Ну и что мы имеем, господа? А имеем мы следующую загадочную композицию непосредственно у самых ворот. Посреди двора навзничь распростерся господин Ульганар. Отец Арамел с недоуменным выражением лица стоял рядом на коленях, а над ними обоими неловко всплескивал руками белобрысый инг. Несколько стражников держали за плечи Адвана Каоренца. Еще несколько стражников помогали поднятся с земли своему собрату. И еще несколько просто топтались в отдалении.

— Боже правый, — ахнул за моей спиной молодой Эрвел Треверр, — что у вас тут?

У Адвана Каоренца на физиономии виноватая гримаса. Стражники не то чтобы держали его — так, придерживали.

— Дьявол! — выругался господин Ульганар, — кажется, я не могу встать.

Он покатал затылок по снегу, выгнулся, стискивая зубы. Но подняться не смог. Молодой Эрвел бросился к нему:

— Герен! Герен!

— Спокойно, — забормотал старший кальсаберит, — не торопитесь. Все в руках Единого.

— Ты! — крикнул инг Имори, обернувшись к Каоренцу, — что ты с ним сделал?

Тот ошеломленно тряс головой.

— Я? Да я… я не в него метил! В того вон охламона! Командир! — стряхнул стражниковы руки, с налету бухнулся коленями в снег, суетливо зашарил пальцами по Ульганаровой груди, — Это Молчунов фокус, командир, сам не знаю, как у меня выскочило. Сейчас поправлю, ты только не напрягайся, сейчас все будет в порядке, тьфу, черт, как же у меня так вышло, не в тебя же метил, в дурака вон в того, помрачение какое-то нашло, не иначе. Вот здесь и вот здесь нажимаю, чувствуешь, где моя рука? А вот здесь?

— Я… никого не убил? — сквозь зубы выговорил Ульганар.

— Живехоньки, з-заразы. Сейчас, сейчас, у меня ведь когда-то получалось. Что? Гер, а? Чуешь?

Господин Ульганар медленно, с трудом сел. На лице его застыло странное выражение — то ли боль, то ли стыд. Каоренец и Эрвел принялись деятельно его поднимать. Господин Ульганар, болезненно щурясь, поглядел на стражников.

— Идите по домам, — велел он им.

И отвернулся.

— А как же… — заныл кто-то, — что мы… уволены теперь?

Я присмотрелся. Э, да это парни с поста в развалинах. Прозевали убийцу? Пришли с повинной?

— Проваливайте, проваливайте, — рявкнул Каоренец, — будете нужны, позовут вас.

— А что, собственно, произошло? — спросил Эрвел Треверр.

Последовали объяснения. Что ж, я так и подумал. Моя, между прочим, ошибка. Это я, расставляя в развалинах людей, должен был обратить внимание на их национальную принадлежность. Гироты не задержатся долго в обиталище неуспокоенных. Парни, конечно, могли предупредить об этом еще вчера… Впрочем, ладно.

Если среди них нет сообщника или осведомителя. Вряд ли, Илен Палахар. Эту ляпу ты сам себе организовал.

А вот это интересно. Кто приходил? Что принес? Вот этот кинжал? Зачем?

— Сказывал, господам отдай, — убеждал стражник по прозвищу Дылда, — наземь склал, а сам тягу. Весь чернющий, очи огнем пылают, и крылишши огроменные, от лесу до самого озера ширшиной. И бормочет не по-людски. Нечисть, одно слово.

Я осмотрел кинжал. Странная вещица, явно из серии новейших оружейных изысков. Я бы даже сказал — извращений. Ловилка для левой руки. И уж никак не гиротская. Самая что ни на есть распролираэнская.

И эту лираэнскую игрушку принес крылатый дьявол. Забавно. Дурачить изволите Илена Палахара, старую кочерыжку? Наследника крови вам мало? Нечистую силу делегировали прямиком из преисподней? С лираэнским кинжалом. Для остроты ощущений.

Стоп, Илен Палахар. Не позволяй себя рассердить. Вероятно, на то и расчет. Услышишь про дьявола и начнешь делать глупости.

