Степь не менялась. Лишь иногда встречались островки кустов. Такие оазисы приветствовались и обычно служили поводом для остановки и отдыха.

За дня ничего примечательного не случилось, и путники расслабились, а встреча с русалками отодвинулась в прошлое.

Иван и Давид шли впереди, и молодому человеку приходилось выслушивать нравоучительные речи своего спутника, все мысли которого вертелись только вокруг наживы и который вздумал поучать случайного попутчика. Адель оказалась в лучшем положении, идя рядом с домовым, рассказывая интересные эпизоды своего путешествия и слушая про мелкие пакости, которые устраивали друзья домового своим хозяевам, чем-то им досадившим.

— А ведь опасно поссориться со своим домовым, — сделала вывод девушка.

— Ещё как опасно! Это хорошо, если домовой попадётся со спокойным характером, как я, например, а если он окажется обидчивым или сварливым, тогда жить хозяевам бывает очень трудно.

Адель окончательно потеряла бдительность, поэтому была особенно напугана, когда ей показалось, что слева из высокой травы высовывается чья-то голова.

— Там кто-то есть! — указала она на это место своим спутникам.

Давид побледнел и крепче ухватился за мешок.

— Человек или зверь? — спросил Иван.

— По-моему, зверь.

Иван подумал и распорядился:

— Идём дальше. Посмотрим, будет ли он нас преследовать.

Они возобновили путь, настороженно посматривая по сторонам. Адель всё время оглядывалась на то место, где ей почудилась чья-то голова. Ей и сейчас показалось, что над травой медленно приподнялись острые уши.

— Посмотрите туда, — сказала Адель. — Там, где трава выше.

Но головы там уже не было.

— Исчезла, — отметила Адель. — Это был зверь. У него были торчащие вверх уши.

— Может, заяц? — предположил Давид с надеждой. — Или, лучше, кролик?

— Я думаю, что это был лев, — заявил домовой, хищно поглядывая на скупого. — Или тигр. Они в этих местах ловят тех, у кого есть золото и драгоценности.

— Почему? — не понял Иван.

— Не знаю, почему, но они из всех выбирают только людей с большими деньгами, — беззастенчиво врал домовой. — И деньги-то не берут…

— Не берут? — обрадовался Давид.

Иван отвернулся, скрывая смех.

— Не берут, а их владельца сжирают с потрохами.

Адели даже жалко стало Давида, корчившегося от страха.

— Жаль мне тебя, Адель, — дрожащим голосом сказал он. — У тебя есть деньги, так что остерегайся хищников. Впервые я порадовался, что нищ и убог. Надеюсь, лев или тигр поймёт, что у меня нет ни гроша.

Девушка немного развеялась от своих страхов, тем более, что они шли по участку степи с низкой выжженной солнцем травой, где спрятаться было невозможно, и никакого зверя не было видно.

— Наверное, он понял, что нас много и мы сильнее, и ушёл от нас, — решил Иван.

Давид испустил вздох облегчения.

— А может, не ушёл, — дразнил скупого домовой.

Иван видел страдания Давида, но так от него устал, что позволил себе месть и не останавливал расшалившегося домового.

Днём, остановившись на отдых, каждый то и дело поглядывал по сторонам, но ничего тревожного не замечал.

К вечеру набрели на группу кустов, где и решили переночевать. К дежурствам относились особо ответственно, опасаясь неизвестного врага, но ночь прошла спокойно. Лишь после завтрака, когда все собрались в дальнейший путь и уже удалялись от кустов, Адель обернулась, и ей показалось, что среди зелени мелькнуло гибкое тело. Она так много думала о неведомом звере, так часто высматривала его в траве, что теперь ей постоянно чудились то голова с острыми ушами, то мелькнувшее в траве тело. Но присмотревшись, она всегда убеждалась, что это обман зрения. Вот и сейчас она с досадой отвернулась и ничего не сказала своим спутникам.

День выдался жарким, все очень устали и с удовольствием прилегли отдохнуть. Об охране не позаботились, потому что предполагалось скоро продолжить путь, но незаметно все задремали.

Адель проснулась от неприятного ощущения, что на неё кто-то смотрит. Она оглянулась, но никого не обнаружила. Вокруг чуть колебалась от ветра высокая трава, но девушка не заметила, чтобы в ней пробиралось какое-то живое существо. И всё-таки тревога не проходила. Лишь когда пошли дальше и постепенно начала накапливаться усталость, она освободилась от этого чувства.

— Ты всё время оглядываешься, — заметил домовой. — Опять видела тигра?

Давил вздрогнул и стал озираться по сторонам.

— На привале я видел что-то полосатое, — не унимался безжалостный домовой, гримасничая и подмигивая девушке.

А ночью насмерть напуганный Давид разбудил всех своим воплем.

— Я видел… вон там… Он смотрел прямо на меня. Глаза горят, из пасти вырывается пламя. Это оборотень! Тигр-оборотень!

Его бессвязные слова могли оказаться правдой, поэтому Иван положил палку поближе, достал нож и велел разжечь потухший костёр.

— Хищники боятся огня, — сказал он.

— А оборотни? — дрожащим голосом спросил Давид.

