1. Благословение кровью

Утреннее солнце ярко светило прямо в окно, наполняя небольшую и уютную комнату теплым рыжевато-розовым светом. Он протянул когтистую руку к стоявшим рядом с кроватью часам и поглядев на экранчик нехотя потянулся и уставившись в потолок заспанными серыми глазами постарался проснуться. Лучики солнца неторопливо проползли по его песочной шерсти и норовили попасть в глаза, сбегая по лимонно-кремовым волосам, аккуратно подстриженным на уровне плеч с расчесанной челкой спереди. Он с трудом вспоминал то время, когда его называли «Изделие N V907i-45К», сейчас он был просто Виком, жившим в центральном квартале Аббервила. Судьба у всех складывается по разному и Вик на себе испытал, как она бывает переменчива.

Как и многие биодроны Аббервила он начал свой путь на белковой фабрике доктора Жюля Тасье, а произошло это, если память не подводила Вика, около пяти земных лет назад. Сначала его отправили в небольшой городок Санвуд, что ютился на берегу высохшего моря, возле поразительно красивой Долины Поющих Зеркал, названной так из-за поднимающихся на поверхность удивительных кристаллов с почти зеркальной поверхностью, создающих своей вибрацией неописуемой красоты звуки и освещающих округу тревожным красным светом. Но в Санвуде Вик пробыл недолго, во время научного рейда к кристаллическому плато, ученые, вместе с которыми в качестве грузчиков ехали и несколько биодронов, попал под извержение гейзеров. Вик мало что помнил о том дне, в глазах мелькнула взлетающая вверх мокрая земля, шипящие облака пара, а потом его накрыла кипящая волна и он потерял сознание. Очнулся он уже почти ночью, замерзший и обожженный, со сползающей с тела шкурой. Забившись в какую-то пещеру он переждал пылевую бурю, даже не задумываясь над тем, как смог выжить. Чтобы не умереть с голоду ночью, ему пришлось достать из погрузившегося в ледяное озеро краулера тела людей и грызть их, а утром Вик пошел обратно в Санвуд. Лучше бы он этого не делал, так как там ему всего лишь всыпали по первое число и отправили в Чистилище Аббервила, где было намного тяжелее, чем в построенной людьми жилой базе биодронов в Санвуде. И тут Вику снова помогла случайность. Он попал не то чтобы в гражданский сектор, а залетел в развлекательную индустрию, где держатель небольшого прокатного дома Льюис Резен сдавал биодронов в аренду богатым дамам. Вику очень не нравилось то, что на него надевают ошейник с длинной цепочкой, но по крайней мере это было лучше, чем гнить заживо в этом проклятом Чистилище. Иногда фантазии женских особей были весьма странны, но со временем Вик привык и к этому. Вот только обращались с ним обычно грубовато, даже тогда, когда дело доходило до услуг интимного характера. Ну а потом, к Льюису пришла высокая темноволосая девушка и указав на Вика сказала: «Я забираю его».

Девушку звали Лина и она была дочерью мэра Аббервила Трейса Вейди. И именно она поменяла жизнь Вика полностью. И хотя биодрон был нужен не ей самой, а ее отцу, для выполнения незначительных поручений внутри центрального квартала, Лина и Вик быстро сблизились. Это было невероятно, невозможно… но это случилось. Она нашла весьма интересной компанию сообразительного, ловкого и довольно красивого биодрона, у которого была песочная шерсть, светло-кремовые волосы, воротничок и нижние части лап и довольно редкие для биодронов черные полосы. Три полосы тянулись по бокам от внутренней части бедер к основанию хвоста, три располагались на плечах и по одной на щеках. А еще, у Вика шерсть сильно темнела вокруг больших серых глаз, оттеняя их от светлых волос и мордочки, что, как считала Лина, очень красило его.

Сперва над ней посмеивались, подшучивая насчет скорой свадьбы, однако Лина отшивала всех одной фразой, обычно приводившей ее оппонентов в полное уныние.

— Когда у тебя будет такая же внешность и фигурка как у него, мне будет все равно человеческая на тебе голова или звериная.

Внешне, от природы стройный и изящный биодрон, с проступающим из под шерсти рельефом ровных. гладких и упругих мышц мог действительно дать фору большинству людей, да, как считала Лина, соображалка у него тоже пахала за десятерых местных обормотов.

Стоит ли говорить, что в доме мэра Вик катался как сыр в масле, даже несмотря на то, что некоторые домашние обязанности все равно оставались на нем, да в начале каждого цикла Трейс, оплативший водительские курсы для Вика, ехал к городской ратуше на машине, которую вел биодрон. Мэр вполне закономерно предположил, что реакция этих существ, выведенных, по слухам, для войны, куда лучше, чем у простого водителя человека. Вик и впрямь водил лучше любого терранца, хотя зачастую и понятия не имел о каких-либо дорожных правилах.

Однако сегодня был выходной и все поездки отменялись. Вик еще раз взглянул на часы и с явным неудовольствием оставил мягкую кровать. На стуле рядом с ней валялась его повседневная одежда, сшитая из невесомого черного шелка специально на заказ — маечка с короткими рукавами, доходившая ему до нижних ребер и шорты с широкими блестящим ремешком, который застегивался так, чтобы между ним и тканью оставалось отверстие для хвоста. Зная, что от одежды у биодронов может начаться раздражение, Лина специально заказала самый легкий и мягкий материал, какой нашла. Возможно, она и предпочитала видеть Вика вовсе без одежды, но в течении дня это было как минимум нереально.

Единственное чего Вик никак не мог понять, это то, почему Лина в тот день остановила свой выбор именно на нем. Чем он приглянулся ей? Кто знает, от чего его уберегла судьба таким подарком? Сколько раз Вик видел, как полиция Аббервила грузит в глайдеры упакованные в черные мешки тела погибших на улице биодронов, в то время как он свободно прогуливается по центру города, не опасаясь даже подвыпивших компаний, которые не осмеливались тронуть домашнего биодрона самого мэра. Сколько раз он становился свидетелем издевательств над своими сородичами и всегда его пропускали мимо, зная, что неприятностей потом можно будет столько, что за всю жизнь не разгребешь. Так вот почему именно его выбрали тогда? Судьба отвечала многозначительным молчанием.

— Ты уже встал? — звонкий голос Лины донесся из-за двери. — Не будешь против, если я зайду?

Уже одевшийся и наводивший себе сок в стаканчике Вик отворил дверь.

— Встал. Доброе утро.

Она прыгнула ему на шею, поцеловав в черный теплый нос:

— Доброе утро, лап. Как спалось?

— Хорошо. Жаль не так долго, как хотелось бы.

— Я попрошу у папы, чтобы он давал тебе ложится пораньше. — проворковала Лина, поглаживая Вика по поднятым ушам. — Кстати, тебе идут растрепанные волосы.

— Дай я хотя бы перекушу. — улыбнулся Вик. — Я не такой грузный и сильный, чтобы таскать тебя на шее.

— Тебе и не надо быть грузным и сильным. Ты зато умный. — доверительно сообщила ему Лина.

— Да ну что ты… — мягко отстранил ее Вик. — Будь я умным то…

Он хотел добавить «не сидел бы сейчас тут», но осекся. Такая жизнь была в сотни раз лучше той, что ждала его в Чистилище. В конце концов, чего жаловаться-то? Лина добрая, отнюдь не провинциальная девка, но и не избалованная терранская стерва, которые попадались Вику в то время, пока он жил у Льюиса. Обычная двадцатипятилетняя девушка, со своими странностями, увлечениями, еще не выветрившимся из головы детским романтизмом. Еще не испорченная этими странными штуками, которые люди называют имплантами, но уже поступившая в Академию Криптоксенозоологии, к чему ее подтолкнуло именно общение с Виком. По мере возможности помогающая ему заниматься сваленными на него домашними делами, много рассказывающая про Терру, людей и освоение космоса, возможно потому, что особенно говорить то на этой планете не о чем, разве что о постоянных пылевых бурях.

— Знаю, знаю… — она прижалась к нему. — Ты бы не был, как ни крути, а все равно рабом… Но тогда бы тебя убили, Вик.

— Лина, твой отец большой человек, его уважают и любят. Неужели он не может сделать получше жизнь таких, как мы. Ну хотя бы убрать с улиц этих подонков, что убивают моих сородичей. Ведь в любой момент, на месте погибшего могу оказаться и я.

— Не может. — Лина опустила голову, стараясь не смотреть в глаза Вику. — Законы пишет не он, он следит за их исполнением. А на вас законы не распространяются. Ладно, пошли позавтракаем. Эти разговоры тут вести совершенно ни к чему. И я, и ты, понимаем, что не стоит дразнить провидение, мало ли что оно выкинет.

Отец и мать Лины еще спали, а потому кухня была полностью в их распоряжении. Девушка успела уже кое-что приготовить, явно не желая чтобы о еде беспокоился биодрон. Это объяснялось двумя причинами. Никто не хотел по ходу обеда или ужина вытаскивать из салатов и каш шерстинки, ну а потом готовить Вик просто не умел.

— Вчера по виокрону говорили, что на Марсе недовольны деятельностью Президента Тиадара. Сенат считает, что результативность работ по освоению планеты могла бы быть выше. — возясь с творожной запеканкой рассказала Лина. — Глупые. Пожили бы они тут с годик, посмотрим как запели бы. Ни погоды нормальной, ни воздуха… то твари из пещер нападают, то землетрясения.

— Да, к сожалению, так бывает очень часто. Люди не могут понять, как и кто живет, пока не окажутся на его месте. — сказано было с явным укором, но Лина этого или не заметила, или решила не обращать внимания.

— Ты сегодня невеселый совсем. — обеспокоенно сказала она. — Случилось что-то?

— Да нет. Просто мысли о сути бытия в голову лезут. — Вик ковырял вилкой в мясном салате. — А это не всегда приятно.

— Бывает. — согласилась Лина. — Иногда как накатит, так хоть волком вой. Кстати, я вчера разговаривала с отцом насчет тебя…

— По поводу?

— Я хочу чтобы он попытался выбить тебе гражданство. Настоящее, как у людей. Меня даже мама поддержала, но пока все мои увещевания пошли прахом.

— Спасибо, конечно… — растерянно произнес Вик. — Но… хм, даже не знаю что и сказать… Что мне делать с гражданством? Говорят, у вас существует система при которой гражданин обязан иметь работу и отслужить в ВКС. А как быть со мной в этом случае…

— Это все чепуха. Главное, ты сможешь пойти учится, а еще я смогу официально оформить сожительство с тобой. Не тут, а где-нибудь далеко отсюда, скажем на Терре…

— Но я не могу жить на Терре. — неловко замявшись поправил ее Вик. — Те биодроны, которых попытались вывести с планеты погибали.

— Лап, да это же неважно, пойми… — Лина подошла к нему ближе и запустив руки в мягкие волосы принялась чесать его под ушами. — Ты станешь полноценным гражданином, твои права станут обязательны к соблюдению, тебя не смогут остановить на улице, приказать сделать что-то, или безнаказанно избить.

От таких вот ее прикосновений ему всегда становилось не по себе. Одновременно и тоскливо и очень хорошо. Он не знал как к этому относится. Ведь между ними, человеком и биодроном, не могло быть ничего общего. Но тем не менее, это невероятное событие произошло… Она приняла его, а он ответил ей взаимностью просто потому, что другого выхода ему не оставалось. Поначалу. А сейчас и она и он были свободны в своем выборе, но никто не желал менять сложившийся ход вещей. Невероятно для биодрона, для людей, скорее всего, просто дико… но шутница судьба не шла на компромиссы.

Он часто задумывался над тем, какое будущее ждет их. Вряд ли безоблачное и светлое. В этом мире, несправедливом и жестоком, нету места тем, кто отрицает неумолимую рациональность, доверяя своим чувствам. Вик это уже понял за то время, пока жил в доме мэра, становясь невольным свидетелем принятия множества решений, базирующихся, несомненно, на законах людей, но отнюдь не на законах совести. Когда биодрон пытался заговорить об этом с Линой, она лишь разводила руками, словно говоря, что, мол: «такова жизнь».

Вик мог с уверенностью сказать, что за три года прожитые в доме Трейса Вейди он узнал Лину достаточно хорошо. Более обостренные нежели у человека чувства позволяли ему забираться в чужую душу намного дальше, чем хотел бы ее обладатель. Однако в ответ Вик позволял делать с собой тоже самое, зачастую открываясь куда больше нужного, что весьма импонировало Лине. Странно, но она постоянно желала видеть в нем не возможного защитника, а наоборот, сама стремилась оберегать его от попадающихся на жизненном пути опасностей. Это не нравилось ее отцу, было безразлично ее матери, но зато значительно завышало чувство ее собственной значимости в собственных же глазах.

— Ешь давай. — строгим голосом сказала она. — И так худенький, так еще больше ужмешься.

Вик вздохнул, разглядывая содержимое тарелки. Что-то сегодня он действительно не с той ноги встал. Виновата в этом конечно не Лина и не ее семья. Это как раз хорошие люди, много ему подарившие в жизни. Просто… что-то меняется. Вик ощущал это не только сегодня, а все последнее время. Словно воздух которым ты дышал вдруг становится иным. Как будто звуки, которые ты раньше слышал деформируются, превращаясь не только в простое акустическое колебание, но в раскрытую книгу, при помощи которой можно читать эмоции и мысли говорящего. Это пугало Вика. Ему вполне хватало разума понять, что меняется не мир, меняется он сам.

— Я знаю о чем ты сейчас думаешь. — сказал он не поднимая глаз на Лину. — У тебя послезавтра экзамен по ксенобиологии, а ты не готова. Разве что прочитала книжку об эволюции головоногих моллюсков на Преншаре 3.

Она обернулась, посмотрев на Вика широко раскрытыми глазами.

— Да… Но ты ведь сам приносил мне эту книжку и сам просидел со мной позавчера до конца цикла.

— Конечно. — немного грустно согласился он. — Я просто предположил и угадал.

— Так бывает. — она погладила его по топорщащейся шерстке на загривке. — Я знала, что мне с тобой повезло. Видишь, сколько всего ты умеешь.

— Меня изначально многому научили. Еще ученые в Санвуде. Им нужны были не тупые исполнители, а существа, понимающие насколько ценны те грузы, что можно легко разбить.

— Так, опять ты сидишь и ковыряешься в салате… Вик… Сегодня выходной, давай я свожу тебя в кино? Мне противно смотреть на твою кислую мордочку.

— Я бы может и не против… Но знаешь, все эти разговоры, когда мы появляемся на улице вместе…

— Да пошли они в… — беспечно ответила Лина. — Дураки. Многие люди на Тиадаре испытывают привязанность к таким, как ты, ведь вы очень похожи на тех животных, что в свое время люди держали у себя в домах на Терре. Человеку свойственно привязываться к существам, имеющим какие-то сходные черты с теми, что заложены в его генетической памяти.

— А может все дело в тех штуках, что ты будешь ставить по окончании учебы? В имплантах? Ты не задумывалась над тем, что они, как и наши нейроконтроллеры, могут разрушать ваш разум.

— Да нет, о таком никто не говорил. Единственное ограничение, это совместимость по каким-то там хромосомным наборам. Если она не выполняется, то импланты вызывают медленное разрушение нервной системы, а потом и смерть. Поэтому терранцами стала лишь часть расы.

— И что, эта болезнь никак не лечится?

— Увы, есть препараты дающие отсрочку, но не лечение.

— Жаль… А что будет, если твои гены не подойдут для имплантации?

— Подойдут. Ведь и у отца и у матери импланты уже есть, значит мой геном полностью совместим с биологической структурой нейронадстроек.

— Значит через пару лет ты станешь такой же как они… — Вик все таки прикончил салат с запеканкой и взялся за разведенный им сок.

— Ты сильно сгущаешь тучи. Ведь посмотри, люди живут с имплантами вполне нормально, любят, растят детей, пишут книги и рисуют картины… Разве это можно делать с нарушенной нервной системой, заглушающей чувства? Я думаю, нет.

— Ну, по идее, у нас они заглушены.

— Но ведь ты прекрасно знаешь, что это не так. Ты можешь по себе судить, что все эти разговоры полная брехня. В общем, давай я тебя свожу сегодня куда-нибудь. Погуляем, развеемся, а то ты очень впечатлительный и на тебя твои мрачные мысли плохо влияют.

— Неприятно, когда в спину тебя называют зоофилкой.

— Вик, это уже мои сложности. Тебя они не касаются.

Позади хлопнула дверь и на кухню. шлепая по полу домашними тапочками вошел Трейс Вейди. Мэр Аббервила был солидным, пожилым человеком, родившемся на Терре и за свои двести семнадцать лет жизни побывавшим почти на всех планетах Терранской Республики. В отличии от Лины, чья смуглая кожа, черные волосы и зеленые глаза напоминали мать, Трейс был светловолос, достаточно массивен, так как в юношеском возрасте увлекался мекранской борьбой «гауш'тарит» и очень бледен, хотя последнему наверняка способствовали импланты. Даже на Тиадаре он не изменял привычке носить домашний халат, хотя сам, в качестве мэра города, всегда рекомендовал людям, на всякий случай, даже в квартирах, ходить в термоизоляционной одежде.

— Доброе утро, Лин. — поприветствовал он свою дочь с порога. — Вик, сегодня ты свободен, как только разберешься с прихожей.

— Я там уже все прибрала, пап. — ответствовала Лина. — Гости были у меня и это не его дело убирать после праздника, на котором он вовсе был лишний.

— Ты совсем его избаловала. — недовольно пробурчал Трейс. — Этак он скоро сам превратится в домовладельца.

— И между прочим, ничего плохого в этом не будет. — парировала Лина. — Я не понимаю, почему существо со средним уровнем IQ в полтора раза выше чем у твоего заместителя по безопасности, который лазает с виброножом по окрестностям города в поисках партизан, не может быть домовладельцем.

— Потому что наши законы этого не позволяют. Это вполне достаточное, на мой взгляд объяснение.

Вик молча отставил в сторону тарелку и незаметно выскользнул из-за стола. Он не любил становится свидетелем таких споров.

— Вот видишь, ты его обидел. — недовольно проворчала Лина. — Папа, Вик такое же разумное существо, как я или ты. То, что у него есть уши и хвост, а тело покрыто мехом, еще ни о чем не говорит.

— И что теперь? Мне его догнать и извиниться?

— А почему бы и нет? Ты от этого много потеряешь? Ты перестанешь быть мэром и тебя перестанут уважать люди?

— Лина… они созданы нами как рабочая сила… Ну нельзя им позволять ездить на нашей шее. Они в чем-то совершеннее нас, и потому нельзя им давать возможность чувствовать себя главными.

— Но я не претендую на его главенство. Мне нужны хотя бы равные условия.

— Прости дочка, но ты же знаешь, что это невозможно. Законы на Тиадаре устанавливает «МенталКорп» и «Нантек», даже Ранд Моррис не более чем подконтрольный корпорациям чиновник.

Вик выбрался в коридор и тихо прокравшись мимо комнаты, где спала мать Лины уселся на невысокую скамеечку. Наверное, ему было не сколько обидно, сколько тошно оттого, что отец Лины был прав. Люди создали их, и, понятное дело, не собирались подгонять под биодронов никакие законы. Какое он имел право осуждать действия тех, кто дал им возможность дышать, видеть, думать? Даже если они были жестоки с ним, то такова была воля Творцов. Ведь хочешь не хочешь, а там, где не помогали законы, срабатывал нейроконтроль.

— Фу-х… Я уговорила его, — из кухни выбежала радостная Лина. — Сегодня мы пойдем в Планетарий. Полетаем по галактике, посмотрим на другие планеты… Ты ведь не был в планетарии?

— Конечно нет. — Вик чуть приподнял опущенные уши. — Я бы с удовольствием сходил.

— Ну вот и отлично. Папа сейчас позвонит и закажет два места. Так что давай, собирайся.

— А что мне собираться-то? Я уже одет, а большего у меня и нету…

— Тогда я сейчас приведу себя в порядок и мы пойдем. Подожди здесь.

Лина убежала к себе в комнату, оставив Вика наедине с мыслями, которые были одна мрачнее другой. А какие мысли еще могут быть в голове, если понимаешь, что тебя все равно в лучшем случае считают игрушкой и домашним зверьком. Людям свойственно держать дома животных, вот и его держат. Только он имеет куда больший спектр возможностей. Странно… С одной стороны, Лина вроде бы действительно всерьез хочет ему счастья, хочет облегчить ему жизнь, да и не против и вовсе остаться с ним, а с другой, из-за ее возраста это все еще настолько несерьезно, что даже непонятно, чего ждать в дальнейшем.

— Я почти все! — донесся сверху ее голосок. — Ух-ты… Вик, посмотри в окно… Это что, над космопортом какие-то эксперименты проводят? Во дают… с самого утра-то…

Вик поднял глаза, посмотрев в круглое, занимавшее половину стены окно. Над дальними домами поднимался черный, поблескивающий молниями шар, от которого в разные стороны расползались темные облака. Вик встряхнул головой, стараясь прогнать внезапно нараставшее внутри давление. Что происходит? Почему ему кажется, что сейчас кто-то испытывает боль и страх? Сейчас, там, у горизонта, люди кричат, бегут, падают, а позади них встает до самых звезд черная волна, которая гасит любой свет и длинными языками вихрей слизывает обломки зданий и трепыхающиеся фигурки.

Грохот пробился даже сквозь герметичные пласталевые рамы. Дом мэра вздрогнул от основания до верхних этажей, было слышно как на кухне посыпалась посуда. Только когда несколько высотных зданий, казавшихся с такого расстояния не больше чем темными палочками, воткнувшимися в пыльное небо вдруг погрузились в накатывающиеся каскады черных облаков, рассыпаясь на части, стало ясно, что никакими испытаниями тут и не пахнет.

— Дочка, отойди от окна! — закричал выбежавший в коридор Трейс, на ходу уже одевая комбинезон с замкнутой системой дыхания и набирая какой-то номер на комлинке. — Черт… Лейнер, это ты? Мариус, срочно один экипаж ко мне домой, я должен быть там… Что значит не можете? Фазовая бомба? Мариус, я не могу сидеть дома в этот момент! Высылай машину.

Вик привстал с лавочки, робко окликнув мэра:

— Господин Трейс, может быть я…

— Нет. Ты вообще сиди дома и не показывай носа на улицу. — отмахнулся мэр. — Сегодня не тот день.

— Папа, что случилось? — стуча каблуками по мраморной лестнице сверху сбежала Лина, как раз в тот момент когда из комнаты ниже выскочила перепуганная Джулия Вейди.

— Я звонил Лейнеру, он говорит теракт «Серебряной Луны». Они взорвали фазовую бомбу в космопорту.

Джулия чуть не упала, если бы Вик не успел поддержать ее.

— Господи… Мелисса… она сегодня летела на Ио… — женщина побледнела и бросилась в комнату к видеофону.

По виокрону уже были прерваны все передачи и по всему Тиадару транслировались только новости из Аббервила. Стоило Лине включить объемный, повисший в воздухе экран, как по всему дому сразу разнеслось предупреждение о нежелательности выхода на улицу, ввиду сильного загрязнения воздуха, причиной которого послужили пыль и песок, поднятые взрывной волной.

— Мы пока не имеем никакой информации о количестве жертв и масштабах разрушений. — сообщала явно испуганная ведущая. — Пока известно только то, что разрушено два терминала космопорта, повреждено основное здание, полностью уничтожен жилой микрорайон, располагавшийся неподалеку от взлетной полосы. Сама полоса повреждена более чем на 90 %, что делает невозможным взлет и посадку кораблей в Аббервиле.

Лина развернула экран вбок, изображение чуть сползло в сторону и на фоне дымящихся развалин космопорта появился Мариус Лейнер, шеф полиции Аббервила, неоднократно гостивший дома у мэра.

— …если все именно так, как нам докладывают, то количество жертв может достигать полутора тысяч человек. Ответственность за теракт взяла на себя организация «Серебряная Луна» и ее лидер Уолтер Даллас…

— …она не отвечает! — протяжно закричала снизу Джулия. — Мелисса… говорила я тебе, сестренка, лети следующим рейсом…

— Мама, может быть тетя еще прозвонится… Сейчас не у всех есть возможность… — Лина обнимала упавшую на кровать плачущую мать. — Один звонок ведь не показатель…

Голос самой Лины дрожал.

Вику было страшно. Он никогда раньше не сталкивался с подобным. Никогда не видел отца Лины таким испуганным и взволнованным. Ему ничего не говорило название «фазовая бомба», но то, что случилось что-то ужасное он понял сразу. Сейчас биодрон не находил себе места, не зная, что делать, а потому просто стоял в коридоре и смотрел в окно. Как раз в этот момент город опять встряхнуло и над северной частью Аббервила поднялся вторая черная сфера, вокруг которой сдвигался, крошась и осыпаясь склон кратера, на дне которого находился город. Виокрон пискнув отключился, прокатившийся над домами невидимый импульс вывел из строя наноконверторы энергии, обесточив почти все, кроме замкнутых систем, оборудованных экранированной защитой.

Из комнаты надрывно заплакала Джулия, в окно ударила волна песка и пыли, вперемешку с черным пеплом, добравшаяся до центрального района от эпицентра второго взрыва.

— Господи… что же это творится… — сквозь причитания раздалось тревожное пищание видеофона, на этот раз уже Лина пыталась дозвонится до недавно выехавшего отца.

— Папа! — закричала она в трубку, — С тобой все в порядке? Папа, там снова взрывается!

— Да, Лин, все хорошо. — голос мэра был встревоженный, но он явно крепился, не желая впадать в панику. — Успокой маму. Пусть не волнуется. Тут, конечно, все в пыли и дыму, но у меня хороший водитель, да и машина полицейская, бронированная. Я перезвоню, когда доберусь на место, хорошо?

— Да, конечно… — всхлипнула Лина. — Мама, с папой все в порядке, ничего страшного…

В наступившей темноте, пульсировавшей мутно-розовым светом, пробивавшимся из окон, Вик тихо вошел в комнату, и подойдя к кровати присел на смятое одеяло. Джулия, вцепившись в растрепанные седые волосы уткнулась лицом в подушку, а Лина бросилась ему на шею, пряча в короткую шерстку биодрона заплаканное лицо.

— Ну скажи хоть что-нибудь… — просила она. — Ну хоть слово… не молчи.

— Я не знаю, что сказать. — вздохнул Вик. — Я боюсь так же как и вы.

— Они убили тетю… — вдруг разрыдалась Лина. — Помнишь, она была у нас вчера?

Вик вспомнил веселую, полную женщину, прилетевшую в гости к Лине с Терры. Она была в восторге от Вика, и хотя биодрону очень не нравилось как тетя Мелисса вчера постоянно норовила потрепать его за уши, сейчас это казалось совершенно несущественным.

— Они и таких как я убили очень много. — тихо добавил Вик. — Ведь сейчас как раз биодронов развозили на службы.

— Знаешь, ты умеешь успокаивать… От того, что я прикасаюсь к тебе, мне делается спокойнее.

Вик промолчал, опустив голову. Ему было совсем нехорошо. Потому что в этот момент произошел третий взрыв.

Его почти не было видно из Аббервила, но по грохоту и вздрагиванию почвы стало ясно, что подрыв белковых фабрик возле города еще не конец. Небольшая часть туманного черного шара, разбрасывающего в разные стороны вспышки молний и поднимавшего в воздух тонны песка, пыли и вывороченной горной породы выползла из-за склона кратера, оттуда, где располагались шахты и артели по добыче минералов. Потом, высвободив огромное количество энергии взорвались склады с добытыми кристаллами и сумерки над Аббервилом на короткий миг разорвала ослепительная огненная вспышка. Грохот от взрыва, наверняка можно было услышать и в Санвуде, но только там он был не сильнее хлопка бумажного пакета, а здесь Вику показалось, что прямо над ним ударила сотня раскатов грома одновременно. Им повезло, что центральный сектор находился достаточно далеко, а на южные окраины обрушился настоящий каменный ливень из мелких и довольно крупных обломков горной породы, пробивавших не только крыши глайдеров, но и домов. Оставляя за собой темные облака песка, куски гранита, словно вулканические бомбы, засыпали улочки Аббервила, ломая кости и превращая в бесформенные кучи мяса и костей не успевших укрыться людей и биодронов. Облако от взрыва поднялось в высоту почти на три километра, еще больше затенив солнечный свет над охваченным паникой городом. Впрочем, это был последний сюрприз от Уолтера Далласа, однако он заставил спасателей и полицию еще несколько часов не высовываться на улицу из укрытий, тем самым сведя на нет шансы кого-то спасти на месте первых двух взрывов. Об отправке машин к штольням и артелям никто даже и не думал. Слишком очевидно было то, что там никого не осталось в живых.

Мариус Лейнер с почерневшим от копоти и пыли лицом подъехал к развалинам космопорта едва утихли отзвуки третьего взрыва. Его глайдер прилично потрепало, помяв капот упавшим куском базальта, однако силовые поля сработали первоклассно. Лейнеру пришлось объезжать крупный затор на улицах в северной части, образовавшийся после второго взрыва и поэтому он так неудачно попал под взрыв на юге. Возле космопорта его уже ждал нервно переминавшийся с ноги на ногу мэр, в окружении телохранителей. Увидев Лейнера он коротко поздоровался и сразу перешел к делу:

— Мариус, как это могло произойти?

Вопрос был в точку и пока ответа не имел.

— Выясняем. — Лейнер скривившись смотрел на сложенные к стене почерневшего от дыма здания обугленные тела погибших. — Предположительно дистанционный подрыв фазовых бомб.

— Тех самых?

— Да, тех самых, о которых я вам докладывал. Увы, Центральная Прокуратура Либертауна у нас изначально изъяла все документы по этому делу и вела его сама. Вот к чему это привело. Как раз сегодня мы взяли Рэнда Блэкли, занимавшегося сделкой между контрабандистами и «Серебряной Луной».

— Ну и какого хрена он теперь нам нужен? — сорвался Трейс. — Зачем мне этот драный контрабандист, если половина моего города парализована, а часть лежит в руинах? Ты просто хочешь оправдаться, Мариус?

— Нет, Трейс. Я скорее сложу с себя полномочия шефа полиции. Просто у нас есть реальный шанс прижать «Серебряную Луну» через Рэнда. Если, конечно, он расколется.

— Да его надо сразу отправить в плазмокамеру. Какое тут, к черту, расследование? Ты видишь вот это? — палец Трейса уткнулся в наполовину расплавленный космопорт. — Там было восемьсот человек! Простых человек. Не солдат, не чиновников, даже не терранцев! Обычных людей, которые на выходные летели отдохнуть на Терру!

— Я все понимаю. — оборвал мэра Лейнер. — Я тоже готов удавить Блэкли этими вот руками. Но это не поможет. Надо бороться не с ним, а с Далласом. Эта мразь в своих пещерах слишком долго живет на свете. Трейс, давай попросим помощи у генерала Итори Тошимо. В любом случае, на какое-то время в городе придется вводить военное положение.

— Если мы обратимся к генералу тут вообще камня на камне не останется. Нам слишком дорого может обойтись военная операция против «Луны».

— Трейс, взвесь все основательно. Мы ведь даже не знаем, сколько бомб продал им Рэнд. Не сегодня так завтра Блэкли заберут в столицу, это как пить дать — нам вести его дело не дадут, а это означает, что ниточка ведущая нас к повстанцам пропадет навсегда.

— Хочешь штурмовать пещеры своими силами? Нет. это бред. Только людей зря погубишь. Рональд, сколько потребуется времени на расчистку завалов?

Последний вопрос относился к поседевшему за несколько часов заместителю мэра по чрезвычайным ситуациям Рональду Петерсену.

— Если брать все три взрыва, то около полутора земных недель. Мы не знаем, насколько повреждены шахты и выработки артелей. Возможно, там уже и расчищать-то нечего. — ответил тот. — Поэтому я прошу разрешения снять с работ всех биодронов и направить их на расчистку завалов.

— Да, конечно. Все прочие службы обойдутся и без них, пускай справляются своими силами. Лейнер, обеспечь порядок при разборе завалов этими хвостатыми.

— Да, Трейс, все сделаем.

— И еще, Рональд, организуй возле Старого Города мобильные госпитали. мало ли что произойдет еще.

Скоро позвонит президент и его звонок явно не ограничится пожеланиями доброго утра. Скорее всего Моррис потребует в кратчайшие сроки обеспечить функционирование космопорта со второстепенных площадок и наладить добычу энергокристаллов в штольнях Дабблхорна. Черт, там небось целая жила взорвалась следом за фазовой бомбой. Как бы все не обвалилось в нижние галереи, а то работы у военных и полиции будет прибавляться каждую ночь. Ну да ничего, сейчас нагонят биодронов, а их почти двадцать тысяч в одном только Чистилище, они восстановят все может и не настолько качественно, но зато быстро. Лепить заплатки можно и спустя какое-то время, главное быстро обеспечить ввод в строй дублирующих систем.

Трейс снова взглянул на все увеличивающееся количество черных мешков возле закоптелой стены дома, из которого были эвакуированы все жильцы. Среди них где-то лежит и сестра его жены… Если только лежит, а не аннигилирована в момент взрыва потоком мезовещества. Это же сколько сейчас будет пропавших без вести, и не сосчитать… Мэр закрыл лицо ладонями, собираясь с мыслями и стараясь себя успокоить, а потом включил коммуникатор и набрал номер дочери.

— Да?… да… — голос Лины был бесцветный и сухой. — Спасибо пап, я в порядке. Дала маме успокоительного и сейчас она спит. Ей было очень плохо, может быть ты приедешь и побудешь с ней?

Вик не расслышал ответа из комлинка, он сидел за кухонным столом, подперев голову руками. В ушах все звенело, голова малость кружилась, а в лапах чувствовалась слабость. Странно это все… Как он мог чувствовать то, что ощущали другие? Ведь это не просто мысли, это нечто намного более сокровенное и личное.

— Нет, пап, я никуда сегодня не пойду, не волнуйся. — снова заговорила за стеной Лина. — Разумеется я останусь с мамой. Ты… ты не спрашивал про тетю?..

После ответа Лина снова тихо заплакала.

Вику очень хотелось хоть как-то помочь ей, но тут он был бессилен что либо сделать. Подойти и утешить? Но как можно утешить человека после потери близкого? Да и он сам чувствовал как к горлу подкатывает комок, едва начинал думать о погибших биодронах, хотя для многих из них смерть была лишь концом полной несправедливости и насилия жизни.

Закрепленный над входным воздушным шлюзом звоночек запищал, тоненько и переливчато. Странно, кто мог звонить в дверь дома в такую рань, да еще и после случившегося. Вик поднялся со стула и подошел к видеофону, висевшему на внутренней створке шлюза. Он пробежался когтями по кнопкам, но увы, из-за последствий второго взрыва система не работала.

— Вик… я открою. — пошатываясь вышла из комнаты Лина.

Она переключила систему управления шлюзом на ручной режим и вбив пароль разблокировала внешнюю дверь.

Когда круглая железная створка отползла вверх и вбок, биодрон увидел стоявших на пороге людей в серых экзокостюмах, с эмблемами Департамента по Чрезвычайным Ситуациям. Их лиц было не видно за тускло поблескивающими масками, от воздушных фильтров за спину отползали гибкие стальные шланги и вообще отчего-то они показались Вику необычно громадными и страшными.

— Мы вынуждены конфисковать вашего биодрона в соответствии с положением о чрезвычайном положении. — сообщил один из людей, скорее всего старший.

Вик почувствовал как его сердце спланировало в пятки. Он отшатнулся от шлюза, стараясь скрыться в дальней комнате.

— Код N-14. -спокойно сказал второй человек. — Замри.

Лапы отказались повиноваться Вику и он застыл, не в силах заставить свои мускулы работать.

— Чье это, мать вашу, распоряжение? — зло спросила Лина. — На каком основании?

— На основании приказа мэра города Трейса Вейди. — объяснил старший группы. — В случае экстренной ситуации, когда службы города не смогут справится с последствиями техногенных катастроф или прочих бедствий, им разрешается использовать любых доступных биодронов для восстановления города. Сейчас, как мне кажется, именно такой случай.

Лина сразу сникла. Дело было даже не в приказе отца, а в том, что сейчас действительно было не время играть в собственника.

— Успокойтесь, мисс, мы вернем его вам обратно по окончании цикла работ. К сожалению, я не знаю, сколько нам потребуется времени на то, чтобы закончить работы. Приносим вам извинения за неудобства.

— Можете освободить его? — попросила Лина кивнув в сторону замершего Вика.

— Разумеется. — кивнул второй человек. — Код отмены.

Вик с облегчением пошевелил пальцами на руках и ногах. Он уже совсем забыл, что такое действие нейроконтроллера.

— Вик, прости, но мне придется сделать так, как они говорят. — Лина обняла его и поцеловала в щеку. — Иди с ними и помоги пострадавшим людям. На ужин приходи домой, хорошо?

— Если мне разрешат. — грустно ответил биодрон. — Я боюсь, Лин…

— Не бойся. В конце концов, я или мой папа разыщем тебя.

— Ну хорошо. — Вик легонько лизнул ее в переносицу и слабо улыбнувшись пошел к шлюзу.

Провожавшая его взглядом Лина заметила, как биодрона бьет крупная дрожь. Нет, еще не хватало разреветься прямо перед этими, итак насмотревшимися сегодня на чужие страдания людьми из-за расставания с искусственным организмом… Лина торопливо закрыла внутреннюю створку шлюза, так и не заметив как оглянулся Вик, посмотрев на нее понимающим, но все же испуганным и укоряющим взглядом серых глаз и как один из людей грубо толкнул его в спину, когда биодрон задержался перед внешней дверью.

 

2. Прозрение

Попав на улицу, Вик едва не поперхнулся забитым пылью воздухом. Людям-то хорошо, у них маски и респираторы, а вот ему в горло летела всякая посторонняя гадость. Биодрона затолкали в машину Департамента и глайдер, резко стартовав с места помчался по улицам Аббервила на юг. Перед глазами Вика промелькнул дом мэра, небольшой гидропонный садик с герметичным пласталевым куполом, площадка для наблюдений за звездами, где Лина установила подаренный ей отцом телескоп, а потом все сменилось пылью, горячим туманом и невысокими, приземистыми домами основной части города.

Вика не повезли ни к космопорту, видимо там уже было задействовано много сил, ни к зданиям белковых ферм — туда биодронов по каким-то причинам не направляли. Глайдер в котором ехал Вик, а также несколько крупных транспортеров из Чистилища, образовав довольно внушительную группу, уходили в сторону от жилых кварталов, минуя старый Город и направляясь к разрушенным шахтам. Там был самый сложный участок работ, все-таки пещеры грозили постоянными обвалами, тем более, что судя по поднимающимся к небу клубам дыма, внутри шахт бушевал пожар, ну и разумеется, люди не имели никакого желания туда лезть. Впрочем, этого Вик не знал, а оттого нервничал еще больше. Неопределенность напугает кого угодно, а тем более его, давно уже забывшего что такое улица, чужие люди и рабочий цикл.

Вскоре машины въехали в облака густого черного дыма, которые кое-как рассеивали при помощи атмосферных анти-поляционных установок, однако они валили из огромного, более напоминавшего кратер вулкана чем воронку от взрыва провала, частично заваленного обломками гранита, сплавленного в бесформенную массу застывшим озером оплавленного песка. Разумеется, никаких следов шахтерской компании и артельного дома не было, об их существовании напоминали лишь сплющенные и завернутые обезумевшей в момент взрыва гравитацией балки из тирониума. Что спасать тут некого, сотрудники Депертамента поняли сразу и потому прибывающих биодронов сразу отводили к наименее пострадавшим от взрыва штольням, расчищать завалы и обеспечивать свободный проход к месторождениям кристаллов. Люди были на взводе, постоянно ругались и от этого Вику стало еще страшнее. Сейчас его могли и пристрелить ненароком за невыполнение приказа или а простое недопонимание.

Его глайдер остановился возле человека в сером экзоскелете, которого отличала от остальных замасленная белая повязка на руке. Он распоряжался несколькими группами биодронов, координируя их действия и действия трех или четырех спасательных отрядов.

— Выходи. — приказал сидевший рядом с Виком человек, распахнув дверцу глайдера. — Да вернут тебя домой, что ты трясешься?

Биодрон выполз из машины на негнущихся лапах. С равнины, затянутой серым туманом дул сильный ветер и ему, в его легкой маечке и шортах было довольно зябко. С другой стороны, от места взрыва тянуло жутким жаром и Вик очень надеялся, что туда его не пошлют.

— Денни, этого куда? — спросил у человека с белой повязкой один из тех, кто привез Вика.

— Блик, вы там что, скоро инвалидов привозить начнете? — недовольно заметил Денни. — Смотри какой задохлик. Ладно, сегодня будет на вспомогательных ролях, пусть помогает доставать из шахт оборудование.

— Понял. Эй, ты, двигай за мной. — приказал Блик. — Не пялься по сторонам. Отстанешь, быстро огребешь шокером по ушам, ясно?

Вик тихо заскулил. Чего уж тут неясного. Делай что говорят, а то тормознут нейроконтроллером и все кости пересчитают.

Он последовал за Бликом, стараясь не отставать, хотя это удавалось с большим трудом. Лапы заплетались в рыхлом песке, да и человек шагал более широко и размашисто. Вокруг суетились группы биодронов, втаскивавших из штолен покореженные машины. Крупную технику в каверны провезти не удалось, а потому работали по старинке, поднимая остатки буровых установок и лазерных резаков, предварительно распиленных портативными фазерами вручную, по системе ручных и легких переносных антигравов. К сожалению, время от времени антигравы глохли и тогда нескольким биодронам приходилось удерживать груз небольшими ручными аппаратами силового поля. В это время снизу, по почти отвесной штольне подходил техник, менявший в антиграве батарею.

— Я смотрю, общее питание еще не подается? — спросил Блик у старшего техника, которого легко можно было отличить от других людей по белому шлему экзокостюма.

— Да. И хрен его знает, когда начнет подаваться. Работаем на карманных аккумуляторах, а они садятся мгновенно. Говорят, при втором взрыве повредило энергостанцию. Если ее не восстановят к ночи, то вот тогда еще не так похохочем.

Пожилой техник схватил Вика за плечо и подтащив испуганного биодрона поближе провел небольшим нейросканером по его правому виску.

— Ну етить твою… у этого неполная функциональность. Нейроконтроллер на 45 % неисправен, — проворчал человек.

— Где ты тут найдешь исправных, Уилкинс? — добавив еще пару крепких выражений спросил Блик. — Они же все из гражданского сектора. Этот вообще дома в качестве прислуги находился.

— Бардак. Утилизировали бы давно, все равно от них толку никакого.

— Тогда бы ты тут сам всю эту хренотень тягал. — рассмеялся Блик.

— Хорошо. Пусть хватает ручной генератор гравитационного поля и спускается в шахту.

Место Вику определили быстро. Один из биодронов замешкался, не успев включить силовой держатель и сползшая вбок секция какой-то гигантской подземной машины, скорее всего использовавшейся для прокладки тоннелей с грохотом рухнула, к счастью не сорвавшись вниз и застряв уперевшись в стену. Виновника происшествия придавило к стенке штольни, раздробив обе ноги, на его крик сбежались люди, ухватившие антигравом покосившийся блок, пострадавшего биодрона протащили мимо Вика, с ужасом смотревшего на превращенные в месиво и болтающиеся подобно рваным тряпкам лапы, и бросив возле дороги добили выстрелом в голову.

— Вставай на его место, — приказал Блик. — И будь внимателен, если не хочешь закончить также.

Вик дрожащими руками поднял силовой держатель и поплелся в штольню. Увиденного сегодня ему хватило с лихвой, а ведь было еще всего лишь утро.

Мериен Грейт не могла поверить в то, что произошло. Нет, от Уолтера Далласа можно было ожидать чего угодно, но взрывы в Аббервиле… Это уже чересчур. Кто теперь поверит в то, что цель «Серебряной Луны» свобода Тиадара от терранцев? Лишь глухие, слепые и немые. Можно было предположить, что в этих взрывах есть некий подтекст, однако если объяснить разрушение белковых ферм и шахт ей удавалось со стратегической точки зрения, то взрыв космопорта… Помешать высадке десанта со спутника приведением взлетной полосы в негодность Даллас не мог. Разве что надеялся, что ему удастся совладать с десантом собственными средствами, оттянув время, необходимое для переброски от Либертауна крупных сил. Но о каких средствах могла идти речь? О паре тысяч человек, живущих под землей, из которых половина — ученые? Ну, были, конечно, и другие базы повстанческого движения, однако нельзя сказать, что и там численность была выше. Напрашивался один ответ, Даллас все-таки решился без ее помощи организовать восстание биодронов, создав для этого в Аббервиле все условия. Глупо, наивно… но может сработать именно сейчас, если вдруг среди этих живущих в постоянном страхе существ найдется кто-то, кто решит переступить черту.

О чем это говорит? Лишь о том, что ей он не верит. Возможно, верил раньше, но сейчас понял, что играть лучше на своем поле. Что ж, возможность компромисса еще не исчерпана, и в тот момент, когда Тиадар потрясен серией взрывов, к нему прийти, как не парадоксально, проще всего. А вот если не удастся… тогда уже будем думать что делать.

Вернувшись из экспедиции она переехала обратно в город. Не вовремя, конечно, но что делать. Ее дом, работа, лаборатория где она продолжала расшифровку генома шитвани, находились в черте Аббервила, а совсем не в пещерах, а потому Даллас не мог удержать ее. Рано или поздно тот же Штайер мог задаться вопросом, где пропадает его сотрудница. Впрочем, этому коротышке сейчас было не до нее. Если верить слухам, ему кто-то чуть не пустил разряд заряженных частиц в голову, а значит Штайер сейчас укрылся в своей лаборатории и носа на улицу не показывает. Было бы здорово, если бы его подорвали вместе с белковыми фермами… Грейт поймала себя на мысли, что была бы даже рада. Однако в данный момент ее куда больше беспокоил вопрос, сколько же биодронов, в том числе и редчайшего, женского пола, убил этот урод Даллас своей атакой. Наверняка больше тысячи. И вот этого Мериен не собиралась ему прощать. Одно хорошо, что Най и Рит не видят произошедшего. Вот уж кто был бы в шоке от жертв среди себе подобных и наверняка они вдвоем могли бы натворить много всего необдуманного. Даже не знаешь, радоваться или грустить, что они не дожили до этого дня.

Грейт затормозила свой личный глайдер возле своего одноэтажного домика в западном районе Аббервила, практически не пострадавшем от взрывов. По всей дороге она видела непрерывно несущиеся к космопорту и шахтам колонны машин ДЧС и грузовые ховер-транспорты из Чистилища, отвозившие к местам взрывов биодронов. Кто разбирал завалы на месте белковых ферм Грейт не знала, но скорее всего это были части колониальной армии. Никто в здравом уме не направит обладающих определенным сознанием биодронов растаскивать руины городка их соплеменников. Обратно тоже ехали машины. Черные, крытые плотным материалом, заполненные погибшими и фрагментами тел. Мертвых биодронов скорее всего сжигали на месте, собирая трупы в большие груды и заливая струями плазменных огнеметов. Вот дожили, даже не знаешь кого жалеть больше… жителей города или тех, кому ты сама подарила такую незавидную жизнь…

— Мериен Грейт, если не ошибаюсь? — сбоку подошел крупный, лысоватый человек средних лет с легким, насмешливым взглядом чуть прищуренных глаз. — Могу я вам задать несколько вопросов?

— Ага, а вы кто вообще такой? — огрызнулась она.

— Майкл Дойл, сотрудник городской полиции. — мужчина показал небольшой золотистый жетон. — Я занимаюсь расследованием покушения на доктора Штайера и хотел бы с вами пообщаться.

— Вам сейчас в полиции заняться больше нечем? — поинтересовалась Грейт, указав на столбы дыма ползущие к небу от обожженных скелетов жилых домов возле космопорта.

— Если мы будем бросаться от одного происшествия к другому, то ничего не раскроем. Вы же не лепите в кучу свои формулы по органической химии.

— Ох, какой умный. — ехидно проговорила Грейт. — Ну ладно… простите, я сейчас просто не в настроении. Так уж получается, что когда я встречаюсь с полицейскими, у меня все идет наперекосяк.

— Понимаю, — кивнул Дойл. — Ну что, вы пустите меня к себе домой, или поговорим в этой копоти?

— Конечно. Проходите. — Грейт отворила внешнюю створку шлюза. — Не обещаю, что помогу, я была в экспедиции и поэтому мало что знаю.

— Начну с простого вопроса. Ваши слова может кто-нибудь подтвердить?

— Разумеется. Доктор Абрахам Штельман, два ученых экзотектонолога. Остальные участники экспедиции к сожалению… — Мериен умолкла, полагая, что и без этого все понятно.

— Мне очень жаль. — Дойл произнес дежурную в такие моменты фразу, однако, похоже, намного более искренне, чем кто-либо ранее. — И часто у вас такое происходит?

— Если честно, почти каждую экспедицию. Местные пещеры крайне опасны, как в плане тектонических и аномальных гравитационных процессов, так и в плане животного мира.

— Надо быть настоящим фанатом своего дела, чтобы продолжать работать в таких условиях, да?

— Верно. Можно и так сказать, — улыбнулась Грейт.

— Знаете, я вас видел тогда, возле кафе, где были убиты несколько человек. Вы произвели впечатление, — признался Дойл. — Построили шефа полиции так, что он перед вами чуть ли не по стойке «смирно» стоял.

— Лейнер неплохой человек, но он обычный тупой вояка. — ответила Грейт. — Он мало что понимает в сути и причинах того, что происходит на Тиадаре.

— А вы понимаете?

— Стараюсь. Но я не собираюсь откровенничать.

— Зря, кстати. — Дойл прошел следом за Мериен в небольшую комнату, заставленную шкафами с информблоками и видеокнигами по генетике и ксенобиологии.

Грейт провела рукой над выключателем, но свет не зажегся.

— Черт… — с досадой бросила она. — Энергостанции крышка… придется пользоваться домашним генератором и ночью приглашать переночевать соседей.

Она повозилась с дополнительной панелью управления функциями систем жизнеобеспечения и по углам комнаты и вдоль плинтусов зажегся синий ионизированный свет. В нем Дойл осмотрел тесную, заваленную научными журналами, многочисленными видеоэнциклопедиями комнату, с тремя компьютерами, устройством считывания оптикокристаллов и ютившейся в углу кроватью.

— Как вы живете в подобном бардаке? — удивившись спросил Дойл. — Я думал, у вас в квартире поаккуратнее.

— Мой бардак прямо пропорционален бардаку на планете в целом, — мгновенно среагировала Грейт. — На самом деле, это рабочая комната, а гостиная с кухней вон за той дверью. Выпьете что-нибудь?

— Марсианский чай есть?

— Да, в кухонном синтезаторе наверняка найдется. Пройдемте на кухню, там и пообщаемся, а то я есть хочу.

Пока Грейт возилась с синтезатором пищи, Дойл разложил на столе найденные в комнате Стэнлона бумаги, поглядывая за тем, как ловко Грейт орудует с настройками аппарата.

— Ну вот, обед будет через пару минут. — облегченно сказала она, встряхнув головой и распуская по плечам прямые черные волосы. — Ну так что?

— Вам знакомы эти бумаги? — Дойл указал на разложенные на столе документы. — Здесь данные по физиологии и психологии биодронов. Мы предположили, что такое под силу написать либо вам, либо Штайеру, но так как покушение было совершено на последнего, то…

— Вы решили, что его заказала я? — рассмеялась Грейт. — Хотя, данные очень любопытны…

Она пробежалась взглядом по корявому почерку, повнимательнее прочитав лишь пару абзацев.

— Да, интересно… А при чем тут эти записи?

— Человек покушавшийся на Штайера остановил кортеж приказав биодрону подорвать себя возле передней машины. Мы предполагаем, что сегодняшние взрывы осуществлены по тому же принципу. Фазовые бомбы пронесли на территорию космопорта, шахт и заводов биодроны. Но ведь в них есть программа индивидуального хозяина.

— Да, есть. Они принимают приказы только от определенных людей.

— Значит, надо было повторить голос какого-то конкретно человека? Ну или синтезировать его.

— Теоретически. Практически, биодроны могут сделать все добровольно. Однако в теории у них есть лишь индивидуальный хозяин и два альфа-голоса, на которые они реагируют в любом случае.

— Интересно… — Дойл задумался. — А чьи голоса используются в качестве альфа?

— Мой и Штайера.

— То есть при желании, вы можете отдать приказ всем биодронам на планете и они не смогут ослушаться?

— Да. — Грейт поставила перед Дойлом чашечку с чаем. — Угощайтесь.

Она не сказала одной важной детали, о которой этому полицейскому не стоило знать. Уже как пятнадцать лет голос Штайера был убран из системы распознавания альфа-голосов нейроконтроллера.

— Но поверьте, я не стану использовать этих существ для решения своих проблем со Штайером или для чего-либо еще, — сообщила Грейт. — Я еще не настолько оскотинилась.

— Но… записи-то ваши?

— Нет. Я не занималась проблемами синтеза командных голосов. Мне это было ни к чему, — покачала головой Мериен. — Я допускаю, что они могли быть сделаны на основе моих работ, но не более того.

— Ну а что вы вообще думаете по поводу биодронов?

— Я их создательница. — просто ответила Грейт. Я не могу не любить их. Увы, мне очень печально видеть такое потребительское отношение. Я уже слышала, что пара фирм делали заказ на одежду из люминесцирующей шерсти. Я этого не понимаю.

Грейт достала из небольшого шкафчика темную пластинку, над которой при нажатии на поверхность возникла голография изображавшая Мериен в компании двух биодронов — черно-серебристого и рыже-черного. Оба полузверя прижались к Грейт, в их взгляде читались и легкий испуг перед камерой и в то же время странное, очень теплое чувство, какое, наверное, может питать только создание к своему Творцу.

— Это Най и Рит, — сказала Грейт. — Они учились в моей школе, которую закрыли, забрав всех кто там был либо в город, либо на базу этого садиста Штайера.

Дойл сделал для себя пометочку.

— Значит со Штайером у вас натянутые отношения?

— О, да. Именно поэтому уверяю, покушение устраивала не я. Если бы все зависело от меня, он бы точно не выжил.

— Довольно откровенно, — усмехнулся Дойл допивая чай.

— А мне нечего скрывать. — безразлично отозвалась Мериен, готовя себе довольно острое, судя по запаху, блюдо. — Вы наверное про меня уже столько всего слышали… Ну, в целом это правда. Но поверьте, мне нет дела до Штайера да и вообще людей в целом. Я тут занимаюсь биодронами и ради них вообще влезла в политику, начав качать права в Совете Директоров и у Президента колонии. Офицер, мне вам рассказать-то решительно нечего.

Дойл разочарованно собрал листки в полупрозрачную папку.

— Очень жаль. Я надеялся на вашу помощь.

— Что знала, то и рассказала, — развела руками Грейт. — Еще что-нибудь.

— Пожалуй да. Вы слышали легенду про Поющие Раковины?

— Про плоды Hydrociptorianis acydoxea? Слышала. И даже держу пару таких раковин у себя в коллекции. А что? — Грейт старательно делала вид, что не знала следующего вопроса.

— Ну, люди говорят, что они влияют на мозги…

— Брешут люди. — рассмеялась Грейт. — Вы хоть сами-то поняли, что сказали? Майкл, ответите мне на один вопрос? Только честно.

— Попробую, при условии, что вы ответите на мой.

— Вы родились на Тиадаре?

— Нет, на Марсе. Жил на Проксиме и потом вернулся на кафедральный мир. Ну а потом перевелся сюда.

— Тогда мне все ясно, — хмыкнула Грейт. — Вы не местный. Так вот, тогда отвечаю вам честно. Эти раковины, плоды растения, которое по сути является еще и животным. Раковина, как это не странно, при всех признаках растения, тоже имеет высокоорганизованную нервную систему. Память, рудиментарное мышление и даже, как я полагаю, базовые органы чувств. Оно действительно способно влиять на разум людей, но поверьте, совсем в ином направлении. Оно работает как передатчик, который при непосредственным контакте с телом человека, транслирует в его разум накопленную растением-носителем информацию. Иногда весьма занятно посмотреть на то, что оно показывает, ведь эти растения имеют общую корневую систему, а значит и своеобразный общий рефлекторный центр.

— Звучит необычно, — согласился Дойл. — И много тут таких чудес?

— Вся земная кора, изрытая пещерами, одно сплошное чудо, офицер. — Грейт вышла из кухни и было слышно, как она копается в каком-то из многочисленных шкафов.

Вернулась она держа на ладони светящуюся бледным синим светом раковину с перемигивающимися на небольших хрустальных рожках огоньками.

— Попробуйте, убедитесь. В ней нет ничего страшного.

— Мне рассказывали иначе.

— Ну, как знаете. Я же не настаиваю. — Грейт была несколько разочарована, но раковину в шкаф не убрала, а так и оставила лежать на столе. — Мне приходилось слышать истории про то, что агенты «Серебряной Луны» используют такие раковины как средство вербовки. Чушь для необразованной деревенщины. Это ведь растение, а не вербально-ментальный генератор.

— Да нет, все равно как-то боязно, — улыбнулся Дойл. — Но, спасибо за разъяснения. Ничего, если по ходу расследования я буду вас еще беспокоить своими визитами? Кстати, у вас замечательный чай. Сами редактировали рецепт?

— Да рецепт мой собственный, — чуть потупив глаза призналась Грейт. — Что касается дополнительных визитов, то ничего страшного. Только постарайтесь надоедать так же ненавязчиво, как и сегодня.

Она проводила Дойла до внутренней створки шлюза и захлопнула ее за ним. Что ж, жить становилось все интереснее и интереснее. Особенно эти записи. Ведь они определенно составлены на основе ее исследований. Значит кому-то очень хочется, чтобы полиция следила за ней, считая главной подозреваемой по делу Штайера. Из тех, кому это может быть выгодно она знала только Штайера, но этот трус не смог бы инсценировать покушение, и Уолтера Далласа. А вот лидер «Серебряной Луны» наверняка желал от нее избавится, ну или по крайней мере притормозить ее идею создания автономии шитвани. Как и терранцам, ему не нужны были разумные существа, лишь рабы, чьими руками он мог стать победителем в войне. Сейчас Грейт была почти уверена в том, что свободные от нейроконтроллеров шитвани могут оказать сопротивление даже регулярной армии.

Ну что ж, если Даллас решил играть в двойную игру, стоит ему подыграть. Тем более, что она давно готовилась сделать это. Грейт набралась духу и включив устройство гиперсвязи набрала номер сенатора Лайона Прайса.

Вик вернулся домой уже после официального конца рабочего цикла и очень уставший. Он поплелся в ванну, где еще полчаса смывал с себя грязь и выбирал песок из под шерстинок. Ну и страху же натерпелся. Вик вздрогнул, вспоминая заполненную дымом подземную жаровню, в которую превратилась шахта. Оплавленный камень, груды искореженного металла… а самое страшное — люди… Биодрон встряхнулся словно собака, но выбравшись из ванной все-таки обтер шерсть полотенцем.

Отец Лины так и не приехал домой. От космопорта он направился сразу к ратуше и теперь безвылазно сидел там, стараясь хоть как-то восстановить жизнь Аббервила. Лина и Джулия сидели в маминой комнате, и Вик сразу понял, что сегодня в доме он лишний. Молча, потупив взгляд и прижав уши он побрел в свою комнату, чтобы отоспаться до завтрашнего дня. Ведь завтра с утра ему придется опять ехать с работниками Департамента к шахтам. Мышцы ныли, лапы болели, и вообще Вик чувствовал себя самым несчастным существом на свете. Разобрав кровать он улегся под одеяло и постарался заснуть. Но сон не шел. Перед глазами мелькали озлобленные лица людей, поднимающиеся наверх грузовые вагонетки заполненные обугленными и расплющенными телами биодронов работавших в шахтах в момент взрыва, скромная, едва заметная вагонеточка с телами операторов бурильных машин, задохнувшихся от угарных газов, люди, расстреливающие уставших и не способных работать биодронов. На глаза Вика навернулись слезы. Ну чем же они заслужили такое обращение? По мановению чьей руки, им в истории оказалось отведено именно такое место и именно такая роль. Если они искусственно выведенные существа, то кто их создатель? Однако если последние вопросы оставались без ответа и Вик знал, что так оно будет и впредь, то на первый вопрос ответ был. Выгода. Вот что заставляло людей так обращаться с биодронами, вот почему они держали их в постоянном страхе. Уткнувшись носом в подушку Вик даже не заметил, как вошла Лина. Она присела к нему на кровать и наклонившись обняла за еще влажные от воды плечи.

— Ну ты как, лапуль? Живой?

Вик молча кивнул.

— Как твоя мама? — спросил он.

— Уснула. Я все-таки дала ей немного успокоительного.

— Хорошо… А я просто очень устал.

— Сегодня у всех день был тяжелый. И у меня, и у мамы, и у тебя… Если папа сегодня приедет домой, попрошу, чтобы он завтра не дал тебя забрать на восстановительные работы.

— Не стоит, Лин. Ведь тогда вместо меня заберут кого-нибудь другого.

Она недоуменно притихла.

— Я никому не пожелаю там оказаться. Зачем ставить на свое место кого-то еще? — Вик повернул голову, чтобы видеть ее лицо.

— Ты мне всегда нравился тем, что у тебя очень добрый характер. — Лина погладила его по спадавшей на лоб челке, опуская руку ниже и проводя пальцами по переносице. — Ты дрожишь…

— Конечно. Там было не очень приятно… до сих пор отойти не могу.

Она обняла его и поцеловала в покрытую тонкой и мягкой шерсткой щеку.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Не знаю… — пожал плечами Вик. — Мне просто надо расслабиться и постараться уснуть.

Лина положила руки на его талию, большими пальцами поглаживая по нижней части живота.

— Я могу помочь… — предложила она. — Ты же знаешь, что я не против этого. Однако я хочу твоего согласия.

Он замялся, понимая, к чему она клонит. Ей тоже хотелось отвлечься от тяжелых мыслей и сбросить груз переживаний. Кто как не он, мог в этом посодействовать?

Биодрон еле заметно кивнул:

— Я согласен, только я… мне немного боязно. Ведь мы достаточно разные… Не только потому, что у меня есть мех, а у тебя нет.

Вик инстинктивно сжался, когда Лина легким движением провела руками по его бедрам, стащив с него черные шорты.

— Не бойся, лапуль. Ты последний из тех, кому я в жизни хоть раз пожелала бы зла. Или, может быть, ты стесняешься? Ну хорошо, давай я уравняю шансы…

Быстро расстегнув свой черный комбинезон, она сбросила его на пол, вскоре туда же отправились серые брюки и полупрозрачное белье, скрывавшее ее уже вполне оформившиеся груди. Вик сидел на кровати еле дыша и боясь пошевелить даже кончиками пальцев. Лина ощутила, как по телу биодрона прошла едва заметная дрожь, когда кончики ее пальцев прошлись по мягкому кожаному чехлу между его ногами, скрывавшему напрягшийся розоватый язычок и пригладили поблескивающую в неярком свете шерсть на плотно обтянутой кожей мошонке. Еще несколько таких поглаживаний промеж лап и Вик нервно дернул хвостом. Лина чуть прихватила пальцами его напрягшиеся гениталии и потянула на себя, заставив Вика поневоле подсесть еще ближе.

— Такое странное чувство, — признался он. — Я никогда не испытывал этого. Обычно все бывало намного грубее.

— Вик… знаешь… — Лина придвинулась еще ближе, чувствуя как от тела биодрона исходит приятное тепло. — Я давно хотела тебе сказать… что… ну ты знаешь, это принято говорить у людей, когда они хотят связать свою жизнь с кем-то… Со стороны это выглядит дико и неестественно, но ведь ты не машина, ты поймешь… Вик, я… — она обхватила руками его шею, прильнув к самому уху, чтобы следующие слова слышал только ее хвостатый избранник, — я люблю тебя…

Он встретил эти слова грустным взглядом полуприкрытых глаз.

— Я знаю. И от этого мне еще больше страшно. Я знаю, что у нас нет будущего.

— Не говори так, пожалуйста, — попросила она. — Я сделаю все для того, чтобы ты жил счастливо. Ты ведь даже не представляешь, кем стал для меня за эти три года. Когда вокруг крутятся лишь эти приторно-слащавые ублюдки, которые клеятся ко мне лишь потому, что я дочь мэра, холодные, не видящие вокруг ничего, кроме своей карьеры и кредитов… А ты Вик… Ты так далеко от всего этого, что в тебе куда больше человечности чем в них. Тебя и таких как ты мы еще не успели испортить.

Лина щелкнула пальцами и дверь в комнату захлопнулась на гравиозамок, а на окно потемнело, трансформировавшись в округлое зеркало, глядящее наружу. Комнату затопила темнота, но не непроглядная, а теплая, скрывающая лишь недостатки и недомолвки. Мрак спрятал в себе все лишнее, наносное, оставив на виду только то, что было незаметно глазу, но очевидно для двух нашедших друг друга сердечек, еще не представлявших, насколько может быть ужасна и жестока окружавшая их жизнь.

Но это все потом, не сейчас, не в эти часы, когда здесь так тихо, и даже не верится, что на улице ревут сирены и по улицам несутся военные машины. Никто не знает, что будет через день, через час, через несколько минут, но кому до этого есть дело? Потому что сейчас есть лишь этот ласковый взгляд глаз напротив, с одной стороны человеческих, а с другой серых, с чуть удлиненным вверх зрачком. Сейчас нету ничего теплее и ближе грациозных изгибов слившихся воедино тел, ловящих отсветы тусклых ламп, горящих по углам комнаты. Нету ничего нежнее и ласковее подаренных друг другу прикосновений, даже если одни пальцы покрыты кожей, а другие легким и тонким мехом…

— Вик, я хочу, чтобы ты принял от меня один подарок. — проговорила Лина, когда они уже лежали рядышком на кровати, обняв друг друга. — Я оставлю его на полочке, возле зеркала у тебя в комнате.

Ее пальцы опустились в небольшую ямочку у него под хвостом и Вик тихо заурчал. Там, возле срастания мышц спины и крестца находилась очень чувствительная к прикосновениям зона и легкое поглаживание в этом месте было исключительно приятным.

— Хорошо. — муркнул он. — А что это?

— Сейчас ты ходишь по городу и я хочу, чтобы у меня имелась возможность тебя найти. Я заказала небольшой черный ошейничек с твоим именем и встроенной мембранной, отвечающей на сигналы сканера. Это позволит мне отыскать тебя если что случится.

— Я не люблю ошейники, но этот надену, — пообещал Вик.

— Спасибо… — обхватив его за бедра и ягодицы она подтянула Вика к себе и поцеловала в нос.

В ответ он легко погладил ее по голове мерцающей кисточкой своего длинного хвоста.

— Эй, так нечестно, — рассмеялась Лина. — У меня две руки, а у тебя три.

— Видишь, ты уже смеешься. Хотя сегодня был очень нехороший день. — заметил Вик.

— Так поэтому я к тебе и пришла. Что бы я без тебя делала, а?

Она натянула сверху одеяло и закрыла себя и Вика с головой. Сегодня она никуда уже уходить из его комнатки не собиралась.

Голограмма сенатора Лайона Прайса скорчила недовольную физиономию, но все же согласно кивнула.

— Я созвонюсь с моими друзьями и единомышленниками в Сенате и передам им вашу просьбу. Эфир я вам предоставлю.

— Я постараюсь уложиться в сорок пять минут.

— В тридцать, Мериен, в тридцать. Не могу обещать больше тридцати минут простой голосвязи со студийной эмуляцией. И да, вы хоть понимаете, какое действие это произведет?

Мериен Грейт устало откинулась на спинку кресла в своей гостиной:

— Разумеется. На это и идет расчет.

— Вы понимаете, что в случае неудачи вы мало того что станете персоной нон-грата на Терре и Марсе, но вполне возможно, что найдутся горячие головы, готовые обвинить вас в измене человечеству?

— Прайс, если человечество не прислушается к тому, что я говорю, ему не стыдно будет и изменить.

— Это громкие слова, Мериен. Очень громкие. Но я дам вам шанс, так как сам не согласен с проводимой на Тиадаре политикой.

Гиперсвязь отключилась и теперь все было в руках бесстрастной судьбы.

Вик возвращался домой из шахт, когда заметил толпу людей и биодронов стоявших возле расставленных вдоль улиц Аббервила голоэкранов, по которым начиная с самого утра планетарного дня после взрывов крутились новости и данные по погибшими раненым в терактах, сообщались адреса больниц, контактные линии с полицейскими участками и Центральным Департаментом Расследований. Он подошел поближе и навострив уши прислушался. На экране, снизу которого бежала полоска обозначающая экстренный выпуск, появилась женщина-ведущая и ее первые же слова полностью выбили Вика из колеи, впрочем, не его одного.

