А как понять, что уже все? Вот ты живешь, работаешь, полон сил... ну, тебе так кажется, а на самом деле - все кончилось, ты уже давно никому не интересен. Тебе хлопают не потому, что нравится то, что ты делаешь, а из уважения... Как это понять?
Может, письмо себе написать семидесятилетнему? - «Старый дурак, угомонись. Не ставь „Чайку"».
С другой стороны, какой смысл? Когда вскроешь в 70 лет, наверняка подумаешь: «Какой я был тогда дурачок молодой... я ж только сейчас понимаю, как надо ставить эту гениальную пьесу!»
И пойдешь позориться.
Заваривают чай, приносят и ставят на стол печенье, конфеты, розетки под варенье...
СЛАВА. Если тебе по-настоящему интересна женщина, то как же хорошо ехать в Братеево за лекарством для ее больной двоюродной тети. Бросаешь все и по чудовищным пробкам невыносимо медленно мчишься в это Братеево - почему-то это лекарство есть только там, в одной-единственной аптеке. Главное, дел до фига, мог послать водителя, но он же купит что-нибудь не то, поэтому убиваешь весь день, чтобы вечером так: «Да, кстати, вот лекарство. - Ты что, в Братеево ездил? - А что такого? Это же, все-таки, тетя твоя двоюродная...»
ЛЕША. А если ты не так сильно увлечен, то где-то на втором часу езды начинаешь думать, что, все-таки, может, зря ты поехал... тетя-то, в конце концов, двоюродная... да и водитель у тебя толковый... Неправильно оценил силу своих чувств к этой девушке.
САША. Ну... или длину дороги в Братеево.
ЛЕША. Короче, силу чувств, выраженную в километрах.
КАМИЛЬ. Подожди, как там? Пятница, в Братеево... то есть, в область... тетя двоюродная? у меня вообще нет такой девушки. И, боюсь, уже не будет.
ЛЕША. В общем, время, которое ты готов потратить на эту безумную поездку равняется расстоянию, деленному на твой возраст.
СЛАВА. Леонид Барац. «Занимательная математика межполовых отношений, том второй».
ЛЕША. Да, да... В 20 лет расстояние может быть любое, хоть в Актюбинск. После 30-ти - в пределах Москвы. А после 40 хочется, чтобы аптека была за углом.
САША. И хорошо бы туда кого-нибудь послать - водителя, курьера.
КАМИЛЬ. А еще лет через пять - уже с этим курьером и лекарство ей передать. И пусть он сам с ней и роман крутит. А то буду я еще...
ЛЕША. А в 65 - пусть сама приезжает... и лекарство привозит... я его приму, потом пусть посидит, дождется пока я усну и уезжает...
СЛАВА. Не-не-не, секунду, я в 65 буду... огурец! Буду, знаешь как, по бабам?..
ЛЕША. Вот. Запиши в письмо, это важно: «Старый мудак, не приставай к молодым девушкам - это смешно и отвратительно. И если тебе кажется, что это не так, то знай - это так».
СЛАВА. Зачем мне это записывать?
ЛЕША. Я ж тебя знаю. Будешь преподавать в каком-нибудь ГИТИСе, приставать к студенткам.
СЛАВА. Конечно, буду. А иначе - какой смысл преподавать?
ЛЕША. А представляешь, ты руководитель курса, они тебя любят, позвали на свою вечеринку, и поначалу так радуются, что ты пришел. А ты заранее решил - посижу полчасика и уйду... надо держать дистанцию. И вдруг... выпил чуть-чуть... потом еще чуть-чуть... и вот ты уже танцуешь... под их музыку... заводно, по-молодежному, ну, тебе так кажется, а им за тебя неловко, потому что танцуешь-то ты нелепо, старомодно...
САША. А еще с тобой вышла девушка потанцевать, студентка, ну, чтобы тебя как-то поддержать, а у тебя сразу глаза такие масляные и мысли, типа «а вдруг, а если, а, собственно, почему бы и нет?» А ей это даже в голову не приходит, они просто ждут, когда ты уже, наконец, уйдешь, чтобы, собственно, начать веселиться.
ЛЕША. А ты еще выпил... и проснулся у них в общежитии под утро, поверх одеяла, в пиджаке, но без туфель, значит, кто-то с тебя их снимал...
КАМИЛЬ. Может, сам?
ЛЕША. Да нет, я ж его знаю. Чего он будет туфли снимать, если ему спать хочется.
КАМИЛЬ. Ну да, ему же спать хочется, а не туфли снимать...
