Обычная девчачья проблема: полный шкаф одежды, а надеть нечего. Особенно перед дискотекой.

— Не подходит! Не подходит!

Я доставала футболки, джинсы, свитера и кидала на кровать.

— А это?

Моя подружка Саня плюхнулась на кровать рядом с горой вещей и выудила клетчатую рубашку.

— Тем более не подходит! — буркнула я. — Что я, ковбой? Пo прериям скакать собираюсь? Нет, надо купить что-нибудь модное и красивое.

Пойду у мамы денег попрошу. И тебе тоже надо, Санька! Обязательно! Попросишь у мамы денег?

Тут у Сани на лице появилось странное выражение… Озадаченное, что ли. Как будто ей надо уравнение решить, а в нём вместо двух неизвестных — десять.

— Попробую, — сказала она тихо.

Вечером я поговорила со своей мамой. Она, конечно, поворчала, но денег дала. Правда, велела идти не одним, а с Вероникой.

Вероника — моя старшая сестра. Та ещё задавака. Учится на дизайнера, воображает себя великим модельером. Одевается странно: то во всё белое, то во всё зелёное. Меня постоянно ругает за отсутствие вкуса. В общем, прекрасный спутник для шопинга, что и говорить…

Но мама настояла. «Иначе, — говорит, — ерунду вы купите со своей Саней».

На следующий день мы ждали Веронику у торгового центра. Мы с Саней были одеты как обычно — в джинсы да в кеды. Ещё на мне была белая толстовка, а на Сане серая. Вероника появилась во всём чёрном.

Она бросила на нас взгляд, в котором читалось: «Как скучно одеты эти серые мышки!» Я постаралась изобразить на лице ответ: «Как мрачно одета эта Вороника!»

Конечно, сестра потащила нас в магазин, где продавались дизайнерские платья. Запихнула нас в примерочную, а сама отправилась выбирать нам наряды.

Приносит. Одно платье ярко-красное, другое — ярко-жёлтое.

— Что это? — вздрогнула Саня.

— Последний писк моды, — объявила Вероника. — К тому же вам надо учиться не стесняться своей внешности! Пора привлекать внимание мальчиков.

— Я не хочу привлекать внимание мальчиков, — прошептала мне на ухо Саня. — Я просто потанцевать хочу.

— Меряй! — вздохнула я. — Иначе она не отвяжется. Она же будущий дизайнер, а им всегда всё виднее.

Однако, хотя дизайнерам всё и виднее, Вороника не разглядела, что платья эти не для девочек, а для взрослых тётенек. Они были велики нам на пять размеров, вырез болтался аж на бёдрах. Мы стали смеяться, потому что надели их прямо на свои толстовки с джинсами и теперь выглядели, как цыганки.

Вероника нахмурилась и направилась к вешалкам. На этот раз она притапщла два белых платья. Оба в блёстках.

— Мы же не замуж собираемся, Ника, — умоляюще сказала я, — а на дис-ко-те-ку! Там танцуют, понимаешь? Вот так ногами топают и руками машут.

Я показала, как выглядит танец на школьной дискотеке.

Саня даже хрюкнула, еле сдерживая хохот.

— Я знаю, как танцуют! — бросила нам Вероника. — Только что плохого в том, если вы на своих танцах ещё и выглядеть прилично будете?

Прилично выглядеть в понимании Вероники означало напялить на себя белую халабуду в блёстках и быть похожими на Касперов — маленьких привидений.

— У-у-у! — завыла я, протягивая руки к Сане. — Я призрак оперы…

— Опять дурачитесь? — возмутилась Вероника. — Хм, хотя да. Сидит как-то плохо. Ладно, сейчас я вам кое-что действительно необычное принесу. Мальчишки ваши в отпаде будут.

— Может, ей сказать, что нам не надо мальчишек в отпаде? — прошептала Саня. — Нам бы просто потанцевать…

— Не поверит, — прошептала я в ответ, стаскивая с себя привиденческую хламиду. — Она считает, что все созданы только для того, чтобы быть в отпаде от модных тряпок. И ещё… Ой!

Занавеска отдёрнулась. Мы растерянно уставились на то, что принесла Вероника. Это было чёрное платье. То есть верх — чёрный. А низ…

Батюшки мои…

Юбка была сделана из перьев. Причём ладно бы только из чёрных или белых. Даже из розовых было бы ещё терпимо.