— Я придумал, что делать, — объявил домовой. — Пусть Давид бросит ему свой мешок. Пока он будет в нём копаться, мы успеем уйти.

У скупого глаза чуть не вылезли из орбит от страха.

— Не отдам! — закричал он и двумя руками вцепился в свой мешок. — Это моё! Я нищий! Это последнее, что у меня осталось!

— Никто у тебя не отберёт твой мешок, Давид, — успокаивал его Иван. — Домовой, перестань его пугать. Видишь же, до чего доводят твои шутки.

— Это не шутки, — хихикал домовой.

Адель видела, что домовой совершенно не боится, и попыталась с ним поговорить втайне от других.

— Ты думаешь, что Давид ничего не видел? — спросила она.

— Я ничего не думаю, — заупрямился домовой.

Девушке ничего не удалось от него добиться, а в своё дежурство она не заметила ничего подозрительного.

На следующий день Давид три раза принимался кричать, что видел какого-то зверя. Адель и Иван не сомневались, что скупому от страха мерещатся всякие ужасы, а домовой своими рассуждениями о смертельной опасности для богатых доводил беднягу до помешательства.

— Вон там! — вновь закричал Давид, показывая вперёд. — Это оборотень!

Вдали, и правда, виднелась человеческая фигура.

— По-моему, женщина, — определил Иван. — Сейчас подойдём поближе.

— Не надо туда идти, — испугался Давид. — Это оборотень.

— Нам всё равно надо идти в ту сторону, — возразил Иван. — Не бойся: женщина совсем одна.

Давид немного успокоился.

— Она тоже заметила нас и ждёт, — сказал Иван.

Адель была бы рада, если к ним присоединится милая женщина вроде госпожи Бергер. Она уже привыкла приноравливаться к любому обществу, но хотелось кроме спутников заиметь ещё и спутницу.

Женщина была средних лет, с рыжеватыми волосами, довольно красива, одета в цветастый сарафан, повязана платочком.

— Вот не ожидала кого-то встретить! — воскликнула она, когда путешественники поравнялись с ней. — Куда вы идёте?

— На восток, — ответил Иван.

— На юг, — одновременно с ним ответил Давид.

Молодой человек был поражён.

— Разве тебе надо на юг?

— На юг, — подтвердил Давид.

— Зачем же ты пошёл с нами на восток?

— Я иду на юг. Это вы идёте со мной.

Оба говорили уверенно, так что Адель не знала, что подумать.

— А куда идёшь ты? — спросил Иван незнакомку.

— На север, — ответила та. — Вон в ту сторону.

— Вот видишь?! — завопил Давид. — А юг в противоположной стороне.

Иван был смущён и встревожен.

— Честно говоря, когда нам встретился чёрт, у меня словно всё в голове перемешалось.

— Он пожелал нам заблудиться, — напомнила Адель.

— Что мы и сделали, — покачал головой Иван. — Но я сейчас не могу сориентироваться. Мне по-прежнему кажется, что юг там. Ты способна придерживаться правильного направления, Адель?

— Нет. Я и раньше не могла этого сделать, а теперь и подавно. Всё-таки чёрт хорошо поработал.

— Ты сможешь вести нас на восток? — спросил Иван у домового.

— Мне всё равно, где юг, а где восток, — признался тот. — Мне важно найти подходящий дом, а где он стоит, на чём, на востоке или на юге, мне безразлично.

Иван был в затруднении.

— Я смогу вам помочь, — проговорила незнакомка. — Это я с виду простая крестьянка, а на самом деле я колдунья. Своего имени я говорить не буду, чтобы никто не узнал, что это именно я дала вам предмет, который вас поведёт за собой. Я вижу, что вы дружны, заботитесь друг о друге и добры. Я уважаю в людях эти качества и стремлюсь им помочь. Я могу дать вам яблоко. Вы не смотрите, что оно зелёное и неказистое на вид. На самом деле, оно волшебное. Если его кинуть на землю, оно покатится туда, куда вам нужно. Возьми его, Адель.

Девушка взяла яблоко. Она была совершенно ошеломлена. Как могла эта женщина узнать её имя, если она не представлялась и её не представляли? Наверное, это посланница колдуна Жана, поджидавшая их специально для того, чтобы вывести на верную дорогу.

Колдунья взглянула на Адель особенным взглядом, словно прочитала её тайные мысли и подтверждает её догадку.

— Спасибо, — с благодарностью сказала Адель.

— Идите правильной дорогой, а я пойду своей, — попрощалась женщина и поспешно ушла.

— Надо же, колдунья, — проговорил Иван. — Теперь идти за этим яблоком?

— Это колдун Жан прислал нам помощь, — объяснила Адель. — Я уже шла за красным яблоком и за волшебным клубком, но это оказались плохие проводники, посланные колдуньей Маргаритой. А сейчас нас хотят вывести на верную дорогу и вести по ней.

— Давайте лучше съедим это яблоко, — предложил прожорливый домовой.

— Лучше продолжим путь на юг, — с надеждой сказал Давид. — Не можете ведь вы меня бросить, если здесь рыщет оборотень!

— Можем, — ехидно проговорил домовой. — Ещё как можем!

Давид побледнел.

