Облака ползали по небосклону точно громадные слизни, почти не закрывая полуденное солнце. Чем выше поднимались, тем сильнее свистел ветер.

Камни под ногами издевательски шатались и осыпались, каждый миг грозя падением, надоевший груз за спиной давил на плечи и очень хотелось сбросить его на головы нагоняющих термитов. Мышцы всего тела отзывались болью на каждое движение. В груди хрипело и клокотало, грозя разорвать легкие. Айруновцы карабкалась на чистом упрямстве, заставляя себя не отставать от взбирающегося впереди Дрена, который, казалось, совсем не знает усталости и даже пытался петь песни, хрипло, надрывно. Отчего отряд возненавидел старика еще больше.

Вскоре Дрен и вовсе оторвался, утягивая за собой Фиолу, которая была привязана к нему для безопасности веревкой.

Струйки пота катились по лицу, чтобы тут же высохнуть от порывистого ветра. Термиты отстали, но погони не прекратили.

Как закончился подъем, никто не заметил. Внезапно выяснилось, что дальше карабкаться не надо. Их взору открылась узкая расщелина, которая проходила сквозь скалу. В конце виделся свет от прохода на другую сторону Серогорья, что давало возможность не взбираться на снежную макушку горы.

Все стояли, запалено дыша, словно загнанные ктулхи. Воздух на высоте был чистый, холодный и ломкий, словно лёд, но душу грел маленький костерок с котелком, в котором ароматно булькала похлебка. Дрен с Фиолой пока ждали остальных, позаботились о привале. Старый ос суетился у котелка, сыпал в него травы и специи, снимал пробу. Остальные следили за его действиями, жадно вдыхали наваристый запах и глотали слюни. Отчего весь отряд сразу забыл об обидах на старика. Молодые воины рухнули возле слабо греющего огня, доставая миски. Густая похлебка разлилась по посуде и вмиг исчезла в голодных организмах.

— Теперь немного поспите, скоро я вас разбужу. Не забудьте закутаться в теплые плащи, а то замерзнете.

Зард хотел спросить у старика, не хотел ли тот тоже отдохнуть, но лишь успел подумать, прежде чем погрузиться в сон: «Чтобы мы без него делали?».

— Просыпайся, вождь! — Зарда бесцеремонно расталкивал старый ос, пауку тогда ещё подумалось: «Откуда в столь тщедушном теле такая сила?».

Глаза открыл с трудом, будто к векам подвесили два бурдюка с водой. Отдыха после сна не чувствовалось, казалось, что только не успел заснуть — уже разбудили.

— Вставай-вставай! Во время войны, кто много спит, тот считай, мертв, — в морщинистых глазах как всегда плясали радостные огоньки. — Враг уже рядом, нужно уходить.

Фиолу разбудили последней, проснувшись, она ощутила, что холод сковал все тело. Костер давно погас. Остальные разогревались, прыгая на месте и кутаясь в теплые плащи. Искра одела мешок, плечи с неприятной, ноющей болью встретили ношу. Фиола стала прилаживать сзади оружие, как вдруг секира загудела и заставила руки повернуть в бок. Раздался глухой стук — летевший в висок девушки камень отскочил от боевого топора и покатился по пещере. Наступила давящая тишина. Все смотрели на Лантэна, с удивлением и ужасом.

— Мне Дрен сказал так сделать, мол, это поможет тренировать Фиолу, — муравей сам пребывал в диком изумлении от произошедшего, — он так и сказал, отобьет камень секирой…

— Аха! Теперь ты все свои неординарные поступки будешь прикрывать именем полоумного старика? — поинтересовался Гранш. — Прирежешь кого-нибудь ночью и ни причем, мол, мне так повелели…

И получил камнем в лоб. На этот раз бросал старик:

— Нечего расслабляться, даже среди товарищей. Все мы на войне, привыкайте прислушиваться к каждому шороху. Собирайтесь, выходим. Те, кто хочет погорлопанить, точно языкастые старухи на базаре, могут оставаться.

Гранш слушал старого оса с отвисшей челюстью: в его взгляде светилось столько же понимания, сколько у валявшегося в грязной луже пьяницы. Остальные не стали противоречить, а последовали за Дреном к выходу из пещеры, хотя посматривали на муравья подозрительно. Никому не хотелось ощущать его поступь за спиной, и потихоньку Лантэн оказался в начале отряда. Теперь каждый задумался над тем, что совсем не знает тихого, неразговорчивого муравья.

Перекусывали на ходу сухарями и сыром. Передние лапы араханов металлическим стуком отдавались по каменному полу и звонким эхом разносились по пещерному коридору. Гулом отдавались шаги остальных. Казалось, что рядом крадется невидимый отряд. На выходе остановились.

Перед взором раскинулась западная часть Серогорья и, если бы не дождь, Фиола смогла бы углядеть родную долину. Лишь Лантэн мог угадать неясные, как в тумане, очертания Толуса. С высоты муравейник смотрелся, точно небрежно брошенная шапка на лужайке, а вокруг него, словно серо-зеленым поясом травы, угадывалась темная полоска леса.

Склон на западной части Серогорья не шел так круто. Можно было не висеть над пропастью, как на восточной стороне, а вполне сносно идти. Внизу тонкой нитью стелилась река и зеленый ковер деревьев. Холмы предгорий катились вниз, точно мягкие зеленые волны.

— Ну что, спускаться легче будет! — радостно произнес Гранш.

— Рано спускаться, — осек Дрен, — пойдем сначала в бок, в сторону тех деревьев.

Он указал рукой вправо, где на склоне высился редкий лесок.

— Но так мы потеряем много времени, — возразил один из близнецов.

— Зато не получим ускорения от вражеского копья или стрелы, пущенной сверху, — объяснил старый ос. — Думаешь, они не захотят отомстить тебе за те валуны?

— Почему только мне…камни-то все кидали…

— А кто сверху сыпал еще и ругательствами. Слова порой бьют больнее камня.

Больше противоречий в отношении спуска не было, и отряд не стал терять времени.

В небе грохотало, будто боги, разместившиеся там, поссорились и перебрасывались огромными глыбами. Доносились каменные удары и раскаты смеха.

Камни осыпались под ногами, обувь скользила, словно их смазали жиром.

Фиола ухватилась за торчащий куст, с ужасом понимая, что тот вырывался из основания. Искра еле успела схватиться за выступающий камень и упереть ногу в твердое.

