Оказавшись в своей «комнате» юноша с тоской посмотрел на сиротливо сложенный в углу легкий белый плащ. Он бы идеально подошел для прогулки с отцом… Но проклятый холод!
Раздражения добавлял Кардо. С самого момента возвращения Рико, он очень сильно хотел что-то сказать Дерсу младшему, но видимо не в присутствии отца, раз молчал. Рико, все время, пока объяснял и показывал жизнь Древних, краем глаза не прекращал следить за Иртасом, постоянно ожидая от того какой-нибудь пакости. Наследник Империи как будто всеми чувствами кричал, что ему чего-то надо именно от Рико. От столь плотного запаха, юноша чуть не промахнулся с потоком к Бергу. От него оказалось невозможно избавиться даже в деревне!
В итоге, схватив платок и многострадальный шерстяной плащ, он прыгнул потоком обратно на кухню, где полковник и капитан все еще сражались с тварями Тьмы.
— Да что вам нужно Кардо?! — злобно выкрикнул Дерс младший.
Первым на это отреагировал полковник:
— Ты чего опять тут делаешь?! — возмутился он.
— За плащом вернулся, — угрюмо отчитался Рико, — и уже ухожу обратно. Отец в деревне ждет.
— Стойте Рико! — воскликнул Иртас, чуть не пропустив атаку харфа, — я предлагаю перемирие!
— Я с вами не воюю, — фыркнул юноша.
— Прошу вас, Рико! Ваш отец меня не выгонял! Он отправил меня сюда, чтобы найти вас! Я по-прежнему являюсь его адъютантом и уеду с ним в Идару! Вы же все равно в светлые земли не вернетесь! Давайте хотя бы эти дни, не будем ссориться!
— Я подумаю над вашим предложением, — все так же неприязненно ответил он, — это все?
— Рико! — с отчаянием в голосе продолжил Кардо, — Я до глубины души уважаю вашего отца! Вы, смею надеяться, тоже! Уверяю вас: у господина Аранта и без наших ссор хватает поводов для переживания! Давайте не будем его расстраивать лишний раз! Со своей стороны обещаю не задевать вас… как минимум намеренно, и даже готов простить, что вы меня во время Дрожи бросили! Прошу вас Рико: пожалейте нервы своего отца! Всего несколько дней, и мы с вами расстанемся! Искренне надеюсь, навсегда!
— Хорошо, — нехотя согласился Дерс младший, — я постараюсь. Если это все, то я пошел.
— Все. Благодарю вас.
Вместо ответа юноша только фыркнул и нырнул в поток с запахом отца, успев все же услышать ворчание полковника:
— А мои нервы, вам, значит не жалко, паразиты? Ну-ну…
* * *
Два чистокровных лирца, неспешным шагом шли по безлюдной дороге. Всадники некоторое время ехали молча. Только когда деревня скрылась за поворотом, Арант заговорил:
— Знаете, я не стану спрашивать, что побудило вас начать карьеру в столь раннем возрасте. Это ваш выбор. Вам с ним и жить. Я уважаю ваше решение… Не одобряю, но могу понять. Чего я понять не могу, так это причины, по которой вы, за целый год, не соизволили написать домой ни одного письма!
— Простите… — глухо произнес Рико, не глядя на отца, — я не знал… что это может быть вам интересно, после того, что я совершил…
— И что же, позвольте спросить, вы совершили?
— Я убил сослуживца. Старшего по званию… Разве полковник Панарис не сообщил вам об этом? — удивился юноша.
— В какой день вы покинули Дье-Плар? — вместо ответа спросил Арант.
— Четвертый. Второго Нира.