— Мы не можем идти на юг, Давид, — убеждал его Иван. — Никакого оборотня здесь нет, так что не бойся. Может быть, скоро встретишь новых попутчиков.

— Нет, — помотал головой Давид. — Я знаю, что вокруг нас кружит оборотень. Вы не хотите идти на юг? Хорошо. Тогда знаете, что я сделаю? Я пойду с вами. Если нам встретится кто-нибудь, кто идёт на юг, тогда я расстанусь с вами и пойду на юг.

Домовой скорчил огорчённую гримасу и даже топнул ногой.

— Как хочешь, — согласился Иван. — Испробуем яблоко? Бросай его, Адель.

Девушка бросила яблоко на землю, и оно покатилось вперёд, увлекая за собой путешественников.

— Зачем ему идти с нами? — возмущался домовой. — Ему надо на свой юг, а мы идём совсем в другую сторону. К чему ему переться с нами?

— Он боится оборотня, — терпеливо объяснила Адель.

— А вдруг никакого оборотня нет?

— Он верит, что есть. Ты же сам его запугал. Зачем ты ему наговорил всякой чепухи про то, что оборотень охотится на богатых?

— Вышло очень смешно, — похвастался домовой. — Я всё время веселился.

— Мне сначала тоже казалось, что кто-то за нами следует, — призналась Адель. — Откуда мне было знать, что это твои проделки?

— Ты испугалась?

— Конечно.

— А как ты думаешь, если он убедится, что никакого оборотня нет, он уйдёт?

— Не знаю. Наверное.

Домовой задумался и замолчал.

Путешественники шли уже долго. Усталая девушка повернула голову в сторону и среди колышущейся травы увидела волчью морду. Она не успела испугаться, а головы уже не было. Адель не знала, верить ли своим глазам или ей померещилось, но страх подступал к сердцу. Ведь она первая увидела тень какого-то зверя, а уж потом домовой совсем запугал Давида, так что ему всюду мерещились оборотни. Неужели их кто-то преследует? Кто и зачем? Волк ли это или оборотень?

— Иван, — позвала она, — мне надо с тобой поговорить.

Молодой человек внимательно выслушал сомнения девушки.

— Мне так явственно представилась голова волка, что я не знаю, что думать, — призналась Адель. — Вдруг оборотень всё-таки существует и ждёт подходящего случая, чтобы напасть?

— Я сам не знаю, что думать, — признался Иван. — Не говори о том, что видела, иначе Давид совсем с ума сойдёт, но будь настороже.

Они не заметили, что домовой идёт сзади и прямо-таки лопается от сдерживаемого смеха.

К вечеру путешественники подошли к лесу. Идти в наступающих сумерках под сводами деревьев они не решились и остановились на ночлег на опушке.

— Хотите, я поищу воду? — предложил домовой.

— Опасно, — решил Иван. — Мы не знаем, какие здесь водятся звери.

— Мне они не страшны, — похвастался домовой. — Это людям звери опасны, а домовые с ними всегда договорятся. Особенно опасно идти по лесу тому, у кого много денег и драгоценностей. Эти гибнут первыми. Если бы среди нас был такой богач, то мы бы точно знали, кого съедят первым.

Давид был близок к обмороку.

— Домовой, иди лучше за водой, — торопливо распорядился Иван. — Не говори глупости.

— А это не глупости, — стоял на своём домовой. — Лично я посоветовал бы такому богачу идти по степи, даже если он будет в одиночестве. Лучше идти в одиночестве, но в безопасности, чем в компании, но подвергаясь смертельной опасности. В степи оборотень не решится напасть, а в лесу он соберёт себе подобных и тогда пощады не жди.

Домовой сделал такие страшные глаза, что Давид закрыл лицо руками и запричитал:

— Что мне делать? Я нищий, но ведь со стороны не определить, кто из нас всех самый нищий. А оборотни соберутся вместе и нападут на нас.

Домовой не преминул бы утвердить его в этом мнении, но он уже ушёл, вертя берестяным ведёрком и что-то напевая себе под нос.

— Он из их шайки, — заявил Давид с ужасом. — Этот домовой связан с оборотнями и подсказывает им, когда удобнее на нас напасть.

Иван даже обсуждать не стал эту догадку. Адель тоже благоразумно воздержалась от разговоров.

Домовой вернулся очень довольный и принёс полное ведёрко воды.

— Леший помог найти ручей, — объяснил он. — Оказывается, он давно нас ждёт.

— Иди лучше к Адели и помоги ей, — предложил Иван. — Спасибо за воду.

Домовой, посвистывая, стал помогать девушке разжигать костёр, а Иван в это время собирал ветки для постелей.

— Сегодня переночуем со всеми удобствами, — сказал молодой человек.

— А пока мы будем спать, на нас нападут, — дрожащим голосом проговорил Давид.

— Нападут и самого богатого утащат в чащу леса, — с удовольствием подтвердил домовой. — Деньги не возьмут, а их хозяина растерзают.

— Домовой! — попытался остановить его Иван. — Прекрати сейчас же!

Тот вновь скорчил рожицу и подмигнул Адели.