Рядом Влакс съехал на несколько шагов вниз, с шорохом обрушилась маленькая лавина камней и песка.

Плащи не спасали от дождя. Отряд вымок от макушки до пяток. В обуви хлюпало, одежду можно было выжимать, заплечные мешки стали еще тяжелее. Гранш чихал настолько громко, что порой даже перекрывал небесный грохот.

Дрен нещадно подгонял молодых, торопил, не давал и секунды для размышления, куда поставить ногу. Добрались до стволов зеленых великанов, и старый ос приказал залечь, спрятаться за деревьями.

Вскоре из ущелья, которое не так давно они покинули, выглянули следопыты.

Дождь усилился.

— Теперь прячась за стволами деревьев, двигаемся вниз.

Пелена дождя скрывала отряд от взгляда врагов, которые не спешили пускаться в погоню по мокрым, скользким выступам. Считали, что в любом случае догонят беглецов.

Отряд продолжал спускаться, дорогу выбирали между обрывистыми скалами и каменными осыпями. Часто встречались полосы леса, там идти было легче, а раскидистые кроны прикрывали от нежелательных взглядов сверху. Силы иссякали. Мысли исчезли из головы, стало неважно, в какую сторону идти, куда ставить ногу и зачем. Мир сжался до фигуры старого оса впереди, и навязчивой идеи: «Когда же привал?».

Фиоле приходилось прикладывать все больше усилий, взбегая на пригорки, и молодая искра с ужасом осознала, что скоро свалится без сил. Товарищи тоже едва держались на ногах. Отряд выглядел изнуренным, от немытых тел шибало потом, в то время как Дрен оставался свежим и бодрым.

Хитрый камень выскользнул из-под ног Влакса. Он покатился вниз, утягивая за собой на веревке Зарда, не успевшего среагировать на неожиданное скольжение друга.

Падение было недолгим.

Оба впечатались в огромную глыбу, разместившуюся между высоких сосен.

— Ох! — Влакс ощупывал лоб. — Шишка будет.

— Скажи спасибо каменюке, — отозвался вождь, — если б не она, сосчитали бы все кости.

Каменюка внезапно открыла ярко зеленые глаза, точно драгоценные изумруды, и внимательно посмотрела на пришельцев.

— Варгал меня забери! Это что за чудо? — испугался Влакс, отскакивая от ожившей невидали.

— Каменные великаны, — отозвался всезнайка Дрен, успевший их догнать. — Предпочитают пребывать большую часть жизни без движения, во сне и размышлениях. Разбудить их крайне сложно, но ты, Влакс, везунчик.

Великанов на горе оказалось не меньше, чем дырок в сыре. Изумруды глаз вспыхивали со всех сторон, но действий сами исполины никаких не предпринимали.

— Они мирные?

— А это смотря, с каким настроением проснутся. Ты лучше поблагодари их за то, что они тут расселись и спасли ваши шеи от перелома. А то он одним пальцем тебя за неуважительное отношение может раздавить.

— Эээ… — неуверенно начал Влакс, на этом его красноречие закончилось.

— Да прибудет с вами милость Варгала! — не растерялся Зард. — Я вождь Тхена, хочу выразить вам глубочайшую признательность, что не дали погибнуть мне и моему неуклюжему другу.

В ответ лишь тишина. Зеленые глаза закрылись, будто потеряв интерес к происходящему.

— Кажется, пронесло, — раздался голос Гранша с задних рядов.

— Тогда что стоим? Пошли скорее своей дорогой.

Отряд, забыв про усталость, собрался побыстрее покинуть место отдыха каменных великанов.

— Нет, подождите! — звонко остановила товарищей Фиола, голос эхом отозвался в горах.

Дрен лишь довольно кивнул и с радостью остался в компании исполинов, бесцеремонно облокотившись на ближайший.

— Что ты делаешь? — шикнули все разом на искру.

— Мы не можем просто так уйти. Они должны знать о надвигающейся опасности, — Фиола без колебаний подошла к самому большому камню, предполагая, что он главный:

— Великаны, мы должны предупредить вас, что Айрун поглотило зло, безжалостное и коварное. Мы собираем силы, чтобы освободить родные дома от власти термитов. Скоро они захватят весь континент, и тогда жизни не будет никому. Поддержите нас ради общей свободы!

Изумруды снова вспыхнули и на сером камне проступили хмурые черты лица. Он долго и внимательно смотрел на Фиолу, словно вспоминая, как разговаривать. Раздался громкий вздох, напоминающий по силе сход лавины. Глаза потухли и черты размылись, великан снова напоминал лишь камень, бездушный и холодный.

— Идем, кайэре, нам надо продолжать путь. Все, что ты могла, ты сделала.

Старик взял девушку под руку и потянул прочь. Расстроенная Фиола не сопротивлялась, чувствуя, как тяжесть перехода после неудачи давила еще больше.

Дождь перестал. Солнце спряталось за горизонтом, на небе высыпали звезды, точно веснушки на девчачьем лике, за ними выпрыгнула луна, холодная и бледная.

— Пожрать бы, — Гранш изобразил такой голодный взгляд, что разжалобил бы даже палача, в следующий момент одна из его лап подвернулась, и арахан чуть не полетел кувырком. — Вон, сил уже не осталось, падаю на ровном месте и это при шести опорах.

— Не бухти, — оборвал его Зард, стараясь не слушать, как недовольное бурчание громогласным ревом доносится из собственного нутра, — а то съедим тебя самого, сырым! Задницу вон наел — лапы не держат!

Гранш, расстроено сопя, замолчал ненадолго, а потом начал снова.

От слабости шатало всех: ноги подгибались, перед глазами все плыло точно в белом мареве. Вышли к маленькому ключу, вода шла прямо из каменного нутра и, весело журча и напевая, стелилась вниз, будто брошенная на землю голубая лента. Наконец Дрен объявил привал. Хотя отряд и без разрешения, не сговариваясь, рухнул возле ручейка, их бы не поднял с места даже камнепад.

Сбросив ношу, по очереди умылись и напились источника. Холодная вода бодрила, но усталость не прогоняла, как и голод.

Дрен и Гранш скрылись среди деревьев, оттуда доносился громкий хруст и треск, точно каменный великан решил пробежаться по окрестностям. Вскоре они появились с охапкой веток. Огонь развели в небольшом уступе в скале, который скрывал путников от ветра, а пламя от затухания.

