с небесных долин. Огромные темные тучи, тяжелой массой нависли над Идарой, надежно пряча под собой город от взоров Четырех, делая ночь мрачнее, чем она того заслуживала в первый час Скома. Завтрашний день обещал быть достаточно сложным, и неплохо было бы поспать, но Арант стоял у окна в темном кабинете, с ленивым интересом рассматривая мокрые следы капель на стекле.

С самого момента возвращения в столицу, каждую подобную ночь он проводил именно так. В одиночестве стоя у окна, и погасив все свечи. С недавних пор он даже начал находить некоторое очарование в этой мрачной, дождливой серости. Однако в этот раз, дождаться момента, когда тучи рассеются, а в небесах снова засияют Ском и Лит, ему не удалось.

На лестнице послышались шаги явно не одной пары ног. Дверь открылась, разгоняя темноту кабинета, светом из коридора, и на пороге с раздраженным выражением на лице появился дворецкий:

— Господин Арант…

— Благодарю вас Гредо, я сам о себе доложу, — перебил его Вальтор Рамарос, небрежным жестом скинув на дворецкого, снятый на ходу, насквозь мокрый плащ, — я так и знал, что вы не спите! — радостно воскликнул он заходя, — Арант! Как можно проводить столь отвратительные ночи с не растопленным камином?! Гредо! Ну что вы стоите? Несите вина и чего-нибудь горячего. С камином я так и быть, сам справлюсь!

Дворецкий вопросительно взглянул на хозяина дома. Блистательный генерал кивнул, и подтвердил распоряжение:

— Несите Гредо, несите.

Вальтор деловито стряхнул с волос лишнюю влагу, и сноровисто приступил к созданию более подходящей для беседы атмосферы.

— А что это вы тут в темноте сидите? — спросил он, зажигая свечу.

Арант промолчал, укоризненно взглянув на друга.

— Все ждете? — Рамарос усмехнулся, — напрасно. Ваш сын предпочитает более интересные места для посещений, чем отчий дом.

— Вам все же удалось что-то выяснить? — с надеждой спросил Дерс старший.

— Я вас умоляю Арант! — воскликнул Рамарос, не прекращая последовательно восстанавливать в кабинете освещение и обогрев, — Имейте совесть! Я две недели трясся в седле, последнюю из которых, по отвратительной погоде! Вы же знаете! Подобную мокрую мерзость я готов безропотно терпеть в условиях боевого похода, но никак не в мирное время! А моя милая Клео, хоть и украшает собственной персоной всю породу лирцев, но дамой является исключительно благородной и также скверно относится к галопу по размытым дорогам! Осмелюсь вам напомнить, у нее копыта подкованы не какой-нибудь там крестьянской медью, а элитным сплавом серебра с мифрилом! Как и приличествует истинной аристократке! И тем не менее ради ваших, сугубо личных интересов, мы преодолели расстояние от Мильда до Идары в рекордно короткие две недели! От Идары до Мильда, к слову тоже! Я между прочим даже домой не заезжал! Сразу к вам! — он закатил глаза к потолку как будто пытаясь что-то вспомнить и признался, — ну разве что в окрестностях Идары заскочил к одной очаровательной особе, но опять же только ради вас! Так что, сначала я согреюсь, высохну, сделаю хотя бы пару глотков вина, и только после этого расскажу вам много чего интересного! — он пододвинул кресло к разгорающемуся камину, но прежде, чем в него усесться на мгновение задумался, и вдруг улыбнувшись, заявил, — впрочем, чтобы хоть как-то отомстить вам за мои мучения я вам задам загадку, верного ответа на которую вы самостоятельно ни за что не придумаете! Угадайте, с кем из ваших бывших подчиненных ныне водит дружбу ваш сын?

Арант вопросительно поднял бровь, а Вальтор, весело хохотнув отвернулся от него и плюхнувшись в кресло, с блаженным выражением на лице вытянул к камину ноги.

— Я имел честь командовать тремя разными полками, четырьмя гарнизонами, и двумя дивизиями, не считая того, что в настоящий момент, мне подчинены все без исключения военные силы Империи. Вы предлагаете мне, перебирать всех уволенных или ушедших в отставку воинов Империи?

— Однозначно не уволенных. И вполне вероятно даже не ушедших… но в целом, идею вы уловили верно! Вы думайте, а я буду наслаждаться вашими мучениями, пока мне не принесут вина!

Дерс старший усмехнулся, и подвинув к камину второе кресло, расслабленно в него опустился:

— Что ж, из всего вышесказанного, я делаю вывод, что поездка ваша оказалась вполне результативной. Один этот факт, легко примиряет меня с необходимостью столь недолгого ожидания!

— Скажите, Арант, у вас все еще хранятся, те скучные бумажки с перечислением… хм… ВСЕХ ваших подчиненных и мест их службы? — лукаво глядя на друга спросил Рамарос.

— Что вы, Вальтор! Они давно уже выброшены! — покачал головой Арант и снова усмехнулся, — у меня теперь хранятся новые, впрочем не менее скучные бумажки на ту же тему, только с учетом всех передислокаций, всех потерь во время лоргской кампании, и даже дополненные результатами ревизий этого года!