После ужина Иван распределил дежурства, и все, кроме часового, легли спать. Девушка боялась волка, чью голову видела или ей показалось, что видела, но усталость была сильнее страха, и она крепко уснула. Разбудил её жуткий вой.

— Это волк, — сразу признал Иван. — Довольно близко. Адель, подкинь в огонь побольше сучьев.

Он взял три длинные дубины и сунул их одним концом в огонь.

— Если на нас нападут, хватайте палки и тычьте ими зверю в морду.

Давид не только не смог бы защищаться, но даже не шевелился, лёжа под своим плащом и накрывшись им с головой. Глядя на эту трепещущую кучу Иван только плечами пожимал.

Вой прекратился, но то с одной стороны лагеря, то с другой слышалось подозрительное шуршание. Потом раздался вой уже двух голосов и вновь стих.

— Так кружат вокруг нас, словно среди нас есть богатый, — проговорил домовой, появляясь рядом с настороженными и готовыми к защите Иваном и Аделью.

— Лучше прибереги свои шутки до спокойных времён, — попросил Иван. — А ещё лучше посоветуй, как нам обезопасить себя.

— Очень просто. Если оборотней соберётся много, вытряхните содержимое ваших мешков на землю и посмотрите, у кого денег больше. Того и вытолкните к оборотням.

Давид тихо завыл, ещё сильнее трясясь под плащом, но не забывая прижимать к себе мешок.

— Это ещё ничего, — успокоил их домовой. — Сейчас ещё не очень опасно, потому что их всего двое, а дальше их соберётся целая стая, и тогда наступит настоящая опасность.

Адели было страшно. Она понимала, что разговорами про богатых домовой запугивает Давида, но волки существовали в действительности, один из них, а может, и оба следовали за ними по степи. Почему они не отстают от них? Неужели они готовятся напасть, когда их соберётся целая стая?

Путешественники не сомкнули глаз всю ночь и утром были утомлёнными и обессилевшими.

— Нам нельзя идти в лес, — объявил Давид. — Там нам придёт конец.

Иван задумался.

— Но и на юг вместе с тобой нам тоже нельзя идти, — сказал он. — Что нам там делать?

— Тогда я уйду от вас, — решился скупой. — В степи не так страшно, как в лесу. Только уделите мне, нищему, немного муки из своих запасов.

Адель вопросительно посмотрела на Ивана, и тот отсыпал четверть имеющейся у них муки в пустой мешок, который Давид вытащил из своего туго набитого мешка.

— Спасибо, что пожалели несчастного. Желаю благополучно пройти через лес.

Давид не стал медлить и торопливо ушёл, а домовой принялся отплясывать какой-то невообразимый танец.

— Ловко я его? — восклицал он. — Ай да я! Ай да молодец!

Адель, наклонившаяся к ведёрку с водой, вдруг увидела прямо перед собой высунувшуюся из зелёной завесы узкую волчью морду. Жёлтые глаза были устремлены прямо на неё. Девушка сама не понимала, как у неё вырвался такой пронзительный крик, что он оглушил её саму. Иван выхватил обуглившуюся дубину из костра, и волк отпрянул прочь.

— Это был волк! — кричала Адель. — Он стоял вот тут и глядел на меня.

— Ха-ха-ха! — хохотал домовой, катаясь по земле.

Иван и Адель с испугом глядели на него.

— Положи палку, Иван, — отдышавшись, попросил домовой. — Я не хочу, чтобы пострадал мой приятель. Красавчик, покажись!

Кусты раздвинулись, и из них вышел крупный волк с прекрасной серой шерстью и толстым пушистым хвостом. Он был настороже и готов отскочить назад при первом же признаке опасности.

— Это ты шёл за нами по степи? — спросил Иван, любуясь могучим зверем.

— Я не только шёл за вами, но и опережал вас, — поправил волк.

— И ты об этом знал? — обратилась Адель к домовому.

— Конечно, знал. Мы сразу подружились с Красавчиком, и он помог мне выполнить план избавления от Давида. Теперь этот жадюга бежит отсюда со всех ног, а поэтому волку больше незачем прятаться.

— Но я сам слышал, что ночью выли два волка, — сказал Иван.

— Это я подвывал, — похвастался домовой, потирая руки от удовольствия.

— И довольно неискусно, — вставил волк. — Любой задрипанный волчишка поёт лучше, чем домовой.

— Значит, нам нечего бояться в лесу? — спросила Адель.

— Это в лесу нечего бояться? — обиделся волк. — Да там полно опасностей, только успевай их замечать!

— Какие? — заинтересовался Иван.

— Для вас или для меня? — спросил понятливый волк.

— Для нас.

— Медведи, рыси, змеи, волки… Для вас даже зайцы опасны. Как даст косой задней лапой, так вы и живы не будете. А бывает, что захаживают в наши места всякие чудища. Так их даже я побаиваюсь.

— А кто опасен для тебя? — спросил Иван.

— Другие волки, если я зайду на их территорию, но опаснее всего люди.

— Не пора ли поесть? — осведомился домовой.

Адель принялась печь лепёшки, а любопытный волк, наблюдая за ней, подошёл близко к костру.

— Разве ты не боишься огня? — удивился Иван.

