«Чтоб тебе ни скорлупы, ни осколков! В последний раз я так удивлялась, когда заснула дома, до которого еле добралась после очередного суточного дежурства в госпитале (я не жалуюсь, просто констатирую факт), а проснулась… чуть ли не уткнувшись носом в кладку файров! Точнее, это я сейчас знаю, чья это была кладка. А тогда… тогда мне было не до зоологических изысканий. Проснуться в чём мать родила (правда в одеяло я, на своё счастье, вцепилась во сне так, что вытащила его с собой в этот мир сквозь время и пространство) на берегу моря под ласковым солнышком… это в марте-то месяце! Это, доложу я вам, ОЩУЩЕНИЕ!!! Нет, климат мне определённо понравился, когда, справившись с накатившей волной паники, я смогла его оценить. Берег моря, отлив, мягкие солнечные лучи, какие бывают только июньским утром, кладка какой-то птицы (или рептилии) под боком… Что, спрашивается, человеку ещё нужно для счастья?! Посидев какое-то время на песке, я поняла, что проголодалась, и, завернувшись в одеяло, которое почему-то вдруг стало непомерно огромным по отношению к моему росту, побрела вдоль берега в поисках чего-нибудь съестного (использовать в этом качестве яйца я не рискнула: во-первых, могла явиться мама — в смысле, яиц; а, во-вторых, вдруг они вот-вот должны вылупиться?). Мои поиски увенчались успехом — уходившее море оставило на песке крабов, моллюсков и прочую живность, которая во время отлива обычно становится добычей морских птиц, уже круживших над берегом в ожидании пиршества. Собрав в подол одеяла несколько крабов, я, не знаю зачем, вернулась к кладке. Возможно потому, что в этом чужом мире она была моим единственным ориентиром в пространстве — сюда же меня кто-то отправил, вдруг он же и отсюда заберёт.

Крабы были живыми; посаженные в вырытую в песке ямку, они грозили мне клешнями. Но выбирать не приходилось. Я взяла камень и опустила его на плоский панцирь. Мясо у крабов оказалось довольно вкусное даже в сыром виде. Я уже очистила несколько штук и разложила их на раковине, когда раздался треск. Повернув голову в сторону кладки, я увидела, что одно из яиц, золотое, треснуло и наружу проклёвывается чей-то нос. Я затаила дыхание. Маленькая золотая Королева выбиралась наружу. Когда остатки скорлупы были сброшены, крошка расправила крылья и посмотрела в мою сторону глазами, переливающимися всеми цветами радуги, самыми прекрасными глазами на свете. Я протянула ей кусочек мяса и она, с голодным свистом спикировав мне на руку, жадно проглотила его, потом ещё один, и ещё… Потом она посмотрела мне в глаза, и я поняла, что больше не одинока в этом мире.

Но это же значит… Я НА ПЕРНЕ?!?!?!??!!»

* * *

— Земля! Тира, посмотри на экран, мы прилетели!

— Что?! — тёмноволосая девушка, одетая в длинное вышитое платье, вздрогнула и оторвала взгляд от экрана своего маленького ноутбука для того, чтобы посмотреть на большой обзорный экран, куда уставилась её маленькая соседка по каюте, с которой она путешествовала на протяжении последних четырёх дней; с тех самых пор, как корабль совершил посадку на планете Таурус-2, родине Микки.

— Земля, — уже спокойнее произнесла девочка. — Я никогда её раньше не видела. А ты?

Тира ничего не ответила Микки, только улыбнулась и вновь вернулась к своим дневникам. Однако настроение уже было упущено, и она закрыла ноутбук, решив обратиться к своим воспоминаниям позже, когда останется одна.

Ей было что вспомнить. Тира встала из-за стола и подошла к Микки, напряжённо вглядывающейся в обзорный экран, установленный в общей столовой для того, чтобы любой желающий мог полюбоваться видом открытого космоса, не мешая при этом старшим офицерам. Сейчас было поздно, и в столовой не осталось почти никого, кроме них с Микаэлой, да и той уже давно пора было ложиться спать. Всё равно высадка начнётся только в семь часов утра, после того, как экипаж разберётся с документами и таможенной службой.

— Иди спать, Микки, — мягко сказала Тира.

— А ты?

— Я тоже скоро приду.

— А где твои птички?

— Дома, наверное. Они не любят долго сидеть на одном месте. Ну, давай, иди. Завтра у нас будет много дел, тебе надо выспаться.

Оставшись одна в полутёмной столовой, девушка подошла к экрану, сердито одёрнув подол платья, когда он зацепился за один из стульев. На платье настоял брат, который считал, что приёмная сестра должна предстать перед глазами своего давно утерянного народа в наилучшем виде.

В наилучшем, хм… что же касается Тиры, то она просто бредила джинсами, кроссовками и спортивными куртками, в которые обрядится при первой же удобной возможности. Конечно, на Земле осталось немало людей и вещей, по которым она скучала последние шесть лет, но возможность чувствовать себя свободно находилась едва ли не на первом месте среди прочих. Конечно, при желании и на её новой родине можно было нарядиться в брюки и куртку, но всё-таки изменения, коснувшиеся Перна за последние три года, пока ещё не изменили планету очень сильно, и подобный стиль одежды не всеми воспринимался однозначно. Взять, например, её же собственного брата… Тира тихо засмеялась.

Она возвращается на Землю. После шести лет — снова.

Но кто её там ждёт?..

* * *

Наверное, родина обиделась на их долгое отсутствие, потому что встреча оказалась неласковой — как только они вышли из шаттла, доставившего их в Сан-Франциско с орбитальной станции, где они находились после высадки с «Акимбо», на них обрушились ледяной ветер и проливной дождь. Синоптики обещали, что скоро всё изменится к лучшему, а пока приходилось мириться с этой странной и мерзкой погодой, столь не похожей на привычные здесь, тёплые и солнечные, августовские дни.

Эван стучала зубами, прижимая к горлу ворот толстого свитера и кутаясь в самую тёплую из курток, что упаковали для них родители.

— Т-т-типичные в-в-вулканцы, — еле выговорила она, обращаясь к сестре.

— Д-д-да, — согласилась Лея, поплотнее запахиваясь в свою куртку. — А гравитация какая, чувствуешь? Мне кажется, я сейчас взлечу.

— Есть немного, — согласилась Эван, открывая тяжёлую дверь общежития.

Здание было старым, и выглядело в точности как те монументальные строения, что было принято возводить в середине двадцатого века. Конечно, это была всего лишь иллюзия — история комплекса насчитывала около двухсот лет; его начали строить как раз после первого контакта с вулканцами. Разумеется, те не могли не приложить руку к столь грандиозному мероприятию, затеянному их юными воспитанниками-землянами, вследствие чего внимательному глазу сплошь и рядом были заметны из каждой щели лезущие вулканские поправки в архитектурной композиции. Но для подобной наблюдательности следовало или родиться вулканцем или хотя бы прожить с ними несколько лет, а большинству курсантов подобные казусы были, конечно, безразличны. Главное, что в здании было тепло и уютно, чем большинство казарм подобного типа похвастаться, как правило, не могли.

Лея обвела взглядом холл общежития в поисках кого-нибудь, кто владел бы хоть какой-нибудь информацией. За небольшой стойкой у входа было пусто, зато на столике рядом лежала раскрытая газета, что говорило о том, что дежурный всё-таки здесь, просто отлучился ненадолго. Заголовок огромными буквами кричал о недавней трагедии. «Взрыв унёс жизни ста восьмидесяти человек!»

«Лучше я не буду говорить об этом Эван, — решила Лея. — Она и так вся в сомнениях. Хотя ещё и неизвестно, кто из нас больше боялся остаться один. Возможно, что и я».

Спустя пять минут в холле появился дежурный курсант.

— Новенькие? — хмуро поинтересовался он. — Мы ждали вас. Господи, а мелкие-то какие! Скоро они начнут принимать детсадовцев… А вы чего такие закутанные?

— Холодно, — коротко ответила Эван. — И, кстати, долгой вам жизни и процветания.

— А, Вулкан! И опять в наш корпус… Не так давно уже прибыли трое ваших — зануды первостатейные. Ладно, это к делу отношения не имеет. Идите за мной, я покажу вашу комнату. Там с утра уже обосновалась одна малолетка — по виду, ваша ровесница. Девочка со своими заморочками, доложу я вам, но думаю, вы поладите. Главное, ничему не удивляйтесь. Она с планеты… этой, как её… недавно обнаружили, мы ещё на лекции это обсуждали! Не помню. В общем, сами всё увидите. Вот ключи. Всю необходимую информацию найдёте в местной Сети. Я бы посоветовал вам осмотреть всё вокруг, пока не начались занятия; комплекс очень большой, запросто можно заблудиться. Ну всё, пока.

Эван открыла дверь, и девушки вошли в комнату. Первое, что бросилось в глаза — она действительно рассчитана на троих — вдоль стен были поставлены две двухуровневые кровати, под одной из которых вместо нижней полки был почему-то установлен письменный стол, на котором лежала большая расшитая сумка. Другой стол, двухместный, был установлен у окна, а в стене разместился большой шкаф.

— Ну, всё, кончилась весёлая жизнь. Интересно, к кому же это нас подселили? — поинтересовалась Лея у Вселенной. — Эй, есть тут кто живой?

Ответом ей была тишина.

— Чур, я наверху! — Эван одним прыжком преодолела полкомнаты и очутилась возле другой двухъярусной кровати, которая ещё не была занята, после чего ловко закинула одну из своих сумок наверх.

— Сурака ради, — проворчала Лея. — Ты же знаешь, что я никогда не претендую на верхние полки. Одному Богу известно, почему, но я вечно с них падаю.

Избавившись от багажа, она первым делом отправилась в ванную, опередив (как всегда, когда речь шла о ванной) сестру. Спустя пару секунд оттуда донёсся короткий вопль.

Эван кинулась следом за Леей, однако та уже сама вылетела ей навстречу, бледная как потолок.

— Что с тобой, принцесса? Увидела майнока?!

— Почти… Эван, у нас на унитазе сидит крокодил!

— Что-о-о?! Лея, ты хорошо себя чувствуешь? Какой ещё крокодил?..

— Маленький такой, зелёненький, с крылышками. Сидит себе на краю унитаза один-одинёшенек…

— ОДИН??? А ВТОРОЙ ГДЕ?!?

— Второй?! — Эван резко обернулась в сторону высокого приятного голоса, в котором уже звучали легко узнаваемые панические нотки.

— Эван?!

Эван окончательно уверилась, что сошла с ума. Эта уверенность стала ещё крепче, когда Лея отодвинула её в сторону, выбираясь на первый план, и увидела того, кто стоял в дверях, или, правильнее сказать, ту.

— Тира?!

— Лея… — побледнела тёмноволосая девушка, всё так же держась за сердце, как и при первом взгляде на Эван. — Поверить не могу!

— Тира!!! — Лея сорвалась с места и повисла на шее у девушки. — Наконец-то! После стольких лет! Великий и Ужасный не соврал — моё желание исполнилось!!!

— Кто не соврал? — потрясённо поинтересовалась Тира, пытаясь высвободить вьющиеся пряди своих тёмных волос, которые уже основательно перепутались со светло-золотистыми косами её старой подруги. — Гудвин?

— Да нет же, Оракул! — Лея тряхнула головой, выдирая свои косы из волос Тиры. — Ну, это длинная история, мы тебе потом расскажем. Как же я по тебе скучала! Я думала, мы уже больше никогда не увидимся!

— Я тоже, — Тира стиснула Лею покрепче. — До меня дошли слухи о той войне. Я думала… чёрт с ним. Главное, что мы снова вместе.

— Эх! И чем я хуже вас! — Эван с воплем навалилась на двух подруг, встретившихся после многолетней разлуки, в результате чего эта хрупкая конструкция потеряла равновесие, и все трое оказались на полу.

В этот момент мимо Леи, сидевшей рядом с Тирой на коленях, пронеслась стремительная зелёная молния. Обернувшись вокруг шеи Тиры кольцом и положив лапки на плечи девушки, она превратилась в маленькое подобие дракончика — точно такого, каких рисуют в добрых детских книжках.

— Дирк, радость моя… а где же Зира? — Тира погладила дракончика, который тут же что-то прощебетал ей в ответ.

— Тира, ты откуда здесь?

— Это я-то откуда? А вы сами что здесь делаете?

— Спокойно, — Эван стянула с себя влажный свитер. — Давайте по порядку. Мы с Леей сегодня прилетели с Вулкана, а ты, судя по файру — это ведь он? — с Перна. Я права?

— Как и всегда. Только файров должно быть два — Зира опять где-то шастает.

— Сколько тебе лет?

— Шестнадцать… будет через два месяца.

— А сколько лет ты прожила на Перне?

— Шесть, — Тира нахмурилась. — А что?

— Нестыковочка, — Лея и Эван переглянулись. — Мы прожили на Вулкане чуть больше четырёх лет.

— И что?

— Вспомни, какая у нас у всех была разница в возрасте, — Лея потёрла виски. — Я была на три года старше тебя и на семь лет старше Эван, а теперь?

— Ты жалуешься? — Эван приподняла одну бровь.

— Нет, просто пытаюсь понять. Фактически получается, что нас всех привели к общему знаменателю, невзирая на то, что мы возникли в этой Вселенной на два года позже, чем Тира.

— Не бери в голову, — Тира взбила чёлку на голове подруги. — Всё это можно выяснить и потом. А сейчас главное то, что мы снова вместе.

— Жаль, что тебя не было с нами на Вулкане, — вздохнула Лея.

— Жаль?.. Нет уж, спасибо. Я всё-таки человек, а не запеканка.

— Да уж, — хмыкнула Эван. — От троих Сарэк бы точно повесился…

— Сарэк? Посол Сарэк, вы хотите сказать? А он-то тут причём?

— Ну как же, — Лея вздохнула. — Это, между прочим, наш дорогой и горячо любимый приёмный отец, хотя он за прошедшие годы трижды раскаялся в своём решении, если я хоть что-то понимаю. А теперь дай слово, что никому не расскажешь!!!

— Ага… круто. А почему?

— Мы сами так решили, — пояснила Эван. — Просто неохота, чтобы каждый встречный попрекал нас его статусом. Логично?

— Более чем… стало быть, вы сёстры Спока?

— Условно. Мы же ему неродные.

— И вы с ним встречались?

— Один раз, — Эван покраснела от нахлынувших воспоминаний. — Это было… незабываемо.

— Здесь попахивает инцестом, — нахмурилась Тира, подмигнув Лее украдкой. — Или я ошибаюсь?

— Че-го?.. — пискнула Эван.

— Да-да-да, — Лея с восторгом подхватила игру, в которую они, бывало, играли много лет назад, и которая называлась «Доведи-товарища-до-белого-каления-а-потом-получи-по-голове-подушкой-а-то-будет-неинтересно». — Я помню те пламенные взгляды, что ты бросала на него через всю кухню! Еда на тарелках не остывала просто! А как насчёт тех часов, которые ты провела в его комнате?.. Одному Сураку известно, чем вы там занимались!

— Мы там, между прочим, его коллекцию раритетов по полкам расставляли! — заорала Эван, хватая Лею за горло. — И иди ты со своим инцестом… в японский мультик!!! Что же до всяких там хентайщиков — встречала я на Вулкане одну парочку — у него были острые уши, а она была рыжая, как… аалс!

— Убью!!! — Лея опрокинула сестру на ковёр и уселась сверху.

— Что, правда глаза колет?! — злорадно поинтересовалась Эван.

— Девочки, вы о чём? — невинно поинтересовалась Тира, никак не пытаясь напомнить сёстрам, что разговор об «инцесте», строго говоря, начала она, а не Лея. — У кого это там были острые уши?

— У её…

— Молчи!

— …друга!

— А также у всего остального населения планеты, — Лея уселась на полу, переводя дыхание и помогая сестре сесть рядом. — Но что это мы о себе да о себе? Как ты жила все эти годы?

— Ну… как жила. Обыкновенно жила. Это же Перн! Начало моей истории вам уже известно, я думаю, оно у нас с вами стандартное. Проснулась я на морском берегу, практически сразу запечатлела двух файров — зелёную Дирк и золотую Зиру. Потом пошла дальше, шла себе и шла, пока не набрела на поселение. Первое потрясение меня постигло, когда я увидела себя в зеркале — в последний раз мне доводилось видеть это отражение, когда мне стукнуло девять. С другой стороны, с ребёнка невелик спрос — разыграла амнезию, и меня легко оставили в покое. Ну, что ещё… Меня приняли в семью, потом я воспитывалась в Цехе Арфистов — кстати, я играю на гитаре и пою, если это кому интересно. В принципе, многого, конечно, можно было добиться и на самом Перне, но до меня дошли слухи о том, что на планете появились земляне, и я, конечно, не могла упустить свой шанс. Какое-то время я грызла гранит науки в Южном Холде, потом поступила в Звёздную. Хочу стать программистом, — Тира мрачно улыбнулась. — Я уже третья из наших, кому это удалось. Думаю, первых принимали больше в порядке культурного обмена, а уже с меня на экзаменах спросили по полной программе. Как говорится, «за себя и за того парня»…

— Мне вот что непонятно, — Эван постучала по паркету костяшками пальцев. — Колонисты улетели на Перн двести тридцать лет тому назад, а история перенитов насчитывает почти две тысячи лет. Как же так?

— Ты не первая, кому это непонятно, — скривилась Тира. — Согласно одной из версий, первые корабли колонистов, как и пара тех, что спустя десятилетия наведывались к ним с проверкой, прошли по какому-то, ныне несуществующему, временному коридору. Потом он закрылся, и связь между нашими мирами прервалась, только и всего. Может, это и впрямь так, а, может, и нет; нам-то какая разница? И потом, после всего того, что произошло с нами самими, удивляться таким мелочам… — девушка театрально фыркнула.

— Что ж, — сказала Эван после недолгого молчания. — Значит, так тому и быть. Возврата к прошлому нет, и быть не может. Это логично.

— Повешусь сейчас, — философски отметила Лея.

— Логика, — Эван приподняла палец вверх, — это не болезнь, которую вулканцы умудрились подхватить в процессе своего развития…

— Да ладно вам! — Тира весело встряхнула копной тёмных кудрей. — Можете не выпендриваться, девушки — уж я-то вас знаю, как облупленных. Как там у нас…

— «Смело иди туда, где ещё не ступала нога человека»! — хором проорали Эван и Лея.

— Во-во… И да пребудет с нами Великая Сила!

* * *

«Так к чему я это, собственно, рассказываю? А к тому, что, пережив такое, уже очень трудно чему-то удивиться. Я тоже так считала, пока… ещё двенадцать часов назад я хотела написать „пока не поступила в Звёздную Академию и не вернулась на Землю“, но теперь…

Я шла по коридору в свою комнату. Дежурный предупредил, что ко мне только что подселили двух новеньких с Вулкана. Что ж, блаженное время, когда в моём распоряжении была вся комната и целых три кровати, кончилось. И что с того, что это счастье длилось всего четыре часа?.. Это совершенно неважно. Что ж, решила я, как-нибудь уживусь с этими новенькими. Я уже подходила к двери, когда услышала чей-то вопль:

— У нас на унитазе сидит крокодил!!! Зелёный!! С крылышками!

— Один?!?! А где же второй????? — тут же влетела в комнату я.

Когда я уходила, и Дирк, и Зира мирно спали на спинке моей кровати. А сумасбродка Зира, между прочим, с детства славилась своим непомерным любопытством и талантом попадать во всякого рода сомнительные истории (тут мы с ней похожи), естественно, что я испугалась! Однако через секунду мне, впервые за годы, проведённые в этом странном Мире, стало не до файров.

…Девочки!!! Как же я по вас соскучилась!!!

Теперь в этом Мире и в моей жизни появился хоть какой-то смысл. Теперь, когда мы все вместе…! Да! Это здорово! Это самое настоящее чудо!»

* * *

— …Курсант Лея Т'Гай Кир, вступая в ряды Звёздного Флота, клянётесь ли вы защищать интересы Федерации и быть там, где ещё не ступала нога человека; там, где нуждаются в вашей помощи, поддержке, дружбе?..

— Вступая в ряды Звёздного Флота, торжественно клянусь: всегда и везде соблюдать и защищать законы Федерации; при встрече с иными цивилизациями клянусь быть сторонником мира, дружбы и сотрудничества; клянусь исполнить главную цель человечества: быть там, где ещё не ступала нога человека, там, где нуждаются в нашей помощи, поддержке и дружбе. Клянусь всегда беспрекословно подчиняться приказам вышестоящих офицеров и чётко следовать директивам Звёздного Флота… (Каюсь, клятва потырена из личных записей Аурики Гамильтон, ей же принадлежит и авторство — прим. автора.)

Дочитав текст присяги до конца, Лея перевела дыхание и встала обратно в строй, отсалютовав старому адмиралу Кросберу, после чего попыталась незаметно осмотреться. Эван и Тира оказались далеко от неё; причём Эван уже произнесла текст присяги, а Тира ещё нет. Где же Сэлв? Ой! А чьи это острые уши в третьем ряду? Дежурный говорил о трёх вулканцах. Понятно, что один из них — Сэлв. Интересно будет познакомиться с оставшимися двумя…

После официальной части Кросбер поздравил курсантов с зачислением в Академию и сошёл с трибуны. Затем последовали команды «Вольно» и «Разойдись», после чего ряды курсантов смешались.

Лея отправилась было следом за мелькнувшими в толпе тёмной прямой чёлкой и характерными острыми ушами, но налетела на Эван.

— Лея! — она схватила её за руку. — Тут тебя кое-кто ищет!

— Кто?

— Сама увидишь!

У выхода Лея остановилась как вкопанная, затем с радостным воплем кинулась на шею высокому молодому вулканцу в такой же, как и у них, парадной белой форме.

Первые десять секунд Сэлв искренне пытался притворяться настоящим вулканцем, не имеющим к происходящему ровным счётом никакого отношения, потом засмеялся и тоже обнял Лею. (С этого момента он навсегда утерял в глазах окружающих всякую возможность быть принятым за правильного вулканца. Зато его принимали во все прочие компании, что лично для Сэлва было, пожалуй, наилучшим вариантом).

— Здравствуй и процветай, Лея! — прошептал он на ухо девушке. — И, кстати… не могла бы ты с меня слезть, дорогая? На нас уже смотрят.

Лея быстро отскочила в сторону и оглянулась. Действительно — на них смотрели. Человек десять. Кто-то с ужасом, кто-то с насмешкой, а кто и с тщательно скрываемой завистью. Остальным же курсантам — а их было сто девяносто человек — было чем заняться и без этого.

— Прости, — Лея пожала плечами и улыбнулась. — Здравствуй и процветай, Сэлв.

Лицо молодого вулканца осталось непроницаемым, однако в глубине глаз отчётливо блеснули искорки смеха — Лея, как и он сам, терпеть не могла этого традиционного приветствия, и оба хорошо помнили об этом.

— Эван, твоя сестра, как обычно, крайне эмоциональна, — надменно произнёс он, приподнимая одну бровь. — И сделай одолжение, познакомь меня с вашим новым другом.

— Это Тира Маре, наша соседка по комнате.

— Латейра Маре, если позволите, — с нажимом сказала Тира, недовольно глядя на Эван. — Эй! А где, между прочим, Лея?

Лея, тем временем, вновь выхватила взглядом из толпы незнакомого остроухого мальчишку. Тот держался подчёркнуто высокомерно, ни с кем не разговаривал и бросал на окружающих его курсантов взгляды, полные превосходства.

«Ишь ты, Драко Малфой какой выискался! — недовольно подумала Лея. — Надо бы рассмотреть это чудо поближе…»

Эван, Тира и Сэлв уже успели познакомиться с большей частью юношей и девушек из отделения, на котором им предстояло учиться, когда Сэлв отвлёкся от этого интересного занятия и небрежно произнёс:

— Кажется, грядёт буря…

— Мать-перемать! — ахнула Эван. — Что щас будет!!!

— А в чём дело? — удивилась Тира.

— За мной! Пока ещё не поздно!

Лея уже хотела обратиться к вулканскому мальчику с традиционным приветствием на родном языке, когда он оглянулся и…

— Совок!

— Землянка!

Далее последовала длинная недипломатическая пауза — просто каждый из них впал в ступор от этой, во всех отношениях приятной, встречи.

Первой её нарушила Лея.

— Можешь мне не верить, Совок, но я действительно рада тебя видеть.

— Это не взаимное чувство, курсант, — холодно отозвался тот. — Если вам больше нечего сказать, я бы попросил вас отойти.

— Попросить-то ты, конечно, можешь, — сказала Лея по-вулкански и хищно улыбнулась. — Только не факт, что я отвечу тебе взаимностью. Что на тебя нашло, одноклассник мой драгоценный? Дома ты так себя не вёл — во всяком случае, не в те четыре года, что я тебя знаю.

— Мы не дома.

— Это тебя не спасёт, — Лея оглянулась — к ним быстрым шагом приближались Эван, Тира и Сэлв. — Сейчас я тебе устрою бенефис! Здесь много русских, как я вижу… Хочешь, громко назову тебя по имени?..

— Только попробуй!!! — с Совока в один момент слетело всё его вулканское хладнокровие.

— Я никогда не пробую… Я делаю!!!

— Лея! — воскликнула Эван, но было уже поздно.

— Кто это, девчонки? — к ним подошёл некто Иван Серёгин — платиновый блондин семнадцати лет с проникновенным взглядом изумрудно-зелёных глаз. — Вы что, знакомы со всеми вулканцами, поступившими в Звёздную в этом году?

— Знакомься, Ваня! — радостно начала Лея столь страшную для вулканца церемонию. — Это наш с Эван бывший одноклассник. Классный парень! Нет, правда! Мы с ним с детства — злейшие друзья… то есть — лучшие враги! А, неважно. Его зовут…

— Заткнись, — прошипел Совок.

— Ни за что, — прошипела в ответ Лея. — Будешь знать, как выпендриваться!.. Его зовут… Совок!

— Как? — белая кожа Серёгина покрылась ярким помидорным румянцем, а левая щека начала подёргиваться, словно в нервном тике. — Я плохо расслышал. Мне показалось…

— Тебе не показалось, — уныло ответил Совок. — Именно так меня и зовут.

В собравшейся толпе послышались отдельные смешки.

— Во имя Сурака! Что здесь творится! — раздался ещё один ужасно знакомый голос. — В чём дело, Совок, опять скандал? Тебя и на минуту нельзя одного оставить!

— Поверить не могу, — Лея улыбнулась как-то уж совсем неадекватно. — Т'Ария!..

— Вся банда в сборе, — удовлетворённо отметил Сэлв.

— Какая банда? — незамедлительно поинтересовался Серёгин.

— Две землянки и полукровка, — мрачно ответил ему Совок, хотя мог бы и промолчать.

— Это не считая одной заучки с устрыми ушами и Того-чьё-имя-не-произносят-вслух-при-русских, — уточнила Лея. — Ах, прости, я снова за своё… Ничто в мире не устоит перед союзом таких великих друзей!!!

В этот момент из Промежутка вынырнули два истосковавшихся по Тире файра и с пронзительным криком приземлились ей на плечи, внимательно разглядывая всю компанию своими большими радужными глазами.

— Полный стационар, — восхищённо произнёс Сэлв. — Ну и кто сказал, что мы не дома?..

* * *

Вечером в холле общежития вывесили списки. Лея, Эван и Тира обнаружили свои имена вписанными в одну группу и шумно обрадовались этому событию. Но их радость, как говорится, была бы неполной, если бы они не обнаружили там же имена Совока и Т'Арии. В эту же группу попали их новый приятель Серёгин и та самая маленькая девочка, что летела с Тирой на Землю в одной каюте. Остальные три имени — одно русское, одно английское и одно неизвестно какое — были им не знакомы. Сэлв обнаружил своё имя в списках другой группы, слегка расстроился, но вида не подал. После того, как все ознакомились со списками групп и расписанием занятий на следующую неделю, их попросили не расходиться. Спустя десять минут в холл вошла группа мужчин и женщин в военной форме. Высокий офицер, возглавлявший эту делегацию, сделал шаг вперёд и представился:

— Меня зовут генерал Джонсон. Я — декан всего вашего курса. Хочу представить вам ваших воспитателей и командиров. Итак… группа номер один.

К тому времени, когда Джонсон дошёл до группы номер семнадцать, рядом с ним, соответственно, осталось стоять только три человека — двое молодых мужчин и женщина средних лет.

— Группа номер семнадцать, позвольте вам представить вашего командира, полковника Джона Литгоу.

Светловолосый мужчина лет сорока, с неприлично серьёзным лицом и весёлыми искрами в серых мальчишеских глазах, подошёл к ним и внимательно осмотрел всех присутствующих.

— Что ж, — сказал он спустя минуту. — Должен признаться, что педагогика — дело для меня непривычное. Я — профессиональный звездолётчик и воспитанием курсантов никогда в жизни не занимался. Вы — моя первая группа, и я очень надеюсь на вашу поддержку. Давайте знакомиться. Начнём с тебя, красивый, — и он указал журналом на Ваню.

— Иван Павлович Серёгин, сэр! — рявкнул тот со всей дури, выпятив грудь.

— Чего орёшь? — поинтересовался полковник.

— Командирский голос вырабатываю!

С этим проблем не возникнет. Похоже, он родился военным, хотя и хулиганьё первостатейное. На Джеймса чем-то похож.

— Ага, понятно. Причешись, что ли, волосы торчат во все стороны.

— Просто вьются, сэр!

— Допустим… Поехали дальше.

— Майкл Джеймс Шеппард, — представился невысокий русоволосый паренёк с застенчивым взглядом серых глаз.

На вид — славный парень. Большего пока сказать не могу.

— Алина Сергеевна Шепилина, — довольно красивая, волосы тёмные, глаза голубые. На вид высокомерная. Наверняка отличница. В школе таких терпеть не мог.

— Микаэла Борде, — хрупкое белокурое создание лет десяти, светло-карие глаза, полные слёз. Какой идиот её сюда принял?!

— Откуда ты родом, малышка?

— С Тауруса, — дрожащим голосом ответила та.

Может, забрать её к себе? Пропадёт ведь в казарме… Ладно, потом разберёмся.

— Совок Т'Рон Ракиш.

— Т'Ария Л'Лан Л'Хаи.

Замечательно. Только вулканцев мне тут и не хватало!.. Да ещё и с такими фамилиями.

— Айл Раа-Канн.

Это ещё что за явление?! Волосы белее снега, с фиолетовой искрой, ниже плеч; глаза синие как у девчонки, на лбу какое-то украшение болтается вроде цепочки… Надеюсь, не аристократ?..

— Кто вы, курсант?

— Я малурианец, сэр.

Так я и знал. И, конечно, именно в мою группу! Спасибо тебе большое, Ян…

— Латейра Марэ, — представилась стройная сероглазая брюнетка с крылатыми ящерками на плечах. — А это мои файры.

— О файрах проинформирован, — коротко кивнул полковник. — Вы с Перна, не так ли?

— Так точно, сэр.

Спокойная, симпатичная, себе на уме. Вроде Лианны в молодости. Если не злить, проблем не будет.

— Лея Т'Гай Кир!

Хм, и почему это мне кажется, что в будущем от этой девчонки у меня будут одни только неприятности? Кстати, по-моему, я произвожу на неё аналогичное впечатление. Только этого мне и не хватало!!!

— Эван С'Чн Т'Чай!

Ещё две вулканские фамилии… Маленькая, скромная, бледная девочка — несмотря на вулканское происхождение. Смотрит тяжеловато, но я это переживу. Не самый худший вариант. Справлюсь…

* * *

— Лея, закрой рот, полковник уже ушёл! — сердито сказала Эван пять минут спустя.

— Это… это…

— Ну да, — спокойно ответила Тира. — Это был Харрисон Форд. Только совсем молодой.

— Но как?!

— Не знаю, — пожала плечами Эван. — Может, так же, как и мы?

— Ну да, — усомнилась Тира. — И прямо в нашу тёплую компанию, специально для Леи. Скорее всего, просто похож; возможно, дальний потомок. Не бери в голову.

— Но ведь он…

— Да, да, знаю, — вздохнула Эван. — Запасной мужчина твоей мечты. Что делать, мечты не всегда сбываются вовремя. Теперь уже поздно. На Вулкане тебя ждёт Сорел, надеюсь, ты не забыла об этом?

— Сорел? — рассеянно поинтересовалась Лея, в глазах которой всё ещё мерцал волшебный образ легендарного капитана Соло. — Ах, да, Сорел…

— Кто такой Сорел? — мгновенно поинтересовалась Тира.

— Это совершенно неважно, — мурлыкнула Лея в каких-то совершенно несвойственных ей интонациях. — Знаешь, мне всегда больше нравилось имя Джон…

* * *

День начался как обычно. На подушке заворочалась и замурлыкала Зира, однозначно избравшая местом своего ночлега уголок между стеной и подушкой Эван. В последнее время ящерка добровольно работала хронометром и исправно будила девушку в половине шестого. Делала она это вовсе не из альтруистических побуждений — просто именно это время казалось ей наиболее всего подходящим для того, чтобы приступить к завтраку. Основательно набив свой безразмерный животик мясом, приготовленным для неё и Дирк с вечера, она, как правило, решала, что просыпаться ещё всё-таки рановато и отключалась снова, а вот Эван уснуть уже больше не могла, да и толку-то? Звуковой сигнал «подъём» звучал ровно в шесть. Накануне вечером на эту тему состоялся разговор. В ответ на жалобы жертвы ранней утренней побудки Тира только пожала плечами, а Лея выдала целую проникновенную речь о вреде долгого сна, закончив монолог затасканной сентенцией на тему «Кто рано встаёт, тому Бог подаёт». «Что подаёт, тапочки?!» — вяло огрызнулась Эван, обдумывая параллельно страшную месть.

Продрав глаза, Эван сползла с кровати и, шлёпая босыми ногами по деревянному полу, отправилась в ванную. Лея и Тира, само собой, продолжали спать как убитые. И выглядели обе при этом такими умиротворёнными… Эван широко ухмыльнулась и заперлась в ванной. Удобно устроившись на бельевой корзине, девушка осторожно опустила пси-барьеры, настраиваясь на волну разумов двух спящих существ. Разумеется, золотая хулиганка уже снова заснула!

Дирк, Зира, НИТИ!!!

От визга двух крылатых ящериц в комнате задрожали стёкла, а через несколько секунд дверь ванной содрогнулась, судя по всему, от попадания какого-то тяжёлого и крупнокалиберного предмета обстановки.

— Эван, мать твою! Открой сейчас же!!!

— Бегу и падаю! — Эван, со своей стороны двери, задыхалась от хохота.

— Если не выйдешь, я дверь высажу! — грозно пообещала Лея.

— Да, пожалуйста, приступай… Мне, в общем-то, всё равно. Но в таком случае вам с Тирой тоже придётся показывать стриптиз в ванной, а, учитывая, как часто сюда захаживают Ванька и Сэлв… хотя… кое-кому не привыкать!

— Вот только выйди! — ласково пообещала ей сестра.

— А я не выйду, — Эван, всё ещё хихикая, шагнула в душевую кабинку и включила воду.

Секунду спустя в ванной погас свет.

— Блин, — буркнула Эван, уронив от неожиданности кусок мыла. — Приехали!

Заниматься утренним туалетом в кромешной тьме было более чем затруднительно, но сдаваться на милость сестры и Тиры Эван не собиралась. На секунду она нахмурилась, пытаясь разглядеть свою ладонь. Спустя минуту в её руке зажглась первая голубоватая искорка. Всё это время из-за двери раздавались приглушённые угрозы — теперь Лея и Тира проклинали её уже дуэтом, обещая жестокую расправу сразу после завтрака. Эван же, поместив импровизированный светильник на полочку перед зеркалом, взглянула на своё растрёпанное, но довольное отражение, которое кивнуло девушке и принялось чистить зубы. Весело кивнув в ответ, Эван последовала его примеру.

Весь день во время лекций Эван ловила на себе мрачные взгляды своих подруг. Лея и Тира демонстративно уселись в дальнем углу аудитории и целый день о чём-то шептались. Должно быть, решали, что делать с телом. После занятий они так же демонстративно удалились вместе, не дожидаясь, пока она сойдёт с верхнего ряда. Эван даже слегка обиделась. Игра игрой, но могли бы и подождать — всё-таки до общежития идти целых полчаса!

В результате, войдя в холл общежития, Лея и Тира первыми стали свидетелями весьма замечательной картины: за стойкой дежурного стола, красный аки пустыня Гол в лунную ночь, стоял уже знакомый им старшекурсник и сверлил взглядом женщину лет тридцати, одетую в строгий серый костюм. Женщина пыталась что-то доказать дежурному, тыча ему в нос каким-то удостоверением, но юноша был непреклонен.

— Так не положено!

— Простите, но они уже взрослые и сами могут…

— Никакие они не взрослые, и пока я дежурный по этому корпусу, никто не станет встречаться с курсантами без моего разрешения или разрешения генерала Джонсона. Он вам разрешил?

— Нет, но…

Тут дежурный увидел девушек, застывших в дверях и быстро махнул им рукой, приказывая подниматься по лестнице, не задавая лишних вопросов. Тира и Лея как раз собирались выполнить это распоряжение, когда женщина внезапно обернулась и внимательно осмотрела девушек.

— Вот вы где! — произнесла она таким тоном, словно нашла их после длительного похода через континент и погони с перестрелкой. — Теперь я могу с ними поговорить? — с издёвкой поинтересовалась она.

