ЛЕСОВКА

Многие персонажи фольклорные, но это не отменяет их реальности.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ИГРА

Я пpиpодой живу и дышу,

Вдохновенно и просто пишу.

Растворяясь душой в просторе,

Я живу на земле в красоте!

И. Северянин

Леший

Раннее утро встретило мягким теплом летнего дня, освежило легкой прохладой неторопливого лесного ветерка. Я стоял возле открытого окна и любовался пейзажем, утопающем в зеленом мареве. Солнечный свет с трудом пробивался из-за облачной выси, еще не набрав полную силу, яркие лучи мягкими бликами золотили верхушки вековым соснам, словно ласково поглаживали их своим нежным прикосновением. Землю покрывала полупрозрачная завеса утреннего тумана. Я улыбнулся, заприметив двух крохотных лисят, только начинавших познавать жизнь за пределами норы, и стал наблюдать, как они топчутся вокруг сосны, на которой обосновалось птичье гнездо.

- Хозяин! - неожиданно раздался за моей спиной звонкий девичий голосок Антипки, дочери домового.

Ох, и люблю же я этот народ. Лучше них никто хозяйство вести не умеет. Когда этот Чертог закладывали, Антипыч, тогда еще совсем молодой, сам ко мне с поклоном пришел.

- Возьми меня к себе на службу, Хозяин, и в доме твоем всегда благодать будет! - коротко рассказал о себя домовой.

Я тогда, как раз задумывался над тем, какое количество слуг в такие хоромы надо, чтоб порядок везде был. Оказалось, одного Антипыча с его женой хватило. И как им удается? Чудеса просто.

Годы летят, а он все такой же - с лицом девятимесячного ребенка, только борода погуще стала, да сединца рябит, вот и дочь его подросла. Ей бы уже собственный дом искать надо, а она все ждет, когда моя Василиса замуж выйдет и с ней в новое жилище хозяйничать пойдет. Хорошо ее Антипыч воспитал - преданная семье и традициям. Вот только моя дочка пока никуда не собирается, хотя столько женихов уже свататься приезжало и со столицы, и с соседних владений, из заморских стран. А она все нос воротит. Не люб ей никто, видите ли. Спорить с ней бесполезно. Сразу начинает пристыжать, что дочь родная надоела, хочу ее за первого встречного выдать, о счастье ее не думаю и так далее. Наслушался уже. Пусть сама решает с кем жизнь да быт строить. А у меня в лесу забот хватает.

Я медленно и величественно повернулся к вошедшей Антипке, изображая в лице мудрого правителя, каждое мгновение заботящемся о благе своих подданных. К слову сказать, ни капли о себе не преувеличил.

- Все собрались в Большом Травном зале и с нетерпением ждут Вашего появления, Хозяин! - с поклоном доложила Антипка.

Наклонившись, она заметила, что один из цветочков, украшающих лапоть, выбился из общей композиции и бесстыдно пытался отвалиться. Домовая сдвинула брови в негодовании, думая, как бы незаметно для меня это дело поправить. Ведь некрасиво же!

Чтобы понять мысли девочки не нужно уметь читать мысли, все написано на ее забавном лице младенца. Да и поклон затянулся. Я сделал вид, что не замечаю ничего странного, а то еще расстроится, что в неподобающем виде перед хозяином появилась. Уж больно чистоплотный народец, эти домовые, особенно женского пола. Потом страдать и горевать неделю будет. Я, от беды подальше, отвернулся обратно к окну. И сразу же услышал едва заметное копошение.

- Передай, пусть начинают без меня. Хлопоты домашние закончу и присоединюсь, - проинструктировал я и, чуть помедлив, добавил, - позови ко мне княжей со всех кланов, пусть явятся немедленно с отчетом.

- Да, Хозяин! - невозмутимо отчеканила Антипка и растворилась исполнять мою волю.

Все цветочки на лаптях были аккуратно сложены, не придерешься.

Я продолжал мысленно бродить по своим бескрайним просторам. Взгляд, устремился вдаль, цепляясь за каждую травинку, кустик, брошенную ветку, за каждое живое существо. Вскоре прибыли княже с поклоном.

Я с неохотой уселся на трон, доставшийся от пра-пра-пра-прадедушки, который сделал его собственноручно из цельного куска дерева. Неудобный до жути. Красиво, конечно, получилось, величественно и богато. Делал на тысячелетия вперед. Вот и мучается на нем уже пятое поколение, прям, проклятье рода какое-то. Я скорчил недовольную мину и махнул рукой, чтобы докладчики начинали побыстрее.

- На Севере все в порядке, утром из калужского леса мигрировали четырнадцать зайцев, один лось и три кабана, - отчитался Елисей из клана Елей, коротко стриженный высокий старец.

Люблю его за краткость и точность слова. Коли на совете до спора или ругани дойдет, так уколет маленькой фразой, что в миг все затихнут.

- На восточной границе приняли должок от водяного с Тулы: десяток уток, - отрапортовал Борис из клана Берез.

На внешних переговорах цены ему нет, так гибко гнет свою линию, что в проигрыше никогда не останемся.

- Недалеко от западных рубежей бесчинствуют браконьеры, границу пока не пересекали, - доложил Клементий из Кленовьего клана, статный старец.

Отличный торговец. Еще ценю его за хорошую шпионскую сеть, всегда знает, что да где происходит и мне докладывает, коли, что супротив меня намечается. А ежели тайну какую надо узнать - кого надо подкупит, подпоит. Не зря его Клиновый сироп считается лучшим в наших краях, да что там говорить, не только в наших. Сколько деревьев люди попортили ради клинового сока. Вот теперь еще браконьеров не хватало.

- Это рядом с болотами Тофа и южной границей? Надо сказать ему - пусть займется. Таких не жалко и к нему заманить. Пусть, другим неповадно будет, - недовольно буркнул я.

- Так точно, сделаем!

- А где Южный княже, где Осип из клана Осин? - я вопросительно приподнял бровь и оглядел присутствующих.

Только теперь заметил дочку. Обычно шебутная, непоседливая, как вихрь везде проносится, а тут скромненько стоит в сторонке и молча слушает. Достоинство, с каким она держалась, не давало ни малейшего повода сомневаться в ее великолепном воспитании, которому мог позавидовать любой король.

Ох, елкина иголка, не к добру это!

По лесным меркам, у дочери Хозяина всегда должно в каждом взгляде, в каждом жесте сквозить величие и достоинство, присущее ее статусу. Но она с рождения, как солнечный зайчик, как река, стекающая водопадом - столь же неуловимая и такая же непостоянная. Василиса никогда не умела сидеть на месте, да и не собиралась. Правда, я всегда гордился дочерью, ее станом, внешностью, пытливым умом. Она, как цветущий цветок, всегда дарит радость, а окружающие отвечают ей самой искренней любовью и преданностью.

А может, наконец, повзрослела? Разберемся позже.

- Не может он отлучиться - на юге, возле озера Россы, появилось много ивашек: грибников и отдыхающих. Просит помощи, - доложил Елисей, опираясь на знатный посох из мореного дуба.

Сообщение заставило меня задуматься. Люди всегда доставляют нам много хлопот, но чтоб Осипа так завалило их количеством, впервые. Видимо, все очень масштабно. Стоит вмешаться. Да и Озир, водяной озера Россы - старый мой приятель, говорил мне, что у него на берегу кавардак творится с этими туристами. Надо заняться и разобраться побыстрее.

- Хозяин, вы направите кого-то из своих доверенных или нам оказать посильную помощь?

- Нет, - я покачал головой, - у вас своих забот хватает. И до вас скоро доберутся, варвары. Я сам отправлюсь после игры. А пока, Иваныч, выдели ребят по всем направлениям, нужно усилить охрану по всему периметру, - обратился я к воеводе из клана Дубов.

Его ребята лучшие воины среди лесных демонов - зверской наружности, напоминали размерами приличные шкафы из мореного дуба.

- Хозяин!! - все в коллективном ужасе. - Это может быть опасно.... Вы не можете, бросить дела, Игру....Одумайтесь, Хозяин... - в один голос загомонили княже.

Я поднял руку, призывая всех замолчать. Надо ж, как пекутся о своем правителе. Приятно, мухомор тебе в лукошко!

- На то моя воля, - произнес я голосом, которому не рискнул бы сам перечить. Все-таки надо и строгость проявлять. А то нашли моду, как чуть что перечить и спорить.

- Отправляйтесь на свои рубежи. Меня уже другие государственные дела заждались, - я встал, показывая, что аудиенция закончена.

Ох, какое облегчение покинуть пыточное кресло, почему-то именуемое троном. Уж сколько раз хотел выкинуть, сломать, разрубить на кусочки старую деревяшку. А как посмотрю на него, так рука не поднимается загубить такую красоту неописуемую.

Мой далекий прадед изобразил на троне осины, дубы, ели, березы. Они принимали у него настолько правдивые формы в листве, ветвях, стволах, кореньях и во всех подробностях. Сама местность под деревьями - камни, мох, песок или глина, неровности почвы, поросшие папоротниками и другими лесными травами, сухие листья, хворост, валежник и прочее - получила вид совершенной действительности. Казалось, подует ветерок и природа, изображенная по трону, зашевелится вслед дуновению. Замагиченый трон не затронуло время - он все еще был отполирован до блеска. Но почему ж так неудобно? Мда, красота требует жертв.

За размышлениями о люто любимом сидении, я абсолютно забыл про Василису. Наверное, потому что она вела себя непривычно тихо, спокойно, будто что-то замышляла.

Ох, твою шишку, не нравится мне все это.

Дочь потихоньку, не спеша подходила ко мне, будто боялась спугнуть. Может правда испугаться и убежать тайными коридорами?

Догонит ведь, возраст в ее пользу. Да и Антипка подсобит ей с моим убежищем. Я недоверчиво зыркнул в сторону домовой, сидящей на плече у моей дочери, которая приблизилась уже достаточно близко, чтобы ошарашить меня своей просьбой:

- Пап, возьми меня с собой, - промурлыкало дитя, хлопая васильковыми глазками.

В такое каменное оцепенение меня уж лет триста никто не вводил.

- Ни за что! Маленькая еще, - отрезал я, как только ступор прошел.

- Ну, пааап! Сколько можно держать меня в стороне от дел? Сам вон меня за каждого встречного - поперечного замуж выдать хочешь, а как ивашек отваживать, как за лесом следить, так маленькая.

Права, конечно, дочка. Пора ей уже и за дела браться, да опасно же это. Я себе не прощу, коль что случится.

- Ты же сам лично меня всему обучал, знаешь, что лучше меня никто отваживать не умеет. Пора бы и попрактиковаться уже, - давила дочь на мою гордость за ее способности.

- Ладно, - нехотя согласился я, - но чтоб без самодеятельности. Все четко, как учили. Людей до инфаркта мороком не доводить и ос на них не насылать, иначе разозлюсь и отдам замуж за первого встречного лягушонка.

- Ох, уж эти принцы заколдованные достали. Развелось их тут, прям спасу нет, - Василиса переговаривалась с домовой, которая заплетала длинный волос до пят в косу, вплетая нить, украшенную переливающейся чешуей русалок, и участливо кивала. Дочь поправила модный венок из розового сбора цветов, украшавший голову, и тихо продолжила:

- Надо Захаровну попросить, чтоб хоть женихов в бельчат превращала, все девчатам приятнее целовать их будет.

- Отнесись к этому не как к увеселительной прогулке, - строго сказал я, топнув ногой для пущей наглядности моего негодования, - раз созрела для участия в лесном порядке, веди себя соответственно и ответственно.

- Хорошо, - с грустью произнесла Василиса, но в синих глазах сияли веселые искорки, - хотя моими методами лес целее был бы, - это уже говорилось в сторону Антипки, но заметив мой грозный взгляд из-под сдвинутых бровей, дочь замолчала и смиренно опустила глазки.

- Обещаешь? - уточнил я.

После многочисленных клятв дочери, я убедился, что мой наказ был услышан и истолкован правильно. Не хотелось запускать в лес ядерную ракету, не убедившись в правильности ее курса. Ох, чует сердце, все равно взорвется, где не надобно.

- Хозяин, вас уже заждались к Игре, - напомнила Антипка. - Гости без хозяина начинать отказались.

- Ох, точно, Игра, - я сделал вид, будто забыл о ней, хотя у самого руки чесались поиграть, - инструктировать по поводу одежды и скарба не буду. Взрослая уже и обученная, сама справишься, надеюсь, сможешь правильно собраться?

- Конечно, папочка, - весело отозвалась дочка, обняла и поцеловала своего старика, то бишь меня.

Разумом я понимал, что Василисе давно уже пора в лесу хозяйничать, да сердце против было. Гениальное решение моих терзаний пришло внезапно, и я тут же обратился к дочери:

- К матери забеги и скажи, что со мной пойдешь на несколько дней к южным границам.

Самому мне как-то не хотелось ей эту новость сообщать. Кто знает, как Ольга Петровна отнесется к первой практике единственной дочери, может - обрадуется, а может, бороду мне выщиплет, второе казалось более явственным. Я в задумчивости шагнул в сторону дверей из залы и чуть не наступил на Колобка, деловито катящегося в сторону моей дочери.

- Колобоша! - воскликнула Василиса, хватая любимчика на руки. - Маленький мой, ты где так вымазался? Пойдешь со мной в лес следить, чтоб люди плохого не делали? Конечно, Бошенька мамочку не оставит, со мной покатится...

Дальше слушать сюсюканья с домашним любимчиком я не стал. Только колобка мне не хватало в дороге. Надо жене Антипыча наказать, чтоб колобков больше не пекла, а то съесть не успеваем, они уже оживают. Деваться от них некуда, а вот в жизни еще ни разу деликатес этот не попробовал. Говорят, по вкусу на курицу похож. В Хитае любимое блюдо, а у нас домашнее животное. Не порядок, елки-моталки.

Переодеться, что ли, в честь Игры? А мухомор с ними! Появлюсь прямо в старых штанах и рубахе, повидавших в своей жизни больше, чем нужно одежде, чтобы остаться в сносном состоянии. Я убрал с лица длинную седую прядь, упрямо спадающую на глаза. Волосы стричь я терпеть не мог, примета говорят плохая, мол силушки поубавится. Вот и выросла у меня грива неимоверных размеров, в некоторых чертогах даже ходят глупые слухи, что моя сила зависит от длины волос, правда, попыток побрить меня на лысо почему-то все равно не было.

Политические Игры - это азартные игры, преимущественно в карты. Разумеется, ставкой является отнюдь не злато, а белки, зайцы и прочая живность нужная в хозяйстве любого лесника. Так что массовые миграции этих животных, разумное объяснение, которым ивашки до сих пор найти не могут, оказываются на самом деле уплатой карточного долга.

В Большой Травный зал, где меня ожидала делегация игроков из шести разных чертогов, я решил пойти потайными коридорами, которые начинались прямо за деревянным Престолом. С одной стороны, так гораздо быстрее доберусь, а с другой, здорово испугаю окружающих появлением, обожаю появляться в самое неожиданное время из самых неожиданных мест, доводя нечисть до икоты.

Леший я али нет!?

Травный зал был круглым, поэтому вместо лосиных рогов и панно из листвы и шишек, стены украшали мягкие илистые ковры сотканные русалками. Ох, и рукодельницы они! Один из ковров был мне люб больше всех. На нем были изображены три лучших друга: водяной Озир, Воевода Иваныч и я. Водяные кудесницы зачем-то еще изобразили в ногах колобка, гордо пытающегося не скатиться в озеро, на берегу которого расположились главные герои картины. Если не зацикливать внимание именно на этом круглом недоразумении, то картиной я очень гордился. Изображение на ней казалось объемным и будто живым. Вокруг озера расположились мои любимые величественные ели и сосны, поднявшиеся, будто вечные часовые. Они словно сторожа лесного богатства застыли на страже, вознеся темные стволы к самому небу. Мне казалось, что иногда я даже слышал, как они сладко скрипят от малейшего ветерка. Я был по центру картины как истинный хозяин. Подтянутый, в меру худой, в любимом зеленом костюме и неизменно хитрым взглядом. Справа от меня Озир - пучеглазый старик, опутанный тиной с большой окладистой бородой, на половину высунулся из воды. Слева - Иваныч, старый могучий великан. На высоком лбу пролегли глубокие морщины, мускулистые плечи ссутулились, в светлых глазах горел мрачный огонь. Я отличался особой дородностью и был неотразим на картине, во всей реальной красе, во мне чувствовалась скрытая сила, похожая на мощь натянутого лука.

Только почему ж взгляд вечно ползет к мелкому вездесущему круглому паразиту на краю картины?! Чтоб он плесенью покрылся!

Эх, отвлекся я, а меня, между прочим, ждут политические Игры. Соперники заждались уже. Я смотрел на них с потолка из тайной щелки, присутствующие были, как на ладони. Кто-то ковырялся в ушах, кто-то пел (я понял, что в этом мире нет ничего ужаснее поющего водяного), кто-то чистил посох. Среди присутствующих находилась и дама - Пантанальская Кикимора, жена водяного из Бразилии, который владеет самым большим озером в мире. Мадам выглядела очаровательно, как маленький пушистый лисенок, при этом она умудрялась поглощать пищу, как голодный крокодил.

К моему огромному удовольствию, появился я действительно неожиданно, до полусмерти перепугав всех присутствующих и даже самого себя: давно не пользовался этим ходом, поэтому, когда дернул рычаг, скрытая дверь люка в потолке резко распахнулась с жутким грохотом и скрипом. Пантанальская Кикимора подавилась и чуть не задохнулась, если бы не Водяной, потеряли бы игрока и перешли бы на военное положение, как ни крути, такой конфуз грозил междоусобицей. Неудобно как-то получилось... Ну, ничего! Обошлось ведь.

Я все-таки Леший, мне положено дурачиться. Совсем чуть-чуть!

Когда все поняли, что это всего лишь очередной мой розыгрыш, а не внеплановый конец света, в Травном зале повисло весьма укоризненное и даже немного угрожающее молчание, оно не переросло в гневные вопли только потому, что я здесь все-таки главный.

- Достал! Елку ему в... - произнес пришедший в себя Леший из Северных широт. Игра началась.

ГЛАВА ВТОРАЯ. УГОВОРЫ

Hет пpавды без любви к пpиpоде,

Любви к пpиpоде нет без чувства кpасоты.

Я. Полонский

Москва. Ленинский проспект. Офис.

Тук-тук-тук.

Галина, из отдела рекламы, нерешительно постучала в кабинет директора. Приглашения войти не последовало. Девушка оглянулась на секретаршу, напрочь игнорирующую посетительницу. Записи в блогах и просмотр новостных лент в одноклассниках не давали ей возможности заниматься такими мелкими делами, как работа. Галина снова постучала, тихонько приоткрыла дверь и заглянула в просторный кабинет Константина Самойлова, очень молодого руководителя солидной фирмы. В свои двадцать восемь он успел добиться невероятных высот в работе, не имея за спиной богатых родителей со связями. Женская половина трепетно ловила каждый случайный взгляд Константина, ведь помимо карьерного успеха, он являл собой образ уверенного и самодостаточного человека с обаятельной внешностью. Такой типаж нравился многим девушкам, ведь им очень важно чувствовать, что их груз проблем будет находиться не на хрупких плечах. Самойлов прекрасно понимал, что имел успех у женщин и неизменно этим пользовался.

Константин сидел за столом и громко спорил по телефону, раздраженный тон директора заставлял девушку съежиться и трепетать от страха.

- Твои провокационные идеи, Жбанов, мне уже поперек горла встали, - орал в трубку разгневанный Самойлов и уже хотел добавить что-то из нецензурного оборота речи, как во время заметил заглядывающую в кабинет молодую сотрудницу.

Он тут же переменился в лице, широко улыбнулся, прикрыл рукой микрофон в телефоне и доброжелательно обратился к девушке:

- Галиночка, заходите! Присядьте на стульчик, я скоро закончу разговор, - шумно вздохнув, он продолжил в трубку, из которой не переставал доноситься голос собеседника:

- Жбанов, подожди - не тараторь! Я еще ни на что не согласился и не соглашусь. У меня неотложные дела сейчас, перезвоню позже! - Константин нажал кнопку отбоя, поправил дорогой галстук и перевел внимание на сотрудницу из отдела рекламы.

Галина недавно окончила институт и имела большие планы на будущее. Она полагала, что работа в крупной компании откроет ей большие возможности в жизни, поэтому трудолюбиво старалась проявить себя с лучшей стороны. Осталось пройти испытательный срок, который заканчивался на следующей неделе.

- Макеты посмотрел - неплохо для начала, - сказал Самойлов. - Вот эти оставляем. Остальные срочно на доработку, - он покопался в стопке бумаг, наобум вытащил несколько листов и оставил на краю стола, остальные передал девушке.

На самом деле, у Константина к рекламным макетам, разработанным Галиной, претензий не имелось, как и особой необходимости в них. Самойлову просто понадобился повод, чтобы красивая девушка зашла к нему в конце рабочего дня, тогда он планировал найти еще несколько недочетов в выполненных макетах и предложить обсудить их вечером за ужином. Столик в ресторане был заранее зарезервирован.

Галина пришла в их компанию всего месяц назад, испытательный срок подходил к концу, и останется она работать или нет, зависело исключительно от нынешнего вечера. Константин старался не показывать заинтересованность сексапильной фигурой молодой особы, а то, если заметит, сразу из робкой мышки превратиться в хищницу с когтями и не успеешь оглянуться, как она вальяжно развалится на шее. Не раз уже из охотника становился жертвой. Больше наивные глазки и стыдливый румянец не собьют его с толку. Для этого был заготовлен план и несколько коронных фраз.

- Галочка, эти макеты крайне важны для нашей компании. Еще важнее сделать их к сроку. Мы с вами не вписываемся в запланированный график, сегодня уже пятница - последний день. Те макеты, что я отобрал, отправьте в полиграфию на печать, остальные возвращаю на доработку, чтобы к вечеру лежали у меня на столе в лучшем виде. Галиночка, я на вас рассчитываю, не подведите меня, - твердо произнес Константин.

Роль руководителя, возлагающего большие надежды на своего подчиненного, была сыграна отлично. Вранье давалось легко. Остался маленький штрих:

- Как бы нам с вами не остаться без работы. В нашей компании очень строго следят за любыми промашками, - Константин многозначительно поднял палец вверх.

Девушка подняла глаза к потолку, ненадолго задумалась над тем, кто мог уволить самого генерального директора. Самойлов правильно прочел вопрос в глазах сотрудницы. Чуть подался вперед и прошептал:

- Они ничего не прощают. Следят за каждым нашим шагом и только попробуй, оступись...

Для большего устрашения он провел тыльной стороной ладони по горлу, показывая, что бывает за большие промахи.

Глаза девушки с каждым словом начальника становились все больше и больше. Чувственные губки соблазнительно подрагивали от волнения. Щеки залил румянец. Девушка нервничала. Именно этого и добивался Самойлов. В душе он ликовал.

- Я все переделаю, Константин Михайлович, - чуть не плача, обещала Галина.

Голос предательски дрожал, под мышками образовались два позорных мокрых пятна на лиловом платье, но она нашла в себе силы не зареветь, как первоклассница, получившая двойку в первый же день учебы, и, откинув челку со лба, пообещала более твердым тоном, что к вечеру обязательно все будет готово.

На столе запищал телефон, звонили по внутренней линии. Звонок наглым образом ворвался в мир Костиного триумфа, оборвав сладостный миг победы.

- Да, Марина! - грубо ответил Константин и нажал громкую связь.

Голос прозвучал жестче, чем того требовал момент.

- Константин Михайлович, Федор Иванович просит соединить, говорит по жизненно важному вопросу, - доложил приятный голос секретаря.

- Скажи, что я на совещании, - Самойлов надеялся, что простая отговорка сможет помочь ему избежать продолжения нежелательной беседы со Жбановым.

- Я уже сказала, что вы у себя с Галиной Вячеславовной обсуждаете рекламные макеты. Простите, Константин Михайлович, он грозился, спуститься к вам лично, если не ответите, - извиняющимся тоном закончила секретарь.

- Ладно, соедини через минуту, - с большой неохотой Константин согласился на нежелательный разговор и обратился к девушке:

- Галочка, можете идти. Вечером я вас вызову. Уверен, вы справитесь с поручением.

Константин громко вздохнул, глядя вслед удаляющейся стройной фигуре молодой сотрудницы из отдела рекламы, как только дверь закрылась, он стряхнул с себя завороженное оцепенение и ответил на звонок.

- Алло, Жбанов, сукин ты сын, я же сказал, что занят сегодня вечером, - заорал Константин на финансового директора и по совместительству лучшего друга. - Какие грибы?... Лисички, опята и прочую ерунду можно купить в любом магазине... Свежих захотелось? Хочешь, я сейчас кого-нибудь из курьеров отправлю на ближайший продуктовый рынок, там у бабушки целое лукошко... Важен процесс? Ты сбрендил? Не уговаривай меня. Не пойду. Нет кайфа в собирании грибов по лесным непроходимым массивам, кишащим комарами, клещами и прочими летательными аппаратами. Я не еду! У меня, в отличие от тебя, действительно приятные планы на вечер. И не с палкой и корзинкой в руке, а с девушкой... Отвали, не еду! У меня столик в "Гранде" зарезервирован... Да. В 'Гранде'. Да. Серьезно. Подожди, у меня вторая линия. Нет, не спускайся, через секунду вернусь к разговору. - И переключился на секретаря:

- Да, Марина, что там?

- У вас на двенадцать назначена встреча с Гузлаевым, он уже прибыл, - отрапортовала секретарь.

- Хорошо, проводи его в переговорную. Я сейчас подойду, - закончил разговор Константин и переключился на первую линию, где ожидал ответа Жбанов.

В трубке раздавались короткие гудки. Это означало одно - он решил явиться лично. Все. Конец света.

Самойлов прикинул, успеет ли добежать от кабинета до переговорной мимо лифта, не столкнувшись с Федькой и не подмочив репутации перед Гузлаевым помятым видом, если придется прорываться с боем. Шансы были. Попробовать стоило.

Затрещал телефон.

- Константин Михайлович, Константин Михайлович, - затараторила Марина.

- Меня нет. Я на совещании! - не дослушав, Константин нажал отбой, быстро встал с кресла и решительно направился к выходу.

Прямо перед носом дверь резко распахнулась. На пороге стоял улыбающийся Апокалипсис. За спиной суетилась Мариночка, всем видом показывая, что пыталась предупредить.

- Все в порядке, Мариночка, Константин Михайлович меня ждет, - успокоил ее Жбанов, нагло врываясь в кабинет начальника и закрывая за собой дверь. - На совещание собрался?

- Да, опаздываю уже! - ответил Константин, стараясь протиснуться к двери мимо широкоплечего Федора.

Дело безнадежное. Проще локомотив сдвинуть. Жбанов притворно не замечал попыток друга покинуть кабинет, стоял каменным изваянием в проходе и продолжал настаивать на поездке в лес.

- Я тебя никуда не пущу, пока не согласишься съездить со мной по грибы, - радостно обнадежил он.

Чтобы разговор проходил в более спокойной обстановке, Федор повернул в дверном замке ключ и убрал в карман.

Константин сник.

- Федь, не дури! Верни ключ на место, грибы это не повод срывать большой контракт, - возмущался Самойлов и погрозил указательным пальцем.

- Согласись на мое предложение и твоя сделка не сорвется, - гнул свое Жбанов.

Он вытащил ключ из кармана и подразнил им Константина, который все же не терял надежды покинуть кабинет и отвертеться от неприятной поездки за грибами. Он помнил, что где-то должен быть запасной ключ и не один. Самойлов стал спешно искать пути к спасению. В ящиках, на полках, в шкафу.

- Ты не это случайно ищешь? - поинтересовался Жбанов, звеня связкой уже из трех ключей от кабинета начальника.

- Послушай, Федь, у меня действительно нет времени, меня ждет крупный клиент. Давай, после встречи с Гузлаевым, я к тебе заскочу и мы все обсудим. Эта встреча очень важная для нашей компании...

- Может, мне еще споешь про то, что от этой встречи зависит, сохранятся ли за нами рабочие места? - издевался Федор, крутя ключи на пальце, они звонко громыхали друг о друга. - Заливай свою туфту наивным клушам из маркетингового отдела, а мы едем сегодня за грибами. И ты не выйдешь отсюда, пока не согласишься.

- Уволю! - пригрозил Константин, начиная закипать от злости и безысходности.

- Валяй!

- Да, ты, ... - обороты, которые использовал Константин, обращаясь к Федору, заставили секретаршу Мариночку заткнуть уши, сотрудников, проходящих мимо кабинета, приостановиться и заслушаться, а некоторые даже пытались законспектировать.

- Выговорился? - беспечно произнес Жбанов, похлопал друга по плечу и гордо добавил:

- С каждым разом все лучше и лучше получается. Обороты круче стали. Молодец!

- Спасибо! - растаял от похвалы Константин, через секунду опомнился и твердо отрезал:

- Но за грибами не поеду, не уговаривай!

- Поедешь! - уверенно ответил Федор, убирая ключи от кабинета в карман. - Куда ты денешься с подводной лодки?

- Ладно, поеду! - сдал позиции Самойлов. - Но не сегодня! У меня столик на девять вечера в...

- Знаю, знаю. В 'Гранде', - перебил Федор, поправляя Константину галстук и стряхивая случайные пылинки с его костюма.

Немного отошел назад, придирчиво оглядел друга, остался довольный увиденным, продолжил:

- Сейчас только двенадцать дня. Час тебе даю на Гузлаева, еще час на сборы, переодевания. В два пробок почти нет из города, дачники только начинают отчаливать - долетим до места быстро. Погуляем, пособираем, подышим воздухом и к шести-семи в Москву, опять же без пробок, вернемся. Времени еще навалом останется до девяти. Все схвачено, старик!

- Да, не люблю я это дело. Лес. Грибы. Бррр... - Константина передернуло от представленной картины: колючие кусты, непроходимые дебри, вонючие грибы и кусающий гнус. - Что люди находят привлекательного в диком лесу?

Самойлов любил город с нескончаемым бешенным ритмом и движением. Из Костиного кабинета с широкими окнами открывался отличный урбанистический пейзаж на бурлящий Ленинский проспект, по которому проносились машины всевозможных марок и оттенков: красивые, дорогие, спортивные автомобили или просто ржавые ведра.

Ему доставляло большое удовольствие сидеть с чашечкой кофе в удобном кожаном кресле и смотреть в просторное окно, ощущая свободу каждой клеточкой своего тела. Константин гордился своим большим кабинетом с высокими потолками и дорогой мебелью, находящимся на двадцать пятом этаже башни-великана, гордо возвышающимся над другими постройками города. Здесь он, как рыба в воде, хищная и проворная. Независим финансово и духовно. Самойлов ценил комфорт и уют мегаполиса. Восхищался собственной жизнью и завидовал сам себе. Чего еще мог желать нормальный человек в его ситуации?

Жбанов, который плевал на блага цивилизации, вечно тяготел к природе, причем с маниакальной патриотичностью. Он мог в середине лета сорваться в Подмосковье, чтобы искупаться в областной речушке, вместо того, чтобы слетать с комфортом на личном самолете компании на Мальдивы на несколько дней, отдыхать предпочитал на российских пляжах или в турпоходах возле Байкала.

Федор везде таскал с собой Константина, пытаясь пробудить в нем любовь к просторам Родины, что пока не очень получалось.

'Опять привязался с очередной бредовой идеей прогуляться по дремучему лесу, ища в траве шляпки на ножках. А ведь сколько людей отравились из-за того, что приняли несъедобное за съедобное!' - ворчал про себя Константин, судорожно придумывая отговорку от глупой и неинтересной для него затеи друга.

- Не ломайся долго! - нажимал Жбанов, знавший с самого начала, что Самойлову не отвертеться. - Тебя уже заждался Гузлаев, он очень важен для компании, ты ведь знаешь, от этой встречи зависят наши с тобой...

- Ладно-ладно, не продолжай, - горестно выдавил из себя Константин.

Затем он вернулся к письменному столу, взял телефонную трубку и нажал кнопку вызова секретаря:

- Мариночка, соедини, пожалуйста, с отделом рекламы...да, с Галиной Вячеславовной, - ожидая ответа, он умолял взглядом довольного Жбанова отказаться от бредовой идеи или хотя бы отстать от него и дать насладиться этим прекрасным и перспективным рабочим днем.

Все тщетно.

Наконец, в телефоне послышался испуганный женский голосок, удивленный столь скорому звонку начальника, и Константин переключил внимание на милое сердцу создание.

- Галочка, мне нужно отъехать по делам и в офис я, боюсь, что не успею до конца рабочего дня, но макеты мне очень нужны сегодня. Давайте вечером встретимся за деловым ужином и я все посмотрю... Пожалуйста, постарайтесь, все сделать хорошо, эти макеты очень важно сдать завтра в полиграфию...В 'Гранде' в девять, столик на мое имя...До встречи! - он нажал на кнопку отбоя, всем видом показывая, как больно ему врать столь наивной сотруднице.

Бездушный Федор, не проникся тяжелыми душевными переживаниями друга.

- Вот, и славно! Поеду собираться, в два буду ждать возле твоего подъезда, - весело произнес Жбанов и стал медленно, пританцовывая, направляться к выходу и напевать дурацкую попсовую песенку.

Самойлов, хоть и потерял надежду остаться в офисе до конца рабочего дня, на всякий случай все же попытался убедить друга, что затея с поездкой скучна и, что безответственно покидать рабочее место, даже не пообедав в любимом итальянском ресторанчике. Ведь там готовили такую восхитительную пасту в сливочном соусе. А какой там подавали десерт! Ни с чем несравнимый легкий и воздушный, приготовленный на основе сыра "маскарпоне" торт "Тирамису".

Вечером ведь на свидании макароны не поешь перед девушкой. Что уж говорить о вкусном десерте, когда перед тобой сидит жертва многочисленных диет итак снизошедшая до салатика после шести вечера. Жбанова эти проблемы интересовали мало, он радостно хлопнул дверью, давая понять, что разговор закончен. Константину в тот момент почудилось, что это захлопнулась тщательно спланированная ловушка или подножка госпожи Судьбы.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. В лес! По грибы.

Не понимаю, когда говорят: красивое море, красивые горы. Что тут красивого?

Вот когда едешь по шоссейной дороге, а фонари стоят ровно-ровно, в линию...

Вот это - красиво!

Из разговора

Через два часа под окнами у Самойлова раздавалось нетерпеливое гудение из современного отечественного УАЗика преображенного до неузнаваемости. Жбанов безумно гордился натюнингованным по последним технологиям "Патриотом".

Внушительный экстерьер машины на огромных колесах с галогеновыми прожекторами в боевой раскраске 'хаки' выделял автомобиль из толпы. Федор вложил в этот автомобиль стоимость малогабаритной однокомнатной квартиры. Вышло довольно неплохо: по комфорту ничем не уступало самым дорогим навороченным импортным джипам, а проходимость была выше любой иномарки. Лучшего транспорта для путешествия или поездки на природу придумать было не возможно. На фоне этого Патриота люксовый Крузик Самойлова жемчужного цвета просто терялся. Даже тот соседский оранжевый Хамер уже не выглядел таким ярким пятном среди обычных расцветок.

Самойлов как раз закончил романтические приготовления в спальне. Он надеялся, хотя скорее был уверен, что Галина не откажется после ужина заглянуть к нему домой и помочь с какой-нибудь ерундой, в которой должны разбираться только женщины. Константин обновил свечи в подсвечниках, поменял в музыкальном проигрывателе диск Rammstein на сборник с легкой, мелодичной музыкой, опустил рулонные шторы на окнах, создавая нежный и уютный полумрак. Посреди просторной комнаты располагалась огромная кровать, застеленная прекрасным красным бельём из египетского хлопка. Вроде мелочи, а обстановка стала ненавязчиво более интимной, ведь сегодняшний ужин с Галиной мог закончиться не только на деловой ноте. В крайнем случае, всегда можно позвонить Светлане или Катерине или еще кому - записная книжка Константина забита телефонами молодых и интересных особ женского пола из маркетингового отдела и не только.

День выдался отличный, солнечный и не жаркий, поэтому прогулка в лесу уже не казалась ему столь идиотским мероприятием. Из одежды Самойлов выбрал выбеленные джинсы свободного кроя и рубашку с коротким рукавом в словно заляпанном краской варианте от Dries Van Noten, взял с собой серую ветровку от Diesel, обулся в кеды Converse. Одним словом, оделся для леса попроще. Довольный собой он вышел на улицу и обомлел, увидев друга, затянутого в армейский камуфляж, на голове пятнистая кепка, а на ногах красовались высокие черные берцы. Хоть сейчас в разведку.

- Чего ты так вырядился? Мы вроде в лес по грибы собрались, - засмеялся Жбанов, оглядывая в ответ друга.

- Я - цивилизованный человек, по кустам лазить не собираюсь, так что одежду не испорчу. Ты что-то против имеешь? Так я могу и остаться.

- Нет, нет, наоборот. Мне теперь спрей от комаров не нужен, рядом с тобой меня ни одна кусающая тварь не заметит, - хохотнул Федор. - Такое ощущение, что ты никогда за грибами не ездил.

Самойлов помрачнел. Переодеться - значило признать себя полным олухом, этого он себе никак не мог позволить перед подчиненным, будь он хоть трижды лучший друг с пеленок. Константин напустил на себя важный вид и непринужденной походкой направился к машине, показывая, что всегда только так за грибами и ездил.

- Ты сразу из леса в 'Гранд' поедешь? Так сказать, с корабля на бал? - уточнил, улыбаясь во весь рот, Федор, облокотившись на капот машины.

- А ты в лесу жить, наверное, останешься? - не выдержал Самойлов и попытался съязвить, хотя в душе затаилась идиотская обида, что выглядел он неподобающе.

Поездку начали молча. Константин громко комплексовал, а Жбанов тихо не мешал.

Высоко в небе ярко светило солнце. Патриот ехал по скоростной автостраде, нарушая все дозволенные ограничения скорости. Водители других машин препятствий на дороге не создавали и пропускали мощного зверя вперед. Некоторые уходили в сторону, просто, чтобы полюбоваться во всех смыслах впечатляющим чудо(вище)м.

Патриот скользил вперед с нереальной скоростью для отечественного автопрома, Самойлов при этом чувствовал себя в полной безопасности, можно даже сказать, не замечал скорости, если бы не мелькавшие мимо деревья и другие автомобили, сливающиеся в одно размытое пятно. Машина шла ровно, плавно маневрируя на дороге. Жбанов был отчаянным гонщиком и непревзойденным водителем.

'И почему у него все так складно всегда, даже с отечественной машиной?' - думал про себя Константин.

Жбанов заметил, что друг расслабился и решил ускорить процесс примирения. С собой у него была фляжка дорого и хорошего коньяка, того самого, который уважал Самойлов, и пара бутылок живого пива. Как в воду глядел, что пригодятся. Мириться решил с последнего. Оставшийся путь ехали весело, время пролетело незаметно.

Константин за дорожными указателями не следил, ему было определенно все равно в каких дебрях гулять. Дикий лес, он и в Китае дикий. Главное, побольше вылить на себя средств от комаров и мошек. Лесной гнус - это вам не вымирающие городские эстеты, которые кровушки попьют, да еще и 'спасибо' скажут. Нет. Это голодные стаи хищников, это оружие массового поражения тайных врагов, это секретные разработки инопланетян, которые внедряют в нас экспериментальные лекарства. Словом, жуть летающая.

Жбанов свернул на обочину, останавливая машину:

- Вот оно, то волшебное место, где грибов видимо - невидимо! - восторженно, словно клад нашел, платиновый, посвятил он друга, вылезая из машины. - Костя, я такие места знаю, что даже ты равнодушным не останешься. Скоро твоя городская дурь выветрится.

Самойлову было плевать, то это место или другое, восторга товарища он не понимал, как не понимала птица самолет. Лес вдоль дороги везде одинаковый: дерево, за деревом дерево и снова дерево.

- Ты посмотри - красота-то какая! - восхищался Федор, широко раскинув руки в стороны и делая глубокий вдох. - А воздух, голова кружится!

- Чего красивого-то? Деревяшки, да листики. Ни дорожек, ни лавочек. А воздухом мне и в Москве отлично дышалось.

Константин молча сожалел о том, что не пшикнул на себя лишний раз туалетной водой. Провоняет ведь теперь дикой природой!

- В лесу дышится легче и думается лучше, открой глаза на прекрасное, гляди какой пейзаж! Здесь же все живое и настоящее, не то, что в городе - каменные трупы.

- Единственное, что тут есть прекрасного - это акустика. Сфьють! Сфьюить! - громко свистнул Самойлов, свист звонким эхом пронесся по округе, улетая вдаль. - Я предпочитаю урбанистические пейзажи. Сфьюить!

- Не свисти - беду накличешь.

- Еще скажи, что денег не будет, - засмеялся Константин, - ЭГЕГЕЕЙ!

- Эгей, гей, эй, - отозвалось эхо.

Жбанов махнул рукой и направился вглубь леса, по пути постоянно нагибаясь, чтобы срезать один-другой грибочек:

- Пошли, жертва кислородного голодания, я такие места знаю, там боровики по колено, опят штук по сто в одной кучке, а кучек миллион...

- Радиоактивные что ли? - усмехнулся Самойлов преувеличениям друга.

Константин исправно шарахался от каждой веточки, мошки, паутинки, хорошо комары пока не донимали - спрей качественно выполнял свою работу, вот что значит блага цивилизации, все для людей. Самойлов зарекся на выходных залезть на сайт производителя антикомариного средства и написать им хороший отзыв и огромное 'СПАСИБО'.

- Откуда ж здесь радиация?! Кстати, недалеко есть озеро с красивым названием Росса - кристально чистое.

- Скажи еще, что пить из него можно.

- Пить может и не стоит, а вот искупаться не помешает.

- Бррр...В луже какой-то купаться, поехали лучше завтра в сауне попаримся, в бассейне поплаваем. ААА! - закричал Константин. - Это что еще такое?

Прямо перед ним быстрыми волнообразными движениями проползла темно-бурая змея.

- Подумаешь уж, - спокойно отозвался Федор, - орешь, как будто гадюку встретил.

- А здесь еще и гадюки есть? - глаза Самойлова полезли вверх.

- Вполне могут быть, все-таки болото недалеко есть, - обыденно произнес Жбанов.

- Ты шутишь, да? - поняв, что Федор не шутит, Константин начал паниковать, к этому чувству присоединилось ощущение, что кто-то еще есть рядом и наблюдает за каждым их шагом.

Он огляделся, но встретил только недовольное лицо друга и тут же перешел в наступление:

- Я соглашался на спокойную прогулку за грибами, а не рисковать жизнью, бродя по серпентарию. Ты куда меня привез, любитель мухоморов?

- Кончай истерить! - строго одернул друга Федор. - Если хочешь, можешь возвращаться к машине. Зря я тебя взял.

- А я тебя и не просил тащить меня в этот гадюшник, кишащий всевозможными паразитами.

Жбанов бросил ключи от Патриота, связка с лязгом попала в плечо Самойлову и звонко упала на землю.

Константин не стал поднимать их, мол, обойдусь. На него, медленно кружась, упал листик с дерева, так неожиданно, что почудился огромный паук. Самойлов истерично отмахнулся от ни в чем не повинного листочка и гневно посмотрел на Федора, словно тот был во всем виноват.

- Обратно дорогу-то найдешь? - спросил Жбанов, понимая, что погорячился.

Прогулка не задалась с самого начала. Чтобы как-то сгладить неприятный момент, он передал другу флягу с коньяком.

- Если медведи не съедят, найду! - огрызнулся Самойлов, но коньяк взял.

Фляжку пристроил на поясе, резко развернулся и решительно направился в сторону дороги. Федор не стал его догонять, за долгие годы дружбы, знал, что надо дать товарищу время перебеситься, примерно через час отойдет. Посидит пока возле машины, может погуляет на свежем воздухе, настроение наладится и сам же потом смеяться будет над инцидентом за бутылочкой пива в сауне. Жбанов продолжил исследовать лес в поисках грибов, как назло, стали попадаться только поганки, да мухоморы.

- Не стоило, Кость, свистеть. Не стоило, - тихо произнес сам себе Федор.

Он огляделся. Лес незаметно потемнел, стал каким-то враждебным, холодным. Не случайно встали здесь эти старые дубы, будто стеной загораживая проход. Жбанов понял, что сегодня больше съедобных грибов не найдет и не спеша направился к машине, надеясь, что друг уже напился до состояния, когда готов всем признаваться в любви и вечной дружбе.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ВРАЖЕ

Леший.

К полудню я с дочкой и воеводой отправился в путь к южным границам. Вскоре вышли к центральным рубежам моих владений. До чего ж красиво!

Солнечные лучи спустились с чистого и прозрачного неба и осветили поляну, покрытую набравшим силу колосом и зеленью. Здесь было столько красоты, очарования и ярких красок. Бабочки завораживали своим легким танцем над цветущими просторами, искусно щебетали на разный лад местные птахи.

С краю леса выбежали маленькие елочки, скромно прижавшись друг к другу. За ними будто сторожа лесного хозяйства стояли сосны-великаны, вознеся свои крепкие стволы к самому небу.

Мы ступили на поляну, я три раза стукнул посохом и топнул ногой. И вот уже лесные жители набежали с поклоном, да гостинцами. Медведь малинку и ежевику презентовал, белки орешки, ежики грибочки к ногам сложили. Счастья - полное лукошко! Всех поблагодарил, рассказал без утайки о делах в нашем большом лесу, где опасно ходить - охотники, капканы, где земли более плодородны, где лучше запасы делать. Затем народ мой сказывал о бытье-житье своем, о трудностях, о разногласиях, ожидая правого суда от своего Хозяина, то бишь меня. Кто прав, кто виноват, я всех рассудил, кого надо подлечил. Дочка здорово помогла, не зря взял с собой. Горжусь, хоть медаль себе выдавай.

Погожий выдался день. Ни облачка на небе, ни тучки на горизонте. Слышен нежный щебет малых пташек, над самой землей пронзительно режущих воздух. Под их звонкое радостное пение добрались мы до южных границ. Странно, но никто своего любимого Хозяина не встречал. Ан, нет, вот и Осипа сын - Остап, славный, быстрый парень. Вон, как к нам торопится, только отчего-то мимо шагает.

Воевода насупился, негоже так владыку встречать. Как стена вырос перед очумевшим от такого фокуса парнем, который затормозить не успел и вмазался со всего размаху в твердую, словно дуб, грудь Иваныча. К чести последнего, он даже не пошатнулся, все равно, что муха в него впечаталась.

Остап оказывается горазд виртуозно выражаться. Во закладывал!

Слушал бы и слушал, кабы не Василиса рядом, которая восхищенно хлопала длинными ресницами и, раскрыв рот в немом изумлении, морщила лобик, силясь запомнить витиеватые выражения осинника. Как я потом перед матушкой ейной оправдаюсь? Вот уж и колобок услужливо катится в рученьки Василиски с куском бересты и длинным пером. Где только взял, супостат? Я ловко подставил подножку колобку. Он запнулся, пружиня, как мячик, укатился в кусты, растеряв свои письменные принадлежности. Ель с тобой!

Я испуганно озирался по сторонам, не видел ли кто поступка не достойного Хозяина. Благо дочь была всецело поглощена нецензурным монологом Остапа, а то б не жить мне на этом свете с пушистой бородой. Выщипала б, не посмотрела, что отец родимый.

Представление начало надоедать - слишком часто осинник стал повторяться, а потом и вовсе заложил по второму кругу.

Встал я плечом к плечу с воеводой, брови недовольно насупил и посохом стукнул для пущего устрашения. Видимо перестарался. Парень, как увидел кто перед ним, так серы-оченьки и закатил в спасительном обмороке. Да, слабоват нынче осинник пошел. Еле в чувства привели, пришлось бочонок настойки откупорить, которую по пути красноликая девица из клана Рябин презентовала. Добротная настойка, аромат аж до нутра пробирал старые мощи, что уж про зеленого юнца сказывать.

Подлетел молодец до самой макушки старушки-березы, да там и застрял. Стали по-всякому увещевать его спуститься. А он, ирод, говорит, спускаться не буду, чтобы позор на семью за свою оплошность не наслать, вот сейчас смелости наберется и ручки-то отпустит, чтобы страшную обиду, мне нанесенную, кровью смыть. Видно источник смелости небывалой не спешил делиться своими запасами и парень оттягивал момент превращения себя в котлету. И как я после этого Осипу в глаза смотреть буду, за то, что сына его единственного не уберег. Мда, не хотелось Осинового наследника с земли отдирать. Надо, что-то делать.

Беда, как известно, одна не приходит. Пока не родимый сын Осины, не жалея живота своего, решался пострадать за стыд свой перед батюшкой-кормильцем, то бишь мной, Василиса платьице зеленое, листьями расшитое, подобрала, да и стала карабкаться по соседней березке.

- Сезон гнездования что ли начался у молодежи? - вопрошал воевода, явно забавляясь ситуацией. А меня так озноб прошиб, когда Василиска уселась на край самой высокой веточки и стала грызть яблоко. Нервы у меня сдали и я глотнул забористой настоички. Глоток рябинового напитка растекся обжигающим теплом по организму, за ним и второй. Предложил Иванычу, который с радостью принял живительную брагу, снова бочонок вернулся ко мне. Ну, как тут не пригубить. Не пропадать же добру, раз откупорили. Я не пьяница, просто могу выпить много. Нет, ведро не осилю, но отхлебну порядочно.

- Василиса, ты зачем на дерево залезла? - почти без истерики спросил я, зная, что криком ничего не добьюсь.

- А почему ему можно, а мне нет! Дискриминацией по половому признаку попахивает! - ответила дочь, перекинув светло-русую косу через плечо и тыкая в Остапа пальчиком.

- Видишь, что натворил, поганец! - обратился Иваныч к непутевому хлопцу. - Если немедля не слезешь и ее не спустишь, батю приведу! - и уже мне шепнул. - Выпорет, как пить дать, выпорет.

Остап проникся моментом, прикинул, что ему от отца будет, коли с наследницы леса хоть волосок упадет, и решил, дубина, самолично ее спустить. Умнее в голову ему ничего не пришло, как раскачаться на гибком дереве, постепенно подбираясь к моей несносной дочурке. Старушка-березка скрипела-плакала, но держалась.

- Так скоро получим художественную роспись по земле или пару котлет. Мне их стрясти, али колданешь чего? - поинтересовался ухмыляющийся Иваныч, наслаждаясь самоубийственными выходками молодежи, прикладываясь к бочонку и смачно причмокивая.

Мне все это вконец надоело. Я стукнул посохом, древняя магия быстро откликнулась на призыв. И вот березка согнулась в дугу до земли, являя пред мои разгневанные очи бедолагу.

- Чтоб через минуту был здесь! - тихо, но грозно наказал я Остапу и снова стукнул посохом.

Березка резко распрямилась и спружинила парня ввысь. Он махал руками, словно крыльями, улетающая от сачка бабочка, и силился ухватиться хоть за что-нибудь. Толку ноль, а децибельно - запредельного визга сколько угодно. В небе были только птицы и те благоразумно уклонялись от орущего и матерящегося на все лады осинника. То, что вначале оценили по достоинству, в третий раз показалось старым и бородатым. Удар посохом и молодчик плюхнулся в озеро Россы.

Минуты не прошло, а хлопец уже стоял передо мной, вежливо склонив бедовую голову.

- Теперича сказывай, куда путь держал, что даже Хозяина своего почтением обделил? - грозно вопросил Иваныч, а глаза у самого из под густых бровей веселыми огоньками блестели.

Склонившийся в почете парень этого, тьфу-тьфу, не видел.

- Там на дороге, - махнул он рукой в сторону, - ивашки оставили черную, как смоль, кошку и уехали. Она возле границы с болотами Тофа сидит, хочу ее немного пугнуть, чтоб в те владения ушла. Зачем нам в лесу эта бедовая скотинка? - разъяснил молодой осинник, низко склонив голову. - А возле Россы вас батя с водяным уже ждут, мы ж не знали какой тропкой вы пойдете, а к озеру в любом случае выйдете.

Мы с Иванычем переглянулись. Как-то неудобно с Остапом вышло. Нет бы сначала допросить, что к чему, а мы сразу обижаться, пугать, в воду кунать. Надо чаще в мир выходить, а то так и одичать недолго.

- Кошка? Она же погибнет на болоте! - рядом появилась сердобольная дочь, мигом спустившаяся с дерева.

Я понимал, чем это закончится и теперь стало ясно, почему Осип послал Остапа в обход нашей компании. Знал, что я дочь взял, а она ух, как любит человеческих животных. За что ж мне эта черная скотинка на голову свалилась? Ну, что с ней делать? Оригинальное применение кошке нашла дочь:

- Пааап! Давай возьмем ее себе?

Этого-то я и боялся.

- Ни за что! Мы же не люди какие-то кошек в доме держать. К тому же у тебя вон колобок уже есть, - твердо не сдавал позиции я, пытаясь привести разумные доводы, - а что мы будем делать, если люди тут телевизор оставят? Тоже заберем? На кой он нам сдался без электричества?

- А я маме скажу, как ты сегодня в карты проигрался, - сразила наповал доводом дочь.

Я залился краской, как маков цвет. Перед ребятами как-то неудобно, все ж правитель и моя забота заниматься процветанием подданных, а не разбазаривать нажитое непосильным трудом. Была бы у меня совесть - устыдился бы всенепременно.

Мы брели дальше по южным границам, осматривая просторы лесные. Гнездо с дерева упало. Не порядок. Удар о землю посохом и гнездо удобно устроилось на макушке лиственницы, а там уж и младые птахи налетели обживать новый дом.

На окраине юную сосну покосило ветром, коренья выдрало из земли. Непорядок. Удар посохом и снова дерево берет жизненную силу из земли, вертикальным своим стволом тянет листву к ясному небу. Иду дальше, вдыхая терпкий запах нагретого солнцем соснового бора. Идиллия. Гармония. Счастье.

Кошка, которую пришлось взять с собой, играла в догонялки с Колобком. Кажется, только мы с ней и видели в этой утехе хорошее развлечение. Мне эта бестия даже нравиться начала, так может статься, что она в моих чертогах всех Колобков разгонит, а то никакой пользы от них нет.

Гонения круглой плюшки всячески пыталась остановить дочь, норовя схватить разбушевавшуюся кошку. Я всецело болел за навязанную мне судьбой пушистую зверушку, которая перед тем как быть пойманной, успела-таки отхватить изрядный кусок из бока Бошки и съесть его, сладко причмокивая...

Завидую!

Шли дальше, все чаще встречая грибников. Тем, кто аккуратно хаживал по лесным тропам, не вредил ни зверью, ни растениям, я подарки делал - грибы-ягодки показывал. Остальных - отваживал из леса. Под ногами вечно путался дочкин любимец. Я не раз пытался 'случайно' на него наступить, но этот гад вечно в последний миг уворачивался.

- Ненавижу колобков! - тихо сказал мне воевода, чтобы Василиска, убежавшая далеко вперед, не услышала. Я заметил, что он тоже не раз пытался пнуть эту ожившую выпечку, но каждый раз промахивался.

- Просто жена Антипки не умеет их готовить! - шепотом произнес я.

- Вот бы им в футбол поиграть! - потер руки Иваныч.

- Кем поиграть? - раздался звонкий голосок Василисы, незаметно появившейся сзади.

Интересно, много она слышала? А еще интереснее, как нам теперь выпутываться, мне вот ничего путного на ум не приходит, елки - иголки.

- Сфьють! Сфьюить! - в голове набатом звенел человеческий свист.

Дочь, ни разу с таким на практике не сталкивалась, не успела быстро поставить блок от зова, и ее скрутил мучительный спазм. Мой блок включается на автомате, как только я покидаю чертоги - привычка, сложившаяся за сотни лет, но даже это не спасает от ужасной боли.

- Сфьють! - как всегда неожиданно и не вовремя, хотя, когда свист был вовремя.

На этот раз боль для Василисы была совершенно невыносимой, даже сквозь отражающий барьер, которым я ее накрыл. Третий свист он всегда самый сильный и пробивной. Даже меня с непривычки хорошо покоробило. Кто-то настырно звал Хозяина леса.

Звонит бесперебойно в дом, придя, без приглашения. Берегись, враже!

Так, так, так! Ивашки. Точнее грибник и приблудыш городской. У первого в мыслях только опят, боровичков собрать, да в Россе искупаться. Посмотрим, что творится у второго молодчика в голове.

Воевода недоуменно скосился на меня, услышав мой тихий стон.

Больно, трясина меня поглоти! На ивашке стоял щит, причем очень мощный и неизвестной мне природы! Я не мог его читать. Сломать защиту могу, но тогда он увидит нас, а снять - нет. Наглость! Шишки-ягодки, что это значит?! Я леший или не леший?! Как ему удалось?! Твою ель, с такой наглостью я еще не встречался.

Кажется, ко всему прочему он еще и почувствовал нас. Осматривается. Дурак! Меня невозможно почувствовать, если я не захочу? Что ж ты за существо человеческое? Или это новый вид городских, совсем ядами-химикатами пропитались, что чистому лешему и не пробиться сквозь эту отраву. Тьфу!

Дочь жалко, досталось ей. Зов сильно подкосил, хоть и старается не показывать. Если б не шок, она бы давно наплевала на все клятвы мне и устроила бы людям жизнь на иголках и шишках. Хорошо, что давеча Колобка не раздавил, он ей сейчас в утешение. Я-то не могу ей слезы вытирать, все-таки Хозяин, работать надо. Да и дочь решит, что жалость к ней проявляю, разозлится еще.

Очень кстати отросток цивилизации решил покинуть лес. Пусть Василиса прогуляется за этим странным ивашкой, проводит его, развеется. Видно, что ему самому лес в тягость, так что сворачивать никуда не станет, а пойдет прямиком к железной телеге, что на дороге дожидается. Друга его мы с Иванычем отвадим. Безобидный для леса, конечно, человек, но дальше не пущу, пусть уроком станет, как всякую темноту приводить. Никакого уважения, еще и озеро мое, стеклянной чистоты, лужей обозвал. А из него, между прочим, и пить можно.