— Чего мне его бояться? Я много раз видел, как от удара молнии загорались деревья. А люди постоянно разводят огонь. Я часто прихожу и смотрю, как они суетятся у костра. Много лесных зверей наблюдают за вами, а вы этого не замечаете. Я иногда ворую человеческую еду, мне она нравится. Ворую у людей из-под самого носа. Иногда почти из огня выхватываю жарящийся кусок.

— Будешь лепёшки? — спросила Адель.

Волк был большим и сильным, но он рассуждал очень здраво и доброжелательно, и она его не боялась.

— Не знаю, что это, но попробовать можно, — степенно согласился волк.

Домовой забеспокоился.

— А тебе не пора уходить? — поинтересовался он.

— Говорят, что волка ноги кормят, — напомнил Красавчик. — Вот я и берегу свои ноги и даю им отдых.

— Волки не едят лепёшек, — наставительно сказал домовой.

— Говорят, не за то волка бьют, что сер, а за то, что овцу съел, — привёл Красавчик известную поговорку. — Так я лучше лепёшки буду есть.

Иван еле сдерживал смех, а Адель отвернулась, чтобы не обидеть волка и домового, сделав вид, что очень занята.

Лепёшка Красавчику не понравилась. Он долго её нюхал, взял в рот и выплюнул.

— Вот видишь! — обрадовался домовой.

Волк торопливо подхватил лепёшку и мигом её проглотил. После этого его губы скривились, словно в насмешливой улыбке.

— Съедобно, — заключил он. — Как-то ещё говорили про нас… Как это?.. Ах да! Волчья сыть. Дай мне ещё волчьей сыти. Адель, не всё ведь этому ненасытному домовому съесть.

Домовой даже зашипел от досады.

После завтрака Иван сказал, что пора отправляться в путь.

— Мы не спали ночью, поэтому сделаем короткий переход, — ободрил своих спутников молодой человек.

— А куда пойдёшь ты? — спросил домовой у Красавчика.

— Есть такая пословица: "Как волка ни корми, он всё в лес смотрит", — ответил он. — Вы меня накормили, поэтому я пойду в лес. Раз вы тоже идёте в лес, то я пойду с вами.

Путешественники, обрадованные открытием, что оборотня не существует, отправились в путь. Лес не был густым, и идти по нему было легко. Яблоко неторопливо катилось впереди, выбирая удобные тропки или проходы между деревьями.

— Так удобно идти, что даже не верится, что это правда, — признался Иван. — Привык продираться по бурелому.

— Бурелом — вещь хорошая, — возразил волк. — Пролезаешь между сухими ветками — шерсть расчёсываешь.

— Мне бы расчесать свои волосы! — вздохнула Адель. — Разбираю пряди кое-как пальцами. Представляю, на какое чудище я стала похожа.

— Не волнуйся, ты очень даже хорошо выглядишь, — попытался её успокоить Иван.

Путешественники шли всё по тому же лесу уже полтора дня. Без Давида Иван отдыхал, общаясь с Аделью, домовым и Красавчиком. Волк рыскал вокруг, но не отходил от группы далеко. На привалах он укладывался в сторонке, а лепёшки, которые только и могла готовить Адель, поедал, нагло глядя на недовольного домового. Девушке казалось, что Красавчик ел не слишком-то нравившуюся ему пищу назло своему приятелю.

— А тебе не надо идти по своим делам? — временами спрашивал домовой.

— А у меня дела здесь. — отвечал волк, улыбаясь всей пастью.

Теперь, когда к ним присоединился Красавчик, всем стало спокойнее. Волк обладал прекрасным чутьём, слухом и зрением и был прекрасным сторожем. Если бы поблизости появился кто-то подозрительный или опасный, он сразу бы предупредил.

— Мне делать нечего, — признался он. — Семьи у меня нет, детей нет. Ни забот ни хлопот. Сам себе господин. Сейчас мне интересно идти с вами.

— Почему ты не боишься людей? — спросил Иван.

— Я к ним привык. Когда я был маленьким, меня забрал из логова охотник и продал в городе. Рос я в большом доме вместе с ребятишками. Кормили там так, что и захочешь — пожаловаться не на что.

— Ты не знаешь, в этом доме есть домовой? — встрепенулся домовой-погорелец. — Мне бы это место подошло.

— Есть, не трепыхайся, — добродушно ответил волк. — Такие места без домовых не остаются. Неплохой там домовой, только очень уж серьёзный. Всё меня поучал, как себя здесь вести, что можно делать, а что нельзя.

Домовой тяжело вздохнул.

— А как подрос я, родители этих детей решили, что меня неудобно держать в городском доме, отвезли в лес и оставили меня там. Уж я бежал за ними, бежал, но они меня гнали от себя, и я остался один. Сколько же я страхов пережил! С лесом-то я не был знаком, как здесь вести себя, как добывать еду, ничего не знаю. Сначала голодал очень, а потом кое-как приспособился, привык. Теперь-то я очень хорошо здесь живу, но скучаю по людям. Иногда встречу людей и долго за ними иду. Вот и вас встретил, с домовым познакомился и вашего жадюгу пугал. Наконец-то настоящее дело нашёл. И весело.