— Чёрт с вами, — вторично покраснел дежурный. — Но только быстро.

— В чём дело? — поинтересовалась Лея.

— Мне нужно поговорить с вами. Конфиденциально.

— Зачем?

— По очень важному делу, — похоже, нежданная гостья согласилась в душе с дежурным, что «никакие они не взрослые», потому что тон её голоса стал вдруг мягким и вкрадчивым. Обычно так говорят с маленькими детьми и с умственно отсталыми взрослыми.

Лея себя ни к одной из вышеупомянутых категорий не относила, поэтому сразу прониклась к женщине тяжёлыми подозрениями.

— Кто вы? — спросила Тира, разглядывая незнакомку.

— Я всё расскажу, но только не здесь! — женщина бросила на дежурного раздражённый и подозрительный взгляд.

— Ладно, — с неохотой произнесла Лея. — Идёмте с нами…Макс, если через десять минут эта дама не спустится по лестнице сама, сообщи Литгоу, хорошо?

— Вне всякого сомнения, — сквозь зубы процедил дежурный.

В комнате Лея молча указала незнакомке на стул, сама села на кровать рядом с Тирой.

— Итак?

— Я представляю… некую организацию, — она запнулась, пытаясь подобрать такую словесную конструкцию, которая не погребла бы под собой хлопающих глазами малолеток.

— А как вас зовут? — спросила Тира, воспользовавшись паузой.

— Агата. Агата Бестер.

— Как-как??? — Лея едва не свалилась с кровати. — Бестер?!

— Да. Что вас так удивляет в моём имени?

— У вас случайно нет родственника по имени Альфред? — мрачно спросила Тира.

— Альфредом звали моего отца… в чём дело?

— А организация ваша случайно не «Пси-корпус» называется? — вкрадчиво поинтересовалась Лея.

— Ну, не то, чтобы Корпус, но, в общем… а как вы об этом узнали? — в голосе женщины появились настороженные нотки.

— Это неважно, — отмахнулась Лея. — Зачем вы явились? Что вам от нас нужно? — теперь уже в её голосе откровенно сквозили недоверие и подозрительность.

Гостья несколько растерялась.

— Вы ведь недавно прилетели с Вулкана, так? Должно быть, трудно жить среди обыкновеннных людей, обладая столь уникальными способностями, как ваши. Я только хотела предложить вам стать частью нашей организа…

— Ни за что, — с расстановкой произнесла Лея. — Всего доброго. Выход там.

— Это Сарэк научил тебя вести переговоры таким образом? — поинтересовалась Тира, когда за мисс Бестер закрылась дверь.

— Нет, другой остроухий симпатяга. Если честно, у меня слегка сдали нервы, когда я услышала её фамилию.

— Вы что такие пришибленные? Неужели до сих пор не придумали, в чьём огороде закопать моё бренное тело? — незаметно для Леи и Тиры в дверях появилась Эван.

— Да нет, с телом-то как раз всё понятно… Ты пропустила кое-что интересное.

— Ну и кто в этом виноват?

— Да ладно тебе, — Лея независимо пожала плечами. — Нам тут, между прочим, представитель местного филиала Пси-корпуса визит нанёс. Как тебе такой поворот событий?

— Ну да! — Эван недоверчиво улыбнулась — обиды обидами, но с чего бы это Лее так завираться?

— Не хочешь — не верь…

— Даже если это и правда, — Эван сбросила с плеча рюкзак и уселась за стол напротив Тиры и Леи, — то откуда они могли узнать о вашем существовании? И почему именно о вашем? Не поинтересовались?

— Жаль всё-таки, что мы тебя в аудитории не дождались, — прошипела Лея. — В решающий момент оказались без мозгового центра! Вот когда эта мадам в следующий раз заявится, сама её обо всём и спросишь!!!

— Не надо было её, наверное, так резко выпроваживать, — вздохнула Тира. — Теперь мы уже ничего не узнаем.

— Как бы не так! — возразила Лея. — Готова спорить на всё, что угодно, что эта дама от нас просто так не отстанет! И потом, она же сказала нам своё имя; пусть Эван пороется в Сети, наверняка что-нибудь узнает…

— Так, похоже, вы не шутите, — в голове Эван с трудом, но всё-таки уложился тот факт, что разыгрываемая перед ней сцена является продолжением реально существующей истории, а не частью плана мести за утренний инцидент. — И как же её зовут?

— О-о-о! Это как раз самое интересное, — Лея зловеще улыбнулась. — Её зовут Агата Бестер.

— Хм… фамилия говорящая. И это всё?

— Нет! Её отца звали Альфредом — вот это действительно шедевр!

— Круто, — пробормотала Эван, разворачиваясь к компьютеру. — Бывают же в жизни совпадения…

К немалому изумлению и разочарованию Эван, почти трёхчасовые поиски ничего не дали. Если учесть тот факт, что общество к этому времени приобрело почти кристалльную прозрачность зари коммунистической эры, подобный факт выглядел в глазах всех присутствующих очень странно. И даже более чем. На исходе третьего часа Эван вновь начала подозревать, что её разыгрывают. Дело, конечно же, было вовсе не в том, что на планете Земля не оказалось ни одной Агаты Альфредовны Бестер; напротив, их оказалось так много, что это существенно затруднило поиск. Просто ни одна из них не подошла — Лея и Тира никого не опознали.

— Ничего не понимаю, — сказала Эван, выключая компьютер. — Я уже поняла, что это была не шутка, но…

— Похоже, от этой Агаты у нас будут одни неприятности, — согласилась Лея. — Шкуркой чувствую.

— Она говорила с нами, но, кажется, приняла меня за кого-то другого, — задумалась Тира. — Наверное, за тебя, Эван. Ведь я — не телепат, и дальше общения с файрами, как вы знаете, мои способности не простираются.

— Забавно, — Лея налила себе кофе. — Она, то есть, они, знали, что мы телепатки; знали, откуда мы родом; но не знали, как мы выглядим. Глупо… Что это за организация такая, если не может даже выяснить толком все детали, перед тем как посылать на контакт одного из своих агентов?

— Имя её — точно липа, — буркнула Эван. — Слушай, а покажи мне её, а?

— Ты же знаешь, что я этого терпеть не могу! — сердито произнесла Лея, но, тем не менее, села на пол перед стулом Эван и закрыла глаза.

— Весьма неприятная личность, — прокомментировала Эван спустя минуту, убирая руку с лица Леи, — особенно в твоём исполнении, сестрёнка. Ладно, попробую её нарисовать, посмотрим, что получится. Но только завтра. Я сегодня, видите ли, рано встала… — Эван не успела увернуться от подушки, запущенной безжалостной рукой Леи. — Нет худа без добра, — добавила она, взбивая подушку. — Зато теперь у вас есть стимул разобраться с этой крылатой хулиганкой. Если она мне завтра утром опять спать не даст, то я, соответственно, не дам вам. Логично? — и она юркнула в ванную, пока Лея не запустила в неё второй подушкой.

— А Эван лихо управляется с компьютером, — одобрительно произнесла Тира, когда за Эван закрылась дверь.

— Есть такой момент, — усмехнулась Лея, — когда мы были маленькими, она даже в личные файлы Сарэка влезла. Огребла, конечно, потом за это по полной программе…

— Весело, наверное, жили?

— Да уж, без дела не сидели. Хотя… всякое было.

Из ванной, завёрнутая в полотенце, вышла Эван.

— Вы знаете, — сказала она, — я где-то слышала, что замкнутое пространство способствует обострению мыслительного процесса. — Так вот, — Эван выдержала драматическую паузу, — это правда.

Лея и Тира переглянулись. На их лицах было написано одно и то же.

Перетрудилась.

— Я это к чему говорю, — улыбнулась Эван, глядя на озадаченные лица подруг. — Мы её где искали? Среди живых. А надо было среди мёртвых.

— А это мысль! — воскликнула Тира. — Завтра именно так и сделаем. Как говорится, никогда не делай сегодня того, что можно сделать завтра… или послезавтра.

— Кем говорится-то? — сардонически усмехнулась Лея.

— Ну… в основном, тобой же. Причём постоянно доказывается делом. Ладно, давайте ложиться спать, а то скоро дежурный по комнатам пройдёт — мало не покажется.

— Ага, — Эван душераздирающе зевнула. — Точно.

Дежурный и впрямь пришёл, однако не за тем, чтобы учинить им выволочку за нарушение распорядка дня. Он раздражённо постучал в дверь перед тем, как её открыть — всё-таки комната была женская, и резко её распахнул, надеясь, видимо, застать её обитательниц в самом центре какой-нибудь разнузданной вечеринки. Однако сегодня удача была не на его стороне. Печально оглядев свернувшихся под одеялами Тиру и Эван, а также Лею, сидящую с книгой за письменным столом, он вздохнул и протянул последней узкий белый конверт.

— Вам письмо, — буркнул он, глядя в сторону ванной.

— Спасибо, Макс, — Лея взяла его в руки. — А кто… — она осеклась, с изумлением глядя на захлопнувшуюся за спиной старшекурсника дверь.

С верхних кроватей захихикали.

— Да ладно вам, — Лея покраснела. — Всего лишь забыла одеть брюки. Можно подумать, что вы перед сном в полной выкладке ходите!

— Обратного адреса там, конечно же, нет? — поинтересовалась Тира, свешиваясь со своей полки, и, получив утвердительный ответ, продолжила. — Ставлю голову на кон, что принёс его тоже неизвестно кто, и у дежурного мы на этот счёт абсолютно ничего не узнаем.

— Может, всё-таки откроем? — Эван, забыв о том, что ещё пять минут назад буквально валилась с ног, шустро спрыгнула с кровати и поспешила дать полезный совет — как же, происходит что-то интересное — и без неё!

— Здравая мысль, — Лея сунула письмо в руки сестры. — Вот ты и открывай. Мне что-то не хочется.

Эван повертела в руках плотный белый конверт.

— Знаешь, мне тоже как-то… расхотелось, — произнесла она. — Лея, это очень странно, но на конверте нет никаких ментальных отпечатков, кроме твоих и Макса.

Девушки уставились на конверт так, словно серьёзно подозревали его отправителя в намерении инфицировать весь корпус бациллами ператонианской чумы; затем Эван вздохнула, разорвала конверт, и извлекла из него лист бумаги, аккуратно сложенный вчетверо. На бумаге безликим компьютерным шрифтом было отпечатано следующее послание.

«Уважаемые Эван и Лея! Поскольку сегодня утром разговор у нас не получился, я решила прибегнуть к этому опосредованному способу общения. Я настоятельно советую вам успокоиться и подумать над моим предложением, которое вы, по здравому размышлению, несомненно, признаете выгодным. Я представляю собой организацию (пусть вас не смущает это выражение), которая предоставляет людям, наделённым особыми способностями, широкие права и полномочия — после особого курса подготовки, конечно — о которых другие могут только мечтать. Возможности и перспективы, открывающиеся после такой подготовки, практически неограничены. Вы должны понимать, что ваши, безусловно, уникальные для вида Homo sapiens, пси-способности, должны получить соответственное развитие. Если же вы и впредь будете отвергать моё предложение о сотрудничестве, мне придётся прибегнуть к иным, более настойчивым, методам убеждения. Каким именно — решать буду уже не я.

Искренне ваша — А. Бестер.»

— Вот это слог, — Лея внимательно изучила прилагающийся к письму номер комма, по которому им следовало позвонить в случае положительного решения. — Какой длинный номер! Сразу видно, что организационный. Что же делать?

— Игнорировать, — презрительно бросила Эван. — И всё-таки, как она узнала о нас?

— И что в вас такого особенного? — поинтересовалась вроде бы дремавшая до того Тира. — Конечно, телепатов на Земле всё ещё не особенно много, но они есть — и это ни для кого не секрет. В организацию эту вступать их никто не заставляет, жёсткого контроля над ними тоже нет. К тому же, у вас вулканское гражданство. Нет, это не Корпус, это что-то иное…

— Конечно, это что-то иное! — сердито сказала Эван. — Хочешь знать, что в нас такого особенного? Спроси у неё, — и Эван ткнула пальцем в смутившуюся Лею. — Прошу знакомиться — Лея С'Чн… тьфу, Т'Гай Кир, уникальное и единственное в своём роде оружие — во всяком случае, в этой части Федерации; наш Анакин, так сказать, Скайуокер. Стоит ей рассердиться или расстроиться… — и девушка выразительно провела ребром ладони по горлу. — Прости, — осеклась она, глядя на Лею, глаза которой тут же начали наливаться слезами. — Я не хотела тебя обидеть, просто Тира должна знать.

— Серьёзно? — Тира в упор посмотрела на Лею. — Нет, правда?

Та криво улыбнулась и развела руками.

— Это и тогда было заметно, не так ли? Я ведь никогда не была образцом самоконтроля. Думаю, поэтому это и произошло именно со мной. Просто здесь всё как-то странно преломилось и вылезло на свет Божий во сто крат усиленное. Ты, например, музыкант и классный программист. К тому же, ты всегда любила животных, и, наверное, именно поэтому файры выбрали тебя, когда ты впервые появилась на Перне. Эван — тоже хороший программист, сильный телепат и… она на Светлой стороне. С точными науками, у неё, как и всегда, некоторые проблемы, зато она по-прежнему отлично ладит с людьми. Словом, у вас — всё, как и раньше, только лучше и сильнее. А я, ну… учусь хорошо, хотя, как и прежде, редко бываю самой лучшей. В Звёздную Академию я, конечно, поступила, но ещё не факт, что мне удастся добиться намеченной цели. Телепат из меня так себе, максимум, на что я способна, это прочитать чужие мысли, дотронувшись до руки собеседника. Главное не это. Понимаешь, во мне почему-то заключено столько тёмной силы, что это беспокоит очень многих, если не сказать, всех — из тех, кто в курсе, конечно. Я, можно сказать, почти что тёмный джедай. Конечно, я стараюсь не давать себе воли, но получается не всегда. Зато, — Лея слегка повеселела, — я отличный механик и, наверное, стала бы неплохим инженером, если бы захотела. Но у меня иные цели.

Она замолчала, пристально глядя на Тиру.

— Дурочка, тебя и раньше очень многие боялись, хотя на первый взгляд причины не было никакой, — усмехнулась Тира. — Как знать, может эта сила уже тогда была в тебе, просто не находила выхода? Знаешь, я никогда не понимала тех, кто тебя боится, не собираюсь делать этого и теперь.

— То есть тебя это не беспокоит, — Лея вздохнула с явным облегчением. — Что ж, спасибо за доверие.

— Постараюсь тебя не сердить, — хихикнула Тира.

— Я никогда не сержусь на друзей, — Лея пожала плечами.

— Ну да, конечно! — Эван сделала круглые глаза. — Мне вспоминается… а, ладно, чёрт с этим. Кстати, Тира, она скромничает. Есть ещё один талант, о котором она забыла упомянуть.

— Это какой же? — озадачилась Лея.

— Тира, ты и представить не можешь, в каком возрасте за ней начали ухаживать лица противоположного пола — вулканского, заметь происхождения!

— Давай, рассказывай! — у Тиры разгорелись глаза.

— Мы, кажется, договорились кое о чём, когда летели на Землю, — сухо произнесла Лея.

— Ну уж нет! — возмутилась Тира. — Никаких секретов!!!

— Правда, Лея, — Эван укоризненно взглянула на сестру. — Мы же рассказали Тире, кто наш приёмный отец, разве есть какая-то разница?

— Для тебя, может, и нет, — безжизненным голосом отозвалась Лея. — И, между прочим, она в своё время не торопилась мне рассказывать обо всех деталях такого рода дел, когда они имели место. Кстати, правильно делала, как я теперь считаю.

— Может, хватит уже вспоминать во всех подробностях, кто кому что сказал и сделал три века назад? — грозно поинтересовалась Эван. — Сейчас другое время, стоит ли делать секрет из такой ерунды?..

— Чёрт, — тихо сказала Лея и вытащила из-под кровати рюкзак. Порывшись в нём, она извлекла маленькую коробочку, обтянутую синим бархатом, и протянула её Тире. — Вот, пожалуйста.

— Кольцо, довольно дорогое. И такое ты держишь в рюкзаке под кроватью?!

— Двадцать третий век, коммунизм уже на пороге… да кому оно нужно?! — пожала плечами Лея. — Спустя полвека из золота будут делать идентификационные знаки Звёздного Флота, так что кольцо не такое уж и дорогое, просто очень красивое. А вот это, — она положила на Тирину ладонь тяжёлый браслет из голубоватого металла, — действительно дорогая вещь. Я даже не знаю толком, из какого это мира. И часы вот эти, — Лея расстегнула браслет «Галактики» и положила её на колени Тиры, — тоже не три кредитки стоят.

Тира приложила к своему запястью «Галактику» и покачала головой.

— Не знаю, что и сказать… За тобой ухаживает ромуланский контрабандист?

— Нет, этот — не за мной, — ответила Лея и немедленно получила от Эван дружеский подзатыльник. — Вот ещё, посмотри, — она вынула из рюкзака кожаный ремень со старфлитовской пряжкой старого образца.

— Раритет, — Тира с уважением погладила пряжку кончиками пальцев. — Но ты не имеешь права его носить!

— Я и не ношу. Не здесь, во всяком случае. А на Вулкане носила — там эти правила не имеют особого значения.

— Попытаюсь сделать предположение, — Тира нахмурилась. — Кто-то — не твой отец — делает тебе дорогие подарки, а некоторые из них можно достать, только если находишься в рядах Звёздного Флота. Следовательно, ты знакома с таким человеком. Он довольно взрослый, неплохо зарабатывает… и, видимо, ты ему нравишься. Я права?

— Только две поправки, — убито ответила Лея. — Первое — он не человек. Второе — я не просто ему нравлюсь, я замужем за ним.

— Да ты что! — Тира села прямо на пол. — Сбылась мечта кретинки? То есть… это же невозможно! Тебе всего шестнадцать лет!

— На Вулкане ещё и не такое возможно, — пожала плечами Эван. — А мне он вот что подарил, — она вынула из рюкзака старинный вулканский кинжал, отделанный самоцветами.

— Ты тоже за ним замужем?!

— Тира, ты в своём уме?! — воскликнула Эван и тут же зажала себе рот, вспомнив о времени. — Он просто мой друг!

— И всё равно… это не соответствует человеческим законам!

— Кажется, я уже упомянула о том, что он не человек, — раздражённо сказала Лея. — И… я же не в свадебном путешествии! Когда мне исполнится девятнадцать, я… мы… в общем, после этого будем жить вместе.

— Почему именно девятнадцать?

— Неважно, — лицо Леи закаменело.

— Вряд ли Сорел будет ждать ещё три года, — усомнилась Эван. — Не тот характер.

— Почему именно три? — не унималась Тира.

— Неважно, — уже хором ответили Лея и Эван.

— А сколько ему лет?

— Точно не знаю, не спрашивала. Но если в наших годах, то где-то около тридцати.

— А кем он работает?

— Возглавляет службу безопасности в Шикхарском космопорту.

— А сколько он зарабатывает?

— Понятия не имею, да и какая разница?

— А…

— Да не знаю я!

— Ты вышла замуж за вулканца, о котором вообще ничего не знаешь? — ужаснулась Тира.

— Всё это знает Сарэк, — пожала плечами Лея. — Значит, всё в порядке.

— У тебя хотя бы есть его фотография?

— Нет, зачем она мне?

— Ужас, — Тира взглянула на подругу с сожалением. — Не ожидала от тебя такого.

— Ну, так получилось, что же теперь делать? И вообще, мы сильно отклонились от темы. Предмет нашего разговора — А.Бестер, если вы ещё помните, конечно…Тира, задай, пожалуйста, вопрос, который вертится у тебя на языке, и пойдёмте, наконец, спать.

— А правда, что вулканцы только раз в семь лет…

— Я так и знала, что ты об этом спросишь!!! — с досадой воскликнула Лея. — Найди себе своего вулканца и выясняй!

— Больно надо!

— Ну вот, видишь… Всё, тема исчерпана?

— Вообще-то, нет, но если ты настаиваешь… — Тира скрестила пальцы за спиной. — Да.

— Хорошо, — вздохнула Эван. — Между прочим, уже час ночи. Живо спать!!!

* * *

Следующие три недели прошли в относительном покое — А. Бестер о себе знать не давала, лекции и занятия шли своим чередом, появлялись новые знакомые — словом происходило всё то, что и должно происходить в любом учебном заведении в первые месяцы обучения. Тира и Эван завели во всех отношениях положительную привычку регулярно посещать спортзал, и очень старались приобщить к этому занятию Лею, которая, конечно, всячески сопротивлялась подобному насилию над собственной личностью. Обладая от природы не очень-то приспособленным для спортивных достижений организмом, она полностью выкладывалась на занятиях по физической подготовке, а свободное время предпочитала проводить в мастерских, но разве же этих двоих переспоришь! И всё же, несмотря на подобное отношение к спорту, показатели у неё были совсем неплохие — как и у Эван — сказывались годы, проведённые в условиях мира с повышенной гравитацией, так что главной задачей дополнительных занятий было не растерять накопленный потенциал. Что же касается Тиры, то она всегда была в хорошей спортивной форме — и ходила в спортзал исключительно ради удовольствия. Выходные они посвящали исследованию города и прилегающих к нему окрестностей, летали к океану, а при случае планировали выбраться и за пределы континента. После жаркого и сухого Вулкана мягкая осень западного побережья Америки казалась настоящим курортом.

Отношения с группой у них, как и следовало ожидать, сложились неплохие, разве что Алина с первого взгляда невзлюбила Лею, что последняя, не особо удивляясь, отнесла к разряду необъяснимых классических случаев враждебного к себе отношения, и не стала портить себе кровь, пытаясь что-либо в этом изменить. Печальный опыт подсказывал Лее, что подобная попытка заведомо обречена на провал, к тому же особого вакуума в общении не наблюдалось. Некоторые земные привычки вернулись, пожалуй, даже слишком быстро. Спустя пару недель после инцидента с Агатой Бестер Тира нашла в кармане Леи распечатанную пачку сигарет и устроила той форменный скандал. Суть скандала сводилась к следующему — настоящие друзья не курят втихомолку по углам, в то время как другие уже лет триста как нормальных сигарет не видели! Пришлось поделиться.

Интересно, где она их берёт, задумалась Тира, ведь на Земле, как и на Вулкане, курение уже очень давно не приветствуется, и если даже прямого запрета и нет, то точно нет и производства, что явно говорит о том, что в Академии имеет место сигаретная контрабанда. Задав этот же вопрос Эван, она получила прямой и ясный ответ — курит Лея не одна, а вместе с Сэлвом, а уж где достаёт сигареты он, Эван не волновало совершенно. С другой стороны, ради Леи Сэлв мог бы пойти и на ограбление Антарийского Галактического банка… В конце концов, Тира не выдержала и прямо спросила Сэлва об источнике контрабанды. Вместо ответа тот напустил на себя такой таинственный вид, словно лично доставил сигареты с самого Татуина, причём поставщиком был не кто иной, как сам Джабба Хатт. Не оценившая всех глубин актёрского мастерства Сэлва, Тира тем же вечером мстительно предложила Эван Леины сигареты просто-напросто выкинуть. Эван мысленно прикинула цену товара, доставляемого, должно быть, с самых окраин Федерации, помножила эту цифру на ту глубину Леиного гнева, который наверняка будет им продемонстрирован во всей красе в случае подобного решения, возвела всё это в степень неизбежно последующих разрушений и посоветовала Тире не связываться, после чего милосердно объяснила — поставщиком Сэлва является кто-то из старшекурсников, в дела которых действительно лучше не вмешиваться. Тира надулась. Утром следующего дня в кармане её кителя волшебным образом оказалась нераспечатанная пачка «Black Kitten», на этом таинственная история Сэлва и закончилась. Как выяснилось впоследствии, старший брат Макса служил на торговом корабле, регулярно совершавшем рейсы в пределах Федерации, а уж там этого добра было хоть отбавляй.

Впрочем, всё это было только игрой. В отличие от того же Сэлва, они курили лишь от случая к случаю, и только потому, что знали — застигни их за этим делом сержант Полански (абсолютно лысое, до черноты загоревшее и очень громко орущее подобие Брюса Уиллиса лет пятидесяти на вид) — мало не покажется никому. Был в этом своеобразный элемент саспенса, без чего некоторым жизнь не в жизнь, вот как этой троице, например.

Спустя ещё неделю и ровно два месяца спустя от начала занятий, ближе к вечеру, в их комнату ворвалась Тира, сметая всё на своём пути.

— Лея, Эван!!! — она поставила на место стул, упавший в самом начале её эффектного появления. — Мы пропали!

— Да? — Лея осторожно стёрла несуществующую пыль со своего любимого постера Кирка, висящего у изголовья её кровати. — Почему?

— Через неделю — первый отсев! Сначала тесты по трём произвольно взятым предметам, а потом — марш-бросок по неизвестному маршруту!

— Они что, с ума сошли? — Эван чуть не упала со своей полки. — Это же должно было произойти только зимой! Ещё слишком рано!..

— Распоряжение генерала Джонсона! — огрызнулась Тира. — Вот гад! Без году неделя на новой должности, а всё туда же, эксперементы на нас ставить!!!

Растревоженная гневным настроем своей хозяйки, золотая королева зашипела, расправив тонкие крылья. Зелёная недовольно посмотрела на обеих и вновь уснула, свернувшись на одеяле Тиры, как домашняя кошка.

— Дался вам всем этот бедный Джонсон, — удивилась Лея, отворачиваясь, наконец, от любимого постера. — Он же тоже не сам все эти новшества придумывает. Наверняка, поступило соответствующее распоряжение из департамента образования, вот он и вынужден подчиняться. Думаете, в его интересах демонстрировать наш прискорбный уровень знаний? Да и какие там могут быть знания после двух месяцев обучения? Так что успокойтесь, думаю, никто нас всерьёз отчислять не намерен. Я пойду, пожалуй, пройдусь по территории, — она натянула сапоги и сняла с вешалки китель. — У меня ещё кое-какие дела в мастерской остались… незавершённые.

— Какие ещё такие дела в пять часов вечера? — Тира изумлённо посмотрела ей вслед.

— А ты у неё сама спроси, — посоветовала Эван, погружаясь в чтение конспекта. — Может, и расскажет…

* * *

Никаких особенных секретов у Леи, разумеется, не было, просто Дик Реверс с третьего курса пообещал ей заплатить пятьдесят кредов в том случае, если она сможет реанимировать его раненый спидер до воскресенья, когда он планировал принять участие в гонках вроде тех, что проводились в своё время на окраине Шикхара, только здесь всё было официально. У Леи своего спидера пока не было, поэтому ей оставалось только облизываться и копить деньги на подержаный. Впрочем, конкретно на эти деньги у неё были иные планы. Приближался день Рождения Тиры, а Лея как раз присмотрела в большом супермаркете рядом с Академией хорошую энциклопедию по ксенобиологии и пару золотых серёжек, сделанных в виде маленьких звёзд, что так понравились её подруге неделю назад. Ещё два таких ремонта — и суммы хватит с лихвой. Очень даже ничего подарок получится, подумала Лея, осторожно заваривая шов на металлической поверхности двигателя плазменным лучом-горелкой. Неплохо. Дику понравится. А если понравится Дику, реклама ей на старших курсах наверняка обеспечена. А уж тогда…

Из сладостных грёз о собственном спидере Лею вырвала чья-то рука, опустившаяся на её плечо в самый неподходящий момент. Девушка вздрогнула и едва не отрезала себе пальцы на левой руке.

— Сэлв, мать твою Хоуп за ногу!!! Если ты ещё раз посмеешь подойти ко мне со спины, когда я работаю с плазменной горелкой, я тебя ей же и… лишу возможности иметь детей, в общем! Что ты здесь делаешь?

— Опять ты вся в смазке, — Сэлв осторожно вытер грязь с её щеки. — Я тут подумал… я ведь в платье и не видел тебя никогда.

— Не видел — и слава Богу, не на что особо смотреть. И потом, что значит — «не видел»? В школу я, кажется, юбку всё-таки надевала… изредка, правда.

— Да, без юбки ты тоже выглядела очень неплохо, — вежливо согласился Сэлв. — Но в ней — всё-таки лучше.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — хихикнула Лея. — Но речь не об этом, да и ход твоих мыслей мне как-то не нравится. У тебя ко мне что-то срочное?

— Как сказать… — Сэлв прислонился плечом к стене гаража и достал сигарету. — С моей точки зрения — да, с твоей, вероятно, не очень. Кстати, я принёс тебе «Black Kitten», — он положил ей в карман куртки пачку длинных тонких сигарет.

— Спасибо, — Лея вытерла грязный нос не менее грязной рукой и улыбнулась. — Но я эту неделю не курю — готовлюсь к соревнованиям, знаешь ли.

— Молодец. А я, честно говоря, привык, — Сэлв достал зажигалку и поморщился. — Какие у тебя странные духи…

— Называются «бензин». Не кури, — Лея отобрала у приятеля сигарету и положила её на полку с инструментами. — Здесь много старой техники, работающей на примитивных видах топлива, так что поосторожнее, никакого огня. Зря ты куришь, Сэлв. У тебя генетически низкая устойчивость к никотину, да и вообще, что это за зрелище — вулканец с сигаретой?! Своих бы постеснялся!

— То есть тебе больше понравился бы вулканец, ведущий здоровый образ жизни?

— Вне всякого сомнения, — рассмеялась Лея, отключая горелку. — Да.

— А если я брошу? — очень серьёзно спросил Сэлв и опустил руки на плечи девушки. — Что тогда?

— Сэлв… — Лея осторожно высвободилась из его объятий и отошла в сторону. — Мы уже говорили на эту тему, и не один раз.

— Давай ещё раз поговорим, почему нет?

— Нет. Я люблю другого. Прости.

— Вот как? — Сэлв шагнул из ангара и нервно закурил, ломая зажигалку. — И кто же это? Джек?!

— Нет, — Лея с удивлением посмотрела на Сэлва. — И как тебе только в голову пришло?

— Хорошо, значит, это произошло уже здесь, — спокойствие Сэлва начинало немного пугать, если не сказать больше. — Кто-то из твоей группы? Иван? Нет?.. Я удивлён — у вас столько общего! Майк? Исключено — в нём есть что-то от девчонки, хотя я и не могу понять, что именно. Совок… нет, это просто смешно. Айл? Вряд ли — я точно знаю, с кого он на лекциях глаз не сводит, но тебе этого знать не обязательно — проболтаешься. Так кто же это? Кто-то из старшекурсников? Вполне вероятно. Или, спаси Сурак, это сам командир Литгоу?!

— Сорел…

— А что, я бы не удивился, Литгоу — твой любимый типаж!…Что ты сказала?!

— Это Сорел, — Лея аккуратно сложила инструменты и отвернулась. — Пару месяцев назад я вышла за него замуж. Прости.

— Как мило…

— На построении… разве ты не слышал?

— Старый пень не слишком сильно орал, называя твою фамилию, знаешь ли. Да я как-то и не прислушивался.

— Сэлв С'Чн Ла в своём репертуаре…

— Почему он? — спросил Сэлв спустя минуту. — Почему не я?

— Я не знаю, Сэлв. Так вышло. Его не было почти четыре года, я уже начала забывать, как он выглядит, мне даже казалось временами, что я увлечена тобой, а потом он вернулся, и… я не могу объяснить всего. Я и сама в этой истории многого не понимаю.

— Ничего себе! Да что хорошего ты от него видела за эти годы? Он же над тобой всё время смеётся!

— Возможно, — согласилась Лея. — Возможно, ты и лучше него. Но ты без меня выживешь, а Сорел — нет.

— Откуда такая уверенность?

— Иногда ты просто забываешь, с кем имеешь дело, мой друг, — вздохнула Лея. — Ты по-прежнему считаешь меня той маленькой девочкой из соседнего двора, какой я пришла в ваш мир пять лет назад. Нет, Сэлв. Я — лай'а Гол. Существо без прошлого и в какой-то степени без будущего; существо, наделённое способностью чувствовать и видеть то, что другим недоступно. Тебе просто не нужно знать того, что знаю я… или Эван. Мы — другие. Сорел понял это с первого взгляда, потому что он сам — другой. А ты… — Лея дотронулась до его виска, закрыла глаза и вздрогнула. — У тебя всё будет хорошо, — сказала она спустя пару секунд, открывая глаза. — И ты даже не представляешь себе, до какой степени.

— Я видел тебя… — изумлённо прошептал Сэлв, проводя рукой по лицу. — Спустя годы… много лет! Я… и ты?!

— Нет, — Лея улыбнулась и поцеловала его в щёку. — Конечно, нет. Да и зачем? Но я всегда буду рядом с тобой. И Сорел тоже. Вы ещё даже подружитесь. Я… — она покачала головой и сделала шаг назад. — Вот так цирк! Поверить не могу! Сэлв, предатель! Может, мне сразу тебя убить?!

— Убить? За что? — Сэлв взял её за плечи и слегка встряхнул. — Знаешь, не очень-то я верю в подобные озарения, но… ты видела только это?

— Нет, — Лея побледнела и закусила губу. — Я видела и другое будущее. В нём Сорел погибает, нет Эван и Тиры, а мы с тобой бросаем Академию и нас не ждёт ничего хорошего. Тебе не нужно знать всех подробностей.

— Это какой-то бред, — Сэлв потёр виски, прогоняя наваждение. — Я никогда не подружусь с Сорелом, и никогда не стану предателем. Академию я тоже никогда не брошу, — добавил он после некоторой паузы.

— Конечно, нет, — улыбнулась Лея. — Я и не сомневалась.

— И я буду за тебя бороться, — упрямо сказал он, поворачиваясь к ней спиной. — Что бы ты там не говорила насчёт моего светлого будущего.

— Нет, не будешь, — прошептала Лея, глядя на ветви, сомкнувшиеся за его спиной. — Потому что и сам понимаешь, что тебе нужно абсолютно не это.

* * *

Как ни далёк был Вулкан, как ни слабы Узы, Сорел сразу почувствовал отголосок той бури, что пронеслась у Леи в душе. Он отодвинул в сторону полупрозрачный экран компьютера и задумчиво посмотрел на Сторна, который не сводил с его кресла плотоядного взгляда.

И то сказать — засиделся парень в заместителях.

Сорел подошёл к окну и замер, глядя сквозь тонированное стекло на тот жалкий пейзаж, что открывался в доступном взгляду пространстве. Песок, песок, песок. И ещё раз песок. Интересно, а какая она — Земля?..

Странно. Он провёл в космосе почти четыре года, чего только ни видел, где только ни побывал, а с самым главным так и не встретился. Рано или поздно Лея захочет вернуться на Землю — и не просто так, а для того, чтобы жить — он знал это так же точно, как и многое другое в своей жизни; все те вещи, о которых никогда не говорил вслух — в основном для того, чтобы не пугать окружающих. Быть может, стоит заранее присмотреться к этой планете?..

— Как давно я не был в отпуске, Сторн? — спросил он у заместителя, отворачиваясь от окна.

— Почти семь лет, шеф! — радостно отрапортовал тот.

— И сколько же мне полагается?

— Шесть стандартных месяцев! — возможно Сторн и заподозрил своего начальника в потере последних математических способностей (хотя после всего того, что с ним происходило в течение последних трёх месяцев, это было бы вовсе неудивительно), но тут речь явно шла о повышении, а при таком раскладе закрыть глаза можно очень на многое.

— Сторн, — Сорел снова сел в кресло и повернул к себе портрет Дастина Ривза. — Вот уже почти сорок лет, как я тащу на себе весь этот дурдом, по ошибке названный шикхарским космодромом. Мне кажется, настала твоя очередь. За те четыре года, что меня здесь не было, ты отлично справлялся с моими обязанностями, и я не вижу причины задерживаться здесь дальше.

— Шеф…

— Не перебивай, я ещё не закончил. Так вот, Сторн. Так уж получилось, что последние три месяца я всё чаще чувствую себя идиотом, занимающим чужое место. Это твой кабинет, Сторн. А моё место в Космосе.

— Без вас этот космодром уже никогда не будет прежним, — тихо сказал Сторн. — Всё будет не так, и я… не справлюсь.

— Конечно, всё будет не так. Всё стало не так ещё в тот день, когда умер Ривз, и всё станет не так, когда уйду я. И всё станет не так в тот день, когда тебе надоест сидеть в этом кабинете день за днём, и ты уйдёшь куда-нибудь очень далеко, оставив вместо себя лопоухого мальчишку с удивлёнными глазами и нашивкой сержанта на груди. Но ты справишься, Сторн. Иначе и быть не может — ведь я выбрал тебя из всех прочих десять лет назад и взялся за твоё обучение, потому что знал — ты этого стоишь, а я никогда не ошибаюсь. В конце концов, ты уже работал здесь один почти четыре года.

— Да, сэр, но тогда я знал — рано или поздно вы всё равно вернётесь, и наведёте порядок, а теперь… — Сторн уставился в окно. — Теперь я даже не представляю, что будет.

— Всё будет, как и всегда, — Сорел усмехнулся. — Поверь мне, здесь никогда ничего не меняется, разве что масштаб происходящих день ото дня чрезвычайных происшествий, но к этому ты привыкнешь. Что ж… мне пора. Не возражаешь, если я заберу это с собой? — он взял со стола портрет Ривза.

— Нет… в конце концов, я всегда смогу поставить на этом столе ваш портрет, на тот случай, если мне вдруг потребуется совет знающего человека, а никого стоящего рядом не окажется.