— Потрясающе! — восхитился Рамарос, — вы припоминаете рассказ смиренного… как там звали того несчастного служителя?

— Мейхорн, — напомнил Дерс, — да. К счастью на память я пока не жалуюсь.

— Прекрасно, — широко улыбаясь потянул Вальтор, — в таком случае, я поспешу дополнить, что наш «загадочный блондин» с «рафрановыми когтями», помимо замечательной внешности, имеет еще и замечательную фамилию! Давайте сюда ваши бумажки, а я вам из них выберу, те несколько листочков, в которых стоит поискать эту замечательную фамилию!

Пока Арант доставал из серванта списки, вернулся дворецкий с вином и большой тарелкой изысканно нарезанных копченостей. Поставив поднос на столик, он изобразил легкий поклон, не сгибая спины, и сообщив о том, что горячее будет в течении часа, вышел. На колени Вальтору опустилась, еще более объемная, чем в прошлый раз кипа бумаг, а Дерс старший вернулся в свое кресло, с нетерпением наблюдая, как Рамарос ловко перебирает списки. Добравшись почти до самого низа стопки, он остановился, и хитро покосился на Аранта. Жестом заправского фокусника вытянул из стопки несколько десятков листов. Помахав ими в воздухе на манер веера, он вручил Блистательному генералу в руки вожделенные бумаги, и небрежно опустил остальную стопку на пол. Вставать с кресла было лень.

Только глянув на строчку «место несения службы», Арант изумленно уставился на друга, и осторожно спросил:

— Позволю себе напомнить, вы так и не сообщили какую именно фамилию, мне стоит искать в ЭТОМ списке.

— Так я и вина еще не выпил! — заметил Рамарос, и потянулся за бокалом, — а вы полистайте, полистайте… Фамилия очень замечательная! Я уверен, вы, и без моей подсказки, ее не пропустите!

Арант, тем не менее и не подумал следовать бесполезному, с его точки зрения, совету, и продолжил сверлить Рамароса вопросительным взглядом. Вальтор, откровенно наслаждаясь произведенным эффектом, нарочито медленно пригубил вино, и беззаботно улыбаясь, лениво произнес:

— Я пожалуй начну с самого начала… Во первых неоспоримые факты! Рико Дерс… полностью соответствующий вашему последнему описанию, и не скрывающий своего имени, действительно появлялся в Мильде. Два раза! В первый раз в двадцать четвертый день третьего месяца Скома, соответственно прошлого года. Судя по всему в одиночестве… но там сложная и очень сомнительная история, с одним единственным свидетелем. Если позволите, я вернусь к ней позже. Второй раз: во второй день первого месяца Лита, уже соответственно этого года, в компании… — он издевательски растянул последнее слово и замолчал, снова с наигранным наслаждением медленно сделав глоток вина, однако не дождавшись от слушателя ни аплодисментов, ни подбадриваний, продолжил, — старшего сына господина Тредара Маринеса, Урдо! Да, да! Вы не ослышались! Того самого, юного лейтенантика, которого мы с вами лет десять назад из подвалов баронского логова вытаскивали! Насколько я помню, вы выдали ему направление именно туда, — он кивнул на листы в руках Аранта, — и если его, в ваших скучных бумажках нет, значит он по дороге заблудился, и вместо Рангарской, прибыл в Скомову крепость, так как в родном поместье он все те же лет десять не появлялся, а семейство Маринесов пребывает в уверенности, что Урдо по прежнему, служит Империи в рядах ее доблестных воинов. Я, к слову, как раз поэтому столь припозднился. Пользуясь своим достаточно близким знакомством с Нельдой Маринес — дочерью Тредара, по пути к вам, нанес визит в поместье Маринесов… И вот ведь какое дело мой друг… Оказывается в доме Маринесов имя Урдо, и всего, что с ним связано — строжайшее табу, а официальным наследником рода, является пятнадцатилетний Дженаро Маринес. Более того! — Вальтор покачал головой, заговорщицки глядя на Дерса, — вы не представляете Арант, чего мне стоили эти сведения! Имя Урдо вычеркнуто из родовой книги Маринесов, а господин Тредар, за последние годы потратил целую кучу денег и влияния, чтобы вычеркнуть его и из памяти людей, имевших с ним знакомство…

Арант рассеянно пробежался взглядом по первой странице списка, но вдруг нахмурился и снова поднял глаза на Рамароса:

— Фамильные секреты дома Маринесов, безусловно весьма интересны, однако вы уверены в том, что именно он сопровождал Рико в Мильде?

— Лично я, ни в чем не уверен! Если вы помните во второй день первого месяца Лита, я вел целую ораву веселых ребят, поохотиться на баронских наемников! И клянусь вам, меня в тот день ни разу не посетила мысль ни о Маринесах, ни о том, кому вздумалось погулять по улицам славного города Мильда! Но! Во первых! Мы имеем двух молодых людей, странного вида, с редким оружием… Очевидно, что несчастный служитель Скома, был первым, кто обратил на них внимание… Эту историю я повторять не буду. Далее! Мы имеем двух молодых людей примерно того же описания, но уже без упоминания о клинках, и платке, зато с упоминанием двух ровных черных шрамов на правой щеке младшего… и к слову я не понял, что с глазами. Одни говорят глаза были черными, другие… то ли фиолетовыми, то ли пурпурными…

— Опустим странности, продолжайте, — попросил Арант.