В конце второго дня лес стал гуще и темнее. Яблоко по-прежнему вело путешественников по наиболее удобным местам.

— Заходим в какие-то дебри, — отметил Иван. — Без яблока мы бы, пожалуй, заблудились.

Яблоко, словно подбодрённое его словами, радостно подпрыгнуло и покатило дальше. Вдруг среди деревьев показалось светлое платье. Все насторожились, но волк спокойно объяснил.

— Это какая-то девушка.

Никто и опомниться не успел, как девушка нагнулась, подняла яблоко и откусила большой кусок.

— Не делай этого! — закричала Адель. — Оно же волшебное!

— Волшебное? Да нет, вкусное. И откуда только здесь яблоко? А как сюда попали вы? Сюда не часто заходят.

— Ты съела волшебное яблоко, — сказал Иван. — Оно показывало нам дорогу. Теперь мы не знаем, куда идти.

— Откуда же мне было знать, что яблоко волшебное? Куда вам надо идти?

— К берегу моря, — объяснил Иван, — а потом — на остров колдуньи Маргариты. Сейчас мы шли на восток.

— На восток? Да нет, вы шли на запад, причём в самые глухие леса. Если бы вы не встретили меня, то могли бы попасть в чащу, из которой не выбрались бы никогда.

— Значит, эта колдунья хотела нам навредить, — сделал вывод домовой. — Злая колдунья.

— После встречи с чёртом я совсем не могу ориентироваться, — с горечью признался Иван. — У меня всё в голове путается.

— Зачем вам надо попасть на какой-то остров? — спросила девушка.

Адель хорошо её рассмотрела. Это была невысокая, но крепкая и сильная девушка, не то крестьянка, не то лесовичка. У неё было не очень правильное, но симпатичное и открытое лицо. Особенно его красили ярко-голубые глаза и золотого цвета коса, обёрнутая вокруг головы.

— Далеко отсюда до жилья? — спросил Иван.

— Далеко.

— Тогда, может быть, остановимся на ночлег? — предложил Иван. — Присоединяйся к нам. У нас особенного угощения нет, но Адель хорошо готовит лепёшки. Заодно поговорим. Как тебя зовут?

— Маруся.

Девушка с интересом выслушала историю Адели, Ивана, домового и Красавчика.

— Разве с вами волк? — удивилась Маруся. — Где же он?

Адель огляделась, но не увидела Красавчика.

— Домовой, куда он ушёл? — спросил Иван.

— Убежал, — с удовольствием ответил тот. — Наверное, ему надоели лепёшки.

Всем было жаль волка, но делать было нечего.

— Я вместо яблока отведу вас в наше селение. Я-то, наверное, получше яблока знаю, где я живу. А там пусть сосед-колдун укажет вам путь.

Адель испекла лепёшки, а Маруся развязала котомку и вынула оттуда варёные яйца, чёрный хлеб, редиску и огурцы. Сама она с удовольствием ела лепёшки, а путешественники разделили между собой обед новой знакомой. Адели и Ивану всё казалось, что Красавчик вернётся, и они даже покричали ему, но волк исчез и не отзывался.

— Да, жениха освободить надо, — согласилась Маруся. — Я бы тоже отправилась за своим женихом, если бы он попал в беду, но беда в том, что мой жених меня бросил. Обнадёжил меня, я уж и влюбиться в него успела, а потом заявил, что ему нравится другая. От отчаяния я решила покончить с собой.

У Адели чуть волосы не зашевелились от ужаса, а домовой даже перестал жевать.

— Ну, уж это лишнее, — рассудил Иван.

— Спасли? — спросил домовой.

— В том-то и дело, что нет, — горько ответила девушка. — Я бросилась в воду с громким криком отчаяния. Очень громким! И стала тонуть. Он должен был находиться неподалёку и слышать меня, так что я думала, что он кинется сейчас же мне на помощь, но он не появился. Я стала барахтаться в воде, изо всех сил колотя по ней руками и ногами. При этом я не переставала кричать. Подумайте только: человек топится, а никому и дела нет! Никто не пришёл мне на помощь.

— И ты утонула? — наивно спросил домовой.

— Что же ты сделала? — спросила Адель.

— А что я? Побарахталась, ещё раз покричала, убедилась, что никто меня не замечает, и поплыла к противоположному берегу.

— Так ты умеешь плавать? — удивился Иван.

— Разумеется. Какой смысл топиться, если не умеешь плавать? Так и утонуть недолго.

— А почему ты поплыла к противоположному берегу? — поинтересовалась Адель. — Чтобы он тебя не увидел?

— Нет. Во-первых, он пологий, а крутой берег хорош лишь для того, чтобы бросаться с него в воду, а не наоборот, а во-вторых, на том берегу у меня живёт тётка. Раз уж я всё равно промокла до нитки, лучше уж сходить к ней пообедать. Да там у меня и подруги есть, и мы любим встречаться, чтобы попеть и поводить хороводы. А уж обратно я пошла в обход пруда.

— Да, — серьёзно проговорил Иван, — не часто можно встретить девушку, которая из-за любви хотела покончить с собой.

Маруся зарделась от удовольствия.

Ни ночью, ни утром Красавчик так и не объявился. Все решили, что он покинул их, и пожалели, что они расстались так внезапно, даже не попрощавшись.

