Солнце лениво двигалось по небосклону, иногда его закрывали большие облака, тяжелые и белые, словно исполинские сугробы.

Долина искр выглядела переполненной и оживленной. С каждым взмахом крыла пребывали все новые и новые беженцы, лишившиеся родных земель. Среди них были тавринийцы, тхеновцы и даже толусовцы.

Как только возле водопада врагов стало меньше, Авендум с пауками и осами отправились пересекать Серогорье мимо северных песков тавринийцев. Им повезло, пока пробирались через чащу, встретили расположившийся на стоянку небольшой отряд термитов, которые гнали рабов для работы в пещерах. Пленниками оказались стаккато. Тхеновцы с радостью отбили полсотни тавринийцев, преимущественно молодых мужчин.

Ближе к Толусу термиты стали попадаться все чаще и в большем количестве. Часто приходилось прорываться с боем. Вражеская армия двигалась на осаду Толуса, нагло и не скрываясь. Предводитель искр не стал рисковать уставшими айруновцами, разумно рассудив, что неприступному городу мурмицин ничего не угрожало. Беженцы обошли цитадель лесами. Айвендум полагал, что осада Толуса ничего не даст и враг двинется дальше к Долине искр, только к тому времени подтянутся дополнительные силы Дарши. Беженцы торопились, шли почти без остановок.

Огромные пространства Айруна: равнины востока, дыбящиеся в центре горы, щетина чащи на западе, степи на юге — кипели беспокойством. Везде расположилась злая, беспощадная сила. Повсюду полыхали костры жестокости. Они ползли от одного города к другому, убивая целые кланы.

Встреча с тавринийцами стала неожиданностью. Загнанные и перепуганные айруновцы чуть не сошлись в страшном бое, встретившись в лесу. Уже раскручивались над головами арканы, натянулась тетива, загрохотали навстречу сильные лапы.

Тавринийцы остановились, заметив среди чужаков стаккато. После коротких переговоров кланы поняли, что не враги друг другу.

Мурмицины забаррикадировались перед осадой города и спокойно пребывали в привычных трудах. Никто не ожидал, что от вражеской армии в сторону Толуса выйдет отряд с малышами на руках — детьми, родившимися в стенах цитадели. Их похитили из собственного дома и привели к стенам цитадели, мурмицинам пришлось сдаться, иначе дети их клана погибли бы от ножа термитов прямо на глазах взрослых. Так враги ворвались внутрь. В цитадели защитники Толуса сумели вырвать собственных малышей у противника. Они дорого отдали свои жизни, трудолюбивый народ был прекрасно обучен боевым искусствам, но их подавили массой. Казалось, войску Дарши нет конца. На месте одного убитого, появлялось три новых.

Мурмицины отступали медленно к сердцу города, стараясь удержать врага, королеву. Витта ломала голову, как сдержать наплыв врага, чтобы подданные могли скрыться за стенами дворца. На помощь пришел Дамир, предложив интересную хитрость. Он пробрался к загонам слизней, которые не обращали внимания на развернувшуюся под стенами Толуса битву и меланхолично жевали солому. Мурмицин разбил масляную лампу, огонь живо затрещал по подстилке, подкрадываясь к ничего не подозревающему скоту.

Все, кто считал слизней крайне медлительными существами, ошибались. Распаленное болью стадо в сотню голов с диким ревом бросилось, сломав изгородь, прямо в коридоры, заполненные наступающими термитами. Они сминали врагов, точно не было их на пути. Если кто-то из воинов пытался применить оружие, слизни свирепели еще больше и гонялись за обидчиком, пока не удавалось подмять его под своей тяжелой тушей.

Мурмицины, воспользовавшись моментом, скрылись за стенами дворца. Термиты смогли вернуть в свои ряды порядок не скоро, слизней с трудом удалось выпроводить за стены цитадели. Враги взялись за осаду крепости в сердце Толуса, но там уже никого не было. Королева Витта с подданными спаслась благодаря потайным ходам. Их вывел Дамир подземными переходами в лес. Там же они встретились и с остальными беженцами. Незадолго до этого королева отправила гонца в Долину искр с просьбой дать им убежище.

Беженцев постепенно расселяли в Долине, безучастным не остался никто. Предводителей собравшихся кланов пригласили на срочный совет. Седовласый, расплывшись в поклонах, отдал Витте ее часы.

