Проклятая тварь! Она над нами просто издевается. Да, издевается, черт побери! Я почти готов поверить, что она действительно — оборотень, что она и тот, кто был Адваном Каоренцем — одно и то же существо. Он вел себя точно так же, убийца. Господи, мы трижды пытались окружить эту чертову зверюгу, а она…

Эрвел допил свое вино, встал, ухватился за столешницу, чтобы не упасть. Нарочно сам себя изматывает. Чтобы к концу дня не иметь сил ни о чем думать. Ни о чем и ни о ком. Мне хуже. Я более вынослив от природы, к тому же привычен к физическим нагрузкам. И не могу не думать о тебе, Альсарена. Пока мы гоняемся за драконом, остается хоть какая-то надежда… сам не знаю, на что. Похоже, мне удалось убедить в этом не только Эрвела, но и себя. Хорошо ли это?

Я тоже поднялся, поблагодарил Годаву за ужин, взял Эрвела под руку. Эрвел вымученно улыбнулся:

— Обленился я в последнее время.

— Ладно, пошли. Пошли спать.

А завтра с утра — снова на охоту. Мерзкая тварь, ты все равно от нас никуда не денешься. Поднимем всех крестьян по деревням, черт побери!

В коридоре нас встретил отец Дилментир.

— Господа, — сказал он, — Не уделите ли немного времни для разговора?

— Что-то случилось?

Что-нибудь с отцом Арамелом? Капеллан взял его под опеку, если можно так выразиться. Может, отец Арамел буйствует, и его нужно запереть?

Эрвел подавил зевок:

— Отец Дилментир, нам бы сейчас поспать, весь день в седле…

— Дорогие мои, — сказал маленький священник, — у меня есть некоторые сведения, они вас заинтересуют. Обнаружено логово Маукабры.

— Что? — Эрвел подался вперед, — Где?!

Это слишком невероятно, чтобы быть правдой, Боже мой…

— Помните крылатое существо из развалин? — спросил отец Дилментир, — Того, кто принес к воротам маленький кинжал?

Еще бы мне его не помнить, это существо, и тот день, когда…

— Он оказался нашим другом и помощником, он и отыскал логово.

Да, похоже, общение с отцом Арамелом отразилось на бедном капеллане не лучшим образом.

— Теперь он у меня в комнате, — отец Дилментир улыбнулся своей кроткой, почти детской улыбкой.

— Поднимаем людей… — начал Эрвел, я придержал его за плечо:

— Погоди. Отец Дилментир, мы можем поговорить с этим существом?

Капеллан поморгал и снова расплылся в улыбке:

— Конечно, дети мои. Он все расскажет и нарисует карту. Только хочу вас предупредить, господа — мальчик выглядит, гм… весьма экзотично, хоть и является истинным чадом Божьим. Прошу вас, постарайтесь отнестись к нему спокойно и дружелюбно. Дело в том, что мальчик — эмпат, а это, согласитесь, налагает на нас определенные обязательства.

— Да-да, конечно, — сказал я.

И мы отправились к отцу Дилментиру. По дороге я пытался убедить себя, что на свете нет ничего невозможного, и крылатый обитатель развалин вполне может действительно оказаться нашим союзником, только вот — с какой стати?.. Весь свой дар убеждения, если он у меня когда-то и был, я уже израсходовал. И ничего не мог поделать с сомнениями в здравости рассудка отца Дилментира.

У двери своей комнатки капеллан остановился и тщательно постучал каким-то замысловатым стуком. К себе. Все ясно. Сейчас, видимо, он нам откроет изнутри.

Однако, открыл дверь мальчик Летери. Оглядел нас, кивнул и сделал приглашающий жест. И мы вошли. И замерли на пороге.

Сперва я увидел Имори, восседавшего на кровати отца Дилментира, а потом… Потом — его.

Он сидел на лавке, рядом с худеньким Рейгредом. За спиной его, частично запихнутое за лавку, топорщилось нечто черное, странное, непривычное… крылья.

Смуглое узкое лицо, быстрый взгляд очень темных глаз, и снова опустил голову, как будто смутившись. "Эмпат" — вспомнил я. Наверное, он в самом деле смущен — незнакомые люди…

— Привет, Герен, — невозмутимо улыбнулся Рейгред, — Привет, Эрвел. А мы вас ждем.