— Хороший был волк, — вздохнул Иван. — Я к нему сразу привязался. И чего ушёл? Я-то думал, что он надолго составит нам компанию.

— Как волка ни корми, он всё в лес смотрит, — справедливо заметила Маруся. — А я волков не жалую. Был тут один, так он у нас украл две курицы. Я его хорошо запомнила. Большой, смелый, красивый. И папаша мой его приметил, даже в лес ходил за ним, но не нашёл.

Иван поглядел на Адель и поднял бровь. Девушка поняла, что у Красавчика была причина их покинуть.

Маруся привела своих новых знакомых в небольшое поселение в лесу и сразу проводила к избушке, отделённый от остальных небольшой рощицей.

— Дядя Андрей! — крикнула она. — К тебе гости!

Адель ожидала увидеть человека, похожего на мельника-колдуна, а на низкое крыльцо вышел высокий худой человек, лысый и безбородый, похожий скорее на городского аптекаря или ювелира, чем на колдуна.

— В чём дело? — спросил он, без любопытства глядя на вновь прибывших.

— Выслушай их, дядя Андрей, — попросила Маруся, — и помоги, если сможешь. Хорошие люди.

Колдун тихим голосом пригласил их зайти в дом, а Маруся поспешила прочь.

— Расскажите мне о себе, — без предисловий попросил колдун, едва они уселись за длинный стол, стоявший посреди узкой комнаты, обставленной очень просто, но на городской лад. — Обращайтесь ко мне, разумеется, не дядя Андрей, а Андрей Алексеевич.

— Так вот, Андрей Алексеевич… — приступил к рассказу Иван.

Он очень кратко поведал о себе и домовом, а историю Адели передал достаточно подробно. Колдун слушал, прикрыв глаза и соединив кончики пальцев. Девушка даже усомнилась, всё ли он услышал или половину проспал, а домовой, едва видный из-за стола, мимикой спрашивал о том же.

— Понятно, — сказал Андрей Алексеевич, открывая глаза, едва Иван закончил речь. — Что же вы хотите от меня?

— Если ты колдун, Андрей Алексеевич, как о тебе говорят, то не мог бы ты указать нам путь на восток и научить меня не сбиться с пути. Я прежде на открытом месте хорошо различал стороны света, но после встречи с чёртом всё у меня перепуталось.

— Это можно, — согласился хозяин. — Наваждение я с тебя сниму, так что восток с западом ты путать не будешь, а где находится остров вашей колдуньи и что это за колдунья, я не знаю. Тут уж я вам не помощник. Это ведь только местные жители считают меня чем-то вроде колдуна, потому что я могу избавить человека от многих душевных недугов, а на самом деле никакой я не колдун, а самый что ни на есть обычный человек, врач по специальности и учёный по призванию. Живу здесь, наблюдаю за людьми и природой, а волшебство мне не подвластно. Ты, Адель, иди пока за дверь, и ты, домовой, тоже. Потом у меня будет к тебе дело, озорник. Видел я, как ты гримасничал. А с тобой, Иван, мы сейчас займёмся лечением.

Девушка и домовой рядышком сели на ступеньке крыльца.

— О каком это деле он говорил? — недоумевал домовой. — Сначала надо накормить странников, а потом уж о деле толковать. Эх, совсем люди разучились принимать гостей!

Адель волновал не обед, а то, что Андрей Алексеевич делал сейчас с Иваном. Вряд ли он способен причинить своему гостю зло, иначе Маруся не привела бы их к нему в дом, но всё-таки было тревожно.

— Сеанс окончен, — объявил хозяин, распахивая дверь и приглашая гостей в дом.

— Кто кончен? — не понял домовой.

— Не кто, а что, — поправила Адель. — Это значит, что лечение окончено.

— Разве Иван был болен? — удивился домовой.

— Ну, не лечение, а избавление от наваждения, которое наслал на Ивана чёрт.

— Так и надо было говорить. А то выдумали какой-то сеанс.

Оказалось, что Иван лежит на кушетке и крепко спит.

— Когда он проснётся, то будет совершенно здоров, — объяснил Андрей Алексеевич. — Я нейтрализовал действие чёртова гипноза.

— А? — спросил домовой у девушки.

— Значит, снята порча, — шепнула Адель.

— А-а-а, — вздохнул домовой. — Что-то больно сложно.

— Это по-учёному.

— Тогда понятно. Раз понять ничего нельзя, то это по-учёному.

— Вы, наверное, хотите есть, — в задумчивости проговорил хозяин. — А мне вас особенно и угостить нечем. Разве что хлеб, яйца и овощи. Будете есть?

— Будем, — обрадовался домовой и скромно спросил. — Может, найдётся и кусочек сыра?

Андрей Алексеевич хлопнул себя по лбу.

— А ведь правда! Есть у меня сыр. Вчера мне его принесли, а я и забыл.

Адель укоризненно поглядела на своего прожорливого приятеля, каким-то образом ухитрившегося выведать запас продуктов в этом доме. Тот наивно глядел на приготовления к обеду.

— А теперь перейдём к делу, — начал хозяин, когда все расселись за столом. — Так ты, домовой, погорелец?