— Как сообщалось ранее, новостью дня стала возможность потери людьми одной из своих колоний, находящейся на планете Тиадар. Сейчас Сенат Марса проводит экстренные консультации, вызванные заявлением бывшего генерального директора научного комплекса «Нантек» на Тиадаре, доктора наук Мериен Грейт. Согласно опубликованным сегодня данным, которые также распространены между членами Сената, колонизированная планета имеет собственное население, а потому колонизация противоречит пункту 16 статьи 101 галактического кодекса, воспрещающего более развитой расе колонизировать планеты имеющие иные разумные формы жизни, во избежание вмешательства в их жизнь.

— Разработанная нами ДНК, с помощью которой были созданы так называемые биодроны, существа, ныне находящиеся на Тиадаре в положении бесправных рабов, не было синтезировано. — Вик протиснулся сквозь толпу, вглядываясь в лицо говорившей женщины с длинными черными волосами и бледной кожей. — Мы выделили ее из ДНК коренных жителей Тиадара, практически не внеся изменений. Это означает, что официальные власти Тиадара используют в качестве андроидов разумных существ, обладающих сознанием, абстрактным мышлением и иными проявлениями разума, куда более совершенного чем наш. Вторая ДНК, соединенная с основной молекулой цепью рибосом не просто несет в себе дополнительный генный код, она модулирует их сознание, наследственную память и, как я предполагаю, свойства надфизического тела, скрытого в нервной системе этих существ, называвших себя шитвани. Нами обнаружены многочисленные доказательства их разумности и их высокого технологического уровня…

Вик затаив дыхание смотрел на объемные кадры полуразрушенных подземных храмов, застывших в невероятных фигурах срастающиеся и переплетающиеся искусственные арки, воздвигнутые вокруг гравитационных аномалий. Под каждым снимком ползли данные о месте и времени съемки. Уходившие своими корнями в туманные глубины, а вершинами в багровеющие разломы криовулканов искусственные горные пики, окруженные светящимися кристаллами поразили не только его воображение, но и напугали собравшихся вокруг людей.

— Как я полагаю, власти Тиадара должны немедленно изменить всю политику относительно биодронов-шитвани. — продолжала Грейт. — Подобное обращение с разумными существами преступно и наказуемо согласно общегалактическому Кодексу, вплоть до смертной казни.

— Скажите, как долго вы собирали эти данные? — спросила у Грейт ведущая.

— Около двадцати пяти земных лет. С момента создания первого биодрона. Мне, кстати, хочется добавить, что Сенату переданы также данные и об экспериментах над биодронами, что проводятся на Нефертисе и в лабораториях доктора Штайера. Они запрещены всеми междупланетными конвенциями и я надеюсь, что у Сената хватит влияния заставить некоторых людей ответить перед законом.

— Сейчас Сенат начинает консультации по этому вопросу. Возможно завтра соберется заседание по проблеме Тиадара. Скажите, о данной ситуации известно инопланетным правительствам, ведь они очень трепетно относятся к соблюдению Кодекса.

— Пока нет. Однако я передала копии всех данных своим коллегам на Зете Ретикули, Прелане, Анкарии и Трезоле. Если со мной что-нибудь случится, помимо неизбежного увольнения из «Нантек», все данные будут обнародованы и среди инопланетных правительств.

— …Мнения уже разделились. — прервав интервью сообщила ведущая. — Некоторые призывают власти немедленно санкционировать арест Мериен Грейт по обвинению в измене родине, другие, в особенности левые партии, призывают освободить население Тиадара и привлечь к ответственности всех, кто допустил подобное издевательство над инопланетной формой жизни. Напомню, что Тиадар самая дальняя колония Терранской Республики. При общем населении в семнадцать миллионов колонистов, около шестисот тысяч из них составляют те, кого люди называли «биодронами».

Вик оглянулся по сторонам, еще не до конца соображая что происходит. Зато кто-то соображал намного быстрее. На противоположной стороне улицы два человека из жилищного департамента следили за тем как несколько биодронов растаскивали сваленные возле небольшого подвала протонные аккумуляторы. Теперь упаковки батарей валялись прямо на дороге, а биодроны-шитвани удалялись в сторону Чистилища никак не реагируя на крики своих бывших хозяев.

— Код Н-7, слабая боль! — прокричал ближайший к Вику человек и тут же с воплем схватился за плечо, в которое попал брошенный одним из проходивших мимо биодронов камень.

Толпа людей подалась назад, стараясь отойти подальше от Вика и еще парочки шитвани, оказавшихся возле головизоров. Воистину, время для трансляции Мериен выбрала наиудачнейшее. Передачу с ее участием, позднее растиражированную по всем новостным лентам, увидели все, кто в конец рабочей смены возвращался по домам. И люди, и биодроны. И если на первых это произвело весьма странное ощущение, то вторые, пусть и со временем, но все же понимали смысл сказанного. Где-то люди по возможности старались разойтись по домам, но в районах напрямую прилегающих к Чистилищу началась форменная паника. Все усугубил моментально пришедший с самого верха, от Президента Ранда Морриса приказ — до окончательного решения Сената никаких враждебных действий по отношению к биодронам не применять. Отправляться в плазмокамеру в случае неправильной трактовки указов Сената не хотел никто.

Дома Вика встретила радостная Лина, бросившаяся к нему на шею с веселым смехом.

— Вик! Поздравляю тебя! Всех вас… вы теперь станете свободны!

— Ну, я не знаю точно… Сенат еще ничего не решил… — не веря происходящему пролепетал Вик. — Кто знает, чем все это кончится…

— Завтра отключают пси-поле. У вас не будут работать нейроконтроллеры! — радости Лины не было предела. — Грейт их там всех здорово напугала!

— Я даже не знаю, кто это такая… — признался Вик.

— Мериен Грейт, это та ученая — генетик, что вас создала… вернее, сейчас будет вернее сказать — возродила. — объяснила Лина. — Насколько я знаю, она всегда пыталась сделать вашу жизнь хоть чуточку легче и теперь ей это удалось.

— Лина, я даже не знаю, во что верить и чего ждать… — Вик устало вздохнул, поймав на себе тяжелый взгляд вышедшего из кухни Трейса Вейди.

— Что ты прилипла к нему? — строго окликнул Лину отец. — Если их признают гражданами, я просто выселю его из дома, потому что не потерплю приживал.

— Папа? Как ты можешь вообще такое говорить? — возмутилась Лина. — Вик столько тут всего переделал, а ты его выгонишь? Кстати, он имеет полное право попросить у тебя жалование за все это время.

— Еще чего не хватало. — Лина впервые в жизни увидела, что ее отец потянулся за бутылкой крепкого виски, поставлявшегося с Терры. — Ты вообще понимаешь, насколько сейчас тяжелое время для города и для нашей семьи.

— Понимаю. — Лина хоть и старалась выглядеть виноватой, отнюдь себя такой не считала. — Просто ты не хочешь мирится с тем, что людям в твоем городе теперь придется работать самим, а не опираясь на труд таких как Вик.

— Ничего ты не понимаешь. — отмахнулся отец. — Мериен Грейт, которую ты сейчас так нахваливаешь, не подумала ни о людях, ни о своих любимых шитвани. Такие перемены быстро не происходят и они редко когда проходят легко. Помни мои слова, скоро станет намного тяжелее и как бы кризис не стал тотальным.

Вик прошел в комнату, увлекая Лину за собой.

— Твой отец в чем-то прав, — полушепотом сказал он. — Я видел как сегодня такие как я избивали людей. То, что вы делали с нами ужасно, но отвечать тем же… Это не приведет к миру, только к обострению вражды.

— Ты тоже считаешь, что будет еще хуже?

— Посмотрим. — поколебавшись ответил Вик. — Я вообще пока многого не могу понять. Беспокоит другое. Кто-то из… шитвани… сейчас почувствовал, что уже стал свободным. А вдруг все обернется не так как хотелось бы? Вдруг Сенат откажет нам? Тогда люди выместят на нас свою злость и страх, копившийся эти дни и будет совсем плохо. Пока что я могу признаться лишь в том, что я боюсь этих перемен.

— Ну ты же здесь?.. С нами.

— Сейчас да. Но во время рабочего цикла — нет. Завтра я свободен и вряд ли кто за мной приедет. Но ведь это не продлится вечно. А на улице меня не спасет ни полиция, ни военные. Разве что еще больше достанется.

— Вик, ты слишком пессимистичен. Неужели ты не хочешь верить в лучшее?

— Хочу. Но моя жизнь, пусть и очень недолгая, убедила меня в том, что вера зачастую бессмысленна. Даже если все начнет меняться к лучшему… Лина, людей тут семнадцать миллионов, а нас всего-навсего около шестисот тысяч, рассеянных по городам, запуганных и озлобленных. Не законы должны поменяться, а мысли и привычки. Как наши, так и ваши. Мы должны научится жить свободными, а вы, принять это как данность. Без этого, все будет намного хуже, чем было до обнародования данных. Гражданство даст нам определенные обязанности, но вернет ли оно нам права?

С этими словами Вик поднялся к себе в комнату и закрыв за собой дверь уселся напротив окна, разглядывая освещенные полуденным солнцем улицы Аббервила. В голове роился сонм мыслей и они никак не могли выстроиться перед ним в стройную цепочку. А еще он вдруг различил нечто такое, чего раньше никогда не видел. Сквозь украшенную замысловатой резьбой стену комнаты пролетела крохотная синяя искорка, для которой не существовало материальных преград. Сначала искорка была одна, потом их стало несколько, а уже через пару минут комната заполнилась светящимся туманом, который не застилал глаза, но наоборот странным образом усиливал четкость зрения, будто добавляя объектам новые, невидимы ранее грани и делая их более объемными. Вик взволнованно протер глаза руками, но искорки не исчезли. Значит что-то случилось не с его глазами, а с сознанием. Интересно, а что будет, если попробовать поймать эту искорку? Биодрон протянул ладонь к одной из светящихся точек, позволив ей приземлится ему на шерсть. Она растворилась в его мехе, окутав пальцы слабой, незаметной постороннему взгляду дымкой. Сквозь натянувшиеся нити нервов потек ручеек прохладной, но отнюдь не безжизненной энергии. Она слабо билась и пульсировала в так ударам его сердца и участившемуся дыханию. А если…

Испуганно вскрикнув, Вик отскочил от окна, когда его рука вспыхнула настоящим, реальным огнем, полыхавшим несколько секунд, рассыпая снопы искр, оставлявших черные проплешины на стальном полу. Биодрон не чувствовал боли от ожога, едва языки пламени исчезли, он осмотрел свои пальцы и с удивлением обнаружил, что они целы. Нет, это уже было чересчур много для одного запутавшегося и почти раздавленного жизненными страстями существа. Натянув на местами обожженный металл коврик, Вик устало пополз к кровати, по дороге забравшись в ящик стола и выпив таблетку снотворного. Видимо сознание уже на пределе и начались галлюцинации, хотя эти светящиеся снежинки никуда не пропали и продолжали оставаться вполне реальными.

Он не знал, да и не мог знать, что в эти минуты, тысячи биодронов по всему Тиадару, вот так же удивленно смотрели на проходящие сквозь конструкции людей и естественные преграды мерцающие искры, поднимающиеся из-под земли к звездам. Пси-поле, влиявшее на нейроконтроллеры и подавлявшее их скрытую память, о которой не подозревали даже ее носители, ослабло и то прозрение, что ранее было доступно лишь вовсе отбракованным особям, настигло всех.

 

3. Иллюзия свободы

Как и ожидал Вик, в начале нового рабочего цикла за ним никто не приехал. На улицах вообще было мало людей, все чаще попадались снующие без дела биодроны, бродившие по городу небольшими группами. Они не проявляли враждебности к встреченным людям, но и игнорировали любые их просьбы и приказы. За те семь-восемь часов им хватило времени понять, в чем разница между биодроном и шитвани. Чистилище за ночь было обнесено тройным кольцом баррикад, к которым стягивались отряды колониальной армии, однако обитателей закрытого района свободно пропускали через ворота Периметра. Уже с середины временного промежутка между рабочими циклами стали поступать донесения о том, что биодроны перестают говорить на привычном людям языке, переходя на какое-то неизвестное наречие. Наверное, это было наиболее обеспокоившее правительство сообщение. Записи немедленно были предоставлены лингвистам, но те разводя руками признавались, что ничего подобного никогда не слышали. Сошлись лишь на том, что это всецело подтверждает данные Мериен Грейт.

По новостным каналам по-прежнему один за другим сыпались комментарии и предложения.

— Как только пси-поле ослабло, они стали использовать информацию, заложенную у них в генной памяти, — говорил один из ученых биологов, комментируя происходящие с биодронами изменения. — Если Сенат не поторопится, неизвестно, что еще они начнут делать. Ведь мы же ничего не знаем о культуре и обычаях жившей тут расы.

— Нам надо думать, как выстраивать отношения с шитвани не на уровне «хозяин — вещь», а на уровне соседских отношений. Только так мы можем сохранить свои позиции на столь стратегически важном объекте как Тиадар. — вторил ему ученый-социолог. — Сейчас самое важное, не допустить взрывоопасных ситуаций.

— Я считаю, что на Тиадаре необходимо ввести военное положение не дожидаясь открытого противостояния, — отчеканил в камеру отставной генерал-майор ВКС. — Они не должны почувствовать то, что мы дали слабину. Все равно Сенат не признает их разумной формой жизни из-за вложенных в проекты на Тиадаре денег. Что касается Мериен Грейт, то сейчас самое время ее арестовать, так как она подорвала инфраструктуру планеты так, как не смогли бы сделать и тысячи террористов.

— Стоит помнить, что биодроны это существа, изначально, до отмены проекта, выводившиеся как универсальные боевые единицы, в которых помимо их природных качеств изначально заложены еще и дополнительные способности и умения, искусственно ускорена реакция, проведены усовершенствования мышечной системы. — объяснял представитель «Нантек». — У них и без того неплохой комплекс естественных средств для выживания в экстремальных условиях, но сейчас они еще и улучшены. Мы не возрождали расу, мы вывели ее заново, а это большая разница. Их опасно оставлять без контроля.

Вик уже устал от этих брюзжаний. Он радовался тому, что может выйти на улицу безбоязненно и не шарахаясь от каждого встречного человека. Он не желал думать о политике и о том, что она может принести. Для него это было слишком чуждо и не нужно. Почему люди не умеют просто радоваться новому дню, видеть то, что их окружает, засоряя жизнь бессмысленными вещами? Вик с самого утра сидел на кровати, наблюдая за полетом так и не исчезнувших серебристых огоньков. Правда, больше ни один из них к нему не подлетел. Во время сна ему снились удивительные ландшафты под непривычным голубым небом с белоснежными облаками, светящиеся желтоватым светом кроны деревьев в бледно-синем тумане, непролазные чащи под сенью аквамариновых пальм, между листьями которых пробиваются лучи странного, цвета морской воды солнца.

— Твое место здесь… — шептал идущий отовсюду голос. — Иди ко мне, Вик. Ваше место не среди людей, ваше место рядом с Сердцем…

Он не знал, ни что такое Сердце, ни что за мир он видел во снах. Он проснулся с головной болью и ощущением канувшей в небытие сказки, которая лишь на мгновение коснулась его своими пушистыми крыльями и вновь унеслась куда-то в неизвестные дали страны снов.

Когда он поделился этим с Линой, она пожала плечами и предположила:

— Вероятно, этот мир был таким когда-то… Пока не подошел газовый гигант.

— Но почему тогда солнце не красное? — спросил Вик.

— Ты просишь меня толковать твой сон?

— Нет, я просто интересуюсь. — Вик вдруг заговорщицки подмигнул. — Слушай, а давай сходим в гидропонный сад, тот что за Чистилищем? Он такой большой, там очень красиво… а я в нем никогда не был…

— Можно было бы. — ответила Лина, колдуя над какой-то приставкой к виокрону. — Но сейчас такое время…

— Возможно, у нас больше не будет такого шанса… — расстроено вздохнул Вик. — Кто же знает, что произойдет через пару дней… А сейчас я могу хоть без боязни прогуляться по улице. А потом, я же ни разу не видел настоящие деревья и траву. Хотя, я боюсь, что меня туда не пустят.

— Ну хорошо. — Лина неохотно кивнула. — Давай прогуляемся. Мне, в принципе, тоже не мешало бы развеяться. А что до того, что биодронам туда вход воспрещен, то как мне кажется, это правило сейчас не действует.

Вик давно приглядывался к большому гидропонному саду, закрытому прозрачным пласталевым куполом. Изнутри керамика всегда была покрыта тонким слоем пара, под непробиваемой стеной от дуновений искусственного ветра колыхались зеленые деревья, привезенные с Терры, росла высокая, почти в рост Вика трава и среди выложенных гранитными и известняковыми валунами берегов бежали ручьи. Люди часто прогуливались по гидропонному саду, в особенности по вечерам, перед закатом, и Вику тоже очень хотелось хоть одним глазком взглянуть на живые деревья, цветы и траву. Те крохотные гидропонные площадки, висевшие на антигравитационных платформах вдоль улиц, где под колпаками росли одинокие кустарники и деревца, к которым вода подавалась посредством натянутых по крышам домов трубам, не привлекали так, как привлекал целый парк, занимавший не много, ни мало, а городской квартал.

Поэтому согласие Лины Вик воспринял с радостью, поспешив одеться и приготовится к прогулке. Готовился он главным образом морально, лишний раз убеждая себя в том, что не стоит реагировать на подначки людей, особенно молодежи, что рядом с ним будет дочь мэра, с которой не все заходят конфликтовать, и что в конце концов, кто знает, может быть через пару дней он сможет подать на своих обидчиков заявление в полицию как полноправный гражданин Тиадара. Однако сейчас, судя по всему, район возле Чистилища был самым безопасным в Аббервиле. Там было много военных, полиции, биодронов и совсем мало простых, гражданских людей. К счастью, ограничивать доступ в гидропонный сад никто не стал и вход туда был свободным даже после всех неприятностей произошедших в городе. Вик с самого начала заметил, что хуже всего в городах людей было не от давящей, неприятной атмосферы постоянного напряжения и страха, а от запаха, который несли с собой искусственные конструкции. Словно металл был вымазан каким-то невидимым зловонным веществом, пропитавшим все и вся. Люди не чувствовали этого, но Вику казалось, что так пахнет вообще все железное, пластиковое или синтетическое. И если запах обработанного камня был еще довольно терпимым, то всевозможные симбионты и сплавы источали такую режущую ноздри вонь, что иногда начинала кружиться голова. В гидропонном саду Вик надеялся скрыться от этих чужеродных испарений, понять и почувствовать, а как все-таки пахнут живые растения и цветы. Почему то он считал, что это очень важно, что без подобной информации он лишен чего-то очень существенного в жизни, а потому давно уже искал способа убедить Лину сводить его в сад. Однако, вход в гидропонную оранжерею биодронам был закрыт, а вот сегодня сработал тот самый шанс, который выпадает лишь однажды в жизни.

Они вышли на улицу когда солнце уже начало клонится к горизонту. Это не значило, что через час — другой наступит вечер, до темноты было еще полтора цикла, однако наползшие от равнин серые тучи становились от лучей солнца мутно-багровыми и картина получалась весьма зловещей.

— Где-то опять извергается криовулкан. — ответила Лина на немой вопрос Вика, рассматривавшего облака. — До нас доходит лишь ледяной пар. К счастью. Эх, а к вечеру похолодает пораньше.

На улицах было тихо и безлюдно, как и в начале цикла. Время от времени проносились полицейские транспорты и ховермобили колониальных войск, однако им не было никакого дела до странной пары, прогуливавшейся по улице. Тишина воцарившаяся над Аббервилом была почти мертвой, прерывавшейся отдаленным гулом, шелестом антигравов проезжающих машин и лишь однажды, ревя магнитотронными ускорителями по улице прополз армейский грузовик, тащивший на себе несколько странных предметов, накрытых зеркальным маскировочным энергощитом. Он обдал Лину и Вика струей горячего воздуха, вырывавшегося из под турбин и свернув на одну из второстепенных трасс направился в сторону Чистилища.

— Что он провез? — спросил немного испугавшийся Вик.

— Не знаю. — Лина взяла его под руку, предлагая идти дальше. — Может быть какие-то элементы баррикад.

— Зачем они… вы… хотите отгородится от нас? — не унимался Вик. — Разве мы представляем опасность? Сомневаюсь, что кто-то из биодронов тронет человека без причины…

— Да, Вик, но проблема в том, что люди сами отыщут эту причину, как мне кажется. По моему, там, наверху, не очень хотят смириться с тем, что вы станете свободными.

— В вашей истории вы всегда пользовались дармовой рабочей силой. Это касается и завоевательных походов, и рабства, и нищенского существования простых рабочих во все времена. — поглядывая вслед уехавшему транспорту сказал Вик. — Я же смотрел ваши учебники по истории. Вы совсем не изменились, выйдя в космос.

— Возможно, даже стали еще хуже. — согласно кивнула Лина. — Это все идеи «Ордена Геллиона» и терранская идеология. Однако, если бы не это, мы бы вовсе не выбились бы в число серьезных межзвездных держав. Просто все имеет свою цену.

— Интересно, а какую цену имеет наша возможность жить самостоятельно?

Лина промолчала. Вик еще некоторое время искоса поглядывал на нее, ожидая ответа, но потом все-таки понял, что его не дождаться.

Гидропонный сад предстал перед ними сверкая симбионтным стеклом, чуть запотевшим изнутри. Охранник на входе с удивлением приподняв бровь посмотрел на Лину и ее биодрона, но не пропустить внутрь дочь мэра все-таки не смог.

— Вот видишь, нас пропустили. — улыбнулась Лина, пропуская вперед Вика. — Ну давай, проходи…

Порыв свежего, прохладного ветра оглушил Вика сильнее чем грохот бурильных машин в узкой шахте. Под пальцами прогнулась упругая, чуть влажная земля, ласкающая лапы стебельками зеленой травы, со всех сторон, к нему склонились усыпанные листьями ветви деревьев, сквозь которые, пронзая наполненный паром влажный воздух, проходили колеблющиеся тонкие лучи света от имитирующих свет солнца ламп. Вик сделал неуверенных шажок вперед, чувствуя, как у него начинает кружиться голова, но не от жуткого стального смрада, а от дурманящего аромата травы, листьев и заросшей мхами древесной коры. Он восторженно разглядывал выпирающие из толстых древесных стволов грибы, многоцветный цветочный ковер и влажные зеленоватые валуны, между которыми струился небольшой ручеек.

— Так выглядит ваша планета? — спросил Вик.

— Не совсем. Такие гидропонные парки не более, чем ее остатки. Терра, это сплошной город, с несколькими ярусами улиц, заваленным отходами и хламом городским дном, средними ярусами, где на антигравитационных платформах парят городские кварталы обычных людей и атмосферными городами для терран. Там и в помине нету зелени. Даже океаны закрыты серым стальным куполом. Говорят, в них когда-то была жизнь, но сейчас их вода черная, вязкая и мертвая. Марс такой же, но лишь местами, там еще сохранились биопарки.

— Как так можно жить? Разве вам не хочется погулять вокруг вот таких вот деревьев, посмотреть на солнце и траву? Ведь это ваша родная стихия… Не искусственная.

— Вик, есть много проблем. которые нельзя решить однозначно. — Лина была озадачена таким вопросом, но не подавала виду. — Ты задаешь слишком фундаментальные вопросы, касающиеся тысяч лет развития и эволюции. Вот дай вам свободу, что вы создадите на этой планете через тысячу лет? Быть может, такой же мир, со стальными лесами и серым морем из симбионтного бетона, на котором будут построены фабрики с молекулярными деконструкторами и трансформаторами материи.

— Все возможно. — согласился Вик, обнюхивая куст с розовато-красными цветами.

— Я, может быть, не так сильна в истории, но из встреченных людьми рас ни одна не миновала такой участи. — продолжила Лина. — Все выходили в космос и летали к звездам через индустриализацию своего мира. Кто знает, может и нету иных путей развития…

Вик пожал плечами. Это был не его спор. Он не мог знать настолько много про историю освоения космоса, чтобы возражать Лине.

— Там в глубине парка есть пруд, давай пройдем туда. — предложила девушка. — Там можно посидеть на травке, а еще там растут фруктовые деревья.

— Пошли. — с готовностью согласился Вик. — Это все же лучше, чем возле входа топтаться.

Он мягко улыбнулся и обняв Лину за плечо пошел рядом с ней вдоль тенистой тропинки, освещенной пронзающими кроны лучами гелиоинарных ламп.

Грейт остановила свой глайдер возле небольшого переулка, зажатого между двумя серыми коробками каких-то производственных зданий. Уже приближался вечерний цикл, и на улице все более чувствовалась прохлада ночного воздуха, особенно если учесть то, что на тебе всего-навсего обычная повседневная одежда, а не термостатический комбинезон. Она уже собралась выходить из машины, когда голофон ожил, заверещав пронзительной и мерзкой трелью. Грейт, подумав немного, все-таки задержалась в машине и включила связь.

— Ты что о себе возомнила? Тебе кто давал полномочия? Не сегодня, так завтра тебя отыщет Орден!

Грейт усмехнулась. Если бы Штайер стоял сейчас перед ней, а не разорялся в голофоне, то наверняка бы забрызгал слюнями всю приборную панель глайдера. Начальствующий ныне генным отделом «Нантек» на Тиадаре, мог бы придумать и более интересный способ изливать эмоции.

— Штайер… — начала было Грейт, но затем приветливо улыбнулась и отключила голофон. — …а не пошел бы ты в задницу.

За переулком, посреди уродливых современных построек какого-то индустриального назначения до сих пор стояло трехэтажное здание, когда-то окруженное забором. Сейчас забор снесли, был снесен и соседний комплекс. Теперь на его месте господствовал цех по утилизации мусора. Да, власти всегда знают где и что строить.

Грейт подошла к двери трехэтажного комплекса и остановилась, наткнувшись на электронный блокиратор. Он висел тут давно. Может быть уже лет пятнадцать. Окна в здании были заварены, внутри царила пустынная темнота. Грейт достала связку с электронными ключами и провела по замку блокиратора. Блокиратор не работал. Вероятно, когда-то он действительно исправно исполнял свои функции, не пуская никого в опечатанное здание, но сейчас это была лишь бесполезная груда железа и проводов. Мериен взялась за него обеими руками и уперевшись в дверь ногой дернула на себя. Блокиратор слетел с крепежа и дверь, не державшаяся более ни на чем, отъехала в сторону, скрипя попавшим в пазы песком. Сервоприводы и магнитные замки давно не работали. Так же дело обстояло и со всеми прочими дверями в заброшенном здании.

Войдя в темный зал, с поднимавшимися наверх лестницами Грейт замерла, не в силах сдвинуться с места. Она ничего не забыла. Такое невозможно забыть…

…- Код H9 болевой шок верхнего уровня!

Дверь, сорванная с обесточенных сервоприводов распахнулась и внутрь ворвались несколько солдат. Коридоры наполнились отчаянными визгами и воем, биодроны, обхватив головы руками падали на пол, извиваясь словно в агонии. Ворвавшиеся внутрь люди добивали их короткими очередями, в упор, стараясь попасть в голову…

А ведь тут была просто школа… Не нравится такое слово? Ну назовите это тогда «центром по интеграции и взаимодействию между видами». Сейчас тут темно, все обшарпанное… сквозь входную дверь все-таки проникал песок, приносимый бурями и его было очень много на мраморном полу. Хорошо хоть службы очистки не забывали старый дом и освобождали входную дверь от песчаных наносов. Грейт прошла по длинному коридору. Это тень так падает или ей просто кажется, что на полу кое-где до сих пор темнеет кровь?

…- На основании распоряжения Правления я закрываю ваш балаган, доктор Грейт! То, что вы тут делаете, представляет серьезную социальную угрозу! — в кабинет Грейт ворвались двое солдат, сопровождавших седого мужчину в представительном костюме.

— На основании какого еще распоряжения? — Грейт выскочила из-за стола, но солдаты молча направили на нее автоматы.

Боковая дверь раскрылась и в комнату скуля и зажимая лапами кровоточащие уши вполз серый биодрон. Один из солдат развернулся, с бедра полоснув по нему очередью. Биодрона отбросило назад, дверь приоткрылась сильнее и за ней оказался лежавший на полу и свернувшийся в клубок еще один репликант — рыжий, с черной блестящей гривой и темными полосочками на плечах. Солдат вновь вскинул автомат, но Грейт оказалась быстрее. Она ударила по нервным окончаниям зная, что ее П-7 куда мощнее имплантов с П-5 которыми комплектовались армейские системы. Солдат заорал, пытаясь сбить с себя видимое лишь ему одному пламя.

— Рит, код А1, отмена всех приказов! — Грейт успела еще и схватить со стола тяжелый поднос, запустив им во второго солдата.

Рыжий биодрон вскочила на лапы, довольно быстро сообразив, что к чему. Под руку ему попалась приборная панель, он швырнул ее в человека в костюме, попав тому в лицо.

— Малыш, быстро со мной! — Грейт вцепилась в руку Рита и потащила его следом.

Всех спасти было нельзя, однако кого-то вытащить она могла попытаться.

Сзади раздался сухой хлопок выстрела и Рит споткнувшись, упал на пол, схватившись за простреленный навылет живот…

Это было как будто вчера. Грейт миновала длинный коридор, толкнув изрешеченную пулями дверь в свой кабинет. Да-а… Потом был крупный скандал в Правлении. Но учитывая то, что на тот вменяемых генетиков и ксенобиологов у «Нантек» просто не было, ее не уволили. Не хватило голосов, да и заступничество дальнего родственника по отцовской линии — сенатора Лайона Прайса помогло.

Грейт остановилась возле небольшого шкафчика в котором лежали посеревшие от времени и сухости листы. На них были местами неровные, а местами очень аккуратно выведенные буквы терранского алфавита. Биодроны учились писать, заодно развивая моторику передних конечностей… Грейт почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Она до сих пор помнила почерк каждого из них… Тид был не очень прилежным, но зато ему не было равных во время игры с мячом… Най писал на терранском лучше ее самой, но был замкнут и молчалив. Спустя семнадцать лет он совсем не изменился, наверное чистилище лишь отточило в нем эту замкнутость. Вайк, немного более гибкий и подвижный чем все остальные, походивший на гепарда, научился даже рисовать, однако его забрали на Нефертис и… Грейт открыла свою кожаную сумочку и спрятала там хрупкие листики.

Над рабочим столом все так же висела огромная стерео-фотография всей школы. Ее Грейт не могла унести, даже если бы захотела, а желание было. Их фотографировал Эммерсон. Грейт в центре и вокруг нее в два ряда все ее воспитанники. Кроме тех немногих, что попали к ней позже — например на панно не было Ная и Рита. Но все равно, Грейт поймала себя на мысли, что помнит их всех по именам.

А помнит ли она то, что ее звали «мамой»?

Помнит.

Знали ли биодроны значение этого слова? Или просто чувствовали, что люди, произнося это звукосочетание, как-то по особенному начинают излучать тепло и доброту? Почему-то сейчас ей отчетливее всего казалось, что она их предала. Не только этих, уже давно мертвых. Но и всех живых. Быть может, вместо выступления по телевидению, ей стоило поехать в Либертаун, на центральный контрольный пост и применив кодировку альфа-голоса, вывести нейроконтроллеры из строя? Нет, это был не выход. Тогда Орден и армия просто вырежет всех биодронов. Сейчас, когда в рассмотрении находится апелляция к закону, шансов на мирное решение намного больше.

Зря она сюда пришла. Слишком много эмоций вызывало это пустынное место. А может быть, как раз наоборот? Надо было приехать сюда, чтобы все вспомнить и дать себе установку идти до конца, каким бы он ни был?

В старом зеркале она увидела свое отражение. Взглянув на него, Грейт перевела взгляд на фотографию над столом. Как она изменилась… Похудела, осунулась. Кожа стала еще бледнее, а под глазами появилась чернота. Это все из-за лекарств. Вившиеся раньше черные волосы теперь были прямыми и более длинными. Стараясь больше не смотреть на такой знакомый рабочий кабинет, Мериен вышла в коридор. Справа от нее, винтовая лестница уходила наверх, к комнатам воспитанников. Грейт потопталась на месте в нерешительности и не смогла заставить себя подняться на второй этаж. Это было уже выше ее сил. Она прошла в еще один учебный класс, пройдя вдоль поваленных стульев и столиков. Среди пыли и какого-то хлама она увидела нечто знакомое и нагнувшись подняла маленькую фигурку из мягкого пластика. Ее сделал… она на мгновение задумалась… нет, не может быть, чтобы она не помнила имени… Да, точно, этого биодрона звали Гес. Он был в восхищении от пластика, которому можно было придавать различные формы. И как-то на занятии, не слушая ее рассуждения насчет какой-то там социологии, слепил маленькую фигурку самой Грейт. Где уж он раздобыл пластик, для нее осталось тайной. В тот день Гес задержался в классе и его убили прямо на выходе из этой комнаты… Грейт посмотрела на фигурку человека в черном костюме с книжкой в руках. Ведь они и вправду любили ее, искренне веря в то, что она сможет их защитить. Грейт подняла с пола стул и поставив его рядом с покрытой пыльным налетом партой села за нее. В полной тишине прошел час, а может быть полтора. Не говоря ни слова, стараясь не дышать, Грейт сидела наедине со своей памятью. Когда она вышла из класса и вернулась к своему глайдеру, на черном пластике парты, темнело слово, выведенное пальцем поверх толстого слоя светлой пыли…

«Простите».

Шестимильная громада штурмового линкора высшего класса «Тридакна» проплыла над серыми сооружениями базы ВКС, накрыв их темной, бесформенной тенью. В лучах Альзиона корабль сверкнул гибридным симбионтным корпусом, расчерченным бесформенными сиреневыми полосками и похожим по своей фактуре на змеиную чешую. Звезды погасли, закрытые хищными изгибами боковых крыльев, обтекаемой командной рубки и ребристыми отростками жилых отсеков. Светоуловители базы моментально среагировали на наступившую темноту и включили дополнительные лампы. В их сером, металлическом свете по взлетному полю базы ползли колонны военных транспортов, загружавшихся на грузовые модули, тяжко, заставляя дрожать матовое стальное покрытие ползли восемнадцатиметровые армированные штурмовые экзоподы на гусенично-антигравном ходу, ощетинившиеся крупнокалиберными магнитонными пулеметами, сверхвысокочастотными излучателями, партикулярными установками и скорострельными варп-орудиями, разгонявшими заряд до околосветовой скорости. Даже не верилось в том, что где-то внутри устрашающего, матово-черного боевого устройства, с подвижной антилучевой броней и полостями, где ждали своего часа ремонтные наноботы, в герметичной и экранированной от всех видов повреждения капсуле, лежит погруженный в анабиоз человек, управляющий на удивление подвижной и маневренной громадиной при помощи телепатических сигналов. Между экзоподами сновали юркие глайдеры, маршировали колонны солдат в экзоскафандрах, тускло мерцающих искажающими полями, ползли длинные и массивные машины с несколькими бурами на передней части, явно предназначенные для боя в подземных условиях. На многоярусных блоках, соединенных между собой сложной системой гравиозахватов, в отсеки грузовых шаттлов устанавливались беспилотные авиамодули, к которым уже прицепили платформы для запуска фазовых ракет и ящики для бомб.

Из небольшого зала, с полусферической прозрачной стеной и строгим интерьером, выдержанном в духе старой Терры, за погрузкой наблюдал генерал Военно-Космических Сил Итори Тошимо. Операция, которую ему поручили начать, уже пару раз откладывалась из-за того, что снабженцы не успевали доставить все необходимое, однако теперь основные приготовления были закончены и четыре полностью укомплектованных десантных дивизиона, усиленные двумя бригадами тяжелой техники и воздушным флотом готовились к марш-броску на Тиадар. Тошимо было уже далеко за двести пятьдесят лет, большую часть из которых он провел в действующей армии Терры. Невысокий, худощавый, с длинным шрамом через правую щеку, с небольшими черными усами и пронзительными, внимательными карими глазами, он вполне заслужил себе хорошую репутацию среди офицеров и солдат. Никаких масштабных войн он не застал, однако и после последнего гражданского конфликта, охватившего почти сто двадцать колоний, дел оказалось невпроворот. В основном, Тошимо занимался операциями против различных мятежных группировок и в свойственной ему манере разрешал изредка возникающие «споры» между людьми и соседями по колонизируемой системе, так как несмотря на запрет колонизации обитаемых планет, никаких правил относительно соседства по системе галактические конвенции не устанавливали. Сам Итори гордился тем, что родился и вырос не где-нибудь на колониях, а на самой Терре, в небольшом городке, расположенном на севере Хокайдского стратосферного мегаполиса. Будучи потомственным военным, он как-то не раздумывал с чем именно связать свою жизнь и пошел в пилотскую школу. Впрочем, там он не задержался — его приметил руководитель кафедры тактических операций и порекомендовал переходить на курс тактического планирования. Вот так, год за годом, операция за операцией, среди которых были свои победы и свои провалы, Токаро стал сначала командиром дивизиона ВКС, а позднее ему отдали весь Третий Флот Терранских ВКС, включавший в себя почти три сотни боевых единиц, в том числе и пять новейших линкоров класса «Тридакна». Получив репутацию человека, умеющего решать поставленные перед ним задачи в необычных и зачастую внештатных ситуациях, он, видимо, пользовался уважением не только сослуживцев. А чем еще можно было объяснить это приглашение от корпорации «Нантек», предлагавшей возглавить подразделения ВКС, находящиеся на самой необычной и удивительной планете колониального реестра, под названием Тиадар. Воспитанный в старых традициях, он был безжалостен к себе, к солдатам и требовал выполнения приказа, но отнюдь не любой ценой. Тошимо любили и уважали за то, что он умел ценить жизни тех, кем ему, по его же словам «выпала честь» командовать. Поэтому именно Итори стал пионером использования в военных операциях дроидов, снабженных давно разрабатывавшимся искусственным интеллектом. От него моде перешла на другие части военных сил, однако именно Третий Флот Терры как был, так и остался наиболее оснащенным в плане передовых технологий воинским соединением. Тем не менее, консерватор и заядлый любитель старины, Итори обустроил свои апартаменты в духе домов своих далеких предков, живших некогда на исчезнувших ныне под толстым колпаком из комбинированного сплава Японских Островах.

Тиадар генералу не понравился сразу и поэтому он с удовольствием переехал в штаб-квартиру на Эврионе, небольшом спутнике Тиадара, подальше от этих пустынных равнин и багровых закатов, приносящих с собой ураганные ветра. Его раздражала вечная смена погоды и несовершенность лишь недавно установленных на Тиадаре устройств по изменению терраиндекса планеты, давил на сердце черный шар Нефертиса, а здесь все же было поспокойнее.

— Господин генерал, разрешите войти? — щелкнув стальными каблуками черных сапог в комнату вошел полковник Родсфельд, уже почти сорок лет служивший под началом Итори, сначала командиром дивизиона, а позднее начальником штаба флота. — Старшие офицеры готовы к инструктажу.

— Отлично. — голос Итори был под стать внешнему виду, сухой и четкий. — Я сейчас подойду.

Он сделал глубокую затяжку кисловато-сладкой мерциланской сигарой, одной из самых вредных, но и самой ароматной и крепкой в Терранской Республике, и поправив висевший на черном поясе, почти сливавшемся с черной формой, наградной вибромеч, перешел в консультативный зал, где за длинным мраморным столом его уже дожидались почти пять десятков старших офицеров группы войск на Тиадаре. Едва генерал вошел в комнату, все встали, чуть склонив голову, как это было принято в армии Терры при встрече со старшим по званию.

— Вольно, господа офицеры. Присаживайтесь. — сказал Итори. — Я позволю себе сказать несколько слов о целях предстоящей операции, которую мы будем проводить совместно с силами колониальных войск.

Генерал выдержал паузу, пока офицеры, тихо перешептывались и что-то записывали на оптикокристаллы.

— Недавно, правление корпорации «Нантек» и лично Президент Майлон О'Коннор поставили перед нами необычную, но крайне занимательную задачу, которую, как я надеюсь, мы с успехом выполним. — продолжил он, включая голосферу с изображением Тиадара, изрытого сетью красноватых извилистых трещин. — Перед вами Тиадар после проведенного тектонического сканирования. Эти красные зоны не что иное, как пещерные комплексы, занимающие сотни кубических километров. Именно там скрываются две основных опасности для колонизационных сил Республики. Первая — это несомненно террористическая организация «Серебряная Луна», совершившая недавно на Тиадаре громкое преступление, повлекшее за собой многочисленные жертвы. Вторая опасность лежит не совсем в сфере Космофлота, однако правительство Тиадара попросило нас принять непосредственное участие в ее устранении. Эта угроза исходит от животного мира Тиадара.

Вероятно, зайди речь о другой планете, после этой фразы военные не удержались бы от ехидных смешков, но едва начинались разговоры о фауне Тиадара шутки затихали. Дело было даже не в том, что она была агрессивна по отношению к чужакам, поражала необычность и чужеродность этих организмов, принадлежавших не то к царству растений, не то к животным, не то похожих на беспозвоночных, не то на сгустки странной живой энергии.

— В последнее время, нападения на города колонии участились. Последний раз подземные звери напали на сам Либертаун. — пояснил генерал. — До этого были атаки на Аббервил и Дасквейл. Больше с подобным положение дел мириться нельзя.

Несогласных с последней фразой уж точно не нашлось.

— Ну и при зачистке пещерных массивов, следует отыскать и уничтожить все подземные базы «Серебряной Луны». На поверхности повстанцы не продержаться, а поэтому следует лишить их главного убежища.

— Каковы будут зоны высадки, господин генерал? Ведь крупнейший планетарный космопорт в Аббервиле разрушен. — вопрос заданный одним из офицеров был в самую точку.

— Часть наших сил высадится в районе Либертауна и Лордсленда, где уже несколько недель назад местные власти переоборудовали старые грузовые терминалы под казармы. Можно было бы разместить там и весь десантный корпус, однако речь идет не только о зачистке пещер, но и о войне с повстанцами, а потому я решил несколько перенести высадку подальше от населенных пунктов.

Длинный и костистый палец Итори уткнулся в темную кляксу на теле планеты.

— Здесь, чуть южнее Аббервильского кратера находится Кремниевая Пустошь, верхняя часть самой древней и наиболее прочной тиадарской тектонической плиты. Она идеально подходит под размещение на ней крупного воинского контингента, оснащенного боевой техникой. Именно для этого я приказал осуществлять переброску десанта не на обычных кораблях, а на автономно-технических платформах. Поблизости нет пещер, а у повстанцев вряд ли есть системы дальнего сканирования, позволившие бы обнаружить высадку.

— Население колонии знает о готовящейся операции? — начальник особого отдела из «Ордена Геллиона» с любопытствоме взглянул на генерала, однако Тошимо и бровью не повел.

— Нет. Утечек информации не было. Сейчас им будет объявлено, что войска переброшены на планету для оказания помощи колониальной армии в поддержании правопорядка, в связи с внутренними проблемами.

— Биодроны?

— Да. Решение Сената по этому вопросу будет известно уже через несколько часов, но мы хотим подстраховаться в случае чего. На самом деле, по непроверенным данным, есть вероятность того, что «Серебряная Луна» попытается организовать выход биодронов из-под контроля, чтобы дестабилизировать обстановку в городах и сделать возможным начало полномасштабного восстания.

— Тогда каковы наши задачи в таком случае? — поинтересовался ничего ранее не знавший о таком сценарии развития событий начальник штаба флота.

— Наша задача, быстрое подавление любых попыток восстания. — кратко ответил генерал. — Сохранение стабильности на планете и спасение жизни простых граждан. «Нантек», обеспокоенная последними событиями дала добро на утилизацию биодронов в случае прямой угрозы межрасовой войны.

— Это не входит в задачи ВКС. - заметил советник генерала по тактическому планированию, прошедший не одну горячую точку. — Это задача частей колониальной армии.

— В данном случае и наша тоже. — возразил Итори. — Биодроны могут представлять куда большую угрозу, чем нам кажется. Теперь, когда задачи доведены, разрешаю заняться непосредственной подготовкой операции на поверхности. Все свободны. Командирам дивизионов предоставить мне конспекты предкоординационного плана через три часа.

Генерал отключил планетарную голограмму и взглянул в окно, где посреди звездного неба, разрезанного пополам сверкающей лентой Млечного Пути проваливался в холодную пустоту настоящий Тиадар.

Майкл Дойл сидел на своем рабочем месте и со скуки гонял рисованных человечков по рисованному лабиринту объемной игрушки. Вперед летели бесконечные коридоры, наполненные жутковатыми существами, но фантастическое оружие в руках протагониста косило их толпами, помогая спасти жизнь виртуальной вселенной.

— Майкл, вы не заняты? — услышать здесь этот голос было крайне неожиданно.

— Мериен, здравствуйте. — он отключил игровой блок и постарался сделать серьезный вид, однако ничего не вышло. — Простите что…

— Да ничего страшного. Будто я не знаю, чем занимаются в свободное время полицейские. — она зашла в его комнату, расценив действия Майкла как приглашение войти.

— Садитесь, рассказывайте. — Дойл все-таки взял себя в руки настроившись на деловой лад. — Вы ко мне по поводу нашей беседы? Не боитесь вообще сейчас по улицам-то ходить, после той бучи, что вы вчера подняли?

— Да нет, не боюсь. — спокойно ответила Грейт. — Я привыкла к опасности за те годы, что живу тут. Что касается моего визита, то он не лишь косвенно относится к нашей беседе. Я хочу, чтобы вы просмотрели вот этот оптикокристалл.

Ее рука в черной кожаной перчатке протянулась вперед, пальцы разжались и на стол перед Дойлом лег прозрачный, чуть светящийся кристалл.

— Что там? — спросил Дойл.

— Скажем так… там есть факты, касающиеся лаборатории Штайера, той, что за городом. Некоторых исследований, что проводятся в ней.

— Мериен, мы не занимаемся биодронами…

— Я не уверена, что речь идет о биодронах. — перебила Дойла Грейт. — «Нантек» играет с высокими технологиями и считает, что нормы морали для нее не писаны. Посмотрите записи, сами все поймете.

— Ну хорошо… — Дойл сунул кристалл в карман комбинезона. — Скажите, а почему вы пришли именно ко мне?

— Все очень просто. Вы чужой здесь. — ответила Грейт, поднимаясь и готовясь уйти. — Вы не настолько хорошо знаете людей, что сможете использовать эти данные мне во вред.

Дойл усмехнулся. Ладно, действительно стоит взглянуть то, что матушка биодронов передала ему. Как ни крути, а на этой планете действительно туго с нормами морали. Вот надо будет ближе к концу цикла пригласить на маленькое совещание Лейнера и просмотреть данные. Кто знает, может они приоткроют завесу тайны не над одной загадкой. Дойл откинулся на спинку кресла, закинув ноги на рабочий стол и включив игрушку продолжил гонять по темным и мрачным коридорам страшных иновселенских монстров.

Вик был в восторге. От этого прекрасного дня, когда дышалось так легко и свободно, от зеленого и цветущего парка, от прозрачной и теплой воды в пруду. где резвились золотистые рыбки, оттого, что рядом была Лина, оттого, что он был предоставлен сам себе. Прогулка удалась на славу, в парке они не встретили ни души и это, как считала Лина, иногда давало ей право иногда поглаживать Вика по мягкой выпуклости между лап и пониже спины, хотя после такого шитвани сразу поджимал уши и чувствовал себя очень неловко. Он понимал, что в этих прикосновениях не было ничего страшного и отчасти это лишь доказывало то, что он действительно производил на Лину впечатление не только душевными качествами, но все равно заниматься таким на улице, казалось как-то неловко.

— Лин… мне это все как-то… не очень. — признался он после очередного раза, когда ладонь девушки скользнула у него под хвостом, а пальцы распушили шерсть по краям узкой впадинки между двумя рельефными и выпуклыми мышцами ягодиц.

— Вик… я с тобой чувствую себя как на иголках. — призналась Лина. — Ты… знаешь, я даже не знаю как это описать. Ты очень красивый… Меня завораживает то, как ты двигаешься, как смотришь, как говоришь, как дышишь… Я впервые в жизни такое чувствую. Просто, по сравнению с тобой, люди угловаты болванчики… — она хихикнула. — Ладно, если тебе не нравится, я больше не буду, но давай, я сегодня загляну к тебе во время отдыха?

Вик посмотрел на нее чуть склонив голову и игриво прищурив глаза.

— Заходи. — разрешил он. — Мне понравилось то, что было в прошлый раз.

Сделав еще несколько кругов по извилистым тропинкам парка, они решили возвращаться домой. Вик, поморщившись, вдохнул воздух стальных улиц и запах искусственных конструкций, так ему не нравившийся. Людей было все так же немного, над домами летали небольшие дроиды — наблюдатели, которых после терактов во множестве стали использовать полицейские, наползавшие с утра тучи полностью рассеялись, а воздух стал чуть теплее. Они дошли уже почти до самого дома, когда Лину окликнули и услышав оклик она поморщилась.

— Эх, вот не хотела этой встречи. — буркнула она. — Это Мэтт Хопкинс, мой старый знакомый. Вик. ты постарайся в наш разговор не встревать, дело касается только меня и его. Хорошо?

Шитвани кивнул.

Навстречу Лине вышел молодой, загорелый человек в темном комбинезоне и едва заметным синтезатором кислорода в ноздре, что сразу выдавало в нем жителя отнюдь не бедного района. Светлые волосы были зачесаны назад, а по походке можно было прямо сказать, что человек привык идти по жизни уверенно.

— Я смотрю, ты даже звонить в последнее время перестала. — начал разговор молодой парень, явно продолжая старую тему.

— Мэтт, мы вроде с тобой уже все решили. — скрестив руки на груди жестко ответила Лина. — Я не хочу подставлять свою судьбу, связывая жизнь с кем-то по выгодной сделке. Почему я должна на всю жизнь оставаться с тобой просто потому, что ты хочешь породниться с семьей мэра?

— Лина, думай что хочешь, но ты мне небезразлична.

— Зато ты мне полностью, неоспоримо и бесповоротно безразличен.

— Ну да… — Мэтт поиграл желваками. — Променяла меня на эту смазливую хвостатую образину.

— Может ты еще будешь указывать мне с кем быть? — огрызнулась Лина. — Давай я буду определять это сама.

Мэтт оглянулся по сторонам, узкий проулок между высокими домами центрального сектора был пуст. Вику это движение не очень понравилось и он решил не спускать глаз с бывшего приятеля Лины.

— Так значит тебе зверь милее человека? Зоофилка хренова.

— Твое поведение и манера выражаться только что доказали, что он умнее тебя в несколько раз. — невозмутимо ответила Лина. — Дальше что? Накинешься на меня? Давай. Твой отец преуспевающий бизнесмен, но он арендует здание в этом городе. Тебе хочется конфликта с мэром?

Мэтт плюнул в сторону и прошел мимо, толкнув Лину плечом и что-то прошипев себе под нос.

— Вот и все. — Лина обняла Вика и повела его вперед. — Надеюсь, он тебя не сильно напугал?

— Да нет, — неопределенно ответил Вик. — Я беспокоился за тебя. ведь он мог пойти дальше ругани.

— Кишка тонка. У таких как он все только на словах. Самостоятельно даже ширинку расстегнуть не могут. Денежная молодежь, сынки и доченьки богатых пап и мам, которые сами в жизни ничего не умеют делать. Не люблю таких.

— Жаль, что тебе приходится жить в их обществе. — посочувствовал Вик.

— Теперь нет. Теперь я живу в твоем обществе. — улыбнулась Лина. — Вот и наш дом, малыш. Если хочешь, давай, иди прими ванну, а потом поднимайся ко мне.

Вик с удовольствием последовал ее совету. Время между циклами обещало быть донельзя приятным и незабываемым. Лина умела не только готовить, но и превосходно знала, что нравится Вику…

Майкл Дойл нахмурившись смотрел принесенный Мериен Грейт оптический информкристалл. Ничего точного, намеки, домыслы, но вообразить можно было что угодно. Он нажал на кнопку повтора, в который раз просматривая одну и ту же видеозапись с пожилым, полным человеком, который возмущенно рассказывал о нарушениях доставки и незадекларированных грузах. На голографе вновь запрыгало испещренное помехами изображение, отсветы зеленоватого свечения, расплывавшегося по краям картинки запрыгали по серым стенам кабинета Дойла.

— Матиуш Пезо, начальник отдела снабжения объекта «А7» корпорации «Нантек». 17 марта 6460 года по терранскому календарю. — сообщил человек, начиная запись. — Должен сказать, что меня возмущают вопиющие нарушения декларирования привозимых на объект грузов. В конце концов, если это все выяснится, Правление спросит не со Штайера, а с меня. Вчера полицейский департамент опять прислал машину с так называемым «грузом 5». Большой такой транспорт, в котором находилось шесть больших, чуть больше человека капсул, полностью запечатанных и не пропускающих ни звук, ни волны сканеров. Когда я потребовал у водителя декларацию и описание доставляемых грузов, он просто обругал меня. Это уже не лезет ни в какие ворота. Я не знаю, откуда и что они привозят, но я поспешил написать рапорт на самый верх и очень надеюсь, что у кого-нибудь дойдут руки его прочесть.

Дойл включил информблок, который всегда носил на кисти левой руки и пробежав пальцами по высветившимся в воздухе клавишам вошел в единую для всех полицейских управлений сеть.

— М-да, ну и задали вы мне задачку, миссис Грейт… — недовольно пробормотал он. — Ну ладно, давай взглянем…

В строчке поисковика появилось словосочетание «груз номер пять» и вдоль экрана побежала строка состояния поиска. Как и ожидалось, результат оказался почти нулевой. Появилось несколько ссылок на внутренние сайты компаний перевозчиков, на какой-то рейс до Терры, и направления на иные, бесполезные места. Лишь пролистав почти сорок страниц Дойл вдруг обнаружил что-то не совсем обычное. Но только не груз, а «маршрут номер 5». Целью назначения этого маршрута была лаборатория «А7», принадлежавшая Штайеру, а вот пунктом отправки… «Объект ЦТ-12». Вот как? Ну ладно… Дойл продолжил общение с поисковиком, вбив в него кодовое название объекта. Что ж, видимо он не был столь секретным и потому искать долго не пришлось. Другое дело что ответ на вопрос ошарашил Дойла намного больше чем Майкл ожидал. Первой же в колонке результатов шла ссылка на информационный центр Центральной тюрьмы Либертауна под номером 12.

— Вот те раз… — протянул Дойл. — Ну и картинка же получается, мать вашу… Друг мой, — обратился он вслух к поисковику. — А ответь мне на вопрос, что могут доставлять в лабораторию, занимающуюся генетическими исследованиями в барокапсулах, если пункт отправки крупнейшая планетарная тюрьма? Или логичнее будет спросить… кого?

— Уже сам с собой разговариваешь? — невесело усмехаясь заглянул в кабинет Дойла Лейнер. — Бывает…

Выглядел шеф полиции отменно хреново. Покрасневшие глаза, осунувшееся лицо, кажется даже морщин прибавилось. Для него последние дни оказались самыми напряженными едва ли не за всю его службу, но Мариус держался молодцом, ухитряясь не только сам удерживаться на плаву, но и подбадривать своих подчиненных.

— Да нет, Мариус. — Дойл на всякий случай отключил информблок. — Слушай посоветоваться с тобой надо. По-другому никак.

— Эх, голова сейчас вообще не варит. — присел на край стола Лейнер — Ну да ладно, выкладывай. По покушению что-то накопал?

— Не совсем, но одно за другое будто бы цепляет. Я тут с Грейт встречался…

— О как! — Лейнер присвистнул. — Ну и как она?

— Молодцом держится, даже сейчас. Упорства в ней на сотню.

— Ага. — согласился Мариус. — Её бы энергию да в мирных целях… Слыхал, ее от работы в «Нантек» отстранили? Сегодня с утра. Что, впрочем, неудивительно, после ее вчерашнего демарша.

— А, ну так она сегодня заходила… и любопытную информацию слила, по поводу Штайера и его компании, что в лаборатории сидит. Фактически, ну если чуток копнуть, это явные доказательства того, что Штайер ставил свои генетические эксперименты не только на биодронах. но и на людях.

Мариус взял со стола оптикокристалл и покрутил его в пальцах.

— Оно?

— Да. — Дойл подвинул к шефу проектор — Не взгляните?

— Да нет, Майкл, как-нибудь позже. Я сейчас домой поеду, устал как собака. Да и ты не задерживайся здесь.

— Ну хорошо, как знаешь. Но завтра забеги, взгляни на данные. Мне без тебя все равно выше это не поднять, а ведь если такие эксперименты имели место, то Штайеру светит плазмокамера.

— Да, перспектива у него тогда не ахти. — согласился Лейнер. — Ну, короче, я на досуге это обмозгую и решим завтра что делать.

— Лады. — Дойл пожал протянутую ему руку и проводив Лейнера взглядом вновь запустил запись переданную Грейт.

Мариус накинул на плечи комбинезон, пристегнул к вороту держатель для носового синтезатора кислорода и заперев на проверявший ДНК замок кабинет вышел на улицу. Хорошо сегодня. Не ветрено, ясно, Нефертис этот поганый, на небе не висит. Лейнер запрыгнул в свой личный глайдер и сняв трубку аппарата гиперсвязи набрал длинный, явно специальный номер.

— Блейк, здорово. — сказал он. дождавшись ответа с той стороны. — Ну как там у тебя дела? Нормально? Ну вот и здорово. Слушай, тут у вас пропажи не обнаруживалось?

Затянулась пауза, во время которой Лейнер что-то черканул в интерактивной записной книжке.

— Да, да… — кивнул он после того, как на другом конце провода снова сняли трубку. — Номер «А-9-4378 °CС». Да? Ну вот слушай, у меня этот кристальчик осел. Так что ты сейчас аппарат не отключай, а соедини меня с доктором Штайером. У меня к нему разговор есть. Серьезный.

Город спал. В окнах домов погасли огни, затянулось отражающей пленкой и окошко в комнате Лины, где согревая друг друга теплым дыханием и слиянием двух тел спали два самых счастливых сейчас на планете существа. Тревожно мерцали аварийными огнями сигнальные антенны возле разрушенного космопорта, глухо гудя, словно постанывая и вздыхая работали очистители воздуха вокруг все продолжавшей дымиться шахты. Спал Майкл Дойл, отложив на прикроватный столик видеокнигу про космических десантников, спала Мериен Грейт, вместо талисмана держа в руках небольшой медальончик с изображениями Ная и Рита. Спали тысячи шитвани в Чистилищах, усталые, но счастливые, вкусившие такую непривычную, но манящую и ласковую свободу. Тиадар спал, не зная, что именно эта ночь изменила все. Изменила в тот самый момент, когда покинувший зал Совета Марса сенатор от системы Проксима Центавра Артур Шеппард, исполнявший сейчас функции спикера Сената, вышел к собравшимся журналистам и выдержав паузу объявил:

— Сенат Марса, после трехчасового совещания, ста семью голосами против девяноста четырех вынес решение по проблеме Тиадара. Это решение подтверждено действующим Президентом Майлоном О'Коннором и является окончательным. Мне было поручено огласить это решение перед вами и перед народом терранской Республики, с нетерпением следившим за развитием событий. В частности, я прошу довести решение Президента и Сената до каждого жителя планеты Тиадар…

 

4. Штормовое предупреждение

— Согласно межгалактическим законам, принятым еще три тысячи лет назад на собрании представителей ста восемнадцати межзвездных держав, одна раса не имеет права вмешиваться в ход развития иной разумной формы жизни и как следствие колонизировать планету, на которой таковые формы жизни обитают. — сообщил с экрана виокрона сенатор Шеппард и Вик смотревший на чуть смазанную, подрагивавшую картинку замер в ожидании чуда, навострив уши и нервно постукивая коготками по ручке кружечки с соком. — Именно к этому закону, а точнее к статье 101 пункту 16 апеллировала доктор ксенобиологических наук Мериен Грейт, считая, что возрожденной расе шитвани, обитавшей на планете Тиадар задолго до людей, и восстановленной в результате генетических манипуляций, стоит предоставить статус свободной нации и разграничить с ними зоны ответственности, так как имело место вмешательство в естественных ход развития расы. Думаю, стоит пояснить, что ключевое слово здесь «вмешаться в ход развития». Мы проконсультировались с некоторыми нашими коллегами среди инопланетных правительств и пришли к однозначному выводу. Клонирование расы, вымершей задолго до нашего прибытия на планету, не является актом вмешательства в естественный ход событий. На момент нашего прилета, эта раса была мертва и поэтому выведенные нами репликанты не имеют на Тиадар никаких прав. Люди не нарушали межгалактических законов и не вмешивались в чужую жизнь. Все претензии, предъявленные мисс Грейт являются беспочвенными и необоснованными ввиду отсутствия состава нарушения галактического законодательства.

Небольшая кружечка с вишневым соком выскользнула из пальцев Вика и упав на пол разбрызгала красноватую жидкость. Шитвани показалось, что потолок накренился, стены изогнулись, а лапы стали будто ватными, отказываясь держать обмякшее тело. Он пошатнулся и прислонившись к стене сполз на пол, спрятав остроносую мордочку в колени и обхватив голову руками. Приговор был произнесен. Будущее рухнуло в один миг, едва успев появится на свет из бездонной мглы безнадежности. Черные волны опять захлестнули Вика, превратив его в зажатое в углу, слабое и напуганное создание, каким он и был всегда.

— Власти Тиадара подписали ордер на арест Мериен Грейт… — голос дикторши стал для Вика похож на замогильный стон потустороннего существа, доносившийся сквозь пелену пространства и времени. — Ей вменяется в вину грубое вмешательство в жизнь социума, повлекшее за собой убытки в особо крупных размерах, саботаж, фальсификация фактов, подрыв расовых устоев и попытка дискредитации терранского руководства. В этот момент доктор Грейт уже взята под стражу. Что касается биодронов, то с сегодняшнего дня они возвращаются к нормальному функционированию, по обычному графику.

Вик смотрел на виокрон увлажнившимися глазами. Почему? Как люди могут так поступать с ними? Ведь у них есть сознание, есть разум, есть даже собственный язык… Неужели этого мало? Кто вообще дал им право… В голову вонзилась острая боль и Вик с криком упал на пол, сжав виски ладонями. Синие, мерцающие огоньки, проплывавшие сквозь стены и пол, поднимаясь к вечным звездам вспыхнули в последний раз и погасли. Поле пси-подавления было снова включено, но память… осталась память о вчерашнем дне, которую не могли выдавить из сознания никакие нейроконтроллеры. Сквозь пульсирующую боль и затуманенное зрение он видел вбежавшую в комнату Лину, кинувшуюся к нему и прижавшую к себе, так крепко, будто она не собиралась его никому отдавать. Он не видел, но чувствовал, как по ее лицу катятся слезы, слышал ее шепот, твердивший, что она никуда его сегодня не отпустит. Но Вик знал, что будет совсем не так. Сейчас людям надо будет срочно наверстывать упущенное и они будут еще сильнее гнать биодронов на работы.

Его забрали только к середине цикла, когда известие о положительном решении Сената облетело Тиадар и население городов с облегчением узнало, что поля подавления и станции псионных излучателей передающих приказы нейроконтроллерам вновь включены. За Виком приехал незнакомый ему человек и поинтересовавшись, на каком участке биодрон находился раньше, приказал следовать за ним.

— Я не пускаю его! — Лина удержала Вика и оттолкнула служащего Департамента по чрезвычайным ситуациям. — Вик, код А-1. Ты сейчас пойдешь в свою комнату и останешься там. А вы, пошли вон из нашего дома.

— Девушка, у нас приказ мэра… — замялся в дверях человек, чьего лица не было видно под темной маской шлема.

— Мой отец и есть мэр! — сорвалась на крик Лина. — Я сказала, пошел вон!

— Лина, немедленно прекрати. — из задней комнаты вышел Трейс Вейди, в домашнем халате и с кружкой кофе. — Мой приказ действует на всех биодронов.

— Ты не имеешь права! — возмутилась Лина. — Он не биодрон!

— Согласно указу президента — имею. — спокойно возразил ее отец. — И биодрон официально принадлежит мне. Вик, приказ отменен. Ты идешь с этим человеком.

Вик уже во второй раз против своей воли пошел к двери. Ему было мучительно тошно от осознания собственного бессилия, что из-за какой-то дряни у него в голове им могли играть словно куклой, то приказывая идти в одну сторону, то отменяя приказ и заставляя идти обратно. Но ничего поделать с этим он не мог. Сознание сопротивлялось, изо всех сил цепляясь за рассудок и пытаясь заставить мышцы работать по другому, но безрезультатно.

Человек, приехавший за ним на крытом и бронированном глайдере вытолкнул Вика на улицу и шитвани не слышал, как разрыдалась за захлопнувшимся круглым шлюзом Лина.

— Я не хочу тебя видеть! — закричала она, швырнув в отца попавшуюся под руку мягкую подушку со стоявшего в коридоре диванчика. — Ты… ты просто мразь! Ты же убиваешь его!

Трейс быстрым шагом подошел ближе и схватив Лину за волосы потащил в комнату.

— Ты совсем избаловалась, дочка. — жестко сказал он. — Пора тебя от этого отучать.

— Опять вы скандалите из-за этого ушастого? — появилась из своей комнаты Джулия. — Так, Трейс, ну-ка отпусти ее. Я считаю, что она должна сама определится, что ей надо в жизни.

— Джулия, прошу, не вмешивайся. — тяжело дыша и пытаясь удержать вырывающуюся Лину прохрипел Трейс. — Пора уже научить ее уважать родителей. Она совсем не считается с нашим мнением.

— Она такая же моя дочь, как и твоя. Я не могу стоять в стороне. — возразила женщина. — Трейс, если она хочет быть со своими биодронами, то пусть идет и работает в Чистилище. Это хороший вариант. А пока, отпусти ее.

— Вы вообще не соображаете! — едва хватка отца ослабла, Лина вырвалась и бросилась на него, бессильно стуча ему в грудь кулаками. — Ты убил его… Он уже не вернется сюда, не вернется! Ты понимаешь, что ты убийца! Ничуть не лучше тех, кто сидит в тюрьме!

И бросившись наверх по широкой, заворачивающейся в спираль лестнице, она исчезла в комнате Вика, захлопнув за собой дверь. Трейс Вейди еще с мгновение постоял, осматривая залитый пролившимся кофе халат, а потом вернулся на кухню.

— Джулия, сегодня вечером я дам указание забрать Вика в Чистилище. Я не дам нашей семье распасться из-за одного био-андроида. — сказал он жене. — Если Лина пожелает, пусть навещает его там. Но дома его лап больше не будет.

Пожилая женщина теребила в руках узорчатый платочек, грустно кивая головой.

— Ты прав, Трейс… наверное прав. Но может быть стоило послушать ее? Ведь пойми, она любит его. Как бы это парадоксально не звучало, но он нравится ей, а сердцу же не прикажешь. Зря ты так. Город обойдется без одного-единственного биодрона… а она нет.

— Джулия, я мэр этого города. Я не могу позволить, чтобы моя собственная дочь нарушала мой же закон. В конечном счете, я ничего не решаю в судьбе биодронов, раз уж Президент открыто заявил о том, что дать им гражданство невозможно.

— Когда Вик вернется вечером, надо будет с ними обеими поговорить. — предложила Джулия. — Ведь их проблемы это и наши проблемы. И она, и Вик, не чужие нам. Давай просто поговорим с ними и решим что делать. До вечера не так уж и долго.

— Ну хорошо. — немного смягчился Трейс. — Обсудим это всё вечером на семейном совете. Завтра уже будет ночной цикл, так что на обдумывание проблемы у нас есть три дня.

Джулия Вейди дождалась пока Трейс скроется на кухне и поднявшись наверх тихонько постучалась в дверь.

— Дочка, открой пожалуйста. Мне надо с тобой поговорить, — попросила она. — Мне надо поговорить с тобой.

Замок на двери щелкнул, и заплаканная Лина неохотно впустила мать к себе в комнату. Только сейчас Джулия обратила внимание на несколько крупных стереографий Вика стоявших на шкафчике. Лина, глядя в пол уселась на смятую кровать и не поднимая глаз на мать буркнула:

— Поговорить хочешь? О Чистилище? О том, чтобы перевести Вика туда? Я вам не позволю этого сделать. — в глазах Лины еще сверкали злобные искорки.

— Не совсем, Линочка. — мягко ответила Джулия, присаживаясь рядом с дочерью.