Василиса.

Кошка. Настоящая! Нет, что коты в принципе существуют, я знала. Даже в книжках видела не раз. Только одно дело рассматривать пушистое чудо на картинке, мечтать погладить и взять на руки, другое - сделать это наяву.

Какая большая, пушистая и... царапается. Ай! Больно-то как!

Такая ерунда, как расцарапанные в кровь руки, меня не остановили. Я сграбастала в охапку шипящий комок шерсти, скрутив в объятиях покрепче. Чуть позже кошка смирилась со своей несчастной долей и даже попыталась устроиться поудобнее у меня на руках.

- И как же тебя назвать? - задумалась я.

'Ягодка' - дотронулся до моего сознания Колобоша.

Бошка - редкий вид не говорящих Колобков. Жена Антипыча что-то напутала в рецепте, и получился Колобоверт - колобок, который общается мысленно, наш разум для него открытая книга, никаким блоком не закрыться, не по силу это даже самому Хозяину, который и не подозревает об этом. Наши мысли для них будто вслух звучат, а вот речь они совсем не слышат. Большинство не знает или не верит в существование Колобовертов, потому что они открываются немногим, да и крайне редко, остальные же считают их просто немыми или калеками. Тех, кому они доверяются, просят связать себя узами молчания, так как вслух произнесенная мысль может быть услышана многими, а такое знание может быть использовано слишком корыстно. Мыслеобщение с Колобовертом не может прочитать ни один телепат в мире, кроме них самих.

'Почему Ягодка?' - удивилась я.

'Так ее зовут"' - объяснил Боша.

'Странное имя для черной кошки'.

'Она и сама какая-то странная, хотя я котов и кошек тоже никогда до этого момента не встречал, но обычно у животных мыслей не слышно, только чувства. А ее мысли кого-то мне напоминают, никак не пойму кого. Она все о доме переживает, тоскует очень'.

- Бедная кошечка, - погладила я пушистый комочек, сильнее прижимая к себе и стискивая в объятиях, на что Ягодка решительно сопротивлялась.

'Зачем она нам такая дикая нужна?' - заревновал колобок.

Я гневно посмотрела на Бошу, дав понять, что вопрос не обсуждается. Даже без мыслей стало все понятно. Колобоша пригорюнился.

- Ягодка, - произнесла, пробуя имя на слух.

Кошка как-то странно на меня посмотрела, словно удивилась, что я знаю ее имя.

Ягодка на руках все время вертелась и сильно впивалась когтями мне в кожу, когда думала, что свалится. Несколько раз она норовила спрыгнуть вниз и схватить Колобошку, который, улепетывая, ультразвуком визжал у меня в голове, хуже Кикиморы попавшей в чистую мыльную воду. Рядом Ягодка идти тоже отказывалась, если я ее отпускала на землю, она просто шла своей дорогой, противоположной нашей. Пришлось посадить ее в мешок, который где-то раздобыл колобок, снаружи осталось только недовольно пыхтящая голова. Кошка надулась, Боша вздохнул спокойнее, боязливо поглядывая в сторону злобно сверкающей желтыми глазами Ягодки. Она за себя еще отомстит.

'Интересно, а что едят коты?'

'Как что, листья и пиявок, конечно! Запивая колодезной водой', - быстро заявил Боша, будто всю жизнь разводил кошек.

Я с сомнением посмотрела на колобка, не понимая, где ивашки в городе такой корм находят, но колобок отчетливо светился искренностью и дырявым боком, который хватанула Ягодка - ничего Антипка залатает, шрамы украшают колобков.

- Ладно, Ягодка, воды и пиявок пока нет, до озера подожди, - от моего заявления кошка поперхнулась.

Жест этот я растолковала, как обильное слюноотделение при упоминании о любимых лакомствах, это еще раз убедило меня в том, что Ягодка голодна, а Бошка совершенно не злопамятный специалист по котам. Я нагнулась и собрала с земли опавшие листья, стараясь выбирать посвежее и посочнее, протянула кошке:

- На! Кушай.

'Не ест почему-то', - подумала я и недобро сощурилась в сторону Колобоши.

'Правильно, надо силой ее накормить в первый раз, как съест, сразу хозяйкой тебя признает. А добровольно кому охота в питомцы идти? Кошки - они ж дикие варвары!'

Ах, вот в чем дело.

Я воодушевленно посмотрела в усатую морду кошки, точащую из мешка, она, не понимая, глядела то на меня, то на зажатую у меня в руке листву, нервно сглатывая слюни.

Бедная, так и захлебнуться от голода недолго. Я отсекла всякие сомнения и перешла к решительным действиям.

- Ягодка, я буду тебе хорошей хозяйкой, не бойся, я тебя не брошу, как ивашки. Тебе у нас понравится. На, покушай вкуснятинку, - уговаривала я кошечку, пихая ей в рот листья.

Ягодка отчаянно сопротивлялась, как будто не любимой едой кормили, а кровяной печенкой. Бээ, терпеть ее не могла.

'Люди из города, в километре от нас. Двое. Грибники', - дотронулся до моего сознания Колобошка.

'Ого! Городские! Их я тоже только на картинках видела. День сюрпризов сегодня' - подумала в ответ я.

От счастья аж растеряла листву. Кошка с расширенными от ужаса глазами смотрела вслед падающему лакомству.

- Надо было есть, пока предлагают, - строго высказала я, одуревшей от такого заявления кошке.

Ничего пусть Ягодка еще немного поголодает, потом проще будет обуздать ее норов.

'Сбегаю, посмотрю городских, а ты отвлеки пока стариков' - кинула мысль Бошке.

Я поудобнее перехватила кошку и незаметно для родителя скрылась в лесной чаще.

Лучше Боши путаться под ногами никто не умеет, ведь прежде чем сделать движение, посылается мысленный импульс, который слышит Колобошка и вовремя уварачивается. Сейчас мне даже очень на руку то, что батюшка и Иваныч так мечтают на него наступить, что не замечают ничего вокруг. Моего отсутствия, например.

Городские люди! Просто день впечатлений. Интересно, какие они вживую? Вот бы пообщаться с ними. Да кто ж позволит? Ведь, чтобы они меня увидели надо всю защиту с себя снять и открыться, стать доступной, как они сами, только отец меня первым засечет. Что тогда будет?!

С батюшкой-то еще договориться можно, а вот с матушкой мирно урегулировать этот вопрос будет сложно! Нам от нее итак по возвращению влетит. Я ведь не сообщила ей, куда мы отправились, а велела Антипке доложить, когда матушка спросит, куда все запропастились. Что ж я смертница человеческая с такими известиями к матушке идти? Батюшка думал на меня эту миссию переложить, чтоб не брать. Знаю я его, скажет мол, я- то не против, но супротив жены не пойду. Да не вышло, вот по возвращению ему сюрприз будет. Если, конечно, матушка не решит нас навестить раньше. Но я Антипке велела до последнего уворачиваться от встречи с Хозяйкой, пока за шкирку не поймает или зов не применит, от которого нечисти не уйти.

А вот и ивашки. Как Боша и говорил, двое. Мужчины. Действительно, от нелюдей отличаются, как из другого мира. Шума от них сколько! Будто самим не режет слух громкий топот от собственной ходьбы, не звенит в ушах грубый голос, который гулко резонирует во все стороны. А одеты-то, как смешно, особенно тот, у которого одежда ярко раскрашена, из-за этого он выделяется в лесу, как привидение ночью.

Так странно, мысли одного положительные, восхищается природой, а вот второго я не могу читать. Он колется, когда пытаюсь проникнуть в его сознание. Может это блок такой, мне не известный? Странно для ивашки. Хотя он симпатичный.

По его беседе с другом ясно, что ему здесь не нравится. Зачем же тогда приехал? И имя у него такое смешное Кость-я. Ладно, может отец его защиту сломает и расскажет, что у него в самом деле, на уме.

Пора возвращаться под отцовское крыло, пока ничего не заподозрил. Появлюсь-ка я сзади, будто тут и была. Ну, вот опять бедного Колобошу истребить хотят, поиграть в футбол им вздумалось.

- Кем поиграть? - нагло осведомилась я, намекая, что давно уже иду следом.

- Сфьють! - странный звук, никогда такого не слышала.

Кажется, мысли начали путаться. Голова кружится. Появилось чувство тошноты.

- Сфьють! - тут же раздался второй раз этот пронизывающий до внутренностей звук.

В глазах потемнело. Что со мной? Покинув Чертоги, я поставила все возможные блоки. Неужели что-то забыла? Плохо. Боль. Секунда и все закончилось. Боша проник ко мне в сознание и забрал большую часть жутких ощущений в сторону.

- Сфьють! - в третий раз я чуть не потеряла сознание, боль заставила согнуться меня пополам.

Чтобы со мной было, если бы не Боша? Он по-прежнему отбирал основную часть моих страданий. Отцу тоже приходится не сладко и как он так стоически терпит, у него-то нет такой помощи, как у меня. А как ему по-другому? Он же Хозяин! Бедный мой, старичок.

Когда боль окончательно отпустила всех, я с благодарностью прижалась к Колобошке, а затем на меня накатило первобытное чувство злости, ненависти. Внутри все закипело, порываясь наружу. Сейчас я буду убивать тех, кто думал, что может так безнаказанно причинять боль моим близким и мне, дочери Хозяина этого леса.

КТО ПОСМЕЛ?!

'Ивашки. Грибники, которых ты ходила смотреть' - скромно откликнулся Бошка в моих мыслях.

'Люди?' - на секунду я замерла. - 'Откуда у них такая сила? Это, наверное, тот человечишка, которого нельзя читать. Боша, ты можешь слышать его мысли?'

'Нет. Не совсем...не знаю, как объяснить. Слышу его эмоции, но не мысли. Ему здесь не нравится'.

'Что он себе позволяет? Пришел в мой лес и нападает на нас, используя не виданные трюки черной магии'.

'Это был свист и, кажется, ивашка не знает о его предназначении' - объяснил Колобоша странный звук, от которого душа льдом покрывалась.

'Значит, вот какой он зов Хозяина, бич Леших...Вздумалось молодчику посвистеть, гуляя по лесу? Что ж гуляй дальше. С рук тебе это не сойдет'.

Месть. Вот, что ждет этого человечишку, ступившего в мой лес. Во мне говорил уже не разум, а оскорбленная кровь предков, их гордость и ярость, несущая смерть, вопя об отмщении.

С батюшкой и Иванычем мы подобрались к людям, я старалась держаться в стороне от взрослых, чтобы они не заметили моих замыслов. Вообще вела себя очень тихо и подозрительно, но как объяснил Колабоша, отец считал, что это у меня посттравматический шок. И пусть думает так, пока я буду совершать усекновение негодяя. Потом оправдаюсь состоянием аффекта.

С губ срывались слова заклинания, они ложились одно за другим, кровь бурлила по венам. Я шептала, нет, уже тихо пела, нанизывая бусины слов на магическую нить и, закрыв веки, оглядывала окружающий мир без помощи зрения, ища свою жертву. Вот он!

Я обрушила на него всю мощь смертельного заклинания, произнеся последнее слово. Сила вытекала из меня, обращаясь в копье, предназначение которого убивать. Нет пощады тому, на кого направлен его наконечник. Я мысленно пустила его в полет, приказывая пронзить человечишку. Вот копье подлетает к его сердцу. Я открыла глаза, чтобы увидеть быструю смерть городского выродка и не поверила.

Он был жив! И более того, все также беспечно общался со своим другом, наплевав на мою убийственную ворожбу. Где я ошиблась?

Снова сосредоточилась и вспомнила заклятие, вырывающее душу из тела с корнями. Очень страшное и сильное, оно отнимает много сил, но действует всегда и беспощадно. Незаметно для родителя, я нараспев стала произносить сложные руны языческих народов, сила покидала меня, вливаясь в заклинание. Вот, оно полностью насытилось моей чистой магией, направляется к человеку, подкрадывается и ... рассеивается, словно ударившись о противомагическую защиту.

Что? Почему? Как?

Сил осталось немного, но отступать я не собиралась и принялась составлять более легкие чары. Например, вырастить волчий хвост на человеке. Или, может быть, лучше лосиные рога? Воображение рисовало как парень, согнувшийся в три погибели под неимоверной тяжестью огромного веса ветвистых рогов, в растерянности помахивает волчьим хвостом. Для исполнения задуманного я попросила помощи у Воздуха, который моментально ответил на призыв. Легкий и нежный, кружась вокруг меня, он ласково коснулся руки, игриво смахнул с плеча упавший с березы слегка пожелтевший листик и отправил его в сторону ивашки. Лист, словно бабочка, трепетно порхал, направляемый усилившимся ветром, сделал круг над человеком, пока я заканчивала заклинание, и на последнем слове опустился на лоб городского. Тот в ужасе смахнул листик в сторону, а ветер полетел дальше, быстро набирая скорость, легко огибая препятствия и нежно шепча лесу приятную песню. Тишина. Ожидание. Парень почесал кончик носа и продолжил прогулку по лесу, споря с другом. И все?

Может контузить его?

Для этого обратилась к бурлящей жизнью матушке Земле. Она теплая, нежная и прекрасная, как цветущая поляна, с радостью отозвалась, вливая в мое заклинание силу и придавая мне уверенности. Магия легкими подземными толчками двигалась в сторону человека, готовая поглотить моего обидчика своей мощью и оглушить его, лишая зрения, слуха.

Снова ничего. Никакого разнообразия. Такое закономерное постоянство стало надоедать. Ни тебе рогов, ни тебе хвостов. Видимо, не всем мечтам суждено сбыться.

В результате, чувствовала я себя, как досуха высохший на знойном солнце ручеек. К остальным стихиям обращаться не стала, итак жутко мутило, как батюшку после празднования своего тысячелетия.

В это время кошка вцепилась когтями в Колобошу и попыталась укусить, но Боша опередил и впился зубами пушистой бестии в нос. Животное заорало. Когда мне удалось отцепить испуганного Колобка, мы с ним увидели полные боли и обещания медленной, но очень мучительной смерти глаза Ягодки. Боша, вереща у меня в голове, спрыгнул с рук и покатился прочь. Кошка задержалась всего на несколько секунд, чтобы выбраться из злосчастного мешка, и бросилась в погоню за обидчиком. Все. Поймает - на крошки покрошит. Я во всем винила ивашек, от них одни неприятности. А у меня больше нет сил. Расстроилась еще пуще прежнего. Было безумно жаль себя несчастную и такую уставшую, выжатую до капли.

Понятия не имею как, но отомщу. И месть будет страшной, аки разбушевавшийся огонь в лесу. В твоем доме, ивашка, будет играть музыка, но ты ее не услышишь!

В зеленой траве ползла знакомая змейка, грациозно огибая препятствия.

- Грымзочка, привет! - поздоровалась я с любимицей моей подруги русалки.

Серая змейка обвила руку и подставила мордочку для ласки. Я погладила малышку по желтым 'ушкам' и тут меня осенило. Раз магия, отточенная вековым искусством предков, городскому выродку не страшна, буду действовать по-другому - грубо и физически.

- Малышка, мне нужна от тебя небольшая услуга.

Я поведала ей свой план. Змейка, которая старалась всегда ползать подальше от ивашек, согласно кивнула, хоть и с большой неохотой. Кто знает, что у городских на уме. Поэтому я попросила любимицу подруги быть крайне осторожной и отпустила Грымзочку на задание, волнуясь за нее всей душой. Змейка вовремя скрылась в траве, потому что подошел отец.

- Василиса, ты сегодня показала себя с хорошей стороны, честно говоря, не ожидал. Горжусь тобой, - начал издалека родитель, - для первого раза хватит. Хотя погоди. Последнее задание дам. Сложное. И выполнять его будешь сама, без моего присмотру. Видишь вон того городского пигалицу, надо его до дороги проводить, да так, чтоб не смог никуда свернуть. С него станется в трех соснах заблудиться. Думаю, ты готова к этому. Как все сделаешь, возвращайся домой. Набирайся сил, повторяй конспекты, через пару дней Остапа за тобой пришлю, будешь снова помогать. Матери привет передавай.

- Да, папочка, все сделаю, - просияла я, не веря такой удаче, и отправилась выполнять наказ, но только по своему уразумению.

Из-за дерева выкатился помятый, но довольный Бошка.

'Где Ягодка?' - требовательно вопрошала я.

'Она за мной гналась-гналась. Ее когти-ятаганы уже нависли...'

'Короче! Где ты умудрился потерять мою кошку?' - строго спросила я, сдвинув брови и уперев руки в боки.

'Она увидела людей и бросилась в их сторону' - признался Боша, виновато покачиваясь из стороны в сторону.

'Вэк! Ее же растерзают эти монстры! Как ты мог это допустить?'

'Но что я мог сделать? Она хотела меня съесть. Василис, ну ее. Это какая-то неправильная кошка. Я ведь лучше...'

'Так слушай меня внимательно', - перебила я сетования Колобка, - 'Ты сейчас, возвращаешься домой залечивать раны. А я пойду за этим молодчиком. Покажу ему, кто тут хозяин, заодно и кошку спасу'.

'Может, мне лучше пойти с тобой?'

'Ни в коем случае, тебе срочно надо к Антипке, а то если бок засохнет или того хуже заплесневеет, пойдет дальше. Страшно подумать, что с тобой станет', - на самом деле Бошку я отправила восвояси, чтобы не испортил мне маскировку.

Меня-то, человек не увидит, даже если рядом пройду и руками как мельница махать буду, а Бошка, как на ладони - яркий румяный пирожок. Но об этом я уже думала позже, когда лесная тропинка услужливо уводила страшного человека вглубь, дальше от дороги. Это уже не отвод получается, а привод или завод в лес. Знала бы, чем первая практика обернется, обязательно взяла бы пару уроков у Кикимор болотных, они мастерицы завести кого-нибудь поглубже, да погубить. Ну да ничего, сами не лыком шиты.

Я аккуратно раздвигала лесные растения, создавая удобный проход. Для закрепления ворожбы, по бокам дорожки обильно набежали колкие кусты и большие деревья. Городской через кустарник точно не полезет, а пойдет зачарованной тропой. А там уж я приготовила три капкана, оставленных браконьерами. Повезет им с добычей.

ГЛАВА 5. ЗАБЛУДЫШ.

Мы мечтаем об отдыхе на природе,

Природа мечтает об отдыхе от нас.

Илья Герчиков

- Ёлки-моталки! Где в этом лесу выход?! - в отчаянье возопил Константин.

Шел он недолго. Попросту говоря, заблудился в рекордные сроки. Плелся среди деревьев, а дорога все никак не появлялась. Самойлов понятия не имел, где находился. Плюнув на обиду, позвонил Жбанову.

- Федь, я, кажется, заблудился... Как-как? Легко. Дороги нет, тропинки нет, указателей тоже не наблюдается. Что за лес?! Ничего здесь нет! - пожаловался Самойлов Жбанову.

Друзья договорились громко аукать и орать, что есть мочи, чтобы по голосу друг друга найти.

Лесовка такого допустить не могла, она легко создала купол непроницаемости над человеком, ни один звук не прорвался. Кричи не кричи, а никого, кроме кошки, Константин не дозвался.

Она сидела на упавшем засохшем дереве и умывалась. У нее была настолько плоская морда, словно медным тазом по ней врезали. Пушистая, толстая и черная, как уголь, котяра посмотрела в сторону Самойлова таким взглядом, будто его и ждала, аж заждалась. Ему сразу вспомнились бабкины приметы и суеверия. Константин решил не искушать судьбу и изменил маршрут. Хватило с него неприятностей на сегодня.

Лесовка тоже приметила не скрывающуюся Ягодку, которая сидела на пеньке, а вокруг лежали замаскированные капканы, предназначенные для охоты на медведя. Хозяйка леса собиралась заманить туда Константина, чтобы он смог прочувствовать силу человеческих ловушек на себе.

Кошку бы в фарш порубило, сделай та один неверный шаг или взмах хвостом. Лесовка сделала попытку ее спасти. Набрала в пригоршню листвы, подождала, пока человек скроется за деревом и направилась к кошечке.

- Ягодка, иди скорей сюда. На, вкусняшку, - подкрадывалась Василиса ближе, но кошка взглянула на навязавшуюся нечисть, как ведьма на испанский сапог инквизиторов.

И дала деру, ловко перепрыгнув через ловушки. Человек, к сожалению хозяйки леса, капканы обошел.

В кармане у Самойлова зазвонил телефон, Федор.

- Алло...Где-где? В лесу...Кричал...И я тебя не слышал...Деревья? Обычные, лесные - и елки и не елки. Елки-палки, ты меня вытащишь отсюда?... Мох? Мох на деревьях, есть... Откуда я знаю, где юг, а где север? Я компас не брал. Мы вроде по грибы собрались, а не в турпоход... По солнцу определить? Да тут деревья повсюду, все небо верхушками закрыли, не понятно, откуда светит. Может костер развести? Листьев побольше накидаю, ты меня по дыму и найдешь. О, девушка! Стойте! Жбанов, я тебе перезвоню. Я человека встретил! - Костя нажал кнопку сброса, убрал телефон в джинсы и побежал за удаляющейся девушкой. - Стойте! Я вам ничего не сделаю. Мне самому нужна помощь, я заблудился, - кричал в гущу деревьев Костя, не поспевая за испугавшейся незнакомкой, - куда она опять делась? Вот она! Де-евушка! Вы босиком? Тут, кстати, змеи есть...

Константин долго и самозабвенно гонялся за лесовкой. Вскоре она завернула за очередное дерево и словно растворилась. Зато опять появилась черная кошка. Мистика.

- Чур, меня! - перекрестился Самойлов, до сегодняшнего дня не верящий ни во что потустороннее.

Он шарахнулся в сторону от черной бестии и двинулся через бурелом, стараясь не испортить одежду. Вскоре снова появилась тропинка, однако впереди его ждал сюрприз. Вверху меж двух сосен несложными чарами висело поваленное дерево, словно перекладина. Под коварной лесиной, вилась завороженная тропа и пройди Костя под ловушкой, сработал бы магический звоночек, после чего старое дерево упало бы ему прямо на голову. Раз и несчастный случай.

Константин, не о чем не подозревая, широкими шагами подходил к ловушке, остался метр до звоночка...

Лесовка в нетерпении наблюдала за происходящим из кустов.

Внезапно снова зазвонил телефон и Самойлов остановился, чтобы в очередной раз поговорить с Федором.

- Алло...Да, ты представляешь? Девушка, настоящая. Только дикая какая-то. Я за ней уже полчаса гоняюсь... Какие галлюцинации!?! Обычная девушка, красивая. Вся такая в зеленом с листиками, на голове венок из цветочков, еще она босиком... Я вот тоже подумал, что это странно. Все-таки лес, шишки, - Константин ненадолго замолчал, а потом неуверенно продолжил, - слушай, Жбанов, а может правда глюки?... Нет, грибов не ел!... Траву не курил! Ты на что намекаешь?... Жбанов хватит лясы точить. Ты меня сюда завел, ты и вытаскивай! Скоро стемнеет. Делай же что-нибудь!... Не знаю, что в таких случаях предпринимают, вызывай МЧС, кинологов... Какие двое суток, если ты помнишь у меня сегодня свидание. Если оно сорвется, то я тебя... Понял он. А мне-то, что теперь делать?

Пока Самойлов общался с другом, из кустов вышла кошка и села возле его ног, подметая хвостом тропинку в опасной близости от магического звоночка. Василиса, переживающая за будущего питомца, обезвредила ловушку и снова не поймала Ягодку, последняя ловко скрылась в подлеске, как только нависшая над человеком опасность исчезла.

Константин спокойно пошел дальше, уверенно ожидая увидеть шоссе за каждым кустиком. Вскоре он заметил краем глаза движение сбоку. Черная котяра семенила рядом, ловко, при ее упитанной комплекции, перепрыгивая через корни и ветки. Самойлов прибавил шагу, кошка не отставала.

- Чего привязалась? - рыкнул Константин и припустил, что есть духу.

Он бежал и дико озирался по сторонам. Ветки царапали лицо, крапива обжигала руки. Заметив, что погони нет, сбавил темп, постоянно оборачиваясь назад. В очередной раз, оглянувшись, он не заметил появившегося откуда ни возьмись дерева и с размаху врезался в него. Удар был жесткий и звонкий. Услышав удаляющийся женский смех, уверился, что получил хорошее сотрясение. Шишка на лбу стремительно росла и синела, придавая лицу некую пикантность. Самойлов матерился на весь лес.

Ругаясь, он, сам не понимая того, сделал свое пребывание в лесу на время относительно безопасным. Лешие боялись человеческого сквернословия, как огня, временно теряли свою власть над объектом. Чем больше ругани, тем дальше и дольше удалялся Хозяин леса.

Недалеко от распластавшего на земле Константина на старом трухлявом пеньке, покрытым мхом, горделиво восседала кошка, кокетливо поджав под себя хвост. Как показалось Самойлову, она откровенно смеялась во всю пасть. Стало обидно.

- А ну, брысь! Кыш! Пшла! - Константин шикал на кошку и размахивал для устрашения руками.

Потом взял шишку и бросил. Попал в пенек, который развалился окончательно в труху, отчего котяра свалилась в траву и зашипела на обидчика. Самойлов, рыча, подражая собаке, так ему казалось, двинулся на животное. В результате чего оказался покусан и расцарапан. Минут через десять, отдыхая после драки, они гневно пялились друг на друга. Идиллию прервал телефонный звонок.

- Да...Где, где? В лесу все еще, - ответил Константин Жбанову, - я тут кота встретил, хотя скорее всего кошку, больно вредная и настырная, никак от нее отвязаться не могу, ходит за мной и все тут. Брысь кому говорю!...Почему не прогонять?...Да, чистая, откормленная и что с того?... Федор, ты гений, точно, раз такая холеная - значит, домашняя. Она сможет вывести меня к людям...Все, до связи, может твои волонтеры еще и не понадобятся...Нет, нет, я пошутил - ищите меня скорее. Отбой.

Ягодка забралась на остатки пенька и пристально разглядывала Самойлова, словно ученый в микроскоп неизученный вид микроорганизмов. Такое повышенное внимание к Костиной скромной персоне заставило его нервничать.

- Кис-кис! Я тебя не обижу, - Самойлов запнулся, вспоминая, как вел себя пару минут назад, - извини, я погорячился тогда, был не прав. Пойдем вместе прогуляемся по этому чудному месту.

Кошка таращилась большими песочными глазами на Константина, как на придурка, который отшиб последние жалкие крохи мозгов о твердый ствол дерева, и идти никуда не собиралась.

- Кис-кис, где ты живешь? Покажешь? - заискивал Константин, но кошка почему-то погрустнела и опустила морду, глядя на черные носочки своих лап.

Затем томно вздохнула и гордо, с видом персоны царских кровей, спрыгнула со своего возвышения. Самойлов проигнорировал полный печали взгляд и отправился следом, полагая, что идут они к спасительной цивилизации.

Шли долго. Другими словами, заблудились самостоятельно, назло всем и на радость Лесовке, которая снова была в деле и следила из-за кустов. Радостно прущая через чащу Ягодка никак не желала признавать свершившееся фактом. Подумаешь, лезли по непроходимому бурелому и валежнику? Фи! Какие мелочи. Порванная одежда известных марок? Право же, какие пустяки! Репьи в шкуру набились? Ерунда полнейшая.

Через два часа действие спрея от комаров закончилось и на Самойлове не осталось живого места от многочисленных укусов кровососущих насекомых, которых с лихвой науськивала Лесовка, вскоре он перестал обращать внимание на надоедливый писк комариного пиршества.

- Чтоб у вас наутро голова болела! - с досады он хлопнул себя по щеке, убив очередного комара (или скорее комариху), и злорадно ухмыльнулся.

Вскоре лицо у него эффектно раздулось и скривилось от укусов.

Дальше Константин бродил за Ягодкой чисто из упертости. Надежда, как говорится, умирает последней.

Ноги даже в кедах стерлись до волдырей. Выход из леса, как обычно, найти не удалось. Никто не удивился такой пугающей закономерности, Василиса так совсем обрадовалась. Зато сил не осталось, ноги еле переставлялись, двигались, как в замедленном кино. Улитки, гневно зыркая, сигналили и шустро обгоняли странную компанию, уносясь сломя голову вперед.

- Тот, кто вырастил этот лес, не обладал буйной фантазией, - бормотал Константин, рассматривая пейзаж, который не баловал путников особенным разнообразием, являя уставшему взгляду бесконечные кусты, зачастую колючие, кусачую крапиву, словно голодный зверь, и деревья, деревья, а за ними еще деревья...

Никакого разнообразия. Просто кол с минусом за ландшафтный дизайн.

- Ну, кто так сажает? - спрашивал кошку Самойлов, в сто тридцатый раз проходя мимо пейзажа 'три березки под сосной'.

- Кто, кто? Леший! - тихо раздалось непонятно откуда.

Константин заозирался по сторонам, грозя себе переломом шеи. Кроме кошки, никого. Слуховые галлюцинации.

Вскоре Самойлов решил, что ему попалась какая-то неправильная кошка, об этом и сообщил Жбанову при следующем выходе на связь. Обычно кошки прекрасно ориентируется на местности и легко могут найти дорогу к людям.

Вот, он влип. Единственный встреченный представитель кошачьей братии оказался бракованным. У Константина затаились сомнения, что либо все это время они ходили кругами, либо в лесу действительно так скучно, как предполагалось изначально.

Почти через час, они остановились у глубокого оврага. Прогресс.

- Мда, полный абзац! Никудышный из тебя провожатый! У тебя в родственниках Сусанины не водились? - вопрошал Константин, обращаясь к мохнатому чуду.

Кошка презрительно проигнорировала издевку и развалилась под раскатистым деревом. Утомилась, бедненькая. Бывает. Самойлов сделал вид, что совсем не устал (на самом деле, жаль было сидеть в дорогих шмотках на голой земле) и остался стоять на ногах, озираясь по сторонам. От скуки принялся сверлить взглядом другой берег, на который просто так с наскока не перепрыгнешь. Овраг не поддавался. То ли оказался особо устойчивым к взглядам человека, то ли он плохо на него пялился, но противоположный берег стоял на месте, и все.

В отдалении раздался голодный и протяжный вой, такой жуткий, аж пробирал до самого нутра. Голос стих, но его сразу подхватил другой, третий, в результате, вой принял множественное число...

- Вот это слаженное пение, любой хоровой дирижер обзавидуется... Чего они там перекликаются? Страшно, аж волосы встали дыбом, причем по всему телу.

Предполагалось изначально, что волков в лесу нет. Наивность - штука наказуемая.

Овраг уже не казался таким огромным, а противоположный берег - далеким. Самойлов отошел назад, оставляя место для разбега. Ягодка привстала и с интересом наблюдала за действиями человека. При очередном завывании волков, Константин, недолго думая, с силой оттолкнулся от земли и с криком 'Банзай!' помчался к краю пропасти со скоростью беговой лошади. На скачках стопроцентно занял бы первое место. Добежав, нет, какой там, домчавшись до края, он дерзко споткнулся о неприметно выступающий корень и камнем рухнул бы на дно оврага, но легкий пас рукой Лесовки и корень крепко-накрепко вцепился в ногу, как капкан. Парень не сгинул в провале, а всего лишь с размаху впечатался в отвесную стену грунта, оставшись на том же берегу. Пораженная кошка смотрела на человека, как на гремучую смесь идиота с камикадзе.

Поняв, что нога застряла конкретно, Самойлов стал ныть и жаловаться оврагу на свою несчастную судьбу. Овраг молча внимал, видимо сочувствуя. Расстроившись окончательно, Константин принялся благим матом извещать округе все, что он о ней думал. Так загнул, что зайцы, переборов природную трусость, подкрались ближе, заслушиваясь.

Ругань, словно раскатистый гром, пробежала по лесу, Лесовке снова пришлось удалиться, магия рассеялась, корень ослабил хватку и Самойлов полетел стремительно вниз, судорожно размахивая руками, как крыльями, но взлететь не получилось, как и изменить скорость падения. Законы притяжения никто не отменял. Константин орал и пытался в полете зацепиться хоть за что-то.

Шмяк.

Тело гулко грохнулось о землю, словно мешок с картофелем. Как только шею умудрился не сломать? Везучим Самойлов себя не считал и чертыхался на весь лес. Лесовка теперь долго не могла к нему подобраться.

Константин грустно взирал на испачканную одежду, которая скромно намекала, что у него теперь есть дорогие тряпки. Сверху тревожилась кошка за своего лично избранного хозяина, от беспокойства она чуть сама не свалилась в глубокий овраг в два человеческих роста.

Ночевать в яме Самойлову не показалось перспективным и безопасным, создавалось впечатление, что сыграл в могилу при жизни.

Он подтащил к земляной стене ветки покрепче, которые когда-то сбросили деревья в овраг, и попытался соорудить хоть какую-то опору для ног, стал карабкаться по отвесной стене противоположного от падения берега, цепляясь за выступы и торчащие корни.

Вот, край уже близко, пальцы крепко цеплялись за выступ, голова приподнялась над поверхностью, но сухая земля в самый ответственный момент осыпалась и Константин звучно грохнулся, больно приложившись копчиком о дно оврага. Словом, никудышный из него скалолаз вышел. Увы.

Неоднократные попытки вылезти ни к чему не приводили, склон оврага был слишком крутым и рыхлым, Самойлов снова и снова кубарем скатывался вниз, чертыхаясь на весь лес, надежды при этом не терял и самоотверженно возобновлял попытку покорить неприступную стену. Другими словами, от скуки на стену лез.

Через полчаса тщетных попыток, Константин решил сделать перекур, вытирая с лица крупные капли пота и дыша, как марафонец после призового забега. Он достал из кармана непочатую пачку сигарет, как знал, что пригодится, когда собирался в лес. К слову сказать, Самойлов не курящий человек, гробит здоровье только в особых случаях, когда скучно, например, как предполагалось должно быть в лесу, или во время сильного стресса, как оказалось в реальности.

Он выпустил густую струйку сизого дыма и обозленный решил сорваться на лежавшем в метре от себя камне, пнув его посильнее с досады. Удар отозвался жуткой болью в ноге, защищенной всего лишь мягким материалом кедов. Камень не сдвинулся с места. Самойлов тщетно пытался испепелить его взглядом. Не получалось. Ощетинившись, он схватил камень и зашвырнул что есть мочи вверх, метко попав в Ягодку. Она взвыла от такого безобразия. Камень медленно срикошетил от пушистого тельца и полетел обратно, попав на больную ногу Константину. Последняя чувствовала себя, как жертва после двукратной встречи с асфальтовым катком. Вопль Самойлова слился с воплем Ягодки, дуэтом пронзил тихий лес. У кого-то из пернатых не выдержало сердце и он рухнул в услужливо распахнутую пасть пробегавшего мимо хищника. Еще один минус не в пользу Константина, запомнила Лесовка.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. РАЗБОРКИ У ОЗЕРА

Океан - стечение водных обстоятельств.

(Валерий Афонченко)

Лесовка

Я шла по тропинке подальше от оврага, куда с моей помощью свалился человек, хотя с его везением он и сам бы справился. Меня подгоняли витиеватые и нецензурные выражения странного ивашки.

Бранился он знатно. Забористо. Правда, с фантазией напряг - высказывания какие-то однобокие получались, но в целом сойдет, чтобы я к нему до утра не смогла подойти.

Времени теперь было навалом.

Отец думал, что я в Чертогах, а мать, если Антипку изловила, думает, что я с батюшкой. Замечательно все складывается.

Я долго ходила по лесу, отдыхая душой и телом. Все здесь было родным и знакомым. И поющая в кустах птаха, и колышущаяся листва, тонкая и будто прозрачная в вечерних лучах яркого солнца, и муравьи, возвращающиеся домой с работы, и нежно стрекочущие кузнечики. Блуждая по лесу, я встретила целую волчью стаю, которая так и не заметила моего присутствия, весело резвясь на опушке. Вожак-волк зорко оглядывался по сторонам, слушал лес и напряженно ловил влажным носом доносящиеся запахи.

Не спеша я вышла к озеру Россы, которое завораживало своей красотой. Ветерок ласково касался поверхности воды, создавая легкую рябь. Летел дальше навстречу мне и нежно обдувал влажным воздухом. В сочной траве, украшенной полевыми цветами, стрекотали свою ритмичную песню кузнечики.

Я направилась к воде, весело пританцовывая, и снова встретила любимицу моей подружки.

- Грымзочка, где Купава? Позови ее, малышка.

Меньше чем через минуту из-под ровной, словно девичья кожа, поверхности воды вынырнуло правильное, лишенное изъянов, лицо русалки, которое обрамляли блестящие зелено-серые волосы.

- Василиса! - воскликнула подруга, не веря своим непомерно большим, темно-зеленым, лишенных зрачков глазам, и села рядом со мной на нагретый солнцем камень. - Ты где была? Тебя все обыскались.

- Что? Кто? Не может быть, - заволновалась я. - Меня не должны были хватиться еще дня два.

- Так. Стоп, упокойся, то есть успокойся, - осадила меня Купава, нахмурив бровки, изящные, словно две волны, - хоть ты не баламуть воду, как Ольга Петровна.

- Упс! - я поняла, что пропала. - Матушка здесь?

- Да, устроила она тут мужикам выщипывание бород.

- Вэк, - только и смогла я выразить свое обалдевшее состояние. - Рассказывай уже, не томи!

- Хозяин, то бишь батюшка твой, отправив тебя домой, до вечера мотался по лесу, за порядком следил, ревизию наводил. С ним были дед Иваныч, Дед Осип, его сын Остап, а потом и мой папик присоединился. Вместе быстро управились с делами и с очередным бочонком рябиновой настойки. Отец всех пригласил к себе. К озеру подходили они уже навеселе, с песнями и плясками, в обнимку друг с другом для устойчивости. Как только они вышли из леса, песня не спеша стихла. На берегу руки в боки стояла Ольга Петровна, грозно сведя брови, в ногах у нее находился твой любимчик Боша, сильно понурый...

Я сразу догадалась, откуда ветер перемен дул. Матушка увидела, что колобок вернулся весь потрепанный и решила, что случилась беда. А не найдя меня ни на озере, ни с папой сильно обозлилась. Вот, я попала. Купава тем временем продолжала рассказывать захватывающую историю.

К несчастью для моего отца, жену свою он заметил позже всех, друзья расступились, пропускали Хозяина вперед. Каждый тут же вспомнил о важных делах. Развеселый Леший не сразу углядел подвох, только когда подошел вплотную к Ольге Петровне.

Она заявила о себе как-то сразу, саданув сковородкой по лбу. Чугунной. Шишка выросла моментально, наливаясь синевой, придавая лицу Хозяина леса сходство с единорогом.

Друзья лешего пытались быстро ретироваться, мол, не гоже в семейные разборки царских кровей лезть. Ольга Петровна отпускать без аудиенции никого не собиралась. Начались гонки на выживание.

Первым получил водяной, который попытался незаметно нырнуть в воду. Он споткнулся о выставленную ногу Ольги Петровны и рухнул в каменистый грунт, как подкошенный, сверху его основательно припечатало увесистой сковородкой. Озир удалился в спасительный обморок.

Остап по молодости своей удирал, повернув голову на сто восемьдесят градусов, с интересом наблюдая за действиями у воды. Через секунду у озера был третий единорог - результат жесткой встречи с сосной. Она не захотела посторониться, а парень не успел свернуть.

В сторону удирающего Осипа, Ольга Петровна метнула чугунное изделие, словно японский ниндзя смертоносный сюрикен. К счастью первого, в него не попала. Ручка плотно воткнулась в дерево и, зазевавшийся от радости, Осип с размаху влетел в дно сковородки. Раздался звон. На лбу образовывалась шишка. Стадо благородных лошадей росло с молниеносной скоростью.

Последний скакун - воевода, от табуна отбился и скрылся в лесу, решив, что одиночкой у него больше шансов выжить. Не струсил, а поступил предусмотрительно. Но потом одумался, понял, что бежать ему собственно некуда и с позором вернулся.

- Где Василиса? - оглушительно орала Ольга Петровна.

Тех, кто был поближе, смело звуковой волной в крапиву, тех, кто подальше, просто контузило. Опять Иванычу повезло - мудро стоял дальше всех.

- Вы куда, ироды, мою дочь дели?!

Ироды однорогие сбились в кучку возле Ольги Петровны и сбивчиво вели рассказ о сегодняшнем дне. Иваныч же походил на корову, которая ничего не понимает, в ответ мычит, часто кивает головой, преданно заглядывая в глаза. В стаде не без уродов.

Ничего так развлеклись.

К концу повествования я истерично смеялась, икала, хрюкала, давилась слюной, отчего начинала долго кашлять. По красному, как шляпка мухомора, лицу катились слезы.

- Вот тебе смешно, а все вокруг волнуются. В лес понаехало куча людей. Они организованной толпой бродят и громко шумят, перебаламутили всю округу. Мы уж подумали, что ты на них нарвалась, - укоряла меня Купава, к моему стыду, не беспричинно. - Так, где ты прохлаждалась полдня?

- Сегодня столько всего было. Представляешь, у меня теперь есть кошка! Настоящая! - хвалилась я перед обалдевшей подругой. - Жаль, только не успела провести ритуал по ее привязке к себе, появились два ивашки, один из них обычный грибник, а второй тать, он применил страшный по силе зов лешего. В отместку, я решила усекновить негодяя. Но он оказался очень странным типом, словно на нем мощный по силе блок стоит - его невозможно читать и уж тем более колдовать на него.

Силы уходят, а волшебство над ним рассеивается, будто снег тает на теплой руке, - я поморщилась, как от стакана свежевыжатого щавелевого сока.

Русалка охала, зажимая от страха рот рукой, хвост нервно плюхался в воде. Тем временем, я продолжала рассказывать страшную историю:

- Отец отправил меня проводить его до дороги, правда, не уточнил за какое время и до какой дороги...я приготовила для него трудный и опасный путь к смерти. Не спускать же татю его злодеяния. И давно бы покончила с ним, да вот только котюнечка моя за ним увязалась, вечно оказываясь в шаге от смертельных ловушек. Приходилось быстро убирать опасность. Приневолил он ее к себе, без магии темной тут не обошлось. Правда, несколько раз я человечишке все равно насолила. У него теперь на лбу шишка, как вторая голова. Знаешь, так даже лучше, что не сразу его прибило, пусть помучается.

- Вся в мать! Как чуть что, шишку на лоб! - восхищалась русалка, выводя хвостом круги по воде.

- Он до сих пор еще в лесу, в овраг свалился, обматюкался, что я теперь надолго к нему не хожа. А насолить надо, поможешь дождь наколдовать?

- Помогу, конечно! Подожди, получается ивашки, атаковавшие лес, его ищут.

- Наверное, но живым они его не найдут! Он в овраге глубоком сидит, самому ему не выбраться. Надо только кошку мою у него отобрать.

- Может, выведешь человечишку к озеру, тут его и притопим?

- Отличная идея! - я радостно поднялась на ноги и чуть не врезалась в отца.

Он стоял твердой скалой и выглядел бы действительно грозного вида, коли не катастрофических размеров шишка и огромный синяк под глазом. Тяжелая у матушки рука, тяжелая.

- Куда это ты собралась? - высокомерный голос родителя прозвучал хлестким ударом кнута.

- Тык, травок насобирать, мазь сделать от ушибов и синяков. Я такой рецепт знаю, батенька, вмиг все пройдет, - пришлось откровенно юлить.

Отец наливался пунцовым цветом. Вот-вот пар из ушей пойдет.

- Посмотри, что ты натворила, Василиса! - обвинял отец, он бросил к моим ногам самку тетерева с малышами, мертвых. - Это сделали ивашки, которые по твоей милости по лесу шастают в поисках заблудыша. Все из-за того, что ты ослушалась меня.

Взгляд уперся в разлохмаченные тушки птиц. Ком подкатил к горлу. Я убийца.

- Так разве их не браконьеры с восточных границ застрелили, когда лося гнали? Остап же сегодня оттуда вернулся и их принес... - под испепеляющим взглядом Хозяина, русалка поняла, что влезла не к месту.

Хотя по мне так очень даже кстати, я тут чуть ли не за камнем отправиться решила, чтоб утопиться от позора. Другими словами, пристыдить меня не удалось, скорее разозлить:

- Охотники, значит, - нога в расписных лаптях отстукивала траурный марш.

- Это частности, - увертывался отец, продолжая наезжать, - мы с тобой утром договаривались о том, что ежели ослушаешься, то пойдешь под венец за первого...

- Доченька, милая! Жива! - налетела на меня матушка, схватив в спасительные объятия.

Вместо того, чтобы отругать и наказать, она целовала любимое чадо в щечки и громко охала о том, сколько слез пролила в волнениях о моей судьбинушке.

Такого никто не ожидал. Отец от несправедливости аж рот до земли распахнул. На что мама недовольно заметила:

- Ну, что ты, как цапля, клюв разинул. Иди, прикажи на стол накрывать, будем пировать. Доченька, родненькая, нашлась!

Меня утащили в подводное царство, где в огромном зале уже накрывали длинный дубовый стол. Он радовал изголодавшийся взгляд количеством и разнообразием блюд. Там же обнаружился мой сладкий пирожок Боша. Он кубарем слетел с лавки, шустро прикатил в мои объятья. Батюшка поздно его заметил, оступился и нырнул в салат.

А Бошка тем временем сиганул мне на руки и принялся каяться:

'Ох, и подвел я тебя, Василиска. Серчаешь поди на меня. Не складно как все вышло. Я когда прикатил в Чертоги, матушка твоя как раз у Антипки вызнала куда вы с батюшкой запропастились. Порадовалась, что Хозяин, наконец, понял, что ты взрослая стала и пора тебе мир показать с его заботами и бедами. А как меня увидала, раны мои углядела и забеспокоилась страшно. Вылечили меня мигом и заставили под страхом быть съеденным лисой показать дорогу к тебе. Долго водил я Ольгу Петровну по лесу, пока она не плюнула на меня и отправилась своей дорогой, прямиком к озеру Россы. Слава Лешему, мы вначале встретили твоего батюшку. На нем-то матушка и отыгралась за все волнения. Ух, что было!'.

'Да, мне Купава уже рассказала. Досталось батюшке и не только ему'.

Вскоре я наслаждалась вкуснейшим грибным супом, обжигаясь и давясь от жадности, требуя добавки. На второе атаковала румяную картошечку с поджаристым луком. Вот беда! Места в желудке не осталось, а еще столько вкусного!

Все равно съем, хоть и лопну. Или хотя бы понадкусываю.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ЗАТОЧЕНИЕ НА ОЗЕРЕ

Самойлов сидел на дне треклятой ямы и придумывал где бы написать предсмертную записку, докурив вот уже третью сигарету. Кошке надоело смотреть за человеческими мучениями, и она свалила. Константина посетили навязчивые мысли о том, что она желала ему смерти и все спланировала заранее, ведь беды начались именно с появлением пушистой бестии.

В кармане коротко звякнул телефон, сообщая о принятом сообщении. Самойлов достал трубку, пришло два письма. Первое сообщало о том, что Галина звонила шесть раз. 'Ну, уж извини за конфуз. Значит не судьба нам быть вместе' - злорадно ухмыльнулся Константин.

Второе сообщение прислал Жбанов:

'Не могу до тебя дозвониться', - действительно связь отсутствовала, изредка появлялась одна черточка и тут же исчезала, - 'Надеюсь, ты прочтешь мое смс. Мы организовали поиски, пока двадцать человек задействовано, шесть с собаками, из них двое проф.кинолога. Скоро еще подтянутся люди. По лесу оставляем сухпайки в красных пакетах. У нас громкоговорители, свистки, мы будем все время шуметь, если услышишь, двигайся на звук. Так, что не отчаивайся, друг, скоро мы тебя найдем. До скорой встречи'.

К горлу подкатил комок. Сообщение придало сил, отодвигая мысли о ритуальном сэппуку подальше, до более худших времен. Самойлов решил отбросить панику и взяться за собственное вызволение, сам себе не поможешь - никто не поможет.

Спасение пришло, откуда не ждал. Длинное бревно, в обхват с человеческую руку с грохотом шлепнулось на дно ямы и чуть не прибило Константина. Оно предназначалось либо для того, чтобы подняться наверх, либо чтобы пришибить Самойлова. Он сглотнул и настороженно посмотрел наверх, кроме довольной пушистой морды, никого. Кошка выглядела слегка взъерошенной и грязной, но вполне довольной.

- Она ведь не могла притащить целое дерево? И что это все-таки: попытка убийства или рука помощи? - призадумался Константин, а затем громко закричал:

- Эгегей! Там кто-нибудь есть? Помогите!

- Могите! Гите, гите! - эхом отозвался лес.

Все еще не вполне доверяя счастью в виде свалившегося бревна, Самойлов, в конце концов, понял, что конкретно сейчас никто его убивать не собирался. Тут же вскочил на ноги, пытаясь одновременно отряхнуть испорченный наряд, в котором походил на удравшее с огорода пугало. Он укрепил ствол и довольно неловко вскарабкался.

Выбравшись на вожделенный берег, Константин от радости запрыгал, как кенгуру. Рядом сидела кошка и как болванчик кивала заинтересованной мордой, внимательно следя за движениями человека. Вверх-вниз, вверх-вниз.

- Стоп! - замер Самойлов. - А откуда здесь кошка взялась? Это же другой берег оврага. Ты как сюда перебралась? - поинтересовался Константин.

Воображение услужливо рисовало кошку-летягу, которая в прыжке расправляет шкуру в разные стороны, как летательную перепонку, и плавно фланирует через провал. Умнее ничего не приходило в голову. Самойлов так и стоял в немом изумлении, расширив глаза до размера дальше можно, но уже некуда и ждал от животного ответа. Кошка не заставила себя долго упрашивать, а, надменно задрав хвост, двинулась в ближайшие кусты. Константин ломанулся следом, не обращая внимания на колючие шипы, больно впивающиеся в плоть. Пройдя немного вперед, он увидел, поваленное временем толстое дерево, которое услужливо перекинулось через злополучный овраг, в котором он довольно долго просидел.

- Ууууу! - застонал Константин, хватаясь за голову, забористо и непристойно ругаясь.

Хотелось придушить кошку. Она смотрела умиляющим взглядом, способным растопить Антарктиду. Теплый комок возник у горла Самойлова и бухнулся вниз, согревая теплом. Желание порубить кошку на холодец растаяло, как по мановению волшебной палочки.

Для пущего счастья пошел дождь, чтоб не расслаблялись. Не везло, так не везло. Густые кроны деревьев спасали от непогоды, но все равно путники ежились от мелкой измороси. В лесу стало темнеть. Заплутавшие путники быстро промокли и замерзли.

- Почему я?! - стонал Константин, ни к кому конкретно не обращаясь.

Никто безмолвствовал, стеснялся, наверное.

Самойлов тяжело вздохнул и решил дальше не испытывать судьбу, а разжечь костер, чтобы согреться. Нашлись уютные густые кусты, которые причудливо изогнули свои ветки в виде полуарки, куда почти не проникал ни ветер, ни дождь. Константин притащил небольшое, поваленное временем дерево в убежище, чтобы не сидеть на голой земле и разжег костер.

Ягодка тщательно сушила влажную шерсть у огня, поворачиваясь к нему, то одним, то другим боком. Вскоре от кошки пошел пар, а на мордочке застыло выражение блаженства.

Начались мрачные посиделки возле огня с почти добровольным откармливанием кровососущего гнуса и долгосрочной перспективой лечебного голодания. Константин злобно хлопнул по насосавшемуся до одури крови комару и со злорадством уставился на расплющенного насекомого на коленке. Сытый голодному не товарищ.

Вспомнил о пропущенном обеде, ужине и сразу же захотелось есть. С самого утра в Костином желудке побывал только легкий завтрак, в виде чашки кофе с Бейлиз и горячего круасана с вишней - не густо. Достал телефон - связи нет, часы на экране показывали начало одиннадцатого.

Самойлов ехидно подумал, что Галина сейчас смущенно сидела в "Гранде" и не могла ничего заказать в ожидании начальника - зарплата стажера не позволяла. Зажравшиеся официанты специально подходили каждую минуту и деловито спрашивали, стараясь не засмеяться, не решилась ли госпожа отведать их фирменное блюдо, которое особенно удалось повару сегодня, а дальше шел набор заковыристых слов, которые она и в помине не слышала. Галина, находясь в том заведении, наверняка, чувствовала себя деревенской дояркой, увидевшей современный навороченный коровник. Сидела и сгорала от смущения, если не от стыда, как это обычно делали десятки других женщин, которых соблазнял Самойлов. Галине сейчас тоже плохо, как и ему, голодному и грязному.

- Приятно, черт побери, знать, что ты не один сидишь в самом мерзком и противном месте на свете! - он с энтузиазмом прихлопнул очередного комара.

Рядом по веточке не спеша ползла улитка, оставляя за собой влажный след.

'А ведь их есть можно' - подумал Самойлов и представил процесс поедания чего-то ползучего, скользкого и противного, отчего позеленел и цветом сравнялся с вечнозеленой елкой, недалеко от которой расположился. Рядом с Константином, на сидении из поваленного временем дереве, расположился пушистый Сусанин. Ягодка целый день водила Константина по лесу и таки завела.

- А ты упитанная, - оценил он кошку с гастрономическим интересом.

Котяра хоть и маленькое животное, но умное, тихо скрылась в ближайших кустах, аки тать ночной.

Константин остался в одиночестве и не заметил, как задремал. Снился ему столик в 'Гранде', уставленный всевозможными аппетитными блюдами: вкуснейший крем-суп из шампиньонов, румяная картошечка с поджаристой свининой, а на десерт огромный торт со взбитыми сливками, увенчанный сложным рисунком из клубники. Даже во сне чуть не захлебнулся от усиленного слюноотделения.

Лесовка

Мы с Купавой незаметно для взрослых смылись с пиршества в мою честь на берег под легкий и теплый дождик. Люблю дождь, пусть хоть и намагиченный. Капли ласково массировали спину и руки, смывая тяготы сегодняшнего дня, расслабляли и освежали.

Дождь давал силу лесу, омывая кроны деревьев, наполнял жизнью берега озера, усеянного цветами, бордовыми, как кровь, желтыми, точно солнце, синими, словно небо, оранжевыми или чисто-белыми. Солнце наполовину погрузилось за горизонт и торчало из-за него, словно горб огненного зверя.

- Давай, пока наши пируют, тащи сюда своего злыдня человеческого. Наши так шумят, что крики одного ивашки не услышат, - предложила русалка, плеская хвостом по воде.

- Не могу. Ко мне охрану приставили, - уличающе, тыкнула я в сторону увязавшегося за нами Остапа.

Осинник недовольно шаркал ногами вдоль берега, оставляя ямки следов на влажной почве. Дождь радостной дробью тут же наполнял их до краев.

- Так, давай его притопим возле тех камышей, - указала русалка красивым ноготком на дальний берег, - и всего делов.

Идея мне понравилась. Я стала заходить осиннику за спину, тихо насвистывая трелью соловья печальную участь паренька.

- Смотрите, кот! То есть кошка, - заорал Остап, уже не надеясь спастись.

Мы с Купавой дуэтом забыли про будущего утопленника и резко повернули головы, чуть не сломав шеи. Ближайшие кусты зашевелились, и из них медленно и робко вышла черная кошка.

- Ягодка! - радостно завопила я возвращавшемуся ко мне животному, которое уже успела полюбить.

- Тихо, не спугни, - одернула меня Купава с интересом разглядывая пушистое чудо.

Ягодка тихо кралось к нам, подозревая в коварных замыслах против ее драгоценной шкуры.

Мы замерли каменными изваяниями, боясь дышать, моргать и даже сглатывать слюну. Больше всех старался осинник, отчего пыхтел как самовар. Теперь точно утоплю его, сам виноват, но пока надо не спугнуть мою пушистую радость.

- Купава, срочно нужны пиявки, это ее любимое лакомство, - прошептала я подруге, стараясь не шевелить даже губами.

- Где ж я тебе их достану? Мы ж не на болоте, здесь, если только червяков нарыть можно, - тихо ответила подруга, незаметно меняя хвост на женские ножки.

Кошка, опасаясь подвоха, плавно и грациозно двигалась в нашу сторону. Я ждала, когда она осмелеет и прыгнет в мои крепкие объятия. Кошка подходила все ближе и ближе. Затем она сделала резкий рывок, схватила зубами самку тетерева, погибшего семейства, и пустилась обратно в лес. Мы с Купавой, не сговариваясь, рванули следом. Остап от нас не отставал, стараясь затормозить нашу великую миссию по спасению кошки. Одним словом, мешался. Мол, не велено с озера уходить, а то его прибьют. А нам пофиг. Надо срочно бедную кошечку изловить и покормить нормально: листьями и пиявками, последних разобьюсь, но достану, а то она от голода даже мясом птичьим не брезгует. Бедное животное!

Подлетая к лесу, наше трио на всем скаку оптом врезалось в невидимую преграду и, расплющившись по ней, медленно стекло на землю. Отец постарался, замагичил от нас выход с озера. Все. Миссия провалена.

- Ты вроде говорила, что она пиявками питается? - вопрошала подруга, ощупывая покрасневший лоб. - А вон несчастного тетерева стырила.

- Это все человек, он ее заставил для себя еду добывать! Ух, получит он у меня.

- Как? Мы же под домашним арестом, - Купава поправляла растрепавшуюся после забега прическу и кокетливо поглядывала на осинника.

- Есть у меня пара сюрпризов для него. То ли еще будет. А пока колдани-ка дождь посильнее, Купава.

Рукалка томно зевнула и взглянула на небо. Капли сильней застучали по кронам деревьев.

Нам оставалось только вернуться к озеру.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. НОЧЬ В ЛЕСУ

Темнота тоже распространяется со скоростью света.

(Константин Кушнер)

Солнце скрылось за горизонтом, в объятиях фиолетовых теней, на небосклоне зажглись звезды, а за ними выползла и луна, бледная и круглая, точно блюдце.

- ...что ищет он в краю далеком, что ищет он в стране чужой, - до Константина донеслось еле слышное бормотание, окончательно выдергивая из приятного сна.