— Ага, — сказал Эрвел.

Он был совершенно ошарашен, впрочем, я, наверное, выгляжу не лучше.

— Знакомьтесь, это Мотылек. Мотылек, поздоровайся.

— Добрый день… — изрекло крылатое существо на корявом лиранате и оскалилось, продемонстрировав устрашающие клыки.

— Ой… — пискнул Эрвел.

— Проходите, садитесь, — засуетился отец Дилментир. — Здесь тесновато, но как-нибудь устроимся…

Я подошел к лавке и сказал, стараясь говорить помедленнее:

— Меня зовут Герен, а это — Эрвел.

Крылатое существо подняло голову и произнесло тщательно:

— Мое имя… Мотыль Иргиаро… очень… приятно… как поживаете?

Эрвел за моей спиной захихикал.

— Эрвел, — я повернулся, он замотал головой:

— Да нет, мне тоже очень приятно… А почему — Мотыль?

Мотыль Иргиаро поглядел на Рейгреда:

— А…

— Ему трудно объясняться на лиранате, — сказал Рейгред, — Я буду переводить.

Хорошо. Итак…

— Отец Дилментир сказал, ты обнаружил логово твари.

— Бу-бу-бу…

Найлерт? Или — показалось?

Рейгред принялся переводить ответ Мотыля Иргиаро:

— Да. Это… Это там, где река втекает в озеро. По реке на север, чуть повыше. Высокий берег, большие камни.

— Ты сможешь отвести нас туда?

— Планы у нас немного другие, — сказал Рейгред сразу. — Мы решили, что будет два отряда. Один пойдет к логову, другой займется охотой на Маукабру. Мотылек будет держать Маукабру в поле зрения, а охотники — следовать за ним. Нам главное не поймать дракона, а отвлечь его и не подпускать к логову. Тем временем другой отряд, соответственно, разберется с колдуном.

Стратегия и тактика. Ладно, Ульганар. Ладно.

— Насколько я понимаю, вы уверены, что колдун жив. Почему?

— Это придется принять на веру, — Рейгред пожал узкими плечами, — Мотылек утверждает, что у колдуна с драконом очень сильная эмоциональная связь. Один не переживет гибели другого.

Один не переживет… Значит, отец Арамел почти прав? Не станет дракона — не станет и… того, другого?

— Хорошо, — сказал я. — Значит, завтра с утра мы выпустим два отряда. Охотников поведет Эрвел. Ты, уважаемый Мотыль Иргиаро, пойдешь вот с ним, — для верности ткнул в Эрвела пальцем.

Мотыль Иргиаро кивнул и снова показал клыки.

— Второй отряд я поведу сам. Хорошо бы иметь приблизительную карту местности.

— Сейчас все устроим, — отец Дилментир достал шкатулку с письменными принадлежностями, и новоявленный наш союзник довольно ловко принялся чертить на пергаменте карту, попутно через Рейгреда давая нам пояснения:

— Вот озеро. Вот здесь впадает река…

И, видимо, на всякий случай, чтобы мы не путались, надписал аккуратными книжными буквами на найлерте (все-таки — найлерт, я был прав…): "озеро", "река".

— Вот здесь, выше по течению, в реку впадает ручей. Он выходит из-под больших глыб…

"Течение" и стрелочка, "ручей". "Большие камни".

— Здесь — высокий каменный берег, дальше на север — лес.

"Лес". "Высокий берег". Он очень старался, Мотыль Иргиаро. Он очень хотел, чтобы мы поймали тварь. Почему? Неважно. Выясним потом. А карта у него получается отличная. Хотя — неудивительно. Он же летает, привык видеть землю снизу под собой, рисует, соблюдая масштаб…

— Маукабра отодвигает глыбу прямо под ручьем и входит. Там, внутри, у нее нора. Вот здесь — большой дом… Треверргар, здесь — развалины, здесь — дорога.

"Тривиргар", "развалины", "дорога". Карта не просто подробная, но и хорошо сориентированная. Ты — ценный помощник, Мотыль Иргиаро. И мне не хочется задавать ни тебе, ни себе вопрос, почему ты помогаешь нам. Не хочется, веришь?

