Следопыт и разведчик поднимались вверх по горе к площадке, откуда просторы чащи были видны, как на ладони. Первый, забравшийся на выступ, принюхался:

— Здесь подозрительно пахнет, — его сиплый голос, сопровождался страшным горловым клокотанием.

К нему быстро присоединился второй:

— Рабами…сладким и падью. Снизу пришли запахи, ничего необычного.

— Здесь расщелина.

— Слишком узко, в доспехах не пройти.

— Прысни ядом, — прощелкал разведчик и отправился к краю выступа, доложить командованию, что наверху чисто.

Оставшийся термит снял шлем, обнажив чудовищный лик: черная и блестящая кожа, словно крылья жука; лысая голова изъедена кожными складками; огромные глаза, лишенные век; белки усеяны многочисленными лопнувшими сосудами, отчего они, казались налитыми кровью; огромный приплюснутый нос выделялся необычными размерами. Солдат принюхался в последний раз и выплеснул из колбы струю вонючей жидкости в темное ущелье. Резко запахло хвойной смолой.

Облака над головой все еще сияли в последних отблесках заката, но вскоре солнце село и вокруг стало быстро темнеть. Солдаты остались на выступе с дозором, переменно сменяя друг друга на посту.

Под деревьями ночная тьма уже опутала все своими щупальцами. Тут и там мерцали похожие на драгоценные камни костры. В центре лагеря термиты разбили большой шатер для королевской пары. Вокруг расположились палатки поменьше. Вскоре суета лагеря прекратилась. Огни костров умерили свой пыл, бодрствовать остались лишь дозорные. Воины спали чутко, готовые в любой момент броситься на защиту королевы Дарши, не жалея жизни. Ее величество вела свои войска к победе, завоеваниям. Скоро ее владения будут поистине огромны, а щедрая рука темной королевы Дарши достойно наградит тех, кто верно ей служил.

* * *

Под куполом Толуса пожилой стражник с вечерним обходом закрывал последнее окно.

— Что такое? — он сощурил глаза, не совсем доверяя старческому взгляду.

Вдали он заметил, что небо заволокла темная стена, клубами взмывавшая ввысь, принимая причудливые формы. Даже неопытный муравей сразу мог определить — это пожар. Огнем охватило большую часть за Серогорьем.

— Неужели горит чаща? — вслух размышлял мурмицин. — Не похоже. Пожалуй, лучше доложить королеве.

Он резко развернулся и натолкнулся на нож. Лезвие вошло прямо в сердце, по телу побежали теплые струйки. Последний блик света в глазах и муравей упал на пол, успев только удивленно произнести:

— Ваше свет…

Убийца подошел к стене, дотронулся до скрытого механизма, и стена с шуршанием камня о камень сдвинулась в сторону. Он затащил в возникший проем убитого стражника и убрал следы крови.

Затем прошел к окну, выходящему к чаще, полюбовался на убегающий вверх черно-серый знак будущих перемен.

— Скоро…скоро все переменится…скоро весь Толус будет у моих ног.

Последнее окно муравейника плотно закрылось, превращая город в неприступную скалу, за стенами которой скрывались свои тайны.

* * *

Пещера внутри оказалась не очень просторной. Узкий лаз заканчивался небольшой пещеркой, прохладной и темной. Фиола очнулась от того, что Лантэн хлопал ее по щекам. Искра, не сразу поняла, где находилась. Память возвращались постепенно. Она вспомнила, как они спрятались в пещере от термитов. Зарду пришлось труднее всех протиснуться в узкий проход с его широкими паучьим задом. Он довольно забавно сучил своими остроконечными ножками по каменному полу, и Фиола посмеялась бы от души, если бы не смертельная опасность, грозившая им всем. Искра вздрогнула от омерзения, вспомнив, как помогала тянуть Зарда за мохнатую лапу, увлекая его в спасительный полумрак в скале. Они скрылись в пещере как раз в тот момент, когда первый термит показался на выступе. Фиола и Лантэн забились в самый дальний угол, а Зард с Влаксом остались у входа.

Когда солдаты остановились у лаза в пещеру, все затаили дыхание и боялись пошевелиться. Услышав, что термиты не будут проверять их укрытие, расслабились. И зря! Ведь яд следопытов смертелен. Во время сражения они прыскали в противника токсином, который парализовал жертву и медленно отнимал жизнь. Воины не избавляли от страданий раненых, а бросали неподвижное тело на долгие часы мучений.

На расстоянии яд действовал усыпляюще. Первыми расслабленно рухнули паук и ос, следом неслышно осели искра и муравей. После действия токсина тело с трудом слушалось, кружилась голова, а от долгого лежания на голых холодных камнях трясло от холода. Фиола слишком резко села и ее тут же замутило, на лбу выступила испарина.

— Держи воду, — Лантэн протянул ей флягу, — она поможет организму вывести яд.

Фиола жадно припала к горлышку и через несколько мгновений ее вывернуло. Лантэн, не смутившись, подождал, когда ей станет лучше и затем помог отодвинуться в сторону.

— Ты вся дрожишь. Давай выйдем на солнце, разведчиков снаружи нет.