— В начале вечера все в тот же день, два вышеупомянутых молодых человека, все в том же, совершенно плачевном одеянии, заявились в гарнизон города Мильда, представившись, заметьте, лейтенантом Рико Дерсом и лейтенантом Урдо Маринесом, о чем имеется соответствующая запись, в архиве гарнизона, с указанием номеров лейтенантских жетонов Имперских воинов, установленного образца. Номера я, кстати переписал… в седельной сумке от дождя спрятаны… потом напомните…

Дерс старший угрюмо кивнул, и Рамарос продолжил:

— Так вот! Доблестным гвардейцам Мильда, молодые люди рассказывают печальную историю о том, что якобы они имеют честь служить на какой-то границе… плавно обойдя вопросы о том, где именно, или хотя бы на какой границе! И вроде как имеют увольнительные на некий, непродолжительный срок. Бумаг не предъявляли, сославшись на утерю оных. Если верить весьма сумбурному пересказу, молодые люди желали провести свой недолгий отпуск именно в Мильде, у родственников Маринеса… Для полноты истории: Нельда Маринес утверждает, что в Мильде у них нет никаких родственников. Даже дальних. Но это мелочи! Молодые люди, по дороге заплутали. Нарвались на целую ватагу разбойников, и в совершенно не равном бою, были жестоко избиты и ограблены до нитки, в самом прямом смысле этого выражения. Причем юный Дерс сражался, как бешеный койот Сарданских пустошей, за что и получил столь приметные шрамы, на память, от расстроенных разбойников. К слову… Я уточнял! Сам юный Дерс, держался скованно, производил впечатление весьма болезненное, и ограничивался лишь односложными подтверждениями, когда в запале вдохновения их требовал Маринес. Маринес же напротив, не смотря на высокий слог и столь замечательную фамилию, господам гвардейцам показался парнем совершенно свойским, веселым и компанейским. И болтал без умолку, в следствии чего, как я понимаю, и уклонился от неудобных вопросов так, что господа этого даже не заметили. Как итог, проникшись к нашим ребятам искренней симпатией и сочувствием, комендант Мильдского гарнизона выдал им два подотчетных мундира, как выяснилось за весьма приличную мзду, якобы взятую Маринесом взаймы, в Мильдском монетном доме, дабы привести себя в порядок и не навлечь на себя позор, оказавшись перед родственниками в столь непрезентабельном виде… — Вальтор снова отвлекся на вино, и посмаковав напиток, поморщился, — был я, и в том монетном доме. Не появлялись они там. Ах! Вспомнил! К слову о подтверждении личности! Нельда Маринес, по великому секрету рассказала, будто ее старшего брата вычеркнули из рода оттого, что тот основательно повредился рассудком. Якобы лет то ли восемь то ли десять назад, писал он домой часто и много, в каждом письме вдохновенно расписывая собственные подвиги в сражениях, с самыми настоящими тварями Тьмы, которые вроде как ежедневно, и неустанно атакуют их крепость, пытаясь прорваться в мир человеческий, с целью его полного уничтожения… Вам это часом не напоминает некую ложь, некоего ордена? — Рамарос насмешливо поднял бровь.

Арант, на вопрос не отреагировал, с каждым словом мрачнея все больше. Не дождавшись ответа Вальтор продолжил:

— Писал кстати не долго. Год. От силы полтора. Закончились эти письма тем, что наш герой, ссылаясь на необходимость увеличения результативности бесконечной войны за выживание всего человечества, выпросил у сестры две тысячи локтей серебряной нити, непременно освященной в храме Четверых, а у брата стрелы размером в два локтя и тоже всенепременно серебряной и освященной… Вот только доставлять все это просил не в крепость, в которой он якобы служит, а в какую-то горную деревушку, на задворках Ночной провинции. Названия она увы не помнит, и не вспомнит, так как господин Тредар, приняв решение исключить из рода старшего сына, в принудительном порядке изъял у всех домочадцев его письма и благополучно их уничтожил. Так что сию тайну, мы от Маринесов не узнаем. Вряд ли кто из них, даже под пытками сможет вспомнить название деревни пару раз услышанное десяток лет назад, но мои ребята, по горам все же гулять отправились… Это на случай если вы не найдете нашего героя в своих списках… Вы, кстати ищите, ищите… Мне, знаете ли тоже не терпится прояснить определенность, в этой безумно захватывающей истории!

Арант снова уткнулся в бумаги, жадно выискивая в строках рун, хоть одну знакомую фамилию. Отвлек его от этого занятия, вежливый стук в дверь. В кабинет, грациозно вплыла домработница Шильга, одним своим видом наполняя помещение уютом, и запахом запеченных куропаток. Дождавшись, когда она выйдет, оставив поздний ужин, Дерс старший коротко спросил:

— Это все?