А что я должен делать, услышав про дьявола? Бросаться его искать. Ой ли? Вспомнив печальный опыт господина Амандена, испугаться и засесть в Треверргаре. Лираэнский кинжал. Не знак ли это мне — мол, мы знаем про твои догадки что наследник крови тут ни при чем?..

— Господин Палахар. А можно мне посмотреть?

Маленький Рейгред Треверр. Я протянул ему кинжал.

— Не обрежься. Здесь скрытая пружина. Вот кнопочка, видишь? Нажимаешь, и лезвие раскрывается.

Мальчик растопырил пальцы и приложил к кинжалу. Вся конструкция оказалась не намного больше его ладошки.

— Позвольте выразить свое восхищение, господин Палахар, — сказал мальчик, стесняясь, — никто не верил, а вы-то в самую точку попали.

— Ты о чем, дружок?

— Ну как же! Вы когда еще заявляли, мол вы не вы будете, а у парня из развалин крылья имеются. Как в воду смотрели!

Настолько категоричных заявлений я, конечно, не делал, но мальчик прав. Следы, обрывающиеся в никуда. Помню я эти следы, перечеркнутые косыми штрихами.

— Надо посмотреть за воротами, — возбужденно тараторил младший Треверр, — он ведь ходил там, правда? А снег еще свежий. А? Господин дознаватель! Можно я посмотрю? Пожалуйста, пожалуйста! Меня же не взяли тогда, к развалинам.

— Рейгред, не приставай со своими глупостями. — подошел отец Арамел. — Вероятно, наши планы как-то поменялись, господин Палахар? Что вы теперь предполагаете делать?

— Как что? — влез неугомонный мальчишка, — Собрать людей! Оцепить развалины! Стянуть кольцо и поймать преступника! А господин Палахар обещал взять меня с собой. Ну, почти обещал.

— Рейгред! Стыд какой! Веди себя прилично. Никуда ты не поедешь. — бледная губка обиженно оттопырилась, — Будешь скнырить, отправлю в комнату. Под замок. Собирать людей, господин Палахар? Сколько нам понадобится?

Преступник. Так он и ждет нас в развалинах, держи карман. Но крылатая нечисть… Маскарад? Забросили удочку и заманивают? Что ж, как прикажете, проглотим наживку.

— Господа, — окликнул я, — будьте любезны, следуйте за мной.

Я привел их всех — отца Арамела, господина Ульганара, обоих Треверров, а так же инга Имори и Каоренца — прямиком на ледник. Стражники при виде нас резво вскочили.

— Открывайте.

Дверь распахнулась. Мы зажгли факелы и вошли. Трупы, укрытые простынями, лежали на настеленных между ларями досках. С крайнего я сдернул покрывало. О, простите, ошибка. Это несчастный телохранитель, стороживший подземный ход. А второй в ряду — господин Аманден. Вместе с отцом Арамелом мы перевернули тело.

— Спешил он, что ли? — пробормотал кальсаберит, — Как-то неаккуратно срезал, даже ухо немного задел.

Я выпрямился.

— Кто стоял на посту у двери? Господин Ульганар, вы следили за этим?

Драконид шагнул вперед.

— Да. Стояли только трое. Сперва Имори, он один стоял. Потом Жук и Шепелявый. И еще теперешний пост.

— Когда они заступили?

— На рассвете.

На рассвете дело уже было сделано.

— Приведите предыдущих охранников.

Инг Имори с ужасом смотрел на тело своего хозяина. Я спросил:

— Сюда можно войти только через дверь?

— Ну… да. Наверное, — пробормотал Эрвел Треверр, — по крайней мере, другого пути я не знаю.

Я прошелся вдоль покрытых изморозью стен. Кое-где постучал, поковырял окаменевшие ледяные наслоения — скорее для проформы, чем действительно разыскивая тайный ход. Кальсаберит активно помогал мне и повсюду совал свой факел. Никаких следов. Я, собственно, ни на что и не надеялся. В молчании мы дождались прибытия двух заспанных кое-как одетых стражников.