— Солнце? То есть уже ночь прошла. Сколько же мы здесь пролежали?

— Думаю, не больше суток. Пошли.

Он помог Фиоле подняться, сама она была не в состоянии идти из-за слабости и дрожи во всем теле.

В пещере стояла непроглядная темнота. Она льнула к стенам и углам, обволакивая их точно мягким чёрным одеялом. Лишь через узкий лаз в скале пробивался рассеянный свет от полуденного солнца, освещая небольшой участок у входа.

Фиола споткнулась о лапу арахана и заметила, что Зард и Влакс еще не пришли в себя. Они оказались слишком близко к выпущенным токсичным парам и получили сильное отравление, от которого могли и не очнуться. Молодая искра нагнула и проверила пульс.

— Они живы. Надо им помочь, — Фиола посмотрела с мольбой в глаза муравью.

Он вздохнул, помог прислониться искре к скале и стал трясти то паука, то оса. Первым очнулся Влакс, выпил воды и, так же как и Фиолу, его вывернуло. Зард долго не приходил в себя. Но, очнувшись, довольно быстро и уверенно встал на ноги, словно всю ночь с наслаждением отсыпался, и высказал удивление, что муравей не воспользовался моментом и не прикончил их с Влаксом.

— Интересно, почему дозорные спустились вниз? — удивился ос.

Влакс, Лантэн и Фиола, почти крадучись, вышли на освещенную ярким солнцем площадку. Зард с трудом протискивался следом, медленно, стараясь не шуметь. Вокруг стояла подозрительная тишина, было даже слышно, как под ногами хрустели мелкие камушки.

Шаг за шагом они крались к краю площадки. Их сердца бились от возбуждения и неясных предчувствий. Навстречу им открывались просторы зеленой чащи, которую пронизывали золотые лучи солнца.

Шаг. Еще шаг.

Из-за левого хребта вились свежие клубы дыма. Они черными столбами вспарывали небо, заволакивая чисто голубую высь.

Шаг.

Выступ оборвался, открывая взору покинутую армией термитов поляну.

Следы уходили мимо Серогорья и терялись под густым пологом чащи. Однако это не мешало проследить путь войска. Они шли открыто и враждебно, оставляя за собой смерть, разрушение и горе.

— Зард… — громко выдохнул Влакс, — Тхен горит.

Он обхватил голову руками и с ужасом вглядывался в черные саваны дыма, расстилавшиеся над их главной деревней. Зард, услышав новость, с большим усилием стал выкарабкиваться из ущелья. Его остроконечные лапы яростно скребли камень, не заботясь о создаваемом шуме. Выбравшись, он бегом бросился к краю и чуть не упал в провал. От представшей картины мускулы у него на спине напряглись и выступили мощными узлами. До боли стиснув пальцы, молодой арахан медленно обвёл глазами даль, черты его лица казались особенно резкими в солнечных отблесках, глаза налились бордовой злостью.

— Зард, мы должны скорее добраться до нашей деревни, наверняка, там кто-то выжил. А тех, кого забрали в рабство…

— Мы отобьем! — решительно заявил арахан.

— Вдвоем? Вы с ума сошли? — забеспокоилась Фиола. — Даже если вы найдете горстку уцелевших, вам не справиться с такой армией.

— И что ты предлагаешь? Прятаться, как трусы, когда термиты осквернили наш дом? Или может, ты и твои сородичи прилетите нам помочь? — он навис над искрой.

Гнев и ужас терзали душу Зарда, ему казалось, что все тело охвачено каким-то болезненным ознобом; щеки горели, он задыхался от ярости и отчаяния.

Фиола не могла обещать помощи, потому что даже не знала, как добраться до родного клана. Но тут же ее осенила идея, которая, по ее мнению, могла помочь всем:

— Можно вместе добраться до Долины Искр и поговорить с моим народом. Думаю, они не откажут в поддержке.

— Конечно, не откажут! — ухмыльнулся Влакс. — Ведь, в нашей деревне находился ваш Предводитель.

У Фиолы перехватило дыхание, еще не зажившие окончательно крылья нервно всколыхнулись. Она достала из-за спины секиру Авендума. Ее узоры на лезвии поблекли, цвета потускнели, но не угасли. Легкая нить жизни еще тлелась в сердце хозяина этого оружия.

— Влакс, мы должны торопиться! Может быть кому-то нужна помощь, — Зард стал быстро спускаться, особо не заботясь о своей безопасности.

Ос последовал за ним.

— Стойте! Это очень опасно! Вы ничего не сможете изменить, — Лантэн хотел крикнуть что-то еще, попробовать убедить их не совершать безумные поступки, но запнулся, увидев, что искра тоже начала спуск. — Куда ты? Неужели ты пойдешь с ними? Это же твои враги.

Фиола остановилась на секунду, задрала голову и снизу посмотрела на муравья. Он никогда в жизни не видел такого чистого и глубокого фиолетового оттенка глаз. Крылья за ее спиной отражались блестящей дымкой фиалки, и, словно нежная вуаль, синхронно махали, помогая хозяйке не сорваться вниз.