— Упаси тебя Сурак, Сторн. Я всё же пока ещё жив, — усмехнулся Сорел. — А на тот случай, если тебе вдруг позарез понадобится совет знающего человека, есть субкосмическая связь. Вспомни об этом, прежде чем устраивать здесь паноптикум из бывших начальников службы безопасности.

— Значит, теперь на Землю?

— Для начала, Сторн. Отчего-то мне кажется, что там от меня будет гораздо больше пользы, чем здесь. И ещё мне кажется, что мне следует поторопиться.

* * *

На Земле, десятью часами ранее, Лея сидела на скамейке возле мастерской и курила, забыв о собственном обещании прийти к соревнованию с чистой совестью и чистыми лёгкими.

Внезапно ветви кустов зашевелились, и на дорожке возникли две девушки.

— Лея! — Эван присела рядом и закашлялась, отгоняя дым. — Тебя Т'Ария ищет, хочет забрать свой конспект по молекулярной физике, а мы не знаем, куда ты его дела… а чего это Сэлв мимо пробежал как ошпаренный, не поздоровался даже? Что-то случилось?

— Да уж, случилось, — Лея затушила сигарету. — Мы окончательно выяснили отношения. Конспект лежит под подушкой.

— Тут никто не виноват, — Эван похлопала Лею по плечу. — Сэлв — милый парень, но он малолеток. Для нас с тобой, во всяком случае.

— Да уж, — хохотнула Тира. — Двести лет в обед на каждую — такое и в кошмарном сне не приснится!!!

— Ну и как? — осторожно поинтересовалась Эван. — Как он это перенёс?

— Кто, Сэлв? — Лея усмехнулась. — Достойно. Гораздо спокойнее, чем он сам тут пытался изобразить. Думаю, что где-то в глубине души он подозревал Сорела в чём-то подобном и уже давно смирился с неизбежным, но уйти без эффектной драматической сцены… Это было бы совершенно не в его стиле.

— Вообще-то, мы говорим о вулканце, — напомнила Тира.

— О вулканце? — фыркнула Эван. — Да уж, о вулканце… хочешь, я открою тебе один секрет, Тира? Сэлв, между прочим, только по отцу — С'Чн Ла, а по матери он — Гарсия Рамирес!

— Сэлв — наполовину испанец, — рассмеялась Лея, глядя на недоумённое лицо подруги. — И темперамент у него соответственный. Иногда так разойдётся — даже мне страшно. Но он никогда не перейдёт грань — он же всё-таки наполовину вулканец… хотя иногда и сам об этом не помнит. Если вы не против, я бы хотела немного побыть одна. Передайте конспект Т'Арии, хорошо?

С этими словами она встала со скамейки и шагнула на одну из каменистых дорожек, уводящих в самые заросли парка. Тира и Эван остались сидеть рядом с отремонтированным спидером.

— На неё нашла блажь, — сказала Эван спустя минуту.

— Чистая правда, — ответила Тира. — Кстати, что у нас сегодня на ужин?..

* * *

Повстречав пару сокурсников и будучи совершенно не настроеной при этом на светскую беседу, Лея свернула с парковой дорожки и присела на корень дерева, вытирая грязные руки носовым платком. Да-а… Ситуация. Нет, в том, что Сэлв рано или поздно придёт в себя и даже будет с улыбкой вспоминать этот период истерической в неё влюблённости, Лея и не сомневалась. Беспокоило другое. Раньше ей ещё никогда не случалось видеть будущее. Конечно, видение было смутным, отрывочным, почти неуловимым, но оно было!

Плохой знак. Лея покачала головой. Хуже некуда.

Внезапно её внимание привлекли чьи-то сдавленные всхлипывания за кустами. Интересно, кому же это здесь ещё более хреново, чем мне, подумала Лея, продираясь сквозь плотные заросли, и отчаянно надеясь, что не обнаружит там старшекурсника, от которого она гарантированно получит по шее плюс добрый совет не лезть в чужие дела в дальнейшем. В лучшем случае. О худшем думать как-то не хотелось. С громким треском преодолев последние полметра, она вывалилась на маленькую поляну, окружённую тройным кольцом дикого шиповника, и нос к носу столкнулась с зарёванной мордашкой Микаэлы Борде, юного технического гения с планеты Таурус-2. Девочка была принята в Академию не столько в виде поощрения, сколько потому, что Федерация не хотела потерять контроль над подобным источником технического превосходства в области кораблестроения над другими расами в будущем. Но ведь Микки была ещё и просто ребёнком! Должно быть, её родители были невероятно амбициозны или столь же невероятно глупы, если решились отправить своего ребёнка на неизвестную планету в гордом одиночестве. Я бы, например, ни за что не решилась. Никого нельзя лишать детства, какие бы великие перспективы за этим не стояли.

— Привет, Микки, — Лея решила начать разговор первой, потому что девочка этого сделать явно была не в состоянии.

— П-привет, — икнула та, в последний раз проводя под носом рукой, выпачканной в земле. — Что вы здесь делаете? Это моё место.

— Так уж и твоё, — ворчливо отозвалась Лея, вытаскивая из волос колючки. — Я тоже, может, хотела бы пореветь в гордом одиночестве, только вот, понимаешь, на завтрак сегодня были жареные помидоры, а у нашей Линки такой слабый пищеварительный тракт… короче, туалет занят. Вот я и подумала, что это место мне вполне подойдёт… нет, не в качестве туалета, у Линки, конечно, хороший аппетит, но не до такой степени, чтобы его последствия засорили все три унитаза… просто я ищу такое место, где можно хорошо пореветь, и где ко мне никто не пристанет, выясняя, что у меня случилось. Как насчёт этого?

— Не годится, — Микки невесело усмехнулась. — А у Линки правда диарея?

— Не могу сказать ничего конкретного, — вздохнула Лея, — но два часа назад она довольно шустро бегала в ту сторону. Причём не один раз. Простая логика подсказывает мне, что она там не одуванчики собирает.

— Хорошо бы, — на лице у девочки появилось мечтательно-мстительное выражение. — Она такая противная…

— И что на этот раз?

Девочка вздохнула. Лея тоже. Да-а, Микки совсем не была похожа на неё или Эван в том же возрасте. Это был милый, добрый и застенчивый ребёнок, абсолютно неспособный постоять за себя в сложной ситуации, и живущий лишь в мире прочитанных книг и собственных фантазий.

— Сегодня я исправила её ответ на лекции, помните? — призналась, наконец, Микки.

— Конечно, тебя ведь Джонсон вызвал, ты и исправила. Что такого?

— Да, а она разозлилась просто ужасно и сказала мне после занятий, что я могу сколько угодно выпендриваться, только это мне всё равно не поможет — меня так и так через месяц выгонят… — девочка вновь начала угрожающе шмыгать носом. — А меня, знаете, как родители ругать будут, если я из Академии вы-ы-лечу-у-у?..

— Э, э! — Лея испуганно вытерла девочке нос, вполне обоснованно опасаясь того, что по части звуковых эффектов в том же возрасте девочка может не только составить ей достойную конкуренцию, но даже в чём-то и превзойти. — Почему это ты должна вылететь из Академии?

— Потому что через месяц будет отсев; тесты я напишу, а марш-бросок мне никак не пройти-и-и! — Микки уткнулась мокрым носом в Леино плечо, оставляя на грязном рукаве отчётливые следы своего горя.

— Глупости, — Лея неловко погладила Микки по пышным белокурым волосам и усмехнулась. — Поверь моему опыту, детка, все эти тесты — сплошная фикция. Настоящий отсев будет лишь в конце первого курса, а к тому времени ты всем нам ещё сто очков вперёд дашь. Кстати, еще неизвестно, как Шепилина сама эти тесты пройдёт, несмотря на всю свою успеваемость. Я так думаю, она сама их боится, как чёрт ладана, вот и говорит тебе всякие гадости. Что же касается физической подготовки — группа состоит не из одной только Линки Шепилиной. Что же ты думаешь, ребята тебе не помогут?

— Вы мне поможете, мисс Т'Гай Кир? — Микки с радостным визгом обняла её за шею. — Спасибо!!!

— Кто, я?.. ай… — не без усилий оторвав от себя не в меру благодарного ребёнка, Лея несколько раз судорожно глотнула воздух. — Нет уж, Микки, из меня учитель, как из сехлета — физик-теоретик. Вот Тира с Эван — другое дело, они из тебя мастера спорта сделают; исходя из собственного опыта говорю. Печального… — она подхватила маленькую хрупкую девочку на руки и посадила на бедро, придерживая левой рукой. — Э, мать, я думала тебе десять!

— Десять! — Микки перебралась ей за спину, вполне довольная своим положением.

— А весишь ты на все одиннадцать! Ладно, поехали, — Лея тяжело шагнула сквозь кусты. — И, знаешь, что?

— Что?

— Прекрати «выкать», я не такая уж старая. Зови меня просто Лея.

— Хорошо, — Микки покрепче обхватила девушку за плечи, чувствуя себя так, словно её взял под своё покровительство сам генерал Джонсон.

Неужели это не сон? Ведь до сих пор на неё совсем никто не обращал внимания! Ну… не то, чтобы совсем никто, смущённо поправила себя Микаэла. Этот высокий красавец с волнистыми волосами — Серёгин, кажется — показался ей вполне милым, если не брать в расчёт того факта, что он принадлежит той самой противной Линке, которая так её ненавидит. Во всяком случае, он никогда не называл её крысёнком, и всегда был очень вежлив. Как и Тира с Эван. Да и командир всегда был к ней добр, даже в тех случаях, когда остальным курсантам доставалось по полной программе. Он даже написал заявление на имя начальника Академии, в котором просил разрешения на то, чтобы она могла пожить первые два года в его семье, но родители не разрешили — ведь они ничего не знают о командире. Микки почувствовала острый укол разочарования. В глазах её родителей семья рядового офицера была недостаточно хороша для того, чтобы их дочь могла расти рядом с его детьми. Казарма, видимо, лучше. М-да… Но, так или иначе, теперь всё изменится, подумала рациональная Микки. Лея — признанный лидер в их маленькой группе — сразу после Вани, конечно, — и если она обратит на неё внимание, все остальные, сами того не замечая, будут поступать так же. Напишу об этом маме в следующем письме, подумала Микки, она всё-таки беспокоится. Она всегда говорила, что я должна найти себе взрослую и практичную подругу. Вот я и нашла. Поздравь меня, мама…

Лея, конечно, была далека от того, чтобы записывать Микки в свои подруги, однако всё происходящее было уже, скорее, вопросом принципа. Во-первых, ей действительно было жаль Микки — как ни крути, она только маленькая талантливая девочка, а мир довольно часто бывает жесток по отношению к таким детям. Во-вторых, даже если исключить все прочие неприятные факторы, всё равно останется Линка, которая, похоже, просто не способна понять некоторые очевидные вещи. Например, такие, что маленьких обижать нельзя, даже если они по молодости и по глупости и брякнут что-нибудь такое, что никак не соотносится с твоим видением мира. Вот нельзя — и всё тут.

Ступив на дорожку из гравия, Лея вздохнула и ссадила Микки на землю. Ну почему эта Линка такая дура? Быть может, небольшая трёпка поможет ей выяснить первопричину своих заблуждений? Не-а, не поможет, разочарованно подумала она, глядя на беседующую у дверей общежития парочку — Ивана, на лице которого застыло обречённо-драматическое выражение капитана подводной лодки, застрявшей подо льдами северных морей, и Линку, повиснувшую на его руке с самыми откровенными намерениями.

— Продолжаешь подбирать всякий мусор, Т'Гай Кир? — мурлыкнула Алина, глядя на Микки, вцепившуюся в Леину руку, словно в спасательный круг. — Хотя чему я удивляюсь! Ты и так вечно сидишь среди всякого хлама, так что тебе не привыкать, верно?

— Да нет, Алина, — спокойно ответила Лея, по одному разгибая сведённые судорогой детские пальчики. — Эта скромная честь скорее принадлежит тебе. В конце концов, это не я вчера вечером пыталась назначить свидание Совоку, а когда получила закономерный и — прошу заметить! — вполне вежливый отказ, послала его в такие места, куда Сурак чевехов не гонял. У бедного парня до сих пор заикание не прошло, между прочим.

— Ах ты… — начала было Алина, бурно покрываясь пятнами того самого замечательного оттенка, коим так часто отличаются спелые помидоры.

— Микаэла, тебе пора спать, — вдруг резко сказал Иван, опуская руку на плечо девочки.

— Что? — возмущённо пискнула та. — Ещё только шесть вечера!

— Я сказал — спать!!! — прорычал Ваня, перекидывая девочку через плечо. — А с тобой, — он подарил Алине многообещающий взгляд, — я ещё поговорю.

Как только за ним закрылась тяжёлая входная дверь, Алина резко развернулась на каблуках с явным намерением не убить, так покалечить, однако Леи уже и след простыл. Она давно подпирала плечом ствол дерева под окнами декана и с некоторой долей спортивного интереса наблюдала за действиями сокурсницы. В отличие от той же Леи, которой терять в этой жизни было категорически нечего, Алина не могла позволить себе устроить разборку прямо под окнами начальства, поэтому просто навела на неё два пальца правой руки и изобразила выстрел, причём выражение её лица ясно говорило о том, что сейчас она с радостью нажала бы и на курок боевого фазера, выставленного на режим уничтожения, жаль только, что возможности такой нет. Решив, что оставить подобный выпад без ответа было бы, пожалуй, невежливо, Лея тоже подняла правую руку с отведённым указательным пальцем. Потом немного подумала и заменила его на средний. Крыть, как говорится, кроме мата, было нечем, и Алина покинула место боевых действий, окатив сокурсницу взглядом, исполненным ледяного презрения.

Красивая девчонка, равнодушно подумала Лея, глядя ей вслед. Красивая, эрудированная, деловая. Наверное, привыкла получать всё самое лучшее — самые высокие баллы на занятиях, самые лучшие отзывы в характеристиках, самых популярных ребят на потоке… Что ж, скоро ей придётся столкнуться с настоящей жизнью — такой, как она есть, без прикрас. По большому счёту, Космосу всё равно, какие оценки ты получал в Академии. Слов нет, это важно, конечно, но не до такой степени, как считает Шепилина. Что ж, посмотрим…

* * *

Обратно к корпусу Эван и Тира возвращались в полном молчании, раздумывая, каждая — о своём. На плечах у Тиры, нахохлившись, сидели её файры — Дирк что-то ласково щебетала ей на ухо, зарываясь головой в густые тёмные волосы девушки, а Зира с любопытством поглядывала по сторонам, переминаясь с лапки на лапку.

— Эй! — внезапно перед ними возник высокий светловолосый юноша примерно их лет.

Оба файра испуганно заверещали и растворились в воздухе. Эван, задрав голову, молча изучала ветку дерева, с которой спрыгнул Айл. Ничего себе… Интересно будет выслушать объяснения.

— Где они? — молодой малурианец продолжал разглядывать плечи Тиры с таким видом, будто рассчитывал обнаружить там нечто очень ценное, и уж точно не остатки жизнедеятельности файров.

— На Перне, — с досадой протянула та. — Дурак ты, Айл, и шутки у тебя дурацкие. Они же, когда пугаются, в Промежуток прыгают! Это же файры, ты что на лекциях делаешь, спишь?!

— Не всегда. И что теперь будет? — смущённо спросил Айл.

— Что-что… Да ничего. Погуляют — и вернутся, — улыбнулась Тира, всё ещё немного хмурясь для порядка. — Тебе чего, Айл?

— Т'Арию кто-нибудь видел? — поинтересовался малурианец. — Она мне конспект по молекулярной физике обещала дать, а я её найти не могу.

— Так вот почему она его везде ищет… — протянула Тира, снова погружаясь в какие-то свои мысли.

Эван своего мнения при себе держать не стала.

— С тобой мне всё понятно, — хмуро сказала она, — меня удивляет позиция Т'Арии. Вы с Ванькой прогуливаете лекции, курите, пьёте, врёте на каждом шагу, а она вам ещё и списывать даёт! Это же уму непостижимо!

— Что делать? — Айл развёл руками. — Ну, не может она устоять перед знаменитым земным обаянием… ну, и малурианским, конечно, — добавил он, заметив иронично приподнятую бровь собеседницы.

— Противно слушать, — Тира вновь перевела своё внимание на реалии окружающего её мира. — Да ей просто жаль вас, идиоты. Подумать только, и эти люди ещё метят в капитаны! Вот оно, светлое будущее человечества… — едва слышно проворчала она себе под нос.

— Что?

— Ничего. Отсев, между прочим, скоро.

— Спасибо, мне уже доложили. Ты думаешь, я просто так по всему курсу лекции собираю?! Так значит, вы не видели Т'Арию?

— Поищи её в лаборатории, — посоветовала парню Эван. — Скорее всего, они с Совоком там.

— С Совоком? — Айл скорчил кислую мину. — Нет уж. Лучше я её после ужина подожду.

— М-да, — вздохнула Тира после того, как Айл скрылся за поворотом. — Что-то Леин лучший враг… то есть, заклятый друг… в общем, он ни у кого здесь особо тёплых чувств не вызывает.

— Такой уж он парень, этот Совок, — сказала Эван. — Он иначе просто не может. Могу себе представить, как тяжело ему самому!..

* * *

В семь часов вечера семнадцатая группа, как обычно, собралась в столовой за одним столом — дивное зрелище не только для начальства, но и для многих сокурсников. И то сказать — два вулканца, малурианец, из людей — Земля, Перн, Таурус и, опять же, Вулкан… Старшие офицеры понимали, что эта группа потенциально непобедима на предстоящих соревнованиях — стоило только посмотреть на результаты пройденных за эти два месяца тестов, чтобы осознать открывающиеся перед ними перспективы. Все они, включая вулканцев с их холодной предсказуемой логикой, были абсолютно индивидуальны и неповторимы в бою, даже маленькая Микки могла представлять определённую опасность для того, кто полагал, что он имеет дело с обычной десятилетней девочкой. Жаль только, что сами курсанты упорно отказывались осознавать этот факт, что предоставляло всем остальным совсем неплохие шансы на победу. Если бы только они научились работать вместе, тоскливо подумал Литгоу, глядя на своих воспитанников из-под полуопущенных век. Может, он, конечно, чего-то не понимает, но со стороны ситуация выглядит очень прискорбно. В высшей степени, можно сказать. Вот и сейчас, пожалуйста…

— Посмотри на эту стерву, — прошептала Алина на ухо Серёгину, искоса глядя на Лею. — Всех вокруг себя собрала, даже остроухих этих. А теперь ещё и Айл там же прописался. Хотя чему я удивляюсь! Он же…

— От стервы слышу, — негромко, но внятно произнесла Лея, до того, казалось, целиком поглощённая беседой с Эван.

— Что и требовалось доказать, — фыркнула Шепилина. — Умом нас бог не обезобразил. Зато ушами!

— Уймись, Линка, — так же тихо прошипел Иван, поворачиваясь к подруге.

— Козёл, ты на чьей стороне? — неподдельно изумилась девушка. — Мы ж с тобой с детского сада вместе, и ещё неизвестно, сидел бы ты здесь сейчас или нет, если бы я тебя все эти годы мало не из-под палки учиться заставляла!

— Лина, я бесконечно благодарен тебе за эти усилия, однако, если мне не отказывает память, я занимался ещё и на подготовительных курсах при космоколледже, — терпеливо ответил Иван, отодвигая в сторону тарелку.

— Ну и у кого ты намерен списывать во время отсева? У крысёнка?!

— Я вообще ни у кого не намерен списывать! — вспыхнул молодой человек. — И уж, тем более, у тебя, дорогая. Не за тем я сюда поступал, знаешь ли. Да, и вот ещё что. Ты можешь пикироваться с Леей, Эван, Тирой, Совоком или Айлом… да хоть с самим генералом Джонсоном — пожалуйста, я не против, какое моё, в конце концов, дело — но если будешь продолжать цепляться к Микки, я, так или иначе, найду способ это прекратить.

— Серёгин!

— Знаю, мы всё и всегда делали вместе, но со своим комплексом неполноценности тебе придётся бороться в гордом одиночестве. В таких делах лучше обходиться без напарников. Извини.

— Какой ещё комплекс, идиот?! — Алина даже покраснела от негодования. — Я неизменно беру самые высокие баллы практически по всем предметам!

— Ну и что? — Иван равнодушно пожал плечами. — Если бы карьерный рост в рядах Звёздного Флота зависел от итогов школьной и академической успеваемости офицеров, ты бы уже давно занимала место главнокомандующего! Однако, как мы оба видим, этого ещё не произошло. Лина, как друг, как брат тебе говорю — ты выбрала не самую лучшую политику!..

На этот раз девушка нашла в себе силы смолчать, хотя и не потому, что на неё хоть сколько-нибудь подействовали доводы старого друга. Просто логики в продолжении этого разговора не было уже абсолютно никакой. До сих пор как-то само собой складывалось так, что светская жизнь коллективов, в которых ей доводилось обретаться, протекала, в основном, вокруг неё и при её непосредственном участии, что было, в общем, вполне объяснимо — Алина и впрямь была одарённой девочкой — умной, собранной, дисциплинированной. Не то, что некоторые (не будем лишний раз перечислять фамилии в количестве девяти штук, включая вулканские). Что же могло измениться? Она по-прежнему учится лучше всех, только Микки и способна дотянуться до её уровня (что абсолютно неприемлемо!), да ещё Совок, пожалуй… но этот всегда ошибается, всегда и во всём — пока ещё подводит неважное знание английского — но это, опять же, ненадолго… Вообще, с таким именем только мусор и выносить, мстительно подумала Алина, а ещё туда же — мне непонятны ваши намерения! Всё ему понятно, мерзавцу, вчера было, просто выпендривается много, как и все они здесь, впрочем. Так в чём же дело? Нет, поначалу всё шло просто прекрасно — её ответы были самыми блестящими, решения тактических задач — самыми уникальными, общее зачётное время — самым лучшим. Все восхищались ею, даже зараза рыжая с Вулкана, причём искренне восхищались… недели две. А потом все словно бы к ней привыкли. И то сказать — особых тупиц в Звёздную Академию никто не брал, а до уровня Алины в целом дотянуться ни у кого из них шансов не было. Кто-то лучше разбирался в одном, кто-то в другом, и только она одна знала всё. Народ как-то очень легко принял тот факт, что она — чистый гений, и смирился с этим, вернувшись к своим рутинным делам, а больше ей предложить, как оказалось, было нечего. Даже Иван, её старый приятель и защитник, открыв для себя эту, полную новых возможностей, взрослую жизнь, казалось, немного заскучал рядом со своей заносчивой подругой, которая до того вполне успешно командовала им всю сознательную жизнь. Всё это ерунда, конечно, скорее всего, ребята ей просто завидуют… Непонятно другое — почему вокруг этих несносных рыжих девчонок с Вулкана всегда крутится так много народа? Только из-за их происхождения (а, как известно, в наши дни иметь отношение к Вулкану — это очень стильно), или же есть что-то ещё? С ними были и Тира, и Т'Ария, и крысёнок (вот уж кому самое место на этой помойке), и Майк, интересующийся перинитской культурой, и даже Айл, который в обычное время, вообще-то, держался особняком. Впрочем, теперь у него в этом деле был свой интерес. Даже Совок, перепалки с которым, видимо, составляли основную (и лучшую) часть Леиной жизни, большую часть времени проводил в обществе сестёр и Т'Арии. Самое же обидное заключалось в том, что в последнее время постоянной частью этой странной компании медленно, но верно становился и Иван. Из всех девчонок разве что Марэ была с ней неизменно приветлива и дружелюбна, но странная девушка с крылатыми ящерами на плечах — не самая престижная компания; все остальные сбились в кучу, а верховодит у них эта Лея с ничего-себе-фамилией, без бутылки и не выговоришь, как сказал бы в данном случае её прадед. У неё даже на старших курсах уже есть знакомые! Ну что за проныра!!!

И, хотя Тира и Эван неоднократно приглашали её в свою компанию — вместе позаниматься или просто хорошо провести время, она никогда не приходила в их комнату. Из принципа. В конце концов, на этой группе свет клином не сошёлся. Она даже подружилась с несколькими девушками из других групп; с теми, разумеется, которые отдавали себе отчёт, что интеллектуально им до неё ещё расти и расти. Славные, в общем, оказались девчонки, не спорили с ней, и не выделывались без толку. Алина даже занималась с ними время от времени, объясняя то, что традиционно давалось курсантам тяжелее всего — сопромат, в частности — а уж талант объяснять у неё был, можете не сомневаться. Девчонки всего лишь после пары уроков запросто разобрались со всеми своими долгами. Иногда, когда ей было некогда, или не было настроения объяснять, она просто делала за них контрольные работы — с тем же результатом. Ей это было нетрудно — так почему бы и нет?..

Все эти мысли не добавили Алине хорошего настроения. Она безо всякого аппетита доела ужин и теперь медленно пила чай, мрачно наблюдая, как Эван и Лея перешёптываются о чём-то на странном, немного шипящем, наполненном жёсткими сочетаниями звуков, языке Вулкана. Подумаешь, невидаль. Она тоже выучит, если захочет — с её-то способностями, ещё бы! — вот только… зачем? На последнем курсе всем выдадут универсальные переводчики, и тратить драгоценное время на изучение того, что заведомо не пригодится — нелогично.

Вот Совок потемнел лицом и что-то резко ответил Лее, которая тут же захихикала, спрятав лицо на плече у Эван. Т'Ария произнесла несколько слов тихим, примиряющим тоном, словно мать, урезонивающая ссорящихся детей, и оба тут же угомонились, возвращаясь к еде. Со стороны эти четверо с Вулкана производили впечатление близких родственников, собравшихся за обеденным столом, где братья и сёстры обмениваются язвительными репликами и выводят друг друга из равновесия, но при этом стоят друг за друга стеной. Тира, Иван и Микки чувствовали себя в этой атмосфере как пираньи в чистых водах Амазонки, а Майк и Айл делали то же самое просто из уважения и желания поддерживать дружеские отношения с коллективом.

Нет, с этим определённо надо что-то делать…

* * *

На следующий день, отвечая у доски на занятии по молекулярной физике, Совок, как обычно, нашёл самое оригинальное решение задачи, и, как обычно, неважное знание английского не позволило ему донести свою идею до преподавателя в деталях. Алина исправила его, не скрывая удовольствия. Совок вернулся на своё место и сел за стол, нахохлившись от переполнявших его смущения и досады. Лее даже показалось, что на его ресницах блеснули слёзы, но она потрясла головой, отгоняя это видение, как совершенно идиотское и лишённое всяческой логики; и попыталась было мстительно порадоваться неудаче своего вечного недруга, однако это оказалось совсем непросто — Алина нравилась ей ещё меньше, а Совок… он ведь, в сущности, совсем неплохой парень. На этом месте её размышления были прерваны жестокосердным преподавателем, который терпеть не мог в жизни две вещи — клингонов и когда на лице у курсантов появлялось подобное мечтательно-упёртое выражение. Как правило, после этого они либо обматывали туалетной бумагой ореховое дерево под окнами декана, либо прятались на первом подвернувшемся космическом корабле, отправляющемся к границам Федерации. И то и другое грозило в лучшем случае карцером, в худшем — исключением из Звёздной Академии, и преподаватель поспешил вызвать Лею к доске, пока она не успела определиться, какой из вышеупомянутых способов сведения счётов со своим блистательным будущим подходит ей наиболее всего. Представив своё решение задачи, Лея, не особо удивляясь, получила ту же сумму баллов, что и Совок, но не огорчилась, ибо накануне готовилась из рук вон плохо, зато спидер был готов и сдан в эксплуатацию, а полусотенная кредитка приятно похрустывала в нагрудном кармане.

* * *

Спустя два часа они уже находились на спортивной площадке. Иван, Совок и Т'Ария, не выказывая никаких признаков усталости, бежали впереди всей группы, ненамного от них отставали Тира, Алина, Айл и Эван. Лея, может, и могла бы бежать быстрее, но написанное на её лице отвращение к происходящему быстро объясняло, почему она упорно держится рядом с Эван и не особо физически крепким Майком. Верная Микки рассекала рядом с ними на роликах, и вид у неё был очень довольный. Идея с роликами принадлежала Эван, и Микки с радостью поддержала этот вариант, не желая расставаться с новыми друзьями, хотя вполне могла бы заниматься и по отдельной, облегчённой программе.

— Хорошо, — сказал Джонсон, наблюдающий за группой в полевой бинокль. — Они держатся компактной группой.

— Надолго ли? — скептически протянул Литгоу, отворачиваясь от окна, открывающегося на спортивную площадку. — Ян, группа очень неоднородна. Малурианец, скрытный до безумия; перинитка с крылатыми ящерицами, которых приказано не трогать ни под каким видом во избежание дипломатического скандала; вулканский мальчик и вулканская девочка, которые проводят наедине столько времени, что меня порой терзают ужасные сомнения насчёт подлинного возраста их полового созревания; две упрямые девчонки, готовые вцепиться друг другу в глотки — и я ещё понял бы, если бы из-за Ваньки там или Совока того же — так нет же, просто из принципа! Я уж молчу про маленькую девочку, которая до сих пор ревёт по ночам под подушкой… не знаю, Ян. Просто не знаю. В группе по-прежнему нередки скандалы, а попробуй только вмешаться — все сидят смирно, ручки на коленях, глаза сияют — ну прямо ангелы, а не дети. Как мне быть?

— Так это же здорово, Джон! — хмыкнул генерал. — То, что они дерутся и скандалят — это естественно для их возраста, а вот то, что они никогда не сдают друг друга начальству — не мне тебе объяснять, что это очень хороший задел на будущее. Ты же сам был таким, вспомни!

— Если вспоминать, какими были мы оба, — побледнел Литгоу, — лучше сразу отсюда уволиться. Мои, слава Богу, ещё не додумались до того, чтобы глубокой ночью пробраться в учебно-тренировочный центр и нарядить муляж звездолётчика в те дивные семейные порты, что Полански забыл забрать накануне из прачечной…

— Да и кто бы удержался? — фыркнул Джонсон, закрывая лицо рукой. — Чудесные белые трусы… в алых сердечках… да ещё и с монограммой на заднице! Наутро вся Академия знала, что Полански обзавёлся молодой женой, а уж он так тщательно скрывал, что и в нём есть нечто человеческое! Сколько нам тогда дали? Пять дней? Или шесть?..

— Семь, — Джон подавил очередной приступ беззвучного хохота и смахнул с ресниц выступившие слёзы. — Неделя карцера и отстранение от полётов на тридцать дней. Мы тогда чуть было из Академии не вылетели. Спасибо профессору Станэку, если б не его заступничество, возили бы сейчас с тобой коммерческие грузы до Андоры и обратно…

— Если бы не он, мы бы с тобой просто из отработок не вылезли никогда, — уже более серьёзно сказал Джонсон. — Всё-таки вулканцы есть вулканцы — лучше него в этих стенах математику ещё никто не преподавал. Жаль, что он вернулся домой.

— Согласен. Вот уж кого следовало приставить к этим бандитам — он бы там живо порядок навёл!…Если бы ты знал, как я хочу назад, в Космос! Я звездолётчик, а не учитель, Ян. У меня не получается.

— Ты же прекрасно знаешь, что тебе нельзя там появляться, Джон, — голос генерала потеплел. — Пока — нельзя.

— Это продолжается уже девятый год, — мрачно сказал полковник, вновь поворачиваясь к спортивной площадке, где семнадцатая группа пыталась совершить очередной забег к славе, правда, уже в значительно поредевшем составе.

— Что же делать? Так вышло, Джон. Ну, давай, иди к ним. И не забивай себе голову всякой ерундой. Ты отличный командир, ребята тебя уважают, и очень жаль, если ты этого до сих пор ещё не понял.

— Ладно, уговорил, — усмехнулся Литгоу. — А всё-таки, знаешь… славное было время.

— Оно и сейчас не хуже, — хищно улыбнулся Джонсон. — Что же до приключений… твоя группа тебе их ещё обеспечит. Можешь даже не сомневаться.

* * *

— Сдохну я… через эту… военную кафедру… — с трудом произнесла Лея, упираясь руками в колени и тщетно пытаясь выровнять дыхание после очередного круга по периметру стадиона.

— Честно говоря, землянка, — откликнулся проходящий мимо и ничуть не уставший Совок, — я уже начинаю сомневаться, что четыре года назад ты прошла кахс-ван. Может, Сарэк просто всё это выдумал, чтобы тебя в школе задевать перестали?

— Сарэк… выдумал?! — Лея резко разогнулась, меняясь в лице. — Ты что же, Совок, последние остатки разума во время этой разминки потерял?! Мой отец никогда не врёт!

— Так уж и никогда! Да Сарэк полжизни провёл среди людей! Он говорит, как человек; ведёт себя, как человек; думает, как человек! Почему бы ему и не соврать ради своей дочери-землянки?

Они говорили по-вулкански, и Лея могла не опасаться за их с Эван секрет. Однако это не означало, что ей следовало оставлять без внимания подобное, во всех отношениях безобразное, заявление.

— Немедленно извинись, — Лея сделала шаг вперёд, сжимая кулаки.

— Ни за что, — медленно произнёс Совок, складывая руки за спиной, и в упор глядя на Лею крупными чёрными глазами, в которых застыла вся невысказанная обида на род человеческий.

Эван и Т'Ария ушли в раздевалку, чтобы напиться воды и немного отдохнуть после пробежки, а остальные присутствующие по-вулкански ни слова не понимали, хотя и без того было ясно, что землянка и вулканец обсуждают отнюдь не рецепт тыквенного пирога. Естественно, что группа тут же изобразила живейший интерес и приблизилась к спорящим на расстояние, чреватое случайным синяком или разбитым носом особо любопытному из курсантов. Однако время шло, а вожделенная драка так и не начиналась. Ваня, уже возомнивший было себя Великим Миротворцем Всех Времён и Народов, понял, что растаскивать оппонентов ему не придётся, печально вздохнул и вернулся к своим делам; следом за ним отправились и остальные, и только Алина продолжала пристально наблюдать за происходящим. Похоже, в группе сейчас определится лидер, подумала она. И хорошо бы, чтобы это оказалась не Лея, потому что с Совоком справиться будет значительно легче.

Сначала Лея хотела просто дать высказаться Совоку, у которого явно что-то наболело, после чего огрызнуться для порядка и уйти, оставив всё как есть, но потом поймала напряжённый взгляд Алины и задумалась. Можно, конечно, продолжать задирать бедного парня до бесконечности, он, в общем-то, и сам в долгу не останется; но это, право, так неблагородно. В конце концов, мы дома, а он — нет. Ладно уж, пусть самоутверждается. Не в первый раз…

— Совок, — сказала она. — Мне ещё долго ждать?

— Скорее Т'Хут упадёт на пески Гола и опалит их своими вулканами, — парировал тот. — Так что ждать тебе придётся долго.

— Ты хорошо подумал? — деловито осведомилась Лея, снимая часы.

— Естественно, — хмыкнул тот, следуя её примеру. — Я же вулканец.

Глядя на эти манёвры, группа номер семнадцать оживилась вторично и, в особенности, Ваня с Алиной, хотя и по совершенно разным причинам. Айл с некоторым беспокойством взглянул на Тиру — всё-таки Лея её подруга, не вздумала бы она разделить Ванькины замыслы! Однако Тира выглядела на удивление спокойно, как будто знала что-то такое, что было недоступно всем остальным. Например, то, что как раз именно в такие дни Лея прячет за поясом брюк термальный детонатор класса А «Мерр-Сонн». Айл содрогнулся и перевёл взгляд обратно. Кстати, лично его подобный расклад совсем не удивил бы…

— И что же мы с тобой будем делать?

— Скорее всего, прибегнем к древнему и примитивному способу разрешения конфликтов, применяемому в случаях достижения логического тупика на переговорах… или просто классического недопонимания ситуации.

— Ты всё очень точно охарактеризовал, вулканец, — Лея завела глаза к небу. — Прости, отец. Честь клана, сам понимаешь…

Несмотря на некоторую готовность к данному событию, присутствующие всё-таки были немного ошарашены, когда эти двое, беседующие хоть и в несколько натянутой, но всё же достаточно вежливой манере, внезапно бросились друг на друга с явным намерением довести дело до смертоубийства. Даже Алина в первый момент оторопела. Серёгин сделал было шаг вперёд, но Майк остановил его, покачав головой. То, что сейчас происходило, было скорее демонстрацией набора приёмов из вулканских боевых искусств, которые оба изучали понемногу, когда-нибудь и как-нибудь… что, для выяснения отношений, впрочем, было вполне приемлемо. И Совок, и Лея прекрасно понимали, что владеют данной техникой просто безобразно. Если бы их в этот момент увидели Сорел или Сторн, оба скончались бы, не сходя с места. От хохота. Но это — с точки зрения взрослых вулканцев, конечно. С точки зрения же собравшихся молодых людей драка выглядела рискованно и вполне опасно. Только Майк и догадался, что это, скорее всего, просто соревнование, но он промолчал. Ваня с уважением посмотрел на дерущихся и присел на перекладину турника, с интересом ожидая, когда же определится победитель.

Однако Совок и силён, мельком отметила Лея, уворачиваясь от захвата противника, оно и понятно — вулканец всё-таки… С другой стороны, он не учился у Сорела, а она училась, следовательно, силы примерно равны. Так что у окружающих есть все шансы изрядно проголодаться, если они намерены отслеживать эту эпическую драму вплоть до самого финала. А финалом, вероятнее всего, будет то, что ближе к вечеру мы одновременно упадём мордами в песочек, а где-то через полчасика мирно поползём в столовую, трогательно поддерживая друг друга на опасных поворотах. Как говорится, «Ты меня уважаешь?» «Я горжусь тобой!!!»