— О! Господин главнокомандующий! Вы меня недооцениваете! — насмешливо потянул Рамарос, склонившись над горшочком, исходящим горячим паром, и взявшись за ложку, сообщил, — я две недели, загнанной лошадью мотался по всему Мильду! Со столькими людьми пообщался… Столько дам очаровал… столько вина выпил… стольких обогатил… а сколько из меня лести вылилось, на совершенно недостойные того уши… В общем, за весь прошедший год, всего этого было меньше! Я вам только начал повествование, об увлекательных приключениях, двух молодых лейтенантов, в славном городе Мильде! Но в настоящий момент я голоден! А вы заняты чтением!

Дерс старший угрюмо кивнул, и снова погрузился в изучение списков, а Вальтор, занявшись куропатками, не выдержал и четверти энтима тишины, заметив:

— Это я, между прочим вам рассказываю последовательно! Сам-то я имел счастье собирать, эту замечательную мозаику одного вечера, по крупицам! С разных сторон! Тщательно просеивая факты и домыслы, сквозь призму собственного сознания!

Арант отложил в сторону очередной просмотренный листок, и поднял глаза на Рамароса, но тот опять бессовестно увлекся куропатками, и вновь заговорил лишь спустя еще половину энтима, когда с ними было покончено:

— К вопросу о редком оружии! По заверениям гвардейцев, вооружены лейтенанты были, до безобразия схожим образом! По два клинка на поясе, в грубых, совершенно безыскусных ножнах, с костяными рукоятями, работы какого-нибудь деревенского подмастерья. Никаких изысков, исключительная функциональность. В ответ на любопытство гвардейцев, Маринес по секрету сообщил, что они и вовсе безоружны, так как их мечи присвоили все те же разбойники, а они с лейтенантом Дерсом, дабы формально соответствовать статусу воинов, в ближайшем встреченном ими поселении, несколько дней в поте лица трудились на местного кожевника. Ради получения завалявшихся у него никому не нужных ножен. После чего сами выточили рукояти. Из кости разумеется, потому что дерево, смотрелось бы убого, а для создания железных, они не смогли ни добыть материалов, ни получить доступа к кузне. А клинки у них отсутствуют. Якобы рукояти приклеены смолой к ножнам, и Маринес умоляет господ гвардейцев, не вгонять наших героев в краску, просьбами предъявить клинки! Однако, на предложения сердобольных гвардейцев, подыскать лейтенантам, для более презентабельного вида, какие-либо старые или хотя бы тренировочные мечи, Маринес громко обижается, чуть ли не до дуэли, мотивируя свое оскорбление тем, что сыну САМОГО! Блистательного генерала и наследнику династии владеющей крупнейшими мануфактурами Империи, уж лучше иметь странные рукояти, чем носить, то в чем любой дворовый мальчишка опознает убожество… вы знаете Арант, я всю эту историю слушал, в пересказе не слишком умного человека, крестьянского происхождения, и то она привела меня в неописуемый восторг! Будьте любезны, напомните мне, когда мы их найдем, попросить лейтенанта Маринеса, повторить ее в оригинале! Кстати, я не припоминаю, чтобы смиренный Мейхорн упоминал, о материале рукоятей легендарного клинка.

— Костяные, — по прежнему угрюмо кивнул Арант, — ваше описание, полностью соответствует тому, что я видел лично, под Альмерой.