— Хорошо, спасибо, — сказал я. — Этого мне достаточно. Что ж, господа, значит завтра с утра. Я полагаю, всем нам нужно хорошенько выспаться, — протянул крылатому эмпату руку:- Заранее благодарен за помощь, до завтра, спокойной ночи.

— Нет, ну почему все-таки — Мотыль? — я подхватил неуемного Эрвела под руку и почти силком вывел в коридор.

Рейгред вышел за нами, и вместо пожелания спокойной ночи осведомился:

— Герен, ты ничего не хочешь у меня спросить?

Нет, Рейгред. Ни у тебя, ни у кого другого. По крайней мере, не сейчас.

— Спросить? — я пожал плечами, — Я вроде все уже выяснил.

Кажется получилось достаточно натурально.

— Ну, ты, капитан, даешь! — восхитился мальчишка, — Я, помнится, обалдел, в первый раз увидав такое чудище!

Очень хотелось оборвать этот разговор в зародыше. Но реагировать нужно, ничего не поделаешь.

— Ты не уверен в нашем союзнике?

В конце концов, если вы не договорились все между собой, зачем позвали нас с Эрвелом? Что за недоговорки в кулуарах?

Рейгред подошел поближе и, понизив голос, сообщил:

— Да как тебе сказать… Вампир все-таки. Кровосос. Клыки — видал, какие? — оглянулся на дверь, — Отойдемте-ка лучше, он все слышит.

Что он слышит, он же не понимает лираната… Эмоции. Эмпат. Не понимаю. Если вы ему не доверяете, зачем связались с ним? Или ты думаешь, Рейгред, что этот самый Иргиаро предупредит дракона из "тварской солидарности", и около логова нас будет ждать засада? Или ты снова чего-то хочешь от меня, и все твои опасения — блеф? Как сказал тогда Адван… преступник. "Он тебя делает, Ульганар"…

— Рассказывай.

— Что рассказывать, — вздохнул Рейгред. — Приехал весной, на закорках у Альсарены с Имори. Из Кадакара он, там такие водятся, стангревы называются. Он сестру вот так держит, — стиснул кулачок, — да и Имори тоже.

— Подожди, — вмешался Эрвел, — Ты хочешь сказать, отец столько времени ничего не знал? Или он и отца — вот так?

— Ха, — Рейгред фыркнул, — Вы за кого Альсарену принимаете, за монашенку-тихоню? Она всех тут за нос водила, и отца тоже.

В голосе его явственно звучала обида. Не за отца. За себя. За то, что его не посвятили в тайну… Глупо пытаться отвлечься на второстепенные детали. Глупо, Ульганар. Но спросил — не я. Эрвел:

— Эй, ты что же, хочешь сказать, у нее с этим… с Мотылем с этим… шашни, что ли?

— Шашни, — проворчал будущий член ордена святого Кальсабера, — Это уже не шашни, это уже… я не знаю, что. Подозреваю, у них теперь вообще зависимость друг от друга. Обоюдный, так сказать, паразитизм.

Сдержался я с трудом. Но все-таки сдержался, и голоса на повысил, и тон был спокойным:

— Рейгред, ты в своем уме?

— А что — я? — он сразу пошел на попятную, — Я ничего. Я тут вам рассказываю, а вы уж сами… выводы делайте.

Еще и трусость. Во что же ты превратишься дальше, мальчик? Я ведь с детства тебя знаю. Раньше ты таким не был. Ты не стал бы выдавать сестру, не стал бы подозревать во всех грехах другое существо только за то, что оно выглядит иначе, чем ты сам.

— Сдается мне, Рейгред, ты сильно изменился в последнее время. И не могу сказать, что я в восторге от этих изменений.

Повернулся и пошел прочь, оставив обоих братьев-Треверров сплетничать, сколько душе угодно.

Что ж, теперь я, по крайней мере, точно знаю, каков интерес Мотыля Иргиаро в нашем общем деле…

И это совершенно неважно, черт побери. И я не хочу об этом сейчас думать. Сейчас я хочу лечь спать. Потому что завтра мне предстоит работа. И, если Альсарена действительно жива, мы ее вытащим. И тогда я, может быть, спрошу ее…

Нет. Ни о чем я ее спрашивать не буду.

Не буду, и все.