Он открыл глаза. Никого. Подумал, что стихи навеяло сном. У догорающего костра сидела кошка и смотрела так, будто хотела сказать: 'Ну, наконец-то, проснулся!'.

Рядом с Ягодкой лежала мертвая птица пёстрой рыжевато-коричневой окраски с поперечными серыми полосами. Константин знатоком не был, но предположил, что это либо тетерев, либо глухарь.

'Ничего себе, киска. А еще прогнать ее хотел!' - думал Самойлов, разглядывая пернатую тушку.

Как кошке, по всей видимости, домашней, удалось поймать тетерева размером с нее саму, спрашивать не стал. Все равно не ответит. А вот как готовить это блюдо, он понятия не имел. Повар из Константина посредственный. Уже много лет он питался в ресторанах. Кухня в его доме чисто в декоративных целях, навязана дизайнером, как необходимый элемент домашнего уюта.

Самойлов повертел птицу в руках, и держа за лапы, вопросительно посмотрел на кошку. Та демонстративно задрала нос и отвернулась, мол, кто в доме жена, раз я добытчик.

- Вроде тебя полагается ощипать для начала? - отбросив сомнения, Константин принялся за дело.

Выдергивал скользкие от влаги перья, которые залезали в нос и рот, заставляя отплевываться и корчить страшные рожи, от которых Ягодка то и дело начинала икать.

Ощипывание оказалось делом утомительным, долгим и абсолютно не благодарным, а кушать хотелось все больше. Желудок громким стоном требовал еды. Константин насобирал по-быстренькому хворост посуше и заново развел почти потухший костер, насадил не до конца ощипанную птицу на импровизированный шампур из длинного прутика и, медленно поворачивая, начал жарить.

Огонь, поддерживая изголодавшихся человека и кошку, с аппетитом набросился на птицу, облизывая тушку оранжевыми языками пламени. Мгновенно распространился мерзкий запах горелых перьев, правда, аппетита он не испортил. Когда тушка была готова, Константин разделил ее по-братски с кошкой. Блюдо получилось ужасным: пресным и вонючим. Сверху подгорело до черной корочки, а внутри осталось слегка сырым. Все лучше, чем ничего. Капризничать никто не собирался, с удовольствием поглощая то, что имелось. Несколько минут возле костра раздавалось только сосредоточенное чавканье, стараясь не выпустить из желудка заветную пищу. Постепенно заблудившиеся приходили в нормальное расположение духа. Жизнь уже не казалась столь беспросветной. Самойлов и вовсе собой возгордился, представляя себя Робинзоном Крузо, только вот Пятница подвел, оказался женского пола, зато день недели очень удачно совпал.

Изрядно наевшаяся кошка плюхнулась рядом с Константином, уютно свернулась под боком, мило замурлыкала, а потом перевернулась кверху пузом и раскатисто захрапела. Да, так виртуозно, что Константин боялся, как бы не осыпались с соседней ели шишки. Попробовал растолкать - бесполезно. Начал переворачивать на бок, кошка пыталась сопротивляться, даже храпеть перестала, но так и не проснулась, отчего Самойлов стал сомневаться - а кошка ли перед ним? Больно на кота похожа. Хотя, что от этого менялось, он сам не знал, но тема казалась существенной и...очень деликатной, поэтому Константин благоразумно не стал выяснять правды.

Пока готовили и ели, дрова в костре прогорели, оставив только тлеющие угли. Надо было идти за хворостом. С огнем все-таки ночью теплее и спокойнее.

Самойлов нехотя встал и тут же остолбенел. Прямо на него плыло нечто бесформенное, серебристо-туманное, злобно скалящееся. Пупырчатые мурашки прокатились по спине и всем стадом бросились в пятки, сердце бешеным ритмом пыталось выскочить из глаз. Константин попятился. Привидение неспешно фланировало в его сторону, угрожающе протягивая полупрозрачные тонкие руки.

- ...! - коротко, но емко выразил Самойлов свое отношение к увиденному и наступил кошке на хвост, которая тут же заорала и вскочила на лапы, собираясь исполосовать обидчика на мелкие лохматые кусочки.

Однако заметив странное поведение Константина, пушистая бестия проследила за его взглядом и, поняв в чем дело, нервно заикала. Кошка зашипела в сторону бестелесного духа и запрыгнула к хозяину на плечо. Привидение, увидев Ягодку притормозило, дав Самойлову возможность выйти из оцепенения. Окончательно из ступора вывели впившиеся глубоко в кожу когти, напоминая, что пора бы делать ноги. Собрались буквально за мгновение. Благо собирать было нечего. Ни оружия, ни вещей, ни еды - словом, ничего. Через долю секунды сорвались с места, куда тут же попала молния, брошенная бестелесным ночным гостем. Следом полетели еще несколько, в опасной близости от беглецов. Запахло паленой шерстью. Кошку все-таки зацепило, но она стойко сохраняла молчание и держалась за Самойлова изо всех сил.

Константин мчался со скоростью зверя, убегающего от гончих, так быстро он еще никогда в жизни не бегал. Улепетывал зигзагами, чтобы преследователь не смог прицельно выстрелить молниеносным оружием. Несмотря на то, что физическая подготовка оставляла желать лучшего, Самойлов бежал долго и упорно, пока окончательно не выбился из сил. Глотая цистернами воздух, он стал красться вдоль леса, воображая себя великим чекистом и старательно наступая как можно мягче, но противный хруст веток под ногами убивал все старания на корню. Котяра явно нервничала, да и ее хозяин ощущал себя далеко не в своей тарелке. Впереди метнулась белая тень, и Константин тут же припал к земле. От неожиданного маневра кошка кубарем свалилась с плеча в кусты. Конспирация не удалась. Встав с земли, Самойлов нервно оглянулся по сторонам. Подозрительная тишина настораживала, обостряя восприятие, и отрицательно сказывалась на нервной системе. За каждым кустом или деревом мерещились приведения, спину буквально сводило от воображаемых взглядов невидимого преследователя. Константин исправно шарахался от каждого шороха.

Мелкая изморось резко сменила настроение и неприятно обернулась проливным дождем. Константин с кошкой вымокли мгновенно. Лесная подстилка превратилась в жидкую коричневую грязь. Ягодка постоянно поскальзывалась в жиже и окуналась мордой в лужи. Самойлову стало ее жалко, и он взял кошку на руки. Ноги по щиколотку увязали в грязи, а мокрые руки сжимали жутко недовольную, испачканную и пытающуюся хоть как-то спрятаться от дождя в Костиной ветровке Ягодку.

Шлепая по бездорожью противно чавкающими влагой кедами, Самойлов развлекался тем, что придумывал тысячу и один способ убийства Жбанова. Получалось неплохо. Утомившись, Константин принялся вслух ругать мерзопакостную погоду, на чем свет стоял.

Дождь, словно обидевшись на такие мерзкие слова, закончился также внезапно, как и начался. Константин решил сделать привал и прислонился к высокому бурому стволу ели.

Встревоженный, он и хотел бы, да не мог заснуть. Всплеск адреналина от встречи с бестелесным монстром взбудоражил, не давая сомкнуть глаз. Еще раз проверив, что все спокойно, он отправился бродить по лесу, в надежде выйти на дорогу. Кошка снова забралась на шею, перед этим долго притворялась хромая то на одну лапу, то на другую, пока Самойлов не споткнулся об нее, больно наступив на заднюю конечность. Пришлось смириться с захребетницей и взять себе на плечи.

Константин шел вперед и зорко смотрел по сторонам, выискивая опасность в сгустившейся ночной темноте леса. Опасность, видимо, стеснялась такого пристального внимания и упорно не хотела выходить, прячась по кустам крапивы. Сбоку раздался непонятный шорох - по коже пробежал холодок. Самойлов повернул голову направо. Послышались тихие завывания.

Сил бежать уже не осталось, Константин спрятался за дерево и стал наблюдать и молиться высшим силам, по-атеистически неумело. Среди стволов замаячило огромное существо, медленно и неотвратимо приближаясь тяжелой поступью. Сквозь ветки Самойлов мог разглядеть полностью волосатое человекообразное существо с горящими желтыми глазами и длинными до колен руками. Темная фигура уже подошла совсем близко.

Существо принюхивалось, шумно втягивая носом воздух. Затем издавало громкие крякающие звуки. Константина внутри раздирало противоречивое чувство. Бежать или затаиться до конца? Он потихоньку сполз по дереву на землю, от волнения его начало подташнивать. Прошли долгие секунды, превратившиеся в мучительные минуты ожидания болезненной и ужасной смерти. Сердце невыносимо стучало, в горле пересохло. Жизнь проносилась перед глазами. Еще столько всего не успел, не сделал, не совершил. Печально.

Константин ждал. Смерть запаздывала. Видимо тоже испугалась и от свидания с Самойловым отказалась.

Спустя несколько минут, когда озноб прошел, Константин отважился выглянуть из-за дерева. В лесу царила приятная тишина и отсутствовали какие либо намеки на наличие агрессивной формы жизни. Как и любой человек, столкнувшихся с чем-то за гранью собственного опыта, Самойлов попытался найти разумное объяснение увиденному. Он переворошил память, надеясь вспомнить, что это может быть за существо.

- Может, медведь? Откуда ему здесь взяться? Или это снежный человек...только лесной, - гадал он, с каждым предположением догадки становились ужаснее и все больше неподвластные логике.

Самойлов сидел и гладил кошку, веря, что это помогало успокоиться. Но от этого успокаивалась только Ягодка, мурлыкавшая, как строительный трактор.

Большие плотные облака, словно темным и плотным плащом, закрыли небо. Звезды и луна скрылись, забрав крохи серебристого света. Стемнело окончательно, хоть глаз выколи.

- При-вееет! - послышалось сбоку, из-за дерева выплывало 'дружелюбное' привидение.

Константин подскочил и стрелой, выпущенной из арбалета, помчался, не разбирая дороги. Он эффектно лавировал по ночному лесу. Другими словами, сосчитал все деревья, пеньки, кусты, наставил синяков, ссадин и шишек и ругался так, что лес стал расступаться, старясь не мешать жуткой особе. Оставалось надеяться, что знакомое привидение, по-дружески заглянувшее на огонек, не решит так же по-братски поздороваться из-за очередного деревца.

Самойлов бежал в кромешной темноте и чувствовал себя смертником, оставалось заорать 'Аллах, Акбар!' и найти самолет противника.

Глаза расширились от ужаса до небывалых размеров. Резко выросшие по габаритам органы зрения не помешали Константину впечататься со всей дури в нечто большое, волосатое и мягкое и, отпружинив, отлететь на пару метров назад.

- Ррыыы! - злобный рык сотряс лес.

Самойлов как-то сразу догадался, что это медведь. Думал, что нет их тут, а вот он. Хищник был разъярен до крайности и собирался растерзать нарушителя спокойствия, но того и след простыл.

Константин, сам не понимая как, за доли секунды залез на ближайшее большое ветвистое дерево и прихватил с собою для самообороны увесистый сук. Кошка благоразумно полезла следом.

Медведь, недовольно рыча, ходил кругами вокруг дуба. Вставал на задние лапы и мощными когтями сдирал кору и ломал нижние ветки. Но жертва сидела высоко и цепко держалась за толстый ствол, трясясь от ужаса. Медведь не дурак, походил-поревел еще немного для острастки и свалил спать. Константину же не спалось, несмотря на насыщенный под завязку событиями день, плюс повышенные физические нагрузки. Не стоило сбрасывать со счетов привидение и волосатую жуть, бродивших неподалеку. Они вполне могли бы до него добраться даже на дереве.

Кто-то в лесу скучал и одиноко по-волчьи заскулил. Самойлов считал, главное, не расслабиться и не уснуть, а то можно свалиться и грибники в лесу нашли бы начисто обглоданные кости.

- От Кости останутся одни кости! - бубнил он себе под нос и ждал, ждал...

Наконец, напряженное вглядывание в кромешную темноту и томительное ожидание принесли свои плоды. Рядом послышался шум. Некто большой и страшный таращился на Самойлова из ночи. Глаза размером с футбольный мяч горели сверхъестественным огнем.

Константин замер от ужаса, чувствуя, как на всем теле волосы встают дыбом от внезапного открытия. Рука непроизвольно сжала крепче увесистый сук. Инстинкт самосохранения взял верх над страхом, сковавшим тело. С душераздирающим криком Самойлов метнул импровизированный снаряд в монстра. Глухой удар - и тушка офигевшего от такой наглости филина резко ломанулась в ночь по кривой траектории, недовольно хрипя что-то в адрес Константина, сипло, но убедительно. Хорошо задел.

На душе стало спокойнее, хотя птичке он тоже сочувствовал, еще печальнее тот факт, что никакого оружия больше не осталось.

Самойлов ощущал себя одиноким. Вокруг никого, может, на километры. Кроме жути и хищников. Как же ему было страшно!

Константин зябко поежился, обнял себя за плечи, чтобы хоть как-то согреться. Не помогло. Кошка, словно прочитав мысли, придвинулась ближе. С теплым и пушистым комком за пазухой намного теплее и не так одиноко.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. ФИМИАРТ.

Персик был когда-то горьким миндалем,

а цветная капуста - это обычная капуста,

получившая позднее высшее образование.

Марк Твен

Лесовка

Наше заточённое на озере трио бродило по берегу. Каждый грустил о своем. Я о том, что мне навязали Остапа. Он о том, что пришлось покинуть стол, не солоно хлебавши, из-за какой-то непутевой дочери Хозяина.

Купава переживала, что пока не светило никого утопить, сама же в сторону краснеющего осинника так и стреляла глазками. Остап от этого откровенного взгляда смущался и краснел, как редиска, под ноги естественно не смотрел. Оступился о подставленный русалкой камень и с феерическим плюхом свалился в воду. Чуть не утонул на радость Купаве, которая уже отращивала рыбий хвост, чтобы помочь осиннику не мучиться, а со спокойной душой захлебнуться. Спасло парня появление наших лесных знакомых.

Из леса вышли Лихо и привидение деда Коли, который давным-давно, еще при жизни, работал здесь лесничим. В посмертии не захотел покидать любимую вотчину, так и остался в услужение у отца местным привидением, мало кто таким может из нашей братии похвастаться, а отец так вообще гордился.

- Ну, как все прошло? - радостно подскочила я.

- Так это и есть твой сюрприз ивашке? - спросила подруга и бросила Остапа барахтаться в воде, удобно устроилась на большом камне возле берега, не терпеливо дожидаясь подробностей, помахивала чешуйчатым хвостом в воде.

Осинник плавал не лучше, чем летал, поэтому создавал кучу брызг и море шума.

Нежить приближалась уныло и понуро. Лихо чесал нос и постоянно сморкался, иногда чихал, а дед Коля, постанывая, сел у озера и окунул в воду руки.

- Дед Коль, Лихо, вы чего?

- А-а-а! - махнула рукой пригорюнившаяся нежить.

- Как все прошло? Где моя кошка? Почему молчите? - злилась я, топая ногами. - А ну, рассказывайте!

Для устрашения я схватила корягу и замахнулась.

Хрясть!

Нежити от кривой палки, конечно, ничего не стало бы, а вот, вылезающему из воды, осиннику досталось изрядно. Я заехала ему по носу, да с такой силой, что палка сломалась. Не заметила сгоряча. С кем не бывает? Нечего под руку лезть.

Русалка визжала от радости, утопленником так и 'пахло'. Я почувствовала вину и короткими остатками палки стала вылавливать Осипа, который на грани обморока пытался вяло барахтаться на месте. Спасению утопающего сильно мешала русалка, которая сначала пыталась вырвать остаток коряги из моих рук, пока я не скинула ее ногой в воду. На этом она не остановилась, а решила просто повиснуть на деревяшке вместе с осинником. Двойной тяжести я выдержать не смогла и отпустила палку, сама кувыркнулась назад, и больно ударилась спиной о большой гладкий камень.

Русалка не растерялась и потянула Осипа на дно. Он захлебывался и бултыхался, пытаясь изредка глотнуть хоть грамм воздуха. Купава визжала от радости. Лихо и привидение деда Коли ошарашено на нас таращились. Я переживала на берегу и пыталась образумить подругу, которая уже задыхалась в истерике от счастья, иногда мне даже казалось, что она сама от смеха утонет. Остап все реже выныривал из-под воды.

Я перешла к решительным мерам и начала кидать маленькие камушки в подругу. Не больно, но неприятно.

- Хватит! Хватит! - сквозь смех еле выговорила русалка. - Василиса, перестань, кидаться.

- Это ты хватит! - увещевала я серьезным тоном. - Он же утонет!

- Не утонет, - прокряхтела русалка, снова заливаясь смехом.

- Почему? - удивилась я.

Осинник все бултыхался в безуспешных попытках выплыть, глаза пучеглазо кричали о помощи.

- Тут воды по пояс! - поставила нас перед фактом Купава и чуть не захлебнулась от очередного смешка.

Остап перестал истерично бултыхаться и брызгаться и пошел ко дну. Через секунду встал, наполовину высунувшись из воды. Теперь смеялись все, кроме осинника. Лихо и привидение деда Коли здорово повеселели после этого инцидента, но оппозицию долго не сдавали и отказывались рассказывать, как прошла операция по устрашению ивашки и освобождению Ягодки.

Нежить дулась за что-то на меня, не желая разговаривать. А я не понимала в чем дело. Пришлось пригрозить одного развоплотить, а другого утопить. После чего на меня посыпались обвинения в том, что я не предупредила о фимиарте и кошке в одном лице, рядом с человеком.

Фимиарт.

Я о таком слыхом не слыхивала и нигде не видывала.

Оказалось, у Лиха на него была жуткая аллергия, а дед Коля еще при жизни котов боялся до смерти. Хотя уж куда загробнее в нынешнем его положении, но я благоразумно об этом спрашивать не стала. Больше всего меня интересовало, кто такой этот фимиарт. О чем и спросила окружающих. На меня как-то странно посмотрели. Мол, как можно не знать таких общеизвестных фактов, тем более наследнице леса.

Я пожала плечами. Можно подумать они все знают.

Фимиарт, как начали объяснять все наперебой, это древнее существо, которое появлялось на свет после смерти очень сильного колдуна, как прощальный презент этому миру. Родившись, ему давался всего час на то, чтобы найти умирающую форму жизни и в самый последний момент, когда душа покидала тело, занять ее место. Его предназначение в этом мире - защищать и всячески помогать особо одаренным людям, которых они выбирали себе в хозяева. Толком о них мало что знали, все-таки фимиарты явление крайне редкое (как и сильные колдуны), а уж с хозяином и подавно, но одно известно точно, что с нежитью они не сильно дружили.

Я с благодарностью выслушала лекцию, все еще не понимая, где у человека мог быть этот проклятый фимиарт.

Как оказалось, это была моя кошечка. Моя Ягодка. Известие потрясло меня до корней души (чем-то же оно держится в нашем теле). Получалось, кошка выбрала себе в хозяева этого ивашку, поэтому она отводила его ото всех моих ловушек. Обидно. Я заплакала, мне ведь так хотелось завести себе кошку.

Все дружно принялись меня успокаивать. Дед Коля даже решил меня подбодрить, рассказав, как он своим появлением напугал до сердечного приступа человека и даже кошку довел до икоты. Затем он долго гонял их по лесу, аж притомился. Чай не молодой по кустам скакать, как юный олень. И долго бы он заливал про свою немощность, если бы я не напомнила ему про то, что он все-таки дух, которому устали знать не полагается.

Дальше в истории появился Лихо, доведя до белого каления ивашку. Для большего устрашения дед Коля раскачивал крапиву, создавая пугающие шорохи, и тихонько подвывал от боли, - очень кусачая крапива была.

К моей радости, даже аллергический чих Лиха заставил человека трястись, как осиновый лист. В целом, операция по устрашению удалась. Мало моему обидчику не показалось. Однако расслабляться не стоит, Ягодка еще не спасена!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ОЗЕРО РОССЫ

Все стремления и усилия природы завершаются человеком;

к нему они стремятся, в него впадают, как в океан.

А. Герцен

Утро настало раньше, чем Самойлову этого хотелось. Птицы пели так громко и звонко, будто решили устроить конкурс по хоровому пению. Солнце ярко светило и пробивалась через пышные кроны деревьев, которые находились очень близко.

Внезапно Константин вспомнил, что перед тем как заснул, забрался на дерево. Очень удивился, что не свалился во сне.

Самойлов взял за шкирку кошку, которая, как оказалось, все это время нагло дрыхла на его груди, уютно свернувшись калачиком, и посадил рядом на ветку. Тело затекло от неудобной позы и отдавало болью при малейшем движении. Он огляделся. Куда ни глянь одни деревья. Константин уже давно смирился с тем, что чувство направления в лесу у него напрочь отсутствовало, это тебе не по городу бродить, где у каждого второго прохожего есть навигатор. Больше всего тревожило, как ему удалось забраться на такую высоту? Хотя не удивительно, после таких ночных приключений.

Константин решил позвонить Жбанову, но сеть не ловила.

- Это ж в какую глухомань я забрел, что даже телефон не работает? Нужно скорее выбираться отсюда.

Самойлов принялся медленно сползать на нижнюю ветку, рядом раздалось грустное 'мяу!' и кошка, нежно мурлыча, тыркнулась в руку.

- Сама слезешь!

- Мяу! - кошка с укором посмотрел на Константина, мол, я тебя грела всю ночь, а ты, гад, меня бросаешь.

- Навязалась же на мою голову, - он тяжело вздохнул, посадил Ягодку на плечо, та устроилась за место мехового воротника вокруг шеи.

Затем Самойлов честно попытался найти точку опоры для ног. Но кошачья шерсть и хвост без конца лезли в лицо. Нащупав опору, он спустился на следующую ветку.

Хрясть. Раздался треск. Вот так, ни с того, ни с чего.

Дико вереща, как Тарзан сорвавшийся с лианы, он рухнул вместе с кошкой вниз, ломая по пути ветки. Пушистый воротник вместо того чтобы оттолкнуться от своего насеста и приземлиться благополучно на лапы, как истинный член кошачьего семейства, только сильнее впился когтями в шею Константина, пытаясь перебраться на лицо, отчего Самойлов принялся верещать еще громче.

Земля Константина встретила молчаливо твердо, вышибая дух сразу и напрочь. Кошка пыхтела как паровоз и, распушившись как елка, нагло сидела на груди. Самойлов ругался на весь лес и на Ягодку. Затем сдавленно зарычал и предпринял попытку задушить черную бестию, которая расцарапала ему в полете до крови лицо и шею. Но та оказалась шустрее и сообразительнее, стремительно спрыгнула на землю и метнулась во все лопатки в лесную глушь. Несмотря на боль во всех частях тела, Самойлов помчался следом. Котяра удирала с завидной скоростью, изящно огибая возникающие на пути препятствия. Константин почти не отставал, дыша в затылок жертве. Ему в очередной раз не повезло, он споткнулся о толстый корень дерева и запахал носом, ругаясь, на чем свет стоит.

План смертоубийства кошки с треском провалился.

Самойлов остался посреди леса в гордом одиночестве. Он продолжал лежать, распластавшись, на земле, как шкура медведя перед камином загородного дома. В бок что-то больно упиралось. Осмотрев себя, Самойлов обнаружил флягу Жбанова с коньяком. День только занимался, и время для выпивки было неурочное, но Константин решил, что вполне заслуживает глоточек. Не сказать, чтобы ему очень хотелось, но с глоточком оно всегда приятнее. Он отстегнул с ремня фляжку и сделал несколько больших обжигающих глотков. На душе стало намного теплее. Самойлов перевалился на спину и принялся разглядывать верхушки деревьев, думая о вечном и о туалете. В животе громко заурчало, и Константин бросился в ближайшие кусты.

- Р-р-ры! - раздалось рядом в самый ответственный момент.

Самойлов уставился на кусты. Из-за ветвей, шурша листвой, вылезла кошка и тоже уставилась на Константина. Ягодка пришла с мировой, правильно оценив позиции хозяина, в таком положении ее убивать не стали бы.

- Это ты рычала? - ошарашено поинтересовался Константин, проигнорировав тот факт, что животные не разговаривают по-человечески.

- Р-р-ры! - снова раздалось из-за кустов.

- Не похоже, что это была ты.

После ночи в лесу воображение рисовало жуткие картины, страх холодной струей скользнул по внутренностям, сковывая сердце ледяным оцепенением. Самойлов обозвал себя трусом, нервно застегивая джинсы и пытаясь продеть непослушную пуговицу в петлю. Вышел из кустов и обомлел. Прямо на него смотрел волк и скалился. Дикому зверю Константин удивился больше, чем ночью привидению. Волк напряженно принюхивался, шерсть на загривке стояла дыбом.

Самойлов попятился. И тут же наступил на кошку. Заорали почти синхронно. Также слаженно помчались прочь.

Уже через пару минут стремительного бега Самойлов начал задыхаться, в боку кололо, но он, стиснув зубы, старался не снижать темпа. Скоро должно открыться второе дыхание, однако оно, скорее всего, заблудилось в диком лесу или просто не смогло догнать хозяина, который без остановки мчался сквозь чащу.

Поляна с озером Росса появилась внезапно, Самойлов, не успев оглядеться, в очередной раз споткнулся о выступающий из земли корень и пропахал носом траву. Громко ругаясь, перевернулся на спину, и прямо ему на грудь с разбегу рухнула кошка, выдавив последние остатки воздуха. Глаза у Ягодки были, как два подноса, такие же овальные и большие.

Константину сразу захотелось прибить кошку. В этот раз он оказался проворнее и успел схватить за шкирку не успевшую убежать от наказания Ягодку. Рука чуть не отвалилась от тяжести пушистой тушки, пришлось помогать второй. Кошка фырчала, царапалась и вырывалась. А Самойлов никак не мог сосредоточиться и придумать, как отомстить волосатому чудовищу.

Действительно, чудовищу.

Ягодка была вся перемазана грязью, которая благополучно засохла и модными дредами украшала некогда черное и пушистое животное, которое теперь походило на толстую фекалию с глазами. Самойлов решил ее искупать в озере, ведь кошки не любят воду, и заодно самому умыться и одежду отстирать, а то от Ягодки не особо отличался. Он понесся к воде, предвкушая сладкую месть. Забежав по колено в озеро, споткнулся об особо крупный камень, рухнул, как подкошенный и чуть не утопил кошку.

Что тут скажешь? Везло ему сегодня на падения.

Еще немного, и из воды на берег выпрыгнуло нечто мокрое, почти черное и очень злое. Константин схватил Ягодку за хвост и поволок обратно. Перехватив за шкирку, прополоскал верещащее животное несколько раз и выбросил обратно на берег.

Утро началось тяжело. Не успел проснуться, а уже вымотался.

Посмотрел в собственное отражение в воде. Даже сквозь легкую рябь заметил, сколько сил у него отнял предыдущий день. Глаза выглядели утомленными, под ними залегли темные круги. Волосы растрепались, одежда смята, плечи опущены. Глядя в отражение, он видел не успешного и преуспевающего бизнесмена, а растерянного и измученного парня, потерявшегося в лесу. Самойлов плеснул в лицо водой. Прохлада освежала, смывала тревогу и страх. Захотелось искупаться. Константин разделся, и умывание превратилось в купание и стирку.

Молниеносно атаковали оводы. Голодные, злые, словно пираньи, они набросились на свежую жертву. Убьешь одного, на его место налетало несколько новых, больно впиваясь в кожу. Спасение от них было только под водой.

- Некоторые сейчас в Москве в сауне парятся, а я в озере поласкаюсь. Ну, почему же так не прёт?! - огорчился Самойлов, набрав в грудь как можно больше воздуха, и нырнул в кристально прозрачное озеро, с интересом изучая дно.

В прозрачной зеленоватой воде был виден богатый подводный мир. Мягкие и гибкие стебли и листья подводных растений плавно и легко колыхались в такт течению. Маленькие рыбки разрозненной группкой бесшумно двигались в ритмичном танце. При резком испуге они разлетались в разные стороны, как разлетается хрупкая фарфоровая ваза на мелкие осколки при падении с большой высоты, и снова сбивались в общую стайку.

Внезапно он заметил мелькнувшее движение сбоку, затем почувствовал прикосновение к ноге. Самойлов неуклюже развернулся в воде. На него смотрели темно-зеленые, как водоросли, глаза, принадлежащие полуобнаженной девушке. Ее длинные светло-русые волосы плавно витали вокруг хозяйки, загадочно прикрывая наготу. У Константина стал заканчиваться воздух, он всплыл, чтобы быстро вдохнуть кислорода, и тут же нырнул обратно. Прекрасная дива ждала его на том же месте.

'Может мираж? - подумал Константин. - Но какой красивый и желанный...'

Девушка не спеша приближалась, завораживая своей нагой красотой и гибкими, плавными движениями. У Самойлова почти закончился воздух в легких, но его это мало волновало. Вот она уже близко. Он чувствовал нежное прикосновение ее холодных рук - до плеч, груди, живота... все ниже и ниже...

Ноги сковало мертвой хваткой, которая потащила Константина сильными рывками на дно. От неожиданности он выпустил последний скудный запас воздуха, начиная задыхаться, тонуть. Заметил рядом большой чешуйчатый хвост, переливающийся изумрудными бликами. Его уносило все глубже и глубже.

'Почему я не могу вырваться? Что происходит? Это конец...'

Лесовка

Надо отдать должное этому ивашке - смог выжить ночь в лесу. Кто бы мог подумать? С его-то везением. Фантастика. Ну, ничего, отсюда он живым не уйдет.

Я сладостно потирала ладошки.

- Вот и пришел твой конец, выродок цивилизации! - следила за происходящим на озере, прячась в орешнике на берегу Россы.

Купава получила утопленника, а я отомстила. Но почему же, так странно на душе?

- Да, получи, глотни лесной воды, мерзкий Ивашка! - радовался рядом осинник, что все-таки не он попал в руки Купавы.

Потом посмотрел на черную кошку, которая нервно суетилась на берегу, и загадочно произнес:

- Фимиарта только жалко, ведь это вымирающий вид. Такой экземпляр пропал, а может и последний экземпляр в своем роде.

- Что значит, пропал? - я в ужасе уставилась на Остапа.

Этого пункта в моем плане не было.

- Ну, ты и дремучий лес! Всем известно, что жизнь фимиарта обрывается с последним стуком сердца своего хозяина. Человечишка последний раз уже вздохнул, второго раза Купава ему не даст. Вот-вот и кошка окочурится.

Меня пробил озноб от такого откровения. Я так надеялась, что со смертью ивашки, кошка станет моей и только моей. А теперь оказывается, я сама виновата в гибели ни в чем неповинного существа!

Дура! К тому же сентиментальная.

Я бросилась воду. Ни секунды промедления! Доплыть. Остановить. Рывок. Еще рывок.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. КОШКА ИЛИ НЕТ?

Если радуга долго держится,

на нее перестают смотреть.

И. В. Гете

Все закончилось также внезапно, как и началось.

Самойлов на карачках добрался до вожделенного берега и, откашливаясь, обессиленный, рухнул лицом вниз, тихо удивляясь, как ему удалось покинуть ставшую почти родной стихией воду. Тело содрогалось, словно отбойный молоток.

Кошка бросилась навстречу и стала тереться о мужскую руку, словно понимала, только что хозяин чуть не утонул. Как ни странно, ее прикосновения принесли значительный покой Константину, дрожь унялась, голова прояснилась.

- Что это было? - поинтересовался он у Ягодки. - Девушка. Хвост. Может, это смерть так выглядит?

Обдумывать происходящее не было сил. Выбрался и ладно. Самойлов схватил мокрую одежду и принялся одевать, не обращая внимания на мокрое неудобство. Застегнув последнюю пуговицу на рубашке, он заметил краем глаза движение возле воды. Пупырчатые мурашки взрывались от страха по всему телу. Рядом зашипела кошка. Самойлов медленно повернул голову и встретился взглядом со смертью.

С воплями 'помогите, убивают!' ринулся подальше от озера, не разбирая дороги. Да и какая дорога, если кругом лес, кусты, чащоба. Константин несся так, словно за ним гнались все демоны ада.

Лес встретил не более гостеприимно, чем в прошлый раз. В глаза лезли ветки, кусты кололись, крапива обжигала. Земля под ногами кончилась внезапно. Просто раз - и Константин махал в пустоте руками наподобие колибри, в тщетной попытке научиться летать. Он взвыл и кубарем полетел в овраг, по пути пребольно ударился коленкой о неудачно упавшее дерево и врезался в неглубокий ручеек.

Он лежал, широко раскинув руки-ноги в позе морской звезды, любуясь зелеными кронами деревьев, и буквально цистернами вдыхал кислород. Мир перевернулся с ног на голову. Во что же верить? Когда пульс медленно пришел в норму, и дыхание восстановилось, решил позвонить Федору. Достал телефон. Хоть в чем-то повезло, связь была - одинокая хиленькая палочка обнадеживала, не смотря на то, что иногда пропадала с экрана телефона. К счастью, после вызова абонента, раздались гудки.

- Жбанов, тут такое творится! Ты не поверишь! Еле жив остался! - орал Самойлов в трубку, вылезая из оврага и углубляясь в лес, лишь бы подальше от озера-полтергейста.

- Что? Что случилось? На тебя кто-то напал? Ты цел? - беспокоился друг, услышав встревоженный голос.

- Я только, что был на озере, так там...

- Как на озере? Мы как раз к озеру Росса вышли. Ребята, все сюда, он где-то рядом, кинологов зови, - крикнул Федор волонтерам и дальше продолжил, обращаясь к Косте:

- Где ты сейчас?

- Леший знает! Я с озера убежал, до сих пор бегу и буду бежать дальше.

- Зачем? - удивленно орал Жбанов. - Остановись быстро! Отдышись и расскажи, что случилось.

- Я вышел к озеру и решил привести себя в порядок и искупаться, нырнул, а там она: полурыба, полуженщина, - начал сбивчивый рассказ Константин.

- Русалка что ли?

- Да, точно. Она как начала меня вниз тянуть, все глубже и глубже, думал все, утону, чудом выбрался на сушу. Оделся, а она на берегу сидит, звонко хохочет и рукой так машет, подзывает, а сама прозрачная, как из воды, и рябью идет...

- Костя! Соберись, мужик! - испугался за психику друга Жбанов. - Тебе нужно сейчас развернуться и вернуться к озеру. Мы будем громко шуметь и кричать в мегафон, чтобы тебе было проще сориентироваться. У нас есть еда, вода, теплая и сухая одежда. Главное, не волнуйся. Скоро все будет хорошо.

- Думаешь, я сошел с ума, Жбанов?

- Нет, ты просто устал, истощен, испуган. Ты сам себя послушай. С нами есть психолог, он поможет.

- Ладно, наверное, ты прав. Только я забыл, с какой стороны пришел.

- Мы начнем сейчас шуметь, иди на звук.

Действительно, в отдаление раздался шум. Пришлось возвращаться, переборов страх.

- Не стоит туда ходить, погибнешь! - раздался сзади женский голос.

У Константина внутри все похолодело.

'Все-таки догнала, смерть', - Самойлов завертелся волчком в поисках того, кому принадлежал голос. - 'Опять мерещится. Все. Нужно срочно возвращаться к цивилизации'.

Он продолжил идти на громкие звуки в отдалении.

- Я еще раз предупреждаю, в этом направлении идти не стоит! - строго произнес тот же загадочный голос.

- Кто здесь? - спросил невидимую собеседницу Константин, поднимая с земли увесистый дрын. - А ну, выходи.

- На честный бой что ли? - хихикнул голосок. - Ты палку-то убери, а то зашибешься ненароком. Почто ты мне инвалидом сдался?

- Да где ты есть? - нервно оборачиваясь вокруг себя, вопрошал Константин, покрепче сжимая сук.

- Здесь я, - при этих словах Самойлов бросил свой сук, в неизвестном направлении, чуть не огрев кошку.

- Вот и помогай после этого людям, - огорченно вздохнул голос, - вниз глазки-то опусти.

Внизу сидела только кошка, Константин от безысходности обратился к ней:

- Ты не видела тут карлика?

- Нет, не видела, - зашевелила кошка, произнося слова человеческим голосом.

Константин так и рухнул на землю, широко раскрыв глаза. Удивиться сильнее можно, но дальше уже некуда.

- Обалдеть! Говорящий кот!

- Не надо на меня так страшно глазки выпячивать. Я пугаюсь! - скромно потупилась кошка, смущенно ковыряясь лапкой в траве. - К тому же я кошка!

- Вот это игры разума.

- Что?! - возопила кошка, гневно выгибаясь в дугу, шерсть распушилась и встала дыбом, словно ее натерли воздушным шариком. - Меня плодом больной фантазии обзывать!? Ну, сейчас я тебе покажу-у какие в действии виртуальные когти-ятаганы. Му-а-у!

С душераздирающим мявом она мягко спружинила с земли и бросилась доказывать свою реальность на уровне Костиного лица.

- Чур меня! Помогите, глюки атакуют. Сгинь, пропади, отвали.

- То есть как? - кошка замерла в полете, словно врезалась невидимую преграду и, удивленно выпучив глазки, грохнулась на землю. - Ты меня прогоняешь? После всего, что было?! После того, что мы пережили? Вот так, да? Отворот-поворот. Да на кого ж ты меня бросаешь? Да за что же мне это!?

Пока кошка причитала о судьбинушке горькой, Самойлов, начал красться в сторону, где звучал шум и, скорее всего, были люди, которые обязательно помогут избавится от опасных галлюцинаций.

- Ты куда? - перестала разводить сопли кошка, заметив хитрый маневр Константина.

- К людям, к друзьям, они меня ищут.

- Так там болото, трясина. Сгинешь ведь!

- Ничего-ничего, провожать меня не надо.

- Эх, не переубедить тебя, упертого. Ладно, уговорил, иду с тобою.

- Зачем?

0 Мне в лесу страшно одной. Тут еще леший бродит, он большой и сильный, у него знаешь какой посох огромный, еще зашибет. Пойду я лучше на болото, объемся жабонят. Все равно пропадать, так лучше уж вместе...вместе ж оно завсегда веселее. Мур!

Константин впервые шел рядом с говорящей кошкой, поэтому глядел на нее во все глаза, забывая смотреть под ноги. В результате споткнулся и с нецензурной руганью пролетел пару метров вперед, где рухнул на землю, ощутимо приложившись о трухлявый пенек. Он умудрился удариться всем, чем только можно. Под глазом красочно оформлялся фингал, веко затекало, усложняя видимость.

- Ну чего зенки-то вылупил?

- Растерялся. Я никогда ведь раньше не встречал сказочных существ.

- А привидение, русалка не в счет что ли? Если хорошо пораскинуть умишком, сколько людей видело фольклорных персонажей? Почитай, считанные единицы. А тебе они раз в час являются. Радуйся! - приободряла кошка. - А тебя, кстати, как звать-то?

- Константин.

- Меня можешь звать просто Ягодка, - представилась кошка.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. ОБЕЩАНИЕ

Как плод дерева, так и жизнь бывает

всего сладостнее перед началом увядания.

Н. М. Карамзин

Леший

Ох, и серчал же я на дочку. Не за то, что ослушалась, все-таки молодая - кровь горячая. Не за то, что матушке не доложила о нашем походе, все-таки сам должен был с женой слово держать. Не за то, что смерти желала живому существу, а за то, что смерть эту несла собственной рукой, словно кикимора болотная. Не тому я учил дочь свою, не тому.

На душе, словно шишки по терке скреблись.

Угрозы - угрозами, а пора девке замуж. Завтра же объявлю о свадьбе. Пусть только поперек моей воле хоть слово скажет! Горестно вздохнул и придался печальным раздумьям. Я сидел на дне Россы на большом камне и не мог понять, где допустил ошибку в воспитании дочери.

Сквозь зеленые водоросли подплыл водяной с воеводой к моему убежищу.

Ребята были угрюмые, значит новости плохие. Оба в нерешительности плавали рядом. Я махнул рукой, мол, все стерплю, начинайте, куда уж гаже.

- Там Василиса за старое, - начал жаловаться воевода.

- Я же купол непроницаемости поставил на выход с Россы, - вскочил и грозно стукнул посохом по дну, потревожив покой ила, который мгновенно взмылся к кромке воды, затемняя видимость.

Он напоминал сейчас мое душевное состояние, мигом ставшее неспокойным, гневным, грозным. Вокруг закипала вода. Озир терпеливо успокоил смуту на дне и остудил воду, не дав Россе превратиться в суп-уху, словно прибирал за нашкодившим детенышем. Я виновато потупился.

- Погоди, ты воду зря баламутить, - осек Иваныч, - потеряшка городской сам к озеру вышел. Так на радости, они с Купавой его душеньку чуть и не прибрали. Хлипкий народ эти ивашки. И как они такие хрупкие умудряются еще воевать друг с другом? Ну, да обошлось, не серчай шибко. Остап как-то смог все исправить, смышленый малый растет, весь в отца.

- Не то, что наши девоньки, тоже мне нашли забаву, - сетовал Озир, - откуда в них такая кровожадность?

- Сам никак понять не могу, - булькнул я в ответ огорченно.

- Я с малькового возраста дочери прививал любовь к любой форме жизни, - изливал душу водяной, - все ж не на болоте темном живем, хотя рядом. Ну, ценности-то должны хоть немного другие быть. Это первобытные русалки общество свое пополняли утопленниками, а сейчас ведь век прогресса, магии!

- Может переходный возраст? - предположил Иваныч, за что получил пару припечатывающих взглядов.

- Издевайся, издевайся, дубок. Скоро и твоя малышка подрастет, посмотрим, как заскрипишь, - побулькал водяной.

- Да, - протянул довольно воевода, - моя, может, еще и переплюнет всех. Силушкой в меня пошла, а норовом в мать. Только ползать стала, а уж, коль, что не по ее, так кулачком все в труху сминает.

- Чуете? На берегу неладно что-то, - булькнул я тревогу свою.

Друзья притихли, замерли, прислушиваясь. Вода перестала волноваться.

- Ивашки. Много, - водяной помедлил и добавил, - того парня ищут.

- Весь лес потоптали, мусорят, - возмутился воевода, - Хозяин, надо меры принимать и решительные.

- Правильно говоришь, Иваныч. Сейчас все будет, решительнее некуда, - заверил я друга и поплыл искать Василису.

Дочь сидела в воде возле берега. Вместе с Купавой и Остапом они наблюдали за нашествием ивашек. Василиса выглядела подавленной, бледной, плечи осунулись. Я подавил в себе приступ отеческой любви и желания обнять и пожалеть чадо. Границы дозволенного перешли всякое терпение, и наказание непременно должно быть суровым.

Ребята заметили меня. Жестом отправил их погулять, оставшись наедине с дочкой. Не дожидаясь слез, причитаний и всяких бабьих уловок, начал суровую речь.

- Василиса, ты очень меня расстроила, подвела. Я потерял доверие к тебе. Есть рамки, которые не дозволено переступать, не понеся наказание. Ты видишь, к чему привело твое не послушание? Покой нашего народа нарушен, их жизнь под угрозой. Все из-за твоих глупых выходок. Ты кинула искру, тебе и тушить пожар.

- Отец, я поняла. Я была не права. Точнее не имела права. Он оказался хорошим человеком.

Сказать, что заявление меня потрясло до корней души, ничего не сказать. Я ждал слез, обвинений и уж никак не такой легкой победы.

- И как ты это поняла?

- Так, кошка, точнее фимиарт выбирает себе в хозяева только хорошего человека. Мне ребята рассказали. Я видимо плохая, раз меня кошка не выбрала.

- Что? Вы решили будто кошка - это потомок души чародея? - рассмеялся я, впервые за этот неприятный разговор. - Вы ошиблись. Кошка не фимиарт, но и не просто животное. А вот кто она, тайну не раскрою, надеюсь, сама догадаешься. А хороший или нет человек, не тебе решать. А уж судьбу ему ломать и подавно не в твоей власти.

- Знаю. Наверное, раз его столько народу ищет, он хороший. Ведь плохого, не стали бы искать?

- Точно, не стали бы. Надо сделать так, чтобы они поскорее нашли своего друга и убрались из нашего леса. Раз ты заварила эту кашу, тебе и расхлебывать.

- Я все сделаю. Теперь все правильно будет. Обещаю.

- Надеюсь, это обещание хоть чего-то стоит, - серьезно произнес я, развернулся, собираясь уплыть, лишь на пару секунд задержался, чтобы сказать о наказании, - завтра зайдешь ко мне и узнаешь мою волю, кто в кратчайшие сроки станет твоим супругом.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. БОЛОТО

Шум ничего не доказывает.

Курица, снесши яйцо, часто клохчет так,

как будто она снесла небольшую планету.

Марк Твен

Самойлов шел рядом с кошкой, в голове вертелись тысячи вопросов, готовые вот-вот обрушиться на Ягодку. Каждый раз, когда он собирался задать вопрос, внутренний собеседник осекал его:

'Не бывает ведь говорящих кошек. Так ведь вот она. Или все-таки это выдумка, которую я принимаю за правду. Как сказал Федор, 'истощен и устал''.

Хотелось, чтобы кошка, идущая впереди, сама начала разговор.

Константин от нетерпения даже принялся буравить ее черный затылок взглядом, посылая мысленный приказ говорить. Кошка и ухом не повела, словно объявила немой бойкот и всячески игнорировала попутчика. Заговорить первым с плодом своего воображения Самойлов не решался.

Мучимый вопросом 'правда или сон', он не заметил, как вокруг все изменилось. Лес потемнел. На пути все чаще стали попадаться засохшие и умирающие деревья, сохраняющие лишь призрачную видимость жизни. Рухнувшие деревья давно успели обрасти плотным слоем мха.

Вода была темной, точно смола, над ней кружилась многочисленными роями мошкара. От прибрежных зарослей, сырых и густых, ползли запахи гнили, прелого дерева.

Мрак. Чащоба. Веяло холодом и сыростью. Отовсюду торчали корни, сухие ветки. Звук, на который шел Константин нарастал. Только сейчас он понял, что ошибся. Это не крики друзей, а зов.

Женский голос звал, звал...

Под ногами захлюпало, вокруг расположилась опасная болотная муть. Самойлов нерешительно остановился. Ради эксперимента поднял с земли небольшой сук и метнул в булькающую жидкость. Раздался радостный чавкающий хлюп - и все, сук скрылся в болотной массе.

- Ну, что развернемся, пока еще можно, или так и сгинем на болоте? - участливо спросила Ягодка.

От неожиданности, что кошка заговорила (никак не мог привыкнуть), Константин шарахнулся, словно девица от мыши, и соскользнул в болотную жижу, погрузившись в нее по колено.

- Понятно, принципиально умрем! Назло всякой логике, - ехидничала кошка. - Глупо ведь отступать, не испробовав все на собственной шкуре.

Константин попробовал выбраться, но ноги засосало в болото. В панике, он стал сильнее извиваться, отчего увяз еще больше.

- Не шевелись, дурак! - закричала Ягодка.

Константин послушно замер, чувствуя, что все равно погружается в трясину, только медленнее.

- Суетой делу не поможешь. Я сейчас попробую тебя вытащить.

- Как? - вскрикнул Самойлов, прикидывая габариты кошки и свои.

В результате совсем отчаялся.

- Как в овраге - палку тебе принесу, попробуешь на нее опереться.

- Так это была ты? - удивился Константин, прикидывая, что воображение говорить, конечно, может, но бревна таскать ему не под силу, это точно.

- Слушай, не отвлекай меня, а то ты итак уже по пояс увяз, - рявкнула на парня Ягодка и припустила по кочкам искать спасательный шест.

Косте осталось, стоять и ждать, надеясь, что он все-таки психически здоров. Хотя с кошкой, вымышленная она или нет, спокойнее.

'Предупреждала ведь, что иду на самоубийство. Зачем же слушать говорящую кошку? Лучше пойти и утопиться' - с досады он шлепнул кулаком по водяной мути и обрызгал лицо, которое тут же скисло.

Константина мучил вопрос, вернется ли Ягодка. Вдруг, решила, что самоубийство сугубо личное дело каждого и решила не мешать. Он боялся, что она скрылась в лесу, смеясь над его идиотизмом.

Вскоре заметил, что шум, на который он до этого шел, затих. Вокруг только оглушительно квакали лягушки. Недалеко пузырилась болотная вода. Квакши затихли. Не естественная тишина воцарилась вокруг, прерываемая порой стоном ветра, который наводил дополнительной жути.

Бульк. Бульк.

Жижа снова вспучилась, на поверхности показалось нечто напоминающее длинную коричневую змею, толщиной в метр, не меньше, а длинной... не угадать.

Стук сердца отдавался в ушах, словно звон кузнечного молота.

Монстр появился всего на миг на поверхности болота, словно сообщая о своем прибытии, вселяя ужас и панику. Константин, погруженный уже по грудь, надеялся, что болотная тварь здесь не по его душу, а так, мимо проплывала. Секунда, за секундой ничего не происходило. Время тянулось мучительно долго, вязко и нудно, словно смола. Голодная топь четко делала свое дело, засасывая непутевого путника в крепкие объятья.

По ноге проскользнуло что-то мощное и сильное. Он весь дернулся, будто в задницу впилась оса, а то и две.

Тварь не ушла. Плавала рядом, нагоняя страха. Ждала, когда он глубже погрузится в жижу. Ноги обвило мощное тело твари, оно кружило вокруг Константина, сдавливая крепкими мышцами. Сзади раздалось шипение. Затылка коснулось нечто влажное, словно пробуя на вкус. Константин не выдержал и заорал:

- Ягодка-а-а!

Лесовка

Я уже знала, что человек покинул наши владения, идя на смерть в руки болотника Тофа. Слышно было, как кикиморы уже пели песню - зов, завлекая в болотную пасть свежую жертву. Надо спешить. Может - успею, может - спасу.

Неслась сквозь лес с бешеной скоростью, словно стрела, выпущенная из арбалета, закованная в линии ветра. Лапти-скороходы отлично делали свое дело.

Вот они западные границы наших владений. Впереди глухой строй темных стволов. Сюда не проникал ни один луч света. Здесь властвовала давящая тишина. Изредка можно услышать одинокий крик случайной птицы.

Словно в страшном сне тянули к недосягаемому солнцу свои сухие, почти безжизненные ветки когда-то пушистые деревья. Вокруг сохла обреченная растительность. Казалось бы, им просторно здесь, но мрак дикой чащобы давил и губил, высасывая последнюю силу. Дыхание кромешной тьмы, идущей из глубины, обдавало холодом. Оно вбирало, втягивало в себя.

Земля покрыта мхом. Он уже подобрал под себя все вокруг - и глыбы дикого камня, и валежник, и павшие деревья, которых тут несчетное множество. Вот мох тянулся к молодым елочкам, стоящим на границе. Но дубы великаны стояли рядом на страже нашей цветущей земли.

Напомнила себе, что лесовке, особенно дочери Хозяина леса, не пристало робеть при виде кладбища. Многие умирающие деревья с безжизненно поникшими ветвями, можно было бы спасти. Но я не имела на то права. Это не моя вотчина, здесь я чужая. Законы лесных жителей строги - со своим указом в гости не ходи. За ослушание, пострадавший может потребовать, что угодно.

Я чувствовала, что человек где-то рядом, так же близко находилась опасность. Смерть.

Отбросила колебания в сторону, все-таки он здесь оказался по моей вине, мне и ответ за все держать. Я ступила на мертвую землю, ожидая, что меня сейчас же поглотит гиена огненная. Ничего. Все по-прежнему - уныло и однообразно. Глубоко вздохнула, собираясь с духом, перекинула светло-русую косу через плечо и дальше зашагала бодрее.

Начало болота. Я споро перескакивала с кочки на кочку, чутье хозяйки леса меня не подводило. Со всех сторон противно булькала и пузырилась голодная топь. Далеко, кикиморы завели ивашку, не опоздать бы. Болотные жители уже почуяли мое присутствие и медлить не будут.

Внезапно болото накрылось тишиной - не скрипели деревья, перестала булькать трясина, квакши забросили свою песню и притаились. Что-то ужасное должно было случиться, отчего даже местным обитателям не по себе.

Краем глаза заметила движение сбоку. Разрушающее заклинание уже было готово, я выбросила скрещенные руки в сторону опасности и во время изменила маршрут ворожбы, так как остановить смерч такой силы невозможно. Ветер рвал с корнем трухлявые деревья и жалкую растительность, поднимаясь вверх, закручивал в столбы грязную болотную воду и уходил в сторону от того, кого я приняла за врага.

На одной из кочек замерла в испуге черная кошка. Перед тем как я закрутила вихрь, она видимо собирала прыгнуть на новый безопасный участок, да так в этой позе и осталась. Кажется, у нее даже глаз начался дергаться. Надо отдать должное, Ягодка быстро пришла в себя и стала прыгать по кочкам в обратную сторону, на каждой останавливалась и выжидающе смотрела на меня. Звала за собой.

Я чувствовала, что она переживает. За человека. Приглядевшись, заметила на морде животного слезы. И это моя вина, что человек и кошка в опасности. Комок ненависти к самой себе рос катастрофическими темпами, угрожая задавить меня тяжестью. Еще чуть-чуть и я закончу существование самосожжением от стыда за собственные поступки. Но это все после. Сейчас сделаю все, что бы исправить случившееся.

Кошка, как и я, почуяла угрозу. На секунду замерла и рванула в сторону происшествия так, словно за ней гналась стая голодных волков, пускающих слюни в ожидании ужина. Пришлось не отставать.

Болотник Тоф

Тронный зал Болотника Тофа утопал в роскоши, вопреки сложившемуся мнению, что на болоте сырость, грязь и темнота. На полу лежал гигантских размеров пушистый зеленый ковер из мягкого мха. Стены украшены картинами, которые писали заморские русалки. Вот Тоф на охотничьей пиявке, вокруг болото, в котором тонут тысячи заблудившихся ивашек. Вот он принимает грязевые ванны с кикиморами. Вот с длинноволосыми мавками играет с утопленником. Самая любимая его картина, где Тоф восседал на троне из человеческих костей и черепов, а в ногах лоснилась к нему лесовка Василиса.

Сколько предложений руки и сердца он ей сделал. Недотрога Василиса каждый раз, год за годом отказывала и отказывала.

- И что ей только надо? - широко улыбнулся болотник своему отражению в зеркале, обнажив редкие желтые зубы.

Тоф распрямил плечи, выпятил грудь, попытался втянуть живот, отражение послушно повторило позу.

- Ни дать, ни взять - красавец, с какого боку ни глянь. Властью не обижен, болота у меня большие, а уж, если объединить их с Хозяевыми угодьями, так и империя огромная получится. Со всех сторон пригож, чего ж не люб ей? Не понимаю!

- Тьфу, пучеглазый хрыщ! - раздался недовольный голос снизу. - Бородавки свои сведи для начала, помолодей на пару сотен лет, а потом уж сватайся!

Тоф от неожиданности вздрогнул, покачнулся и споткнулся о толстого волосатого Колобка, который недовольно оскалился. Болотник рывком вскарабкался на трон из тысячи человеческих костей, отполированных до жемчужной белизны. И только оказавшись в безопасности, решился огрызнуться:

- Возраст - это достоинство. Супротив опыта не попрешь, а бородавки мужчину только украшают.

- Это шрамы украшают, бородавки делают тебя похожим на огромную жабу. Кваа-кваа! - дразнил колобок Тофа, прыгая, как лягушка.

Свалявшаяся шерсть, покрывающая все его круглое тело, подпрыгивала в такт хозяину, а пасть с многочисленными острыми зубами воспроизводила радостную околесицу:

Жабы в едкой жиже жили,

Жабы жили, не тужили,

А одна большая жаба

Полюбила лескрасу.

Та краса лесная

Вышла замуж за Ивана,

Потому что лес родной,

Ей милее страшной рожи

С пучеглазыми глазами

И с заплывшими жирками

С ярко бледными щеками.

Колобок зашелся в гомерическом смехе. Щеки Тофа от обиды раздулись, глаза выпучились, лицо позеленело, как есть жаба.

- Скажи спасибо, что я не злобливый к выходкам круглого дурака, а то бы вмиг съел! - взбеленился болотник, подкрепляя угрозу уничижительным взглядом, который, по его мнению, должен был морально раздавить круглую язву.

Колобок громко заржал, обнажая острые зубки хищника.

- А вот я его сейчас раздавлю, - раздался радостный голосок навки Утопии, советницы Тофа.

Она уже занесла белу ноженьку над злорадным колобком.

- Не сметь! - взревел Тоф, вскочив с трона.

И только когда убедился, что навка опустила босу ногу на мягкий ковер, спрятав под белой сорочкой, он спокойно вздохнул и продолжил:

- Это единственный экземпляр из тысячи колобков, который умудрился не утонуть в моих болотных угодьях. Ему тут даже нравится. Можно сказать, уникальный экземпляр.

- Подумаешь, уникальный, - пожала хрупкими, на первый взгляд, плечиками Утопия, - почто он такой зубоскал сдался? Ладно бы на чужих брехал, дык своим спасу не дает. Да еще и отчего-то волосатый, кабы блох не притащил.

- Он еще пригодится, - с умным видом произнес болотник, водружая толстый зад на трон, - прослышал я, что Василиса больно любит колобков, в любимцах какой-то убогий даже ходит. Вот, откликнется она на мое приглашение отужинать дуэтом, - расписывал влюбленный Тоф. - Увидит, что у нас много общего и сама еще будет напрашиваться ко мне в невесты.

Колобок на последней фразе аж подавился костью, вытащенной из трона Тофа, чтобы похрумкать от скуки, и зашелся в кашле, явно задыхаясь. Тоф недовольный тем, что его перебили, махнул Утопии:

- Помоги, а то ж зубы на полку сложит раньше сроку.

Мавка с деловым видом засучила рукава и принялась участливо хлопать колобка по спине с таким энтузиазмом, будто собиралась его убить. При очередном ударе колобок безвольно улетел вперед, словно баскетбольный мяч, звучно впечатавшись в расписную бамбуком стену, и ушел в спасительный обморок. Тоф недовольно посмотрел на Утопию:

- Его ж слюна не отмоется!

- Из чего ж его только слепили, окаянного? - без тени сострадания к участи колобка и стены поинтересовалась мавка.