— О, как здорово! А где же юноша, у которого они были? — королева радостно зашевелила усиками. — Мы уже думали самое плохое!

— Правильно думали, ваше высочество. Он предал вас, но мы его раскусили и заперли в темнице, — подобострастно ответил седовласый.

— Как предал? — нахмурилась Витта. — Я думала, что он погиб, ведь я отправила его в сад Асикага, как раз, когда на Айрун высадились термиты…

— Он передавал информацию врагам о наших кланах, благодаря ему пал и Толус…

Услышав последнее, в глазах королевы вспыхнула злость и ненависть. Советник получил пощечину, сильную, звонкую. На растерянном лице остался пылающий след.

— Немедленно освободите моего подданного! — рявкнула королева с такой силой, что ближайший факел погас.

Она обошла седовласого и быстрым шагом отправилась в сторону зала совета, где их уже ждали вожди Тхена и Тавринии. Витта рухнула в кресло и горько заплакала.

Дождавшись всех предводителей Дамир и Моца, закрыли двери перед носом уязвленных советников.

Авендум подошел к королеве Толуса:

— Витта, Лантэна сейчас отпустят, с ним все в порядке. Прими от меня извинения за этот инцидент, — предводитель искр приобнял за плечи плачущую женщину. — Но твои слезы ведь не о нем, так?

Королева заплакала еще сильнее, всхлипы разносились по комнате, и чувствовалась в них такая печаль и горе, что стены готовы были вторить ей.

— Меня предала…собственная дочь!

— Айрис? — выдохнул удивленно Авендум, никто в зале не ожидал такой новости.

— Да. Она снабжала врагов нашими малышами, — королева в ярости стукнула кулаком по столу, чернильница на краю высоко подпрыгнула и ухнула вниз. На полу медленно растекалась синяя, точно океан, клякса.

— Но зачем ей это? — не поверил Зард в то, что дочь может предать мать, да еще так подло.

— Айрис хочет править Толусом, — ответила Витта, перестав плакать, только в голосе звучала горечь, как от настойки Рамуны. — Она давно могла бы образовать свой город, но ждала, ждала, пока не выдалась возможность получить все быстрее. Айрис и Дарша договорились, что одна получает весь Айрун, другая — Толус. Стражник на пике Толуса, который следил за спокойствием на прилегающих к нам землях, был убит. Он мог увидеть дым от костров войны, мог увидеть ночные вылазки предателей, передачу малышей врагу. Моя дочь предала родной народ, родные земли, только ради цитадели. Если бы я знала, почему не догадалась раньше?

— Никто не мог поверить, что может быть изгнан с насиженных мест. Враг выбрал лучший момент для атаки. Момент, когда кланы не только стали забывать о существовании друг друга, прогнивать изнутри, но и когда Бог позабыл о своих обязанностях, о детях, которые не переставали ему молиться.

Авендум положил руку на плечо Дрену:

— Мы справимся, старый друг!

Ос кивнул и отошел к дальнему краю стола и сел на стул. На лице впервые отразилась усталость и слабость.

— Витта, где сейчас твоя дочь? — поинтересовался предводитель искр.

— Айрис в плену, промахнулась в своих расчетах. Дарша не сдержала обещания. Она решила не тратить время на возведение нового замка для себя, а использовать уже готовый. Толус располагается почти в середине Айруна, так ей легче будет править своими владениями, находясь в центре, в непреступной крепости.

— Непреступных крепостей не бывает, — авторитетно заявил Моца, важно покачивая усиками.

— Бывают лишь глупые советники, — в унисон ему вторил Дамир.

— Ты это мне, бездарная бестолочь!? — взревел Моца.

— Не время препираться! — королева стукнула кулаком по столу, да так сильно, что вздрогнул даже невозмутимый Авендум. — У вас есть предложения по существу? Или пора укоротить ваши болтающиеся без дела усики?

Мурмицины тут же присмирели, потупились и с трепетом в голосе высказался сначала Моца:

— Вообще идеи есть, — пригладил советник усики, трепеща над их судьбой. — Мы с Дамиром немного покумекали накануне. Толус проектировали мы вместе… — начал издалека Моца, Дамир хотел было возразить, но сдержался, наткнувшись на полный ледяного бешенства взгляд Королевы, и смущенно опустил глаза. — Все тайные ходы знаем только мы и даже Айрис о многих секретных лазейках не догадывается.