— Восхитительно! — цокнув языком, признал Рамарос, — впрочем, я отвлекся. С гвардейцами, наши ребята распрощались в дружеских отношениях, и надев новенькие мундиры, покинули гарнизон. Далее, они появляются в заведении мистрис Олерты. Это, осмелюсь вам сообщить, элитный бордель, где свою любовь, мужчинам продают, дамы вполне эффектные, даже на мой избалованный вкус! Там, наши лейтенанты не особенно откровенничали, да и вовсе занимали разные комнаты, с разными дамами, так что максимум информации, которую я смог у них выудить, это то, что ребята, помимо новеньких мундиров, носили белые плащи по последней моде, без капюшонов, расшитые золотой нитью. Дорогие сапоги и брюки белого, гелорского атласа. А юный Дерс, лицо прятал под роскошной шляпой, с широкими полями. С феями любви, наши герои развлекались недолго. Каких-то пару часов. К слову расплачивался за любовь опять же Маринес, однако хм… цитирую! «Ах! Эти грустные фиолетовые глазки, на полосатом личике…» и вы не представляете Арант, с каким мечтательным выражением это было сказано… — Вальтор усмехнулся и глотнув вина подвел итог, — одним словом, лейтенант Дерс, произвел на фею неизгладимое впечатление, и она совершенно не против повторить его даже бесплатно! Ах да! Эта милая дама поведала, что у юноши не только личико «полосатое»! Схожей природы шрамы, в количестве трех, у него имеются еще и на груди, ровными параллельными линиями, от правого плеча к левому боку, и в отличии от словоохотливого лейтенанта Маринеса, сам он, на вопросы об их происхождении отвечать отказывается… — Рамарос задумался, и добавил, — В гарнизоне, кстати, господа гвардейцы тоже, склонны более восхищаться лейтенантом Дерсом, но там, за счет того, что лейтенант Маринес расписывал преимущественно подвиги Рико, оставляя себе, лишь скромные вторые роли. А дальше начинается самая интересная часть! Покинув заведение мистрис Олерты, лейтенанты направились в самый дорогой кабак Мильда, подцепив по дороге обеих дочек наместника. Теперь я, с вашего позволения вернусь к событиям имевшим место неделей ранее, дабы вы понимали предысторию, некоторых моментов… С юной Шерри Каес, я имел беседу довольно долгую, и крайне сложную… Спешу заметить, малышка тоже без ума, от вашего сына, и пребывает в полной уверенности, что это взаимно. Я пожалуй опущу ту версию, в которой лейтенант Дерс, в ночь двадцать четвертого дня, третьего месяца Скома, с восторженным видом, прославляет прелести леди Каес, под окнами ее спальни. В той истории, при детальном рассмотрении, обнаружилось слишком много несоответствий… Мне все же удалось добиться от нее другой истории, настолько загадочной и невероятной, что я склонен в нее верить, так как сомневаюсь, что у леди Каес хватило бы фантазии такое выдумать! Появился лейтенант Дерс совершенно ниоткуда прямо в ее спальне, в еще более непрезентабельном виде, чем упоминали вы и служитель Скома! По утверждению малышки Шерри был он босиком, в одних обрывках, того самого шерстяного одеяния, и насквозь мокрый, несмотря на вполне ясную погоду, однако при неизменных ножнах с двумя костяными рукоятями… Юный Рико извинился за свой неподобающий вид, пообещал всенепременно исправиться в другой раз, подарил девице цветок, якобы из Земель Тьмы, с предложением назвать его в честь леди Каес, так как в человеческом мире данный экземпляр флоры Тьмы является первым, и названия не имеет. Наговорил ей ворох комплиментов, и покинул даму вполне человеческим способом — через окно. А спустя неделю сестры Каес, во время своей вечерней прогулки, встречают двух, вполне приличных молодых лейтенантов, и те незамедлительно приглашают дам в кабак, ссылаясь на необходимость загладить вину Рико за свое прошлое появление. Напомню! Второй день, первого месяца Лита! Все еще идут празднования в честь Нового года! В общем, в кабаке Маринес в первую очередь устраивает грандиозный скандал, по поводу недостатка свободных мест, для столь уважаемых людей, хотя хозяин клянется, будто столы свободные как раз имелись, но все у окон, что совершенно не устраивало гостей. В итоге наши герои расположились неподалеку от двери, и всякий раз когда она открывалась, Урдо отставлял в сторону руку с плащом, прикрывая юного Дерса от сквозняков, видите ли юноша простуду подхватил на днях, и оные ему категорически противопоказаны… — последнее утверждение Вальтор произнес с явным сарказмом, — За ужином снова звучит повествование о том, что лейтенанты служат на границе, воюют разумеется с лоргами, только на этот раз никакого упоминания о разбойниках и родственниках, а своими шрамами, по рассказу Маринеса, лейтенант Дерс обзавелся защищая Империю от десятка врагов сразу! Дамы разумеется в восторге, очарованы, и ненавязчиво намекают, на свое желание заполучить еще некоторое количество редких цветов, а также жаждут узнать как именно Рико, удалось добыть такое чудо в прошлый раз… и что бы вы думали? Опять никакой мистики! Никаких бредовых сказок! Маринес тут же просвещает дам, о достижениях неких знакомых исследователей, и вроде как тот экземпляр, являл собой побочный продукт важного, но к сожалению засекреченного самим императором опыта! В связи с этим второго такого уникального растения не существует! Дамы кстати, оказались весьма практичны, и сумели тот, единственный цветочек приживить, и развести! Правда пока совсем немного, но два отростка уже продали, вы не поверите! По пятнадцать тысяч золотых за каждый! Я имел счастье лицезреть сие чудо… действительно странное растение. Оно светится пурпурным светом, ярче жуков! А так же имеет основание, по структуре своей схожее с описанием лезвий «рафрановых когтей», разве что не острое, да и не твердое. На ощупь просто лепестки, но взгляд утопает в струящейся под светом тьме… А еще оно не переносит прямого взгляда Скома… — Рамарос хмыкнул и вдруг заметил, — что-то вы совсем не веселы Арант!

— А вы не понимаете Вальтор? — мрачно спросил Дерс старший, — человек, которого я однажды прилюдно унизил, и навсегда лишил возможности продолжать военную карьеру, водит моего сына по кабакам и борделям, покупает ему дорогие вещи и превозносит явно не существующие подвиги… И мне не нравится ни один, из возможных ответов на вопрос «зачем»…

— Да бросьте Арант! — воскликнул Рамарос, — вы ему жизнь спасли! Согласен, конечно, отчитали вы мальчика тогда излишне строго, так замечу, вполне заслуженно! Что его подвигло, туда с десятком лезть?

Дерс махнул рукой, и отложил в сторону еще один просмотренный лист:

— Пустой спор. Здесь и сейчас, сделать все равно ничего не возможно. Продолжайте.