— Я должна узнать, что произошло в той деревне. Возможно, предводитель искр там. Если я не схожу туда, буду мучиться всю жизнь в догадках и никогда не смогу вернуться в Долину, к себе домой.

В ее красивых, обворожительных глазах непостижимым образом отражались все охватившие ее чувства: страх, отчаяние, долг, усталость. Лантэн не понимал почему, но он чувствовал ответственность за эту девушку.

— Я пойду с тобой.

Она слегка улыбнулась, и они вместе стали спускаться. Фиола была благодарна муравью, ведь он был единственный, кого она могла не опасаться в этом враждебном и неизвестном ей месте.

Спустившись, Лантэн первым делом отправился на поиски копья, оставив Фиолу на тропе. Перепрыгнув через срубленный кем-то из термитов цветок Магнетелии, Лантэн бросился в чащу за собственным оружием, которое он потерял вчера при встрече с Зардом и Влаксом. Он подумал тогда о том, как изменчива жизнь и тот с кем он недавно сражался, может сделаться вскоре его союзником. Было ясно, что термиты не остановятся на покорении чащи, и будут завоевывать весь континент, весь Айрун.

На всякий случай Лантэн вытащил охотничий нож.

«Надеюсь, поблизости не осталось термитов», — думал он, рыская в пушистом травяном ковре. Его мягкая поверхность так и манила к себе.

Фиола, оставшись одна вспомнила, что уже больше суток не ела. Воздух был пропитан ароматами цветов, которые, составляли такой неземной аромат, что искре казалось, можно прожить, питаясь одним лишь этим дивным запахом. Желудок запротестовал против такого варварского обращения, и Фиола решила подкрепиться нектаром с ближайших цветов. Силы ей пригодятся, к тому же неизвестно, будет ли в ближайшее время возможность нормально поесть.

Фиола насыщалась, пока не заболел живот от переедания. И только тогда она заметила подозрительную тишину вокруг. Обернувшись, она не увидела Лантэна.

— Эй! Ты здесь? — Фиола только сейчас поняла, что даже не знает имени своего спасителя.

Ей стало стыдно, но еще больше ею одолело другое чувство — тревога. Не слышно ступая, она двинулась в сторону, где должен был находиться Лантэн. За каждым деревом или кустом ей мерещился враг. Она перешагнула через цветок Магнетелии, чьи хищные алые лепестки безжизненно обмякли. Фиола забралась на зеленый бугорок, чтобы получше оглядеться. Она побоялась снова позвать муравья, лишний шум ни к чему.

Как вдруг, почувствовала под ногами легкое мерное движение. Присмотревшись, она поняла, что стояла на Лантэне. Его тело полностью закрыл мох, поймавший путника в свои сети.

Фиола села на колени и начала срывать зеленую пелену с крепко уснувшего муравья. Она звала его, тормошила, пыталась раскопать от вездесущего мха, но сорвав пучок, цепкие веточки снова наползали, не желая выпускать столько желанную добычу. Чем больше она вырывала мха, тем плотнее становилось зеленое одеяло.

С каждым взмахом крыла девушку охватывала паника и усталость. Так глупо потерять своего союзника. Веки тяжелели. Крылья безвольно обмякли, и вездесущий мох потихоньку начал окутывать их своими веточками, не навязчиво, ласково касаясь, словно живое существо. Хотелось прилечь на мягкий ковер и забыть все невзгоды, уйти от навалившихся бед, отдохнуть, хоть немножко…

Она ритмично продолжала выдергивать мох. Медленнее, медленнее…Очередной комок не поддавался или не осталось сил, но Фиола упорно продолжала тянуть его на себя, сонно прикрыв глаза. Неожиданно мох оторвался, и Искра больно ударилась локтем о секиру. Подступившее забытье схлынуло, отрезвляя разум. Фиола достала из-за крыльев свое оружие и с гордостью отметила, что на лезвиях появились свежие узоры. Они поблескивали фиолетовой дымкой и словно шептали:

«…ван де зур…Ван Де Зур…ВАН ДЕ ЗУР!», — гул в глове нарастал, непонятные слова отчетливо впивались в мысли девушки, пока она не повторила их вслух:

— Ван де зур!

Узор на секире ярко вспыхнул, и Фиола принялась осторожно чертить заточенным концом лезвия контур вокруг тела Лантэна. Растительность, словно пожухла, увяла в местах, где с ней соприкасалось оружие. Мохристые щупальца больше не тянулись за добычей, а скорее отступали под покров больших растений. Сонливость отпустила Фиолу окончательно, девушка ощущала, как секира делилась энергией, подпитывая хозяйку. Как только искра убрала мох с муравья, он открыл глаза и, не понимая уставился на девушку.

— Что произошло?

— Тебя окутала дурман-трава, но все позади, я успела вовремя.

— Ничего не помню, — юноша встряхнул головой и огляделся: под ним будто выжгли зеленый ковер, — а почему на тебя не подействовал дурман?

— Надо догонять паука и оса, давай, я по дороге расскажу. Кстати, как твое имя?

— Лантэн.