Блистательный генерал кивнул своим мыслям:
— В шестой день, второго Нира, полковник Панарис погиб, как и все, кто имел несчастье находиться в тот день в гарнизоне при Дье-Плар. Ваши личные вещи, включая мой старый меч, были обнаружены среди трофеев наемников, уничтоживших гарнизон. Никаких документов о вашем переводе не сохранилось. Как относится к документации полковник Ларс, вам и без меня должно быть известно. Что, по-вашему мнению, я должен был предполагать? Вам известно, что ваша мать до сих пор носит по вам траур, не веря в то, что вы живы? Что я мог сказать ей? Что вы изволили явиться, спустя полгода после смерти, на каких-то пару десятков ударов сердца, в центре боевых действий, перепугали до седых волос целых две армии, и исчезли, сообщив лишь, что вас убивает свет Четверых и вам необходимо вернуться в крепость, при этом не удосужились даже уточнить в какую! Вы хоть понимаете, как это все звучит?
— Простите… — снова потупился Дерс младший, — я не думал…
— А стоило бы, Рико… Стоило! К слову, все это прекрасно известно Иртасу, и вы наверняка могли все выяснить, при первом же общении… Но вместо того, чтобы явиться и объяснить хоть что-то, вы пробираетесь тайком, как вор, в собственный дом, не потрудившись даже разбудить меня… Да, я помню: вам плохо, от силы Четверых, но ведь конверт подписать, вам времени хватило! Осмелюсь также предположить, что вам известно его содержание?
Юноша кивнул, нервно перебирая пальцами гриву коня.
— Хорошо, — продолжил Арант, — допустим, вы не желали писать о себе. Однако с военными уложениями вы знакомы ничуть не хуже, чем Кардо! Так почему, скажите мне, я узнаю о том, что здесь происходит из его послания, а не из вашего?
Ответить на это было нечего, и Рико молчал, сгорбившись в седле, виновато опустив голову. Вот ведь скотина Кардо! Не мог нормально все объяснить. Жаль, что его харфы не сожрали… Так в молчании они проехали еще половину энтима. Наконец главнокомандующий вздохнул и заговорил, отстраненно глядя в даль:
— Поймите, главное в нашей жизни — это сильный род. Карьера, деньги, репутация, положение в обществе… это все безусловно важно, но важно, как достижения члена династии… Это как крепость камня в стене. Однако даже самый крепкий камень, без других камней, никогда не превратится в стену. Кем бы вы ни стали теперь, Рико, вы в первую очередь мой сын, — он пустил своего коня вплотную к лирцу сына, и обхватив юношу, рукой за плечи, прижал к себе.
Дерс младший шмыгнул носом и уткнулся лицом в мундир отца.
Вспомнился, мельком просмотренный в Тальдоре инфокристалл, об основах архитектуры. Дома древних, как раз были одним, единым камнем, выращенным и вовсе из песчинки. Один дом — одна песчинка, а прозрачные серебристые дымки, являли собой препятствие куда более надежное, чем любая стена Империи современной, но рассказывать об этом отцу он все же не решился…
Посчитав объятия достаточными, Арант отпустил сына, снова взявшись за поводья и более собранным тоном произнес:
— Вам не обязательно оставаться здесь, мой мальчик. Как я упоминал, вашего направления сюда, нигде не сохранилось, — он усмехнулся, — это если закрыть глаза на изначально поддельные документы.
— Разве это имеет значение теперь? — грустно улыбнувшись спросил Рико, — я все равно не смогу вернуться домой. Свет Четверых меня убьет быстрее, чем за пол энтима.