Она погладила ее по голове, приглаживая растрепанные волосы и Лина вдруг поняла, что прикосновение матери даже приятнее и ласковее тех легких, почти невесомых ласк, которыми одаривал ее Вик.

— Ты мне поверишь, если я скажу, что понимаю тебя. — без тени насмешки сказала мать. — Как поймет всякий, кто любил. Как понимает и отец, но он боится. Сейчас столько всего произошло, что он балансирует на грани между отставкой и тюрьмой. Так что, ты уж прости его.

— Я могу простить его за себя, но я не прощу его, если что случится с Виком. — Лина отвернулась, разглядывая дальнюю стену. — Неужели в его голове нет ни единой мысли о том, что Вик такой же живой как и мы, что он так же чувствует, что ему тоже бывает больно и страшно? Тем более сегодня, когда вы… да, вы — люди, разрушили его самую сокровенную мечту и надежду на нормальную жизнь! Он и так был в шоке, а его отправили на работы… А если он сделает что-то не так и его убьют?

— Ну-ну… Лин, не волнуйся за Вика. — Джулия обняла дочь, стирая цветастым платочком слезы с ее лица. — Он вполне самостоятельный и довольно умный. Он не будет лезть в неприятности. Лучше послушай… У меня есть небольшой домик неподалеку от Либертауна, под воздушным куполом, в черте Внешнего Периметра. Я попробую уговорить отца разрешить тебе переехать туда. Ты ведь не будешь против?

— Нет. — понемногу успокаиваясь всхлипнула Лина. — Если там не будет людей, желающих навредить Вику. В остальном мы с ним со всем справимся. А вообще… — она прижалась к матери — Спасибо, мамуль. Я не ожидала, что ты поддержишь меня.

Джулия улыбнулась, хотя это и была улыбка сквозь горечь.

— Надеюсь ты понимаешь, что у вас с Виком нет надежды на рождение своих детей?

— Я понимаю, мама. Я знаю, что ты очень хочешь подержать на руках внуков, но мы усыновим ребенка где-нибудь в Республике.

— Лин, моей мечтой было обеспечив своих детей, нянчить их малышей на какой-нибудь прекрасной, цветущей планете. Я ошиблась, согласившись лететь на Тиадар, планету отнявшую у меня лучшие годы жизни и забравшую мою сестру… — на этих словах Лина заметила, как по пухлой щеке матери сбежала слеза. — Но я не корю себя за свой выбор. Знаешь почему?

— Почему?

— Потому что я была с Трейсом. Я любила его и готова была вместе с ним перенести все, что бросит в нас жизнь… Так вот, я хочу чтобы и ты так же пошла по жизни вместе с тем, кого выбрала, кем бы он ни был. Ведь в этом и есть смысл жизни. Дарить счастье тем, кто окружает тебя. Ведь если человек счастлив, но преодолеет все. Да, я жалею, что Вик стал твоим выбором. но сердце не спрашивает разум когда выбирает. И… знаешь, может быть это и к лучшему.

Лина неохотно кивнула.

— Может быть и к лучшему. Я не знаю. Просто хочу дождаться его сегодня вечером.

Постепенно к Лине возвращалось спокойствие. Мать замечала это лучше, чем кто либо еще. Ведь на самом деле, до конца цикла оставалось всего три часа, что могло произойти за это время? А потом, вряд ли есть что либо лучше добросердечного разговора по душам. Понятное дело, что никто не сможет оставить ее дочь в покое, пока она живет с этим биодроном, и дело тут не в ней, а в нем. Ну так хоть пускай остается надежда.

Она спустилась вниз, где все это время болтал позабытый всеми виокрон, который так никто и не выключил. Очередной диктор по очередному каналу в очередной раз говорил о событиях дня, о принятии нового закона по Тиадару. Уделил он внимание и виновнице переполоха, доктору Мериен Грейт, упомянув, что в данный момент она арестована и содержится в терминале предварительного заключения полицейского участка Аббервила. По замыслу новостных агентств, эта противоречивая информация должна была внушать населению Тиадара веру в то, что никакая подрывная деятельность, чем бы она ни была мотивирована, не останется безнаказанной. Однако, услышь эту новость, например, Майкл Дойл, он бы рассмеялся в лицо журналистам. И дело было даже не в том, что Грейт не была арестована, опергруппу-то как раз к ней на дом отправили еще загодя, с утра, а в том, что опергруппа до сих пор на связь так и не вышла…

Оставаться в Аббервиле Грейт точно не собиралась. О решении Совета Марса ей рассказал сенатор Прайс за несколько часов до официального объявления по виокронной связи. Что ж, она попыталась изменить ситуацию, поставив на карту все и проиграла. К такому варианту Грейт готовилась и знала, что он более чем возможен. По крайней мере цель стоила того, чтобы за нее побороться, но раз уж звезды оказались к ней неблагосклонны, город следовало покидать как можно скорее. Теперь в отношении нее у правительства и правления «Нантек», финансировавшего местную полицию, руки были развязаны.

Грейт почувствовала на себе чей-то взгляд и оглянувшись увидела лишь промелькнувшую за окном тень. Они были тут, наблюдая за каждым ее шагом, незаметно следуя за ней весь предыдущий цикл. Чего они хотели, она не знала, но была уверена, что бояться этих теней не стоит, причинить ей зло они были не в состоянии.

Мериен надела черный, похожий на блестящую змеиную чешую костюм с термоизолирующими волокнами, подключила кислородный синтезатор и пристегнула к широкому черному поясу контейнер с магнетронным пистолетом. Не боевое оружие, конечно, но вполне подойдет для самообороны. Мало кому будет приятно, когда тончайший подкожный слой, богатый рецепторами, нагревают до 200 или 300 градусов. Боже, ну и изменилась же она за последние дни… увидев свое отражение Грейт не узнала сама себя. Теперь она и вправду похожа на биодрона… Мериен невесело усмехнулась. Да уж, похудела, стала еще более бледной, под глазами словно черной краской тени подведены, длинные черные волосы, прямые и чуть блестящие дополняют картину, превращая ее в ходячего мертвеца. Что поделать, это все болезнь проклятая. Кстати, насчет болезни. Грейт пошарила по ящичку своего шкафа и достала оттуда упаковку с иньекторами. Пригодится, если придется пользоваться имплантами. Закинув их в небольшую сумку она положила ее на занявшую уголок перед входной дверью тумбочку и вернулась в комнату, набрать побольше сменных пластин к кислородным синтезаторам.

Сигнал шлюзовой системы о приходе гостей не стал для нее неожиданностью. Она ждала их, но не настолько рано. Еще же почти все спят. С другой стороны, до запланированного включения поля подавления остается еще три с лишним часа. Это вселяет надежду.

Грейт неторопливо завершила сборы, не обращая внимания на пронзительно верещавший звонок. Подождут. Тоже мне, не хватало еще торопиться открыть двери тем, кто пришел тебя арестовать. Все самое необходимое отправилось в небольшой рюкзачок, который она перекинула за спину и подключив к системам жизнеобеспечения костюма кислородный синтезатор посмотрела на мигавшую над шлюзом лампочку.

— Ну хорошо, я уже иду, — сообщила она входной системе и подойдя к пульту управления не глядя открыла дверь.

На пороге стояли трое полицейских, еще один сидел в бронированном и экранированном защитным экраном транспортере, плавно покачивавшимся в полуметре над дорогой на своих четырех антигравах. Сразу было видно, что люди только вышли на работу, еще толком не разогнали сон, а потому рассчитывали побыстрее разделаться с нудным и малоинтересным процессом задержания какой-то ученой. Впрочем, стоит отдать им должное, вид полностью готовой к поездке Грейт их несколько расшевелил и напряг.

— Мериен Грейт? — на всякий случай удостоверился старший группы.

— Нет, мама Президента Терры. — хмыкнула Грейт. — Вы по какому адресу вообще приехали?

— Точно, она, — кивнул тот, что постарше с черными реденькими усами. — Миссис Грейт, вы арестованы…

— Во-первых не миссис, а мисс, — поправила Грейт. — Во-вторых я уже догадалась о ваших намерениях. Можете не тратить время и не зачитывать мне права.

— Я бы попросил вас отдать оружие, — старший группы недвусмысленно направил на Мериен волновое ружье. — Вас обвиняют в саботаже, подрыве инфраструктуры колонии, клевете на высокопоставленных представителей корпорации «Нантек», дискредитации человеческой расы в глазах межгалактического сообщества, что приравнивается к измене нации…

— Я это все знаю, — спокойно сказала Грейт, отстегивая пистолет и передавая его полицейскому. — Хотя я считаю, что дискредитировать нашу расу уже некуда. Жаль, что Сенат со мной не согласен.

— Вот приказ на арест. — черноусый развернул перед Грейт интерактивный голографический лист приказа за подписью Генерального Дознавателя. — Если хотите, можете с ним ознакомится.

— Да нет, как-нибудь потом. — Грейт отстранила проектор рукой. — Ну пойдемте, я все равно собиралась выходить на улицу.

Они вышли из дома, двое полицейских впереди, один сзади. Когда Грейт остановилась, чтобы закрыть шлюзовую камеру на замок, тот, что шел сзади легонько подтолкнул ее стволом волнового ружья.

— Не задерживайтесь, мы сами опечатаем ваш дом. Вы сюда вряд ли вернетесь.

— Дождешься от вас. — огрызнулась Грейт, все-таки доведя дело до конца. — Надо будет, вскроете, за вами не заржавеет.

— Это точно, — хохотнул полицейский.

Она внимательно посмотрела ему в лицо, стараясь запомнить все черты лица этого человека. Полноватый, с чистой, розоватой кожей без следа щетины. Наверняка не так давно в полиции, на вид лет тридцать, а может и за пятьдесят, все зависит от количества употребленных в детстве нормализаторов хромосомной систем. Странно, она ведь вовсе не ненавидела его. Такой же как и все, с семьей, детьми, любимой девушкой. По выходным гуляет по гидропонному саду, ходит с родителями в ресторан, как и многие здесь… Просто в жизни бывает момент, когда на кону оказывается все. И тут чувства начинают умирать. Грейт криво усмехнулась и негромко тявкнула. Старший группы обернулся и посмотрел на нее таким взглядом, каким человек обычно смотрит на убогого или душевнобольного.

— С вами все в порядке? — спросил он.

— Ага. — Мериен невинно улыбнулась. — Просто чихнула.

В экзоброне полицейских не было сторонних нейроимплантов, головы не закрывали глухие, бронированные шлемы, лишь поблескивали синтезаторы воздуха на краях ноздрей. Черт возьми, они ведь ехали задерживать не бандита, а простого ученого.

Ей потребовалось всего пара секунд для того чтобы ворваться в разум каждого из них, включая водителя и ударить по центральным нервным центрам со всей силой, на какую были способны ее импланты седьмого уровня. Стоявший рядом с ней полицейский, от которого она так и не отвела взгляд схватившись за голову с протяжным воплем упал на землю, корчась так, будто через его тело пропускали электричество. Тех, кто успел подойти к транспорту раскидало в стороны непроизвольными судорогами конечностей, водитель с размаху ударился головой о приборную панель, затем осев на сиденье и вовсе вывалившись из передней дверцы.

Тени знали, что это произойдет. Тем более, что она сама вызвала их. Серебристо-белый биодрон с белоснежными волосами, тремя черными полосками на щеках и синими глазами, в два прыжка оказался возле упавшего полицейского, подхватив вывалившееся из рук ружье. Еще двое, полностью черный и серо-белый, выбежали из переулка, забрав волновые винтовки у лежавших возле транспорта людей. Самый старый и, видимо, много повидавший на своем веку полицейский, превозмогая идущую по нервным каналам боль, попробовал ухватить черного биодрона за лапу, но тот отпрыгнув вбок не задумываясь разрядил ружье в голову человека. Этого Мериен не планировала, но теперь было уже поздно. Спектакль надо было играть до конца.

Четырехпалая рука ухватила распростершегося на дороге водителя, зацепившегося ногами за угол двери и отшвырнула в сторону словно куль муки. Забравшись в кабину, рыжий биодрон, просто проходивший по другой стороне улицы, распахнул остальные двери глайдера:

— Садитесь! — пролаял он. — Тут уже по связи запросы идут.

Грейт влезла на сиденье рядом с хвостатым водителем, трое ее добровольных телохранителей, обзаведшиеся трофейным оружием, расположились сзади. Серебристо-белый сразу выстрелил в заднее окно, чтобы в случае чего сразу иметь возможность открыть стрельбу.

— Давай за город, к пещерам. — скомандовала Грейт. — Еще не хватало вам оказаться под включенным пси-полем. Айт, спасибо, прелесть моя…

Серебристо-белый с черными полосками ласково муркнул в ответ.

Взвыв антигравами, глайдер рванул с места с такой скоростью, что у Грейт все слилось в бесформенные серые пятна. Она даже не предполагала, как сидевший за пультом управления шитвани мог с такой скоростью вести машину, тем более даже не обучаясь этому. На самом деле, все было очень просто, так как перед глазами биодрона летела голубая светящаяся пыль, складывавшаяся в замысловатый узор и именно по его перевивам помощник Грейт вел разогнавшийся до максимальной скорости глайдер.

— Что дальше? — спросил Айт, единственный биодрон. которого Грейт знала.

Довольно долгое время он работал на складе напротив ее дома и она частенько приглашала его к себе пообедать.

— Вырвемся в пещеры, там посмотрим… Эй, как там тебя, не гони так, а? Это же невозможно…

— Если хотите остаться свободной, потерпите. — мягко, но довольно безапелляционно откликнулся водитель, не отрывая взгляда от почти невидимой дороги. — Вас может и отпустят, а нас могут поджарить на свч-излучателе. Мне этого не очень хочется.

Айт нервно закусил нижнюю губу. Он по себе знал, что такое свч-излучатель. На правом плече до сих пор не зажил страшный ожог, державшийся уже почти месяц.

Им повезло, что полиция приехала настолько рано. Улицы были пусты и мало кто обращал внимание на летящий по городу на предельной скорости глайдер. Рыже-охристых шитвани управлявший машиной не отвлекался на переходящих улицы людей и встречный транспорт. Грейт облегченно выдохнула — вот тут уж свезло так свезло. Прибудь доблестное полицейское подразделение чуть позже и сейчас уйти из Аббервила было бы намного сложнее. Мимо туманным росчерком пронеся Старый Город и глайдер, чуть подскакивая на неровностях почвы, выехал в каменистую пустыню.

— Нас проследили со спутника. — сообщила глянув на приборную панель Грейт. — Останови машину.

Шитвани не стоило просить дважды. Мягко, благо исправно сработали амортизаторы, без тряски, глайдер остановился. Грейт вылезла из него, помогая выбраться набившимся в задний отсек полузверям, мешавшим друг другу в возникшей толчее.

— Зачем мы остановились? — недоуменно спросил черный. — Можно было дальше ехать…

— Потом объясню! — Грейт выволокла его из глайдера и подтолкнув в спину указала на склон кратера, по которому змеились черные трещины входов в катакомбы. — Бегом к ним!

Песок мешал бежать, ботинки скользили в нем, да еще и голова разболелась после использования имплантов. Грейт споткнулась почти что на ровном месте, в глазах все поплыло, на мгновение мир приобрел странные очертания, смазанные голубоватым светом сотен поднимающихся из под песка искорок. Зрение стало резче, точнее, у гор, домов, оставленного позади глайдера появились новые, ранее невидимые плоскости и измерения. Всего лишь на невообразимо короткое мгновение, будто что-то пронеслось над ней подобно дуновению ветра и коснувшись крылом вновь унеслось куда-то в глубины сознания.

— Черт, — прошипела Грейт. — этого не хватало… — она потянулась к сумочке с иньекторами и только сейчас вспомнила, что забыла ее дома.

Айт подхватил ее под левую руку, рыжий биодрон под правую и они вместе помогли ей встать на ноги. В этот момент сзади что-то полыхнуло, воздух завизжал, разрываемый плотным энергетическим потоком, и с неба точно в глайдер ударил еле заметный багровый луч. Взрыв поднял тучу земли, разбросав куски машины на несколько сот метров. Мощной воздушной волной Грейт и биодронов сбило с ног, немного протащив по рыхлому песку.

— Это обычная практика. — отдышавшись пояснила Грейт. — Если угоняют полицейский транспорт за территорию города, то его уничтожают со спутника. Зато теперь нас считают мертвыми. На время. Когда подробности выясняться, тут все перероют, однако к этому времени, я надеюсь, мы доберемся до одного любопытного места в пещерах.

Это место, которое сама Грейт называла Оазисом, она обнаружила лет пять назад и всегда предполагала его использовать в том случае, если придется скрываться от чего-либо. Это был громадный природный пещерный комплекс с настоящим лесом подземных растений, крупным озером, базальтовыми скалами внутри скал, образованными гравитационными искажениями, с множеством странные органических предметов, не похожих на привычные деревья, но и не являющихся гибридными животными. В Оазисе было множество местной фауны, но Грейт приметила давно, что если не проявлять к ней агрессии, то животные практически не обращают на людей внимания, ну максимум, поведут себя как домашние собаки и кошки, пришедшие полюбопытствовать чем тут кормят и кто к ним заглянул в гости. Там, в подземном лесу с гигантскими, обросшими мхом деревьями, мог скрыться и небольшой отряд, и довольно неплохая армия. Уолтер Даллас не знал про Оазис и скорее именно этот факт окончательно уверил Грейт в том, что бегущих из городов шитвани, а сейчас таких будет все больше и больше, надо собирать там. Попасть туда не составляло труда, Грейт во время последнего визита в Оазис, оставила там маячок маршрутизатора, отметив на своем информблоке путь по пещерам. Вопрос был только в том, как сообщить об этом месте остальным биодронам.

С середины цикла, Вику стало совсем плохо. То ли включение пси-поля давило теперь больше чем прежде, то ли еще что-то мешало сознанию работать в полную силу и заставляло голову нестерпимо болеть. Куда уж тут еще таскать ручным антигравом покрытые копотью и сплющенные стальные обломки. Но людей его самочувствие было интересно в последнюю очередь. Они гнали их в шахту уже не только словами, но и электрошоковыми дубинками. В ушах Вика еще звучали крики двух замешкавшихся шитвани, которых до беспамятства забили возле входа охранники. Но он чувствовал, что что-то изменилось. Во взглядах его собратьев, в их негромкой речи на родном, нечеловеческом языке, которую Вик отчего-то прекрасно понимал, хотя и слышал впервые. После дня свободы, подаренного им вызванной Грейт неразберихой, они уже не хотели назад. И лишь вопросом времени было когда это вырвется наружу. Даже в том, что он научился видеть внутри разума странные, всплывающие из глубины сознания панорамы, возможно прошлого, возможно будущего, возможно еще чего-то, лежащего вне пространства и времени, чувствовались необратимые изменения произошедшие с шитвани за этот цикл. Это были то детальные, яркие, но абстрактные образы, то более сформировавшиеся, но необъяснимые картины. Их рождал не его разум, нет, Вик был почти полностью уверен, что это были неконтролируемые, пробивающиеся сквозь глухую блокировку разума, отголоски чувств и мыслей тех, кто окружал его. Неужели телепатия? Вик замер в замешательстве. Пусть слабая, неконтролируемая… но ведь это она? Этого мгновения хватило, чтобы он не успел подхватить поднимавшийся наверх обломок базальтового валуна, размером с транспортер, на котором его сюда везли. Каменная глыба покосилась, с визгом разрываемой стали чиркнула по антигравитационной установке, из которой во все стороны брызнули разноцветные снопы искр и с глухим грохотом рухнула в шахту. Не желавшие попадать под нее шитвани отпрыгнули к стенкам штольни, даже не подумав попытаться остановить падение своими ручными антигравами и откуда то снизу донесся страшный удар по чему-то железному.

У Вика от ужаса подкосились лапы. Он прекрасно помнил, как одного шитвани, точно так же совершившего ошибку, расстреляли на месте, а вот теперь это наверняка ждет и его. Он в панике оглянулся назад, в провал шахты, но там был лишь отвесный уклон, уходивший в черноту, спереди уже спешили охранники и сотрудники Департамента по чрезвычайным ситуациям, а с боков его окружали безжизненные и холодные камни. Наконец страх пересилил, Вик перепрыгнул через ограждение, отделявшее места для биодронов от рабочей зоны и бросился бежать в сторону шахты.

— Первый пост, у нас код 8! — закричали сзади и Вик заметил как ему наперерез бросились несколько человек из дежурной будки, но он опередил их, добравшись до соседней линии и поднырнув под парящий в воздухе кусок гранита, медленно ползший наверх, оказался неподалеку от второго выхода из шахт.

В голове все вертелось, мысли перепутались и смешались. Что он делает? Ведь теперь точно его не отпустят. Может быть еще была надежда, ну избили бы конечно, но теперь точно убьют… Вик перепрыгнул через трещину в земле, оказавшись на дальней стороне шахты, там, где не было ни людей, ни биодронов и держась за наклоненную стену, стараясь не оступиться, пополз наверх. Выстрел из волнового ружья высек искры чуть выше левого уха Вика и шитвани подался вбок, чувствуя, как из под лап выкатываются камешки. Земля ушла из под ног, он съехал вниз, до крови расцарапав колени и бедра о гранит и сорвался бы в туманную темноту, если бы не успел вцепится в край трещины.

— Помогите! — закричал он, отчаянно хватаясь за выскальзывающие из под пальцев камни.

Рука в бронированной перчатке схватила его за загривок, подняв над пропастью за чуть более длинную шерсть на шее так, что Вик взвыл от боли. Перед глазами мелькнуло светлое пятно выхода из шахты и тут же его бросили на камни, с размаху пнув ногой в ребра.

— Ты еще бегать будешь, скотина?! — проревели над ухом и в бок врезалась шоковая дубинка.

По шерсти шитвани скользнули синеватые молнии и Вик забился на земле.

— Марстен, наружу его, в расход гаденыша! — скомандовал человек в экзоскелете. — Видать не успокоился после вчерашнего.

Мимо прогрохотали стальные ботинки, человек в многокиллограммовой броне походя наступил Вику на кончик хвоста. У Вика на глазах выступили слезы и он невнятно замычал сквозь сжавшие его челюсти пальцы.

Его выволокли на поверхность, так пнув под зад, что шитвани перекувырнулся через голову откатившись к песчаному склону. Над ухом щелкнул аккумулятор волнового ружья, но промелькнувшая над головой темная тень опередила выстрел, человек сдавлено закричав упал на песок с размозженной камнем головой.

— Какого черта? Райс, Гедвин, вызывайте по… — голос сидевшего в смотровой вышке наблюдателя оборвался в тот момент, когда один из работавших шитвани захватил ручным антигравом увесистый кусок скалы и оттолкнул его силовым полем, придав ускорение почти совместимое со скоростью пули из волнового ружья.

Вместе с кусками пластика из будки вылетело пробитое насквозь камнем тело. В шахте кто-то завопил, крики сменились высоким и пронзительным воем вперемешку с рыком, охранник в экзоскелете бросился бежать, но пущенная при помощи антиграва шестерня превратила его туловище в мешанину костей, стали и кусков торчащей из под брони плоти.

Вик не веря ни ушам, ни глазам поднял голову, озираясь по сторонам. Двое шитвани выпихивали в окно рабочего помещения достопамятного бригадира, который был недоволен тем, что у Вика не полностью работоспособный нейроконтроллер, человек упирался, пытаясь отпихнуть полузверей ногами, но вот он перевалился через край оконной рамы и взмахнув руками с отчаянным воплем скрылся в темной трещине. Транспорт ДЧС, стоявший чуть ниже, на небольшой дорожке был поднят на нескольких антигравитационных лучах и теперь несколько шитвани, удерживая машину в воздухе, мотали ее из стороны в сторону, ломая кости запершимся внутри людям.

Сверху, со склона холма, где находился пункт охраны раздались редкие выстрелы, прогрохотала очередь из крупнокалиберной магнитонной установки, по склону скатилось разорванное в клочья тело с темной шерстью, у входя в шахту упали еще несколько шитвани, но остальные, прижавшись к склонам холма и к стене штольни короткими перебежками переместились за груду вытащенных на поверхность обломков, где лежали трупы убитых охранников. Первым из за бесформенного нагромождения металла вылез бело-черный шитвани, давший из волнового ружья короткую очередь в сторону блокпоста, песок возле шахты взрыли разогнанные до двадцати звуковых скоростей пули, биодрона отшвырнуло назад, разворотив грудь и оторвав обе руки, но упавшее на землю волновое ружье уже подхватил другой шитвани, вскарабкавшийся по искореженным остовам подземной техники и открывший беглый огонь по опорной точке людей. Ответная очередь скосила его вместе с погнувшимися балками, но время было выиграно. Шитвани обошли блокпост, поднявшись по противоположной стороне холма, несколько минут длилась беспорядочная стрельба, но вскоре и она затихла.

Вик решил, что на сегодня с него хватит. Вскочив на ноги и стараясь держаться песчаного склона, он сбежал вниз, к дороге ведущей в город и напрямую, через песчаное поле побежал к Аббервилу. Позади него в облаке пыли пронесся военный грузовик, в бронированном кузове которого сидело около сорока человек, но с вершины холма ударил пулемет, оставляя за собой дрожащие нити раскаленного воздуха его заряды прошили насквозь не рассчитанную на такой огонь броню, грузовик занесло в сторону, он царапнул антигравами землю и клюнув носом перевернулся. Из распахнувшихся люков вывалились искромсанные пулями люди, пара раненых, с оторванными конечностями еще ползала по забрызганному кровью песку что-то вопя.

Сказать, что Вик испугался, это было бы ничего не сказать. Он не понял что случилось, почему вдруг шитвани-биодроны решили сопротивляться, почему именно здесь и сейчас… А может и не только здесь… С возвышения было видно потемневшее и растрескавшееся взлетное поле космопорта. Странно, но оттуда тоже вроде как донеслась стрельба. Значит это… как его называют люди… «восстание», началось везде? Вик испугался еще больше. Если теперь у биодронов ничего не получится, то отношение к ним станет еще хуже. Надо как можно скорее оказаться дома… Над головой раздался нарастающий рев и под низкими и редкими облачками стремительно пронеслась темная громада ховертанка. Вик свалился в песок, чтобы его сложнее было заметить и свернулся в клубок, зажав хвост между ног. Поодаль раздались гулкие хлопки взрывов, зависшая в воздухе машина накрыла блокпост возле шахт и площадку перед штольней огнем импульсных батарей и залпами варп-ракетных установок. Вик увидел разбегающиеся темные фигурки, которые накрыло фонтанами поднявшейся в воздух земли, кто-то встав попробовал бежать опять, многие уже не поднялись, второй залп просто расшвырял их в стороны. Ховертанк развернулся, еще раз утюжа блокпост рыжими росчерками импульсных разрядов и лишь когда экипаж удостоверился, что больше живых шитвани на поверхности не осталось, повернулся в сторону города летя прямо на Вика. Шитвани бросился бежать со всей скорости, на какую был способен, сзади с тихим присвистом заработали импульсные орудия, ослепительные вспышки вспороли воздух вокруг него, поднимая облачка раскаленного песка. Если бы люди хотели бы убить его, то наверное сделали бы это, однако сейчас они лишь играли со своей жертвой. Вику пришлось резко отпрыгнуть в сторону, подвернув лапу он растянулся на земле, но страх гнал его вперед. Метр за метром, сначала на четвереньках, прежде чем удалось снова подняться на лапы, а затем бегом, Вик приближался к границе города. Снова мимо него просвистели разряды, обезумевший от ужаса шитвани метнулся в другую сторону, и оступившись, сорвался с небольшого склона в ложбину, ведущую к окраинным домам. Пролетев несколько метров по воздуху, Вик больно врезался в дно ложбины, сразу скатившись еще ниже, к свалке какого-то строительного мусора, располагавшегося у стены дома. Некоторое время он едва мог дышать, лишь подвывая и зажимая рукой болевший и немного припухший бок. Гул двигателей ховертанка утих, сделав еще один круг, пилоты отправились на базу, побоявшись расстреливать беглеца среди жилых домов, да и что мог сделать один до смерти перепуганный биодрон? Вик отдышался и перевернувшись на спину закрыл глаза, стараясь успокоить выпрыгивавшее из груди сердце. Он спасся… Вот только надолго ли? Ведь еще оставался путь домой через город.

К востоку от Аббервила, на возвышенности, возможно некогда бывшей горами, возле края гигантского плато, с которого открывался величественный и завораживающий вид на глубокую падь, изрытую расселинами криовулканов и ледяными озерами на месте гейзеров, поблескивавших оранжевыми бликами в лучах заходящего солнца, располагалась центральная станция поддержания пси-поля. Ее построили здесь специально, чтобы стены кратеров и горы не мешали измерениям, и распространению сигналов. Лет сорок назад, равнина впервые услышала гудение антигравов, человеческую речь и лязг стали. Пришельцы же с удивлением взирали на застывшие ледяные арки, иногда сраставшиеся друг с другом и образовавшие замысловатый, парящий над землей под действием гравиокотлов узор, на прозрачные сталагмиты, поднимавшиеся из гейзерных кратеров, на невероятные хрустальные сооружения, образовавшиеся под действием воды, ветра и гравитации. С тех пор и долина привыкла к людям, и для гостей со звезд ее чудеса стали казаться обыденными.

Работа на станции была прямо скажем не пыльная, пара десятков ученых следили за показаниями пси-контроллеров, измеряли общий фон ноосферы планеты, разрабатывали новые, более совершенные способы передачи поля подавления из антенных приемников, возведенных вокруг всех крупных городов на небольшие пластины, вживленные в мозг каждого биодрона. Но в этот цикл о спокойном дне можно было забыть.

Руководитель проекта «А56», более известного как Аппарат подавления агрессии, Норманн Эйкель уже в десятый раз перепроверял показания зашкаливающих приборов, то путаясь в разбросанных по столу информ-кристаллах, то отпихивая ногой некстати выпавший из коробки оптикодиск, то бросаясь в угол комнаты, к записывающему устройству и разглядывая вползающие на экран диаграммы. Что происходило с планетой понять не мог никто.

То, что Тиадар имел незначительное, но фиксируемое приборами информполе, выходившее за пределы атмосферы и поднимавшееся на высоту почти в 30 000 километров, знали давно. Но всплески подобные нынешнему не случались ни разу. На мониторах, мигающих и постоянно меняющих картинки по воле сидевших поблизости операторов, сверявших различные данные, то и дело возникало пульсирующее облако, расползающееся от поверхности планеты.

— Норманн, у нас опять всплеск! — стараясь перекричать писк детекторов и систем нейросканирования сообщил из дальнего угла ассистент Рейнольд Адамс. — Вся планета фонит.

— Мощность нового выброса? — Норманн с проклятьем отбросил в сторону свалившийся на него с полки информблок.

— Почти 8 в десятой степени ноонов, такого фона нет даже у густонаселенных миров.

— Источник? — в нагрудном кармане запищал комлинк и Норманн выхватил его из кармана, второй рукой перещелкивая таблицы измерительных приборов.

— Все там же, предположительно в 28 000 километрах под поверхностью Тиадара.

— В ядре планеты, что ли? Да, что вам надо? — последняя фраза относилась к позвонившему. — Что? Я откуда знаю, почему нейроконтроллеры отключаются сами по себе? Поле в порядке, у нас сейчас другие проблемы.

Норманн знал, что в городах, не только в Аббервиле, но и в Санвуде, и в Лордсленде, и в Палвейле, и даже в Либертауне в произвольном порядке выходят из строя нейроконтроллеры, блокирующие сознание биодронов. Псионные протуберанцы, выбрасывавшиеся из ядра планеты заглушали установки людей и не давали им поддерживать поле подавление агрессии в норме.

— Профессор, тут по виокрону сообщают о том, что в Аббервиле идет полномасштабный бунт! — взволнованно сообщил ассистент Тревис, высунув голову из своей комнаты.

— И что теперь? — нервно откликнулся Норманн. — Я возьму волновое ружье и побегу все исправлять?

На самом деле он волновался больше всех, ведь в Аббервиле жила его жена и сын.

Не надо было отдавать тот приказ, по которому на день было отключено поле. Все началось именно тогда, в этом Норманн был убежден. Первые всплески псионно-информационной планетарной сферы возникли как раз после того, как Президент, явно опасаясь за свое место, приказал снять с биодронов поле подавления. Другого приказа он не мог отдать, но ведь никто никогда не просчитывал последствия отключения. Впрочем, ему-то что, Штайер сказал, что все будет нормально, вот пусть с него и спрашивают. С другой стороны, может быть это и совпадение, ведь люди не так долго живут на Тиадаре, такие выбросы могут происходить и раз в несколько сотен, а может быть и тысяч лет. Вот только сейчас отчего-то все очень неприятно совпало. Норманн никому пока не доложил и еще об одном факте. Показания аппаратуры проверяющей функциональность нейроконтроллеров удручали. После общего выключения их мощность снизилась на треть, и это у тех особей, у которых они были исправны. А про тех, у кого они уже работали не в полную силу и говорить нечего. А сейчас еще эти выбросы. Что, черт возьми, их может порождать в ядре планеты?

— Норманн, на связи доктор Штайер. — в лабораторный зал робко заглянула дежурившая на аппарате видеосвязи.

— Что он хочет? — устало спросил Эйкель.

— Он интересуется, почему происходят сбои в работе его аппаратуры и когда закончаться перебои с транслированием поля подавления.

— Шлите его на… — маститый академик запнулся и добавил более корректное, — …к черту.

Пик активности планеты пришелся на второй или третий час от середины цикла, сейчас потихоньку наблюдался спад, и нынешние всплески под десяток триллионов ноонов были уже лишь эхом первого удара, полностью вырубившего извне большинство нейроконтроллеров. Мощность того выброса составила почти дециллион ноонов и равнялась объединенному психокинетическому удару всех разумных существ систем Геллиона и Проксимы Центавра вместе взятых. Но почему тогда они, люди, ничего не почувствовали? Почему удар сработал так точно, поразив не разум, не сознание биодронов, а именно блокировочные узлы искусственного происхождения? Объяснение Норманн видел лишь одно и оно заставляло его покрываться холодным потом. Планета осознавала, что делала.

 

5. Царство страха

Вик пробирался к центральному кварталу стараясь держаться поближе к домам и не попадаться на глаза людей, как военных, так и простых прохожих. Постепенное стихание стрельбы в районе космопорта говорило об одном — тех биодронов-шитвани на которых внезапно снизошло озарение и они решили поднять восстание, скорее всего перебили, но теперь и другие, более мирные их сородичи окажутся под ударом. Если щенок начинает шалить и не признавать хозяина, его треплют за шкирку и тыкают носом в лужицу. Так произойдет и сейчас, только вот вряд ли хозяева станут разбираться кто прав, а кто виноват. Вик терялся в догадках, перебирая в уме причины, которые могли побудить его сородичей взять в руки оружие. Не подготовлено, а стихийно, словно по чьему-то сигналу. И почему тогда на него этот сигнал не подействовал? Что вообще произошло? Ведь очевидно же, что такой выплеск агрессии обречен, что людей больше, что у них есть техника и авиация. Бунт изначально был безнадежен, но… важен был сам факт того, что он произошел.

Пробравшись сквозь пригород к окруженному стеной баррикад Чистилищу, Вик понял, что свернул не туда и теперь придется немного возвращаться назад. Закрытый матово-черной стеной концлагерь пугал Вика еще больше чем наполненные опасностью улицы. Сквозь ворота проезжали крытые транспорты с биодронами, которых вывозили с улиц и мест работы. Солдаты и полицейские из особого подразделения заняли места возле многочисленных импульсных батарей, установленных поверх широкой стены, часть орудий была направлена в сторону города, а часть внутрь. Прямо на Вика вылетел военный глайдер, шитвани едва успел отпрыгнуть в сторону, запнувшись о бордюр и врезавшись плечом в стенку гидропонной платформы. Страх придал ему сил и резвости, еще не успел глайдер развернуться, а Вик уже вскочил на лапы и юркнул в переулок, ведущий прочь от Чистилища. Перепрыгнув через стоявший у входного шлюза одного из домов личный ховермобиль, шитвани вскарабкался на перекрывавший улочку забор и лишь перебравшись через него почувствовал себя в относительной безопасности. Это же теперь от каждого человека так бегать. А ведь люди сейчас еще и вооружены.

Совершенно не зная карты города, за исключением одного единственного маршрута, по которому в свое время он возил Трейса Вейди, Вик побрел куда глядят глаза, посчитав, что лучшим ориентиром будет дворец мэра, возвышавшийся над центральным кварталом и заметный со всех концов Аббервила. На улице темнело, последний рабочий цикл катился к концу, а солнце, разбрасывающее в разные стороны багрово-красные лучи почти коснулось отрогов гор, чернеющих на горизонте. Холодало, а вдобавок ко всему у Вика разболелась подвернутая лапа и ныл ушибленный бок. Интересно, беспокоится ли о нем Лина? Может быть она уже ищет его? Может быть ее отец все-таки дал знать городским службам о пропаже его личного биодрона? Нет, вряд ли… Кому он на самом деле нужен, если только не Лине. А она вряд ли сможет убедить отца сменить гнев на милость.

Грохот скорострельного волнового пулемета заставил Вика вжаться в стену, мимо арки между домами, где спрятался шитвани, промчался военный броневик, с другой стороны улицы из переулка выскочили трое биодронов, напуганных едва ли не больше чем сам Вик, но следующая очередь настигла свои цели, двое упали сразу, третьему перебило ноги и он пронзительно взвыв свалился на дорогу, прямо под гусеницы медленно ползущей между домов громоздкой конструкции, ощетинившейся всевозможным оружием разного калибра и мощности. Отчаянный вой оборвался хрустом костей, черная сталь на гусеницах покрылась темно-красной влагой и клочьями забрызганного кровью меха.

Вик переводил взгляд то на изувеченные останки соотечественника, то на закованное в черную броню чудовище, медленно отступая обратно во дворик на негнущихся лапах.

— …я… я ничего не сделал… — вырвался у него из горла сдавленный шепот. — Не надо, пожалуйста…

Его спасло лишь то, что арка была слишком низкой для армейского экзопода и управляемый телепатией танк не стал тратить время и заряды на труднодоступную цель, но по улице уже грохотали железные ботинки солдат, которым судя по всему указали на цель, и Вик опять побежал сквозь тесные переулочки, уже даже не стараясь пробраться к центральной части. Ему бы сейчас выжить, а уж там видно будет. Глядишь, к ночи люди закончат прочесывать город и тогда будет шанс вернуться к дому. Что будет потом, лучше даже не думать, иначе можно и вовсе запаниковать, хотя Вик и без этого был напуган до полусмерти.

У торгового центра, там где центральная улица пересекалась шоссе ведущим к Санвуду и Либертауну, у глухой стены, некогда бывшей секцией давно уже передвинутого на новые позиции Периметра, несколько солдат в черных армейских экзоскафандрах, настолько устрашающего вида, что у Вика перехватило дыхание, расстреливали захваченных в городе биодронов. Вик заметил это еще издалека, пока искал способа незаметно пересечь площадь. У стены уже лежали вповалку несколько десятков изрешеченных разрядами и пулями тел, а группа спецназовцев из военной охраны волокла к перегородке еще десяток биодронов. Они упирались, что-то кричали, но их наотмашь били прикладами ружей, избивали ногами и почти теряющих сознание ставили к темной стене, заляпанной красными каплями. Вик вжал голову в плечи, когда по ушам резанула громкая слитная очередь, следом за ней послышались тихие жалобные стоны, но и они стихли после нескольких одиночных выстрелов.

Небольшими перебежками, прячась за глайдерами и ховермобилями, Вик пересек площадь и вновь углубившись в лабиринты улочек почувствовал себя немного более уверенно. Он преодолел, наверное, еще пол квартала, когда со стороны городской окраины услышал шум и лязг оружия. Прямо на него выскочила небольшая группа биодронов, и ведущий их золотисто-рыжий с черными полосками на бедрах полузверь, сжимавший в руках волновое ружье, сразу помахал Вику рукой, предлагая присоединиться к ним.

— Вы куда? — спросил срывающимся голоском Вик. — Сейчас по всему городу солдаты охотяться за такими как мы…

— К Старому Городу, — ответил золотистый. — Под ним, как я слышал, подземные ходы есть, там можно ночь переждать. Пошли с нами.

— Нет… — помотал головой Вик. — У меня тут дом… Там меня ждут.

— Ты из центрального квартала? — сразу спросил один из биодронов. — Домашний?

Вик кивнул.

— Все равно пошли. Сейчас тебе туда никак не попасть.

— Я знаю… но…

— Пошли, тут ты либо погибнешь, либо тебя изувечат. Говорят, прошел приказ всех, кого не успели вывезти в Чистилище разрешено утилизировать. — попытался убедить Вика золотистый. — Охота тебе своей шкурой рисковать?

Аргумент был весомый. Вик, пораздумав, решил, что все-таки быть в компании с сородичами не так уж и плохо, тем более, если они знают, как можно вырваться из Аббервила.

— А с чего вдруг вы оружие-то похватали? — спросил Вик у золотисто-рыжего, когда группа шитвани отдалилась от больших улиц. — Так все внезапно…

Лидер маленького отряда развел руками:

— Не знаю. Надоело просто, что тебя все пинают. Ведь дали нам день свободы… Лучше бы вообще его не было, я бы хоть не знал, что это такое. А сейчас уже тяжело. Сам разве не чувствуешь?

— Чувствую, — согласился Вик. — Но и страшно.

— Да вообще жить страшно, — поравнялся с Виком серый шитвани. — Но ведь это наша планета, мы тут жили… видел по виокронам показывали голографии строений в пещерах? Вот мы хотим туда пробраться, в городе нам делать-то нечего. А там, глядишь, освоимся.

Разговор прервался ревом двигателей и над домами мелькнула стремительная тень, куда быстрее ховертанка. Где-то загудели антигравы, Вик обернулся назад и увидел свернувший в переулок транспортер.

— Сзади! — тявкнул он, дернув золотистого за плечо. — Солдаты…

Спереди из подворотни вскочил ховермобиль с растянутыми по бортам энергощитками, подняв тучу песка и пыли резко развернулся, перегородив шитвани выход из двора, из раскрывшихся дверей выскочили люди в экзоброне сразу открывшие огонь на поражение. Серый шитвани отлетел к стене, обрызгав Вика кровью, расплескавшейся из разорванной груди. Золотистый, пригнувшись и отскочив к серому забору, дал в ответ длинную очередь, пробившую борт машины и срезавшую одного из людей, но уже мгновение спустя в прижавшуюся к забору группу биодронов на полной скорости въехал транспортер, разломав несколько секций загородки. Двух спутников Вика отбросило вперед, еще один шитвани с коротким вскриком исчез под колесами, на которые опустился обычно передвигавшийся на антигравах броневик. Сильный удар в плечо свалил Вика на землю, над головой проскрежетала сталь, вцепившись когтями в землю и словно потянув ее на себя, шитвани чудом успел отползти в сторону от гусениц боевой машины. Рядом, по дну небольшой канавки проходила тянущаяся к ближайшей гидропонной платформе труба и Вик не вставая с земли откатился к ней. По крайней мере, это оказалось единственное укрытие во дворике. Лежа под трубой Вик видел, как вышедшие из машин люди добивают раненых шитвани. Золотистого, которому удар транспортера переломал кости, но еще живого, они вытащили на центр двора и с руганью накинув на руки и ноги длинные тросы, прицепили другие их концы к машинам. Взметнулся песок, поднятый воздушной волной расходящейся от антигравов и машины разъехались в стороны, заглушив своим гулом сдавленный крик. Дождавшись пока люди скроются в переулках, Вик выбрался из канавки, расширившимися от ужаса глазами смотря на еще дергающееся туловище на залитом кровью песке.

Обессилев от страха, дрожа и задыхаясь Вик пробрался сквозь дыру проделанную транспортером в заборе в небольшой двор, со всех сторон сжатый домами и повалившись на землю закрыл глаза. Успокоится не получалось как он ни старался, сейчас в городе было слишком страшно и справится с волной ужаса шитвани не мог. Может быть тут, где вроде бы уже все проверено, его не найдут? Жители вряд ли смотрят в окна, им наверное сейчас запрещено покидать дома. А солдаты, глядишь, уже и не заглянут в этот крохотный тупичок. Наверное, ему стоило ненавидеть людей за все то, что они делали, но Вик не мог заставить себя испытывать ярость. Едва в его учащенно бившееся сердечко закрадывалась злость, он сразу вспоминал Лину. Ведь если он будет ненавидеть людей, то ему придется ненавидеть и ее. И не только ее, но и Мериен Грейт, давшую биодронам надежду, да и многих других людей, которые не питали ни к нему, ни к его собратьям неприязни и не издевались над ними. Поэтому Вик, казавшийся самому себе слабеньким и маленьким, попавшим в чудовищный, жестокий мир, а оттого до смерти перепуганным, предпочитал людей бояться. Это было намного безопаснее. Вик сел, прислонившись спиной к забору, и обхватив болевшую с самого начала цикла голову руками решил все же попробовать собрать мысли в четкую последовательность. Прежде всего стоило выбрать, идти к дому или попытаться пробраться в старый Город, про который говорили его невольные спутники. Но острый слух биодрона прекрасно улавливал грохот взрывов со стороны Старого города, а это значит сейчас там происходит зачистка. Альтернатив, кроме как еще раз попытать счастья с центром Аббервила, толком то и не было. Вик дождался пока дыхание у него выровнялось и поднявшись с земли сделал маленький, робкий шажок. Страх снова вцепился в него, но глубоко дыша и закрыв глаза, успокаивая сам себя, Вик выбрался в соседний двор. Его он преодолел почти бегом, стараясь не смотреть на обезображенные трупы, валявшиеся возле утилизаторов мусора и кислородного компрессора. Вся надежда была на то, что с закатом люди прекратят прочесывание улиц и отступят перед темнотой. Ее боялись все, кроме Вика. Ведь однажды он уже пережил ночь.

Главное успокоится… Вернуть свои мысли к Лине. Ведь она сейчас сидит в своей комнате и смотрит в окно, дожидаясь сигнала шлюзовой системы. Нет, она помнит о нем, ни в коем случае она не думает, что он уже мертв, как эти… Вика чуть не стошнило, когда он выбрался на широкую улицу едва не наступив на раскатанные танками по дороге тела пятерых или шестерых шитвани… но он-то не мертв… И Лина верит в это, да, конечно верит…

Лейнер сцепив руки за спиной нервно расхаживал из одного конца кабинета в другой. Какого черта от него сейчас требуют каких-то действий? Он шеф полиции, а не полковник ВКС. В Аббервил, говорят, армия вошла, вот пусть и разбирается с этими хвостатыми. С какой стати, он будет подставлять своих людей под пули? Спецподразделения, военная охрана, армия… но не полиция должна заниматься подавлением бунтов.

— Что скажете, Лейнер? — человек на голографическом экране наконец решил нарушить сложившееся неловкое молчание. — Вы готовы оказать нам содействие?

Мариус взглянул на своего собеседника из под насупленных бровей. Худощавый, с бесцветными не то белыми, не то серыми волосами мужчина неопределенного возраста, с черными глазами и белой кожей. Одет в черную форму без знаков различия, только со значком солнца, поднимающегося над черным диском. Гидеон Рейгер, бета-координатор отделения «Ордена Геллиона» на Тиадаре. Вот уж кого бояться все — и армия, и полиция и все эти политиканы. Смотрит на тебя как будто тебя не существует, просвечивая взглядом насквозь. Главное в беседе с такими не думать ни о чем важном… Разум для них как открытая книга…

— Смотря какое, мистер Рейгер. — нейтральным тоном ответил Лейнер.

— Вы знаете, что до Президента Майлона О'Коннора дошла информация о происходящем тут? Надеюсь вы осведомлены о том факте, что еще несколько лет назад, Сенат рекомендовал ликвидировать продукты эксперимента по созданию биодронов. Этого сделано не было, но в данном случае я прекрасно понимаю причины. — Рейгер принял опечаленный вид, хотя Лейнер знал, что на самом деле, этому человеку глубоко безразлично все происходящее.

— Знаю, но не в деталях, разумеется. — Лейнер вздрогнул, когда взгляд бета-координатора скользнул по его лицу.

— Тогда я прошу вас оказать содействие подразделениям армии и спец-корпусу Ордена в зачистке Аббервилского Чистилища. Не сейчас конечно, а в утренний цикл. Раз у вас произошло наиболее серьезное восстание, я рекомендую не тянуть с выполнением моего распоряжения.

— Зачистке? — Лейнер был несколько удивлен. — От кого? Мы собрали всех биодронов там, те кто на улице или погибнут ночью или будут убиты. Ну а оставшиеся, около шести тысяч особей, уже изолированы.

— Альфа-координатор Маррен Хосс разрешил произвести утилизацию всей популяции Аббервила. Все соответствующие документы уже поданы. А вы прекрасно знаете, что нам не откажут.

Еще бы им отказали.

— Рейгер, я шеф отделения полиции и я слежу за исполнением законов. Карательные операции на вашей совести, а не на нашей.

— Мы и будем заниматься карательной операцией вместе с группой армейского спецназа. Ваша задача изъять всех биодронов, распроданных в свое время по частным лицам. Кстати, было бы неплохо, если бы некоторые из них согласились бы обвинить во всем доктора Грейт, которую, как я понимаю, вы тоже не смогли захватить.

— И как они согласятся? — фыркнул Лейнер. — И как я объясню своим людям то, что они должны будут сделать?

— Это ваши заботы, Мариус. — мягко, но со стальными нотками в голосе ответил Рейгер. — Я думаю, что у вас все получится быть убедительным. В противном случае, «Орден» вынужден будет припомнить то, что именно вы не смогли предотвратить теракты в Аббервиле.

— Да черт возьми! Это столичные сыскари изъяли у меня все детали по Барлоу! — не выдержал Лейнер. — Я не обязан…

— Люди поверят тому, что им скажут. — бесстрастно ответил бета-координатор, ничуть не изменившись в лице, похоже он вовсе не испытывал эмоций.

— Я сделаю все, что смогу. — пообещал Лейнер. — Но тогда дайте мне обещание, что по завершении миссии вы снимете меня с должности шефа полиции. Я хочу вернуться в космодесант и если уж воевать, то с настоящим врагом.

— Слова, достойные патриота родной страны. — удовлетворенно кивнул головой Рейгер. — Я обещаю это. Кстати, я прибываю в Аббервил через цикл, ночью. Хочу сам проследить за ходом утилизации списанного оборудования.

— Хорошо. Где вы остановитесь?

— В гостинице, на первое время. Увы, у вас еще не установлен воздухоудерживающий купол и резиденции координационного отдела у вас в городе нет.

— Отлично. Разрешите, я подготовлю людей к операции.

— Разумеется. — голограмма Рейгера протянула руку к пульту управления связью. — Желаю вам успеха, Лейнер. Скоро увидимся.

Да пропади пропадом этот ублюдок. Лейнер в бессильной злобе ударил кулаком по крышке стола. Что теперь? Играть в убийц? Впрочем, а что еще остается? В конце концов, ведь биодроны подняли восстание, а значит уже потенциально опасны. Может быть история повторится через день или через два, но в еще большем масштабе? Нет, как бы то ни было, а Рейгер в чем-то прав.

Ленйер взял из ящика стола волновой пистолет и заткнув его за пояс вышел в коридор. Проходя мимо столика дежурного он коротко бросил:

— Сэм, собери людей в центральный зал, я должен кое-что сказать.

— Да, сэр. — дежурный исполнительно кивнул.

— Вот и отлично. Если что, я в баре.

Эскалатор спустил Лейнера на подвальный этаж, где в уже пустом баре между столов прохаживался серый биодрон, собиравший в небольшое ведерко все, что осталось после недавно закончившегося ужина.

— Зайл, — Лейнеру пришлось потрудиться, чтобы вспомнить как зовут биодрона. — пошли со мной. Потом приберешься.

Биодрон молча отложил в сторону ведерко и небольшой белковый расщепитель, убиравший следы пищи и всякий жир. Чуть прижав уши, он последовал за Лейнером в подсобку.

— Господин Лейнер, мне еще надо задать программы на завтрак. — напомнил он.

— Зайл, я не задержу тебя. — успокоил его Мариус. — Просто сегодня я прошелся по подсобке и мне показалось, что полы недостаточно хорошо вымыты. Ты не мог бы пройтись еще разок с увлажнителем?

— Разумеется, — кивнул Зайл. — Только… по-моему они чистые… вы уж простите, господин Лейнер.

Биодрон прошел чуть вперед, недоуменно оглядывая блестящий пол.

Он не видел извлеченный из кобуры пистолет и уже не слышал тихий щелчок разрядившегося аккумулятора. Серый биодрон осел на пол с простреленной головой, выронив из руки небольшой электронный блокнотик с перечнем рецептов для пищевого синтезатора. Крови не было, импульсный разряд прижег края раны, а выстрел в голову сделал смерть быстрой и безболезненной.

— Прости, малыш. — Лейнер нагнулся над трупом, аккуратно прикрыв биодрону веки так, словно перед ним лежал человек. — Уж лучше это сделаю я, чем те, кто приедет сегодня ночью… поверь.

На обратном пути Лейнер отпер стойку бара и достав оттуда бутылку терранского виски выпил ее одним махом прямо из горлышка. За закуску сошел кусок оставшегося с ужина бутерброда. Сегодня совесть должна была захлебнуться в этом пойле, потому что большего ей не оставалось.

Дежуривший на первом этаже полицейский, Ганс Реддер, неплохой парень, поступивший на службу совсем недавно, встретил Лейнера вопрошающим взглядом, но не решался спросить о произошедшем. Он вряд ли что-то видел, но точно слышал выстрел и теперь был обеспокоен.

— Ганс, возьми напарника и отнесите тело к утилизатору. — приказал Лейнер. — Если будут вопросы, ну его на хрен, это дежурство, приходите в лекционный зал.

В центральном зале для инструктажей собрались все полицейские, какие были не на вызовах и не на выходном дне. Учитывая ситуацию в городе и то, что Лейнер запретил полиции вмешиваться в дела армии, таких было большинство. Поднявшись на небольшое возвышение, установленное как раз напротив большой карты Аббервила, проецированной прямо со следящего устройства на спутнике и постоянно обновляющейся, Лейнер встряхнул головой, отгоняя уже накатывающееся хмельное состояние и откашлявшись спросил:

— Думаю, никому не надо рассказывать, что произошло сегодня в городе?

Молчание зала было лучшим ответом. Про несколько стихийно вспыхнувших восстаний полицейские знали.

— Недавно я получил распоряжение из координационного центра «Ордена Геллиона», которое обязывает нас оказывать содействие их спецотряду, прибывающему сегодня ночью в Аббервил для решения наших проблем.

— Мариус, а в чем содействовать-то, если конкретно? — спросил Патрик Норр.

— Альфа-координатор «Ордена Геллиона» на Тиадаре дал приказ утилизировать всю популяцию биодронов в Аббервиле, независимо от исправности нейроконтроллера. В следующий утренний цикл. — Лейнер произнес это с наигранной легкостью, но никакое виски не могло выбить из головы образ падающего на пол официанта, уже много лет работавшего в ресторанчике участка.

— Верно! — раздалось из зала. — Пора приструнить этих хвостатых. Сегодня они вообще распоясались!

— Заткнись, Деймиц, может ты и прилетел сюда с планеты-колонии, но мы не убийцы! — возмутился Норр. — Лейнер, какого хрена вообще тут происходит?

Мариус многозначительно развел руками.

— Я отказываюсь выполнять этот приказ. — сообщил Норр. — Я тут за законом слежу, а не расстреливаю безоружных, даже если у них длинные уши и хвосты. Мы готовы помочь в ликвидации восстания, но не в бойне.

— Мариус, а если я сдам удостоверение? — поинтересовался еще один полицейский. — Мы не каратели.

— Прекрасно вас понимаю. — попытался успокоить людей Лейнер. — Я сам не в восторге. Возможно, массовое увольнение это и выход, но тут речь идет не о решении Президента колонии, а о приказе «Ордена Геллиона». Я, откровенно говоря, боюсь за себя и за вас. Обвинение в измене очень серьезно. Но… — поторопился добавить Ленйер. — Я не могу заставить вас делать то, что от нас потребовали. Ситуация сложная, к сожалению путей выхода из нее я пока не вижу. Но у нас есть еще три цикла на то, чтобы ее обдумать. Не в одиночку, а всем вместе.

Последние слова Лейнера навели в зале относительную тишину.

— Те, кто считает, что в силах заниматься истреблением безоружных, может возвращаться к исполнению своих обязанностей или идти домой, в зависимости от распорядка дежурств. Остальные могут остаться.

— Шеф, а как же Зайл? — задал Реддер явно долго державшийся на языке вопрос.

Удивительно, но молодой полицейский не встал с места и остался.

— Да, мне пришлось сделать это. — грустно ответил Лейнер. — Но лучше уж я и безболезненно, чем эти чудовища из «Ордена». Мне сейчас очень тяжело, но, надеюсь, ты поймешь меня…

Мариус стоял мрачнее тучи, наблюдая за тем, как почти три четверти зала вышло за дверь. Да, такого он не ожидал, но, впрочем, это было по крайней мере предсказуемо. Странным было другое. Среди оставшихся он не увидел того, кого ожидал увидеть — Майкла Дойла.

Вик пробирался по затопленным сумерками улочкам, шарахаясь от проходящих мимо гражданских патрулей, организованных наиболее активными и ражими до драки горожанами и военных разъездов. Воздух уже заметно похолодел, ветер усилился, однако люди не торопились покидать улицы. Кое-где еще слышалась редкая стрельба и Вик был почти уверен, что сражение уже приняло односторонний характер. Большинство биодронов были согнаны обратно в Чистилище, а разбежавшихся по улицам подобно ему, с испугу, ловили и добивали.

Вот и дом мэра. Вик почувствовал, как радостно забилось в груди сердце. Он все-таки смог добраться. Теперь будь что будет, главное, что эта улица осталась позади и не надо оглядываться по сторонам. Он подбежал ко внешнему шлюзу и нажал на мигающую красным огоньком панельку.

— Лина, это я, Вик, впусти меня, пожалуйста. — дрожа от волнения смешанного со страхом прошептал он в комлинк.

Молчание.

Наверное она уже спит, а отец и мать на кухне, ужинают. Вик еще раз нажал кнопку вызова, потоптался на месте, поскребывая когтями по внешней обшивке шлюза, но ответа не было. Шитвани нажимал кнопку вновь и вновь, стучал в металл округлой двери, понимая, что его никто не слышит. Нет… но, она не может его вот так вот бросить… Чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы от страха и обиды, Вик обежал дом, добравшись до окна в комнату Джулии и набравшись смелости постучал в окно. Тишина. Шитвани привстал на кончики пальцев, подтянувшись за край настенного выступа и заглянул в окно. Внутри была лишь темнота, она царила и в комнате матери Лины и в коридоре, дверь в который была приоткрыта. Всхлипнув, Вик отшатнулся от стены, страх снова впился в него холодными когтями, на этот раз уже необоримый, всепоглощающий, перемешанный с чувством полной безысходности и обреченности. Вик хотел закричать, но из горла вырвался жалобный вой, вернувшись к двери шитвани в который раз уже надавил на сигнализатор возле шлюза, но результат был все тем же. Его действительно бросили.

Он сел на пласталево-бетонное дорожное покрытие, возле небольшой лестницы, поднимавшейся к двери и сжавшись в мелко дрожащий комочек заскулил. Куда теперь ему идти? Что теперь с ним будет. даже если он чудом переживет надвигающуюся ночь? Он был нужен лишь одному человеку на всем этом жутком белом свете, но и он просто бросил его, когда произошло нечто неординарное. Конечно, может и отец Лины всему виной, но это совсем не меняет его нынешнего положения. За высокой стеной, отделявшей дом мэра от всего остального квартала проехал тяжелый военный грузовик, затем еще один, потом, пронзая сгущающийся мрак ослепительно белыми фарами потянулась колонна из двух десятков машин, скорее всего заполненных солдатами. Вик проводил колонну безразличным взглядом. На ум не приходило ни единого места, где можно было бы укрыться от холода и ветра, а до Старого Города он не успеет добраться, даже если очень постарается.

Его отвлек скрип безвольно покачивающихся на усиливающемся ветру ворот, служивших единственным входом и въездом во двор дома Трейса Вейди. Сквозь них прошла толпа молодых мужчин и женщин, часть из которых были вооружены, часть тащила с собой стальные прутья и арматуру. Почти все они, за исключением пары человек были одеты в защитные термоизоляционные костюмы с синими повязками городского патруля.

— Вот… Я же говорил, что видел тут кого-то. — указал на Виа пальцем молодой парень лет двадцати пяти. — Это один из этих…

— Да, действительно… — вперед выступил старший и Вик узнал в нем приятеля Лины, с которым они столкнулись не ранее чем вчера. — Ни черта себе, так вот это кто?.. Дамы и господа, разрешите представить вам объект воздыханий дочери самого мэра Аббервила. Неудивительно, что у отца, позволяющего дочери шляться под ручку с этим полузверем, в городе все наперекосяк.

Вик устало вздохнул. Ему было все равно, что с ним сделают. Не было ни физических, ни моральных сил как-то сопротивляться.

— Что, ты нас не боишься? — удивленно присвистнул Мэтт, обходя Вика сбоку. — Совсем?

Шитвани почувствовал, грубый толчок в плечо. Приятель Лины на всякий случай потыкал сидевшего на тротуаре Вика железной палкой.

— Не боится. — констатировал он. — Так, а ну-ка, встать.

— Мэтт, а может не надо, а? — попросила одна из девушек. — Давай отдадим его полиции, пусть она с ним разбирается, а у нас хоть совесть чиста будет. Посмотри, он же дрожит от страха, что он может нам сделать?

— Да нет, на самом деле, мне просто интересно, чем же он так очаровал нашу ненаглядную Лину. Руки за голову, паршивец блохастый.

Вик повиновался. Самым глупым сейчас было перечить людям. Тем более тем, с кем он имел косвенные личные счеты.

— Ты что, себя теперь Высшей Расой возомнил, а? — Мэтт обошел Вика со спины и наотмашь хлестнул его прутом по талии.

Вику показалось, что его переломили пополам, он охнул, откинувшись назад, и упав на колени. Холодная сталь лизнула его по бедру, оттянув пояс черных шорт. Короткий рывок и одежда упала на землю. Неловкая попытка прикрыться руками от чужих взглядов вызвала смех у девиц, кроме той, которая изначально просила не трогать его. Мэтт ударил прутом по пальцам Вика, заставив шитвани вскрикнуть от боли и убрать руки.

— И вот на это вот позарилась Лина? — рассмеялся Мэтт, ткнув палкой в пах Вика. — Ну, это она погорячилась.

— Мэтт, прекрати немедленно! — закричала вступившаяся за шитвани девушка. — Пусть идет куда хочет!

— Кэтрин, если ты заступаешься за каждого хвостатого, то вообще какого черта тогда тут делаешь? — оскалился Мэтт. — Мы, между прочим, сегодня гражданские патрули и создали для того, чтобы это дерьмо с улиц убирать. Только вот в центральный район никто кроме него не забрался, а потому придется норму на нем выполнять.

— Действительно, Кэт, что ты тут разлюбезничалась? — поддакнула Мэтту другая девчонка. — Они сегодня наших собратьев убивали, а ты хочешь чтобы мы тут реверансы перед ним выделывали? Ребят, до темноты еще пара часов, может быть скрасим себе времяпрепровождение?

Предложение было одобрено, о чем свидетельствовали одобряющие возгласы.

— Я тогда полицию вызову. — пригрозила Кэтрин.

— Вот же сучка, а? — не сдержался Мэтт. — Так, вали отсюда, пока и тебя вместе с ним не уложили!

Два здоровых парня набросились на Вика, сбив его с ног и защелкнув на запястьях наручники. Шитвани слабо сопротивлялся, испуганный настолько, что был даже не в состоянии говорить, заметив это Мэтт с размаху ударил его прутом по лицу, разорвав щеку от уха до подбородка. Вик взвизгнул, вывернувшись из державших его рук, но еще два человека схватили его за ноги и потащили к воротам, волоча головой по твердому покрытию.

— Пойдем к линии монорельса. — предложил Мэтт. — Там точно нам никто не помешает. А ты, — он толкнул Кэт в грудь с такой силой, что она отлетела к стене и ударившись о нее упала на дорогу, — пошла прочь. Я на тебя еще в «Орден Геллиона» рапорт накатаю, они как раз скоро здесь будут.

Только сейчас, кое-как стряхнув с себя оцепенение и безразличие Вик понял, что произошло. Он вывернулся, ухватившись связанными руками за бордюр, попытался освободить ноги, но все его попытки закончились градом ударов по ребрам и спине. Шитвани сжался, закрывая ладонями голову, а потому удары попадали в основном по бокам и бедрам, сдирая мех и разрывая тонкую кожу.

— Сбежит еще, — недовольно проворчал Мэтт. — Деннис, цепляй его наручниками к глайдеру. Так дотащим.

Вика, еще не пришедшего в себя от побоев подтащили к многоместному глайдеру Мэтта и зацепив наручниками за технический крюк позади машины, погнали ее за центральный квартал. Перед глазами вика мелькнуло дорожное покрытие, его подбросило на небольшом бордюре, перевернуло на спину и по бедрам и ягодицам будто бы провели раскаленным утюгом. Шершавое, кое-где потрескавшееся покрытие, врезалось в плоть словно наждак, сдирая и мех и кожу. Взвыв, Вик задергался, но от этого стало еще хуже, его замотало из стороны в сторону, разворачивая то на живот, то на спину и ударяя о бордюры, через которые глайдер просто перелетал.

Аэромобиль затормозил возле котлована, по дну которого проходил единственный в Аббервиле монорельс, связывавший подземные склады с лабораториями «Нантека». Последние пару лет монорельс не работал из-за своей откровенной убыточности и теперь район прилегавший к выезду из подземного тоннеля превратился в склад всевозможной технической утвари и прочего скарба. Мэтт и компания выбрались из машины и отцепив Вика от крюка руганью и пинками заставили его подняться на ноги. Шитвани смотрел на них полным страха и боли взглядом, начиная с талии, нижняя часть спины и верх лап влажно поблескивали в свете фар, заляпанные грязью и темно-красной кровью. Там где мышцы наиболее выступали, кожа была разорвана почти до мяса.

— Закат через полтора часа, — коротко сказал Мэтт. — Развлекаемся немного и по домам.

…Полицейский патруль въехал на заброшенный уже пару лет склад в районе монорельса. Полноватый и уже немного седой Армен Радзинян осторожно лавировал своим ховермобилем между большими железными ящиками, стараясь не поцарапать машину, а его напарник, тоже же достаточно бывалый Эйвер Бланш крутил субволновую рацию, пытаясь отыскать хоть одну работающую станцию.

— Ну что за дрянь, а? С самого утра ни одной нормальной передачи. Одни новости. — посетовал он. — Все поотключали.

— Ага, как армия в город вошла, так и бардак начался. — согласился Армен. — Тут ведь поговаривают, что ночью к нам «Орден» пожалует.

— Не, ну вот это уже конкретно перебор. — Эйвер отбросил в сторону неработающий приемник и выглянул в окно. — Ну и что мы тут забыли поздним вечером? Вон, солнца уже не видно, еще час полтора и тут такой ветер поднимется.

— Да не волнуйся, проедемся туда- сюда пару раз и в отделение. Проверим для очистки совести вызов.

— Да ладно тебе, Армен. Сегодня весь день город стоял в известной позе из-за этих восстаний, а мы тут проверяем где и кому из горожан какие-то там вопли помешали.

— Не ворчи, Эйвер. Там за задним сиденьем, в пакете, пирожок лежит, лучше поешь.

Глайдер спустился почти к самому монорельсу, миновав наполовину занесенный песком ремонтный комплекс и свалку бетонных блоков. Свет фар прыгал по грудам металлолома и кучам всевозможного мусора…

…они обмотали ему тряпкой челюсти, чтобы наконец-то прекратить эти режущие слух крики. Не хватало чтобы еще народ сбежался. Хотя, кому какое дело до того, что творится в предоставленном самому себе городе после наступления ночи? Вон, даже мэр уехал в загородную резиденцию, едва начались боестолкновения. Ну и что, кто-то станет беспокоиться о каких-то там воплях? Конечно нет.

