Колдун молчал. Пару раз я улавливал что-то похожее на раздражение, но оно сразу гасло, то ли благодаря внутреннему приказу, то ли сама Альса не давала повода для серьезной вспышки. Однако, что-то там, внутри, у него все же происходило. Настолько расплывчато и невнятно, что я ничего не мог разобрать, как не прислушивался. Словно из-за закрытой двери. Маукабра же вообще — глухая стена. Она совершенно сознательно отгородилась от меня.

Альса, бедная, чувствовала себя все более неуверенно. Еще бы! Собеседник не реагировал, и даже лицо у него (люди большое значение придают мимике) было закрыто.

Знаешь, Альса, похоже, ничего у нас не получится. Придется Зорьку с Ночкой переселять. Ты сама говорила, мы уже не можем диктовать колдуну свои условия. Наверное, в этом я виноват. Но, видишь ли, Маукабре несложно было услышать меня и наверху, но она почему-то решила объявить о моем существовании именно в тот момент…

Что? Кажется, колдун пришел к какому-то решению… не нравится мне это его решение. Как бы он не учинил худого над козами.

Колдун отвечал Альсе, но я уже не слушал. Я поднялся с чурбачка и попятился к выходу. Колдун только мельком взглянул на меня. Он встал и принялся шарить в поясе, что-то отыскивая. Альса тоже вскочила. Она продолжала речь, в запале размахивая руками. Я поспешил наружу. Редда увязалась за мной.

Десяток шагов от разрушенных ворот вниз — и я набрал необходимую скорость. Теперь вдоль стены к пролому. Нырок в темную брешь. Комната слева. Дверь в нее снята, чтобы легче было выметать мусор. Та дверь, что вела в коридор, забита крест-накрест парой реек, просто для того, чтобы ее не отворил сквозняк.

А колдун-то уже наверху! Я слышал его в дальнем конце коридора, там, где имелся выход на несуществующую галерею. Колдун решительно разыскивал Зорьку и Ночку. Он в самом деле намеревался от них избавиться. Как же он смог так быстро подняться? Большой Человек убеждал, что забраться на второй этаж вряд ли кому под силу. Пропасть, надо поспешить.

В огороженном углу заволновались, замемекали козы. Радостное ожидание — явился драгоценный хозяин, наконец-то, может, чего-нибудь вкусненького принес? Нет, сестрички, ничего я вам не принес. Я сейчас вас самих отсюда заберу. Я отвалил дощатую загородку, и подвергся развеселой атаке сразу с обеих сторон.

— Тихо, тихо. Идемте скорее. Зорька, Ночка, сюда, хорошие мои. Да тихо же вы!

Услышал? Он двигается к нам. Довольно быстро.

— Зорька, что ты делаешь! Куда побежала? Я не собираюсь с тобой играть. Иди сюда, иди.

Пропасть! Он совсем рядом. Здесь, в коридоре. Нет, сейчас чуть глуше, должно быть, заглянул в соседнее помещение.

— Зорька! Зорька! На, на, на! Смотри, что у меня есть!

— М-е-е-е!

— Тихо, пропасть! Отец Ветер, почему вы у меня такие непослушные!

Нет, мне совсем не нравится его фон. Вроде бы и не слишком громкий, так, вполголоса, но от чего-то волосы на голове шевелятся. Лучше бы нам с колдуном сейчас не встречаться… Не пойму, куда он направляется?

Он постоял в коридоре, в двух шагах от закрытой двери в козью комнату. Я буквально видел его сквозь тонкие доски. Придерживая своих подопечных за рога, я осторожно шагнул к выходу. В соседнее помещение, где брешь в стене. Если колдун начнет дергать дверь, мы успеем выпрыгнуть из пролома. Он даже не заметит…

Пропасть! Он свернул направо. В комнату, где дыра.

Наверное, испуг придал мне силы. Подхватив извивающихся коз подмышки, я ударом ноги вышиб заколоченную дверь и выбежал в коридор.

Грохот! Что-то взорвалось, в клочья разнося воздух у меня за спиной. Волна ошеломляющей ярости — я и не знал, что такое может быть — вломилась между лопаток, и понесла перед собой, как снежная лавина. Легкие моментально опустели. Почти ничего не соображая, я накренился в сторону комнаты с дырой, и лавина протащила меня и вымела в дыру, как клок соломы или козий помет.

Я едва успел подставить крылья. Белое зимнее небо бросилось в лицо, но тотчас провалилось назад и вниз. Вместо него на верхние веки, как сползшая шапка, надвинулась земля. В этот момент меня догнал рассвирепевший снежный поток. Я понял, что прежде он всего лишь подбрасывал меня лапой, а сейчас решил убить. Он налетел на меня, скомкал и смял. Кости превратились в крошево, жилы перекрутились и порвались. Меня закатало в снежный клубок. Снега стало так много, что для моего трупа не осталось места. Тогда я развалился на крошечные частички, рассыпался и тоже стал снегом.