— Но вы способны терпеть свет Скома, — заметил Дерс старший, — мы могли бы купить для вас поместье, достойное нашей фамилии, в Ночной провинции… — не дождавшись реакции сына, он продолжил перебирать варианты, — или, к примеру, устроим ваш брак с Шерри Каес и жить будете в замке Мильда. Я более чем уверен, Ночного наместника только обрадуют подобные обстоятельства. Они сулят ему весьма немалые преференции… Каес это достойная партия. Не лучшая, но достойная, — Рико болезненно поморщился и отвел взгляд. Арант вздохнул, — если вы не мыслите себя без службы, я могу устроить ваше официальное направление в любой из гарнизонов Ночной провинции…
— Простите, отец, — не выдержал Рико, — мне хотелось бы остаться здесь. Если это возможно…
Дерс старший пристально вгляделся в лицо сына, и как бы между делом сообщил:
— Однако, полковник Ларс, жалуется на ваши частые побеги…
— Смею предположить, — тут же вскинулся юноша, — вы не достаточно хорошо знакомы с господином Ларсом! Уверяю вас, он в полной мере осведомлен… о моей проблеме и прекрасно понимает, что я покидаю крепость без предупреждения, исключительно в силу не зависящих от меня обстоятельств. Также он искренне считает мои возможности по изучению Земель Тьмы, весьма ценным приобретением как для крепости, так и для человечества в целом, но излишне переживает за мою безопасность… Он на самом деле за нас, за всех, ужасно переживает, но очень боится, что об этом кто-нибудь догадается, — он вдруг усмехнулся, хитро сощурил глаза и продолжил на пол тона тише, — он не знает, что моя чувствительность к чужим эмоциям постоянно растет, и меня уже давно невозможно обмануть нарочно вызванной внешней злостью. Я чую гораздо глубже… — он задумался и добавил, — правда его крик все равно действует как-то… почти как мое шипение, только слабее. После всего, что мне удалось выяснить, я осмелюсь предположить, что данный эффект оттого, что он слишком много лет дышит воздухом Тьмы. Мне думается, для господина Ларса, и кровь харфов уже не является смертельным ядом…
Внезапно перестав ощущать интерес отца, Рико обернулся. Главнокомандующий Имперской армии спал, мерно покачиваясь в седле. Юноша вздохнул, осторожно перехватил чужие поводья и развернул коней в сторону деревни.
Он устроил отца в пустующем доме, где время от времени отдыхали защитники, дождался пока блистательный уснет, и вновь забравшись в седло, рванул по дороге вдоль ущелья. Нужно было найти подходящее место для самого убедительного аргумента, на всякий случай. Служить в нормальном гарнизоне Дерсу младшему решительно не хотелось. С ужасом вспоминая месяцы проведенные в Дье-Плар, он конечно понимал, что он уже совсем не тот, каким был год назад. Харфа с два ему сейчас кто-нибудь сумеет отвесить оплеуху, кроме, разве что, полковника Ларса, а сильно достанут, так можно случайно толкнуть в поток над обрывистым берегом глубокого озера… Прием уже отработанный на Кардо. Ни разу еще капитан Иртас не смог удержаться на краю, где Рико надежно спрятал мешочек с неповторимым запахом… Однако уезжать отсюда все равно не хотелось. Жениться на Шерри Каес… тоже сомнительная перспектива. И как он будет жить с ней, когда каждое свободное мгновение занимают мысли о Селестии?
Нет. Рангарская крепость — единственное подходящее для него место. Осталось только как-то убедить в этом отца…
* * *
Аранту снилось, будто он стоит у кузнечного горна и сам кует себе меч, а рядом смешно подпрыгивая на тонких лапах крутится мохнатый темно-синий шарик, то раздувая меха, то пытаясь подать клещи, при этом не переставая поучительно ворчать, отчего-то голосом Амаро Ларса:
— Это у тебя не меч получится, а дерьмо харфа! В основе хорошего меча обязательно должна быть Тьма и пара-тройка душ воинов!
— Где я, по-вашему раздобуду все эти вещи? — возмутился Арант, отвлекшись от заготовки.
— А, паршивый из тебя стало быть генерал, раз за целую войну, даже парой душонок не запасся…
От такого заявления Арант проснулся. Сон улетучился, но ощущение кузни осталось. В доме было душно и очень жарко. Отбросив влажное одеяло, он поднялся, смахнул со лба капли пота и вышел из комнаты.