ЛЕША. Открываешь глаза - твой студент говорит «Здравствуйте, Ростислав Валерьевич». А ты ему так... гм-гм-гм... пересохшим ртом. А он пытается своим видом показать, что все по-прежнему, ничего не изменилось, он тебя так же уважает.
САША. И именно это свидетельствует о том, что это не так.
КАМИЛЬ. Короче, катастрофа.
СЛАВА. Значит так, себе пиши такое письмо, мне не надо. Буду приходить, и танцевать, и пусть нелепо - потерплю... И они потерпят.
КАМИЛЬ. А ведь действительно, это всё уже скоро...
Молчание.
ЛЕША. Слушайте, а чего мы сидим? Поехали к бабам!
САША. Ой, правда! И отмазка же гениальная - у меня спектакль... поэтому и трубку не брал.
СЛАВА. Подожди, а как же мы...?
ЛЕША. Я договорюсь. (Зрителям). Ребят, тут такая фигня, нам надо срочно отъехать. Вы же не против, ладно? Просто, такая возможность... вы же нас понимаете...
Леша, Саша и Камиль подбегают к вешалке, снимают с нее куртки и быстро одеваются. Камиль достает из холодильника бутылку шампанского и тортик.
КАМИЛЬ. А мы вам фильм какой-нибудь хороший поставим... ну, или там, музыку послушайте.
САША. В холодильнике берите, чего хотите... только, никому, да? Все, мы побежали.
И толпой идут к выходу. Слава, оставшийся на месте, разводит руками.
СЛАВА. Слушайте, ну, как-то нехорошо... спектакль, все-таки... они билеты купили...
ЛЕША. Правильно. Слав, я вот подумал, ну чего ты поедешь? Давай, ты останешься... а в следующий раз я, клянусь! (Зрителям). Все, мы пошли, с вами остается Слава, он все знает, чего говорить, если кто-то спросит - мы здесь были, ладно? Просто, поймите нас.
Уходят. Слегка ошарашенный Слава остается.
СЛАВА. Слушайте, а у меня никакой особенной музыки нет... Вот есть один диск Челентано...
В глубине появляется Саша, явно пытающийся остаться незамеченным и тихонько зовет Славу.
СЛАВА. Что?
Саша что-то артикулирует ртом совершенно беззвучно.
СЛАВА. Что?
САША (шепчет). Презервативы.
СЛАВА. Саш, презервативы - в любой аптеке по дороге.
САША. Тихо, чего ты... (Исчезает).
СЛАВА (зрителям). Ну, вы, конечно, понимаете, что это натяжка. Потому что, если бы они реально поехали, куда они поехали, я бы, естественно, с ними поехал. Но зато у меня есть возможность... просто, очень давно хотел... знаете, иногда близкому человеку что-то важное сказать постесняешься, а случайному попутчику рассказываешь... короче, я сейчас буду вам петь. С 18 лет у меня эта мечта, ни разу ее не осуществил. Слушайте.
Слава берет гитару и поет «Звезду по имени «Солнце». На втором куплете все тихонько возвращаются, слушают, потом дают знак звукорежиссеру, который выключает микрофон и гитару.
СЛАВА. Что такое?
ЛЕША. Просто, долго... заканчивать уже надо.
СЛАВА. А чего вы вернулись?
САША. Просто, мы подумали... у них квартира в Отрадном... не выпьешь, все за рулем... зачем? Мы вам лучше здесь праздник...
Начинает расставлять и зажигать свечи. Все ему помогают. Свечи оказываются везде - на холодильнике, на микроволновке, на рояле, на лестнице - не говоря уже о столе и табуретах.
ЛЕША (расставляя). Знаете, а я вот подумал - а я в принципе не смогу преподавать.
СЛАВА. Почему?
ЛЕША. А я - мальчик. Ну, в смысле, у меня до сих пор ощущение, что все старше меня. И как я буду кого-то экзаменовать? Это я должен сдавать экзамены. Мне же лет пятнадцать.
СЛАВА. Нет, я - второй курс института. Я даже знаю, во что я одет: джинсы бананами и турецкий свитер с красными ромбиками. Я на летней дискотеке, танцую под «It's a wonderful, wonderful life».
Леша наигрывает эту мелодию на рояле. Свет потихоньку гаснет - номере того, как разгораются свечи.
КАМИЛЬ. А свой настоящий возраст определяешь по каким-то косвенным признакам. Позвонили, позвали на двадцатилетие выпуска. Как двадцатилетие? Я же еще в девятом классе... Пришел - а там тетеньки сидят. И дяденьки. И это мои одноклассники. То есть, мне столько же лет, сколько им? Катастрофа!
САША. А только что же было - детство и такая защищенность. Папа же от всего защитит и спасет.
