Как подобрать слова (а заодно найти Идеального Читателя)?

Итак, вы загорелись замыслом, уселись перед бумажным или вордовским листом и вдруг осознали, что не можете подобрать слова для того, чтобы воплотить свой замысел. Точнее, какие-то слова приходят вам в голову, но кажутся жалкими и неуместными перед лицом Большого Замысла. Это нормально. Такое состояние иногда называют боязнью чистого листа. Бывает, что это ощущение охватывает начинающего писателя, который не уверен в своих силах, в своём праве выбирать слова из множества и создавать из них образы. Но часто боязнь чистого листа навещает и того, кто написал несколько книг и не может приступить к очередной по простой причине: ему кажется, что все слова он уже использовал, – а повторяться не любит никто.

Что же делать? К спасительному решению я пришла одним морозным декабрьским днём, дожидаясь сына после уроков. Я волновалась: мы только что перевели детей в новую школу, главным отличием которой от остальных было отсутствие агрессивности, жёсткой конкуренции, славные отношения между одноклассниками и доброжелательный настрой учителей. Конечно, я была уверена, что мой милый добрый мальчик легко вольётся в дружественную среду и станет с ней одним целым. Первая новость, которую я услышала от сына: он подрался. Ужас охватил меня.

Я достала телефон и позвонила своей маме. Со слезами в голосе пересказала ей историю о драке. Это было драматическое повествование с трагическим финалом: мне придётся пойти к учительнице – разбираться. Мама посочувствовала.

Потом, погуляв немного по школьному двору, я позвонила мужу и осторожно рассказала о том, что у сына произошёл… э-э-э… некоторый конфликт. Я пересказывала ситуацию, не забыв обо всех реальных подробностях, но убрав из голоса драматизм. Мне не хотелось, чтобы вечером сына ругали.

Мы продолжили гулять, и тут мне позвонил мой собственный папа. Конечно, я принялась рассказывать о происшествии. Однако поскольку я говорила об этом в третий раз, а ещё потому, что папа ценит забавное, я и выдала историю как некоторую ситуацию с комическим оттенком, но требующую мудрой оценки или совета. Совет мне папа выдал незамедлительно, и в этом виде история приблизилась к жанру басни.

А потом, уже вечером, я позвонила своей бабушке, то есть прабабушке моего сына. Она как раз планировала лечь в больницу, и мне хотелось её поддержать. Поэтому историю о драке сына я преподнесла как комедию.

Именно тем вечером я вдруг поняла, как подбираю слова для своих текстов. Я представляю того, кому хочу рассказать свою историю, и пишу её. «Сказки про вредин» я рассказывала своим детям, когда они были малышами. «Дом П» читала вслух старшей дочери буквально по главам и смотрела, понятен ли ей юмор, смеётся ли она? Забавные рассказы о школьной жизни из моего сборника «Подружки» посвящены племяннице Анечке: ей я в мыслях адресовала их, когда писала. Но больше всего историй я написала, мысленно обращаясь к своему дорогому другу и первому редактору Анне Г., которая помогла появиться многим моим работам. Ей я всегда первой посылаю свои тексты. Несколько раз я слышала совет: положите пока в стол, тут надо думать, копать глубже. Я всегда следовала этому совету, поскольку Анна Г. – мой Идеальный Читатель.

Вот тот, кого стоит найти всем писателям, – Идеальный Читатель. Это человек, которому нравится ваше творчество, который поддержит вас, но при этом не будет скрывать, если у вас что-то не получилось. Прежде всего этот тот человек, который вас очень хорошо понимает, а ещё тот, кому нравится ваш язык. Таких людей может быть несколько. Я и сама (признаюсь не без гордости) являюсь Идеальным Читателем для двух детских писателей.

Если вам удалось преодолеть боязнь чистого листа, как только вы представили себе людей, которым хотите рассказать свою историю, и приступили к первому отрывку, вспомните: важно не то, что хотят услышать ваши Идеальные Читатели, а то, что вы хотите им рассказать. Это очень тонкий момент, но о нём необходимо крепко подумать. Если мы создаём историю, ориентируясь на вкус и желания пусть даже Идеальных Читателей, то в этой истории не будет того, что я мысленно обозначаю как флёр. Это французское слово, означающее полупрозрачную ткань, но для меня «флёр» – что-то неуловимое, невидимое глазу, воздушное и вместе с тем притягательное. Это кусочек души, который писатель вкладывает в свою историю.

Несколько раз я слышала совет: положите пока в стол, тут надо думать, копать глубже. Я всегда следовала этому совету, поскольку его давал мой Идеальный Читатель.

Поэтому я искренне желаю вам удачи в поисках своего Идеального Читателя, но при этом предостерегаю: не подстраивайтесь под чужие вкусы, не пытайтесь угадать, что ему понравится, а что взбесит. Life is too short, поэтому пусть мелодия, которую вы играете на тростниковой дудочке, будет отражением только ваших грёз.

ЗАДАНИЕ 7

Попробуем найти вам Идеального Читателя? Иногда кажется, что это невозможно. Но я думаю, что у каждого человека найдётся тот, кому можно доверять.

Прежде всего, вот о чём хочу у вас спросить: какой вы человек? Как вам легче работать с другими людьми? Вам нравится, когда кто-то чётко, пусть и жестковато, объясняет правила, по которым нужно действовать? Или предпочитаете, чтобы вам мягко указывали на недостатки? Страдаете от того, что вас никто никогда не хвалит? Готовы к критике, но только пусть она будет честной и справедливой?