- Из того что было, - буркнул болотник, - замесили на болотной воде, добавили голову саблезубой ящерицы, ноготь боевой кикиморы, волосы Лиха, песком болотным посыпали, да изжарили в печи, а как остыл, так вот, что получилось.

- С ящерицей и с Лихом погорячились, - покачала головой мавка, - от них и зубоскальство и волосатость повышенная. Гремучая смесь получилась, а не Колобок, эх, в семье не без уродивых.

- Так-то дед Пихто, черт подзаборный, намешал. Я, говорит, миллион колобков испек, все подковы на копытах истер, надо бы, говорит, платиновые поставить, чтоб не стирались. Чин-Чином, получил он их в уплату за колобка вперед работы. А оно вишь, чудище мохнатое, вышло. Найду, гада, на кусочки разорву, в пепел разотру и в болоте утоплю за волосатую закваску! Эта чертова зараза, как увидел свои деяния, сразу слинял в родные Куличики, но ничего и туда доберусь, уж две поисковые жабы вдогонку отправил.

- Так что там о его исключительности и необходимости?

- А! Придет Василиса ко мне на свидание, увидит колобка и подумает, что у нас много общего. Посмотрит на меня другими глазами, влюбленными, а там и свадебку быстро оформим, - расписывал Тоф свои романтичные планы, погружаясь в приятные грезы, глядя мимо ухмыляющейся мавки.

Утопия прокашлялась, возвращая в реальность своего господина. Тоф убрал улыбку и безучастно поинтересовался, придавая голосу властные нотки:

- А ты чего пришла-то?

- Так там ивашка приблудился на зов.

- Ну, хорошо, работайте. Эка невидаль, приблудыш, ворчал болотник.

- Так Василиса за ним идет, как мы предположили, хотя может и на свидание к тебе, торфяное величество, спешит. Кто ее разберет?

- Так что ж ты раньше-то молчала! А ну живо обоих ко мне! Ивашку в темницу, Василису сюда. Подготовьте обеденный зал на две персоны, накройте стол.

- Мне отчего-то сдается, что по-доброму на романтический ужин она не пойдет, - потупилась мавка, ожидая хозяйского гнева.

- Тогда зашли туда боевой отряд, - глаза болотника лукаво сверкнули, а губы растянулись в довольной ухмылке, - пусть схватят ивашку. И будет лучше, если Василиса увидит это и первая начнет атаку в защиту приблудыша на нашей территории.

Утопия безучастно кивнула и скрылась исполнять волю хозяина. В это время очнулся колобок, нерешительно покачнулся из стороны в сторону и взревел:

- Ну, все, пупырчатая лягушка, конец твой пришел! Молись, ежели умеешь! - Колобок эффектно крутанулся вокруг своей оси и коричневой молнией метнулся к Тофу. Болотник, убегал с удалою прытью, не смотря на комплекцию и возраст.

- А ну, фу! Кому говорю, фу! - верещал болотник, наворачивая круги вокруг трона, унося ноги от зубастой твари.

- Вздумал на меня мавок травить, змеюка подколодная! Пощады не жди! - ревел Колобок, не отставая от жертвы.

Болотник скакал зигзагами по огромному тронному залу. Силы Тофа заканчивались, появилась отдышка. Колобок это заметил и принялся гонять его с усиленным азартом. Болотник рванул к двери. В последний момент круто ушел в сторону, распахивая дверь. Колобок, не ожидая такой прыти от убегающей жертвы, попытался резко затормозить, запнулся и кубарем ускакал в коридор через услужливо распахнутую дверь. Болотник поспешил ее закрыть на все замки и очень вовремя. Сокрушительный по силе удар раздался с другой стороны. Дверь выстояла и после пятого, и шестого ударов.

- Шишек не набей, болотная отрыжка! - Тоф, довольный собственным коварством, вернулся на трон, предвкушая встречу с зазнобой.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. СПАСЕНИЕ.

Я иду, и меня сопровождает красота.

Она впереди, сзади, подо мной, надо мной.

Она вокруг меня.

Красота совершенна.

Из ритуальной песни индейцев-навайо

Самойлов зажмурил глаза, его смерть за спиной. Страшная смерть. Она обвила кольцами тело, медленно сжимая. Не вздохнуть. Не пошевелиться. Не вскрикнуть.

Внезапно сверкнула молния, которую Константин принял за предсмертные спецэффекты. Однако удушье остановилось, чудовищная хватка ослабла.

Снова вспышка. За ней еще. Еще.

Со спины на Самойлова летели ошметки болотной твари. Противно. Гадко. Мерзко.

Тело освободилось от стального захвата и снова погрузилось в губительную трясину.

Рядом с ним упала толстая палка и стала медленно погружаться в жижу. Константин, как завороженный смотрел за тонущим шестом.

- Хватай, дурак! Спасайся! - кричала с ближайшей кочки черная кошка.

Самойлов воспрянул духом, увидев рядом Ягодку. Все-таки вернулась, не бросила. Крик Ягодки вывел Константина из ступора. Раньше ему как-то не приходилось попадать в подобные ситуации, неудивительно, что растерялся с непривычки.

Он схватил палку, воткнул ее в дно. А вот дна-то и не было. Длинный шест медленно погружался в трясину. Константин облокотился на палку и начал по ней карабкаться, как по канату, пока она полностью не скрылась в бездонной топи.

Рядом появилась Василиса с длинной косой, в зеленом платьице и босиком. Через плечо были перекинуты лапти.

'Моя первая галлюцинация', - вспомнил Самойлов, как гонялся за Василисой в лесу. Она крепко схватила Константина за руку, вытягивая из трясины. Лапти с девичьего плечика соскользнули в коричневую жижу, которая поглотила их за считанные секунды. Вскоре Самойлов выбрался на безопасную кочку, весь мокрый и грязный. Его била нервная дрожь. Парень оглянулся на место чуть не ставшей могилой. Никаких следов трагедии или присутствия страшной рептилии. Болото мгновенно скрыло все следы и улики, словно и не было ничего.

- Спасибо, - поблагодарил он и, не сводя глаз, таращился на спасительницу, как астроном на новую звезду, - кто ты?

- Пойдем. Я выведу тебя на дорогу, - Василиса проигнорировала вопрос и вела себя довольно грубо, как показалось Самойлову.

На самом деле лесовка боялась, что Константин узнает, кто виновен в том, что он заблудился и много раз чуть не погиб.

Заклинание разряда, которым она избавилась от пиявки, отняло большую часть сил у Василисы, и пополнить запасы магии на вражеской территории оказалось не так легко. По их душу уже выпустили боевых кикимор. Они шли отнять добычу и наказать преступницу, нарушившую лесные законы. Василиса торопилась убраться с болота, пока еще имелся шанс. Константин был слишком медлителен и катастрофически неуклюж.

- Жаль лапти-скороходы утонули, - прошептала лесовка, наблюдая, как разъезжаются ноги у Самойлова на скользкой почве.

Впереди ловко прыгала с кочки на кочку черная кошка, часто останавливалась, чтобы подождать путников.

Пока шли по редким островкам через болото, поднялся туман. Лесовка напряглась, заметив белую поволоку, которая наползала со всех сторон. Туман был не густым, слегка холодным и сырым.

- Что это была за тварь? - спросил Константин спасительницу после долгого молчания.

Идти молча Самойлов не мог, хотелось говорить, чтобы поверить в то, что он жив и все это реальность.

- Охотничья пиявка, - коротко ответила лесовка.

- Никогда о таких не слышал. Наивно полагал, что пиявки с палец ростом и исключительно полезные и лечебные существа.

- Эти не лечат, а калечат.

- Трудно подумать, что произошло бы со мной, не окажись ты рядом.

- Почему трудно, это всем известно, - пожала плечиками, идущая впереди Константина лесовка, - стал бы говнянником.

- Кем? - Самойлов опешил от известия.

Туман на болоте уплотнился, путники не видели собственных ног, черная кошка утонула в белом мареве. Константин растерялся и резко остановился - куда ступать и без тумана с трудом угадывал, а тут видимости совсем никакой. Так недолго утонуть и попасть на обед к пиявке. Кто такой говнянник он понятия не имел, но уже от одного названия становиться им не хотелось категорически.

- Не останавливайся, здесь с каждой минутой все опаснее находиться, - прикрикнула Василиса, тут же устыдившись своей грубости, осеклась.

Помолчав с минуту, решила ответить ивашке, который, несмотря на страх, плелся следом, как баран на закланье:

- Пиявка, высосала бы тебя почти досуха, затем поглотила и переварила, завтра из нее вышла бы бесформенная субстанция темного цвета и жутко вонючая, проще говоря, родился бы говнянник.

- А чем занимается этот...вонючка? - Константина передернуло от подробностей.

Совершенно не улыбалось оказаться в желудке болотной твари в виде хорошо переваренного фарша и выйти наружу естественным для завершающего этапа пищеварения путем.

- Служит болотнику, конечно.

- А как ты с пиявкой справилась?

- Тш-ш! Помолчи, - осекла его лесовка и замерла на месте.

Туман рассеялся, так же внезапно, как и появился, словно и не было его вовсе, Василиса закричала:

- А теперь беги!

- Что? Куда? Почему? - Константин завертел головой в поисках опасности.

Лесовка схватила его за руку и резко дернула на себя. Он поскользнулся и рухнул на Василису, вместе с головой окунулись в болотную гущу.

- Вылезай! Быстро! - кричала хозяйка леса, толкая Самойлова на сушу, когда оба вынырнули из воды.

На кочку, с которой столкнула его лесовка, из болотной жижи выползала сгорбленная безобразная старуха.

Константин вскарабкался на твердую поверхность и замер. Женщина в грязных лохмотьях с обезображенным лицом,вытянув скрюченные руки, двинулась к Самойлову. Старость на ее лице не скрывала опасность, исходящую от зловещего оскала с мощными зубами в распахнутой пасти и острыми когтями на длинных пальцах.

- Беги! Беги, что есть мочи! - заорала лесовка, все еще плавающая в трясине.

Сама кинулась в сторону старухи, схватила за ногу и, рывком, опрокинула в булькающую жижу. Обе скрылись в грязной воде и долго не показывались на поверхности, которая постепенно стала разглаживаться.

Самойлов ринулся на помощь Василисе, но дорогу перегородила черная кошка.

- Делай, что сказали. Она без тебя управится. Ты ей только мешаешь, - гневно зашипела Ягодка.

- Но она утонет.

- Сколько ж тебя можно спасать?! Двигай, давай отсюда! Да, пошевеливайся! Ох, сколько их тут! - округлила от удивления глаза Ягодка.

Константин обернулся. Со всех сторон выплывали лохматые головы, один в один похожие на ту, что утянула в трясину лесовка, только помельче. Водная гладь болота казалась напичкана ими, словно кусок окорока чесноком и специями.

Самойлов в драке был не столько ноль, сколько отрицательная величина. Даже, если бы имел хоть какую-нибудь боевую или оборонную подготовку, он не понимал, как бы это могло помочь при борьбе с нечистью, во столько раз превышающую по численности. Закралась мысль удивить противника внезапным самоубийством.

Василиса так и не показалась над поверхностью болота. Константин понимал, что столько времени под водой никому не пробыть, а уж в болоте и подавно. Хоть и сожалением, он здраво решил, что лесовка утонула.

Жуткие старухи продолжали приближаться. Плыли слаженно и ловко, словно опытные пловчихи в чистом бассейне. Е удивительно, болото их родная стихия. Некоторые уже вылезли на сушу и с жуткой ухмылкой, похожей на оскал аллигатора, не торопясь, приближались к Самойлову. Словно, знали, что он никуда не денется.

Константин испуганно пятился, стараясь выдать почти паническое бегство за стратегическое отступление. Получалось плохо, очень мешало отсутствие безопасных кочек. Они словно специально прятались, выскальзывали из-под ног.

Ногу Самойлова обхватила грязная когтистая рука, высунувшаяся из болотной жижи, за ней показалась лохматая голова. Ее волосы торчали в разные стороны паклями, обильно покрытые мхом. Рот старухи издавал страшные громкие звуки, похожие на злорадный смех.

Константин видел, как кикимора раскрыла пасть (именно пасть, потому что такое количество зубов во рту просто не поместится), чтобы укусить его за ногу, да что там, такими зубами и перегрызть не долго. Любая акула от зависти лопнет, увидев такую пасть, из которой слюни капали на грязь, как масло на раскаленную сковороду, с шипением растворяясь. Самойлов вырывался, как мог, но железная хватка кривых пальцев, которая сделала бы честь хорошо натасканному бультерьеру, только сильнее вцеплялась в ногу.

Спасло полено. Оно прилетело сверху и садануло по зубам кикимору. Брызнула кровь, красными разводами окрасив болотную жижу. Хватка ослабла, старуха рухнула под воду. Константин хотел оглядеться, узнать, кто мог это сделать, но жуткие твари слишком близко подошли. Пришлось бежать без оглядки. За спиной раздавался громкий на все лады злорадный смех.

Наконец, под ногами ощутилась твердая поверхность, появились деревья, безжизненные, трухлявые, но все лучше, чем болото с его неуемным аппетитом. Твари не отставали. Окружали. Играли с жертвой, загоняя до последних сил.

И смех, смех, смех...

Он сводил с ума, пронзая мозг, оглушая, лишая возможности сосредоточится. Самойлов не выбирал куда бежать, его гнали гончие в смертельную ловушку. Он споткнулся, упал и тут понял, что больше встать не может. Силы оставили его, Самойлов израсходовал весь свой резерв до капли. Второе дыхание за последний час открывалось раз пятнадцать.

- Вставай! Вставай! - задыхаясь, орала Константину в ухо Ягодка, ее дыхание от бешеной гонки тоже сбилось. - Я долго их не удержу. Да, поднимайся же!

Самойлов оторвал голову от земли и увидел, как в стаю старух летели палки, от мала до велика, значительно затрудняя продвижение кикимор.

'Значит, кошка умеет левитировать предметы. Значит, это она спасла меня в овраге и два раза на болоте. Как жаль, что наше знакомство продлилось так недолго. Я еще о стольком не спросил' - в голове роем гудели мысли, не желая собираться в кучку.

- Уходи, я дальше не могу, - прохрипел Константин.

- Слушай, ты столько уже пережил, - запалено дыша, произнесла кошка, - а это такая малость. Осталось дойти до границы, до живого леса. Он уже совсем рядом. Вставай!

Твари приблизились на расстояние десяти шагов. Кошка выгнулась и зашипела. Но, что может сделать такой маленький комочек шерсти, против зверских монстров.

Налетел мощный по силе ветер. Самойлов видел его, но не чувствовал. Сокрушительные потоки воздуха встали между ним и старухами, словно мешая монстрам добраться до него. Половина тварей смело сразу и раскидало ураганом. В воздух уже поднимались пласты земли, выворачивая слабые деревья с корнями.

Оставшиеся кикиморы крепко держались, не теряя надежды схватить добычу. Клыкастые твари по-змеиному шипели и скалили зубы в негодовании. В глазах ясно читалось - пощады не будет.

Ураган стих также внезапно, как и начался. Оставшиеся в живых твари бросились на жертву. Разъяренные и безжалостные. Мелькнула зеленая тень, как яркий лучик солнца, среди серости и грязи. Вот, первая - особо ретивая старуха, лежит ничком и не шевелится. Тень, словно мощная струя воды, била нескончаемым потоком ударов. Она не двигалась, а перетекала с бешенной скоростью, появляясь и тут и там, перемещаясь от одной старухи к другой в сумасшедшем ритме, в боевом танце, едва уловимым простым взглядом. Зеленый вихрь сметал, сминал и брезгливо выплевывал болотных тварей.

Одна из старух сумела прорваться и кинулась к Константину и Ягодке, получив от последней корягой в лоб. Тварь вскрикнула и отпрянула, такого кикимора не ожидала. Помедлив секунду, она бросилась в новую атаку. Старуха успела сделать лишь один шаг, как на нее хлынул огненный поток, словно раскаленная лава. Миг и не стало старухи.

Все закончилось. Вихрь успокоился, а на поляне появилась лесовка в помятом зеленом сарафане с листиками.

Болотник

- Какая женщина! - восклицал Тоф, глядя за разворачивающимися боевыми действиями на болоте через блюдечко, по которому наворачивало круги яблоко, - точно женюсь!

- А она-то захочет? - ухмылялась навка. - Вона как человека защищает. Неспроста, видно приглянулся.

- Да ну, - отмахнулся болотник, - что за боломуть несешь?

- А с чего бы тогда ей законы нарушать, с чего она его вообще в лес завела супротив воли отца? - навка рассуждала и ходила вокруг Тофа, склонившегося над блюдечком.

Правитель болот все больше и больше хмурил брови, слушая, речи советницы.

- Видно, величество, что не хочешь принять истину.

- Какую такую истину, рыба бездушная? - проревел Тоф и стукнул кулаком по дубовому столу, отчего блюдечко подпрыгнуло и перевернулось, а яблочко скатилось на пол прямо в рот довольному колобку.

- А ну плюнь! Плюнь, окаянный, кому говорю! - кричал болотник и рвал на себе и без того не густую шевелюру.

- От проглот! - вскинула руками губительница душ и пнула сгоряча колобка босой ногой промеж глаз.

Тот подлетел под потолок и зычно шмякнулся о лавку, от греха подальше спрятался под нее, злобно зыркая из темноты.

- Может, мы его мало кормим? Ну, все добро уже съел, кашалот проклятый! Третье вещательное яблоко, оно же и последнее. Не так давно сжевал скатерть-самобранку, теперь казне лишние растраты на повара. Цветик - семи цветик схарчил, ни одного лепестка использовать не успели! Ух, жуть волосатая, все, сегодня вкусного больше не получишь!

- Я тебя спрашиваю, о какой такой истине толкуешь? - повторил вопрос Тоф, махнув рукой на надоевшего колобка, который рядом с Утопией почему-то был плюшевым и не кусачим.

- Да ясно все, как черна ночь. Василиска с пеленок была своевольна. Зря отец не порол ее! - покачала головой Советница. - Вот и вышла - бедова дочь.

- Не темни, говори, что на уме, - перебил болтовню навки болотник.

- Так я и говорю, замуж ей пора, сколько уж к ней свататься женихов приезжало, а ты так каждую неделю нос свой кажешь.

- Ближе к делу, язва!

- Думаю, отец ей наказал определиться с суженым, а она ему назло все, за ивашку замуж собралась. Завела в лес и испытывала. С чего бы лесовке зеленых кровей мараться за простого человечешку? Сам посуди. Только во вред батюшке. Из-за юного максимализму все!

- Складно складываешь, душегубка. Но и это нам на руку. Есть у меня один план, сразу две души затопим - и ивашку сгубим, и Василису мне в жены заполучим, да и Хозяину подлянку подложим. Век не забудет!

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТЬ. ЗНАКОМСТВО

Удивительно, что может сделать

один луч солнца с душой человека!

Ф. М. Достоевский

- Кто это был? Что за жуткие создания? - спросил Константин у лесовки, которая уже не первый раз спасла ему жизнь.

Они шли по узкой тропке к зеленому лесу, все дальше удаляясь от болота.

- Кикиморы болотные, нечисть. Их величество - болотник Тоф узнал, что в здешних местах человек заблудился и хотел тебя к себе в рабство взять. Послал дочерей своих, они тебя заманили на болото и почти утопили. Ох, теперь у меня из-за тебя проблемы будут - получу же я от отца.

- За что? Ты же дело хорошее дело сделала - жизнь человеку спасла!

- Не имела права в чужой Чертог лезть. Не доглядела я за тобой, пересек ты границу, ушел с наших владений в болотные угодья Тофа. Значит, им и решать твою судьбу. А у них разговор один - погубят и забудут.

Василиса грациозно пробиралась по лесу, исполняя своеобразный кружащий танец. Она не шла рядом с Константином, а плавно ходила вокруг деревьев, появляясь то тут, то там. Все его попытки подражать походке лесовки заканчивались плачевно - падением. Она находилась рядом, скрывалась за деревом и возникала с другой стороны, появлялась из ниоткуда, бесшумно шагая по лесному ковру. Ни одна веточка не сломалась под ее босыми ногами. Константин издавал шум за целую армию, будто среди подлеска пробирался мамонт - с треском и сопением. Он комплексовал из-за своей неуклюжести и нервничал, отчего шум только усиливался.

Легкие и плавные движения девушки завораживали. Самойлов смотрел на нее и не мог отвезти взгляда, особенно от ярко-синих глаз. Он готов был идти за этой красотой, хоть на край света. Красотой естественной, сияющей, наполняющей душу легкостью и счастьем. Чистой и свежей, как горный воздух и родниковая вода. Нежной, как легкое дуновение теплого ветерка, как прикосновение перышка.

- Что за позерство! - подала недовольный голос кошка.

Она, как и Константин, шла по услужливо стелящейся тропинке. Ягодка с ее чутким кошачьим слухом, не могла понять, когда и откуда вынырнет лесовка. И это ее раздражало.

- Иди как все, неча по кустам шляться, аки тать, задумавший злодейство.

- Ой! Кто это? - лесовка появилась из-за очередной березки, заставив Ягодку в очередной раз подпрыгнуть.

Василиса оглядела Самойлова таким взглядом, будто подозревала в самом черном колдовстве или, чего хуже, в магии вуду.

- Это кошка, - произнес Константин, как что-то само разумеющееся, продолжая откровенно пялиться на лесную диву.

Синие глаза лесовки расширились еще больше. Она не замечала наглого разглядывания Самойлова, кинулась к кошке. Ягодка улыбнулась вовсю пасть, так казалось со стороны, и с радостью прыгнула в объятия лесовки. Прямо к лицу, выпустив остро заточенные когти, быстро сменив улыбку на счастливый оскал. Злорадно шипя, кошка летела прямо в широко распахнутые очи красы-девицы, которая даже не пыталась хоть как-то защититься. Просто стояла и диву давалась.

Константин решил спасать. Он отчаянно кинулся к лесовке, которая в этот же момент рванула в сторону своего спасителя, уходя от когтей-ятаганов.

Бамс!

Оба столкнулись лбами и разлетелись по разным кустам. Мимо них пролетела Ягодка:

- А! Леший тебя забери! - только и успела провопить черная фурия, вмазавшись в дерево.

Кошка охнула и заскользила вниз, снимая когтями стружку с дерева.

- У меня из-за тебя шишка будет, - причитала Василиса, поднимаясь с земли, - а магии из-за этих кикимор совсем не осталось. Как я в таком виде по лесу пойду!?

Кусты раздвинулись, появилась голова Константина.

- У тебя глаза очень необычного цвета. Цвета василька, - задумчиво пролепетал он.

- Поэтому Васей и зовут, - представилась лесовка, отряхивая платье.

- Кого? - прохрипел Константин, отчего-то ревнуя к неизвестно откуда наклевывающемуся конкуренту Василию.

- Меня зовут Васей.

- Странное имя для девушки, - пробормотал сбитый с толку Самойлов.

- Обычное. Раньше, конечно, чаще встречалось, но и теперь не диковинное. Неужели никогда не слышал имени Василиса?

- А! Так Вася - это производное от Василиса, сокращенно. Тебе очень идет это имя. Василиса Прекрасная. А я Константин. Приятно познакомиться.

- Ты странный, - сказала лесовка, краснея от смущения.

- Ха! Станешь тут странным, когда вокруг такое творится. Расскажу кому - не поверят.

- А вдруг поверят?

- Я бы в кикимор, гигантских пиявок и уж тем более русалок не поверил.

- А что в них особенного? Каждый день русалок вижу на озере. А Купава моя лучшая подруга. Водяной Озир лучший друг моего отца, - искренне удивилась Василиса, вот говорящая кошка - это невидаль!

- Не понял, а ты сама-то кто? С виду вроде человек, - настала очередь Константина раскрыть рот от удивления.

- Я дочь лешего, - ответила Василиса, секрета не тая.

Константин ждал чего-то подобного. О лешем он что-то когда-то слышал в русском фольклоре, но о его детях ни разу.

- Лешая? Лесничая? - гадал он вслух.

- Лишаем еще обзови. Я - лесовка, - сначала обиделась, а потом гордо рассказала о своей принадлежности к нечисти Василиса.

- Прости, я не знал, как правильно. В сказках ведь, про таких как ты ничего не написано.

- Как же?! А Василиса Прекрасная, а Василиса Премудрая? Все ж до одной лесовками были. Имя такое и нарекали им за цвет глаз. Как ты сам заметил цвета василька. У людей таких глаз не бывает, только это нас и выдает в человеческом мире.

- Ну, вертихвостка! - раздалось недовольное ворчание позади путников.

- Ой, она и вправду говорящая!? - Василиса развернулась к Ягодке.

Кошка изогнула спину и распушила шерсть, готовясь к бою.

- Заш-ш-шибу! Не подходи, змеюка лесная! - зашипела она и подняла лапу в замахе.

- Кисонька-лапонька, не пугайся. Я тебе плохого не сделаю, - прощебетала ласково лесная дива.

От звука ее голоса Константин растаял, словно лед под лучами полуденного солнца. Еще он обозлился на кошку, которая была так не почтительна к их спасительнице и сейчас угрожающе выпустила когти. И он решился на серьезный разговор с Ягодкой, в стороне от Василисы.

- Ягодка, ты чего взъелась-то? Посмотри, какая девушка милая, красивая, добрая, - отвешивал он комплименты Василисе, отведя в сторонку кошку, - может, завидуешь?

- Чио?! - возмутилась Ягодка, снова распушив шерсть.

- У нее такая фигура красивая, - продолжал нахваливать лесовку Константин, - а ты тол...

- Я не толстая! - перебила его кошка. - Просто очень пушистая.

- Ты меня не дослушала. Я хотел сказать - а ты только кошка.

- Ну, знаешь! - в конец взъерепенилась Ягодка. - И это твоя благодарность!? Я, видите ли, ему жизнь многократно спасала, свою не щадя. А он! Вместо спасибо тебе моя героиня, 'ПРОСТО кошка' бросил!

- Спасибо, конечно, - спохватился Самойлов, - даже и не знаю, как тебя поблагодарить за это...

- А я знаю. Возьмешь меня в столицу, дело большое там у меня, а то никого не знаю в Москве. Приютишь на время, а там видно будет. Я тебя не стесню. Обещаю чистоту и порядок.

- Хорошо-хорошо, меня дома-то почти не бывает, а если уж порядок обещаешь, живи, сколько влезет, - разрешил Константин, затем вспомнил, зачем отвел кошку в сторону и сменил тему разговора в нужное русло. - Но Василису больше не обижай, она ведь тоже меня выручила, если б не ее помощь, кто знает, во что бы я уже превратился.

- Да, она тебя на гибель и завела. Лешие - это их работа, обязанности лесные путников в глушь заводить, - злобно бросила кошка, - змею наслала в начале пути она, в лесу ты заблудился благодаря ее стараниям, и привидение натравила, и русалка тебя топила с ее науськивания. Насолил ты ей немного, вот она тебя и решила в расход.

Листья деревьев нашептывали Василисе разговор Ягодки и Самойлова.

'Что же делать? Он все знает! Теперь возненавидит меня. С чего меня это волнует? Отчего так сердечко сжалось в груди?' - думала про себя лесовка, услышав, как кошка все рассказала Константину.

'Может, не возненавидит', - дотронулся до сознания Колобоша, - 'Попробуй поговорить с ним, ведь, если б не обстоятельства, то и не встретились бы вы, никогда не узнали друг друга'.

Из-за ближайшего куста выкатился желтый, радостный комок. Теперь Боша красовался новым свежим боком - Антипка постаралась на славу.

'Бошенька, милый! Ты откуда здесь?' - Василиса искренне обрадовалась нежданному появлению любимца и сжала в нежных объятиях. В эту минуту ей нужен был кто-то родной рядом.

'Матушка отправила за тобой присмотреть. Чуяла, что в беду попасть можешь!'

'Ох, Боша, о болоте потом. Считаешь, мне стоит с ним поговорить? Думаешь, не обозлиться, не погонит?' - с надеждой спросила Василиса у Колобка, - 'жаль, что не можешь читать его мысли. Какой-то он особенный среди всех ивашек. Свела же нас нелегкая'.

'Да, мысли его не слышу, словно блок какой. Но эмоции не злые, скорее он растерян. Для него большим ударом стало известие о том, что это ты виновница всех его бед, но думаю, коли все на чистоту расскажешь - поймет и простит. Люба ты ему, краса лесная'.

На последней мыслефразе колобка лесовка залилась пунцовым румянцем.

'Как же я с ним поговорю, Ягодка настроена против меня, будет каждое слово против меня оборачивать. Послушай мысли кошки, если ее понять, то наверняка получится переманить на свою сторону'.

'Она хорошо ставит блок, точнее прикрывается Костиным. Чудеса какие-то с этими двумя. Но ты не волнуйся, Василис, кошку я возьму на себя, у нас с ней свои счеты'.

'Спасибо тебе, солнышко! Будь осторожнее. Леший с тобой!' - напутствовала любимца лесовка.

Ближайшие кусты зашуршали. Константин и Ягодка напряглись, ожидая новой волны чудовищ. Кошка принюхалась и встала в охотничью позу:

- Аха! Попался, блинчик! - крикнула она и бросилась в кусты за улепетывающим от нее Колобком.

Самойлов остался наедине с Василисой. Разговор не клеился. Каждый стоял в стороне и изучал рисунок на коре дерева напротив. Запомнив узор наизусть, лесовка решилась сделать первый шаг. Неизвестно ведь, когда представится еще такая возможность.

Колобок там рисковал жизнью каждую минуту, а она попусту тратила время. Василиса откашлялась, привлекая к себе внимание. Константин оторвался от наиинтереснейшего представления, где какой-то жук тащил неподъемную ношу по стволу, зачем то наверх, то и дело, падая. Самойлов посмотрел печальным взглядом на Василису. Правильные слова никак не хотели складываться.

- Знаешь, мне тут Ягодка кое-что рассказала, - Константин начал разговор первым, подойдя на пару шагов ближе к лесовке, - но я ей не очень верю, а тебя боюсь обидеть вопросом.

- Она не врала, - честно призналась Василиса, - все, что Ягодка сказала - правда, но у меня были причины. Если разрешишь, все объясню. Я очень виновата перед тобой.

- Постой, откуда ты знаешь, о чем мы беседовали?

- Я могу слышать, что происходит вокруг далеко от себя. Это мой лес, он мне шепчет.

- Так это правда? - нахмурился Константин, чувствуя себя глубоко несчастным от признания лесовки. - Но зачем? Разве я сделал тебе что-то плохое?

- И не только мне. Скорее всего, ты не понимал, что творишь, когда использовал зов Хозяина леса.

- Какой зов? В первый раз о таком слышу, я до недавнего времени вообще думал, что лешие, русалки, кикиморы - все выдумка, сказка!

- Погоди, не серчай! Не повторяй моей ошибки, садись, - она пригласила Константина устроиться на мягкой траве возле молодой ели, - сейчас обо всем поведаю. После - захочешь, иди этой тропой она выведет тебя из леса, захочешь, сама тебя провожу. Только выслушай, не перебивай.

Леший

- Как там дочка, что-то ее долго нет? - поинтересовался у меня Озир, подплывая к нашей с воеводой компании.

Решали мы на дне водного царства, как побыстрее от ивашек-ищеек избавиться.

- Отправил ее потеряшку искать, из-за которого весь сыр-бор. Сама завела, пусть сама и расхлебывает.

- Полно тебе серчать, Хозяин, девчонка молодая, кровь горячая, набедокурила немного, кто ж опосля росткового возраста не хулиганил, забыл, как медовухи напробовались, да пошли в деревню луну в луже ловить, - вступился за Василису Иваныч.

- За поступки отвечать надобно, - не сдавался я, но уголки губ предательски поднялись вверх от воспоминаний о юных шалостях.

- Не спокойно сейчас в лесу, опасно, - подбулькнул водяной.

- Хозяин! - широкими гребками на дно спешил Остап - глаза испуганы, дышать забывает.

Привела его Купава, молодым под воду одним не пройти, только с провожатым.

Сердце сжалось в предчувствии беды, неотвратимой и страшной.

- Соберись, молодчик, - приказал я, а то в запале толком ничего путного не скажет, - теперь рассказывай отчего, как от огня бежишь?

- Там болотник Тоф прибыл, - успокоившись, держал ответ молодой осинник, - тебя, Хозяин, требует.

- Не пущать в Россу! А то опосля него воду ничем не очистишь, тиной зарастем, - гневно забулькал водяной. - Я сам к нему выплыву, неча Хозяину с болотной жабой слово держать.

- Он просил именно Хозяина выйти, - потупился Остап, - про Василису что-то сказать хочет.

- Не бось, опять свататься пришел, жижа болотная, - пытался пошутить Иваныч.

Но по всем заметно было, что и они почуяли неладное.

- Может нам с тобой выйти? - предложил Озир, натачивая и без того острый трезубец.

Воевода при этом разминался, как перед боем, лихо маша пудовыми кулаками.

- Один пойду, что он мне сделает? Мне на него плюнуть раз и всего делов. Вы лучше думу думайте, как ивашек сплавить из леса, а то перебаламутили всю округу, шишку им в лоб!

Я оттолкнулся от дна и неторопливо небольшими гребками поплыл к суше. Душа при этом рвалась назад, на дно с утроенной силой, словно знала, что ждут меня нехорошие новости. Зачем болотник здесь? Ежели опять свататься, точно плюну так, что от него и чешуйки не останется. Эх, елки-моталки, чую не за этим он здесь!

Через толщу воды видел проклятого жирного болотника, все тело которого покрывали огромных размеров бородавки, как колючки у ежа. Он тоже заметил мое приближение и замялся в нетерпении. Я помедлил всего секунду, чтобы унять тревожные чувства, одолевавшие меня, и вышел на берег.

Едкий запах разложения и гнили не могли перебить ни обильно цветущие полевые растения, ни терпкий запах нагретого солнцем соснового бора.

- Здрав будь, Хозяин!

- И тебе не хворать, Тоф! С чем пожаловал? По делу, али по пустяку отвлекаешь?

- По делу, Хозяин, - произнес Тоф и загадочно улыбнулся, не собираясь продолжать.

- Сказывай, что за дело, не темни, времени на тебя нет.

- Дело сугубо деликатное и касается Василисы, дочери твоей, - Тоф явно забавлялся ситуацией и не спешил выкладывать свой козырь на стол, знал, что это меня злило. - Она уже стала взрослой. Тебе, Хозяин, повезло - она красива и умна. Женихов вона сколько подле нее крутится - табунами и откуда только в мире столько зеленых кровей набралось. Да, что греха таить, я ведь тоже не раз просил руки и сердца. Угодья у меня большие и рядом с твоими. Дочка была бы под боком, всегда проведать мог бы, коли согласилась бы она...

- Так ты опять свататься приплелся?! - притворно взревел я, в душе радуясь, что прихвостень болотный не оправдал мои тревоги.

Но почему ж все равно так не спокойно на душе?

- Вали в жиже купаться по добру по здорову, а не то отведаешь на себе мой гнев.

- Ох, суров ты, Хозяин? Зачем так? Может статься, что ты и сам ко мне приползешь просить взять в жены дочь свою.

- Что? - уже не шутя, взбесился я.

Каков наглец!

У нас всегда друг на друга имелся не просто зуб, а целая челюсть. Теперь количество зубных рядов приумножилось раз в десять.

Я стал увеличиваться в размерах, достигая вершин самых высоких деревьев, поднялся сильный ветер, глаза горели огнем ненависти. Воздух гудел, словно шмель, размером с вепря. Почему же этот вечно раболепно трясущийся жабенок не боился в этот раз?

- Оставь свою показуху для кого-нибудь другого, - спокойно проговорил Болотник, смотря мне прямо в глаза без тени страха и сомнений.

Небывалый случай!

Ярость лилась потоками лавы, я занес гигантскую ногу, чтобы раздавить наглеца, смеющего дерзить мне в собственном Чертоге. Я имел полное право убить его и собирался этим шансом воспользоваться, чтобы очистить Землю - матушку хоть от одной скверны.

- Дочь твоя сегодня нарушила массу Земных законов, - невозмутимо произнес Тоф, словно над ним не висела гибель его, - она ворвалась в мои владения, с боем отбила законного приблудыша, убила охотничью пиявку, сам знаешь какова ее стоимость в играх. Но самая тяжелая утрата для меня стала гибель моей главнокомандующей Кикиморы, я уж не говорю о десятке рядовых боевых ведьм.

- Врешь, гнида болотная! - каждое слово ранило меня, заставляло съеживать и уменьшаться до прежних размеров.

Хотелось плакать, точно березе весной. Убежать, не слышать эту ложь. Хотя ясно, что не вранье, и Василису я потерял, не сберег! Доченька моя, что же я наделал?!

- Я пришел полюбовно решить это ... недоразумение, все-таки мы соседи, - продолжал болотник разводить костер в моей душе, все подбрасывал и подбрасывал сухих поленьев, предварительно порубив их топором на мелкие щепки. Какая боль, какое мучение!

- И что же ты, гнус, хочешь предложить? - тихо, очень тихо произнес я, догадываясь, что скажет Болотник.

Он услышал мой шепот пораженья. Тоф ликовал и теперь возвышался надо мной, имея безграничную власть.

- Злорадствуй на здоровье, - благосклонно разрешил он, словно отец провинившемуся мальчишке отпуска очередной проступок, - но до завтрашней полуночи. В полночь ты явишься с Василисой ко мне на болото принять мое предложение о женитьбе. Жду от вас почтения и уважения. Так мы сведем на нет суровое наказание, которое последует, коли я донесу на Василису в Земное вече. Они, конечно, уже и сами знают, на то они и дети Земли и, думаю, кто-то уже летит вершить свой праведный суд.

- Не бывать этому! - гневно орал я, желая разорвать мерзкую пучеглазую жабу, но не стал.

Это только ухудшило бы наказание Василисы, хотя хуже уже быть не могло!

- Коли не явитесь, не обессудь. После всеобщей огласки и после заточения у детей Земли, я твою дочь в лучшем случае в девки возьму, прислуживать мне будет. У тебя еще есть время подумать, Хозяин, - сказал Тоф и, развернувшись, пошел прочь.

Я продолжал стоять, смотря ему в след, стараясь унять бурю внутри. Тяжелая влажная рука легла мне на плечо.

- Хозяин, до полуночи следующего дня еще много времени, что-нибудь скумекаем, - пытался подбодрить Озир.

- Ну, Василиска, молодца! Целый отряд лучших боевых кикимор истребила! - встал с другой стороны никогда не унывающий Иваныч. - Получается у них сейчас армии-то толковой не осталось. Может, войной на них пойдем, а?

- Ну, ты стратег, помолчи! На кой нам это болото, тут надо по-другому действовать, умишком пораскинуть. Не чисто тут что-то. Надобно сначала с Василисой поговорить, авось сам ее спровоцировал.

- Прав ты, Озир! - согласился я с водяным. - Что-то она нос не кажет, может и не ведает об участи своей, бесовка!

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. РАЗЛУКА.

Ветер, задувающий свечу, раздувает огонь в жаровне.

П. О. Бомарше

- Я совершила ужасный поступок, зато и понесу теперь кару, - закончила рассказ лесовка, - поверь, теперь я очень раскаиваюсь, что хотела тебя погубить.

Он верил. Верил каждому слову лесной девы и не сожалел ни о чем. Всю жизнь искал именно такую, как Василиса. Да она - другая, не из его мира. Мира бездушной цивилизации, который теперь казался холодным и бесчувственным. Василиса была живая по-настоящему, этим она покорила его сердце.

Глядя на лесовку нельзя усомниться в том, что она дитя леса. Голос Константина выделялся на фоне общего шума, звучал чужим, инородным звуком. Ее переливался мелодично и звонко, казалось, лес вторил каждому слову Василисы - то шелестом листьев, то щебетом птиц. Лесовка и окружающая природа были одним целым - гармоничным организмом.

Самойлов окончательно уверился, Василиса не галлюцинации, не плод воображения. Ведь не просто сказки дошли до наших дней через века, сохранив основных героев неизменными. Всему должно быть реальное обоснование и вот оно прямо перед ним, вот она реальность, которую люди выталкивают из памяти, пытаются забыть. А ведь это настоящая жизнь!

С соседнего дерева мягко спрыгнула черная кошка:

- Чего расселись? Кость, пошли, неча нам с душегубками якшатся, сейчас по этой тропинке и выйдем на дорогу.

- Василиса вроде нас проводить собиралась. Хоть до дороги составишь компанию? - обратился он к лесовке, та ответила лучезарной улыбкой, которая могла растопить ледники.

Путники встали с земли и не спеша двинулись в путь, не обращая внимания на угрожающее шипение кошки.

- Ты очень отличаешься от других людей, это заметили все в лесу. Знаешь, леших ведь можно увидеть, только если мы сами захотим показаться или когда веришь в наше существование. Ты смог увидеть меня, чем очень удивил, ведь маскировка в лесу - одно из лучших умений лесных Хозяев. Вот мой отец целый час ходил бок о бок с твоим другом, тот его так и не приметил.

- Ты тоже очень отличаешься от девушек, которых я встречал, ты - красивая, эмоциональная и живая. Вся настоящая, - Константин собирался добавить что-то еще, но истерический смех Ягодки испортил момент и слова улетучились, оставшись не произнесенными.

Некоторое время шли молча.

- Расскажи мне немного о лесном мире. Ты упоминала о водяном, тот, который друг твоего отца. Их что много?

- Да, Озир - водяной озера Росса, а Тоф - болота, но все его зовут болотником, стараясь не смешивать песок с грязью. Они два брата близнеца, но разные, как черное и белое. Тоф очень жадный, подлый и злой. А его брат полная противоположность - добрый, умный, сильный.

- А Баба-яга или Кощей бессмертный тут тоже есть? - вопросы из Константина сыпались, как песок через сито.

- Нет, бабушка, говорят, перебралась на юг, возраст, знаешь ли, сказывается. Радикулит и другие болячки, вот она и переехала, где потеплее. А дед Кощей, наоборот, на север подался. Там, говорит, климат более располагает к наращиванию массы. Очень уж он комплексует по поводу своей худобы.

- Много она знает! Язык у тебя без костей, откуда у бабы-Яги радикулит? Она ж колдунья, не уж-то травок для простого зелья не сможет насобирать? Темнота! Старушка можно сказать впервые в отпуск съездила, в люди вышла, а вы не бойсь на ее добро заритесь, супостаты, - влезла в разговор недовольная Ягодка.

- В отпуске? Да поди ж лет десять как уехала, - удивилась лесовка, - вот все и подумали, что переехала.

- Что десяток лет для того кто уже тысячи прожил? Да и бизнес у нее там наладился. Она там спа-салон открыла, с ее омолодильными зельями от посетительниц отбоя нет. Кот Баюн там двди диски со сказками записал, сейчас вон реп навострился читать, скоро новый сингл выйдет.

- Откуда ты знаешь столько? - дивилась лесная краса.

- Не твоего умишка дело! - отрезала кошка, задрала нос кверху, давая понять, что разговор закончен.

- А Змей-Горыныч где обитает? - не унимался Константин.

- Этих бедных ящеров всех истребили еще на Руси богатыри. Жаль, такое умное животное было. Но говорят, что у Кащея где-то во льдах заморожена парочка их яиц, - лицо Лесовки было полно скорби, даже кошка прониклась трагическим моментом, ненадолго понурив голову.

Самойлов все больше убеждался, что все сказочные герои реальны! В его голове зародился новый вопрос:

- Ха! Это получается, у меня в квартире должен жить домовой?

- Ты же из столицы, да? - спросила Василиса и получила от Константина утвердительный кивок. - Тут немножко все сложнее. Настоящие домовые обитают в деревнях и селах, они любят хозяйство, природу. А в ваших каменных многоквартирках живут панельники. Деревенские их не очень жалуют, уж больно городские зазнавалистые и гонорные. Еще больше века не прожили, а мнят из себя невесть что. На традиции плюют, друг у друга воруют, потом воюют, а про очаг свой забыли. Хотя и среди них, конечно, немало домовитых, но в целом не та уже раса. В квартирах, где хозяев почитай и не бывает, нет и панельников.

- Жаль, - расстроился Константин, ненадолго, так как новый вопрос уже срывался губ. - А твоя мать тоже лешая, то есть лесовка?

- Нет, она полукровка. От союза лешего и человеческой женщины получается леший или лесовка, а вот наоборот - полукровки. Они обычно не так привязаны к природе, лесу и могут жить среди ваших бездушных зданий, без чистого воздуха. Просто обладают какой-нибудь особенностью, например, отменным здоровьем или могут видеть в темноте, или имеют особую связь с животными и тому подобное. Вот мой дед был человеком, а бабуля потомственной лесовкой.

- А твоя мать знала, кто твой отец, когда..., - он никак не мог подобрать нужных слов, на помощь пришла Ягодка:

- Когда познакомились, наверное, так?

- Да, спасибо, Ягодка!

- Конечно, знала! Она - ведунья и знахорка. В основном я живу с ней в Чертоге. Отца-то вечно нет на месте. У него политические Игры круглый год, от них непосредственно зависит достаток в лесу. Вот и мотается по командировкам в соседние и дальние Чертоги. А сейчас наплыв грибников. Угодья лесные большие, за всеми уследить надо. Одни, как твой друг, аккуратно ходят - грибочки, да ягодки собирают, а другие варвары - то бутылку бросят, то бычок горящий, то костер разведут и не потушат до конца, а потом пожар, он не щадит ничего живого, красивого - остается черная пустыня. Знаешь, как сложно потом возрастить заново лес, а сколько времени на это надобно. Вот я ему и взялась помогать нынче. Не маленькая ведь уже. Отец все замужеством пугает. А женихов-то нормальных и нет.

- А ты замуж хочешь?

- Коли встречу, что сердцу люб и пригож был, отчего бы нет, - залилась румянцем лесовка и выглянула с другой стороны дерева.

К ней подлетали птицы, вместе они пели дивные песни, от которых и Константину хотелось вывернуть душу всему миру. Один раз он не удержался и тоже затянул общий мотив, не зная слов и не попадая в мелодию. Ягодка подняла его на смех. Самойлов решил больше не петь, никогда. Катающаяся в истерике и похрюкивающая от безудержного смеха кошка, то еще удовольствие.

- Уууург! - У Константина громко заурчало в животе, что до крайности смутило молодого человека. - Прости, почти сутки ничего не ел.

- Ой, точно, ты же голодный! - спохватилась Василиса. - Я все не понимала, почему ты ничего не ел, когда вокруг столько еды! Забыла, что ты городской, да еще и природу негативно принимаешь, - она с укором посмотрела в сторону Самойлова.

- Теперь я все иначе вижу, - не соврал Константин. - Даже уходить не хочется.

Теперь, когда сказка стала реальностью, он по-другому взглянул на мир. Вокруг столько интересного и прекрасного. У него было очень много вопросов. От новых знаний кружилась голова. Покидать лес не хотелось, еще больше не хотелось расставаться с Василисой.

- Я сейчас, - звонко рассмеялась лесовка, зашла за ближайшее дерево и растворилась.

Вернулась через секунду с другой стороны, напугав Самойлова бесшумным появлением из-за спины. В руках она несла два больших лопуха, сложенных по особому, в одном были всевозможные лесные ягоды, в другом - орехи.

- Это поможет тебе утолить голод и восстановить силы. Сядь, поешь и отдохни.

- Не стоит рассиживаться, уже немного осталось до дороги, там тебя друзья нормальной едой покормят, - ворчала кошка.

Константин мечтал остаться подольше с Василисой, а тут такая возможность. Совсем рядом зазвонила мелодия мобильника, хотя он точно помнил, что потерял его. Ощупал карманы, аппарата нет.

- Это твоя коробочка, с которой ты вечно разговариваешь, я и забыла о ней, по тропке к болоту нашла.

Телефон продолжал названивать. Первым порывом было шваркнуть сотовый о дерево, а остатки затоптать, но смотрелось бы такое поведение крайне странно. Мелодия звучала грубо и раздражала, Константин поспешил ответить.

- Алло! Жбанов! Как я рад тебя слышать...я тоже пытался тебе дозвониться, возле болота, но там связи нет...Не надо, на болото не ходите - там кикиморы, еще утащат кого-нибудь...Да! Обычные боевые кикиморы, дочки болотника, настоящие. Ты представляешь!? Они все существуют!...Я понимаю тебе трудно в них поверить, как и мне вначале, но это правда, друг!... Фэнтези? Нет, не читал, не понимаю я эти сказки, в них все придумано, не как в жизни... Не надо меня больше искать, меня лесовка Василиса скоро выведет на дорогу, там меня и заберешь. Отпускай людей - пусть отдыхают. Я только перекушу и к вам... Ягоды, орехи...Вот те на! Трубку бросил, думает, я с голодухи грибов галлюциногенных наелся.

- Не стоит расстраивать товарищей, надо собираться в путь, - поторапливала Ягодка.

- Хороший у тебя друг! Столько людей для твоих поисков собрал. Мы за всеми не успеваем уследить. Наверное, ты тоже хороший человек, раз он так волнуется за тебя.

- Надеюсь, что так!

- Это кто тут хороший! Вот он? - снова возмутилась Ягодка. - О кикиморах болотных значит, сказывал, даже эту маньячку лесную не забыл! А о говорящей кошке не слова не сказал. Эка невидаль! Между прочим, жизнь тебе спасла не раз! Неблагодарный, раз так, я буду молчать! - и она гордо замолчала, чтобы через минуту добавить ошарашенному от такого наезда Константину:

- Тебе, малохольный, не отвертеться - договор выполняй, обязан взять меня в столицу, я тебе жизнь спасла.

Ягодка гордо задрала нос и повернулась спиной, всем своим видом показывая презрение к персоне Самойлова.

Константин так и застыл с распахнутым ртом, словно приглашая летящих мимо птиц выбрать удобную дырку для устройства дупла.

Наступил вечер. В лесу заметно потемнело и стало прохладно. Самойлов порылся у себя в карманах и достал дорогую фирменную зажигалку, на ней был изображен герб российской федерации с двуглавым орлом. Подарок одного важного клиента фирмы в благодарность за проделанную работу на высшем уровне.

- Похолодало. Надо бы костер разжечь, - предложил Константин.

- Если тебе холодно, я дам одеяло - оно тебя согреет. Не надо огня, - умоляюще произнесла лесовка, обошла вокруг дерева и протянула Самойлову гору листьев.

Самойлов с недоверием посмотрел на сомнительного вида покрывало, но зажигалку убрал в задний карман.

Как оказалось, это действительно было одеяло - тонкое, но очень теплое и уютное. Его внешний слой был соткан из травы и листьев, а внутренняя часть выделана их шкурок животных, умерших естественной смертью, как рассказала лесовка.

Сумерки держались в небе недолго. Ночь набросилась на лес, словно черная хищная птица на жертву. Вышла луна, отбрасывая волны серебристого сияния.

Константин сидел на земле, скрестив ноги, и жевал ягоды, наслаждаясь свежим воздухом, красотой природы и обществом лесовки. Ему казалось, что у него выросли крылья, тело наполняла невиданная сила, с помощью которой можно свернуть горы. Хотелось набрать полные легкие воздуха и закричать от переполняющего счастья, хотелось крепко обнять этого милого старикашку...

- Стоп! Кто это?

Напротив стоял мужчина в возрасте с седой бородой, в лаптях и палкой в руке. И появился он здесь не только что. Старик продолжал молча стоять, не двигаясь. Василиса проследила за удивленным взглядом Константина и радостно набросилась на мужичка.

- Батюшка, родненький! Познакомься - это Костя! - звонко представила она Самойлова.

Хозяин грозно сдвинул брови и посмотрел на лесовку.

- Василиса, быстро домой. Нам предстоит очень серьезный разговор, который для тебя не будет приятным, - сурово произнес леший.

Лесовка опустила взгляд и медленно ушла в лес, с каждым шагом растворяясь среди деревьев, пока окончательно не скрылась из виду. Вот так просто. Даже не попрощалась.

- Здравствуй, Ягодка! Я тебя сразу и не признал. Как бабка? - обратился участливо леший к кошке.

- Дела идут в гору, когда выберется - не знаю, крутится как белка в колесе, - сетовала пушистая собеседница.

- Коли увидишь, привет от меня, скажи, в гости звал медку сладкого опробовать, - доброжелательно произнес леший.

Миг и лучезарное добротой лицо сменилось на обрюзглую маску. Константин понимал, что он сейчас уйдет и заберет навсегда с собой Василису.

- Это я во всем виноват. Вы ее не ругайте сильно, - только и смог произнести Самойлов.

- Пройдешь до тех кустов, повернешь направо, там тропинка, она выведет тебя к дороге. И больше сюда не возвращайся. Вернешься - не пощажу тогда. Я предупредил.

Константин хотел сказать что-то в ответ, но не успел. Леший развернулся и исчез, забрав с собой уютное одеяло. Как будто и не было его вовсе. Самойлов ему не понравился сразу и навсегда. Самойлов решил, что причиной тому была излишняя благожелательность к нему Василисы.

Вокруг стало пусто и одиноко. Константин не мог понять, почему так расстроен. Он мог хоть сейчас выйти на дорогу, позвонить Жбанову и поехать домой, в Москву. Но он не двигался с места. Стоял и чего-то ждал. Не мог вот так уйти и все забыть, как сон. Она ведь не попрощалась, вообще ничего не сказала.

'Как так? Может еще вернется?' - когда он устал стоять каменным изваянием, присел возле дерева и не заметил, как заснул.

Проснулся от неприятного ощущения, что кто-то на него пристально смотрит. Огляделся, Ягодки рядом не оказалось. Осмотрелся внимательнее. Рядом сидела огромная жаба под цвет лесного ковра, из-за хитрой окраски Самойлов не заметил ее сразу. Общество гигантской квакши показалось ему неприятным и он шикнул на нее. Реакции от земноводного не последовало, тогда он топнул ногой, еще раз. Жаба сидела не подвижно и смотрела прямо ему глаза, когда их взгляды пересеклись - Константин попал во власть влажных бусинок серо-зеленой квакши, словно загипнотизированный не мог пошевелиться. Сзади почудилось какое-то движение, тело не слушалось, он не смог повернуть головы. При нем остались только эмоции, внутренний колокольчик бил набат о приближающейся опасности. До спины кто-то дотронулся ледяной рукой. Что же делать?

- Кышшш! - на жабу выскочила из-за дерева черная кошка.

Чары рассеялись и Константин мог шевелиться, жутко хотелось пить, тело бил озноб, ощущения были как после наркоза. Жаба исчезла. Он оглянулся назад - кто-то хорошей прытью удалялся в лес. Самойлов радовался, что все кончилось и не заметил, что у него из кармана кое-что пропало.

- Ягодка, спасибо! Ты очень вовремя! - обратился он к кошке. - Что произошло?

Ягодка проигнорировала благодарность и вопрос, уселась на поваленное временем дерево и стала умываться.

- Все еще бойкотируешь? Ну, прости, восьмое чудо света, не успел я о тебе рассказать Жбанову, - подлизывался Константин, - тебя демонстрировать надо, а потом только рассказывать!

Никакой реакции, кошка, словно не замечала его. Молчание длилось очень долго. Наконец, Самойлов не выдержал и махнул на нее рукой.

- Пойдем что ли к дороге? - тоскливо сказал он в сторону Ягодки, которая с энтузиазмом поднялась с земли и двинулась в указанную Лешим сторону.

Константину оставалось плестись следом, иногда оглядываясь по сторонам в надежде увидеть милое сердцу личико лесовки.

Вскоре они вышли к шоссе. На встречу бежала свора из пяти породистых собак, науськанных на запах Константина. Они обложили лаем, что уши заложило. Кошка быстро среагировала и залезла на плечо Самойлова, откуда окатила собак самым презренным и надменным взглядом. В ее глазах не было ни капли страха, словно это не она испугалась, а попросту псинок жалко.

Очень быстро подтянулись хозяева собак и с ними Жбанов. Друзья крепко обнялись, пустив скупую мужскую слезу.

- Костик! Как же я волновался! В какой-то момент подумал - все, потерял друга, особенно когда ты по телефону ахинею всякую нести стал.

- Ты про что? Про русалок, лесовку, кикимор и пиявку, которая чуть не сделала из меня говнянника? - начал перечислять Константин встреченную им нечисть, - так это не ахинея, они все взаправдашние. В них нужно верить и тогда можно увидеть, хотя это не всегда может спасти тебя от смерти, скорее наоборот страху нагонит.

Самойлов все рассказывал и рассказывал, слова из него сыпались, как соль из соломки. Слушатели откровенно офигевали, Жбанов мрачнел.

- Да, что я все рассказываю, вот Ягодка - говорящая кошка, она докажет, - Константин гордо показал рукой на развалившееся у него на шее пушистое животное.

Она исправно молчала. Самойлов подергал плечом, кошка довольно замурлыкала. В какой-то момент эмоционального рассказа Самойлова, слушатели прониклись и даже хотели поверить в говорящую Ягодку, ожидая, когда та скажет хоть слово. Шли минуты, обычность кошки стала всем наскучивать.

- Ягодка, скажи дядям 'здрасьте!'. Кончай обижаться, ты меня очень подводишь, - бесился Самойлов и зачем-то добавил, - она еще умеет мысленно тяжести переносить. Мне это не раз жизнь спасло, особенно когда кикиморы обложили на болоте. Ягодка сейчас перестанет дуться и все сама расскажет и покажет. Давай, захребетница, тебя люди ждут!

Кошка вылупила огромные песочные глаза и произнесла тихое: 'Мяу'.

Константин засопел, точно страдающий насморком дракон, от обиды схватил животное за шкирку и попытался стряхнуть ее на землю. Его руку перехватил Федор и забрал Ягодку, передав ее одному из волонтеров.

- Кость, иди сюда, - он взял друга под локоть и подвел к мужчине средних лет в старомодных очках, линзы которых увеличивали в сотни раз, придавая лицу некую ученую невменяемость, - познакомься, это Сергей. Он доктор. Думаю, вам стоит побеседовать.

- О чем? - заподозрил неладное Самойлов и обратился к доктору. - Вы по какому направлению специализируетесь?

- Психология, - ответил Сергей.