Маленький костер сердито шипел и плевался искрами. Над ним закипала каша. Аромат терзал обоняние не хуже, чем падальщики пойманную жертву.

— Скоро уже? — ныл Гранш, давясь слюной.

— Почти готово, — невозмутимо отвечал Дрен, медленно помешивая варево в котелке.

Пламя отражалось в глазах блеклыми и тусклыми огоньками. Молодые айруновцы клевали носом, и только аромат готовящейся еды не давал сну принять усталые организмы в свои объятия. Даже старый ос выглядел изнуренным.

— Вот и готово! — сообщил Дрен, после того, как пригубил горячего варева.

— А гостей привечаете у костра? — раздался незнакомый голос из темноты.

Отряд всполошился, сонливость смахнулась мгновенно, точно сухой лист от шквального ветра. Зард клял себя за непредусмотрительность. Считал, что враг далеко, не подумал о местных жителях. Даже не осмотрелись толком, дозорных не выставили. Впрочем, будь то солдаты термитов или недруги — разговоры вести не стали бы.

— Присаживайся, коли с миром пришел, — спокойно отозвался Дрен.

До Фиолы донесся шелест стали и натягиваемой тетивы товарищей, сама она незаметно для себя потянулась к секире. Рукоять встретила привычным теплом, однако оружие тревожность хозяйки не разделяло.

— С миром, с миром, хотел бы убить — сделал бы это раньше, возможностей было предостаточно, пока вы шли от ущелья с восточной стороны Серогорья, — на освещенное костром пространство вышел узкоплечий, высокий монах в длинном балахоне и молитвенно сложа руки на груди. Голова на фоне тела выделялась большими размерами и треугольной формой. На лысом черепе светились сапфировым цветом раскосые глаза. За спиной — длинный посох. Несмотря на невыразительные габариты, интуиция Фиоле подсказывала, что голову он снесет, что ветку срубит.

— Не позволите ли присоединиться к вашей трапезе?

— Отчего же нет, — отозвался старый ос, — только прежде, хоть представься, незваный гость.

— А ты смел, отец! — ухмыльнулся незнакомец. — Шляетесь в чужих угодьях на правах хозяев, и не знаете к кому забрели? Люблю таких! Не зря сразу вас стрелами не изрешетили. Леслав мое имя, из клана богомолов. В этих краях все меня знают, а вы точно с неба упали, но вижу неспроста. Интересно стало, что за странные чужаки забрели сюда, давно ведь этой тропой никто не ходил.

— Почему странные? — обиделся Гранш, слегка расслабившись, узнав, что в ближайшее время их убивать не собираются.

— Оттого что за вашим десятком сотня других чужаков гонится, да и каменные великаны на вашу дерзость никак не отреагировали. Обычно, если потревожить их сон, разговор короткий и не долгий, а вы спокойно прошли дальше.

— Ты присаживайся, Леслав! И своих зови, чего по кустам прятаться будут, еды на всех хватит, заодно и покумекаем.

— А ты мудр и внимателен, отец, — с почтением заметил Леслав и слегка поклонился в знак благодарности.

— Лысый лысого издалека видит, — добродушно сощурился, глядя на огонь, Дрен.

Богомол усмехнулся, скинул капюшон, обнажая гладковыбритую макушку и коротко свистнул:

— Выходите и бурдюк прихватите.

— Какой такой бурдюк? — оживился Влакс, его любопытство могло переплюнуть любого ученого мурмицина.

— С вином горным. Думаю, ни разу такого не пробовали, — улыбнулся гость.

Трое длинноногих монахов появились из темноты, поклонились и присоединились к костру, от которого веяло горьким запахом подгоревшей каши. Они быстро представились, однако Фиола не запомнила их имена, слишком неожиданно свалились гости, точно зимой сосулька с ветки.

Один из долговязых тащил здоровый бурдюк, в котором булькало горное вино.

— О! — крякнул Влакс, прислушиваясь к плеску в сосуде. — Вас явно послал милостивый Варгал мне во спасение.

Все дружно засмеялись. На лысинах монахов отсвечивало пламя. Они сели в кучку, сложив длинные ноги, одна на другую. Острые колени почти закрывали уши.

По мискам разлилась горячая, наваристая каша, по чаркам — вино. Напиток оказался хоть и крепким, но с приятным ягодным ароматом, от нескольких глотков становилось легче на душе, мышцы расслаблялись, и усталость сменялась приятной негой. Жизнь налаживалась!

— Ух! — выдохнул Леслав, покончив со своей порцией. — Благодать! Теперь и поговорить можно.

Рядом сытно рыгнул Гранш, икнул Влакс, ослабил пояс Лантэн — согласие на разговор было единодушно принято.

— Кто я вы знаете, хотелось бы теперь спросить, кто вы и что делаете на наших землях? — не стал ходить вокруг да около Леслав.

— Пожалуй, расскажу с самого начала… — и поведал Зард монаху историю захвата восточной части Айруна.

Леслав слушал внимательно, не перебивал.

— Да… — протянул он, когда рассказ закончился. — Немалое зло высадилось на Айруне и не слабое. Выходит, что вы ему к нам дорогу показали?

Возникло неловкое, напряженное молчание в разговоре, лишь Фиолу охватила обида за такие слова:

— Термиты в любом случае добрались бы до вас, рано или поздно. Поработили или убили бы горный народ, как сделали это с кланами чащи. Только теперь вы предупреждены и сможете спастись, уведя свои семьи. Только вот и скрываться долго не получится на захваченном материке, когда кругом одни враги. Не лучше ли объединить силы и дать отпор чужакам на нашей земле? — вино развязало язык искре, она говорила горячо и убежденно, без обычной робости.

— Уводить и скрываться моему народу нет надобности! — твердо возразил Леслав. — Вы прошли через несколько наших деревень и даже не поняли этого. Здесь наша территория и мы умеем быть невидимыми на ней. Горы берегут своих детей. Однако мир и гармония на соседних землях лично мне не безразличны. Но я не могу отвечать за весь свой народ, — он развел руками. — Мы обсудим дальнейшие действия на совете, там и примем решение. Если хотите, можете отправиться с нами, там вы сможете отдохнуть в безопасности и узнать волю совета богомолов.