Напишите те качества, которыми должен обладать ваш собственный Идеальный Читатель. Держу пари, когда вы поставите точку после последнего слова, нужное имя само всплывёт в голове.

 

Как написать интересную книгу?

Вы пришли в кинотеатр, сели в кресло, начали смотреть кино. Проходит минут десять… двадцать. Но тут вы понимаете, что больше не можете. Скучно. Настолько скучно, что даже не жаль денег, потраченных на билет. Время дороже – и вы сбегаете. Бывает у вас такое?

Например, вы купили дорогую книгу. Разрекламированный роман, воспетый пятью критиками, с самыми благоприятными отзывами из разных периодических изданий на обложке, да и сама обложка так и притягивает взгляд. Начинаете читать, а чувствуете скуку. Невыразимую скуку. Уговариваете себя прочесть ещё страниц сто, но потом забываете книгу на журнальном столике и больше не возвращаетесь к ней. «А ты читал роман такой-то?» – спрашивают друзья. «Да, начал, – тянете вы, – да что-то не пошло. Ну, может, ещё вчитаюсь». Вряд ли вчитаетесь… В жизни много всего интересного, зачем тратить время на то, что не зацепило.

Всё это происходит с позиции читателя или зрителя. Как только вы становитесь автором, рассуждать о лёгкости восприятия собственного произведения становится трудно. Вы начинаете нервничать. «Что заинтересует читателя?» – задумываетесь вы. В панике выдумываете неожиданные ходы, рывки сюжета, пытаетесь сочинять «красивости» или наделяете героя такими чертами, чтобы он уж точно привлёк внимание! Может, вас полюбят за стиль?

Да, это действительно сложно – пытаться угадать, что привлечёт внимание публики. Поэтому каждому автору, который хочет написать интересную книгу, стоит вернуться обратно на позицию читателя. Возьмите себе за привычку во время чтения книг или просмотра фильма отмечать то, что взяло вас за нутро. Я знаю, что это трудно. Хочется отдаться течению текста или фильма, забыть обо всём, жить внутри истории, а не анализировать её. Но со временем этому можно научиться – совмещать удовольствие от истории и внутренний анализ того, как это сделано.

Начать лучше с тех фильмов или книг, которые вы любите и смотрели или читали много раз. Так легче. Включите старую советскую комедию или прочтите любимую книгу детства. Скажем, «Волшебника Изумрудного города». Читайте как в первый раз, но старайтесь отмечать, что хватает вас за сердце, заставляет переживать. Держите неподалеку «Рабочий блокнот». Не бойтесь забыть прочитанное. Ваш мозг всё равно зафиксирует то, что вы сочли важным. Не только мой знакомый остеопат, но и врачи-нейропсихологи, которые занимаются памятью, утверждают: человек помнит всё, что он видел или слышал. Вопрос только в том, чтобы извлечь информацию из памяти. Однако нам не придётся извлекать эту информацию. Главное – погрузить её внутрь. По сути, это упражнение будет работать само, когда войдёт в привычку. Процесс напоминает изучение иностранного языка. Представьте, что спрашиваете о чём-то по-английски за границей. Вы же при этом не припоминаете все тексты, прочитанные на уроках в школе? Однако эти тексты явились базой, основой, из которой выросло ваше умение говорить по-английски.

Когда вы отмечаете мысленно, а потом на бумаге, что именно захватило вас при просмотре фильма или чтении книги, очень важно совершать одно действие, которому можно научиться только со временем. Нужно уметь обобщить то, что вам понравилось, то есть шагнуть от частного к общему. Скажем, вас увлекла история о мальчике, который звал на помощь, крича: «Волки! Волки!» – и всякий раз это оказывалось шуткой. Сначала вы подумаете: «Вот что значит глупо врать». А потом сможете обобщить: «Вот что значит потерять доверие». Старайтесь найти что-то общее, всемирное, характерное для всех людей сразу, и то, что отзывается в вашем сердце. Тогда ваша находка засверкает внутри вас золотым светом, одаривая новыми идеями о том, что вы сами можете рассказать по этому поводу. Если же просто копировать сюжетный ход, то выйдет слепок, и он всегда будет проигрывать оригиналу. Сколь ни велико будет искушение написать про человечка с моторчиком, который очень любит варенье и живёт на крыше, лучше его побороть. Обобщите. О чём, как вам кажется, эта цепляющая ваше нутро история? О поиске друга? Об одиночестве? О любви к сладкому? Вот об этом и пишите.

Я, например, совершенно не могу оторваться от книги, герой которой попадает в неловкую ситуацию. Мне страшно интересно, как он выпутается, что скажут другие люди, как он потом посмотрит им в глаза, о чём будет думать и мучиться. Именно поэтому я люблю погружать своих героев в неловкие ситуации и наблюдать за ними, записывая свои впечатления.

Ищите, что вас цепляет. Пишите об этом. Вот тогда сама собой получится интересная книга.

ЗАДАНИЕ 8

Что вы читали ДО того, как открыли эту книгу? Просматривали ленту в «Инстаграме» или «ВКонтакте»? Общались с друзьями через WhatsApp?