— На этом, собственно, приключения и заканчиваются. Провожать дам лейтенанты не пошли, сославшись на недостаток времени, и необходимость их незамедлительного присутствия в другом месте, вот только простившись с сестрами Каес, зашли в конюшни и уединились вдвоем в пустом стойле… Отмечу, заведение имеет большие крытые конюшни, и мальчик конюх заметивший сей эпизод, решил, будто господа гвардейцы сделали это с не самыми приличными целями. В своем праведном желании, сообщить им, что место сие является достаточно публичным, а рядом имеется гостиный двор, зашел следом, но никого не обнаружил. Клянется, что был абсолютно трезв, и господа лейтенанты действительно входили, и точно не выходили… И не заметить в узком, чистом стойле двух человек не возможно… Это все, что мне удалось выяснить. Больше они в Мильде либо не появлялись, либо я уже не представляю у кого еще можно спрашивать…

Арант кивнул, и отложив последний лист, сообщил:

— Не нашел. Ни одного, ни второго. Посмотрите вы. Быть может я пропустил… — он протянул списки Рамаросу, и поднявшись с кресла, отошел к окну, задумчиво добавив, — я после, еще раз перепроверю.

— Какая очаровательная компания… — хмыкнул Рамарос, — я так понимаю, справа указаны проступки, послужившие причиной назначения?

— Именно… — подтвердил Арант, и снова отвернулся к окну, однако спустя энтим молчаливого созерцания серой пелены дождя, вдруг резко развернулся, и подойдя к серванту, достал с самой нижней полки, еще одну кипу бумаг.

— Я поражаюсь нашей бюрократии! — воскликнул Вальтор, заметив это действие, — неужели это еще одна копия списков?

— Нет, — отрицательно качнул головой Дерс старший, и водрузив бумаги на стол, принялся лихорадочно их перебирать, — отчеты дисциплинарных проверок гарнизонов и военных объектов.

— Пожалуй, в этом есть смысл… — философски отозвался Вальтор, не уточняя в чем именно: в просмотре бумаг, или в самом их существовании.

Когда последний лист списка был отложен в сторону, он вылил в свой бокал остатки вина, и с досадой сообщил:

— У нас вино кончилось… — Арант вопросительно поднял бровь. Рамарос пожав плечами, добавил, — не нашел.

Дерс вздохнул и позвонил колокольчиком, но вместо дежурной прислуги в кабинет заглянул адъютант.

— Иртас? — удивился он, и мельком глянув на временную пластину, отмечавшую четвертый час Скома, заметил, — вы сегодня излишне рано… А впрочем нет! Вы как раз очень вовремя! — он встал и подхватив дважды просмотренные списки, сунул их в руки адъютанта, — найдите мне здесь фамилию Маринес. И распорядитесь, чтобы принесли еще вина.

Кардо нерешительно переступил с ноги на ногу, и произнес:

— Я прошу простить меня, господин Дерс, однако вынужден признать, что в настоящий момент, моя внимательность не соответствует эталону… Я незамедлительно распоряжусь о вине, — он развернулся к выходу, забирая с собой бумаги.

— Иртас! — остановил его Арант, только сейчас заметивший, перевязанную руку, под рукавом мундира, и пристально глядя в глаза юноши медленно спросил, — желаете мне что-либо сообщить?

— Нет, — ответил Кардо, но не выдержав взгляда, признался, — да. Но… — он покосился на Рамароса, — я подожду. Это… не так срочно.

— Хорошо, — кивнул Арант, — пока ждете, найдите мне Маринеса в этом списке.

— Осмелюсь поинтересоваться вашими успехами? — спросил Вальтор, когда они снова остались вдвоем.

— Все там нормально, — раздраженно сообщил Дерс, возвращаясь к столу, — никаких странностей не замечено. Караулы бдительны. Кровати в жилых комплексах заправлены идеально. Порядок на территории поддерживается в пределах нормы. Корм лошадей соответствует установленной рецептуре. Внешний вид военнослужащих опрятен и нареканий не вызывает. Списочный состав военнослужащих присутствует на местах без исключений. Посторонних личностей в крепости не обнаружено. Бумаги содержатся и заполняются без ошибок и вовремя. Жалоб или претензий нет. Дисциплина замечаний не вызывает… — Арант отбросил от себя цитируемый документ, — нет! Это даже не нормально! Это, я бы сказал идеально!

Еще четверть энтима, тишину кабинета нарушала лишь барабанная дробь дождя по стеклу и потрескивание огня в камине, пока не вернулся Иртас. Наполнив бокалы главнокомандующего и его гостя он вышел, оставив вино на столе.

— А вы не находите это странным? — задумчиво спросил Рамарос.

— Если вы желали пошутить, вынужден вас разочаровать. Шутка не удачна, — устало отозвался Арант, — последние пол года я нахожу странным абсолютно все, что хотя бы косвенно связано с моим сыном.