Константин понял, что друг ему не поверил. Самойлов не обижался, он и сам бы так поступил на его месте. Сейчас ему предстояло выкручиваться, чтобы его не подвергли психоанализу.

- Федька, ты, правда, поверил в то, что я рассказывал? - засмеялся Константин. - Как я вас всех? Видели бы вы свои лица.

Самойлов фальшиво хохотал и переводил взгляд с одного серьезного лица на другое мрачное.

- Вы здорово нас разыграли, Константин, - оборвал психолог дурачество Самойлова, - думаю, нам все равно стоит побеседовать, вы пережили большой шок, оказавшись в непривычной для вас среде. Хорошо, что пережив такой стресс, вы сохранили чувство юмора.

- У него юмора с рождения не было, - сердито пробасил Федор.

'Предатель!' - пробежала мысль у Константина, вслух же он произнес:

- Хорошо, думаю, все очень устали, поедемте домой, а по дороге побеседуем с Сергеем, путь не близкий - времени хватит.

Всю поездку Самойлов охотно отвечал на ненавязчивые вопросы, стараясь произвести впечатление нормального человека. Полностью отрицая все, что плел другу по телефону и выйдя из леса. Кошка мирно посапывала на коленях, так и не проронив ни слова.

Через час Патриот остановился возле подъезда Константина. Федор и Сергей отошли в сторону побеседовать наедине.

- Я думаю, он действительно в порядке, ничего необычного в его поведении и речи я не обнаружил. Разыграл нас немного, - начал Сергей, закурив пахнущие шоколадом сигареты, - вполне возможно, что оставшись один в лесу, его воображение стало услужливо рисовать всяких фольклорных героев. Вы заметили, что большинство из них женского пола: русалка, лесовка, кикиморы, пиявка. У него какие-то проблемы с противоположным полом?

- Скорее наоборот, каждый день с новой подружкой, - отозвался Федор, слегка успокоившись словами Сергея.

Константин подкрался к беседующим, спрятался за ближайшей машиной и стал прислушиваться к разговору. Он ощутил сладковатый аромат дыма и ему тут же захотелось есть.

- Непостоянство в отношениях, неразборчивые связи - это своего рода тоже проблема. Не может найти ту единственную. Ну, да это другая песня, главное, что, покинув лес и вернувшись к друзьям, галлюцинации отпустили его, если, конечно, они имели место.

- Спасибо, Сергей, - поблагодарил Федор и достал из кошелька несколько крупных купюр.

- Вам спасибо, если что обращайтесь, мой телефон у вас есть, - он аккуратно сложил купюры во внутренний карман пиджака и добавил, - возможно, после пережитого у него нарушится сон, вот здесь написано успокоительное, которое поможет ему отвлечься от мрачных мыслей и избавиться от тревожности.

- Еще раз благодарю! Может, подвезти вас домой?

- Нет-нет, вам лучше сейчас побыть с другом. Я возьму такси.

Константин слышал достаточно, поэтому вернулся в 'Патриот' до возвращения Федора. У него оставались еще дела - пытки кошки.

Ягодка спокойно дремала на заднем сидении машины и не ожидала, что Самойлов позволит в ее сторону грубости. Он схватил ее за шкирку, отчего глаза на плоской морде стали как два огромных блюдца. Константин требовательно тряс кошку, получая в ответ жалобное 'мяф'.

- Ты будешь говорить, зараза? - вопрошал Константин, брызгая от негодования в разные стороны слюной. - Хватит притворяться! Я уже извинился перед тобой! Или ты начинает говорить перед Жбановым или я не знаю, что с тобой сделаю, волосатая тварь!

Ягодка, опешив от такого дерзкого отношения, не могла даже царапаться. Ее сотрясало в мужской руке так, что шерсть сыпалась клоками, а зубы отстукивали чечетку и начиналась морская болезнь. Спасло ее появление Федора. Когда он открыл заднюю дверцу, увидел следующую картину. Константин устало откинулся на удобную анатомическую спинку сидения, прикрыл глаза и отдыхал, наглаживая кошку, устроившуюся на коленях. Вокруг все было усеяно черной шерстью - валяй и свитер вяжи.

- Кость, - растерянно обратился к другу Федор, оглядывая салон.

- Ох, прости. Ягодка линяет, витаминов, наверное, не хватает. Я гладил ее и не заметил, как заснул, еще и завалил шерстью всю машину, - юлил Самойлов, - сейчас все уберу.

- Да, ладно тебе, - отмахнулся Жбанов, - на мойку после загоню, пусть чистят. Ты кошку к себе решил взять, вроде ты с животными не особо всегда ладил?

- Оставлю у себя. Изменился я немного за эти дни, Федь, одному теперь быть не хочется. Она ж все это время, пока в лесу бродил, со мной была, ни на шаг не отходила, ночью грела. Как я ее теперь на улице оставлю? Помнишь, как в 'Простоквашино' Печкин говорил про зверушку домашнюю - 'приходишь домой, а она тебе радуется', - вздохнул Константин, активно наглаживая Ягодку, отчего салон Патриота наполнился новой порцией шерсти.

Кошка чихнула и стала вырываться, задыхаясь от ласки, но Самойлов держал ее крепко, не рыпнешься.

- Вот и здорово, - обрадовался Федор такой перемене в холостятской жизни друга, - Пошли к тебе, пока мыться будишь, я ужин приготовлю.

- Пошли, - обрадовался предложению Самойлов и выбрался из машины, - только в холодильнике у меня мышь повесилась, но и ее Ягодке скормить не получится.

- Точно! - стукнул себя по лбу Жбанов. - Я забыл, что кухня и прилагающаяся к ней мебель у тебя всего лишь аксессуары. Дуй, тогда домой, начинай водные процедуры, а я в магазин за продуктами.

- Может, закажем еду?

- Может - не может! - коротко отрезал Федор. - Нечего бурду всякую есть, я тебе домашней еды приготовлю.

Друзья разошлись: Жбанов в магазин, Самойлов домой. Он крепко сжимал в объятия кошку и не собирался отпускать, пока та не заговорит.

- Сейчас! Доберемся до дома, язык у тебя развяжется. И на русском, и на французском с хинди не только бегло говорить будешь, но и стихи слагать станешь! - пообещал Константин Ягодке сладкую жизнь, пробегая мимо консьержки к лифтам.

Кошка серела на глазах, страшно выпучив и без того огромные зеньки.

Они поднялись на пятый этаж, вошли в просторную квартиру. Там царил уют и порядок - служба быта хорошо выполняла свою работу, ежедневно убирала холостятский уголок из четырех комнат. Тишина квартиры оглушала, пока в нее не ворвалась сплоченная команда человек-кошка. Наплевав на труд уборщиц, Константин, не разуваясь, рванул в ванну.

- Свет! - скомандовал Самойлов.

Голосовой интерфейс молниеносно отозвался на приказ, осветив ванную комнату, которая поражала своей роскошью и громадностью. Многоуровневое освещение открывало каждый уголок рая для водных процедур. Здесь можно было не только сделать свое тело чистым, но и с комфортом расслабиться. В углу комнаты стояла душевая кабина со всеми возможными наворотами. Дальше расположилась раковина, над которой красовалось огромное зеркало в резной оправе. Рядом стоял минибар с прохладным шампанским. На стене в углу висел плоский телевизор, также управляемый голосом. Великолепие комнаты венчала, поражавшая своими габаритами, ванная. В нее было встроено такое огромное количество функций, большинство из них Константин и не надеялся когда-либо использовать. До сегодняшнего вечера.

Ягодка попыталась взбрыкнуть, понимая, что как минимум будет помыта и не ошиблась. Для начала Самойлов впихнул кошку в душевую кабину, дал команду пустить воду на самую мощную силу. Ягодка носилась в закрытом пространстве, как белка в колесе, стараясь найти убежище от мощного потока.

- Говори или хуже будет! - орал Константин, стараясь перекричать шум воды. - Нет? Тогда я сейчас прикажу отключить холодную воду.

Кошка продолжала в панике метаться по душевой кабине. Молча. Самойлов решил перейти от угроз к действиям.

Вода начала становиться теплее, теплее, еще теплее, медленно и неотвратимо нагреваясь. Кабина наполнялась паром и видимость, того что происходило внутри, ухудшилось. Черный комок перестал врезаться в стекло и стекать на пол. Константин заволновался и выключил воду, открыл дверцу, комната стала наполняться теплым паром. Ягодки не было видно.

- Ты там жива? Эй, ты где? - он откровенно начал паниковать.

Кошка столько раз помогала и спасала его, а он утопил ее, сварив, заживо.

- Пшш!

Черная молния метнулась из плотного белого марева, растопырив когти, ее глаза обещали страшную месть и мучительную смерть. Самойлов от неожиданности испугался и не успел среагировать, закрыться. Ягодка вцепилась ему в лицо, глубоко и цепко вонзив острые когти в кожу. Он почувствовал себя рыбой, пойманной на тысячи крючков. Раздались крики, вопли, мат. Самойлов мотал головой из стороны в сторону, врезаясь во все на свете. Он крепко вцепился в шерсть противницы, которая тоже подвывала от боли. С кошки водопадом стекала вода, попадала в рот, нос и глаза Константина. При очередном повороте, он поскользнулся на мокром полу и полетел в широкую ванну. Приземление было жесткое для обоих, но борьба продолжалась. Никто не сдавал позиции. Несмотря на суматоху, у Константина в голове возник план. Он, правильно рассчитав, лег под кран и дал команду наполнить ванну холодной водой. Их окатила мощная струя, приятно охлаждая кровавые царапины на лице от когтей и противно обволакивая и без того трясущееся маленькое черное тельце.

Кошка ослабила хватку и хотела дать деру, но Самойлов не отпустил. Ягодке осталось извиваться, как уж на сковороде. Константин поднялся на ноги, схватил махровое полотенце и закутал в него шипящий комок. Кошка не сдавалась, визжала и сопротивлялась, норовя дать отпор. То и дело из полотенца высовывались лапы с острыми, как скальпель, когтями. Константин старался не обращать внимания на боль от царапин и укусов, закутывал юркие конечности обратно.

Вода в ванной послушно наполнялась. Самойлову казалось, что это длится слишком медленно, Ягодке - слишком быстро. Он заметил, что кошка стала ослабевать и это придавало ему сил. Когда воды набралось больше половины, Константин дал команду включить все возможные функции, какие смог вспомнить. А их было не мало! Вода забурлила и запенилась.

Ягодка почти выбилась из сил, когда Самойлов погрузил ее в бурлящий водоворот, оставив на поверхности только голову.

- Будешь говорить? - орал Константин.

В ответ кошка расслабилась, перестала бороться, ее желтые глаза обреченно смотрели, потухшие и стеклянные.

'Может вправду у меня в лесу крыша поехала? 'Испуган и истощен', как говорил Федор. Разыгравшееся воображение намного реальнее, чем кикиморы, гигантские пиявки, говорящие кошки' - и тут от своей догадливости Самойлов почувствовал себя таким гадом и сволочью! Хоть топись.

Он произнес несколько слов, вода успокоилась и начала сливаться. Кошку трясло, как в лихорадке. Константин распутал ее из полотенца и посадил на тумбочку.

- Прости! - убитым голосом пробормотал он. - Я псих, и ты не виновата, что у меня были галлюцинации. Представляешь, я был уверен, что ты говорящая, а уж, что мне еще мерещилось лучше и не рассказывать.

Самойлов посмотрел на себя в зеркало - растрепанный, исцарапанный, не бритый, под глазами синяки. Как есть - псих.

А уж запах от него, как от тухлой селедки весь день пролежавшей под лучами палящего солнца. Самойлов решил принять душ - помыться и освежить голову.

Он закрылся в кабинке, почувствовав, как вода творила чудеса, исцеляя и успокаивая.

Вымывшись, он отдал приказ остановить воду, но не тут-то было. Она продолжала литься. Пришлось повторить команду еще раз двадцать, прежде чем Самойлов понял, что произошла какая-то неполадка в системе. На этот случай было предусмотрено ручное управление и, немного поковырявшись, Константин остановил поток воды. Гордый и довольный своей находчивостью, он повернулся к дверце душевой кабины, чтобы выйти и вызвать мастера. Дернул, не открывается. Только тут он почуял подвох.

Локтем он протер запотевшее стекло и первым делом обратил внимание на черную кошку. Она сидела напротив него и ухмылялась.

'Бред', - подумал Самойлов и занялся самовнушением, - 'я абсолютно здоров, а это абсолютно обычная кошка'.

Словно заклинание, он повторил установку несколько раз, глаза опустились вниз и он увидел, что дверь кабины заперта изнутри на швабру, с деревянной палкой.

Кошка!

Он снова посмотрел в желтые глаза и все понял, она мстит. И эта месть ему не понравится.

- Попался, ничтожный! Готовься унижаться! - злорадно плюнула черная бестия.

- Что за глупые игры? Открывай немедленно!

- И не подумаю, смерд! Ты сможешь выйти отсюда только после того, как принесешь мне самые искренние извинения!

- Да ни за что! Ты подставила меня, выставила идиотом, психом. Я даже сам в какой-то момент подумал, что чокнулся. Кто ты вообще такая? Самовлюбленное волосатое животное!

- Ах, так! Ерничаешь. Ну, ничего, скоро ты у меня по-другому заговоришь.

Этот хладнокровный тон не сулил Константину ничего хорошего.

Кошка, тем временем, подошла к душевой кабине, запрыгнула на тумбу и махнула головой, приглашая взглянуть Самойлова на боковую часть кабины. Он подошел, вжался в стекло, ломая глаза в указанном направлении.

Точно. Именно там, сбоку душевой располагалось сердце кабины. И сейчас провода, по которым совсем недавно бегал ток, словно кровь по венам, были жестоко вырваны и раскурочены.

'И как только током не шибануло, кошару? Ух, доберусь до нее!', - мечтал Константин и прикидывал, услышит его Федор, если заорать, или нет.

Кошка будто угадала его мыли, и спросила:

- Интересно, а если соединить синий провод с красным, что получится?

- Ладно, - испугался Самойлов, не представляя, что может произойти после таких безумных действий, - извини, а теперь выпусти меня, будь лапочкой, открой дверку.

- Вот еще! Думаешь, я поверила в твое раскаяние? Думаешь, этого достаточно? - кошка злорадно засмеялась. - Умоляй меня о пощаде! На коленях! Пресмыкайся! Бейся головой о пол!

- Размечталась, - заупрямился Самойлов и тут же пожалел об этом.

Кошка сомкнула два проводка и что-то пробубнила. Сверху на Константина полилась довольно горячая вода, не кипяток, но с перебором температуры. Кошка продолжала эксперименты, запустив ледяную воду. Все тело Кости пронзили тысячи ледяных иголочек. Внезапно пытка 'сварись или замерзни' закончилась.

- Ну, что мышь в мышеловке, готов к раскаянию?

- Готов, - отстучал зубами Самойлов.

- Тогда на колени и повторяй.

- Я - Константин, жалкий дегенерат с куриными мозгами, карманная шавка, задница слона, гнилое яблоко, вонючий помет, особь, только с рецисивными признаками...

Самойлов около пяти минут расшаркивался в извинениях, стучался лбом об пол кабины, повторял за кошкой унизительные выражения на свой счет, потом придумывал их сам. Да так увлекся, что не заметил, как дверь открылась. Одним прыжком Константин оказался на свободе и застыл в выжидающей позе. Кошки нигде не было.

Долго искать не стал, потому что все тело дрожало от холода. Он полез в ящик за сухими полотенцами и не заметил, как на полке возле зеркала завибрировала упаковка зубочисток.

Чпок!

Пластиковая крышка поддалась натиску изнутри и острые деревянные палочки вырвались на свободу.

- Что за шум? - он обернулся на звук. - ААА!

Десятки иголок больно впились в тело. Самойлов, потрясенный вероломством кошки, замахал полотенцем, спасаясь от иглоукалывания. От несправедливости хотелось подать в суд. Теперь Константин имел на кошку не просто зуб, а целую крокодилью пасть.

Черная бестия притаилась наверху высокого шкафчика и хохотала от души, отмечая праздник на своей улице.

- Кость, у тебя все в порядке? - раздался за дверью встревоженный голос Жбанова, который вошел в квартиру и услышал странный шум и крики.

Зубочистки тут же прекратили иглоукалывание противника и безвольно ссыпались на мокрый пол.

- Да, все нормально, - выдавил из себя Самойлов, - я просто пел.

- Ясно, - успокоился друг и прошествовал с авоськами, набитыми всякой всячиной, на кухню.

Константин с Ягодкой пялились друг на друга, не решаясь продолжать боевые действия, как и идти на мировую, слишком уж все далеко зашло.

Болотник Тоф

Болотник Тоф Третий возлежал на мягких шелковых подушках, устилавших продолговатый трон из белесых костей, больше похожий по форме на восточный диван. Под ним расположился кровожадный Колобок, желая оттяпать кусочек величественного мяса, когда болотник удосужится спустить какую-нибудь из конечностей.

Тоф предавался вечерней медитации и курил бамбук. Два черта неторопливо обмахивали величество огромными лопухами, отгоняя едкий дым. Напротив болотника знойная навка исполняла танец живота с профессиональным подрагиванием всего тела. На стенах эффектно плакали свечи, создавая нужную обстановку легкого полумрака. Черти рдели от предложенного откровенного шоу извивающейся в экстазе болотной дивы, периодически применяя опахала в свою сторону для прикрытия области ниже волосатого пупка.

Тоф решил перелечь на другой бок и стал перетекать из одной плоскости в другую, свесив при этом ноги с ложа. Колобок возликовал от радости и бросился с упоением на появившуюся конечность.

- А! Помогите! - завопил болотник, выставляя на обозрение ногу с прицепившейся волосатой паклей на конце.

Черти от криков разбежались по углам. Слабоват нынче пошел брат черт!

Навка бросила извиваться как змея, метнулась двойным сальто к хозяину и четким ударом ноги снесла Колобка с конечности величества в сумрачную неизвестность зала и преданно взглянула в испуганные глаза болотника. Из ноги правителя медленно сочилась зеленая жидкость.

- Ваша болотность, - обратилась к искалеченному Тофу, тихо появившаяся кикимора, - жабомон прибыл с задания, вы просили сразу доложить.

- Как прошло? - с надеждой спросил болотник, отодвигая суетящуюся нечисть возле его раны.

- Операция прошла успешно.

- Покажите, - азартно потер руки Тоф и чуть не прыгал от радости - тучность не позволяла.

Кикимора щелкнула пальцем, и в ее руке материализовался поднос, накрытый черной материей. Все вокруг придвинулись ближе, затаили дыхание и трепетно ждали.

- Вот то, зачем вы отправляли спецжаб, ваша мрачность, - произнесла кикимора с поклоном, сдергивая тряпицу с подноса.

Раздался коллективный восторженный 'Ах!'.

- Все! - властно пробасил болотник. - Вот где теперь у меня Хозяин с моим братцем! Кончилось их время и пришло наше! Да поглотит болото весь мир!

- Ура! Ура! Ура! - вопила, ликующая, нечисть. - Да здравствует, Ваша подколодность!

 

Глава 17. Сомненья.

Мира восторг беспредельный

Сердцу певучему дан.

А.А. Блок

- Зашибись! Нет слов, только эмоции, и те нецензурные! - тихо ругался Константин, осматривая поле боя и свое отражение в зеркале.

Если безобразие в ванне можно было кое-как убрать, замаскировать, то царапины на лице скрыть никак не удавалось. Он умылся приятной, прохладной водой, смывая пот и кровь.

- Зато теперь я знаю, что не псих, и ты точно умеешь говорить и передвигать предметы! И самое главное - Василиса тоже настоящая.

Самойлов надел белый махровый халат, тело саднило от царапин, укусов и синяков. Он недовольно посмотрел на кошку, которую до сих пор била дрожь. И что-то внутри кольнуло, заставило сжалиться над несчастным животным. Он бросил ей сухое полотенце. Ягодка тоскливо проводила его взглядом и отвернулась, выражая протест против жестокого обращения с кошками, то есть с ней.

- Поторапливайся! У меня все готово! - произнес Федор, стукнув пару раз в дверь ванной комнаты.

До Константина и Ягодки доносились умопомрачительные запахи еды, заставляя сглатывать слюну. Раздалось хоровое голодное урчание.

- Уже заканчиваю, -крикнул Самойлов другу.

- А где кошка? - поинтересовался Жбанов. - У меня для нее тоже есть вкусненькое.

- Она здесь, сохнет. Скоро выйдем.

Константин подвинул тумбу, на которой сидела Ягодка, к сушке для рук. На кошку хлынул поток теплого воздуха. Сначала она струхнула, подозревая Самойлова в очередной извращенной пытке, и пригнулась, собираясь стартануть куда-нибудь повыше, но вовремя остановилась, ловя неописуемое наслаждение. Все еще подозревая Константина в вероломной подставе, она перевернулась на спину, подставляя мокрое пузо под теплое дуновение. Ради такого кайфа стоило пройти через все пытки ада и довольная Ягодка тихо замурлыкала. Самойлов в это время вихрем кружился в ванной, маскируя следы борьбы. Ведь если Федор увидит этот беспорядок, возникнут ненужные вопросы, а учитывая, что кошка так и не соизволила заговорить с кем-то еще, ответы другу опять не понравятся и снова ждет мучительный разговор с психологом.

Наспех прибравшись, Константин плотно запахнул халат, чтобы скрыть царапины на груди, и вышел из ванной ведомый аппетитными запахами.

Самойлов так и застыл в немом изумлении на пороге кухни, где раньше готовился только кофе. А восхищаться было чем! Крем-суп из шампиньонов с хрустящими чесночными сухариками, отбивная с жареной картошкой, посыпанные зеленью и лучком, венчала стол огромная стопка румяных блинчиков, для которых стояла свежая сметанка, варенье и икра.

- Что застыл, как в гости пришел? Прошу к столу - на скорую руку приготовил немного, - суетился у бара Жбанов, извлекая из него бутылку дорогого коньяка.

- Я женюсь, Федька! - внезапно выпалил Константин, удобно устраиваясь за столом.

- Как? То есть на ком?

- На тебе, дурак! Если это у тебя на скорую руку, то я не представляю, что будет, когда ты расстараешься. Тебе цены нет!

- Что у тебя с лицом? - перебил Федор, подойдя к столу и заметив красно-полосатую раскраску друга.

- Ты разве не знаешь, кошки не любят воды, - Самойлов многозначительно кивнул в сторону Ягодки.

В кухню гордо вошла высохшая кошка с несколькими проплешинами на теле. Федор растерялся, не зная кому сочувствовать больше.

Решая эту сложную задачу, он поставил на пол блюдечко с популярным мясным кормом для кошек из пакетика. Ягодка усом не повела, проигнорировала подношение и грациозным прыжком оказалась на столе возле сметаны и тарелкой с блинами. Она с жадностью набросилась на румяное угощение, не забывая макать морду в сметану. Жбанов застыл с разинутым ртом, теперь он не знал чему удивляться больше, толи кошачьей наглости, толи скорости исчезновения в ее желудке еды.

- Не обращай внимания, Федь! - увещевал Самойлов с набитым ртом. - У кошек зверский аппетит. Лучше присоединяйся, пока что-то осталось.

Здесь Жбанов, любитель душевно поесть, тушеваться не стал. Навалил себе тарелку с тройной горкой и с аппетитом принялся поглощать пищу. Несколько минут за столом раздавалось довольное чавканье. Праздник желудка удался.

Под урчание уснувшей прямо на столе Ягодки, Константин блаженно закатил глазки и отвалился на спинку стула.

- Оух! - сытно выдохнул он. - Федь, я никогда в жизни не ел так вкусно. Теперь я верю, что рай существует. Честное слово, женился бы на тебе, если бы не Василиса...

- Кто? - оживился Федор, кошка тоже приподнялась на лапах, а Самойлов понял, что сморозил лишнее.

- Да так, новенькая одна.

- Стоп-стоп. На работе я всех новеньких знаю, ты сам мне их фотки присылаешь прежде, чем взять на фирму.

- Я не говорил, что она с работы, - выкручивался Константин, - так познакомились на днях. Думаю, у нас все серьезно, поэтому и не рассказывал тебе пока. Она та единственная, которую я всегда хочу видеть рядом с собой.

Сон у Ягодки, как лапой сняло, вырвалась лишь легкая отрыжка, она подсела поближе и почти в упор всматривалась в глаза Кости.

- Вот это да! По такому случаю у меня тост, - Жбанов шустро разлил по рюмашкам коньяк. - За Василису! И имя-то у нее какое старорусское, сказочное, прям.

Друзья звонко чокнулись и опрокинули рюмки. Благородный напиток уже почти целиком проник через горло в желудок Федора, как внезапно расширил глазки и поперхнулся.

- А не та ли это девица, за которой ты гонялся по лесу и, которая потом тебя типа вывела? - откашливаясь, спросил Федор, покраснев в лице.

- Да ну тебя! - отмахнулся Самойлов от друга, не зная, что ответить.

'Это ж надо так проколоться!' - Константин мысленно бросался под каток, но внешне сделал вид, что его интересуют новости, и он включил телевизор. На экране показывали репортаж с места события, где уже несколько часов огромная территория была охвачена пожаром. На борьбу со стихией были отправлены десятки пожарных машин и вертолетов. Самойлов не вслушивался в слова ведущего, перед его взором стояла Лесовка, все остальное его мало волновало.

- Повезло же тебе, наверное, в рубашке родился, - проговорил Жбанов, прислушиваясь к новостям.

- Что? - отвлекся от своих мыслей Константин. - Почему повезло?

- Так, этот пожар как раз полыхает там, где ты блуждал.

Лесовка

Расставшись с ивашкой, я пошла к Чертогу самой длинной дорогой, по пути размышляя, как такое могло случиться? Я влюбилась в того с кем мне не суждено быть вместе.

Слезы ливнем катились из глаз, сквозь них еле различалась тропа, все сливалось в одно зеленое пятно.

- Вась, ты плачешь? - увязался за мной Остап.

- Нет, хохочу! - сердито бросила я осиннику, и тот благоразумно пошел своей тропой.

Жизнь час назад казалась такой счастливой и прекрасной, и вдруг все оборвалось, стоило только расстаться с Константином. Внутри было пусто, словно из меня высосали всю магию. Слезы еще больше хлынули из глаз. Я теперь долго не смогу смеяться и улыбаться. Очень долго.

Будущее. Что ждет меня впереди? По тону отца ясно, что ничего хорошего.

Долго ходила по своей родной вотчине, возможно, я ее больше никогда не увижу. Неизвестность и неизбежность наказания страшили не хуже кикиморы болотной.

В раздумьях, я не сразу почуяла рядом чужого. Скорее всего, он давно шел рядом, тихо и ненавязчиво. Сердце кольнуло в предчувствии беды.

- Выходи? - строго приказала я.

- Не пугайся, лесная дива! Это всего лишь я, твой будущий супруг.

Из кустов орешника вышел Тоф, стоило сразу догадаться, по запаху. Только о чем он толкует?

- Тоф, не зарывайся! - предупредила я. - Меня сейчас лучше не злить.

- О! Так Хозяин не сообщил тебе еще отличную новость о нашей завтрашней помолвке? - притворно удивился болотник. - Жду не дождусь, уж нам и спаленку общую сладили.

Сказал, как зарезал! Хотя лучше бы нож в спину, чем жизнь с болотной тварью.

Болотник подошел вплотную, намереваясь обнять меня за талию. Я юркнула за ближайшее дерево, подальше от грязных, вонючих лап. По телу катались тысячи колючих ежей, воздуха не хватало.

- О чем ты говоришь, черная твоя душонка? Я ни на что не соглашалась, уж тем более скоро.

- А чего тянуть из рыбы жабры? Завтра переедешь ко мне и поженимся, свадьба - дело решенное. А коли взбрыкнуть вздумаешь, пойдешь ко мне во чертогские девки. Ну, да я не угрожать пришел. Хотел лишь грусть твою развеять. Ты ж поди за Кость-Ю переживаешь, - болотник специально сделал акцент на дорогом мне имени, разозлив меня на полную катушку.

- Не смей осквернять гнусными речами его имя! - бросила я и умчалась прочь.

Бежала долго, пока злость не унялась. Я прошла молодые сосенки и вышла к Россе. Как жаль, что я не могу войти в воду. Сначала по пояс, затем по грудь и дальше, пока полностью не погружусь в воду. А там лишь сделать сильный вдох. И прощай нечестная судьба, прощай ненавистный Тоф! Но я не человек. Увы.

Есть, конечно, способы самоубийства, действенные для леших. Но что будет с матушкой? Она не переживет, как и батюшка...

Я двинулась дальше и пожалела, что не курю бамбук и не пью мухоморовой настойки, как большинство молодежи у нас лесу. Говорят, они неплохо помогают снять стресс.

- Ух, зеленушечка моя! В любовную беготню давай поиграем завтра, - запально дыша, пробубнил болотник, нагнавший меня возле дома, - у меня для тебя подарок. Вот!

В руки ко мне лег лопуховый сверток.

- Да и, кстати, лес горит. Ты в курсе?

- Что? Как?

- Ты обо всем узнаешь последней, зеленца моя. Горит, полыхает во всю, а причина пожара у тебя в руках, веточка моя. Ну, заболтались мы, у нас еще вся жизнь вместе впереди, а пока пойду, чем смогу помогу будущему тестю.

Болотник исчез в лесу. Я медленно развернула лопух...

Солнце заволокло огромной тучей или это уже входила в свои права ночь? Мне было все едино. Я снова перестала видеть окружающее.

 

Глава 18. Новости.

Природа - как фокусник: за ней нужен глаз да глаз.

С.Батлер

Самойлов припал к телевизору, жадно вслушиваясь в новости, рассказывающие как страшный по силе пожар, вот уже несколько часов полыхал в московской области.

Его лицо посерело, дыхание сбилось.

- Мне срочно надо туда! - не своим голосом завопил Константин и бросился к выходу.

Дорогу перегородил Жбанов.

- Совсем сдурел? Что ты там забыл?

- Аарр! - прорычал Самойлов в бессилии, по новой объяснять реальность сказочных персонажей бесполезно, как и пытаться проникнуть мимо Федора на улицу.

Что там говорить - без него ему и не найти это место.

Он мерил обширную кухню шагами: от окна до дверного проема, в котором скалой стоял Жбанов, явно прикидывая вызвать санитаров. Бесцельно слоняясь по комнате, он обнаружил, что ему хочется курить.

- Пусти в ванную, сигареты из штанов возьму.

Федор отступил вглубь коридора, пропуская друга, готовый к любым маневрам. Константин не обманул и достал из заднего кармана полупустую пачку, но никак не мог найти зажигалку.

- Да где же она? - Самойлов проверил еще раз штаны, ветровку, еще и еще раз.

Словно наркоман в поисках заначки принялся ползать по полу и заглядывать под мебель ванной комнаты. Злой, суетливый. Константин заметил краем глаза, как друг потянулся к телефону.

Самойлов тряхнул головой и прислонился лбом к стене. Холод плитки не утихомирил накатившееся волнение. Все в этом мире для него стало не так, к верх ногами. Неожиданно для самого себя он бросился к окну на кухне, чтобы взглянуть на звезды. Вроде, на месте. Это ободряло.

Федор уже достал телефон и начал листать телефонную книгу в поисках номера Сергея. Вот он набор из одиннадцати цифр, большой палец потянулся к кнопке вызова абонента, в последний момент в сторону Жбанова метнулась черная тень и больно впилась в руку, вышибая из нее телефон.

- Не надо! - произнесла Ягодка, глаза горели угрозой, которая подкреплялась острыми когтями. - Он правду говорит.

- Я тоже сошел с ума или ты действительно кошка, которая умеет говорить?

- Да, говорящая. Хотя и не совсем кошка. Ягодка я, в честь бабушки, сокращенно Яга. И что с того? - парировала кошка. - Это не повод так страшно таращить зенки. Прекрати немедленно. Я пужаюсь.

- Заговорила! - закричал Константин, схватил в охапку кошку и от радости закружился в ритме вальса, через минуту он резко затормозил и уточнил:

- Постой, что ты Федьке говорила? Ягодка...яга...как баба-яга что ли?

- Не как, а что ни на есть. Внучка бабы Яги я, в ближайшем будущем тоже Ягой буду, - пояснила кошка, - а пока в силу возраста дева-Яга, точнее скоро стану, когда в человека обратно обернусь, - немного помолчав, добавила: - С твоей помощью. И вообще убери от меня свои руки! Я обижена!

Она вырвалась из рук и, демонстративно отвернувшись, села на мягкий ковер в просторном холле.

- Ягодка! - Константин встал перед кошкой на колени и произнес: - Я был не прав, прости меня! Ты стольким мне помогла, а я ничтожество и мусор у твоих лап.

- Будь по-твоему, окаянный. Прощаю! - махнула лапой королевским жестом Ягодка и повернула морду в сторону ошалевшего Федьки.

Тут Самойлов вспомнил о Жбанове, который застыл скульптурным изваянием, широко раскрыв рот и глаза.

- Федь, ты как?

- Сошел с ума.

- О, еще один, Фома неверующий, - проворчала Ягодка, удобно устраиваясь в мягком ворсе ковра.

- Федька, друг, мне нужно срочно вернуться в лес, точнее в то, что от него осталось. Там Василиса, вдруг ей жить теперь негде.

- Хм! - хмыкнула кошка. - Батюшку с матушкой ейных ты тоже с собой возьмешь? И остальных близких и далеких родственников - погорельцев приютишь? Их там не меньше пару сотен наберется.

- Ну... - протянул растерянно Константин.

- Не боись, до Чертога далеко, огнь не дойдет, без дому не останутся.

- Все равно, надо срочно выезжать. Федь, ты со мной?

- Нет, - отрезал Жбанов. - Пока штаны не наденешь, я с тобой никуда не поеду.

Самойлов оглядел себя, кроме длинного махрового халата на нем ничего не было. Он спохватился, обматюкался на всю квартиру из-за того, что сразу не переоделся и помчался в комнату.

- Я вот всегда считал, точнее у меня по сказкам сложился образ бабы-Яги, как бы это выразиться, - запинаясь, начал Жбанов диалог с кошкой, - вроде она человеком была, только колдовала хорошо.

- Что есть, то есть, - гордо подтвердила Яга-младшая и задрала нос к верху.

- Ну, а почему тогда ты кошка?

- А ты об этом! - глаза кошки злобно сверкнули, заставив Жбанова отшатнуться и вспомнить о суевериях и всепомогающем жесте. - Моя бабуля совсем выжила из ума! У нас ведь сила колдовская передается через поколение и увеличивается пропорционально, то есть у меня ее должно быть немеренно. Спасибо наследственности. Магия проявляет себя только с момента совершеннолетия, а до того момента она изучается в теории. Ух, как меня дрю... доставала бабуля со всякими заклинаниями, заговорами. Словом, возлагала грандиозные надежды, а они чегой-то не оправдались, отчего-то все не шито - крыто вышло. Вот стукнуло мне восемнадцать, силушка во мне кипит, бурлит, а толку! За какое заклинание не возьмусь: либо вообще не получается, либо получается совсем не то, да еще с такими заворотами! Бабуля аж креститься стала, хотя не ее это вовсе.

- Это получается твой нынешний вид - излишки производства что ли? То есть колданула, а на себе отразилось? - перебил Жбанов со своими домыслами.

- Типун тебе, - бросила Ягодка, - ты слушай и не перебивай! И скажи спасибо мне терпеливой, что вообще рассказываю! В общем, билась-билась со мной бабуля, а с каждым днем все только хуже... с ней. Ну, возраст сказывается, да и все ради чего жила тысячелетия во мне, так сказать, не воплотилось. Расстроилась сильно...умом. Говорит, что все так не складно, потому что нет места своего, то есть избушки личной. Я думала, она мне на морском побережье домик купит с небольшим бассейном. А она заешь, что придумала? Чтобы я сама себе сладила избушку. Я естесно, взбрыкнула, аки конь ретивый, кому охота из под золотого крыла вылетать на свободные хлеба, да с горяча спалила ейную избушку на курьих ножках. Она там, конечно, уже давно не жила. У нее хоромы нынче: Кремль отдыхает, а избушка как память дорога была. Осерчала она страшно и прокляла меня, нечаянно. Буду я теперь ходить в таком обличии и без магии, пока домом не обзаведусь.

- Уго! - офигевал Федор. - А Костя вроде говорил, что ты предметы в воздух поднимать можешь.

- Нет, все предметы не могу, только деревянные. Бабуля, думала, что я избушку самолично слаживать буду, что в таком виде проблематично. Вот и оставила мне возможность перемещать палки-деревяшки. Только что хорошего можно сложить из необработанного дерева? Вот и решила я податься в столицу, дорога не близкая, опасная, почитай своим ходом с самого юга страны нашей шла. Спасибо мне выносливой!

- Интересно, а какая ты в человеческом облике? Можешь описать?

- А чего описывать, гляди, - с этими словами кошка пошла рябью, преображаясь в миниатюрную черноволосую красавицу.

В этот момент Самойлов вышел из комнаты, готовый к путешествию и остолбенел, увидев необычайной красоты незнакомку в своей квартире. Жбанов сидел напротив, выпучив глаза. Хозяин дома собрался и хотел уже обратиться к девушке с вопросом 'ты чьих будешь?', как она пошла рябью и снова стала черной кошкой.

- Уф! Федька, у меня галлюцинации, теперь точно настоящие.

- Кость, это заразно, потому что у меня тоже.

- Акститесь, это я до проклятья бабушки, - Ягодка кокетливо стрельнула глазками в сторону мужчин.

- Так, о проклятье бабушке поподробнее, но по пути к машине, - поторопил на пожар Константин друзей.

В этот раз он отнесся к своему гардеробу ответственно. Одел плотные темно-синие джинсы, не смотря на лето, поверх футболки одел толстовку с капюшоном и джинсовку из плотного материала. Что ни говори, а в лесу ночью зябко, да и комарью труднее прокусить такое количество ткани. В первую поездку он ехал в лес с огромным негативным чувством, сейчас же летел, словно на крыльях, и поторапливал своих медлительных спутников.

Федор, словно шибанутый о косяк три раза, плелся сзади, и в очередной раз слушал историю о злой бабушке-Яге.

Когда странная троица вышла из лифта, Жбанов стал вести себя еще хуже, обращаясь с кошкой, как с богиней, снизошедшей до людей своим визитом. Он всячески отталкивал Константина, чтобы открыть дверь и пропустить Ягодку вперед, постоянно лебезил, убирал с дороги камушки, осколки, забрасывал Ягу младшую цветами, сорванными с ближайших клумб. Только красную дорожку не стелил, за неимением последней.

Прохожие смотрели на эту процессию с нескрываемой усмешкой.

- Может, поедем уже? - нетерпеливо спросил Самойлов.

Жбанов уже двадцать минут обхаживал деву-Ягу, усаживая ее на переднем сидении, регулируя температуру воздуха и настраивая для ее святейшества приятную музыку. Ягодка откровенно наслаждалась моментом и по-женски капризничала. Только после того, как Федор уверился, что кошка устроилась с наикомфортнейшим комфортом из всех возможных в тот момент комфортов, они двинулись в путь.

- А как ты оказалась в том же лесу, что и мы? - спросил Жбанов свою драгоценную собеседницу. - Это ж насколько далеко от юга нашей страны!

- О, путь мой был долог и опасен, - набивала себе цену Ягодка, вспоминая о самых ярких моментах путешествия.

История девы - Яги

Покинув родную резиденцию бабули, я размениваться по мелочам не стала и решила сразу покорять столицу. С моим обаянием и харизмой дело плевое, ценителей этих качеств жаль мало. План был прост. Я собиралась найти москвичей, коих на красном море предостаточно, аки песчинок в песке, обворожить своей природной красотой, даже несмотря на то, что она была завуалирована кошачьим видом. Естество ничем не скроешь. Словом, собиралась набиться в питомцы и затем в Москву, на ПМЖ, ждать, когда хозяева отдадут концы и стать полноправной хозяйкой собственной квартирки в столице.

Это оказалось не проще, чем достать луну в прыжке.

Я не учла многих моментов, основным из которых были темные предрассудки людей и суеверия на счет черных кошек. Пляж пустел в мгновение ока, как только я ступала лапой на прибрежный песок. Я не успевала включить свое неотразимое обаяние, так как вблизи не находилось нужных объектов для его использования. План по молниеносному покорению Москвы с треском провалился, как уже бывало не раз, давайте вспомним мечтателя Гитлера, жаждущего быстро завоевать Россию-матушку, Наполеоновские замашки и прочих. Так что осечки бывают и у великих мира сего. Это не повод отчаиваться и рубить башкой окно в бетонной стене.

Как-то раз я нарвалась на группу сатанистов. Они мне жутко обрадовались. Один самый козырный с черепом в руке спросил:

- Кис-кис, пойдем с нами?

Я и ответила согласием. Теперь они покланяются другому богу, каждый день в церковь ходят, молятся. Спасибо мне наичернейшей! С тех пор пришлось принять обед молчания, а то уж больно люд пошел слабонервный, аки заяц трусливый, себя вон возьмите в пример.

Я ж и с Костей заговорила токма опясля того, как он нечисти навидался, а поди ж ты все одно, дрыном запустил, малахольный. Спасибо мне увертливой, не попал!

До Москвы я добралась быстро на попутках. Залезала на стоянках в грузовики, предварительно разведав из разговора водителей, куда путь держат.

Приехала я так в столицу на завод газированных напитков, правда на окраину, а мне в центр надо, ну, чай не на такси, дальше проще, думаю. Иду по территории склада на выход, а меня хвать за шкирку мужик, думала все - бить будет. Уже поддон деревянный над ним в воздух поднимаю, прицеливаюсь, кабы себя не цепануть такой орясиной. А он мне:

- Какая хорошая! Ты откуда тут?

Я ему чуть не ответила, во время опомнилась и просто мяукнула. Спасибо мне разумной!

Вот думаю удача! Сразу прикинулась ласковой и безобидной кошкой, даже поддончик опустила рядом с местными забулдыгами, тех от этого словно закодировало, больше к зеленому змию не притрагиваются.

Мужик мой походил, поспрашивал у народа, чья кошка, никто не признавался.

- Давай, я тебя к себе возьму, дочка давно канючит питомца, вот ей подарок будет.

Я опять чуть с радости не ляпнула, что удачно на него набрела, вспомнила, что в таких случаях делают истинные кошки и на радостях оставила на его свитере много шерсти. Мужик тоже обрадовался и после смены мы поехали забирать его жену и дочь из зоомагазина, где покупались для меня какие-то корма, лежанка и прочая ненужная мишура.

Семейство встретило меня радостно и без предрассудков на счет черного окраса, я им сильно понравилась, и все вместе отправились в мой новый дом.

Захожу в квартиру, а там домовой совсем от рук отбился. Ковры не чищены, комнаты не проветрены, посуда не мыта, пыль везде. Одним словом, бардак. А сам хранитель домашнего уюта на хозяйской кровати спит, прям в лаптях. Решила я его уму разуму поучить. Подскочила к нему. Он от испугу в подлокотник дивана спрятался, я давай когтями по нему драть, домовому больно стало, полетел к окну, на карниз забрался. Но и я не лыком шита, так просто от меня не убежишь, пока задуманное не сделаю, не отступлюсь. Я, аки стрела богатырская, молниеносно вскарабкалась по занавескам к охламону, тот со страху вниз сиганул на фикус с человеческий рост, с него на пол. Я не отстаю, аки камень тяжелый вниз на фикус бросилась, перевернула, да и припечатала бездельника домового к нечищеному ковру. Чтоб ему еще радости добавить, лапами из горшка землю выкапывать стала, аккурат на его бедовую башку.

Он сначала кричал: 'Помогите, люди добрые! Убивают!', а потом докумекал, что живьем его во сыру землю закапывают, макушка по нос тока видна, запричитал 'Не надо, не надо, я все понял! Я исправлюсь. Честное домовитое! Чтоб мне дома не было! Тьфу, тьфу, тьфу', это он землю сплевывал, но покаялся, слово дал. Нарушит, целый век ему без дому ходить, а домовой без дому - пустое место, помрет. Пришлось откапывать обратно непутевого. Спасибо мне Отходчивой!

Хозяева все это все время каменными изваяниями стояли у порога и смотрели за происходящим. Я отчего-то думала, что люди домовых не видят, а поди ж ты, мне особенные попались. Хозяйка со слезами и причитаниями бросила в комнату, руки трясутся, глаза, аки два корыта полные воды, вот-вот водопадом хлынет. Сидит на коленях, причитает. Стала она фикус свой поднимать, домовой почуял свободу и тикать собрался. А я ж еще не закончила воспитание. Хозяйка меня отгоняет, помогает этому приживале, листочки у фикуса поглаживает, приставляет обратно, причитает. Я тоже не лыком шита, в общем, отбила домового с боем, аки богатырь невесту свою у Змей Горыныча, благо когти остры, точно ятаганы. Схватила в зубы бедолагу и за кресло, оставив хозяйку горевать возле фикуса, которого она зачем-то, аки младенца, на руках качала.

Домовой в раз вразумил, что сопротивление бесполезно, да и повис у меня в пасти, аки тряпочка, что пол протирали. Выплюнуть бы эту вошь блохастую изо рта, да ради дела и потерпеть можно. Спасибо мне небрезгливой!

Посадила я охломона непутевого пред очи свои ясные - кошачьи, домовой сразу понял, что сейчас его бить будут. И как-то погрустнел. Но меня слезами не проймешь, спуску все равно не дам. Точнее дам, но только пяткой в нос, да так что домового в стену впечатало, по пути стекло из двери вынесло. Вдребезги. Никакой магией не склеить. Перестаралась чуток. Но дурь из лентяя вышибла - значит, свою задачу выполнила, а какими методами, то не важно, был бы результат. Пусть благодарит, что не зашибла, аки комара мухобойкой. Спасибо мне Благородной!

После этого домовой меня зауважал, мы даже подружились, хоть нашей дружбе не суждено было долго длиться, но об этом позже.

После драки кулаками не машут, а чаем уваживают. Сели мы на кухне за столом, домовой Фуфель (так новоиспеченного знакомого нарекли родители) меня с дороги накормил, напоил, попутно сказ вел, как он до жизни такой докатился. Я все слушала и гордилась, как над левым Фуфельным глазом всеми синими оттенками наливается здоровенный фингал. А ведь ударь я чуть ниже и глаз бы совсем заплыл. Спасибо мне Предусмотрительной!

Оказалось все банально просто. Завелся в квартире Токоедка. Убытков от него, аки от трех слонов в посудной лавке, счета за электричество бешенные оплачивать приходится, скоро семья совсем по миру пойдет. Холодильник раньше был полон, а теперь в лучшем случае на половину набивается, денег не хватает.

К раковине не подойти, Токоедка сразу бросается на домового, разрядами стреляет. А все от того что Токоедок в воде замыкает, а если туда еще чего добавить для резкого запаха, так и вовсе гибнут, вот и не пущает он окаянный Фуфеля к воде, а сам электричество жрет и растет, от этого еще больше тока жрет. Замкнутый круг.

Отсюда и пыль на мебели и грязь на рукаве домового. Ситуёвинка сложилась. Но помочь можно. Только собралась я посмотреть своими глазами зелеными на радость ЖКХ, до раковины почти дошла, сбоку уже башка черная, с волосами в разные стороны, вылазить начинает, руку ко мне тянет, зарядами искрит. И тут в его глазах отразился ужас.

Раз и исчез! Испугался чего-то.

А меня под грудки кто-то цап!

Я со страху по наглой морде волосатой лапой 'На! Шшш, мяяя!'.

А это дочка хозяева пришла пушистика, то бишь меня, толи погладить, толи помучить, разве поймешь захлебывающегося в слезах ребенка. Махнула я на нее хвостом, утешать не стала, мамка с папкой на что? А я в няньки не нанималась.

А ежели с другой стороны посмотреть, так и жизнь дитятке спасла. Приди она на минуту позже Токоедка мог молнией запустить, я бы увернулась, а вот ребза вряд ли и не известно, чем бы кончилось, живой воды-то при мне нет, карманов в шубе не предусмотрено, потому как натуральная. В общем, спасибо мне Спасительнице!

Пока родители свою работу делали, я за мою взялась. Жертву свою видела (то, что это жертва сомнений уже не было, супротив сильнейшего не пошла бы, хотя...) и информацией о ней владела. Осталось за малым - окропить углы кошачьей мочой, благо после чаевничества с Фуфелем в этом проблемы не было. Дальше дело за малым, ждать. Токоедка из одного источника питаться не любит. Гурман, чтоб его! Ну, нам это на руку. Пойдет он от плиты к холодильнику, аккурат через лужицу и самоуничтожиться. Спасибо мне Избавительнице!

С запахом я особенно старалась, чтоб ядреней был, кабы родственники Токоедки не решили нагрянуть и отомстить. Спасибо мне Старательной!

Но мои старания не оценили, али просто за домового решили отомстить, али может ребзя, что напридумывала. Сейчас не разберешь. Но только я с домовым в пляс победно-избавительный пустилась, как мне мешок на голову накинули, да в лес повезли. Хозяйка в след просила утопить, грымза ядовитая. Мужик то ли специально назло жене, то ли по душе добродушной выпустил меня возле дороги. То бишь не послушал бабу! Спасибо судьбе и мне...за то, что она у меня есть!

Так и осталась я на обочине сидеть с пустым мешком рядом. Словом, с чего начал на том и... не закончила, а с еще большей решительностью собралась продолжать. Спасибо мне Упертой!

Это позже я поняла, что людишки-то те умом слабые были и никак они домового не видели, просто беспокоились о мебели и фикусе своем драгоценном, да о непутевой дочери. Не завидная жизнь у Фуфеля.

Осталась я на дорожке кумекать над новой идеей превращения себя обратно в красавицу. Думала, может заодно, кто подвезет, да не сфортило мне.

Как назло попалась мне лесная коза! Не пруха, просто! Да ты не смотри на меня, Костя, аки жаба пучеглазая. Не знаешь ведь, что со мной зазноба твоя учиняла? То-то же. А она меня в мешок сажала, травой жухлой кормила, за пиявками на болото обещала отправить. Еле лапы унесла. Тебя, охламона, от ее смертельных ловушек не жалея живота раз двадцать спасла. И теперь хором: Спасибо мне Наидобрейшей!

- Каких еще ловушек? - спросил Федор, уверенно маневрируя на дороге и внимательно слушая рассказ.

- О! Сейчас все расскажу, ничего не утаю и как он заблудился, и как я его спасала, и как он мне за это 'спасибо' сказал, до сих пор вода из ушей вытекает.

***

Кошка рассказывала долго и в красках об их с Константином приключениях в лесу. Не врала, но сильно преукрашивала.

На последних словах Ягодки Жбанов гневно зыркнул в зеркало заднего вида на друга. Во взгляде стоял такой укор, что Константину стало неуютно от пристального взора серых колючих глаз.

- За дорогой следи! - бросил он, справляясь с безграничным чувством неловкости.

Патриот на большой скорости ехал по ночной хорошо освещенной трассе. Рекламные огни большого города давно остались позади. Рассказ девы-Яги о злоключениях в лесу заставлял ребят холодеть от ужаса. Таких подробностей Константин не знал, но это не умерило его пыл встретиться с Василисой. Ей он мог простить все.

Впереди показалась патрульная машина с включенной мигалкой, которая перегородила дорогу. Все автомобили пускались в объезд. Над лесом вились клубы черного дыма, пожар до сих пор свирепствовал, забирая себе все большую площадь. Федор притормозил, съезжая на обочину.

- Чего делать? Дальше не пускают. Ты знаешь, где твоя лесная девица-то живет?

- Нет. Даже если бы и знал, мне лес со всех ракурсов одинаковый. Адрес 'под большой березкой' мне и с навигатором не найти. Но искать все равно пойду.

- Ты не видишь там пожар!?

- Поэтому и пойду. Она меня не раз от смерти спасала, не могу остаться после этого в стороне. Вдруг ей помощь нужна.

- Судя по рассказам, она не такая уж беззащитная и безобидная.

- У нее были причины, она мне все объяснила. Я ей верю.

- Может тебе сначала с террористами связаться? - уточнила Ягодка. - У них место добровольцев-смертников всегда вакантно, а с твоими суицидными опытами без испытательного срока возьмут.

- Вам меня не переубедить. Все, не поминайте лихом! - на одном дыхании произнес Константин и собрался выходить из машины.

- Постой, - осек его Федор. - Я с тобой.

Самойлов улыбнулся, в какой раз убеждаясь, что у него самый лучший друг на свете.

- Небось, теперь и меня просить будешь подсобить в поисках, ведь без меня вам Чертог леших не найти. Чего глазки-то потупил? Знаю, что будешь, на то я и Яга. Но даром не помогу и не проси, а без меня сгинете.

- Ягодка, я для тебя и так все сделаю, даже если не пойдешь с нами.

- Обижать не будешь?

- Не буду!

- И топить больше не станешь?

- Прости за тот случай, - Константин вспомнил, как издевался над Ягодкой в ванной, и ему стало совестно. - Обещаю, больше этого не повториться!

- Я прослежу за этим, - подал голос Жбанов, сразу посуровел, услышав, что Ягу обижали, - а если забудет обещание свое, я ему в раз все припомню, одним ударом в челюсть и не посмотрю, что друг.

Самойлов глянул на пудовые кулаки Федора и понял, что тот свое слово точно сдержит.

- Ладно, тогда я с вами, - согласилась на авантюру Ягодка, - за услугу свою попрошу тебя уважить в моем начинании стать первой столичной Ягой! И всячески содействовать в этом. Согласен?

- Угу, - кивнули зачем-то оба друга, хотя Яга обращалась только к Константину.

- Тогда пока поживу у тебя, а как освоюсь в столице, отстроишь мне хоромы там, где скажу. По рукам - по лапам?

- Давай, пятерню! - кошка и Константин хлопнули лапой о руку. - Ой! Ты что?

- Ну, цапнула чуток, так договор не словом крепят, а кровью. Надо бы знать.

- Тогда тебе тоже надо кровопускание сделать, что бы все чин чином было! - обиженно просипел Самойлов.

- Но, но! - осек Жбанов.

Константин взглянул на кулак, размером с шар для боулинга, перед носом и шею диаметром с бочку и решил, что для договора достаточно только его крови, даже предложил еще выдавить, для лучшего результата. Кошка отсекла это предложение и возгордилась своим телохранителем, отчего Федор зарделся, как брусника.

- Хватит, лясы точить! - скомандовала Ягодка. - А то так весь лес сгорит и искать некого будет. Пошли!

Федор рванул с места открывать дверь Ягодке, как истинный джентльмен. Та, не упуская момента, попросила нести ее на руках. Жбанов будто этого и ждал, засветился, как фонарик в ночной темноте, и бережно подставил руки для Яги. Она царственной походкой прошествовала на широкие ладони. К слову сказать, там с удобством поместились бы еще три таких кошки.

- Хватит сюсюкаться, пошли скорее, - крикнул Самойлов и, набирая скорость, нырнул в подлесок возле дороги.

- Скорее за ним! - скомандовала Яга. - А то опять заблудится и леший не нужен. У меня есть идея как по-быстрому с этим делом разобраться.

И дружное трио из кошки и людей углубилось в лес, абсолютно не задумываясь о последствиях и возможной опасности.

- Ягодка, ты точно знаешь, куда идти? - с сомненьем спрашивал ее Константин, страшась хоть как-то задеть вопросом грозного Жбанова, зачем-то взявшегося опекать Ягу.

Каждый раз, когда Самойлов, по мнению Федора, нелестно отзывался о кошке или говорил с ней непочтительно, он дико зверел и начинал с кулаками гоняться по кустам за обидчиком и грозить жуткой смертью. Константин даже заподозрил кошку в страшной магии Вуду. Ну, а как еще объяснить странное поведение старого друга?

- Прочь сомненья, у меня есть план! - твердо ответила кошка и указала лапой путь.

Наступила ночь, лес возле дороги слабо освещался фонарями от трассы. Чуть дальше путников окутала кромешная тьма. По подлеску, где пробирались друзья, раздавался треск и ругань. Очередной колючий кустарник миновал и они вышли на место, где деревья сплошь были мертвы, их черные обугленные останки дотлевали, трава пожухла или совсем отсутствовала. Не нужно обладать талантом, чтобы понять, что в этой части лес мертв, огонь ушел совсем недавно, потому что кое-где еще догорали и дотлевали стволы и ветки. С каждым шагом едкий дым усиливался. Идти этим путем было не безопасно и друзья решили сделать небольшой крюк по земле не тронутой пожаром. Ветер дул не в их сторону и это внушало надежду дойти до нужного места целыми и невредимыми.

Лесовка

- Помогите! Мои малыши!- ревела медведица. - Дерево завалило вход в берлогу, вокруг огонь! Лапа и Пуша погибнут, сделайте хоть что-нибудь!

Нечисти не хватало, несмотря помощь соседних Чертогов. Все были на грани истощения. Вот уже несколько часов пожар пожирал все живое вокруг, удерживать голод дикого пламени становилось все труднее.

Отец запретил мне покидать родной Чертог и велел готовиться к свадьбе. Меня мало заботила собственная судьба, любовь посетила меня ненадолго, но ей не суждено осчастливить меня навсегда. Те мгновения счастья, что подарил мне прошлый день, я буду хранить вечность в своем сердце, несмотря на горе, которое принес в лес мой ненаглядный. В голове стучала мысль: 'Зачем он это сделал? Зачем?!', когда я глядела на зажигалку, переданную мне Тофом.

Слезы застилали глаза, но на них не осталось времени - отец прислал за всеми кто оставался в Чертогах, в основном это была нечисть женского пола. Нам нужно было оказывать помощь выжившим и спасшимся, раненым и испуганным.

Вмиг я бросилась к месту бедствия. Отец с княжами стояли на границе пожара и сдерживали пламя, не давая тому распространяться. Они стояли насмерть.

Медведиха ревела, но некому было прийти на помощь, и я решилась. Бросилась в просвет между горящим орешником, прямо к берлоге. Вокруг скрипели, плакали и стонали остовы мучавшихся деревьев.