Вспомните, пожалуйста, три интересные вещи, которые привлекли ваше внимание. Это может быть событие из жизни друзей, любопытное замечание или фраза, сюжет видеоролика. Главное – записать и проанализировать, чем это вас зацепило. А если до этой книги вы читали другую, подумайте, почему вы отложили первую. На каком моменте автор потерял ваше внимание и интерес?

 

Немного о жанре

Когда я только начинала писать, жанр представлялся мне эдакой кабинкой фуникулёра, куда можно запрыгнуть и, не беспокоясь ни о чём, устремиться к горной вершине, то есть концу книги. «Напишу-ка роман, – решила я однажды, – осталось только придумать о чём».

Бывает, начинающий автор ориентируется на то, что продаётся в книжных магазинах. «Ага, сейчас популярны сентиментальные истории для женщин. Попробую-ка сочинить что-нибудь в этом духе».

Для начинающих в этом нет ничего плохого: надо же за что-то уцепиться, пусть хотя бы за жанр. Проблема в том, что в конце такой работы ты будешь чувствовать не то, что отпустил в мир героя, стучащего в невидимую дверку в голове, а будто бы написал удачный реферат и научный руководитель его одобрил.

Нельзя отталкиваться от жанра. Это всё равно что требовать у природы специальные ноги для того, чтобы влезть в понравившиеся вам сапоги. Есть, конечно, люди, которые так развлекаются, но у них точно нет времени, чтобы писать.

Помню, как вступила в игру «Довези меня, кабинка!». Сначала я сочинила детский детектив. Параллельно читала несколько книг по писательскому мастерству и была уверена, что героем не обязательно гореть, его можно создать по винтикам, и это заработает. Оно заработало и даже привлекло читателей. Но у меня было ощущение неудовлетворённости.

Тогда я занялась историями о любви для девочек. С ними дела пошли в гору! Во-первых, я уже лучше понимала законы текста, во-вторых, такую повесть писать не очень сложно, поскольку в ней есть определённые правила, которые следует соблюдать. Грубо говоря, такие: сначала герои влюбляются друг в друга, потом им что-то мешает, они сражаются за любовь и воссоединяются в конце. Иногда же герои очень не нравятся друг другу, потом вдруг влюбляются, сражаются и опять же воссоединяются. Это действительно удобно для начинающего писателя: не мучиться тем, что да как должно происходить с героем, а вести его, спокойно дёргая за ниточки в нужное время, и в конце не забыть заставить поклониться публике. Книги о любви возымели успех, я написала продолжение. Помню это головокружительное ощущение, когда книгу признали девочки-подростки и меня забросали комментариями и письмами о повестях. Это было чудесно! Но внутренняя неудовлетворённость никуда не делась.

Я написала фэнтези. Вышла одна из тех историй, о которых моя Идеальная Читательница сказала: «Лучше пока отложить, чтобы копнуть глубже». Я занялась сказками и поняла, что нет жанра труднее.

А одновременно со всеми этими попытками я записывала те истории, которые звучали в моём сердце. Они больше походили на жизненные впечатления, пусть даже выведенные на бумагу с помощью героини-подростка, чем на тщательно сконструированные книги. Но их я писала по одной причине: они звучали в моей голове, и мне никак не удавалось отвертеться от них. Это были истории о жизни людей, попавших в беду. А потом за сборник рассказов мне неожиданно дали литературную премию «Заветная мечта», и она вдруг, как фонарик, высветила мне дорогу. Я осознала, чтó мне действительно нравится писать: вот такие драматические повести о тех, кто испытывает жизненные трудности и проходит испытания с честью благодаря поддержке семьи и друзей. Я прислушалась к своей голове: там оказалось полно героев, которые только и жаждут, чтобы их отпустили на волю и они рассказали о том, что пережили.

Это оказалось очень легко – описывать реальность, по дороге снабжая её выдумкой и сюжетными вехами. Да, творчество перестало смахивать на уютную крепкую кабинку, из которой можно с удовольствием любоваться горными видами. Скорее оно было похоже на трясущееся кресло, к которому ты еле-еле пристёгнут старыми ремнями и из которого того и гляди вывалишься, если засмотришься на горное озеро. Но это путешествие было увлекательным. А главное, оно вело не к вершине «Конец книги», а к другой – «Загляни вглубь себя».

Что я хочу сказать? Не пишите детективы и фэнтези? Лучше давайте все вместе будем сочинять психологическую прозу? Конечно, нет. Есть удивительные детективы и увлекательнейшее фэнтези, и я восхищаюсь их авторами. Проблема в том, что жанр выбирает не писатель. И не литературный редактор, который хочет, например, заказать вам «повесть-приключение с хорошим концом». Нет. Жанр выбирает герой. Слушайте героев в своей голове, следуйте за их интонацией. Если уловите всё верно, у вас получится хорошая история. А когда вы поставите последнюю точку, тогда и определите – что за жанр вышел и в какое издательство можно предложить книгу.

И напоследок – небольшое воспоминание. У меня есть друг-музыкант. Всякий раз, когда мы встречались на разных мероприятиях, он с улыбкой предлагал: «Давай напишем роман в письмах?» «Обязательно, – отшучивалась я, – вот только кофе допью». Со временем это превратилось в такую словесную игру. «Давай напишем?» – «Давай!» И никто ничего не пишет. Но однажды, когда у меня был очередной экзистенциальный кризис, в который, как мне кажется, обязан периодически впадать каждый мало-мальски приличный писатель, я прервала эту игру, спросив: «А зачем?» Мой друг замялся. Подумал и сказал: «Ну… Это будет красиво!» «Нет, – мрачно ответила я, – красиво точно не будет».