— Знаешь, а это возбуждает. — улыбнулась одна из спутниц Мэтта, опустив забрызганный кровью стальной прут. — Странно, что я раньше не догадывалась о такой возможности получать удовольствие…

Она обошла привязанного к железным брускам Вика и с размаху ударила его куском арматуры между ног, удовлетворенно наблюдая за тем, как биодрон забился словно в агонии, оставляя на белом пластале-бетоне лежавшей на земле плиты багровые полоски. Крови было очень много, особенно после того, как Зиммер подтер ему зад мотком колючей проволоки, найденной где-то в этом хламовнике. Жаль только, что на двадцатом ударе он потерял сознание, ну да ничего, сейчас Мэтт впрыснет еще немного транквилизаторов и можно будет продолжать…

…- Нет, нет, тут еще ниже спуска нету. — сверившись со спутниковой картой потрепал по плечу Армена Эйвер. — Давай чуток вперед и там повернем к линии. Слушай, а вот ты мне скажи, правда что ли шеф наш отказался «Ордену» помогать?

— Ну как, не совсем, конечно, но особо из кожи вон ради них лезть не станет. — Армен вывел глайдер из лабиринта старых блоковых конструкций, которые должны были использоваться как каркас для постройки тоннеля и повел его в направлении указанном напарником. — По мне, так тоже «Орден» палку перегнул. Ну да, было восстание, но вот скажи честно, Эйвер, тебе хоть раз в жизни биодроны эти мешали?

— Да нет… Ну есть они и есть. По мне, так с людьми проблем куда больше.

— Вот именно. Лучше бы за собой следили, чем за теми, кто итак в общем-то безвреден. Ну а когда доведут, так и собака на хозяина бросится, не говоря уж о разумных-то существах.

Наконец-то вырулив на свободное место, полицейские смогли осмотреть окрестности. Ночь вступала в свои права медленно, как и положено на планете с очень маленькой скоростью вращения, но неотвратимо. С юга наползал холодный туман, видимо за горами опять извергались гейзеры, а над северным горизонтом поднимался самый край черного Нефертиса.

— Эй, Армен, смотри-ка. — Эйвер указал пальцем в темноту. — Видишь?

Остановив медленно парящий над землей глайдер, его напарник посветил в темноту гелионарным фонарем. Действительно, там, во мраке, что-то двигалось.

— Так, пойдем проверим. — Армен распахнул дверцу, доставая импульсный пистолет. — Прикроешь если что…

…- Слушай, подержи его, вдруг вырвется… — в ползущем по глазам красном тумане Вик разглядел подходящего к нему Мэтта. — Да не бойся, он тебя уже не укусит.

Грубые узловатые пальцы схватили Вика за волосы и шитвани увидел в руке приближающегося человека погнутую железную палку, кончик которой был нагрет до красна портативным молекулярным ускорителем.

— Ну и куда мне это девать, а? — издевательским тоном спросил Мэтт. — Может пощекотать тебя немного там?

Вик почувствовал расползающееся от железного прута тепло совсем рядом с чувствительным местом под хвостом и весь напрягся в ожидании обжигающего прикосновения, но Мэтт покачал головой и провел рукой выше.

— Может здесь? — прут чуть не коснулся разбитой в кровь внутренней стороны бедер ниже живота. — Нет, нам еще надо опробовать твою сопротивляемость свч-пистолету…

Вик задрожал всем телом и со всех сил, которые у него еще остались, дернулся вбок, пытаясь уклонится от ползущей вдоль живота раскаленной чуть заостренной палки. Он попытался закричать, но из под плотно стягивающего его челюсти жгута донеслись лишь стон и хрипы. Ну почему никто, вообще никто не вступится за него? Лучше бы его пристрелили бы с того ховертанка… Вика трясло как в лихорадке, но еще сильнее страха была сводящая с ума боль в избитом и обожженном теле. Сколько раз ему казалось, что вынести такое просто невозможно, но сознание упрямо держалось в нем, лишь иногда срываясь в полубессознательную бездну, когда нервы, казалось, разрывались от рвущей их боли.

— Да… Наверное это будет лучше всего… — сказал сам себе Мэтт. — Вот теперь наша драгоценная Лина точно на тебя не позарится, гаденыш ушастый.

Со скоростью делающей бросок змеи раскаленный прут опустился вниз и два здоровых человека едва смогли удержать извивающегося на земле Вика. Крика почти не было слышно, лишь срывающиеся и отрывистые подвывания из-под обхватившего челюсти жгута…

…Свет гелионарного фонаря скользнул по глубоко вбитым в землю балкам, бледно-серым секциям внешних оград, и наконец задержался на чуть наклоненной плите, почти полностью забрызганной темной кровью. Армен направил луч фонаря вниз, на землю, где слабо шевелилось что-то явно живое и остолбенел.

— Эйвер, сюда! — позвал он. — Хотя… нет, давай к глайдеру, достань оттуда автоаптечку. Быстрее…

Старому полицейскому показалось, что он поседел всего за пару минут. Впрочем, оттого, что он увидел, действительно можно было поседеть.

Пискнув, аптечка раскрылась и выдвинув небольшую иглу ввела в плечо Вику двойную порцию обезболивающего и общеукрепляющего раствора. Меньшего могло просто не хватить. Армен и Эйвер подняли его на ноги, но шитвани не смог сделать и шага, закричав и сведя онемевшие ноги вместе от парализующей боли в паху и животе.

— П… помогите… пожалуйста… — заплетающимся языком умоляюще проскулил он, повиснув на плече Армена, размазав по полицейскому комбинезону залившую всю остроконечную мордочку кровь.

— Слушай, брось его… — предложил Эйвер. — Все же равно загнется, а в больнице ему помогать не станут. На кой черт мы его в участок потащим?

— Эйвер, не стой ты столбом! — рыкнул Армен. — Я себе грех на душу не возьму. Они же, говорят, живучие, может выкарабкается. А если уж наши чины прикажут его в расход отправить, то значит судьба такова. Но пусть это они сделают, а не я.

В свете фонаря, который держал в руке Эйвер, промелькнула часть груди и плечи биодрона, покрытые множеством ссадин и неглубоких рваных ран, оставшихся судя по всему от ударов тупыми предметами с рифленой поверхностью. Часть лица была разодрана чем-то вроде колючей проволоки, а другую полностью залила кровь, хлещущая из обгоревшего по краям провала на месте левого глаза.

Полицейские кое-как довели Вика до машины, открыв заднюю дверцу и усадив его на сиденье. Эйвер сделал ему еще несколько иньекций, опасаясь, что найденный ими биодрон может умереть от болевого шока по дороге в участок.

— Я же только что говорил, надо не биодронов утилизировать, а отправлять в плазмокамеру тех, кто их вот так вот уродует. — зло прошипел Армен. — Я вообще многое видел за время службы, но такое… А потом эти терранские шишки наверху делают круглые глаза и жалуются на то, что у них восстания начинаются. Что там анализатор показывает?

— Все-таки не зря их для оборонного комплекса делали. Кости целы, внутренних повреждений нет, его мышечный каркас спас. — Эйвер пробежался взглядом по ползущей на экране аптечки таблице. — Твою-ж мать, Армен, они же ему глаз выжгли…

— Хорошо, что второй глаз не успели, мы их спугнули. Что говорить, в рубашке родился, мог бы вообще уже сдохнуть.

— Давай, скорее в участок, а то потом глайдер от крови отмывать будем целую неделю. Слушай, а что мы Лейнеру-то скажем? Ведь их теперь официально, президентским указом, андроидами объявили, наши законы на них не распространяются.

— На месте разберемся. — Армен дождался пока его напарник закончит возится с аптечками и заставив внутренний компьютер глайдера просчитать весь путь до участка, погнал машину на автопилоте сквозь свалку и узкие улочки примыкающего к центральному сектору квартала.

Ни возвращавшийся домой Мэтт, довольный тем, что смог хотя бы так ответить отказавшей ему Лине, ни два полицейских, подобравших возле старой станции раненого биодрона, ни сам Вик, который лежал на заднем сиденье полицейского глайдера в полубессознательном состоянии, еще не знали, что именно в этот момент история Тиадара свернула на иной, никем не просчитанный путь, вероятность которого раньше не бралась в расчет ни правительством Терры, ни «Орденом Геллиона», ни «Серебряной Луной», да вообще никем, кто претендовал на власть над этой удаленной планетой. Историю редко когда делают крупные и значительные события, обычно они являются лишь следствием чего-то куда более незаметного, подчас случайного. Кто-то оказался там, где не должен был быть, кто-то не расписался там, где должен был расписаться, кто-то опоздал на рейс и вот, жизнь уже изменилась, однако лишь в ретроспективе удается осознать всю несомненную важность случайностей и мелочей из которых состоит наша реальность. Вот и сейчас, никто еще толком не знал, что та случайность, что должна была изменить все, произошла.

 

6. На перепутье

Была уже ночь, когда полицейский глайдер остановился возле окружавшей лаборатории Штайера стены, укрывшись от посторонних глаз в небольшой канаве, оставшейся от ранних секций Периметра, позднее перенесенных к Новому Городу. Выключив фары, активировав защиту от сканирования местности и нацепив на голову шлем с замкнутой системой дыхания, Майкл Дойл вышел наружу, в холодную, безжизненную темноту тиадарской ночи и огляделся. Лаборатории Штайера прятались на дне небольшого котлована, оставшегося после какого-то древнего землетрясения, и обветренные гранитные склоны надежно защищали комплекс не только от налетающего каждую ночь урагана, но и от любопытствующих граждан. Дойл проверил системы своего костюма, активировал коммуникатор, поставил антирадарный щит и включил кислородные синтезаторы шлема. Можно и начинать. Хотя, откровенно говоря, голова забита совсем не предстоящей не совсем законной операцией. За этот день случилось несколько не очень приятных вещей, если даже не брать в расчет беспорядки последнего рабочего цикла. Во-первых, группа военных из охраны «Нантек» навестила сегодня его кабинет и предложив посодействовать в разрешении очень серьезного конфликта, забрала у него информкристалл с косвенными доказательствами против Штайера. Причин этого действия они не объяснили, просто поблагодарив за сотрудничество. Во-вторых, Майкл узнал, что ночью в город должны прибыть части «Ордена Геллиона», а вот с этими ребятами Дойл не желал иметь дела вообще, чем бы они тут не планировали заниматься. Дело в том, что они вполне могли поднять его дело и тогда Лейнер мог бы хоть тонну информкристаллов заполнить с доказательствами того, какой Дойл первоклассный сотрудник, но на Марс Майкла все равно вывезли бы. Спорить с членами Ордена, а еще того круче с координаторами, все равно что мертвому припарки ставить. Ну и наконец Дойл по своим каналам выяснил, что с утра начнутся массовые зачистки города в поисках биодронов, возможно, будет проведена утилизация особей с наиболее неисправными нейроконтроллерами, а Майкл не горел особым желанием участвовать в этом. Поэтому, поразмыслив на досуге обо всех перипетиях судьбы, он пришел к выводу, что наиболее разумным в подобной ситуации будет заняться делом, давно обдуманным и распланированным, хоть и не лишенным некоторых белых пятен. Майкл решил самолично убедится в наличии секретных отделов в лабораториях у Штайера, а для этого требовалось пробраться к нему в комплекс, причем желательно неузнанным.

Именно последний пункт доставил более всего хлопот. Ведь мало того, что Штайер просто напичкал свой загородный домик всевозможными средствами обнаружения, так ведь и охраны тут было предостаточно. Той самой, из кадровых военных. Сначала Майкл решал брать с собой оружие или нет, но потом, сравнив все доводы «за» и «против», понял, что не стоит. Ведь применять его он все равно не будет, а датчики нано-энергогенераторов моментально среагируют на оружейные аккумуляторы, сделав его вылазку куда более рискованной.

В тот момент, когда половина полиции была на выездах, Майкл, спустился в подвальный склад, где хозяйничал старый и сварливый Ник Аббертон и задобрив старика бутылочкой хорошего виски, выпросил у него старую, уже списанную модель проектора маскировочной термооптической сетки, когда-то применявшейся для спец-операций, а ныне, из-за того, что все больше получали распространение так называемые «мыслесканеры», отправленной в утиль. Она должна была помочь пробраться мимо охраны, ну а дальше Дойл планировал решать проблемы по мере их поступления. Для обеспечения хотя бы номинальной защиты от мыслесканеров, Дойл надел под шлем гермокостюма свинцовый обруч, ничуть не волнуясь по поводу того, что в реальности это была деталь какого-то уже давно развалившегося глайдера, обнаруженного им в пригороде Аббервила. Несколько раз просмотрев во всех подробностях карту местности вокруг лаборатории Штайера, Майкл так и не смог отыскать хоть какие-нибудь следы дополнительных выходов из нее. Значило ли это то, что в проекте лабораторий не планировалось запасных выходов? Сомнительно. Но, что абсолютно точно, без них придется входить через парадный вход.

Майкл включил «хамелеон» и осмотрелся, прикидывая где лучше всего перемахнуть через забор. Скорее всего по нему проходят датчики движения и им подобная электронная чепуха, но учитывая то, что пылевая буря уже начиналась, Дойл делал ставку на то, что когда из пустыни полетят волны песка и камней, охрана просто отключит датчики. Майкл проследил за тем, чтобы системы глайдера оценили степень враждебности внешней атмосферы и натянули на него энергощит. Конечно, есть шанс, что излучение образуемое силовым полем заметят, однако вряд ли кто будет поднимать тревогу из-за полицейской машины. Изначально, Дойл планировал гордо и нагло подкатить к воротам лаборатории и попросить у охраны переждать пылевую бурю, однако, поразмыслив получше, отказался от этой идеи. При таком варианте проникновения, что и говорить, засветился бы он сразу, да и проводят его наверняка в дежурку при каком-нибудь второстепенном корпусе, откуда так просто не улизнешь. Дойла беспокоило лишь одно обстоятельство, о котором он старался не вспоминать. Все, что он распланировал было взято из одного фантастического романа про контрабандистов.

Впрочем, были и доработки. Во всех книжках, как бы смешно это не звучало, основной ошибкой лазутчика было отвлечение охраны. Нет, разумеется, в нормальной стране с жесткой армейской дисциплиной в войсках и тому подобными пережитками прошлого, в общем в идеализированном книжном мире, совсем не вязавшимся с реалиями жизни в отдаленной колонии, это подчас было необходимо. Но в реальной жизни Дойл прекрасно знал, что охрана, каков бы ни был охраняемый объект, никогда не выполняет все предписания. И попытка отвлечь внимание приведет как раз к усилению мер предосторожности, ведь у даже ничего не обнаружившего охранника, в душе все равно уже поселится червячок беспокойства. Именно поэтому, Дойл не собирался проводить никаких отвлекающих маневров.

План помещений лаборатории он нашел в полицейской базе данных. Он знал, что всего в ней пять этажей, два из которых подземные, а вот что было ниже, и было ли это «что-то» вообще, предстояло выяснить. Дойл оглянулся, оглядев быстро мутнеющий горизонт, по которому растекалось пылевое облако. Ветер был уже довольно сильный и если бы не амортизационные системы комбинезона, то мог бы вполне свалить с ног. Пора… Дойл проверил крепление небольшого рюкзака со всевозможными полезностями и разбежавшись одним прыжком перемахнул забор, разумеется не благодаря каким-то сверх-способностям, а при помощи небольших гравиодвигателей, расположенных на поясе защитного костюма. В тот момент, когда стена охранного заграждения осталась позади, Майкл мысленно усмехнулся, прикинув, что почти десять лет работы в отделе по борьбе с контрабандой научили и его самого замечательно обходить закон, проникая на закрытые объекты.

Вик помнил, что его тащили по каким-то коридорам, сначала пытались просто помогать ему идти, но потом, видимо замучавшись, просто бросили на пол и поволокли держа за руки.

— Какого хрена вы сюда эту падаль приволокли? — звуки, расплывчатые и искаженные, были почти не различимы в заполнившим уши звоне и гудении. — Кормить его тоже будете?

— Винсент, где Лейнер?

— Домой он поехал. Выкиньте это на улицу. Все равно его тут обхаживать никто не станет.

— Винс, тебе надо, ты и тащи его наружу. Нет? Тогда давай карточку от камеры. Пусть до утра посидит.

Все это время Вик лежал на полу, тяжело дыша и поджав лапы к груди. На блестящий, выложенный белоснежной плиткой пол капали крупные капли темной крови, постепенно скапливавшиеся в небольшие лужицы.

— С утра здесь будут части Ордена. Эйвер, ты хочешь, чтобы мы еще объяснительные писали по поводу того, что у нас в отделении неустановленные биодроны отлеживаются. Может он из тех, кто сегодня взбунтовался?

— А если нет? Винс, ты взгляни, у него ошейник на шее. С именем, вроде как даже с номером. И между прочим, инкрустация недешевая. Он из домашних скорее всего, кого-то из центрального квартала. С утра его искать начнут, глядишь кредиток слупим за находку.

— Ладно, Эйвер, оставляй его тут, разберемся. Поль, Шелер, давайте этого хвостатого в пятнадцатую камеру.

— Так она же занята. У нас до сих пор задержанного не забрали в столицу.

— А все остальные наполовину разгерметезированы еще после последней атаки подземных тварей и промерзают. Так что давайте, посмотрим, сколько с утра его хозяева решат за него заплатить. А то ведь и Орден приедет, и мы прихлопнуть можем, если что…

Дежурные, отнюдь не горевшие желанием возится с полумертвым биодроном рывком подняли его на ноги, Вик опять чуть не упал, сведя лапы и взвыв от боли внизу живота, его подхватили за загривок и потащили в отдаленное подземное крыло, не обращая внимания на то, что Вику, которому поневоле пришлось перебирать ногами, казалось, что его режут на части.

— Да заткнись ты! — один из полицейских, уставший от непрерывных криков, встряхнул биодрона и сильно ударил его ладонью по лицу, попав по ране на месте глаза, содрав едва наросшую корку запекшейся крови.

Вик, издав истошный вой, рванулся из рук людей и не удержавшись на лапах повалился на пол.

— Ты что, обалдел, Поль? — испуганно воскликнул один из дежурных. — Давай все-таки доведем его до камеры хотя бы таким, какой он есть… На нем и так живого места не осталось.

— Меня достало, что он постоянно кричит. Да и не хочу я с ним возится. Кому-то тут блажь в голову взбрела его здесь оставить, а мы таскайся с ним, как няньки. — человек с досады пнул Вика ногой под зад.

— Тогда иди на свое место. Я его и один доведу.

Идти надо, особенно если помогают. Вик собравшись с силами и сжав челюсти побрел вперед. Перед взором плыла кровавая пена, сквозь которую пролетали светящиеся искорки, поднимавшиеся из-под пола куда-то вверх. Они вошли в темный, едва освещенный коридор, с выступавшими из углублений в стенах полукруглыми дверьми. Остановившись возле одной из них, полицейский, одной рукой продолжая поддерживать Вика, набрал код на пульте возле нее и с видимым трудом отодвинул тяжелую створку.

— Все, с новосельем. — бесстрастно сказал он и чуть толкнул Вика вперед.

Биодрон не смог сделать и пары шагов, он наступил себе на хвост и запнувшись упал в темноту, врезавшись в какие-то железки. В нос и щеку врезалось твердое покрытие пола, от удара Вик насквозь прокусил зубами часть попавшего между челюстями языка и глухо замычав, зажал руками рот, быстро наполнившийся кровью. Он не чувствовал ни страха, ни злости, ни уж тем более каких-то нелепых неудобств оттого, что на нем не было никакой одежды, сейчас все его чувства были раскатаны по напрягшимся, оголенным нервам, по которым в мозг летели обжигающие, раскаленные иглы. Нащупав в темноте что-то мягкое, похожее на одеяло, каким он укрывался в доме Лины, он подполз к нему и уже хотел завернуться в него, как зажегся свет. Яркий и ослепительно белый, он нестерпимо ударил по здоровому глазу Вика, заставив биодрона зажмурится. Рефлекторное движение левым, обожженным и разорванным веком вызвало мучительную боль, которую Вик в присутствии незнакомого ему человека решил подавить. Вот только оставалось куда то спрятать панический страх.

— Твою-ж, ядрена корень… — загорелое лицо человека с тонкими усами и темной бородкой, обрамленное спадающими на плечи волосами стало пепельно-серым.

Он сделал шаг вперед и Вик, тихо заскулив от ужаса отполз на разодранных в кровь ягодицах к стене. Уперевшись в холодный металл, он съежился, закрывшись руками и оплетя себя длинным и гибким хвостом с дрожавшей кисточкой.

— Не надо… пожалуйста… — умоляюще простонал он. — Лучше убейте…

Человек решительно пересек камеру, и остановившись рядом с Виком положил ему руки на плечи. Боль, еще за мгновение до этого, рвавшая все его тело на куски вдруг затухла, отступив, а после рассеялась как туман. От нахлынувшего облегчения Вик чуть не потерял сознание. Впервые за несколько часов он смог нормально вздохнуть и распрямив лапы попытаться встать на них самостоятельно.

— Эй, а ну посиди-ка смирно! — прикрикнул человек, едва Вик попытался отстранить его руку и в сторону. — Ты с ума сошел?

— А… а что такое? — дрожащим голоском спросил Вик.

Он опять становился самим собой. Его пугало то место, куда он попал, пугал этот человек, а еще он неловким жестом сложил ладони у себя между ног.

— Я тебя не могу вылечить. — объяснил человек, присев на корточки возле биодрона. — Я сильный телепат, а потому смог всего лишь блокировать твои нервные центры, которые теперь не передают в мозг болевые сигналы. Но раны у тебя остались. — он коснулся пальцами ошейника на шее Вика и стер с него кровь. — Вик? А меня Рэнд зовут. Ты меня не бойся, я можно сказать твой товарищ по несчастью. Сижу вот тут и жду, пока про меня вспомнят. А может и не стоит этого ждать, ведь по мне вроде как плазмокамера плачет. — Рэнд невесело усмехнулся.

— Плазмокамера? — переспросил Вик. — А что это?

— А это средство приведения в исполнение высшей меры наказания. — объяснил Рэнд. — Такая коробка с герметичной дверью. Туда заводят осужденного и наполняют камеру облаком плазмы.

Человек осторожно провел пальцами по левой брови Вика, убирая спадающую на выжженный глаз челку слипшихся волос.

— Я не местный… — неловко обронил он, чуть отвернувшись, чтобы не смотреть на изуродованную мордочку биодрона. — Вик, у вас тут такое что, в порядке вещей?

— В отношении нас, да. — как же тяжело привыкнуть к тому, что глаза нет, что теперь все выглядит немного съехавшим вбок и что непроизвольно моргаешь пустым веком. — Мы же тут никто. Были когда-то нужны, уж не знаю зачем, а сейчас нас вообще всех списали.

— Списали… — Рэнд помрачнел. — Вик, ты о себе говоришь как о вещи какой-то.

— Я и есть вещь. — всхлипнул шитвани.

Рэнд почесал его за левым ухом, стараясь не прикасаться к разбитым в кровь ударами арматуры плечам.

— Нет, Вик. Ты не вещь. Ты разговариваешь, чувствуешь, думаешь…

— Ну и что с этого? — сам удивившись себе огрызнулся Вик. — На меня всем наплевать. Даже та, что подарила мне этот ошейник, меня бросила. Я весь город пересек ради того, чтобы к ней вернуться, а получил… то что получил… — шитвани вздохнул. — Нет, Рэнд, я вещь.

Оттого насколько спокойно он произнес эту фразу, в душе у Вика что-то перевернулось. Наружу вырвалось все, и пережитый страх, и перенесенная боль, и жалость к самому себе, обманутому той, кому он так верил.

— Пожалуйста… оставь меня в покое. — попросил он Рэнда, срывающимся голосом. — Я больше так не могу…

Рэнд, готовившийся уже успокоить шитвани, пожал плечами и присев на кровать постарался не обращать внимание на упавшего на пол и вконец расплакавшегося Вика. Может, оно и к лучшему. Пусть уж отойдет немного, нервы после такого у него наверняка ни к черту. Только потом его вымыть надо будет, благо душ в камере есть — синтетическая вода, как ни крути, а тоже вода. А вообще… Рэнд поежился, страшно. Выходишь из дома, не зная вернешься ли назад. Страшно жить, когда вокруг ходят те, кто может в любой момент оборвать ниточку твоей жизни — Люди. Они больше — вон, Вик почти на голову ниже Рэнда, при том, что лапы у него очень длинные. Они сильные — биодрон в углу был даже не поджарый, он был стройненький и худенький, с тонкими, но действительно очень изящными руками и ногами. А если уж у них этих качеств нет, то они могут просто приказать, и ты встанешь как вкопанный, не в силах даже сказать что-то. Страшно.

А еще страшнее жить рядом с этим, спокойно взирая на происходящее и делая вид, что все так и должно быть. Еще страшнее, ощущать себя человеком. Одного роду с теми, кто может запросто засунуть под хвост моток колючей проволоки, в кровь разбить стальной палкой наиболее болезненное для самцов место, так, что даже через несколько часов это создание не может распрямится и не то выжечь, не то выколоть чем-то горячим глаз беспомощному, но ведь живому, находящемуся в сознании, существу. Рэнд беззвучно выругался. Черт, а он ведь хотел вздремнуть. А теперь, какой тут на хрен сон.

Вскоре Вик успокоился, судя по всему, все-таки взяв себя в руки. Стоило это ему немалых усилий, но биодрон перестал хныкать и перебравшись с пола на кровать принялся оглядывать камеру.

— Здесь ванная есть. — как бы невзначай заметил Рэнд. — Раз уж встал, сходи окатись.

Вик молча посмотрел на него здоровым глазом и не говоря ни слова пошел в душ, немного припадая на правую лапу. Вскоре до Рэнда донесся шум воды и тихое скуление, когда горячая вода пробегала по самым глубоким ранам. Тем не менее, несмотря на то, что его жгло повсюду, шитвани был не против мытья. Он старательно стер с себя корку засохшей крови и грязь. Блокировка Рэнда работала на отлично и лишь когда Вик направил струю воды в пробитую глазницу, он не сдержался и вскрикнул. Взглянув в небольшое зеркальце, висевшее над крохотной алюминиевой раковиной, Вик поморщился. Ведь еще в начале этого цикла он был совсем другим, а теперь… теперь это останется на всю жизнь. Другое дело, долгой ли она будет. Выпустив из пальцев коготки, Вик разорвал темную тряпку, служившую полотенцем, вырезав из него длинный лоскут, который он обмотал вокруг головы, закрыв поврежденный глаз. Вика чуть не вывернуло от одной мысли о том, что все, что осталось в глазнице надо еще как-то вытаскивать. Но по крайней мере, теперь он чистый и благодаря вмешательству своего нового знакомого чувствует себя не так паршиво. Встряхиваться. подобно собаке Вик не стал, предпочтя аккуратно вытереться порванным полотенцем. Сейчас надо поспать, обязательно поспать… Памятуя о том времени, когда он очень сильно пострадал от гейзера, шитвани знал, что скоро подскочит температура и организм попробует справится с нанесенными ему повреждениями, пусть лишь поверхностно. Еще час-другой и его начнет лихорадить, возможно дойдет до кратковременной потери сознания.

Вик вернулся в камеру, полутемную и мрачную, с серыми стенами, железной кроватью, причем только одной, и тонированным пласталевым окном. Рэнд встретил его любопытствующим взглядом.

— Ты не прыгай так сразу. То, что я заглушил сигналы от нервов, не значит, что у тебя нету ран.

— Понимаю. — кивнул Вик, усаживаясь на пол. — Я сейчас попробую вздремнуть.

— Хорошо. — Рэнд легко соскочил с кровати. — Ложись сюда, тут помягче и одеялом накроешься. Ну давай, иди, я не обманываю.

Вик нерешительно подошел к кровати, подобрав хвост и усевшись на чуть пружинящий матрас.

— А ты?

— А у меня есть термоизоляционный плащ и вторая подушка, которую не успели забрать. Ложись, тебе сейчас мягкая и теплая постель более нужна, чем мне.

Вик забрался на кровать, чуть поджав лапы и обернув себя хвостом.

— Рэнд, а если ты такой сильный телепат, то почему до сих пор сидишь тут? — спросил шитвани, обнимая подушку.

— А, так это… сбежать-то отсюда немудрено, вопрос в том, что куда я денусь из этого городка. — ответил Рэнд. — Вот я и ждал, пока приедут из столицы и меня заберут. По дороге устроить себе побег проще. Ну и дождался, видать. Слышал я, что с рассветом сюда Орден пожалует, а это чудовища, а не люди… Похоже обламывается моя плазмокамера и придется отправляться к стенке.

— А за что тебя сюда бросили? — не унимался Вик. — Расскажешь?

— Нет. — не раздумывая ответил Рэнд, ложась к противоположной стене и запахиваясь в длинные полы плаща. — Не так уж оно и важно, Вик. Скажи, тебе в жизни был кто-нибудь дорог? Я понимаю, что спрашиваю полную чушь, учитывая твое положение, но все-таки…

— Да. — Вик почувствовал, что к горлу снова подкатывает комок. — Та, что подарила мне этот ошейник. Я сегодня вечером возвращался к ней… а ее не было. Вообще никого не было. Они… — он опять сорвался, — …они просто бросили меня…

— Да, это очень грустно, Вик. Грустно, когда тебя бросают и обманывают. У меня был любимый человек. И я как раз обманул ее. Нет, не совсем так… я подставил ее под удар. И она погибла, Вик. И вот теперь я не знаю, как мне быть.

— Я тоже не знаю, как мне быть. Я не знаю, что будет со мной через час, два, через день и уж тем более с утра, если вдруг та, о которой я говорил не станет меня искать… а такое вполне возможно. Рэнд, давай я все-таки немного вздремну… кстати, а как долго будет действовать твоя блокировка?

— Наверное, цикл-другой. Не больше. Ну, потом могу переставить ее заново.

— Это хорошо. — Вик накрылся одеялом и закрыл глаз. — Не выключишь свет?

— Выключу. Спи давай. — шитвани слышал, как Рэнд прогрохотал сапогами по железному полу. — Я тебя разбужу, когда нам поесть принесут.

На этих словах Вик расслабился, давая отдых напряженным словно жгуты мышцам и провалился в темноту сна без сновидений.

Вокруг бушевал песчаный шторм, силовые экраны, которые по замыслу инженеров должны были отклонять плотные потоки песка, на деле едва искажали порывы ветра и поэтому, вместо регулярных патрулей за охранной линией периметра не было ни души. Это сыграло на руку Дойлу, который, полностью скрытый от посторонних глаз и простейших сканеров термооптической сеткой «хамелеона», беспрепятственно добрался до трехэтажного здания лаборатории, находившегося слева от полусферического административного комплекса. Длинные пластины выгнутых наружу пласталевых окон тускло светились изнутри, но разглядеть что происходило за ними Дойл не мог. Оглядываясь по сторонам, чтобы не пропустить все-таки возможное появление охранников, он добрался до выступающих над песчаными барханами шлюзов внутренней системы охлаждения генераторов автономной энергетической подстанции. На ночь, чтобы не тратить запасы синтезированной воды, шлюзы открывались, пропуская к генераторам лаборатории холодный ночной воздух, одновременно прогоняя его через систему насыщения кислородом. Именно через них Дойл и планировал проникнуть на базу, а если повезет, то и сразу на нижние этажи. В базе данных полиции еще сохранились старые карты вентиляционно-охладительных систем лаборатории Штайера, еще тех времен, когда тут всем заправляла Мериен Грейт. Перекинув их себе на портативный коммуникатор, Дойл надеялся, что особых конструктивных изменений за это время лаборатория не претерпела.

С тихим гудением в шлеме включился визуализатор системы имитации дневного зрения человека, адаптировавший изображение получаемое совокупной системой сканеров, детекторов поверхностей и всевозможных анализаторов, работавших в нескольких десятках спектрах под обычное привычное человеку изображение. В нем, с едва заметными тенями, Дойл видел все вокруг, даже уходившую вглубь шахту можно было просмотреть до самого дна. Фиксатор положения зрачка определил, что Дойл смотрит на опцию увеличения изображения и перед глазами Майкла возникло приближенная в несколько раз картинка самой глубокой части стального колодца. Да, действительно, внутри есть развилки, одна из них, та что справа, ведет в административный комплекс, прямо, это в лабораторию, а вот той, что находится прямо напротив Дойла нет на картах. И что самое интересное, идет-то она, судя по всему, наискосок — вперед и вниз. Действительно, если ты создаешь лабораторию, о которой никто не должен знать, куда проще сделать еще одну пристройку к системе охлаждения дополнительных генераторов, чем прокладывать новую, вызывая подозрения и лишние вопросы.

Помогая себе гравиозахватами на наладонных пластинах костюма, Майкл спустился по отвесной стене почти на тридцать с лишним метров под поверхность. Любопытно. Если у здания высота всего этажей в пять, то сколько же еще их уходит под грунт? Теперь надо быть готовым к тому, что внутри ждет система фильтров воздуха и рассеивателей песка, попадающего в трубу в предостаточном количестве. Уже хоть то радует, что с такой системой внутреннего визуализирования не нужны всякие там фонари. Дойл ползком пробрался в показавшуюся подозрительной трубу, время от времени поглядывая на закрепленный на предплечье левой руки спектральный сканер, проводивший одновременное сканирование в нескольких диапазонах. Вот, среди серых углов и полупрозрачных белых параллелограммов искусственных стен проступили три желтых фигурки, судя по всему охранников, находившихся на пятнадцать метров левее и на семь метров ниже Дойла. Значит все-таки лаборатория не безжизненна, как могло показаться снаружи. Майкл порадовался, что неярко светящийся экранчик сканера тоже был накрыт «хамелеоном» и оставался виден лишь его владельцу.

Пробраться через пост охраны было не таким уж и сложным делом, особенно учитывая то, что дежурившие в лаборатории сотрудники военной охраны даже не предполагали возможность проникновение кого-то в здание во время песчаной бури. Дойл видел их сквозь полупрозрачную переборку, пропускавшую в вентиляцию желтоватое освещение. Майкл постарался преодолеть эту часть трубы как можно быстрее, стремясь достичь затененной части. Вскоре ему встретилось и первое препятствие в виде слабо мерцающего энергощита, возле которого накопилась небольшая кучка песка. Щит не причинял вреда, но и не пускал вперед, рука наталкивалась на невидимую преграду, одновременно жесткую точно сталь и мягко пружинящую. Однако Дойл ожидал, что такие помехи будут периодически встречаться. Он извлек из нагрудного кармана небольшое зеркальце, раскладывающееся в длинную тонкую полоску и аккуратно подставил его на генераторы поля. На самом деле, это зеркальце было портативным искажающим устройством, способным на несколько минут убрать барьер и позволить пересечь торчащие из пола и стен мерцающие силовые замки. Самое неприятное что могло случится, это соскальзывание искажающего элемента с силовых компрессоров, пополам перерубит только держись, а следовательно, времени терять не стоило. Дойл прополз по трубе, осторожно передвигая ногами и стараясь не сдвинуть коленом искажатель. Когда поле оказалось позади, он забрал пластинку, сожалея о том, что обратный путь оказался перекрыт. Как планировал Майкл, возвращаться придется через ту же самую вентиляцию, неизвестно как все это будет происходить, а потому такие препоны были досадной, но увы, неизбежной неприятностью.

Сквозь редкие пласталевые заглушки в трубе Дойл видел, как внутренние помещения лаборатории меняются, соразмерно его продвижению вглубь здания. Освещенные комнаты, где сидели, поигрывая в карты, охранники и просторные вычислительные залы сменились длинными, серыми коридорами, в которых почти не горел свет. Перед тем, как добраться до этого сектора лаборатории, Дойлу пришлось преодолеть общее защитное поле, закрывавшее не только вентиляцию, но и протянутое через весь периметр здания, и по вентиляции и по внутренним помещениям. Видимо именно оно защищало наиболее секретные модули, оберегаемые не только охраной но и развешенными на потолках сканерами, подключенными к субфазовым батареям. Вообще удивительно, какого черта тут под потолком болтаются эти штуковины? Дойл в одном только коридоре насчитал целых три таких батареи. Да такой конструкцией можно экзопод взорвать, не то что нарушителя развеять на атомы.

Странным было еще одно обстоятельство. В едва освещенных длинных рекреациях не было людей. Вообще. Ни одного охранника, ни одного лаборанта, ни даже какого-нибудь завалящего уборщика. Тянущиеся на сотни метров коридоры со множеством закрытых дверей были пусты. Дойл, планировавший уже покидать вентиляционную систему, так как впереди вполне явственно слышался гул реактора, просидел возле одной заглушки, закупоренной пласталевой пластиной почти двадцать минут, ожидаю увидеть хотя бы одного охранника, но мимо вентиляционного выхода никто не прошел. ишь однажды в дальнем конце коридора мелькнула какая-то тень, моментально скрывшаяся в сумраке, но это скорее всего был какой-то запоздавший ученый, торопившийся в жилой модуль. Ладно, если сидеть тут и следить за тем, кто тут ошивается в такое позднее время, ничего не добьешься. Доказательства сами к тебе не придут, а потому Дойл собравшись с духом достал карманный молекулярный резак и вскрыв им крепления прозрачной заглушки аккуратно спустился вниз, в лабораторный холл. Странно было то, что орудийная система, оказавшаяся почти под боком, совершенно не среагировала на его появление. Значит системы распознавания «свой-чужой» у них нету. Это было одновременно странно, но в то же время серьезно облегчало задачу.

Теперь стоило определиться, а что вообще надо найти. Дойл прошелся по коридору, разглядывая надписи на дверях кабинетов. Ничего толкового, хотя бы отдаленно напоминавшего про генетические эксперименты не было. Впрочем, он в гробу видел эти эксперименты и их результаты. Идеальным вариантом было наткнуться на какой-нибудь серверный терминал, а для этого надо было отыскать комнату сетевого администратора. Там, с фотонно-оптического носителя можно было загрузить все необходимые данные. Центральный сервер все равно работает круглые сутки и информация через него течет постоянно. Проблема-то, пароль к двери подобрать…

Дойл не заметил, как совершил круг по замкнутому, образовывавшему вытянутую трапецию зданию. Пару раз он проходил мимо выключенных эскалаторов, часть из которых вели наверх, выводя на поверхность, а другая часть спускалась еще ниже. Если верить показаниям сканеров, наиболее крупные искажения электромагнитного поля шли снизу, а значит именно там больше всего защитных систем и работающей аппаратуры. Вот туда и стоит заглянуть.

Не доходя одного пролета до нижнего этажа, Дойл обратил внимание на тусклое зеленоватое свечение, идущее из дверного проема. Оно чуть подрагивало, слабо пульсируя, и судя по колыхающимся разводам, светилась какая-то жидкость, а не лампы. Теперь надо быть осторожнее, кто знает, может в зале еще ведутся работы. С подобной мыслью Дойл спустился до конца эскалатора и выглянул из-за двери в освещенное помещение. Увиденное не то что бы поразило его, но все-таки неприятный холодок по спине пробежал. Вдоль длинного, уходящего вдаль зала стояли десятки емкостей, наполненных мерцающей зеленой жидкостью. От них, то сплетаясь, то расходясь, тянулись толстые трубки, исчезавшие в настенных нишах. Большинство прозрачных баков были пусты, но в некоторых Дойл обнаружил обмотанные проводами и датчиками изуродованные тела биодронов, с вживленными в них странными органическими приспособлениями. Причем все эти паучьи лапы, дополнительные зеленоватые руки с крабовыми клешнями и смотанные в клубок полупрозрачные щупальца усеянные длинными иглами не были имплантированные в тела, они прорастали сквозь кожу и кое-где оголенные мышцы подобно мерзким опухолям, начинаясь от небольших бугрящихся наростов и дальше, постепенно становясь полностью сформировавшейся конечностью. Дойл включил находящуюся в нарукавном блоке камеру и отснял несколько емкостей. Потомкам такое пригодится. Теперь надо идти дальше, судя по всему цель близка и то, о чем говорила Грейт действительно могло иметь место.

Майкл пересек весь зал, обнаружив, что он завершается двумя расходящимися в разные стороны коридорами. Оба выводили к спускающимся еще ниже лестницам и потому полицейский прикинул, что особой разницы по какому идти нету. Он выбрал правый, и быстро зашагал по нему, стараясь как можно быстрее оставить позади жутковатый отсек с мерно булькающими органическим раствором колбами. Интересно, а где живут ученые, тут работающие? Неужели в Аббервиле? Ходят среди простых горожан, пользуются услугами тех же биодронов, а потом идут сюда, чтобы ставить эксперименты не только на этих хвостатых, но и на людях. Да… надо будет на досуге поподробнее ознакомится с историей городка.

Майкл вздрогнул, когда где-то сзади и чуть сверху раздался тихий звук, будто заблудившаяся собака скреблась в пластиковые двери запертых лабораторий. Сканер ничего не показывал, детектор движения не фиксировал, однако в этих коридорах Майкл явно был не один. Вот опять звук, но уже другой, более резкий и громкий, похоже кто-то уронил на пол какую-то железку. Все там же, сверху, на том этаже, где находилась открытая Дойлом вентиляция. Может охранник в каком-то хитром скафандре? Дойл обеспокоенно пощелкал по клавишам сканера. подбирая все возможные спектры обнаружения. Никого. Ну и отлично. Хотя, надо быть внимательнее. Каков шанс на то, что охранник или патрульный дроид могли обнаружить вскрытую вентиляцию? Приличный. Дойл ускорил шаг, стараясь добраться до ведущей вниз лестницы. Она маячила впереди серым пятном, над которым едва освещая стальной пол и синие стены горела лампочка дежурного освещения. Позади никого — теперь приходилось оглядываться — может быть и пронесло.

— Знаете Майерс, это очень сложный вопрос. Вполне возможно трансформация генов происходит быстрее, чем мы думали… — Дойл едва успел развернуться на голос, чтобы чуть не сбив с ног поднимавшегося снизу человека с синем комбинезоне со значком «Нантек», отпрыгнуть к стене. — Извини, Джон… минутку.

Ученый, обернувшись на шум, смотрел прям на него. И не видел. Термооптический щит сработал отлично, но если… Дойл начал осторожно отступать вбок, шажок за шажком, стараясь уйти из зоны прямой видимости. Сотрудник лаборатории свободной от коммутатора рукой коснулся стены и провел пальцами по шершавому железу.

— Странно… — пробормотал он.

В тот же момент с верхнего этажа донесся странный скребущий звук и ученый явно заторопившись пошел прочь.

— Да нет, Майерс, все нормально. Просто показалось, что рядом был кто-то. Бывает. В этой лаборатории по ночам такое творится, что мурашки по коже. Да, я сегодня задержался, но нас пропускают, так что все нормально…

Дойл с облегчением выдохнул. Вот ведь из-за такого пустяка можно и залететь. Теперь надо принять во внимание тот факт, что внизу еще могут быть люди, которые скорее всего работают допоздна, так как живут здесь же. Что ж, это явно усложняет задачу. С другой стороны, проникнуть в помещение, где постоянно кто-то ходит оставляя двери открытыми намного проще.

Пока Дойл спускался по лестнице, он еще несколько раз слышал этот назойливый, повторяющийся звук, который начинал его беспокоить. То поскребывание, то вполне различимый даже без звукоуловителей скрежет, неизменно доносившийся с верхнего этажа. Впрочем, ведь если считать, что он спустился еще на один этаж, то источник звука уже в зале с емкостями… Дойл почувствовал как к нему, спрятавшись в темноте, подкрадывается пока едва заметный червячок страха. Жаль все-таки, что он не взял с собой пистолет, ведь в случае чего, от дроида молекулярным резаком не отмашешься. А просто замылить глаза машине, сбить ее с цели, куда сложнее, чем живого охранника. Тут могут даже высокотехнологичные ухищрения не помочь. Что будет в случае задержания? Да ничего особенного, вот только неприятности по службе появятся — наверняка Лейнер всего этого не одобрит.

Дойл осмотрелся, чтобы случайно не нарваться на еще одного запоздавшего ученого и проскользнул в наполовину приоткрытую дверь самого нижнего этажа. Если верить показанием сканера, глубже были только всевозможные коммуникации и именно этот этаж был наиболее глубоким. Если уж и здесь доказательств не будет, то все информ-кристаллы Грейт можно смело считать надувательством. Майкл прошелся по темным, извилистым коридорам, в надежде найти хоть что-то, что могло бы доказать или опровергнуть теорию об экспериментах над людьми. Пусто. Хотя постоянно присутствует это противное ощущение, что ты не один, что в спину тебе смотрят чьи-то глаза. Дойл неловко обернулся. Нет, никого, только снова этот противный скребущийся звук сверху. Посмотришь вперед — тоже н6и души. Да вообще какой-то пустой этаж. Лишь запертые двери без номеров и табличек, дежурное освещение, отбрасывающее на поблескивающие стены голубоватые блики, да широкий коридор, заметный на сканере, но вход в которых закрывали не только замки, но и выпущенный в замкнутое помещение газ, о наличии которого Дойла услужливо предупредил детектор вредных примесей. Пытаться вломиться в отгороженные таким образом помещения было полнейшим идиотизмом. Даже если код на двери удастся подобрать, а костюм защитит от газа, это вещество рассеется по всей лаборатории и тогда тревоги не избежать. Искать же комнату, откуда газ можно откачать просто бессмысленно.

Откровенно говоря, такого исхода своей вылазки Дойл ну никак не ожидал. Он мог предполагать что угодно — провал, успех, отсутствие доказательств, но только не преграду, к которой он не был готов. Если в любом другом случае повернуть назад было не так обидно, то сейчас его терзало уязвленное самолюбие. Столько подготовки, и все прахом из-за простого газа в коридоре. Майкл еще раз провел сканирование помещений. Все верно. Еще один этаж, находился по ту сторону газовой камеры, к которой вели накачивающие газ трубы, уходившие в соседнее здание. Сканер регистрировал сильное возмущение электромагнитных полей именно с запечатанного яруса, а это скорее всего означало и то, что все серверные терминалы находились там же. Что ж, Штайер тут неплохо обосновался. Действительно, зачем защищать секретный объект лазерами и силовыми полями, если его просто можно отрезать от внешнего мира отравленным воздухом, который накачивается из другого места?

Оставалось только признать поражение. Дойл постарался сделать это с достоинством, выругавшись лишь мысленно, и повернувшись спиной к запертой двери. И, судя по всему, ему повезло, что он сделал это именно сейчас, а не минутой позже. Визоры костюма разгоняли темноту лишь на определенное расстояние, оставляя конец коридора, залитый неровным голубым светом в густом полумраке. И тем неестественнее и страшнее был стоявший там, в серой темноте силуэт. Дойл успел разобрать, что существо имело две руки, длинные и бугристые, опускавшиеся до самого пола, многосуставчатые ноги и вздувшуюся голову с двумя лицами, вытекавшими одно из другого. Потом перед глазами все поплыло, мир стал стремительно терять цвета, то проваливаясь в небесно-голубые тона, то в угольную черноту, то в багровую муть. В голове родился жуткий вопль, зрение перевернулось, вокруг замелькали стены и пол, словно Дойла вырывало из его тела и перетаскивало в чужое, сгорбленное и уродливое. Все заслонило безглазое лицо с толстыми свисающими вокруг со щек щупальцами, завалившийся на спину раздувшийся огромный мозг. Бледно-розовую, не имеющую шерсти кожу покрывали плотные наслоения какой-то органической мерзости, слипающиеся в толстые струпья. Одно было ясно, это чудовище не могло быть биодроном. Оно росло и развивалось в чужом теле, да, вот только тело это было не искусственное, а настоящее. Живое тело, живого человека. Затем был удар, да такой, что Дойла сбило с ног, отбросив к противоположной стене. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, в глазах двоилось, ноги не слушались, но Майкл умудрился быстро подняться и побежать прочь, в боковой коридор, не замечая, но зная, что существо последовало за ним следом. Вот уж, черт возьми, как все подгадано. На хрена нужны охранники, если на ночь можно просто выпускать в коридоры результаты опытов? Дойл оглянулся и увидел ворвавшийся в двери ослепительный пучок сиреневой энергии, похожий на щаровую молнию. Он перемещался, перебирая по стенам тонкими вспышками разрядов, а в центре облако света сложилось в уродливое подобие обросшего щупальцами лица. Сознание Майкла вновь вырвало из мозга, Дойл увидел собственное тело, медленно падающее на пол, проступающий в темноте силуэт неизвестной твари, превращавшейся из энергосгустка обратно в существо из плоти и крови, а затем наступила темнота…

…- Вот, наконец-то очнулся… — в ушах стоял звон и рев и человеческая речь была едва слышна. — Долго же вы провалялись без сознания, сэр.

Дойл разлепил глаза, помотав из стороны в сторону головой. Мышцы шеи ныли, в руках и ногах чувствовалась тяжесть и давящая боль. Где он, интересно? Вообще, как он сюда попал? Собственно, это и было первым, заданным им вопросом.

— Вы в лаборатории доктора Штайера, сэр. — ответил молодой охранник, протянувший Дойлу руку и помогший ему сесть на диван, куда Майкла уложили сотрудники военной охраны.

— Как я тут вообще оказался? — Дойл затряс головой, стараясь вспомнить, что было до этого, но в сознании плавала сплошная чернота. — Помню, ехал вроде куда-то…

Вокруг была просторная, заставленная всевозможной техникой, различными мониторами и сканерами комната, в углу которой, возле выводившего куда-то в темноту окна стоял небольшой столик для чаепития с небольшим виокроном и гиперволновым приемником. Обычно именно так оборудуются комнаты охраны на различных объектах.

— Да, верно. Ты заехал в Старый Город, а потом началась песчаная буря. — знакомый голос… Майкл скосил взгляд в сторону говорившего, чтобы окончательно убедится в том, что на кресле напротив него сидит Мариус Лейнер. — Потрепало тебя изрядно, хорошо, вот, ребята подобрали. Глайдер разбился, а вот тебе повезло.

— Да? — Майкл пожал плечами. — Наверное. Черт, такое чувство, что всю ночь таскал аккумуляторы к экзоподам.

— Ничего, молодец. — одобрительно сказал Лейнер. — Выдержал. Ты хоть помнишь, зачем ты так рано с работы рванул?

— Нет. — признался Дойл. — Ах… да. Сегодня же в городе какие-то беспорядки были…

— Были, но сейчас все под контролем армии. — кивнул Лейнер. — Поехали, Майкл, подброшу тебя домой.

Дойл окинул себя придирчивым взглядом. На нем был лишь форменный китель, брюки и ботинки. Странно, как он вообще в таком виде умудрился выйти на улицу. Да еще сесть за руль глайдера и уехать в Старый Город. Видать, по башке его здорово шарахнуло… Майкл ощупал голову и зашипел, когда пальцы коснулись большой шишки возле затылка. Неудивительно, что всю память отшибло. Интересно, а синтезатор кислорода он тоже перед выходом на улицу забыл или его уже тут вытащили?

— Пошли, пошли… — улыбнувшись поторопил его Лейнер. — Впереди еще целая ночь, а под утро забот будет выше крыши. В курсе ведь про Орден?

— Да, разумеется. — закряхтев Дойл встал и размял затекшие мышцы. — Хорошего мало.

— Еще как мало. — согласился Лейнер. — Поэтому нам надо в точности определится что делать. И здесь я хотел бы и твое мнение услышать.

— Ладно. Ты-то как узнал, что я тут?

— У меня здесь в охране есть хорошие друзья. — не задумываясь ответил Лейнер. — Когда тебя нашли, то по форме разумеется определили, что ты полицейский. Ну а кому еще они могли сообщить об этом?

Начальник полиции проводил Дойла до двери, за которой начинались ярко освещенные внутренние помещения лаборатории, расползавшиеся на десятки коридоров, а сам обернувшись коротко бросил охранникам:

— Все вещи уничтожьте. Кто его знает, что он успел тут накопать. Самого я обработаю немного, ни о чем и не вспомнит. Все, ребят, спасибо.

Дежуривший охранник еле заметно кивнул и продолжил наблюдать за камерами внешнего периметра потягивая зеленоватую газированную воду из глубокого стаканчика. Еще пару минут назад, четко в установленное время, он сделал в журнале дежурную пометку, что на территории охраняемого объекта происшествий не произошло.

 

7. По зову сердца

Вик проснулся оттого, что в камере было слишком холодно. И хотя он знал, что на самом деле всему виной подскочившая температура, комфорта от этого не прибавлялось. За окном было все так же темно и рассвета ждать не приходилось. Впрочем, Вику совсем не хотелось чтобы наступал рассвет. Ведь с ним, скорее всего, придет и его смерть. Какой бы ни была жизнь, дарованная ему жестокими творцами, она была лучше черной пустоты, что лежала за ее гранью. Шитвани поворочался с боку на бок, закапываясь головой в подушку, словно мягкое, набитое чем-то пушистым тельце могло унять все нарастающую головную боль. Как странно, вроде бы нейроконтроллер у него был включен, но эти назойливые искорки, порхающие в воздухе точно белые сверкающие пылинки, не переставая мелькали перед его глазом то чуть угасая, то становясь ярче. Когда они касались Вика, шитвани чувствовал, что в нем происходили крохотные, едва заметные изменения. Интересно, а если как и в тот раз, когда у него получилось поджечь вокруг себя воздух, попробовать использовать эти искорки? Быть может удастся вылечить себя, хотя это звучит и невероятно, фантастично, однако люди же могут передвигать предметы силой мысли и считывать чужое сознание, при желании. Вик провел рукой по воздуху, собирая в ладонь не пытающиеся сбежать от его движения искорки до тех пор, пока вокруг пальцев на засиял невидимый ореол света. До чего же странно… Ведь наверняка не он один способен на такое. На планете тысячи биодронов и кто знает, сколько из них могут догадаться, что в этих синих огоньках заложено нечто, природы чего понять невозможно, но оно явно не враждебно и быть может, служило прежним хозяевам Тиадара. Вик положил руку с замершим на ней переливающимся коконом света на живот и представил, как на теле заживляются раны и под кожей восстанавливаются поврежденные органы. Наверное, это было самовнушением, но шитвани почувствовал, что ему действительно стало полегче. Но внезапно, в мозгу сработал какой-то выключатель и искры потухли, затушив и мерцание меха на руке, оставив лишь золотистую вязь биолюминесцентного узора проступающего в темноте на шерсти. Нейроконтроллер. Вик догадался об этом почти сразу. Видимо, человеческий прибор, зашитый в голову, уловил повышающуюся активность нервной системы и поспешил ее прервать. Вик бессильно застонал. Как же избавится от этой штуки? Ведь он даже не знает, что это такое и где именно она находится. Не ковырять же себе голову, и без этого слишком плохо. А пока нейроконтроллер работает, можно забыть и о светящейся пыли, и о тех странных возможностях, что она дает, и о снах, в которых посреди синего, облачного неба светит яркое и теплое голубое солнце.

— Ну и громко же ты ворочаешься… — недовольно покряхтел Рэнд, переворачиваясь на бок. — А может просто спать не хочется.

— А сколько сейчас времени? — поинтересовался Вик. — Сколько мы проспали?

— Да думаю, уже утро ночного цикла. На полу, кстати, куда жестче, чем на кровати… — пожаловался Рэнд. — Ты то как?

— Получше немного. — неуверенно ответил Вик. — Только теперь знобит и температура высокая. А еще я есть хочу.

— Наверное, с этим придется подождать. Тут обеды, завтраки и ужины в строго установленное время.

Вик понял, что придется потерпеть, хотя желудок уже вовсю давал понять, что мириться с таким положением не готов. Шитвани еще перебрал в памяти все детали вчерашнего дня. Нет, все-таки зря он на Лину так плохо думал. Ну не может она бросить его. Скорее всего их вывезли из города, как только начались беспорядки, все-таки она дочка мэра и власти города в первую очередь обеспечили безопасность Трейса и его семьи. Вернется, никуда не денется. Вот только бы поскорее…

За тяжелой, толстой дверью что-то пискнуло и похожая на раковину створка отползла в сторону. Молчаливый и явно не выспавшийся охранник поставил на прикрепленный к стене откидной столик два небольших термоса, распространявших вокруг себя довольно приятный запах. Вик сначала подумал, что это нарушение всех известных правил безопасности, но потом заметил в темноте за спиной человека небольшого паукообразного робота с направленными в камеру волновыми пулеметами, наводящимися на тепло. Охрана прекрасно понимала, что в камере сидел сильный телепат и потому не доверяла себе, подстраховываясь использованием легких боевых дроидов.

Вик робко встал с кровати, и подошел к термосам. Он уже протянул руку к теплым баночкам, когда охранник сильно ударил его кулаком в грудь, оттолкнув к стене, и замахнулся на шитвани шоковой дубинкой.

— А ну назад! На тебя, хвостатый порции не рассчитаны. — прикрикнул он. — До рассвета протянешь, а потом прибудет Орден и вам всем в этом городе крышка. Какой смысл кормить того, кого все равно с рассветом утилизируют.

— За мной приедут… — простонал Вик. — Меня есть кому забрать домой.

— Кто за тобой приедет? — охранник отмахнулся. — Орден выдал распоряжение ликвидировать всех вас, даже домашних. Не хрен было бунты поднимать. Заодно места освободите для нормальных людей, которые работу себе найти не могут из-за того, что «Нантек» все забила своими уродцами.

— Но… — дверь с гудением и лязгом закрылась и вопрос Вика так и повис в воздухе.

Шитвани подбежал к двери, ударив в серый металл сжатыми кулаками, будто пытаясь ее выбить.

— Отпустите меня домой! — закричал он, даже зная, что его никто не услышит. — Отпустите! Вы ничего не понимаете, меня же будут искать… будут же… — простонал он куда тише и опустившись на колени уткнулся лбом в холодную сталь.

— Вик, если хочешь есть, бери и ешь. — глухо произнес молча наблюдавший за сценой Рэнд. — Тебе надо подлечится.

— Зачем? — безразличным тоном спросил Вик, все еще царапая коготками сталь. — Мне жить осталось всего пару дней, если этот Орден действительно такой всемогущий.

— Да, Орден силен. — кивнул Рэнд. — Это что-то вроде терранской контрразведки, но со своими боевыми частями и даже флотом. Они имеют очень широкие полномочия. Местный Альфа-координатор может и указ колониального президента отменить. Мне вот тоже сейчас не по себе.

— Ты же телепат?

— Ну что ты все заладил, телепат да телепат… — вздохнул Рэнд. — Я прежде всего простой человек, который не сможет остановить силой мысли энергоимпульс. П-28 высший уровень для политических и военных кругов. В Ордене он лишь среднее звено.

Шитвани совсем поник, поджав хвост и опустив ушки. Если все, что говорил Рэнд правда, то уж куда там Лине его вытаскивать. Приехавшие в Аббервил части Ордена развернут не то что ее, а самого мэра. Да и вряд ли вообще обратят внимание на их аргументы. Он вспомнил, как Мэтт пугал вступившуюся за Вика девушку донесением, которое он напишет в эту организацию. Воистину, если выхода не было лишь из могилы, то именно в нее он и попал.

Командующий второй воздушной эскадрой полковник Ричард Гросс наблюдал с борта флагманского штурмовика «Кондор» за влетающими в расселину криовулкана беспилотными истребителями. Небольшие, юркие «Стрекозы» несущие на себе четыре скорострельных импульсных пушки, до пяти десятков термобарических ракет, наводящихся по теплу, батарею варп-пулеметов и несколько небольших бомб, взлетали с двух несущих палуб штурмовика, каждая из которых была длинной почти в семь сотен метров и сбиваясь в стайки направлялись в темнеющее посреди рыже-красной равнины жерло. По обе стороны командирского кресла стояли длинные ряды операторских кресел, с которых пилоты осуществляли удаленное управление своими боевыми машинами. Ричард взглянул на высветившийся перед ним план уходящего вглубь почти на двенадцать километров провала, от которого тянулись во все стороны многочисленные тоннели и шахты, сплетающиеся в причудливый подземный лабиринт. С другого экрана он мог получить визуальную информацию от любого беспилотного аппарата.

— Компьютер, — побеспокоил Гросс управлявший кораблем искусственный интеллект. — выведи мне на экран результаты биологического сканирования зоны кратера.

Один из мониторов на мгновение погас, а затем картинка на нем сменилась, высветив перед полковником объемную схему тоннелей со множеством зеленых и желтых точек. Бегущие полоски текста, мерцавшие в воздухе напротив крупных разноцветных пятен, в точности давали описание типам существ, которым соответствовали расплывчатые тепловые кляксы. Стриги, скорее всего в своих гнездовьях на стенах расселины, скарны — очень подвижные и ловкие, похожие на земных пантер, только все закованные в панцирь и способные становится невидимыми для различных спектров, в том числе и для оптического, трайги — паукообразные существа, плюющиеся кристаллизованным ядом, пробивающим даже броню экзоскелета и растворяющимся в крови… Да, тут целый зоопарк. Есть и не только животные, но и растения, впрочем, биологи до сих пор не разобрались, что это за существа на самом деле. Вот, например, растущий на склонах разлома муциктонорус, генерирующий псионические волны. Его заросли, служащие домом для множества опасных животных, находящих защиту под пси-куполом этих растений, надо выжигать в первую очередь. Кое где взгляд полковника зацепился за строчку «неизвестно», что яснее ясного говорило о том, что данный вид в поле действия терранских биосканеров не попадал еще ни разу.

— Приказ операторам боевых систем. — дежурным тоном отдал распоряжение полковник. — Первым делом наносим удар по гнездовьям стригов и по роще муциктоноруса. Делаем все быстро, нам еще три цели надо за эту ночь обработать.

Окутанную синеватым светом пещерную тьму всколыхнули яркие вспышки огненно-красного и зеленоватого света, выпущенные варп-ракеты перешли на околосветовую скорость, распуская в стороны волны из спрессованного давлением воздуха, и в считанные доли секунды тающая в глубине базальтовая чернота расцвела бутонами разрывов. Вверх рванулись клубы каменной крошки и пыли, подсвеченные снизу багрянцем. Вторая цепь истребителей растянулось вдоль всего жерла кратера, короткими очередями сбивая пытающихся подняться из глубины стригов. Снизу заискрились ветвистые молнии, стриги выплюнули в зависших сверху неведомых железных зверей разряды электричества и концентрированной энергии, несколько машин задымившись кувыркаясь скрылись в темноте, пара «Стрекоз» взорвались, но остальные выровняли строй и их операторы переключившись на автоматический режим управления огнем, переключили настройку сканеров на пси-волны местных существ. Трассеры импульсных разрядов сплошной стеной заметались по заполнявшейся дымом расселине, кося все живое, от огромного стрига, до испуганных и пытающихся убежать в пещеры небольших грызунов. Распластавшие по базальтовым стенам свои чуть светящиеся фиолетовые корни растения, напоминавшие цветочные бутоны пришли в движение, и раздвинув толстые листья, накрыли зависших в воздухе «Стрекоз» крупными плодами, разбивавшимися от удара о броню и выплескивавшими на нее зеленоватую концентрированную органическую кислоту. Часть машин поднялась вверх, еще несколько истребителей ухватив гравиозахватами поврежденную технику отлетели в безопасный угол расселины. Оттуда они стали методично расстреливать растущие по склонам кратера цветки, прикрывая опускающийся в провал бомбардировщик.

Тяжелый, с большим трюмом, бомбардировочный ховертранспорт «Юпитер», закрыл своей темной тенью весь разлом. Операторы у пультов дождались пока две эскадрильи «Стрекоз» загонят стригов в глубину расселины и огнем бортовых орудий отсекая вьющихся вокруг транспорта птенцов крылатых ящериц, сбросили в кратер свой груз.

— Всем атакующим волнам, отходим. — приказал Гросс.

Сброшенные в кратер фазовые бомбы взорвутся не сразу, а лишь достигнув глубины в пару километров, куда сейчас отлетели изгнанные со своих гнездовий стриги и где находилась крупная подземная оранжерея, размером с приличную рощу. Четыре заряда должно хватить.

Вся операция заняла немного, около десяти минут. За это время потери составили семнадцать «Стрекоз». Многовато, особенно если учитывать то, что воевали они с животным миром, пусть и весьма странным. Гроссу подумалось, что надо будет убедить командование заменить оснащение кораблей на более современное. Наводка по пси-полю работала из рук вон плохо из-за поля самой планеты, а термонаведение надо еще регулировать. Авианосный штурмовик дождался пока все истребители покинут расселину и отлетел от нее, принимая летающие машины на свои палубы уже в движении. Под землей что-то ухнуло, да так, что на поверхности поднялось облако песка, вздрогнула почва, а от расселины поползли в разные стороны змеящиеся трещины. Сейчас там, внизу, в сформировавшиеся в воздухе четыре гравитационных воронки затягивало все, что было в радиусе почти километра вокруг эпицентра взрыва, первыми убивало живых существ, потом, вырывало с корнями подземные растения и в мелкий щебень ломало причудливые подземные колонны и свитых вместе сталагнатовых образований. В этот хаос ворвались вспышки взрывов на месте раскалывающихся светоносных кристаллов и грохот рушащихся залов, в которых сместились гравитационные аномалии.

— Сработано на четыре с плюсом. — оценил полковник работу своих людей. — Молодцы, ребята, но надо еще поработать над техникой взаимодействия первой и второй шеренг. Учтите опыт этой операции, обращайте внимание на растения с кислотными плодами. Время для отдыха — полчаса. Следующая наша цель — кратер в двенадцати милях отсюда.

«Кондор» развернулся, завалившись на правый бок и медленно двинулся к темному горизонту, над которым поднимался из-за скал зеленовато-черный шар Нефертиса. Полковник рассчитывал провести остальные зачистки так же быстро и результативно, вернувшись на армейскую базу в пустыне намного раньше других шестидесяти подобных групп, которые в эту ночь, до наступления рассвета, должны были отработать по всем трем сотням крупным криовулканам на Тиадаре.

Грейт чувствовала себя в подземном Оазисе как у себя дома, возможно даже лучше. Окруженная заботой пятерых шитвани, четверо из которых вырвались из города вместе с ней, а еще один пришел днем позже, просто случайно забредя в пещеры, она впервые смогла привести мысли в порядок. Ее главный помощник, Айт, все это время следил за происходящим в городе и сейчас, вернувшись с поверхности в небольшую, сооруженную биодронами из древесных веток и пластов пористого зеленоватого растительного коралла хижину, основой для которой стали извивающиеся и переплетенные корни гигантского древесного гриба, рассказывал неутешительные новости про бунт в Аббервиле. Грейт было неприятно слышать об этом, но впрочем, этого следовало ожидать. Вкусившие свободу шитвани уже не собирались просто так ее упускать. Волновало ее лишь то, что к городу стягивались армейские подразделения и силы «Ордена Геллиона». Они могли поставить под вопрос все ее дальнейшие планы.

Своим хвостатым спутникам Грейт еще не успела извлечь нейроконтроллеры, отключив его путем биоблокады только у Айта, потому что ему, как разведчику, приходилось входить в зону постоянного действия поля подавления. Белый с черными полосочками шитвани до сих пор не мог подобрать слов для описания всех ощущений, которые нахлынули на него после исчезновения пси-контроля, то рассказывая про светящуюся синюю пыль в воздухе, которую время от времени стала различать и Грейт, то восхищаясь снами, в которых он видел синее небо с голубым солнцем, что сразу заставило Мериен вспомнить таблички на стенах подземного Храма, прочитанные Ритом. Там тоже говорилось что-то о голубой звезде над миром. Это, признаться вводило ее в заблуждение, хотя вполне вероятно, что голубой казалась красная звезда при преломлении света в атмосфере, но данное объяснение было чересчур натянутым.

Они обосновались на дне небольшой пади, заросшей люминесцирующим лесом, который покрывал собой весь Оазис. Это были отнюдь не поля мха или грибов, а настоящий, с высоченными деревьями лес, поднимавшийся своими колыхающимися от потоков воздуха кронами к затянутому туманом потолку пещеры. Грейт была поражена, пробираясь через буреломы и груды вереска, обходя журчащие между камнями ручьи с кристально-чистой водой, прикасаясь пальцами к шершавой коре древовидных грибов и могучих деревьев, достигавший высотой почти в несколько сотен метров и десятков метров в обхвате. Ноги путались в густой траве, то похожей на обычную земную, то превращавшейся в странные колонии диковинных растений, больше похожих на подводных животных. По мягкой земле стелились толстые, змеящиеся листья невидимых в чаще цветов, по исполинским стволам ветвились светящиеся ниточки вьюнов, из влажного зеленоватого тумана зеленоватыми пружинящими каскадами выползали, облепляя базальтовые стены, каскады губок и кораллов, только это были не мертвые остовы известняка и ракушечника, а столь причудливые и непередаваемые живые растения, лучащиеся изнутри желтоватым светом, тонкими лучиками пробивающимся наружу сквозь тонкие поры. Слева от пади, где разбила свой лагерь группа Грейт находилось и одно из тех непонятных образований, состоявшее из множества кристаллов и покрытое похожей на резину органической структурой. При приближении к нему кристаллы начинали мерцать, в воздухе повисал басовитый гул, но ничего более не происходило, и Грейт несколько раз даже пробовала на ощупь его удивительный органический панцирь, а шитвани рассказывали, что стоит им подойти поближе, как у них проходила усталость и они могли ощущать мысли водившихся вокруг в неописуемом множестве животных.