Дым, слишком много дыма, он не позволял дышать, заставлял кашлять и снижал видимость.

Мой поступок не остался незамеченным, сзади кричали, грозили, требовали вернуться. Плевать. Я должна помочь. Слишком многое случилось по моей вине, скорее всего и пожар тоже. Если бы я не завела Костю, он бы не разжег огонь. Но ведь и не встретились бы мы тогда на одной тропинке.

Вот оно дерево, завалившее берлогу. Загорелось у корней и рухнуло, закрыв выход. Пламя, медленно смакуя древесину, подбиралось к проходу. Пугало то, что я не слышала криков малышей-медвежат.

Я обратилась к матушке-Земле, не прося, а умоляя о помощи. Сила толчками откликнулась, вливаясь в тело. Тут же откинула труп дерева и бросилась в берлогу. В самом дальнем углу лежали неподвижно два пушистых комочка. Я бросилась к медвежатам. Хвала лесным богам, они были живы, хоть и без сознания. Влила в них часть своих жизненных сил, давая возможность малышам прийти в себя. Первой очнулась Пуша и взглянула на меня затравленными глазками-пуговками, рядом появилась еще одна пара испуганных бусинок. Я обняла малышей, читая заклинание успокаивающее тревогу и отгоняющее страхи. Без этого малыши, выйдя из берлоги, могли разбежаться в разные стороны.

Я поторопила медвежат, которые под действием заклинания, воспринимали ситуацию с детской непосредственностью и интересом, не забывая при этом об осторожности. Мы выбрались наружу. Всюду огонь четко делал свое дело - набрасывался на новые ветки, тянул к нам руки. Надо двигаться, но как это сделать с разыгравшимися медвежатами, которые сцепились и весело кувыркались рядом. На помощь пришла медведица, почуявшая из далека озорниц, и строгим ревом позвала к себе. Малыши не посмели ослушаться и припустили, что есть духу на звук родного голоса. Я с облегчением вздохнула и побежала за ними, ожидая взбучки от старших. Как ни странно, меня встретили горделивые взгляды нечисти и глаза, полные счастья, от медведицы. Под могучими лапами крутились непоседливые малыши.

Расслабляться и предаваться умилению времени не было. Новый зов о помощи. Кого-то из нечисти придавило рухнувшим деревом. Старейшины леса не могли оставить своих постов, дабы не пустить огонь дальше, поэтому на выручку бросились те, кто был на подхвате. Я тоже рванула туда.

На земле лежал многовековой дуб, сильно обглоданный пламенем. Под его некогда могучим и большим стволом лежал один из наших.

- Там Остап из клана Осин, княжа сын! - донеслось рядом. - Ну-ка, навались!

Руками горящий дуб не поднять и нечисть принялась колдовать, но у подмастерьев магической силы в крови мало, да и кто знает, сколько они ее уже израсходовали. Дело почти не двигалось там, где каждый миг на счету.

Я призвала силы воздуха и подняла дерево, так, чтобы другие смогли вытащить бессознательного осинника. Как только его вынесли, я кинулась врачевать ему раны.

- Оставь меня! - одернул слабым голосом Остап, пришедший в себя, после того как я поделилась с ним своей силой. - Встань на мое место! Огонь! Сдержи его! Не трать попусту магию на меня.

- Но я не умею!

- Тебя этому учили с пеленок. Иди и делай то, что должна, чай не маленькая, чтобы отсиживаться в стороне.

Слова ранили, словно хлыстом. Больнее всего от того, что Остап прав, ее предназначение защищать лес, а не помогать раненым, для этого есть лекари и знахари. Обернулась на то место, где недавно стоял молодой осинник, огонь пользуясь возможной брешью быстро захватывал новые просторы моего леса.

МОЕГО ЛЕСА!

Я встала, вскинула руки и гневно двинулась на стихию, одновременно произносила нараспев все заклинания против огня, которые смогла вспомнить, бережно собирая их в один комок. Получилась гремучая смесь и я ее выпустила, как цепного пса на ночного татя. Такого эффекта не ожидал никто, даже я.

За последний час лесная нечисть постепенно сдавала позиции, уступая смертоносной стихии. После моего выхода, все смогли сделать несколько огромных шагов вперед.

- Экономь силы, иначе долго не продержишься! - советовал сзади Остап.

Действительно резерв значительно опустел, но на несколько таких же выплесков я была еще способна.

- Послушайте все! - громко призвала я нечисть от мала до велика. - Если сложить несколько заклятий против огня в одно общее, то они будут бить в несколько раз сильнее. Я одна смогла отодвинуть пламя на большое расстояние, а если мы объединимся и сделаем тоже самое одновременно, победим пожар.

На меня смотрели все. И отец. Я ждала от стариков укора и отказа от моей затеи. Но мудрые глаза смотрели на меня внимательно и пристально, лесные жители внимали моему голосу.

- Как говоришь? Сплести в клубок несколько заклинаний? - раздался хриплый голос старца из клана рябин.

- Да! Вот так! - я повторила еще раз серию заклинаний против огня, заставив его отступить еще на пару метров назад. Лесные жители воодушевились крохотной, но такой значимой победой.

- Ну, что нечисть лесная, навались, да пошли по домам! Надоело уже потроха греть! - подал голос никогда не унывающий Иваныч.

Все дружно сплели комок заклинаний в меру своих сил, кто-то поменьше, кто-то помощнее.

- Давай! - раздалась команда отца.

Он тоже поверил в меня, от этого заполыхал пожар и в моей груди, но то было пламя теплое и согревающее, оно несло в себе отеческую любовь и веру в собственное чадо.

Огонь в лесу отступал, не торопливо. Со злостью хватался за верхушки деревьев, нетронутые ветки, пытался пробраться по сброшенным иголкам на земле. Но его время вышло. Победа далась нам нелегко, с большими потерями и ужасающим уроном нашей вотчине.

Я вкладывала в каждый удар максимум силы, шатаясь от усталости.

В скором времени нашим утомленным взорам представала картина того, что сотворил пожар. От деревьев он оставил жалкое подобие скелетов. Лес умирал - в агонии, в мучениях. То, что я видела, напомнило мне болото Тофа - уныние, смерть, кладбище. Вот уже угадывались местами тени чертей и волнистые ленты гадюк, пришли они с явной целью занять места, которые еще не остыли и не обновились. Подождите, вот наберусь силушки. Не бывать в моих родных краях болотной твари!

Воспоминания о болотнике заставило меня поежиться, как от полчища мурашек, тяжелым шагом промаршировавшими вдоль моего тела.

- Все, Василиса, тебе надо отдохнуть и восполнить силы. Ты и так многое сделала. Скажу даже больше, ты спасла лес! - произнес отец, который подошел ко мне.

Лицо его осунулось, глаза поблекли, плечи опустились от усталости, в длинной шевелюре и бороде прибавилось седины, он изменился - постарел на тысячу лет. Передо мной стоял сморщенный старичок, мучимый тяжелыми болезнями. Его магический резерв почти полностью исчерпан, но дух владыки не сломлен. Хозяин не уйдет на отдых, пока тлеет хоть один уголек в его лесу. Почему же я, молодая и здоровая, должна потчевать, пока в моем доме есть хоть капля скверны!?

- Я не устала, сил у меня еще предостаточно, - соврала я.

На самом деле мой магический резерв был на исходе, колдодейство выходило не той уже силы.

- Василиса! - строго произнес отец и хотел добавить что-то еще, но на нас набросилась боль, страшная, дикая. Она пронзила тело тысячами иголочек.

Учитывая истощение, мы сняли всевозможные блоки, поэтому сопротивляться агонии зова бессмысленно и глупо, мы отдались на растерзание того, что влекло нас на другую часть леса, не тронутую пожаром.

 

Глава 19. Снова в лес.

В сознательной любви женщины есть

и внезапность, и молния, и тьма рядом со светом.

Фридрих Ницше

- Почему никто не догадался взять фонарик? - кручинился Самойлов.

- Можем вернуться к машине, - предложил Федор. - В багажнике парочка точно найдется. Хотя итак нормально идем, вполне сносно.

- Тебе-то, конечно, сносно. Тебя Ягодка ведет, с ее кошачьим зрением и возможностью говорить, ты ни в одно дерево пока не врезался.

- У меня не кошачье зрение! - возмутилась кошка.

- Ты можешь видеть в темноте? - задал уточняющий вопрос Константин.

- Могу.

- Ты выглядишь, как кошка?

- Выгляжу.

- Значит, зрение у тебя кошачье.

- Нет.

- А что же это тогда значит?

- Что у тебя отсутствует логика.

- Что? - взорвался Самойлов, но под грозным взглядом Жбанова остыл.

- Вечно тебе все по полочкам раскладывать нужно, аки новорожденному. Спасибо мне за терпение. Я вот тебя спрашиваю, изначально я являюсь кошкой?

- Нет!

- А кто, по-твоему?

- Вроде человек, - развел руками Константин.

- А точнее, без вроде?

- Откуда я знаю, что собой представляет сказочное, заколдованное существо?

- Я думаю, ты человек, наделенный магическим даром, временно помещенный в сущность не имеющим изначально к тебе никакого отношения, - сделал выводы молчащий до этого Жбанов.

- И чего я тогда за тобой, охламоном, поплелась, - рассуждала вслух Яга, обращаясь к Самойлову, потом перевела внимание на Федьку, - вот же идеальный спутник жизни - и силен, аки богатырь, и умен, аки навороченный компьютер, и даму помощью и вниманием не обделит, аки джентльмен. Одним словом, витязь. Бери пример, Костя, дурья твоя голова. Объясняю для непонятливых, то есть для тебя, магическое у меня зрение, хоть и человеческое, в крови на генном уровне заложено.

- Как у кошки, - то ли спрашивал, то ли утверждал, а может и вовсе размышлял Самойлов.

- Тьфу! Послал Леший, дурака! Возьми вправо, Федь, подальше от тех зарослей крапивы.

- Ууу! - взвыл Константин, по уши вломившийся в ту самую жгучую растительность и теперь молча ругался на все лады, да так забористо, что вспорхнули птицы с ближайшего дерева. Из вредного упорства пер дальше, тихо поскуливая от боли.

- Осторожно, здесь упавшая береза, перешагни, - раздавала напутствия Ягодка.

- Етить! - смачно выругался Самойлов, споткнувшись о ствол.

- Так мы до зазнобы твоей ни в жизнь не доберемся, - с умным видом изрекла кошка.

Константин воспринял упрек, как издевательство и надулся. Федор же, напротив, отреагировал на слова Ягодки умным вопросом:

- А почему?

- А потому, что Лешие боятся сапожной ругани, аки смертник казни. Чем больше Костя ругается, тем дальше нас отбрасывает от хором Хозяина. Спасибо моему врожденному таланту, я отлично ориентируюсь на местности. Но если ты не перестанешь чертыхаться, скоро заблудимся.

Самойлов на слова девы-Яги отреагировал по-своему. Вылез из сосновых веток, с интересом оглянулся по сторонам и моментально споткнулся о выступающий корень раскидистого дуба, с которого ему на голову упало заброшенно гнездо.

- Едрить колотушкин хвост! - снова выругался Константин.

- Все, я умываю лапы! - произнесла Ягодка и стала вылизывать лапки. - С этим осталопом нам не дойти до лесовки, будь с нами хоть путеводная нить, хоть волшебный клубочек.

- Ягодка, может можно как-то по-другому? - спросил Жбанов.

- Я знаю! - вскричал Самойлов, поднимаясь с земли. - Надо свистануть, что есть силы, как в прошлый раз. Василиса говорила, что для леших он как зов, которому нельзя сопротивляться. Федька, давай, как в школе помнишь?

- Можно, - согласился Федор. - Вспомним молодость. Давай!

- С ума посходили, балбесы! Они ж с добром на зов не приходят, - одернула друзей кошка, но ее уже не слышали.

Лес пронзил свист такой силы, что птицы попадали с веток. Свист был виртуозным и звонким, эхо подхватывало его и тройным залпом уносило вдаль.

- Какая бы глупость не пришла человеку в голову, у него всегда найдется единомышленник, - закручинилась Ягодка. - Ох, беда-беда! Как хотите, а я сваливаю, авось меня не приметят, вроде как не при делах, не свистела.

- Куда? А договор? - остановил кошку Константин.

- Я не подписывалась на смертный приговор, - проворчала Яга младшая. - Ты ж даже не представляешь, что сейчас будет.

Сейчас наступило мгновенно. Шквальный ветер набросился на гостей леса. Он был такой силы, что деревья гнулись, обильно забрасывая путников шишками и ветками. Собравшуюся сделать лапы кошку, снесло мощным потоком воздуха, как пушинку, закружило и забросило в дальние кусты. В вихре завертелась прошлогодняя листва с еловыми иголками, застилая людям глаза. Мужчин сбивало с ног, срывало кепки. Могучий Жбанов смог выстоять, хоть и с трудом. Самойлова же подхватило и больно впечатало в широкий ствол дуба.

Возле путников появились лесные хозяева. Как только леший увидел Константина, заорал громогласным голосом:

- Кто здесь удумал свистом баловаться? Как погляжу, слова ты русские не понимаешь? Я предупреждал, чтобы не приближался к моему лесу?

- Но я же помочь пришел. Огонь ведь по всему лесу...

- Что? Ты пришел тушить пожар, который сам и устроил?

- Я устроил?

- Поджег лес и не хочешь признаваться, отрыжка городская?! - возмущался леший.

В глазах лесовки стояли слезы, она смотрела сквозь мокрую пелену на Константина и трудно было угадать ее чувства. Ей хотелось верить словам своего возлюбленного, но факты лежали у нее в кармане, она достала серебристый предмет и протянула Самойлову.

- О! Моя зажигалка, а я думал, куда она делась, все карманы пере...Стоп! Я потерял зажигалку в лесу и теперь все думают, что это я пожег лес?

Лесовка молчала. Хозяин тоже, но его взгляд был красноречивее любых слов.

- Василиса, иди домой! - наказал леший.

Она не посмела перечить, развернулась, чтобы уйти.

- Постой! - закричал Константин, понимая, что еще одного шанса может не быть.

Он рванул вперед за лесовкой, но наткнулся на невидимый барьер, гулко стукнувшись лбом. Наличие Хозяина вносило солидную ложку дегтя в небольшую бочку меда. Леший поставил невидимую преграду. На голове Самойлова набухала солидная шишка, с досады он чуть снова не чертыхнулся, но во время осекся.

- Я не делал этого! - оправдывался Константин, не зная, как еще спасти положение, вспомнил про кошку. - Ягодка! Ягодка все время была со мной, она подтвердит, что не я это.

- Подтверждаю! - подала голос кошка.

Самойлов заозирался в поисках источника звука, но увидеть черную кошку темноте леса, сидящую к тебе спиной, человеку пока не под силу, зато он заметил, что Василиса остановилась и даже обернулась в их сторону.

- Подумайте сами, зачем мне сюда возвращаться было?

- Да, зачем? - вклинился Хозяин. - Что-то я в толк не возьму.

- К Василисе вернулся, - сразу замялся Константин. - Узнал про пожар, спасти хотел...

Договорить он не успел, потому как Хозяин зашелся таким гоготом, что все вздрогнули, опасаясь за психическое состояние старца.

- Да не тушись ты, скажи как есть, - толкнул локтем Жбанов.

- Как бы это сказать, - начал Константин и подошел к успевшему успокоиться и нахмуриться лешему. - Все случилось внезапно. Я никогда не думал, что в лесу, вдали от цивилизации смогу встретить ту, которая навсегда поселится в моем сердце, займет все мои мысли, - он перевел взгляд на лесовку. - Ты перевернула весь мой мир с ног на голову и эти перемены мне нравятся. Я не вижу жизни без тебя, Василиса. Выходи за меня замуж!?

Этого от Константина не ожидал никто, возможно, и он сам.

- Сколько лет живу - такого и представить не мог, - обломал момент Федор.

- Что? Действительно так много пожил? - ехидно осведомился, невесть откуда взявшийся Иваныч.

Воевода оценивающе окинул богатырскую фигуру Жбанова, в ответ получил такой же взгляд. Они друг другу понравились сразу, не смотря на то, что Федор немного стушевался от своей последней реплики. Как рассказывала Ягодка, возраст у лесных жителей исчислялся тысячелетиями и Жбанов на их фоне слыл недавно родившимся младенцем, который только учился ползать.

Тем временем предложение Константина зависло в воздухе.

- Поздно. Она уже не свободна, в полночь сего дня она переезжает к будущему супругу, - держал ответ Хозяин. - Василиса, марш домой. Тебе еще вещи собирать.

Василиса хотела было подойти к Константину, но потом будто вспомнила о не выключенном утюге и испарилась в темноте леса. Он ждал, что она повернется или хотя бы махнет на прощанье рукой, но она просто растворилась в лесной темноте.

- Уходите и вы подобру, поздорову. Отпускаю на этот раз. В следующий не пощажу, - с этими словами леший исчез, словно и не было его.

- Как же так? Почему она мне ничего не сказала о предстоящей свадьбе?

- Женщины, - философски изрек Федор.

- Нет-нет, тут дело не чисто, - внесла свою лепту кошка, - не собиралась она давеча замуж.

- Так точно, не собиралась, - подал голос воевода, не последовавший за Хозяином.

- А ты кто такой? - бесцеремонно спросил Константин, сейчас он злился на всех и каждого.

- Я лесной служака, Иванычем меня кличут, - добродушно ответил воевода, - набедокурили вы на болоте у Тофа, было такое?

- Было. Только ничего не бедокурили, кикиморы меня заманили, а Василиса спасла.

- За то и поплатилась свободой своей. Идет под венец с жабой пучеглазой, - сплюнул в сердцах Иваныч. - А сама по тебе сохнет.

- Как? Неужто болотник воспользовался оказией? - удивилась Ягодка. - Вот, старый хрыщ!

- Так она не любит что ли этого болотника? - оживился Самойлов.

- Понял, наконец, женишок! - усмехнулась дева-Яга. - Мало того что не любит, ненавидит всей душой, этого ворога. Сам посуди, каково лесной деве, выращенной на природе, среди жизни, переехать на болото - на кладбище с вонючим, жирным старикашкой. А все из-за того, что спасла тебя, дурака, не имела права по законам детей Земли.

- Припоминаю, она что-то рассказывала об одном законе, вроде тот, кто потерпевший может стребовать с виновника все, что угодно.

- Верно, - дружно кивнула нечисть.

- Слушай, Костян, - отозвался Жбанов. - У них свои законы, пусть по ним и живут. А у нас у людей свои понятия. Здесь разговор короткий - дать по кумполу этому хрену болотному и всего делов.

- Дело говоришь, богатырь. Сразу ты мне приметился и не ошибся я в тебе, если б не человеком был, в дружину к себе взял на почетный пост, - искренне произнес воевода. - Да не выгорит затея ваша, армия у болотника знатная, не скажу что сильная. Коварством и нечестными приемами берут, да тварей разводят, что уж мне впору в штаны наложить, а в жизни своей повидал я многое и даже больше. С некоторыми, самыми безобидными, твой друг уже пообщаться успел. Жизнь свою спас, а зазнобу потерял.

Самойлов побелел. Он и представить себе не мог, что может быть страшнее гигантской пиявки или хищных старушенций.

- А у вас современное оружие в почете? - спросил Федор.

- Блаж это все бесполезная, супротив магии не чета, - отмахнулся Иваныч.

- Не скажи, служивый, - не согласился Жбанов. - Лучше ответь, если по армии этой взрывчаткой долбануть, такой чтоб на кусочки порвала. Что станет с чудищами болотными?

- Подохнут, ясно дело.

- Гы-гы! - обрадовался Федор и злорадно потер руки. - Костян, идем войной на болото!

- Где ты взрывчатку возьмешь? - уныло поинтересовался Самойлов, сильно расстроенный ходом дел.

- Да у меня ее ...! - сильно выразился Жбанов, хвастаясь количеством взрывчатых веществ. - И даже больше. Все не знал, где использовать хоть парочку, а тут такое дело и всем польза.

- Откуда у тебя гранаты? - опешил Константин.

- От верблюда, - пояснил Федор, радовался при этом как ребенок, к которому вот-вот придет Дед Мороз. - Ух, мы им устроим!

- Раз так, то и я вам кой чем подмогу, - обещал воевода, заинтересованный беседой про самовзрывающиеся снаряды. - Но о том пока не слово. Слишком много ушей у леса. Когда время придет, поймете. Дорогу из леса найдете?

Друзья переглянулись в поисках кошки, разумеется, в темноте не нашли.

- Найдем, - подала голос виновница розысков, решительно запрыгнула к Жбанову на руки и скомандовала: - Тудыть! А нет стой! Иваныч! Хозяин ведь не велел больше в лес его ступать, осерчает, ежели вернемся. Еще набедокурит, старый. Как нам до болота дойти-то?

- Это я возьму на себя, не морочьте себе голову! Бывайте, служба зовет! - попрощался Иваныч и испарился, как мираж в пустыне.

- Едем ко мне, поспим немного, соберемся и начистим рыло этому жаболотнику! - взял на себя инициативу Жбанов.

- Яга, - обратился Константин, снова спотыкаясь на ровном месте. - А чего болотные твари боятся?

- Да ничего. Они без страхов и упреков. А вот не любят чисту воду, для них она все равно, что для тебя деревенская клозетная дырка со своим содержимым.

- Значит, мыла они тоже не любят?

- Не привечают точно.

 

Глава 20. Арсенал.

Когда соловьи перестают петь,

начинают стрекотать сверчки

Мария фон Эбнер-Эшербах

Жбанов жил в уютном двухэтажном особняке, расположившемся на окраине Москвы, в Крекшино. Там-то друзья и провели остаток ночи, будоража громогласным храпом ближайшие окрестности.

В полдень они проснулись и по очереди приняли освежающий душ. За завтраком решали, что кроме оружия нужно взять собой. Константин авторитетно заявил, что нужна связь, которая будет работать в глухомани, куда еще долго не доберется цивилизация. Кошка добавила, что необходимо еще взять еды и воды.

Федор решил эти проблемы на раз. Для начала принес два объемных походных рюкзака, две рации и два спальника. Затем занялись провизией, преимущественно это были консервы. Помимо всевозможной рыбы и тушенки в жестяных банках, обнаружился знатный шматок сала, палка колбасы, рис и картошка.

- Наверное, наши деды также собирались на войну! - предположил Константин, изучая съестные припасы и аккуратно складывая их в рюкзаки.

Из недр дома Жбанов приволок небольшой котелок и пару коробков охотничьих спичек. За водой решили заехать в магазин по пути к лесу.

- Осталось дело за малым, но самым главным - подобрать оружие, - заметил Федор, довольно потирая руки. - Я уж думал, никогда не наступит этот момент!

Жбанов дал сигнал следовать за ним. Из кухни он вышли в просторный холл к лестнице на второй этаж, но вопреки всем ожиданиям, подниматься не стали, а зашли сбоку. Федор просунул руку в нишу, что-то щелкнуло и в сторону отъехала хорошо замаскированная дверь, открывая любопытным взорам темный узкий коридорчик. Хозяин секретного хода нащупал выключатель, зажегся свет.

- Прошу, в подполье! - радостно пригласил Жбанов и первым шагнул в проем. Кошка и Самойлов последовали за ним, раскрыв глаза от удивления.

- Знаю, о чем ты думаешь, Костян, - ехидно произнес Федор, не оборачиваясь. - Мол, знакомы с пеленок, а тебя сюда ни разу не пригласил, так?

- Да, интересно, почему так получается?

- Надобности не было.

За очередной дверью оказалась лестница, ведущая вниз.

- Хотя бы мог упомянуть о своем хобби.

- Ты об оружии? Ты никогда не принимал радостно мои увлечения, будь то парашют, велосипед, даже мотоцикл. Только критиковал всегда и спрашивал: 'неужели тебе заняться нечем больше?', - произнес Федор, пародируя голос друга. - Чтобы ты сказал, если бы узнал, что я имею огромную коллекцию всевозможного оружия от раритетного до современного?

- Огромную?

- Не так чтобы слишком, но на нашу заварушку болотную хватит, сам смотри.

Лестница закончилась, Жбанов распахнул дверь в большой, просторный зал, усеянный стеллажами, где аккуратно расположились всевозможных модернизаций гранатометы, пулеметы, базуки, пистолеты, арбалеты, наганы и прочее.

- Фигасе! - присвистнул Константин и уставился на подпольно-секретный склад нелегального оружия. Если бы на дом Жбанова напали враги, месяца три с таким арсеналом продержаться можно точно, ведя непрерывный бой.

- Впечатляет? - гордо поинтересовался Федор. - Вот теперь, когда припёрло, ты можешь оценить мое увлечение по достоинству.

Самойлов ходил по комнате в немом изумлении, столько оружия он не видел даже в крутом боевике. Ягодка тоже хотела 'заценить наметанным глазом' и попросилась на руки к Самойлову. После отказа влезла к Константину на плечи, именно влезла, впиваясь когтями в одежду и то, что под ней. Мужчина визжал и отбрыкивался, но Яга свое дело сделала, хоть и лишилась пары клоков шерсти.

- Офанарела!? - вскричал Константин, разглядывая кровавые царапины на животе и руках, но с захребетницей смирился.

- Запомни, сопля, если сразу не уважить просьбу дамы, потом будет отчаянно больно. Женщины и кошки злопамятны. Это я тебя житейским премудростям учу, спасибо мне заботливой!

- А ты стерва в квадрате!

Самойлов удивился, что их не разнимает Федор, вставая на сторону кошки. Его вообще не было в комнате. Константин облегченно вздохнул и попробовал скрыть следы стычки, которые черными комками шерсти покрывали его одежду. Упрямые волоски были повсюду, даже во рту, и избавиться от них полностью было невозможно. Так и не решив до конца проблему, он зарекся никогда не заводить кошек. Хотя, как ни крути, уже завел и не отвертишься еще долго. Словно прочитав его мысли, Ягодка скромно обратилась к Самойлову:

- Знаешь, мне тут очень нравится, - начала издалека дева-Яга.

- Где? Здесь? - махнул он рукой на стеллажи нашпигованные оружием.

- Я имею в виду этот дом, в целом.

- А, да. Уютненько, - снова не понял кошку Константин, отряхивая с рукавов шерсть.

- Я хочу тут остаться, - сказала напрямик Яга, поняв, что намеки здесь не уместны.

- В смысле? А, тут. А как же я? Ты же...

- Зачем тебе Яга в облике кошки?

- Ну, э, - замешкался Самойлов. - Действительно 'зачем'? Но как же уговор? Подожди! Ты что меня бросаешь, кидаешь в самый ответственный момент?

- Помолчи, дай договорить, - остановила Яга Константина, пока он в своих рассуждениях окончательно не ударился в панику. - Договор остается в силе, просто меняются некоторые пункты.

- Какие же? - недоверчиво поинтересовался Самойлов, которому этот разговор не нравился все больше и больше. - Что это за договор, который в любой момент можно изменить? Поэтому ты не стала скреплять его кровью?

- Давай так, я помогаю тебе с Василисой, а ты уговариваешь своего друга оставить меня у себя.

'Чего его уговаривать, он сам только и ждет момента, чтобы спросить об этом', - подумал Константин, пытаясь найти в словах кошки подвох.

- Зачем тебе это? - спросил он вслух.

- Ну, здесь свежего воздуха больше, почитай вокруг природа, а не провонявший выхлопами центр.

- Ты же сама рвалась в центр, к славе?

- Рвалась, да! - растерялась на миг кошка, но мгновенно нашлась. - Можно ведь работать в центре столицы, а жить подальше, в более экологичном месте. Так лучше для здоровья и для цвета кожи, точнее шерсти.

- Это все изменения в договоре? - сощурившись спросил Самойлов.

Утвердительный кивок от кошки.

- Еще предвидятся какие-либо изменения?

Ягодка отрицательно мотнула головой.

- А где гарантии?

- Даю чеснослово!

- Женщинам верить на слово нельзя, - помотал головой Константин. - Кровью будешь отвечать за свои слова.

- Вэк! А это обязательно? - Ягодка попыталась спрыгнуть с плеч Самойлова и улизнуть.

Константин был готов к такому повороту событий и ловко схватил тикающую кошку за шкирку, затем подошел к стеллажу с холодным оружием.

Перед своим носом Яга младшая увидела огромный нож, размером с хорошую саблю, и стала активно вырываться и визжать:

- Помогите! Убивают!

- Без этого я не соглашусь на новые условия.

- Ладно, ладно! - сдалась Яга младшая и обмякла, как плюшевая игрушка. - Только я сама, убери ножик, а то ненароком поранишься, а виновата я буду.

Кошка вздохнула, зажмурилась и полоснула по лапе когтем. Кровь почти не выступила, царапина оказалась поверхностной, но даже этой милипусичной красной точечки Самойлову хватило, чтобы принять свежие условия договора.

Пока Константин с Ягой дуэтом рассматривали стеллаж с винтовками и шушукались, вернулся Жбанов. Он переоделся в военный камуфляж, надел высокие армейские сапоги и кепку и принялся выбирать оружие, не обращая внимания на стоящих спиной заговорщиков.

Первым делом ему на глаза попался гранатомет, так хотелось шмальнуть из него хоть разок. Но тяжелый, зараза. Придется оставить. Федор отметил в уме галочку, чтобы все-таки найти время и выбраться с ним в какое-нибудь дикое место. А вот подствольник к автомату очень нужная вещь.

Внизу лежали взрывчатки. Взял восемь лимонок, половину из них закрепил в специальных кармашках на поясе, остальные аккуратно сложил в рюкзак кольцами вниз. На этом хотел остановиться, но взгляд скользнул по противопехотным гранатам, не удержался и взял четыре в заплечный мешок, не смотря на то, что они тяжелые. Вес - маленький недостаток, зато осколки от оборонки разлетаются метров на двести. С ними чувствуешь себя безумно опасным.

Подумал и взял пару метательных ножей, спрятав их в обуви.

Самое почетное место на плече занял автомат. Федор передернул затвор, проверяя, как работает оружие, безупречно.

На шум повернулись Константин с Ягодкой и обомлели.

- О! АХ! ВАУ!

Жбанов продефилировал через всю комнату, ловя восторженные взгляды от его наряда, словно манекенщица на подиуме.

- Вылитый Рэмбо...Как есть богатырь! - хором выпалили Ягодка и Самойлов, восхищаясь оснащением Федора.

- Теперь за тебя возьмемся, - обратился он к другу и оглядел его с головы до ног, словно впервые видел. - Пошли, подберем тебе чего-нибудь. Ягодка, готовься оценивать.

- Всегда готова! - выпалила кошка и приложила лапу ко лбу. - Только хороших оценок в этот раз не ждите. Этого малохольного никакая армия солдатом не сделает.

С Константином действительно оказалось сложнее. Он не только не знал названий большинства оружия, но и не имел понятия ими пользоваться. Однако Федор всем на зло расстарался, очень уж хотелось Ягодку удивить. Памятуя о том, что друг абсолютно не способен к рукопашному бою, он нашпиговал Костика с таким усердием, что тот боялся пошевелиться, дабы не взорваться. Страх придавал его лицу особую для его образа пикантность. Его неподвижность была неестественна и угрожающая, словно произнеси рядом с ним слово 'саботаж!' и он с нездоровым рвением начнет палить и взрывать все вокруг без разбору.

Федор остался довольным и представил творение рук своих на суд Ягодки. Та сначала зашипела от страха, потом опомнилась, надо же марку держать и расстаралась на похвалу:

- Зашибись! - произнесла она громко, а в сторону Федьки прошептала едва слышно. - Надеюсь, он раньше времени не начнет палить, а то на его роже так и написано: 'и вашим и нашим, ща споем и спляшем'!

- Где этот болотник? А ну, подать его сюда! - расхорохорился Константин, крутанулся на месте и звякнул прикладом о металлическую стойку, схватился за цевье и выронил из кармана лимонку.

Федор бросился на кошку, закрывая ее своим телом. Граната взрываться не стала, а лишь немного покаталась по полу и замерла.

- Вы это чего? - недоуменно спросил виновник переполоха, подошел к лимонке, поднял с пола и стал подбрасывать в руке, словно сочное яблоко, вверх, вверх, еще...

Федор вспотел три раза.

- Кость, замри, - попросил он, еле ворочая языком.

Лимонка замерла в ладони, к ней-то и бросился Жбанов, словно к хрупкой фарфоровой вазе китайской династии. Когда граната оказалась в надежных руках, большинство находящихся в комнате смогли вздохнуть свободно.

- Сейчас я коротко, но очень доступно объясню, как всем этим пользоваться, - заволновался Жбанов и попросил друга переложить гранаты в рюкзак.

Потом опомнился и сделал это сам. А после и вовсе вооружил его по минимуму, убрал пару 'Калашей', пулемет и двадцать пять лимонок, которые внушительно выглядывали из всех карманов. Теперь Жбанов понял, что перестарался, даже ругаться на друга не стал, полностью взяв ответственность за случившееся на свои широкие плечи. Но самое главное, он раз и навсегда понял, что оружие не елочные игрушки.

Через час, худо-бедно, с военным обучением покончили.

- Надо бы и Ягодку чем-нибудь снарядить, - призадумался Жбанов.

- А курок она когтями скрести будет? - уточнил Константин.

- Есть у меня пара коллекционных 'вальтеров', я бы даже сказал уникальных. Там детали, которые можно было сделать из дерева, сделаны из мореного дуба, остальные элементы снаружи покрыли древесиной, даже курок. От этого оружие потяжелело и увеличилось в размерах, но в обойме каждого по шестнадцать патронов. Еще есть с десяток ножей с деревянными рукоятками. Сможешь пользоваться хоть чем-то из этого?

- Тащи все! - благосклонно скомандовала кошка.

Федор покопался на стеллажах и вытащил два объемных футляра. Когда он открыл их, все ахнули и присели, разглядывая столь необычное, но не менее опасное оружие. Об их стоимости можно было только догадываться. Щеки оружия украшали золотые узоры, искусно вырезанные на деревянных частях.

- Душу дьяволу за них продал? - предположила дева-Яга, не смея отвести взгляда от предложенного великолепия.

- Ты на кого-то еще кроме меня работаешь? - спросил подозрительно Константин. - Или ты оружейный барон?

- Эти вещи, конечно, бесценны, но достались они мне бесплатно, - улыбнулся Федор.

- Не гони!...Врет и не краснеет! - хором возмутились Самойлов и Ягодка.

- Помнишь, я тебе звал на Эверест? - обратился он к другу. - Ты тогда отказался и я двинул один. Там познакомился с группой альпинистов. Как-то мы сдружились сразу и решили отправиться вместе совершать подъем. Среди них старичок один был, Митяй. Слово за слово зацепились мы с ним языками за тему об оружии, с тех пор нас не оторвать друг от друга было, даже на следующий день, когда мы подъем начали.

Он вообще помешанный на этом деле. И вот карабкаемся, спорим о своем. И тут, тот с кем Митяй в паре шел, срывается и скользит вниз, остановился за выступом, который только преодолели. Висит на Митяевой страховке, а тот видимо заговорился и плохо закрепился. Мой новый знакомый срывается и летит вслед за напарником, я его еле успел за руку схватить. Там уж и остальные подоспели, помогли. Дед от благодарности, что жизнь ему и, как оказалось, его зятю спас, сделал мне такой вот подарок, а уж откуда у него такие вещицы не знаю.

Друзья как-то погрустнели, когда узнали, что их догадки неверны о появлении этих драгоценностей в доме Жбанова.

Федор покрутил рядом с кошкой пистолет.

- Ума не приложу, как это добро к тебе приладить, - обратился он к Ягодке.

- Элементарно! - сказала кошка.

Оружие завибрировало и подлетело, прямиком к своей новой хозяйке, как металл к магниту. Федор было испугался, что кошка поранится, но зря. Оружие зависло в сантиметре от черной шкурки и теперь Ягодка выглядела впечатляюще. По бокам висели 'вальтеры', ножи расположились сверху, вдоль спины, их лезвия торчали в разные стороны, словно иголки у ежа. Кошка прошлась по комнате, совершив круг почета, тихонько позвякивая лезвиями ножей для устрашения. У мужиков отвисли челюсти, пробив пол.

- Вроде нигде не жмет! - произнесла Ягодка, довольная произведенным эффектом.

Осталось последнее - набрать боеприпасов. Обоймы и рожки брали оптом, кто сколько унесет. Федор опять взглянул на нижние полки, где лежали гранаты и он закручинился:

- Эх, почти полный ящик лимонок остается, жаль! Судя по вашим рассказам о болотных тварях, он нам очень бы пригодился.

- Думаю, я знаю, как решить и эту проблему, - сказала кошка, походившая сейчас на животное под названием дикобраз, колючая и опасная.

Ягодка царственной походкой прошла мимо ящика, слегка погладив его кончиком хвоста, чисто из кокетства, и деревянная тара послушно двинулась за ней по воздуху, как на веревочке.

- Гениально! - восхитился Федор и для пущей безопасности переложил обратно лимонки из Костиного рюкзака в ящик.

Пока Жбанов был занят, Ягодка дернула когтями Константина за штанину и взглядом напутствовала его к действиям, мол, договор надо выполнять. Он хитро подмигнул кошке и не спеша подошел к другу.

- Федь, тут такое дело, можно Ягодку у тебя поселить?

Жбанов перестал возиться с рюкзаком и с удивлением посмотрел на друга.

- Ты просишь меня поселить у себя Ягодку? - переспросил Федор.

В голосе звучало столько удивления, что Константин никак не мог понять от радости это или от разочарования.

- Ну, да. Понимаешь у меня кажется..., - договорить до конца свою мысль он не успел, потому что уже задыхался в могучих объятиях товарища и мог лишь сипеть, словно съел десять кило мороженного, - алле-рги-йя.

- Это ж здорово! - радовался Федор, как детвора воздушному змею. - А она-то согласиться?

- Так она меня и подначила, сама боялась спрашивать, вдруг откажешь.

Федор оттолкнул друга и бросился к кошке:

- Ягодка, да я всеми руками 'ЗА'! - горлопанил он, подхватывая кошку, не обращая внимания на опасно наточенные ножи, которые все еще фланировали возле ее драгоценной шкурки.

Внезапно внучка ведьмы стала трястись и Федор не на шутку испугался, что на радостях что-то сломал у нее и потому трепетно опустил на пол, потерявшую сознание Ягодку. Рядом с глухим стуком попадали ножи и 'Вальтеры'.

- Где болит? - причитал Жбанов. - Костя, вызывай скорую!

- Скорее ветеринарку, - неуверенно пробормотал Самойлов и подошел поближе.

Кошка перестала дрожать и пошла легкой рябью, словно вот-вот растворится, но вместо этого обернулась красой-девицей. Федор тут же бросился делать искусственное дыхание, за что получил хорошую пощечину. Звонкую и обжигающую. Такую, какую умеют делать только женщины, из кокетства.

- Ты чего нас пугаешь? - наехал на Ягу Константин, помогая ей встать.

- И как же с вами такими пугливыми идти на болото? - взмахнула руками Ягодка.

- Объясни, что случилось, зачем в человека обернулась?

- Я этого не делала, оно само. Постойте, такое странное ощущение, - кошка закрыла глаза, а ребята насторожились, - кажется, ко мне вернулась магия. Ох, и сколько ж ее накопилась, хоть в одиночку на болотника иди.

- Как в сказке! - недоверчиво нахмурился Константин.

- Так что, колдовство развеялось? - подал голос Жбанов.

- Похоже на то. Эти детские игрушки мне больше не понадобятся, - кивнула Ягодка на свою амуницию из ножей и пистолетов.

Федор спорить не стал, но на всякий случай сложил все к себе в рюкзак.

Друзья двинулись завоевывать болото Тофа, перед операцией заскочили в круглосуточный супермаркет, оружие оставили в машине с Ягодкой.

Жбанов набрал в магазине дистиллированной воды, а Самойлов тридцать кусков мыла.

Кассирша не смогла сдержать удивления и поинтересовалась, зачем столько хозяйственного мыла.

- Мы поспорили на миллион, - серьезным тоном произнес Федор и обличающее тыкнул пальцем другу в грудь. - Что он за ночь съест тридцать кусков мыла, запивать можно только водой.

- Рублей или долларов? - поинтересовалась кассирша, заметив недоумение на лицах странных покупателей, пояснила:

- Миллион чего?

- Бразильских рублей, - вывернулся Самойлов, ставя в тупик кассиршу неизвестной валютой.

Ну, что сказать, обидно ему стало, что девушку заинтересовала наличность, а не то, как он себя утром будет чувствовать после такого спора. Извечный конфликт между мужчинами и женщинами, построенный на непонимании сторон.

Когда друзья вернулись в машину, на переднем сидении горько кручинилась Ягодка, снова вернувшись в образ кошки.

Мужчины при виде женских слез, конечно, растерялись и стали наперебой узнавать их причину.

- Я надеялась, что проклятье снялось, - пояснила она, захлебываясь слезами. - А оно на время только. Я снова беспомощная кошка.

- Если хочешь знать, я тебя боюсь больше, чем охотничью пиявку, - открыл свой секрет Самойлов.

Ягодка приняла заявление, как комплимент, и относительно повеселела, по крайней мере, затопить слезами салон автомобиля больше не пыталась. Жбанов тоже расстарался на комплименты о неземной красоте, остром уме и великолепном характере кошки. Как предположил Константин, говорил друг искренне и от души, словно только и ждал момента, чтобы поподробнее рассказать Яге младшей о самой себе. Слушать это было невыносимо, потому что та, кому хотелось сказать то же самое и даже больше, находилась далеко. Чтобы отвлечься от ностальгической тоски, Самойлов принялся разворачивать мыло из упаковки - делал его готовым к употреблению, если возникнет надобность.

Федор ехал поразительно медленно для его стиля вождения. Их машину обгоняли все, даже ржавая тарантайка, снятая с выпуска лет пятьдесят назад. Самойлов забеспокоился и прямо спросил, в чем дело, почему в самый нужный момент для лихой езды, водитель решил соблюдать все приличия по ограничению скорости.

Жбанов ответил вопросом на вопрос:

- Интересно, а что мне нужно будет ответить, если остановят полицейские за превышение и еще заглянут в багажник. Допустим, на оружие разрешение есть, а как объяснить полсотни гранат?

Против такого комментария возразить было нечего.

На болоте оказались на закате. Ягодка убедила мужчин срезать толстые длинные ветки, чтобы нащупывать безопасные кочки в трясине. Жуткое место жило своей мрачной жизнью, там, в сумраке кто-то причмокивал, вздыхал, булькал. Как только друзья переступили западную границу леса, темнота стала сгущаться, приближаться, обволакивать, окружать. Голодные щупальца тьмы тянулись к гостям, но пока не нападали, давали жертвам пройти подальше.

Перед тем как ступить в дальние глубины темного болотного царства, друзья обильно опрыскались средствами от комаров.

Мошкара и гнус видели свою добычу, вкусную и сочную, но сторонились, плотным роем окружив питательные жертвы, словно ожидали, что химическое поле вот-вот растает. Некоторые особо голодные или отчаянно храбрые прорывались к людям и иногда даже умудрялись укусить. Константина жутко нервировала пищащее и жужжащее на все тональности музыкальное сопровождение. Раздражение достигло апогея, когда очередной комар уселся прямо ему на нос и стал доставать столовые приборы. Наглость Константин не любил, поэтому принялся сражаться с насекомыми с помощью спрея, разбрызгивая его в разные стороны, отчего у всех троих путников заслезились и защипали глаза. Сраженца с гнусом обильно покрыли матюками, по самые уши, наказав заняться чем-нибудь полезным, но Самойлов не мог заниматься ничем, пока рядом кружили микроскопические летательные аппараты и он дал волю радикальным мерам.

Достал зажигалку, которую ему всучили в магазине вместо сдачи, поднес к баллончику и злорадно нажал на кнопку, выпуская на волю струю химикатов.

Пшик.

Напротив загорелось одинокое трухлявое дерево.

- И после этого ты все еще утверждаешь, что не палил лес? - хмуро спросил Федор.

Константин промолчал, а затем и вовсе устыдился своего злодеяния.

- Надо бы затушить, а то ненароком опять все загорится, - покачал головой Жбанов, выискивая более надежные кочки до полыхающего ствола.

- Да что его тушить, - махнул рукой виновник беды. - Оно уже давно засохло, вон даже листьев нет, так бы и стояло дальше корягой, никогда не попробовав настоящего огонька. Теперь уйдет из жизни красиво. К тому же тут и гореть больше нечему, эта трухля на десятки метров единственное, что может загореться. Оглянись, вокруг топь, а вода хоть и грязная, страшнейший враг огня.

Оглянуться путники не успели, полыхающее дерево решило действительно уйти из жизни красиво, так чтоб запомнили надолго. Оно преломилось посередине и с шипением погрузилось в булькающую зеленую жижу.

- Ну, что я говорил, все почти потухло!

- Аха, почти, - не согласился с другом Федор, указывая, как начинает загораться топь.

Болото оказалось торфяным.

Язычки пламени быстро разбежались в разные стороны и за несколько секунд окружили друзей в непроходимое кольцо. Небольшой отрезок суши, на котором находились растерявшиеся борцы за свободу лесной девы, пока спасал. Но огонь коварен и не прощает ошибок, вот он уже пробирался дальше, цепляясь за сухую траву, мох, прошлогодние листики...

- Что делать-то? - завопил в отчаянии Самойлов.

Жбанов с кошкой как-то странно на него покосились, во взгляде читался немой упрек. Константин отвечал непониманием и обидой. Что взять с дурака?!

- У тебя есть какие-нибудь идеи, как можно выбраться? - поинтересовался Жбанов исключительно у кошки, игнорируя Самойлова, как самопального производителя бед и несчастий.

- Есть идейка, только сил у меня потом не останется, нужно будет поспать.

- Я тебя понесу, сможешь отдыхать сколько угодно, если кто-нибудь, конечно, не вляпает нас в очередную неприятность, - сказал Федор и посмотрел на зардевшегося друга.

- Тогда слушай мою команду, - приказала кошка, - садитесь на свои шесты и полетели.

- То есть как? - удивился Константин. - Как ведьмы на метлах?

- Скорее ведьмак, ведьма и суповой набор, - злобно прошипела Яга младшая. - А если ты имеешь что-то против, можешь выбираться сам. Подуй, например, на огонь, авось язык обожжешь, чтобы меньше им впустую молол.

Пристыженный Самойлов благоразумно замолчал и послушно оседлал свою палку.

- Поеха-ли! - лихо вскрикнула кошка и все трое не спеша поднялись ввысь, за ними, как воздушный шарик на веревочке, послушно фланировал ящик с взрывчаткой.

- Ух, ты! Что ж мы раньше не воспользовались этим способом? Так мы быстро доберемся до болотника! - воодушевленно орал Константин и размахивал для острастки кулаком. - Вперед, на Тофа!

Они обогнули по дуге огонь и понеслись над поверхностью топи в поисках удобного места для посадки. Так они пролетели довольно приличное расстояние. Вскоре Федор заметил, что Ягодка стала ослабевать и оседать на руках, из последних сил не теряя сознание.

- Ягодка, приземляй! - возопил Жбанов, испугавшись за свою подопечную.

- Держитесь крепче, посадка будет жесткой!

Найдя относительно большой кусочек суши, дева-Яга сориентировала полет в его сторону. Палки накренились одним концом вниз и полетели к посадочной площадке, набирая скорость.

Падать с высоты, хоть и небольшой, удовольствие малоприятное, скорее опасное и болезненное. Друзья неслись к заветному островку с упорством маньяков. Жбанов был тяжелее, потому и летел впереди, крепко стиснув зубы и кошку. Сзади горлапанил Константин, кляня все аэрофлоты, и обещал никогда больше не летать, если переживет эту посадку.

На поверхность болота высыпали сотни любопытных глаз. Такую живописную смерть ни в жизнь больше не увидеть.

На последних метрах Ягодка дала по тормозам, тем самым стараясь смягчить посадку.

Федор, как более натренированный смог сгруппироваться и в последний миг соскочил с древка с намерением перекатиться через себя и встать на ноги. В прыжке его сбил Константин, намертво прицепившийся к палке, которая, словно гарпун, пролетела мимо суши и с легкостью воткнулась в жижу, описывая по инерции дугу. Ребята одним махом улетели на соседний твердый участок суши, на котором к несчастью росло дерево. Оно-то их и остановило, можно сказать встретило, как родных. Ждало, ждало и дождалось.

Болотные гости отбили себе все, что только возможно. Атакующие силы были разбиты в пух и прах еще до начала военной операции. Действовали по принципу 'уржись враг до смерти'.

Взрывоопасный ящик прилетел мгновением позже боевой троицы, плавно опустился на землю и гордо замер на поверхности, мол, вам до меня еще расти и расти.

- Что случилось?! - требовательно вопрошал Самойлов, намереваясь растерзать кошку, которая уже мирно посапывала на руках у Жбанова. - Неужели наш пилот заснул? Почему посадка тут? Могли бы и до самого болотника долететь и не калдобобиться по трясине!

- Не могли! - резко осадил Федор. - Ты слишком много выступаешь для человека, который чуть не убил товарищей в самом начале пути.

- Да я виноват! - пристыдился Константин, но потом снова вспылил. - Одноко это не повод швырять меня на землю, словно камень.

- После того что произошло, тебя самого надо камнями закидать!

- Какой-то ящик с гранатами значит можно спустить плавно, сил достаточно, а меня почему-то кидать надо! - ерепенился Самойлов.

- По-твоему надо было сделать наоборот?

Константин для проформы еще немного повозмущался безобразной посадкой, но уже тихо и шепотом, чтобы не разбудить кошку, а то Жбанов обещал ему устроить порку солдатской пряжкой.

Самойлову пришлось взвалить на себя дополнительный груз с гранатами. Бросать жалко.

Через час пути Ягодка проснулась и потребовала еды для восполнения сил. Остальные не возражали на счет остановки. Вскоре над болотом раздалось дружное чавканье. Кошка ела за пятерых. В результате их запасы провизии здорово истощились. После сытного ужина, Ягодка без спросу забралась на колени к Жбанову и собралась еще немного вздремнуть, но маленькое тельце задрожало, пошло рябью и перед ними вновь предстала Яга в своей истинной ипостаси - человеческой. Жбанов покраснел и засмущался, когда у него на коленях появилась самая прекрасная из всех женщин на земле.

- Баба ягодка опять! - ехидно прокомментировал Константин и еле увернулся от крепкого подзатыльника друга.

- Что расселись, двигаем дальше! - скомандовала Яга младшая, вставая с насиженного Жбанова.

В глубине болота зажглись два огонька и начали приближаться.

- Что это может быть? - поинтересовался Федор, всматриваясь вдаль. - Пожар?

Яга младшая принюхалась. Невыносимый запах гнили от болота не давал возможности почуять, что творится впереди, сбивал с толку и Ягодка решила положиться на зрение и домыслы.

- Думаю, вурдалак.

Немой вопрос повис в воздухе, не успев прозвучать вслух. Два огонька прыгнули на Жбанова. Федор встретил нежить, как старого друга, в крепкие натренированные объятия. В организме вурдалака что-то хрустнуло, правда, не смертельно.

- Как есть вурдалак! - сказала Яга младшая. - Тощий, злобный и голодный.

- И чего с ним делать? - спросил Федор, разглядывая чудище, которое держал на вытянутой руке за шкирку.

Несчастный мог только конвульсивно трепыхать конечностями. Вурдалак был грязно-зеленого цвета, поэтому оказался незаметен на болоте, выдавал только голодный огонек глаз. Скелетоподобная тварь размером с крупную собаку, офигевала от встречи с обедом. Мало того что не съесть, так еще и измываются.

- Кончай его! А то либо доложит о нас Тофу, либо обидится и друзей позовет.

- Ну, чудище болотное, сам нарвался, - произнес многообещающе довольный Жбанов. - Кость, пощекочи его.

Пока Самойлов тыкал вурдалака палкой, Жбанов вытащил гранату, засунул ее в смеющуюся пасть, дернул чеку и, размахнувшись, шмякнул вурдалака о дальнее дерево. Монстр хрюкнул и взорвался на мелкие части. Федор сиял от счастья, словно ребенок, впервые запустивший воздушного змея с привязанной петардой над стадом страусов в загоне с бетонным полом.

- Теперь все знают, что мы приперлись! - удрученно произнесла дева- Яга. - Оружие к бою, ща попрут. Главное, держаться всем вместе.

И действительно поперли.

Над болотной гладью показалась боевая пиявка. Она приближалась быстрыми волнообразными движениями. Пиявка подплыла очень близко, сделала круг почета и скрылась под мутной водой. Друзья встали спина к спине. Дева-Яга получила в руки один из своих 'Вальтеров'. С магией оно, конечно, сподручнее, но Жбанову было спокойнее, если у нее находилось дополнительное оружие. Пришлось Яге-младшей закусить губу и собственную женскую вредность до поры до времени.

Со стороны Федора послышался шум. Жбанов не стал дожидаться появления чудища и выдал короткую автоматную очередь по булькающей жиже. Промазал.

В следующую секунду раздался легкий плеск недалеко от Константина. Он не успел собраться, как из воды выпрыгнула тварь с распахнутой пастью. От неожиданности, он втянул голову в плечи, нащупал курок, зажмурился и поскользнулся в жиже. Падая, он начал палить без остановки и без разбору. Федор ловким движением сделал подсечку и повалил Ягу младшую, чем спас ей жизнь, затем быстро перекатился к другу и перехватил его руку, давая понять, что пора бы остановиться.

- Ты скорее всех нас так угробишь! - буркнул Федор, в глазах читался упрек и страх. И боязнь эта была не болотных чудищ.

Огромная туша нечисти упала в нескольких сантиметрах от стрелка, обильно забрызгав грязью и слизью. Гигантская пиявка извивалась от боли. Константин забывал дышать, но начатое дело решил довершить. Он нацелил дуло автомата и, не вставая, выстрелил прямо в морду твари. Пиявка обмякла, остальные вздохнули немного спокойнее.

Неизвестно, что еще ожидалось впереди. Может вурдалак и пиявка лишь самые безобидные чудовища, обитающие на болоте. И это было действительно так.

В права входила ночь, полная луна светила на небосклоне. Ягодка снова пошла рябью и стала кошкой, которая зычно разругалась от такой неопределенности в жизни. Когда успокоилась, потребовала все свое снаряжение обратно, а то такую маленькую все норовили обидеть.

На болоте подозрительно стихло.

После возвращения в тело кошки, все органы чувств Ягодки разом обострились. И она почуяла, что сотни разномастных монстров со всех сторон стекались в одну точку. К ним. Приукрашивать она не стала, рассказала все как есть, и друзья заняли выжидающие позиции. А что им еще оставалось?

- Эй, Ягодка, во всяких мистических сказках против вампиров, вурдалаков и подобных им помогает круг, нарисованный мелом? - проявил эрудицию Константин и вытер вспотевшие ладони о штаны.

- Есть такое. Только на воде нам защитный круг не нарисовать, к тому же вряд ли у кого есть специально заговоренный мел от нежити.

- А если этот круг мылом выложить?

- Хм, - призадумалась кошка. - Можно попробовать. Мерзость поганую не остановит, но внимание отвлечет.

- А в таком деле любая секунда пригодится, чтобы успеть отбиться, - вторил Яге Жбанов.

- Только поспешите, = взволнованно произнесла Ягодка. - Здесь они уже.

Мужчины оглянулись. Действительно, со всех сторон на них надвигалась огромная серая туча тошнотворных созданий, пока слабо различимых издалека. Константин с Федором, не сговариваясь, бросились к пакету с мылом. Вода от мыльного круга пошла беловатыми разводами. Оставшиеся несколько ккусков закинули вперед, чисто из вредности.

- Сильно нам это поможет? - спросил Жбанов.

Кошка оценила работу и сказала:

- Не то чтобы сильно...Кого-то на подступи слегка затормозит мыльное пятно, как человека участок грязи на тропинке, и он поищет обходной путь, а кто-то не заметит и прошлепает дальше, лишь неприятно поморщившись.

- В любом случае отвлечет. Как говорится, на войне все средства хороши.

- Эх, палки бы не потерять, без них на болоте не пройти, - сетовал Федор.

- Кладите их на землю! - приказала кошка.

Палки сложили рядом с кошкой. Ягодка незамедлительно встала лапами на них, словно на лыжи, и взмыла вверх.

- Я пока полетаю, - пояснила Яга младшая и многозначительно глянула в сторону Константина. - А то ненароком затопчете.

Кошка прищурилась и громко крикнула:

- Началось!

Первым потоком шли упыри, рядовые черти, пехотные кикиморы и несколько боевых пиявок. За ними маячили и другие монстры, но за атакующей волной их не возможно было разглядеть.

Жбанов дал предупредительный залп, скосив пару тварей. На остальных это подействовало не как устрашение, а призыв к активным действиям. Твари настолько стремительно бросились на людей, что друзья не успели испугаться.

Федор прекратил предупреждать и начал убивать, пророкотала длинная автоматная очередь. На нее налажилась еще одна, Константина.

Жбанов запустил гранату. Раздался грохот, брызги, нахлынул омерзительный запах.

Через мгновение он бросил еще гранату, за ней третью, четвертую...

На уши давил смех, смех, смех...

Константин до этого дня ни разу в жизни не стрелял из боевого оружия, его опыт заканчивался детским пистолетом, который плевался пластиковыми пулями. Надо отметить, что это не мешало ему довольно метко стрелять и срезать большими партиями врагов.

У Федора закончились патроны.

- Ягодка, прикрой меня! - проорал он настолько громко, насколько смог, при этом все равно не услышал собственного голоса.

Кошка все поняла правильно и начала отстреливаться сверху из кольтов. Для смены магазина в автомате ему нужно было всего несколько секунд. Он отцепил старый и отбросил в сторону, тут же голодная топь с чавкающим бульком проглотила добычу. Запасной рожок достать он не успел, потому что к нему стали просачиваться враги. Против толпы ритмичные залпы кошки, все равно, что против стада вепрей с двустволкой выйти в чисто поле, снесут и не заметят.

Федор выхватил из-за пояса пистолет и начал стрелять по особо ретивым монстрам.