Жанр выбирает герой. Слушайте героев в своей голове, следуйте за их интонацией.

Я по-прежнему так считаю. «Красиво» в творчестве – это не то, что симпатично смотрится. Красиво – это когда произведение отзывается в сердцах людей. Именно поэтому сначала лучше искать не форму, а слова, которые помогут передать, что на сердце у самого писателя.

ЗАДАНИЕ 9

Попрошу вас кое-что вспомнить и записать. Встречались ли вам книги, которые задуманы как произведения конкретного типа, но при этом их можно было бы отнести и к другим жанрам? Например, любовный роман, который одновременно и детектив, и приключение, и триллер, и семейная сага?

Припомнив пару-тройку названий, вы осознаете: все хорошие вещи создаются на стыке разных жанров просто потому, что автора ведёт за собой история, а не жанровые особенности.

 

Совсем немного о стиле

В литературоведении стиль понимается как совокупность разных образных средств, используемых писателем, которые являются типичными для его произведений. Существуют такие понятия, как «наработать стиль» и «улучшить стиль». Мне кажется, тут кроется ловушка для новичков в писательском деле. Людям начинает казаться, что стиль – это нечто внешнее. Думать так естественно: читая книгу, мы видим стиль писателя извне. Взгляд цепляется за цветистые слова и сравнения, удачные выражения и метафоры. Начинаешь думать: «Вот так надо писать, чтобы было красиво». К сожалению, это гиблый путь.

Стиль – прежде всего отражение того, как писатель видит мир. В современной детской литературе, например, у каждого яркого писателя прослеживается свой стиль. Например, Алексей Олейников, Наталья Евдокимова и Ая Эн создают яркие фантастические миры. Тамара Михеева с мудрой добротой повествует о реальной жизни, тщательно выписывает пейзажи и умеет придумывать сказочных персонажей, а это очень непростая задача. Дарья Вильке честно и правдиво изображает реальность, а её кружевные описания давно стали предметом восхищения читателей. Аделия Амраева пишет о глубинных подростковых переживаниях так, что в душе читателя надолго остается след, хотя книга давно прочитана. Нина Дашевская умеет увидеть в капельке воды целый город и оживляет всё на свете, от скрипки до фонарного столба.

Всё это писатели делают не потому, что хотели «написать красиво». Нет, они хотели отразить своё мироощущение. Поэтому стиль – это в первую очередь чуткость к словам. Если вы подбираете слова так, чтобы они хорошо звучали, но при этом не вкладываете в каждое слово глубокого внутреннего содержания, вас никогда не похвалят за стиль. Кстати, о похвалах. В критической литературе иногда заявляют: «Вот у этого писателя прекрасный стиль, на него нужно ориентироваться». Это тоже ловушка. Не надо ни на кого ориентироваться в таком тонком вопросе, как стиль. Стиль у каждого свой.

В общем, если критики говорят вам: «Поработай над стилем!» – это не значит, что нужно сделать так, как у кого-то ещё. Это значит, что нужно тщательнее подобрать ваши собственные слова для выражения мысли, записать и убрать всё лишнее.

Разработать в себе эту чуткость можно разными способами. Марина Москвина в книге «Учись видеть» советует переписывать понравившиеся отрывки хороших авторов. Дарья Вильке на встречах с читателями и семинарах предлагает тренировать стиль в «ЖЖ»: именно так она нашла свой.

Со временем я сформулировала для себя три основных действия, которые нужно ввести в своё ежедневное расписание, как чистку зубов или приготовление пищи.

1. Нужно очень много читать. Да, некогда. Да, электронный гаджет всегда ближе. Да, нужно обязательно проверить почту и скайп. Но необходимо читать именно книги – неважно, бумажные или электронные. Они насыщают нас словами и образами. Если вы собираетесь писать, имейте в виду: этот запас будет постоянно растрачиваться. Его необходимо пополнять.

2. Нужно много писать. Да, эту повесть никуда не взяли, а эту неласково встретили критики. Пишите новую: одну, две – чем больше, тем лучше. Конечно, если писать не хочется, не стоит себя заставлять, проку не будет. Однако если хочется, но вы боитесь, сомнения и страхи – прочь!

3. Нужно научить себя чутко относиться к словам окружающих людей. Чувствуйте себя ловцом бабочек. Ловите сачком всё, что услышите, просеивайте через мелкое сито, записывайте, запоминайте, пересказывайте другим. Вместо того чтобы ругаться с членами семьи, прислушайтесь к ним. А если спорите, то прислушивайтесь к спору. Иногда, когда меня доведут до белого каления, я бросаюсь в ванную комнату, врубаю воду и автоматически начинаю подбирать наиболее точные слова для передачи своего состояния. Будьте начеку. Слова повсюду. Но это не значит, что к ним можно относиться наплевательски. Из всей информации, которая обрушивается на нас с утра до вечера, нужно выбирать самые яркие, сочные слова, думать над ними и закупоривать в банки, как вино из одуванчиков.