* * *

— Взгляни-ка, Джон! — генерал вновь подошёл к окну. — У раздевалки, кажется, драка! А благодарными зрителями являются как раз твои ребята. Ну, говорил я тебе — с ними не соскучишься!

— И дерутся наверняка тоже они, — проворчал Литгоу. — Надо полагать, Лея и Алина таки вцепились друг другу в патлы.

— Да нет… — Ян пригляделся. — Не могу сказать ничего конкретного, но один из них — женщина, второй — вулканец!

— Что?! — Джон отобрал у друга бинокль и едва не вывалился из окна, отпихнув генерала в сторону. — Это же Лея Т'Гай Кир, что и требовалось доказать! А вулканец у нас только один, не считая девочки, и кто мне, во имя всех чертей, объяснит — что у них там такого должно было произойти, чтобы Совок сцепился с леди?! Я вызову охрану.

— Леди?! — иронически хохотнул Джонсон. — Это ты о Лее-то? Джон, я тебя умоляю! Не вмешивайся.

— Лея — хорошая девчонка, — Джон исподлобья посмотрел на своего друга и начальника. — И, между прочим, мне она нравится куда больше, чем эта образцово-показательная Шепилина, наличием в наших стенах которой ты так гордишься. То же самое я могу сказать и о Совоке. И я не намерен спокойно смотреть на то, как они убивают друг друга!

— Вот видишь, Джон, — усмехнулся генерал. — Ты и сам это признал. Хорошие ребята. Я лично в этом абсолютно уверен. А вмешиваться не надо. Не надо — и всё. Поверь мне на слово.

* * *

Когда Эван и Т'Ария вышли из раздевалки, веселье уже было в самом разгаре. Лея и Совок судорожно вспоминали, чего ещё такого осталось у них в арсенале, чего не было бы известно противнику, а группа вяло делала ставки на победителя, причём желающих особо рисковать не наблюдалось, ибо прошло уже десять минут, а в явные лидеры так никто не выбился.

— Опять двадцать пять! — Эван едва не подавилась соком. — Как ты думаешь, это у них ритуальное или физиологическое? Каждые пять лет происходит?

— Это у них дело чести, — уныло ответила Т'Ария. — Кстати, они, по-моему, не особенно злятся. Я бы почувствовала.

— Эй, вы, два идиота! — заорала Эван. — Взрослые уже оба, а ума всё нет, как и не было. И не стыдно вам?..

— Нет! — прорычал Совок, останавливаясь. — Нелогично, быть может, но… не стыдно!!!

— Признай, что Сарэк не врал, и я оставлю тебя в покое! — выдохнула Лея, пытаясь выровнять дыхание во время этой короткой паузы.

— При чём здесь Сарэк?! — неподдельно удивился Совок, вновь кидаясь в драку. — Ах, да! Ну, положим, не врал твой Сарэк. Но я тебя всё равно по уши в землю закопаю!..

— Уж если речь зашла об ушах…

— А-а-а! Ну всё! Не жить тебе, Лея! Ни здесь, ни на Вулкане!

— Лея! — не выдержала, наконец, Эван. — Ну, если тебе так уж нужно его победить, примени Дар! Только как-нибудь… поосторожнее!

— О чём это ты? — удивилась Т'Ария и почему-то покраснела. — Как она может применить к нему Дар?! Они ведь даже… не женаты!

— Тьфу на тебя! Речь совершенно не об этом!!!

— Ни за что! — Лея упёрлась коленом в грудь придавленного к земле Совока, не давая тому подняться. — Это было бы совсем не интересно!.. Сдавайся!!!

— Ещё чего! — невесть как, но Совоку-таки удалось вывернуться, и на земле, в свою очередь, оказалась Лея.

— Кто-нибудь, дайте им по конфете или остановите эту истерику! — раздражённо произнёс Майк, помахивая в воздухе теннисной ракеткой. — В конце концов, скоро обед!

— Быть может, имеет смысл выяснить, в чём заключается причина данного конфликта? — осторожно поинтересовался Айл, поправив прядь длинных светлых волос.

— Ой, да чего там выяснять! — насмешливо протянула Алина, уже окончательно потерявшая надежду когда-либо увидеть победителя этой схватки. — Детство у обоих взыграло не скажу где, вот и всё!!!

— Вообще-то, есть способ всё это прекратить, — задумчиво произнёс Айл, глядя на Тиру. — Довольно радикальный, правда.

Та, как и следовало ожидать, проявила живейший интерес.

— Да? И какой же?

— Любой сойдёт, — махнул рукой Ваня. — Только спаси Совока, да и есть уже очень хочется.

— Уверены?

— Давай уже, не томи!

— Ладно… — малурианец вытянул перед собой руку и глубоко вздохнул.

В ту же секунду с кончиков его пальцев сорвалась бело-голубая молния и с грохотом взорвалась у ног Совока и Леи.

— И впрямь, радикально… — побледневший Майк поправил воротник спортивной куртки. — И насколько эффективно?

Айл пожал плечами — смотри, мол, сам.

— Бр-р! — Совок с трудом встал на ноги, опираясь о кирпичную стену раздевалки, к которой его отшвырнуло силой взрыва. — Какая сво… какая нелогичная тварь это сделала?!

Группа ответила ему гробовым молчанием, внимательно рассматривая небо и траву под ногами.

— Сволочи, — изрядно потерявшая товарный вид Лея выглянула из ближайших кустов. — Просто сволочи. Других слов для определения собравшихся здесь индивидуумов у меня просто нет.

— Как ты? — Совок подошёл к ней, рассматривая её лицо.

— Ерунда, — Лея вытерла кровь под носом и искоса поглядела на остальных курсантов. — Если ты всё ещё помнишь, некогда мы все уделались значительно круче. Нет, но какая тварь?..

— Пошли отсюда, — мрачно сказал Совок.

— Пошли, — согласилась Лея, и оба едва ли не в обнимку отправились в раздевалку.

— Эффективно! — Иван похлопал Айла по плечу. — Все малурианцы это умеют?

— Некоторые, — Айл был предельно скромен. — И это только одна из причин, по которым я здесь нахожусь.

Алина с досадой щёлкнула пальцами, осознав свою ошибку. Вулканцы! О чём она вообще думала! Они же просто неспособны ни на что стоящее, что уж говорить о драке!!!

— Учти, это ещё не конец, — предупредила Лея, приложив к носу платок, смоченный в холодной воде.

— Само собой, — согласился Совок, умываясь из фонтанчика. — Но где мы доведём это до логического финала? Эти миротворцы же просто не дадут свершиться ни одному благородному начинанию.

— Как-нибудь после тестирования, — небрежно махнула рукой Лея. — Где-нибудь за городом.

— Идёт, — Совок вытер лицо полотенцем и подошёл к автомату с соком. — Тебе апельсиновый или яблочный?..

— Вот тебе и конфликт, — пробормотала Эван, отходя от дверей. — На мой взгляд, они просто оба от этого тащатся.

— Странные ребята, — согласился Иван. — Микки, сока хочешь?..

* * *

Прошло две недели. Лее и Совоку так и не удалось вспомнить детство и выколотить друг из друга пыль по полной программе — учёба отнимала практически всё свободное время, да и «миротворец» Серёгин всегда был начеку, так что до воплощения этой мечты в реальность было ещё очень и очень далеко. Тем временем октябрь уже позолотил листву тех деревьев, что были привезены из более северных широт, и по ночам отчётливо веяло холодом, хотя дневная температура по-прежнему почти не отличалась от летней. Эту разницу почувствовали только вулканцы, но они, как всегда, не стали ставить об этом в известность окружающих. Несмотря на утреннюю прохладу, занятия по общей физической подготовке по-прежнему проводились на улице, и, судя по жизнерадостному настрою начальства, ситуация грозила оставаться неизменной до первых заморозков, которые стали обычным явлением в этих краях после неосторожных корректировок погодных условий, произведённых лет двести назад, когда люди всеми возможными путями пытались устранить последствия ядерной волны, широким фронтом прошедшейся по западному побережью. От подобных тренировок воли и тела в равной степени страдал весь курс, но вулканцы — в особенности. Не были исключением и Лея с Эван.

…Шла четвёртая неделя октября. Возвратившись из города, где был куплен подарок для Тиры, и отправлены два письма (одно — родителям, другое — Сорелу), Лея закрыла за собой тяжёлую дверь, сняла насквозь мокрую куртку и повесила её рядом с пластиной лучевого отопления на первом этаже. Дежурная кивнула, отвечая на приветствие Леи, и вдруг, будто что-то вспомнив, подозвала её к себе.

— В чём дело, Миль? — удивилась та.

— Два письма в ваш номер, — Миль передала Лее две коробочки с кристаллами. — Одно — тебе, другое — вам с Эван.

— Спасибо, — Лея кисло улыбнулась. Конечно, письмо могло быть и от родителей, но…

В комнате Лея застала обычную картину подобных вечеров, в которую на этот раз было внесено известное разнообразие, обусловленное грядущим днём Рождения Тиры. В данный момент она вместе с Эван нарезала салат, разложив ингредиенты на письменном столе Леи. Книги, конспекты и ноутбук были тщательнейшим образом собраны и переложены на верхнюю из кроватей. Лея хотела было немного поскандалить по поводу подобной экспроприации жизненного пространства, но потом принюхалась к витающим в воздухе ароматам и одобрительно хмыкнула — готовилось что-то явно неординарное и очень вкусное. Рядом, на подоконнике, сидела Микки и чистила фрукты, тайком таская из уже нарезанного всякие вкусности. Обычно этим занималась Лея, но сейчас её не было, и Микки решила взять эту ответственную роль на себя. Тут же, на полу, сидели Айл и Иван, рисующие на огромном листе что-то яркое и разноцветное, долженствующее, видимо, испонять роль поздравительной открытки. Подойдя чуть ближе, Лея содрогнулась. Курсант Звёздного Флота, изображённый на листе ватмана, более всего напоминал знаметитую картину Остапа Бендера, использовавшего как образец тень от Кисы Воробьянинова; или просто кошмарный сон, вызванный несварением желудка после обильного возлияния и отправленного следом за ним тяжёлого ужина.

— Что это? — спросила девушка, в ужасе разглядывая лежащий у её ног шедевр.

— Предупреждение, — гордо ответил Ваня, вытирая нос рукой, вымазанной в гуаши. — Здесь список приглашённых. Тот, кто сунется сюда, не имея на руках пригласительного билета, получит по шее.

— Не думаю, что у кого-нибудь на потоке возникнет особое желание посетить это место после того, как они увидят ваше творение, — сказала Лея, опуская на пол сумку и рюкзак. — Разве что кто-нибудь решит, будто мы тут неделей раньше Хэллоуин решили отметить.

— Ну не скажи, — не слишком уверенно, но всё ещё довольно оптимистично ответил Айл. — Знак Звёздного Флота, по-моему, получился довольно удачно…

— Ещё бы, — хмыкнула Лея, разглядывая мундир Ивана, к которому был приколот изрядно перепачканный краской значок. — А вам не приходило в голову для начала обвести его карандашом?

Прежде чем ребята успели ответить хоть слово, на шее у Леи повисла выбравшаяся, наконец, из-за стола, Микки.

— Спрячь эту сумку, — шепнула Лея, быстро передавая девочке свёртки с подарками, а сама принялась разгружать спортивный рюкзак.

— Белое сухое! — воскликнул Ваня, выхватывая у Леи из рук высокую изящную бутылку. — Как тебе удалось?.. Всё, что крепче пива, курсантам отпускают только с двадцати лет!

— Это от Дика. Его и благодарите. Думаю, он ещё не только спидер ремонтировать притащит, а я за ремонт беру в два раза дешевле, чем мастерская напротив. Нам обоим выгодно сохранять хорошие отношения, вот он и купил для меня три бутылки по своему удостоверению, а затем сюда принёс — кто же станет обыскивать учащегося выпускного курса на предмет контрабанды алкогольных напитков?..

Лея подошла к компьютеру Эван и привычно шуганула рассевшихся на спинке стула файров. Когда экран осветился ровным голубоватым светом, она опустила один из кристаллов в паз и открыла файл. Ну, ма-а-а-ать…

— Эван, подойди сюда.

— Что? — сестра подошла ближе и положила ей руки на плечи. — Ого, это снова она!

Лея не ответила, лихорадочно вчитываясь в чёрные строки на экране.

«…Уважаемые сёстры С'Чн Т'Чай и Т'Гай Кир, очень жаль, что у вас так и не нашлось времени для контакта со мной или кем-либо ещё из нашей организации. Если в течение следующих полутора месяцев вы так и не позвоните по приведённому в предыдущем письме номеру, я вынуждена буду прибегнуть к тем самым крайним мерам, о которых уже упоминала прежде. Помните, даже вулканское гражданство — не гарантия от несчастного случая. Конечно, я не имею в виду кого-либо из вас; однако подумайте о своих друзьях и близких. На тот случай, если предыдущее письмо было утеряно, номер комма прилагается вторично. Всего хорошего. Агата Бестер».

— Нормально… — к ним подошла Тира с ножом в руке. — Опять ваша знакомая Б.?

— Верно. Наша знакомая б…, - безмятежно согласилась Лея. — Я так и знала, что она на этом не успокоится. То есть, не она, а они, конечно.

— В чём дело? — заинтересовался Ваня, заслышав столь милые его славянскому сердцу напевы родного языка. — Что-то случилось?

— Не отвлекайся, Ваня, — Эван дотронулась рукой до экрана, стирая текст. — Это просто письмо… от старой подруги. Лея, убери эту гадость, сделай одолжение.

Лея вытащила кристалл из паза, бросила его в ящик стола и потянулась ко второй коробочке с вулканской надписью.

— Что это? — Тира выхватила из её рук пластиковую упаковку и поднесла её к глазам. — Ух ты, какая прелесть! Натуральный кельтский узор! Хочешь, я свяжу тебе свитер с такими мотивами?

— Чтобы всем проходящим мимо вулканцам было доподлинно известно, где им искать эту потрясающую девушку, если им это, по некоторым причинам, вдруг станет очень необходимо? — насмешливо поинтересовалась Эван. — Нет уж, спасибо. У меня и без того забот хватает, кроме как за ней с бейсбольной битой по Сан-Франциско ходить. Она у нас девушка эффектная, блондинка к тому же… ну, ты помнишь, как это было.

— Прекрати, — прошипела Лея. — К тому же тогда всё было вовсе не так!

— А что там написано?

— Её точный адрес, если хочешь знать.

— Нет, в письме!

— Это — личное, — Лея выхватила кристалл у Тиры из рук и развернула экран к себе. — Могу я спокойно прочитать письмо без ваших комментариев у себя за спиной или мне уже и на это рассчитывать не приходится?

— Фи, — сморщила носик Тира, разглядывая строки текста, разгорающиеся на экране. — Семейная переписка… Да ещё и на вулканском… Мне это совершенно неинтересно.

— Пошли, — Эван обняла Тиру за плечи и поспешила её увести обратно к столу Леи, где Микки продолжала сосредоточенно нарезать фрукты, в перерывах между делом выуживая из салата нарезанные маслины и кусочки холодной курятины (временные отрезки работы становились всё короче, перерывы — длиннее), — я тебе и так расскажу всё, о чём он пишет…

— Змея, — буркнула Лея, вчитываясь в письмо и с грустью осознавая, что, в сущности, Эван права.

Сорел не писал ни о чём таком особенном — послание включало в себя сухой отчёт о его делах и стандартное пожелание дальнейших успехов в процессе образования.

Мерзавец, подумала Лея, с непроницаемым выражением лица отключая компьютер. Встречу — убью!!!

* * *

Не ставя в известность Сарэка — тот нашёл бы тысячу аргументов против подобного безрассудства — и не давая себе времени на раздумья, Сорел оформил визу и документы для перелёта на Землю, после чего купил билет на ближайший пассажирский лайнер, уходящий с Вулкана. Письма — это, конечно, очень хорошо, беда заключалась лишь в том, что он никогда не умел выражать свои мысли в письменном виде. Ещё в детстве, помнится, стоило только учителю произнести магическую фразу «сочинение на вольную тему», как он зависал над пергаментом с самым дебильным выражением лица, на которое только в принципе был способен, и это продолжалось ровно до тех пор, пока учитель не объявлял перерыв. С возрастом он, конечно, научился проявлять необходимый минимум воображения хотя бы в области эпистолярного жанра (не будем вспоминать о том грустном дне, когда Дастин Ривз в голос рыдал над первым в его жизни протоколом с места преступления из серии «рядом сидела трупова жена и громко плакала»), но, всё-таки, видимо, недостаточно, поскольку ответные письма Леи становились всё короче и короче, хотя поначалу, против обыкновения, она писала ему довольно много.

Конечно, он обещал, что не будет отвлекать её от учёбы и всё такое прочее… В конце концов, он и не собирается. Простая встреча и личное обсуждение текущих дел никого не способны выбить из колеи, даже человека. Кто знает? Возможно, эта встреча необходима ей так же, как и ему.

Рассудив примерно таким образом, вулканец собрал свою верную спортивную сумку и отправился в космопорт. Если рассуждать логически, это мероприятие носит ещё и общеобразовательный характер, утешил себя Сорел — как ни крути, а на Земле он всё-таки ещё ни разу не был. Конечно, служба на «Худе» дала ему в этом смысле много полезной информации; он видел множество миров — обитаемых и пустых, мёртвых и полных жизни, необыкновенно прекрасных и столь же невообразимо отвратительных, но в пределах Солнечной Системы ему бывать ни разу не приходилось.

А тут и повод появился.

* * *

На день Рождения Тиры явилось довольно много народа, даже Алина зашла на полчасика и подарила ей брелок, выполненный в виде неогранённого такорианского рубина. Гордость не позволила ей задержаться дольше, и, хотя Тира и Эван просили её остаться, она ушла ровно через тридцать минут — ни больше, ни меньше. Из вулканцев были только Сэлв и Т'Ария — Совок не пришёл, возможно, просто постеснялся. В общем, собралось человек пятнадцать (Тира могла бы пригласить и больше, но Эван резонно заметила, что, хотя комната и преступно велика для троих, она всё-таки не резиновая), и через какое-то время всё происходящее стало подозритетельно напоминать любую наугад взятую вечеринку из их прошлой жизни, только вот состав присутствующих немного изменился, а так — всё то же самое… Разумеется, в конце концов, в руках у будущей надежды человечества на стабильный мир и галактику без войн нарисовалось не только белое сухое, но и кое-что покрепче, но, к счастью, обошлось без эксцессов. Дежурные офицеры терпели этот разврат, сколько могли, всё-таки следующий день был выходным, и единственный старший по званию преподаватель бдительно спал двумя этажами выше, но ближе к двум часам ночи и они проявили известную твёрдость характера и растащили всех обнаглевших первокурсников по своим комнатам. Ну, или почти всех… Во всяком случае, никто так и не смог понять, куда исчез после вечеринки Ваня, и почему он проснулся утром у Леи под кроватью, а главное — как он там поместился?! Впоследствии ни Айл, ни Майк, ни Сэлв так и не смогли найти этому хоть сколько-нибудь внятного объяснения, а Ваня больше никогда в жизни не пил водки после белого сухого. Вытаскивали его втроём, дружно матерясь сквозь зубы, что очень способствовало ускорению процесса, а торопиться безусловно следовало, ибо Ваня жалобно скулил и просился в туалет. Учитывая объёмы выпитого накануне спиртного, последствия промедления грозили, самое меньшее, наводнением. В конце концов, Серёгина благополучно извлекли, и он со скоростью света исчез в сопредельном помещении, сопровождаемый издевательским хохотом однокурсниц.

К счастью, это была единственная жертва столь удачно проведённого вечера, так что все остались очень довольны. Даже Ваня. Можно даже сказать — в особенности Ваня… как-никак, до туалета он всё же добрался вовремя!

* * *

Удачно последовавшие за этим ярким событием суббота и воскресенье позволили всем задействованным в нём лицам прийти в себя и хотя бы немного подготовиться к тем самым ужасам, что были обещаны им начальством, а именно — к тестам и марш-броску по неизвестной территории. К удивлению (а в случае вулканцев — разочарованию) курсантов тесты оказались вполне адекватны объёмам пройденного материала, и все написали их с довольно приличным результатом, и даже тем, кто умудрился их провалить, была позволена одна попытка пересдачи. В итоге человека три с потока всё же ушло, но это было логично — они уже и сами начали понимать, что Академия оказалась для них слишком тяжёлым испытанием.

На следующий день генерал Джонсон провёл среди курсантов разъяснительную беседу, собрав их для этой цели в большом лекционном зале.

— Товарищи курсанты! — начал он хорошо поставленным командирским голосом (при первом же слове у Леи поползли вверх обе брови разом, но она нашла в себе силы воздержаться от ностальгических комментариев). — Вы только что прошли через контрольный срез на выживаемость знаний. Большинство из вас показало отличные результаты. Я вами доволен. Теперь поговорим о втором этапе вашего испытания. Первоначально планировалось провести общий марш-бросок по усложнённому маршруту на одном из произвольно выбранных полигонов, но… месяц назад оттуда (Джонсон многозначительно указал пальцем на лампы дневного освещения) поступила совершенно иная директива, и наши планы изменились. Теперь перед вами стоит иная задача — более трудная, конечно, но вместе с тем и более интересная. Всё остальное вы узнаете непосредственно перед испытанием. Ваш курс буден поделён на две равные части и вывезен на один из наших полигонов. Мы рассмотрели несколько возможных вариантов и решили провести учения на Земле, в районе средней полосы. Возьмите с собой всё, что полагается в таких случаях, и будьте готовы завтра к шести утра. Мы полетим в Россию, в район девятнадцатого полигона. До этого времени можете быть свободны.

Лея, Эван и Тира обменялись недоумёнными взглядами.

Круг замкнулся?!

* * *

— …А если, когда мы там окажемся, нас снова зашвырнёт в прошлое?! — мрачно поинтересовалась Лея у Вселенной, когда они уже сидели в ракетоплане. — Что тогда?

— Возможность подобного развития событий равна… — с умным видом начала Эван. — Да ничему она не равна. Это вообще невозможно.

— А заснуть в двадцать первом веке, чтобы потом проснуться в двадцать третьем — возможно? — возразила ей сестра. — Да ещё и на Вулкане!

— Да ладно тебе дёргаться прежде времени! — урезонила её Тира. — Ну, окажешься в прошлом, ну и что? Тебе просто покажется всё это сном, только и всего. Отработаем неделю, потом, как обычно, встретимся в субботу, пойдём в кино, выпьем свой «Миллер» и разойдёмся до следующих выходных. Слов нет, мы интересно здесь пожили, но ведь и там было неплохо, так?..

Лея скрестила руки на груди и замолчала, мрачно сверля взглядом спинку кресла напротив.

— Всё ясно, — Эван похлопала Лею по плечу. — У нас же тут семья — муж, дети…

— У нас? — внезапно заинтересовалась Тира. — Кстати, вы ведь сёстры… живёте вместе, и всё такое прочее… Вы не…?

— Нет!!! — хором ответили сёстры, не дожидаясь продолжения. — Это тебе не Орион!

— Хм… а я читала, что на Вулкане практикуется многожёнство.

— Что?! Где это ты такое могла вычитать, интересно знать?

— Нет, я точно читала в одной книге…

— Эта книга случаем не «Плэйбой» называлась?! — прорычала Лея.

— Нет, я абсолютно точно помню… — урямо продолжала гнуть свою линию Тира.

— …что красную икру добывают на Волге! — рявкнула оскорблённая в лучших чувствах защитница вулканской морали. — В своё время это ты тоже помнила очень хорошо!!!

— Заткнитесь обе, — прошипела Эван вполголоса, сползая по спинке кресла. — А то сами не заметите, как брякнете что-нибудь вроде «А помнишь, как в одна тысяча девятьсот девяносто восьмом…» или ещё чего похлеще.

— Едва ли кто-нибудь серьёзно задумается над такой фразой, — пожала плечами Тира.

— Зато за сумасшедших примут наверняка.

— Не в первый раз.

— Может, у нас такое богатое воображение, — буркнула Лея, глядя в иллюминатор.

— Странно, — вздохнула Тира. — Я была абсолютно уверена…

Лея воинственно развернулась к подруге. Лицо Тиры было абсолютно серьёзно, но в серых глазах прыгали чертенята — она просто хотела разозлить Лею и тем самым отвлечь её от мрачных мыслей о прошлом.

— Да ну тебя, — улыбнулась она, снова переводя взгляд на белую пелену облаков, расстилающуюся далеко внизу. — Мы с Сорелом поддерживаем постоянный контакт. Кому-то ещё здесь просто нет места. Даже детям.

— Тогда как?..

— С ними поддерживается связь совершенно иного рода.

— А откуда ты знаешь? Ваши приёмные родители входили с вами в контакт?

— Нет, конечно, — ответила за Лею Эван. — Мы были уже слишком взрослыми, да и Лея в смысле пси-контактов далеко не подарок, ты же знаешь.

— А как же этот ваш Сорел? — поинтересовалась Тира. — Как ему это удалось?

— Ценой пары сломанных рёбер и подбитого глаза, — фыркнула Лея.

— Это ты его так, что ли?

— Нет, не я. Отец постарался.

— Ты бы его видела, — гробовым голосом произнесла Эван, выдержав паузу.

— Кого — Сорела или вашего отца?

— Обоих.

— Лея, — глаза Тиры начали медленно разгораться дьявольским огнём. — Ты хотя бы понимаешь, что я теперь от тебя не отстану, пока не услышу эту историю во всех её кровавых подробностях?

— А что, разве Эван ещё не рассказала тебе обо всём в деталях и лицах? — драматически поинтересовалась Лея. — Странно.

— Я попрошу! — возмутилась сестра.

— Нет, — всё так же коварно ответила Тира и, вздохнув, добавила. — Как я её об этом ни просила.

Эван гордо скрестила руки на груди:

— Честь клана превыше всего. Но, по-моему, пора бы уже и рассказать. А, Лея?

— Ладно, — Лея поставила ногу в высоком армейском ботинке на спортивную сумку, в которой лежал аккуратно свёрнутый тёплый комбинезон. — Расскажу я тебе эту историю, Тира. Давным-давно, в далёкой галактике…

— Лея!

— Ну хорошо, хорошо, не так уж давно, и не в такой уж далёкой… ну, словом, родился на Вулкане, в городе Шикхар, мальчик. Он так мало плакал и так хмуро смотрел на целителей, что принимали роды у его матери, что отец решил назвать его Сорелом. В переводе с древнего вулканского это значит… ну, что-то вроде «очень неэмоциональный воин». Точнее перевести не могу, да это и невозможно. Не могу сказать, какие на то были причины, он, в общем, и сам не знает. Имя красивое, но, на мой взгляд, не очень-то оно ему подходит.

— Ты ближе к делу, Лея. Ты-то когда появишься в жизни этого прелестного мальчика?

— Не всё так просто. Если я не расскажу про него, ты ничего не поймёшь и про меня.

— Куда торопиться? — согласилась Эван с сестрой. — Ещё целых два часа полёта!

— Ну вот, — Лея нарочно тянула время. — Слушай дальше.

Она рассказала Тире историю жизни Сорела, не включив в неё некоторые, слишком уж драматические моменты, и всё то, что до сих пор оставалось неясным ей самой. Она постаралась сделать рассказ как можно более забавным, хотя это было и непросто — весёлого в жизни Сорела до некоторых пор явно было недостаточно.

* * *

Спустя два с лишним часа, когда ракетоплан опустился на бетонное покрытие космодрома «Королёв-19», курсанты вышли на воздух, кутаясь в куртки на непривычно холодном ветру и недоумённо глядя в вечереющее небо.

Лея вздрогнула и насторожилась.

— Я знаю это место, — сказала она.

— Это вовсе необязательно, — сразу поняла её Эван.

— Это здесь, — возразила Лея. — Я точно знаю. Такое чувство… странное. Не могу описать словами.

— Ты уверена? — Тира сделала шаг вперёд и оглянулась.

— Скоро узнаем, — Лея закинула сумку за плечо и подошла к общей группе, которая уже выстроилась в ряд для переклички.

Эван и Тира присоединились к ней, и вскоре уже весь курс, с трудом построенный командирами групп в некое подобие парадного строя, терпеливо ожидал дальнейших руководящих указаний начальства.

Навстречу курсантам вышли генерал Джонсон и полковник Литгоу — первый, как обычно, с улыбкой во все тридцать два зуба, второй — хмурый и щурящийся на холодном ветру, что, опять же, было его обычным состоянием.

— Итак, мы на месте, — бодро начал Джонсон. — Уверен, что вы все с нетерпением ждали этого дня…

По рядам прошелестел дружный протяжный вздох, как нельзя более красочно отражающий радость курсантов по поводу предстоящего события.

— Сегодня мы подготовим вас к учениям — объясним правила, поделим на команды и определимся с позывными. Завтра, в четыре часа утра…

Вздохи перешли в откровенные стоны, однако Джонсон помнил о разнице в часовых поясах и счёл возможным проигнорировать это нарушение дисциплины.

— …вы приступите к выполнению поставленной перед вами задачи. Никаких особых правил нет. Собственно, это, своего рода, «гонки на выживание». Каждая группа будет действовать автономно, сражаясь только за себя. Технику и оружие с собой брать нельзя — компасы, ножи, коммуникаторы, часы и зажигалки вы оставите в лагере. Пойдёте с пустыми руками, из одежды — только полевые комбинезоны, куртки и ботинки. Учтите, что в экстремальной ситуации при вас, скорее всего, не окажется и этого. Ваша задача проста — не замёрзнуть, сориентироваться на местности и захватить штаб противника. Критерии удавшейся операции таковы — вы должны завладеть знаменем противника и кристаллом с информацией, которая на данный момент считается секретной. Разумеется, группы будут соперничать между собой, и раритеты могут достаться курсантам из разных отрядов. Это нормально. Главное для нас — выяснить уровень ваших индивидуальных способностей; этим мы и займёмся. И помните: главное правило — никаких правил. Вы можете делать всё, что угодно, но помните — это только игра, так что никакого насилия. Победите вы или проиграете, результат всё равно будет один — вы останетесь в Академии. Итак… Группы с первой по десятую составят фронт Синих, начальником штаба являюсь я; с одиннадцатой по двадцатую — фронт Красных, начальник штаба — полковник Литгоу. Каждая группа должна выделить по два человека для охраны штаба, которые останутся на своей территории, в то время как все остальные перейдут линию фронта и будут сражаться с противником и, соответственно, другими отрядами за знамя и кристалл. Пары, выделенные для охраны раритетов, между собой не конкурируют. Они действуют сообща и держат оборону штаба до окончания учений. Дальше. Из оставшихся восьми человек в каждой группе должны быть сформированы по четыре пары — двое возьмут на себя захват знамени, двое — кристалл. Оставшиеся четверо войдут в состав штурмовой группы, которая будет сражаться с курсантами из других групп своего же фронта. Кому какая задача достанется, будет решено в процесе жеребьёвки, личные предпочтения в расчёт не принимаются. У каждого из вас будет сигнальный маячок, по сигналам которого мы будем отслеживать все ваши перемещения по полигону. В случае вашего поражения сигнал маячка на экране изменит свой цвет. К тому же, следить за вами в любом случае необходимо — вдруг, не дай Бог, конечно, но всё-таки — кто-нибудь из вас сломает ногу; найдём и подберём, так что сохраняйте их до самого конца. Да, и вот ещё что. Перед началом игры всем вам выдадут фазеры…

По рядам прокатилось единогласное восторженное «ва-а-а-а-ау!»

— …заряженные красной и синей краской. При попадании краски в область головы, груди и живота курсант безусловно считается убитым и обязан вернуться в лагерь безо всяких разговоров. Предупреждаю — маячок устроен так, что при попадании краски на поверхность куртки или комбинезона автоматически подаст сигнал о вашей… э-э-э… неудаче. Вот, собственно, и всё. Ещё раз напоминаю — вам предоставляется полная свобода действий. Пользуйтесь ею мудро, и мы не будем вмешиваться. Разойдись!

* * *

— Сразу должен заметить, что мало верю в упех этого мероприятия, — сказал Джон, мрачно сверля взглядом своих воспитанников. — Я привык к тому, что фронт действует как единое целое, сражаясь во имя единой цели, как это, собственно, и принято в Звёздном Флоте. Но раз уж руководство приняло такое решение… что ж. Наша задача — справиться с этим. Не знаю, правда, как это у вас получится. Вы вечно ссоритесь, дерётесь, дисциплина у вас так себе, словом… — он тяжело вздохнул.

— Это всё ерунда, командир, — твёрдо заявил Иван. — На самом деле группа у нас дружная, и с задачей мы справимся. Вот увидите.

— Надеюсь, — с некоторым сомнением в голосе произнёс Литгоу. — Хотя победа в этом соревновании и не главное, мне было бы приятно, если бы кто-нибудь из вас отличился в предстоящем мероприятии. Ну что, ребята, постараетесь?

— Так точно, сэр! — проорали десять курсантов, готовых броситься к чертям на рога ради одной только улыбки своего вечно хмурого командира, который заботился о них не хуже родного отца; возможно, потому, что в отличие от того же Джонсона являлся счастливым обладателем троих, примерно таких же, стихийных бедствий.

— Значит, так, — Джон открыл ящик с жетонами, заглянул внутрь и усмехнулся. — Очень мило… Давай, Микки.

Он встряхнул ящик и набросил на него китель. Девочка засунула руку в ящик и вытащила жетон:

— Золотой-1.

— Отлично. Позывной вашей группы — Золотые. Теперь ты, Латейра.

— Золотой-4.

— Т'Ария?

— Золотой-3.

Каждый вытащил по жетону, и номера распределились следующим образом: Иван — Золотой лидер, второй номер достался Эван, пятый — Айлу, шестой и седьмой — Совоку и Лее, Майк и Алина вытащили восьмой и девятый.

— Очень хорошо, — Литгоу накинул на плечи китель и убрал ящик. — Теперь слушайте внимательно. Пары будут образованы в порядке следования номеров, так что выводы делайте сами…

Услышав это, все резко насторожились, ибо картина открывалась не самая радужная.

— Иван и Микки…

— О-о-о… — застонал Серёгин.

— …идут за знаменем.

— О-о-ой! — завыла Микки. — Как я могу! Мне же там голову отвернут!

— Эван и Т'Ария — за кристаллом.

Девушки переглянулись и пожали плечами — задача была им вполне по силам.

— Тира и Айл войдут в штурмовой отряд…

С этой стороны также не последовало возражений — Айл и Тира ничего не имели ни против друг друга, ни против поставленной перед ними задачи. Тем временем двое из оставшихся четырёх насторожились и посмотрели друг на друга достаточно нехорошими взглядами.

— …как и Совок с Леей.

Раздался дружный хохот. Лея покраснела и скрестила руки на груди.

— Этого я и боялся, — философски заметил Джон. — Совок?..

— Мы справимся, сэр, — спокойно отозвался вулканец.

— Лея?

— Никаких проблем, сэр, — твёрдо ответила та.

— Прекрасно. — Ну, и Майк с Алиной, соответственно, уходят в оборону штаба, кристалла, знамени и меня. Задача ясна?

— Так точно, сэр!

— Тогда отдыхайте. Все дальнейшие решения будут приниматься Золотым лидером, то есть Серёгиным, теперь он ваш командир. Сейчас вас покормят и отведут в лагерь, где вы и останетесь на эту ночь. Понимаю, учитывая разницу в часовых поясах, уснуть будет непросто, и всё же, постарайтесь отдохнуть, а не то завтра вас перебьют как котят, а мне бы хотелось, чтобы вы продержались хотя бы до ночи.

— Да, сэр, — ответил за всех Серёгин.

— Тогда я оставляю вас, — Джон указал им на казарму. — Вперёд и с песней. За пределы лагеря не уходите, мне бы не хотелось прочёсывать в поисках вас половину Московского региона. Увидимся после игры.

* * *

Сбросив ботинки, Эван растянулась на узкой походной кровати и ностальгически вздохнула.

— Прямо как в том пионерском лагере, где одна наша знакомая тренером работала, помнишь? Август, полночь, глухие подмосковные леса, обрыв, мы, пробирающиеся вдоль него в гробовой тишине, и затем бетонный забор… на котором сидишь ты и шопотом орёшь, что убьёшь ту сволочь, которая тебя на него подсадила, потому что слезть оттуда у тебя уже никогда не получится. Говорят, охранник, который это видел, решил, что допился до белой горячки и стал с тех пор убеждённым трезвенником.

— Это километров на восемьдесят в сторону, — мрачно отозвалась Лея. — А то и дальше. Голову ставлю на кон, что от него и камня на камне не осталось.

— Опять она за своё! — Тира треснула Лею по голове подушкой. — Прямо похоронное бюро какое-то!

— Девчонки, — внезапно обратился к ним Иван, — я давно хотел спросить у вас одну вещь. Я заметил, что иногда вы разговариваете между собой по-русски — тихо, но я подслушал, так уж вышло, извините. А в анкете написали, что родились на Вулкане.

— Одно другому не мешает, — пожала плечами Эван. — Между прочим, на Вулкане есть небольшая славянская диаспора, если это тебя интересует.

— А как насчёт Перна?

— А она на лету всё схватывает, — ответила Лея за Тиру, прежде чем та успела придумать достойный ответ. — Видишь, как за два месяца выучилась — не хуже тебя говорит.

— Ничего себе! — восхитился Ваня. — Одного я понять не могу — что у вас за выговор, да и слова некоторые… я не вполне понимаю их значение.