Дерс младший сидел на полу, прижавшись спиной к нещадно натопленной печи, кутаясь в шерстяной плащ. Арант качнул головой. И о чем он только думал, предлагая сыну перевод в нормальный гарнизон? Подобная проблема, будет бросаться в глаза куда сильнее, чем спрятанное от взгляда Скома лицо… Впрочем, с теми сведениями, что он уже добыл, можно зачислить в какую-нибудь разведроту… Навыки для разведки самые подходящие, а главой разведки после войны был назначен Рамарос, он сумеет войти в положение, и обеспечить приемлемые условия для жизни с такими проблемами… Или даже новое подразделение сформировать… особое! Почему бы и нет? Своими подвигами сын, звание капитана, вполне заслуженно, заработал. Выдать ему десятка три… или даже полсотни парней по смышленнее в подчинение, пускай книжки древнеимперские изучают все вместе, и думают, что Империя современная с остатков Древней может поиметь, с учетом способностей Рико… Карьерный взлет и признание заслуг императором обеспечены, даже без скидки на фамилию…
Все эти мысли пронеслись в голове главнокомандующего за каких-то пару мгновений. Рико, заметив отца, вскочил на ноги, пряча в карман черный камешек:
— Увлекся просмотром, — виновато пояснил он, — не заметил вашего пробуждения. Желаете позавтракать?
— Да, пожалуй, — задумчиво согласился Арант, — о чем, позвольте поинтересоваться, вам, древние, на этот раз поведали?
— Об устройстве нынешнего человеческого мира, — вздохнул юноша, и принялся возиться с кухонной утварью, — пытаюсь понять, отчего Четверо светят не так как они задумывали…
Дерс старший хмыкнул:
— И как же они задумывали?
— Вперво, вам следует понимать, отец, что Четверо — это не покровители. Служители храмов лгут… Хотя, быть может они и сами того не знают…
Арант грустно улыбнулся и покачал головой:
— Нет, мой мальчик. Вперво ВАМ, следует учитывать весьма строгий кодекс служителей, а также законы Империи существующей, — он с нажимом произнес последнее слово, сделал паузу, чтобы дать понять сыну разницу, и продолжил, — по которым, за обвинение во лжи, служителя, любого из Небесных Покровителей, полагается наказание розгами, тогда как хула на любого из Четверых карается… в большинстве случаев смертной казнью. Посему, я настоятельно советую вам, быть осторожнее с подобного рода сведениями, и в десять раз осторожнее с произношением вслух, подобных речей.
Рико помолчал некоторое время, принюхиваясь к аромату запекаемых алфаровых лапок, затем уверенно кивнул:
— В целом, я вас понял, отец, но мне все равно, — он завернул рукав, предъявляя руны на запястье, — идентификатор. Я официально являюсь подданным Древней Империи. Моя душа закреплена за пятнадцатым реаниматорм Тальдора, и в случае уничтожения моего тела, он в течении часа воссоздаст его точную копию. А с учетом моих способностей, уже через час после казни, я смогу появиться в любом доступном мне для перемещения месте. Я был там, и могу вас уверить, он до сих пор исправно работает.
Арант глубокомысленно закатил глаза и требовательно протянул руку:
— Позвольте…
Внимательно рассмотрев запястье сына под разными углами, Дерс старший потер пальцем руны, убедившись в том, что столь простым способом от них не избавиться, и спросил:
— Стало быть наличие этих надписей гарантирует вам бессмертие?
— Не совсем, — терпеливо пояснил Рико, — я ведь объяснял вчера: надпись — это всего лишь видимое для человеческого глаза отражение сведений, содержащихся в каждой капле крови. В данном случае моей. Это как документы подтверждающие личность.
Арант отпустил руку сына, нервно побарабанил пальцами по столу и напряженно предположил:
— Надо полагать, об этой особенности известно всем гвардейцам Рангарской крепости… и вероятно еще и жителям деревни?
— Нет, — ответил Рико и отвернулся к печи, спеша спасти прогорающее мясо, — я сам все это выяснил только несколько дней назад. Разве что полковнику Ларсу и капитану Иртасу известно все то, что я вчера при вас рассказывал, но надпись впервые показываю только вам.
— Это хорошо, — кивнул Дерс старший, — пусть так и остается. Подобные знания куда опаснее хулы на Четверых… Однако неужели ее раньше никто не заметил?