Ещё, конечно, необходимо научиться критически смотреть на свой текст, но об этом подробнее – в главе «Как найти своего редактора?».

Итак, подытожим. Хороший стиль должен подходить вам, как одежда. Прежде всего он должен быть удобным. А ещё – лично вашим. Как и одежду, можно сначала примерить на себя чужой стиль, но не стоит этим увлекаться. Ищите своё. Оно живёт где-то в глубине вас.

«А как же читатели? – спросите вы. – Им же должен нравиться мой стиль?» В момент, когда нужно поработать над словами, я бы меньше всего беспокоилась о читателях. Ловите внутреннюю музыку, учитесь чуткости в литературе и в жизни. А вот когда книга выйдет, то ваш стиль станет для читателя своеобразным магнитом. Вы видели, как отталкиваются и притягиваются магниты? Точно так же и со стилем: кого-то он оттолкнёт, кого-то, наоборот, притянет. При этом источник магнетизма всегда будет оставаться внутри – в вашей душе и вашем мироощущении.

ЗАДАНИЕ 10

Опишите, пожалуйста, пятью-семью предложениями, что у вас в сумке или рюкзаке.

Через час-другой вернитесь к своему тексту. Уберите лишние слова, а неудачные замените теми, что больше подходят по смыслу.

Перечитайте текст. Поздравляю! Вы начали работать над стилем.

 

Как читать книги по писательскому мастерству?

Учебники для писателей бывают разных типов. В одних речь идёт о вдохновении и страсти творчества, в других даются конкретные рекомендации, как построить композицию или создать правдоподобных героев. Как выбрать среди многообразия пособий?

Прежде всего такая книга должна читаться с удовольствием. Жизнь – не школа с обязательным набором предметов, и вам не придётся сдавать ЕГЭ по писательскому мастерству. Так что не стоит считать эти книги обязательными учебниками, без которых писателю не состояться. Знаю много людей, не прочитавших ни одной книги по писательскому мастерству, но при этом пишущих отличные романы (честно говоря, долго подозревала их в том, что они всё же читают всякие пособия ночью под одеялом с фонариком).

Я обожаю книги по писательскому мастерству. Предпочитаю те, что написаны самими писателями. Кто-то может бесконечно наблюдать за тем, как падает снег или как играют в баскетбол, а я никогда не бываю сыта писательскими интервью. Одно время даже вырезала из мужских журналов (почему-то в женских они попадаются крайне редко) и складывала в специальную папку. Папку я хранила на кухне, рядом с дорогущим сервизом, подаренным на свадьбу, берегла как зеницу ока и, конечно, потеряла при переезде на другую квартиру (в отличие от сервиза, которым совсем не пользуюсь!). Сейчас, к счастью, всё можно найти в интернете. Но что такое интервью на страничку по сравнению с целой книгой!

Первым пособием для сочинителей, которое попало мне в руки, было руководство от Ю. А. Никитина «Как стать писателем?». Когда я возвращаюсь мыслями к этой книге, то прежде всего в голове всплывает слово «баб-с». К сожалению, оно там употребляется довольно часто. Под этим словом имеются в виду женщины, ради которых мужчины рвутся сочинять книги. Это, понятное дело, юмор, но, судя по рецензиям, слово вызвало недоумение не у меня одной. Однако благодаря этой книге я узнала о возможности проникнуть в мир писателя, посмотреть на процесс его глазами, что было завораживающе. Из практических советов я уяснила одно: нужно избавляться от лишних слов. Поскольку «Как стать писателем?» я читала на заре своего сочинительства, мне было дорого каждое собственное слово и ни одно из них не казалось лишним, но совет я запомнила. Сейчас, узнав на практике, что лишними могут быть не только слова, но и предложения, абзацы и даже, как это ни печально, герои, я с благодарностью вспоминаю книгу Никитина, как вспоминают далёкую от идеала, но милую воспитательницу в детском саду.

… лишними могут быть не только слова , но и предложения, абзацы и даже, как это ни печально, герои…

Помню и те советы по стилю, которые можно счесть спорными. Например, комментарий по поводу деепричастных оборотов, «демонстрирующих беспомощность автора», или совет изменять прошедшее время на настоящее, где только возможно. Думаю, к таким выводам автор должен прийти самостоятельно, в процессе формирования собственного стиля. Иначе ситуация напоминает неудачные попытки одного писателя комментировать текст другого по принципу «я бы сам совсем не так написал» (см. подробнее главу «Как найти своего редактора?»).

Тем не менее, руководство Юрия Александровича помогло мне открыть целый мир писателей, которые радушно распахивают свои двери перед начинающими сочинителями, приглашают их в свою творческую лабораторию, да и просто, как старые друзья, делятся своими переживаниями и открытиями.

Я стала искать и обнаружила, что мои любимые авторы Рэй Брэдбери и Стивен Кинг создали тексты о писательском мастерстве. Первый написал чудесное эссе, которое я перечитываю, когда вдохновение куда-то уходит и хочется убить целый день, разглядывая новостную ленту в социальных сетях. А прочитаешь «Радость писать» и снова загораешься сочинительством!