— Акцент, — не моргнув глазом, соврала Лея. — Большую часть времени мы говорим на вулканском, всё-таки.

С той койки, где лежал Совок, донеслось глухое ворчание, будто высказывающий своё, явно нелестное, мнение по поводу этой беседы, курсант был не вулканцем, а клингоном. Общий смысл этой фразы сводился к общеизвестной славянской идиоме «некоторым врать — как с горы катиться!»

— Что это с ним? — поразился Иван.

— Бредит, — услужливо подсказала Лея. — Холодно здесь — вот слабые вулканские мозги и не выдержали…

— Т'Гай Кир, — Совок перешёл в вертикальное положение. — Это твои слабые мозги и твой бойкий язык однажды доведут тебя до беды. Гарантирую.

— Таковы уж все земляне… и коррелиане до кучи, — Эван сдержанно улыбнулась. — Вулканское воспитание мало изменило мою сестру. Ты уж не обижайся, Совок.

— Я не обижен. Я вулканец, следовательно, не испытываю эмоций, — Совок надулся от гордости за себя и за свой народ, сложил руки за спиной и повернулся к окну. — Наша природа такова, что… А-А-А!!!

Это Лея, втихомолку вынув из холодильника кусочек льда, подкралась поближе и осторожно опустила его парню за воротник.

Совок мгновенно развернулся, разъярённый, словно ле-матья в полную фазу Т'Хут, но его постигло жестокое разочарование — все курсанты чинно сидели на своих койках и сдавленно хихикали. Т'Ария, позеленевшая в два раза ярче, чем это было изначально задумано природой, невидящими глазами уставилась в книжку, кусая губы.

— Для того, кто не испытывает эмоций в силу их природного отсутствия, ты орёшь с удивительным энтузиазмом, — с самым непроницаемым выражением лица констатировала Лея.

— Ты это сделала?!

— Этого я не говорила.

— Это она сделала, ведь так? — Совок попытался аппелировать к общественности, но безуспешно.

Все, включая Т'Арию, дружно пожали плечами и вернулись к своим делам, а Алина презрительно отвернулась к окну, всем своим видом демонстрируя отношение к подобного рода развлечениям.

— Предательница, — прошипел Совок по-вулкански, обращаясь к Т'Арии. — Я тебе это ещё припомню!

— Я бы на твоём месте не стала бросаться подобными заявлениями, Совок, — безмятежно ответила та. — Иначе я тебе это припомню, когда настанет твоё Время. Я имею на это полное право — в конце концов, я никогда не обещала, что буду водить тебя за руку вечно!

Эван и Лея уставились друг на друга, переваривая информацию. Так вот оно что! Мы женаты!!!

Тем временем Совок как-то сразу сник и снова улёгся на свою койку, натянув на голову одеяло и отгородившись, таким образом, от жестокой реальности окружающего его мира.

— Т'Ария, какая же ты, оказывается, змея! — тихо воскликнула Лея, поворачиваясь к подруге. — Ну разве так можно?!

— И что такого?

— Ты хотя бы представляешь, что это для них значит? Они же до смерти боятся своего первого… сама знаешь, чего, а тут ещё ты со своими обещаниями радужных перспектив будущего!

— Можно подумать, что ты представляешь!

— Ты и вообразить себе не можешь, до какой степени, — меланхолично откликнулась Эван со своей койки, не отрывая глаз от книги.

— Не может быть! — у Т'Арии подскочили вверх обе брови разом. — Нет, мы с Совоком, конечно, сразу поняли, что ты вышла замуж, когда на построении впервые прозвучала твоя новая фамилия; и за кого, кстати, тоже… Я, в принципе, ожидала от вас двоих чего-то в этом роде, и то, что вы теперь вместе, вполне понятно. Непонятно другое. Ты и Сорел… что… уже?!

— Отвали, — Лея покраснела до корней волос и отвернулась.

— И как это было?

— Т'Ария, не будь смешной, это же просто нелепо!

— Нет, правда!

— Расскажи, расскажи, — насмешливо протянула Эван, откладывая книгу. — А она всему остальному свету… по секрету.

— Ни за что, — с достоинством возразила Т'Ария. — Мы знакомы почти пять лет, за кого вы меня принимаете?! Лея!

— Я не помню, — мрачно отозвалась та. — И вообще — интересуешься такими вещами — почитай книжку… или Тиру вон спроси — она тебе расскажет… что-нибудь… может быть.

— Я?! — пискнула та, роняя ботинок. — Ничего себе! Да когда это было-то?! То есть, — она откашлялась и вернула голосу нормальное звучание, — не было ничего и никогда. Я ещё слишком молода для подобных приключений!

Эван хрюкнула в подушку, давясь от хохота. Поистине, то была драматическая минута. Какое-то время Лея и Тира сверлили друг друга испепеляющими взглядами, затем синхронно упали на подушки и уставились в потолок. Цирк, да и только…

Т'Ария оглянулась по сторонам и пересела к Лее на кровать.

— Если я тебе кое-что расскажу… вам троим, — исправила она себя после секундной паузы, нерешительно взглянув на Эван и Тиру, — вы обещаете молчать?

— Если только оно того стоит, — мрачно ответила Лея, не отрывая взгляда от потолка.

— Само собой, обещаем, — Тира мстительно ткнула Лею кулаком в бок и тоже села рядом. — А в чём дело?

— Говорят… я слышала, что не все ждут… ну, вы знаете, чего. Если кто-то понимает себя раньше, и его пара не против, то… словом, вы поняли, — шопотом сказала она. — Ну, а Время есть Время, и оно всё равно их пугает. Независимо от того, что было. Так вот, я хотела бы знать…

— Ничего я из твоих объяснений не поняла, — сказала Лея таким тоном, который сделал бы честь любой вулканке, пытающейся пустить пыль в глаза человеку, и закинула руки за голову, всё так же глядя в потолок. — И вообще, от Совока ты такого энтузиазма не дождёшься. Хотя… — она лениво повернула голову направо, оценивая ширину плеч вулканца. — Ну, не знаю. Всё может быть.

— Значит, нет? — надулась Т'Ария.

— Нет. И вообще, если тебя это так интересует, надо было поговорить с мамой, прежде чем лететь сюда в компании Совока и своих сомнений. Все хорошие девочки так поступают.

— Не на Вулкане.

— И потом, кто тебе сказал, что она такая уж хорошая девочка? — добавила Эван.

— А! — Лея живо перекатилась на бок и насмешливо уставилась на Т'Арию, опираясь на локоть. — Это другое дело. Добро пожаловать в общество плохих девочек, Т'Ария.

— Большое спасибо, но разве это что-то меняет?

— Ты права. Это не меняет абсолютно ничего. И, всё же, я дам тебе шанс. Сделай одолжение, помирись с Совоком. Терпеть не могу, когда кто-то ссорится.

Т'Ария бросила на Лею красноречивый взгляд из серии «Кто бы и говорил!» и пошла к своему будущему мужу — мириться.

— Однако и нравы там у вас, на Вулкане! — восхитилась Тира. — А как послушаешь, что о них говорят — волосы дыбом…

— Политика, — Лея пожала плечами. — И, кстати, не забывай, что Т'Ария и Совок ещё только подростки. Со временем они научатся быть немногословными и сдержанными, как и все их соплеменники. Думаю, и нам следует придерживаться общепринятой линии, иначе мы рискуем лишиться гражданства, а это, пожалуй, было бы неприятно…

— Товарищи курсанты! — внезапно возвестил Иван, который последние двадцать минут шептался о чём-то с Айлом и Майком, стоя у окна.

Лея неврастенически вздрогнула и уставилась на Серёгина страдальческим взглядом.

— Золотые крылья! — продолжил тот всё в тех же патриотических интонациях.

— У Линки за плечами выросли? — поинтересовалась Эван, отследив траекторию Ваниного взгляда. — Что-то не вижу…

— Название нашего отряда, — укоризненно отозвался Иван, переводя взгляд с Шепилиной (точнее, от окна, на подоконнике которого она сидела) на Эван. — «Золотые крылья» — это будет название нашего отряда. А что, разве плохо?

— Да нет… — для большинства людей Ванины фантазии были равносильны стихийным явлениям природы — с ними легче смириться, чем бороться.

— Давайте обсудим план наших действий. Не можем же мы завтра просто ломануться в бой, как куча чокнутых легионеров! Тут нужно логически поразмыслить…

— Мои поздравления, — фыркнул Совок.

— Рано радуешься, мой остроухий друг, — очень серьёзно ответил Иван. — Тебе предстоит особая миссия.

— Это в смысле?

— Сейчас сам всё поймёшь. Начнём с того, что нам на фиг не нужно четыре штурмовика.

— Очень интересно, — иронически хмыкнула Алина. — И как же вы собираетесь рубиться с конкурентами? Силой мысли?

— Прямо в точку. Латейра!

— Да?

— Это правда, что у перинитов есть мысленная связь с файрами?

— Да, но…

— Значит, если они полетят сверху и увидят наших конкурентов, ты увидишь то же, что и они?

— Да! — просияла Тира.

— Вот! А у Айла есть природный станер, совершенно безвредный для живых организмов, и, вместе с тем, чертовски эффективный. Проверено практикой, — Ваня ухмыльнулся, смерив ироническим взглядом Лею и Совока. — Ну, скажите, зачем нам четыре штурмовика, если эти двое десятерых стоят?

— А как насчёт нас с Совоком? — поинтересовалась Лея.

— Как я уже сказал, у вас двоих будет особая миссия. Я тут подумал — а почему бы нам не взять в плен самого Джонсона?

— Что-о-о?!

— Джонсона. В плен, — терпеливо повторил Иван с такими интонациями в голосе, словно проводил занятия в группе для умственно отсталых детей. Сами подумайте — он же нам чётко сказал — никаких правил. Почему бы и нет?

— Масштабно, — похвалила Ваню Эван. — Действительно — почему бы и нет? Правда, судя по карте, в районе их штаба такие обрывы, что сам чёрт ногу сломит, а, зная Джонсона, могу сказать только одно — он засядет в самом труднодоступном месте, какое только можно вообразить.

— Думаю, я смогу определить, где, — неохотно сказала Лея. — Не проблема.

— Хорошо. А Совок наверняка проходил эту вашу вулканскую инициацию… как её… кахс-ван? Значит, он должен легко преодолеть все эти препятствия.

— Лея тоже проходила кахс-ван, — задумчиво отметила Эван. — И это всё упрощает. Определённо, в твоём плане есть рациональное зерно, Серёгин. Хотя и весьма подёрнутое плесенью… Ты думаешь, у них есть шанс скрутить такого кабана, как Джонсон? Лично я сильно сомневаюсь.

— Детали, детали, — отмахнулся Иван. — Придумаем что-нибудь…Лея, а ты правда проходила кахс-ван? Круто!

— Так вышло, — проворчала Лея, переглянувшись с нахмурившимся Совоком. — Но ты прав, попробовать стоит. В конце концов, мы ничего не теряем.

— Очень тонко подмечено, курсант, — с довольным видом произнёс Ваня. — Кроме того, — он напустил на себя важный вид, — на мой взгляд, вам двоим просто необходима совместная работа…Алина, Майк, ваша задача — костьми лечь на пути противника, но не допустить их до раритетов, тут и так всё понятно. Эван, Т'Ария, вы свою задачу помните хорошо, и не мне вас учить, как делаются подобные вещи.

— Да, но штаб охраняет двадцать человек!

— А! — ухмыльнулся Серёгин. — Мы тут подумали втроём, и я решил… Словом, охрану возьмёт на себя Микки.

— Я возьму? Как?!

— Сейчас всё узнаешь. Эван, посмотри в окно — нас точно никто не подслушивает?

— Нет, — односложно отозвалась та, даже и не думая трогаться с места, лишь прикрыв на секунду глаза.

— Ладно… верю. Слушайте… Кстати, Микки, ты случайно не захватила с собой те розовые ленты для волос, что я купил тебе на прошлой неделе? Ну, ты ещё сказала потом Лее по секрету, что в жизни ничего пошлее не видела, но они дороги тебе как подарок от самого красивого в мире мальчика?..

— Захватила, — мрачно ответила Микки, красная как варёный рак, и тут же огрела свою новую лучшую подругу подушкой по голове.

На этом месте обсуждение стратегического плана предстоящей кампании по захвату генерала Джонсона существенно затормозилось. Пришлось подождать, пока Серёгин оттащит буянящую Микки от Леиного горла, потому что сама та отбиваться явно была не в состоянии — её согнуло пополам от хохота, как, впрочем, и всех прочих присутствующих лиц — за исключением Алины и вулканцев, разумеется. После того, как Микки перестала дуться и соизволила снова усесться на Леину кровать, Иван продолжил:

— Если по предыдущему вопросу прений больше нет, я бы хотел вернуться к главной теме этого дня. Микки, ленты ты завтра возьмёшь с собой, а то, что они пошлые, так это даже хорошо. Будет меньше внимания непосредственно к личности.

— Да, сэр. Но я не понимаю, для чего…?

— Понимания не требуется, — надменно произнёс Ваня. — Только послушание.

На этой части фразы Айл не слишком вежливо треснул друга и командира по затылку и пояснил:

— Он увлекается восточной философией. И двадцатым веком.

— Короче, так, — продолжил ничуть не огорчённый этим инцидентом Ваня. — Бантики нам нужны для следующей цели…

* * *

…В Академии он, естественно, никого не нашёл. Ни Леи, ни Эван, ни группы номер семнадцать, ни её командира — вообще никого. Оставив в книге посещений упоминание о своём визите, Сорел решил не тратить время на поиски вслепую и отправился сразу к начальнику курса. Когда выяснилось, что и того тоже нет на своём месте, Сорел заподозрил было, что вообще попал не туда, но тут появился заместитель декана и милосердно объяснил вулканцу, что весь курс во главе с генералом Джонсоном задействован на первых в их жизни военных учениях. Сорел помолчал немного, раздумывая, как ему поступить — снять номер в гостинице и дожидаться этих двоих в Сан-Франциско, или прогуляться до того самого девятнадцатого полигона, о котором говорил заместитель, и лишний раз убедиться в том, что ничему хорошему в этой Академии, как и следовало ожидать, девушек не научат; а если исходить из того, что он наблюдал во время службы на «Худе», Звёздная из любого, даже самого интеллигентного молодого человека, в конечном итоге делает законченого головореза. Спустя минуту он с удивлением обнаружил, что заместитель декана смотрит на его, чёрную с серебром, военную форму примерно так, как смотрел бы кролик на удава, и уже начинает немного нервничать. И даже очень, если подумать. Для Сорела и любого другого, кто работал в федеральной службе безопасности шикхарского космопорта, эта форма была удобной и привычной, но он уже и думать забыл, какое впечатление она призводит на всех остальных. Решив про себя, что второй вариант действий нравится ему гораздо больше, Сорел спросил у молодого человека, как ему добраться до девятнадцатого полигона, и, получив более чем подробную инструкцию, которая включала в себя всё вплоть до того, сколько стоит билет на ракетоплан, покинул кабинет декана Джонсона. Уже закрывая за собой дверь, он услышал, как офицер быстро прошёл к комму и начал вызывать по дальней связи какого-то Джона. Не придав этому особого значения, вулканец спустился по мраморной лестнице на первый этаж, прошёл мимо застывшего, словно в параличе, дежурного курсанта и подошёл к карте города, нарисованной на стене. Определив по ней, как ему добраться до ближайшего аэродрома, Сорел покинул здание.

Чтобы Лея не отвлекалась на его присутствие, он ещё в полёте установил в своём сознании капитальный мысленный блок между ними, и теперь чувствовал себя относительно спокойно — лучше появиться неожиданно, чем целые сутки испытывать на себе все её душевные метания по поводу предстоящей встречи. Что ж… если рейсы ходят по расписанию, через три часа он уже будет в России, где у него появится уникальный шанс увидеть новое поколение офицеров в действии. Вспоминая свои первые учения, капитан «Худа» обычно расцветал и пускался в такие восторженные воспоминания, что по ним невольно хотелось снять военно-патриотический фильм, а ещё лучше — сериал; а вот Юрка Стрекалов, вспоминая о том же, обычно заливался краской и бурчал под нос что-то невнятное, наливая себе стакан за стаканом — не чая, разумеется. Однако оба они, безусловно, сходились в одном — на это стоит посмотреть.

Вот он и посмотрит.

* * *

Уже перед сном Лея, расчёсывающая у окна волосы, вдруг отложила расчёску в сторону и замерла, словно прислушиваясь к чему-то, затем пожала плечами и снова вернулась к своему занятию.

— В чём дело? — Тира застыла с протянутой к расчёске рукой (свою она, как обычно, забыла дома).

— Да нет, ничего. Чувство такое знакомое… Показалось.

— Показалось что? — Тира улучила момент и таки сцапала из рук Леи расчёску.

— Ну… на секунду мне показалось, будто он здесь, а потом снова всё исчезло.

— Кто «он»?

— Сорел, — Эван стащила с головы одеяло и лениво приоткрыла один глаз. — Наш муж и брат.

— И кому кто конкретно?

— Горбатого могила исправит… — проворчала Эван, поворачиваясь на другой бок и снова укрываясь с головой.

— Ты лучше ложись спать, — Тира оттащила Лею от окна. — До подъёма осталось всего шесть часов, ты же не хочешь завтра заснуть у Совока на плече?

— Не хочу, — Лея глубоко вздохнула. — Ты права. Главное — это игра. Мы должны выиграть. Или хотя бы просто продержаться до конца. Всё остальное — второстепенно.

— Молодец, — подал голос со своего места Иван. — А теперь ты, быть может, прекратишь болтать и ляжешь спать, наконец, а не то мне придётся попросить Совока, чтобы он тебе в этом помог… хотя бы и без твоего согласия.

— Если ты имеешь в виду нейроблок, то этому в вулканских школах не учат, а на курсы по самообороне, он, как и я, ходил от случая к случаю, и рассчитывать тебе в этом вопросе особенно не на что. К тому же он уже давно спит сном праведника, — Лея вгляделась в лицо юного вулканца и пожала плечами. — Так что пролетела над тобой, Серёгин, большая птица обломинго…

— Спать, Т'Гай Кир! Немедленно спать!!! — прорычал Иван. — Иначе до игры ты просто не доживёшь!..

Лея пожала плечами и села на свою кровать. Спать ей пока не хотелось — частично из-за смены часовых поясов, частично потому, что странное чувство тепла, которое она ощутила десять минут назад, так и не исчезло до конца.

Сорел не может быть здесь. Не может — и всё.

Лея вгляделась в лица Совока и Т'Арии, сиротливо свернувшихся на своих койках под слишком лёгкими для них одеялами. Да-а, ребята, тут вам не Сан-Франциско… Мужайтесь. Правая рука Совока была вытянута и лежала на придвинутом к кровати стуле, где покоилась аккуратно свёрнутая одежда. Пальцы Совока касались щеки Т'Арии, лежащей на соседней койке; к счастью, в ночной темноте этого никто не мог видеть.

Славная пара. Очень дружная для своих лет. Как знать… возможно, Т'Ария не так уж и не права!

* * *

— Вы что-то сказали? — Литгоу поднял голову, отрываясь от поиска какого-то документа из числа тех, что в превеликом множестве были раскиданы у него на столе.

На какую-то секунду Сорела охватил ступор. Конечно, сходство было не стопроцентным, но оно определённо было. Очаровательно…

— Вам показалось, — холодно произнёс вулканец (он долго полировал эту интонацию в голосе перед тем, как впервые появиться на мостике «Худа» с докладом о прибытии. Он явно преуспел в этом начинании — в тот день ему удалось перепугать всех чуть ли не до смерти, включая капитана и себя самого.)

— Да? — какое-то время Литгоу задумчиво изучал знаки различия на его форме, затем невпопад произнёс. — Я никогда прежде не видел такого странного мундира. Кто вы?

— Майор Т'Гай Кир. Федеральная полиция, департамент Вулкана, — представился Сорел. — Вы…

— Полковник Литгоу, командир семнадцатой группы. Полагаю, Лея Т'Гай Кир…?

— Имеет отношение к моему клану.

— А Эван С'Чн Т'Чай?

— До некоторой степени.

Джон всё так же продолжал разглядывать мундир Сорела с лёгким оттенком зависти в глазах.

— Красивая форма. Серебро на чёрном… что-то в этом есть.

— Да, — коротко ответил Сорел. — Она пугает. А теперь, если вы не против, я бы хотел поинтересоваться, как обстоят дела у Эван и Леи.

— Как вам сказать… — Литгоу собрал документы в ящик стола и взглянул на часы.

Молодец, майор, время выбрал — врагу не пожелаешь. Правда, Майерс уже предупредил его о появлении этого товарища в стенах Академии, но Джон никак не ожидал, что тот появится здесь так быстро. Впрочем, претензии были бесполезны. Насколько он помнил, для вулканцев понятие дня и ночи было весьма относительно.

— Знаете что, майор? — сказал Литгоу. — Мне надо идти в штаб. Спать мне сегодня, скорее всего, уже не придётся, так что предлагаю вам составить мне компанию. Там всё и обсудим, а заодно и за учениями понаблюдаете. Идёт?

Сорел, обрадованный тем, что не пришлось напрашиваться самому, удачно притворился, что не понял последнего слова.

— Это было бы очень познавательно. Спасибо.

— Вот и славно, — Джон едва заметно перевёл дыхание. — Кофе хотите?..

* * *

Утро выдалось на удивление омерзительным даже для среднерусской полосы конца октября. Сочетание ночной темноты, сырости и первого мороза оставило равнодушным разве что только Ивана, у всех остальных зуб на зуб не попадал; на вулканцев же и вовсе было страшно смотреть.

— Скоро привыкнете, — сказал Серёгин Совоку и Т'Арии. — Главное — двигайтесь, не стойте на месте!

Он проверил свой фазер и поднял руку:

— Внимание, отряд. Сейчас мы разойдёмся. На игру отводится двое суток, но, думаю, мы управимся быстрее. Лея и Совок, идите прямо сейчас. Постарайтесь избегать встреч, в конфликты не вступайте, по мере возможности, хотя бы. Вам придётся идти в обход, так что экономьте время.

Землянка и вулканец синхронно кивнули головами и растворились в темноте леса.

— Эван и Т'Ария, вы пойдёте со мной и Микки. Потом мы разойдёмся, но постарайтеь не уходить слишком далеко, у нас общая цель. Айл и Тира — вперёд. Начинайте действовать прямо сейчас — в отличие от всех прочих, в темноте вы не беспомощны, так что пользуйтесь этим преимуществом, пока есть такая возможность.

— Это будет непросто, — сказал Айл. — Ка'Тори из одиннадцатой группы тоже неплохо видит в темноте. И двигается он очень быстро.

— Значит, будь быстрее него! Всё. Расходимся. Удачи!..

* * *

— Куда ты ведёшь меня? — тихо поинтересовался Совок у Леи, в то время как та уверенно шагала по какой-то лесной тропе, раздвигая ветви деревьев.

— За территорию полигона, — ответила она. — Пока темно, мы должны обойти оцепление и максимально срезать путь.

— Это же против правил!

— Каких правил?

— Ах, да. Слушай, получается, что никто, кроме нас, территорию полигона не перейдёт? Неплохо.

— Так уж и никто. Я буду страшно удивлена, если где-нибудь в километре от нас мимо оцепления не ползёт Сэлв с напарником. Скажу даже больше — если этого не случится, я буду крайне разочарована!!!

* * *

— Там… — Эван достала фазер и прислушалась. — Два человека. Зарылись в опавшие листья и ждут, пока рассветёт. Вспугни их, Т'Ария.

— Как?

— Да хоть камень брось.

— Стерпят… к тому же есть риск нанести травму.

— М-да. Знаешь, что? Подойди к ним поближе и просто разбросай листву над ними.

— Ага, и меня убьют!

— Не убьют. Они захотят узнать, из какой ты группы, и каковы наши планы, начнут тебя допрашивать… Собственно, для этого они туда и забрались — я чувствую их намерения. А пока ты будешь героически сопротивляться, я подстрелю их обоих.

— И меня заодно, — скептически хмыкнула вулканка.

— Обещаю быть очень аккуратной, — хищно улыбнулась Эван, потирая лапки в предкушении перестрелки. — Ну давай, действуй!..

* * *

— Что видят твои файры? — рискнул поинтересоваться Айл полчаса спустя, останавливаясь для того, чтобы собрать свои длинные волосы в хвост.

— Они видят много, много деревьев, — замогильным голосом отозвалась Тира.

— А теперь? — спросил он десять минут спустя.

— Ещё больше деревьев…О! А вот это, пожалуй, уже интресно. Айл, к нам приближаются двое парней из четырнадцатой группы — один из них человек, другой — андорец. Андорец явно чувствует нас, вон как антеннами шевелит, аккурат в нашу сторону… И темнота ему, кстати, не преграда. Второй парень засел в укрытии, метрах в тридцати от нас. Иди, займись им — только тихо! — а я пока попытаюсь разрешить этот маленький конфликт с Андорой…

* * *

— Мы будем сражаться, сэр?

— Нет, моя девочка, — Иван быстро оглянулся, не выпуская из своей руки руку Микки. — У нас есть задача поважнее. Конечно, я подстрелю парочку-другую идиотов из тех, что вздумают путаться у нас под ногами, но это уже исключительно ради твоего удовольствия. Не беспокойся, Эван и Т'Ария нас прикроют. Ты хорошо помнишь свою роль в нашем маленьком представлении?

— Да, сэр, помню.

— Вот и славно, — Ваня остановился, вглядываясь в серый рассвет, и прислушался к окружавшей их тишине. — Пригнись.

Микаэла послушно упала на землю и шустро отползла в ближайшие кусты. Иван вынул из кобуры свой фазер и привалился спиной к сосне.

Минуту спустя двое ребят, чертыхаясь и матерясь на полудюжине языков разом, отдирали от курток свои погасшие маячки, залитые красной краской.

— Спокойно, народ, — ухмыльнулся Иван, закрывая руками уши Микки. — Здесь дети…

* * *

— Что за чертовщина? — Джон уставился на экран, явно не доверяя своим глазам. — Быть этого не может!!!

— Что происходит? — Сорел с интересом заглянул ему через плечо.

— Из игры выбыло уже двадцать человек. А ведь прошло только три часа!..

— В этом соревновании мало логики, — Сорел пригляделся к перемещениям разноцветных точек на экране. — Почему команды Красных не действуют сообща против Синих?

— Это вы у начальника нашей Академии спросите. Вообще-то, подобное соревнование проводится только на выпускном курсе, но условия выживания там гораздо более суровые, да и участвующие в нём — почти профессиналы…Так, ну и что это значит?!

— Что «это»?

— Двое из моего отряда вышли за пределы полигона!

— Кто именно? — обречённо поинтересовался Сорел, заранее зная ответ.

Впрочем, его опасения подтвердилились только наполовину.

— Совок и Лея. Интересно… Либо они что-то задумали, либо просто-напросто заблудились.

— Последнее — это вряд ли, — коротко откликнулся Сорел. — Не похоже на них.

— Надеюсь, что так. В любом случае, это против правил. Хотя, о чём я! Правила… они и в обычное время-то на них плюют, что уж говорить о том, что происходит сейчас. К тому же мы всё равно не имеем права вмешиваться.

— До какой степени?

— Официально — вообще. На деле же — до той поры, пока кто-нибудь из них не сломает себе ногу или безнадёжно не застрянет в каком-нибудь из оврагов…Майор, что вы знаете о Лее и Эван?

— А что вас интересует?

— Всё. Я разговаривал с родителями всех своих курсантов, и только эти две упорно отмалчиваются на свой счёт. Совок и Т'Ария, когда я задал им аналогичный вопрос, краснели и бледнели как два дельтанца в публичном доме, но тоже так ничего и не сказали. Итак?..

— Что ж… Эван. Талантливая девушка, выраженные способности к естественным наукам, иностранным языкам и программированию. Прекрасно ладит с большинством окружающих людей. Никогда не пойдёт на открытый конфликт, пока есть хоть малейшая возможность компромисса. Из неё получится отличный офицер, способный работать как в большом коллективе, так и в полном одиночестве. Лея… У неё есть способности, наверное, ко всему на свете, но нет терпения доводить до конца большинство из задуманного. Достаточно конфликтна, но, как правило, ни на кого долго не держит зла, имеет склонность «ломать ситуацию под себя», хотя при необходимости легко идёт на контакт. Когда училась в школе, больше всего интересовалась химией, биологией, астрофизикой и, как это ни странно, геометрией многомерных пространств. Любит возиться с техникой и, вообще, любыми механизмами. А что скажете о них вы?

— Да, в общем, всё то же самое. Я заметил, что Эван стремится всегда удерживать ситуацию под контролем, если же такой возможности нет, имеет склонность довольно-таки элегантно выворачиваться из ситуации, а потом делать вид, что всё происходящее не имеет к ней ровным счётом никакого отношения. Возможно, из неё получится неплохой разведчик, а может, и нет, время покажет. В любом случае, мне показалось, что, в отличие от своей сестры, на капитанское кресло в будущем она явно не претендует. Что же касается Леи, то да, вы правы, талантов у неё много, вот только реализовывать их полностью она то ли не умеет, то ли не особенно и стремится. Учится хорошо, заметен вулканский уровень подготовки, однако часто недоучивает материал, который, как ей, очевидно, кажется, в будущем не найдёт практического применения. Надо сказать, иногда она бывает не так уж и не права в этом вопросе… Ещё она водит знакомства со старшими курсантами, чинит им технику, и, видимо, не бесплатно. Кстати, у неё явно какие-то проблемы с этим парнем, — Джон кивнул в сторону экрана. — Они постоянно ссорятся, а пару недель назад даже подрались. Такое раньше уже было?

— На Вулкане Лея, Эван, Совок и Т'Ария учились в одной школе. Они знают друг друга уже почти пять лет и, насколько я знаю, в последнее время никаких проблем у них не было. В детстве они пару раз подрались, но и не более того. Вы придаёте этой конфронтации слишком много значения.

— Возможно. Давно вы знаете этих девочек?

— Давно. Практически всё то время, что они живут на Вулкане, — Сорел не стал вдаваться в подробности. — Полковник… вы случайно не знаете, на что она тратит заработанные деньги?

— Догадываюсь… — хмыкнул Литгоу.

* * *

— Откуда здесь такие ухабы? — выдохнул Совок, хватаясь за корень дерева, растущего на краю почти отвесного обрыва, и подтягиваясь наверх. — По всем законам логики, здесь должна быть равнина.

Лея присела на поваленное дерево и закурила, используя для этой цели старинную бензиновую зажигалку, которую сканеры обнаружить, разумеется, не могли.

— Два с половиной века назад, Совок, законы логики тут не работали. Раньше здесь располагалась стратегическая точка, по которой был нанесён ракетно-ядерный удар противника, а потом ещё в течение целой недели взрывались боеприпасы на складе, горели дома и самолёты; но этого, конечно, уже никто не видел. Остались только общие описания и снимки с орбиты. Впрочем, в то время мало где на Земле сохранилась прежняя жизнь. В тех районах, что не пострадали от войны, полностью рухнула экономика, перестали функционировать основные инфраструктуры и социальные программы… словом, развал был полнейший. Это, — Лея махнула рукой в сторону отвесных холмов, — всего лишь шрамы той войны. Они ничего не значат. В то время здесь творились дела и похуже.

— Кто выиграл в той войне? — поинтересовался Совок, выдержав дипломатическую паузу.

— Никто, — Лея искоса посмотрела на Совока и усмехнулась. — Да и как ты себе представляешь такую победу? Те, кто остался вживых, медленно умирали среди обломков величественной некогда цивилизации.

— Брось, Т'Гай Кир, — прищурился Совок. — А как же весь этот трёп о том, что люди — основатели Федерации, и не будь их, не было бы и её?

— Основатели… — Лея вздохнула. — Ну, в общем, это так. Однако ты забываешь об одном существенном факте. Это ваши люди вытащили нас из того хаоса, что царил тогда на Земле. Не будь вас, не было бы и нас. Правда, следующие сто лет твоих предков просто поперёк себя пёрло от гордости за своё благородное начинание, но это уже, конечно, детали. Чего они только не делали, чтобы не выпустить в Космос людей! Тормозили программы по разработке первых варп-двигателей, направляли своих преподавателей в Звёздную Академию, чтобы было удобнее контролировать процесс обучения пилотов, и даже лично проводили отбор в первый отряд звездолётчиков, что был сформирован после войны. И всё это под знаменем искренней заботы о нас, несчастных.

— Боялись, что вырастят конкурентов? — Совок иронически приподнял одну бровь.

— Нет, — очень серьёзно ответила Лея. — Просто боялись. Обычный страх родителей, которые видят, как подросшие дети уходят на свою первую вечеринку с выпивкой и ночёвкой. В конце концов, человеческое упрямство одержало верх, и вот результат — мы с тобой сидим в этой дыре на морозе, и у нас с тобой абсолютно одинаковые шансы примерить капитанские нашивки… лет через двадцать. Нет, Совок, Федерация есть результат совместных усилий как Земли, так и Вулкана, только вот сами вулканцы этот факт почему-то предпочитают игнорировать. Типа нас тут и рядом не стояло, это всё они, они и ещё раз они. Вот так.

— Ты много знаешь, — вежливо констатировал Совок, отмахиваясь от сигаретного дыма.

— В отличие от некоторых, я много читаю.

— Мне почему-то кажется сейчас, что ты старше меня, — сказал Совок, глядя на низкое холодное солнце, лучи которого едва-едва пробивались сквозь слой облаков.

— Наверное, это потому, что так оно и есть, — хмыкнула Лея. — Или ты забыл о том, что проживёшь в два раза дольше, чем я?

— Может, ещё и не проживу, — возразил тот. — Может, геройски погибну в каком-нибудь неравном бою с клингонами, и в два раза дольше проживёшь ты. А то и в три, кто знает?

— Ты прав, — Лея быстро взглянула на часы. — В этом мире всё относительно. Ну, всё, нам пора идти.

— Я замёрз, — признался Совок полчаса спустя.

— Ничего себе! — возмутилась Лея. — Что же я буду с тобой делать, когда наступит ночь? Ладно, сейчас солнце поднимется выше и немного потеплеет, так что ещё отогреешься. Или давай подерёмся — благо, время пока ещё терпит.

— Да пошла ты…

— Ну вот, так всегда! — возмутилась девушка. — Все вы, вулканцы, одинаковы — одни разговоры и пустые обещания, а когда доходит до реального дела, только вас и видели!

— Знаешь, я не виноват, что Сорел пообещал тебе нечто такое, что явно не в состоянии выполнить, — мрачно заметил Совок, — так что нечего валить с больной головы на здоровую. Скажи лучше, сколько нам ещё осталось до штаба?

— Десять километров, — ответила Лея, посчитав что-то в уме. — Не так уж и много, если правильно рассчитать силы. Мы подойдём к ним как можно ближе и затаимся — будем ждать сигнала от Эван и Т'Арии.

— Ладно, даже принимая в расчёт наши с тобой скорбные пси-способности, это, пожалуй, может получиться. Однако я по-прежнему не понимаю, как мы справимся с Джонсоном и его охраной. Ни мои, ни твои способности в этом деле особенно не помогут.

— Ты и знать не знаешь моих истинных способностей, Совок, — оскалилась Лея. — Но демонстрировать я их, само собой, не собираюсь. Просто навалимся на штаб все вместе, пусть побегают, а мы, тем временем, сделаем своё чёрное дело. Не бойся, мы с тобой ещё станем легендой этого курса!

— Главное, чтобы не самой печальной…

* * *

Невероятно, но десять часов спустя, когда над полигоном снова сгустились сумерки, в группе номер семнадцать потерь по-прежнему не было.

Посмотрев на Литгоу, Сорел понял, что тот спит с открытыми глазами, не сводя с экрана внимательного, но несколько остекленевшего взгляда.

— Идите спать, полковник, — сказал он, сжалившись над человеком. — Я подежурю за вас.

— Я не сплю! — Джон встряхнул головой и потёр красные глаза.

— Идите. Иначе завтра вечером вы уснёте прямо на построении.

— Как я могу спать, когда мои дети там одни? — огрызнулся Литгоу. — Вы бы уснули?..

— Вы им всё равно сейчас ничем не поможете. Если что-нибудь случится, я вам скажу. И потом, курсантам после игры дадут трое суток отдыха, вам — нет. Улавливаете логику?

— Вы прямо как моя жена, — ухмыльнулся Джон. — Ладно, уговорили. Разбудите меня через два часа.

— Хорошо.

— Даёте слово?

— Зачем? Вы подозреваете меня в склонности к обману? — поинтересовался Сорел в таких жутких интонациях, что Джон не выдержал и расхохотался, расстилая на полу одеяло.

— Бросьте ломать комедию, майор! Я уже давно понял, что эта манера говорить для вас совершенно неестественна. Не беспокойтесь, я никому не передам, если вы случайно брякнете что-нибудь такое, что никак не соотносится с вашим благородным происхождением…

Сорел едва заметно поморщился, в глубине души проклиная себя последними словами. Впрочем, переживал он совершенно напрасно — его поведение было безупречно с любой точки зрения, просто пускать пыль в глаза таким людям как Джон Литгоу было, по меньшей мере, бесперспективно. Его дети и курсанты уже давно прочувствовали эту простую истину на собственной шкуре, а вот Сорелу ещё только предстояло в этом убедиться. Однако сдавать свои позиции он не торопился.

— Не примёрзнете? — поинтересовался он минуту спустя, протягивая Литгоу второе одеяло, которое выглядело ничуть не теплее первого — стандартная армейская укладка для похода.