Он, наконец, отыскал свое копье и прикрепил к петле на запястье.

— Мой спаситель Лантэн теперь мы квиты, я тоже спасла тебе жизнь.

Они быстро продвигались в сторону деревни Тхен. Фиола двигалась, словно в легком танце, и каждое ее движение было исполнено необыкновенного изящества. Искра, преисполненная надеждой найти ответы на терзавшие ее вопросы, на ходу рассказывала, как ей удалось вызволить Лантэна.

— Какие ты говоришь, произнесла слова?

— Ван де зур.

— Похоже на древний язык.

— Ты знаешь значение этих слов?

— «Ван» означает круг, а «де зур», — муравей ненадолго задумался, его усики ритмично прыгали в такт бега, — Ха! Кажется, я понял! «Зур» — защита, а с надставлением к слову признака «де» получается — «защитный круг».

— Наверное, ты прав. Жаль я не успела пройти обучение. Думаю, такое несложное заклинание в самом начале изучают.

— Так ты после посвящения здесь оказалась? Где остальные искры?

Фиоле тяжело было вспоминать о недавних событиях. Но начав, рассказывать, она не могла остановиться. Слова, одно за другим, катились ручьем, как слезы по щекам. Лантэн молча слушал. По непроницаемому лицу трудно было понять его мысли и чувства. К концу истории Фиола взяла себя в руки и заметила, что удушающий запах гари стал невыносимым, о чем и сообщила муравью.

— Теперь нужно быть осторожнее, в деревне могли оставить группу солдат. Ты подожди здесь и затаись, я пойду, осмотрюсь.

Лантэн ожидал отговорок, и, не желая их слушать, решительно направился к деревне. Его удивило, что Фиола безропотно послушалась и осталась на месте. Шагов за спиной он не услышал и поэтому оглянулся назад. Девушки не было видно.

«Вот и хорошо. Спряталась в кустах. Теперь мне спокойнее за нее будет», — думал про себя Лантэн, настороженно вступая в Тхен. Точнее в то, что осталось от деревни после бушевавшего недавно пожара. В нос бил запах гари, крови, смерти, из золы торчали обуглившиеся балки, похожие на чудовищные кости.

Лантэн шел вдоль обгорелых остатков деревянных сооружений. В посёлке всё было чёрным. Чёрные дома, чёрная земля, чёрные деревья. В воздухе мертвым серым пухом летал пепел. Иногда он садился отдохнуть на разрушенные стены, на кожу, забиваясь в нос и рот. Лантэн прикрыл рукой лицо, чтобы не дышать серой кашей, которая вызывала громкие приступы кашля. Муравей завернул за очередной труп здания и чуть не напоролся на острое лезвие, нацелено прямо в грудь. Сердце ухнуло от неожиданности. Лантэн неподвижно застыл, не попытавшись защититься. Из тени вышел Зард. Его лицо перекосила гримаса отвращения. Муравей уже не был уверен, что паук сдержит слово и не убьет его. Но вместо этого Зард быстро затащил Лантэна за уцелевшую стену. Там лежало изуродованное тело термита, оттащенное в угол. На левом плече Зарда виднелась глубокая кровоточащая рана. Лантэн хотел спросить о том, что здесь произошло, но арахан внезапно насторожился и знаком приказал молчать, кто-то приближался к их убежищу.

Араханы? Термиты? Осы?

Встреча с любым представителем из этих кланов грозила Лантэну большими неприятностями, однако он послушно не произнес ни слова, отдавшись воле случая. Арахан прижался к стене, уйдя в тень, и приготовил к атаке передние лапы.

Шаги приближались. И Лантэн понял, что за стеной двое. Учитывая комплектность убитого термита, раненому арахану одному не справится, тем более он потерял уже много крови. Лантэн неслышно отстегнул с запястья копье и удобнее перехватил его в руке, приготовившись к атаке. Казалось, они вместе с пауком, перестали дышать, ожидая неприятеля из-за поворота.

— Зард, это я, — донеслись негромкие слова, — я тут нашу искорку нашел среди развалин.

Паук тут же расслабился. Из-за угла вышел Влакс, ведя за собой Фиолу.

— Второй тоже тут, — усмехнулся ос, заметив Лантэна.

— Возвращайтесь к себе, нечего здесь шарить, — грубо произнес Зард.

— Не прогоняйте нас. Мы поможем искать вам уцелевших, — произнес Лантэн и чуть тише добавил:

— Фиола, ты должна была остаться на краю Тхена. Почему ты не дождалась меня?

— Правитель искр… Я знаю, что в нем теплится совсем мало жизни и должна ему помочь. Он ведь может быть где-то здесь, — она оглянулась по сторонам, заметила валявшегося в неестественной позе термита и потом обратила внимание, что Зард ранен, с его руки на землю капала кровь:

— Ты ранен. Надо промыть и перевязать.

Лантэн протянул флягу с остатками воды. Искра стала искать, чем можно перевязать глубокий порез. Зард протянул ей сложенную тонкую ленту паутины. Фиола хотела взять предложенную материю, но вспомнив о том, как тончайшая нить разрезает на кусочки любую плоть, резко одернула руку.