Стивен Кинг написал замечательную автобиографическую повесть о взрослеющем писателе, где перед читателем распахиваются окна и двери его родного дома. О родственниках и друзьях он пишет увлечённо, с юмором, но при этом психологически точно. Первая часть книги посвящена становлению Кинга как писателя, а вторая – советам по композиции, стилю и прочим составляющим хорошей книги. Впрочем, и Кинг даёт субъективный совет: «Дорога в ад вымощена наречиями». Чем не угодили наречия Кингу, а деепричастные обороты Никитину, не знаю. Однако эти высказывания не стоит воспринимать буквально, речь лишь о том, что не следует увлекаться в тексте наречиями и деепричастиями. Если задуматься, то тот же совет можно дать по любой части речи. Например, «Не стоит увлекаться подчинительными союзами» или «Не злоупотребляйте междометиями». Когда я размышляю об этих советах от известных писателей, то мне видится некоторое лукавство, своего рода игра с читателями. Ведь люди хотят конкретных советов: как сделать то-то и то-то, что убрать, что оставить. Вот писатели, тонко чувствующие читательский интерес, и оставляют эдакие загадочные послания, которые по сути своей ближе не к реальным советам, а к высказыванию: «Все, кто хоть раз в жизни ел огурцы, умрут».

После работ Брэдбери и Кинга мне в руки случайно попала книга Марины Москвиной «Учись видеть». Вот эта поэма о творчестве стала моей настольной книгой! Марина рассказывает, как в каждом камушке, в каждой травинке можно увидеть радость, ощутить жизненную силу и вдохновение. Книга пропитана восторгом перед бытием, как бисквит ягодным сиропом. Пока читаешь, хочется дышать полной грудью, впитывать окружающую реальность, искренне интересоваться жизнью во всех её проявлениях. Автор учит по-писательски относиться не только к пейзажам, портретам и человеческим занятиям, но и к собственным эмоциям. Рассердился – не кричи, а запомни и запиши детально всё, что чувствуешь. Весь окружающий мир – предмет исследования, всё вызывает интерес… Эта книга не столько о писательстве, сколько о том, как прекрасна жизнь для творческого человека, и именно такие руководства я считаю бесценными для каждого пишущего человека.

Я прочитала книгу «Учись видеть» раз десять, а то и больше. После этого уже основательно принялась за поиск книг о писательском мастерстве и обнаружила целых два учебника Джеймса Фрэя «Как написать гениальный роман» и «Как написать гениальный роман – 2». Отличные книги для тех, кто интересуется механизмом писательства и готов разобрать его на винтики и гайки, чтобы понять, как он устроен. Автор последовательно, пересыпая руководство юмористическими отступлениями и комментариями, описывает, как устроены мировые шедевры, подробно разбирает композицию, рассказывает, как строить сюжет, из чего состоят конфликты и как выбрать подходящую форму для изложения своей истории. Мне лично эта книга помогла научиться составлять портрет персонажа.

Фрэй подходит к портрету серьезно. Так и видишь его со стетоскопом и инструментарием в руках, склонившимся над персонажем в попытках оживить его. Оказалось, это довольно увлекательно: придумывать персонажу историю, размышлять, кем были его родители, как повлияли на него в детстве, с кем он дружил в школе и, самое любопытное, какие у него есть слабости и дурные привычки.

Поднаторев в теории, я написала первую повесть. Кем-то она была встречена доброжелательно, кем-то – с ласковой насмешкой. Писательница Елена Усачёва раскритиковала её в пух и прах. «Почему они у тебя всё время едят?! – возмущалась она. – Им надо спасать маленького мальчика, которого похитили бандиты, а они у тебя всё едят и едят…» Я страшно расстроилась. Три дня страдала, даже связала чёрного ежа, который, как мне казалось, весь состоит из моих горестей и огорчений. В глубине души я прекрасно понимала, почему мои персонажи «всё время едят». Доктор Ватсон и Шерлок Холмс, Эркюль Пуаро, мисс Марпл и все остальные мои любимые герои постоянно пили чай, обсуждая преступления. Однако великие писатели чувствовали, когда персонажу уместно пить чай, а когда – нет. Я же просто подражала великим, и Елена это обнаружила (некоторым писателям удаётся быть и литературными критиками). Через пару дней она позвонила и деловито поинтересовалась:

– А ты Митту читала?

– Чего? – переспросила я недоумённо.

– Александр Митта, «Кино между адом и раем», – пояснила Елена, – приезжай, дам почитать.

Я всё ещё страдала, ощущая себя неудачницей. Как я вообще могу жить, ведь я пишу так плохо! Но чёрный ёж потерялся на даче, а вместе с ним и все мои огорчения. Я поехала за книгой. Потом часто вспоминала о том важном моменте, когда открыла книгу Александра Митты. С первой же страницы меня утянуло повествование о том, как сделать сценарий таким, чтобы кино, снятое по нему, полностью захватывало зрителя. Оказалось, любую великую историю, будь то «Анна Каренина» или «Гамлет», можно разложить на составляющие, как детскую пирамидку, понять, из чего это сделано, разобрать по косточкам каждую часть и… воплотить эти принципы в своих сценариях. Никто не гарантирует, что выйдет шедевр. Но одно дело – заставлять героев пить чай, как мисс Марпл, а другое – знать, что кроется за этим чаем, какова его функция в тексте.