— Оставьте себе, ночью здесь будет холодно. А примёрзну — польёте кипятком, кофейник рядом.

— Представляю, что вас ожидает…

— Не камень, не потрескаюсь.

— Спите, полковник, — Сорел решил прекратить этот разговор, пока он не перешёл в классическую дружескую перепалку, где у него уже точно не останется ни малейших шансов выглядеть достойно. — У вас всего два часа, и время пошло.

Сорел оглянулся и увидел, что Литгоу уже спит. Вот это да… Мне бы такие способности.

Литгоу был похож на некоторых старших офицеров с «Худа» — тех, что прожили на свете достаточно долго для того, чтобы легко отличить истинного вулканца от того, кто просто хочет таковым казаться; и, в то же время, были всё ещё достаточно молоды для того, чтобы тут же начать переделывать его согласно своим представлениям о том, что больше пойдёт ему на пользу. Опасная раса, содрогнулся Сорел. Нам повезло, что они оказались такими доверчивыми — тогда, два века назад. Теперь, видя их в деле, начинаешь понимать, что люди, со свойственным только им упрямством, рано или поздно, восстановили бы всё на Земле и без их помощи. И ещё неизвестно, какой бы тогда оказалась неизбежно последовавшая встреча двух ныне братских народов…

* * *

Наступила ночь, и температура воздуха снова упала ниже нуля. Все курсанты были устроены по-разному, поэтому для кого-то это стало проблемой, а для кого-то — нет. Айл Раа-Кан, на своё счастье, относился к числу вторых.

— Я тебе вполне серьёзно говорю — я не мёрзну, — повторил Айл, расстёгивая куртку. — Давай сюда. Я тебя согрею.

— П-почему бы тебе, в таком случае, просто не отдать мне свою куртку? — поинтересовалась Тира, согревая застывшие пальцы дыханием.

— Это будет не так романтично. И не так тепло!.. Или… или ты думаешь, я буду недостойно себя вести?!

— А ты сам-то как думаешь?

— Думаю, буду. Не сегодня, правда, сегодня нам нельзя отвлекаться. Но, если честно, я уже давно собирался, только вот всё решиться не мог, да и файров твоих боюсь — того и гляди, загрызут. Где они, кстати?

— На Перне, — Тира пожала плечами. — Питаются.

— Правда?!

* * *

— Спит?

— Спит, — Иван потеплее закутал Микки в свою куртку и положил её голову себе на плечо.

Эван и Т'Ария прижались к нему с боков и сгребли поближе мелкие ветви и сухие листья, чтобы хоть как-то согреться.

— Хорошо, что хотя бы ботинки тёплые, — вздохнула Эван.

— Что да, то да, — хмыкнул Иван. — Лично я днём во всей этой выкладке едва не сварился. А вы?

— Нет! — хором ответили Эван и Т'Ария. — Ни в малейшей степени.

— М-да, — Иван скептически осмотрел обеих и пожал плечами. — Вулкан есть Вулкан. Т'Ария, ты как, ещё жива?

— Всё нормально, — ответила та. — Если ты о погоде. А если о том, что мне приходится так близко от вас находиться… что же делать. Ты полагаешь, лучше замёрзнуть, но сохранить чувство собственного достоинства?

— Тебе решать, — Иван поудобнее уселся на листьях.

— Как там наши муж и сестра? — поинтересовалась Эван. — Лея вроде бы спокойна.

— У Совока тоже всё в порядке, он ждёт сигнала. Больше никаких эмоций нет.

— О чём это вы? — поинтересовался Ваня. — Кстати, я уже больше года терзаю ваш язык, читать научился, а речь по-прежнему понять не могу. Помогли бы что ли, всё равно делать нечего.

— Что, прямо сейчас? — удивилась Эван. — Нечего сказать, выбрал время. А зачем тебе вулканский, если не секрет?

— Старшие офицеры говорят, что универсальный переводчик далеко не так универсален, как это принято думать. А я не люблю, когда меня водят за нос. Даже если это представители дружественной нам нации или отдельные, воспитанные ими, изменники родины. Ну, что скажете?

— Опасный ты человек, Серёгин, — усмехнулась Эван. — Предупреждаю — на этом пути тебя ждёт немало сюрпризов. Однако пройти его стоит, так что отговаривать не буду. Как говорит наш командир — вперёд и с песней.

— Да? Тогда начну прямо сейчас. Я тут вашего Лираса перепёр на родной язык, ну и на английский до кучи; вот, послушай, что получилось…

— Нет, Ваня, нет! — воскликнула Эван. — Только не это!!!

— Да ты послушай! Вот — «когда шестой элемент…»

— Ваня, уймись.

— «…останавливается в той точке пространства, где отражается циферблат…»

— Что, прости, отражается?!

— О чём он говорит, Эван? — поинтересовалась Т'Ария, задумавшаяся о чём-то своём и потому пропустившая большую часть разговора.

— Да так, бред какой-то, — пожала плечами та. — Я даже не понимаю, что это за сочинение.

— Как это не понимаешь? — возмутился Серёгин. — По-моему, тут всё предельно ясно!

— Тихо! — внезапно Эван толкнула Ваню локтем в бок, и он замолчал. — Кажется, кто-то идёт.

Они прижались друг к другу и затаили дыхание, изо всех сил надеясь, что противник не заметит их в тени поваленного дерева. Спустя минут двадцать мимо них прошли двое. Золотые в драку ввязываться не стали, логично рассудив, что лучше сохранить численный перевес для дневного боя.

— Другие идут к штабу и ночью, — сказала Т'Ария полчаса спустя, когда окончательно стало ясно, что прошедшие мимо ребята их не услышат.

— Далеко не уйдут, — Иван душераздирающе зевнул, прикрыв рот рукой. — Утром догоним и пристрелим.

— Человек… — Т'Ария пожала плечами.

— Не спорю. Это есть непреложный и никем до сих пор ещё не опровергнутый факт.

— Блин, ну какое же ты трепло! А ещё на мою сестру наезжал!

— И это тоже есть…

— Кто-нибудь, пристрелите меня… — простонала Эван.

* * *

— Совок, я не прошу тебя о многом, просто уйди с этого камня, от него же прямо веет холодом.

— Это недостаточная причина для того, чтобы находиться рядом с тобой, хотя сидеть на стволе дерева, конечно, теплее, чем на граните, но ты же первая там приземлилась! Что мне оставалось делать?..

— Сесть рядом, вероятно.

— Спасибо, но здесь мне нравится значительно больше. Если тебе холодно, можешь развести костёр.

— Не могу — нас обнаружат с воздуха и выкинут с учений, а мне бы не хотелось расстраивать нашего командира до такой степени.

— Мне тоже, так что оставь меня в покое.

— Ты замёрзнешь, сидя на этой плите.

— Я постараюсь этого не делать.

— Ну, совсем, может, и не замёрзнешь, зато точно отморозишь себе что-нибудь ценное, например… уши.

— Лучше это! — упёрся вулканец. — Потому что твой вариант абсолютно неприемлем!

— Это твой вариант неприемлем, идиот. Нет, мне в принципе, всё равно, это же не я ещё днём жаловалась, что отморозила себе руки, ноги, уши… и всё остальное. Только учти — октябрь в этом году выдался на удивление холодным, среднесуточная температура на шесть градусов ниже нормы, до рассвета ещё часов восемь, не меньше, а нам надо отдохнуть хотя бы пару часов, иначе завтра мы будем похожи на пару зомби, выползших из этой могилы.

— Какой ещё могилы?! — свистящим шопотом поинтересовался Совок.

— Той, на которой ты сейчас сидишь, — хладнокровно ответила Лея. — Или ты думал, что эта гранитная плита — для медитаций?

Совока как ветром сдуло со столь полюбившегося ему места, и в следующую секунду он уже сидел рядом с Леей, стуча зубами — благородно заметим, что в большей степени всё-таки от холода.

— Т-ты куда меня п-привела, змея? — поинтересовался он сразу после того, как вновь обрёл способность говорить.

— Я веду тебя самым коротким путём, — серьёзно ответила девушка. — К сожалению, он пролегает через старое кладбище. Не беспокойся, свежих могил тут нет. Самым молодым — лет по триста, так что оставь мою руку в покое, пожалуйста. Ещё немного — и ты применишь на мне ваш знаменитый нейроблок, хотя на курсах он у тебя, помнится, никогда не получался.

Совок с удивлением обнаружил, что истерически сжимает Леино плечо правой рукой и медленно разогнул пальцы, сгорая от стыда.

— С ума сойти! — захихикала Лея. — Не имеющий эмоций Совок Т'Рон Ракиш, отличник боевой и политической подготовки, гроза клингонских террористов и будущий покоритель звёздных трасс, боится покойников! Рассказать кому — не поверят!!!

— Расскажи кому — и ты уже никому и никогда ничего в жизни больше не расскажешь! — рыкнул Совок.

— Да ладно, это я так, чтобы ты отвлёкся, — Лея дружески ткнула его локтем в бок. — Я их сама до смерти боюсь, если уж на то пошло.

— Т'Ария бы этого не одобрила, — Совок, не глядя на Лею, протянул ей руку, предлагая сесть ближе. — Но что делать? В противном случае ты замёрзнешь.

— Я замёрзну?! Что ж, если тебе от этого легче… — Лея помолчала несколько секунд, словно прислушиваясь к чему-то, и усмехнулась. — Ты только не подумай лишнего, Совок, но твоя Т'Ария сейчас находится в Ваниных объятиях и, в отличие от тебя, чувствует себя просто прекрасно. Тихо-тихо! Она там вместе с Эван и Микки, так что всё в порядке. Просто решили немного отдохнуть.

— Ах, так?! Ну ладно! — Совок решительно опустил руку на плечи девушки. — Но за последствия я не отвечаю!

— Знаешь, что?! — сказала Лея голосом человека, близкого к самоубийству. — О последствиях мы с тобой поговорим лет через двадцать, а сейчас, сделай одолжение, перестань действовать мне на нервы и сиди спокойно.

Она сняла с себя куртку и набросила её парню на плечи.

— Тебе нравится меня унижать или это просто такой способ самоутверждения? — обречённо поинтересовался Совок.

— Нет, — мрачно ответила Лея. — Просто мне срочно надо уйти по одному очень важному делу, и я хочу, чтобы ты подержал куртку, пока меня не будет. Ещё вопросы будут?

— Только один. Сколько твой отец заплатил Сорелу, чтобы он на тебе женился?..

* * *

— Полковник…

— А? — Джон открыл глаза. — Два часа уже прошли?

— Да. Но я разбудил вас по другой причине. Знаете, с экраном слежения происходит что-то неладное. Или со спутником, через который транслируются сигналы. Или с приёмным устройством…

— Я понял, майор, я понял, — Литгоу вскочил на ноги, развернул экран к себе и взглянул на часы. — Э, вы всё-таки обманули меня! Прошло целых четыре часа!

— Неужели? Должно быть, я забыл о времени, пытаясь выяснить причину неполадок, — пожал плечами Сорел.

— Могли бы для начала разбудить меня, — проворчал Литгоу, безуспешно пытаясь войти в программу.

— В этом не было особой логики. Я уже понял, что причина неполадок где-то вне штаба.

— Да-а, — Джон включил коммуникатор. — Ян, это ты?

— Генерал Джонсон на связи… о, чёрт! Это ты, Джонни? Что случилось?

— Экран слежения вышел из строя. Может, пришлёшь специалиста?

— А смысл? Часов через шесть всё уже закончится. Слушай, для твоих же главное — знать, что в штабе кто-то сидит, так назначь кого-нибудь в заместители, и отправляйся ко мне по лучу. Система наблюдения здесь в полном порядке. Как тебе такой вариант?

— Неплохо. Только я тут не один, со мной вулканец, так что рассчитывай на двоих.

После этой реплики последовала пауза, затем Джонсон неуверенно поинтересовался:

— Комиссия, что ли?

— Не умирай ты так, ради Бога, — с досадой ответил Литгоу. — Это просто… знакомый наших сестёр с Вулкана.

— Тьфу ты… убил просто. В следующий раз поосторожнее с такими новостями, если хочешь, чтобы я дожил до пенсии. Так и быть, переправлю вас по очереди. Конец связи.

— Почему вашего командира так обеспокоило моё присутствие? — спросил Сорел, тщательно скрывая обиду в голосе.

— Как вам объяснить, майор… В последнее время вулканцы редко посещают стены Академии, но уж если появляются, то только для того, чтобы лишний раз указать нам на наши недостатки. Конечно, мы можем просто не обращать на них внимания — да, собственно, так мы и поступаем — просто всё это так досаждает! Не обижайтесь, но это правда.

Сорел ничего не ответил, но про себя подумал, что кое-кому из его народа стоило бы почаще общаться с людьми в условиях их естественного обитания, а не наблюдать за ситуацией с орбиты или территории посольства.

Джон слегка пригнулся, выходя из блиндажа.

— Курсант Шеппард!

— Я здесь, сэр! — Майк передал Алине бинокль и подошёл к командиру.

— Майк, мне надо, чтобы ты тут посидел вместо меня часов шесть, но так, чтобы об этом никто не знал. Задание непыльное, к тому же ты, наконец, сможешь выспаться. Я передам остальным, что ты снят с охраны объекта. Когда начнётся штурм, запри дверь покрепче и не подавай голоса. Слава Богу, условия игры не предусматривают моего участия в планировании обороны штаба, так что беспокоиться тебе не о чем. Я сообщу тебе, когда игра закончится. Ты меня понял?

— Да, сэр. Что-то случилось?

— Да уж, случилось — система слежения вышла из строя. Вот тебе коммуникатор, когда всё закончится, я с тобой свяжусь. Подожди пару минут и можешь заходить в блиндаж.

Майкл поступил, как ему было велено. Всё, что он увидел, когда закрыл за собой дверь — это несколько тающих в полумраке золотых искр, неизбежно сопровождающих процесс телепортации любого физического объекта. Очень интересно, подумал Майк, усаживаясь на два аккуратно свёрнутых армейских одеяла. Похоже, компьютер сдох, отметил он спустя минуту, изучая застывшие на экране разноцветные точки. Что ж, всё понятно. Скучновато, конечно, будет, зато он, наконец, избавился от Алины и её занудства…

* * *

— Если бы это был настоящий бой, мы бы с тобой прославились, как самые отмороженные ликвидаторы, — задумчиво отметила Тира, наблюдая за тем, как очередная пара курсантов с мрачными лицами снимает с курток свои маячки.

— Хорошо, что мы с тобой — пацифисты, — прокомментировал это заявление Айл.

— Будь ты пацифистом, — Тира убрала фазер в кобуру, — тебя бы здесь вообще не стояло.

— Хорошо, буду отмороженным ликвидатором. Кстати, как тебе моё предложение? — Айл решил сменить тему разговора.

— Какое предложение?

— Что значит «какое»? Несколько часов назад я тебе всё подробно объяснил.

— И даже проиллюстрировал.

— Даже.

— Можно, я ещё немного подумаю?

— Да над чем же тут думать?

— Ну, не знаю. Ты так молод…

— Молод?! Я же на два года старше тебя!!!

— На два? Как сказала бы Эван, очаровательно…

— Что значит «очаровательно»?!

— Да так, ничего. Видишь ли, мне нравятся мужчины постарше.

— Постарше?! Я так понимаю, Литгоу будет в самый раз?

— Угадал. К сожалению, он женат и у него трое детей.

— Разведём, в чём проблема?

— Детей жалко. К тому же, я слышала, что его жена — инопланетянка и аристократка в одном флаконе. Могут быть неприятности.

— Ты абсолютно права. Раз так — я подхожу?

— Я ещё немного подумаю…

* * *

— Уже почти над целью, — Лея подняла голову, глядя на край обрыва. — Точнее, под ней. Да-а. Место для штаба выбрано идеально. Не подкопаешься. Причём во всех смыслах этого слова…

— Как ты их обнаружила? — удивился Совок. — Я бы ни за что на свете не нашёл.

— На это всё и рассчитано. Голову ставлю на кон, что три четверти курсантов штаб действительно не найдёт. Вот Серёгин — тот нашёл бы даже в том случае, если бы ему не помогала Эван. Такие, как он, и найдут.

— Серёгин мне нравится, — сообщил Совок, перебирая прикопанные в земле провода.

— Хорошо, только ему об этом не говори… Как ты думаешь, сколько здесь в высоту?

— Метров пятнадцать. Точнее сказать не могу. Достаточно, чтобы свернуть себе шею. О чём задумалась?

— Что-то в этом штабе есть такое… знакомое, — поморщилась Лея. — Неважно. Из земли торчат куски арматуры и корни деревьев, так что ничего страшного. Заберёмся. Ты уж постарайся не свернуть себе шею. У меня из-за этого могут быть неприятности.

* * *

— У нас осталось пять минут, — Серёгин посмотрел на край обрыва, откуда предположительно должны были появиться Лея и Совок. — У нас всё готово?

— Так точно, командир.

— Отлично, — он поправил огромные розовые банты в волосах Микки, затем подумал, зачерпнул немного грязи из ближайшей лужи и щедро размазал её по страдальчески скривившейся мордашке девочки. — Само собой, первое, на что они уставятся — это твои пошлые банты, а лица за этой грязью и вовсе никто не увидит. А для надёжности сделаем вот это. — Он снял с Микки куртку и вывернул её наизнанку. — Одевайся. Теперь ещё рукав порвём для надёжности, вроде как ты за ветку зацепилась. Ботинки замажь грязью, а брюки выпусти сверху, чтобы маркировку не было видно… Класс! Теперь тебя никто не узнает. И, главное, ори погромче — тогда им вообще думать некогда будет…

* * *

— Они готовы действовать, дело за нами, — сказала Лея, когда они взобрались на обрыв и спрятались за ближайшими пригорком. — Ладно, Эван, дай мне полчаса, чтобы я могла отключить сигнализацию… Не хочу, чтобы он был готов к нападению. Как бы ни слабы были правила в этой игре, самооборону начальника штаба они не исключают. Совок?

— Я не вижу никого из охраны.

— Конечно, не видишь. Не полные же они идиоты. Ничего, когда Иван бросит в бой наши главные силы, здесь тако-о-ое начнётся…

* * *

— Погоди, — Эван вытянула руку, останавливая Т'Арию. — Дай им ещё немного времени. Лучше предусмотреть всё.

— Что — всё?

— Лея хочет вывести из строя сигнализацию. Не знаю, как она это собирается делать, однако не сомневаюсь, что это будет ярко, нетривиально и эффективно…

* * *

— Что-то случилось, — Джонсон недоверчиво уставился в экран и потёр переносицу. — По-моему, у нас проблемы.

— Экран вышел из строя? — обречённо поинтересовался Литгоу.

— Если бы! Джон, вся твоя группа, за исключением Шеппарда и Шепилиной, перестала существовать. Это что, массовый акт самоубийства или они подорвались на фазерной мине, заряженной синей краской?!

— Маловероятно… — Литгоу задумался, глядя в экран. — На твоём месте, Ян, я бы ждал неприятностей.

Сорел от комментариев решил воздержаться. Во-первых, он был только гостем, во-вторых, заметил, что генерал по-прежнему недоверчиво косится в его сторону. Видимо, так и не поверил, что он — не комиссия.

— Этого только не хватало… Чёрт! — Джонсон едва не сел на небольшой плейер, лежащий на узкой походной кровати. — Джон, вынеси его в коридор, пожалуйста.

— Откуда это здесь? — спросил Литгоу, разглядывая плейер.

— Сегодня утром отобрал у твоего любимчика.

— У меня нет любимчиков. Или ты о Серёгине?

— О нём самом. Он как раз пытался уговорить Совока что-то послушать. Я отобрал на время игры — он и не сопротивлялся, собственно. Брось его там, рядом с раритетами.

— Не утащат?

— Да кому он нужен?

* * *

— Готовность номер один!

— Есть готовность номер один!

— Раз… два… три… НАЧАЛИ!!!

* * *

— А-а-а-а-а-а-а-а!!!!!

— В чём дело? Что случилось?! — перепуганные курсанты из охраны Синих вылезли из укрытия и осторожно подошли к девочке. — Откуда здесь ребёнок?..

— А-а-а-а-а!.. — вдохновенно продолжала выводить Микки, размазывая по лицу грязь и вполне натуральные слёзы.

— Ты здесь откуда взялась, девочка?

— Не знаю!.. Я потеря-а-а-а-алась!

Загипнотизированные этим воем, курсанты даже и не заметили, как на втором плане промелькнули три тени, а тех двоих, что стояли непосредственно у входа, нейтрализовать было не так уж и сложно.

…Знамя Ваня увидел сразу и покачал головой:

— Это не знамя, это боевой шест какой-то. Придётся мне с ним линять и прятаться, пока Микки наслаждается своим бенефисом. Простите, девчонки.

— Правильно, — согласилась Эван. — А мы пока займёмся кристаллом. Не бойся, мы сумеем выбраться. Беги!

— Удачи, — Иван свернул знамя и вышел из блиндажа.

— Смотри, Ванькин плейер, — Эван переложила аппарат в сторону и села в кресло. — Наверное, Джонсон отобрал. Так, здесь нужен пароль. Попробуем разобраться.

— Поторопись, — Т'Ария с тревогой оглянулась на дверь. — Судя по звукам с той стороны, Микки своё уже отработала…

* * *

— Слышите? — насторожился Литгоу. — Кто-то добрался до раритетов. Похоже, игра подходит к концу.

— Слава Богу, — Джонсон смахнул пот со лба. — А то мне, знаете, как-то не по себе…

Сорел в недоумении приподнял одну бровь, и в этот момент в помещении погас свет.

— Мама, — тихо произнёс Джонсон во тьме. — По-моему, нам пора прощаться друг с другом…

* * *

— Отключила? — Совок аккуратно накрыл пластом дёрна силовой щит, от которого в разные стороны тянулись провода, соединяющие его с генератором и помещением, где располагался штаб.

— Да, — ответила та, отбрасывая в сторону кусок проволоки. — Нам повезло, что на кладбище осталось столько ритуального мусора.

— В тебе нет ничего святого, Т'Гай Кир.

— Ты не прав, Совок. Я же не стала раскапывать могилы в поисках гвоздей, хотя они бы нам здесь очень пригодились. А вот верёвка пришлась очень даже кстати, — Лея поудобнее перехватила грязный нейлоновый шнур, забытый или потерянный кем-то очень давно, и намотала его на руку.

Внезапно морозную тишину октябрьского утра разрезал пронзительный детский визг.

— Всё, нам пора, — Лея вскочила на ноги. — Видишь отверстие в земле, почти незаметное? Это они вентиляцинный люк открыли, чтобы светлее было. Большая ошибка. Странно, почему мне кажется, что во всём этом есть что-то знакомое?!

* * *

Над головами офицеров раздался лёгкий шорох, затем слабый утренний свет был перекрыт чьей-то тенью, и на пол блиндажа мягко приземлился кто-то из курсантов. Ещё один… Джонсон рефлекторно шагнул назад и прижался к стене. Кажется, первоначально эти учения задумывались как спортивная игра, а не как террористическая вылазка…

— Сдавайтесь, генерал, вы окружены!!!

— Совок, лови одеяло!

— Лея, да их тут больше, чем один!

— Мочи всех!

— Ребята, вы в своём уме?!

— А-а-а!

В темноте было трудно ориентироваться, но Совок и Лея быстро скрутили двоих, накинув им на головы одеяла и связав кусками нейлонового шнура.

— Это не Джонсон, — с удивлением констатировал Совок, связывая руки своему пленнику. — Джонсон выше и плечи у него шире.

— И это тоже не Джонсон, — эхом откликнулась Лея. — Слишком худой. А у генерала килограммов двадцать лишнего веса, если не все тридцать, его и бульдозером не сдвинешь.

— Что-о-о?! — взрыкнул из своего угла Джонсон и тут же прикусил себе язык, стремительной тенью кидаясь в другую сторону. Ну, подумаешь, пара лишних килограммов! Он вовсе не толстый!!!

— Всё равно они очень здоровые для охраны, — Совок отпинал офицера поближе к дверям.

— Наверное, из восьмой группы, — Лея отвесила своему пленнику подзатыльник. — Они там все, как на заказ, под два метра. Под глаз мне заехал, гад! Синяк будет…

— Где же Джонсон? — пробормотал Совок, вглядываясь в темноту. — Генерал, штаб захвачен, и сопротивление бесполезно. Сдавайтесь.

— Спрятался, — Лея удачным пинком отправила свою жертву к той стене, где уже сидел смирившийся со своей судьбой Литгоу. — Ничего, сейчас повяжем. Не может же он прятаться вечно!

Спорим, что могу… Джонсон сделал ещё пару шагов к двери и вновь распластался по стене, борясь с подступающим хохотом. Представляю, какой сюрприз ожидает этих двоих, когда они снимут упаковку со своих пленников! Врагу не пожелаешь…

— Лея, ты что-нибудь видишь?

— Нет. Зато чувствую…

— Ребята, вы всё перепутали, — попробовал было спасти ситуацию Джон, но курсанты не узнали голоса своего командира.

— Ты права, — согласился Совок. — Они точно из восьмой группы.

— Вот он! — внезапно возвестила Лея, кидаясь куда-то в темноту. — Сюда!!!

* * *

— Быстрее! — Т'Ария повернулась к Эван. — Что-то наши затихли — то ли взяли в плен Джонсона, то ли Джонсон взял в плен их. Ну же, Эван!

— Готово! Однако если те, кто войдёт сюда, увидят, что нет ни знамени, ни кристалла, они могут сразу ломануться к Джонсону и отобрать у нас раритеты — да и его самого — до того, как он объявит о конце игры…

— Нет проблем, — Т'Ария вынула из Ваниного плейера кристалл и опустила его в паз взамен того, что они взяли, после чего заблокировала лежащую на нём информацию при помощи уже известной им программы. — Это их немного задержит.

Снаружи раздался глухой удар в дверь.

— Кажется, нам пора, — Эван схватила Т'Арию за плечо и потащила к соседней двери, где должны были находиться Совок, Лея и предположительно пленный Джонсон. — Чёрт! Да здесь же мрак кромешный!

— Всё в порядке, — Лея нашла на стене распределительный щит и чем-то щёлкнула на нём пару раз.

Спустя пару секунд на потолке вспыхнула лампа аварийного освещения, и Эван тихо ахнула. В центре комнаты, связанный по рукам и ногам, сидел генерал Джонсон и ржал как зарезанный.

— Ребята… ребята, если б вы только знали, кого вы взяли в плен… если бы вы знали, ребята!..

— Он уже пять минут это твердит, — Лея припёрла дверь табуретом. — Не обращай внимания, это провокация.

— Да скажите же им!..

Однако два других субъекта, с головой укутанные в одеяла и тщательно повязанные для надёжности синтетическим шнуром, хранили гробовое молчание, сидя у стены возле двери.

— Дело ваше, конечно. Но если б вы только знали…!

— Молчите, генерал Джонсон! — сказала Лея. — Сейчас вы военопленный, и слова вам пока никто не давал. Как только штурмовой отряд нашего фронта управится с охраной, мы выведем вас отсюда, и вы объявите об окончании игры.

— Игра не может считаться оконченной, пока кто-нибудь не заберёт из блиндажа раритеты, — возразил генерал.

— Это уже сделано, — Эван продемонстрировала Джонсону кристалл. — Кстати, мы так и не успели проверить, что там записано. Давайте послушаем?

Она опустила кристалл в плейер и прибавила звук. Вначале не было слышно ничего, затем кто-то спросил «Уже можно, да?», после чего глуховатый и чертовски знакомый голос произнёс следующее:

— Да это же Кирк! — тихо ахнула Лея.

— Я не знаю такого поэта, — немедленно заметил Совок.

— Конечно, не знаешь. Поэта зовут Джон Мейсфилд, а стихи называются «Морская лихорадка». Кирк — это тот, кто их читал.

— Джеймс Т. Кирк, — уточнила Эван. — Капитан космического корабля «Энтерпрайз».

— Надо же, какие познания, — удивился Джонсон. — Ребята, вы бы развязали этих двоих, прежде чем выходить на поверхность. По-дружески советую.

— Ну, конечно, — хмыкнула Лея. — Мы их развяжем, а они нас… повяжут. Нет уж.

— Ну, как знаете, — ухмыльнулся генерал. — Только не говорите потом, что я вас не предупреждал.

В этот момент наверху опять послышался шорох, и с потолка спрыгнул Иван.

— Ого! — присвистнул он. — Трое! Отличная работа, Золотые. Слушайте, на самом деле уже можно идти, потому что охрана рассредоточилась — одна половина отбивается от тех, кто всё-таки нашёл штаб, вторая перебита ими же и загорает на склонах. Микки со знаменем я спрятал наверху, её никто не найдёт, а на выходе нас ждут Тира и Айл, которые стреляют во всё, что движется, но у них уже почти закончилась краска, так что нам лучше поторопиться. Ну давайте, поднимайте этих двоих! Расселись тут…

— У меня такое странное чувство, — сообщила Лея Эван, поднимая за воротник своего пленника, — что я его знаю. Да и второй мне тоже кажется очень знакомым. К чему бы это?..

Та только пожала плечами, помогая ей вывести пленников из блиндажа.

— Кстати, а что вы оставили в компьютере вместо настоящего кристалла? — спросил Ваня, проходя мимо стола с раритетами.

— То, что было в твоём плейере. Ничего?

— О нет! Только не это!!!

* * *

— Игра окончена! — возвестил Джонсон, когда его вывели на поверхность. — Официально объявляю, что штаб захвачен, раритеты похищены, а я — военнопленный, так что победили Красные. Всё, хватит. Развязывайте нас.

Первым свободу обрёл Литгоу. Сбросив с головы одеяло, он жадно втянул в себя свежий морозный воздух и начал ругаться. Ругался он долго и изощрённо, на языках известных всем присутствующим, языках малоизученных и языках, никому неведомых вообще. После этого он взглянул на обалдевшие лица своих воспитанников, сел прямо на землю и начал истерически хохотать, размазывая по лицу грязь и выступившие слёзы.

— Ты! — Лея изо всех сил толкнула Ваню кулаками в грудь. — Мать твою за ногу, Серёгин! Между прочим, это была твоя идея — захватить в плен генерала! Это же надо было так опозориться!!!

— Мы его и захватили! Я же не знал, что их тут целый генштаб будет сидеть!!!

— Лея… — вздохнула Эван за её спиной.

— Знал, не знал! Заведомо идиотская была идея, вот и результат!

— Ах, идиотская? А кто, интересно, вчера громче всех орал «Джонсон must die»?!

— Лея, оглянись.

— Да пошли вы все! Взять в плен собственного начальника штаба — такое и в страшном сне не привидится!!!

— Да оглянись же ты, чёрт побери!

Лея в гневе развернулась… и вынуждена была опереться о руку Ивана, чтобы не сесть прямо на землю.

Потрёпаный и злой, с лицом, покрытым синяками, и в драном мундире, присыпанном пылью, перед ней стоял собственный муж.

— Так я и знала! — воскликнула Лея по-вулкански. — Что ты здесь делаешь?!

— Взял отпуск, с тобой хотел встретиться, — мрачно ответил Сорел. — Если тебе это всё ещё интересно…

— Вот и встретились, поздравляю! — Лея развернулась и отошла в сторону, злясь более всего на себя саму.

Эван, Т'Ария и Совок обменялись страдальческими взглядами.

— Вы её отец? — радостно поинтересовался Джонсон.

— А что, разве фамильное сходство не бросается в глаза? — желчно ответил Сорел, дотрагиваясь до своих ушей. — Конечно же, нет, чёрт побери! Я друг семьи!

— Всё ясно, — вздохнул генерал. — По-моему, нам всем требуется отдых. Не расстраивайтесь, ребята! Отличная работа, а, главное, достигнута конечная цель игры — вы же победили. Не знаю, кто как, а я вами доволен. Итак, давайте покончим со всем этим…Всем участникам соревнования! — произнёс Джонсон в коммуникатор, и курсанты с удивлением услышали его голос из своих маячков, приколотых к курткам. — Игра окончена, возвращайтесь на главную базу. Если вы заблудились, оставайтесь на месте, вас подберут в течение трёх часов. Теперь подведём итоги. У кого знамя?

— У меня, сэр! — вперёд вышла Микки, очень похожая на пионера-героя времён второй мировой войны.

— А кристалл?

— У нас, сэр! — хором заявили Эван, Т'Ария и… Сэлв с напарником.

— Вот и проблема, — пробормотал Литгоу, приглаживая растрёпанные волосы. — Интересно знать, что же записано на этом кристалле. А, главное, где они его взяли?

— Это легко проверить, — Джонсон взял у Сэлва второй кристалл и опустил его в плейер.

Спустя секунду все услышали ясный и серьёзный голос Серёгина:

— Когда шестой элемент останавливается в той точке пространства, где отражается циферблат, к нам приходят разные мысли. Ты берёшь в руки книгу, читаешь, но не понимаешь её смысла, а если и понимаешь, то значительно позже. Останови часы и тогда, быть может, вернутся воспоминания — очень странные, особенно если ты умер. Главное — это красивая смерть.

— Что это? — пробормотал Джонсон. — Напоминает клингонскую отходную молитву…

Лицо Ивана покрылось яркими малиновыми пятнами.

— А… а разве это не закодированная информация? — запинаясь, спросил напарник Сэлва.

— Нет, — ответила Эван. — На настоящем были стихи Мейсфилда.

— Кажется, я понял, — внезапно произнёс Сорел. — Это же «Исследования» Лираса! Правда, в переводе Аманды… Стейпл Грейсон всё это выглядит несколько иначе… (В действительности это звучит так: «…это шестой элемент, отражающий перекрёст времён до точки, в которой всё замирает. И мы получаем свободу мысли, но это потом. Изучай прикосновением, читай, а знания придут потом. Приручи время, а воспоминания придут потом. Зыбкие, отрывистые, особенно если близок конец. Но главное — это хорошо умереть». - прим. автора.)

— А мне стихи понравились, — Микки вызывающе посмотрела Джонсону в глаза и взяла Ивана за руку. — И даже очень.

— Мне тоже, — неожиданно сказал Сорел. — Не такая уж и плохая попытка, молодой человек. Как давно вы изучаете вулканский?

— Год с небольшим. Может, меньше, — пожал плечами Иван с видом человека, приговорённого к расстрелу. — Точнее сказать не могу.

— Совсем неплохо. Вы немного путаете существительные и глаголы, но это обычная ошибка всех тех, кто начинает изучать наш язык. Продолжайте дальше, и у вас всё получится.

Лея подняла голову и слегка улыбнулась. Сорел едва заметно пожал плечами и отступил на второй план, подальше от внимания всех присутствующих.

— Что ж, до шести вечера все могут быть свободны. Ровно в 18.00 в главном здании космодрома состоится «разбор полётов». Отдыхайте.

Мгновенно позабыв о том, что ещё двадцать минут назад они находились в состоянии жестокой вражды и конкуренции, курсанты собрались в несколько групп и отправились в сторону космодрома, бурно обсуждая подробности прошедшей игры. Проходя мимо Сорела, подпирающего плечом берёзу, Сэлв окатил его взглядом, исполненным ледяного презрения. На самом Сэлве не было ни единого грязного пятна, ни синяка, ни даже царапины.

— Могу я узнать, какого чёрта ты тут делаешь? — грозно поинтересовалась Лея, подходя к нему со спины.

— Я просто хотел тебя видеть, — спокойно ответил Сорел, снимая с себя китель и оценивая его состояние. К счастью, все нашивки остались на месте, а всё остальное можно было легко исправить. — Что в этом такого странного? И потом, откуда я мог знать, что ты возьмёшь штаб штурмом?! Я должен был находиться вовсе не здесь, если уж на то пошло.

— Ты мне глаз подбил, — Лея мрачно дотронулась до правой брови.

— Ты мне тоже. Я уж молчу о том, сколько весят армейские земные ботинки, которыми ты задавала мне нужное направление, — парировал он. — Хотя я вполне мог дойти до стены и сам.

— Ты вполне мог уложить нас обоих одной рукой! — упрекнула его Лея. — И не ставить в идиотское положение всю нашу команду. То же самое можно сказать и о Литгоу, кстати.

— Сразу же после того, как в штабе погас свет, мы договорились не сопротивляться.

— Так вы всё поняли?!

— Было мудрено не догадаться.

— И ничего не делали?..

— Ещё нехватало вас покалечить — это же всего лишь игра.

— Отдай китель, зашью, — Лея выхватила из его рук мундир и пошла навстречу Эван и Тире. — Вечером поговорим.

— Стало быть, это и есть ваш легендарный Сорел? — спросила Тира. — Мрачен и красив — как и положено памятнику… то есть, вулканцу.

— Сорел красивый? — Лея и Эван переглянулись. — Ну, не знаю…

— Вы просто привыкли. Лея, ты абсолютно уверена, что это тот самый вулканец, о котором ты рассказывала позавчера?

— Вроде бы да. А что, есть какие-то проблемы?

— Да об него же обморозиться можно! Как ты с ним живёшь?

— Я и не живу, — Лея пожала плечами. — Эта стадия брака не предполагает совместной жизни — я же несовершеннолетняя!

— Ну, насколько я поняла из ваших разговоров, в своё время тебя это не остановило.

— Ой, Эван, смотри, какая птичка красивая! — завопила Лея, глядя куда-то в зенит. — По-моему, малиновка!

— Да ты никогда в жизни не знала, как она выглядит, — хмыкнула Тира, вытаскивая из её кармана сигареты. — Ладно, проехали. Ты хотя бы его любишь?