ЛЕША. Ага, тебя положили спать, свет выключили, и тут мысль - а вдруг немцы придут? Сначала испугался, а потом понял - ну и что? Там же в соседней комнате бабушка с дедушкой, но, даже если немцы их пройдут, то на кухне - папа с мамой. Ну, и чего они сунутся?
СЛАВА. Папа самый сильный, мама самая добрая. Единственная проблема - когда папа сердится, и вот тут спасти может только мама. Вот, получил ты двойку, и весь день думаешь, «хорошо бы папу сейчас отправили в командировку; позвонил бы его начальник и сказал маме: «мы вашего мужа срочно отправили в командировку на две недели, пока ваш сын не исправит двойку». Но так же никогда не бывает, так бывает только, когда он тебе пообещал пойти в воскресенье в зоопарк. И вот он приходит и говорит: «Значит так...» И все! Тут остается только заплакать...
ЛЕША. ...а лучше удариться.
САША. И хорошо бы, чтобы кровь пошла.
СЛАВА. Потому что тогда прибежит мама, и окажется, что в этот момент она сильнее папы. И если будет действительно больно, то тебя сразу простят.
САША. А мне в детстве папа привез из Москвы четыре бутылки фанты, а я их растянул на месяц. Как было вкусно!
КАМИЛЬ. А сейчас, по-моему, не та фанта. Вот в детстве была фанта...
САША. Ну, ты сравнил - ту фанту и эту... как можно?
ЛЕША. А еще я в детстве понимал, что все меня старше - и привык. Поэтому последняя конфета - мне. Да и вообще все конфеты мне.
СЛАВА. И, кстати, самая красивая девушка тоже должна быть твоя. А если вдруг она не твоя, то сразу начнешь плакать и придет папа, отнимет девушку у плохого мальчика и отдаст тебе. Или купит тебе такую же.
Сидят. Теперь уже горят только свечи.
ЛЕША. А хорошо при свечах. Как, помните, в детстве, когда свет вырубился, и тебе вроде страшно, но на самом деле хорошо.
САША. И даже в туалет со свечкой.
СЛАВА. А я в туалете устраивал соревнование слюнок.
КАМИЛЬ. В смысле?
СЛАВА. Плевал два раза рядышком, и какая первая добежит до пола. Мама ругалась, но очень же интересно.
КАМИЛЬ (подумал). Слушайте, а правда же все скоро закончится. И чего делать? Может, мемуары начать писать?
ЛЕША. Вот, записывай. «Не пиши мемуары. А если, все-таки, напишешь, не называй их «Шутка длиною в жизнь».
САША. И еще «Моя самая главная роль».
СЛАВА. «По ту сторону оваций».
КАМИЛЬ. «За кулисами успеха».
СЛАВА. И, конечно, «Грустный клоун».
САША. А мне нравится «Смех сквозь слезы».
ЛЕША. «Такая длинная-длинная жизнь».
КАМИЛЬ. «На подмостках судьбы».
САША. «Любовь по имени „Театр"».
КАМИЛЬ. К сожалению, таких названий миллион. Поэтому, в любом случае выберешь одно из них. Все же не перечислишь...
Пауза. Все смотрят на Лешу.
СЛАВА (негромко). Леш.
ЛЕША. Что?
СЛАВА. Твоя реплика.
ЛЕША. Да? А какая?.. (Несколько секунд напряженно думает). А можно для меня записать: «Принимай три раза в день кавентон».
СЛАВА. Что ты несешь? Какой кавентон?
ЛЕША. Почему «несешь»? Очень хорошее лекарство.
СЛАВА. А если я это прочту?
ЛЕША. Тебе тоже не повредит, это для памяти.
САША. Мы о таких вещах, а ты - кавентон!
ЛЕША. Да, действительно... лучше мексидол.
СЛАВА. Чем лучше?
ЛЕША. Он сильнее.
КАМИЛЬ. А в конце письма - вот что: «И последнее - не грусти. У тебя все было. Хотя боюсь, что именно это напоминание и расстроит тебя больше всего»...
А вот смотрите - фильм, спектакль можно закончить на каком-то хорошем моменте, а жизнь? Ну, чтобы у нее тоже был счастливый конец. Не умер, потому что «умер» - это плохой конец, а вот например, у тебя разгар романа, ты идешь с девушкой по набережной, целуешься... а из-за горизонта вдруг начинают подниматься титры. И ты так: «о, всё? а кто меня играл? а хорошо играл? Вообще, как вам это все - понравилось? Закончилось-то хорошо. Ну... всего доброго».
Звучит красивая музыка. Сверху, из-под колосников идет снег.