Витта сглотнула скопившуюся в горле горечь при упоминании родного имени, но мужественно сдержала нахлынувшие чувства.

— Когда она интересовалась планом города, я предоставил ей лишь общедоступную схему…

— Почему? — встрепенулась королева. — Ты в чем-то подозревал тогда ее? Почему не сообщил мне о сомненьях?

— И в мыслях не было подозревать Айрис, просто… — советник потупился, не найдя нужных слов.

— У него не было точной схемы всей системы тайных ходов, — гордо выпятил грудь Дамир. — Когда я покинул пост при дворе, то решил не оставлять этому неблагодарному бездельнику плоды своих трудов. А на общедоступной карте показана лишь маленькая толика того, что он успел подглядеть в моих записях.

— Ах ты, старый пройдоха, спер мои чертежи и теперь присваиваешь их себе!

— А ну тихо! — рявкнула Витта. — К чему весь этот рассказ?

— Пока основные силы Дарши с ней самой не въехали в Толус, мы можем попытаться захватить город, используя тайные ходы, — выпалил на одном дыхании Дамир.

Совет задумался.

— Возможно, это единственный шанс перевесить исход войны в нашу сторону, — подал голос предводитель искр. — Только нужно сделать это до приезда королевы Дарши.

— Точно. Пока она не обоснуется в новом владении, на нас они не двинутся. Надо использовать это время с пользой. Воинов у нас, конечно, меньше, чем у нее, но другого шанса не будет, — высказался Гаал.

— А почему бы заодно не устроить засаду самой Дарше? — подал голос Зард, впервые за весь совет.

— Это было бы на руку тем, кто будет отбивать Толус, — поддержал идею Авендум. — Думаю, многие термиты покинули бы цитадель, чтобы помочь своей королеве. Даже уверен в этом.

— Перебьем оставшихся в городе, закроем ворота и нарушим планы Дарши. С нашей численностью мы сможем держать осаду в Толусе очень долго.

Совет одобрительно загудел.

— А что ты скажешь, Дрен? — спросил беспечного старика предводитель искр. — Ты поможешь нам, хоть советом?

Зард недовольно прыснул, не понимая, отчего старшие обращаются с вопросом к безумцу.

— Вы имеете достаточно сил и знаний, чтобы ситуация обернулась в вашу пользу, — туманно ответил Дрен. — Во многом тому сослужат действия молодых айруновцев, которых я имел честь сопровождать по дороге сюда. Они сделали больше, чем кто-либо предполагал.

— Что-то не видно особо результатов их усердия, — буркнул Моца.

— Только слепец может увидеть то, что перед носом, — загадочно пробормотал старый ос и, потеряв интерес к разговору, принялся ругаться со стулом.

Из молодых на собрание допустили только Зарда, на правах вождя Тхеновцев. Остальных отправили помогать прибывшим беженцам. Мучимые догадками о происходящем на совете, они разбрелись туда, где от них было больше всего пользы.

Долина искр походила на бурлящую рыночную площадь в торговый день.

Фиола отправилась в лазарет, поражать целителей своими способностями. Не сказать, чтобы ее сил было больше, нежели у старых врачевателей, накапливающий опыт годами, но одно то, что необученная искра могла залечивать раны, приводило их крылья в удивленный трепет.

В лазарете трудились не только искры. Искусство врачевания осваивалось в каждом клане, у каждого народа были свои методы лечения. Фиола почувствовала знакомый запах от настойки Рамуны, нахлынули воспоминания о его горьком вкусе и молодую искру скривило. Пауки плели перевязочные повязки, мурмицины собирали сок с трав для заживляющих мазей. Целители с удовольствием обменивались опытом и, объединив знания, добивались больших успехов в лечении раненых.