— Ты что?! Я и слов-то таких не знаю!!!

— Что ж, — торжественно сказала Тира, — в таком случае, этот парень нам походит.

* * *

Ближе к вечеру они собрались вокруг костра, который развели возле небольшого озера, раскинувшегося неподалёку от здания, где должно было состояться общее собрание курсантов. В костре медленно обугливалась картошка, выпрошенная в местной столовой, рядом стоял небольшой пластиковый ящик с пивом, уже наполовину пустой. Жизнь удалась, было написано на лицах большинства присутствующих здесь личностей, и только Ваня по-прежнему продолжал оставаться хмурым как туча.

— Нет, я всё понимаю, — в очередной раз начал он, делая большой глоток пива. — Кроме одного. Какого чёрта вы опозорили меня таким перед количеством народа, включая начальство, да ещё и левого вулканца впридачу?!

— Ванечка, да мы же не хотели! — Эван прижала руки к груди. — У нас просто не было другого выхода в тот момент, вот и всё!

— А вы молодцы, — сказал Майк. — Между прочим, наш штаб так и не взяли. Знамя, правда, отбили, а вот кристалл взять не успели — Джонсон объявил, что игра окончена. О том, чтобы захватить в плен Литгоу, то есть меня, тоже никто не подумал, хотя там, в потолке, был точно такой же люк для вентиляции! Даже обидно.

— А, в общем, было забавно, — сказала Лея, доставая из пачки очередную сигарету. — Не знаю как вам, а мне понравилось.

— Лично мне понравилось, как ты навешала оплеух Сорелу, — с мрачным видом отозвался Совок. — Впрочем, ему не привыкать, насколько я помню. Мой случай выглядит гораздо трагичнее.

— Да уж, Литгоу ещё долго на своей… спине синяки от твоих ботинок пересчитывать будет, — хихикнула Эван. — Не беспокойся, Совок, если я хоть что-то понимаю в людях, он на тебя не в обиде. Скорее, даже, наоборот.

— Вы, люди, такие странные, — буркнул Совок, веткой выуживая из костра полусырую картофелину.

— Что да, то да, — согласилась Лея, открывая банку с пивом и делая из неё глоток.

— Лея… эй, Лея! — Тира подёргала подругу за рукав. — Смотри, кто идёт!

— Где? — Лея повернула голову и едва не подавилась пивом. — О, чёрт! Это же Сорел! За каким ситхом его сюда принесло?!

Одним движением она зашвырнула в костёр недокуренную сигарету, другим — вручила Ване свою банку с пивом, затем выхватила из рук обалдевшего Совока полуочищенную картошку и впилась в неё зубами с таким видом, будто была единственным на потоке несчастным курсантом, которого не накормили после игры вместе с остальными.

— Лея, а ты чего так испугалась? — удивилась Микки, протягивая ей соль. — Это что, твой папа?

— М-м-м… — судя по всему, Лея основательно увязла в горячей полусырой массе крахмала, потому что ответ, если он вообще был, получился довольно невнятным.

— В смысле, приёмный, конечно, я же понимаю. Я его видела издалека сегодня утром — красивый! Только какой-то уж слишком молодой.

— Конечно, молодой! — радостно брякнула Тира, прежде чем успела прикусить себе язык. — Это её муж!

Повисла тяжёлая пауза. Сорел остановился возле костра, недоумённо разглядывая скульптурную композицию из девяти курсантов.

— Долгой жизни и процветания всем присутствующим… что это вы все на меня так смотрите?!

— Старый хентайщик!!! — возмущённо пискнула Микаэла, уходя от костра.

— Удавлю!!! — заорала Лея, вцепляясь Тире в горло.

Иван, Майк и Айл во все глаза уставились на Сорела, открыв рты. Совок, Эван и Т'Ария сохраняли относительное спокойствие, но и у них вид был достаточно безрадостный.

— Я что-то пропустил? — осведомился вулканец, присаживаясь на дерево возле костра.

— Так, ерунда, — безмятежно ответила Эван. — Всего лишь момент истины.

* * *

— Вот уж не думал, что такой обыденный факт, как брак, может вызвать столько удивления среди почти уже взрослых людей, — сказал Сорел, пересчитывая пустые банки из-под пива и сравнивая их с количеством ещё оставшихся.

По-всему выходило, что ребята сидят здесь уже очень давно, а ведь им ещё на построение идти! Ну и народ…

— Надо сказать, сэр, — запинаясь, произнёс Совок, — мы тоже удивились. Никто и подумать не мог, что вы когда-нибудь женитесь. Да ещё и на землянке.

— Линке не говорите, ладно? — с некоторой угрозой в голосе произнесла Лея. — Достаточно и того, что вы все в курсе. Спасибо тебе, Тира, большое.

Тира виновато улыбнулась, помешивая угли в костре. Нехорошо, конечно, получилось, но что уж теперь поделаешь?

— Я не хотела, чтобы кто-нибудь знал, — продолжила Лея. — Я думала, вы не поймёте… вы и не поняли.

— Мы это переживём, — сказал Иван. — А вот Литгоу, наверное, действительно лучше ничего не знать. Он, конечно, мужик отличный, но очень уж серьёзный. И старшая дочь у него — почти наша ровесница. Могут взыграть отцовские чувства.

— Что и говорить, перспектива очаровательная, — отозвался Сорел, припоминая один из самых запоминающихся разговоров с Сарэком. — Я не против правды, просто иногда она бывает несколько преждевременна. Традиции наших планет сильно отличаются друг от друга — вот Совок и Т'Ария вам могут рассказать об этом подробнее, если кто интересуется.

К костру вернулась мрачная Микки и в упор уставилась на вулканца.

Сейчас выскажется, с ужасом понял Иван и оказался прав.

Микки собралась с духом и выпалила:

— Вы… вы спите с Леей?

— Ну, ма-а-ать… — Лея засмеялась и обняла Микки за пояс. — Просто нет слов!

— Микки, что ты городишь! — одёрнул девочку красный, как варёный рак, Ваня. — Немедленно извинись!!!

Детская непосредственность — страшная вещь, но Лея в её возрасте могла брякнуть и что-нибудь похуже. Сорел вышел из ситуации виртуозно.

— Эта стадия брака не предусматривает интимных отношений, — сказал он и, в общем, не соврал. — А что, это имеет какое-то значение?

— Конечно! — Микки сменила гнев на милость, возвращаясь на своё место к костру. — Ведь это было бы неприлично!

— У-у-у, ханжа мелкая! — процедил Ваня сквозь зубы, шлёпая Микки по мягкому месту. — Садись рядом со мной, и чтоб я от тебя больше ни слова не слышал!

— Ваше лицо кажется мне знакомым, — обратился тем временем Сорел к Айлу. — Когда я служил на «Худе», научный отдел там возглавлял некто Тал Раа-Кан. Не родственник?

— Это мой отец, — скромно ответил Айл.

— О, рад за вас. Великолепный специалист. Капитан всегда очень высоко оценивал его работу.

— Да, он такой, — ещё более скромно согласился с его словами Айл.

— Мне кажется, вы пошли не в него, — в тон ему отозвался Сорел.

— Отец говорит, что я весь в маму, — объяснил Айл и вздохнул. — Но я обещаю исправиться.

— А кто твоя мама? — внезапно поинтресовалась Тира.

— Пират, — мрачно ответил Айл. — Во всяком случае, была им до того, как вышла замуж. Большего сказать не могу — я её почти не помню.

— Извини, — смутилась Тира.

— Да ничего, — повеселел малурианец. — Просто семейная жизнь оказалась для неё слишком тяжёлым испытанием. Пятнадцать лет назад она сказала мне «до свидания» и повесила на шею медальон со своим портретом, — Айл смахнул с ресниц несуществующую слезу и громко высморкался в носовой платок Тиры, похищенный у неё из кармана, — после чего навсегда исчезла из нашей с папой жизни.

После этого прочувствованного монолога Айл попытался вернуть носовой платок на место, но Тира его с возмущением отвергла, да ещё и отвесила незадачливому ухажёру подзатыльник. Инцидент был исчерпан лишь после того, как Айл клятвенно заверил Тиру, что лично выстирает, накрахмалит и отгладит этот грязный… (ещё один подзатыльник)…этот очаровательный кусочек батиста.

— Всё ясно, — Сорел с трудом подавил совершенно неподобающую ухмылку. — Рад нашему знакомству.

— Я тоже! — радостно отозвался Айл, глядя на Лею.

— О, — закатила глаза та. — Только посмотрите, кто соизволил почтить нас своим присутствием! Так, предупреждение номер ноль — первый, кто проболтается о том, что здесь услышал, проснётся завтра утром с перерезанным горлом.

— Начни с неё, — незамедлительно предложил Айл, кивая в сторону Тиры.

Та не успела ответить ничего мало-мальски достойного — к костру подошла Алина.

— Здравствуйте, — она недоумённо взглянула на Сорела и сделала шаг назад. — Между прочим, уже половина шестого. Долго вы тут ещё собираетесь торчать?

— Линка, до корпуса идти всего пять минут, и на собрание мы не сможем опоздать при всём желании, — мягко произнёс Иван. — Давай, посиди с нами, время ещё есть.

— Ваш детский сад утомляет меня, — холодно ответила та. — И мне нет дела до ваших сплетен.

Она бросила на Сорела долгий изучающий взгляд, хмыкнула и пошла обратно к главному зданию.

— Мне кажется, эта девушка не в ладах со своим внутренним «я», — тихо произнёс Сорел, глядя ей вслед. — По-моему, она очень одинока.

— Извини, но в этом никто, кроме неё самой, не виноват, — так же тихо ответила Лея. — Ты же видишь — мы никого не гоним. Незачем ей сочувствовать.

— Сочувствие — одна из немногих эмоций, что мы можем себе позволить, — сказал Сорел, — и это делает нас разумными существами. И потом, я чувствую, что она ожесточена.

— Как и многие из нас, — Лея вынула из своего рюкзака отчищенный и зашитый китель. — Вот, забери. Кстати, я никогда не говорила, что в нём ты удивительно похож на нациста, а, капитан?

— Этот мундир ничем, кроме цвета, не отличается от федерального, так что твои намёки мне не вполне понятны. И, вообще, не уходи от темы. Разве друзья существуют не для того, чтобы помогать в трудных ситуациях?

— Даже друзья ничем не могут помочь, если человек не хочет, чтобы ему помогали, — вздохнула Лея. — А Линка определённо этого не хочет. Поверь, мы уже пытались.

Эван внимательно слушала их разговор, уперевшись подбородком в скрещенные кисти рук. Нет, в чём-то Сорел определённо прав, но к Алине действительно очень трудно найти подход. Возможно, не будь Леи, всё было бы значительно проще, но… Эван тепло посмотрела на Лею и усмехнулась. Как говорится, я, конечно, тебя выбираю. С тобой я всё-таки почти десять лет знаком, а этого кота впервые в жизни вижу!..

— Ладно, гасите костёр, — Иван допил своё пиво и посмотрел на часы. — Уже пора.

* * *

— …Итак, — сказал Джонсон, выключая экран, — сами видите — всё справедливо. Победили Красные.

— Кто бы и сомневался, — прошептала Лея, склонившись к Эван, как только Джонсон отвернулся в сторону. — Учитывая место дислокации…

— Особенно хотелось бы отметить действия второй, десятой, семнадцатой и одиннадццатой групп. Курсанты второй группы взяли знамя Красных, десятая группа вышла в лидеры по числу устранённых противников и вариантам оригинальных решений. Семнадцатая группа отличилась безусловно, а уж способ, который они выбрали для проникновения в штаб, поистине… нетривиален. Только прошу вас учесть — так, на будущее — в реальные штурмовые отряды учащихся младших классов пока ещё не принимают, и в дальнейшем вам придётся искать другие варианты решения подобных проблем. У командования были небольшие разногласия по поводу кристаллов, но мы решили засчитать одиннадцатой группе этот результат — в конце концов, работа была проделана неплохо, коды взломаны быстро, и не их вина, что семнадцатая группа успела к тому времени сравнять штаб с землёй. Тем не менее, невзирая на этот печальный факт, — Джонсон невольно потёр запястье левой руки, на котором уже начал проявляться крупный багровый синяк, — а возможно и благодаря ему, семнадцатая группа вышла в лидеры по всем пунктам задания, поэтому каждый курсант Золотых получает по отличительной нашивке, Иван Серёгин назначается её командиром, Лея Т'Гай Кир — его прямым заместителем. Командирами своих групп также назначаются…

— Не может быть! — потрясённо прошептала Лея. — Почему?

— Иван — прирождённый лидер, почему бы и нет? — удивился Совок. — По-моему, это вполне логично.

— С Ванькой мне как раз всё понятно, — с досадой ответила Лея. — Почему я?

— Я… я тебя рекомендовал. Рассказал Литгоу про твой стиль командования, и про то, как вы с Иваном накануне всё придумали, и про то, как ты отключила сигнализацию…

— Сурака ради, Совок, зачем?!

— Разве это не отвечает твоим устремленям? — зримо заледенел Совок, сверля Джонсона невидящим взглядом. — Я был уверен, что один из вас станет командиром после этой игры — или ты, или Серёгин; и, на мой взляд, назначение вполне справедливое. Или ты сама хотела стать командиром?

— Я…

— Тихо! — шикнула на них Эван. — Если вы не заметили, Джонсон всё ещё говорит!..

— Ты так ничего и не понял, Совок, — горько произнесла Лея. — Назначение Серёгина абсолютно справедливо, и… да, я хотела стать Первым, ибо на большее, считаю, пока ещё не способна. Но, друг мой, я никак не хотела занять эту должность благодаря своим сомнительным дарованиям, или потому, что меня рекомендовал ты! Это, если хочешь знать, немного… неприятно.

— Извини, — угрюмо прошептал тот, всё так же глядя на пустой экран, по которому ещё недавно пробегали разноцветные точки, последовательно отражающие этапы игры. — Я хотел как лучше. Я полагал, будет вполне логично, если твой Дар послужит на благо Федерации. В любом случае, план захвата штаба придумали вы с Серёгиным, и именно ты провела меня через старое кладбище. Честно говоря, Литгоу в большей степени интересовали именно эти два пункта, и он не задавался лишними вопросами по поводу того, как ты отключила электричество и сигнализацию. Всё справедливо.

На этот раз Лея ничего не ответила, да и что тут говорить? Совок — простая душа, невинен, словно слеза ребёнка, как ему объяснишь? Я рекомендовал… Лея невольно усмехнулась, вспоминая о том, каким тоном были сказаны эти слова.

Вулканец…

* * *

После общего собрания и подведения итогов Сорел пригласил Лею прогуляться по космодрому, поставив предварительно об этом в известность её непосредственного командира. Литгоу, на которого вулканец ещё накануне произвёл самое благоприятное впечатление, ничего не имел против.

— Ну? — спросила Тира полчаса спустя. — Что они делают?

— Тихо! — Эван кивнула в сторону Алины, сидящей на подоконнике с книжкой в руках. — Разговаривают.

— И всё?

— Интересно, а чем они ещё, по-твоему, на таком холоде должны заниматься? Хотя, нет… Вот, кажется, в столовую решили зайти, кофе выпить.

— Какая тоска! — Тира опустила подбородок на изящно переплетённые пальцы рук и задумчиво посмотрела на Ваню, разбирающего на части золотой игровой жетон под мудрым руководством Айла и Совока. — Нет, я положительно ничего не понимаю в этих странных отношениях.

— Что тут понимать? — удивилась Эван, не отрывая взгляда от блокнота, на одной из страниц которого постепенно проявлялся тонкий профиль Т'Арии, штудирующей конспект по молекулярной физике.

— Ну, они же, в конце концов, женаты, а в гостинице столько свободных номеров…

— Тира, — Эван усмехнулась и отложила в сторону карандаш. — Сорел — вулканец. Женаты они по сговору кланов. Я даже не знаю точно, было ли между ними что-то в ту ночь, когда она убегала из дома, или они просто всю ночь прорыдали в одну подушку, а наутро уснули рядом, вот Сарэк и нафантазировал невесть что. Лея тоже ничего прямо не скажет, а наврёт с три короба, чтобы отвязаться, вот и всё. Словом, не женаты они ещё. Это своего рода помолвка была, а раз так, то никакой романтики не ожидается ещё года два самое меньшее. Или три, я не считала, не моё это дело.

— Не считала что? — живо поинтересовалась Тира.

— Неважно, — Эван вновь уткнулась в свой блокнот, и разговор увял сам собой.

Тира ещё немного понаблюдала за тем, как страница блокнота заполняется деталями интерьера казармы, затем встала со своей койки и присоединилась к компании исследователей тайн золотого жетона. Чёрт с ней, с этой мысленной связью. В конце концов, она и так знает, как вывести Лею из себя, если ей это вдруг, по каким то причинам, станет необходимо.

* * *

— Ну, как тебе Звёздная? — спросил Сорел. — Ожидания оправданы?

— Вполне, — ответила Лея. — И даже более того, если подумать. Столько всего нового, да и окружающие настроены друг к другу не в пример более терпимо, чем на том же Вулкане.

— Не выдумывай, мы ко всем относимся совершенно одинаково, — менторским тоном оборвал её Сорел.

— Да уж, мне вспоминается, как это было, — усмехнулась Лея. — Видишь ли, на Вулкане доброе отношение к инородцам лежит только на поверхности. Копнёшь глубже, а там… бр-р-р. Ну, не надо делать такое выражение лица; я знаю, что на самом деле вы милые и добрые ребята… точнее, становитесь таковыми после двух-трёх встреч с реальной жизнью, что, к сожалению, происходит на этой замечательной планете далеко не со всеми. А здесь на Земле, легко принимают всех.

— Очень тонко подмечено, курсант, — с готовностью отозвался Сорел. — Кстати, не помнишь, сколько раз за последние двести лет безалаберная политика интеграции посторонних элементов в вашу культуру едва не приводила к краху всей социальной системы? Нет? А я вот точно могу сказать — три. И два раза из них ваши конфликты разруливал Вулкан, если мне не изменяет память. Одних только трансформированных сулибан потом ещё лет тридцать по всей планете отлавливали, а уж сколько дурных андорских идей было посеяно на благодатной почве до сих пор имеющего место недоверия к моей расе, и подумать страшно. Что ты на это скажешь?

— Если не считать того, что к тому времени мы окончательно и бесповоротно были испорчены вашей интеграцией, то да, ты прав. Безусловно. Но вы, конечно, не в счёт. Ваши идеи не могут быть дурными — они только на пользу любому из развивающихся миров. Кто бы и сомневался.

— Занятный у нас с тобой разговор получается, — тяжело вздохнул Сорел минуту спустя. — Главное, содержательный… Расскажи мне лучше что-нибудь об Академии. Кто из преподавателей тебе больше всех нравится?

— Что за вопрос! — с энтузиазмом воскликнула Лея. — Конечно же, командир! Он такой… такой…

— Какой? — поинтресовался вулканец гораздо более сухим тоном, чем ему самому того бы хотелось.

— А разве ты сам не заметил?

— Заметил, — Сорел вздрогнул и поплотнее закутался в куртку. — Наконец-то ты встретила запасного мужчину своей мечты. Поздравляю. Но развода не дам, даже и не надейся.

— Замёрз? — Лея взяла его руки в свои и прижала к щекам. — Перчатки, естественно, бросил в гостинице…

— Естественно, — отозвался Сорел, старательно контролируя каждую интонацию в голосе. — Когда мы выходили, было гораздо теплее.

— В последнее время ты почти ничего о себе не пишешь, — невпопад сказала Лея, выпуская его руки из своих. — Нечего сказать?

— Просто не хотелось отвлекать тебя, вот и всё.

— Ты, как всегда, перестарался, — Лея засунула руки в карманы и, ссутулившись, побрела вдоль берега озера, пиная ботинками мелкие камни и стылые комья земли.

— Да, наверное, — Сорел подошёл ближе и дотронулся до её щеки. — Извини.

— Ради этого стоило жить, — она криво усмехнулась и села на большой неровный камень, больше похожий на обломок плиты, растущий прямо из земли.

— Я что-то чувствую, — нахмурился он, продолжая держать руку у её лица. — Страх… неуверенность. Что происходит?

— Я вернулась домой, Сорел, — Лея погладила камень, на котором сидела. — Он прямо перед тобой — всё, что от него осталось.

Сорел побледнел и сделал шаг назад.

— Я… Такое чувство, будто кто-то прошёл по моей… могиле. Как ты с этим живёшь?!

— Не только я, — Лея ещё раз прикоснулась к холодному мёртвому камню — осторожно и нежно, как если бы он был живым существом. — Эван тоже… и Тира.

— Отлично, значит вас уже трое! — Сорел немного пришёл в себя и теперь пытался вернуть Лею к действительности, а заодно и избавиться от липкого, наизнанку выворачивающего чувства паники, которое вызвал у него этот мимолётный контакт с прошлым. — Как же, видел её сегодня. Сразу видно — не без способностей девочка. Таких же ярких, как и ваши с Эван, естественно. Если так и дальше пойдёт, скоро из вас можно будет сформировать небольшой террористический отряд.

Лея вздрогнула и с неуверенной улыбкой посмотрела на мужа.

— Прости. Тебе не следовало этого видеть. В другой раз буду осторожнее. Ты как, в порядке?

— В полном. Мне просто… холодно, — его передёрнуло.

— Мне тоже, — коротко сказала она, вставая с камня и направляясь к казарме.

Больше они в разговоре этой темы не касались, и лишь у самой гостиницы Сорел спросил:

— Ты абсолютно точно уверена насчёт этого места? Ошибки быть не может?

— Не может, — она покачала головой. — Мне нужно было знать, что с ними случилось, поэтому я и пришла сюда.

— И?

— Там, — она махнула рукой в сторону кладбища, — их нет. Здесь — тоже.

— Значит, есть надежда, что…

— Надежда, — она слабо улыбнулась, — есть всегда. А что до всяческих там идей… кто знает? Вселенная непостижима. Стою же я сейчас здесь и говорю с тобой, хотя, по идее, от меня и горстки пепла не должно было остаться. Едва ли я когда-нибудь узнаю, что именно тут произошло. В любом случае, сюда я уже не вернусь… разве что если командование прикажет — но я найду способ обойти знакомые места стороной. Всему своё время, знаешь ли, и то, о котором мы говорим, ушло безвозвратно.

Лея качнулась было на каблуках, словно собираясь его поцеловать, и тут же сделала шаг назад. Церемонно склонив голову на прощание (Т'Пау прослезилась бы, если бы увидела, мрачно подумал Сорел), она сбежала по ступенькам парадной лестницы и отправилась к своим, безошибочно определяя дорогу в сгустившихся сумерках.

Спустя час Сорел вернулся к уродливому камню у воды и ещё долго сидел у его основания, глядя на тусклые холодные звёзды, отражающиеся в чёрном провале некогда яростно полыхающего по ночам синим заревом озера.

Мы слишком долго наблюдали за вами со стороны, холодно анализируя ваше поведение и прогнозируя сроки эскалации неизбежно грядущего ядерного конфликта. Мы были так искренни в своём удивлении от «первой» встречи с человечеством, последовавшей спустя десятилетия, что впоследствии и сами поверили в это. Мы могли вмешаться раньше, могли предотвратить весь этот кошмар, могли хотя бы попытаться…

Мы этого не сделали. Не сделали ничего.

Простите.

* * *

Лея тихо вошла в казарму и нырнула под одеяло, не обращая внимания на голод — ужин она пропустила из-за прогулки с Сорелом, а от чашки кофе, выпитой два часа назад, не осталось даже воспоминаний.

— Ну как? — тихо, но внятно поинтеревались слева от неё.

— Да, как? — раздался голос справа.

— Вот чёрт, и эта туда же… Уж от тебя, Эван, я этого никак не ожидала.

— Я оставила для тебя пару бутербродов с мясом, — прошептала Тира, протягивая подруге бумажный пакет.

— А я — пакет яблочного сока, — присоединилась к ней Эван.

— Спасибо, — Лея с благодарностью приняла и то, и другое. — Вы настоящие друзья!

— А я тебе новую нашивку к кителю приделал, — прошептал Совок. — Т'Ария звёздочку отполировала. По-моему, ничего.

— Брат мой… — на этом месте Лея едва не подавилась соком. — Ты, это… такие повороты не для моей лошади!

— Извини, не понял?

— Я это к тому, что от такой заботы и удавиться недолго! Что это с вами всеми, а?!

— А мы тут все на досуге подумали, — сказала Эван. — И решили — хороший шеф службы безопасности — счастливый шеф службы безопасности. Если всё правильно рассчитать, от него будет столько пользы! Он же для тебя всё, что угодно сделает, стоит только попросить! И, если он будет в хорошем настроении…

— На убийство Президента не рассчитывайте, — сухо сказала Лея, стряхивая с одеяла крошки бутерброда. — И, вообще, мне не нравится ход ваших мыслей. Что всё это значит?

— Это значит, что мы решили обеспечить тебе все условия для закладки фундамента будущей семейной жизни! — заявила Т'Ария. — И будем хранить нашу тайну… как это… до края… м-м-м…

— …унитаза, — услужливо подсказал ей Ваня.

— Вспомнила — до края могилы, вот!

— До такой степени — необязательно. Достаточно пары лет для начала.

— Но за это время мы так тебя пошантажируем! — мечтательно потянула Тира. — У нас бездна планов, кстати. Интересно, твой Сорел может достать для нас удостоверения совершеннолетних?

— И думать забудь! — испуганно воскликнула Лея. — Да и на кой чёрт они тебе сдались? Как будто здесь и так нельзя достать всё то, что тебе нужно!

— Тихо вы! — сонно шикнул Айл. — Весь отряд перебудите…

— Линка спит, — лениво отозвался Ваня. — Микки тоже. Кстати, насчёт шантажа — это была моя идея.

— Кто бы и сомневался! — воскликнула Лея. — Гад ты, Серёгин, ползучий и скользкий… и все остальные — змеи подколодные! Это не группа, а серпентарий на выезде!

— Так, я проснулся! — возвестил Айл истерическим шопотом. — Что за цирк?! Всем молиться полчаса!!!

— А также упасть и отжаться… — проворчала Лея, укрываясь одеялом.

— Спать!

— Фи…

— Я сказал — спать!!! Серёгин, наведи порядок, ты здесь командир или где?!

— Всем спать, мать вашу!!!

— Чего? А? Где? М-м-м…

— Чёрт, Линку разбудили…

* * *

На следующий день весь курс получил выходной, который мог называться таковым лишь с некоторой натяжкой — всю первую половину дня Джонсон читал длинную и нудную лекцию о боевых отравляющих веществах, и лишь после обеда курсантам было дано официальное разрешение посетить столицу Российской Федерации, дабы приобщиться к её знаменитым культурным ценностям.

В Москву, естественно, никто не поехал. Никто — если говорить о группе номер семнадцать, что, опять же, тоже совершенно естественно. Кроме Алины и Майка — они всегда очень серьёзно относились к подобного рода мероприятиям. Микки осталась в казарме — по головизору шёл какой-то детский фильм, к тому же накануне она простудилась и теперь отчаянно шмыгала носом, а, как известно, в двадцать третьем веке научились лечить практически всё, кроме банального насморка, так что ей пришлось остаться без прогулки.

Конечно, можно понять чувства Леи, Эван и Тиры, не пожелавших ворошить прошлое, и без того болезненной волной накрывающее их в самые неподходящие моменты. Можно понять также и отсутствие интереса к данному мероприятию со стороны Ивана Серёгина, который, несмотря на своё питерское происхождение, в Москве бывал неоднократно и знал её как свои пять пальцев. Но вот что руководило Айлом, Т'Арией, и уж, тем паче, Совоком и Сэлвом, пожелавшим примкнуть к этой тёплой компании, осталось загадкой навсегда. Возможно, у вулканцев и нет никаких чувств, иронически отметил по этому поводу Ваня, но уж одно есть наверняка — стадное. За что и был беспощадно закидан тем, что попалось под руку всем вышеупомяным личностям, а именно — сосновыми шишками, опавшими листьями и всяким прочим хламом, который обычно можно встретить в осеннем лесу. Когда с экзекуцией было покончено, группа заговорщиков стратегически отступила в подлесок возле платформы, где и сидела до тех пор, пока старшие офицеры окончательно не убедились в том, что все курсанты или уехали в Москву, или вернулись в казармы. Последними с платформы ушли Литгоу и Сорел. Оба недоумённо оглядывались, явно не понимая, каким образом их подопечные успели так быстро смешаться с общим потоком курсантов, что они даже не заметили, каким именно поездом ребята уехали в Москву. Хотя, судя по тому, с каким увлечением оба офицера обсуждали методики преподавания, принятые на Земле и на Вулкане, сравнивая их достоинства и недостатки, можно было предположить, что, случись такое на самом деле, они бы и впрямь ничего не заметили.

— Итак, — Серёгин нахмурился и сложил руки на груди, явно копируя Джона, — необходимо составить план действий. Что скажете, Первый?

— Что я скажу… — Лея вздохнула. — Скажу я вам, командир, вот что. Если вы и впредь будете так раздуваться от чувства собственной значимости каждый раз перед тем, как вам нужно будет принять любое мало-мальски значимое решение, то очень скоро не выдержите и лопнете… Что же до того, чем нам заняться, то там, — она махнула рукой в сторону космодрома и старого городка — того, что от него осталось, — я вчера уже была. Там нечего делать, поверьте. Что же касается старого полигона, по которому нас гоняли — о, там есть, где развернуться!

— Что, опять на кладбище?! — более неврастенически, чем ему самому того бы хотелось, поинтересовался Совок.

— Кладбище? — встрепенулся Айл. — Где? Обожаю кладбища.

— Чудно, — пробормотала себе под нос Тира. — Похоже, мне стоит запастись хотя бы одним хорошо заточенным осиновым колом… так, на всякий случай.

— Ни на какое кладбище мы не пойдём, — примиряющим тоном произнесла Лея. — Вчера, когда мы штурмовали штаб, я заметила за деревьями что-то, слегка напоминающее землянку. Я помню… я читала, что они сохранились в этих краях ещё с Великой Отечественной.

— Какой?

— Со Второй Мировой, — мягко поправила сестру Эван. — Это очень древняя история, Совок, но, если это действительно так, посмотреть, безусловно, стоит.

Спустя час они стояли на краю обрыва, который так доблестно штурмовали накануне Совок и Лея.

— Ну и где? — исподлобья посмотрел на Лею Серёгин.

— Спокойствие, командир, — та прошлась вдоль обрыва, наматывая на пальцы светлую прядь волос, выпавшую из небрежно заплетённой косы. — Всё, вспомнила. Вон она.

— Берлога какая-то, — Айл с некоторым опасением взглянул на нагромождение полусгнивших брёвен, веток и камней, едва заметное среди высоких деревьев и кустов. — Ты хочешь сказать, что этому кошмару больше трёхсот лет?

— Нет, — Лея приложила руку к одному из брёвен и покачала головой. — Похоже, что я ошиблась. Никак не больше двухсот.

— Я туда не пролезу, — Иван отодвинул тяжёлое бревно и с сожалением заглянул внутрь.

— Даже я туда не пролезу, — хмыкнула Тира. — Чего уж говорить о некоторых здесь присутствующих…

— Я не толстая! — тут же возмутилась Лея.

— Никто этого и не утверждал, дорогая, — невозмутимо ответила Тира. — Просто тебя много… м-м-м… в некоторых местах.

— Т'Ария, ты точно пролезешь, — Ваня оценивающим взглядом бывалого мясника уставился на хрупкую вулканку. — Тебе и карты в руки.

— Что мне в руки? — пискнула та, делая шаг назад и отступая за надёжное укрытие в виде широкой спины Совока, который уже смекнул, куда ветер дует, и теперь злобно сопел, глядя на своего командира в мрачном ожидании откровенно преступного приказа. — Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что раз ты самая маленькая, то тебе и лезть, вот!

— Там темно! — возмутилась Т'Ария. — И грязно, и… и там, наверное, крысы! И вообще… это нелогично!!!

Эван покосилась на раздувающего ноздри Совока, который явно обдумывал детали ритуального убийства своего командира ради сохранения чести и достоинства подруги, и вздохнула.

— Ладно, уговорили. Я полезу.

— Что? — все, включая Совока, недоумённо уставились на неё.

— Мы с Т'Арией совершенно одинаково сложены, — сказала она, выступая вперёд, — и вовсе необязательно заставлять лезть в этот могильник именно её.

— Но ты же… — начал было Серёгин, — ты… такая хрупкая!

— Государственная комиссия не нашла во мне никаких изъянов, когда я поступала в Звёздную Академию, — холодно ответила девушка. — С чего это ты взял, что мы с Т'Арией как-то отличаемся друг от друга?!

— Ну, она выглядит более здоровенькой, — хмыкнул Ваня, скептически глядя на бледное лицо Эван.

Лея завела глаза к небу и издала нечто среднее между шипением и рычанием, в котором только Эван и смогла опознать тщательно сдерживаемый смех. Справившись с этой эмоцией, Лея вынула из сумки моток верёвки.

— Я не думаю, что там глубоко, — сказала она, обвязывая верёвку вокруг пояса сестры. — Но будет лучше, если мы с Тирой подстрахуем.

— Ещё чего, — Серёгин покраснел и отобрал у Леи верёвку. — Я сам подержу. Ещё уроните…

— Вот он, славянский мужской шовинизм во всей своей красе, — Лея пожала плечами и отошла к Совоку и Т'Арии. — Впрочем, я не против. Действуй.

Совок и Сэлв сдвинули пару брёвен, скрывающих лаз от посторонних взглядов, и Эван, мысленно проклиная себя за столь неуместный в данных обстоятельствах энтузиазм, полезла вглубь, сжимая в зубах фонарик. Ботинки скользили по полусгнившим бревенчатым доскам, хранящим стены вентиляционного отверстия — а чем это ещё могло быть при таких-то размерах? — от окончательного обрушения; стылая земля наверху осыпалась под пальцами и падала за воротник. Последним, что она увидела перед тем, как окончательно скрыться под землёй — это были до странности хладнокровная Лея, сжимавшая в руках её куртку, и неестественно выпрямившаяся Т'Ария, с патологическим каким-то интересом изучающая рисунок коры на ближайшей сосне. Наверное, надо было вырасти на Вулкане, чтобы понять, что за этим скрывается самое настоящее на свете смущение, только выраженное на вулканский манер.

Эван сделала глубокий вдох и полезла дальше, цепляясь за сохранившиеся кое-где ржавые скобы и чудом уцелевшие доски. Спустя минуту воздух в лёгких закончился, и ей пришлось перевести дыхание. Воздух в трубе, как и следовало ожидать, отдавал сыростью, тленом и чем-то ещё. Она всё никак не могла понять — чем именно, хотя запах и казался ей смутно знакомым. Когда ей уже начало казаться, что клаустрофобия по окончании этого замечательного мероприятия гарантирована ей на сто процентов, если не на все двести, стены узкого лаза резко раздались в стороны, и её ноги повисли в воздухе. Ещё несколько секунд — и она уже стояла на бетонном полу, заваленном всяким старым хламом.

— Порядок! — крикнула она потолку, сквозь отверстие в котором пробивался едва заметный дневной свет.

Наверняка, его не было бы видно вовсе, если бы мальчишки не растащили весь тот растительный камуфляж над лазом, мрачно подумала Эван, переключая фонарик в режим люминофора. Помещение залил ровный зеленоватый свет несколько мертвенного оттенка, и она получила возможность осмотреться. Да это же просто старый склад, каких тут остались десятки со времён последней войны, уныло подумала она, перешагивая через старые ящики. Распахнув один из них, она присвистнула — внутри лежали стандартные комлектующие для лазерных карабинов начала двадцать первого века. Так вот чем здесь пахло, догадалась она. Оружейная смазка. Всего лишь. Она брезгливо вытерла пальцы о грубую ткань комбинезона. Так, так… а это что? Блоки питания… сенсоры наводки… хлам, не интересный даже Сорелу, при всей его маниакальной зацикленности на древнем оружии. В следующем ящике она обнаружила переносную ракетную установку, разобранную на части. В ещё одном — аккуратнейшим образом упакованные снаряды с нервно-паралитическим газом. Она выпрямилась и смахнула со лба холодный пот. В свете только что прочитанной лекции находка выглядела, по меньшей мере… малоутешительно. Конечно, это полигон; конечно, здесь не ходят гражданские… всё равно, риск слишком велик, чтобы оставить схрон без внимания. О находке придётся доложить начальству — даже если им светит на весь следующий месяц остаться без увольнительных в город из-за того, что они шлялись по запретной территории вместо того, чтобы восторженно созерцать вековые ценности Третьяковской галлереи или с умным видом слоняться по Ботаническому саду, изучая рисунок листвы под ногами. А всё Лея с её бредовыми идеями. Возможно, им просто стоило сходить в зоопарк, если уж так хотелось экшна. Зверей посмотреть, себя показать… Эван живо представила себе Лею, прижавшую к себе обалдевшего и слегка потрёпанного льва, и вопящую при этом: «Киска! Обожаю кисок!!!» И Сорела, с самым равнодушным видом пожимающего плечами перед зелёным от ужаса администратором: «Это ваш лев, вы его и спасайте…» Вот так.