— Я имел в виду Рангарскую, — уточнил Вальтор, — я к сожалению, не имею чести личного знакомства с полковником Ларсом, однако мне думается, что человек это исключительнейших личностных качеств! Все же, по моему мнению, поддерживать идеальный порядок, и не вызывающую замечаний дисциплину, среди пяти с лишним тысяч человек столь сложного контингента… это я бы сказал поистине великий талант иметь надобно… Талант многократно превышающий звание полковника! — он усмехнулся, — впрочем фраза «посторонних личностей в крепости не обнаружено», наводит на мысль о том, что прекрасных дам в этом идеальном месте нет, а значит, туда я не поеду! И вообще никуда не поеду! Над всей моей сущностью, ныне безраздельно властвует леность! — он зевнул, и поднялся с кресла, — так что, с вашего позволения, я займу сегодня ваши гостевые покои. Провожатых можете не вызывать. Дорогу я помню. Вам Арант, я бы тоже советовал, посвятить ближайшие несколько часов сну.

— Приятных вам сновидений, — пожелал Арант, отсутствующим взглядом, смотря сквозь стекло бокала, и оставшись в одиночестве, негромко спросил у пустоты, — что же вас заставило, мой мальчик, доверять такому человеку?

Побыть наедине со своими мыслями дольше двух энтимов, блистательному главнокомандующему не дали. Вновь зашедший Иртас, положил бумаги на стол, и виноватым тоном отчитался:

— Еще раз прошу простить меня, господин Дерс. Я изучил этот список дважды, но указанной вами фамилии не обнаружил. Осмелюсь предположить, что виной тому мое собственное состояние, совершенно не располагающее к работе с бумагами.

Арант устало потер виски и поинтересовался:

— Зачем же, позвольте спросить, вы явились в столь ранний час, если ваше состояние работе не соответствует?

Кардо замялся, и смущенно попросил:

— Господин Дерс… вы… не подумайте чего дурного… Служить вам, для меня, истинное счастье… однако, я прошу вас о перенаправлении меня на службу в гарнизон при Дье-Плар… или любой другой гарнизон имеющий близость к границам баронств.

Арант покачал головой и невпопад произнес:

— Проклятое место… Воистину вам говорю! Проклятое! В нем люди либо умирают, либо рассудком повреждаются! И как я дал себя уговорить, на его восстановление?

— Меня устроит любой другой гарнизон, неподалеку от баронств, — уже увереннее повторил Кардо.

Арант вопросительно поднял бровь:

— Зачем вам это Иртас?

— Я осмеливаюсь предполагать в ближайшие годы намерения дядюшки, расширить границы Империи до их совпадения с границами человеческого мира. Мне бы хотелось принять участие в будущей кампании на полях сражений, а не в столице, среди бумаг. Считайте это личной просьбой.

Дерс старший вздохнул, и сдвинув лежащие перед ним бумаги в сторону, достал чистый лист, но взявшись за перо, положил его на место, не донеся до чернильницы.

— Присядьте Кардо, — попросил он, и достав чистый бокал, налил юноше вина, — выпейте.

Племянник императора сел на краешек стоящего рядом стула, пребывая в готовности немедленно вскочить, и странным взглядом оценив содержимое бокала, сделал большой глоток.

— Полагаю, ваши ранения, не являются следствием уличной драки? — спросил главнокомандующий.

— Нет. Это… позвольте мне оставить это в тайне…

— Следовательно семейное… — усмехнувшись, сделал вывод Арант, — и вы желаете сбежать, даже не попытавшись сражаться за свое место?

— Я убил подосланного ко мне убийцу! — горячо возразил Кардо.

— Ах, это мелочи, — отмахнулся Дерс, — здесь в Идаре войны совсем другие. Здесь главным оружием являются слова и бумаги. Если вы не владеете ими, то мастерство владения мечом, вас надолго не спасет… Значит судьба императора Кардо первого вас не интересует?

Иртас опустил глаза и грустно вздохнул:

— Господин Дерс… я действительно ценю ваше отношение ко мне, но не думаю, что у меня получится до подобного титула дожить. В любом случае, мне не хочется все отпущенное мне время жить со вкусом корня сейры во рту, каждое мгновение ждать удара в спину, и думать только о том, кто из улыбающихся мне людей, ненавидит меня больше. Мне бы хотелось жизни попроще и если смерти, то в честном бою.

— Что ж, дело ваше, — пожал плечами Арант, — Раз так, у меня к вам тоже имеется… очень большая просьба, исключительно личного характера. Именно что просьба. Не условие. Свое направление в Дье-Плар вы получите даже в случае отказа. Даю вам слово, — юноша преданно уставился на своего командира, и Арант пододвинул к нему результаты проверки Рангарской крепости, — ознакомьтесь.

Иртас торопливо пробежался глазами по рунам на бумаге.

— Мне не нравится этот отчет, — сообщил Арант, — я не склонен доверять тому, что в нем отмечено. Еще, у меня имеются подозрения, что даже внеплановая проверка по стандартным уложениям, предоставит мне копию данного текста, с измененной датой и фамилиями проверяющих… А мне очень нужен развернутый отчет, достоверно, и в полной мере отражающий суть происходящего там. Я прошу вас Кардо, отправиться в Рангарскую крепость, в качестве штрафника, и провести там… месяц. Думаю этого срока будет более чем достаточно, чтобы вникнуть во все детали жизни крепости. Как вернетесь, получите направление в Дье-Плар… Если не передумаете по дороге… Я также прекрасно осознаю, что сам факт посещения данного объекта, является несмываемым позором, для любого воина Империи, и пойму если вы откажетесь.