Оазис был раем для биолога и в этом Грейт быстро убедилась. Ее окружала живущая по собственным законам живая планета, о которой люди даже приблизительно ничего не знали. В лесу, под кронами, обитали древесные кальмары, на которых охотились закованные в чешуйчато-хитиновые панцири сумчатые звери, похожие на многоножек но с покрытым мехом телом и вполне человеческим торсом, заканчивавшимся удлиненной рогатой головой с двумя парами глаз. В темных ямах под заросшими мхом корнями исполинских деревьев жили корневые пантеры, черные, со светящимися полосочками по бокам, с длинными ушками и золотисто-желтыми глазами. Эти звери размером с крупного леопарда уже пару раз приходили к хижине Грейт и жалобным пронзительными урьканием клянчили что-нибудь поесть. Грейт не собиралась искать для них корм, и стаю обитавших рядом корневых кошек взяли на себя шитвани, возившиеся с ними будто с домашними животными. Хотя… кто знает, кем они были для коренных жителей этого мира? Быть может как раз домашними любимцами, ведь шитвани были не настолько уж чужды человеку. Всего один раз Грейт видела в зарослях густого кустарника зверя, размером с терранского бегемота, но все-таки в своем внешнем виде имеющее сходство с шитвани. Тело существа покрывал черный костяной панцирь с фиолетовыми биолюминесцентными разводами и мерцающая сетка текучей словно вода энергии, природы возникновения которой Грейт объяснить не могла. Громадное, но двигающееся быстро и плавно, так что даже не зашевелились ветки кустарника животное не проявило никаких признаков агрессии и скрылось в тумане.

Грейт терялась в догадках, почему на поверхности Тиадара орды животных из пещер атаковали города, а здесь их куда более грозные разновидности спокойно проходили мимо непрошенных гостей, не удостаивая их даже косым взглядом. Может быть дело в том, что здесь люди еще не начали изменять этот мир, обращая в привычный себе индустриальный центр? Может быть, тут, без оружия, она воспринимается местной фауной не как угроза, а как сторонний объект, который не несет с собой ничего, что заставляло бы животных противостоять ему. Последняя мысль более всего импонировала Грейт, и, быть может, открывала для человечества определенные горизонты, на которых пока что туманным мороком прорисовывалось сотрудничество с планетой, хотя, как ученый, Мериен считала подобное фантастикой. Впрочем и централизованная атака города волной совершенно разного зверья тоже стояла на грани фантастики.

Четверо шитвани спали под корнями дерева, улегшись на зарослях мягкого мха и накрывшись толстыми листьями подземного растения. Айт, только вернувшийся с поверхности, сидел рядом с Грейт, положив остренькую мордочку ей на плечо и тихо, стараясь не разбудить спящих товарищей рассказывал об увиденном.

— С вечера в городе полным-полно военных. — сообщил он. — До темноты были перестрелки, в основном в районе руин, но потом все стихло, наверное, тех, кто хотел прорваться в пещеры перебили. Сейчас они оцепляют Чистилище. Там тройная баррикада, дроиды, автоматические турели… Наших согнали в подземелья, не знаю, что происходит там… Просто чувствую страх. И ненависть. Но ненависть подавляют, а вот страх нет.

— Не переживай, малыш… — Грейт погладила Айта по спине. — Я, наверное, что-нибудь придумаю…

— С рассвета в город войдут части «Ордена Геллиона». - вздохнул шитвани. — У них приказ на всеобщую утилизацию аббервильской популяции… Они же всех убьют…

— Карательная операция в городе… да, не знала, что до этого дойдет. — Мериен не верила своим ушам, хотя после предыдущей вылазки Айт уже рассказывал про бронеколонну Ордена, которую ждут с востока. — Как ты это узнал?

— Я был возле здания полиции, слушал разговоры охранников.

— Айт! — Грейт схватила шитвани за плечи — Не смей! Не смей так глубоко уходить в город! Тебя же поймают… Малыш, как ты не понимаешь… — она обняла его, чувствуя, как к глазам подкатывают слезы. — Не надо… береги себя… вы, пятеро, все что у меня осталось.

— Я просто знаю, что мы ничего не сможем сделать, чтобы остановить Орден. — Айт мягко, словно кошка, ускользнул из ее объятий. Мы здесь, в пещерах, нас тут не достанут. Все что нас окружает, оно… доверяет нам и не даст нас в обиду, понимаешь?

— Ты об этом просто догадался, или спросил кого? — улыбнулась Грейт.

— Спросил. — признался Айт. — Эти деревья, эту траву, этих зверей… Эти камни и этот воздух… Они не отдадут нас. Грейт, ты не понимаешь этого. А я не знаю как объяснить. Но после того, как исчезла завеса в разуме, я столько всего вижу. Я понимаю жизнь по-новому, и это еще только самое начало изменений. Сложно стать самим собой, но это придет со временем. Жаль, что наши, там, в Аббервиле и других городах, так этого и не смогут ощутить этого…

Айт умолк. Как раз тогда, когда по пещерам пронесся глухой, нарастающий рык и земля задрожала. Разбуженные гулом и шумом, четверо других шитвани вскочили со своих моховых постелей, черный первым выскочил наружу и, замерев, в ужасе посмотрел куда-то вбок. Подхватив за руку замешкавшегося рыжего, Грйет выскочила следом и увидела, как со стороны ближайшего кратера на лес накатывается пронизанная молниями волна пара и дыма. Впереди нее, куполом рябившего воздуха, крошившего и втягивавшего в чернеющий зев сингулярности каменные столбы и легко, точно спички выдиравшего из почвы гигантские деревья, двигалась волна гравитационного искажения, накатывавшая на Оазис подобно штормовому валу.

— Грейт… что нам делать?! — робко пискнул серый шитвани, потянув ее за рукав. — Мне страшно…

— Я… я не знаю… — слова застряли у Грейт в горле. — Это фазовая бомба, от нее бесполезно бежать…

Айт застонав упал на колени, обхватив руками голову:

— Грейт, что это? Я чувствую смерть, тысячи смертей… боль и страх. Оно повсюду.

— Айт, ребята, под дерево, быстро, — скомандовала Грейт. — Может нам повезет и ударная сила бомбы иссякнет!

Хотя вряд ли… В подземельях такие заряды куда смертоноснее, чем на поверхности.

— Я не могу, — взвыл Айт. — Я вижу их, их засасывает в пустоту, разрывает на части… Грейт, я чувствую это сам, будто это там не они, а я…

Она обхватила Айта обеими руками, ей помог черный шитвани, и они вместе затащили серебристого под корни гигантского дерева. Вокруг уже ускорились токи воздуха, ветер нагибал кустарники и раскачивал толстые деревья, но внезапно все остановилось. Не было грохота, после которого вся втянутая масса воздуха должна разлететься в стороны миниатюрным Большим Взрывом, не было удара, равносильного мощному землетрясению, был лишь глухой рокот расступающихся камней и прокатившаяся по Оазису дрожь.

Айт, успокоившись, встал на лапы, а Грейт, теряясь в догадках вылезла наружу, стараясь разглядеть хоть что-то в поднявшейся пыли. Но даже сейчас, сквозь рассеивающийся туман было видно, что произошло нечто невероятное, о чем Грейт не могла помыслить ни в одном своем самом фантастическом сне. Да, она была ученым и увидев многое на этом свете, склонялась к мысли, что временами чудеса все-таки происходят… Но не такие. Это было совершенно невозможно с точки зрения любых научных теорий, из числа тех, на которых базировалось человечество.

Над дальней опушкой Оазиса, едва видимой из-за большого расстояния и оседающей пыли, возвышались, подобно зеркально-черным ребрам циклопического чудовища, вылезшие из базальтовых стен пульсаритовые когти, высотой почти в несколько сотен метров каждый. У их оснований земля разошлась, обнажив новые расселины и трещины, оплетенные неповторимым узором таких же небольших кристалликов, выравнивавших гравитацию, сходившую с ума вокруг черных столбов. Для Грейт очевидным был одновременно невероятный, но в то же время несомненный факт. Эти пульсаритовые гиганты не появились из под базальтовой породы в тот момент, когда ее содрало с них сингулярное поле. Они сами поднялись из глубин планеты, закрыв собою Оазис и погасив гравитационный удар человеческого оружия собственным полем, создав в месте соприкосновения облако невесомости. Планета осознанно защитила этот пещерный лес и его обитателей от удара… Грейт, внезапно почувствовала, насколько же уютен и неприступен этот Оазис, одновременно понимая, что такие удары люди могли нанести не только здесь, но и по всем крупным разломам земной коры. А если это так, если при этом допустить, что ее мысль о том, что все живое на планете взаимосвязано, что оно чувствует тебя, твои мысли и настроение верна, то было два варианта развития дальнейших событий. Первый заключался в том, что все закончится и планета успокоится, ослепленная болью от разорванных связей с такими же вот Оазисами, которые наверняка еще есть под землей. Словно человек, у которого оторвали конечности, она затихнет и замрет, в ожидании конца. Но куда более правдоподобным был иной исход. Что с этого момента планета найдет себе нового врага, которого раньше не принимала в расчет, считая его суетящимся на поверхности микроорганизмом. Она начнет войну с ним, войну, в которой может быть только победа или смерть, так как с противником невозможно будет договориться, заключить мир или какое либо иное соглашение. И, если принимать во внимание всю ту технологическую мощь, что может пройти в систему Альзиона сквозь Нулевые Врата, шансов на победу у планеты нет. Тиадар был нужен людям. Как база для запрещенных экспериментов, как форпост на границе Галактики, как колония, не отмеченная ни на одной звездной карте, как удобная система, где можно спрятать резервные флоты, как тыловой центр, как мир, который в случае войны с инопланетными расами, можно очень легко отсечь и продолжать строить свою империю здесь… Тиадар был нужен людям и если вспомнить все многочисленные причины такой необходимости, становилось очевидно, что они останутся его хозяевами любой ценой, с кем бы им ни пришлось сражаться.

В то же самое время, Лина не знала ни о том, что произошло с Виком, ни об ударах терранских сил по подземным джунглям, ни о том, что из Либертауна в сторону Аббервила уже двигалась стальная змея бронеколонны Ордена. Она сидела возле окна небольшой палатки из упругого симбионтного полиэтилена, глядя на освещенную прожекторами равнину, где посреди ночного мрака и холода одетые в бароскафандры военные ставили палаточный городок. Едва началась стрельба и по улицам побежали люди, кричавшие, что биодроны подняли восстание, семья Трейса Вейди, как и многие другие были в спешном порядке эвакуированы военной охраной, в первую очередь вывозившей жителей центрального сектора и тех, кто жил ближе всего к Чистилищу. Тут не помогли ни увещевания, что все будет в порядке, ни мольбы подождать Вика или хотя бы забрать его от разрушенных шахт, на это естественно никто не обратил внимания. Уже по дороге из города Лина видела, как навстречу им один за другим проносились армейские ховертанки, колонны транспортеров с солдатами, и как несколько автоматических воздушно-штурмовых систем, барражируя в воздухе на бреющем полете, поливали струями импульсного огня район шахт. Тем не менее, ей казалось, что Вик выжил и это угнетало ее еще больше. Ведь он сейчас один, там, в ночном городе, где на таких как он идет охота. Ему страшно, одиноко, быть может он даже проклинает ее за то, что она не дождалась его. Может быть, его согнали в Чистилище, заперев в тесных подземных казематах, где едва хватало воздуха для такого количества живых существ, не подпуская к внешним шлюзам полями свч-излучения. А может быть… да, может быть, он лежит сейчас на улице, раздавленный экзоподом или расстрелянный в упор. Его уже наполовину занесло песком, а кровь застыла от ночного мороза. Стоило лишь подумать об этом, как Лина расплакалась, в который уже раз за день.

На другой стороне палатки ее отец постоянно связывался то с генералом Геллиотом Маршем, командиром колониальной армии, то с Президентом Рандом Моррисом, который сейчас уже рассматривал возможность введения на территории колонии военного положения. Судя по тону разговора, у них шел нешуточный спор о чем-то. Один раз отец отошел от аппарата голографической связи отпить воды, видать пересохло в горле, бормоча себе под нос что-то вроде «они же совсем рехнулись… карательная операция…» и на вопрос дочери о теме разговора лишь отмахнулся:

— Прости Лина, не до тебя сейчас, честно говоря. Тут такое происходит… Хорошо хоть не уволили.

— Что за операция? — Лина ухватила отца за руку. — Папа, ответь, это же не сложно…

— Тебе не надо этого знать. — Трейс как-то непривычно легко и нежно отстранил ее. — Я не шучу Лин. Это не тот случай…

Он мог не отвечать, но все было понятно. Карательная операция в Аббервиле могла быть направлена только против биодронов. Как она будет проходить? Лина глотая каждое слово вслушивалась в разговоры отца, многое не понимая, но составляя общий смысл картины по кускам. Биодронов всех согнали в Чистилище. Улицы вроде как очищены. А утром в город прибывает спец-дивизия «Ордена Геллиона». После этого можно было дальше и не слушать, картина прояснилась настолько, что стало жутко. С утра начнется тотальная очистка Аббервила от биодронов. Не только от тех, кто непосредственно взял в руки оружие, от всех, абсолютно от всех, независимо от того, где они работали или жили.

Нет, нельзя так вот просто сидеть и ждать… Может быть она и не сможет ничего сделать, но ведь попробовать стоит. Да, это почти безнадежно, глупо, едва ли не самоубийственно, но ведь она… она бросила его там, в городе. Не могла убедить отца? Значит плохо убеждала, не в полную силу. Значит надо было не покорно плестись за офицером к машине, а остаться, несмотря ни на что. Она уехала по собственному выбору, значит и в том, что может произойти с Виком виновна тоже она. Стоп… как же она сразу не догадалась? Лина достала из кармана термоизоляционного комбинезона небольшой приборчик и включив его высветила в воздухе перед собой карту города. Повинуясь движениям ее пальцев экран двигался в сторону, демонстрируя квартал за кварталом, пока не завис над восточной частью Аббервила, где располагались медицинские учреждения, казармы и отделение полиции. Вот она… крохотная оранжевая искорка, еле мигающая через шум помех, заглушающих сигнал сканера. Ошейник Вика работал, указывая путь к нему. Более того, биодетектор точно показывал, что ее шитвани жив.

Глубоко вздохнув и плотно сжав губы, Лина убрала сканер обратно в карман. Теперь у нее была не только надежда, но и хоть какая-то цель. Призрачная, но отнюдь не сумасбродная. Наоборот, это все вокруг занимались какой-то несусветной чушью, прин6осившей лишь проблемы тем, кто хотел жить нормально. А она… а что она? Она была готова первой кинуть камнем в того, кто скажет, что те чувства, которые навек связали ее и Вика, не стоили всего того, что было в этом мире, повисшем на краю пропасти.

— Даже не думай о том, что хочешь сделать. — резко сказал ее отец проходя мимо. — Сиди здесь.

Черт, он же может читать ее мысли… Лина прокляла себя за бестактность. Ладно, пока придется оставить эту затею. Невероятных усилий ей стоило не думать о том, что это «пока» наступит уже очень скоро.

Рэнд сидел подобрав под себя ноги и смотрел за тем, как немного отошедший от легкой истерики Вик уплетает ужин. Свои пол-порции весьма неплохой по местным меркам тюремной еды контрабандист уже съел и теперь исподлобья наблюдал за проглатывавшим кусочки Виком, который совсем не по-звериному ел вилкой и пил сок из чашки. На душе у Рэнда было мрачнее некуда. Не только из-за того, что с утра и его тоже прикончат без суда и следствия, впрочем, в отличии от Вика — заслуженно. Но и оттого, что тем же самым утром, здесь уже не останется таких, как этот биодрон. За что их Орден погонит на смерть? Может быть даже не «за что», а как «кого»? Как списанную кучу хлама? Только вот у хлама есть чувства, мысли, этот хлам, если судить по Вику умеет любить, и не кого-нибудь, а своих хозяев, даря им привязанность взамен презрения.

— Рэнди, мальчик мой… все, что происходит в мире. это судьба. Она бережет нас и готовит для чего-то… — Рэнд вздрогнул.

Эту фразу, сказанную голосом давно умершей матери он уже слышал. Не так давно, примерно около терранского месяца, может быть полутора, назад. Ее произнесло нутро той светящейся раковины, что подарили ему ученые из «Серебряной Луны». Раковины, которая стоила баснословных денег, но была сама по себе намного дороже них. По крайней мере для Рэнда, хотя он всегда хорохорился перед Таей и говорил, что раковину надо загнать. Но кто еще мог заговорить с ним тем родным, полузабытым, голосом, навсегда оставшимся у него в памяти с детства? Никто. И вот сейчас он опять слышал его, но теперь говорила не раковина, говорила сама ночь, окружавшая пораженный страхом город.

— Откуда мы знаем, для чего родились? Быть может наше предназначение лежит у нас под ногами, а мы раз за разом проходим мимо него. Возможно, стоит лишь полить усыхающий цветок и это со временем изменит мир, обессмертив тебя?

Эти слова его мать сказала когда он улетал на Теброн 6. Оттуда он полетел на Ваядан 5 и чуть там не погиб, спасла случайность. Случайность… Он не погиб во время погони по улицам Аббервила, он не приехал в космопорт чуть раньше и не взорвался на собственной бомбе. Его не переправили в столицу, задержав на ночь в этом городе. Случайности? Или та самая судьба, которая бережет его в ожидании поливки засыхающего цветка. Рэнд попробовал выкинуть эти мысли из головы, обычно у него получалось избавляться от всякой чепухи, но сейчас это оказалось не так то легко.

— Ты по-прежнему не слушаешь меня… — грустный голос матери снова ворвался в его разум. — Живешь своими делами, забывая про тех, кто тебе дорог. Ты все так же не обращаешь внимания на мгновения, подаренные тебе. А ведь когда-нибудь ты будешь жалеть, что не провел их с родными людьми…

Это была их последняя встреча. Через три недели он узнал, что она умерла от остановки сердца у себя дома, в полном одиночестве. Он не знал, звала ли она его, хотела ли что-то сказать, а может в сердцах прокляла за то, что его богемная жизнь и казино Терра-Новы оказались для него важнее тех дней, что он мог провести с ней. Мог, но не провел.

— Ты прошел сложный путь, Рэнди, но ведь любая дорога к чему-то ведет. Она не может приводить в тупик. Быть может моя жизнь имела смысл лишь в том, что я родила и воспитала тебя…

Рэнд сжал пальцами виски, стараясь унять гул в голове.

— Ты стоишь возле порога. Надо лишь открыть дверь и выйти. — все так же грустно проговорила мать. — В новый мир.

Блэкли поднял глаза и увидел ее, стоявшую возле округлого шлюза, ведущего в коридор. Она была такой, какой он ее запомнил в ту последнюю встречу — полноватой, невысокой старушкой в синей кофточке и черной юбке, с добрыми глазами и стелющимися по щекам морщинками.

— Рэнди… ведь ты сможешь не дать ему увянуть. — улыбнувшись сказала она. — Если переступишь порог, то не узнаешь мир, в который вернулся. Но ты можешь и остаться здесь… поступить по-своему, оставшись верен фортуне, а не надежде.

Старушка улыбнулась, голубые подслеповатые глаза излучали так запомнившееся с детства тепло.

— Полей свой цветок, Рэнди. Не дай ему увянуть… дай ему шанс. — она перевела взгляд на отложившего в сторону термос и поплетшегося к кровати Вика и исчезла, едва Рэнд моргнул.

Ему впервые за долгие годы стало не по себе. Не от того, что в голове вдруг пронеслись призраки прошлого, а оттого, что они были настолько явственны и оттого, что мать была права. Права во всем.

Рэнд собрался с мыслями и поднявшись подошел к Вику. Биодрон поднял на него глаза, в которых застыл немой вопрос. Кто знает, может быть он и чувствовал, что с Рэндом происходит что-то не то и теперь опасался своего сокамерника.

— Вик, ты знаешь, как действует твой нейроконтроллер? — спросил Рэнд, садясь рядом с биодроном на кровать.

— Ну… приблизительно… — пожал узенькими плечами Вик. — Он блокирует наше сознание, на каком-то этапе, не давая работать каким-то участкам мозга… Рэнд, я честно не знаю этого. Мне рассказывала моя подруга, но и она не ученый.

— Вик, а если я предложу тебе отключить его, ты согласишься?

Биодрон затих, кажется даже перестал дышать, навострив уши.

— А как?

— Раз он подключен к нервной системе, то он зависит от нее, в какой-то мере. Я смог блокировать твои нервные окончания, чтобы они не отвечали на боль в ранах, так может я смогу блокировать и тот участок мозга, к которому подключен нейроконтроллер таким же образом?

— А это опасно? — обеспокоенно заерзал на матрасе Вик.

— Не думаю. — как можно более уверенно ответил Рэнд, кладя руки на голову Вика. — Я сделаю это для тебя, Вик, а потом ты поможешь мне в одном деле. Знаешь, я тут подумал, что мне неохота ждать в этой камере приезда эмиссаров Ордена. Да и тебе скорее всего не хочется их повстречать. Поэтому давай-ка отрубим твою мозговыжималку, а потом решим что и как. Я ведь тут не просто так такие вопросы задаю, смекаешь?

По сути, Рэнд уже знал, что нужно делать. Цветок был рядом, лейка подготовлена, почва ох как плодородна, а вот за водой придется немного походить… ну да ничего, игра-то стоит свеч.

Колонна матово-черных, угловатых бронетранспортов двигалась вдоль невысокой горной гряды, оставив позади сияющий огнями многолюдный Либертаун. В столице мало кто знал, что происходило в отдаленных городах, там кипела своя жизнь и потому выезжающий из города дивизион Ордена восприняли как само-собой разумеющееся явление. Ну поехали ребята на учения, нельзя ведь форму терять. Глухо гудели гравиодвигатели, бесшумно прощупывали пространство сканеры, в отсеках транспортеров дремали не снимавшие экзоброни даже внутри машин солдаты. Они ехали не на учения, но и не на войну. Так, прогулка, в ходе которой можно будет поупражняться в стрельбе по живым мишеням в замкнутом пространстве и попугать распоясавшуюся деревенщину. Разумеется, никаких проблем с террористами Орден не решал и решать не собирался, это были задачи армии.

Колонна пересекла глубокий каньон, за которым сразу начинался кратер недавно обработанного штурмовой группой криовулкана. Не так давно отсюда на Либертаун шла орда всевозможной пещерной живности и поднимались облака пронизанного молниями ледяного пара, но сейчас валили клубы черного дыма, тлел обугленный и запекшийся песок и громоздились оплавленные гранитные глыбы.

Омега-координатор Рейзел Траун, отхлебнув глоток горячего чаю отвлекся от чтения вио-журнала с движущимися голографическими картинками и плывущим текстом, и взглянул на назойливо пищавший сканер пси-волн.

— Да что там опять… — недовольно буркнул себе под нос омега-координатор. — Второй день помехи…

Экран был полностью забит тучей движущихся светящихся точек, судя по трехмерной схеме окружавших колонну и с боков и сверху и даже под землей.

— Дельта-координатор Шерманн, — Траун включил комлинк. — У нас аппаратура дает непонтяные показания… Может остановить движение конвоя?

— У нас все нормально. — ответили из коммутатора. — Проверьте настройки своего сканера, возможно опять произошел программный сбой.

Из трещины в земле вместе с черным дымом вырвалась стая стригов из нескольких сотен особей, охватив колонну широким полукругом, прямо из песка полезли наполовину состоявшие из текучей, вязкой энергии пауки, неторопливо перебирая длинными лапами над кромкой кратера поднялись перемещавшиеся на многосуставчатых лапах гигантские моллюски в прозрачных раковинах, излучавших синеватое свечение. Затрещал разрываемый электрическими разрядами воздух, фиолетово-синие шаровые молнии смели, превратив в обтекающие оплавленной керамикой бесформенные остовы, два передних транспорта, на одном из которых и ехал омега-координатор Траун. Ответный шквальный огонь, разворот колонны в боевой порядок, хруст хитиново-костяных панцирей под многотонными телами боевых машин, все произошло в считанные мгновения, недаром Орден хвастался наиболее элитными частями. Бронетранспортеры и ховертанки окружили себя непроницаемой стеной лазерных лучей и импульсного ливня, взорвавшего ночь многоцветным ослепительным сиянием, завывание ветра в иззубренных отрогах скал на краях каньона потонуло в пронзительном визге и гуле перемешавшимся с ревом и хрипами умирающих подземных тварей. Полосуя раскалившийся воздух варп-зарядами мерно загрохотали скорострельные батареи, взрывая песок и поднимая фонтаны земли, разбрасывая в стороны разорванные в клочья тела. На правом фланге развернувшегося строя три транспорта разогнавшись врезались в толщу копошащихся паукообразных и крабоподобных существ, решив, видимо, что можно и прорваться, но их моментально облепили крошечные паучки с раздувшимися и переливающимися мутно-синим светом кожистыми мешками на спине. Они забрались под двигатели, к орудийным башням и лишь тогда, когда танки покрылись поблескивающим синеватым ковром разом взорвались подобно крохотным живым бомбам, подняв облака голубого огня и едкого дыма, расшвыряв обломки керамики и разорванные тела солдат на десятки метров. Другие транспорты стали отползать от прущей прямо по разрезанным лазерами и сожженным плазмометами останкам шевелящейся массы, устилая песок тысячами все новых мертвых зверей.

Совпадение, как сказали бы аналитики. Выкуренная из подземелий пещерная живность снова поползла на Либертаун, наткнувшись по пути на части Ордена. Возможно, так оно и было. Но запнувшаяся в пути колонна, вынужденная вступить в бой, уже не могла прибыть в Аббервил утром, как планировалось изначально. Однако, обо всей важности этого факта, пока еще никто не догадывался.

 

8. Горизонты событий

Генерал Итори Тошимо откинул темную занавеску и выглянув в окно опускающегося шаттла увидел раскинувшейся внизу во всей своей красе Либертаун. Основой города, расползшегося почти на двадцать с лишним километров в поперечнике, был застывший на фоне черного неба и серо-красного песка блистающий бортовыми огнями титанический силуэт глубоко ушедшего в рыхлую почву планеты звездолета поколений. Именно он создавал вокруг себя воздухоудерживающий купол и обеспечивал население города синтезированным кислородом. Здесь все было как на Терре или Марсе — вдоль улиц росли привычные растения, в скверах и по зеленым аллеям гуляли прохожие, под розоватым энергополем купола плыли пушистые облачка и, почти доставая светящуюся полусферу своими крышами, громоздились тонкие и острые словно серые иглы небоскребы, вокруг которых, на многоярусных улицах проходили аэротрассы для городского транспорта и пешеходные платформы. В Либертауне жили почти двенадцать миллионов человек, что равнялось приблизительно половине всего населения колонии. Город был воздвигнут всего за несколько лет, хотя это было неудивительно — основную работу за людей сделали биодроны, которых погибло на строительстве неисчислимое множество, и системы «Дедала».

Шаттл описал круг над центральным космопортом, посадочной площадкой которого являлась поверхностная обшивка звездолета, и опустился возле восточной стороны поля, неподалеку от закрытой недавно надстроенными щитками командной рубки, некогда бывшей капитанским мостиком «Дедала». Итори почувствовал, как под пассажирской палубой сработали амортизаторы и шаттл, выровнявшись, замер. Откровенно говоря, генерал не хотел лететь на Тиадар, однако от приглашения альфа-координатора «Ордена Геллиона» Марена Хосса отказываться было нельзя. Казалось бы, что тут такого, сослался на занятость, задержался, тем более ведь на планете идет военная операция, так нет же, потом замучают проверками и комиссиями по выявлению фактов недобросовестного несения службы. Поэтому Тошимо совершенно без энтузиазма откликнулся на приглашение капитана шаттла покинуть корабль и спуститься по трапу. Кто его знает, зачем вообще Хосс вызвал его к себе? Может быть просто пообщаться, все-таки дела на колонии шли не очень ладно, а Итори мог вполне стать генерал-губернатором, в случае, если Орден сместит Ранда Морриса, но может быть и задать пару неприглядных вопросов.

В Либертауне на улицу можно было выйти даже ночью, вместе с воздухоудерживающим куполом и искусственной атмосферой здесь поддерживалась и привычная для людей температура воздуха, без заметных перепадов в темное время суток. Жаль, что тектоническая нестабильность многих частей Тиадара не давала возможности создать приличную сеть терраформировочных центров по всей поверхности планеты. Об этом и подумал Итори Тошимо, стоя на медленно съезжающей вниз полоске трапа, которая несла его прямо навстречу самому Марену Хоссу, замершему в ожидании генерала чуть поодаль, возле дверей спец-блока космопорта, в окружении своей охраны. Хосс оказался невысоким человеком, с посеребренными сединой висками, смуглым лицом, почти не выдававшим в нем носителя имплантов, и тонкими бледными губами. Традиционная для Альфа-координатора Ордена черная экзоброня со встроенными в нее автоматическими системами жизнеобеспечения, искривляющими щитами и антигравитационными генераторами чуть поблескивала из под темно-красного, с золотистой каймой, плаща на котором красовался герб Ордена. Внешне ничего угрожающего или давящего от Хосса не исходило, однако в черных глазах генерал ощутил страшную, поистине фантастическую силу, которую этому человеку давали псионические системы, имплантированные в мозг и нервные центры. Интересно, мог ли Хосс смять этот шаттл как картонную коробку силой мысли? Очень может быть, что мог. Но потому в Орден и идет такой отбор, что кому ни попадя никогда не установят такие импланты, а ведь должен же кто-то контролировать тоже нарушающих законы терранцев.

— Добрый день, генерал, — с улыбкой, сухим но очень глубоким голосом произнес Хосс. — Я рад, что вы смогли откликнуться на мое приглашение так скоро.

Итори, по-военному щелкнув каблуками, распрямился и приветствовал альфа-координатора коротким поклоном.

— Прибыл в ваше распоряжение, сэр, — отрапортовал он.

— Вот не надо формальностей, Итори… разрешите, я буду называть вас по имени? — осведомился Хосс, приглашая генерала за собой, в черный ховеркрафт Ордена, стоявший тут же, на посадочной полосе, но почти невидимый в темноте и искрах окон в зданиях. — Пойдемте. Я вам должен кое-что рассказать, а потом вы ответите мне на несколько вопросов. Думаю, по окончании нашей беседы, мы станем лучше понимать друг друга и сможем работать вместе.

Необычный поворот дела. Как правило, Орден не контактирует с армией проводя свои операции. Они касаются главным образом поиска и устранения опасностей на уже подконтрольных территориях, где использование регулярных войск, обладающих куда менее широкими полномочиями затруднено.

Когда герметичная дверь ховеркрафта закрылась за генералом, Хосс поопросил и своего помощника приготовить им кофе и заговорил первым, не дожидаясь, пока Итори станет задавать вопросы.

— Скажите, генерал, вы многое знаете о Тиадаре?

Странный вопрос. Куда более глубокий, чем может показаться изначально. Генерал пожал плечами и ответил как можно более расплывчато:

— Общие сведения. История колонизации, численность колонии… Не так много. Что вас конкретно интересует?

— Фауна. Флора и фауна, — улыбнулся Хосс, с благодарностью принимая две кружки кофе. — Угощайтесь…

Генерал последовал предложению, одновременно глядя за окно, на настоящий крупный мегаполис, который он совсем не ожидал увидеть на Тиадаре. Мимо проносились десятки глайдеров, какие-то стартовали, а какие-то садились на посадочные площадки под крышами небоскребов, неоновым и гелионарным светом мерцали вывески магазинов и виотеатров, работавших круглосуточно, почти к горизонту тянулся каменный светящийся лес, ребристым сверкающим силуэтом прорисовывавшийся на фоне черного неба.

— Я вас не понимаю, если честно, — признался генерал.

— Ну ладно… давайте попробуем по-другому… — Хосс извлек из своего сиденья небольшой голопроектор и включив его продемонстрировал генералу зависшее в воздухе объемное изображение шестикрылой ящерицы с изумрудно-черной чешуей.

— Стриг, — не задумываясь сказал Итори, уже изучивший на досуге основной тиадарский бестиарий.

Странно, вроде бы сейчас не место и не время для урока зоологии.

Похоже, Хосс прочитал его мысли и легко улыбнулся.

— Верно, генерал. А вот это тогда кто? — он сменил картинку и на месте первого стрига появился второй, но едва заметный из-за зеркальной чешуи, покрывавшей все его тело, за исключением электрических органов вдоль позвоночника.

— Тоже стриг… — замявшись ответил Тошимо. — Но… странный какой-то…

— Любопытно, да? А вы поверите, если я скажу вам, что предыдущего вида стригов на планете уже не осталось? Хотя еще полгода назад они встречались повсюду.

— У меня нет опровержений вашим словам… — неуверенно сказал Итори.

— Тогда поверьте мне, что стриги теперь почти полностью перешли на зеркальную чешую. А знаете почему? Потому что предыдущая форма оказалась не приспособлена к ведению… — Хосс выдержал многозначительную паузу. — …боя с нашими истребителями, обладающими лучевым оружием.

— Вы простите меня, сэр, но это похоже на бред… — развел руками генерал. — Они же не могут понять, что зеркальная поверхность отражает лучи…

— Смотрите далее… — Хосс нажал на экранчик еще раз и на нем появилась стерео-картинка с небольшим паучком, в раздувшемся, полупрозрачном туловище которого на тонких светящихся нитях висели крохотные кристаллики.

— Первый раз вижу, — признался генерал.

— Да и мы тоже обнаружили их совсем недавно. Господин генерал, вас не удивляет этот симбиоз органического тела и энергокристаллов, растущих внутри паука? Более того, ведь эти существа оказались способны детонировать эти кристаллы по собственной воле, погибая сами, но и нанося серьезные повреждения солдатам в экзоскелетах.

— Допустим. Но к чему вы клоните?

Хосс отхлебнул кофе и посмотрел на генерала тем самым добрым взглядом, каким смотрят на нерадивых, но очень старающихся выучится детишек старые учителя.

— Вы не находите подозрительным то, что соразмерно нашему освоению планеты, жизнь в ее недрах, изначально бывшая к нам настроенной весьма враждебно, меняется, соразмерно развитию применяемых против нее технологий?

— Предположение достойное фантаста… но… — покачал головой генерал.

— Вполне вероятно. Генерал… — Хосс внезапно нажал на вспыхнувшую прямо в воздухе кнопку и опустил на их часть кабины изолирующее поле, — вы когда-нибудь слышали об органотехнологиях?

— Устройства из органических материалов? — уточнил Итори.

— Нет, — возразил Хосс. — Смотрите еще шире. Органические механизмы с мозгом и нервными центрами, подобно тем нервным волокнам, что находятся у нас в теле. Аппараты, способные жить словно растения и животные, размножаться, координировать между собой действия, общаться, эволюционировать в зависимости от условий окружающей среды без содействия со стороны оператора. Существа, которые могут сочетать в себе различные органические и неорганичнеские, в частности кристаллические, структуры, но не чувствующие от этого сочетания никакого дискомфорта.

— Это слишком невероятно, сэр. — признался генерал. — При всем моем уважении к вам…

— Генерал, ученые Ордена изучают Тиадар почти столько же, сколько его изучали создатели биодронов. — Только наши средства более современны и надежны. Благодаря этому мы смогли выяснить очень многое. И в первую очередь понять то, что сокрыто от наших глаз под землей. Последние события — а именно последствия нанесенных вашими частями ударов по кратерам криовулканов и глубоким расселинам, ну и, разумеется, санкционированное нами временное отключение поля подавления для биодронов, лишь подтвердили наши догадки. С ними я вас сейчас и ознакомлю.

Ховеркрафт медленно, впрочем это лишь для глаз казалось что медленно, скорость была крайне высокой, приближался к черной громаде здания Координационного Совета. На нем не горели огоньки окон, просто потому, что в здании не было ни одной прозрачной пласталевой мембраны, на стенах тихо покачивались красно-черные полотнища знамен Ордена, где на красном фоне в черной кайме красовалась закрученная от центра стилизованная галактика с восходящим над ней солнцем. черные фронтоны здания, больше похожего на доисторическую крепость уходили во мрак, под ним не проходили ни пешеходные тротуары, ни автотрассы. Ховеркрафт приземлился на выступающей вперед площадке, где его моментально окружили солдаты Ордена. Хосс вышел первым, жестом приглашая генерала за собой.

— Надеюсь вы понимаете, господин генерал, что все мои дальнейшие слова имеют строго конфиденциальный характер? Информация не должна выйти за пределы этого здания. — напомнил альфа-координатор. — Впрочем, я не сомневаюсь в вашем умении хранить тайну.

Итори проследовал следом за Хоссом по полутемным, высоким коридорам, освещенным светильниками, выполненными в виде резных факелов. Архаичность чувствовалась во всем, впрочем оно и понятно, ведь кто как не Орден постоянно взывал к корням и истокам человеческой расы. Марен Хосс остановился возле ничем не примечательной секции стены и проведя рукой над небольшой камерой прошел сквозь пласталевую поверхность.

— Проходите, здесь не стена, а всего лишь голограмма. — послышался изнутри его голос. — У нас будет интересный разговор.

Генерал вошел в огромный кабинет, с длинными черными столами, голографическим проектором у дальней стены и с испускавшими непривычный желтоватый свет люстрами, увешанными хрустальными узорчатыми орнаментами. Пораженный мрачной торжественностью внутреннего интерьера, Итори замер на пороге, переводя взгляд то на барельефы, изображавшие этапы освоения людьми космоса, то на арки с зеркалами, висевшими друг напротив друга и создававших иллюзию того, что зал уходит в бесконечность. Хосс молча указал рукой на кресло, сам пройдя вперед и включая проектор. В воздухе появилось объемное изображение Тиадара и свет стал потихоньку гаснуть, погружая зал в таинственный полумрак.

— Вы ведь слышали о теории биоэнергии? — Марен Хосс вновь начал разговор издалека, явно желая коснуться самых истоков.

— Разумеется. На этом принципе построены все наши импланты.

— Да, но вряд ли кто сейчас знает из какой теории все это выросло. Почему человечество вообще обратило внимание на возможность мозга изменять информационно-энергетическое поле вокруг себя, посредством влияния на магнитное и электрическое поле. А между тем, такая теория была. Еще в конце 19 начале 20 века она получила распространение, как Теория Гайи, разумной планеты, которая живет и чувствует как живое существо.

— Что-то слышал об этом… — Итори полез в дебри собственной памяти. — Ученые искали душу, в надежде подтвердить существование Бога…

— …и в результате убили его. — закончил фразу Хосс. — Все верно. Они обнаружили, что наш мозг испускает энергетические, содержащие определенный заряд информации импульсы, и эти импульсы окутывают нас подобно облаку. Это и есть биоэнергия, то, при помощи чего мы неосознанно можем влиять на все, что нас окружает, даже, в какой-то мере, влияя на ход исторических событий. Тогда это звучало фантастично, но вот уже через четыре сотни лет появились первые сканеры ноосферы и импланты. Они дали нам возможность усовершенствовать наше… давайте назовем это «энерготело». Неосязаемое, невидимое, неуничтожимое. Переносящее в себе наше сознание.

Хосс повернулся к Тиадару и проведя в воздухе пальцем отдалил планету, переключив спектры сканирования. Над серо-красным диском проявился бледный, дрожащий серебристый ореол.

— То, что у Тиадара есть свое собственное энерготело мы узнали почти сразу, после первых же пси-сканов. И это нас насторожило. — объяснил Хосс. — Планета просто окутана облаком биоэнергии, видимых источников которой мы не наблюдаем. Облако не стабильно, оно пульсирует, иногда происходят выбросы и пси-бури. Именно такая произошла недавно.

— Когда вы сняли поле подавления с биодронов?

— Не забегайте вперед, генерал, иначе много не поймете. Биодроны — лишь часть головоломки, которую мы решали на протяжении почти сорока земных лет.

— Великолепно. Но почему вы мне это все рассказываете? — обеспокоенно спросил Итори, переводя взгляд то на тускло светившуюся голограмму Тиадара, то на Хосса.

— Понимаете… в условиях нынешнего кризиса, гражданскому правительству колонии существовать осталось не так долго. Ранд Моррис уже готовит указ о введении военного положения и тогда вы автоматически становитесь генерал-губернатором этой звездной системы. — объяснил альфа-координатор.

Генерал был абсолютно не удивлен.

— Как только вы станете губернатором, нам необходимо будет ваше содействие в одном вопросе.

— Понимаю. А если я откажусь? — сразу постарался взять быка за рога Итори, понимая, что лучше сразу наметить пути к отступлению.

— Ничего страшного, — улыбнулся Хосс, присаживаясь на соседнее кресло. — Мы просто найдем другого генерал-губернатора, а вы поедете в отпуск, на время проведения операции. Так что, вы ничем не рискуете.

— Хорошо. Я учту это. — Итори устроился поудобнее, ожидая услышать от Хосса действительно интересную историю. — Я само внимание, рассказывайте.

— Итак, сорок лет назад мы впервые поняли, что всплески активности планетарного биополя соразмерны нашему вмешательству в жизнь Тиадара. Это было не так заметно поначалу. До того момента, как ученые генетики не создали биодронов.

— Опять все возвращается к этим существам. — перебил Хосса генерал. — Мериен Грейт утверждала, что она синтезировала двойную ДНК для какого-то оборонного проекта.

— Чушь. В нее поверили только те, кто не имеет к исследованию Тиадара никакого отношения. — Хосс сделал знак рукой и на экране проектора побежали объемные фотографии лабораторий, в которых на столах лежали мертвые пещерные животные, а вокруг толпились десятки ученых. — Мы время от времени захватывали образцы местной живности и проводили подробный анализ. У многих из них две двойных спирали. Еще тридцать восемь лет назад мы знали, что ген биодронов не синтезирован, а взят с останков реально существовавшей разумной формы жизни, населявшей эту планету. Первые подозрения в том, что планета есть ни что иное, как громадный органический процессор у нас возникли тогда, когда мы принялись устанавливать первые генераторы поля подавления. Именно в те дни начались не прекращающиеся и по сей день атаки подземных существ на наши города. Планета всерьез расценила наши действия как угрозу своему существованию и начала бороться.

Итори задумчиво всматривался в экран, на котором сменяя друг друга возникали картины давно прошедших времен. Вот, только что началось строительства Периметра вокруг Либертауна, вот группы колонистов едут осваивать пустыню, выбирая место для нового города… Вот солдаты запечатлели себя на фоне убитого краба, облепленного длинными шершавыми хоботами. В словах Хосса было зерно истины. Становилось противно лишь от одного чувства. Что все это время Орден тихо и незаметно вел на Тиадаре свою игру, о которой никто даже не подозревал.

— Мы решили дальше работать с биодронами. — продолжил Марен Хосс. — Шестнадцать лет назад мы убедили Совет Марса отклонить этот проект как программу разработки супер-солдат. Биодроны не нужны были как воины, тем более, что покидать пределы планетарного биополя они не могли. Они должны были стать ключом к тайне Тиадара. И они им стали. Мы разработали специальную программу законов, которая лишала бы их всех прав. Мы сделали их жизнь как можно более невыносимой.

— Зачем? — недоуменно приподнял брови генерал. — Тем более вы же знали, что они разумные живые существа.

— Чтобы заставить их копить в себе заряд. Биоэнергетический заряд, который должен был расшатать ноосферу планеты, — объяснил Хосс. — Поэтому, мы спокойно выжидали время, позволяя Штайеру возится со своими бестолковыми, до последнего времени, разработками, а Грейт нянчится с ее биодронами.

— То есть, заявление Грейт по новостным каналам не было для вас неожиданностью? — удивился Итори.

— Было, — признался Хосс. — Но совет альфа-координаторов пришел к выводу, что Грейт упростит нам задачу. Поэтому мы спокойно пропустили материал в эфир. Не она рассказала бы об этом, так мы в свое время поступили бы так же. Нам нужен был предлог для отключения поля подавления и мы его получили. А потом, произошла псионная буря. И вот тут мы получили ответ на свой вопрос.

— На какой же? — поинтересовался Итори. — Вы ведь не зря начали нашу беседу с разговора об органотехнологиях.

— Разумеется. Эти управляемые эволюционарные мутации, происходящие в крайне короткие сроки, не может реализовать просто единая биосфера. На Терре для таких изменений потребовались сотни тысяч лет, а здесь эволюция происходит скачкообразно. Чтобы производить такое, ноосфере нужен центр. Мощный, информационный центр, обладающий достаточной псионной силой для изменения ДНК — как бы противоестественно это не звучало бы. И мы получили косвенные доказательства его существования. Он, постоянно прощупывающий ноосферу планеты, сильнее всего отреагировал на импульс, порожденный сознанием биодронов.

— Вы вообще предполагаете к чему могла привести ваша игра? — не удержался генерал. — Хосс, погибли люди. Сейчас, вероятно, погибают люди. В некоторых городах биодроны подняли открытое восстание…

— Генерал, — голос альфа-координатора стал жестким. — Когда речь идет о переходе человечества на совершенно новый уровень развития, речь о жертвах неуместна. Этот нооцентр планеты, определенно находящийся под ее поверхностью, обладает достаточным запасом энергии и закодированной информации, для того, чтобы позволить нам перешагнуть порог физического существования, освободив наше биополе от того, что мы сейчас называем телом. Вы ведь знаете, что существуют расы, напрямую подошедшие к этой планке — анкарианцы, фирриане… Но они еще топчутся на пороге, а мы откроем эту дверь пинком ноги.

— Хосс, при чем тут нооцентр? Мы зафиксировали лишь псионный шторм, вырвавшийся из ядра планеты, такое случается…

— Да, но не такой мощности. — парировал Хосс. — Псионный шторм на протяжении тридцати часов выводил из строя наши сканеры, вы вообще представляете, какой энергетический потенциал надо в себе нести?

Тошимо не знал что и сказать. Робко обвинить альфа-координатора в полной антинаучности теории… так ведь себе дороже выйдет. Согласится, но что тогда от тебя потребуют в следующую минуту? А Хосса тем временем понесло уже в совершенно иные, совсем уж запредельные дали.

— Представьте себе, что на основе псионного контроля биосфер и их эволюции, мы сможем достичь! Мы будем не строить, а выращивать звездолеты, питающиеся рассеянными в вакууме нейтрино, наши тела и наше сознание станут неуничтожимы, потому что смогут переходить в надфизическую форму, не теряя разума… мы сможем колонизировать почти любые миры… нам надо всего лишь добраться до источника информации. И вот тут уже нужны вы. Вернее — армия. Признаюсь, Ордену не под силу штурмовать пещеры Тиадара.

— А если там ничего нет? — набрался смелости генерал. — Все таки то, что вы рассказали очень близко к фантазиям хм… скажем так, начинающего космопроходца…

— Это нам еще только предстоит выяснить, однако проведенные нами сканирования после нанесенных ударов по подземным оазисам показывают, что внутри планеты нечто пришло в движение. Мы уже зафиксировали колебания биополя на площади, почти равной площади Жилого Купола на Терре. вы хоть представляете себе, что это означает?

— Это означает, что мы здесь играем с силами, которые могут быть выше нашего понимания, Хосс. — вздохнул генерал. — Что я еще могу вам на это сказать? Вы хотите убедить меня в том, что внутри планеты обитает живое существо, массой примерно в полтора секстиллиона тонн, которое может контролировать эволюцию всех форм жизни вокруг? Сэр, я не могу вам поверить. При всем уважении…

— Я и сам прекрасно понимаю, что половина моих слов похожа на фантастику. — признался Хосс. — Но, думаю, мы скоро опытным путем установим, насколько я прав, а насколько ошибаюсь. А вот для этого мне и понадобится армия. Ордену не под силу в одиночку штурмовать пещеры Тиадара, чтобы отыскать нооцентр планеты.

— И сколько вам нужно сил? — генерал был втайне рад, что наконец-то можно перейти к более материальным вопросам.

— Думаю, весь ваш флот. В случае чего, мы усилим его десантными дивизионами Первого Командного Центра. — без раздумий ответил Хосс. — Сами поймите, дело тут особое, и не стоит экономить на резервах. Собственно, что я и хотел узнать от вас под конец нашей беседы… Вы согласны нам помочь?

Генерал пожал плечами, ощущая внезапно нахлынувшее чувство крайнего дискомфорта.

— Разрешите подумать? — спросил он.

— Да. До того момента, как вы покинете эту комнату, — не терпящим возражений тоном сообщил альфа-координатор. — Поэтому я вас не тороплю. Здесь есть пищевой синтезатор и я предлагаю вам небольшой обед.

Генерал покинул кабинет Марена Хосса спустя полчаса. Он вышел в коридор, где к нему сразу подступили облаченные в черные экзоскафандры охранники, попросившие следовать за ними к посадочной площадке. Итори покосился на их универсальную броню, которая не снилась не то что обычным солдатам, но даже космическому спецназу, на устрашающие маски под выступающими вперед налобниками расширяющихся книзу касок, на бездонную черноту визоров и покорно пошел за ними следом. Свой однозначный ответ альфа-координатору Итори Тошимо дал.

В полутемном подземелье, где единственным источником света остались небольшие электронные часы, гулко запищал комлинк, разнося по комнате многократное утихающее эхо. Уолтер Даллас не вставая с жесткого железного кресла протянул руку и отключил его. Он и без дополнительных сообщений знал, что время пришло.

Лидер «Серебряной Луны» закурил, чего не делал очень давно, наверное уже лет тридцать, и сквозь бледный дым поднял глаза к висящей на стене голографии, изображавшей седого, статного человека в военной форме, с густыми усами и небольшой окладистой бородой. Под черно-золотистой оправой мерцала табличка с надписью: «Гленн Роберт Даллас, капитан Дальнего Поиска. Корабль поколений „Дедал“, 5412 год». Эта голография была сделана через три года после того, как последний корабль поколений класса «Магеллан» стартовал с верфей Маркаба 2 и отправился в свой судьбоносный для Тиадара полет к закрытым темными пылевыми облаками звездам. Тогда его команда еще не знала, что спустя почти 800 лет они окажутся возле этого мира, отрезанного от Терры тысячами световых лет, и, поняв, что все теперь зависит лишь от них, начнут строить мечту. Мечту, которая потом рухнет, обратившись в пыль, такую же легкую и мелкую, как тиадарский песок.

Под голографией лежал аккуратно сложенный военный китель с широкой наградной планкой, старый, немного потемневший от времени информблок, белая, с округлым шевроном фуражка с выгравированными на козырьке буквами «ВКС». Сегодняшний день особенный, и Уолтер знал это. История дала людям возможность изменить свой ход, может быть повернуть вспять время и возродить мечту Гленна Далласа. Сокровенную мечту его деда. Сейчас ситуация складывалась самым наилучшим образом и грех было не воспользоваться такой возможностью.

Даллас встал, одернув старый, поношенный комбинезон и собравшись с мыслями вышел из комнаты. Снаружи его окружили посуровевшие люди с нарисованными от руки символиками «Серебряной Луны» на плечевых пластинах экзоскелетов. Их плотный строй почти скрыл лидера повстанцев от чужих глаз, так они провожали его до самых дверей бывшего столового комплекса, ныне переоборудованного в зал военного совета. Внутри, вокруг круглого стола с установленным на него голоскопом, уже собрались командиры местных группировок из Санвуда, Либертауна, Форт-Эбона и других городов. Были и лидеры Аббервилского отдела, которых в городе многие знали, но вряд ли догадывались об их второй жизни. Пришел Артур Баксли, работавший заместителем мэра по технологической части, Дэннис Стерн, бывший отнюдь не последним человеком в колониальной армии, расквартированной в пределах города, Шон Гроум из отделения полиции. Все те люди, которые до этого момента делали все возможное, чтобы тайна «Серебряной Луны» не была раскрыта.

— Господа, здравствуйте. — от самых дверей поздоровался Даллас. — Все собрались?

— Не совсем, — ответили из толпы. — Клаус Берд из Грейстонского отделения прибудет лишь завтра. У них возникли затруднения из-за обстрелов пещер.

— Это не страшно. Как только они прибудут, их введут в курс дела. — небрежно махнул рукой Даллас. — Сейчас нам важно определить, что делать завтра на рассвете, как только перемещения по открытому пространству станут возможными.

Лидер «Серебряной Луны» прошел к голоскопу и включив его высветил результаты аэросъемки Аббервила. Город походил на раздавленного жука, распластавшегося на дне кратера.

— Итак, Аббервил. Наша основная цель, с которой мы и начнем нашу борьбу за возврат нам прав на Тиадар. — объявил он. — Признаю, что изначально планировал провести переворот в Санвуде, для чего отвлек внимание на Аббервил взрывами, однако последние события и бунт биодронов в районе нашего города, побудили меня изменить планы.

— Вы все-таки убедили Мериен Грейт играть по нашим правилам? — поинтересовался Артур Баксли.

— По всей видимости не совсем, но игру она ведет на нашем поле и нам на руку. — Даллас присел на край стола. — По крайней мере, она дестабилизировала обстановку своей выходкой. Так вот, исходя из ее целей мы и будем планировать операцию.

Лидер повстанцев ухватил экран за край и потянув на себя передвинул карту в сторону, сфокусировав изображение на небольшом, сдавленном горными отрогами комплексе. Он находился намного севернее Аббервила и вдалеке от каких-либо пещер. Судя по всему добирались к нему либо только воздушным транспортом, либо по подземным тоннелям, так как ни ворот, ни подъездных путей видно не было. А может быть, просто недавно прошла пылевая буря и все дороги оказались занесены песком.

— Это «объект ИС-87», или так называемое Устройство Подавления Агрессии, которое поддерживает работоспособность нейроконтроллеров биодронов. — рассказал Даллас. — Даже если их отключить полностью, оно все равно будет обеспечивать некоторые функции, например не будет позволять нападать на людей. Как мы видим, во время псионных бурь, которые иногда происходят на планете, этот прибор начинает давать сбои. Так вот, он и есть наша первая цель.

— Зачем нам оттягивать силы от города? — хмуро спросил Дональд Рауз, отставной военный, примкнувший к «Серебряной Луне» сразу после ухода на нищенскую пенсию, выше которой те, кто не являлся терранцами получить не могли.

— Потому что уничтожение этого поля приведет к новому бунту биодронов. Они полностью превратят в хаос обстановку в Аббервиле и сделают за нас половину работы, нейтрализовав армейские части и полицию. — терпеливо объяснил лидер. — Ведь куда лучше, если именно они примут на себя первый удар, а не мы. Моя цель сохранить всех вас живыми. Кто из вас знает эти места?

Руку поднял Шон Гроум. Он служил в свое время на энергетической подстанции неподалеку от генератора пси-поля и даже мог вспомнить, как его строили целых тридцать девять лет назад.

— Я могу вести отряд. — заявил он. — Я знаю как подобраться к станции незаметно и знаю еще кое-что, большинству здесь присутствующих неизвестное. Дело в том, что ее пси-поле смертельно для всех, попавших в него в зоне непосредственной близости к излучателю. Я не подведу людей настолько близко, что у них сожжет всю нервную систему. Генератор надо уничтожать дистанционно.

— Хорошо, этот вопрос решен. — утвердительно кивнул Даллас. — Теперь еще две проблемы. Надо ввести из строя транспортную систему возле города, чтобы задержать якобы выдвигающиеся к Аббервилу отряды Ордена Геллиона. Мои осведомители этого пока не подтвердили, но сбрасывать со счетов эту возможность мы не можем. Ну и наконец, выведение из строя систем орбитального слежения за городом. Нельзя позволять армии использовать против нас спутники с лазерным оружием.

Сидевший в углу, рядом с прилавком где раньше раздавалась еда, а теперь было свалено оружие, Абрахам Штельман слушал всю эту стратегическую чепуху вполголоса. Он не собирался идти воевать, не хотел махать бластером, а уж тем более не хотел погибнуть во время войны за независимость. Шансы Далласа на то, чтобы закрепится в Аббервиле были велики, но победить Терру этот человек не мог. Штельман знал это, а потому, разумеется, не разделял общего энтузиазма. Тем более, что он тщетно ждал условленного сигнала от Грейт, а его все не было. Абрахама застала врасплох вся эта шумиха поднятая его старой знакомой, тем более, что его несколько раз беспокоила полиция, разыскивавшая куда-то скрывшуюся Мериен, а если верить настойчивым слухам, то она не просто избежала ареста, а просто раскидала высланную за ней бригаду пси-ударом. Один полицейский, как поговаривали, и вовсе скончался, однако Штельман был склонен в это не верить. Уже после этого, Грейт вышла на связь, сквозь треск и помехи сообщив, что направляется к какому-то известному лишь ей одной месту в пещерах, пообещала дать координаты и затихла. Конечно, потом была эта ужасная бомбежка сквозь кратеры вулканов, однако Штельман был убежден, что застать врасплох Грейт в ее родной пещерной стихии было не так просто.

Закрепленный на руке ученого комлинк ожил как раз тогда, когда Даллас стал обсуждать план по входу сил «Серебряной Луны» в Аббервил, вокруг поднялся ужасный гвалт и Штельману пришлось протиснуться к выходу, постаравшись выбраться из палатки. При этом он боялся двух вещей — того, что его задержат охранники и того, что комлинк умолкнет, не дождавшись ответа. К счастью ни того, ни другого не произошло. Уже знакомый людям Далласа старый ученый не вызывал подозрений, а Грейт оказалась терпеливее, чем Штельман о ней думал.

— Абрахам, наконец-то я прорвалась через помехи. — Мериен была встревожена, но старалась говорить спокойно. — Как ты там?

— Да вроде ничего. — облегченно вздохнув ответил старик. — Конечно, потрясло нас тут сильно, но не задело. База расположена вдали от кратеров.

— Отлично, Абрахам… черт, все-таки я рада тебя слышать… Слушай, как там наши, из моей команды?

— Да все тут, разве что Ллойд поехал в Аббервил.

— Вот и хорошо. Уилкинс, водитель, тоже на месте?

— Ох, Грейт, вот с этим тут тяжело… Даллас готовит штурм Аббервила и все водители краулеров уже приписаны к бронетехнике. Сейчас все с ног на голову встало…

— Даллас… стоп, этот сморчок вообще рехнулся? И себя и своих людей погубит, идиот… Туда направляется бронедивизион Ордена, он их в капусту раскрошит! Ладно… слушай внимательно, Абрахам. Я тебе на информкристалл комлинка передала координаты одного укромного места в пещерах, они к востоку от Аббервила и на глубине около пяти километров. На краулере вы доберетесь довольно быстро, однако как его вытащить посоветовать не могу. Собери всю нашу группу, их знания мне очень понадобятся, и дуйте нафиг с этой базы. Не хватало, чтобы вас там еще положили в случае заварушки.

— Постараюсь Мериен, постараюсь. — Штельман отключил комлинк и активировав информблок быстро пролистал сброшенную Грейт информацию.

Да, эти координаты он уже однажды встречал в ее отчетах. Там располагался какой-то очень большой растительный массив, надежно защищенный от внешнего мира. Странно, что его не уничтожили при бомбежке, ведь до ближайшего кратера там рукой подать. Но раз Грейт связалась оттуда, значит все в порядке. Что касается базы «Серебряной Луны», то Штельман подозревал, что уже как пару дней, с того момента как началось восстание биодронов, ученым тут делать стало нечего.

Вернуться в столовую за Смитом Вайерсом и Стэном Бидлоу было делом пары минут. Оба ученых, точно так же как и Штельман некоторое время назад, скучающе сидели возле окошка раздачи и тихо переговаривались между собой. Обсуждение военной операции их не касалось и, похоже, просто охранники базы согнали сюда всех свободных людей дабы облегчить самим себе работу.

— Грейт все-таки вышла на связь. — коротко сказал Штельман. — Попросила уходить отсюда.

Лишних слов тут не требовалось. То, что после начала операции в любой момент здесь могут оказаться как военные, так и Орден понимали все, ведь никто не давал гарантию, что у Далласа все пойдет как по маслу. Результаты почти трехлетних исследований надо было сохранить, причем Грейт явно не хотела, чтобы они попали как к официальным властям Тиадара, так и к лидерам «Серебряной Луны».

Сбор группы Штельман назначил через полчаса, возле гаража. Среди ученых были те, кто умел водить краулер, пусть и не так хорошо как специалисты из «Серебряной Луны». Вот только сомнительно, что им позволят забрать один из бронированных транспортов перед самым наступлением на город. До сих пор Даллас относился к ученым с безразличием и пренебрежением, хотя они и снабжали его важной информацией о пещерах в обмен на предоставление места для проживания. Как он отнесется к тому, что они вдруг решили покинуть лагерь всего за несколько часов до начала активных боевых действий, и не поедут ли они в Аббервил, предупреждать полицию и силы самообороны, никто из ученых не знал.

Наверное именно поэтому собирались быстро, откатив к краулеру оборудование, записи, информационное хранилище. Семен Морозов, давным-давно служивший в космодесанте, устроился на месте водителя, Смит Вайерс прихватил из комнаты импульсный пистолет, хотя и надеялся, что пускать его в ход не придется, а Штельман выбрал для себя самую важную роль. Он направился к воротам ведущим с базы в пещеры, договариваться с охранниками о пропуске.

Охранник встретил ученого без особого энтузиазма и выслушав заранее приготовленную Штельманом заумную тираду о необходимых замерах в области подземных озер покачал головой:

— Приказ, никого не выпускать с базы до конца наземной операции.

— Простите, но мы все-таки не военные и не ваши активисты. Да, мы оказывали вам посильную помощь, однако это лишь подтверждает неоспоримый факт нашей лояльности. — заметил Штельман, поняв, что простыми рассказами тут не обойдешься.

— Мне до этого дела нет. Я бы, может, и открыл бы вам ворота, но вот старший мне голову открутит за самодеятельность. Поэтому, извините, милейший, а давайте к Уолтеру и пусть он решает выпускать вас или нет.

Штельман скривился. Нет, так точно не пойдет. Конечно, сходить к Далласу можно, но уж очень не хотелось распространяться про пункт назначения и про вывоз оборудования. Последнее, кстати, могло и навлечь на ученых ненужные подозрения. Высаживать ворота краулером так же было глупо и по-особенному самонадеянно.

— Может быть мы все-таки сможем договориться? — поинтересовался Штельман, покопавшись в сумке на поясе и достав оттуда полупрозрачную светящуюся раковину.

— Пошел прочь, старый болван… — охранник раздраженно толкнул Абрахама в грудь. — Я такого добра насобираю в пещерах сколько угодно.

— Именно такого? — Штельман все-таки подошел поближе.

— Да они все одинаковые.

— Ошибаетесь. — покачал головой Штельман. — Разница в них есть. Вот в этой слышны отголоски волн подземных морей, возможно этим шумам уже больше миллиона лет. За нее можно будет выручить неплохие деньги…

— Да ты сумасшедший. — охранник попятился назад, снимая с плеча волновую винтовку. — Ну-ка, вали отсюда, а то…

Штельман с невероятной для его возраста прытью схватил охранника за плечо и приложил раковину к его уху. Движение дежурившего у ворот повстанца, почти успевшего направить винтовку в грудь ученого, затормозилось и он замер с широко открытыми глазами, безвольно опустив руки.

— Сейчас ты откроешь нам ворота. — четко произнося каждое слово проговорил Штельман. — Выпустишь нас. И закроешь ворота за нами. Понял?

Охранник кивнул, продолжая стоять в неудобной позе и, кажется, даже не дыша. Абрахам быстро спрятал раковину в сумку и поспешил к краулеру.

— Все, выезжаем! — прокричал он еще с дальнего края ангара. — С дежурным я договорился.

Однако гул заводимых антигравов не остался незамеченным. Из окон дежурного блока кто-то выглянул, что-то прокричав, однако его слов Штельман не разобрал. Он запрыгнул на убирающийся трап и краулер пополз в сторону ворот, которые оказались услужливо открыты.

— Как ты их уговорил? — спросил Вайерс, обеспокоенно поглядев в сторону лагеря.

— Раковиной. — не вдаваясь в подробности ответил Штельман. — Здесь ни у кого нет имплантов и сопротивление пси-полю раковины минимально.

— Зря ты так. Сейчас нас могут и врагами посчитать. Все-таки стоило заручится разрешением на выезд Далласа.

— А если бы он не разрешил? Тогда мы точно нарушили бы его распоряжение. — возразил Абрахам. — А сейчас, получается, действуем по незнанию…

Уолтер Даллас как раз приступил к рассказу об оборонных системах Аббервила, когда в импровизированный конференц-зал вбежал старший смены по охране лагеря и что-то шепнул на ухо. Лидер «Серебряной Луны» нахмурился. Этого еще не хватало. Ученым-то что за воротами понадобилось? С другой стороны, они были в этом зале и слышали его речь, а значит есть ли гарантии, что под видом экспедиции они не могут передать информацию силам врага на поверхности?

— Господа, мне надо отойти на несколько минут. — извинился Даллас перед собравшимися членами группировки и командирами из других округов. — Вскоре буду.

Следующий вопрос был обращен уже к старшему группы охраны:

— Вы фиксировали какие-нибудь входящие сигналы? Может быть кто-либо пользовался комлинками в ближайшие полчаса?

— Да, было зафиксировано несколько исходящих и один входящий сигнал. Источник мы установить не смогли, он экранирован, а вот исходящие были наверняка от научной группы.

Ну что теперь? Признать что ученые вели двойную игру? Или все-таки поверить в то, что сигналы были совершенно безобидны?

— Так, Проверьте пещерные комнаты научной группы, немедленно. И еще, куда шли сигналы их комлинков.

— Сложно сказать. — пожал плечами начальник смены. — Но два из них точно шли в Аббервил.

Проклятье… Нет, это просто невозможно… Если бы ученые работали на правительство, то о местонахождении базы стало бы известно давно и армия не бомбила бы без толку кратеры криовулканов. Но с другой стороны, а если они ожидали момента, пока в лагере соберутся командиры полевых групп? Ведь мало ли, кто мог донести до них эти слухи. А потом, ведь те ученые, кто находился в столовой слышали про отключение пси-поля и они прекрасно знают, что после этого произойдет. Даже если сбросить со счетов правительство, они в одной команде с Грейт, а этой стерве никогда не нравилась идея Далласа использовать биодронов как живой щит. Если сейчас…

— Сэр, мы обыскали комнаты ученых. — прервал мысли Уолтера подбежавший боец. — Они вывезли часть аппаратуры и данные.

…уже подтвердилось то, что результаты исследований и аппаратура вывезена. Значит возвращаться сюда эти яйцеголовые не намерены… Еще одна причина считать этот отъезд продиктованным некими внешними факторами. И чем бы они ни были, приятного мало.

— Обеспечьте задержание этих старых кретинов. — приказал Даллас старшему смены, уже готовясь возвращаться в столовую. — Черт с ним, с краулером. Мне интересно, что они удумали.

Суета на базе поднялась еще до того, как краулер выехал за внешние ворота. выглянув из окошка Штельман заметил, как в свете прожекторов забегали люди, кто-то бросился к стоявшим поодаль пещерным гусеничным транспортерам, кто-то полез на вышку, где были установлены волновые орудия.

— Семен, сколько нам до пещер? — обеспокоенно спрсил Абрахам коллегу. — В лагере чуть ли не тревога.

— Через пять — десять минут будем там. — отозвался водитель. — Ясно, что тревога. Вы что ожидали? Сейчас только от фантазии Далласа зависит то, что о нас думают.

Пусть так. Главное сейчас добраться до Грейт и передать ей данные, собранные за столько лет. Там ведь и описание биологических видов и исследования активного биополя, и ее собственные работы по психологии и физиологии шитвани, которые она проводила, общаясь с Наем и Ритом. Поистине бесценная, уникальнейшая информация, многое рассказывающая об образе жизни древней разумной расы и общении ее представителей между собой. Что поделать, если Грейт не забрала с собой в Аббервил эти данные, а потом уже не имела возможности вернуться? А вот с другой стороны, некоторые моменты этих исследований, в том числе наработки по теории биотоков и ноосферного поля, будут крайне опасны в руках людей, не осознающих их истинной ценности.

Осветив подземелья зеленой вспышкой рядом пронеся сгусток энергии, с треском раскрошивший громадный сталактит.

— Черт, они стреляют по нам… — в отсек влез обеспокоенный Вайерс. — Что делать-то будем? Может попробуем выйти на связь?

— И что мы им скажем? — спросил Штельман. — Что нам срочно надо доставить Грейт посылку с результатами работы почти сорока научных экспедиций? Да Даллас сам не будет против того, чтобы воспользоваться ими. Нет, все, теперь только вперед. Семен, как ты?

— Нормально. — откликнулся водитель. — Идем как по маслу. Уже выходим в пещеры.