— Не опасно, не бойся, — прохрипел арахан.

Фиола испуганно дотронулась до замысловато переплетенного белого полотна. Она не порезалась, а, напротив, ощутила пальцами нежный и приятный на ощупь воздушный материал. Теперь без страха Фиола взяла паутину, легкую, словно шелк, при этом очень прочную, промокнула ее водой и с удивлением обнаружила, что в местах, где паутина соприкасалась с порезом, кровь начинала быстро сворачиваться. Пока она обрабатывала рану, арахан сплел новую полоску для перевязки. Повязка получилась плотной и тугой.

— Спасибо, — поблагодарил Зард, — я всегда считал искр заносчивыми белоручками, ты изменила мое мнение. Теперь я не сожалею, о клятве данной тебе и муравью.

— Меня зовут Фиола, а его Лантэн, — твердо и с достоинством представила искра себя и муравья.

Паук с осом тоже представились. Затем небольшой разноклановый отряд, настороженно прислушиваясь, стал медленно пробираться по пустым закопченным улицам. Все заметно нервничали. Мужчины крепко сжимали в руках оружие, Фиола не стала доставать свое — все рано не умела им пользоваться. С каждым шагом, Искра ощущала странное напряженное гудение за спиной, словно секира возмущалась, что ею брезгуют.

Они вышли на центральную площадь Тхена. При виде того зрелища, которое им открылось, мужчины крепче сжали в руках оружие. Фиола побледнела и прошептала:

— Нет! Это не возможно!

Перед ними возвышалась гора тел, на мёртвых лицах застыли гримасы боли. Одежда мертвецов пропиталась кровью, истоптанная, вся в выбоинах земля тоже была покрыта алыми пятнами. Зверски убитых мужчин и женщин беспорядочно свалили в кучу. Было заметно, что мужья пытались защитить жён, матери прижимали к груди малышей, а влюбленные крепко держались за руки, так и ушли в ледяные объятия смерти. Из мертвых тел торчали чёрные стрелы. Убийцы не пощадили никого — ни стариков, ни малышей. Слезы застилали пауку и осу глаза, они старались не смотреть на лица убитых, но те приковывали к себе их внимание, и не возможно было оторваться от их открытых, полных страданий, мёртвых глаз. Лантэн никого из Тхена не знал, но даже его охватила полная безнадёжность, и стало трудно дышать.

К мертвым настороженно полз падальщик, неопрятного вида паук с безумным дикарским выражением лица. Он чувствовал опасность, но не мог пересилить голод.

— Даже не думай! — закричал Влакс, выпуская стрелу и забыв об осторожности.

Взвилось облачко пыли, падальщик неловко рухнул на спину. Стрела торчала у него из груди. Ос приготовил на лук вторую стрелу, но почувствовал на плече руку Зарда, который негромко произнес:

— Этим мы нашим сородичам не поможем. Лучше, давай проводим их души на покой в лучший мир.

Влакс опустился на колени и, закрывшись ладонями, заплакал. Среди убитых покоилась вся его семья — родители, брат и любимая. Молодой арахан своих родных не нашел, а это значило одно — рабство. И неизвестно, что лучше: мучительная смерть или бесправная жестокая зависимость.

— Зард, идем, надо оказать почести погибшим, я помогу тебе, — Лантэн, сочувствуя, положил ему руку на плечо, — Фиола, побудь с Влаксом.

Искра понимающе кивнула и осталась рядом с осом, пока паук с муравьем ушли возводить погребальный костер. Она не знала как себя вести и неловко мялась возле Влакса, вздрагивающего от всхлипываний. Фиола чувствовала неуемную боль и горе, ей хотелось хоть как-то облегчить его страдания, но она боялась, что молодой воин воспримет ее утешение, как жалость или оскорбление. Поэтому она просто села рядом и взяла оса за руку, крепко сжав его ладонь. Искра хотела сказать несколько утешительных слов, но запнулась, заметив среди дыма и летающего пепла две темные фигуры, которые уверенной походкой приближались к ним. Впервые мгновения Фиола подумала, что это возвращаются Зард с Лантэном, но вскоре поняла, что ошиблась. Оба незнакомца передвигались на двух ногах, их массивные фигуры приближались с уверенностью воинов, сильных и беспощадных. На головах угадывались конусообразные шлемы, из-под которых доносились клокочущие звуки.

— Влакс, надо уходить, — Фиола потянула за руку оса, но безуспешно.

Юноша продолжал отрешенно смотреть на пыльные мыски сапог, крепко вцепившись в ладонь девушки. Искра пыталась растормошить, растолкать оса, но он словно впал в прострацию, затаился внутри телесной оболочки, никак не реагируя на внешние раздражители. Один из термитов уже был рядом. Он раззявил пасть в мерзкой ухмылке. Воин выглядел поистине огромным и широченным, словно гора. У него была отвратительная сероватая кожа и налитые алым пуговки-глазки. На груди и на плечах шарами вздувались мускулы. В левой руке он держал круглый щит, в правой — короткий меч с зазубренным лезвием.