Иртас, не выпуская отчета из рук, напряженно, раз за разом перечитывал строки рун, как будто от этого они могли измениться. Арант, откинулся на спинку кресла и мягким, проникновенным тоном продолжил:

— Не сочтите это моей попыткой вмешаться в идарские войны за трон… Мне действительно нужно знать, что там на самом деле происходит. И как можно скорее. Это личное.

Кардо наконец-то оторвался от бумаги и решительно кивнул:

— Я незамедлительно отправлюсь в Рангарскую крепость, — он резко поднялся, — постараюсь добраться туда так быстро, как только сможет мой Эрго.

— Сядьте Иртас, — раздраженно махнул рукой Арант, — я еще не закончил. Во первых: вы забыли направление. Во вторых: отчет и эти списки возьмите с собой, изучите получше в дороге. Список обновлен в этом году, так что, должен соответствовать действительности хотя бы наполовину… В нем, если вы заметили, напротив каждой фамилии, указан дисциплинарный поступок, послуживший причиной направления, это согласитесь, дает хотя бы минимальное представление о человеке. Однако избавиться от этих бумаг советую все же пораньше, чем вы достигните цели путешествия. Они, как вы понимаете, в случае обнаружения, могут вызвать целый ряд неудобных вопросов. Далее. Повторюсь: я не знаю, что там происходит на самом деле, но существует вероятность того, что место, весьма опасное и не простое. В связи с этим, мне нужно от вас три максимально полных отчета… Первый, по прошествии суток. Ах, да! Мне НЕ интересно, насколько идеально заправлены кровати в жилых комплексах, или сколько зерна воруют у лошадей господа военные. Опишите… свои общие впечатления, или бросающиеся в глаза несоответствия уставному порядку. Вообще все, что сами сочтете интересным или… хм… странным. Второй напишете спустя неделю. Так же, только ваши собственные впечатления, странности, несоответствия… ну и кратко в целом, о списочном составе. В частности если не найденный вами в списке Маринес присутствует на месте, обязательно укажите данный факт… Это важно. Третий… на ваше усмотрение. Если все соответствует этим бумагам хотя бы наполовину, то можете и вовсе не писать. На словах расскажете, по возвращении. Не отправляйте отчеты со штатными курьерами. Я более чем уверен, что в округе имеется какое-либо поселение… Все таки пять с лишним тысяч воинов Империи — это невероятно доходное дело для держателей борделей и виноделов, всех мастей, а прокатиться до Идары и обратно за сотню или две сотни золотых наверняка согласится любой из них… — Арант раскрыл столешницу, и положил на бумаги пять увесистых кошелей, — здесь пять тысяч. На всякий случай… Считайте премиальными. За доставку отчетов платите задатком. Обещайте по возвращению, за предъявление моей личной печати больше. Я не желаю, чтобы они потерялись по дороге, — он задумался и добавил, — ах да! Выезжайте из Идары по западному тракту, объедете за два десятка верст, пойдете вдоль восточного, не выходя на него раньше, чем достигните Ночной провинции. И не останавливайтесь по пути в гарнизонах. Денег на провиант и комнаты в гостиных дворах, вам хватит… Скорее всего это излишняя предосторожность, но я не хочу, чтобы о цели вашей поездки кто-либо узнал, до того как вы окажетесь в крепости, — он обмакнул перо в чернильницу, и рука блистательного, быстро и уверенно порхнув над чистым листом оставила за собой две строки идеально ровных рун, зависнув в начале третей. Господин Дерс поднял взгляд на Кардо и спросил, — в каком нарушении желаете оказаться виноватым?

— Разве это важно? — вопросом на вопрос ответил Кардо.

Арант пожал плечами, и вписал строчку, которую однажды уже писал в совершенно таком же направлении:

— Пишу: «умышленное нарушение прямого приказа командования, повлекшее за собой смерть сослуживцев» Историю придумаете сами. Ехать вам долго, а боевого опыта хватит, для достоверности рассказа.

Кардо кивнул, и пока Дерс запечатывал конверт, спрятал кошельки во внутреннем кармане мундира, аккуратно собрал все выданные бумаги, и получив направление совсем не туда, куда хотел изначально, спросил:

— Разрешите отправляться?

— Идите, — разрешил Арант, однако прежде, чем Кардо успел покинуть кабинет, устало произнес, — Иртас! Если, самое позднее, через пол года, я не увижу ни вас, ни ваших отчетов, я решу, что крепость захвачена неведомым врагом и только Четверо знают, что я в связи с этим предприму… Не заставляйте меня волноваться.

От такого напутствия у Кардо перехватило дыхание:

— Я вас не подведу, господин Дерс! — он торопливо стукнул кулаком в грудь, чуть не растеряв все бумаги, и неуклюже поклонившись, с совершенно противоречивыми чувствами покинул поместье Дерсов.