Книга снабжена авторскими иллюстрациями, забавными, но крепко-накрепко застревающими в памяти. В процессе чтения возникает ощущение, что попал ночью в огромный тёмный дворец, но гостеприимный хозяин ведёт за собой, распахивая дверь и зажигая свечи в каждой комнате, поясняя, где можно пообедать, а где принять ванну. А когда в конце концов добираешься до гостевой спальни, то есть до своей собственной истории, уже неплохо ориентируешься во всех хитростях и тайнах дворца. Я прочла книгу один раз, второй, третий. Митта рекомендует отслеживать структуру любого удачного произведения. Я последовала совету и с изумлением обнаружила, что все хорошие книги и фильмы скроены по определённым правилам. Мне захотелось написать свою книгу, используя конкретные принципы построения текста, и я это сделала: сочинила романтическую историю для подростков. Как душевно она была принята юными читательницами! До сих пор вспоминаю тёплые комментарии и отзывы: героиня, которую я создала по правилам, вызвала доверие и интерес.

С тех пор, встречаясь на различных фестивалях с Еленой, я всякий раз благодарила её за то, что открыла мне эту книгу. По-моему, я достала её, как чеховский чиновник генерала, но меня действительно переполняла благодарность: теперь я писала более осознанно. Вершиной радости был благосклонный отзыв этой писательницы на мою романтическую повесть. «Вот теперь всё по правилам», – с удовлетворением сказала она. Я радовалась целый вечер. А утром решила просмотреть свою повесть и с ужасом обнаружила, что в произведении «торчат нитки». То есть правила, которым я следовала, были очевидны, герои действовали не столько исходя из собственных побуждений, сколько следуя моему указующему персту. Я словно командовала им: «А сейчас время рыдать! Рыдайте!» И они послушно рыдали. Да, им верили. Да, книгу было интересно читать, потому что она состояла из взлётов и падений. Но вспомните мексиканские мелодрамы. «Он её убил (ох), но она выжила (ах), правда, любит другого (ох), но он таинственно исчез (ах)». Как и в ситуации с детективами, я снова ощутила неудовлетворение. Поделилась с друзьями-писателями, мне посоветовали поменьше увлекаться книгами по писательскому мастерству, а лучше идти за собственным сердцем… Не помню, кто из коллег дал такой точный совет. Тамара Михеева? Анна Ремез? Аделия Амраева? А может, мы определили это вместе, после очередной тёплой встречи детских писателей.

Однако правила уже крепко засели в моей голове. Оставалось подождать, пока сердцем завладеет подходящая история. И она завладела! В одной близкой мне семье случилось несчастье: отца семейства несправедливо обвинили в совершении экономического преступления и посадили в тюрьму. События не то что завладели моим сердцем, они накрывали меня, как морские волны – только и успевай продышаться. Засев писать, я обнаружила, что учитываю всю теорию, которую почерпнула в книгах по писательскому мастерству. Но не подгоняю реальность под эти правила, а пользуюсь ими для того, чтобы было проще рассказывать о событиях, чтобы читателю было легче воспринимать происходящее и сопереживать героям.

«Вот для чего нужны правила, – догадалась я тогда. – Не для того, чтобы им угождали, а для помощи рассказчику!»

Именно к такому выводу я хотела бы подвести и своё сегодняшнее повествование. Книг по писательскому мастерству много. В некоторых даются буквально пошаговые руководства: о чём, как и сколько писать. Думаю, самое полезное – это никогда не следовать руководствам точно. Лучше начитаться их досыта, а потом писать своё. Не волнуйтесь, что вы не помните правил. Их и не нужно помнить. Они «выстрелят» сами, когда придёт нужная минута. Не стоит создавать истории по образцу. Потратьте это время на изучение чужих повестей и рассказов с исследовательским инструментарием в руках либо просто вдохновляясь ими.

Лучшие книги о писательском мастерстве для меня – это те, которые передают восторг от творчества и «вдохновляют на подвиг». Из последних открытий: книга Энн Ламотт «Птица за птицей. Заметки о писательстве и жизни в целом».

А самое замечательное, что можно сделать, начитавшись разных писательских руководств, – это наблюдать за жизнью. Не просто наблюдать, а именно с точки зрения правил, которые предлагаются в учебниках для писателей. Если внимательно всматриваться, прислушиваться, анализировать (и, конечно, домысливать, мы ведь писатели!), то выясняется, что у самых обыденных жизненных событий может быть своя завязка, кульминация и такая развязка, которую невозможно нафантазировать!

Однажды, отдыхая в санатории на юге России, я услышала за обедом, как пожилая женщина отчитывает двух молодых людей, которые не только позволяли себе пить спиртные напитки, пронесённые тайком, так ещё громко и малопристойно, с её точки зрения, шутили за столом. Ребята притихли, а дама с победоносным видом вернулась на место, где её ждала дочь лет двадцати (экспозиция) . На следующий день, стоило даме отлучиться к шведскому столу, один из парней подошёл к девушке и пригласил на вечернюю прогулку (завязка) . Девушка шутливо отчитала его ещё раз, но он был настойчив и твердил о вечерней прогулке до тех пор, пока не вернулась дама (развитие конфликта) . Вечером девушка пришла в столовую принаряженная: в длинном платье, с высокой причёской. Она громко и шумно смеялась, болтала с мамой и поминутно оглядывалась. Но к концу вечера обнаружилось, что оба парня мирно дремлют в креслах у столовой, проспав не только намеченное свидание, но и ужин. С каким гневным видом прошествовала мимо них девушка! Как тянула она за рукав свою маму, громко рассуждая о том, что «нынешние мужчины – слабаки!» (кульминация) . На следующее утро ребята выписались из санатория, и девушка с тех пор никогда не появлялась в столовой в платье, а волосы собирала в унылый пучок (трагическая развязка) .