Очередь огненно-рыжих игл прошлись по броне краулера, часть из них срикошетила от тускло вспыхнувшего синим огнем защитного поля, а часть пробив обшивку угасли в слое противолучевой керамики.

Штельману стало не по себе. Ну хорошо, попытаться задержать это одно, но стрелять… Или Даллас всерьез подумал, что ученые работают на неких врагов и отдал приказ уничтожить их? Мог ли он такое сделать? Ну, стоило признать, что при всей его фанатичности — мог.

Узкие стены пещеры мешали краулеру ехать быстрее, успокаивало лишь то, что гусеничные транспорты были еще медленнее. Однако они были вооружены, а с краулера оружие было снято совсем недавно. Да и если бы оно стояло, ученые не смогли бы открыть огонь по своим преследователям так как крупнокалиберные огневые системы включались лишь после сверки ДНК оператора.

Мимо пронеслись россыпи сталактитов и горящих желтоватым светом кристаллов, в темный туман уходили бесконечные тоннели, а над головой сквозь свежие трещины промелькнул кусок звездного неба. Краулер занесло и чуть не перевернуло набок.

— Абрахам, у нас проблемы! — послышался крик Семена. — Из-за бомбардировки обвалилась часть галерей, мы на краю расселины…

— Сможешь проехать?

— Постараюсь…

Краулер снова тряхнуло, по силовым полям пробежали огненные трассеры выстрелов партикулярных орудий, в районе грузового отсека что-то громыхнуло и в кабину повалил черный и вонючий дым. Но хуже всего было то, что еще Штельман услышал свист выходящего наружу воздуха. Он попробовал протиснуться в отсек с информационным сервером, но прямо возле самого входа его встретили стекающие по стене оплавленные полужидкие струйки пласталевого слоя.

— Держитесь, сейчас будет карниз. — предупредил Семен. — попробую проехать…

Машина накренилась, посыпались не закрепленные сумки, с проклятьем, не удержавшись на ногах, врезался плечом в стену Вайерс. Позади что-то ухнуло, за поврежденной обшивкой громыхнул взрыв, на мгновение осветив пассажирский отсек краулера салатовым пламенем энергоимпульса. А потом пол ушел из под ног, навстречу рванулся потолок, и страшный по силе удар, сопровожденный пронзительным визгом рвущегося металла, смял бока машины…

— Сэр, тут у нас непредвиденная ситуация. — доложил командир экипажа транспорта на базу «Серебряной Луны». — Из-за удара с воздуха пещеры обвалились, здесь неподалеку кратер образовался.

— Да, я это знаю — раздраженно отозвался из комлинка старший смен, уже предвидевший громы и молнии которые будет неизменно пускать Даллас. — Дальше то что?

Командир экипажа привстал с кресла, чтобы проводить взглядом стремительно тающую во мраке расселины точку кувыркающегося краулера, то свободно падающего сквозь туман, то врезающегося в базальтовые стены.

— Ученые погибли. Краулер сорвался в пропасть. Разумеется, достать оборудование и данные не представляется возможным.

— Плохо. Ну ладно, я доложу об этом Далласу, возвращайтесь на базу. — комлинк пискнул и отключился.

Развернувшись и отправив в пропасть выскочившие из под гусениц камни, транспортеры поползли обратно. Что за информацию для Грейт везли Штельман и его группа так никто и не узнал. Тиадар до поры до времени сохранил свои тайны в неприкосновенности, не позволив прикоснуться к ним непрошенным гостям со звезд. Однако тайны имеют обыкновения быть разгаданными. Вопрос лишь в том, кто окажется их хозяином в конечном итоге.

 

9. Молитва войны

Вик ворочался с боку на бок, то впадая в неспокойный сон, то просыпаясь снова. Перед памятью мелькали отголоски образов пережитого страха и шитвани то и дело открывал глаза весь дрожащий и напуганный. Ему снова грезились эти раскаленные арматурины и разрывающие его мышцы мотки колючей проволоки, хорошо хоть во сне он не чувствовал боль, хватало одного ее ожидания. Проснувшись в очередной раз Вик посмотрел чуть вверх и вдруг заметил, как через пласталевый квадрат окна пробиваются бледно-розовые лучи восходящего солнца.

Утро… внутри шитвани все оборвалось. Надо будить Рэнда, ведь вдруг за ними придут раньше, чем предполагалось? Может быть уже в этот момент, эти самые полумифические солдаты Ордена уже идут по коридору к их камере? Вик сел на кровать, невольно оглядывая самого себя. выглядеть настолько же жутко как в первый день он перестал. Небольшие ссадины уже закрылись тонкой и мягкой шерсткой, а там, где раны были намного серьезнее, темня корка засохшей крови отвалилась, обнажив сероватую кожу. Пройдет еще недельки две и все следы той ночи укроет мех, разве что под ним останутся шрамы. Вик спустил лапы на пол и встав прошелся. Даже передвигать ногами можно, хотя время от времени и есть неприятные ощущения… Только вот окружающий мир теперь стал очень однобоким.

Вик толкнул Рэнда, но контрабандист, как выяснилось уже давно не спал.

— Ты обещал кое-что сделать. — напомнил Вик. — Рассвет наступил, может быть пора?

— Да, пора. — Рэнд уселся на пол, подстелив под себя свой плащ. — Вик, сядь рядом, могут быть неприятные ощущения.

Шитвани опустился на четвереньки, закрыв глаза и расслабившись. Он ощутил как пальцы Рэнда уперлись ему под уши и в основание шеи.

— Черт, ну и система у тебя… — пробормотал контрабандист. — Я то думал, что там обычный имплант, а у тебя что-то новенькое. Он действительно вживлен тебе в мозги… Ладно, посмотрим, что тут можно сделать.

Вик замер, чувствуя пробирающий его холодок. Как-то боязно. Несмотря на то, что Рэнд, кажется, не способен причинить ему вреда, да и не желает этого.

— Так… Вик, не напрягайся, расслабься… сейчас будет не очень хорошо, но ты уж потерпи, малыш. Ту ночь перетерпел, и сейчас потерпишь… — Рэнд удивился сам себе, поняв, что разговаривает будто врач, успокаивающий пациента перед операцией.

Вик глубоко вздохнул несколько раз, отгоняя лишние мысли и расслабляя мышцы. Все должно быть нормально… все должно быть хорошо…

От врезавшейся в его виски боли Вик закричал так, что наверное было слышно сквозь звукоизоляционные покрытия. Дернувшись в сторону, он упал на пол и обхватив голову руками свернулся в дрожащий меховой клубок.

— Умничка… молодец… — Рэнд осторожно погладил Вика по спине и плечам. — Все, малыш. Ты теперь свободен.

Вик тряся головой приподнялся на локтях. Мир округ него растекался, наполняясь синеватым светом, сквозь стены и пол пробивались устремившиеся вверх в своем бесконечном полете к звездам крохотные синие искорки, предметы стали объемнее, появились новые, ранее невидимые стороны и линии, даже источники света стали размещены по-другому, отгоняя полумрак. Вик протянул вперед руку, с удивлением наблюдая как искрится покрывающий ее мех. Она выглядела уже немного непривычно, более правильно и четко, как будто второй глаз все еще был на месте и передавал в мозг изображение.

— У тебя имплант нового поколения стоял. — сообщил немного посиневший из-за искорок и ставший чуть более выпуклым Рэнд. — Он имел собственную нервную систему и крохотный рефлекторный центр, которым принимал сигналы извне. Обычно, такие импланты выходят из строя при сильном болевом импульсе, направленном на них. Это недостаток конструкции, вот почему их не используют в армии. Вот я и подумал… тебе конечно было тяжелее, зато я его не блокировал, я его отключил.

— Что теперь? — спросил Вик, понимая, что теперь потребуется выполнение и его части сделки.

— Теперь нам надо оставить позади это уютное место. — бесхитростно и просто. — Ты мне нужен для того, чтобы транслировать чувства не только на людей в зоне видимости, но и на тех, кто находится в округе.

Вик неуверенно фыркнул:

— Я не умею этого делать.

— Да брось, ты же сейчас можешь различить по биохимическому составу крови людей даже если они находятся за несколько десятков метров за пласталевыми и симбионтными перегородками. Не возражай, я же был у тебя в сознании когда отключал нейроконтроллер и могу с уверенностью сказать, я завидовал тем возможностям, которые в тебя вложила матушка-природа.

— Ну хорошо, допустим… — кивнул Вик. — В чем моя цель?

— Как это не странно звучит, просто определять людей и… немного потерпеть, потому что через тебя я отдам приказ на удар по их болевым центрам. Должно сработать, потому что у тебя многие болевые точки находятся не там же, где и у нас и на тебе это не скажется.

Рэнд потрепал по загривку сразу сникшего Вика.

— Ладно, не вешай нос… Зато выберемся наружу, глядишь, я тебе еще чем-нибудь помогу. Ты же ведь не хочешь, чтобы твоих сородичей сегодня перестреляли в городском Чистилище? Нет.

Этот аргумент стал для Вика решающим. В последние дни у него было предостаточно времен на раздумья. Подчас неприятные, но необходимые. Что он будет делать, если выживет? Куда пойдет? Что вообще может готовить для него будущее? И хотя выходов было немного, Вик понял, что они все-таки есть. ведь говорила же тогда по виокронам Грейт о пещерах, где скрыты древние городища шитвани. Ведь именно туда хотели проникнуть и бежавшие из города биодроны. Значит там можно жить, ну или по крайней мере, есть шанс умереть своей смертью, а не под пулями или от коллапса нервной системы. А значит цель обрисовалась точно, открытым оставался удастся уговорить Рэнда помочь запертым в Чистилище соплеменникам Вика. Большего шитвани не хотел, но не представлял, что он будет чувствовать, зная, что в этот момент в городе уничтожают всех тех, кто был с ним одной крови, а он ничего не сделал для того, чтобы это предотвратить, в данный момент являясь единственным неподконтрольным людям биодроном.

— Вижу, ты согласен. Тогда скидывай матрас с кровати, он нам пригодится. — приказал Рэнд. — Если будешь делать что я говорю, то мы останемся живы. Понял?

Вик послушно кивнул и скинул одеяло с железной койки.

Гудение автоматики и хлопок выпускаемого шлюзом сжатого воздуха раздался в девятом часу нового цикла. По охраннику можно было часы сверять. Полицейский распахнул дверь и замер в нерешительности. Камера была пуста. Пальцы уже потянулись к включившемуся волновому пистолету, левая рука нырнула в карман комбинезона за комлинком, а два термоса с едой просто отправились на пол. Зафиксировав что-то непредвиденное, сопровождавший охранника патрульный дроид семеня всеми шестью железными лапами вошел в комнату и в тот же момент сверху на него упал толстый матрас, накрывший визоры и тонкую антенну сканера.

Рэнд выскочил из-за угла, ударом руки в не защищенное легкой броней лицо сбив охранника с ног. Вик, стоявший на верхнем ярусе придвинутой к стене кровати спрыгнул вниз и выскользнув в коридор следом за Рэндом, помог ему впихнуть охранника в камеру, к нелепо перебиравшему лапами дроиду и захлопнуть за ним шлюз.

— Так, теперь к выходу. Следи за людьми, комлинк мне отобрать не удалось, это чудо в камере сейчас тревогу поднимет… — разочарованно сказал Рэнд, снимая блокировку с аккумулятора пистолета. — Все, пошли… У нас минут десять на все про все.

Вик не мог бежать, но старался иди как можно быстрее, Рэнду приходилось подстраиваться под него. Он чувствовал то, что разум контрабандиста подключился к его сознанию и чувствовал себя не очень уютно. Отчего-то, как раз не ко времени, в голову лезли воспоминания о проведенных с Линой ночах. Впереди, одна за другой сквозь серые рубленные квадраты стен стали проступать синевато-серые и желтоватые силуэты людей, которых Вик чувствовал при помощи рецепторов, расположенных в кисточке на хвосте, а смутные, пульсирующие волны чужих мыслей он различил из-за волнения синих огоньков. Примерно в этот момент включилась надсадно взвывшая сирена, цвет силуэтов сменился на оранжевый и бледно красный и они стали появляться из густого тумана, все новые и новые, стягиваясь к лестнице в подвал.

— Вик… готовься. — предупредил Рэнд в тот момент, когда шитвани уже обычным зрением разглядел сбегающего по ступеням полицейского.

Было больно. Наверное, почти так же больно, как и в ту страшную для Вика ночь. Шитвани обеими руками вцепился в стену, медленно сползая по ней и чувствуя, как сумрак обволакивает цепляющееся за жизнь сознание. Со стороны лестницы и холла в воздух ударил яростный вопль десятков голосов, Вик видел, как одно за другим расплывчатые красные и рыжие пятна становились фиолетовыми и съеживались, падая на пол.

— Вик, малыш, еще пару секунд, — Рэнд помог шитвани удержаться на ногах — Потерпи…

А что оставалось делать? Шитвани до крови прикусил язык, стараясь осколками сознания ухватится за летящие синие искорки и заставить их облегчить его боль. Это помогло и Вик мотая головой из стороны в сторону встал на лапы.

— А теперь, бежим! — скомандовал Рэнд. — Они в болевом шоке. но скоро очухаются.

Бежать, это было сильно сказано. Из-за того, что у Вика болели раненые мышцы внутренней части бедер, им все равно приходилось быстро идти. Но судя по тому, что Рэнд не сильно беспокоился об этом, времени в запасе было прилично.

Холл полицейского управления, который Вик если и помнил, то очень смутно, был завален стонущими и корчащимися на полу людьми, кто-то пытался добраться до общей сигнализации, включавшей тревогу в соседнем здании военной охраны, но боль скручивала людям руки и ноги при малейшем движении, заставляя извиваться на полу хрипя и выплевывая выступавшую изо рта пену.

Рэнд времени не терял. Он бросил Вику небольшое импульсное ружье, сам поднял такое же, покопавшись в ящиках стола дежурного офицера и пошарив у него на пульте управления, что-то вбил в компьютер и юркнул в открывшуюся позади дежурки неприметную дверь. Вик стоял один, посреди заваленного телами зала, недоуменно вертя в руках человеческое оружие, немного великоватое и неудобное для шитвани, но все же вполне смертоносное. Ему не загружали боевых поведенческих стереотипов, но помня, как делали люди на шахтах, он провел пальцами по синему экранчику на боковой панели, активировав аккумулятор. По стволу пробежали зеленоватые огоньки, ровным светом загоревшиеся в небольших углублениях, скорее всего показывая уровень зарядки батареи.

Сбоку раздался шум, видимо справившись с ментальным ударом, возле дальнего столика поднялся человек, что-то мыча под нос и шаря рукой вокруг в поисках оружия. Вик поймал на себе взгляд расширившихся, налитых кровью глаз и инстинктивно, повинуясь врожденному инстинкту прижал ушки, попятившись назад. Перед ним был один из Творцов. Разъяренный, взбешенный… но… такие как он создали его… Вик чуть присел, ослабшими руками придерживая включенную импульсную винтовку.

— Тва-а-арь… — проревел человек, наводя на шитвани черный, с перемигивающимися красными диодами пистолет.

Свистящий хлопок выстрела был почти неразличим среди стонов и криков. Полицейский замер и осел на пол с дымящейся дырой в груди. Вик с ужасом смотрел на ружье у себя в руках, с трудом осознавая, что он убил человека. Убил того, кого считал чуть ли не богом, имеющим право решать жить ему, Вику, или нет. А сейчас этот Творец лежит на плитах пола, выронив из руки безвредный пистолет.

— Что тут такое? — Рэнд показался из небольшой комнатки, волоча на себе несколько матерчатых мешков.

— Я… я… — Вик запнулся.

Контрабандист подошел ближе, переводя взгляд то на прижавшего уши и поджавшего хвост шитвани, то на мертвого полицейского.

— Ничего страшного, Вик. Ты поступил правильно. Если бы не ты выстрелил в него, то он убил бы тебя. Привыкай. Это война. Вспоминай, как они издевались над твоими сородичами всякий раз, когда жмешь кнопку выстрела. Вспоминай себя той ночью. И тогда твои чувства сами укажут тебе что верно, а что нет. А теперь пошли, все что надо я из оружейной комнаты вытащил.

Рэнд отобрал у одного из полицейских карманный синтезатор кислорода и прикрепив его к ноздре отворил входной шлюз. С улицы рванул поток прохладного, но уже вполне прогревшегося воздуха, улицы Аббервила были еще пустынны, лишь над Чистилищем в воздухе постоянно барражировали автоматические системы наблюдения. Контрабандист выстрелом с бедра высадил стекло у стоявшего у обочины глайдера, и закинув на заднее сиденье две сумки открыл дверцу изнутри.

— Поехали, — бросил он через плечо. — Сейчас в одно место за городом, а потом в Чистилище.

Вик, обеими руками прижавший к себе включенное ружье попытался влезть в машину, но Рэнд остановил его, отобрав импульсное оружие и отключив генератор.

— Не хватало, чтобы ты еще случайно стрелять не начал. — недовольно, но беззлобно проворчал он. — Запомни, если опасности нет, аккумулятор надо отключать всегда.

Глайдер, заведенный Рэндом практически сразу, так как в этом городе жители, похоже, даже не слышали про угоны транспортных средств и никаких защит не ставили, заурчав помчался по улице прочь за город. Рэнд давал себе фору минут в пятнадцать, потом их начнут искать, а потому за это время следует не только подготовится к дальнейшим действиям, но и запутать следы.

Группа из восьми человек с небольшим дистанционно управляемым транспортным модулем обогнула невысокий холм и вышла неподалеку от окруженного забором одноэтажного здания с тремя высокими антеннами. Ворот в черных секциях заграждения не было видно, скорее всего их и вовсе не существовало.

Шон Гроум приложил к глазам оптический биосканер с усилителем визуального сигнала и осмотрев окрестности удовлетворенно произнес:

— Все чисто. Здание автономное, поддерживается внутренней энергостанцией. Людей поблизости нет.

Его помощник в сине-сером экзоскелете с символом «Серебряной Луны» на рукаве открыл багажник транспортера, склонившись над лежащим в нем прибором. Пока он шаманил с панелью управления и настройкой передатчика, Гроум забрался на наиболее высокий бархан, господствовавший над окрестной пустыней и с помощью двух бойцов установил там массивный излучатель. Пси-поле, распространяемое по ноосфере системами подавления агрессии вызывало колебания магнитного и электрического поля, а потому простые средства передачи сигнала вблизи от подстанции не работали.

Отряд повстанцев переместился к бархану, откуда один из них, по всей видимости инженер, нацелив излучатель на транспортер повел его к зданию, старательно объезжая неровности почвы. Машину приходилось вести точно по лучу, любой сбой грозил необходимостью восстановления сбившейся системы приема, а для этого придется входить в усиливающееся, по мере приближения машины к станции, поле.

— Так, я у цели. — сообщил инженер. — Шлю сигнал.

Он коснулся голографической панели на излучателе и почти сразу с грохотом и гулким шумом осыпающихся кусков гранита и комьев земли на месте машины поднялось черное облако взрыва. Огненный шар раскаленного пара, по температуре приближавшийся к плазменному облаку, брызнул в стороны ослепительным фонтаном пылающих брызг, по стремительно раздавшейся в стороны пылевой стене можно было судить о разрушительной силе взрывной волны, с лязгом и скрежетом разорвавшей стальные конструкции станции. Накренившись набок повалились антенны, раскалываясь от удара о гранитные выступы каньона и засыпая песок пласталевой крошкой.

— Даллас, задание выполнено. — Гроум откашлялся, выплевывая попавший в рот песок. — Возвращаемся на базу.

Вик, у которого нейроконтроллер итак не работал, не почувствовал снятие поля подавления, а вот Рэнд, внезапно затормозивший глайдер и выглянувший в выбитое окно, замер, прощупывая окружающий мир ментальным сканированием. Сложно сказать, что произошло, вот только странный купол, нависший над городом, вдруг исчез, убрав свой давящий вес с сознания. Воздух будто очистился, напоенный свежим кислородом и казалось, что в стоячий пруд наконец-то пустили проточную воду.

— Пси-купол исчез. — сообщил контрабандист шитвани. — Кто-то отключил контрольное поле, посредством которого, судя по всему, происходило управление вашими нейроконтроллерами. Не могу сказать, что новость плохая, но похоже, это не входило в наши планы.

— Почему? — спросил Вик, еще толком не понимая о чем ведет речь Рэнд.

— Потому что сейчас твои сородичи в Чистилище как с цепи сорвутся. Но вот там у них шансов нет. А мы еще не совсем готовы к рейду туда. Кто-то нас опередил, выведя из строя ментальное поле. Может быть это те биодроны, что сумели сбежать в день бунта, может быть кто-то еще. Это, нам на руку, но, черт возьми, ни хрена не своевременно… Ладно, тогда планы меняются. Но сперва все равно заедем домой к одному моему знакомому, который наверняка оставил нам какой-нибудь гостинчик.

Рэнд вел автомобиль мастерски, огибая выезды на крупные трассы и стараясь держаться узких улочек, пролегавших между длинными одноэтажными строениями раннего периода застройки.

— Вик, теперь все зависит от тебя самого. — не оглядываясь на дрожавшего от волнения шитвани сказал Рэнд. — Или ты погибнешь, или ты сделаешь то, что пока не смог сделать никто. Соберись, сосредоточься. У меня будет своя задача и я не смогу вечно поддерживать тебя.

Шитвани кивнул. Говорить не было сил из-за нервного напряжения. Он уже прекрасно понимал к чему движется дело, и, если одна его часть, уцепившись за инстинкт самосохранения, умоляла повернуть назад, то вторая втайне давно желала такого развития событий.

Солнце озарило розоватыми лучами укрепленный лагерь, в котором собрались те, кого военные успели вывезти из Абервила до начала полномасштабной операции. В основном, это были жители центрального квартала, ну и часть людей, проживавших в непосредственной близости от окруженного баррикадами Чистилища. Окраины армию, похоже, вовсе не интересовали и Лина с ужасом думала, что сейчас испытывали оставшиеся в Аббервиле горожане. Наверное, они ругали руководство города, оставившее их на произвол судьбы, возможно, переждав ночь, всеми правдами и неправдами попробуют выехать в другие населенные пункту, в тот же Санвуд, например, а может быть… может быть у них не все так и плохо. Но с еще большим страхом, который девушка старалась никому не показывать, она думала об этой искорке на сканере, горевшей все так же неярко, но очень упорно, явно не собираясь гаснуть от сомкнувшегося над ней ночного холода. Лина дожидалась утра почти не спав и почти не ев, сидя как на иголках. Отцу было не до нее, а вот мать напротив, поддерживала как могла, не разумом, но сердцем понимая, что творится с ее дочерью. Мысленно она уже отпустила ее в город, несмотря на то, что Лина не смела даже касаться этой темы, боясь все испортить, но уж кто-кто, а мать точно знала чего сейчас желает ее ребенок. Джулия волновалась, скорее всего даже боялась за Лину, но как и сама в своем прошлом, позволила ей самостоятельно решать свою судьбу.

А судьба эта, ранее такая ненавязчивая и почти незаметная, небрежно волочившая Лину по своим волнам в известную сторону, и не допускавшая поворота и отступления, теперь стала неопределенной и таинственной, тем не менее все равно предлагая ей один лишь путь, следуя по которому можно было остаться в ладах со своим сердцем и, в какой-то мере, с непримиримой и назойливой совестью. Бросить Вика в городе Лина не могла, ей казалось, что одна только мысль об этом является настолько противной ее естеству, что других вариантов, отличных от поездки в Аббервил, она просто не принимала в расчет. Временами ей казалось, что она предает этим свою семью и даже более, все человечество, меняя предоставляемые ей блага на какого-то биодрона, каких были вокруг сотни, но позднее ее сердце вспыхивало обидой и она твердила себе, что ведь это Вик, ее дорогой, любимый Вик, который всего один и сколько бы она не встречала на улицах биодронов, такого же уже не будет. Эти мысли более всего подвигали ее к совершению необдуманного, безрассудного, но в то же время бесконечно благородного и авантюрного поступка. И когда в ее комнатку проникли розоватые лучи солнца, пробившиеся сквозь полупрозрачный симбиоэтилен, она поняла, что если встретить утро с раздумий, то ее план так и останется не выполнен.

Сомнения были похоронены, записку матери на информблок Лина отправила, и одев черный, блестевший на свету барокомбинезон, узкий, но совершенно эластичный и не стесняющий движений, она выбралась из своей палатки. Вокруг нее сразу образовалась какая-то посторонняя суета — то кто-то перетаскивал тяжелые пласталевые ящики к развернутой в пустыне столовой, то проносились груженные всяческим скарбом глайдеры, то люди, пытавшиеся найти своих родственников, проходили мимо, задавая вопросы, на которые Лина может быть и хотела, но не могла ответить. Она как можно быстрее, стараясь обогнуть многолюдные сборища, собиравшиеся возле общественных, выделенных на несколько семей, палаток, пересекла лагерь и в нерешительности остановилась возле отцовского глайдера. Быть может, куда легче развернуться и пойти домой. Но вдруг она вспомнила, что у нее не осталось даже маленького изображения Вика, несколько голографий висели на стене, дома, их она не успела забрать в спешке, а сейчас все, что напоминало о нем, был огонек на сканере… и эта мысль добавила ей решимости. Она открыла своим ключом дверцу глайдера, забралась внутрь и подняв тонированные пласталевые экраны с антисолнечным покрытием тронулась с места.

Ее остановили на контрольном пункте, сооруженном из двух прислоненных друг к другу транспортов и немолодой уже солдат, представившись сержантом Рамсом попросил указать цель выезда за пределы лагеря.

— Обязанность у меня такая, — словно извиняясь добавил он. — Сейчас, говорят, зверье поперло из пещер, а потому нам приходится имена выезжающих в каталог заносить… На всякий случай.

— Лина Вейди. — ответила она, чуть приподнимая надвинутые на глаза солнцезащитные очки и отбрасывая спадающую на лицо черную челку. — Еду в Аббервил. Я хочу своего друга оттуда забрать.

— Что это вы одни, без сопровождения? — поинтересовался солдат. — Дочь мэра все-таки. Ладно, езжайте. Сегодня многие в город возвращаются, хотят привезти сюда родственников или друзей. Только дороги держитесь, в пустыню и к горам не отъезжайте.

— Спасибо за совет. — кивнула Лина, снова поднимая стекла. — Если меня будут спрашивать, например отец или мама, скажите, что я ненадолго, всего на пару часиков.

Ну и влетит же ей потом… впрочем, теперь уже разницы нет. Главное, что назад она вернется не одна, а после этого хоть потоп.

Навстречу полетела вьющаяся охристо-красной лентой дорога, соединявшая Аббервил и Санвуд, позади упиравшаяся в скалы, а впереди уходившая по насыпи вниз, в кратер где располагался едва заметный в утренней голубоватой дымке город. По левую руку расстилалась бескрайняя пустыня, лишь кое-где изрытая котлованами и бугрящаяся барханами, а по правую, за каменистыми россыпями, темными силуэтами поднимались искривленные, вытянутые гранитными щупальцами горы, непонятно как образовавшиеся и за счет чего до сих пор не рухнувшие и не выветрившиеся, ведь при налетавших каждый вечер бурях, песок и пыль должны были быстро обточить склоны, сгладив и подровняв их.

Сейчас у Лины было время спокойно разобраться во всем том, что случилось и определится, а что все-таки она хочет получить от жизни? Но вот что странно. Только сейчас, глядя на проносящиеся мимо валуны, на поднимающееся над горизонтом розовато-белое солнце, на причудливые горы и на распластавшуюся под звездным небом бескрайнюю, серо-желтую пустыню она поняла, что эта земля кажется ей самой близкой и самой дорогой, в отличии от мифической, никогда не виданной Терры. Что эта простота перевешивает на весах души ту красоту, что приписывали рассказчики кафедральной планете. Потому что именно тут ей подарили жизнь и именно Тиадар был ее родиной.

Вик с удивлением рассматривал почти на две трети скрывшийся под пластами песка серо-коричневый звездолет. Он впервые видел такие аппараты вблизи, ну а внутрь ему и подавно не приходилось заглядывать. На самом деле, ничего впечатляющего в одноместном челноке с большим грузовым трюмом, каким обычно пользовались контрабандисты, не было, но для Вика, ни разу не сталкивавшегося с космическим кораблем, хватало и этого.

— Ты прилетел сюда на этом корабле? — заинтересованно спросил шитвани.

— Нет, — отозвался Рэнд, громыхавший в грузовом отсеке какими-то железками. — Это корабль одного моего знакомого, Барлоу его звали. Мой то звездолет пуст, его полиция наверняка обшманала, а здесь в закромах могут и всякие интересности найтись, Барлоу был горазд на тайники. Странно, что следователи из столицы, тут порядком наследившие, корабль с собой не забрали. Может, дело было перед ночным циклом и они просто торопились?

Вик покосился на разбрасывающего какие-то ящики и коробки по трюму Рэнда, периодически пинавшего дверки многочисленных камер и обойдя присыпанный песком звездолет вокруг, направился к глайдеру, оставленному ими за небольшой каменной колонной, похожей на растопырившую пальцы руку. Сейчас тень от этой колонны накрыла корабль и на фоне поднимающегося над неровной чертой горизонта красноватого солнца, картина была довольно зловещая. Вик забрался в машину, вытащив их матерчатой сумки волновой пистолет и поиграв с ручкой управления, а уж установить-то режим на боевой он мог и без посторонней помощи, решил опробовать его в деле.

Шитвани разложил на бархане небольшие камешки и забравшись на покатый, приглаженный до почти округлой формы валун, взвел оружие. Как целится он догадался интуитивно, видимо все-таки знания почерпнутые из книг, которые он прочел дома у Лины дали о себе знать. Подняв пистолет на уровень глаз, держа его одной рукой, а второй прихватывая рукоять, он активировал экран наведения и задержав на мгновение прицел на одном из камешков надавил на спуск. Оружие чуть сдвинулось вниз, автоматически определяя траекторию полета заряда, и тихо шлепнул выстрел. Камень исчез в фонтанчике земли, и Вик, весьма довольный собою, попробовал проделать такую же штуку с его соседом.

— Развлекаешься? — Рэнд подошел неслышно, даже сапоги не скрипели и не шуршал песок.

— Да… — немного виновато ответил Вик. — Но… надо же учится это делать…

— Надо. — согласился Рэнд. — Но учится, придется на месте. Я все собрал, теперь можно ехать к Чистилищу… Вик, как ты вообще? Готов? Если хочешь, давай, я отвезу тебя к пещерам.

Шитвани задумался. Да, такая возможность привлекала, ведь за его жизнь сейчас нельзя было дать и сотой доли кредита.

— Нет, Рэнд. — тихо ответил Вик. — Не надо. Я уже для себя все решил в тот момент, когда увидел их.

— Их? — не совсем понял смысл фразы Рэнд.

— Да. Других шитвани. Там, в Чистилище, построенном людьми. В темном, душном помещении с клетками, по которым пропущен ток. Вокруг солдаты, много солдат… Нет, Рэнд, увидев это я не могу не попытаться вытащить их оттуда.

— Странно… как ты смог их увидеть?

— Не знаю. Просто они чувствуют меня, а я их. Это началось после отключения поля. Они смотрят на мир моими глазами, а я могу смотреть глазами любого, кто сейчас находится в Чистилище.

— Вик, а ты не телепат, случаем? — несколько обеспокоенно спросил Рэнд.

— Я этого не знаю. Может быть это наши природные возможности, которые возвращаются, когда исчезает давление нейроконтроллеров.

— Чувствую, преподнесешь ты мне еще сюрпризов. — не то с разочарованием, не то с раздражением сказал Рэнд. — Ну ладно, садись в глайдер и соберись с мыслями. К чистилищу подъедем через полчаса, у нас будет час до начала рабочего цикла. А вот что делать если Орден появится, тут я тебе не советчик.

Человек и шитвани уселись на передние кресла глайдера, убрав в небольшой багажник сумки с оружием и несколько коробок, извлеченных Рэндом из космического челнока. Что в них лежало Вик не особо интересовался, понимая, что если Рэнду будет необходимо, он конечно все расскажет. Вик не знал, отчего контрабандист, который по идее должен был быть падок до денег и прочей непонятной, но очень распространенной в человеческом обществе шелухи, назначение которой шитвани конечно понимал, но необходимости в которой не видел, взялся ему помогать. Вероятно, тут были какие-то мотивы, но пока Вику не хотелось об этом думать. Сейчас перед ним стояла тяжелейшая задача, самым сложным в которой была необходимость переступить через себя…

Тревис Глоу, сидевший в небольшой кабинке, зависшей под самым потолком подземной части Чистилища, метался то к пульту управления охранными системами, то к сканерам наружного наблюдения, пытаясь успеть в нескольких местах одновременно. Чертова смена. Мало того, что почти четыре тысячи этих существ пришлось загонять в специальные вольеры, расположенные в длинном, тянущемся почти на два квадратных километра подземном ангаре, так еще и следить за возможным прибытием частей Ордена, которые явно запаздывали. Все предыдущие ночные циклы прошли достаточно спокойно, а вот под утро началось светопреставление. Уши глохли от многоголосого воя и лая, биодроны то собирались в стаи, то бросались на решетки вольеров, от которых их отгоняли ударами прикладов и стрельбой в травматическом режиме заполнившие все свободное пространство ангара охранники. Приборы отказывались фиксировать поле подавления агрессии и от этого Тревису было совсем не по себе. они продержаться тут еще час, другой… но не бесконечно же…

Снова крики и вой с левого крыла ангара. Тревис взглянул на экран соединенный с камерой наблюдения и увидел прижавшуюся к решетке толпу биодронов, пытавшихся разорвать симбионтные прутья или разгрызть их зубами.

— Хейнель, на твоем участке опять началось — сообщил Тревис в комлинк. — Мать твою, если до них не доходит, пускай ток по решеткам!

Загудели натянутые под потолком провода, подключенные к небольшому трансформатору, на камерах было видно, как искры прошлись по навалившимся на решетку биодронам, кто-то упал, в воздухе повис отчаянный вой и визг, проходы рядом с вольером окутало дымом. Задние ряды отшатнулись от корчащихся в агонии собратьев, подались назад, отталкивая к прутьям тех, что стояли по другую сторону вольера. По включенной громкой связи донеслись истошные крики и жалобный скулеж. Еще пару минут и ток будет пущен по всем вольерам. Тревис пробежался пальцами по пульту. Вспышки синего света, треск электричества и вопли пронеслись по ангару.

— Тревис, что там у вас? — на экране появилось встревоженное лицо коменданта Чистилища Окхэма Кларка.

— Кошмар, Кларк. Сущий кошмар. — устало садясь на кресло и вытирая вспотевший лоб рукавом кителя ответил Тревис. — Поле пропало, и они все будто с ума сошли. Что вообще происходит, а?

— Я без малейшего понятия, что там случилось. Мне доложили об аварии на излучателе, но подробностей я не знаю. Тревис, ты продержись еще полчасика, а потом солдаты подойдут.

— Ладно, Кларк, полчаса — час я их удержу. Но поторопитесь там.

Он перевел взгляд на двенадцать экранов, демонстрировавших разные зоны ангара. В сполохах электрического огня и дыму творилось не пойми что. Собравшись в группы, биодроны вновь кинулись на находящиеся по напряжением решетки, первый ряд прыгнул прямо на черные прутья, чтобы так и оставшись висеть на них, дать другим возможность пробраться еще ближе. Сзади напирали десятки других биодронов и своим весом они медленно проминали решетку под обугленными телами сородичей. Охранники в упор разряжали переведенные на травматический режим волновые автоматы, кто-то из полузверей отползал назад с выбитыми глазами и переломанными костями, но остальные лишь усиливали натиск.

— Да у них же совсем крыша съехала… — пробормотал, говоря сам с собой Тревис. — Мать твою, будто инстинкт самосохранения отрубился… Ребята, давайте-ка в коридор — скомандовал он по внешней связи. я включаю стационарные орудия.

Охранники быстро отбежали от вольеров, стараясь чтобы их не ухватили просовывающиеся сквозь прутья четырехпалые руки. До кого-то все-таки дотянулись, свалили с ног, подтянули к решетке и в облаке дыма Тревис увидел как на полу вздрагивая под ударами тока корчиться фигура в экзоскелете. Но уже с тихим гудением включились укрепленные в пазах на потолке волновые пулеметы, подсаженные на магнитные полосы для того, чтобы можно было беспрепятственно переместить орудие в любой сектор зала. Биодроны, кажеться поняли, что дело принимает серьезный оборот и несколько утихли.

— Система, — приказал Тревис компьютерному терминалу. — Огонь на поражение, радиус двадцать метров от границ охранного периметра.

В подземном, замкнутом ангаре гулко громыхнули лязгающие, дробные очереди, ползущие над вольерами сверху пулеметы огрызались кроткими сериями выстрелов, снизу опять раздались крики и визг, разогнанные магнитными полями заряды прошибали насквозь несколько биодронов сразу, отрывая конечности и оставляя в телах сквозные рваные раны с торчащими в стороны обломками костей. Пол обильно залила кровь, растекаясь между клетками и шипя, когда ее брызги попадали на прутья решеток. Основная масса биодронов теперь собралась в центре вольеров, на полу, между ними и решетками лежали мертвые и раненые, временами, кто-то из полузверей пытался втащить раненых в толпу, но очереди валили и его.

Осталось-то минут двадцать, да уже дневная смена подоспеет. А там и Орден приедет, будь он неладен с его опозданием.

Ангар легко тряхнуло и в один миг погас весь свет. Экраны мониторов отключились, ток прекратил бежать по проводам и решеткам, а пулеметы замерли, направив стволы вниз. Вот это еще что за чертовщина? Тревис пробежался пальцами по пульту, пытаясь активировать панель управления энергоснабжением. Безрезультатно, терминал был полностью обесточен. Немыслимо долго, среди воя и почти человеческих криков, протянулись несколько минут, необходимых для включения резервной системы электропитания. Когда замигав, неровным желтоватым светом загорелись дополнительные лампы, Тревис Глоу облегченно вздохнул…

…Дверь внутреннего шлюза, который вел наверх, к широкому коридору и лифтовым платформам, на которых по утрам поднимали наверх обитателей Чистилища, тихо зашипела и открылась. На это мало кто обратил внимание, биодроны снова бросились на решетки своих клеток, а резервный источник энергии не мог потянуть подачу тока и обеспечение питанием автоматические турели на потолке. Переведя волновые автоматы в режим боевой стрельбы и отступив к стене, охранники выпускали в разношерстную толпу, навалившуюся на прутья вольеров, очередь за очередью. Наверное, именно поэтому треск плазменного ускорителя от самой входной двери остался незаметен. Солдаты поняли что что-то не так лишь когда несколько человек упали с прожженными насквозь экзоскелетами, которые неплохо уберегали от волновых ружей, но от сдавленного гравитационными полями и летящего почти со скоростью света пучка плазмы они оказались бессильны.

Вик выскочил в основной коридор, стараясь держать все скрывающиеся за стенами силуэты людей в зоне видимости. Навстречу ему повернулись ближайшие охранники но выстрелы ручного плазменного ускорителя, со стороны выглядевшие как возникающие на одно мгновение в пространстве раскаленные добела лучи, протягивающиеся от ствола оружия до жертвы, скосили их всех. Следующей очередью шитвани прожег дыру в сетке и целая секция вольера рухнула на глазах у замерших в нерешительности узников.

— Сзади! — крикнул кто-то из толпы.

Вик развернувшись внахлест ударил очередью по гранитной стене ангара, плазменные заряды прожгли ее насквозь и через обугленные дыры шитвани различил повисшие на перилах лестницы и распростертые по полу тела охранников, пытавшихся обойти его через запасной выход.

— Собирайте оружие. — коротко скомандовал Вик, надеясь, что сейчас не начнутся привычные для людей споры о том, кто тут главный. — Освободите остальных и ждите меня тут. На улицу не выходить.

Сам шитвани побежал по лестнице на второй этаж, где располагался пульт управления. Надо было преодолеть всего два пролета, на втором на него напрыгнул человек, замахиваясь длинным виброножом, но Вик разрядил батарею ему в ноги и охранник перекувырнувшись через перила с протяжным воплем полетел вниз. Теперь вперед и на карниз, проходящий над залом…

Из-за угла, черной тенью вылетел расплывающийся в тусклом свете ламп силуэт, выстрел, и тело с пробитой головой повалилось на ступеньки из сетчатой решетки. Внизу, между вольерами, группа людей окружила себя наспех собранной баррикадой из ящиков и отстреливалась от шитвани, Вик оказавшись прямо над ними перегнулся через парапет, в руках загудел излучатель и он с удовлетворением увидел сквозь клубы едкого и горячего дыма, поднявшегося после попадания плазмы в пол и стены, как на сером пластале-бетоне остались лежать пять мертвецов.

Тревис Глоу метался по своей каморке, не зная за что хвататься. На экранах он видел, как вырвавшиеся из клеток шитвани набрасываются на охранников, вдвоем или втроем валят их с ног, разбивая голову ударами прикладов, от главного входа шла беспорядочная стрельба, зажатые к дальней стене люди отвечали все реже и реже, пока выстрелы волновых ружей не стихли вовсе. Кнопка тревоги не сработала, скорее всего перепад электроэнергии был спровоцирован и злоумышленники вывели из строя прежде всего сигнализацию. Тревис поспешно нацепил на себя шлем, подключил к экзоскелету аппарат замкнутого дыхания и забыв лежавшее в стойке волновое ружье выбежал наружу. Уже в дверях он столкнулся с невысоким шитвани, у которого были лимонно-кремовые волосы, а левый глаз был замотан темной тряпкой.

— Нет, не стреляй! — закричал Тревис, — Я без оружия… у меня дети…

Но в ответ последовала короткая вспышка и Тревиса Глоу не стало.

Рэнд Блэкли дожидался Вика снаружи. Он свое дело сделал, вырубил телепатическим ударом охрану внешнего периметра и обесточил систему безопасности. Сейчас он наблюдал за тем не появятся ли возле ворот Чистилища военные транспортеры и не выйдет ли дневная смена из казарм. На оба случая у него был заготовлен свой ответ. Ну а если ничего не оправдается, то можно будет сэкономить припасы.

Вик выбрался из подземного ангара намного раньше, чем ожидал контрабандист. Позади, на длинной лестнице уходящей вниз стояли еще несколько десятков шитвани всевозможных окрасов с трофейным оружием в руках.

— Теперь в казармы. — сказал Вик. — Рэнд, следи за воротами, а мы вычистим оружейные склады.

— Хорошо. — кивнул Рэнд. — Справитесь?.. а впрочем… думаю да…

Четыре десятка шитвани, прижимаясь к стене пробрались ко входу в казармы незадолго до того, как их покинула дежурная группа, посланная проверить почему подземный комплекс не выходит на связь. Слившиеся в сплошной грохот автоматные очереди, крики, падающие в серый песок тела и вот уже небольшой отряд Вика врывается в казармы. Рэнд прислушался к беспорядочной стрельбе внутри здания, по пласталевым окнам изнутри гуляли скачущие в бешеном ритме отсветы выстрелов. Судя по всему, расправившись с дежурной группой шитвани теперь добивали всех остальных охранников, даже тех, кто еще спал в постелях вернувшись с ночной смены…

Вик сбил выстрелом замок на оружейной комнате, ничуть не заботясь о том, что взвыла охранная сигнализация. Позади него, в узкий коридор между спальнями шитвани выволакивали искромсанные выстрелами трупы и добивали раненых. Как и говорил Рэнд, боезапаса здесь хватит на хорошо вооруженный крупный отряд, а это вполне уже неплохо. Вик мысленно потянулся сознанием к оставшимся в ангаре сородичам и прикинув, сколько нужно лап чтобы вытащить отсюда все эти стреляющие игрушки, вызвал наверх примерно две сотни соплеменников, понадеявшись на то, что Рэнд не удивится тому, что шитвани разбредаются из ангара сами по себе. По расчетам Вика, много оружия и не должно было понадбится. В его цели не входил захват города, он всего лишь хотел увести сородичей в пещеры, туда, где они смогут стать свободны. Он уже заметил, что среди последних узников Чистилища были не только самцы, но и самки, что яснее ясного говорило о том, что видимо после бунта люди свозили в подземелье всех шитвани, без особого разбора. Это давало надежду не только на спасение из города, но и на спасение всей расы в демографическом плане…

Рэнд недоуменно взирал на проскальзывавших мимо него небольшими группами шитвани, подтягивавшихся к зданиям казарм. В тоже время, контрабандист заметил, как по плоской, огороженной небольшим парапетом крыше уже пробежали стройные хвостатые фигурки, занимавшие места у стационарных орудий. Да, может Вик и вырос в рафинированном квартале, но суть уловил быстро.

От ворот донесся шум гравиодвигателей и в них влетело несколько транспортеров с солдатами, значит вскрыть оружейную без поднятия тревоги Вик не смог… С первого бронетранспортера по выбегавшим из ангара шитвани сразу же открыли стрельбу, оставляющие за собой синеватый след варп-пули прочертили полосу на стене рядом с Рэндом, одного из бывших биодронов откинуло в сторону на несколько метров, разорвав в воздухе, а потом контрабандист нажал на гашетку детонатора. Миниатюрная фазовая бомба взорвалась рядом с въездом в Чистилище, два транспортера засосало внутрь воздушной воронки, разорвав их и находившихся поблизости штурмовиков на атомы, а обратная ударная волна отшвырнула третий транспорт в стену казармы, раскатав в бесформенную груду оказавшихся на пути солдат. Время было выиграно, на крыше заработали стационарные орудия, расстреливая людей и транспорты прямой наводкой. Едва стрельба утихла, некоторые из поднявшихся наверх шитвани, неважно, самцы это были или самки, подбегали к трупам военных, подбирая оружие и запасы аккумуляторов.

Уже через полчаса Чистилище было захвачено. По совету Рэнда, Вик выделил несколько шитвани для того, чтобы они заняли орудийные башни на Периметре. Следующей целью было попробовать прорваться к пещерам, однако делать это оставляя на хвосте армию и возможно прибывающую в город бронеколонну Ордена было нельзя. Пешие шитвани не смогут уйти от техники и ховертанков, а значит, надо было либо уничтожать средства передвижения людей, либо захватывать их самим.

Вик подперев голову руками сидел на лестнице поднимающейся к казарме и смотрел на то, как его соплеменники готовятся к отражению возможной атаки на этот маленький оплот их расы в центре враждебного мира. Он мельком взглянул на Рэнда и снова опустил голову.

— Что с тобой, малыш? — спросил Рэнд так же присаживаясь на ступеньку.

— Не знаю… — еле слышно прошептал Вик. — Я… я не так это представлял. Тебе лучше не заходить в казарму, Рэнд.

Рэнд знал, что зрелище там действительно неприятное. Ему хватило того, как шитвани подвешивали над воротами Чистилища раненого солдата, прикручивая ему руки и ноги колючей проволокой.

— Я не думал, что мы способны на такое, — признался Вик. — Мне всегда казалось, что если такое время настанет, мы сможем быть… лучше таких, как вы…

— Не думай об этом, малыш, — посоветовал Рэнд. — В мире много жестокости. вы не первые и не вы последние. Твой народ слишком многое перенес, ему можно простить некоторые вещи. Но твоя задача, Вик, сделать так, чтобы они понимали, что это временно, что рано или поздно наступит мир…

— С нами не будут заключать мир, — с мрачной уверенностью сказал Вик. — Кто? Орден, о котором рассказывают столько страшных историй? Президент? Армейские генералы? Нет, у нас впереди только война, либо до победы, которая невозможна, либо до того момента, пока не умрет последний из нас.

— Ты говоришь за себя?

В ответ Вик поднял голову и Рэнд вздрогнул, увидев в его уцелевшем глазу одновременный взгляд сотен других глаз, всплывавших из темноты и уходивших обратно в серый полумрак.

— Нет. МЫ все говорим за себя, — возразил Вик. — Назад в ту жизнь мы уже не вернемся.

Шитвани поднялся, распрямившись и вглядываясь в горизонт.

— Колонна идет, я чувствую ее, — непривычно твердым голосом сказал он. — Надо готовиться. Рэнд, ты сделал все, что хотел?

— Да, — кивнул контрабандист. — Можешь на меня положиться. Но солдаты Ордена телепаты.

— Я знаю. Мы все знаем. Но, мне кажется, эта проблема решаема…

 

10. Пробужденное наследие

Майкл Дойл, проснувшийся довольно рано и к началу нового рабочего цикла уже успевший приготовить себе завтрак, сидел напротив окна потягивая сок и гоняя вилкой по маслянистой тарелке запеченные картофельные ломтики. Синтетика, конечно, но все же лучше продающихся в магазинах готовых блюд. Голова, немного болевшая из-за шишки на затылке, еще больше трещала оттого, что сегодняшний день сулил много не совсем приятных вещей, в том числе и общение с прибывающими в Аббервил координаторами Ордена. Про рейд в Чистилище, который, впрочем, Лейнер обещал отменить своей властью, Дойл и вовсе не хотел думать.

Полицейский комлинк ожил в тот момент когда Майкл собирал посуду в кучу и запихивал в кухонный комбайн. Перемигивание красной лампочки и резкий писк не несли с собой ничего хорошего, тем более раз уж день обещал не задаться, то лучше всего было бы испортить настроение прямо с утра.

— Слушаю, — как можно более безмятежным тоном сказал Дойл. — Офицер Дойл на связи.

— Майкл, это Патрик Норр. Срочно в участок, у нас тут внештатная ситуация. — Дойл отметил, что Норр был даже не взволнован, а скорее несколько напуган.

— Что случилось?

— Этот разговор не для каналов связи. Поторопись.

Вот еще не хватало. Дойл, выругавшись долго и смачно, как не ругался уже очень давно, втащил из ящика стола волновой пистолет и открыв стальной кабинет в котором висела экзоброня предоставил возможность автоматическим системам надеть ее на себя, отрегулировав системы дыхания и настроив внешнюю защиту. Да, посуда так и останется немытой, ну да невелика беда…

Улица встретила его прохладой и пыльным воздухом, пропахшим гарью. Оглянувшись вокруг, Майкл увидел черные клубы дыма, стелющиеся над домами в северной части города. Там располагалось Чистилище и от одного только этого у Майкла появилось крайне неприятное чувство. Уже возле глайдера ему показалось, что с той стороны слышится беспорядочная стрельба, однако звуки были настолько приглушенными и смешивались в настоящую какофонию, что точно определить их природу было невозможно. Что же, вот и еще одна причина оказаться в участке как можно быстрее.

Здание полиции, до которого он добрался достаточно быстро, благо движение на улицах лишь начиналось и было далеко от своего пика, оказалось окружено кольцом армейских броневиков, в центральном холле суетились солдаты, а верхние этажи были заняты снайперами. Утренний дежурный Патрик Норр и Мариус Лейнер встретили его возле входа, как встречали каждого прибывающего по вызову полицейского.

— У нас ЧП, — лаконично объяснил Лейнер. — Ночью из тюрьмы сбежал Рэнд Блэкли, а с утра мы не можем связаться с Чистилищем. Не знаю, что там произошло и пока не хочу выяснять, но по нашим данным группа повстанцев «Серебряной Луны» уничтожила генератор подавления агрессии и биодроны вышли из-под контроля.

— Круто, — прокомментировал Дойл — А с Рэндом что?

— Вырубил дежурную смену ментальным ударом и ушел, — рассказал Норр. — Не спрашивай меня как ему это удалось, если он не находился с ними в зоне прямой видимости. Но факт остается фактом. Джеймс Лейдлоу убит, оружейка вскрыта, исчезли гранаты и плазменные винтовки.

— С ним, как рассказывают еще биодрон был какой-то, — прибавил Лейнер. — Откуда он взялся я не знаю, да и на самом деле не имеет значения.

— Ясно. Наши задачи?

Дела-то хреновые. Наверняка припахают к уборке Чистилища, а это теперь походу будет та еще операция.

— Никаких, — по-военному кратко ответил Лейнер. — Просто общий сбор. Я не дам этим остолопам из ВКС послать вас на подавление беспорядков в Чистилище. Вы же не армия, а полиция. Тем более, с минуты на минуту должна прибыть колонна Ордена.

— То есть просто сидеть в здании и ждать распоряжений? — на всякий случай уточнил Дойл.

— Именно, — кивнул Лейнер — Так что располагайся поудобнее, а об изменениях ситуации я сообщу. Пока что судя по всему вообще никто не знает что делать.

Дойл пожал плечами и устроился на одной из длинных скамеек, стоявших вдоль стены, где обычно сидели посетители. На календаре было 13 августа 6463 года. Вот уж воистину несчастливый день.

С утра, не дожидаясь подхода бронеколонны Ордена, армейские части подогнали к Периметру Чистилища танки и экзоподы, в упор расстреливая здания из тяжелых орудий и перебрасывая за стену фрагментарные бомбы, рассыпавшиеся в полете на несколько десятков гранат с термобарическими зарядами. Внутри огороженной зоны все горело, над окрестными районами висели облака дыма, взрывы перемешали песок и оплавленные почерневшие конструкции в сплошное месиво.

Приказ наступать пришел через тридцать пять минут после начала обстрела, когда почти все строения внутри периметра оказались сровнены с землей, а из сотен воронок вверх поднимались искореженные остовы зданий и остатки небольших домиков биодронов. Солдаты несколькими группами прикрывая друг друга проникли во внутренний двор, с проклятьями и руганью оглядываясь на висящие прямо над воротами мертвые тела охранников Чистилища, примотанные к балкам колючей проволокой.

— На зачистку территории двадцать минут! Бегом, бегом! — прикрикнул на своих подчиненных сержант Рой Клаус. — Пленных не брать. Райвинг проверь казармы, Дайн, на тебе подземные ангары, будь там поосторожнее. Хейнингс, прочешите городок, вернее то, что от него осталось. Их тут было почти четыре тысячи особей, куда-то же они делись…

Все приходилось делать самим. Биосканам веры особой не было — они показывали и самих солдат, и попрятавшихся в домах горожан, пси-сканеры сходили с ума от планетарного фона, опять пришедшего в возмущение, а тепловизоры отключались на подходах к Чистилищу и причин этого инженеры пока так и не установили. Судя по планам Чистилища, никаких других выходов из него не было, а значит вся эта толпа искусственных существ находилась на его территории. Вопрос только где. В разрушенном и горящем здании казарм вряд ли, даже если кто-то там выжил, то уже не способен сопротивляться, однако здание не могло вместить в себя столько биодронов, даже если бы они лежали там друг на друге поленницей. Оставалось еще подземелье, однако это и был самый простой вариант. Откровенно говоря, Клаусу очень хотелось, чтобы биодронов нашли именно там. Это сильно упростит задачу.

Группа Дайна из шестнадцати человек, прикрывая друг друга, короткими перебежками спустилась от внешней лестнице к ведущим в низ серво-лифтам, Несколько бойцов взяли под прицел промежуточные лестничные пролеты, двое вызвали лифты наверх и заблокировали двери, на тот случай если платформы снова попробуют отозвать на нижний этаж.

— Живее, живее, пошевеливайтесь! — подгонял солдат старый усатый капрал. — Лифты занять, вторая группа выдвигается вниз.

Семь солдат в тяжелых экзоскелетах, в которых было тяжело не то что бежать, а даже ходить, нагруженные крупнокалиберным вооружением спустились на несколько пролетов вниз, постоянно проверяя показатели сканеров мозговой и нервной активности на визорах шлемов.

— Здесь они, — тихо, почти шепотом произнес по внутренней связи один из бойцов. — Внизу. Сидят тихо и смирно. Ждут наверное.

Рой Клаус на поверхности получил это сообщение почти сразу же. Все складывалось лучше некуда. Вполне разумные биодроны предполагали, что начнется обстрел и заползли в самое укромное место, туда, откуда они и выбрались. Это развязывало руки солдатам и Клаус не хотел упускать возможности.

— Майронс! — стараясь перекричать грохот подъезжающего транспортера с еще одной группой людей рявкнул Клаус в комлинк, — Давай, подкатывай свой аэротоксикатор.

Там, внутри, замкнутое помещение, без вентиляций и озонаторов воздуха. Несложно трансформировать внутренний воздух в помещении в концентрированный газ, чтобы полностью наполнить подземный ангар, забитый биодронами, а потом только заходить и выволакивать трупы. Химики из бригады Майронса Леви уже доставали из подвезенного на транспортере полусферического контейнера капсулы с газом и переносили вниз, в подземелье оцепленное солдатами.

— Клаус, капсулы будем детонировать с поверхности, — сообщил подошедший Майронс. — Я своих ребят внутрь не пошлю, черта с два.

— Хорошо. Как установить, сообщите.

Еще пять минут, не больше. Капсулы не имеет смысла забрасывать непосредственно в зал с биодронами. Хватит и того, что входной шлюз будет герметично закрыт, а лифты отключены. У запертых внутри не будет времени для того, чтобы выбраться наружу.

Разведгруппа покинула ангар, закрывая за собой входной шлюз и сразу заваривая его гальваническим резаком. Подразделение Билла Райвинга прибыло чуть раньше, доложив, что в казармах нет ничего кроме трупов расстрелянных прямо в постелях солдат и пустой оружейной комнаты, откуда биодроны выволокли все подчистую.

— Сержант, у них сейчас почти сотня единиц оружия, в том числе тяжелое. — подытожил Райвинг. — Гранаты, мины… в общем, осторожнее надо быть.

— Я знаю, капрал. — Клаус смотрел как завершается заварка ангарного шлюза. — Но мы контролируем ситуацию.

Майронс активировал детонаторы на газовых капсулах и было видно, как за полупрозрачными пласталевыми окнами надземной части внутреннего комплекса заклубился синеватый туман. В первые мгновения едва заметный, блеклый, но потом все больше наливающейся ядовитой синевой и густеющий на глазах.

— Всем группам, приготовится к штурму, — приказал Клаус. — Активировать замкнутые дыхательные системы и фильтры воздуха. Если внизу и останутся живые, добьем их.

Три роты космического десанта выделенные для зачистки резервации биодронов рассредоточились вокруг уходящей в темноту лестницы ожидая условного сигнала. С момента распыления био-терминационной смеси прошло уже около пяти минут и каким бы крепким ни был организм, она уже должна была полностью поразить нервные центры, мозг и мышечную систему. Такой газ применялся военными редко и имел комплексное назначение, однако, как посчитало командование, рисковать жизнями солдат в подобной ситуации не стоило и применение химического оружия было полностью оправдано.

Клаус мельком взглянул на часы:

— Вперед. Работаем быстро. Если кто зашевелится, стрелять без команды.

Силовой резак вскрыл шлюз словно это была крышка консервной банки, наружу вывалились клубы дурно пахнущего синего пара, который прорезали лучи гелионарных фонарей и замерцали внешние защитные пластины шлемов, на обратной стороне которых высвечивалось голографическое изображение помещений. Клаус вошел внутрь вместе со второй группой, которая бегом преодолела холл и обогнув серво-лифты спустилась другой стороны, через запасной выход. У входа сержант чуть не споткнулся о сваленные в груду тела охранников, а потом увидел и сотни лежавших на полу мертвых биодронов. Они заполняли собой все переходы между вольерами, сами вольеры, черные пятна мертвецов высвечивались в неровном свете голо-проекционного сканера и на втором ярусе.

— Клаус, тут просто кошмар какой-то… — дрогнувшим голосом сообщил усатый капрал Дайн по внутренней связи. — Мы пройти не можем. Все лестницы в трупах. Похоже, они пытались выползти наверх, но не успели…

— Живые есть? — спросил Клаус.

— Биоскан точных показаний не дает. Тела еще теплые.

Клаус пихнул стволом волнового ружья лежавшего у него под ногами рыжего биодрона. Ни движения, ни звука. Сержант дал знак отряду и они пошли вглубь ангара. Под закованной в керамический экзоскелет ногой хрустнули кости раздавленных пальцев и Клаусу показалось на миг, что рыжий дернулся, мотнув в сторону хвостом. Нет, лишь показалось. Вокруг все так же тихо и недвижно, только в сумрачном воздухе ползут синие клубы газа.

— Прочесать ангар на предмет еще не до конца задохнувшихся, — распорядился сержант. — Чем лучше выполним работу, тем быстрее от нас сегодня Орден отвяжется.

Солдаты входили в огромное помещение с четырех сторон, оставив охрану возле лифтов и внешнего шлюза. Мешала плотная завеса газа, мешали валявшиеся вповалку друг на друге мертвые биодроны, мешали тесные и непроходимые из-за мертвецов ходы между клетками. Но внешние сенсоры гермошлемов не улавливали ни единого движения, ни малейшего шороха.

— Похоже, мы их сделали, — удовлетворенно оповестил всех Клаус. — Возвращаемся наверх.

Вик поднял плазменный излучатель, взяв на прицел бродившего возле транспорта с серебристой полусферой солдата. Его выстрел станет сигналом для всех остальных… Гашетка плавно опустилась, коснувшись рифленой ручки оружия, блеснул сноп белого огня и солдата отбросило на боковой щиток транспортера. Слитный огонь из волновых ружей и импульсных разрядников накрыл скопившихся возле входа в ангар людей, вскарабкавшиеся на крыши окружавших Чистилище домов шитвани расстреливали не ожидавших удара в спину солдат почти в упор, отдельная группа уже забралась в кабины управления стационарных пушек, использовавшихся для отражения атак подземной живности и теперь похожие на огромные шаровые молнии заряды врезались в борта транспортеров и экзоподов. Транспорты, развороченные, с обугленными прожженными бортами, в которых были заметны обращенные в пепел останки водителей и стрелков, задымились первыми, но три армейских экзопода отступили, растянув по керамической броне энергощиты, пробивавшие их разряды простреливали внешнюю броню, но она мгновенно затягивалась серебристым, полужидким слоем нано-роботов, восстанавливавших поврежденные участки. Ответные выстрелы разбили окна в ближайших зданиях, обнажив пустующие квартиры, откуда еще вчера были эвакуированы все жильцы, ракетный залп накрыл одну из стационарных пушек, в то время как экзоподы, отползавшие на своих гусеничных подвижных платформах внутрь Периметра, оставались неуязвимы.

На это Вик не рассчитывал. Он предполагал, что гусеничные шестиметровые боевые машины уничтожить будет не тяжелее чем транспортеры, а тут, несколько экзоподов утюжили крыши домов ракетами и очередями волновых пулеметов, не давая шитвани поднять голов. Под их прикрытием люди стали перегруппировывать силы, стягивая резерв к воздушным шлюзам жилых зданий с явным намерением проникнуть внутрь, а уже через помещения на крыши.

— Вик, вы ничего не сделаете экзоподу. — шепнул оказавшийся рядом Рэнд. — с таким оружием его не взять. Отходите.

— Рэнд, ты прекрасно знаешь, почему мы не можем отойти. — шитвани перекатился на спину, укрывшись за симбионтной перегородкой.

— Тогда эти штуки положат здесь всех твоих ребят.

— Он управляется человеком?

— Да. Внутри капсула, защищенная энергополями и пси-блокадой. В ней находится пилот, который управляет экзоподом телепатически. — Рэнд успел пригнуться, шальная очередь высекла искры из плиты у него за спиной, пробив слой металла толщиной в локоть.

Вик полностью слился со своими органами чувств, различая в сонме танцующих сапфировых искорок плавные разводы, как от брошенных в воду камней, обволакивающие темные очертания экзоподов. Внутри бились, пульсируя, тусклые светящиеся струны, сливавшиеся по форме в человеческий силуэт, застывший в позе эмбриона. Через него, точно также как и через пси-блокаду экзопода, искажавшую, но не рассеивавшую потоки синих светлячков, проходили поднимавшиеся из недр планеты мерцающие волны странной энергии. Это значило, что их можно использовать как оружие, вот только Вик не знал, насколько эффективным будет удар на таком расстоянии.

— Я подойду ближе, — бросил он Рэнду. — Можешь отвести от меня огонь?

Рэнд кивнул, перебравшись поближе к прочному парапету на краю крыши. Странно. Он никогда не думал, да ему и в голову не могло прийти, что в его жизни произойдет такое событие, после чего он осознанно повернет оружие против своей расы. Не из-за выгоды и пачки кредов, не из-за личной мести, а по каким-то не до конца понятным ему самому идеологическим и моральным соображениям, которых, как казалось Рэнду у него никогда и не было.

Вик оглянулся назад, понаблюдав за тем, как контрабандист огнем плазменного излучателя отсек от экзоподов пытавшихся укрыться за ними солдат, мгновенно попавших под очереди волновых автоматов с соседних крыш. В одно короткое мгновение он обвел своим взглядом все поле боя, побывав одновременно в голове каждого соплеменника, и оценив таким образом наиболее безопасный маршрут к Чистилищу перепрыгнул через край крыши, спускаясь по стене короткими прыжками, периодически цепляясь за решетки окон хвостом и перехватываясь руками за выступы между титано-дийтариумными плитами. Там, внутри этой чудовищной, поднимающейся почти вровень со стенами Чистилища штуковины, изрыгавшей из себя потоки плазменного огня и струи варп-зарядов сидит человек. Разумный, живой, но находящийся словно во сне, где от него не требуется ничего, только рефлекторное исполнение определенных действий. Работает его мозг, его нервная система, его органы чувств… значит, он уязвим. Эта идея, промелькнувшая в мозгу Вика оказалась принята и подхвачена чужим разумом, краем глаза шитвани заметил, как еще одна группа его сородичей выбежала из-за дома, и прижавшись к стене гетто пытается подобраться к экзоподам. Наверное, оператор одной из боевых машин что-то заметил или почувствовал, вогнав в забор почти весь аккумулятор партикулярной пушки, часть группы исчезло в кроваво-сером дыму, однако уцелевшие прижавшись к земле по прежнему ползли вперед, похоже даже не осознавая, что впереди их ждет смерть. Как ни странно, Вику тоже казалось, что жизнь бесконечна. Внезапно он осознал, что здесь ничего не кончается, что эти синие огоньки примут тебя к себе, окружат со всех сторон, унесут в лучший мир… в тот, что навеки закрыт для расы людей.

В его сознание ворвалось вплетающееся в эфемерные волны энергии пение, резкое, тревожное и потоки огоньков внезапно распрямились, становясь длинными, излучающими ослепительный свет копьями, разворачивающимися в воздухе по направлению к экзоподам. Наверху, на одной из крыш ему привиделись, будто бы он смотрел на них со стороны, несколько шитвани, севших в кружок и сцепивших вместе в узелки свои хвосты. Вокруг них пространство уже вполне осязаемо уплотнилось, приобретая странные оттенки и начиная тускло пульсировать холодным огнем. Вик прыгнул на землю и пригнувшись, стараясь держаться оплавленных остовов транспортеров побежал вперед. Перед ним резвились синие светлячки, то ведя вперед, то, вдруг резко останавливаясь. В этот момент Вик тоже падал на землю, даже не успевая удивляться, как мимо него проходят импульсные заряды. Огоньки вели его к цели, предупреждая об опасности и шитвани уже четко осознавал то, что именно они есть их самый главный и самый надежный союзник.

Разорвав ослепительной вспышкой пространство и время над улочкой поднялся столб белесого пламени. На мгновение, в его мертвенно-холодном сиянии замерло все, застыли даже огненные иглы энергоразрядов и варп-ракеты, а затем сжигающая все волна обрушилась на один из экзоподов. Вик поначалу не до конца понял что произошло, все осталось как и есть, но уже спустя несколько секунд он увидел как у замершего керамико-стального монстра откидывается люк и на землю вываливается бездыханное тело оператора. Вика передернуло от омерзения. По броне сполз не человек, а нелепое, облепленное какой-то зеленоватой слизью и растворившимися органическими тканями образование, с рудиментарными конечностями, деформированными и скрюченными. Внутри жуткого существа шитвани не почувствовал ничего, вся нервная система оказалась сожжена мощным телепатическим ударом. Существо подобно мешку с костями рухнуло на землю и Вик разглядел расползающиеся в разные стороны тонкие нити, похожие на нити грибниц.

— Вы что там, охренели? — в комлинк, висевший у Вика возле правого уха ворвался голос Рэнда. — Меня чуть наизнанку не вывернуло от ментального удара.

— Я не знаю, что сделали мои соотечественники, — признался Вик. — Будь осторожен, поставь на себя пси-блокаду. Сейчас будет второй удар.

Снова в уши ворвалось пение. Надрывно-высокое, но в тоже время удивительно приятное, состоящее из сочетания таких звуков, которые невозможно передать синтезаторами. По особому знакомое и какое-то родное.