— Жук и Шепелявый? — они закивали, — Докладывайте. Кто входил, кто выходил. Это и к тебе относится, Имори.

— Не было никого, — буркнул инг.

— Никофо, гофподин дофнафатель. Точно, точно, не было никого. Мыфь не пробефала, — поддержали стражники.

Я выдержал паузу для весомости, потом сказал:

— Что ж, друзья. Кто-то из вас лжет. До выяснения вам всем придется посидеть в… господин Эрвел, есть ли в Треверргаре подходящие помещения? Без окон, с достаточно крепкими дверями?

— А… э… — растерялся Эрвел, — надо спросить у господина Ровенгура. Эй, вы там! Сбегайте за управляющим!

Кто-то из них лжет… не знаю, не знаю. На первый взгляд — да, лжет. Но чую — здесь спрятана закавыка. Именно здесь. Мой оппонент работает гораздо хитрее.

Кто имел доступ к телу, когда это самое тело укладывали на ледник? Между прочим, все здесь присутствующие. Плюс женщины. Женщина в мужских сапогах ходила в развалины. Женщина не убийца, а сообщница. И еще, по словам Имори, минимум двое преступников. Тяжелая конструкция получается. Слишком много посвященных.

Ладно. Илен Палахар, старая кочерыжка, проглотил червяка и дергается на крючке. От нас ждут соответствующих действий? Будут вам соответствующие действия. А несчастный Имори и недосмотревшие сны стражники посидят в холодной.

Явился управляющий. За ним притащился Улендир Треверр вместе с парой телохранителей. Я повторил вопрос о подходящих помещениях.

— Есть-то есть, — задумался управляющий, — под Ладаравой, например, полно казематов. Но по такой погоде лучше к теплу поближе, верно? Может, кладовки расчистить, которые возле кухонь?

— Отлично. Ведите нас, господин Ровенгур. Имори, Жук, Шепелявый, вы взяты под стражу. Выходите по одному, друг за другом.

— Постойте! — инг повернулся ко мне, разведя широкие ладони, — я ведь знаю, кто убийца! Колдун из развалин! Понимаете? Он там живет!

— Колдун? Почему колдун?

— Ну… огонь жжет, жертвы приносит… Я и подумал — колдун. Господин дознаватель! Мне надо с вами поговорить!

— Само собой, Имори. Пока делай, что тебе велят.

Мы вышли с ледника, оставив прежний пост, хотя нужды в нем уже не было. Управляющий отвел нас в полуподвальный этаж, к кухням. В ряду кладовок обнаружились две подходящие, без окон, но с грандиозными засовами. Слуги, четверо стражников и Адван Каоренец принялись перетаскивать мешки и ящики в соседние помещения. Жук и Шепелявый тревожно переглядывались. Бедняга Имори обреченно повесил голову и смотрел в пол.

— Господин дознаватель, господин дознаватель, — малыш Рейгред протягивал мне кинжал, — вы забыли.

— Спасибо, дружок.

— А облава? Как же облава, господин дознаватель? Не будет облавы?

Я ободряюще улыбнулся. Огромные девчоночьи глаза на маленьком девчоночьем личике. Заискивающая улыбка. Сейчас опять начнет канючить.

— Господин дознаватель, надо же скорее посылать людей в развалины! Убийца там сейчас жжет жертвоприношение!

— Он сделал это ночью, Рейгред. А сейчас он спрятался и отсиживается где-то далеко. В лесу или еще где-нибудь.

— Но он там был! Следы! Собаки! Надо хотя бы попробовать!

— Собаки не возьмут след, — подал голос Ульганар, — южную башню помнишь? Они не взяли след на южной башне.

Рейгред заломил тоненькие лапки. Эрвел неожиданно ему помог:

— Облава нужна, господа. Я уверен. Прочешем лес.

Хорошо, хорошо. Сделаем облаву. Хотя бы для очистки совести. А потом мне нужно будет побеседовать с ингом. Он что-то знает. Что-то такое, о чем предпочитал молчать до последнего.