Фиола горестно покачала головой:

— У нас нет времени, мы итак пошли длинным путем. Нам надо с Лантэном оповестить свои кланы о грозящей опасности.

— Я понимаю и не настаиваю, хоть это и оскорбление в наших краях. Но вы чужаки — у вас свои традиции, — вежливо ответил Леслав и резко поднялся. — Нам надо возвращаться.

Долговязые монахи поднялись с земли, поклонились, сложив руки на груди, на прощанье Леслав обернулся и сказал:

— Возможно, свидимся еще!

Четверо богомолов растворились в ночи.

Костер потушили, чтобы не привлекать лишнего внимания. Фиоле казалось, что об их пребывании в горах знали все, хотя сами они продолжали играть в прятки, как неразумные дети со взрослыми. Зард распределил дозор, ставил по двое, чтобы будили друг друга в случае чего.

Фиолу и Дрена хотели оставить без дежурства, но возмущенные несправедливостью девушка и старик потребовали равноправия. На дежурство им пришлось заступать в середине ночи. Фиола проснулась не сразу. Веки размыкаться не желали, словно их пришили, переход через Серогорье отнял много сил, мышцы ныли с непривычки, каждая попытка пошевелиться отдавалась острой вспышкой боли. Открыв глаза, искра долго соображала, где она, реальность возвращалась медленно.

Сидели молча, кутаясь в плащи. Любое слово в ночной тишине отозвалось бы грохотом. Ожидание длилось нудно, точно вязкий мед. Фиола отчаянно боролась со сном, но ответственно дождалась следующей смены и мгновенно уснула под тихое перешептывание близнецов.

Утром отправились в путь в густом, точно сметана, тумане.

— Что это за народ такой богомолы? — поинтересовалась Фиола у Дрена, нагнав старика.

— Древний народ, очень древний…

— Неужто древнее тебя? — влез в беседу Гранш.

— Пошути мне, — погрозил пальцем Дрен, но историю продолжил:

— Богомолы живут в горах, постигая мудрость бытия, проводя время в медитациях и совершенствовании внутреннего мира. Ведут аскетичный образ жизни.

— Это мы сразу заметили. Аскеты вино из бурдюка наравне с нами пили, а хоть бы один захмелел.

— Тихо! — резко оборвал разговор Зард.

В наступившей тишине явно слышались рокочущие голоса, вдалеке, позади.

Дальше шли молча, хмуро. После встречи с каменными великанами и богомолами, отряд шагал, настороженно оглядываясь, прислушиваясь.

Выскочили из тумана, словно из мутной воды, Фиола обернулась, позади осталась густая хмарь, которой словно зарос горный склон. Где-то рядом был враг. Эхо доносило бряцанье металла и грубые голоса.

Спуск закончился, горное плато сменилось на почву, поросшую зеленью, впереди высился лес, незнакомый и чужой.

Шедший первым Дрен остановился, напряженно вглядываясь в переплетение зеленых растений. Отряд тоже замер, воины схватились за оружие.

Нырнули в сплошную стену чащи. Зеленые ветви сплетались и образовывали плотную, колышущуюся завесу, а стволы теснились точно частокол для врага. Ветер колыхал листья, лес рокотал — глухо, устрашающе.

Стволы деревьев высились в полумраке коричневыми колоннами, на разлапистых ветках покоились настоящие хвойные сугробы. Внизу стояла духота, на потную кожу налипали иголки и еще какая-то липкая гадость. От резкого хвойного запаха нестерпимо хотелось чихать.

После вчерашнего проливного дождя, почва была влажной. То и дело кто-то наступал в прикрытую травой лужу, раздавался негромкий плеск, на обувь налипала грязь, делая ее неприятно тяжелой.

Тишину леса нарушил неестественный для этого места звук вытаскиваемого из ножен оружия.

— На землю! — скомандовал Дрен, сам упал, перекатился в сторону, выхватывая клинки.

Рядом с Фиолой свистнуло копье и с громким чавком вонзилось в размякший дерн, времени на то, чтобы испугаться, не было. Искра припала к земле. Воздух наполнился шорохом от стрел. Близнецы среагировали быстро, повернулись и прицельно спустили тетиву. Первый разведчик упал, сраженный двумя одновременными выстрелами: в глаз и шею.

Затрещали кусты. Из тени деревьев, размахивая широкими клинками, выскочили несколько термитов, намереваясь задержать беглецов до прибытия свежих сил, которым уже подали сигнал тревоги.

Фиола ощутила в руках поддержку собственного оружия, отбила удар и нанесла ответный. Остро заточенное лезвие секиры легко пробило стальные латы врага, и глубоко вонзилось во вражескую плоть. Боевой топор проявил к стальным пластинам не больше почтения, чем ветер к пыли.

Искра выдернула секиру из тела упавшего термита и тут же подставила под летящий к шее клинок. Лезвия проскрежетали друг о друга, разошлись и вновь ударили.

Лязг стоял точно в кузнице.

На Фиолиного врага с неистовым ревом обрушился Зард, лезвия его лап исполосовали термита на несколько частей, в стороны брызгала кровь. Искра ощутила на лице теплое прикосновение капель.

Дрен с необычайной стремительностью увернулся от выпада и обрушил клинки на несчастного, посчитавшего его легкой добычей. Голова в шлеме укатилась в подлесок.

На Влакса с криками бросился здоровенный воин, ос отразил несколько выпадов и провел обманный маневр. Термит потерял равновесие и тут же, что есть силы, на голову ему обрушилась огромная дубина. Раздался звук, как при падении тыквы на камень. Кровавые ошметки разлетелись по зеленому ковру.

Еще одного истыкали стрелами близнецы, а на оставшегося воина обрушились все разом, искромсав лезвиями своего оружия.

— Теперь уходим. Быстро!

Отдышаться после боя не успели, побежали дальше. Напряжение схватки потихоньку отпускало, свирепые лица разглаживались, но оставался отпечаток усталости.

Очередной день в бегах, теперь им предстояло пересечь густой лес, мчались, не жалея сил. Ели на ходу, спали понемногу, только чтобы не свалиться. Заплечные мешки пустели, становясь легче, но это никого не радовало. Враг не отставал, несколько раз едва уходили от стычек.

Вейн зацепился за корягу ногой и кубарем покатился в кусты. Из зарослей раздался стон и витиеватые выражения.