Его различил и Рэнд. Шестеро шитвани, севшие в кружок, находились как раз на противоположной крыше и Блэкли почувствовал, как сдвигается, изменяясь и наливаясь странными силами пси-поле планеты. А еще он узнал эти голоса. Именно они поразили его в тот момент, когда он впервые прислонил к уху поющую раковину. Сейчас в его разуме, а не в ушах, звучали самые неземные напевы, словно мелодия реликтового излучения, со словами на рожденном задолго до рождения звезд языке… А еще в памяти встал тот ученый…

— Они уже среди нас. Ходят вместе с нами, говорят на нашем языке, дышат тем же воздухом что и мы. Но мы не видим их. Не видим того, что они есть на самом деле… — говорил он.

Да, это его слова, сказанные в момент сделки. Рэнд ошеломленно отполз от края крыши, наблюдая за мерным раскачиванием стройных фигурок в такт накатывавшемуся подобно звездному ветру напеву…Не видим того, что они есть на самом деле… Не видим того, что они есть…

Клубок огня рванулся вверх и в стороны, разорванная дверь шлюза обвисла на кусках арматуры и на крышу ворвалась группа солдат. С порога, не успев перескочить через окоем шлюзовой камеры, они плотным беглым огнем рассеяли сидящих в кругу шитвани, кто-то успел укрыться за трансформаторами и основанием приемной антенны голосвязи, несколько упали мертвыми или ранеными. Песня утихла и Рэнд почувствовал, как нервное напряжение моментально спало. Эти существа умели использовать ноосферу или биосферу планеты в своих целях, вот что поразило Блэкли. То, чего не могли добиться люди своими имплантами, сородичи Вика делали безо всяких сторонних устройств. Интересно, а если он… потом, когда все закончится и если они выживут, попросит их научить его… Согласятся ли?

Но для этого надо сначала выжить и вырваться из города вместе с этими существами. Рэнд вскинул плазменный излучатель и направив на переднего солдата оглушающий удар по рецепторам мозга воспользовался его замешательством чтобы вогнать ему разряд в лицевую пластину гермошлема. Строй смешался, люди перегруппировались, но эта заминка позволила оставшимся на крыше шитвани окружить их. В воздухе, осязаемыми волнами поплыл голубой свет, окутавший солдат плотной туманной завесой, Удерживая этот странный купол, шитвани заметались между укрытиями быстрыми серыми тенями, делая все возможное, чтобы стрелявшие во все стороны бойцы военной охраны нанесли им как можно меньший урон. По глазам Рэнда ударила яркая вспышка, в голове как будто громыхнул гигантский колокол и он словно в замедленном кино увидел рухнувшие бездвижными грудами железа боевые экзоскелеты из сочленений которых повалил темный дым.

Вик почти достиг своей цели. Он забежал в бок экзоподу, туда, где были установлены самые громоздкие орудия но не было ни одного малокалиберного, способного быстро вести стрельбу по подвижным целям. Подпрыгнув он ухватился за скобу на броне, там, где обычно поднимался в свою капсулу оператор, подтянулся и уперевшись лапами в броневые щитки на траках забрался на танк. Экзопод как раз начал движение к выходу из Чистилища, его трясло и дергало, а вокруг сплошным потоком летели сверкающие энергоразряды, вспыхивавшие, врезаясь в темную неуязвимую для них броню. Вик поднялся повыше, краем глаза заметив выбежавшего из подземного ангара солдата, выстрел прорезал воздух рядом с шитвани. Вик даже почувствовал как расходится тепло от сгустка заряженных частиц, пришлось разжать пальцы и скатится по броне вниз, неприятно врезавшись ребрами в железные выступы и блоки. Перед самым носом мелькнули скрежещущие гусеницы и разбрасываемый ими песок, однако Вик успел уцепиться хвостом за одну из скоб и, выгнувшись всем телом, перехватится руками за подвижную секторную броню. Позвоночник пронзила острая боль, все таки хвост был не рассчитан на то, чтобы удержать всю массу его тела, и потому шитвани торопился сделать то, ради чего вообще подобрался к электронно-механическому монстру. Положив руки на броню, он представил, как перед ним, в окружавшем его пространстве начинается движение и изменение. Синие огоньки превращаются в длинные, извилистые нити проходящие сквозь матово-черный панцирь и связывающие его сознание с сознанием оператора экзопода. Вик ощутил трепыхание чужого разума в холодных тисках, видел, как по прорисовывавшейся в подвижной туманной полумгле фигуре человека пробежали судороги, которые вызвала содрогающаяся в страхе нервная система. Всего пара секунд на концентрацию, на воспоминания о разрушенной жизни, на короткую вспышку мелькнувшей перед лицом желтоватой железной иглы, вонзающейся в глаз, и Вик послал по связывавшим его и человека нитям удар, вложив в него всю ярость и пережитую боль. Сознание жертвы затрепетало, как сдавленная между пальцами бабочка и потухло. Экзопод дернулся, резко остановившись и Вик сорвался с него, упав в песок. Прямо над ним отодвинулась в сторону бронепластина, закрывавшая барокамеру с оператором танка и рядом с шитвани на землю выпал мертвец с серой, почти белой кожей. Из его ушей лилась кровь, а под впавшими веками темнели лопнувшие от подскочившего мозгового давления глаза…

В ангаре не было слышно начавшейся на поверхности стрельбы, однако тревожный сигнал от Майронса Леви успел пройти по каналу связи до того, как его транспортер был превращен в бесформенную кучу оплавленной керамики прямым попаданием из стационарного импульсного орудия.

— Клаус! Нас атакуют. Враг за пределами Чистилища… — затем связь оборвалась и все попытки ее возобновить оканчивались лишь шипением в эфире.

— Вашу мать, десант, на выход! — проревел Клаус. — противник наверху…

Сканер движения ожил, затопив экран визора пульсацией расплывчатых световых пятен. Перед глазами Клауса пронеслось застывшее на миг в прыжке серо-черное тело, несколько пар рук ухватили его за гравиоцентры экзоскелета, опрокидывая сержанта на спину, Ангар пришел в движение, вскакивавшие с пола биодроны набрасывались на солдат по десять пятнадцать особей на одного, стараясь свалить с ног и уже у упавших, обломками арматуры, разбить стекло-пласталевые глазные пластины шлемов. Зазубренная стальная палка ударила в стекло всего в десятке миллиметров от глаз Клауса, Он попробовал повести рукой в сторону, вроде кого-то сбросил с себя, под усиленные серво-приводами пальцы экзоскелета попало что-то мягкое, он сдавил его в руке, услышав истошный визг, а затем, направленный в покрытые эластичной броней части скафандра удар железного лома, со скрежетом разорвал трубку замкнутой системы дыхания. Под шлем вполз синий газ, мышцы свело судорогой, заставившей тело биться на полу в мучительной, но короткой агонии. Последнее что видел в своей жизни Рой Клаус был серебристо-белый биодрон с черными пятнами на бедрах, поднимавший выпавшее из ослабевших рук партикулярное ружье…

Стоя посреди изрытой воронками площади перед Чистилищем, Вик дождался пока из под земли не выберутся оставшиеся там для отвода глаз шитвани. Первыми вели раненых, их было не так много, потом потянулись остальные, откашливаясь и промаргиваясь, многие еще не решались опустить закрывшую глаза прозрачную газонепроницаемую пленку. Впервые вздохнувшие свободно шитвани собрались большой толпой, переходя от одного соплеменника к другому, кладя пальцы на виски стоявшего напротив сородича и вглядываясь в то, что было сокрыто в ранее запертом сознании. Они узнавали других и, зачастую, через других узнавали себя. Ритуал знакомства длился довольно долго, почти двадцать минут, и стоявший в сторонке Рэнд уже всерьез начинал беспокоиться за то, что за этим занятием шитвани позабыли о приближающихся к Аббервилу силах Ордена, и о загородной базе ВКС, где уже наверняка поднимают в воздух ховертанки и истребители. Однако, его опасения не сбылись. Сородичи Вика обо всем прекрасно знали и судя по всему задерживаться в городе не собирались.

— Раненых на глайдеры. — скомандовал Вик, к которому освобожденные узники Чистилища все-таки старались прислушиваться. — Их отвозим к пещерам в первую очередь. Сами уезжаем на тех видах транспорта, какие сможем достать. Нужна группа в сотню синдаи для прикрытия нашего отхода.

Рэнд заметил, что Вик уже начал использовать незнакомые ему слова, возможно из диалекта некогда жившей здесь расы, наследниками которой являлись шитвани. Контрабандист, благодаря своим имплантам все сильнее и сильнее ощущал изменения, происходящие в разуме шитвани. Они возникли мгновенно и распространялись со скоростью приливной волны, соразмерно тому, насколько долго бывшие биодроны оставались без пси-контроля. Это пугало Рэнда, но в тоже время и обнадеживало. Как никак, а его свобода сейчас тоже зависела от них.

— Вик, нам не нужны зинги. — указав на Рэнда сказал кто-то в толпе и у Блэкли екнуло сердце.

А ведь действительно, зачем им сейчас люди?

— Этот человек помог мне, да и вам, тоже. Он может идти с нами, — сразу вступился за Рэнда Вик. — Давайте отнесемся к нему подобающе.

Сородичи Вика не возражали и это немного удивило Рэнда. Обычно в человеческом обществе возник бы спор между двумя точками зрения, но шитвани не собирались выяснять отношения, либо доверившись Вику, либо посчитав его мнение более весомым по определению.

— Тайф, Ренг, давайте, организуйте два отряда, проверьте выходы в Старый Город и от него дорогу к пещерам, — приказал Вик, — все остальные, грузим раненых на глайдеры и продвигаемся следом. Кирр, ты отбери тех, кто лучше всего умеет управлять стационарными орудиями, следуйте за нами по крышам. Авиация может появиться в любой момент.

А они не глупы. Совсем не глупы. Рэнд сделал этот вывод давно, но снова получил ему подтверждение. Особенно теперь, когда их разум ничто не сдерживает. Жившие среди людей, общавшиеся с людьми и теперь обладавшие коллективной памятью, они умнее любого стратега.

— Пойдем, Рэнд, — тихонько сказал протиснувшийся к нему Вик и, опустив вниз голову, почти закрыв свою мордочку светлой челкой добавил, совсем-совсем тихо. — Спасибо тебе огромное… От всех нас, спасибо.

Поодаль шитвани разбивали окна глайдеров и ховертранспортов, гараж военной части, находившейся при Чистилище был вскрыт, вернее его двери просто взорвали нано-бомбами на трансурановой основе, и теперь хвостатые водители выгоняли во двор бронированные грузовики с просторными пассажирскими отсеками. К ним начинала подтягиваться основная масса шитвани, у которых не было оружия или которые за последние дни ослабли настолько, что еле передвигали лапы.

— Выведешь их в Старый Город? — спросил Вик у Рэнда.

— Да, попробую. Но я не умею общаться с вами так, как вы общаетесь между собой.

— Ничего, тебе помогут. Вот, Дейк будет твоим переводчиком — Вик подозвал поближе рыже-охристого шитвани.

— Ну а ты?

— Я? — Вик насупился, двумя пальцами теребя кромку поблескивающего кожаного ошейника с именем.. — Рэнд, у меня просто есть одно неоконченное дело. Я догоню вас.

Он махнул рукой и к нему присоединилась группа из двух десятков вооруженных шитвани. Не говоря более ни слова, они окружили Вика плотным кольцом и скрылись в небольшой улочке, уходившей к западной дороге и к центральному району Аббервила.

Лина остановила глайдер на краю кратера, на песчаном днище которого, в затянутой плотно прилегавшим к земле дымом котловине стоял город. Отсюда, со склона Аббервил был почти как на ладони. Серый, приземистого цвета, с домами, казавшимися крохотными коробочками. Северная часть и центр был затянут густым дымом и это сразу не понравилось Лине. Она прислушалась. Разреженный воздух плохо передавал звуки, но ей отчего-то казалось, что в отдалении не умолкает канонада. Ее рука потянулась к сканеру и откинув крышечку девушка с облегчением увидела все так же горевшую оранжевым огоньком звездочку. Только вот на этот раз она была уже не в восточной части, а смещалась к центру города, по узким переулкам и заваленным всяким строительным мусором задним дворам различных предприятий. Что Вик там забыл? Быть может он возвращается к ее дому? А может быть… Лина погнала прочь мысль о том, что его захватили солдаты и теперь везут на расстрел, или еще куда. Бесспорным было одно: надо срочно ехать навстречу, а там будь что будет. Она вернулась в кабину глайдера и заведя гравиодвигатель погнала машину вперед, шурша разлетающимся от струй воздуха песком.

Она успела спуститься в кратер, обогнув черную, изгибистую трещину криовулкана, окруженную обледеневшими скалами и замерзшим озером, выбравшись на прямую дорогу связывавшую основную трассу со Старым Городом, когдя прямо перед ней в небо рванулась земля, глайдер занесло от прошедшей над землей ударной волны и Лина увидела движущуюся прямо на нее колонну боевых машин, угловатых, устрашающих, матово-черных, с бледными гербами Ордена на борту. Ей хватило сил и выдержки не запаниковать, повернуть рычаг управления резко вбок, чтобы не попасть под новый залп и виляя между вздыбливающимися разрывами погнать глайдер к Старому Городу. Позади нее все почернело от облаков пыли, подсвеченной багряными сполохами орудийного огня. Сбоку, изгибаясь широким серпом к Аббервилу двигалась вторая колонна, судя по всему перехватившая дивизион ордена. Ее боевые машины были не такие грозные, обшарпанные, с облупившейся по бортам краской, но все так же боеспособные. Их поддерживали несколько ховертанков, прямо над глайдером Лины разрядивших свои батареи варп-ракет. Несколько транспортеров Ордена уже горело, но остальные постепенно растворялись в дымке, включая установленную на них термооптическую защиту. Невидимые для глаза и для систем теплового наведения они беглым огнем уничтожили пару ховертанков, один из которых пылающим болидом пронесся над глайдером и врезался в полуразрушенную секцию старого городского периметра.

Находиться между двух огней было смертельно опасно и Лина, разогнав глайдер до той скорости, на которой она еще хоть как-то могла управлять им, понеслась к городу. Автопилот не работал, судя по всему мешали электромагнитные глушители, включившиеся на танках Ордена и приходилось вести вручную, полагаясь лишь на себя. Лина знала, что водит не очень хорошо, а потому как можно скорее старалась забраться в хаос брошенных домов и улочек.

Она не знала того, что некоторые ракеты, потерявшие свою первоначальную цель из-за включенной термооптической защиты свернут со своего пути и развернувшись, найдут себе новую жертву. Старый Город уже маячил перед ней, когда позади ударил страшный грохот, блеснула ослепительная вспышка и глайдер, перевернувшись в воздухе уткнулся носом в землю, сразу развернувшись и разломившись пополам. Две половины охваченные огнем и оставляющие после себя на песке осколки раскрошившегося покрытия прокатились по земле еще несколько сот метров со скоростью среднего ховертанка и замерли. Один, зарывшись в песок почти целиком, а второй, врезавшись в стену старого дома.

Вик осторожно ступая по блестящему, словно отполированному полу, прошел в темную комнату, в которую понемногу пробиралась прохлада, наплывающая с внешней стороны вскрытого плазменным резаком шлюза. Поднявшийся легкий ветерок шевелил серебристые занавески и перебирал многочисленные золотистые ниточки, чудесной бахромой свисающие с краев одеяла, закрывавшего аккуратно убранную постель. Он не хотел оставться здесь надолго. Сердце защемило и хотелось снова стать маленьким, испуганным, слабеньким, бросится на эту кровать и заплакать в подушку, вспомнив о днях, которые уже никогда не вернуться. Но… нельзя. Сейчас нельзя. Потому что он уже не маленький и слабый. Все изменилось и теперь он должен быть куда сильнее, чем ему хотелось. Он взглянул на кровать, помнившую тепло двух ставших единым целым тел, под золотистым светом гелионарной лампы, и невольно увидел себя со стороны сейчас, в сером, мутном уличном свете, когда солнце едва пробивалось сквозь низкие клубы дыма. Перепачканного, покрытого ссадинами и чужой кровью, обмотавшего вокруг бедер черную, изорванную тряпку, с закрытым темной перевязью выжженным глазом, с висевшей на плече плазменной винтовкой.

Шитвани провел коготками по дверце небольшого настенного шкафчика и распознавательная система, узнав его прикосновение, отворила маленький ларчик, где прислоненные к серой стенке стояли три голографии. На одной из них был он, сидевший напротив окна в котором открывался вид на небольшой гидропонный садик. На второй, два человека, мужчина и женщина, с маленьким запеленутым малышом на руках. Снизу была подпись «Дорогой Лине, на память о первом годике жизни». На третьей, самой новой оказался он и молодая, стройненькая лет восемнадцати на вид девчушка с длинными черными волосами и загорелой кожей. На голографии было солнечно, вокруг колыхалась зеленая трава, а сквозь покачивающуюся листву проникали теплые лучи искусственного солнца. Вик взял ее в руку, проведя пальцем по краю картинки, высветив скрытый текст: «8 августа 6463 года по терранскому календарю». Неужели это было всего пять дней назад? В центральном гидропонном саду Аббервила. Голографию сделал один из установленных вдоль тропинок аппаратов за пару кредиток, которые Лина долго не могла найти в карманах комбинезона.

Бережно, словно беззащитное живое существо, Вик взял все три голографии, отключив их, аккуратно завернул в полотенце, взятое со стола, и прижав к груди вышел из комнаты в коридор, где его ждали вооруженные сородичи. Они наверняка все поняли и почувствовали его настроение, потому как опустили головы и спрятали от него глаза. Теперь, когда самое главное было сделано, Вик мог подумать и о следующей причине своего возвращения. Покинув дом Лины и миновав дворик, он подошел к работавшему на перекрестке двух улиц маршрутизатору и ввел туда имя «Мэтт Хопкинс».

— Так, поступил новый приказ. — Мариус Лейнер вышел в конференц-зал в своем черном экзоскелете, начищенном до блеска и мигающего огоньками светодиодов на внешних панелях управления. — С юга к городу приближается колонна активистов «Серебряной Луны», по всей видимости решивших воспользоваться неразберихой, возникшей в результате вывода из строя генератора пси-поля…

Две сотни полицейских затаили дыхания, ожидая следующих слов. Дойл уже неоднократно видел подобную паузу, чувствовал эту тревожную, жутковатую тишину, накапливающуюся в комнате перед отдачей финального приказа.

— Командование колонизационных сил вызвало подкрепления из военных баз за Аббервилом, однако они не смогут подойти настолько быстро и ориентировочно развернуться возле города лишь к концу цикла, — продолжил Лейнер. — Как мне стало известно, колонна Ордена увязла в тяжелом бою на подступах к городу и скорее всего ей придется отступить, противник имеет подавляющее численное превосходство. А потому, защита города от повстанцев ложится на наши плечи.

— А как же армия? — дрогнувшим голосом поинтересовался Патрик Норр.

— Расквартированные в Аббервиле части заняты сбежавшими биодронами и пока что, судя по всему, их дела идут не так гладко. Они несут тяжелые потери и отступают. Говорят, что биодроны применили какое-то псионно-кинетическое оружие, однако я не знаю верить этому или нет, — разъяснил ситуацию шеф полиции. — Тут все просто, нам приказано в бой с искусственными организмами не вступать, а лишь держать их подальше от участка. В данном случае, я считаю, что командование поступило благоразумно, учитывая тот факт, что биодроны не стремятся закрепиться в городе, а стараются выбраться из него поближе к пещерам. Но…

Лейнер замолк, обводя взглядом сослуживцев. Сказать то, что он хотел произнести было нелегко. Еще тяжелее было решиться на это.

— Я знаю, что вы не армия. Не солдаты. Многие из вас держали оружие в руках лишь в тире. Вы полицейские, в обязанности которых входит обеспечение безопасности граждан, большая часть которых эвакуирована из города еще в прошлый вечерний цикл. Я не могу послать вас на смерть. Повстанцы вооружены лучше чем мы, у них была производственная база и лагеря подготовки своих людей к такого рода операциям. Их больше. Как минимум раз в пять. Поэтому я прошу вас, возвращайтесь к своим родным и близким. Побудьте с ними в эти часы. Я не могу приказать вам сражаться вместе со мной.

По залу пронесся шум. Сначала тихий, затем нарастающий, неспокойный. Гомон человеческих голосов стих, когда Мариус снова поднял руку, призывая к молчанию.

— Мы проработали вместе много лет. Хороших лет, чтобы там о них не говорили. Сейчас ситуация вышла из-под контроля, это очевидно. Когда правительственные войска смогут снова взять инициативу в свои руки, неизвестно. У многих из вас в городе остались родственники, это я знаю. Люди напуганы, бояться покидать дома. Вы беспокоитесь о них, а они о вас. Поэтому самым правильным в этой ситуации будет отпустить вас к ним. Неважно, кто перетянет одеяло на свою сторону — Орден или «Серебраная Луна». Важно, что вы будете живы и сможете продолжать строить новый мир. Это не наша война.

— Я остаюсь, Мариус! — первым воскликнул Патрик Норр. — Сегодня, черт возьми мое дежурство!

— Я бывший солдат, босс, — присоединился к нему Дойл, да и не было иного варианта. — Я буду полезен. Поэтому остаюсь.

Сколько же их мало, тех, кто поднялся сейчас из рядов и встал рядом с Лейнером. Дойл обвел глазами остальных. Провинциальные жители, бравшие в руки оружие лишь тогда, когда требовалось защищать свои жизни. Да и то, делали они это не так умело, как хотелось бы. Куда им воевать в гражданской войне, со своими собратьями-людьми. Ведь у многих не хватит духу выстрелить в того, кто подобен тебе, осознавая, что у него тоже есть семья, дети, родители… Дойл не винил их. Пусть идут. В конце концов, война это дело таких как он, по сути одиноких бродяг в душе, которые даже осев на одном месте такими и остаются. Сколько их? Восемнадцать? нет, вот подтянулась еще одна группа, во главе с Арменом. Теперь тех, кто остается, стало порядка трех десятков. Мало… очень мало. Но что делать.

Лейнер понимающе кивнул.

— Благодарю всех. И тех, кто остался и тех, кто уходит за службу. Вы были хорошими полицейскими. Возвращайтесь домой и осторожнее в дороге, в городе сейчас полное безвластие. — Мариус повернулся к оставшимся и его окаймленное сединой лицо рассекла хищная усмешка. — Ну а нас, парни, ждет работа. И будь я проклят, мы сделаем ее хорошо…

 

11. Тайфун

Хищное серебристое тело, блеснув в розоватом свете солнца, устремилось вниз, сквозь едва успевающие зародится облачка рассеянного пара, которые держались в небе всего пару часов и растворялись в разреженном воздухе. На мгновение зависнув над черными конструкциями, казавшимися с такой высоты плотно натыканными в песок коробочками, оно рванулось к земле, отыскав свою цель…

Столб земли и каменных обломков поднялся над тем местом, куда врезалась варп-ракета и где еще мгновение назад полз набитый людьми транспортер. Грохот прокатился над замершими улочками Аббервила, но это был лишь первый взрыв из плотного ковра рыже-красных огненных шаров, окаймленных черными облаками, поднявшихся над Старым Городом. В небе с режущим слух воем пронеслись несколько бомбардировщиков Ордена, поливающих обжигающим ливнем энергозарядов как подходившие к Аббервилу части «Серебряной Луны», так и небольшие разведывательные отряды шитвани, пробравшиеся к руинам с севера. Полузвери сразу бросились под защиту домов, оттуда они что-то хором пролаяли, и вокруг одного истребителя словно сомкнулись челюсти внезапно уплотнившегося воздуха. Искореженная боевая машина, оставляя за собой расплывающийся темный след, рухнула вниз, навылет пробив пылающими обломками несколько зданий.

Лина, очнувшаяся посреди рева и грохота, в который раз поблагодарила отца за то, что он установил в своем глайдере спасательную капсулу, которая в момент разрушения машины обволакивает водителя силовым полем. Да, удар был жесткий, но все же лучше, нежели смертельный. Ее мутило, перед глазами стояла пелена, в которой стремительно менялись картины происходящего вокруг безумства. То возле нее взорвался небольшой ховермобиль, то пробегавший мимо человек в потрепанном сине-сером экзоскелете что-то крича, попытался поднять ее, но позади него, на трех длинных многосуставчатых лапах проскакал боевой дроид Ордена, срезав человека короткой очередью. Тело упало почти на Лину, придавив ее своей тяжестью, а она еще толком так и не пришла в себя. Наконец звуки, сливавшиеся в неровное громыхание, прояснились, перед глазами перестала плыть размазанная серая муть и Лина смогла до конца осмыслить, что произошло. Ей на память пришел взрыв, удар в заднюю часть машины, плотная пелена пыли, поднявшаяся от разрывов. Она находилась едва ли не в самом центре сражения, охватившего все пригороды Аббервила и часть пустыни. Сбоку догорал разбившийся вдребезги глайдер, врезавшийся в стенку дома, а она лежала на песке, в расколовшейся спасательной капсуле. С трудом поднявшись на локтях, она вдруг с ужасающей ясностью поняла, что ей перестает хватать кислорода. Быть может, сознание вернулось бы к ней и позже, но сейчас организм будто вытолкал ее из темного забытья, понимая, что ему надо найти воздух. Ее собственный кислородный синтезатор почти выработал свой ресурс, приходилось дышать реже и глубже. Лина оглянулась вокруг, в надежде найти что-то, что могло бы заменить синтезатор воздуха, но кругом был лишь огонь, обломки техники и несколько мертвых людей, лежавших под накренившейся пласталевой стеной. Девушка, вскрикнув от омерзения и ужаса, вытащила руку из-под убитого мужчины, лежавшего прямо радом с ней. Она впервые увидела в такой близи мертвого человека, с пробитым варп-пулей шлемом, внутри которого, среди плотной темно-красной кровяной корки застыло немного напуганное лицо с широко открытыми глазами. Человек был немолод, распахнутый в застывшем крике рот окружали седые усы и редкая бородка. Возле простреленной насквозь щеки, у края носа болталась капсула синтезатора с почти полным зарядом. Пришлось побороть нахлынувшее отвращение. Лина отцепила капсулу от трупа, закрепив на себе. Дышать стало легче и свободнее, теперь ей надо вспомнить, зачем она ехала сюда… Вик… да, Вик. Она ехала в город для того, чтобы отыскать Вика… Судорожно пошарив по карманам комбинезона она торопливо выхватила сканер, больше всего опасаясь, что он сломан. Нет, слава богу, желтая искорка все еще горела на нем, причем так близко, что становилось одновременно легко и страшно.

Она поднялась на ноги, неуверенно пошатываясь и охнув от боли в левом боку. Черный комбинезон на груди и животе намок, легкой бахромой свисала разорванная, густо смоченная кровью ткань. Все-таки ее зацепило. Лина, ругнувшись про себя, попробовала бок на ощупь, пару раз скривившись и застонав. Нет, все не так плохо, просто ушиб и глубокая царапина, прошедшая по ребрам от лопатки до живота. Пройдет. Она пошарила взглядом по земле вокруг себя. Вот, это точно сейчас будет не лишним… Лина отстегнула от экзоскелета дополнительную автоматическую аптечку и с натугой, тяжело, вытащила из судорожно сжатых пальцев мертвеца волновую винтовку. Кто знает, вдруг придется отстреливаться? Хотя… нет, лучше бросить эту жуткую штуку, способную отнимать жизни. Безоружного не тронут, а вот от вооруженного никто не знает чего ожидать. Убедив сама себя в верности своих ощущений, Лина побрела к городу, сначала медленно, а затем, перейдя почти на бег, стараясь держаться стен поврежденных домов. Причина для спешки была весома. Позади нее с новой силой разгорался бой.

Вик взял под свой контроль вывод всех групп своих соотечественников из города, укрепившись в здании, где еще пару дней назад была городская станция гиперсвязи. Персонал частично выгнали, пытавшихся сопротивляться или по старой привычке кричавших что-то про коды и команды, быстро расстреляли возле выхода, так как Вик на всякий случай решил подстраховаться. Шитвани было итак немного, а любой прохожий, имевший при себе оружие, мог выстрелить в спину. Рэнд отправился в пещеры с первым отрядом, так как он унес с космического корабля Барлоу сканер местности и знал, где они расположены. Отсюда, с высоты почти в двенадцать этажей Вик с интересом рассматривал открывающийся вид на Старый Город и на окутанную дымом пустыню. Там дрались между собой люди и шитвани не желал становиться на чью либо сторону в этой войне. Для него все эти безшерстные казались одинаковыми, лишь за небольшим исключением… Вик отвел взгляд от окна, посмотрев на голографию. лежавшую на столе, за которым некогда сидел директор станции. Отчего-то, ему казалось что та, о ком он думал не так уж и далеко.

Дверь в кабинет, где сидел самозваный лидер восстания отворилась и в нее вошел Рейк, шитвани, ставший главным помощником Вика по обеспечению охраны. В свое время он был подсобным рабочим на базе военных и многое перенял от них в том, что касалось безопасности и проведению боевых операций.

— Вик, к тебе гость, — сообщил он. — Его зовут Айт, он говорит, что пришел из пещер. От одного человека, с которым ты, по его утверждению, захочешь поговорить.

— Конечно, впусти его. — отвлекся от своих мыслей Вик.

Он чувствовал присутствие еще одного шитвани, который был независим не только от поля подавления, но и от нейроконтроллера. Если это его гость, то действительно ему есть что рассказать.

Айт появился на пороге, как и все шитвани худенький, стройный, весь серебристо-белый со снежными волосами, спадающими на грудь и черными полосками на щеках. Он приблизился к Вику и светло-охристый шитвани молча взял его за руку, приложив пальцы к виску Айта. Так они стояли несколько секунд, закрыв глаза и затаив дыхание, а затем, закончив ритуал знакомства Вик указал рукой на кресло.

— Садись. Ты ведь от пещер пришел, устал небось.

— Спасибо, — откликнулся Айт, забравшись на кресло и обвив свои бедра длинным хвостом. — Ты ведь догадываешься, кто меня прислал?

— Догадываюсь, — кивнул Вик. — Хотя я никогда не видел Грейт вживую и даже толком не знаю, кто она и какая она.

— Она тоже ни разу не видела тебя, но очень хочет с тобой встретиться. Ведь ты смог поднять наших сородичей на борьбу, а значит, быть может, сможешь пойти и еще дальше.

— Куда уж дальше-то? — вздохнул Вик, усаживаясь на край стола. — Я итак все сделал со страху.

— Ну, со страху, или не со страху, но ведь сделал, — мягко возразил Айт. — Ты многое показал таким как мы и людям. Теперь Грейт хочет, чтобы ты сделал следующий шаг. Она мечтает о том дне, когда свободными станут не только шитвани Аббервила, но и все наши соплеменники, даже в Либертауне.

— Это невозможно, Айт. — покачал головой Вик. — Я видел то, что люди зовут войной. Это настолько страшно, что… — он запнулся. — И люди сильнее. Сейчас мы выиграли из-за неожиданности, но уже через пару циклов они придут в себя. Если я помню, их на планете около тридцати миллионов, а нас сколько? От силы тысяч сорок?

— Да, согласен. Но Грейт послала меня в город едва узнав о восстании не потому, что просто хотела попросить тебя продолжать борьбу. Она прекрасно осознает, что в открытой борьбе шансов у нас нет, но она еще и знает, как бороться, чтобы достичь результата. И она хочет встретиться с тобой в подземном Оазисе, где сейчас живет.

— Я не могу пойти к ней, — почти не раздумывая ответил Вик. — Сначала я выведу из города всех наших соплеменников. Раз уж вышло так, что они доверились мне, не могу же я разрушить эту веру.

— Потом может быть поздно, — предупредил Айт, кивком остроносой мордочки указывая на дымовую вуаль над Старым Городом. — В город идут люди. Много людей. И я не знаю, враги они вам или нет.

Этот вопрос беспокоил и Вика. Если он точно знал, чего ждать от солдат Ордена, то повстанцы «Серебряной Луны», о которых он знал лишь то, что они устроили три страшных взрыва в городе, были для него неизвестным в этом уравнении. Предполагать, как будут строится их отношения с шитвани пока не представлялось возможным.

Вик развел руками, и чуть прижал уши.

— Я не оставлю тех, кто был в Чистилище. Грейт меня должна понять, если она так заботится о нас.

— И я понимаю. — согласился Айт. — Но все-таки подумай. Может быть стоит отправится вместе со мной? Кстати, ту группу, что ты отослал к пещерам первой, вместе с ранеными, встретят другие шитвани, что ушли из города вместе с Грейт. Они отведут их в Оазис, хотя путь туда и не близок. Думаю, будет правильно, если все остальные также пойдут в пещерный лес.

— Это одно из тех мест, где жили наши предки? — поинтересовался любопытства ради Вик.

— Не знаю. — замялся Айт. — Может быть да, но скорее всего нет. Просто большая пещера, где скопился теплый и влажный воздух, отчего там растут деревья и есть вода. Если Грейт считает, что там хорошее убежище для таких, как мы, то, скорее всего, это правда.

Вика удерживало еще кое-что, беспокоившее его намного сильнее заботы об отходе из города. Лина была рядом, это ощущалось настолько явственно и четко, что казалось, еще чуть-чуть, и он увидит ее идущей по улице. Даже если все шитвани покинут город, он останется тут до тех пор, пока не найдет ее, или пока она не придет к нему, по зову вшитого в ошейник сканера. О нем Вик помнил и надеялся на то, что после всего случившегося, аппарат людей продолжает работать.

Сейчас он видел складывавшуюся в Аббервиле и его пригородах ситуацию глазами своих многочисленных разведчиков, и в настоящее время она продолжала оставаться благоприятной. Очевидные враги — подразделения Ордена, топтались возле Старого Города, увязнув в сражении с отнюдь не очевидными друзьями — повстанцами. Еще две большие бронеколонны мятежников двигались к Аббервилу с севера и востока, а это означало, что шитвани придется выбираться через западный квартал и, обогнув город, уходить к старым раскопам, откуда можно беспрепятственно проникнуть в систему пещер. Маневр был не очень приятный, довольно продолжительный, однако благо, что координирующие свои действия посредством телепатического контакта шитвани уже знали, куда надо двигаться и более того, уже получали информацию об Оазисе и ожидающих их проводниках.

А потом Вик коснулся сознания Айта и замер, пораженных тем, что увидел сквозь пелену чужого разума. Айт не сопротивлялся, наоборот стараясь донести до сородича сю красоту скрытых под трехкилометровым слоем гранитной породы подземных чертогов. С удивлением, граничившим с шоком, Вик видел густые заросли широколиственных кустарников, толстые, уходящие в туман шершавые стволы исполинских деревьев, с окруженной мерцающим куполом кроной, срывающиеся с уступов водопады, свивающие свои серебристые нити в звенящие ручейки. Между трухлявых стволов, покрытых пушистым зеленовато-синим ковром мхов и светящихся грибов играли, кувыркаясь в опавшей листве небольшие лесные зверьки, в воздухе стоял гул от множества насекомых, а над неописуемыми цветами, излучавшими многоцветное сияние, порхали большие оставлявшие за собой тускло светящийся в воздухе след бабочки.

— Это… сон, да? — неуверенно спросил Вик. — Здесь ничего этого нет… планета пустынна.

— Нет, это не сон. — улыбнулся Айт. — Оазис действительно существует. Ты увидишь его, когда спустишься в пещеры.

Серебристый шитвани встал с кресла, расправляя длинными и тонкими пальцами смявшийся на боках мех.

— Мне надо идти. — виновато сказал он. — Я рассказал тебе то, что должен был рассказать. Большего я сделать не могу, хотя где-то в глубине души хочу остаться и помочь. Но, у нас сейчас будет много работы, ведь в Оазис принесут раненых, надо за ними присматривать.

— Спасибо. — Вик все еще не мог выбросить из головы чудесные виды волшебного подземного леса. — Конечно, иди. Если тебе нужны провожатые через город…

— Нет, нет, не стоит. — немедленно возразил Айт. — Я сам доберусь. Так привычнее и безопаснее. А тебе, Вик, удачи. Дарить надежду, очень нелегкий труд.

Айт вышел в серый, заполненный дымом коридор, а Вик, оказавшись в одиночестве, снова вернулся мыслями к Лине. Теперь он тем более должен был отыскать ее. Спускаться в Оазис он не станет, пока не убедится в том, что либо она его не ищет, либо уже мертва.

— Колонна бронетехники в квартале отсюда! — возбужденным голосом сообщил сидевший возле охватывавшего половину города сканера Джереми Кроуд. — Лейнер, они идут к центральной части Аббервила, всего через пару улиц от нас.

Дойл, дремавший в обнимку со скорострельным ручным гаусс-ускорителем в руках, встряхнулся, услышав эту новость и привычным с армии движением проверил системы экзоскелета на готовность к бою. Если сейчас Лейнер примет решение покинуть позицию в полицейском управлении и попытаться воспрепятствовать проходу колонны через Вторую Восточную Улицу, то придется не только быстро собраться, но и побегать со ста двадцатью килограммами веса на горбу. Гаусс-ускоритель отличавшийся от волнового пулемета пробивной силой зарядов, имевших нестабильный гравитационный центр и скорострельностью по четыре выстрела в секунду, кроме как с экзоскелетом тащить было нереально. А ведь помимо этой бандуры волочь на себе придется еще и штатное оружие вместе с боезапасом.

Вообще, нагрузились порядком все оставшиеся с Лейнером полицейские. выгребли все, что было в закромах не только в участке, но и в соседней армейской казарме. Военные сейчас передислоцировались в Старый Город, где помогали Ордену отражать атаку повстанческих сил, а оставшимся оборонять город полицейским разрешили взать все необходимые припасы на случай прорыва отрядов мятежников с северо-востока. Так и случилось, однако к такому повороту событий Лейнер был готов.

— Парни, так, не рассусоливаемся! — гаркнул он по внутренней связи. — Ноги в руки и вперед, Бегом! Займем позицию в здании городского университета.

Университет этот был большим семиэтажным зданием, выходившим как раз на Вторую Восточную. Дойл припомнил, что это строение отличалось от образцов более позднего времени узкими и высокими окнами, удобными для ведения огня, а так же имело подвал с хранилищем учебных материалов, который также мог оказаться весьма полезен. Дойл поднялся с пола, чувствуя как гудят, чуть вибрируя, гравиоцентры экзоброни, принявшей на себя чудовищную тяжесть груза и быстрым шагом последовал за уже потянувшимися к выходу из здания товарищами. Лейнер стоял в дверях, его лицо было закрыто герметичным шлемом с зеркальной поверхностью. Он лично проверял каждого, кто проходил мимо, опытным глазом подмечая или неправильно подключенные системы экзоскелета, или недостаточно хорошо закрепленные штативы для оружия. У Дойла, впрочем, все оказалось нормально. Лейнер с лязгом хлопнул его по плечу и подтолкнув к выходу коротко бросил:

— Удачи, солдат. Побольше бы мне таких, как ты, Броуди, или отпахавший семь лет в ВКС Армен.

На улице пришлось перейти на бег. Даже внутри экзоскелета чувствовались тяжкие удары по мостовой и казалось, что пластале-бетонное покрытие проминается под тяжестью боевого скафандра. На углу полицейским встретилась группа биодронов, спешившая к городской окраине. Напуганные внезапной встречей полузвери кинулись врассыпную, кто-то из них потянулся за оружием, но все решил приказ командира отряда Армена:

— Не отвлекаемся. Они не станут стрелять, если мы их не тронем.

Так и получилось. Полицейские не обращая внимание на биодронов повернули в переулок оказавшийся кратчайшей дорогой к университету, а увидавшие это хвостатые, сразу потеряли к людям всякий интерес и опять собравшись в кучку, продолжили свой путь. Значит данные перехватов военной связи оказались верны, биодроны и впрямь были настроены нейтрально-враждебно, вступая в бой лишь тогда, когда им непосредственно угрожала опасность.

К внешнему шлюзу университета вела длинная лестница, с серыми мраморными колоннами. Несколько полицейских, укрывшись за ними, уже взяли на прицел северную часть улицы, в то время как Лейнер и Норр вскрывали шлюзовую камеру.

— Все внутрь здания, не задерживаемся, — махнул рукой Лейнер, едва громадная, толщиной в руку дверь отъехала вбок. — Тут мы как на ладони.

Дойл последовал за маршрутизатором, ведущим его по объемной карте здания, высветившейся внутри шлема. Его позиция была на четвертом этаже, рядом с огневой точкой ракетометчика Себастьяна Хоре, а это значило, что Дойлу прежде всего вменялось в обязанность прикрыть от обстрела именно его, как обладателя наиболее мощного и тяжелого вооружения.

— Сколько у нас до возможного визуального контакта с противником? — спросил Майкл.

— Не торопись, еще минут пятнадцать-двадцать. Успеем занять позицию. — успокоил его Лейнер. — Но все равно смотреть в оба… черт, какого хрена!..

Последнее замечание сопровождало появления в воздухе нескольких ховертанков Ордена, развернувшихся прямо над ними в боевой строй и заваливаясь набок выпустивших по восточному кварталу несколько ракет. Одна из них врезалась в дальнее крыло университета, разворотив несколько этажей и осыпав полицейских обломками мрамора и симбионтного металла. Земля вздрогнула, над соседними домами поднялись черно-лиловые грибы разрывов.

— Они что, считают нас врагами? — недоуменный голос Армена ворвался в эфир.

— Да кто ж их знает-то? — нервно ответил Лейнер. — Они походу просто спятили и кроют с ховеров все, что шевелится. Еще одна причина поспешить в здание…

Через три дома от них, с двух крыш одновременно заработали стационарные орудия, посылая навстречу заходящим на второй круг ховертанкам ослептельные дорожки синевато-белых трассеров. Били почти прямой наводкой, с просчитанным упреждением, словно на машинах Ордена и не стояла система отклонения автонаведения. Один из летающих танков рассыпался в воздухе на множество дымящихся кусков, остальные пронеслись над улицей на бреющем полете, превращая крышу с которой велся огонь в каменный порошок. Сквозь дым и пыль Дойл успел рассмотреть скатывающееся по расколовшимся плитам темное тельце с длинным хвостом.

— Это биодроны. — сообщил он по связи. — Странно, откуда они научились управлять пушками?

— Не забывай, Дойл, их выводили для войны, кто его знает, какая информация вшита в их сознание изначально. Но стреляют они превосходно, — оценил Лейнер. — Смотри, еще один сбили.

Завыв двигателями, черно-серый ховертанк словно врезался в невидимую преграду, передняя его часть полыхнула багрово-рыжим всплеском раскаленного газа и, испустив из своих недр облако горячего дыма, машина рухнула куда-то в сторону Чистилища.

— Так, все внутрь, немедленно! — заорал Лейнер, когда три уцелевших ховертанка развернулись и накрыли улицу дождем небольших варп-ракет.

Выстрелы с соседней крыши умолкли, а вдоль широкой автотрассы прокатилась волна разворотивших всю мостовую взрывов. В соседних домах вылетели пласталевые окна, кое-где вывалились наружу разбитые внешние шлюзы. Про себя Дойл отметил, что подобная бомбежка внезапно оказалась им на руку. Проехать по улице на полной скорости стало намного тяжелее, а значит, что бронеколонна повстанцев точно застрянет здесь надолго.

Лина шла точно по сигналу сканера, покинув Старый Город и уже выходя к центральным площадям Аббервила. На улицах велись короткие бои, она неоднократно видела лежавшие вдоль серых развалин тела шитвани и солдат ВКС, сверху пригороды бомбили ховертанки Ордена, временами накрывая ракетными залпами даже центральный квартал. Одна из ракет попала в стену дома неподалеку от Лины, забросав девушку гранитной и бетонной пылью, разбитая взрывом гидропонная уличная платформа, парившая поблизости, накренившись, рухнула на мостовую, подняв вокруг себя облако битого стекла и дыма. И сердце внезапно сжалось, когда Лина увидела катившиеся по бетону комья рассыпавшейся земли и безжизненно обвисшие листья вырванного с корнями деревца. Но надо было идти вперед, там ждал Вик, и она твердо дала самой себе установку, что какие-то там ракеты ее не остановят.

Вперед и только вперед, через развалины и чадящие руины. Через засыпанные обломками рухнувших от авиаударов домов улицы и через затянутые дымом переулки. периодически сверяясь со сканером и всякий раз облегченно вздыхая, когда видишь горящую желтую точку, не так уж далеко сместившуюся относительно прежнего местонахождения.

— Эй, девчонка, ты куда? Там идет бой! — окликнули ее перед выходом на Третью Западную улицу, и Лина обернувшись увидела десяток солдат, расположившихся на импровизированной баррикаде, созданной из сваленных в кучу плит, балок и колотого бетона.

К ней подошел солдат со знаком сержанта на плечевом щитке и решительно взяв за руку оттащил с открытого места.

— Ты что, рехнулась? Жить надоело? — раздраженно спросил он. — Всем гражданским приказано сидеть в подземных зонах жилых домов и носу на улицу не показывать.

— Мне надо в центр, — уверенно и твердо ответила Лина, стараясь освободиться от хватки сержанта. — Там у меня друг.

— В центре сейчас настоящая бойня. Тебе там нечего делать, — сержант явно не собирался выслушивать возражения. — Сиди тут, а как пойдет конвой с гражданским населением, мы тебя вывезем отсюда.

— Мне не надо за город! — крикнула Лина. — Я сама оттуда! Я приехала за своим другом.

— Ну до чего же молодежь тупая пошла, — зло процедил сквозь зубы солдат. — Здесь война, милочка. Ты понимаешь, война!

— Немедленно отпусти меня! — потребовала девушка.

— Не раньше, чем ты прекратишь вырываться и успокоишься, — ответствовал сержант. — Отдохни, не лезь в пекло, — добавил он смягчившись. — Господи, тебе лет-то, небось, и двадцати нет… Где твои родители? Ведь переживают же.

Сержанта окликнули и он отвлекся от отступившей под небольшую арку Лины:

— Что там?

— Сэр, прорыв линии обороны! Они идут сюда!

С боковой улицы, уводившей куда-то налево, выбежала группа биодронов, некоторые из них были вооружены. Наткнувшись на выросшую у них перед носом баррикаду, они повернули назад, но установленный на возвышении волновой пулемет загрохотал, словно серпом скашивая их одного за другим. Лина в ужасе смотрела на бьющиеся в конвульсиях разорванные пулями тела, на брызги расплескавшейся по стенам и мостовой крови, слушая предсмертный вой и крики. А еще, некоторые из них так были похожи на Вика…

— Хватит! — закричала она, бросившись на спину пулеметчику. — Не стреляйте в них!

— Отвали, ты что охренела!? — оттолкнул ее сержант. — Назад!

В следующее мгновение в воздухе родился надсадно-визжащий звук, больно ударивший по барабанным перепонкам. Лина упала на мостовую, зажимая уши ладонями и чувствуя, что между пальцев капает что-то мокрое и теплое. Солдаты с воплями схватились за шлемы экзоскелетов, будто и не звук это был вовсе, а просто что-то врезалось в мозг, заставляя органы слуха выворачиваться наизнанку. Почти одновременно с этим из-за угла снова выбежали биодроны, расстреливавшие солдат, уже не способных сопротивляться. Грозному сержанту под шлем попала целая очередь из волнового автомата, разворотившая лицевую часть каски и превратив ее во влажное красное месиво с торчащими оттуда кусками керамической брони. Визг утих, как только на баррикаде не осталось никого живого. Раненного пулеметчика шитвани отволокли к стене и добили длинной очередью в упор.

Лина увидела, как возле лица появились покрытые серой шерстью лапы с длинными когтями. Один из биодронов, направив на нее волновое ружье, оценивающе оглядел лежавшую на бетоне девушку и наконец сказал на вполне понятном ей языке:

— Вставай. Тебя мы не тронем.

Она кое-как вернула себе вертикальное положение тела, придерживаясь за темно-серую железную стену.

— Вы… может быть ты, знаешь Вика? — набравшись смелости и наглости спросила Лина.

Серый биодрон с темными волосами и голубыми глазами посмотрел ей прямо в лицо, чуть склонив свою голову и навострив уши.

— Да, он сейчас там, на севере. Но не думаю, что он захочет видеть поблизости от себя людей.

— Можете отвести меня к нему, пожалуйста… — в эту минуту Лина была готова встать на колени. — Я ищу его с самого утра.

— Ну хорошо, — шитвани коснулся мягкими подушечками пальцев ее лба и чуть улыбнулся. — Следуй за мной. Тебе он будет рад.

Дойл увидел проступающий сквозь пыль силуэт первого танка, ползущего по улице, даже чуть раньше Лейнера, давшего команду быть готовыми. Майкл настроил визор шлема так, чтобы он показывал колонну с небольшим увеличением и стал считать выступающие из серого тумана машины. Семнадцать штук, не считая пяти транспортеров с людьми. Хотя нет, больше. Со стороны Чистилища подходит еще одна колонна, тоже порядка двадцати танков и еще штук семь транспортеров. Да, неплохо. Идут они средним ходом, точно в центр, к ратуше, а может быть к передающей станции, которая молчит с самого утра. Но, так или иначе, прут точнехонько через их позицию, тут Лейнер место выбрал правильно.

— Так, Себастьян, Хадиф, будьте наготове. Ваш выстрел первый. — предупредил ракетометчиков Лейнер. — Взрываем первый и последний танк в колонне. Если они развернуться, то подрываем самый крайний из видимых.

Да, старая как мир тактика боя с колонной тяжелой техники, введенной в город. Только вот у Дойла складывались серьезные подозрения в том, что при данных технологиях она будет не совсем эффективна.

Впрочем, сейчас его задача не дать противнику сосредоточить огонь на позиции тех людей, что способны уничтожить вражеский танк и, если уж совсем повезет, пользуясь пробивной силой выстрела из гаусс-орудия попробовать самому подбить пару-тройку этих гробов на гравио-двигателях. Обычно, в такие моменты человек начинает вспоминать самые яркие события своей жизни, а вот Дойлу что-то на ум ничего не пришло. О Марсе думать не хотелось, Тиадар поначалу как-то не впечатлил, а потом тут начались слишком непредвиденные события… Вот, получается, и вспомнить-то за всю прожитую жизнь нечего. Черт, надо же до такого дойти. Дойл улыбнулся сам себе. Наверное, какому-нибудь космическому пирату есть, что порассказать детям, а вот ему, офицеру двух правоохранительных служб, нечего. Хотя вот если все сложится удачно, о сегодняшнем дне можно будет и сочинить пару баек. А еще, как ни странно, вспомнилась Грейт, угощающая его чаем по собственному рецепту. Вот уж чего не ожидал, того не ожидал. Столько, на самом деле, интересных моментов было, а запал в память именно этот… Дойл включил боевые системы скафандра и выглянув из-за стены в окно взглянул на подъезжающий передовой танк. Надо будет еще разок напроситься к ней на чаек… Это была последняя связная мысль. После того, как из соседнего окна вырвалась плазменная ракета и на месте передовой машины повстанцев расцвел раскаленный цветок взрыва, думать не полагалось. Надо было действовать.

Положив на подоконник ствол гаусс-ускорителя Дойл надавил на гашетку и все потонуло в дрожащих сполохах голубого пламени, вырывавшегося из ствола. Здание задрожало от оглушительных раскатов слившихся воедино выстрелов, из окон на колонну обрушился смертоносный поток, сквозь заполнивший воздух сине-белый дым, Дойл видел, как на броню остановившегося прямо под его позицией транспортера падают убитые, кто-то скатывается по покрывшемуся пробоинами борту на мостовую, из открывшегося в боку люка свешивается еще вздрагивающее тело, с отстреленной верхней частью головы. Колонна смешалась, кто-то подался назад, врезавшись в следовавшую за ним машину, кто-то решил объехать затор по краю улицы и еще один танк перегородил улицу, врезавшись в стоявший напротив дом и увязнув в обвалившихся балках и перекрытиях.

Шипение плазменных ракет опять прорезало воздух, еще два гравиотанка уткнулись в мостовую, постепенно исчезая в обнимающем их костре. А парни хорошо стреляют, подумалось Дойлу, по танку на ракету, неплохо для провинциалов… Он перевел ствол гаусс-установки чуть влево, сосредоточившись на еще одном транспортере, разворачивающемся бортом к университету. В открытом люке мелькнули чьи-то руки, человека откинуло обратно в пассажирский отсек, разрывая вместе с экзоброней, в темноте Дойлу показалось что упал еще кто-то, а потом бой перестал быть односторонним. Наконец-то рассредоточившиеся по улице гравиотанки смогли развернуть орудия в сторону университета и по колонне прокатился гулкие залп. Под него попали главным образом первые два этажа, пол под ногами Дойла подпрыгнул, со стен и потолка посыпалась облицовка, снизу повалил дым и клубы пыли. Сбоку кто-то закричал, проваливаясь в осыпающийся провал на месте оконной рамы, по колоннам и стенам хлестнули очереди волновых автоматов и импульсных излучателей. Дойлу пришлось пригнуться, почти упав на пол, одновременно отстегивая с пояса гранату и кидая в окутанный светлым ореолом проем окна. Снаружи бухнул хлопок взрыва, почти заглушивший сдавленный вопль, а Дойл уже перебежал к соседнему окну, длинной очередью заставив прижаться к бортам танков и укрыться за развалинами бежавших ко входу в институт мятежников. В пыли и едкой дымке он разглядел как Себестьян пускает еще одну ракету и падает, срезанный очередью из танкового магнетотронного пулемета, чьи утяжеленные патронные капсулы насквозь пробили и стены здания и экзоскелет. Дойл перехватил гаусс-установку поудобнее и боком, зажав гашетку и с бедра поливая колонну противника непрерывным огнем перебежал к упавшему полицейскому, сразу пригнувшись и почти лежа на полу перезаряжая ракетную систему. Отсюда был виден вырвавшийся чуть вперед танк, который проехав через дом по соседству смог вырваться из блокировавшей колонну ловушки и теперь, развернувшись к зданию института орудийной башней прямой наводкой бил по окнам из пулемета. Пока Дойл заталкивал ракету в приемное устройство, лучемет танка прошелся лучом по его этажу, разрезав стены и потолочные балки, оплавив кафель и керамическую плитку. Хорошо хоть под выстрел никто не попал, мелькнуло в голове у Майкла, там же как раз была позиция Армена… Лежа, прямо с пола он выстрелил ракетой в прорвавшийся сквозь заслон танк и сердце забилось чаще, когда над машиной взлетел вверх столб огня. Теперь опять быстрая перезарядка и снова, подхватив гаусс-установку, к окну. Большая группа мятежников, перегруппировавшись и поддерживаемая вновь возобновившимся обстрелом здания университета, огибала строение сбоку, видимо надеясь забраться в поврежденное воздушным ударом крыло. Кроме как Дойл их никто не видел и раздумывать времени не было. Короткими сериями по пять шесть выстрелов, чтобы не сбивать прицел, Майкл постарался отсечь их от танков и ближайших домов, нескольких человек из числа бегущих отшвырнуло назад на несколько метров кинетической силой зарядов, остальные растянувшись цепью и беспорядочно стреляя по верхним этажам университета продолжили свое движение. К счастью, кто-то, наверное тот же Армен заметил этот маневр, за стеной ухнул подствольный гранатомет и часть толпы втянула в себя воронка фазовой гранаты, раскидав потом во все стороны густым красным облаком.

— Майкл, как ты, нормально? — На его плечо легла рука Лейнера, поднявшегося суда снизу для проверки позиций.

— Да, Мариус, держимся. — успокоил его Дойл. — Как у вас там?

— Порядок. Только вот первый залп немного потрепал. Ладно, не раскисай…

Пригнувшись, бочком, на ходу стреляя по подбегающим к зданию повстанцам, Лейнер побежал в сторону огневых точек в соседней аудитории, оставив Дойла наедине с гаусс-ускорителем и ракетной установкой, которой опять была пора воспользоваться, потому как еще один танк не желал быть мишенью и пошел проторенным путем, прокладывая дорогу через разрушенные первые этажи противоположного здания…

Лина с удивлением осматривала временное прибежище шитвани в передающей станции, превращенной в небольшой, но хорошо укрепленный центр. Вокруг нее сновали, тихо переговариваясь на незнакомом ей языке хвостатые зверьки, кто-то тащил на себе запчасти от разобранных человеческих экзоскелетов, соорудив себе какое-то подобие брони, у многих было человеческое оружие. Со странным, трудно передаваемым словами ощущением Лина увидела сидевших в сторонке, у стены, более маленьких, с большими глазами и короткими мордочками шитвани. Не нужно было быть семи пядей во любу, для того, чтобы понять, что это не кто иные, как дети, выращенные естественным путем, не в репликационных камерах и свезенных в Чистилище вместе со всеми прочими биодронами, когда никто не собирался разбираться в том, кто есть кто. К Лине шитвани отнеслись с видимым безразличием, при полном отсутствии враждебности, что ее немало удивило. Ведь вроде бы они сейчас должны желать смерти каждого встречного человека, но нет, обходилось без этого. На нее никто не смотрел исподлобья, не шептал вслед проклятья, ее попросту вообще игнорировали, считая обычной деталью обстановки. С одной стороны это несколько коробило самосознание Лины, но с другой успокаивало и давало надежду на то, что на нее не бросятся все обитатели этого убежища. Ее серый спутник довел Лину до лестницы ведущей наверх и указала лапой на приоткрытую дверь.

— Дальше иди одна, — сказал он. — Я должен возвращаться в город и попробовать вывести отсюда еще одну группу.

Лина кивнула и положив руку на покрытые грязью и каменной крошкой перила пошла наверх, запоздало вспомнив, что забыла даже поблагодарить своего проводника. Обернувшись, она обнаружила, что шитвани уже и след простыл, а окликнуть его Лина не отважилась, так как даже не представляла как звали этого полузверя.

Лина уже представила, как встретит ее Вик. Как бросится к ней, или нет, скорее, по обыкновению, робко и чуть смущаясь поглядит на нее своими серыми глазками из под светлой челки, склонив набок голову и легко улыбнется. Она сама подойдет к нему, обнимет и произнесет давно задуманную фразу, о том, что пора возвращаться домой и расскажет, как она по нему скучала и… Лина толкнула дверь и замерла. Возле окна, из которого открывался вид на Старый Город стоял невысокий, испачканный грязью шитвани с чуть подросшими и опустившимися до плеч волосами. Его уши были чуть подняты, а руки сцеплены за спиной. Нет, наверное она ошиблась… Лина отступила, на шаг, все же не решаясь покинуть комнату, в которой царил беспорядок и разгром. Нет, это не мог быть Вик. Держится по-другому, осанка иная, наверное она ошиблась…

Он обернулся и Лина вскрикнула, увидев расцарапанное лицо, перемотанное темной повязкой из-под которой по щеке сбегали темные кляксы засохшей и въевшейся в мех крови. Но взгляд… взгляд этого уцелевшего глаза был все тот же. Она не могла не узнать его.

— Лина… — Вик на мгновение замялся, а потом наклонив голову взглянул на нее из-под упавшей на глаза светлой челки. — Это я…

Она припала к стене, чувствуя, что ей опять не хватает кислорода, но Вик быстро подбежал к ней, удержав за плечи.

— Лина… ну, это же я… Правда. — муркнул он. — Ты меня не узнала?

Она повисла у него на шее, Утопив лицо в густой шерсти на плечах, не чувствуя бегущий по щекам слез.

— Вик, что же я с тобой сделала… дорогой мой… прости, пожалуйста.

Он перебрал ее свалявшиеся волосы тонкими пальцами и провел по щеке теплым и влажным носом.

— Это ты прости меня. Я думал, что ты меня бросила… Действительно мог предположить, что ты меня предала. Но я знал, всегда знал…

Лина опустилась на колени, обняв Вика за талию и чувствуя под своими губами его впалый живот, покрытый воздушно-легким мехом. Под ее пальцами смешались пучки шерсти и жесткие, но уже затягивающиеся ссадины.

— Лапуль, кто сделал это с тобой? — задыхаясь спросила она, подняв взгляд к изуродованной мордочке. — Я найду его, прямо сейчас…

— Это не важно, Лин. — улыбнувшись, хоть и с видимым трудом успокоил ее Вик. — Я уже сам отыскал его. Он мертв и он умирал очень долго. Ты его не знала.

— Вик, давай уедем из этого ада. Мои родители и городские жители расположились лагерем в полудне пути от Аббервила. Если мы проскочим зону, где идет бой.

— Нет, — непривычно жестко ответил Вик и Лина осеклась. — Это я предлагаю тебе идти со мной. Я похож на сумасшедшего, чтобы добровольно возвращаться к людям?

Она поднялась на ноги, снова увидев, что она даже чуть выше стройненького и невысокого шитвани.

— А куда можешь уйти ты? — спросила она, искренне удивившись. — Разве тебе есть где скрыться?

— Да. Я уйду туда, где у нас будет новый дом. В пещеры. Туда сейчас уходят все такие как я.

— Так значит вы ищите остатки вашего государства, те, которые показывала по виокрону Грейт?

— Нет, — улыбнулся Вик. — Их не надо искать, они уже найдены. Грейт обещала привести нас к ним. Там мы вновь сможем жить спокойно. Вы останетесь на поверхности, а мы уйдем в пещеры. Нам не нужна ваша земля.

— Но… я не могу оставить маму и папу, — призналась Лина. — Им будет очень плохо и тяжело.

— Хорошо, тогда свяжись с ними и расскажи обо всем. — подумав предложил Вик. — Но только не говори, что туда уходят все мои соотечественники, это может всё испортить.

— А вы примете их? — на всякий случай спросила Лина.

— Мы примем всех, кто не поднимет против нас оружие, — ответил Вик. — В отличии от вас мы не убиваем безоружных.

Он наблюдал за тем, как Лина поспешно набрала на устройстве связи номер своей матери. Какое-то время девушка вслушивалась в тихие гудки и писки, а потом разочарованно опустила комлинк.

— Связь заглушена, Вик. Я не могу с ними связаться. Но они же сейчас, наверное, себе места не находят. Господи, я так за них волнуюсь.

— Давай выйдем наружу, — предложил шитвани. — Здесь действительно плохо работает связь, наверное из-за стен и всего этого железа. Там ты сможешь позвонить матери и все ей объяснить. Только недолго, скоро нам надо будет уходить и я пойду вместе со всеми.

Он взял ее под руку, совсем как тогда, в гидропонном саду. Да… как же можно забыть еще кое-что…

— Кстати, я заходил домой и забрал оттуда твои голографии, — прищурившись сообщил шитвани. — Они на столе лежат. Забери их.

Лина протянула руку к небольшим безжизненным пластиночкам, над которыми пока не было никакого изображения. Перебирая каждую из них, она вспомнила все те моменты, что на них изображены, с особой любовью проведя пальцами по гладкой поверхности самой старой пластинки, которую подарили ей отец и мать на первое ее день рождения.

— Ох, спасибо, Вики… ты просто прелесть… — она поцеловала его в темный нос, одновременно пряча голографии в карман комбинезона. — Кто знает, уцелел ли наш дом сейчас. спасибо, что сохранил их.

Он потянул ее вперед и она, обняв его за распушившиеся плечи пошла следом, прочь из темной комнаты, туда, где гремела неутихающая канонада продолжавшегося сражения.

Танки били по зданию университета прямой наводкой, оставив на месте громадного комплекса лишь обезображенный остов. Подошедшая из пригородов еще одна колонна развернулась на соседней площади, кромсая почерневшие и оплавленные руины залпами лучеметов. Отряды повстанцев уже просочились в здание, но так и не смогли пройти во внутренние помещения, где их встречал плотный огонь укрепившихся а подвале полицейских. Дойл помнил как они отходили, оставляя внешние огневые точки тогда, когда держаться стало уже невозможно. Вокруг стоял грохот, в воздухе висела гарь, рушились перекрытия и балки, а по связи звучал спокойный голос Лейнера:

— Всем передислоцироваться в подвальное помещение. Не губим себя понапрасну. Нечего мне тут геройствовать.

Недавно погиб Армен. Дойл так и не успел помочь ему, когда выстрел лучемета пробил брешь в переборках и стене, обрушив на полицейского почти весь верхний этаж. Холл горел, подойти было невозможно, и заваленный плитами старый солдат продолжал отстреливаться до тех пор, пока в завал не попала термобарическая ракета, превратившая и его и нагромождение исковерканных обломков в оплавленную черную массу. В подвал спустился каждый третий, и их осталось всего чуть больше десятка. Сидя тут, в дыму и копоти они отстреливались от прущих по всем лестницам мятежников, завалив коридоры мертвецами. Однако, даже самый несведущий в стратегии человек мог сказать точно, что сражение было проиграно еще до его начала.

Поэтому когда стрельба вдруг прекратилась, все замерли в ожидании. Повисла тяжелая, напряженная тишина, в которой, казалось, даже из-под шлема было слышно дыхание соседа.

— Ну и дальше-то, что? — задал вопрос без ответа Лейнер. — Вот так вот возьмем и разойдемся?

Дойл вспомнил, что еще в военной академии говорили, будто такие минуты давят на психику тяжелее всего. Ты жертва, загнанная в угол, и бездействие охотника вынуждает не просто быть во внимании, оно обессиливает морально. Чем дольше тянется неизвестность, тем тяжелее ее переносить.

— Может я попробую наружу выйти? — предложил Майкл. — Я быстро, туда и обратно.

— Нет, — безапелляционно ответил Лейнер. — Если уж и пойдем, то все вместе.

— Тогда решай, — отозвался Дойл, пользуясь случаем и перезаряжая гаусс-установку.

Лейнер думал недолго.

— Так, ребята, собрались в группу, прикрываем друг друга. Вперед!

Они мерили метры грохотом тяжелых шагов, готовые испепелить все, что встанет у них на пути. Шли плотным строем, топча вповалку лежавших в коридорах мертвых мятежников, сначала по внутренней лестнице, а потом выбравшись наружу, к пепельно-серому свету.

Площадь, заваленная трупами и заставленная сожженной техникой пустела. Танки повстанцев стремительно разворачивались, отступая на север, а с юга, от Старого Города уже нарастал рев гравиодвигателей армейских экзоподов. Когда первые шестиметровые гусеничные чудовища появились на площади, давя как скорлупки брошенную технику, По группе выживших полицейских пронесся радостно-облегченный вздох. Они победили…

Растянувшись цепью они парили над крышами домов, защищенные термооптическими щитами и искажающим полем. Внизу суетились люди и биодроны, с высоты казавшиеся крохотными цветными точками на черной и гладкой поверхности визоров.

— Седьмой, в зоне три объекта, — голос, доносившийся из коммутатора, был искажен системами связи и походил на металлический скрежет. — Работаем.

Он поднял капсульное волновое ружье, бившее на порядок мощнее и точнее обычного армейского и разгонявшее пулю почти до ста звуковых скоростей благодаря длинному, двухметровому стволу с магнитными ускорителями. В прицеле, который самостоятельно нацелился на тепло живых тел показались три бойца сопротивления, спрятавшиеся за углом дома, от которого осталась одна единственная стена. Компьютер шлема показал, что самого дальнего взял на себя Третий, того, кто присел, держа в руках автомат Шестой, а ему достался тот, кто посередине.

Он плавно нажал на гашетку, винтовка в руках чуть дернулась, силовой амортизатор поглотил отдачу полностью, перенаправив ее силу обратным потоком на вылетевший из ствола заряд. Выстрелы, абсолютно бесшумные, без грохота и пламени, произошли одновременно, как по команде. Цель, которую он для себя определил на секунду замерла и рухнула, сползая по стене дома. Удар пули со смещенным гравиоцентром разорвал шлем и голову в клочья, оставив лишь кусок нижней челюсти.

— Препятствие устранено, — сообщил он по связи. — Зона чиста, следуем дальше…

…- Мама… да, у меня все в порядке… Я нашла Вика. Мы вместе с ним уходим в пещеры, — сбивающимся голосом тараторила Лина. — Что папа? Недоволен? Да пошел он к черту. Если бы не его упрямство, вообще ничего не случилось бы. Это он отправил тогда Вика на работы. Нет, нет, я обещаю… даже клянусь поддерживать связь. Ага… хорошо.

Лина радостно взвизгнув, бросилась на Вика и обняла его.

— Пошли. Мама в курсе и обещала поговорить с отцом.

Шитвани посмотрел на нее мягким и ласковым взглядом, увы, единственного оставшегося глаза.

— Я рад, Лин. Рад, что снова будем вместе. Теперь действительно пора уходить. Мы итак последние…

— Знаешь, Вик, в первые мгновения, увидев тебя я не поверила в то, что это действительно ты, — тихо призналась она. — Но сейчас опасения развеялись.

— Лина, после того, что со мной произошло, у меня было два выхода. Или сдаться, или идти дальше, не зная, куда меня выведет этот путь, — в тон ей ответил шитвани. — Я выбрал второе, потому что за первым последовала бы смерть. А для этого пришлось измениться. Стать другим. Для всех, но не для тебя. Я не знаю, быть может и эта дорога приведет к смерти, но сейчас по крайней мере есть хоть какой-то просвет.