На этот раз Фиола, используя свои способности, действовала расчетливо. Она не хотела свалиться без сил на несколько дней, Айруну нужны были воины, защитники и довольно скоро. Искра подходила к тем, кого можно было сразу поставить в строй — молодых и сильных. Как, например, мурмицин со сломанной ключицей, арахан с инфекцией на глазах, ос с перерезанным сухожилием, другой — с раной в ноге и многие другие. Все они знали, как держать оружие, поэтому, не смотря на мольбы тяжелораненых, в условиях, когда каждый воин на счету, искра отдавала силу исключительно тем, кто сразу сможет встать и защищать остальных. Таких оказалось немало.

Мурмицин, удивленно шевеля усиками на макушке, пошевелил рукой, затем плечом — боль, которая мучала не один час схлынула, словно волна. Он рассыпался в благодарностях Фиоле, затем помчался в лагерь помогать таскать воду, строить навесы.

На арахана искра потратила совсем мало сил и энергии. Как только опухоль сошла с век, паук смог открыть глаза и завопил, точно прозревший слепец, что с ним произошло чудо. Затем набросился с объятиями на Фиолу, чуть не задушив в могучих тисках. С радостными воплями он помчался в сторону сородичей, громогласно обещая термитам скорую месть от паучьего аркана.

У оса рана оказалась серьезной, и лечить пришлось долго и упорно. Тхеновец мужественно терпел боль, стараясь не шевелиться, иногда даже забывая дышать. Ладони искры расположились над раной и испускали бледно фиолетовое свечение, губы шептали заклинание, со лба скатилась струйка горячего пота. Закончив лечение, Фиола чуть не потеряла сознание от бессилия. К ней тут же подлетели целители, и самый главный стал ворчать на помощников:

— Почему не следили? — его крылья с силой трепыхали в воздухе. — Эдак все способности в землю зарыть можно. Сейчас, малышка, я поделюсь с тобой энергией.

Он положил на влажный и горячий лоб прохладную руку и забубнил заклинание, но Фиола нашла в себе силы одернуть его. Чем привела в недоумение собравшихся.

— Воды, — прошептала высохшими губами искра. — И помогите достать секиру…

Юный помощник лекаря помчался с кружкой к бочке, а сам целитель приподнял Фиолу, помогая извлечь из-за крыльев оружие. Точно мать ребенка, Фиола прижала к себе боевой топор. По лезвию пробежали фиолетовые всполохи, они изгибались, следуя пути росчерка узора, и прозрачными нитями направлялись в тело хозяйки, наполняя ее силой.

Вскоре Фиола самостоятельно сидела и, давясь, жадно глотала прохладную воду. Опустошив кружку, потребовала еды. Желудок, словно вознамерился съесть позвоночник, опустошенно ныл. Исцеленный ос вызвался проводить искру до столовой. Он слегка прихрамывал, ощущая на месте раны стянутость, которая в скором времени должна была пройти. Целитель посоветовал больше ходить, чтобы разработать конечность и избавиться от неприятных ощущений.

Вкуса еды Фиола не чувствовала — просто не успевала. Блюда исчезали в ней, точно их скидывали в бездонную пропасть. Однако любую яму можно засыпать, вскоре искра откинулась на спинку стула. Хотелось сыто рыгнуть, но искра сумела подавить в себе неприличные порывы. Глаза требовали немедленно закрыться и уснуть крепким и долгим сном, но Фиола помотала головой, стряхивая подкравшуюся слабость. Искра вернулась в лазарет.

Ос, забыв про боль в ноге, вовсю занимался изготовлением стрел.

Оружия готовили много. Никто не знал, чем закончится совет, однако любой был уверен — без боя не обойтись, придется либо нападать, либо защищаться, сдаваться Айруновцы не собирались. Несмотря на тяжелое время, народ Айруна не лил слезы, не горевал над потерянным. Их лица выражали решительность перед будущим и уверенность в собственных силах.

Дети без лишних предрассудков, быстрее взрослых нашли общий язык. Мальчики, играясь, дрались на палках, девочки плели из сухой травы кукол, затем все вместе играли в догонялки и прятки. Их беззаботный смех напоминал о том, что независимо от принадлежности к тому или иному народу, все умеют улыбаться.

Поначалу кланы держались обособленно, но вскоре все смешались и общались, как со старыми знакомыми. Преграда отчуждения и обособленности сломалась. Тут и там слышался задорный смех и шутки.