Но все перья были разные: красные, зелёные, жёлтые, синие, нежно-голубые с отливом, светлокоричневые, оранжевые и даже какие-то серо-буро-фиолетовые.

Сумасшедший модельер, который придумал это платье, видимо, собирал настоящие птичьи перья. Потому что все они были ещё и разной длины. Длинные павлиньи перья прикрывали колени, но попадались и вкрапления совсем маленьких голубиных…

— Хорошо, но дороговато, — пробормотала Вероника, любуясь платьем, — хотя кому-то из вас вполне можно пойти в белом, оно дешевле, чем…

— Нет! — выкрикнули мы с Саней хором. — Нет! Нет! И нет!

И выбежали из магазина. Недовольная Вероника поспешила за нами.

— До чего же вы глупые! — выговаривала она нам. — Вы одеваетесь уныло и одинаково. Как матрёшки. Неужели не понимаете, что своими толстовками и кедами вы не подчёркиваете свою индивидуальность, а убиваете её! И меня заодно.

Мы молча переглядывались. Саня вздыхала. Наверное, жалела, что потащилась с нами в торговый центр.

— Ладно, — решительно сказала Вероника, — пошли в этот ваш молодёжный магазин. Выберем вам новые толстовки. Хотите — одинакового цвета. Красные. Матрёшки так матрёшки! Только качественные, дорогие купим вам толстовки!

Я обрадовалась, а Саня снова как-то странно посмотрела на меня. Словно в её вчерашнее уравнение ещё пару-тройку неизвестных добавили.

Отправились мы в магазин, где одежда для молодёжи продаётся. Ух, там было на что посмотреть! И футболки со смешными принтами, и джинсы с дырками на коленях, и кеды с колёсиками, флагами, звёздочками, заклёпками и шипами — в общем, на любой вкус. Я перебирала толстовки. Точнее, хватала их. То одну возьму, то другую. То с пандой на груди, то нежно-голубую с надписью «Давай дружить!» Но мои спутницы моего восторга не разделяли. Вероника всё бубнила про платье с перьями.

— Ты не понимаешь, — вздыхала она, — в этом платье ты покорила бы на дискотеке всех.

— Перестань! — отмахнулась я. — Нам не понять твой вкус! Нам нравятся кофты с капюшонами.

— Говори только за себя. Сане тоже понравились пёрышки!

— Правда? — развернулась я к подруге.

— Конечно, — ответила за неё Вероника. — Иначе почему она такая грустная?

Я посмотрела внимательно на Саню и увидела, что она теребит какую-то некрасивую тёмную кофту и глаз не сводит с ценника. Тут до меня дошло: я же не знаю, попросила ли она у мамы денег на новый наряд…

— Правильно, Саня! — продолжала Вероника. — Давай купим платье тебе, и ты в нём…

— Погоди! — перебила я сестру. — Ника, давай ты вернёшься и купишь платье!

— Отлично! — обрадовалась она. — Кому из вас?

— Себе!

— Как — себе? — опешила Вероника.

— Ну тебе же это птичье платье покоя не даёт. Вперёд! Тебе как раз хватит на него денег!

— Но мама…

— Мама будет не против. Ты же у нас модельер, должна одеваться экстравагантно.

— Но ты опять будешь приставать к маме с просьбой купить тебе что-нибудь новое и модное!

— Не буду, — пообещала я. — Куплю кое-что прямо сейчас. Дай нам сто рублей, пожалуйста.

— Каждой?

— Нет, на двоих!

Забрав у изумлённой Вероники сотню, я потащила не менее изумлённую Саню в другой отдел. А сестру отправила за перьями.

Вероника была в таком восторге от своей покупки, что сразу надела новое платье и вышла в нём на улицу.

— Оно идёт тебе больше, чем всё чёрное, — сказала я, оглядев сестру критическим взглядом.

— Не так мрачно, — согласилась Саня. — Правда, люди оглядываются…

— Оглядываются? — переспросила радостно Вероника. — Ура! А вы как? Довольны своей обновкой?

Мы дружно кивнули, обменявшись заговорщицкими взглядами. И залюбовались своим приобретением: фосфоресцирующими шнурками для кроссовок. Вот он — последний писк молодёжной моды! Танцевать в кроссовках с такими шнурками — одно удовольствие, ведь каждый твой шаг виден в темноте! И, конечно, мы с Саней купили шнурки разного цвета! Мне ярко-жёлтые, ей — ярко-розовые. Потому что мы не матрёшки и у каждой из нас есть индивидуальность.