— Ногу не сломал? — бросился на помощь к брату Грейн.

— Тогда уж лучше сразу шею… — пробубнил Гранш. — Эй, старик, может привал?

Почти не запыхавшийся Дрен взглянул на молодых айруновцев. Они тяжело дышали, чуть ли не вывалив языки. Все грязные, мокрые от пота, точно были под проливным дождем.

Из кустов вышел Вейн, целый и невредимый, но злой. Дрен хотел сообщить о привале, как до отряда донесся предупредительный сигнал термитов.

— Быстро, прячемся! — скомандовал Зард, однако без его напутствий воины вломились в кусты, куда недавно свалился один из близнецов.

Фиола запрыгнула в листву и присела, в ногу что-то больно уткнулось. Захотелось вскрикнуть, но искра придержала возглас — близко раздавались приглушенные голоса и тихие шаги.

Зард толкнул Фиолу в бок, причем очень чувствительно. Искра собралась зашипеть разъяренной фурией, но во время заметила напряженные взгляды спутников. Они смотрели в противоположную от термитов сторону, удивленно и озадаченно.

Повсюду высилась сочно зеленая трава, острая и густая, доходившая местами до бедер.

Фиола проследила за удивленными взглядами и тут заметила торчащие из растительного моря два детских лица. Из-за темно-коричневых капюшонов она не сразу обратила внимание на юные мордашки с любопытством разглядывающие чужаков, без страха и опаски. Вооруженные термиты двигались прямо на них. Один из следопытов разглядел детей и указал остальным, те радостно осклабились кривыми ухмылками.

Искра захотела крикнуть, прогнать малышей, секира в руках загудела. Тяжелое копье термита пронзило воздух со скоростью ветра в бурю, неминуемо приближаясь к одному из малышей. От испуга он не мог пошевелиться, замер перед надвигающейся смертью.

— Фаинтер! — закричала искра.

Раз. И древко ярко вспыхнуло и с хлопком разлетелось на мелкие щепки. Айруновцы восприняли это как знак для атаки и с ревом выскочили из кустов на врага.

Малыши воспользовались моментом и со скоростью выпущенной стрелы скрылись в траве.

Затренькала тетива близнецов. Остальные тхеновцы уже сошлись с врагами в рукопашной схватке. Тишину чащи нарушило лязганье оружия. Впереди воинственно ревел Зард — таким воплем впору оглушать противника. Термиты действительно вздрагивали от звуков озверевшего арахана, но пока этого было не достаточно, чтобы обратить их в позорное бегство.

Старый ос, воя, точно бешеный, так яростно орудовал клинками, что пугались даже свои. Он раскроил одному из воинов шлем вместе с черепом, тут же еще двое термитов бросились на него с обнаженными мечами, но Дрену удалось ловко увернуться от ударов. Один из них оказался так силен, что меч нападающего застрял в кромке дерева. Дрен резким рывком кинулся на ближайшего и вонзил ему прямо в глаз свой клинок. Теперь старик, размахивая оружием, кружил возле второго противника; на его губах играла жуткая, какая-то безумная усмешка.

В руке у Фиолы загудела секира — оружие жаждало искупаться в крови врагов, напиться их силой. Однако искра продолжала стоять на том же месте и не могла поверить в то, что недавно произошло — с ее ладони сорвался оранжевый шар с лиловыми всполохами и рассыпал копье на мелкие кусочки.

Лантэн не полез в гущу сражения, а прикрывал искру.

С термитами разобрались быстро, буквально раскромсав на отдельные части. Некоторые тхеновцы, первый раз вкусившие крови и миг первой победы, стояли с горящими от дурманящего ража глазами, вспотевшие руки тряслись, но оружие держали крепко, точно приросли к нему.

Небольшие ранения получили почти все, перебинтовавшись, арахан посмотрел на потрепанный отряд.

— Надо двигаться дальше, — проговорил Зард, — это был не единственный отряд, посланный за нами. В следующую встречу нам может так не повести.

Тхеновцы застонали, адреналин отступил, и сейчас хотелось одного — без сил повалиться прямо на землю и крепко заснуть. Однако вслух никто не высказывал своих желаний, понимая, что вождь прав. Шли тихо, стараясь не шуметь.

Серогорье постепенно оставалось позади, чаща становилась все более болотистой, воняло, как в выгребной яме, которой пользовались сотни лет, воздух под плотно сомкнутыми кронами густых растений висел сырой и плотный, словно кисель. Последние три дня двигались через сплошную топь, шли по колено в воде. Ночевали на небольшом островке, без огня, с тревогой вслушивались в раздающееся со всех сторон хлюпанье, чмокание и странные, ни на что не похожие шипящие звуки. Наутро продолжали путь, внимательно исследуя каждый следующий шаг. Вода скрывала их следы от преследователей и это была единственная положительная сторона их путешествия по топям.

Фиоле иногда казалось, что не шли, а плыли через полумрак леса. В одежде застревала хвоя, обильно падающая с верхушек, в волосы налипала смола, каждый мечтал сбросить свой заплечный мешок, казавшийся неподъемным валуном.

Из-за густой листвы ощущались неведомые взгляды, точно тени, наблюдали со всех сторон, разумные и хищные. Отряд продирался вперед, сбившись в кучу, напряженно вглядываясь в растительность, вздрагивая от хруста каждого сломанного сучка.

Иногда с тетивы срывались стрелы и исчезали в ближайших кустах. Ни у кого из лучников не хватало духу проверить, достигли они цели или нет. Пауки шагали впереди, орудовали лезвиями передних лап, прочие держали наготове оружие.

— Вон островки, давай туда! — указал зоркий Влакс вдаль.

Действительно, средь болотной мути, словно прыщи на юношеском лице, выросли холмы, размерами, доходившими почти до крон высоких растений. Каждый был усеян дырами, темными и длинными, окутан полотнищем зеленого мха. Казалось, много тысяч глаз напряженно всматривались в пришельцев, внимательно и негостеприимно.

Однако ни в один из них не пролезла бы даже Фиола.

— Давайте заберемся наверх. Надо бы сделать привал, — предложила искра, хотя у самой холодок пробежал вдоль крыльев от зияющих пустот холмов.

Товарищи с благодарностью посмотрели на нее, никто не решался попросить об отдыхе, глядя на то, как держится девушка. До этого шли исключительно на одном упрямстве. Сил в измученных телах осталось меньше, чем воды в прохудившемся сосуде.