Искра тянула Влакса, умоляла очнуться от забытья. Термиты остановились рядом и живо клокотали на своем языке, решая, что делать с найденными экземплярами. Затем они подошли ближе и один из них пнул сапогом оса, другой убрал меч и потянул свои грубые руки к искре. Девушка поняла, что задумали термиты, внутри все похолодело от ужаса.

Фиола закричала.

Сзади уже бежали на выручку Зард и Лантэн. Термиты, заметив подкрепление, радостно застрекотали, и один из воинов двинулся к ним навстречу, громко и устрашающе рыча и, что есть силы, грозно размахивая своим мечом.

Солдат, схвативший Фиолу, не стал терять времени и покрепче обнял брыкающуюся девушку. Ее сопротивление только больше раззадоривали термита. Удовольствие от утехи портил Влакс до сих пор сжимающий руку искры. Солдат вытащил меч, собираясь перерубить кисть оса, замахнулся и со всей силы рубанул по конечности юноши. В полете оружие встретило препятствие — Фиола подставила крыло под лезвие. Боль обожгла девушку, и она снова закричала, надрывно и со злостью. За спиной настойчиво загудела секира.

От крика в себя пришел Влакс и, быстро оценив ситуацию, смог натянуть тетиву лука и выстрелить. Термит резким движением вскинул руку со щитом, отразил стрелу и бросился на оса, прежде чем тот успел выстрелить ещё раз. Сплетясь руками и ногами, они покатились по земле. Чудом Влаксу удалось вывернуться, он вскочил на ноги, обнажив короткий меч. Термит взревел и атаковал юношу. Ос едва увернулся и невольно вскрикнул, когда меч просвистел у правого уха. Крутанувшись волчком, он сделал выпад в сторону врага, слегка ранив в бедро. Термит вскипел, обнажая огромные клыки в беззвучном рычании. Он взмахнул мечом, скользнул лезвием по оружию противника, вышибая сноп искр. И ожесточенно стал наносить серию рубящих и плоских ударов. С какой-то безумной силой и яростью он упорно теснил врага к развалинам дома.

Рядом доносился звук битвы с другим термитом. Зард, ловко отскочив в сторону и присев, сделал подсечку заточенной стороной лапы, чуть не подрубив термиту колени.

Солдат подпрыгнут, парировал новый удар, лишь на мгновение потеряв равновесие, одновременно отбивая удары копья Лантэна щитом. Арахан снова бросился на врага, стараясь нанести более сложный удар. Опытному воину удавалось блокировать все удары нападающих, но лицо у него было весьма напряжённым и сосредоточенным. Он начинал уставать. Противники не сдавались, самым безжалостным образом продолжая схватку, удар за ударом, выпад за выпадом, блок за блоком…

Фиола в растерянности наблюдала за жесткой схваткой, понимая, что Влаксу одному не справиться, он уже сдавал позиции, едва успевая отражать яростную атаку. Но что она могла сделать, неопытная, испуганная.

Влакс пропустил сильный удар, закричал и согнулся пополам. Из раны на животе ручьём текла кровь. Его противник радостно взвыл, предчувствуя близкую победу, и поднял свой меч, желая нанести последний, смертельный удар.

Леденящий душу вопль вырвался у Фиолы, и она кинулась на термита, стараясь выцарапать ему глаза. Воин от изумления замер на месте, потом развернулся к девушке и замахнулся мечом. Фиола присела, уклонившись от удара, затем распрямилась и что было сил, провела ногтями по мерзкой роже термита, оставляя на ней красные полосы.

Физиономия воина исказилась от ярости.

Он снова замахнулся мечом, но опять промахнулся — Фиола отпрыгнула и бросилась бежать, петляя между горелыми остатками домов.

«Самое главное, — думала она, — увести эту тварь подальше от раненого Влакса».

Термит помчался за ней, громко топая тяжелыми башмаками и позвякивая латами.

Искра нырнула в узкий проход между двумя остатками стен, и поняла, что попала в тупик, в нерешительности остановилась. Проскользнуть назад ей не удалось бы: термит уже загородил выход. Он медленно и неумолимо приближался к Фиоле, а она затравленно пыталась отыскать хоть какую-нибудь спасительную щёлку.

За спиной снова загудела секира. Искра вытащила оружие и покрепче обхватила рукоять, решив, что не сдастся мерзкому термиту без боя. Сосредоточившись на враге, она не замечала, как ее тело наливалось энергией уверенности и силы от боевого топора.

И тогда, глядя прямо в лицо приближающейся смерти, она вспомнила груду мёртвых тел на центральной площади Тхена. При мысли о погибших в душе Фиолы пробудилась такая свирепая ярость, что, казалось, она вот-вот взорвётся. Это было не просто желание отомстить, восстановить справедливость. Нет, все ее существо восставало против самого факта смерти — против того, что по прихоти такого вот урода и она, Фиола, тоже может вдруг перестать существовать!

И эта ярость все росла и росла в ней, пока девушка не почувствовала, что погибнет, если немедленно не выпустит эмоции на волю.