— Раньше ее не было, — он почесал затылок и смущенно признался, — боевым, неразумным существам надпись не положена. Им достаточно информации содержащейся в крови. Год назад госпожа Селестия… я рассказывал, это та, которая меня таким сделала… она ошибочно записала меня как харфа и только две недели назад эту ошибку заметила и исправила…
Арант некоторое время молчал, пытаясь собрать воедино все то, что он услышал вчера и сегодня. Рико, чувствуя настроение отца не мешал ему размышлять. Разложил по мискам завтрак и тихонько уселся напротив, неотрывно глядя на него.
— Итак, — наконец произнес главнокомандующий, — прежде всего, проясните в подробностях, каким именно образом, вам удалось обзавестись, столь редкими в наше время документами. Подумайте при этом, способен ли кто-либо еще, случайно или намеренно повторить подобное, и насколько вы уверены в том, что никому до вас, этого не удавалось?
Рико дернул носом. Отец был сосредоточен и внимателен, как перед битвой или приемом у императора. От него пахло только беспокойством, желанием непременно во всем разобраться, и ощущением надвигающейся катастрофы. В этом запахе не было ни единого оттенка, того веселого любопытства или опасливого удивления, с каким его истории выслушивали защитники. Ничего похожего на восхищение, густо замешанное на зависти, что волнами расходилось от Кардо, при рассказах о его подвигах, и даже осуждением совсем не пахло…
Версией, не раз звучавшей в стенах крепости, отделаться не удалось. Пришлось рассказывать насколько нелепо выглядели трехлапые души харфов, и насколько нелепым он казался себе сам, умирая в первом настоящем бою.
Он старался говорить сухо и кратко. Арант пытался слушать не предвзято, но только больше злился. На гвардейцев крепости, за то, что не смогли, при всем их опыте, одного юнца защитить; на загадочную «госпожу Селестию», что играет людскими душами, повинуясь одной лишь своей женской прихоти; на харфов, просто за то, что они до сих пор существуют…
Рико шмыгнул носом и натянуто улыбнулся:
— Не злитесь отец, я не могу знать, возможно ли такое повторить, но я более чем уверен, что я такой — единственный!
Арант кивнул:
— Чем обусловлена ваша уверенность?
— Госпожа Селестия, при нашей повторной встрече, две недели назад, была искренне удивлена тому, что во мне сохранился человеческий разум. Она назвала меня своим шедевром…
— Ясно… — вздохнул Дерс старший, — и все же потрудитесь, незамедлительно сообщить полковнику Ларсу и капитану Иртасу о том, что все, услышанное ими вчера, в настоящий момент является Имперской тайной наивысшей секретности. После решим, что, из добытых вами сведений, можно рассказывать людям, а о чем стоит молчать… Впрочем, Иртаса можете сюда доставить. Ему, как будущему императору, также не помешает подумать над этим вопросом.
Рико до боли прикусил язык, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимое выражение лица. Меньше всего ему хотелось общества Иртаса, при разговоре с отцом. Даже с учетом «перемирия». С другой стороны, для него главное, получить позволение отца, остаться служить в крепости, а уж в этом, Кардо с ним будет полностью солидарен. Он уже нащупал нужный поток, но был внезапно остановлен:
— Постойте! Вы можете доставить сюда Вальтора Рамароса?
— Не уверен, что смогу вспомнить его запах… — смущенно признался юноша, — я тогда был человеком…
— Он проводил у нас не менее двух вечеров в неделю! — напомнил Арант, — дом вы покидали также, будучи человеком, однако это не помешало вам найти меня. Я уверен, вы справитесь.
* * *
В первом часу Лита, генерал Рамарос стоял у окна небольшой комнаты, на втором этаже придорожного трактира, тоскливо рассматривал сплошную серую пелену дождя и в сотый раз пытался понять, что понесло его в Идару северным путем? Ведь предупреждали его о том, что зимой эта дорога, отнюдь не самый лучший маршрут для путешествий.