Наверху искра с удивлением отметила, что даже на причудливых холмах есть деревья. Их мощные стволы, будто мачты, уходили ввысь, скрываясь в общей массе листвы. Кора на ощупь была гладкой и имела необычную окраску — двухцветную. К центру холма оттенок был нежный, светло-оливковый с черной окантовкой. Сзади на темном фоне преобладали яркие оранжевые вкрапления образующие причудливый узор в виде двух полос. Деревья у основания заканчивались необычным переплетением колец.

Фиола не могла избавиться от ощущения, что кто-то наблюдал за их отрядом. Остальные тоже чувствовали это и особо не расслаблялись, держа оружие наготове. В какой-то момент искре показалось, что деревьев вокруг стало больше.

Она обернулась, на том месте, где недавно стояла ее нога, вырос длинный, покрытый кольцевыми наростами ствол. Фиола помотала головой, прогоняя наваждение, решив, что усталость играла с ней в злые шутки.

В середине холма грудой были навалены камни разномастной расцветки: белые, серые, адамантовые с вкраплениями темных пятен.

— Ну, если что, будет, чем от термитов отбиваться! Закидаем врага булыжниками, — похлопал по огромному камню Гранш и вляпался в пенистую слизь.

Деревья вокруг зашипели. Внезапно, один из стволов покачнулся, согнулся. Сверху бросилась тень. Непостижимым образом, она не вцепилась в Гранша, а встретилась со сталью лап Зарда.

На арахана на длинной шее смотрело полное бешенства мужское лицо. Оно было лишено волосяного покрова — без бровей и ресниц, но глаза глядели осмысленно, яростно.

— Зафи!? — удивленно просипел Дрен, рассматривая ближайшего представителя болота с интересом мурмицина, и если бы его не одернули, попробовал бы посмотреть, какого цвета у тех течет кровь и каким образом выложены внутренние органы.

То, что Фиола вначале приняла за холм с деревьями, оказалось гнездом болотных пиявок. Прямые тела сгибались и сквозь листву выступили десятки шипящих и недовольных лиц.

— Чуж-шаакии! — раздавались со всех сторон свистящие голоса.

Один из зафи нагнулся к Зарду, который замер под пристальным магическим взглядом, сковывающим действия. На голове у пиявки красовалось золотое пятно — королевская отметина.

— Как посссмели вы явитьссся в нашшши владенияя?

Лантэн хотел ответить, но едва заметным рывком ближайший к нему зафи, обвил тело муравья. Слова утонули в сипяшем хрипе, хрустнули кости, лицо налилось красным.

Тхеновцы атаковали. Предводитель пиявок отвернулся от Зарда, и с арахана слетела пелена гипноза, он тут же бросился в бой.

— Сссхватить! — приказал хозяин болота, обладатель золотой отметины.

Тихий свист зашумел в голове, сбивая мысли и концентрацию.

Первый зафи врезался в чужаков, словно каменное ядро из катапульты в хлипкий деревянный забор. Фиола успела ударить, вложив максимум силы, лезвие секиры слегка рассекло гибкое тело, запузырилась темная кровь.

После этого все поняли — шансов выжить было, как у моряков, вышедших в бурю возле скал на плоту. Оружие против дубовой чешуи, все равно, что меч против камня — искры будут, а огня не добудешь.

Сверкали шипы на исполинской палице Влакса, мелькали лезвия араханов, свистели стрелы лучников — тревожно гудел нещадно полосуемый воздух. Мощные кольца в несколько взмахов крыла окутали тхеновцев. Из последних сил, спина к спине, отчаянно бились Фиола, Зард и Влакс.

Секира не помогала хозяйке, она оставалась опасным оружием — при хорошем ударе пробивала толстую шкуру зафи, но привычного боевого неистовства искра не чувствовала. Словно боевой топор уснул. Это пугало больше опасных жителей болота.

Фиола часто и мощно ударяла секирой по телам зафи, точно деревья рубила, но острое лезвие отскакивало от прочной чешуи. Внезапно искру садануло в бок, с силой отшвырнуло. Покатилась по холму, больно стукнулась затылком о камень. Когда вскочила, в голове стучал звон, будто внутри черепа кто-то безуспешно пытался разбить медную тарелку. Почему же секира в такой ответственный момент молчала?

Вот ос оступился. Смертельные кольца сжали до хруста его тело, следующей стала Фиола. Ее скрутили по рукам и ногам. Искра почувствовала, как сдавливаются все внутренности, медленно и безостановочно. В легких не хватало места даже для глотка воздуха, и она словно рыба, выброшенная на сушу, открывала рот, широко распахнув налитые темнотой фиолетовые глаза.

Звон паучьих лап прекратился, Зарда тоже опутало длинное, гибкое тело.

— Халиин, шшто ссс ними делаать? — обратился один из пленителей к обладателю золотой метки.

Царь зафи медленно полз мимо пойманных чужаков, его тело плавно извивалось. Халим по очереди заглянул в глаза каждому пленнику. Возле Фиолы задержался дольше. Она вздрогнула от пронизывающего взора внимательных желтых глаз, каждый из которых пересекала вертикальная трещина зрачка.

— Чужжжакии! От нихх веет переменами. Нам не нужжжны лишссние тревфоги, поэтому не вижжжу сссмысссла сссохранять им жжжизсснь. Убить!

Кольца стали снова сжиматься, Фиола почувствовала, как теряет сознание.

— Ссстойте! — тоненький голосок вырвал ее из столь близкого небытия. — Отецсс, чужжжаки ссспасссли нассс возссле границссы чащшши.

Царь пиявок сделал движение кончиком хвоста, и Фиола со спутниками больно рухнула на землю.

— Мархфта, твфой брат не вфрет?

Девочка-зафи покачала головой:

— Он говфорит правфту! На нассс бросссилиссь чужжжаки зссаковфанные ф гремящшшее жжжелезссо, они приняли удар на сссебя и убили всссех. А она, — Мархфта подползла к Фиоле, — магией убила деревфянного зссмея, который сссобиралссся проткнуть Тахала.

— Я вфссе понял, дорогая! — остановил дочь Халин. — Чужшаки, вы пришшли к нам в долину безс зсслого умысссла, поэтому можшете покинуть нашщи владения, сссохранив жизсни, — произнес он с таким эхом, будто говорил в бочку.