В самый неподходящий момент у Самойлова тоже закончились патроны в автомате. Хоть Федор и показал как, но менять рожок быстро он не умел.

Твари воспользовались заминкой и приближались по труппам своих соплеменников, которые не успевали тонуть в трясине и неподвижными холмиками лежали на поверхности.

Константин выхватил пистолет. Стрелял остервенело, но метко, старался действовать по принципу: 'один патрон - минус враг'. И почти всегда это правило срабатывало, благо мишеней было больше, чем грязи не болоте, захочешь, не промахнешься.

Недалеко от обороняющихся стали раздаваться взрывы, внося небольшую смуту в стане противника. Друзья задрали головы и увидели, что Ягодка оседлала ящик с лимонками и теперь парила над нежитью, сбрасывая ежесекундно гранаты на головы врагов и выдергивая зубами чеку.

Ребята воспользовались заминкой наступающих, Жбанов успел поменять рожок в автомате, передернул затвор. Оружие ощутимо потяжелело, его он передал другу. Самойлов незамедлительно пошел в атаку и длинной очередью срезал нескончаемый поток монстров. Пистолет при этом он не бросил, стараясь стрелять на две стороны, давая возможность Жбанову зарядить пустое оружие.

Внезапно прекратились взрывы. Ребята кинули быстрый взгляд на Ягодку, стало ясно, что и ее снаряды закончились. Так некстати. А ведь это было основное, наиболее действенное оружие.

Теперь кошка использовала метательные ножи, разом запускала их сверху в головы нежити, возвращала обратно и снова запускала, тем самым Яга здорово прореживала плотный строй монстров. Иногда она умудрялась пускать в ход палки, виртуозно подкручивая их в воздухе. Особых увечий монстрам деревяшки не приносили, но где-то давали товарищам столь необходимую секунду, чтобы выстоять. Федор и Константин понимали, что гранаты были их основной силой, теперь о возможной победе мечтать даже не хотелось, потому что полчища нежити не кончались.

В рюкзаке у Федора оставались еще оборонительные гранаты, но их еще надо умудриться достать.

- Ягодка! - крикнул он кошке, которая носилась над головами противника в пустом ящике, прошибая его углами затылки.

Дева-Яга приблизилась, Федор закинул к ней в ящик рюкзак и крикнул:

- Внутри гранаты, очень мощные, поэтому кидай их подальше, а то может и нас зацепить.

Кошка кивнула и отдалилась от горячей точки метров на триста.

В этот момент к Жбанову слишком близко подобралась кикимора, расстояние позволяло еще выстрелить.

Щелк. В магазине пусто.

Константин тоже стрелял из второго пистолета, первый был пуст, а менять обойму не хватало времени.

Кикимора бросилась на него. Федор схватил Константина и рванул в сторону, тварь врезалась в разъяренного близкой добычей упыря, которой уже не соображал где свои, где чужие. Он с радостью накинулся на свалившуюся добычу в виде кикиморы. И они кубарем покатились в грязи.

Раздался оглушительный по силе взрыв. Мужчин накрыло волной мерзости. Они бросились на землю, закрыли руками уши и открыли рот. Затем прогремели еще три взрыва, примерно через одинаковые промежутки времени, но столь же мощные по силе. Кошка бросала гранаты на удаленном расстоянии от центра, где сражались свои, и шла дальше по окружности, разрывая снарядами не один десяток тварей. Их ряды редели, но не кончались.

- Да сколько ж их здесь?! - в сердцах бросил Федор.

Ответа не последовало. Его никто не знал, даже сам болотник.

Монстры, которые находились в близи с оборонявшимися, выжили во время серии взрывов и теперь оптом скалили пасти и сужали круг. До их броска Жбанов успел сменить рожок в одном автомате и снова отдал его Константину, который тут же попытался срезать монстров по окружности. Жбанов этим воспользовался, присел, на ходу выбрасывая пустой рожок, но поскользнулся в грязи и выронил свой автомат.

Федор, стараясь не подниматься в полный рост, дернулся за оружием. На него тут же бросилась ближайшая кикимора. Он ударил старуху носком ботинка по мерзкой роже. Едва приземлившись возле оружия, Федор упал, мгновенно перекатился, зафиксировал полный магазин, щелкнул затвор, но выстрелить не успел.

На него снова набросилась кикимора. Старуха попыталась вонзить свои когти в увертливую жертву, Жбанов стукнул ее прикладом. Когти скользнули по оружию, издавая противный металлический скрежет. Федор навел дуло автомата на тварь и расстрелял в упор. Затем развернулся и дал длинную очередь по поредевшему строю противника.

В нос ударил удушливый дым, к тому же он ухудшал видимость. Горели торфяники.

У Константина закончились патроны. Везде. Полные рожки и обоймы оттягивали карманы, но в такой момент были бесполезны, и он остервенело раздавал тумаки прикладом. По возможности Федор прикрывал его аккуратной очередью, стараясь не зацепить взбесившегося друга. Константин молотил по врагу со скоростью ветряной мельницы.

Неожиданно враг отступил.

Наступила тишина, оглушающая и настораживающая. Жбанов не терял времени и заменил пустые магазины на полные, себе и Самойлову.

Дым становился плотнее. Он проникал в легкие и сбивал дыхание. Кашель мешал слушать тишину.

- Ягодка, с тобой все в порядке? - просипел Федор.

- Да, я над вами.

- Ты что-нибудь видишь? - спросил Константин.

- Только дым.

- Может, слышишь что-то?

- Нет, но не обольщайтесь и не расслабляйтесь. Это всего лишь затишье перед бурей.

Через некоторое время тишину нарушил многоголосый раскатистый квак.

Появился жабомон. С одной стороны многочисленный отряд жаб не мог причинить вред Константину и Федору, но с другой...

Земноводные действовали слаженно, шустро занимали всевозможные участки суши, затрудняя каждый шаг людей.

Наступать на скользкую поверхность было неприятно, да и опасно. Как разобрать суша под жабьей тушей или опасная трясина? Один неверный шаг и противник победил.

Константин и Федор запоздало поняли, что их ноги обездвижили. В безвыходной ситуации это плохо, очень плохо.

На них напали неожиданно. Друзья смогли лишь увидеть кучу обезображенных морд. Послышалась одинокая короткая очередь и затихла. Их задавили сплоченным количеством. Звуки борьбы стихли - ни криков, ни всплеска...

Болото снова разгладило свою поверхность и вернулось в привычно-выжидающему новую жертву образу жизни.

* * *

Самойлов очнулся в темноте, которая еле освещалась вдалеке скудным светом факела. Попытался встать, но оказался связанным по рукам и ногам и лишь сипло застонал.

- Костян, ты? - раздался справа знакомый с детства голос Жбанова.

- Я! - глаза понемногу привыкали к темноте и он стал различать силуэт друга. - Где мы?

- Скорее всего, в тюрьме или как по ихнему, в темнице.

- Во рту пересохло, хоть бы глоток воды. - Константин попробовал облизать сухие губы таким же сухим языком и лишь скривился от неудачной попытки. - А Ягодка где?

- Не знаю. Надеюсь, спаслась.

Самойлов оглянулся и теперь различил тюремные прутья решетки, по ту сторону он заметил небольшой силуэт.

- Очухались, ивашки? Живучие падлы, - пропищал ехидный голос, принадлежавший незнакомцу.

- А ты что за чучело? - пробасил Федор.

- Чёрт, - ответил голос из темноты и друзья заметили у силуэта на выступающие из макушки рожки, которые вначале приняли за перья в голове, как у индейцев.

- Вот и иди к чертовой матери!

- Ерепейничайте, не долго вам осталось, ихи-хи.

- Эй, чертяга! - позвал Константин. - Дай воды, хоть глоток.

- Да, без проблем, - весело отозвался черт.

Константину под нос ткнулась холодная металлическая кружка. Он не стал принюхиваться и сделал приличный глоток. Вода имела вкус протухших помоев. Самойлова вырвало.

- Ты что подсунул, гад, моему другу! - взбеленился Федор.

- Воду, - оправдывался черт. - Обычную болотную воду. Ах, да! Вы же люди, вам чистенькую подавай. Уж, простите, такую гадость не держим. Ха-ха! А на ужин, кстати, вас ждет суп из поганок и жареные лапки летучих мышей в паутине. Вкуснотища! Балуют вас, прохиндейцев.

Теперь вывернуло и Федора.

Черт, довольный своим ехидством, удалился. Еще какое-то время в отдалении слышался его бормочущий голос и позвякивание ключей.

- Костян, прикинь, как нам повезло! Они, дураки, нас сами в чертог к болотнику доставили! - поделился радостью Федор.

- Аха! - не разделил оптимизм друга Самойлов. - Только ты не заметил одной маленькой детали - мы связаны по рукам и ногам.

- Всего лишь веревкой и на два обычных узла, даже затянуть, как следует, силушки не хватило. Мне распутаться раз плюнуть. Даже обидно, что так недооценивают.

- Распутаешься, а дальше что? У нас все оружие отобрали, а гранат так вообще не осталось.

- Две припасены, как раз на такой случай. Как знал, что пригодятся. Нас, когда тащили, я заметил, что коридорчики везде узенькие с какой-нибудь дубиной запросто отобьемся. Много чертей сразу не навалится, а если и навалится, то сами себя и затопчут.

- Как ты через металлические прутья пролезешь? Плюс черт-охранник, его не стоит сбрасывать со счетов, хоть и маленький, а подмогу позвать сможет?

- Ужин принесет, между рог звездануть ему разочек, он копыта и отбросит, ключи заберем и решеточку откроем и штурмом изнутри возьмем это логово болотных лягушек.

- Откуда такие познания о чертях?

- Мне Ягодка рассказывала, - Федор от воспоминаний о возлюбленной немного пригорюнился. - Интересно, где она сейчас, все ли с ней в порядке?

- Интересно, где сейчас Василиса? - вторил ему Константин и громко вздохнул. - Ладно, давай придерживаться твоего плана. Другого, все равно, нет. Ты когда распутаешься?

- Так уже.

- Так мне помоги. Меня они, в отличие от тебя, зачем-то крепко связали, гады.

Федор нащупал в темноте руки друга, не стал возиться с узлом, а с легкостью порвал путы, словно тонкую паутину.

- Ну, ты богатырь! - сказал Самойлов удивленный силой друга. - Вот так легко веревки рвешь.

- Да они у них от сырости все давно прогнили, на, сам попробуй. Как-то даже не удобно расстраивать Тофа.

Константин взял руками веревку и потянул в разные стороны. Она не поддалась и не разлетелась на две части. Самойлов многозначительно хмыкнул, надеясь, что друг не заметил его конфуза.

- Что теперь делать будем? - Константин размял затекшие конечности и проверил карманы. - Из куртки все выгребли, гады.

- У меня тоже все, что смогли найти, вытащили, - обиженно буркнул Федор. - Две лимонки на поясе каким-то чудом не заметили или не посчитали опасными, дурачье. В ботинках еще два метательных ножа осталось. На этом все.

- Не густо. Интересно нам долго придется ждать ужин?

- Через час принесут, - раздался неизвестный голос из дальнего темного угла камеры.

Мужчины обернулись на звук.

- Ты кто?

- Дед Пихто. Местный я. С Кудыкиной горы.

- За что срок мотаешь?

- А, колобка неугодного болотному величеству сладил. Кусается, собака. Вот Тоф меня и упек в казематы.

- Нда. Не повезло.

- Слушай, местный, - спохватился Константин. - Ты места эти хорошо знаешь?

- А то! Конечно, знаю. Я тут все и построил самолично.

- Сможешь показать, где Тоф обитает?

- А что ж не смочь? Болотнику так это я за радость навредить. Он нашего брата совсем не уважает, бесплатно заставляет работать и хоть бы раз похвалил. Всё только пинки и поносные слова слышим.

- Так это ж меняет дело! - обрадовался Жбанов. - Сейчас дождемся охранника, освободимся и устроим им русское веселье, с плясками.

- А что ждать-то? Подними решетку в петлях, она и снимется.

Жбанов с недоверием подошел к дверце, легко приподнял и снял ее с петель.

- Вот это безопасность! - причмокнул Федор, подождал пока дед Пихто и Самойлов покинут камеру и поставил решетку обратно, словно так и было. - Куда теперь?

Друзья окинули взглядом слабо освященный чадящими факелами длинный коридор. Из соседних камер доносились жуткие завывания, через прутья тянулись мерзкие щупальца, клешни и раздвоенные языки.

- Кто это тут сидит? - спросил у чёрта Жбанов.

- Неудавшиеся эксперименты. Кто-то слишком добрый, кто-то слишком ласковый. Дефектные одни. Вместо машин для убийств получились милые питомцы.

- Милые? - не поверил Константин, проходя мимо одного верблюдоподобного существа, который плюнул в него серной кислотой и чуть не попал в глаз. - Не верю.

- Значит, атеист! - спокойно констатировал дед Пихто. - Прежде чем их забраковали, на злость проверяли, а они мирные оказались.

- Если они мирные, чего же в клетках сидят?

- Вроде местной достопримечательности, - пояснил черт.

- Как зоопарк! - проявил эрудицию Жбанов, с интересом и без страха поглаживая гигантскую кобру, которая млела от прикосновения человеческой руки. - Чтобы сохранить редкие виды, которые могут сгинуть на болоте.

- Это ты, батюшка, загнул, - рассмеялся черт. - Скорее они здесь, чтобы статистику не испортить злоболотную. Ты представь, приходишь на торфянники, а навстречу выплывает кальмар, который не топить и жрать тебя будет, а проводит по безопасным тропкам и бруснику покажет, где собрать. Нонсенс. Это против природы. Нам сюда.

Дед Пихто остановился перед ничем непримечательной стеной, пошаркал по ней волосатыми ручонками, что-то щелкнуло и перед сбежавшими путниками открылся крохотный проход. Тайный. На столько тайный, что в проем еле протискивался Константин, что уж говорить о необъятной фигуре Жбанова.

Лесовка

К болотнику Тофу меня собирали, как на похороны, причем на собственные. Матушка побила всю посуду от возмущения и угрожала пойти к моему жениху лично, чтобы лапки его перепончатые ему же в нос засунуть.

- Как ты мог допустить такое, пень старый! - вопила она на батюшку, охаживая сковородкой.

- Дети Земли уже скоро будут здесь и, если не подчиниться желанию Тофа, мы дочь совсем потеряем.

Матушка бросила чугунное оружие, прижала руки к груди и бессильно опустилась на лавку. Взгляд ее был полон тоски и печали.

- Да, что мне сделают эти дети Земли? - возмутилась я. - Ничего сверх страшного не произошло. А за то, что сделано, готова нести наказание. Это лучше, чем выйти замуж за Тофа, жабу пучеглазую. Не стану я жить с ним в одном болоте! Что хотите делайте, а под венец с ним не пойду.

- Что?! - взорвались родители. - Марш в комнату! И без разрешения, чтобы ни шагу из Чертога!

Приятно видеть такую сплоченность родителей, правда, мне она показалась крайне несправедливой к моей персоне. Я расстроилась до крайней черты злости, которая отразилась яркими вспышками молний на любимом мамином ковре. Меня посадили под замок в собственной комнате, поставив магический купол, против моего побега.

Вот такие чудные дела творились. Я не нашла ничего лучше, чем колдануть.

- Хотите из клетки в клетку меня переселить? Не бывать этому!

Я отправила мощный пульсар в сторону двери, но он, встретившись с действием отцовских чар, распался, словно опушённые семянки с одуванчика под дуновением ветра.

Обстановку усугубляла повисшая в помещении тягостная грусть. Она невидимым плотным сгустком витала в воздухе, хоть ножом режь и на хлеб намазывай.

Антипка нарочито медленно складывала мои вещи в заплечную корзину. Из ее глаз катились слезы размером с добрый кулак, угрожая затопить мою одежду. Сборка вещей угрожала перейти в стирку.

- Антюш, - подлизывалась я. - Не на смерть же меня собираешь. Тем более я решила, что сдамся на милость детям Земли.

Домовая посмотрела на меня тяжелым, многообещающим взглядом. А ведь она еще не знала, что я ее с собой не беру. Я и ляпнула об этом, сдуру. Бошка тут же спрятался под лавку, мысленно молясь за меня всем лесным силам.

Ох, что началось!

Одежда, аккуратно сложенная в корзине будто взорвалась праздничным фейерверком тряпок и подлетела под самый потолок. Красочно вышло.

Затем открылся платяной шкаф, и с полок полетела обувь. В мою сторону. Да, так прицельно, что я растерялась и не успела закрыться воздушным щитом, за что и поплатилась, получив особо длинным каблуком в лоб. В этом месте сразу начал наливаться здоровенный синяк, угрожая перерасти в шишку цвета наливного яблока. Вся в папочку.

Я решила давить на жалость и надрывно застонала.

Не помогло.

Лавки надсадно заскрипели и угрожающе поднялись над полом. Колобок, потеряв убежище, испуганно заметался из стороны в сторону. До сегодняшнего дня я не знала, что он у меня пророк, а тут, словно третий глаз у него открылся, заголосил: 'Мы все умрем!'.

Он запрыгнул на подоконник и попытался спастись бегством, как в сказке, спрыгнув с окошка на улицу. Но благо папино противопобегное поле действовало на всех, кто находился внутри, и Бошку всего лишь срикошетило обратно в комнату, словно теннисный мяч. А иначе бы разбился в лепешку о землю. Бошка - отчаянный колобок, снова пытался допрыгнуть до подоконника, чтобы сигануть вниз.

Я в решительной растерянности стояла готовая ко всему и от слова своего отступать не собиралась, хотя понимала, что таким образом делаю себя личностным врагом домовой. Но что сделаешь с врожденным упрямством?

Антипка все это время стояла на моей кровати с лицом невинного младенца и пристально следила за мной, слегка наклонив голову. Лавки зависли под потолком. Бровь домовой вопросительно изогнулась.

Я не поддалась на угрозы и открыла рот, чтобы сообщить, что мнение свое не переменила.

Как вдруг в распахнутые створки окна влетела черная молния, схватила подпрыгнувшего колобка и кубарем покатилась через всю комнату к моим ногам. Бошка предынфарктно хрипел.

Я и Антипка тут же забыли о 'милом' разговоре двух подруг и, многообещающе прищурясь, нацелили на незваного гостя страшную ярость фурий, обещая долгую и мучительную смерть. Без пощады.

Я занесла руку в мощном 'ударе дуба'. Этому приему меня обучил Иваныч, а он, как известно, плохой атаке не учил. В удар я вложила магическую силу и резко шандарахнула...в пол, проделав дырку на кухню, которая находилась под моей комнатой. Часть потолка обвалилось в жидкое тесто. Я виновато улыбнулась трудившимся над готовкой пирожков анчуткам, которых с ног до головы заляпало тягучим содержимым из кадки.

Из виноватого состояния меня вывел мысленный визг колобка. Я вспомнила, что промазала. Черный незнакомец ушел из-под удара и теперь таращился на меня большими песочными глазами.

- Ну, ты и заноза! Опять хотела меня убить!? - заговорил знакомый голос.

И тут я поняла, что передо мной стояла моя несостоявшаяся любимица, и я сразу полезла обниматься:

- Ягодка! Как я рада тебя видеть!

- Но-но! - зафырчала кошка и вспрыгнула на шкаф. - Теперь задушить меня решила, душегубка! Не выйдет!

- Эй! А что ты тут делаешь? Разве не в столице собралась жить у Кость-и? - от воспоминания о дорогом человеке сердце тревожно сжалось в маленький бутончик.

- В беду попал он с другом своим, - сообщила Ягодка, язвительно добавив:

- По твоей вине!

- Что случилось?

Кошка пригладила языком выбившуюся шерсть на лапе и снизошла до объяснений:

- Тебя кинулись из лап Тофа вызволять, да и сгинули на болоте, почитай, в сырой темнице сейчас сидят.

Я не успела ничего сказать, в комнату вошел взволнованный родитель и тут же получил от меня неожиданное известие:

- Батюшка, мы выезжаем к Тофу немедленно. Собирайся!

 

Глава 21. Сборы.

Не дано увидеть те силы, которые позволено только ощущать.

Л.Апулей

На работе все активно обсуждали долгое отсутствие генерального директора. Ходило множество слухов о причинах - запой, наркотики, венерическая болезнь. Все домыслы сводились к одному, точнее к одной. К последней несостоявшейся пассии шефа - Галиночке из рекламного отдела, которая по каким-то причинам в срочном порядке была уволена сразу после выходных.

На самом деле девушка написала заявление сама, после того как просидела в ресторане 'Гранд' и выдержала двух часовые издевательства официантов.

В результате, под напором работников ресторана, она заказала, как ей объяснили, крохотный экстравагантный десерт со странным не выговариваемым названием. На вкус он оказался несъедобоваримым. Попробовав кусочек, она стала метаться по ресторану, как перепивший подросток в поисках уборной, оказавшийся в неизвестной квартире. Дорогу спросить она не могла, поэтому положилась на интуицию и бросилась совсем не в нужную ей сторону. Галиночка влетела в VIP-зал. Завсегдатаи посмотрели на вновь прибывшую, как стая волков, на заблудшую овечку. И тут агнец обделался.

То, что Галина так бережно носила во рту, фонтаном брызнуло на богатый стол с экзотическими блюдами.

Казус, однако.

Он обошелся Галине в новенькую папину иномарку. Родители, узнав, откуда течет ручей неприятностей, запретили работать дочери в компании. Она, как послушная дочь, согласилась, но, как обиженная женщина, стала названивать шефу. Телефон был вне зоны действия сети. Поэтому в субботу утром она решительно отправилась в офис, где по чистой случайности оказалась Марина, секретарь генерального директора.

Галина принесла с собой макеты, которые требовал переделать шеф. Теперь придраться к ним было просто невозможно. Марина просмотрела макеты без интереса, поблагодарила и отправила девушку домой. Та вначале собралась уходить, но потом решила выведать у секретаря, не в офисе ли директор.

Но Марина, элегантно отмахнулась от посетительницы, как от назойливой мошки, и модельной походкой ушла поболтать на кухне с коллегами.

Галина, оставшись одна, заметила в мусорной корзине свои макеты - безжалостно выброшенные труды нескольких дней. Это стало последней каплей, и она тут же уволилась. И решительно была настроена отомстить.

Леший

С Ольгой Петровной мы долго решали, как найти выход из сложившегося положения.

Давно я так не бегал.

Кругов сто вокруг стола навернул, уворачиваясь от опасных ударов чугунной сковородкой и выслушивая 'бабий бред' о моей достопочтимой персоне.

Внезапно мы оба замерли. Вокруг воцарилась опасная тишина и исходила она из дочкиной комнаты. Я напряженно сглотнул, задаваясь вопросом, почему дочка так быстро перестала бороться за свою свободу из-под домашнего ареста. Обычно, первая она никогда не сдавала позиции. А тут что-то не бывалое! Тишина. Ни единого магического всплеска. Ни единого писка.

Ольга Петровна махнула головой, чтобы я проверил Василисину комнату. Я не торопился идти на возможную смерть, но чугунный аргумент в руках жены очень вежливо объяснил мне, что не стоит откладывать визит к дочке.

В комнате царил живописный бардак. Одежда, обувь, украшения, желтые пергаментные листы, лавки - все валялось вперемешку на кровати, на полу, в котором отчетливо зияла дырка на нижний ярус.

Антипка сидела на единственно уцелевшем в комнате предмете - подоконнике и беззаботно болтала ножками. Колобок сдвинув бровки, разглядывал помятые бока.

Дочь ощупывала внушительную шишку на лбу и, увидев меня, выдала пугающее для меня согласие на свадьбу с болотником Тофом. Не то чтобы я обрадовался такой перемене, скорее насторожился столь скорым изменениям.

Ух, нечисто что-то тут. Только я собрался выяснить, откуда дул ветер перемен, как меня выставили из комнаты, сообщив, что времени на сборы слишком мало. Кое-как уговорил ее до утра потерпеть.

Терзаемый скребущими сомнениями я, не спеша, плелся по длинным пустым коридорам Чертога. Тайными ходами решил не пользоваться - нужно хорошенько обдумать произошедшее за последнее время.

По дороге мне попался только один местный призрак, кажется, пра-прадед моего пра-прадеда. Благообразный старец с длинной бородой пролетал сквозь стену. Взгляд давно умершего предка был устремлен куда-то вдаль, через Чертог, он направлялся к только ему ведомой цели.

Я старался с этим духом не сталкиваться, потому что, когда я смотрел на него, мне становилось жутко. У нас водились еще несколько привидений, взять того же деда Колю, но те были весьма общительные ребята. Они любили хорошие шутки и не навевали тоски и уныния. А вот когда я встречался с этим бестелесным предком, сердце стягивало тугим жгутом в предчувствии скорых перемен. Это привидение всегда видели исключительно пред какими-то масштабными изменениями. Сейчас я, словно испугавшись, остановился на месте, не в силах сдвинуться. Я смотрел на медленно приближающегося по воздуху прозрачного старца.

Призрак прадеда поравнялся со мной и уже почти проплыл мимо, как неожиданно до меня донесся его голос. Тихий усталый шепот, лишенный потустороннего эха. Простой старческий голос.

- Мальчик мой, услышь слова, что пригодятся вскоре: новая душа, что непригожа сердцу, откроет путь к спасенью дорогого. Отпустишь кровь свою и обретет тогда спасенье дочь.

- Кого ты тут мальчиком назвал?! - грозно спросил я, чтобы хоть немного унять дрожь, но прадед уже исчез, пройдя потолок насквозь.

Я махнул рукой, стараясь забыть непонятную встречу, и отправился в спальню, стараясь не тревожить спящих домочадцев. Однако мысли постоянно возвращались к словам призрачного старика, которые, словно заезженная приставучая песня, крутились у меня в голове. Они приносили смятенье в сердце и новые вопросы. В эту ночь я долго не мог заснуть, пытаясь разгадать пророчество призрака.

Сколько интересно нужно прожить, чтобы научиться такими загадками измываться над живыми существами, тем более над родственниками.

Рассвет устроил коварную подлость и наступил подозрительно рано, будто солнце вытянули из-за горизонта клещами, несмотря на его сопротивление. Сейчас ярило основательно мстило миллионами юрких лучиков, отходя от некорректного отношения.

На ногах я оказался раньше, чем в мозгу оформилась мысль о том, что проспал ранних петухов. Натянув мятую одежду и пригладив ладонью непослушную гриву, дабы выглядеть более прилично, помчался в умывальню.

Холодная вода бодрила, прогоняя сон и приставучие ночные мысли. Рядом материализовался Антипыч и тихонечко откашлялся, ожидая моего хозяйского разрешения говорить. Уж сколько сотен лет друг друга знаем, а все не выбью из него этой служивости.

- Заждалась поди 'невеста'?

- Уж давно около ворот охаживает. Собралась уже без вас идти на болото, - негодующе помотал головой домовой. - Я ворота прикрыл, но надолго моей силушки супротив дочери леса не хватит.

- Спасибо, Антипыч, удружил. Пока передай, мол, дела государственные, неотложные решал, уже выхожу, - наказал я, надевая новые лапти.

Домовой развернулся, чтобы удалиться исполнить хозяйский приказ, лишь на секунду обернулся:

- Хозяин, не забывай слова призрака. Они тебе помогут.

И испарился, оставив меня недоуменно хлопать зенками. Это что ж получается - вокруг одни пророки, да советчики! Хоть бы кто-нибудь что-нибудь посоветовал раньше, чтобы всего этого не случилось.

- Шишку тебе в лапоть! - я горько сплюнул, стиснул зубы и направился на выход, а в голове занозой снова засело ночное пророчество.

Я в который раз прокрутил в мыслях все сказанное призраком, пытаясь понять загадочный смысл - иногда слова, которые неправильно разгадать или придать им не тот оттенок, могли стоить жизни и не только своей. Фраза про 'родную кровь' скорее всего относилась к моей дочери. Тогда куда ее нужно отпустить? Неужто замуж за Тофа?

В глубине души я надеялся, что пророчество касалось ее лишь вскользь, мало ли кто нам еще успеет встретиться? Например, 'новая душа'. От этих загадок без ответов скис окончательно.

Еще сильнее мое настроение испортил тот факт, что дочь ждала не в столовой. Есть хотелось неимоверно, могла бы и завтраком уважить отца. Я выглянул во двор и заметил, как в трепетном ожидании меня, Василиса пыталась вскрыть дубовые ворота. Вырядилась кровушка моя в темно-зеленый иловый костюм с вышивкой на спине в виде кобры. За спиной в ножнах крест-накрест два небольших изогнутых меча. По кинжалу за голенищами. Завершала все перевязь с метательными ножами. Ужас! Нет, в смысле, ей шло, но такое ощущение, что она не замуж собралась, а решилась на отчаянное самоубийство.

Рядом с ней, словно басурманский кенгуру, хаотично скакал ее любимец. Раньше не замечал за ним столь странного поведения. Колобки кататься должны, а он, как вошь по гребёнке, прыгал. Но тут я еще кое-кого приметил.

Рядом с ними невозмутимо сидела Ягодка и с большим ехидством комментировала происходящее. Иногда внучку Яги одолевали кошачьи повадки, и она пыталась незаметно для Василисы поймать колобка Колобка.

Вся эта компания во мне посеяла смуту. Когда только срастись взглядами успели, невдомек мне?

Ох, бледная поганка, не к добру это все!

Завтракать не то, чтобы перехотелось, просто я понимал, что сейчас важнее не потерять из виду странную и подозрительную группу, во главе с моей дочерью. Хотя очень хотелось запереться в спальне и дрожать под кроватью. Но как же я тогда узнаю ответы на возникшие вопросы, сами-то они поди не расскажут и тогда придется умереть от любопытства, прячась под семейным ложем.

Во дворе действительно ждали только меня. Неожиданно Василиса обернулась, будто почувствовав мое приближение. На меня воззрились большие васильковые глаза. Девушка оглядела мой потрепанный вид, критично задрав вверх бровку, и многообещающе уперла руки в боки.

Я кивнул в ответ, напустил на себя крайне озабоченный вид делами Чертога и на ходу бросал челяди распоряжения. Оказалось, что на просторном дворе меня ждал сюрприз в виде дубовой рощи во главе с воеводой.

- Это что за рассадник, Иваныч? - как можно серьезнее нахмурился я. - Сказал, же пойдем вдвоем, без сопровождающих.

- Хозяин, так молодежь зеленую закаляю! - добродушно держал ответ воевода. - Пока закрепляли строевую, а как солнышко познойнее станет - марш бросок вдоль владений. Заодно и обстановку по периметру проверим, может, кому из княжей помощь нужна.

- Да, помощь им действительно сейчас надобна и зелень окрепнет, молодец! - похвалил я Иваныча, хотя сомненья червем во время дождя искали выход наружу.

Я оглядел дружину, а посмотреть там было на что. Кто топтался с ноги на ногу, кто в носу ковырял, другой без позволения вышел из строя - сходил к колодцу водицы испить. Действительно, до крепких бывалых дубов им расти и расти.

- О войне с Тофом и не помышляй, - на всякий случай наказал я.

- Какая война, Хозяин? Нечисти лесной не хватает. Тоф верно все подгадал - грибники, пожар, откуда свободным веткам взяться?

- Ладно, воевода! Оставляю тебя за главного, уверен, за хозяйством проследишь, как за родным.

- А роднее у меня ничего и нет.

И мы крепко обнялись, по-мужски, сурово хлопая друг друга по спине.

Василиса не терпеливо откашлялась рядом. Запыхавшийся Колобок, высунув румяный язычок, пыхтел у дочки на руках. Глаза его косились на чернявую бестию, которая довольно нализывала лапу.

Говорят, когда кошка умывается - жди гостей. А ежели кошка неправильная? Стало быть - самим в гости идти. Приметы не врут. Только вот, как быть с тем, что кошка черная...

- Мы идем? - заканючила Василиса.

- Да. Сразу же после того, как ты объяснишь, куда спешишь. Насколько помню, до появления Ягодки, - я кивнул в сторону кошки, которая, услышав свое имя, виновато замерла. - Ты наотрез отказывалась выходить замуж.

- Верно, - ни капли не замявшись, твердо ответила дочь. - Ягодка мне такое рассказала про детей Земли, что я решила - намного благоразумнее послушать своего любимого папочку.

Я прищурился, переводя взгляд с одной на другую, на меня смотрели светящиеся искренностью девицы, от этого я не верил им еще больше.

- Куда Остапа дели?

- Так вон он, - махнула Василиса рукой.

Возле забора в тенечке сидел молодой осинник: глаза закрыты, голова безвольно лежала на груди, руки раскинуты в стороны, рот неестественно полуоткрыт, а рядом летала большая муха. Я сразу подумал о самом плохом - неужто погубили, и собрался сильно разозлиться на дочь. Но вдруг. Муха залетела в рот осиннику, и он от неожиданности воскрес, а точнее проснулся. Сразу послышались громкие хрипы, надрывный кашель, на нас воззрились выпученные глаза - Остап задыхался. Я шагнул помочь бедолаге, но сбоку появился воевода:

- Оставь, - махнул он рукой. - Не хозяйское это дело, бедовую голову спасать, пусть мои ростки зеленые в оказании первой помощи потренируются.

К осиннику тут же подлетела дружина Иваныча. Ох, что началось! Каких только методов лечения они не использовали: и похлопывание по спине, и пиявок прикладывали, и костерочек организовали - варили там настой из трав с декоративной клумбы. Ничего не помогало, пока один из дубков не вытащил нож. На широком лезвии весело бликовало солнце, пока дружинник зачем-то накалял его в огне. Наверное, чтобы смерть без микробов была. Мы наблюдали с интересом и удивлением, даже ветер безмолвствовал.

Остап попытался шустро упасть в обморок, но заприметил приближающийся обугленный нож в руках коротко стриженного братка с пудовыми кулаками и шеей диаметром со небольшой баобаб. Осинник закашлялся пуще прежнего, и несчастное помятое насекомое вылетело, как голодный медведь из берлоги после зимовки.

Дубки сильно расстроились, что лечение закончилось так быстро. Но отваром все равно решительно напоили больного, для профилактики. Остап сделал большой глоток вонючего варева, глаза расширились до необъятных размеров. Дружинники с интересом на него поглядывали, ожидая реакции. Надо отдать должное осиннику, он благоразумно стерпел и проглотил обжигающий кипяток и выдохнул 'спасибо'. От запаха всех дубков смело в кучку в дальней части двора и Остап побежал заливать ожоги колодезной водой.

Мда, не хотел бы я даже занозу поставить рядом с такой компанией, повезет, если только без пальца оставят... Ничего, под жестким командованием Иваныча эта молодая зеленая поросль пробьется с самых низов до верхних крон.

- Папочка, ты уверен, что такие масштабные неприятности нам рядом нужны? - спросила отомлевшая Василиса, указывая на осинника. - Он же шагу ступить не может без оказии.

Остап напившись, небрежно толкнул ведро обратно в колодец и довольный направился к нам. Но не тут-то было. Нога запуталась в цепи, и он чуть не улетел вслед за пустым звонко громыхающим ведром. Спас Иваныч. Он поймал юношу за шиворот, как провинившегося кутенка, так и принес его пред мои очи. Осинник при этом строил горделивый вид, будто воевода так каждый день его носил, куда душа осинника пожелает.

- Может милосерднее будет сразу прикопать его вон в той березовой роще и надписать: 'У дурака и смерть дурацкая', - влезла с предложением Ягодка.

Девочки, конечно, были правы, что он будет задерживать нас в пути, но это только радовало. Не хотелось мне к болотнику, да еще собственную дочь за него замуж отдавать. Меня аж передернуло. Остап принял мою встряску на свой счет и заикал, громко и протяжно.

- Остап идет с нами. А вы следите, чтобы до южной границы с ним ничего не случилось! - получилось довольно грозно, и моя воля в этот раз противников не встретила.

К тому же я Осипу обещал, что за сыном его присмотрю, негоже, если с ним беда приключится.

- Ну, что ж, пошли, сила лешего с нами, - печально скомандовал я и, помахал на прощание высыпавшим во двор слугам.

Среди толпы челяди заметил Антипку. Она жалась к матери, смотря нам в след красными мокрыми от слез глазами. Все-таки дочь моя не так безалаберна в поступках, даже возгордился, что оставила домовую в Чертоге.

Василиса радостно визгнула и умчалась за ворота.

Наконец, мы вышли.

Вокруг благодать. Большие мохнатые шмели, деловито сновали между душистыми цветами, пели разноперые птахи, сидя на покачивающихся ветвях старой липы. Красота.

В тоже время и грусть, я то вернусь в этот цветущий, полный жизни лес, а вот Василиса...Я шел к болоту Тофа с чувством, что иду отрубать ногу или руку, а может и все вместе разом. Хотя, если бы это помогло, не задумываясь, расстался бы с любой конечностью.

Я не заметил, как во дворе безалаберные зеленые дубки распрямили плечи и выпрямили спину, увеличившись чуть ли не вдвое. Лица стали серьезными, а движения плавными, хищными. Дружина неслышно рассыпалась по лесу и бесшумно двинулась к южным границам.

Я озабоченно поглядывал на мелькающий впереди силуэт дочки и прыгающий выше травы желтый комок, за ним неустанно двигался черный хвост.

Остап получил наказ от меня ни на шаг не отходить и теперь плелся рядом, иногда спотыкаясь о корни деревьев. Тоже мне, дитя леса.

Через мгновение я понял, что погорячился со старческим ворчанием на благоразумного осинника и даже мысленно несколько раз перед ним извинился. Остап решил унять икоту - развязал плотный узелок и протянул мне немного подгорелый снизу пирожок, скорее всего, пекла Антипка, сам он принялся жевать другой.

Я надкусил мучное изделие и скривился - с капустой, морской... Куда бы мне его втихаря выкинуть? Не то чтобы я не любил капусту. Свежую или квашеную ел с удовольствием, но вот к морской испытываю стойкое отвращение. Остапу, как назло, попался с земляничным вареньем. Откуда я это узнал? Осинник уже через мгновение оказался полностью им перемазан.

Некоторое время мы молча шли по лесной тропинке, которая услужливо змеилась к южной границе. Выбивался из композиции лишь неугомонный ик и чавк осинника.

Солнечные лучи осторожно пробивались сквозь ажурную сень густых деревьев. Птахи перелетали прямо над нашими головами и задорно чирикали, улучив момент, я скормил остатки пирожка стае птичек. Между двумя завязалась небольшая потасовка за особо крупный кусочек, в результате чего злополучный пирожок свалился Остапу за шиворот. Следом туда же попробовали пробраться и птицы, но, увы, потерпели фиаско и, обидевшись, оставили на осиннике два своих подарка. Повезет, значит, ему сегодня.

Я испытывал большое чувство стыда. Остап решил, что меня коварно ограбили, и поделился еще одним пирожком, тоже с морской капустой. Я обреченно съел его, затем еще и еще. В результате я даже смирился с соленым горьковатым вкусом начинки, таким же, как моя перевернувшаяся жизнь.

У Осипа нас давно ждали. И даже отказались забирать непутевого сына, решив отправить его с нашей почетной делегацией. Может, оно и к лучшему, пусть болотник помучается с везением молодого осинника.

Провожали нас к Тофу, как в последний путь, на дорожку пригласив посидеть за столом. На нем уютно дымился самовар, начищенный до блеска, пахло сдобными пирогами, блинами и малиновым вареньем, а еще липовым медом, моим любимым. Я восхищенно глотал слюнки, глаза разбегались от такой вкуснотищи.

Наша компания смела все угощения. Хотелось сыто мурлыкать, плюнуть на все разом и завалиться спать как минимум на месяц. И чтоб при этом никто не тревожил и не вспоминал. Портила все ерзающая, как на еже, дочка.

- Хозяин, - официально обратилась она, я аж поперхнулся морсом.

Возникла общая напряженная заминка. Язва подождала, пока я откашляюсь и продолжила:

- Поели, попили - пора и честь знать, - и чуть тише шепнула мне на ухо. - Не стоит злоупотреблять гостеприимством.

Я оглядел хозяев Чертога, они, приняв мой недоуменный вид, как вопрос: 'Права ли Василиса на сей счет?', принялись, не только переубеждать меня на сей счет, но и уговаривать остаться на недельку - другую. Я вежливо отказался и, прихватив с собой Остапа, мы двинулись к владениям Тофа. На границе меня удивило обилие дубов, раскинувших свои мощные ветви в позах тэйкван-дуба. Отродясь их здесь не было, а тут на те, плотной стеной выросла дубрава.

- Иваныч, чтобы через минуту вернулись все на свои рубежи или приведу сюда лесников с бензопилами.

Угроза подействовала молниеносно, снова на границе поредела растительность, смолк неугомонный птичий щебет, стало безжизненно и сиротливо вокруг.

Болото встретило неприветливо, туманом и мелкой промозглой моросью. Вокруг унылые кочки, редкая растительность, грязная топь, обилие пучеглазых жаб. Я привык видеть землю, бурлящую жизнью, а здесь она напоминала труп не первой свежести. Даже ветер безмолвствовал, не желая прикасаться к темным остовам деревьев.

Василиса по-хозяйски вышла на топкую местность и зашагала по кочкам, на плече восседала Ягодка, которая беспрестанно пыталась сцапать с рук дочери Колобка. Хоть кому-то весело. Я последовал за ними, под ногами оглушительно чавкала размягченная земля и грязная болотная муть. По бокам волнистыми движениями выныривали мощные змеевидные тела десятка боевых пиявок. Внушительный эскорт. Остап с перепугу перестал икать и попадать в нелепые ситуации. Я уж думал, удача решит сразу утопить осинника в болоте, ан нет. Он шел следом за мной, исправно наступая на пятки.

- Добро пожаловать, лесной хозяин и его красавица дочь, в наши торфяные угодья! - вежливо поприветствовала Утопия.

- Почему же Тоф сам нас не почтил нас своим вниманием? - наигранно возмутился я. Еще бы вечность его не видеть!

Мавка скользнула по нам красноречивым взглядом 'бродят тут всякие', но вслух ревниво произнесла:

- Готовится к свадьбе. Забот много, а он хочет, чтобы все прошло идеально.

Изящная фигура бледной мавки скользила босыми ногами по поверхности топи, плавные движения обманывали, завораживали, завлекали...Меня этим, конечно, не проймешь, а вот Осинник все-таки нырнул в жижу. Благо я успел его перехватить за пояс над самой кромкой. Топь расстроенно булькнула, а Утопия недовольно фыркнула, обнажая хищный оскал. Не испугала. Больше всего меня настораживало безобразно приличное поведение дочери. Она тихо стояла в сторонке, скромно потупив взор. Что елки-иголки, Ягодка с ней сделала? Как? Где она была раньше?

Однако во избежание лишних проблем, я уплатил мавке дань - подарил золоченый гребешок. Утопия кокетливо расчесала длинные белесые волосы, довольная развернулась и, поманив нас пальцем, грациозно нырнула в болото.

Мы топтались на ставших внезапно уютными кочках, но Утопия не появлялась. Означало это одно - нам придется нырять следом. По-идее раз гребешок взяла, погубить не должна. И я первым шагнул в болотную муть, крепко зажмурив глаза и рот.

Как ни странно оказался на твердой поверхности в небольшой зале, абсолютно сухой. Миг спустя рядом появилась Василиса и Остап. Оба также удивились, как и я. Василиса принялась пристально рассматривать помещение, я с интересом осматривался по сторонам, а осинник раскрыл рот от удивления. А дивиться действительно было чему!

Зал поражал своей роскошью. Его освещало несколько золотых канделябров, на стенах висели искусно выполненные картины, пол покрывал пушистый лиловый ковер. Хотелось упасть на него и кататься в его нежном ворсе. В этот момент я завидовал Ягодке, которая, наплевав на все приличия, исполняла мою мечту. Видно было, что Колобку тоже хотелось прокатиться по мягкому ковру, но жизнь

В центре залы стоял фонтан в виде золотой жабы или может это статуя Тофа. Больно уж похож.

- Я представляла жилище болотника...немного иначе, - отозвалась Василиса, подозрительно вертя головой.

- Душенька моя, болотным жителям не чуждо чувство красоты, - не пойми как, сбоку дочери нарисовался Тоф, собственной персоной, и, схватив в свои жирные лапища руку дочери, слал слюнявить ее губами прямо на моих глазах.

Я рассвирепел, но предпринять ничего не успел. Остап запутался в мховом ковре ногами и, споткнувшись, обрушился на торфяное величество. Болотник кубарем покатился к центру залы, с грохотом снес фонтан и остался сидеть вместо него. Ну, точно ему статуя была, один в один жаба пучеглазая.

Тоф обозрел учиненный погром, свел осоловелые глазки в кучку и рухнул в обморок.

- Покушение на его подколодность! - завопила на ухо мавка.

Ужасный визг резанул по ушам, как железкой по стеклу, заставив заныть зубы. Меня даже слегка контузило, а вот Тоф очнулся и дико заозирался по сторонам в поисках источника покушения. Он беспомощно лежал и крутил головой, встать самостоятельно расплывшаяся тушка бегемота не могла.

За стеной послышался топот и лязг оружия. Я приготовился к самому худшему, на всякий случай, приготовив боевые заклинания. Но они не понадобились. Меня снова удивила дочь. Она успела о чем-то пошушукаться с Ягодкой, а затем бросилась к распластавшемуся болотнику, как бы невзначай толкнув Остапа. Осинник ловко упал на Утопию, прекратив истошно-верещащий бабий визг, который мешал не то что сосредоточиться, под него нормально воспринимать действительность не возможно.

Все решено, сделаю Остапа послом на болоте. Он здесь неплохо вписывается и должность сразу почетная, родители гордиться будут.

Василиса тем временем поразила меня до корней души, она помогала болотнику подняться и с нежными нотками в голосе приговаривала:

- Ох, ну как же так! Простите Остапа, он растаял от великолепия вашего Чертога, вот и растерялся. Он не со зла, - при этом она заглянула Тофу в масленые глазки и очаровательно похлопала густыми ресницами.

Я шаркнул по ковру челюстью и посмотрел на кошку, та довольно мурлыкала. В залу ворвалась вооруженная острыми предметами шушера, видимо охрана. Мда, нерасторопные ребята, нечета даже воеводиным росткам. Я приготовился драться. Однако мне снова не дали помахать кулаками. Да, что ж за день такой!

- Отставить! - рявкнул Тоф на своих слуг. - Что вы себе позволяете, остолопы! Как свою будущую хозяйку встречаете, супостаты! Всех на чистую воду посажу!

Стражников передернуло, как от ушата ледяной воды с мылом. Всех сдуло, словно пыль порывистым ветром.

Тоф виновато извинился перед нами за то, что мы тут устроили и пригласил в наши покои. Ну, дела! Кому расскажу - не поверят.

Болотник приобнял Василису и, елейно нашептывая нежные гадости, повел из залы. Я даже не стал возмущаться, все одно не успею и пальцем пошевелить. Так и случилось, возле порога Колобок невзначай выкатился под ноги толстопузу и тот шмякнулся носом о каменный пол коридора. Дочь смущенно потупилась, судорожно вспоминая, что там в этом случае полагается делать благовоспитанной даме.

Заплывшее жиром тело подрагивало, словно желеобразная масса. Такими темпами моя дочь станет вдовой еще до свадьбы. Может, я все-таки зря волновался за нее? И действительно, как по пророчеству, стоит 'отпустить'? Я тут и не к месту вовсе. Так грустно, что ты больше не нужен своему ребенку. Но еще больше я гордился за свое дитя. Поэтому решил больше даже не пытаться вмешиваться.

Утопия, растолкав всех, чудом пробралась к болотнику, который закрыл своей тушей весь проем.

- Ваша мрачность, с вами все в порядке? - мавка стрельнула недобрым взглядом в сторону Василисы и снова запричитала:

- Ох-ох-ох! Как бы бородавочки ваши не сошли от таких стрессов!

- Все нормально, - еле ворочая языком, пробубнил Тоф. - Утопия, распорядись, чтобы наших дорогих гостей проводили в их покои.

Мавка щелкнула рукой и из соседней двери появилась кикимора, приглашая нас следовать за ней:

- Пшли! - кивнула головой с грязными спутавшимися патлами представительница болотной нечисти, окатив нас ведром презрения.

Мы покорно поплелись по длинному, словно кишка, коридору. В таком огромном подземелье без хорошего гида или карты заблудиться можно минут через пять. И честно говоря, на меня давила замкнутость пространства, все-таки я дитя простора. Веяло прохладой и влагой, так, что хотелось закутаться в самую теплую одежду.

Василиса без остановки щебетала. Ее звонкий голосок гулким эхом разносился по вихляющему, словно змея тоннелю. Она невзначай вела светский разговор с...кикиморой, которая с шипением кошки отвечала дочери сквозь зубы. Сначала я только удивлялся странному поведению дочери, но потом прислушался.

Мне стало интересно, для чего Василиса выспрашивала о том, что находилось за каждой встреченной нами дверью, да еще с таким фанатизмом полным воодушевления.

На очередном повороте Ягодка внезапно приняла человеческий облик, чем ошарашила меня, Остапа и Колобка. По ее виду стало понятно, что она сама не в курсе, как такое произошло. Василиса резко обернулась, словно откуда-то знала, что за спиной что-то произошло. Хотя могу поклясться, преображение произошло бесшумно. Странно. Я задумчиво поглядел на живое мучное изделие, который под моим пристальным взглядом укатился вперед.

Кивнул Ягодке, чтобы шла сзади, авось кикимора не заметит. Мы поравнялись с узкой лестницей ведущей вниз. Из темного проема веяло сырым спертым воздухом.

- А что у нас тут? - уточнила Василиса и, не спрашивая разрешения, бросилась к ступенькам.

Кикимора метнулась серой молнией и преградила путь, упиревшись руками в проем.

- Там всего лишь темница.

- Хм, что и посмотреть нельзя? - капризно канючила Василиса.

- Нет! - отрезала кикимора.

- Ладно! - произнесла дочка таким тоном, что впору повеситься от перспектив ее грозного голоса.

Кикимора сглотнула под пристальным взглядом васильковых глаз, но проход не освободила. Василиса пожала плечами, и мы двинулись дальше, в полной тишине - дочь перестала прыгать с вопросами подле кикиморы, словно надоедливый овод возле коровы.

Вскоре Ягодка опять приняла кошачий вид.

Пару раз на болоте хорошенько громыхнуло. Грохот страшным звуком пролетел по коридору, заставив нас от неожиданности подпрыгнуть.

Кикимора наотрез отказалась комментировать происходящее и, наконец-то, остановилась возле одной из дверей. Дернула продолговатую ручку, исполненную в виде змеи, и небрежно толкнула дверь:

- Покои для Лешего и спутников.

- А почему нам выделили одну комнату на всех? Что за неуважение? - взъерепенилась Ягодка.

- Потому что по оговоренным условиям, из леса должны были прибыть всего две нечисти.

- Хорошо - хорошо, - согласился Остап, проталкивая внутрь распушившуюся кошку.

Я скользнул следом, чуть не наступив на пронырливого Колобка. Чтоб его в блин раскатало!

Василиса собралась тоже переступить порог комнаты для гостей, но кикимора грубо одернула ее:

- Вам в другие покои.

Я даже не стал оборачиваться, а выбрал место возле камина, где задорно плясало оранжевое пламя, и прошел к обшитому сочной зеленью дивану. Оказалось, что трава искусно выткана на обивке, словно живая. Надо же, как Тоф расстарался. Даже немного совестно, что ему достанется моя дочь. Я про себя ехидно хихикнул и вольготно развалился на мягком ложе, с интересом стал наблюдать за сценой у порога.

Внезапно раздался гулкий цокот копыт, звяканье большой связки ключей, препративнейший звук вышел. Мимо нашей обители пробежал верещащий черт:

- Пленные сбежали! Побег! Пленные сбежали! Побег!

Дочь изменилась в лице, резким движением одернула руку кикиморы, на рукаве остались коричневые следы от грязных рук болотной дивы. Она гневно сжала губы, но от колкости удержалась и снова собралась войти в помещение.

- Эта комната не для вас, - кикимора снова преградила проем дочери. - Вам в покои Тофа.

- Обойдется до свадьбы! А ты испарись с дороги, - количество яда в голосе дочки могло заставить любую гадюку умереть от зависти.

Василиса незаметным движением вытащила нож и приставила к горлу болотной жительнице:

- Лучше делай, что я скажу! Тогда, возможно, тебе повезет, когда я стану вашей Хозяйкой! Или, возможно, ты хочешь никогда не увидеть столь радостного дня?

Кикимора собиралась что-то ответить, но приставленное к горлу лезвие не давало даже сглотнуть, и она покорно опустила руку. Колючие серые глаза не обещали обожания моей дочери. Через мгновение кикимора скрылась в бесконечно длинном коридоре.

За закрывающейся дверью послышался топот многочисленных ног. Стража. Спешили на поиски беглецов. Только этого не хватало, всякие мерзкие типы будут рядом шастать. Придется установить дежурство, хотя в любом случае пришлось бы это сделать. Не доверяю я болотным тварям.

Наша немногочисленная компания разбрелась по комнате. Осинник хотел плюхнуться на широкую кровать с балдахином, но был изгнан кошкой, нагло раскидавшей свою шубу по белому покрывалу. Я все также сидел, откинувшись на диване.

Дочь заглянула в соседнюю комнату и обнаружила там бадью для мытья. С радостным визгом она унеслась мыться, но вскоре вернулась жутко расстроенной:

- В такой воде только грязевые ванны принимать. После первой помывки от кикиморы не отличить будет.

Она решила изобразить, в кого превратится, страшно гримасничая и вытягивая вперед крючковатые руки и зачем-то закатывая глаза.

- Это вурдалак смердящий, а не кикимора! - критиковал Остап, закинув ногу на подлокотник кресла.

- А вот так? - Василиса взлохматила волосы, закинула вверх руки и...

...за ее спиной раздался страшный грохот. Обвалилась стена.

Ягодка резко превратилась в человека, в руках мгновенно засветилось боевое заклинание. Девушка готова была отбиваться от неведомой напасти.

 

Глава 22. Неожиданная встреча.

Выркалось. Хливкие шорьки

Пырялись по наве

И хрюкотали зелюки,

Как мюмзики в мове.

Льюис Кэрролл

Узкий темный проход закончился. Беглецы вышли к краю широкого колодца, оказавшись в тупике. Они находились как раз посередине каменной башни, уходящей далеко ввысь. Стены от влаги покрывала склизкая зеленая плесень, снизу воняло гнилью, затхлостью и отходами. Константин свесился с парапета и посмотрел вниз:

- Это что за серпентарий?

В тусклом свете факела можно было разглядеть, как на дне извивались многочисленные гладкие тела. Они ворочались в большом клубке, ползая в грязной воде.

- На болоте скорее гадюшник, - предположил Жбанов, как хороший знаток природы.

- Это гнездо боевых пиявок, - пояснил шепотом Дед Пихто, покачав головой в знак неодобрения такой неосведомленности. - Как можно не знать всем известных вещей?

- Да мы не местные, - оправдывался сконфуженный Федор, даже в полумраке можно было заметить, что он покраснел.

- Городские что ли?

Мужчины дружно закивали.

- Ну, коли так, - дед недоверчиво посмотрел на Жбанова. - Уж больно ты на богатыря похож. Я грешным делом, думал ты из дружины дубравной. Только там такие крепыши. А вот друг твой явно из городских ивашек, к ведунье не ходи.

- А я между прочим, один раз с боевой пиявкой уже встречался на болоте, - разобиделся Самойлов и продолжил громко хорохорится. - И выжил. Даже знаю, что она всех в говнянников переваривает.

- Ага. Встречался! - прищурился черт. - То-то так орешь, видимо, мало одного раза было? Али может судьба говнянника привечает? Почто воду баламутишь? Услышат - сползутся со всех сторон. Ох, беда с непутевыми ивашками.

Все трое замолчали и посмотрели вниз, непредвиденной атаки со стороны гадких мутантов пока не предвиделось. Раздался общий вздох облегчения.

- Они же очень болезненно реагируют на шум. Не люб он им.

Все тут же перешли на еле слышный шепот. Константин даже попытался объяснить свой вопрос знаками - каратешно размахивая руками и корча дикие рожи.

- Эк его! Неужто ужимную хворобу подхватил? - посетовал дед Пихто. - И где только успел? Ты это, держись подальше от нас, болезный. Слышь, Федор, можа его лучше вниз тю-тю? Чтоб не мучился в корчах.

- Тьфу! - разозлился Константин тому факту, что никто не понимает банального языка жестов, будто фильмов не смотрят. - Я спрашиваю, что дальше делать будем? Здесь тупик!

- Это у тебя в голове тупик, побочные эффекты от болезни, наверное, вона, как зубы скрипят! Поди еще и глисты? - проворчал черт, отодвигаясь подальше от пыхтящего злостью Самойлова, Пихто махнул рукой на дальнюю стену, где зиял такой же проход. - Нам сейчас тихо-тихо нужно перебраться вдоль стены по карнизу до того туннеля.

Дед впустую языком молоть больше не стал, обмотал тряпкой копыта, чтобы не цокали, ловко вскарабкался на парапет и шустренько засеменил на другую сторону. Константин и Федор обалдело переглянулись.

Однако ж делать нечего - пришлось не отставать. Худой Самойлов вполне сносно перемещался полубоком, а вот массивный, словно шкаф, Жбанов едва умещался на карнизе впечатавшись в стену спиной. Держаться было не за что. Передвигались с трудом и очень медленно, шаркая ногами, боясь оторвать ступню от твердой поверхности, зато нырнуть вниз проще простого, желающих только не находилось.

Опасной тропой давно не пользовались, и там скопился приличный слой пыли, который теперь бодро поднялся в воздух и стала медленно, словно туман, оседать.

- Апчхи! - смачно чихнул Жбанов, перепугав всю округу.

Константин с чертом чуть не улетели вниз, чудом зацепившись желанием жить за гладкую стену. Трио застыло на импровизированной тропинке.

Внизу все тоже подозрительно стихло. Но лишь на мгновение. Вскоре опомнившиеся от счастья пиявки обратили внимание на питательные для них блюда и рванули всей гурьбой на лакомства, точно кот на мышь.

- Тикай! - заорал черт и бегом бросился к проходу.