Да, она намного короче и безопаснее южного тракта, в чем он убедился, сократив время пути до Альмеры на целых три недели, но теперь, в обратную сторону, это время грозило неприлично растянуться. Все оттого, что неделю назад начался дождь. Даже не так! Дожди и слякоть, для бывшего королевства дело обыкновенное в любое время года, а неделю назад начался ДОЖДЬ! Бесконечные потоки холодной воды нещадно заливали все вокруг. Сквозь них невозможно было увидеть что-либо на расстоянии вытянутой руки. За первые сутки Вальтор три раза, потеряв дорогу, забирался в непроходимые болота. На вторые сутки сама дорога превратилась в болото, в котором чистокровная лирка, невероятно выносливое животное, с трудом брела, увязая порой по самую шею, а дождь и не думал прекращаться.
К концу второго дня дорога вышла на высокий холм, с одинокой таверной и парой сараев на самой вершине. Само наличие подобного заведения в такой глуши, заставляло задуматься об удачности его расположения, и Вальтор даже мельком порадовался, придя к мысли, что он отнюдь не первый, кто так нелепо застревает здесь.
Двигаться дальше, до прояснения погоды, смысла не было. Позже, из разговора с хозяином таверны, выяснилось, что в это время года из-за дождей, дорога в обе стороны становится непроходимой, самое малое до середины третьего месяца Скома. И вот уже неделю глава Имперской разведки, напрочь отрезанный стеной дождя от всего мира, предавался размышлениям о том, что случись в Империи сейчас, еще одна внезапная война, и он будет последним кто об этом узнает.
Кроме него в этом маленьком изолированном мирке, размером с поляну, проживало три человека — хозяин таверны, бодрый, крепкий мужичок лет пятидесяти с небольшим, его жена — дородная тетка с тремя подбородками и необъятной талией, и их сын — молчаливый, угрюмый детина четырех локтей ростом, с лицом не обремененным печатью разума. Никто из них не решался беспокоить щедрого господина в снимаемой им комнате. Потому, услышав за спиной тихий голос, он испуганно отпрянул от окна, схватившись за рукоять меча.
— Мое почтение, господин Рамарос.
Закутанная в черный, потрепанный плащ, невысокая фигура, с полностью скрытым лицом, невесть откуда взявшаяся в закрытой комнате, тем не менее была хорошо узнаваема по многочисленным описаниям. Под плащом легко угадывались очертания двух коротких мечей на поясе, а дорогие белые сапоги идеально смотрелись бы с военным мундиром. Вальтору потребовалось одно мгновение, чтобы оценить все эти детали, и отпустив рукоять он неуверенно спросил:
— Рико?
Неожиданный гость кивнул, и с явно видимым усилием, сквозь зубы торопливо процедил:
— Приношу свои извинения за вторжение. Мой отец нуждается в вашем обществе. Прошу вас, пойдемте со мной, — он протянул дрожащую руку, не сходя с места и будто стараясь еще больше вжаться в угол, но вдруг встряхнул головой, полез за пазуху и бросив на пол небольшой мешочек, произнес еще быстрее и тише, — прошу вас, просто подойдите ко мне… Я не могу находиться здесь долго…
Сбросив мимолетное оцепенение Вальтор решительно шагнул к юному Дерсу. Юноша буквально клещом вцепился в его руку и обхватив генерала за пояс потянул его на себя, а в следующее мгновение Рамаросу показалось, что он все таки утонул в окружившем трактир болоте, предварительно ослепнув. Тяжелый, вязкий воздух с трудом пробился в легкие при судорожном вдохе.
Выдохнул он уже в совсем другом помещении. Первое, что ударило по всем чувствам сразу — это отсутствие шума дождя! Тут же с воодушевлением оглядевшись, он заметил сидящего за столом главнокомандующего:
— Арант! Вы себе не представляете, как я счастлив вас видеть! Рад, что ваши поиски завершились успешно! Позвольте поинтересоваться, где я в данный момент имею счастье находиться?
— Верстах в пяти от Рангарской крепости, — улыбнувшись сообщил Дерс старший.
— Великолепно! — умилился Вальтор и обратился к юноше, который сразу юркнул к печи, — Рико! Я восхищен вашим талантом и искренне завидую вам! Скажите, а как этому возможно научиться?