ЗАДАНИЕ 11

Попробуйте сами отыскать все составляющие сюжета в зарисовке из моего дневника, которую я сделала по пути в Тбилиси.

Наше знакомство с грузинами началось ещё в салоне самолёта. Никогда не видела такого общительного салона! Несмотря на позднее время, стоило погаснуть табличке «Пристегните ремни», всё задвигалось, зашевелилось. Казалось, что все друг друга знают. Самое бурное общение происходило в очереди в туалет. Эта очередь никогда не становилась короткой, только росла и росла. Люди подходили, оживлённо болтали. Завязывались отношения, создавались новые связи. «Да, вот этот парень, который сидит со мной рядом. Он из Москвы. Вы можете у него спросить про то, что вам нужно». Молодой человек, не участвовавший в общей дискуссии, подошёл к самому концу очереди и поинтересовался: «Это очередь в туалет?» Ему возмущённо ответила темноволосая дама в ярко-розовом свитере: «Ну а вы как думаете? Не общаться же мы тут стоим?!»

Как говорил герой В. Басова в фильме «Я шагаю по Москве»: «Просыпаюсь, часов нет, пальто свистнули драповое! О! Сюжет! А? Сюжет, да?» Да. В жизни почти всё – сюжет.

 

Что делать, если не пишется?

Это очень сложный вопрос. На него нет короткого ответа.

Что значит «не пишется»? Никогда не писали и не хочется начинать? Тогда, безусловно, не стоит. Зачем?

Хотели бы начать, но страшно? Тогда стоит. Честно. Стоит. У меня была подруга, которая говорила «надо накопить удар порыва». Или «порыв удара». Не помню точно. У неё было желание сочинять, но она ждала, когда оно станет сильнее, сокрушительнее. А в ожидании читала Бальзака и Диккенса, Достоевского и Чехова. Но писать так и не стала. Потому что постоянно сравнивала свой жалкий порыв с творениями мастеров прозы. «Я никогда так не смогу», – думала она, и это окончательно убило её желание. Хорошо ли это? Не знаю. Убить в себе желание заниматься творчеством только из-за недостаточной веры в свои силы? «Да, – возразите вы, – в мире не стало одним графоманом больше». Но разве моя подруга не могла хотя бы попробовать, как говорил великий Макмёрфи, сочинять? Кстати, не писателю решать, графоман он или нет. Это решает редактор, которому высылается текст. Дело писателя – написать, а не убить в себе желание.

Будем честны друг с другом. Над всеми нами довлеет классик: «Можешь не писать – не пиши».

Сколько раз мы слышали эту фразу от друзей, с которыми встречаемся в кафе и которым вдруг признаёмся, что… решились на сочинительство:

– Я тоже об этом подумывал, – важно сообщает друг, прихлёбывая кофе, – но знаешь, как говорят? «Можешь не писать…»

Признаться, сейчас я не пишу, если могу не писать. Я не связана никакими сроками, никакими обязательствами. Сейчас я пишу только от души и по собственному желанию. Поэтому если мне писать не хочется, то и не пишу. Я знаю, что захочется. Потому что не могу не писать. От долгих перерывов в творчестве «я делаюсь больной», как говорила моя любимая героиня Динка.

Если уж  писать , то только тогда, когда не можешь не писать .

Лев Толстой

Но чтобы понять это, мне потребовалось десять лет. Если б я, не узнав о том, что написанное мною кому-то нужно, дала бы себе установку «Можешь не писать – не пиши», то никогда не написала бы ни строчки. Всегда можно поспать. Или поесть. Или приготовить еду детям. Кто-нибудь в курсе, писательство вообще входит в пирамиду Маслоу? А, да… Самый кончик пирамиды. «Потребность в самовыражении».

Есть ли она у вас? Да? Значит, перепрыгнем через потребности в еде и сне и даже потребность в безопасности. (Никогда не пробовали сочинять под заброшенным мостом? А у меня есть знакомый писатель, к которому только там и приходит муза.) Перепрыгнем и скажем себе: «Хорош прибедняться! Не пишется, не пишется… Сядь и напиши. Потомки рассудят».

ЗАДАНИЕ 12

Составьте свою пирамиду потребностей на сегодняшний вечер или на ближайший выходной. Можно нарисовать на листке, можно мысленно прикинуть: что самое важное? (Например, купить/заказать продукты на неделю, приготовить еду, убрать в доме, погулять с собакой, отоспаться.) А что не обязательно делать именно в этот день? (Поболтать с друзьями в WhatsApp, отправиться в торговый центр «поглазеть на одежду», поругаться с соседом по поводу музыки, которую он включает слишком громко.)

Напишите ярко-красными буквами: «ПИСАТЕЛЬСТВО», – или вообразите себе неоновую вывеску, состоящую из одного этого слова. Подумайте, насколько важно оно для вас? Насколько остальные потребности зависят от необходимости самовыразиться? Мне вот иногда не хочется даже есть или спать, настолько важным кажется набрать на клавиатуре те несколько слов, которые давно стучат в висках и просятся на бумагу.