Ребята - за ним.

Пиявки - к ним.

Монстры шустро взбирались по отвесной каменной стене, черт уже помогал Самойлову залезть на парапет и протиснуться в проем. Федор ждал своей очереди и оценивал безвыходное положение. Обратно - глупо возвращаться, в туннеле тоже не спрячешься, пиявки так просто от них не отвяжутся.

Жбанов потянулся к освободившемуся парапету, рука задела висевшее на поясе решение проблемы.

- Федька, что застыл?! Они уже близко! - орал Константин, протягивая другу руку.

Жбанов дернул с пояса гранату:

- Подавитесь, твари! - кинул лимонку вниз и запрыгнул на выступ, повалив Самойлова и черта на землю.

Раздался взрыв. Полетели ошметки тел, грязной воды и крошки камня. Жбанов встал, поднял откатившийся факел и посветил в провал. Внизу извивались обрубками тел пиявки, словно спутанные струны. Со стен оглушенные твари послетали вниз. В яме от взрыва многих разорвало, но не убило, и они ворочались, будто клубок ошпаренных змей. Самые отчаянные вновь лезли на стену.

Прогремел еще один взрыв.

Волной нахлынул смрадный запах. Выжившие пиявки поедали друг друга, на свет тут же появлялись вонючие Говнянники. Они перетекали среди мутантов бесформенной светло-коричневой кучей, толкаясь и врезаясь во все подряд.

- А теперь делаем ноги, - пробасил Федор, стряхивая пыль с головы и одежды. - Лимонок больше нет.

Никто противоречить не стал, и все единодушно устремились в туннель. Дед Пихто бежал впереди, держа в руке чадящий факел на манер знамени. Несмотря на возраст, пыхтел черт знатно, ребятам приходилось здорово напрячься, чтобы не отставать. За очередным поворотом Константин рухнул без сил, умоляя не бросать его. Друзья не бросили. А мешком свалились рядом, поддерживая уставшего друга.

- Ох, и слаб городской ивашка пошел, - запалено дыша, пропыхтел черт. - Не то, что старый дед.

Константин даже отвечать не стал, хотел махнуть на него рукой, но удалось лишь грозно пальцем шевельнуть.

Внезапно за стеной они услышали топот и голоса:

- Пленные сбежали! Побег!

- Ух ты ж! Это по нашу душу, - разъяснил ситуацию Жбанов, прислушиваясь.

- Плохо! Очень плохо. Придется залечь и пока не высовываться, - настороженно прошептал дед Пихто.

- Это почему еще? - поинтересовался Самойлов заплетающимся языком, который от сухости во рту прилипал к небу.

- Охрану везде усилят, патруль поставят, все тайные ходы обыщут. Искать будут - пока не найдут.

- Тшш! - шикнул Федор.

Он услышал шум из-за поворота, куда они направлялись. Компания напряглась. Тишина безмолвствовала. Только все решили расслабиться, как снова раздался странный звук: 'Шарк!'.

- Охрана? - спросил одними губами Жбанов у черта.

Пихто в ответ испуганно зажал рот волосатой рукой и стал вертеть головой в поисках спасения. Назад нельзя. Впереди стражники. Ловушка. Однако Федор был иного мнения и считал, что с малахольными болотными вояками из свиты Тофа разберется на раз, заодно и оружием обзаведется.

Он замер на углу, выжидая противника. Константин с чертом спрятались в небольшом углублении стены, погасив факел и готовые в нужный момент прийти на выручку.

Шарк.

Звук прозвучал совсем рядом. Федор безуспешно всматривался в темноту, прислуживаясь к шорохам. Мышцы напряглись до предела. Противника он не увидел - почувствовал. Огромная фигура резко выступила из-за поворота, легкий ветерок коснулся кожи Жбанова и он с силой ударил существо кулаком. Противник согнулся, громко и с болью выдохнув. Федор ждать не стал и рубанул темный воздух, попав по шее существа. Тот рухнул. Жбанов пнул врага, чтоб наверняка, тут же его атаковали другие. Но Федор не терялся и лупил в ответ, больше полагаясь на чутье. Противники били четче, оттого что могли видеть в темноте. Они наседали на Жбанова, беря числом. Спасали только узкие стены, где гурьбой не нападешь.

- Федька, иду на помощь!

Константин решил, что хватит быть трусом и кинул в гущу сращения черта. Чем сильно удивил не только противника. Летающий черт произвел неизгладимое впечатление впечатавшись рогами в филейную часть Жбанова. Закусив губу и зарычав, Федор стал крутиться от боли, желая отлепить от себя нечисть. При этом ему удалось раскидать нескольких врагов.

Самойлов ничего этого не видел, стонущие звуки друга принял за предсмертные хрипы и с разбегу врезался лбом в каменную стену.

Загорелся свет. Здоровые мужики распластались по стенке, затаив дыхание. Кто не мог стоять, старались уползти подальше от неадекватных типов.

- Так-так-так! - раздался сбоку знакомый голос.

Константин с Федором посмотрели на говорившего. Перед ними высился воевода. Он подошел к Жбанову и отодрал от него черта, предварительно намотав на руку его хвост.

- Это что же ты один уделал моих лучших дружинников?

- Не один, - виновато потупился Федор и показал на друзей. - Нас трое.

Иваныч оглядел компанию. Черт, закатив глазки, болтался в его руке. В таком же полуобморочном состоянии, раскинув конечности в позе морской звезды, валялся на полу Константин.

- Хм! - многозначительно протянул воевода и обратился к своим дружинникам:

- С сегодняшнего дня усилим тренировку, березки!

Раздался неодобрительный гул.

- Уф! - пришел в себя Константин. - Мы их победили?

- Да, богатырь! Всех уложили. Даже моя помощь не понадобилась, - Иваныч помог ему подняться.

Самойлов держался за лоб. Шишка росла и увеличивалась, заставляя морщиться воеводу от внушительных размеров.

- Иваныч, зачем вы здесь?

- За тем, зачем и вы! Василису жирдяю болотному не отдам. Она мне как дочь, я ее с пеленок знаю.

- Тогда мы с вами, - бодро набивался в дружину Константин.

- Лады! Таким богатырям всегда место сыщется в наших рядах. Правда, дубки?

Дружина грустно угукнула, соглашаясь. Народ немного расслаблялся, разминая ушибы и скрепя суставами. Жбанов тоже похрустел шеей и подошел к нахмурившимся воинам.

- Вы это, извините, впотьмах не разберешь свой или враг крадется. Да и не ждали мы тут друзей встретить. Навидались невидали, что от любого шороха в штаны наложить можно.

- То-то ты мне со страху тумаков наложил и навешал и пинком одарил, - засмеялся один из дружинников, держась за бок и потирая шею.

Это был первый, кто вышел из-за поворота, ему то и досталось больше всех от испуганного Жбанова.

- Не серчаем мы, богатырь, - он хлопнул дружественно Федьку по плечу и приветственно протянул ладонь. - Илья.

Дальше начались общие расшаркивания и заверения в дружбе. На Руси издавна крепкие хорошие отношения начинались со здоровой драки.

- Что делать-то думаете? - спросил Самойлов дружину.

- Убить супостата...

- Цыц! - осадил воевода Илью. - Убить несложно, но этим проблемы не решить. Если Василиса не выйдет замуж за болотника, заберут ее дети Земли, ибо закон нарушен, а желания обидчика не выполнено.

- Я не допущу этой свадьбы! - взъерепенился Константин.

- И правильно, - поддержал друга Федор. - У вас свои законы, вы по ним и живите. А у людей все по-другому. Значит, и действовать будем согласно нашим обычаям, и пусть кто вякнет. Иначе это будет межклассовый конфликт!

- Складно говоришь, дельно, - задумался воевода.

- Мы украдем Василису, согласно горным традициям, кто невесту украл - того и жена!

- А что? Это идея! Дети Земли вряд ли пойдут против ивашек, не положено законом.

- Значит надо скорее найти Василису!

- Только куда идти-то? - спохватился Константин. - Сзади пиявки, а оттуда вы пришли. Больше ответвлений нет.

- Давайте у черта спросим. А где он кстати?

Народ стал оглядываться по сторонам. Как выяснилось, Пихто под шумок незаметно улизнул.

- Вот ирод пихтовый! - высказался Илья. - Куда ж теперь-то, Иваныч?

- Да что тут думать, - встряхнулся Жбанов, постучал кладку в нескольких точках, поводил руками, будто экстрасенс на сеансе, и с умным видом и указал на ничем не примечательное место:

- Если нет прохода, мы его сделаем. Мужики навались!

Каменная кладка оказалась подозрительно податливой, Жбанову повезло. Он приземлился на что-то мягкое, правда, удача была условной - на него сверху навалились кучей хорошо откормленные дружинники. Тот, на кого приземлился Федор, захрюкал и застонал.

Поднятая в воздух шумным проломлением стены пыль и мелкие частицы, осыпавшие комнату, упорно лезли в рот, будто всю жизнь мечтали оказаться съеденными. Они забивали глаза, уши и нос, залезали под одежду, словно пронырливые муравьи. Куча мала дружно чихала, отчаянно терла глаза и грязно выражалась, но против пыли помогало не сильно.

Как только бравые ребята смогли различать предметы более-менее четко, то остолбенели от неожиданности. В прямом смысле. Дружинники резко повскакивали и вытянулись, как баобабы по стойке смирно.

В комнате замерли лешие, приготовив боевые заклинания и на всякий случай открыв рот от изумления.

- Василиса! - Константин прошел через разбитую стену и кинулся к лесовке.

Схватил в объятия и закружил по комнате. Дубки смотрели на них с умилением.

 

Глава 23. Признание.

Пpиpода мать! Как ты пpекpасна!

О, как всегда, везде, во всем

Мила, пpелестна иль ужасна!

Ты явно дышишь Божеством

И.И. Козлов

Леший

Наша небольшая компания в полном составе пыталась придать глазам естественный размер и вспомнить, как правильно нужно дышать.

Я мог ожидать чего угодно, даже извержения вулкана на болоте. Готов был даже простить, что этим вулканом оказалась моя ворвавшаяся дружина. Но то, что холопистый ивашка обнимал Василису, из-за которого мою дочь теперь приходится отдавать замуж за мерзкого болотника, я простить не мог. Боевое заклинание, сложенное в руке, усилил дополнительной энергией и обрушил страшное заклятие на причину всех бед.

Не сработало. Лишь пыль вокруг вздыбилась белесыми облаками и из-под завалов, наконец, вылез придавленный дружиной осинник. Остап был в синяках, ссадинах, но отчего-то очень довольный. Видимо, тому факту, что выжил. Мда, это странно с таким везением.

Я захлопал глазами, не понимая, отчего моя сила на нем не сработала.

Колобок же был готов сплясать что-нибудь зажигательное от радости.

- Костя, вы живы?! И смогли бежать! А мы уж и не знали, как вам помочь, - ворковала Василиса.

- Наконец-то, я тебя нашел. Теперь не отпущу, любимая. Слышишь? Я тебя люблю, и жить без тебя не могу!

Василиса зарделась и положила голову ему на плечо.

Тем временем, я решил действовать аккуратнее. Прощупал паренька, вроде обычный ивашка, только мысли его не читаются и словно анти магический щит на нем. Вся магия от него отскакивает, как орех о стену. Чудеса какие-то!

Из филосовских изысканий о человеческой аномалии супротив магической атаки меня вывело нахальное заявление ивашки, который схватил Василису за руку и потянул к проломанной стене:

- Скорее идем, я тебя заберу отсюда! - он остановился и с глубокой нежностью посмотрел в глаза возлюбленной. - Я тебя никому не отдам. Жизни без тебя не представляю. Ты со мной?

Лесовка вспыхнула от признаний, голова пошла кругом от происходящего, но она нашла в себе силы кивнуть в знак согласия пойти хоть на край леса за любимым ивашкой. Их губы сближались, собираясь сомкнуться в нежном поцелуе.

Грянул гром.

Я еле сдерживаясь, чтобы не переубивать всех присутствующих, схватил дочь и стал оттаскивать от городского, но он вцепился в Василису хваткой голодного медведя после спячки.

- Василиса, пошли со мной, неужели ты хочешь выйти за Тофа? - принялся увещевать ивашка и нагло так тянул мою дочь в свою сторону.

- Не бывать этому! - рявкнул я, вырвав из его цепких рук дочь, я хоть и стар, да не промах. - Из-за тебя она попала в такую ситуацию, но по своей глупости. Пусть это будет последняя оплошность в ее жизни и она с честью ответит за свои поступки. Не опозорит лес и себя. Пока существует надежда на милость детей Земли, а с тобой - она сгинет навсегда!

- Нет! Я не отдам ее вашим карателям. Я - человек и у нас свои принципы, поэтому никто из нечисти не посмеет указывать мне, что делать и ваши дети Земли тоже.

- Хорошо он приложился о стену! - пробубнил в сторонке Иваныч, но к его огорчению я заметил и вспомнил о нем, громко рыкнул:

- Воевода!

Старый дубок подошел и вытянулся по стойке смирно.

- Слушай мой приказ. Вывести ивашек с болота и из леса, - в сердце отчего-то закралось сомненье в правильности моего поступка, но гнев нес меня дальше:

- Если вздумают вернуться - убить!

Дочь испуганно ойкнула. Иваныч хотел что-то сказать в оправдание, но я в тот момент не мог слушать. Ярость заглушала разум и толкала на необдуманные поступки.

- Выполнять! - гаркнул я так, что даже сам вздрогнул. - С тобой и дружиной я разберусь по возвращении в Чертог.

Ивашка уходить не собирался и с вызовом барана пялился на мою обозленную особу лесных кровей. Я не отставал и зыркал в ответ. Рядом с Константином угрожающе напряженно встал его друг, предварительно отстранив к стене Ягодку. Дубовые мордовороты с ласковыми, сильно смахивающими на волчий оскал улыбками, медленно сжимали вокруг них кольцо, поигрывая в руках увесистыми дубинками. Трое из дружины все еще почесывали огромные шишки на затылке и недовольно морщились от боли.

- Не дурите, ребята! Нас числом больше, - сурово молвил Иваныч.

- Однако это не помешало Федору раскидать вас в тоннеле, - дерзко ответил ивашка.

Я удивленно вскинул правую бровь. Воевода неуверенно топтался с ноги на ногу и виновато уходил взглядом от ответа. И мне пришлось обратиться к не любимому для меня методу, прибегал к нему крайне редко, заглянул в воспоминания Ильи. Проще читать, конечно, людей. Они, как прозрачный ручей - мысли, словно вода из них сама льется, будто через решето. Но тут загвоздка была. Константин закрыт каменной стеной от меня, не проломить. Другой ивашка, богатырской наружности, проще - любовь к Ягодке из него снежной лавиной катится, а то, что произошло в тоннеле понять невозможно, так как люди в темноте не могут видеть. К нечисти в голову лезть сложнее, но вполне выполнимо. Только ощущение потом, словно кошку съел, а шерсть во рту застряла. Долго потом от малюсеньких волосков отплевываешься.

Но этот раз того стоил. В воспоминаниях Ильи я увидел, как отчаянно бился ивашка и громил в хворост мою дружину. Эх, коли б не обстоятельства, просил бы его к воеводе в отряд, не смотря на то, что человек. Нам такие богатыри завсегда сгодятся.

- Не дури! Не будет счастья, коли без отцовского благословения дочь уйдет к суженому, - философски изрек Иваныч, я аж почтением проникся к его умным речам.

Эка ж как выкрутился. И без драки. Не узнаю воеводу, ему только дай заварушку устроить, или войной кого разгромить. Видно, тоже богатырь ему приглянулся.

Самойлов взглянул с надеждой на Василису, та томно вздохнула, показывая, что прав старик Иваныч, прав. Без отцовского позволения не бывать мира в доме молодых, мол, это и семечко не проросшее знает.

Пригорюнился Константин, друг хлопнул его по плечу:

- Пошли. Не сделаешь тут ничего.

Дружинники оттеснили их от нас с дочкой и ненавязчиво повели к дыре в стене. Воспользоваться дверью, слава лесу, ни у кого желания не возникло.

- Ягодка, ты не идешь с нами? - удивленно обернулся Федор.

- Позже, сама вас найду! Иди. Не переживай.

И процессия продолжила тяжелой поступью удаляться из виду в проеме. Словно на похоронах. Сердце у меня сжалось от плохого предчувствия. Не уж то что-то неправильно сделал? Не ошибся ли? Не спилил ли сук, на котором сидел?

Распахнулась дверь, резко и внезапно. Колобка стоявшего рядом подкинуло, и он приземлился мне в руки. В проеме стояла наша проводница. Видно, что она собиралась произнести какую-то речь, но обозрев хаос творящийся в комнате, слова застряли у нее в горле. Кажется, кикимора даже забыла, как дышать. Не хватало только осложнений, связанных с ее незапланированной кончиной.

Я подбросил в воздухе колобка несколько раз и, не найдя ничего умнее, молвил:

- А мы тут от скуки колобка об стену бьем!

Кикимора взглянула на развороченную стену, в которой зияла огромная дыра, в разы больше круглой выпечки.

Надо отдать ей должное, она относительно скоро взяла себя в руки и почти членораздельно произнесла:

- Там...ждут...на пир...всех вас...перед свадьбой.

- Хм...ну, что ж! - я оглянул наш растрепанный вид, пыльную одежду и серьезно произнес:

- Мы готовы!

Кикимора отступила на шаг назад и хлопнула в ладоши. Рядом появились черти. Раз, и вот они! Нарисовались - не сотрешь.

- Насяльника, чо звал? - дружно загомонили они.

- Убрать и отремонтировать, - голос кикиморы окатил ведром презрения.

- О! Однако...ремонтировать...убрать... - черти разглядывали комнату, словно музей руин, часто хлопая ресницами, открыв в изумлении рот и с интересом оглядывалась по сторонам.

Навстречу гостям вышел Осип, в синяках и прекрасном настроении! Даже с шага не сбился. Споткнулся только и пребольно впечатался в шкаф, который горестно скрипнул и грохнулся о пол, развалившись в щепки и едва не прибив Ягодку. Она к этому времени уже обернулась черной кошкой и с визгом перебежала дорогу чертям. Те, загомонили на басурманском наречии, развернулись на сто восемьдесят градусов и с истошными воплями помчались назад, врезаясь в друг друга. Их безумный побег буквально расплющил кикимору по стене.

Я неодобрительно качал головой таким работничкам вслед, показывая всем видом, что наша компания тут ни при чем.

Кикимора отлепилась от стены и с прищуром холодного убийцы окатила нас кадкой ненависти. Мое слишком живое и буйное воображение нарисовало маленький кинжал, который красиво торчал из моей спины. И вот этот взгляд, равнодушно осматривающий остывающее тело.

- За мной! - кикимора с гордостью крайне важной особы развернулась и пошла по коридору, не проверяя, идем ли мы следом.

Но могу кисть на отсечение дать, коли ей не хотелось нервно обернуться назад и просканировать нас на наличие коварных планов по устранению ее особы. Однако делать нечего - пошли за ней. Дочь разговаривать со мной отказывалась, оно и понятно. Отец пошел поперек ее счастья, да еще и пророчества не послушался. Только сейчас я осознал, что слова фамильного призрака могли относиться к появлению Константина.

'Новая душа', 'родная кровь', 'отпусти' - а если это был единственный шанс? Я понял, что самобичеванием ничего не добьюсь и стал кумекать, как все-таки спасти Василису от ярма болотного. Были, конечно, несколько идей, которые мне совершенно не нравились, потому что как-то однообразно кончались моей смертью. А я все-таки жизнь любил. Сейчас чувствовал себя неудачником, который вляпался по самые уши в неприятные и дурно пахнущие неприятности.

Мы шли по каменному проходу. Эхо разносило топот сапог и звуки капающей с потолка воды. Вонь болотной гнили витала в воздухе плотной невидимой субстанцией, хоть на хлеб намазывай. Пахло сыростью давно не проветриваемого помещения, немного плесенью, которая аляпистой мозаикой встречалась на стенах.

Теперь я понял причины Василисиного согласия на брак. Хотела спасти ивашку из темницы болотника. Смешно. И благородно. Достойный поступок дочери леса. Что же теперь она будет делать? Самойлов свободен и отправлен домой, а она идет на пир в честь ее помолвки с Тофом. Слишком подозрительно тихо она себя ведет.

Мы подошли к винтовой лестнице, ведущей наверх. Василиса, нахохлившаяся, как воробушек, с колобком шла впереди, за ней пытался поспевать Остап, постоянно спотыкаясь о ступеньки и стараясь художественно расквасить себе нос. Я еще подумал, хорошо не спускаемся. А то у осинника были бы все шансы погибнуть смертью храбрых, упав с лестницы и сломав шею.

Рядом со мной вышагивала пролеты кошка, я вспомнил некую примеченную мною особенность в ее перевоплощениях и поделился наблюдениями:

- Ягодка, это бабуля постаралась с твоим нынешним видом?

Кошка фыркнула, мол, кто ж еще.

- А почему с ивашками не ушла? Ты же с их помощью можешь снять заклятие.

- Успеется, - грустно вздохнула кошка. - Да и не сильно-то мне хочется покорять столицу, просто это единственный способ, чтобы не строить избушку самой.

- Ты меня не поняла, Ягодка, я не о том. Ты разве не знаешь, что твое заклятие рассеется, если с суженным рядом проведешь три дня. Чары уже начинают спадать, оттого-то ты и переворачиваешься в человека, когда он появляется рядом.

Кошка молчала. Округлив глаза, переваривала информацию. Она была настолько отрешенной, что даже не обратила внимания на колобка, который случайно выпал из рук Василисы и покатился по ступенькам.

'Хоть бы в блин превратился' - умолял я лесные силы, пытаясь извернуться так, чтобы колобок непринужденно попал мне под лапоть. Эх, не вышло. Дочь умудрилась ловко перепрыгнуть несколько ступеней и поймать 'везунчика'.

Василиса посмотрела на меня и хитро сощурилась, напоминая довольную кошку, которая добралась до крынки сметаны. Будто знала, что я замышлял против колобка. Не чисто тут что-то.

Мы поднялись по еще одной лестнице и вышли к ярко освещенному холлу. Лента изумрудной ковровой дорожки провела нас через несколько небольших залов с высокими створчатыми дверьми и оказались в тронном зале.

Размеров он был гигантских. Тоф, устроившийся на высоком троне из белесых костей в другом конце от входных дверей, смотрелся крошечной фигуркой на большом игровом поле. Высокий потолок, выложенный разноцветной мозаикой, изображающей картины величия болотников, поддерживали десять темно-коричневых мраморных колонн с бирюзовыми прожилками. Под потолком висели люстры в виде огромных паутин, в гнездах уютно плакали свечи и освещали большой прямоугольник, по которому кружилась под музыку нечисть. Еще там находились небольшие ниши, скрытые пологами пурпурной ткани, где можно было уединиться влюбленным парочкам. Возле пустующих коморок стояли распутные навки и призывно строили глазки нашей компании, всем без исключения, даже колобку.

Болотника никто даже не думал охранять. Лишь рядом стояли потрепанные опахальщики и овевали его подколодность большими листами лопуха.

Народ развлекался.

Мы медленно шли по залу, задрав головы, и с презрением любовались мозаикой на потолке.

Среди роскоши царила обычная для болота грязь, вонючая и противная. Я понял, что хуже места ни для кого не сыскать. Теперь я не оставлю здесь дочь. Ни за что. Дети Земли строги и беспристрастны, но никто не знает, что происходит с теми, кого они забирают для свершения суда. Вдруг оттуда не возвращаются по своей воле?

Я окликнул дочь, чтобы сказать ей о своей ошибке, попросить прощения и дать ей возможность решить свою судьбу самой. Но Василиса прижала палец к губам и подмигнула, мол не лезь, сама справлюсь.

На лице Василисы отражалось счастливое вдохновение тайного графомана, который замышлял очередное нетленное творение. Ничего хорошего для собравшихся в зале такой настрой не сулил.

Я кивнул дочери, показывая, что поддержу любую ее выходку. Дальше шел, не думая ни о чем важном. Рассматривал своих спутников и старался не дышать противной вонью окружающих. Совершенно неожиданно на меня нахлынуло чувство легкости. До этого каждая проблема сваливалась на меня, словно мешок с камнями, который приходилось волочь на спине. А теперь, когда новое препятствие сверкало огромной надписью: 'Непреодолимое', весь груз словно испарился.

Спокойствие длилось всего лишь время, за которое может упасть шишка с высокой сосны. Ягодка снова обернулась девушкой, заставив меня судорожно крутить по сторонам головой.

 

Глава 24. План.

Спасти природу может только любовь,

только чувство восхищения, а не расчёт.

Ж. Доpст

Подземный лабиринт освещал небольшой светящийся шар, созданный воеводой, чтобы людям было видно куда идти. Свет холодным оттенком обволакивал туннель и самостоятельно передвигался вслед за путниками. Константин шел пыхтя, как сердитый еж, и передвигался тяжелой поступью, словно к каждой его ноге прицепились по одному Жбанову.

- И что, мы так и вернемся в столицу? Даже не попробовав что-то сделать? - в голосе Константина слышалась вселенная обида и, если бушующие чувства не выплеснуть в нужное русло, он мог взорваться, как воздушный шарик, перекаченный гелем. Жбанов тяжело вздохнул, положил руку на плечо другу:

- Конечно, нет! Но согласись, действовать методом лопаты тут не уместно. Слишком сложный механизм тут закручен, нужно определить главную шестеренку и вывести ее из строя.

- Шестеренка - это Тоф, как ни крути, - отозвался Иваныч, который с интересом прислушивался к разговору.

Ему тоже не нравился нынешний расклад.

- Предлагал Хозяину войной на болотника идти, да не время сейчас рубежи без стражей оставлять. Не доглядишь чуток - всю живность браконьеры загубят, дровосеки деревья порубят, да и пожар опять статься может, - воевода грустно покачал седой головой. - Да и супротив воли Хозяина не могу пойти. Приказ слышали? Доставить должен вас к дороге и не пущать более. И так нам достанется за то, что сюда пробрались без ведома лешего.

- Об этом не горюй, мы сбежим от вас, а вы не сильно гоните лошадей за нами, - предложил сумасбродную идею Константин, глаза его загорелись азартом. - Говоришь, Тоф нам мешает в делах, тогда у меня есть идея!

Самойлов многозначительно поднял палец вверх. Иваныч очень заинтересовался побегом, предложив для натуральности поставить Илье синяк под глазом. Очень ему не хотелось уходить с болота вот так, бросив друга в беде, в гнезде с ядовитыми змеями.

- Что ты предлагаешь? - уточнил Иваныч.

- Мы захватим болото, - Жбанов выдержал паузу. - Устроим переворот и посадим тебя на трон, - он тыкнул обличающее пальцем в друга. - А всех неугодных отправим в к черту на куличики на заслуженный отдых.

Со всех сторон раздался впечатленный гул. Дружина была полностью 'за'!

- Небольшое уточнение, - подал голос Константин, оглядывая их немногочисленную компанию. - Мы это собираемся сделать вдесятером?

Жбанов нахмурился, окинул взглядом воеводу и семь его бравых богатырей, затем довольно хмыкнул, кивнув сначала Иванычу, а потом Самойлову, и произнес:

- Ты прав, это будет нечестно по отношению к противнику. Не по мужски. У них ведь не останется ни единого шанса. Воевода, тебе с командой, видимо, придется сторожить пути отхода, пока мы будем захватывать власть.

Теперь раздался гомон неодобрения. Кулаки чесались у всех, и никому не нравилась идея отсиживаться в скучном туннеле, особенно Илье.

- Это что же такое получается? Нашего Хозяина, отца лесного, там может защищать надобно, а мы тут лаптями шаркать будем? Нет, богатырь. Дай хоть словами поносными обозвать душегуба болотного...

- Остынь, Илья, - осадил дружинника воевода. - План хорош. Вот только соглашусь, не гоже нам стоять в сторонке, словно зайцы трусливые. По приказу Хозяина обязаны вас изловить? Значит, изловим. А если по ходу зашибем нечаянно кого из болотных прихвостней, так-то издержки ратного дела.

- Уж я не посрамлю леса родного, нечаянно накостыляю супостату по черенку, - обещал Илья, размахивая пудовым кулаком.

Чуть глаз себе не выбил. Дружинники поддержали идею бравым закатыванием рукавов.

- Только как нам в тронный зал попасть? - задумался Самойлов, оглядываясь в поисках настенного плана эвакуации при пожаре.

- Да что мы разбойники какие? По застенкам прятаться! Пойдем открыто, напролом! - воодушевился на геройские подвиги Илья, товарищи бодрыми возгласами поддержали друга.

- А ты знаешь куда идти-то? Сдается мне, что без хорошего гида здесь не обойтись, упрекнул его Константин.

- Мда, жаль черта упустили.

- Ух, я этому черту рога бы да пообломал, а хвост...

- Себе лучше мозги вкрути, - проскрипел старческий голос полный обиды. - Пока вы тут, как стая чаек возле краба, кричали, я за вас всю работу сделал.

Дед Пихто вышел на свет, ловко расталкивая острыми локтями бугаев.

- Зазнобу твою в пиршественный зал только привели, там пир в честь помолвки. Там и надо брать Тофа за жабры, - обратился черт к Самойлову.

- Как попасть туда расскажешь?

- А что ж не рассказать, ради доброго дела. Но с тебя слово, что как царем болотным станешь, перестанешь забижать младшего брата - чёрта.

- Хм, - задумался Константин, он ведь не знал, чем чёрта не обижают, но на всякий случай согласился.

Пихто от радости заплясал, выстукивая копытами мрачный ритм, затем смачно сплюнул на ладонь и протянул Константину для рукопожатия.

Парень брезгливо отодвинулся. На него тут же уставились десяток пар глаз. Все замерли в напряженном ожидании.

- Скрепи договор, - пояснил добрый Илья. - Плюнь и вдарьте по рукам. Всего делов.

- А разве договор не кровью скрепляют? - не сдавался Самойлов, которого чуть не стошнило от представления того, что предстояло сделать.

- Ты ж не Дьяволу душу закладываешь.

Константин невнятно пробурчал про сделку с Ягодкой, но на ладонь плюнул и, скорчив мину, пожал мокрую ладонь черта. Тело вздрогнуло от неприятной волны брезгливости.

Дружина довольно выдохнула и одобрительно закивала.

- Так куда же ты черт старый делся тогда?

Самойлов воспользовался случаем, что на него никто не смотрит и стал обтирать руку о грязные стены, в результате вляпался в вязкую зеленую субстанцию. Она плотно налипла на ладонь, хуже смолы, и, облюбовав новые владения, уютненько устроилась между пальцами, накрепко слепив их.

- Известно куда, на этаж выше, - пожал волосатыми плечами черт.

- А где лестница-то? Вроде не встречали нигде.

- Так в том месте, где встретились с дружиной, есть ниша, мы в ней хоронились. Вот там и путь наверх. Три этажа и немного пройти влево, на развилке направо и сразу за углом нашарите рукой металлическую задвижку. Ее отодвинете и тронный зал, как на ладони. Запомнили?

- Запомнили.

- Эй, постой! - оторвался Константин от своего безуспешного занятия соскрести с руки вязкую гадость. - А ты куда? С нами что ли не пойдешь? У нас же договор.

Он протянул к пятачку старика свою перемазанную ладонь.

- Фу, какая мерзость! Ты вляпался в улиточный помет! - отстранился дед Пихто, скривив мордашку полную неприятия такого противного факта.

Дружина зафукала.

- Это ж только чем-нибудь крепеньким свести можно.

- Коньяк пойдет? - уточнил Жбанов.

Дружина и чёрт уставились на него с непониманием.

- Это что за чудо скрещивания коня и яка? - дивился Илья, не понимая, куда Жбанов мог спрятать такого мутанта и как он поможет против фекалий улитки.

Федор достал из-за пояса флягу, открутил крышку. Народ пялился, ожидая, видимо, джина из бутылки.

- Ох, и дремучий лес! - Жбанов сделал глоток, ухнул, занюхнув рукавом, и протянул флягу воеводе.

Иваныч отказываться не стал. Пригубил маленько, посмаковал:

- Не наши бирюльки настоянные на березовом соку, но тоже хороша! - сделал глоток поприличнее.

Дружина на все лады причмокивала.

Воевода надегустировавшись передал флягу дальше. Попробовали все, кроме Кости. На нем 'крепенький' напиток закончился, чем вызвал бурю негодования:

- Это мне должно было помочь смыть мерзость с моей руки?

Он перевернул пустую флягу и нервно потряс, выкатилась одна последняя капля и звонко упала на каменный пол.

Дружина неодобрительно зажужжала.

- Да отмоем мы тебя! Не переживай, - Жбанов достал из-за пазухи вторую флягу и протянул другу, который перестал пытаться оттереть руку о деревянный щит Ильи.

- Полей!

Константин подставил руку под омовение, заплескался коньяк, крупные капли разлетались во все стороны, привнося пикантные ароматы в затхлое место. Радостный чёрт старался поймать, как можно больше в рот.

- Ты это...- взволнованно сглатывал Илья, - там чуток-то надо.

Как ни странно, коньяк буквально разъедал липкую массу, быстро очищая конечность. Самойлов стал дотошно начищать ладонь, выжимая коньяк из фляги буквально до последней капли, чем вызвал обиду Ильи. Дубок махнул рукой и, демонстративно отвернувшись, отошел в сторону.

- Так, дед! У нас уговор был, что ты показываешь путь до тронного зала, - наехал Константин, закончив коньячные процедуры. - Теперь что? В кусты? Я по-твоему зря обтирал с руки слюни об улиточное говно?

Пихто обиженно скривился:

- Я от своей части договора не отказывался. Уговор был, что я расскажу, как добраться, а про показывание дорог речи не было. Все слышали, могут подтвердить.

Дружина синхронно кивнула головами, подтверждая.

- Так что, Костя, выполняй свою часть договора, - Пихто ехидно хихикнул, хлопнул в ладоши и исчез. Запахло серой.

- Вот чёрт! - вырвалось у Самойлова. - Надул, гад.

- С этими пройдохами завсегда так, не обращай внимания. Правда, не думал, что ты вот так, запросто, согласишься помогать чертям. У нас даже семена не проросшие знают, что с ними дела иметь - без зелени останешься.

- Да, совсем ты в лесу одичал, старик! - подсыпал соли Жбанов. - Так развести акулу бизнеса. Я даже речь потерял от такого ловкого трюка.

Злость в Константине закипала, как вода в кастрюле для пельменей.

- Ну, что собираемся на болотника? Пора показать нечисти нечистой с кем имеют дело! - воодушевил присутствующих воевода.

Сборы были недолгими. Федор с Ильей радовались, как дети перед покупкой долгожданной игрушки. Они шли и азартно обсуждали будущий переворот, план сводился в основном к словам: 'оттопыримся', 'оттянемся' и 'оторвемся'.

Потаенную лестницу нашли быстро, благо она находилась рядом с раскуроченной стеной. Самойлов заглянул в пустую комнату и вздохнул с тоской по любимой Василисе.

Однако, неожиданно для городских, дружина взбаламутилась и устроила бучу:

- Негоже богатырям лесным, даже перевороту ради, якшаться по тайным ходам. Мы - военные, прямые, шпионажу необученные, да и чести мало в таком перевороте, коли из-под Тишка действовать будем.

- Тогда нам нужно взвесить все за и против и хоть какой-то план придумать, - предложил Константин.

Жбанов сгонял в комнату для гостей и принес бочку с настойкой, рябиновой.

- На посошок?

Дружина радостно шмыгнула носами, доставая невесть откуда кружки. Настойка щедро разливалась по посуде.

- Ну, за удачу!

- За это стоит, - оживился воевода.

- А теперь обсудим детали на нашем тайном совете!

Спорили долго и жарко. Самойлов убеждал, что необходима разведка и стратегия неожиданности. Дружина твердо не соглашалась, требуя действовать по богатырски в отношении болотных чахликов.

В результате Жбанов, молчавший все это время, предложил разделиться: они с Костей по подземным ходам, а воевода с отрядом, по лесному - напролом.

Дружина одобрительно согласилась новому плану.

- Только люди вы здесь не местные, как бы в беду по незнанию не попали, - покачал головой Иваныч, - дам я вам с собой Илью.

Дубок, больше всех радеющий за открытое наступление, пригорюнился. Однако против приказа старшего по званию, не попрешь.

- Вот держи, - воевода протянул Жбанову свой щит. - У Кости природная защита от магии, а тебе друг мой, боевой, поможет. Чистый дуб с антимагическим заговором. Мне служил верой и правдой, и тебе сослужит.

- А почему у Ильи такого нет?

- Почто он ему? Этого дубка хоть дубиной, хоть магией долбани - результату никакого, - рассмеялся воевода, затем лицо приобрело серьезный вид и он добавил:

- Единственное, впотьмах пойдете, - Иваныч укоризненно зыркнул на Илью, - проводник ваш магии света не обучен. Безграмотен он. Говорила тебе матушка, учусь уму разуму, в жизни всяко сгодится. А ты? На печке лежать, да семы лузгать с девками из Березовой рощи.

Дубок зарделся, стыдливо шаркая по сорному полу лаптями сорок седьмого размера.

- А мы веревками обвяжемся и Илью вперед пустим. Не заблудимся!

- От сразу видать ученого человека с образованием! - похвалил Иваныч Константина. - Голова!

Парень возгордился и помчался в гостевую комнату через пролом в стене, на бегу споткнувшись о 'лыжу' Ильи.

- Пардон, - извинился Константин и скрылся в поисках веревки.

Илья толкнул ближайшего дружинника локтем и, задумчиво глядя вслед удаляющемуся ученому, шепотом спросил:

- Слушай, что такое пердон?

- Сам что ль не чуешь?

- Ааа, понял!

Веревка не нашлась и сорвала гениальный план Самойлова. Но когда это мешало образованному человеку? Никогда. Поэтому было решено использовать постельные принадлежности. Вскоре отряд шпионов был обвязан порванной на лоскутки простыней.

Воевода с дружиной пожелали удачи и помчались к тронному залу по коридорам болотного Чертога. Троица оставшихся полезли на три этажа вверх по лестнице. Илья как-то сразу задал ускоренный темп. Хотел не пропустить веселье, если дружина быстрее доберется до Тофа. В результате Жбанов едва поспевал за лесным тарзаном, а Константин и вовсе болтался как на качелях в простыне, иногда вышибая искры из глаз, ударяясь лбом о невидимые ему выступы.

Илья оказался хорошим проводником. Всего лишь один раз заблудился, просто свернув не в то право.

Заслонку тоже нашли быстро, отодвинули и на богатырей тут же обрушился поток громкой музыки. Черт не соврал, тронный зал был как на ладони. Справой стороны отчетливо виделся трон, на котором развалил свое тучное тело Тоф. От мерзкой картины Федора и Константина перекосило. От трона в сторону зала стоял длинный стол, усеянный яствами. Над столом посередине висела клетка, с зубастым и волосатым чудищем. Константину вспомнился фильм про таких же монстров, там они назывались зубастики. В бессметном кино явно снимались родственники страшного существа, который бесновал за железными прутьями и обещал присутствующим мучительные страдания в виде отмщения за его заключение. Нечисть никак не реагировала на угрозы и с аппетитом поглощала угощение, не обращая внимания на мерзкие подробности их жестокой смерти.

И тут, наконец, Константин увидел Василису. Она с сопровождающими как раз подходила к дальнему краю пиршественного стола. Самойлов залюбовался ее милым, тонко очерченным серьезным личиком. Золотистые волосы, заплетенные в косу, были перекинуты через плечо. Наивные, румяные ямочки на щеках. Гордый стан и решительный взгляд в сторону болотника.

- Вот они! Пора действовать! - активировался Константин.

- Вперед! - оглушил товарищей Илья, благо гости его воинственного настроя не услышали из-за шума в зале и значительной доли хмельного в собственных организмах.

- Погодите вы! - осадил Федор. - Надо осмотреться. Да и Иваныча с подкреплением дождаться, втроем нам долго не продержаться против такого числа оппозиции.

Решили посмотреть.

Процессия во главе с лесовкой остановилась возле стола, совершенно не намереваясь присоединиться к праздничной трапезе. Тоф хотел обидеться, но не успел.

Зубастик, раскачивающийся в клетке, распахнул дверцу и, страшно оскалившись острыми зубами, бросился огромными прыжками к Василисе, с воплями:

- Теперь болотный червь я отомщу тебе на твоей зазнобе! Уха-ха!

На столе гремела посуда, нечисть падала с лавок, а Василиса спокойно стояла и смотрела на приближающегося монстра. Веселая музыка с затухающим писком скончалась. Константин задергался, собираясь идти спасать лесовку. Но Илья попридержал ретивого вояку, сказав, что 'Хозяйка справится сама, неча обижать ее гордость в личном подвиге'. За что получил похвальный взгляд от Жбанова.

Зубастику тем временем осталось два прыжка до горла лесной красы. В его намерениях никто не сомневался, так как он сам орал на все горло о том, какая расправа ждет Василису.

Лесовка взмахнула рукой и послала на зубастика заклятие чистоты, выкатив на край стола Бошу. Зубастик не успел затормозить и врезался в любимца Василисы, встретившись с ним губами. И тут все увидели, что злобный монстр оказался колобком женского пола. Чистые, золотистые волосы кокетливой волной спадали на румяное личико, глазки с длинными ресницами часто хлопали от удивления. Новая расцветка колобку определенно шла, делая ее милым и домашним питомцем.

- Привет! - сказал Боша, чем вызвал волну удивления от лесных жителей, ведь раньше он разговаривал только мысленно, и только с лесовкой.

- Бошка, я не слышу твоих мыслей, но теперь ты можешь говорить!

- Ах! - удивились вокруг. - Оказывается, колобоверты существуют. Ох, уж эта магия любви.

Довольная Василиса сгробастала в охапку теперь уже двух любимцев, чем вызвала негодующий стон Хозяина. Воспользовавшись заминкой в празднике, лесовка обратилась к болотнику с почтительным уважением к его персоне:

- Тоф, болотный червь, я лично пришла сказать тебе, что в жены к тебе не пойду. Согласиться на твое предложение все равно, что уронить свою честь с самой высокой сосны леса.

В запале Василиса плюнула в сторону болотника, но не попала. Далеко.

- Дочь, тебе должно быть стыдно! - отчитал Хозяин Василису. - Вот как надо.

Леший харкнул так, что Тоф еле утерся.

- Ах, так! - заорал разгневанный болотник. - Взять их и заковать в кандалы.

Болотная нечисть даже глазом моргнуть не успела в сторону будущих пленных. Со стороны распахнутых огромных дверей в пиршественный зал, не уступавшие габаритами приличным воротам, шел воевода с дружиной, задорно отвешивая нечаянные тумаки болотной нечисти, которая обалдело открыв рот, не оказывала сопротивления. Тоф подпрыгнул на троне, жалобно скрипнувшим под ним.

Илья, услышав своих, с радостным визгом блаженного проломил стену из потайного хода, схватил длинную лавку, стряхнув с нее сидевших, и пошел околачивать супостатов. Тоф молниеносно телепортировался за трон. Богатырь разошелся не на шутку. Лавка со свистом рассекала воздух. Нечисть шарахалась от нее в разные стороны, норовя слинять от греха подальше. Жбанов весело врезался в драку, Самойлов тоже не остался в долгу, схватив железный сосуд, начал околачивать подвернувшихся под руку врагов.

В тронном зале веселье лилось вовсю. Какая русская свадьба без драки?

В стороне не остался никто. Болотная нечисть, знатно подзаправившись настойкой, мутузили даже друг друга кулаками и копытами, чем крайне обижали Илью, лишая его дополнительного удовольствия повеселиться.

- Отставить! - рявкнул Хозяин, мрачно наблюдавший за дракой.

Лавка, завершив широкую дугу, финишировала под зад одной из кикимор и отбросила ее к стене. Удовлетворенно крякнув, Илья поставил лавку на болотника и уставился на Хозяина. Наступила тишина, нарушаемая только барахтаньем одного из чертей, пытавшегося вытянуть завязшие в стене рога.

- Иваныч! - строго начал леший, от его голоса сердце начинало биться, часто-часто, норовя ухнуть в сторону пяток. - Ты опять нарушил приказ?

- Никак нет, Хозяин!

- Тогда объяснись, что ты тут делаешь?

- Тык. Приказ выполняю, - юлил воевода. - Пленные сбежали, пришлось ловить, окаянных, по всему болоту. Ищем, мы их ищем. Решили заглянуть в тронный зал, мало ли пробрались сюда, свадьбу испортить. И тут ваше величество в кандалы собираются заковать, я уж не остался в стороне, решил разобраться.

- С тобой все ясно, - вздохнул леший и окинул дружину с ивашками недовольным взглядом, - в любом случае спасибо. Больше мы здесь не задержимся. Слышишь, Тоф?

Болотник сдавленно пискнул из-под лавки, на которую присел притомившийся Илья.

- Коли препятствовать будешь нам на выходе с болота, с войной вернусь и высушу твое болото до основания.

- Как можно? Никаких препятствий, - заверил болотник.

- И чертей больше порабощать не будешь! Всех отпустишь на свободу! - вспомнил свое обещание деду Пихто Самойлов. - Усек?

Илья на всякий случай подпрыгнул на лавке.

- Ладно-ладно! - на выдохе просипел Тоф.

- Обещаешь?

- Честное нечистое слово.

- Уходим! - приказал Хозяин и с недовольным выражением на лице скосил заинтересованный взгляд на Самойлова.

- А на посошок? - шмыгнула носом Илья, поглядывая на чудом уцелевший бочонок настойки.

Дружина укоризненно посмотрела на детинушку. Илья опечаленно встал с насиженного места и побрел за остальными на выход из зала, пиная по дороге нерасторопных болотных ворогов.

Болотник смотрел обидчикам вслед, подло сощурив глазки:

- Идите-идите, препятствовать не буду, но вы пожалеете.

Тоф достал из кармана свиток с красной печатью, на которой была изображена метла. Символ обозначал знак Детей Земли. Болотник мстительно рассмеялся и сломал печать.

Грянул гром.

Фреска на потолке взорвалась на тысячи мелких осколков. Они разноцветным градом обрушились вниз. Леший поставил купол над своими. Тоф над собой. Остальные справлялись, как могли, собственными силами.

Взору присутствующих открылось ночное небо. С него с любопытством поглядывали мириады ярких созвездий на собравшихся в тронном зале. Подуло прохладным ветерком. В образовавшемся проеме показались несколько темных фигур. Они быстро спускались. Теперь можно было рассмотреть седоков на метлах, их распущенные волосы лихо развивались в полете.

Ведьмы.

Нечисть, завидев Детей Земли, сыпанула в разные стороны, словно за ними гнались святые отцы всех вер разом.

Одна из ведьм заложила крутой вираж и лихо спрыгнула с метлы. Она властно огляделась по сторонам и звонко щелкнула пальцами.

Наступила благоговейная тишина. Все замерли. Кроме Лешего, воеводы, болотника, Ягодки, лесовки и Константина. Остальные скульптурными изваяниями окаменели в неподвижности и могли лишь шевелить глазами и слышать, что происходит вокруг, кто-то даже умудрялся трагично мычать.

- Ягуся?! - удивилось хором старшее поколение, обалдело оттопырив нижнюю челюсть.

- Да я! - гордо заявила о себе баба-Яга. - А вы всё, охламоны, дурью маетесь? Даже возраст умишка не прибавил, - ведьма укоризненно оглядела компанию и добавила:

- Совести у вас нету - еще и деток плохому обучаете. Чего случилось-то? Кто печать ломал на вызов?

- Я, - проблеял Тоф.

Баба-Яга уверенными шагами подошла в плотную к болотнику и заглянула в мутно серые глаза. Ее длинный крючковатый нос слегка подрагивал, словно она принюхивалась к мыслям Тофа. Болотник съежился от процедуры и схуднул на пару кило.

- Ох, черная твоя душонка. Почто девоньку молодую сгубить захотел? Ирод пучеглазый, чего тебе на старости лет на зеленную кровь потянуло? Своих что ли девок мало?

- Так я не сгубить, - болотник вжал голову в плечи, пугаясь проницательности старухи, которая словно видела все его мысли, как на ладони. - Я ж по любви, от чувств переполнявших. Хотел лишь разжечь в ней огонь страсти...

- Разжег. Только лес у Хозяина.

- Ах ты, жабья морда! - взревел леший, услышав правду, и бросился на болотника.

- Стоять! - пресекнула Яга дебош и обратилась уже к Хозяину:

- Сам-то, старый пень, чего призрака фамильного не послушал? Сказал же он тебе четко, без загадок, чтоб отпустил дочь с городским, и все б счастливы были.

Леший нахмурился и честно выложил Яге свои сомнения на счет предка бестелесного. Ведьма лишь покачала в ответ головой и ткнула сгорбленным пальцем в лесовку:

- Теперь она пойдет со мной. Будет отвечать по всей строгости за свое баловство на чужой земле.

Голос старухи не предвещал ничего хорошего. Константин заволновался, сердце рухнуло далеко вниз, попытавшись добраться до пяток, но запуталось в других внутренних органах, вызвав тянущее ощущение внизу живота. Такое ощущаешь, когда ожидаешь чего-то недоброго. Волна протеста появилась мгновенно.

- Никуда она не пойдет, - взъерепенился Самойлов, загораживая Василису, и на всякий случай засучил рукава.

- Поздно, сынок. Поздно, кулаками после драки не машут.

Баба-яга щелкнула пальцами и к Самойлову подлетели две ведьмы. В одной из них леший узнал Афдотью, бывшую мавку. Хорошо ивашек на болото заводила, лучшая была в своем деле. Слишком гордилась своими талантами и однажды утопила за раз более тринадцати человек, что строго запрещено законами Земли. К утру мавка бесследно исчезла, никто не сомневался в том, куда загремела Афдотья. О дальнейшей ее судьбе никто ничего не знал.

У Хозяина отлегло от сердца. Уж если такие преступницы живы - здоровы и при деле, то и Василисе ничего ужасного не грозило.

Тем временем ведьмы схватили Костю за ноги и, перевернув вверх тормашками, поднялись в воздух, унося его из болотных Чертог. Крик отчаянно вырывающегося молодого человека взорвал ночное небо, удаляясь и затихая.

Василиса тревожно бросилась вслед за ним, но баба-Яга успокоила:

- Ничего с ним не станется. Домой доставят, а то хлопотно с ним.

- Я ведь даже не простилась с ним, - печально вздохнула лесная дева.

Ведьма лишь хмыкнула в ответ и обратила свой взор на внучку.

- Плутовка, нашла все-таки способ обойти заклятье личины, чтобы избушку не ладить.

Ягодка смущенно потупилась, а щеки залил алый румянец.

- Отпустишь, ба?

Ведьма щелкнула пальцами, и Федор снова приобрел возможность двигаться. Влюбленные тотчас же крепко обнялись.

- Отпущу, коли оба обещаете избушку на курьих ножках сладить и во дворе поставите. Пусть хоть деткам вашим забава в будущем будет. С ней ведь завсегда малышей оставить можно, лучше любой няньки.

- А чертежи есть? - почтительно поинтересовался Жбанов.

- Будут вам чертежи, - усмехнулась подобревшая старуха. - Даже чертей выделю для строительства.

- Тогда без проблем сладим. В крайнем случае, пока деток нет, будете сами в ней жить, когда в отпуск к нам приедете.

- На шута мне твой отпуск? - отмахнулась ведьма. - Со скуки помру раньше времени.

Яга хлопнула в ладоши и в руках внучки появилась метла. Девушка ловко оседлала летную конструкцию, Жбанов нерешительно пристроился сзади.

- Отправляйтесь восвояси, - бабуля махнула на прощанье рукой. - Совет вам да любовь!

Ягодка радостно взвизгнула, совершила лихой вираж, и, под надрывный крик Федора, вылетела в прореху на потолке.

Как только молодые скрылись из виду, ведьма напустила на себя строгий вид и повернулась к Тофу. Болотник тут же задрожал.

- Ты подписываешь грамоту о невыезде с болота. Как только решу, что с тобой делать - дам знать.

Она протянула Тофу два скрученных свитка со стандартным бланком. Болотник шустро заполнил пустые поля и протянул один лист Яге, второй остался у него. Старушка внимательно посмотрела на правильность заполнения и осталась довольна.

- Коли вздумаешь слинять с болота, сразу почую и тогда уж сожгу на месте.

Болотник отрицательно замотал головой, показывая, что у него даже помысла такого не было.

- Все тут решила. Возвращаемся в Чертоги земли.

Старушка по-молодецки перекинула ногу через метлу, приглашая Василису расположиться сзади.

- А что же теперь? Что ждет Василису? - задал мучавший вопрос леший.

- Наказание будет, - лукаво ответила Яга, - но с дочкой свидишься, коли сама захочет.

Отец тревожно взглянул на дочь. Василиса бросилась ему на шею:

- Прости меня, батюшка. Прости, непутевую! - у обоих на глаза предательски навернулись слезы.

- И ты прости, что не сберег.

- Матушке привет передавай, и поцелуй от меня сердечный. И позаботьтесь о моих колобках.

Леший скривился, но отказать не смог. Василиса попрощалась с воеводой и осинником, поблагодарив за верную службу и дружбу.

Вскоре лесовка взмыла к небу вместе с детьми Земли...

 

Глава 25. Суицид.

Hе то, что мните вы, пpиpода -

Hе слепок, не бездушный лик.

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык.

Ф. Тютчев

Константин появился на работе к концу недели. Бледный. Уставший. Раздавленный.

Все сразу же пришли к окончательному мнению, что Галочка заразила чем-то страшным начальника, от этого он ушел в дикий запой, а затем пристрастился к наркотикам.

Девушки, не из числа любовниц, всячески сопереживали. Те, кто из бывших 'подружек', злорадствовали. Мужчины молча переваривали сплетни или склонялись больше к версии тех женщин, с которыми чаще общались.

Все как всегда. Нормальная рабочая обстановка.

Один только Константин не находил себе места в тесном пространстве кабинета. Его душил город, который он недавно безоглядно любил. Теперь его чувства принадлежали другой. Той, что подарила настоящее чувство свободы и счастья. Пусть радостные мгновения были недолгими, но это оказались самые чудесные часы во всей его жизни. Упущенное счастье заставляло его метаться в четырех стенах, как пойманного на воле тигра в клетке. Он бесился, метался из угла в угол, потом бессильно падал в кресло и не видел смысла в дальнейшем существовании. Он резко встал, подошел к окну и взглянул вниз, в который раз погрузившись в воспоминания ушедших дней.

Самойлов снова ездил в лес, о лесовке не было вестей даже у отца. Единственное, что он получил - это искренние извинения от Хозяина леса и заверения в дружбе. Но разве ради этого он туда ездил? Нет. Константин выпытывал у нечисти местонахождение Чертога земли. Однако все разводили руками, даже Ягодка. Константин успел слетать домой к Яге, на юг, но поездка не дала никаких результатов. Оказывается, внучка даже не подозревала о принадлежность бабушки к детям Земли. Самойлов так доставал ее требованиями рассказать про местонахождение главы карателей, что в результате поссорился со Жбановым.

Он смотрел вниз из окна на противную, бесконечную суету города. Там, далеко, словно муравьи сновали машины по черной асфальтированной дороге. Земля находилась далеко. Нестерпимо захотелось встать на парапет и шагнуть вниз, ведь его больше ничего не держало в этой бессмысленной жизни.

Насладиться дуновением ветра, расставить руки и сделать всего лишь шаг к нескольким мгновениям свободы в полете. Наконец, вздохнуть полной грудью и закончить существование на планете. Простое решение пришло внезапно и захватило Самойлова целиком. Он стал шарить руками по раме в поисках ручки или защелки. Окно оказалось глухим. Он подбежал к другому, к третьему...

Константин схватил стул и бросил в стекло. Оно оказалось бронированным, ударопрочным, даже трещинки не появилось.

В отчаяние Самойлов выбежал в приемную и бросился к окну возле стола секретарши. Глухое.

- Константин Михайлович, с вами все в порядке? - забеспокоилась Марина поведением шефа.

- Почему у нас в офисе не открываются окна?

- Зачем? - удивилась секретарша. - У нас ведь есть кондиционеры в каждом кабинете и для безопасности...

На последних словах Марина запнулась, догадываясь, что неспроста начальнику захотелось открыть окно. Тревога поселилась в сердце девушки, ей нравился ее шеф, и сейчас Марина судорожно придумывала, как отвлечь Константина от суицидных мыслей и сообщить Жбанову о сложившейся ситуации. Он уж точно найдет выход.

Помощь появилась, внезапно возникнув на пороге приемной и не спеша процокала тоненькими каблучками к столу секретаря. На поверхность лег белый лист с резюме. Марина просияла белоснежной улыбкой и обратилась к стоящему возле окна начальнику:

- Константин Михайлович, к вам на собеседование в отдел маркетинга, девушка...

- У меня не приемный день сегодня и следующая неделя. И вообще! Напиши приказ распустить отдел рекламы.

Марина охнула от неожиданности. Константин почти сумел взять себя в руки. Он оторвался от созерцания земли с башни-небоскреба и, тоскливо вздохнув, резко развернулся, чтобы уйти в кабинет и закрыться до вечера. Самойлов врезался в соискательницу должности по маркетингу и обомлел, потеряв дар речи. На него лукаво смотрели глаза цвета василька...

* * *

Домой Константин и Василиса вернулись вместе. Их безмятежному счастью больше ничего не могло помешать. Жбанов с Ягодкой присоединились к ним, собираясь отметить чудесное возвращение лесовки.

- Как же тебя отпустила, бабуля?

- Она мне такое наказание придумала - отправить в столицу, - Василиса кокетливо подмигнула и наигранно вздохнула. - Ведь всем известно, что в городе лесной диве тяжело, ох, как тяжело.

Компания весело рассмеялась.

Никто не обратил внимания на затонированную иномарку на углу дома. Оттуда наблюдали полные ненависти карие глаза.

- Я еще отомщу!

- Не переживай, я помогу тебе! - вторил хриплый голос.

Машина взвизгнула колесами и скрылась за поворотом.