Дрен стоял в сторонке и радовался единению Айруновцев, которого не наблюдалось уже давно. Глаза старика блестели от слез, мокрые дорожки катились по щекам. Ос не стыдился их, он был счастлив, словно отец, наблюдающий за игрой чад.

Солнце спряталось за горизонт, ее место занял лунный диск, по темной мантии неба рассыпался бисер звезд.

— Фиола, тебе надо отдохнуть! На всех твоих сил не хватит, — один из лекарей подошел к девушке и стал настойчиво выводить ее из лазарета.

— Я в состоянии вылечить еще пару мелких ран, — вяло сопротивлялась искра, сама же спотыкалась на каждом шагу.

Благодаря стараниям Фиолы около полусотни айруновцев могли хоть сейчас взяться за оружие.

— Ты быстро научилась использовать древние знания искр, не сожги их также стремительно.

Фиола вздрогнула, вспомнив ощущения, когда секира замолчала — пустота и чувство потери переполняли тогда все естество искры. Сейчас оружие еле гудело и слабо отзывалось на прикосновение хозяйки, но уже не молчало.

— Спасибо за совет, пожалуй, на сегодня действительно хватит.

Они попрощались, и искра отправилась подкрепиться. По пути ее оглушили крики друзей, которые расположились тесным кружком у небольшого костра. На вертеле дожаривался большой кусок мяса.

По мере готовности ужина, урчание в животах заглушало любые разговоры, поэтому беседа не спорилась. Собравшиеся голодными взглядами буравили сочащееся жиром мясо, громко сглатывая набежавшую слюну.

Костер отражался в глазах золотым блеском, запах вынуждал желудок грызть позвоночник. Гранш сделал глубокий надрез, зашипел капающий на угли жир, точно рассерженный зафи.

— Готово!

Все тут же придвинулись ближе в ожидании своей доли. Рядом раздалось приглушенное «чпок» — Влакс открывал раздобытый вечером бочонок фламмера. Оно с журчанием побежало по чаркам. Фиола не успела запротестовать, как в руках у нее вместе с горячим куском аппетитного мяса оказалось спиртное. Дрен произнес тост «за воссоединение айруновцев и будущую победу над злом!». После такого откажись от выпивки — сочтут за врага всех народов. Пришлось искре зажмуриться и, затаив дыхание, проглотить жидкость, которая обжигала внутренности хуже крапивы. На глазах выступили слезы, а на лбу пот.

К этому времени закончился совет и предводители кланов покидали дворец искр и направлялись к советникам, чтобы согласовать действия и обсудить принятое решение.

— Зард, давай к нам! — крикнул Влакс и замахал руками.

Паук заметил друзей, собравшихся отдельным кружком на окраине Долины, и быстро пробрался к ним через многочисленные палатки и навесы беженцев. Не успел Зард сесть к костру, ос уже протягивал чарку, наполненную до краев фламмером и еду.

Паук выпил, довольно крякнул и впился зубами в сочный кусок мяса. Жир стекал по пальцам и оставался на подбородке. Остальные решили не отставать от вождя тхеновцев, и возле костра какое-то время раздавалось громкое чавканье.

От лагеря отделилась темная фигура в сторону собравшихся у костра друзей. Темная тень шла медленно, нерешительно.

— Лантэн! — вскрикнула Фиола, завидев товарища. — Иди скорее к нам!

Юноша вышел на свет и скупо поздоровался с компанией. Ответом ему были не очень теплые взгляды, лишь искра крепко обняла друга. Ей было очень стыдно за поступок сородичей.

— Тебя отпустили? — Фиола светилась искренней радостью.

Она схватила Лантэна за руку и потянула к костру.

— Да. Королева Витта сняла с меня все подозрения, — он оглянул сидящих рядом и обиженно выдохнул. — Похоже, мои сородичи доверяют мне больше, чем те с кем я бок о бок сражался?

Молодые люди замялись и засопели, словно простуженные слизни.

— Лантэн, просто если посмотреть с позиции старейшин, то доводы у них каменные, — оправдался за всех болтливый Гранш, получив от товарищей укоризненный взгляд. — Ведь кто-то же предал Толус. И этот кто-то был из ваших…

— Предателем оказалась дочь королевы, — слова Зарда прозвучали, как удар молота о наковальню.