Фиола удобнее перехватила рукоять, ощущая, что страх у нее прошёл. Секира стала с ней единым целым, грозным и непобедимым. Невероятная сила так и бурлила в ней, рвалась наружу, и девушка отдалась инстинктам и закружилась в боевом танце под песню своего оружия. Неловко, без грации опытных бойцов, но с уверенностью в каждом движении.

Секира со свистом обрушилась точно в лоб термиту. Брызнула кровь. Тот, даже не успел, понять, что произошло, замертво рухнул на землю. Окровавленное лезвие перестало гудеть, а Фиолу зашатало, мышцы болели от напряжения, но она вполне сносно держалась на ногах, стараясь дышать как можно глубже и спокойнее. Вскоре ее мысли понемногу отделились от таинственного наваждения секиры, и потекли самостоятельно. Они снова превратились в два независимых существа. Ещё через несколько взмахов крыла Фиола почувствовала, что тело вновь ее слушается и существует отдельно от мерцающего легким узором лезвия.

В проход ворвались Лантэн и Зард и замерли перед увиденной картиной.

— Ты не пострадала? — кинулся к перепачканной кровью искре муравей, первым придя в себя.

Фиола помотала головой, при этом ее тело дрожало, словно у больного лихорадкой. Все, что произошло она, воспринимала, будто глядя на себя со стороны и совершенно не ощущая себя участницей только что произошедших событий.

— У тебя крыло перебито, — заметил Зард, указывая на место, куда попал меч мертвого термита.

— Заживет, наверное, — ответила Фиола, даже не глянув на отдающую неприятной болью рану. — Как Влакс?

— Жив, — хрипло произнес Влакс, тихо появившись в проходе и облокотившись на черную от копоти стену. — Благодаря тебе. Ты дважды спасла меня, искра, — немного помолчав, продолжил:

— Сегодня я потерял всех своих родных…Мне незачем жить. Но я не уйду в мир забытья, пока не отплачу тебе долг.

Фиола совершенно не ожидала такого поворота событий, ей не нужно было никаких обещаний от бывшего врага.

— Я освобождаю тебя от твоего долга. Я сделала так не из корыстных побуждений, уверена, ты поступил бы также.

Влакс ухмыльнулся, пристально глядя в глаза Фиолы, уклончиво ответил:

— Возможно. Но долг чести для тхеновцев превыше всего, пусть из нашего клана мало кто выжил, традиции совести я обязан соблюдать в память о них. Я буду сопровождать тебя, и оберегать, пока в этом будет надобность.

Внезапно ос закашлялся и сморщился от боли. На правом боку у Влакса была длинная рубленая рана, которая сильно кровоточила. Порез, к счастью, оказался неглубоким и неопасным, но перевязать его было необходимо, иначе юноша мог потерять слишком много крови.

Зард сплел несколько полос паутины, и Фиола занялась перевязкой, попутно поинтересовавшись о свойствах паучьей нити:

— Почему паутина сейчас безопасна? Я ведь видела, как она легко режет…

Фиола запнулась, вспомнив, как арканы набрасывались на ее товарищей, как слетали головы неосторожных посвященных в битве возле Серогорья. Ком подступил к горлу, глаза увлажнились. Как же все переменилось! Тот с кем она сражалась, теперь клялся ей в верности.

— Все зависит от состава секрета выделяемого нашими железами и от возраста арахана. Чем старше особь, тем тоньше и прочнее нить можно сделать. От нитей наших стариков не спасут и крылья бабочек, только и наши хитиновые перчатки не выдерживают ее свойств и легко может статься, что сам арахан останется без рук, используя такой аркан.

Фиолу замутило от подробностей, которые будоражили недавно пережитые воспоминания о нападении на ее клан.

— Хватит! — оборвала она рассказ Зарда, туго завязала повязку на ране оса и резко поднялась.

В глазах ненадолго помутнело и поплыло, однако она не показала своей слабости. Искра понимала, что вела себя грубо, ведь она сама начала этот разговор, однако он напомнил ей, с кем приходиться иметь дело.

— Дальше наши пути расходятся!

— Куда ты собралась?

— Я должна узнать, что стало с моим предводителем.

— Искра, не хочу тебя разочаровывать, но скорее всего он мертв. Если на деревню напали, когда он был тут, то его просто-напросто убили. Термиты не берут в рабство раненых.

— Я точно знаю, что он жив, но очень слаб. Я отыщу его.

— Мы пойдем с тобой.

— Нет уж, я не хочу в один прекрасный день стать вашей закуской, если вы проголодаетесь.

— Что?! — громко засмеялся Зард. — Ты боишься, что мы тебя съедим?

Его смех неестественно звенел в мертвом воздухе деревни, Фиола не могла понять, что его так насмешило, предположила, что с ним случилась истерика.

— Мы не едим себе подобных, — спокойно ответил Влакс, который изо всех сил старался не смеяться из вежливости и чтобы не тревожить свежую рану.

— Но я сама видела! — возмутилась Фиола. — После нападения…араханы утаскивали части моих сородичей, поедая их по пути, как кусок хлеба.