Тхеновцы в который раз облегченно вздохнули. Фиола ощутила, как расслабились закаменевшие в нервном ожидании мышцы.

Извивающиеся зафи разочарованно засвистели, один даже зло сплюнул — плевок на земле зашипел, словно масло на нагретой сковороде. Оно и понятно: в непроходимом болоте развлечений мало, хотелось посмотреть, из чего сделаны чужаки.

Малыши притихли.

Фиола и остальные постепенно стали приходить в себя. Хаотичные мушки перестали плясать перед глазами. Искра ощущала себя так, будто ее долгое время катали вверх-вниз по каменному склону. Ее спутники медленно поднимались с земли, также как и Фиолу их шатало точно с перепоя. В глазах двоилось, ощущение у всех было такое, словно пытались стоять на палубе в сильный шторм, вылакав перед этим по ведру фламмера.

— Дети араххановф, иссскр, оссс и дажшше муравфьевф… — Халин внимательно оглядел пленников, зрачки у него были вертикальные с ярко-жёлтой радужкой. — Ссстранная компания. Что вфы зссабыли на болотах зафффи? — между губами мелькнул алый узкий язык, похожий на хоботок.

— Глаз королевской пиявки добыть хотим, говорят, от недержания хорошо помогает, — ехидно прокряхтел Дрен, отряхивая одежду от сора. — Не знаешь, где раздобыть?

Вокруг угрожающе зашипели зафи, тхеновцы почти вторили им, напряглись и сбились снова в кучку, готовясь к новой атаке.

Халин проигнорировал оскорбление и неподвижно ожидал ответа.

— Я все объясню, — взяла слово Фиола, перед этим бросив на старого оса укоризненный взгляд, но тот отскочил, словно камень от скалы.

Зафи сделал мягкий скользящий шаг, оказавшись рядом с искрой, слова застряли в горле, крылья забыли про то, что умеют летать. Собраться с духом девушка не успела, Дрен вылез вперед:

— Позвольте для начала представиться, — старый ос по-очереди перечислил своих спутников, глаза зафи постепенно поменяли цвет с мутно ржавого на янтарный, стали отсвечивать золотистыми бликами спокойствия.

Вокруг затихло напряженное шипение. Дрен продолжал бубнить, его голос был спокойным, обволакивающим и монотонным. Пиявки, казалось, заснули, превратившись в раскачивающиеся статуи.

Влакс одобрительно хмыкнул:

— Может, надаем им по капюшонам, пока они не поняли, что их загипнотизировали.

— Я понял, чшто вфижшу перед сссобой разссномасссных букашшшек, — голос Халина обдал, точно зимней водой, холодной и обжигающей одновременно. На него единственного не подействовала ворожба старика.

Зафи тут же очнулись и зашипели.

— Я не уссслышшшал отвфет на сссвой вопрос, чшто вам зссдесссь надо? А ты, ссстарик, не думай больше пробовфать на насс сссвой дар, я тожшше кое чшто умею и отразишшшь ли ты мое иссскуссство, расссказать будет не кому, — на оса уставился внимательный, прощупывающий взгляд, словно копался во внутренностях, скользил по коже, проникал в голову, будто многочисленные тоненькие наросты облепляли мозг.

Старик вздрогнул, отвел глаза. Его тут же затолкали на задние ряды.

— Чтоб тебя на заплечные мешки разделали, блестящий чулок, — захулил раздосадованный неудачей Дрен.

Тхеновцы зашипели похлеще болотного народа и поспешили заткнуть старцу рот. Извивающиеся тела пиявок угрожающе придвинулись ближе, слышно было, как шуршали под их тяжестью мелкие камни.

— Простите его, он слишком устал, да и возраст сказывается, — сбивчиво ответил Зард, стараясь прикрыть телом искру.

— Мы никому не желаем зла, — поддержала друга Фиола, — идем в Толус, здесь мимоходом, оказались случайно. Нам очень срочно нужно добраться до муравейника. Скорее всего, вам нет дела до того, что творится за Серогорьем, но мы не можем не предупредить. С востока надвигается страшная угроза, почти все деревни от побережья выжжены, а жители убиты или взяты в плен. Весь Айрун в опасности. Это скоро коснется и вас! Единственная наша надежда, объединиться. Если не вылезете из теплых нор на защиту любимых гнезд, то скоро враги ворвутся сюда!

— Чшто зсса угрозса? — Халин сузил раскосые глаза и слегка нагнулся к искре.

— На побережье, в восточной стороны, высадилась многочисленная армия термитов. Их главнокомандующий — Сварг, беспощаден, он завоевывает для своей королевы Дарши новые земли, без устали и без меры. Еще немного и те, кто живет западнее Серогорья, узнают его мощь, если не встретят его совместным отпором.

— Ерунда, — тихо прогудел Халин, — чащшша и болота не пуссстят их сссюда. А есссли доберутссся, мы уложшшим их под торфяное одеяло.

Зафи, посвистывая с придыханием, рассмеялись шутке царя.

— Воинов в армии Дарши больше, чем звезд на небе и хвои в чаще. Они раздавят ваши кладки, а самих поработят или убьют, — Фиола не отступала, надеясь убедить упрямых пиявок. Кайэре она или нет?

— Вряд ли! — зевнул Халин, обнажая несколько рядов острых зубов. — Для этого им придетссся сссправитьссся сссо всссеми нами.

— Они вполне способны на это. Деревни пауков и ос выжжены дотла, термиты не делают различий между детьми и воинами, всех убивают, — голос искры дрогнул, вспоминая центральную улицу главной деревни Тхен и гору из мертвых тел. — Вам всего лишь нужно выползти из болот, чтобы защитить гнезда от разрушения, вместе мы сможем остановить термитов, не пустить дальше! А может даже и прогнать навсегда с Айруна!

— Не пытайтесссь выманить нассс из болота, — лицо Халина стало суровым, кончик хвоста угрожающе затрясся, — нам нет дела до вашших разссборок. Кто заявитссся ссссюда сссо зсслом, погибнет от нашссей мощи. Теперь уходите и не задержссивайтесь в моих владениях, — в глазах блеснуло пламя, а изо рта вырвался алый язык.