Его слова прервал грохот выстрелов и крики. Со стороны городского центра во двор, где стояли Лина и Вик, снеся часть забора ворвались несколько военных транспортеров, чьи автоматические волновые пулеметы утюжили первые этажи стации гиперсвязи. Следом за транспортерами замельтешили фигуры солдат, подтаскивавших тяжелые орудия.

— Лина, уходи быстро, через задний двор! — пролаял Вик, срывая с плеча плазменный излучатель. — Присоединяйся к нашим!

— Нет, Вик, я с тобой!

Она зажала уши, когда излучатель с противным визгом стал выплевывать в солдат сгустки плазмы. Расчет ракетной установки погиб первым, Вик сумел свалить еще и снайпера, перебиравшегося по крыше двухэтажного здания напротив. Солдаты на пару мгновений прижались к земле и этого времени вполне хватило, чтобы Вик, ухватив Лину за руку скрылся за углом небольшой пристройки.

— У тебя сканер, веди к северо-западной части, — потребовал шитвани. — А я если что прикрою.

— Вик! Они не будут стрелять в нас, когда я рядом… — пораженным голосом пролепетала Лина.

— Они уже это cделали. — Вик навскидку выпустил разряд в выглянувшего из-за угла солдата. — Не стой как вкопанная, бежим!

Они пересекли небольшой дворик с приемными антеннами, пролезли в дырку под забором и перебравшись через завал на месте небольшого магазина, где среди поваленных балок и колонн все еще лежали раскиданные продукты и различные безделушки. Позади ревели транспортеры, однако судя по всему солдаты не стали преследовать их, ограничившись тем, что взяли под контроль станцию гиперсвязи, оставленную шитвани. Однако, несмотря на это Вик не давал Лине остановится до тех пор, пока они не пробежали еще как минимум квартал.

— Ну теперь можно и отдышаться, — он осторожно положил ей руку на плечо. — Испугалась?

— Еще как, — призналась Лина. — Не каждый же день творится такое.

— Ничего страшного. Все позади. Сейчас мы нагоним моих соплеменников, и тогда для нас начнется совсем иная жизнь, поверь. — Вик улыбнулся и лизнул ее кончиком языка в нос. — Давай за мной.

…Он еще издалека заметил две выделявшихся в инфракрасном спектре фигурки, остановившиеся во дворе. Одна из них была человеческой, а другая биодроном, который был вооружен.

— Первый, у меня биодрон, возможно с заложником, — сообщил он по связи.

— Тебя понял, Седьмой. Работай аккуратно, без разрывных зарядов.

Он переключил на управляемой движением зрачка контрольной панели шлема тип зарядов и почувствовал легкий толчок, с которым в винтовке сменился магазин.

— Шестой, прикрой меня, — попросил он. — Работаем только по биодрону, человека не трогаем, это гражданский.

Она окликнула его тогда, когда Вик уже собрался идти дальше.

— Вик, погоди, я же не солдат, я не привыкла столько бегать. Дай немного передохнуть, — попросила Лина, усаживаясь на гранитную скамейку.

— Слушай, нам надо как можно скорее уйти из города. — Вик присел на корточки рядом с ней и провел шершавыми но очень мягкими подушечками на пальцах по ее щеке.

— Я понимаю, — кивнула Лина, погладив его по тонкому меху на бедрах и животе. — Но пара минут ничего не решит.

Вик оглянулся по сторонам, держа оружие наготове.

— Ладно, отдохни, — согласился он, встав и отступив чуть назад, чтобы можно было видеть арку ведущую во двор.

Выстрелы чуть слышными хлопками прогремели один за другим, слившись с грохочущей над городом канонадой. Вику показалось, что в бок и грудь с размаху всадили тупой железный брусок, его бросило вперед, сбив с ослабевших лап на землю. Лина почувствовала, что на ее лицо брызнула теплая жидкость, перепачкавшая волосы и кожу крупными красными каплями. Шитвани выронив из рук плазменную винтовку как подкошенный упал ей под ноги, не успев даже вскрикнуть, изо рта потекла струйка крови, дыхание стало хриплым и булькающим. Лина, которую парализовал внезапный страх, оглянувшись по сторонам, увидела, как над двором описал небольшой круг едва заметный для невооруженного глаза снайпер в термооптическом камуфляже и с гравиоранцем за спиной. Он быстро скрылся за углом дома, даже не удостоверившись в успешности своего выстрела.

Вик лежал на песке судорожно хватая ртом воздух и закрыв ладонью простреленную насквозь грудь. Второй заряд навылет пробил бок и живот. Это была его оплошность. Наверное, с тех пор как вернулась Лина, он совсем перестал следить за окружающим его миром… Она склонилась над ним, что-то крича, тряся его, растирая по своему лицу слезы, вперемешку с его кровью. Еще оставаясь в сознании, он протянул к ней руки, обхватывая за шею, словно Лина была способна удержать его в этом стремительно теряющим краски мире.

— Лин… мне холодно… — давясь словами, прохрипел он. — Лина, не отпускай меня туда… хорошо? Ведь ты не отпустишь…

Она ухватила его за плечи, не удержавшись на ногах и упав рядом, припав щекой к разорванной груди из которой толчками выплескивалась кровь.

— Не отпущу, лапуль… я не дам забрать тебя даже Ей.

Он снова стал тем самым Виком, которого она помнила. Напуганным, слабым, цепляющимся за нее как за единственную надежду. Хорошо хоть не было боли, все чувства уже умерли.

Сорвав с пояса автоматическую аптечку Лина приложила ее анализатор к боку шитвани, но аптечка лишь слабо пискнув показала немигающий красный огонек. Помочь она уже ничем не могла, разве что остановить стремительно растекавшуюся по земле кровь.

— Лина… — если бы шитвани мог кричать, наверное он закричал бы, но сейчас лишь жалобно заскулил. — Знаешь, вокруг так светло… хоть и холодно. Ты… ты обещала не отпускать…

По ее шее скользнули внезапно разжавшиеся пальцы Вика и его голова запрокинулась назад.

Не было сил ни кричать, ни плакать, ни уж тем более идти. Лина упала на грудь Вика, чувствуя, что ухо уже не слышит ударов сердца, прижав его к себе. В памяти мелькнул озаренный ярким светом гидропонный сад, освещенная догорающим закатом комната, где они вдвоем лежали на кровати, вспомнилось, как он гладил ее по носу кончиком хвоста… дальше сознание отказывалось вспоминать что-либо, в глазах все плыло, вместе с льющимися по лицу слезами.

— Вик… я обещаю, что сделаю все для того, чтобы такие как ты стали свободны… — прошептала она ему в ухо, сама до конца не понимая значения своих слов. — Я помогу вам… Помогу, обещаю… Чего бы мне это не стоило… Орден, эти политиканы в Либертауне, они получат свое, Вик… Вик, пожалуйста, скажи что-нибудь, дай знак что ты слышишь меня…

Она гладила его по мягкой шерстке на остренькой мордочке, но ответ была лишь тишина. В глубине простреленной груди шитвани упрямо, слабенько, дернулось еще пару раз не желающее погибать сердце и затихло.

Лина не заметила, как сзади подошли несколько полузверей. Двое шитвани молча подняли на руки мертвого Вика, оттащив его к стоявшему на обочине глайдеру, оставшемуся без хозяев. Они погрузили его в машину и на полной скорости скрылись в опускавшемся на город дыму. Когда же еще двое, черный и серый с пятнами на плечах осторожно подняли Лину на ноги, она не сопротивлялась. С ними она готова была идти куда угодно.

 

12. Лицо войны

Когда он отправлялся на Тиадар, он мог предположить все, что угодно. Но только не то, что он попадет на войну. Не на операции по зачистке, не на облавы, а на настоящую войну, подобную той, на какую он не попал во время службы в ВКС. Майкл Дойл облегченно снял с головы защитный шлем экзоскелета, переключив системы на локальную систему воздухоснабжения, и в нос ударил резкий запах гари. С улицы чадили обугленные остовы ховертанков, с которых свисали мертвые тела, пожар охватил все здание старого университета и лишь благодаря разреженной атмосфере не перекинулся на соседние здания и был не так силен.

Кругом лежали мертвецы. Их было много, очень много, намного больше, чем Дойл рассчитывал увидеть. Это были и повстанцы, и солдаты и полицейские. Их покрывала серая каменная крошка, кое-где пропитавшаяся кровью. Наверное, под эту картину подошла бы еще и гробовая тишина, но ее не было. Со всех сторон, то нарастая, то затихая безостановочно гремела канонада. С запада Аббервил горел еще сильнее, над потемневшими от копоти домами завывая, мелькали штурмовые машины со знаками Ордена, засыпавшие кварталы ракетными залпами. То тут, то там, в серо-розовое небо взметались черные фонтаны взрывов, с земли навстречу штурмовикам неслись трассеры импульсных батарей. Лейнер собирал выживших возле центрального входа, рядом с выгоревшим дотла танком. Там уже суетились военные, часть из них занимала позиции в окрестных домах, часть оттаскивала с улицы трупы.

Из полутора сотен человек, уходивших с Лейнером на рубеж обороны уцелели всего два десятка полицейских и сотрудников городской службы безопасности. Сейчас они столпились возле поваленных колонн и изуродованных осколками ступеней, ожидая приказ своего командира.

— Возвращаемся в управление. — Дойл издалека услышал голос Лейнера, до этого о чем-то спорившего с армейским чином, явно не маленького ранга. — Армия берет район под свой контроль.

— Вот и здорово. — Броуди не без удовольствия закинул за спину тяжелую гауссовку. — Мариус, ну хоть что вояки-то говорят?

— Говорят, что мы молодцы. — Лейнер легонько толкнул Броуди бронированным кулаком в нагрудную пластину экзоскелета. — Теперь повстанцы еще сто раз подумают, прежде чем повторить атаку. Майкл, — Лейнер заметил и подходившего к группе полицейских Дойла. — Ты как, с нами?

— А у меня есть выбор? — удивился Майкл. — Тут в городе черт ноги сломит.

— Это верно. — согласился Лейнер. — Значит так, ребят, раз уж все собрались, слушаем меня внимательно. Мы сегодня славно повоевали и армейцы нам здорово благодарны. Мы не дали повстанцам зайти им в тыл, а потому, считай, спасли половину группировки полковника Тайера. Более в нашей помощи вояки не нуждаются, теперь Аббервил и «Серебряная Луна» их забота. Мы возвращаемся в участок и отдыхаем… Да, Джервис… — Лейнер понизил голос и в нем проступили мрачные нотки, — подготовь список погибших. Я не слезу с шеи мэра до тех пор, пока им не поставят памятник в центре города. Они были хорошими полицейскими.

— А что будет дальше? — сплевывая набившуюся в рот пыль, спросил Дойл. — В городе же бойня.

— Это уже не в нашей компетенции. — отмахнулся Лейнер. — Орден займется зачисткой Аббервила от взбунтовавшихся биодронов, что еще остались в городе, а армия готовится к операции по уничтожению основной группировки сил повстанцев. С нас, по-моему и этой драки хватит. Все, выдвигаемся, и не мешаем военным. Ребята, вы сегодня были лучшими, в этом долбанном городишке!

Они возвращались назад через наиболее безопасный квартал, по улочкам которого Дойл каждый день ходил на работу. Сейчас Майкл не мог узнать их, с трудом угадывая в почти до основания разрушенных домах знакомые здания. Вот здесь был магазинчик Треса Баркли. Баркли торговал пряностями и к нему всегда ходила его соседка по гостинице, пожилая Марта Вени. Серые плиты наружной стены дома выгнулись, вздулись, крыша провалилась внутрь. Судя по всему, сюда попала одна из ракет пущенная штурмовиком. В выбитом окне Майкл увидел темные, засыпанные обломками керамических блоков комнаты. В торговом зале, прямо напротив выхода, темнело что-то, очень похожее на человеческое тело, придавленное упавшей балкой. Майкл поспешно отвел взгляд, но глаза наткнулись на свисавшую с перил лестницы женщину. Ее лицо посерело, похоже на то, что она просто не успела добраться до синтезатора кислорода, и задохнулась когда взрыв разгерметизировал дом. Сколько сейчас в Аббервиле было таких домов? Со счету можно сбиться. Как Дойл понял, об эвакуации населения речи уже не шло. Кто успел покинуть город еще перед бунтом биодронов, кого смогли вывезти армейские конвои, те и выжили. Остальные спасались как могли и были предоставлены сами себе.

Вопрос относительно того, как власти смогли такое допустить оставался для Майкла Дойла открытым.

Солдаты, расположившиеся на лестнице разрушенного университета, проводили взглядами небольшой отряд полицейских и вернулись к своим делам. Кто-то ковырялся в генераторе гаусс-ружья, кто-то продувал ствол, очищая его от набившейся пыли, кто-то просто прохаживался взад-вперед, ожидая пока вернется поднявшийся в здание командир. Это для службы безопасности сражение закончилось, а для них оно еще впереди, и сколько будет продолжаться все это безумие, никто сейчас предсказать не мог.

— Получены новые приказы. — голос майора, сбежавшего вниз по широким ступеням заставил солдат прервать все свои занятия. — Полковник Тайер, получил от командования новые директивы. Нам приказано оставить район и выдвигаться на восток.

— Так там же нет никого, сэр. — прогудел из-под шлема экзоброни один из солдат.

— Приказ есть приказ, рядовой. — отрезал майор и продолжил, — Мы должны обеспечить эвакуацию оставшегося в городе гражданского населения, не входя с противником в серьезные боестолкновения. Только сдерживание. И, да. Еще один момент. Через 24 терранских часа нам приказано оставить город. С наступлением темноты Орден будет проводить тут какую-то операцию, которую они называют «Осирис». Если услышите в эфире это слово, не задавайте глупых вопросов. Всем все ясно?

Приказ был немного странным, но солдаты лишь качали головами да пожимали плечами. Что тут неясного? Приказ всегда остается приказом. Там, наверху, большим погонам завсегда все виднее и понятнее чем им. Надо выдвигаться на восток, значит надо. Надо оставить к наступлению темноты город, который сейчас удерживается с таким трудом, значит надо. Ведь и вправду, зачем терять своих ребят, если все равно придет Орден и разрешит все проблемы по-свойски.

— Группа 7, справа источник ментальных колебаний. 200 метров от вас, ниже уровня земли.

— Центр 3, понял.

Громыхая железом, закованные в черные экзоскелеты с активной броней солдаты Ордена свернули в переулок, сдавленный со всех сторон низкими полукруглыми домами. Когда-то тут располагались оранжереи, но теперь часть пласталевых куполов была проломана, удерживавшийся внутри воздух вышел наружу, а приближавшаяся ночь наверняка добьет оставшиеся без защиты растения.

— Подвал справа. — проскрипел в резонаторах шлема металлический голос.

Удар гравизахвата, закрепленного на наручной пластине экзоскелета, вырвал из пазов железный блок, закрывавший подвальное окно. Еще не утих скрежет гнущегося железа, как внутрь отправились две фазовых гранаты. В подвале засуетились, кто-то пролаял что-то предостерегающее на незнакомом людям языке, потом гулко ухнуло, из окон выплеснулся огонь и повалил черный дым. Голоса стихли, и в доме воцарилась тишина.

— Все отлично, группа 7. Источник колебаний устранен. Движемся дальше.

Поднимая серые вихри пыли, над улицей неторопливо проплыл ощетинившийся импульсными батареями и лазерными излучателями контрольный центр, похожий на парящего в воздухе краба, подобравшего под себя лапы и клешни. Операторская рубка была защищена толстыми броневыми щитками, с натянутым поверх них энергополем, такие же щитки прикрывали кабины управления орудиями.

— Группа 7, источник ментальных колебаний к северо-западу. Большое скопление. будьте осторожны. Вызываю группу 5 на помощь. — опять проскрипел голос невидимого оператора из центра.

Командир отряда штурмовиков манул рукой и его отряд короткими перебежками, прижимаясь к стенам домов последовал в указанном направлении. Все происходило поистине в гробовом молчании. Соединенные в единую сеть нейроимпланты бойцов группы позволяли им координировать свои действия одними мыслями, безо всяких слов.

Айт понял, что застрял в городе надолго. Сейчас, когда солдаты развернули массированный штурм здания центра гиперсвязи, где укрывались бывшие биодроны, выбраться из Аббервила стало проблематично. Часть шитвани осталась, чтобы прикрывать отход остальных, все прочие бросились к стоявшим вдоль улиц глайдерам, на которых можно было покинуть город. Надо было, по идее, возвращаться в пещеры, к Грейт. Но куда теперь бежать, если кругом люди? Айт, пригнувшись, чтобы не попасть под случайную очередь, побежал к брошенным возле домов глайдерам, которых сейчас было очень много. Если ему не изменяла память, для того чтобы выйти из дворика станции связи на улицу, надо было повернуть направо, и пробежать вдоль длинного серого забора… Поворот, еще один… Над ухом громыхнула длинная очередь из волнового автомата и Айта чуть не сбил с ног упавший прямо на него солдат в странной черной броне. Айт испуганно отпрыгнул, но потом разглядел, что у солдата прострелен шлем и больше он уже не сдвинется с места. Шитвани подхватил выпавший из руки терранца скорострельный ручной синхротрон, и стараясь не задерживаться тут долго, побежал к повороту на улицу, откуда уже доносилась беспорядочная стрельба. По крайней мере, у него есть хоть что-то из оружия. Не тряпочкой же, обмотанной вокруг бедер от солдат отмахиваться.

Поперек улицы стоял уже дымящийся транспортер ВКС Терры, выскочившие из него солдаты были расстреляны в упор — их тела бесформенной кучей валялись на трапе, возле него и в пассажирском отделении транспортера. Стараясь передвигаться так, чтобы между ним и улицей всегда была броня керамико-пласталевой машины, шитвани подобрался к мертвецам. В сознании медленно всплывали инструкции и алгоритмы поведения, вложенные в него при рождении. Зона боевых действий. Ты один. Вокруг противник… Надо раздобыть оружие, патроны и действовать по обстоятельствам… Действовать по обстоятельствам…

Айт отстегнул от экзоскелетов несколько ящичков с батареями для импульсного разрядника и прицепив их обрывку провода, сделал из него какое-то подобие ремня, перекинутого через плечо. Оружие есть, патроны есть. Осталось действовать по обстоятельствам.

Расшвыривая и давя попавшие под несущую часть глайдеры, на улицу ворвался гравиотанк, утюживший огнем из волновых пулеметов окружающие подворотни, откуда могли появится шитвани. Все пространство перед глайдером, который оказался ближайшим к Айту простреливалось и шитвани счел за лучшее не пытаться выбраться из-за транспортера. Позади него несколько полузверей пытались перебраться через улицу, одного из них очередь из волнового пулемета превратила в груду разорванной плоти и обломков костей, остальные поспешно спрятались за забор, который не могли пробить пули. Айт перебрался поближе к передней части транспортера, чтобы лучше видеть то укрытие, где собрались беглецы. Маневр оказался своевременным. Позади шитвани из переулка выскочили несколько солдат, Айт вскинул импульсный излучатель, дав длинную очередь поверх голов собратьев. Бежавший впереди человек, уже направивший на шитвани тяжелую гаусс-установку, запнулся и ткнулся в мостовую, дымя прожженными в скафандре дырами. Остальных отогнали сородичи Айта, повернувшись и открыв хаотическую стрельбу, чтобы заставить солдат залечь.

С танком надо было что-то делать. Айт с трудом, застонав от натуги, спихнул с трапа тяжеленный труп в экзоскелете и перескочил в транспортер. Водительская часть была начисто снесена взрывом, установленная там пушка была в абсолютно нерабочем состоянии. Взгляд скользнул вбок, к еще одному трупу, сидевшему на кресле, привалившись к стенке. Гранаты… Может быть они и не смогут подбить танк, но хотя бы отгонят. Очередь из волнового пулемета прошла вкось, проделав в броне транспортера рваные пробоины. Видимо в танке засекли движение или просто сработал теплосканер — этого Айт не знал. Отцепив с пояса мертвеца ремень с гранатами он ползком выбрался из транспортера, пытаясь отыскать надежное укрытие за которым можно было бы поближе подобраться к ховертанку.

С другой стороны снова показались солдаты. Растянувшись цепью и пробираясь через развалины они медленно отрезали шитвани от спасительных проулков, оставляя свободным лишь один путь — назад, к станции связи. Скорее всего ее уже заняли люди и двигаться туда было самоубийством. Шитвани засевшие за забором явно запаниковали, кто-то из них попытался сбежать через дворы, но в небе что-то гулко ухнуло и темно-серое тело отлетело почти на десяток метров с раскрошенной головой. Айт выглянул из-за транспортера, успев уловить странное размытие в воздухе, чуть выше крыш домов. Что это было он не понял, но это нечто явно было более опасно, чем солдаты. Оно летало, и могло запросто отстрелять с высоты всех, кто оказался в этом замкнутом пространстве между двумя переулками, руинами и транспортером. Айту было неудобно вести огонь по воздушной цели, однако его мысли подхватили шитвани возле забора. Голубоватые волны нагретого воздуха, рассекаемого летящими с огромной скоростью пулями, прочертили над крышами смертоносную сеть, внутри нее заискрились силовые поля, отклонившие первые заряды, а потом, кувыркаясь в воздухе на мостовую с глухим стуком рухнула человеческая фигура в белом защитном скафандре.

Вытянутая вперед башня танка раскрылась, обнажая длинный, светящийся синими огнями ствол орудия. Ослепительный импульс пронесся по улице, ударившись в землю рядом с транспортером. Айт успел отпрыгнуть в сторону, но его все равно подхватило ударной волной от взрыва и швырнуло об стену ближнего дома. Транспортер подскочил в воздух и перевернувшись отлетел к искореженному рекламному плакату некогда зазывавшему гостей города в центральный магазин. В глазах потемнело, в левой руке что-то предательски хрустнуло, при попытке подняться, оперевшись на нее, Айт взвыв снова уткнулся в асфальт. В голове все гудело, звуки были приглушены мерным стуком сердца, отдававшимся в ушах, из которых текли тоненькие ручейки крови.

Танк двинулся вперед, проползая метр за метром, продолжая удерживать шитвани за забором короткими очередями. Сородичи Айта уже поняли, что находятся под перекрестным огнем. Деваться им было некуда, а потому забившись в закуток между развалинами и забором они отстреливались от солдат, так как танку их волновые ружья причинить вреда не могли.

Гранаты… Айт кончиком длинного хвоста ухватил пояс и подбросил его к себе поближе, так, чтобы до него можно было дотянуться здоровой рукой. Танк уже совсем близко, справа от него, по другую сторону улицы, торчащая стена дома, уцелевшая после попадания в него ракеты. Если ее обрушить на танк… Айт вскочил, прижав раненую руку к груди, чтобы не тревожить сломанные кости, и с бедра поливая подходящих терранцев потоками заряженных частиц, перебежал на другую сторону улицы. Позади него мостовую взрыли пулеметные очереди, но было уже поздно. Айт оказался возле своих сородичей зажатых между забором и домом.

— Как угодно, но прижмите к руинам людей, — коротко бросил им Айт. — Я займусь танком.

— Хорошо. — закивал черный, с серыми волосами шитвани, видимо, старший этого маленького отряда.

Среди них не было никого, в ком была заложена программа военных поведенческих комплексов, как у Айта. Самому взрослому было от силы года три. Они впервые держали в руках настоящее оружие и едва ли знали, как с ним надо обращаться.

Айт выглянул из-за забора. Отсюда танк не мог их достать, если только не… Громыхнул выстрел и огненный болид энергоразряда врезалась в стену дома над Айтом. Пыль, куски пласталя и бетона посыпались вниз, накрывая собой крохотный закоулок. Шитвани взвизгнув разбежались, кто-то выбежал под пулеметы, кого-то раздавило падающими обломками. Черно-серый и еще один сородич Айта, с песочно-рыжей шерстью, который оказался дальше всех, уцелели. Они, кашляя и фыркая, протирали глаза от попавшей в них пыли, рыжий подобрался поближе, припадая на разорванную и обильно кровоточившую лапу. Из переулка выскочило несколько солдат, явно намеревавшихся застать шитвани врасплох, но Айт предвидел такой поворот событий и в упор выпустил в них половину емкости генератора. Автоматическая система перезарядки зажужжала, заменяя элемент питания. Теперь пора… выскочив из-за забора, и стараясь бежать зигзагами, Айт бросился наперерез ползущему вперед танку, стараясь забежать за стену того дома, что он намеревался взорвать. Гранаты пришлось перехватить левой рукой, правой держа импульсный излучатель. Он очень пригодился когда с улицы позади боевой машины показалась группа терранских военных. Айт на бегу дал длинную очередь, кто-то из солдат упал с перебитыми ногами, остальные, разбежавшись по сторонам улицы, открыли ответный огонь, однако время было потеряно — своей цели Айт достиг. Первая граната отправилась к дальней стене, вторую шитвани бросил себе почти под ноги, что заставило его перепрыгнуть через перила лестницы и кубарем скатиться вниз, на подвальный этаж. Несколько раз он приложился раненой рукой и едва не потерял сознание от разорвавшей плечо боли, осталось только вцепиться зубами в ладонь и тихо скуля кататься по полу. Сверху громыхнуло, подвал заволокло пылью и дымом. Следом за первым взрывом последовал второй, ближе и сильнее, а затем с треском и раскатистым грохотом стена рухнула.

Наверх… и дальше действовать по обстоятельствам… Все-таки повезло ему, что в него загружали поведенческие алгоритмы. Удаляй не удаляй нейроконтроллеры, а мозг уже все знает, понимает и действует согласно этим самым обстоятельствам… Айт выбрался наружу, и не останавливаясь взбежал по покосившейся стене на ворочавшийся под ней танк. У него оставалась еще одна граната, а потому перескочив с крыши танка на пушку, шитвани активировал детонатор и затолкнул круглую серую сферу в ствол. В этот момент боевая машина дернулась, двинулась вперед и Айт не удержавшись скатился вниз по броне, разодрав бока и спину о торчавшую из стены арматуру. Опять рука… боль невозможная, но сейчас она не главное. Главное отбежать подальше, как можно дальше от танка…

Взрыв гранаты застал его в глубине дома. Из пушки гравиотанка вылетели языки огня, основная ударная сила гранаты, вместе с взорвавшимся орудийным генератором ушла внутрь башни. Захлопнутый на силовые замки люк вырвало и отбросило почти через всю улицу. Танк рыкнул еще разок моторами и затих. Но в дом уже лезли терранские солдаты, их темные силуэты маячили в пылевом облаке, обступая Айта со всех сторон. Шитвани не глядя высадил в дым несколько разрядов, раздался приглушенный скафандром глухой вопль, на пол упало что-то тяжелое. Пятясь назад он выбрался на улицу и поспешил к спрятавшимся в закоулке сородичам.

— Теперь уходим. — распорядился он.

— Мы шли к Чистилищу. — быстро заговорил черно-серый. — Там собирается большая группа для прорыва из города. На глайдерах уже не уйти, а там брошенная техника…

— Понял, — кивнул Айт. — Рыжий, идти можешь?

— Нет. — всхлипнул раненый прижав ушки к растрепанным белым волосам.

— Ладно. — Айт выглянул из-за забора, как раз вовремя для того, чтобы скосить очередью особо расхрабрившегося терранца, выбравшегося из развалин. — Тогда, черный, тащить его на себе придется. Тебе. Потому что в меня базовые алгоритмы ведения боя заложены, а в вас нет.

Черный не возражал. Он молча подставил плечо рыжему, свободной рукой держа волновой автомат, однако Айт сразу заставил его выкинуть это оружие.

— Вон там мертвецов-терран много, — он указал на противоположную сторону улицы. — Как переберемся туда, хватайте импульсные излучатели. Волновые ружья почти не пробивают экзоскелеты, а ускорители частиц просто прожигают. Навылет. Так, я считаю до трех. На счет три, переходим улицу. Раз, два, три…

Айт выскочил первым, дав по нескольку очередей в разрушенный дом и рядом с танком. За спиной залаял волновой автомат, рыжий, которому было намного удобнее стрелять, отгонял огнем лезших с противоположной стороны терранцев. Пересечь улицу без танка оказалось делом куда более простым. Ну а дальше узкие переулочки встретили бывших биодронов как родной дом.

Они остановились примерно в полукилометре от Чистилища. Песочно-рыжий, с темными пятнышками на плечах Эйф не мог идти дальше даже с посторонней помощью. Разорванная от бедра до ступни нога была залита кровью и шитвани слабел от ее потери, а совсем не от боли. Черный — Вит, рассказал, что когда Эйфа ранило, они подобрали с трупа человека аптечку и напичкали его обезболивающим, но вот остановить кровь так и не смогли. Айт тоже чувствовал себя не очень хорошо. Расцарапанный бок и спина ныли, рука то успокаивалась, то взрывалась огненными цветками острой боли, от которой хотелось выть в полный голос. Поэтому, выбрав небольшой дворик Айт решил остановиться в нем на отдых. Эйфа уложили на скамейку, Вит сел рядом, а Айт, оглядевшись и убедившись, что опасности рядом нет, забрался на каменную ограду клумбы с синеватыми кристаллами. Со всех сторон доносилась канонада, особенно яростная стрельба шла с востока, от городского Университета. Айт даже боялся предположить, что там творится. Слившись в единый рокочущий гул грохотали танковые выстрелы и пульсирующим эхом раскатывались по улочкам отголоски взрывов. Просто не верилось, что еще день назад, этот город жил обычной мирной жизнью… Впрочем, нет. Не жил. Много горожан уехали сразу, едва произошли теракты в космопорту, на био-фабрике и шахтах.

— Ты давно тут живешь? — спросил Вит Айта, просто для того, чтобы прервать нависшее молчание, прерываемое тихим поскуливанием раненого Эйфа.

— Шестнадцать лет. — ответил Айт. — Первое время был в городе, который люди зовут Либертауном, а потом перевели сюда. Там, в Либертауне вышла одна очень нехорошая ситуация… Повезло, что нашелся человек, который за меня тогда заступился.

— А меня, говорят, всего пару месяцев назад из био-репликатора вытащили. Эйфа и того позже. Он прибыл в последней партии биодр… — Вит запнулся. — …шитвани, которых привезли в Чистилище неделю назад.

Черно-серый поежился.

— Так все неожиданно произошло. — добавил он. — Просто «вдруг». Взяло и изменилось. Был худой, но все же мир. А сейчас того гляди или пулю словишь, или под танк попадешь.

— Думаешь тот мир, в котором тебя точно так же могли безнаказанно убить, был лучше того мира, в котором мы можем попытаться вернуть себе свободу? — спросил Айт.

— Не знаю. Там многое зависело от тебя. — пожал плечами Вит. — А здесь… Идешь по улице и не знаешь откуда тебя пристрелят. Быть может, мы вот сейчас сидим тут, а за нами наблюдают, выжидая момента…

И ведь не возразишь… Айт глубоко вздохнул, прикрыв глаза и попытавшись расслабиться. А ведь Вит прав… Совсем рядом, над домами…Айт не увидел, а скорее почувствовал искажение в пространстве, то, чего раньше его органы чувств не могли ему показать. Источник агрессии, странного, негативного поля приближался к ним от ближайшего дома…

— Вит! На землю! — Айт толкнул черного за мгновение до выстрела сделанного снайпером.

Пуля ударилась в пласталевую стену, проделав в ней дыру размером с кулак. Айт перевалился через перила клумбы и воспользовашись тем, что его стало почти не видно из-за полупрозрачного кристалла, надавил на гашетку импульсного излучателя.

— Это Седьмой. Два биодрона в квар… — снайпер не договорил.

Летящий почти со световой скоростью импульс заряженных частиц, оставлявший за собой длинный светящийся след, ударил его в нагрудную пластину и, расплавив скафандр, взорвался внутри бронекостюма.

— Ты его почувствовал, Вит? — полюбопытствовал Айт у черного биодрона, поднявшегося на ноги и пытавшегося стряхнуть с себя пыль.

— Не знаю. Мне просто почудилось, что на нас смотрят. — Вит наклонился над Эйфом, стараясь успокоить раненого приятеля, у которого явно кончалось действие анестезии. — Оказалось и вправду… Я видел, как некоторые из наших что-то делали с пространством вокруг себя, заставляя его меняться и сбивая таким образом летающие машины людей.

— Наверное, это то, о чем говорила Грейт… — сам себе попытался объяснить происходящее Айт. — Пробуждение наших скрытых в геноме возможностей, которые блокировали нейроконтроллеры… Как думаешь?

— Я ничего не думаю. — фыркнул Вит. — Мне страшно… и за себя и за Эйфа… Выбираться надо.

— И то верно. — Айт перебросил через плечо синхротрон. — Идти надо. А то следом за одним снайпером могут и другие нагрянуть.

Вит опять взвалил себе на плечи Эйфа, который то терял сознание, то приходил в себя, Айт шел впереди, распушив ворсинки на хвосте и стараясь с их помощью уловить любые изменения в окружавшем их пространстве. Он надеялся, что если терранцы попробуют подобраться незаметно, то он сможет распознать их по повышенному уровню адреналина в крови. Идти до Чистилища было недалеко, а там… кто знает, если найдутся среди шитвани еще несколько таких как сам Айт, с загруженным в них боевым поведенческим циклом, то может и получится вырваться из города…

— Группа 7, группа 7. У нас большое скопление биосигналов возле концентрационного лагеря в центре города, — командир отряда Ордена замедлил шаг, ожидая нового приказа. — Приказ бета-координатора Рейгера, блокировать, обезопасить район, утилизировать. Всем силам прибыть к точке сбора и заняв позиции ждать удара авиации.

— Вас понял, центр 3. - промычал сквозь мембраны шлема штурмовик. — Отряд, выдвигаемся к Чистилищу.

Значит военные все-таки выполнили свою часть миссии. Загнали биодронов к их первоначальной дислокации. Теперь все встало на свои места и все занимаются делом. Орден зачищает взбунтовавшихся репликантов, армия до поры до времени сдерживает натиск повстанцев, а потом, когда вспомогательные силы закончат эвакуацию тех жителей, что еще остались в городе, отходит, предоставляя силам «Геллиона» полную свободу действий в отношении повстанцев. Все идет по плану… Давным-давно разработанному и претворяемому в жизнь уже несколько лет плану…

Айт издалека заметил искореженные взрывом ворота Чистилища и разрушенные до основания башни вокруг них. Он тут не был всего-то пару дней, а казалось, что прошли столетия. Настолько все изменилось. Массивные ворота лежали в сотне метров от входного блока, потемневшие и выгнутые. На тротуарах, заваленной вывороченными плитами дороге, среди остатков здания охраны вперемешку лежали мертвые люди и шитвани. Айт не видел, как начинался бунт, но тут явно было первое серьезное столкновение. В глубине Чистилища возвышались многометровые громады военных экзоподов. Две машины горело, третья завалилась набок и завалилась на остатки разрушенной стены. Рядом с ней лежало что-то омерзительно-зеленоватое и влажно блестящее, опутанное нитями белесых жгутиков-щупалец. Айт подошел поближе и поморщился от омерзения. В военной программе были заложены понятия о биоскафандрах, но он впервые увидел его — блестящий, вязкий кокон, через который экзопод принимал телепатические сигналы от находившегося в нем пилота. Пилот лежал внутри скафандра, уставившись в небо лопнувшими глазами. Что произошло с ним Айт не знал, однако подозревал, что именно тут его сородичи впервые применили свои возвращающиеся к ним способности.

Брошенные военными транспортеры и несколько бронемашин покрупнее, шитвани согнали к воротам. В пассажирские отсеки грузили раненых, туда же в первую очередь садились дети, видимо привезенные в Чистилище после взрыва на био-фабрике. Маленькие шитвани, толпились у входа, испуганно глядя по сторонам и принюхиваясь. Совсем крохотные, с едва прорезавшимися глазками пушистые комочки, тыкавшиеся черными влажными носиками в мех державших их на руках взрослых, еще не могли осознавать что происходит. Их относили в бронированные транспорты, укладывая там в теплые завалы из одеял и матрасов, вытащенных из окрестных домов. Айт впервые видел детей своей расы. Он остановился, чуть склонив голову и наблюдая за ними. Как странно… Ему вдруг стало очень тепло, где-то там, под сердцем. Они такие крохотные, такие беззащитные… и… в них еще нет нейроконтроллеров. Значит они — свободны…

— Здесь еще есть места? — Айт заглянул в один из транспортеров с ранеными. — Есть… хорошо. Вит, сажай сюда Эйфа.

Бело-серый биодрон помог черному пересадить раненого в транспортер. Внутри ему сразу вкололи дополнительную дозу обезболивающего и Эйф, уже почти срывавшийся на крик опять притих.

— Серый, тебе тоже сюда, — высунул ушастую голову из люка заделавшийся врачом шитвани. — У тебя рука сломана.

— Нет, спасибо, — помотал головой Айт. — Не поеду. По крайней мере не сейчас. Вит, лезь ты. Присмотришь за своим другом.

— Да? — неуверенно замялся Вит. — Ладно. Просто быть может я смогу тебе здесь в чем-нибудь помочь…

— Нет, нет… не сможешь. — заверил его Айт. — Если дело дойдет до драки, то можешь просто погибнуть зря. Езжай. А я если и поеду, то на последнем транспорте.

— Точно не поедешь? — решил на всякий случай убедиться хвостатый доктор. — Ну смотри…

Айт посторонился, пропуская вперед двух шитвани, которые подвели к транспортеру третьего, с выбитым глазом и срезанным почти у основания ухом. Только сейчас бело-серый заметил, что руки у него дрожат. Ему было страшно. Так же страшно как и тем, в ком не было никакого военного алгоритма.

— Люди! — предупреждающий лай донесся от ворот и почти сразу же лагерь ожил.

Кто-то бросился к уцелевшим башням, кто-то прыгнул в транспортеры, первые две машины с детьми включив антигравы сразу рванули прочь, снося на пути покосившиеся стены домов. С улицы захлопали выстрелы танковых орудий, от ворот к развалинам охранного комплекса прокатилась волна разрывов, разбросавшая попавших под удар шитвани как кукол. Айт выглянул наружу и тут же поспешно спрятался за стену Чистилища, выдерживавшую прямое попадание магнитофугального орудия. С площади, находившейся на юге двигалось около двух десятков танков — таких шитвани раньше не видел — они были черные, со странными красными символами, между ними растянувшись цепью шли солдаты в таких же черных экзоскелетах. На головах были даже не шлемы, а какие-то расширяющиеся снизу пластинчатые каски с поблескивающими черными масками. Наверное, это и был тот самый «Орден» о котором Айт столько слышал.

— Назад, от ворот! — пролаял Айт так громко как только мог, сосредотачиваться на передаче телепатического приказа было некогда. — Не выходить на зону прямого огня…

Тех, кто попытался добраться до стоявших на улице глайдеров, скосило слитными очередями ручных волновых пулеметов. Их стрекот слился в непрерывную дробь. Айт присел на корточки, проверяя готовность синхротрона к стрельбе. Какая скорострельность у их волновиков? Не менее трех тысяч выстрелов в минуту. Значит есть ленточная подача. Есть перезарядка… Надо просто поймать момент… Едва стрельбы притихла, мимо Айта проскочил какой-то молодой шитвани, но едва он пробежал мимо ворот, как опять загрохотали пулеметы и его просто разорвало на части. Значит разброса зарядов почти нет… Айт встряхнулся, стараясь отрешиться от всего, что происходило вокруг и сосредоточится только на выполнении первоочередной задачи. Спастись самому и по возможности спасти тех, кто еще остался тут. Возле стены блока охраны до сих пор стояли три транспортера с ранеными и два грузовых глайдера. Выехать они не могли.

На бреющем полете, с воем и визгом в воздухе пронеслись штурмовики. Оставляя после себя полосы белого дыма вниз устремились ракеты, мешая с песком и грязью все то немногое, что осталось от Чистилища. Первый залп прошел почти мимо, истребители накрыли основную часть концентрационного лагеря, где никаких шитвани уже не было. Но в следующий заход они точно ударят по воротам… Айт оглянулся, в надежде на чудо… Что где-то отыщется средство остановить людей. И оно нашлось.

— Быстро, к транспортерам! Детей сажать первыми! — чувствуя что сорвал голос рявкнул Айт, вскочив с места. — Если не сможем прорваться сейчас, шансов больше не будет!

Ворота, к которым он побежал, приближались с каждым мгновением. Шаг, шаг, еще шаг, теперь прыжок вперед, кувырок через голову, плевать на сломанную руку, если выживешь — срастется… позади песок взметнулся фонтанчиками, пули забарабанили по стене. Ворота позади, а теперь вперед, в экзопод…

Айт не знал как управлять этой машиной. Прыгнув и подтянувшись здоровой рукой он перевалился через борт в сферическую кабину. На стене оказалась странная выемка под форму человеческой руки и Айт надавил на нее. Нет эффекта… Взвыв от разочарования, шитвани выполз наружу и выстрелом синхротрона отсек руку у мертвого пилота. Теперь опять внутрь… Руку на панель… Шипение, гул гравиодвигателей… завелось… Айт даже не удивился, когда черная броня экзопода позади него затянулась так, словно состояла не из металла а из воды. Наступила кромешная темнота, вдруг сменившаяся ярким светом. Айт увидел все, что окружало экзопод снаружи. По голографической панораме скользили цифры, буквы, данные о состоянии систем, данные о целях, активировании кодов «свой-чужой», которые у Айта сразу хватило ума отключить.

Как же управлять этой штукой? Айт поерзал в гладком и прохладном стальном мешке. Нельзя же просто подумать: «езжай вперед»?

Но по мере активации систем, кабина экзопода изменилась. Под Айтом возникло небольшое кресло, сбоку выдвинулись поручни, механизмы бесцеремонно уложили руки шитвани на них и Айт откинувшись назад истошно взвыл от боли в сломанной руке. Вперед вытянулись гибкие шланги с иглами на конце, которые вонзились ему в плечи, кисти рук, колени и бедра. Такие же иглы выскочили и из кресла, пропоров ему спину вдоль позвоночника и ягодицы. Айт дернулся, словно по его телу пропустили разряд тока. Подключение нервной системы к системам экзопода было осуществлено. Видимо, в обычном варианте оно происходило через биоскафандр, но на Айте кроме его шкуры не оказалось ничего. Боль была невыносимая и шитвани еще какое-то время приходил в себя, прежде чем все-таки попробовать что-то сделать.

— Вперед. — тихо сказал он, даже не зная, сработает ли это.

Это сработало. Экзопод включил гравицентры, выправляя свое положение и двинулся вперед. Как же им легко управлять… Айт вдруг почувствовал облегчение. Поворот головы — разворот, достаточно просто скосить взгляд и машина двигается в указанную сторону… Короткая мысль и…

Выстрел тяжелых плазменных орудий снес часть стены Чистилища, отшвырнув рассыпающиеся пласталевые блоки к противоположному концу улицы. Гравиоцентры взревели и экзопод приподнявшись над руинами вывалился на улицу.

Айт видел, как его сородичи побежали к транспортерам. Одна за другой машины выруливали со внутреннего двора, кто не успел взобраться в них, опять сделали попытку добраться до глайдеров. Бело-серый шитвани перевел прицел на площадь и отметил постаравшуюся спрятаться за танками пехоту людей целью для автоматических секторных орудий. В голографическую модуляцию проник дребежащий звук, из восьми стволов трех свободно вращающихся пулеметов со скоростью почти в тысячу километров в секунду полетели ускоренные магнитными полями болванки из обедненного урана. Айт впервые почувствовал ранее незнакомую ему злость и незабываемое наслаждение, когда бегущие темные фигурки смешались, бросились в разные стороны, исчезая в темно-красных влажных облаках. Заряды насквозь пробивали экзоскелеты и разрывали их изнутри, превращая солдат в густую кашицу.

Сверху спикировали штурмовики, по броне экзопода чиркнули лазерные лучи, но регенеративные наноботы моментально заполняли собой поврежденные участки. Кто-то из пилотов заметил отъезжавшие грузовики и завалившись на крыло развернулся, пустив следом несколько ракет. Залп накрыл один из транспортеров, полыхнул огненный шар взрыва. Почему-то в этот момент перед глазами Айта стояли те крошечные пушистые комочки, которых прятали под, казалось бы, надежной броней… На боковых несущих платформах экзопода активировались зенитные установки, оранжевые лучи расчертили мутное багровое небо, одна из машин Ордена завертевшись как волчок рухнула в соседний квартал, еще один штурмовик луч разрезал пополам словно кусок масла. Это не мешало Айту помнить и о танках. Он двинул свою машину вперед, смотря свысока даже на дома, и развернув торс экзопода включил плазменные пушки. Белые снопы огня накрыли колонну гравиотанков, прожигая их насквозь и оставляя в асфальте глубокие рвы, в которые мог свободно въехать небольшой глайдер. Уцелевшие машины развернулись, кто-то просто дал задний ход, сшибая собственных солдат. Они явно старались уйти под защиту домов. Айт пробежался взглядом по орудийным комплексам экзопода… вот оно… было бы странно, если бы этого тут не было… Из бортов экзопода выдвинулись несколько небольших труб, внутри которых ждали своего часа ракеты с фазовыми боеголовками. Залп, голопроекция затуманилась белыми шлейфами и отступавшая колонна потонула в черных воронках отмечавших смещение гравиополей. Взрывы подняли на воздух половину площади и окружающих ее домов, из клубов пыли вылетел искореженный танк, откатившийся еще на несколько сотен метров, разбрасывая и давя пехоту…

— Центральная! Центр, мать вашу! — и куда пропали скупые, будничные переговоры бригад Ордена. — Высылайте авиацию, боевую платформу, нахрен… У них экзопод… Етить твою, я запрашиваю орбитальную бомбардировку!

— Группа 16, что у вас там? — голос оператора центра связи был спокоен как всегда. — Какая орбитальная бомбардировка, вы что рехнулись? Вы в центре города. Какой еще экзопод, у кого?

Ответа уже не было. Транспортер с отделением связи жалобно взвизгнув деформирующимся металлом исчез под ходовой частью экзопода.

Айт встряхнул головой, отгоняя какое-то странное ощущение. Сознание будто затуманивается, окутывается мягкой ватой, гася мысли и рефлексы… Телепатический удар… Если Орден и вправду все телепаты, то что им стоит попытаться выкурить нынешнего пилота боевого комплекса просто шарахнув ему по мозгам? Может быть, эти надоедливые искорки, что он видит постоянно с тех пор как Грейт извлекла у него нейроконтроллер помогут защититься? Ведь именно через них использовали псионные способности его сородичи…

Давление внутри головы все усиливалось, и Айт понял, что еще немного, и он потеряет сознание, а тогда его судьба предрешена. Он попробовал просто отстраниться от каких-либо мыслей, однако это не помогло. Синие искорки помогать не хотели определенно. Откуда интересно наносится пси-удар? Айт, сам все-таки владевший телепатией в определенной степени попытался отследить возмущение в псионных полях, но мощнейший ментальный импульс взорвался у него в сознании на какое-то время лишив шитвани, а следовательно и экзопод, возможности двигаться. Сразу же появились штурмовики, экзопод задрожал от попаданий ракет и Айт, полностью обездвиженный, мог лишь наблюдать за ползущей к нулю отметкой уровня целостности внешней защиты и уровня готовности ремонтных нано-ботов.

Ну не все же так сидеть? Если с помощью этих огоньков можно сжечь нервную систему, то ведь как-то можно ими и отразить атаку… Может просто представить себе это? Сознание айта работало впереди его мыслей. Едва ему в голову пришла подобная идея, а огоньки уже кружились вокруг него, оседая на мягкой шерсти и обволакивая ее синим мерцанием. Давление отступило, спало оцепенение, Айт почувствовал, как извне попытались разбить блокировку, но пси-удар ментальной группы Ордена погасился защитным полем, созданным синими огоньками.

Штурмовки шли прямо в лоб, расстреливая застывший экзопод, а потому мало кто из пилотов ожидал встречного удара. Оставив после себя в воздухе дрожащие воронки, заполненные вакуумом, варп-ракеты, переместившиеся на переднюю орудийную панель экзопода с боковой, перешли на подсветовую скорость и взорвались уже в кабинах воздушных машин. Айт включил двигатели и дав полную скорость двинулся вперед. Под ходовой частью гигантской боевой платформы, перешедшей на гусеничный ход, чтобы сэкономить энергию на использование систем защиты и оружия, исчезли полурасплавленные танки, бронетранспортер из которого не успел выбраться раненый водитель, задевая краями платформы за стены домов, экзопод обваливал пласталевые панели, и разрушенные здания складывались будто карточный домик.

Так, а что это за «МШК4-Кондор»? Айт переключился на новую цель и когда системы голографического модуля провели центровку на ней, почуял, как по позвоночнику к самому сердцу подбирается противный липкий холодок. Над городом завис звездолет. Небольшой, но уже обладавший достаточной огневой мощью для того, чтобы сравнять с землей пару кварталов. Вокруг него тучей вились беспилотные истребители. Разбившись на несколько звеньев, они шли вектором атаки прямо на экзопод. Айт выстрелил перед своей машиной защитными капсулами, который взорвавшись образовали плотное электрическое облако, в которое влетело первое звено. В фоноскопах затрещало, в воздухе вспыхнули рыжие огни взрывов и беспилотные истребители осыпались вниз железным градом. Экзоподу, чей размер позволял установить на него системы экранирования от электрополей, магнитных импульсов и иных возможных воздействий на электронику, проскочить сквозь собственное защитное облако труда не составило. Айт прекрасно понимал, что основная его цель — корабль носитель. Мелочь доставит немало хлопот, но если юркие беспилотники отстреливать поодиночке, остальные нанесут куда больше вреда, чем если позволить им атаковать безнаказанно, при этом заставив отойти несущий звездолет. Так, что у нас там?.. Энергозащита, силовые поля, самонаводящиеся батареи противоракетных систем… Нет, эта жестянка не может быть непробиваема, экзоподы должны быть рассчитаны на противодействие таким боевым единицам. Айт переводя взгляд то вверх, то вниз проматывал список оставшегося на своей машине вооружения. Варп-ракеты… переход на околосветовую скорость, абсолютное пробивание любой брони… да, но не силовых щитов. Пулеметы и плазменные орудия отпадают сразу — не хватит дальности. Айт включил систему описания боевых систем, переведя легкое вооружение на режим автоматической стрельбы по звеньям беспилотных истребителей.

Плазменные орудия базового корабля дали упреждающий залп. Сгустки раскаленного газа, направленные силовым полем, не долетели до экзопода и рассеялись совсем рядом, однако Айиу дали понять, что если он продолжит движение вперед, то его превратят вот в такой же газ. При этом, звездолет-носитель медленно двигался вперед, а значит так или иначе спустя еще какое-то время экзопод окажется в зоне поражения. Интересно, сколько им нужно времени на перезарядку систем после выстрела? Айт осторожно двинулся вперед, почти сразу же материнский корабль снова активировал плазменные установки, которые по-прежнему до боевой машины не достали. Как только залп завершился, Айт перевел всю мощность энергосистем на движок и системы защиты, и приказал экзоподу двигаться вперед, стараясь держаться возле домов. Сомнительно, что военные станут бить по жилому кварталу, где еще остались жители. Только если отсюда не эвакуировали всех еще пару дней назад? Сбоку замигал зеленый огонек и шитвани с облегчением передал приказ о стрельбе боевой системе.

Бронированный кожух на задней части экзопода раскрылся, выпуская три массивных ракеты с фазовым зарядом. Все они были оборудованы собственной системой уклонения от огня и слабыми защитными полями. Залп орудий звездолета прошел мимо подключивших варп-двигатели ракет, но зато достал до экзопода. Машину тряхануло так, что Айта сбросило с пульта управления, голографическая модуляция погасла, в кабину повалил едкий темный дым. Шитвани попытался подняться, скользя по идеально ровному покрытию кабины и снова падая. Снаружи взревел раздираемый гравитационным вихрем воздух, от громкого хлопка у Айта заложило уши даже в герметичной, казалось бы, кабине, хотя сейчас ее целостность уже была нарушена. Затем в керамико-пласталевую обшивку что-то ударило, по глазам резанул яркий свет, Айт инстинктивно сжался в серый клубок, поджав лапы и хвост, но его подбросило, швырнуло на противоположную стену кабины, перед глазами мелькнули выгибающиеся, зазубренные обломки внешней брони экзопода, а потом был удар и спасительная темнота…

…он пришел в себя не сразу. Может быть прошел уже час, а может и два. Над ним повис бездонный колодец розовато-рыжего неба, которое закрывали деформированные и свернутые в спираль обломки несущего корабля. Часть экзопода оказалась раздавлена упавшим на него звездолетом, в стороны торчала развороченная и разорванная в клочья броня. Айт лежал, боясь пошевелиться, чувствуя, что почти весь его мех свалялся и стал влажным. Левой руки он и вовсе не чувствовал и лишь покосившись на нее обнаружил, что она все-таки цела и на месте.

Наверное, лучше всего так и лежать. Все равно скоро наступит ночь, а из города выхода нет. Интересно, много ли его сородичей добрались до Оазиса? Айт попытался поискать отголоски их мыслей или чувств и ничего не обнаружил. Возможно, они все погибли. А может быть все-таки смогли покинуть Аббервил. Это его успокоило. А как сейчас Грейт? Он ведь должен был вернуться еще пару часов назад. Наверное волнуется, ведь после того как она потеряла Ная и Рита, которых Айт совсем не знал, он был для нее почти всем, что ее поддерживало в жизни. Нет, все-таки надо выбираться из этого железного надгробия. Айт попытался встать и не смог. Что-то удерживало его прижатым к стенке кабины. Он оглядел себя и вздрогнув от страха увидел врезавшуюся под ребра бронепластину с обожженными и зазубренными краями. Боли не было, а может он ее просто не чувствовал, она исчезла, растворилась на фоне всего остального, что произошло в этот день. Уперевшись здоровой рукой в кусок брони он с трудом отодвинул его, освободив себя. Бок резануло в тот момент когда железо выползло из раны, но крови, не было. Края раны почернели и шерсть рядом с ней обуглилась. Красно-кирпичная корка на теле образовалась от множества небольших поверхностных ссадин и ушибов, однако они Айта не беспокоили. Шитвани выполз из экзопода, с ужасом, смешанным с восторгом оглядывая воочию то, что устроил сам. Кругом все было усеяно разбитой и сожженной техникой, группировка Ордена отошла от города, оставив здесь сотни своих солдат, однако Айт не тешил себя мыслью, что они не вернуться. Именно поэтому надо было найти какое-то укрытие, чтобы переждать ночь. Встать шитвани не смог, левая лапа, с которой от голени до бедра выгнувшаяся внутрь кабины броня экзопода срезала верхний слой мышц отказывалась повиноваться, и Айту пришлось опереться на отломанную железку как на костыль. Людей поблизости он не чувствовал. Видимо потери заставили их отступить или вовсе отказаться от преследования биодронов. Что ж, как бы то ни было и что бы теперь его не ожидало, а свою задачу он выполнил. Айт заметил, что весьма доволен собой. Впервые в жизни. Обыскав несколько лежавших поблизости трупов бойцов Ордена, шитвани сгреб с них аптечки, а из обрывков накинутого на один из танков штандарта и пары железных пластин соорудил себе корсет для лапы и руки. При невозможности управлять половиной своего тела шитвани оценил все прелести такой необходимой и полезной штуки как хвост. Им он действовал как левой рукой, по возможности натягивая материю или придерживая стальную болванку. Аптечка, пискнув, впрыснула в организм стимуляторы, обезболивающее и инъекции общеукрепляющего действия. Теперь можно и идти. Айт оглянулся, бросив последний взгляд на обломки экзопода и на зарывшийся в мостовую и разрушенные дома корабль носитель, чей обожженный остов, задранный вверх, был, наверное, виден со всего города. Сегодня они одержали свою первую победу. Пусть крохотную, но все же победу. Кто знает, быть может победа большая уже и не настолько фантастична. Айт улыбнулся своим мыслям и неторопливо поплелся на восток, в наиболее спокойную часть города, откуда уже не доносилось выстрелов и канонады.

 

Эпилог

День стремительно как никогда катился к закату. Багровеющий шар солнца, просвечивающийся сквозь воздухоудерживающий купол Либертауна словно сквозь водную, покрытую рябью гладь, уползал за разорванный иглами высотных зданий горизонт. Из окна президентского дворца весь город, включая расплывающиеся в вечерней дымке угловатые секции погрузившегося в песок космического корабля, были видны как на ладони. На черных силуэтах уже зажигались огоньки окон, на улицах все ярче разгорались щитки гелионарных рекламных щитов, прорезавших сумерки яркими световыми пятнами.

За длинным столом из черного мрамора сидел плотный, невысокий человек с большими залысинами и крючковатым носом. Серые глаза бегали из стороны в сторону, что выдавало невероятное нервное напряжение, а пальцы рук то сжимались, то разжимались. Пора. Человек поправил строгий деловой костюм, принятый среди политических деятелей и взяв со стола небольшой оптический кристалл с данными вышел в коридор. В комнате, погруженный в полумрак осталась гореть лишь одна настольная гелиолампа, бросавшая желтоватый свет на мраморную табличку: «Ранд Моррис. Президент».

Длинный коридор, выложенный белоснежными плитами, с зеркальными стенами и выгнутым серебристым потолком ослеплял, даже в сумраке, ведь даже одна единственная лампа отражалась в зеркалах бессчетное количество раз. Президентский дворец уже пустовал, служащие разошлись по домам, прислугу и пресс-атташе он отпустил с работы пораньше. На семидесяти этажах исполинского комплекса, над которым день и ночь кружили ховертанки карабинерской полиции, сейчас оставалось лишь несколько человек. Он, и те, кто должен был помочь ему донести до жителей колонии в этот поздний час новый, только что составленный закон, который Президент впервые подписал сам у себя, не дожидаясь прений в Парламенте. Фактически, этот шаг был немного неконституционным, однако в связи с положением дел на планете, была предусмотрена возможность игнорировать дебаты в Сенате, так как считалось, что у Президента хватит полномочий для единогласного принятия решений, способных резко изменить ход ситуации.

Злые языки утверждали, что Ранд Моррис намерен подать в отставку и ввести на Тиадаре военное положение. Да, такой вариант был, однако Ранд предположил, что есть вариант намного лучше. И который, скорее всего, устроит всех.

Решив не пользоваться лифтом, Ранд Моррис сбежал по лестнице на два этажа ниже, туда, где в конце такого же длинного и украшенного зеркалами коридора находилась студия президентского виокронного канала, работавшая круглосуточно. За свою карьеру, Ранд Моррис пользовался услугами собственного вещания всего три раза. Первый раз, когда он объявлял о своем вступлении в должность и излагал набор первоочередных действий, способствовавших скорейшему индустриальному росту. Во второй раз он представлял населению колонии нового альфа-координатора Ордена Геллиона Марена Хосса, ну и наконец, поздравлял граждан Тиадара с тысячелетней годовщиной образования Терранской Республики, всего пару лет назад. Сейчас пришла пора опять воспользоваться услугами президентского канала, так как даже Ранд не был уверен, что его речь не просмотрят заранее и не пустят в эфир с исправлениями. Но даже если так, копии нового указа уже розданы агентам, которые доставят их во все города колонии.

Президент распахнул дверь, легким кивком поздоровавшись с сидевшим в сферической кабине управления вио-камерами оператором и его помощниками.

— У меня почти нет времени, Роджерс. — бросил он коротко. — Давайте, начинайте передачу, как только я скажу, что готов.

Вот и его обычно пустовавшее место, за серебристым столом, с высвеченным в воздухе объемным глобусом планеты, медленно поворачивавшейся вокруг своей оси. Ранд Моррис сел на мягкое кресло, глубоко вдохнул, собираясь с мыслями и готовясь к речи, которую он вынужден будет говорить без дублей в прямой эфир, который потом уже будет подхвачен приемными станциями и разойдется по городам колонии.

— Начинайте, — распорядился он и дождавшись сигнала от режиссера программы заговорил:

— Господа. Вместе со всеми я потрясен произошедшими в этом цикле событиями, прервавшими размеренную жизнь города Аббервил. Вместе со всеми я скорблю, о тех, кто погиб в результате разгоревшихся там боестолкновений между армией, гражданской милицией и отрядами военизированной группировки «Серебряная Луна». Еще более ужасна трагедия, произошедшая после того, как в результате отключения пси-поля на свободе оказались почти четыре тысячи биодронов, пребывавших в местном концентрационном лагере.

Ранд Моррис умолк на мгновение, одним взглядом поинтересовавшись у оператора, как проходит запись. Оператор Гленн Роджерс поднял большой палец вверх, давая понять, что президент может продолжать говорить.

— Я, как и вы все, следил за историей связанной с претензией, высказанной Мериен Грейт относительно возможности интеграции восстановленной популяции ранее обитавшей на Тиадаре расы шитвани в наше общество. И как я считаю, именно пренебрежение очевидными фактами разумности этих существ, повлекло за собой огромные человеческие жертвы. По непроверенным пока данным, в ходе восстания погибло около девяти сотен человек и это пока не окончательная цифра. Как действующий президент Тиадара, я просто вынужден сделать специальное заявление, связанное с этими событиями.

Опять мгновение тишины. Опять поднятый вверх большой палец оператора и опять монолог в пустой экран. Без повторов и подготовки. Главное, чтобы не чувствовалось, как дрожит голос.

— Указом номер 785 от 15 августа 6463 года, я, Ранд Моррис, Президент колонии Тиадар и глава местных органов самоуправления постановляю. С момента опубликования этого указа в любом из средств массовой информации, считать расу шитвани, генетически восстановленную благодаря экспериментам корпорации «Нантек», самостоятельной формой жизни. На основании статьи 6 свода колониальных законов, в связи с тяжелым положением на вверенной мне колонии, я отменяю рекомендательное решение Сената Марса и приостанавливаю действие любых директив относительно содержания шитвани под пси-полями. Подавители агрессии и станции нейроконтроля должны быть отключены в ближайшие два часа. Распоряжение об этом уже отдано. Завтра я отдам окончательные указания по введению шитвани в законодательное пространство Тиадара как полноправных граждан колонии.

Это было хорошо сказано. На одном дыхании, быстро, четко, словно к этой речи Ранд готовился целыми днями. И сразу полегчало на душе. Как камень с нее свалился.

— Передача пошла в эфиры, — сообщил режиссер. — Господин Президент, все прошло нормально.

— Спасибо, господа, — слабо улыбнулся Моррис. — Мне было приятно работать с вами. Теперь можете идти домой. Ваша задача на сегодня полностью выполнена.

Президент быстрым шагом направился к двери и выскочил из студии так, словно опаздывал на какую-то важную встречу, которая уже началась, а он лишь сейчас об этом узнал.

Оператор Гленн Роджерс хмуро посмотрел на режиссера Пита Раймондса. То, что сказал Президент казалось невозможно, неправдоподобно и, по меньшей мере, странно. Возможно, это действительно был лучший вариант развязки событий, но вот только он устраивал далеко не всех. И те люди, что находились сейчас в студии, знали это прекрасно. Впрочем, с них спрос был невелик. Свою работу они сделали.

Достаточно было уже того, что оператор так и не включал режим записи.

Добраться до своего кабинета было делом пяти минут. За тяжелой дверью Ранд почувствовал себя в большей безопасности, чем в коридоре, где время от времени проходили патрули президентской гвардии. Самое страшное позади. Указ обнародован и стал обязательным к исполнению. А остальное не важно…

…глайдер советника президента по делам внутренней безопасности Марка Нео покинул пределы Аббервила за пять минут до начала речи Президента. Еще никто не знал, что за приказ вез с собой чиновник, даже водитель не был в курсе, что окончательной точкой назначения будет не мэрия города Санвуд, а центр пси-коррекции ноосферы в Рендхаймере. Указом ранда Морриса, текущие исследования должны будут прекратиться, а исследования признают успешно завершенными.

Марк Нео посмотрел на часы. Было три минуты десятого. До пылевой бури было еще далеко.

Он так и не заметил вынырнувший из вечерней тени матово-черный броневик, одним выстрелом бортовой импульсной батареи превративший машину советника в облако рассеянных атомов.

…пресс-атташе Кабинета Министров, друг Ранда Морриса с классов политической академии, поднимался к себе домой, на сорок девятый этаж жилого комплекса, расположенного прямо напротив окованного звездной броней космического корабля, давшего жизнь новой колонии. Сейчас он войдет в квартиру, включит комлинк и связавшись с генералом Итори Тошимо даст ему все необходимые инструкции. Армия отойдет на свои прежние позиции, прекратятся эти глупые бомбежки кратеров и операция в Аббервиле. Все-таки пока что слово Президента имеет вес.

Питание гравиолифта отключилось внезапно, свет в кабине погас, и керамико-пласталевая коробка рухнула вниз, скрывшись в черноте шахты.

И это было лишь два случая из многих, что произошли в этот вечер.

Ранд Моррис вернулся за свой стол из черного мрамора, когда едва слышно ступая по укрывавшему пол ковру, сзади подошла закутанная в красный плащ фигура.

— Это было весьма глупо, господин Президент, — произнес Марен Хосс, неторопливо огибая президентское кресло и садясь напротив Морриса. — Я думал, что вы поступите более благоразумно.

— Я не играю в ваши игры, альфа-координатор. — ответил Моррис. — Я должен был действовать на благо колонии.

— Мне понятен ваш порыв, — улыбнулся тонкими бескровными губами Хосс, и оттененное капюшоном бледное лицо приобрело несколько демонический вид. — Понятны ваши стремления. Но когда речь идет о будущем нашей расы, которая готова прорваться к звездам, ваш… м-м-м… скажем так… пессимизм, недопустим.

— Я не играю в ваши игры. — упорно повторил президент Тиадара. — И не буду играть в будущем.

— Играете, господин Моррис. Вы все в них играете. Вопрос лишь в том, в какой роли. Кукловода, или куклы. Сейчас вы — кукла. Думаю, что кукловодом вам уже и не быть.

— Вы уже не можете помешать ходу событий, альфа-координатор. Игра закончена. Я устал от последствий ваших экспериментов. Завтра шитвани станут свободны, а я начну переговоры с руководством «Серебряной Луны».

— Не могу? — улыбнулся Хосс. — Возможно. Но давайте допустим, что запись вашего выступления, сделанного пять минут назад не выйдет в эфир. Давайте допустим, что с вашими приближенными, которые посланы передать указ на места, что-то случилось… Ведь такое возможно?

Улыбка Марена Хосса стала еще шире и только сейчас Ранд Моррис понял, что проиграл.

— Сейчас вы подпишите приказ, о введении военного положения. — сказал Хосс, доставая голографический стереолист. — Назначите генерала Итори Тошимо, губернатором. И все.

— Нет. — Моррис отодвинул от себя светящуюся пластину голокарты.

Раз назад пути уже не было оставалось идти вперед.

— Подпишите, — холодно произнес Хосс и его глаза налились чернотой.

Он не просил. Он утверждал непреложную истину. Ранд Моррис захрипел от натуги, стараясь из последних сил ускользающего разума остановить движение своей руки, протянувшейся за электронным пером.

— Вот и хорошо, — альфа-координатор забрал из под рук Морриса голокарту. — Кстати, вы давно совершенствовали ваши импланты?

— Семь месяцев назад, на Терре. — простонал Ранд.

— Великолепно. — улыбка исчезла с лица Хосса. — Тогда код Р-8. Исполняйте.

И альфа-координатор забрав голокарту встал с кресла и неспешно вышел из президентского покоя, аккуратно и почти бесшумно закрыв за собой дверь.

В комнате повисла гнетущая тишина. Ранд Морррис неторопливо собрал все разложенные на столе оптические диски и брякнув ключами с кодом ДНК, убрал их в ящик стола. В руках оказался так кстати подвернувшийся комлинк. Он набрал номер жены и дождавшись ответа с улыбкой спросил:

— Привет, родная. Все в порядке? Да? Ну и отлично. Я задержусь сегодня на работе и спущусь к нам в лоджию чуть позже обычного. Так что ложись спать не дожидаясь меня, хорошо?

Комлинк отключился и президент Тиадара выбрался из-за стола, подойдя к окну. Затянутое выпирающим наружу пласталевым куполом, оно темнело на фоне бело-серой стены. За ним раскинулся Либертаун, столица самой дальней колонии человеческой расы. Моррис провел ладонью по пульту на ставнях и купол отворился, отодвинувшись вверх и влево. В комнату ворвался холодный вечерний ветер, тем более сильный тут, на высоте почти в три сотни метров.

— Код Р-8 выполнен. — мертвым голосом пробормотал Ранд Моррис и шагнул во мрак.