Она сорвалась на крик, выплевывая мерзавцам всю правду о них.

— А ты не заметила моей с ними разницы? Они не показались тебе мельче, с коричневым брюхом и серо-бледной кожей?

— И что? — взъерепенилась Фиола, однако в душе закрались сомненья на счет своих выводов. — Как это может поменять мое мнение об убийцах моих соплеменников?

— Я понимаю, что для тебя все араханы на одно лицо. Но те, кого ты видела — падальщики, которые даже друг друга жрут. Это трусливые дикари, они напали на вас возле сада Асикага, исключительно с целью пообедать, ваше оружие лишь хороший для них бонус. Сравнивая мой благородный род с мерзкими выродками падального племени, ты сильно оскорбляешь меня, но, если ты все равно считаешь меня каннибалом, можешь взять секиру и оборвать мою паутину жизни. Я не стану сопротивляться — жить с позором, что меня клеймили падальщиком невыносимо.

— Но как тогда вы оказались возле Серогорья? Как раз после нападения, — с сомнением спросила искра, не веря ни единому слову арахана.

— Мы охотились на ктулхов, маленьких зверьков чащи, — пояснил Зард. — По пути встретили наших, после жестокой бойни. Они не стали объяснять с кем бились, приказали проверить — не осталось ли раненых. Заметили только, что наши тащили искру. Сказали, предводитель ваш.

— Но для чего он вам нужен?

— Этого я не знаю. Видимо, пленный.

— Плохие деяния не остаются безнаказанными, — уколола искра.

— Перестаньте, — остановил назревающий конфликт Лантэн, понимая, что, если не прекратить этот разговор, может начаться драка, не смотря на клятвы, — теперь наши распри придется забыть до поры до времени, у наших народов появился общий враг. Он ни перед чем не остановится. Только объединив силы всех кланов, мы сможем дать отпор.

— От наших деревень почти ничего не осталось, — горестно хмыкнул Влакс и, помотав головой, добавил:

— Если мы с Зардом заявимся на ваши земли за помощью, нас в лучшем случае погонят прочь, а ведь могут и убить.

— С нами не убьют и не погонят. Правда, Фиола?

— Я не знаю, — она неопределенно пожала плечами, — когда искры узнают, что случилось с Предводителем…боюсь, и меня погонят прочь, осыпая проклятьями. Поэтому прежде чем вернуться в Долину, я должна узнать, что стало с ним. Если он жив и находится в плену у термитов, воины искр незамедлительно выступят.

— Одних искр мало, — высказался Зард, заработав пристальный взгляд от девушки. — Не в обиду искусным бойцам твоего клана, Фиола, но ты сама видела, что армия термитов слишком велика. Вы не справитесь в одиночку. Наших вряд ли с полсотни наберется. Лантэн, а как к новости о вторжении отнесутся муравьи?

— Мурмицины серьезно относятся к освоению боевых искусств, но не любят их применять. Война — это жертвы, а мы ценим жизнь. Думаю, советник Моца убедит Королеву не ввязываться «не в свое дело» и замуроваться в Толусе. Наш город непреступен, а запасов там хватит, чтобы переждать годы осады.

— Что же нам теперь делать? — отчаялась Фиола. — Термиты за несколько дней завоевали треть материка, разрушили кучу деревень, взяли в рабство сотни голов, а убили еще больше…Они ведь не остановятся на этом и перебьют нас всех или покорят, отправят в рабство. Неужели нет выхода?

— Выход всегда найдется! — твердо заявил Лантэн. — В любом случае мы должны предупредить соседние кланы о возможном нападении. И кроме нас это сделать некому. Может, все не так ужасно, как мы представляем и вчетвером нам удастся доказать всю серьезность возникшего положения. Предлагаю пойти в Толус, посоветоваться с королевой Виттой, она очень мудрая правительница, посмотрим, что она решит. В любом случае, наши гонцы оповестят соседние кланы о грозящей опасности. В этом можно быть уверенными.

— Я не могу пойти в Толус, пока не разузнаю хоть что-то о предводителе искр.

— Согласен с Фиолой, — поддержал ее Влакс, — лучше разведать, что к чему. Нас мало и мы легко сможем подкрасться к термитам ночью и, даже возможно, узнаем что-нибудь важное.

— Отлично было бы прибить еще парочку этих тварей, — Зард довольно размял кулаки, — еще лучше освободить пленных, хоть часть.

— Размечтался, — остудил боевой пыл товарища ос, — нам ни к чему привлекать лишнее внимание. Но ты прав, пленных не стоит сбрасывать со счетов. Они помогут нам потом отвоевать им свободу.

— Интересно как? — недоверчиво хмыкнула Фиола.

— Посмотрим, — уклончиво ответил Влакс. — Выдвигаемся?

Ос направился в сторону, где вились новые и новые дымные столбы горя и страданий. За ним шли Фиола и Зард. Лантэн недолго глядел вслед удаляющейся троице, горестно помотал головой и помчался догонять новоявленных товарищей по оружию.

Все четверо были очень молоды, но каждый из них чувствовал, что за последние сутки повзрослел сразу лет на десять.