Фиола поняла, что дальнейший разговор может обернуться для нее и спутников неблагоприятным образом. В любом случае, она попыталась. Хотя чувство разочарования камнем повисло на крыльях.

— Может, вы позволите нам хоть немного отдохнуть? — миролюбиво поинтересовался Лантэн.

— Нет, вы уйдете сссейчасс. Ссслишком много чужшаков идет зсса вами, чем быссстрее вы покинете болото, тем быссстрее исссчезсснут и они. Ссследы вашшши мы ссскроем.

— Вы не понимаете, — взялась за старое Фиола, все еще надеясь убедить царя болотного народа в неправильности его выводов, — они придут снова, но тогда их будет больше.

Мелькнула росчерком тень. Зафи вмиг оказался вплотную к девушке:

— Ты иссспытываешшь мое терпение, иссскра. Не всссе перемены тебе подвлассстны, — последние слова царь пиявок, словно выплюнул в лицо Фиоле. — Убирайтесь! Мои воины проводят вассс к дороге до Толусса.

Три пиявки отделились от общей массы и, взяв в треугольник чужаков, повели прочь с болота. Они прошли мимо большой статуи Варгала, его образ был дан таким каким видели Бога Айруна зафи: длинное кольцевидное тело, лицо обрамлял капюшон, но черты лица были так схожи с теми, что видела искра в Долине искр.

Вновь набежала унылая болотная растительность и затхлость. Зафи грязно-коричневыми тенями скользили по топкой поверхности, плавными и быстрыми движениями.

Сопровождение больше походило на выпровождение. Одно хорошо, заблудиться на болоте с такими проводниками, не получилось бы.

— Мда, если бы они поддержали нас в войне против термитов, у нас было бы больше шансов на победу — тяжело вздохнул Зард, — такая силища гибнет в топи.

— Так и мхом недолго зарасти, — привычно проворчал Дрен, — разленились, веревки гремящие. Шевелиться решатся, только в тот день, когда враг в их гнездо заберется. А тогда уже может быть поздно…

Тхеновцы взглянули на пиявок, боясь враждебной реакции на слова старца, пусть и мудрые, но опасные для их шкур. Но зафи продолжали ползти рядом, не выказывая никаких эмоций.

Путники вначале шли по островкам, по мягким кочкам. От болотных растений исходил сладковато-горьковатый запах. Островки поредели, вскоре и исчезли совсем. Зард остановился на последнем, торчащем из трясины, кусочке земли.

— Куда дальше?

Зафи, ползший впереди, смерил презренным взглядом арахана и буквально выплюнул из себя слова:

— Прямо!

— Это же топь! Нам что через это идти? — пробубнил недовольно Дрен, вглядываясь в мешанину зарослей камыша и неестественно зеленых ковров на воде.

— Трусссишшь? — проводник посмотрел на старика с явным презрением, словно тот только что признался в принадлежности к самкам.

— Не дождешься, веревка пучеглазая! — огрызнулся Дрен.

— Может сделать плот? — предложил один из близнецов.

— Или мост из деревьев? — вторил ему брат.

Влакс пихнул ближайший трухлявый ствол. Раздался оглушительный хруст, и дерево с брызгами плюхнулось в воду, чуть не придавив хвост одному из зафи. Бревно немного полежало на поверхности и затем с чавкающим звуком утонуло.

— Терпеть не могу болота! — возмущался старик. — Может вы решили, таким образом, от нас избавиться? Завели в самую трясину, осталось только хвостами помахать на прощание.

— Аххх ты, сссухой стручок! — зашипел один из сопровождающих. — Есссли бы нам надо было убить вассс, давно бы разделалисссь бы одним витком хвоссста сссо всеми разссом.

— Ну, коли ты такой сильный и мощный, перевези нас на своей спине, — подначивал Дрен.

— Чшшто?! — опешил зафи от такой наглости.

— Што шлышал, — передразнил старый ос, — я в мокнуть в воде не собираюсь! Ревматизм в мои годы смертелен.

— Да ладно тебе, дед! — махнул рукой Гранш и ступил лапами в зеленую муть.

Она почти доходила до пояса.

— Ай! — Гранш сделал шаг назад и неожиданно потерял равновесие, с головой погрузился под воду.

Болото забурлило, точно закипевший на огне котелок с похлебкой. Тут же все кинулись вылавливать арахана. Топь не отпускала так просто свою добычу. Тхеновцы тянули. Затем то, что держало под водой, сдалось, отпустило, и все с шумом, точно ядро из катапульты, вылетели на берег.

Гранш вынырнул с диким ревом, мокрый, страшный, увитый болотными водорослями и тиной. Он был настолько грязным, будто капался во внутренностях слизня.

Старший зафи тяжело выдохнул:

— Делайте плот! Инначшше мы никогда не изссбавимссся от вассс.

— Гранш и я валим деревья, Фиола на тебе срубка лишних веток и сучьев, остальные таскают и вяжут стволы, — скомандовал Зард.

За дело взялись все разом и в скором времени на болоте раздались приглушенные удары, во все стороны летели щепки и громогласный мат. Ругались в основном на путающегося под ногами Дрена, поэтому старику доверили самое ответственное — найти палку для шеста.

К тому моменту, когда шаткий плот шлепнулся в воду, подняв крупные брызги, все измучились так, что едва стояли на ногах. О том, чтобы двигаться дальше не могло быть и речи. Зафи недовольно зашипели, однако заставить чужаков плыть, не представлялось возможным.

Пиявкам пришлось в прямом смысле впрячься и тащить за веревки плот с уставшими от перехода путниками. Позволить себе ждать, когда чужаки отдохнут, зафи не могли — итак задержались дольше нужного.

Болотные жители, плавно извиваясь, скользили по поверхности топи. Сидевшие на плоту воспользовались передышкой и с наслаждением отдыхали, большинство — моментом уснули. Зард дольше всех сопротивлялся сну.

— Отдыхай! Я пригляжу за нашими провожатыми, — рядом раздался сухой голос Дрена.

Старик сидел на краю плота, в нем не было ни капли усталости. Заметив удивленный взгляд Зарда, ос хитро подмигнул, и арахана мгновенно окутали нежная паутина сна. Ему снилась огромная армия, предводителем которой был он. Зард стоял на возвышении в сверкающем на солнце нагруднике и сердито смотрел на завоевателей Айруна. Враги при виде такой мощи бросали оружие и убегали без боя.