— Погорелец. Как есть погорелец. Дома лишился, а хозяева и не подумали взять меня с собой на новое место. Так и скитаюсь в поисках жилья.

— У каждой особи есть свои недостатки…

— У кого? — тоном кроткого ученика спросил домовой.

— У каждого индивидуума…

Адель чуть не засмеялась и пожалела, что Иван не слышит этот разговор.

— Это по-учёному, — определил домовой.

— У каждого человека, у каждого животного, у каждого домового есть свои недостатки. Вот мне и хотелось бы выяснить заранее, какие недостатки у тебя.

— Какие у меня недостатки? — растерялся домовой. — Не знаю, какие у меня недостатки. Я вообще не уверен, что у меня есть какие-то недостатки. Кто же будет признаваться в своих недостатках? У тебя, Адель, какие недостатки?

— У меня их много, но я не соображу сейчас, какие из них основные, — дипломатично ответила девушка.

— Мне хочется заранее знать, что от тебя, домовой, можно ожидать, — пояснил своё желание хозяин. — Характер у тебя хороший?

— Хороший, — ответил домовой.

— Хороший, — подтвердила Адель.

— А всякие пакости устраивать любишь?

— Если это необходимо и только по делу, — честно признался домовой.

— Это правда, — согласилась Адель. — То, что он делал, было вызвано обстоятельствами.

— Тогда какой же у тебя недостаток? Признавайся честно.

— Он любит поесть, — сообщила девушка.

— Поесть? Это ещё терпимо. Если это самый страшный твой порок, то ты бы мне подошёл. Домового у меня нет, так что я не против, если ты у меня поселишься. Парень ты, как я погляжу, компанейский, но скромный. Пусть лучше у меня будешь жить ты, чем поселится в тайне от меня какой-нибудь вредный домовой и будет здесь устраивать свои порядки.

Домовой был смущён.

— Дом для меня подходит. — признался он. — И ты хозяин хороший, хоть и учёный. Забываешь, правда, что у тебя есть к обеду, но я не против. Однако не по правилам будет поселение.

— Почему? — удивился Андрей Алексеевич.

Адель огорчилась. Она была бы рада, если бы домовой поселился в хорошем доме у порядочного человека.

— Я должен вселиться потихоньку, чтобы хозяин меня не заметил, а я бы дал знать о своём появлении стуком и другими способами. А вот так лично познакомиться с хозяином и открыто к нему вселиться даже неприлично.

Андрей Алексеевич в замешательстве посмотрел на Адель.

— А ты вселись потихоньку, чтобы мы не видели, — посоветовала девушка. — Если вселишься, дай об этом знать стуком.

Домовой задумался, а люди демонстративно отвернулись. Когда они вновь повернулись, домового уже не было за столом, не было и в комнате.

— Плохо, что домового у меня нет, — пожаловался Андрей Алексеевич.

В ответ раздался стук из-за печки, скрипнули половицы, что-то прошуршало в углу.

— Есть у меня домовой, — сообщил Андрей Алексеевич. — Теперь надо оставлять для него еду.

Адель подумала, что их домовой и сам о себе позаботится, если хозяин позабудет о его нуждах.

— Я рад, что у меня хороший домовой, — признался Андрей Алексеевич. — А то я наслушался рассказов о том, что творится в некоторых домах, и очень боялся, что и ко мне вселится какой-нибудь хулиган.

Иван проснулся только утром. Он был бодр и весел.

— У меня в голове словно всё встало на свои места, — сообщил он. — Вон солнце встаёт, значит, там восток. Нам надо в ту сторону.

Адель тоже очень хорошо отдохнула. Хозяин поместил её в маленькой комнатушке, похожей на кладовку, и девушка проспала всю ночь, не просыпаясь, наслаждаясь уютом, безопасностью и мягкой периной на настоящей кровати.

Андрей Алексеевич не стал задерживать своих гостей, но позаботился об их запасах на дорогу. Прежде всего Адель, к великому своему удовольствию, получила маленькую походную сковородку, флягу для воды и котелок. Забежавшая проведать Ивана и Адель Маруся позаботилась о сухарях и картошке, ближайшая соседка колдуна принесла сыр и муку, какой-то старик доставил варёные яйца, старуха — фасоль и пшённую крупу, а молодая женщина — огурцы, помидоры, редиску и репу. Словом, собрали большой мешок для Ивана и котомку — для Адели.

— Ну, теперь давайте прощаться, — сказал Андрей Алексеевич. — Маруся выведет вас из леса, а дальше вы пойдёте на восток уже по степи. Когда будете проходить мимо озера, будьте осторожны, потому что о нём ходит дурная слава. Не останавливайтесь возле него на отдых, а тем более — на ночлег. Потом вам встретится лес. Говорят, где-то за ним есть река, но подходить к ней опасно. Больше ничего не знаю и помочь вам не смогу. Удачи вам.

Жители лесного поселения, не докучавшие гостям колдуна не только принесли для них продукты, но и высыпали из своих домов, чтобы проститься и пожелать доброго пути. Маруся шла с ними почти весь день, пока не вывела их из леса, и там на опушке распрощалась с ними.