Влакс разлил фламмер, чарки глухо стукнулись. На этот раз даже Фиола не почувствовала горечь выпивки. Вторую порцию ели, не спеша. Лантэн почти не притронулся к еде, его усики напряженно замерли, заметно было, что вопросы из него готовы посыпаться, точно зерно из дырявого мешка, но он ждал. Знал, что арахан вскоре все сам расскажет.

— Что решили на совете, Зард? — поинтересовался любопытный Гранш, когда осталась только выпивка, а животы раздулись от плотного ужина.

Вождь проглотил последний кусок, громко отрыгнул и тихо пересказал, о чем вели беседу на собрании, не утаил о деяниях Айрис, из-за которых Толус пал.

— Известно, что с дочерью Витты? Где она? — поинтересовался, молчавший до этого Лантэн.

— Нет! — покачал головой арахан. — Она исчезла вместе с парой молодых солдат и нянькой, которая помогала ей утаивать для Дарши малышей. Королева термитов пообещала отдать Айрис Толус, но что ее слово… — Зард горестно махнул рукой. — Теперь Дарша сама решила перебраться в цитадель. Витта считает, что дочь в плену.

Лантэна огорчили эти новости, усики плетьми свисали с макушки, сам он понуро смотрел в костер.

— Значит, совет решил захватить Толус? — уточнил Влакс.

— Если мы не успеем сделать это до того, как подтянуться основные силы во главе Сварга, мы вряд ли сможем когда-либо изменить ход войны.

Слова Зарда оптимизма не придавали, но раз была возможность исправить нынешнее положение айруновцев, надо было действовать.

Влакс собрался разлить по новой порции фламмера, но вождь решительно остановил его.

— Ну, хоть за успех! — взмолился расстроенный ос.

— Нет! — отрезал Зард. — Рано утром выходим, нужно быть с ясной головой. Веселиться будем по возвращении…

Он хотел добавить, если вернемся, но смолчал. Как вождю ему нужно было вселять уверенность в победу, и не оставлять места сомнениям в душе.

— Значит, уже завтра выступаем в сторону Толуса?

— Нам придется разделиться, — видно было, что эту новость Зард произнес с трудом.

Фиола поняла, что могла больше никогда не увидеть кого-то из друзей. В груди сжался тугой комок.

— О чем ты? — поинтересовался Лантэн.

— Освобождать Толус пойдут твои соплеменники, небольшой отряд искр и тхеновские лучники. Всего будет не больше ста воинов. Фиола, Лантэн и Влакс с близнецами входите в их число. Мурмицин, который проектировал Толус, знает потайные ходы. По ним вы незаметно проберетесь внутрь и зачистите город от врага. Остальные попробуют отвлечь на себя внимание термитов, пребывающих в цитадели. Если нам удастся отбить переход через Серогорье до появления основных сил Дарши, то можете не спешить и наслаждаться завоеванием цитадели.

— А если не удастся? — в голосе Фиолы чувствовалось напряжение струны.

— Значит, мы сделаем все, чтобы времени у вас было достаточно много для осады Толуса.

— То есть более тысячи айруновцев пойдут против многотысячной армии термитов, пока мы будем прятаться по закоулкам каменной крепости? — возмутился Влакс.

На самом деле, как ос признался позже, он хотел быть в бою, рядом с другом и вождем. Даже если ему суждено было умереть, то хотел он сделать это не в узких лабиринтах Толуса.

— Чем быстрее вы освободите цитадель, тем больше будет возможности у айруновцев отступить под каменные стены города.

— Но почему нам всем не атаковать Толус, укрепить позиции, постепенно выдворяя термитов с наших земель?

— Потому что есть информация, что основные силы Дарши со дня на день прибудут к цитадели муравьев, если мы не успеем к тому времени захватить Толус, то мало надежды, что мы сделаем это после. Так часть айруновцев займут позиции у Серогорья и сдержат основные силы термитов, заодно и отвлекут тех, кто в замке. Имея за спинной Толус, мы сможем оттаскивать за каменные стены раненых. Вы как никто должны знать, что термиты не оставляют никого в живых, а так у нас будет возможность отдыхать и залечивать ссадины. Так что вся надежда на вас! — голос Зарда был тверд, и менять общее решение совета было не в его силах. — А теперь отдыхайте, впереди нас ждут трудные дни.