Интенсивное поначалу, свечение люминофора начало слегка меркнуть, и Эван очнулась. Не стоит задерживаться слишком долго, напомнила она себе, фонарик не вечный. Без особого уже интереса распахнув следующий ящик, она недоумённо нахмурилась, изучая стройные ряды металлических циллиндров, весьма напоминающих… консервы? Да, действительно. В отличие от всех прочих, ящик был упакован герметично, и находящиеся в нём припасы практически не пострадали. Но что это? Эван поднесла к глазам одну из банок. Под её пальцами хрустнула и отвалилась вылинявшая древняя этикетка. Увидев её, Эван обомлела. Сгущёнка?! Здесь? Вот это да! Её уже лет сто пятьдесят как сняли с производства, так что эта находка действительно представляла определённый интерес. Эван вынула из-за отворота комбинезона мятый пластиковый пакет и закинула в него штук десять на удивление хорошо сохранившихся, блестящих банок со сгущёнкой. Ничего, выдержит… Привязав пакет с добычей к верёвке, она дёрнула за неё, и пакет незамедлительно отправился наверх. Спустя минуту до неё донеслись обрывки недоумённых переговов наверху, и верёвка снова упала вниз. Обвязывая её вокруг пояса вторично, Эван заметила на полу что-то блестящее. Подобрав это «что-то» с пола, она оценила его внешний вид и пришла к выводу, что имеет дело с каким-то армейским знаком отличия, неизвестным в её времена, после чего опустила блестящую штуковину в карман комбинезона. Потом разберёмся…

Спустя пять минут, когда она уже снова стояла на блеклой осенней траве, объясняя приунывшей группе, почему именно они не могут сохранить всё произошедшее в тайне, Лея достала армейский нож, вынула из пакета одну из банок, небрежно протёрла и с самым решительным видом пробила в ней изрядную дыру. Сэлв посмотрел на неё с восхищением. Тира вздохнула. Остальные просто подошли поближе и зачарованно уставились на густую желтоватую массу, выползающую из отверстия, как будто она вот-вот могла превратиться в какой-нибудь редкий мутаген, после чего у всех присутсвующих отрастут крылья, жабры, чешуя… а то и ещё что похуже. Лея осторожно обмакнула в эту жидкость палец и слизнула её с видом мученицы, кладущей свою жизнь на алтарь науки ради всего человечества.

— Ну? — свистящим шопотом поинтересовался Серёгин, судя по выражению лица — всё ещё ожидающий произрастания крыльев, жабер и т. д.

— Сгущёнка, — убито сообщила Лея. — Причём самая высококачественная, какую только можно себе представить. С самого детства такой не пробовала.

— На Вулкане производят сгущёное молоко? — тут же удивился Совок. — Зачем?

Эван незаметно навесила сестре пинка, и та пожала плечами:

— Очевидно, для того, чтобы компенсировать недостаток аминокислот у землян, живущих на вашей планете, только и всего. И вообще, то, что мы тогда ели, скорее всего, привезли с Земли.

— О, — с уважением отозвался юный вулканец и тоже рискнул попробовать содержимое банки. — Слишком сладкая, — констатировал он спустя секунду.

— А, по-моему, очень вкусно, — возразила Т'Ария, облизывая пальцы.

— Божественно! — воскликнул Айл.

— Это ещё что, — многозначительно прокомментировала происходящее Тира. — А вот если её ещё и сварить!

— Решено, — кивнул Серёгин. — Идём домой и варим. После того, как я доложу о находке Литгоу, разумеется…

Уже на обратном пути Эван вынула из кармана металлический знак, при ближайшем рассмотрении оказавшийся стилизованным изображением какой-то хищной птицы, и протянула его Лее.

— Как ты думаешь, что это?

Лея взяла в руки тускло-золотой знак, враждебно разметавший колючие крылья на её ладони, и нахмурилась:

— О боже, Эван, где ты это взяла?

— Там, внизу, на полу валялся. А что?

— Я полагала, мы нашли просто забытый склад одного из отрядов, что партизанили здесь после ядерной войны…

— Ну, судя по сгущёнке, так оно и есть.

— Да… если только не принимать в расчёт того, что это — ромуланская хищная птица, один из знаков отличия высшего командного состава рихантсу.

— Очень приятно, — Эван нервно сглотнула и спрятала находку поглубже в карман куртки. — Интересно будет узнать, как это туда попало.

— И не говори. Тем более что двести лет назад такие знаки на Ромуле ещё не были в ходу. Не говоря уже о том, что двести лет назад ромуланцы, по идее, ещё и о самой Земле ничего знать не должны были…

— Холодновато здесь, не находишь? — невпопад спросила Эван спустя пять минут тяжёлого раздумчивого молчания.

— Да уж, — коротко отозвалась Лея. — Пробирает до самых костей. Не думаю, что об этом следует знать кому-то из наших. Надеюсь, это был единственный артефакт?

— Больше я ничего странного там не заметила, — пожала плечами сестра. — Да его там и не было. Обычный схрон. Вот разве что только это… Сорелу расскажи.

— Как-нибудь потом. В Сан-Франциско. Не хочу, чтобы он остался тут на зимовку в составе какой-нибудь археологической экспедиции, знаешь ли.

— С него станется, — коротко ухмыльнулась Эван. — А что, сгущёнку действительно варить будем?

— Ещё как будем, — раздался за их спинами мрачный голос Тиры.

— А! — Лея едва не выпрыгнула из собственных ботинок. — Я думала, ты с Айлом!!!

— Ещё чего! Развели тут тайны, сил нет просто… И, главное — от кого! И как вам только не стыдно!

— Не стыдно, — хмуро ответила Лея. — Потому что мы, похоже, опять вляпались в какие-то временные нестыковки, а мне совсем не хочется пройти через такое дважды. И потом, всё, что касается рихантсу, относится к проблемам государственоой безопасности Вулкана, и, следовательно, не может выноситься на общее обсуждение. Впрочем, раз ты теперь всё равно уже всё знаешь… Может, сразу повесим объявление о находке в общей гостиной нашего курса?

Тира молча отвесила Лее подзатыльник. Эван недовольно поморщилась:

— Послушай, не надо выколачивать из её головы то немногое, что там ещё осталось — всё-таки для того, чтобы служить в армии, необходим какой-то определённый минимум интеллекта… И потом, в одном она точно права — такие дела не должны расследоваться курсантами. Эту штуку надо передать Сарэку.

— Вот пусть Сорел и передаст, — Лея засунула руки в карманы куртки. — И чем скорее, тем лучше, поскольку всё это мне совсем не нравится.

* * *

Доклад был коротким, но эмоциональным. По мере того, как на свет божий всплывали подробности послеобеденной прогулки, лицо Джона делалось всё более и более хмурым. Сорел, сидящий в кресле с кружкой чая в руках, напротив, удивлённым совсем не казался. Скорее, даже наоборот. Боже-какое-счастье-что-за-всё-это-отвечаю-не-я — вот это, пожалуй, будет точным описанием того, что можно было прочитать по его лицу. Насколько ему было известно, предприимчивость Эван и Леи не имела никаких разумных пределов, да и окружение подобралось на редкость благоприятное; так что спокойная педагогическая карьера Литгоу в обозримом будущем не грозила, это факт. У Сорела сложилось такое впечатление, что сам Литгоу это тоже очень хорошо понимал, иначе как ещё объяснить тот факт, что в дневном разговоре он то и дело возвращался к классическим стенаниям любого руководителя о том, что: а) зарплата здесь, конечно, вполне приличная, но — б) нагрузка непомерно велика, в) сейчас в Академии как раз освободилась ставка преподавателя по началам спортивной и боевой подготовки, г) ребятам давно пора освоить хоть что-нибудь из вулканских боевых искусств… да и вообще, Полански не помешала бы помощь авторитетного специалиста, а кого же ещё считать таковым, как не представителя вулканской расы?.. Естественно, что у Сорела, ненавидящего отпуск в любой форме, не нашлось контраргументов, и он с удовольствием позволил себя уговорить на эту авантюру, не забывая хранить всё то же равнодушное и немного скучающее выражение лица, с каким прибыл на Землю два дня назад.

Когда экзекуция в виде серии угроз и намёков на незавидное будущее, высказанных полузадушенным шопотом окончательно впавшего в амок Джона, была закончена, Серёгин натянул на голову полевой берет, отдал честь двум старшим офицерам и первым вышел в коридор. Выдержав красивую паузу в пару секунд, остальные курсанты повторили этот нехитрый ритуал с восхитительной чёткостью (хотя бы этим порадовав своего командира на прощание), и отправились следом.

Литгоу с гордостью посмотрел на закрывшуюся дверь и сразу после этого — на Сорела, словно призывая его в живые свидетели того, с какими замечательными людьми ему предстоит работать в самом ближайшем будущем. Тот с трудом удержался от совершенно неуместной в данных обстоятельствах иронической ухмылки — ни один нормальный вулканец в здравом уме и твёрдой памяти не согласился бы на подобное предложение. В том, что конкретно он — не вполне нормальный, на Вулкане, кажется, знают уже все. Но, Литгоу про это знать, конечно, совсем необязательно… Лично для него в этом деле был свой интерес — временная работа, да ещё и в Звёздной Академии, давала ему возможность продлить визу и изучить Землю подробнее, чем это получилось бы при столь поверхностном знакомстве, как планировалось изначально; к тому же он мог бы находиться рядом с Леей, и, в то же время, быть отделённым от неё статусом преподавателя — то есть просто общаться, чего ему в принципе, на данном этапе брака и было позволено. Да и вообще… когда она улетала на Землю, он как-то не подумал о том, в каком окружении она может здесь оказаться! Сэлв, Айл, Серёгин этот — интересно, это не он позировал для серии рекламных снимков на тему «Вступайте в ряды Звёздного Флота — и вы увидите всю Вселенную!». Да нет, вряд ли, слишком молод. В любом случае, учитывая наличие в группе Леи, молодой человек с такой внешностью должен находиться под наблюдением, решил Сорел, подписывая все необходимые документы. Хотя бы ради его же собственной безопасности…

* * *

— Дёшево отделались, — Иван стянул с головы берет и стёр им со лба ледяной пот. — Я думал, командир нас по самую шею в землю уроет. Причём вверх ногами.

— Признаюсь, меня тоже посещали подобные мысли, — неохотно призналась Лея, в то время как Совок и Т'Ария в ужасе замерли, явно пытаясь вообразить себе вышеописанную Ваней картину, а также её возможные последствия. — Я даже думать не хочу о том, что могло заставить его проявить по отношению к нам подобную лояльность. Надеюсь, с ним всё в порядке?

— С ним — да, — внезапно откликнулась Эван. — Насчёт Сорела так не уверена. Вид у него был… как бы это сказать… сомневающийся.

— Надеюсь, Джон не предлагал ему ничего компрометирующего? — в притворном ужасе поинтересовалась Тира.

— Зная Сорела — скорее уж всё было с точностью до наоборот, — отозвалась Лея, открывая дверь их комнаты и закидывая на кровать пакеты со сгущёнкой. — Хотя это и не объясняет, почему командир в момент нашего прибытия выглядел довольным, словно фокстерьер, притащивший в дом дохлую крысу. Меня терзают смутные сомнения… а, впрочем, ладно. Ванька прав — дёшево отделались. Не всё ли равно — почему.

— Что вы принесли? — Микки убавила звук головизора и подошла к ним поближе. — Я думала, вы позже придёте.

— Мы тоже поначалу так думали, — Ваня бросил на Лею убийственный взгляд. — Но некоторые в нашей группе обладают несомненным талантом выбирать такие маршруты для прогулок, что после этого приходится бросать всё и мчаться к высшему командованию с докладом типа «красная тревога», разве что не сопровождаемым при этом соответствующим звуковым сигналом… большое тебе спасибо, Т'Гай Кир.

— Не за что, — с достоинством ответила Лея, сгребая банки в кучу. — Ты бы, Серёгин, жил бы да радовался, сколько мы жизней спасли — оболочка тех снарядов, между прочим, не вечная — а вместо этого уже второй час стенаешь о том, сколько мы ещё могли шляться на воле, если бы не наша замечательная находка. Может, тебе ещё медаль дадут… посмертно.

— А что это? — Микки схватила одну из банок, встряхнула и поднесла к уху. — Снаряды?

— Угадала, — желчно отозвался Совок. — Глюкозо-холестериновые бомбы замедленного действия. И хватит их трясти, словно копилку с мелочью — ещё сдетонируют…

— Совок учится шутить, — объяснила Лея побледневшей девочке, пронзая вулканца убийственным взглядом. — Я вижу, как в его душе разгораются первые робкие огни человечности… жуткое зрелище. Давайте попробуем сварить одну банку для начала, посмотрим, что получится. Айл, тащи с кухни кастрюлю и кипятильник.

— Кастрюлю и кипятильник?! — в ужасе завопил Айл. — Ты издеваешься, что ли? И где я тебе возьму кухню, если казарма находится на полном централизованном обеспечении?

— Ну, это как раз не проблема, — Тира сняла с вешалки тёплую куртку и выскользнула из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

Айл, как-то неопределённо хмыкнув, присел на свою кровать, вытянув поперёк прохода длинные ноги. Энтузиазмом он на этот раз, разнообразия ради, не светился.

— Поверить не могу, что тебе слабо обнаружить на этой базе два столь банальных предмета, — тихо произнесла Эван, присаживаясь рядом. — Она не так уж велика.

— Я… это… — Айл вздохнул и тоскливо посмотрел на Лею и Ваньку, в цветах и красках живописующих перед Микки подробности недавнего приключения. — Пойми меня правильно, Эван, я очень хорошо отношусь к твоей сестре, она хороший друг, надёжный товарищ и всё такое прочее, но… то есть ты, конечно, тоже хороший друг, — испуганно уточнил он. — И Тира, и Т'Ария, и, даже, в какой-то степени, Линка. Я вообще очень уважаю девчонок, просто… — он окончательно сник и замолчал, раздражённо наматывая на пальцы прядь белокурых волос.

— Слушай, говори прямо, — сжалилась над малурианцем Эван. — Мне не привыкать.

— Словом, я никак не думал, что Лея станет моим командиром! — шопотом выдохнул Айл. — Я искренне за неё рад, но лично для меня это перебор.

— ???

— У меня на родине женщины в армии не служат, — угрюмо пояснил Айл. — И уж, конечно, не командуют подразделениями. Извини.

— Ну, во-первых, ты не на родине, — насупилась Эван.

— Знаю, знаю, — вздохнул Айл. — Я над собой работаю.

— Во-вторых, как же твой отец работает на «Худе»? Там же половина командиров — женщины!

— О, мой отец — человек широких взглядов. В конце концов, он был женат на моей матери, что уже само по себе говорит о многом. Едва ли после такого он будет задаваться вопросами половой дифференцианции командного состава. Но он уже почти двадцать лет служит Федерации, а я — только начинаю.

— Я смотрю, твой отец не очень-то утруждал себя твоим воспитанием, — произнесла Эван, неприятно поражённая этой загадочной реакцией Айла на назначение Леи.

— Прямо в точку, — Айл щёлкнул пальцами. — До восемнадцати лет я жил во дво… в общем, с родителями отца. Видел его от случая к случаю — большой праздник для меня и для него — два-три раза в год самое лучшее. Потом я сменил пару университетов, но, опять же, на Малурии, и вот я здесь. Сказать, что мне здесь нравится — не сказать ничего. Впервые в жизни я чувствую себя на своём месте. Однако не всё так просто. Умом я понимаю, что Лея будет отличным командиром, может, и не таким, как Литгоу, но всяко лучше, чем я, — он невесело усмехнулся, — но подчиняться её приказам… невыносимо. Прости, — он устало потёр лицо ладонями, на мгновение растеряв всю свою показную легкомысленность, и став тем, кто он есть — вернее тем, кем он не хотел быть.

— Что ж, — Эван незаметно улыбнулась краешком рта. — По крайней мере, ты не безнадёжен.

— Тире не говори, ладно? — пробормотал Айл, не убирая рук от лица. — Она меня живьём съест под эту вашу сгущёнку и не подавится.

— Не скажу, — пообещала Эван и мрачно добавила. — И, кстати, насчёт кастрюли и кипятильника — так это был не приказ, а дружеский пинок в нужном направлении. Ошибка иного порядка, да ещё и, упаси Господь, в условном бою, может обойтись тебе дорого.

— Знаю, — успел прошептать в ответ Айл, прежде чем Лея подошла к ним снова. — И у меня нет желания ошибаться.

— О чем речь? — Лея уселась напротив Айла и Эван, переплетая косу. — Где это ты не хочешь ошибаться?

— Нигде не хочу, — твёрдо ответил Айл, бросив на Эван панический взгляд. — Хотя это и непросто… Ты уже почистила банки?

— А то! Осталось только дождаться Тиру.

— А что меня ждать — вот она я, — раздался из-за двери бодрый голосок Тиры и в комнату вошла… кастрюля. За ней — где-то очень не сразу — появилась и сама Тира, с трудом удерживающая в руках этот допотопный кошмар. — Ну как, годится? — пропыхтела она, с трудом протискиваясь в двери. — Кипятильник там, внутри.

Какое-то время все смотрели на Тиру и результат её пятнадцатиминутного похода во славу грядущей вечеринки совершенно молча, затем шестеро из девяти присутствующих рухнули на пол и скорчились в приступе дикого хохота.

— Ну что тут такого смешного? — сквозь зубы процедил Совок, тиская в руках одну из многострадальных банок (Эван была уверена — расцепи вулканец пальцы хотя бы на секунду, и он неминуемо расхохочется вместе с остальными). — Вы же заказывали кастрюлю — вот она, пожалуйста. А то, что в ней воды литров пятьдесят…

— Пятьдесят два, — уточнила Т'Ария, бросив на кастрюлю беглый взгляд из-за конспекта. — Если полностью наливать, конечно.

— …поместится, так это уже ни к чему не обязывающие мелочи. Я уж не говорю о том, что это едва ли скажется на вкусовых качествах конечного продукта.

— Вот именно, — обиженно проворчала Тира, опуская кастрюлю на пол. — Сами в следующий раз будете кастрюли на базах отвоёвывать. Мне дежурная официантка голову пообещала открутить, если я этого бегемота завтра утром в целости и сохранности не верну. Между прочим, это единственная кастрюля на базе — солдат и курсантов кормят готовыми пайками, а офицеры заказывают обеды из цифрового меню. Так что эта кастрюля, можно сказать, местный раритет.

— Класс! — восхитился Сэлв. — Вскипятим воды, сварим сгущёнку, а заодно и помоемся. Всё для пользы дела.

— Будешь издеваться и дальше — отправим в свою группу тихой скоростью, — пригрозил Сэлву Иван, плотоядно глядя на кастрюлю. — Приступим, пожалуй.

Два часа спустя, когда к ужину вернулись Майк и Алина, а расстроенный Сэлв был всеобщими усилиями водворён в свою группу, пробная банка была, наконец, готова. В комнату зашёл привычно хмурый Литгоу и приказал курсантам строиться в коридоре. Напоследок Ваня заменил воду в кастрюле на холодную, чтобы долгожданный продукт успел остыть за время их отсутствия, и все отправились в столовую вслед за командиром.

* * *

За ужином Литгоу объяснял Сорелу, какие документы следует затребовать с Вулкана, чтобы без проблем приступить к работе уже со следующей недели. Тот слушал внимательно, но без особого интереса — Джон, всё ещё пребывающий в восторженном состоянии ребята-я-поймал-живого-вулканца-посмотрите-сами-если-кто-не-верит повторял ему это уже в десятый раз, серьёзно опасаясь, что глупый вулканский друг всё-таки что-нибудь перепутает и пропустит начало нового курса тренировок. Куда более внимательно Сорел наблюдал за молодыми людьми, заполняющими зал. И не только за группой номер семнадцать. Курсанты появлялись группами по десять человек, проходили к уже накрытым столам — быстро, дисциплинированно, но в то же время без лишнего напряжения, столь свойственного, к примеру, клингонским военным, вечно ожидающим выволочки за любой неправильно сделанный шаг. Живая реклама во славу Федерации, иронически подумал Сорел. На них приятно было смотреть — как и на большинство молодых офицеров на «Худе». Интересно, как преподавателям удаётся добиваться такого прогресса от вчера ещё вполне домашних мальчиков и девочек за какие-то два месяца? При этом речь идёт не только о людях — Сорел обратил внимание на невысокого андорского паренька из группы Сэлва. Насколько он мог видеть, Сэлв общался с ним довольно спокойно, хотя андорец и выглядел несколько чопорным для своих лет. Хотя чему я удивляюсь!.. Сорел воскресил в памяти события недавно имевшего место инцидента с но'варисалу и мысленно усмехнулся. Андорцы, подумал он несколько высокомерно, и тут же устыдился собственных мыслей. Он и сам не настолько вулканец, чтобы хранить в генах эту многолетнюю истерию с пограничным конфликтом в районе Вейтана. В раннем детстве бабушка рассказывала ему великое множество историй про эту конфронтацию, и все они заканчивались одним и тем же — вот если бы этот идиот Совал не предал нас тогда на переговорах… Сорел вздохнул — ему, как и большинству нормальных обывателей Вулкана, была глубоко безразлична причина, по которой предшественник Сарэка пошёл в своё время на уступки андорцам, важно было лишь то, что сейчас эти территории вполне успешно обживаются обеими вышеупомянутыми расами. Ну, не без того, конечно, чтобы раза два в год ритуально расплеваться с соседями — но не начинать же из за этого войну!.. Судя по всему, похожие чувства владели и Сэлвом — каждая его фраза, обращённая к андорскому курсанту, была выстроена по принципу и-не-говорите-потом-что-я-не-старался-предотвратить-эту-драку, что же до его собеседника, то он, похоже, владел собой не столь хорошо. Странно, а на более высоком уровне общения такие шероховатости в глаза не бросаются. Или здесь всё дело в одном конкретно взятом андорском мальчишке? Интересно будет разобраться.

Изучая курсантов из одиннадцатой группы, Сорел не заметил, как группа номер семнадцать покончила с ужином и потихоньку покинула помещение.

Я не люблю, когда дети ведут себя тихо, подумал Сорел. Любые дети — земные, вулканские, андорские — всё равно. Да что там не люблю — я это просто ненавижу, ибо за любой подобного рода тишиной неизбежно следует взрыв. И, к сожалению, не всегда в переносном смысле.

* * *

— Вы что, серьёзно собрались это есть? — ужаснулась Алина, глядя на тягучую светло-коричневую массу, извлекаемую Ваней из банки. — А вдруг это отрава?!

— Да не похоже, — Айл храбро зачерпнул массу десертной ложкой, похищенной из столовой, и отправил её в рот.

— А задняя часть пищеварительного тракта… э-э-э… не склеится? — деликатно поинтересовалась Лея, не торопясь присоединяться к смелому эксперименту малурианца.

Айл отрицательно помотал головой и взмахнул ложкой в знак того, что остальные тоже могут приступать к дегустации продукта. Майк нашёл его вкус достаточно экзотическим, но, тем не менее, годным к употреблению, если его, конечно, запивать чаем — с этим утверждением Лея была согласна на все сто процентов. Ваня, Айл, Тира и Эван в подобных сложностях, судя по всему, не нуждались, и даже Совок, глядя на Т'Арию, деликатно подбирающую ложечкой древний продукт, решил не откалываться от коллектива и гипнотизировал взглядом свою порцию, надеясь, видимо, что если смотреть на неё достаточно долго, она улетучится сама по себе. Как выяснилось, некоторая доля логики в таком поведении всё-таки была — в конце концов, его порцию съела Микки, так что его желание исполнилось. Алина возмущённо покачала головой и пересела к окну, рассеянно листая лекцию по боевым отравляющим веществам. Ей никак не удавалось сосредоточиться — что-то ужасно отвлекало её от учебного материала, и это была вовсе не бестолковая возня её горе-сокурсников. К этому она уже давно привыкла и смирилась с неизбежностью их присутствия в своей жизни. Алина с изумлением уставилась на хихикающих курсантов. Похоже, они умудрились нарезаться в хлам с одной банки тянучки на девятерых, с немалым изумлением поняла она. Иначе как ещё объяснить эту истерику? Даже у Совока предательски подрагивали уголки рта. Ах, вот в чём дело. Ванька снова пересказывает ту знаменитую историю с котом… Да уж. Алина почувствовала, как у неё вздрагивает подбородок и отвернулась к окну. Нет, я не засмеюсь. Я слушаю эту историю уже в восьмой раз. Я знаю её наизусть. Она у меня в зубах навязла. Нет в ней ничего смешного. Просто глупая домашняя история, приобредшая в Ванькином исполнении форматы триллера с элементами саспенса. Только и всего…

— …и вот приходит мой отец с работы и садится на своё любимое место — как раз в том углу, над которым под потолком две полки сходятся — таким уголком, представляешь, да?

Лея энергично кивнула, облизывая пальцы — что-что, а планировку старой питерской кухни она вполне могла вообразить во всех подробностях.

— Рядом со столом стоит плита, и всё тепло от неё собирается наверху, под потолком, где эти полки. Естественно, что наш кот наладился там подремать на досуге, пока мать разогревала для отца обед. Ну, моего отца ты знаешь, — последняя фраза явно адресовалась Алине, но, поскольку та отреагировать не соизволила, за неё уверенно согласилась Лея, с нетерпением ожидающая продолжения этой истории, — он как с работы придёт, так сразу в форме за стол и садится — хорошо ещё, если фуражку снимет, а то и про это может забыть. Мать его по молодости ругала, конечно, да всё без толку. Ну вот, сел он за стол, кот сверху на полках сопит, всё, как обычно…

— Ничто не предвещало беды, — тихонько фыркнула Тира. — Дедушка как обычно кидал зажигалки в камин.

— Ага, что-то вроде того. Минут через пять ставит мать перед отцом тарелку борща — ну, такого, в классическом русском исполнении — нечто размером с тазик для белья, по самые края заполненного обжигающей массой из картошки, свеклы и капусты, да так, что ложку поставь — не упадёт, и в центре всего этого безобразия вызывающе громоздится нехилых размеров мясной айсберг. Представили? А теперь представьте себе следующую картину — мой отец берёт в руку ложку, наклоняется над тарелкой, вдыхает горячий пар и делает так, — в этот момент Ваня изобразил такое громовое «а-а-апчха!!!», что даже тренированная Алина едва не свалилась с подоконника от неожиданности, что уж говорить об остальных. — И в ту же секунду с полок с душераздирающим воплем падает кот — но не просто так, а прямо в тарелку с борщом. Далее всё это выглядит следующим образом — мерзавец с шипением покидает зону боевых действий, забивается под тумбочку и начинает угрожающе выть на одной ноте, предупреждая всех присутствующих, что свою жизнь он намерен продать очень и очень дорого, желательно с максимальными потерями для всех присутствующих; отец продолжает сидеть всё в той же позе, с ложкой в правой руке, на волосах свекла, на погонах капуста, на коленях мясо, и всё такое прочее. Мы с матерью не то что говорить — дышать боимся, а кот орёт себе под тумбочкой всё в той же примерно тональности. Так проходит секунда, другая, третья, в общей сложности что-то около минуты. В течение всего этого времени отец медленно наливается кровью и, наконец, стены потрясает рык, который, наверное, способен издать только мой отец, ну и, быть может, ещё пара-другая клингонов с двадцатипятилетним стажем службы в десантных войсках: «В-о-о-он отсюда!!!» Должен заметить, что это прозвучало столь убедительно, что кухню поспешил покинуть не только кот, но и я с матерью, причём на выходе все мы, включая кота, застряли в дверях.

Алина закрыла лицо конспектом и беззвучно захохотала.

— Что же было дальше? — всхлипнула Эван, вытирая слёзы с ресниц. Сил на то, чтобы смеяться, уже не осталось.

— Дальше… дальше кот был сослан к бабушке в деревню, где на дармовых сливках, сметане и свежей рыбе быстро разъелся просто до ужасающих размеров и обзавёлся многочисленным потомством. Там же он здравствует и поныне, так что конец у этой истории вполне счастливый.

— Теперь наша очередь, — Эван подтолкнула Лею локтем в бок. — Давай ты, у тебя это лучше получается.

— Ладно, — Лея подобрала под себя ноги, поудобнее устраиваясь на кровати. — Когда мы жили на Вулкане, у нас с Эван был свой аалс — это что-то вроде очень большой кошки, только уши у них поменьше, а хвост такой короткий, что его почти что и нет. Как-то раз она улизнула из дома и отсутствовала почти целый месяц, а когда вернулась… словом, уходила-то она одна, а вернулась в количестве аж восемнадцати штук…

Далее последовали другие истории о котах и аалсах, а также о собаках, сехлетах и файрах, и ещё многих других экзотических животных, которые встречаются только на Малурии и Таурусе-2. Уже ближе к полуночи — когда в комнату заглянул Литгоу и тоном, исключающим любые возражения, потребовал, чтобы все немедленно ложились спать, потому что завтра им возвращаться обратно в Сан-Франциско — Ваня вспомнил об оставшихся банках сгущёнки. После недолгих споров было решено сварить их все разом, раз уж с экспериментальным образцом всё прошло так удачно, да и дома уже возиться не придётся. Дежурными были назначены Лея, Ваня и Айл. Первой дежурить вызвалась Лея, поскольку ей всё равно трудно было заснуть до полуночи, и она села рядом с кастрюлей, вооружившись захваченной из Академии книгой и Ванькиным плейером, чтобы не заскучать и не заснуть ненароком. Спустя два часа она добавила воды в кастрюлю и разбудила Ваню. Тот сонно кивнул, перебираясь на её место. Лея тут же нырнула под одеяло и в кои-то веки заснула практически сразу.

Ваня проверил уровень воды в кастрюле и пришёл к выводу, что беспокоиться особенно не о чем. Раскрыв Леину книжку, он честно попытался продраться сквозь захватывающий (во всяком случае, если судить по тому, сколь неохотно Лея расставалась с этим произведением) сюжет, повествующий о приключениях некоего Майлза Форкосигана; зевнул и прибавил в плейере громкость. Это его не спасло. Спустя пять минут Серёгин уронил голову на стол рядом с раскрытой книгой и заснул крепким сном праведника.

* * *

Насчёт последствий тихого поведения Сорел оказался прав, причём именно в самом худшем смысле этого слова. В прямом.

Примерно в пять часов утра, когда до побудки оставался ещё целый час, маленькое кирпичное здание, в котором разместилась семнадцатая группа, содрогнулось от оглушительного взрыва, за которым последовал ещё один, и ещё, и так продолжалось до тех пор, пока общее их число не достигло шести. На самом деле взрывы вовсе не были такими уж мощными, просто в пять часов утра, когда все нормальные люди обычно крепко спят, большинство из тех, кто это услышал, пришло к единственному логическому в данных условиях выводу — началась четвёртая мировая война. Полуодетый Джон Литгоу на всех парах вылетел из комнаты отдыха командного состава, на ходу застёгивая форменные брюки. Следом за ним выскочил ничего не понимающий Сорел, который, в отличие от полковника, спать не ложился, а всю ночь просидел за компьютером, изучая личные дела будущих подопечных, поэтому его внешний облик, естественно, был безупречен. Впрочем, это продолжалось недолго. Как только они распахнули дверь комнаты, откуда доносился шум, и отчётливо тянуло гарью, раздался ещё один взрыв, заключительный. Сорел и Джон инстинктивно прикрыли лица руками. В то же мгновение на плечо Сорелу ляпнулось нечто обжигающее, дурно пахнущее и очень отвратительное на вид. Джон включил свет и распахнул окна, проветривая помещение. С кроватей начали подниматься перепуганные и абсолютно непроснувшиеся курсанты. Было слышно, как где-то в углу всхлипывает до смерти перепуганная Микки.

— Война?! — неуверенно спросил Айл, протирая глаза.

— Бомба? — Эван сформулировала свой вопрос более конкретно.

— Напалм! — уверенно отрубила бледная Лея, пытаясь избавиться от обжигающей вязкой массы, прилипшей к запястью.

— Сгущёнка!!! — окончательно прояснил ситуацию горестный вопль Алины. — Кто-то из идиотов забыл поменять воду в кастрюле — и вот результат!

Результат действительно был плачевным. Пока Совок и Т'Ария успокаивали маленькую Микки, а все остальные медленно приходили в себя, Сорел заглянул в кастрюлю, из которой всё ещё валил дым, и ужаснулся — судя по всему, то, что в ней варилось, продолжало поджариваться на медленном огне в течение достаточно долгого времени. В конце концов то, что было в банках — чем бы оно ни являлось — достигло критической точки кипения, и давление попросту разорвало хрупкую жестяную оболочку!

— Кто? — голос Джона упал до свистящего шопота. — Чья это работа? Что вообще здесь происходит?!

Ответом ему послужила зловещая тишина. Даже Алина не торопилась спихнуть с себя ответственность за всё происходящее, справедливо опасаясь спровоцировать неуместным замечанием новую вспышку гнева со стороны командира.

— Судя по всему, здесь производился какой-то химический опыт, — Сорел с интересом заглянул под стол.

Там, свернувшись в клубок, и нежно прижав к себе Леину книгу, крепко спал Серёгин. Он даже не пошевелился!..

Джон обвёл помещение яростным взглядом. Для полного соответствия ему ужасно не хватает кнута и револьвера, меланхолично подумал Сорел, разглядывая рисунок плит на потолке. Полковник явно был в растерянности — с одной стороны, он не мог спустить подобное дело на тормозах, с другой — совершенно не имел склонности к кровавым расправам над подчинёнными, как, впрочем, и педагогического опыта, который позволил бы ему разрулить эту ситуацию с наименьшими потерями для всех присутствующих.

— Давайте спрячем всё это, пока сюда не заявились командиры других групп, — предложил Сорел самым мирным тоном, на который только в принципе был способен. — Казармы расположены рядом, и с минуты на минуту здесь появятся ваши коллеги, жаждущие объяснений.

— И что я, по-вашему, с этим должен делать? — Джон схватил кастрюлю за ручки, ойкнул и выронил.

— Закопать в ближайшем подлеске, — мрачно сказал Сорел. — И желательно без свидетелей. Вопрос о наказании мы можем обсудить и в ракетоплане, когда за нами уже не будет гнаться толпа аборигенов, желающих расквитаться за этот дебош.

— Тем более что это была последняя кастрюля на базе, — угрюмо произнесла Эван, первой из присутствующих рискнув подать голос.

Джон прорычал что-то невнятное, обмотал руку полотенцем, схватил многострадальную кастрюлю и вышел вон.

Сорел с минуту сверлил глазами притихших курсантов, покачиваясь с пятки на носок, затем развернулся и отправился вслед за Литгоу, храня зловещее многозначительное молчание.

— Лея, твой муж — это что-то! — воскликнула Т'Ария по-вулкански. — Если бы не он, сидеть нам всем в карцере весь остаток недели!

— Рано радуетесь, — буркнула Лея, мрачно изучая ожог на правой руке. — Он вовсе не такой добрый, как вы думаете, просто перед русскими коллегами как-то неудобно получается, вот он и поспешил уничтожить следы преступления. А в карцере вы ещё насидитесь, можете не беспокоиться.

Последнее мрачное пророчество не оставило равнодушной даже крепко спящую Тиру.

— Что, уже пора вставать? — раздался позади Леи её сонный голос.

— Да уж, неплохо бы! — никакая боль никогда не прибавляла Лее хорошего настроения, а уж про ожоги и говорить нечего. — Может, изволишь вытащить голову из-под подушки и поможешь нам навести порядок?!

— Ага, конечно, сейчас, — покладисто согласилась Тира, не открывая глаз, и снова провалилась в сон.

* * *

Лея многое отдала бы за то, чтобы увидеть, как её муж и командир в серых предрассветных сумерках дружно закапывают кастрюлю где-нибудь на задворках местного кладбища, переругиваясь вполголоса и воровато оглядываясь через плечо, но реальность оказалась куда как прозаичнее. (Земля + Вулкан = Forever!!! — прим. автора.) Сорел и Джон не стали устраивать почётного погребения и уподобились варварам из двадцать первого века, утопив кастрюлю в ближайшем водоёме. Когда они вернулись обратно, курсанты, уже полностью одетые, приводили комнату в порядок, отмывая пол, стены и потолок. Тира, проспавшая подобно Ване, всю веселуху и всё ещё не вполне проснувшаяся, перевязывала Лее запястье, в то время как все остальные были заняты уборкой. Лея дулась на весь мир и была близка к слезам как никогда, хотя обычно заставить её плакать было не проще, чем строевого клингона на просмотре семейной мелодрамы ромуланского производства. Тому было несколько причин — а) её разбудили слишком рано, б) она хотела есть, а есть определённо было нечего, в) она оказалась единственной жертвой данного инцидента, хотя накануне как идиотка честно выполнила свои обязанности, г) в конце концов, где её кофе?! Ваня старательно обходил своего заместителя стороной и работал шваброй за двоих.

В иных обстоятельствах Сорел высказал бы Лее своё сочувствие лично и даже оказал бы ей первую помощь — на свой, вулканский, манер. В данных — пришлось ограничиться лёгким ментальным прикосновением и безмолвным вопросом о состоянии дел в целом. Лея подняла голову и кисло улыбнулась. Что ж, уже лучше. Сорел понаблюдал немного, как движется уборка, и отправился вслед за Литгоу — собирать вещи.

Спустя полтора часа, когда группа в полном составе уже сидела в ракетоплане, Джон, наконец, немного пришёл в себя. К счастью, в маленькой казарме никого, кроме них, не было, и инцидент удалось сохранить в тайне. Литгоу проследил за тем, чтобы все курсанты получили по кружке кофе и паре основательных бутербродов, выждал полчаса, беседуя с пилотом, и отправился обратно в салон — рвать и метать. Набрав побольше воздуха в лёгкие, он перешагнул через порог пассажирского салона и… с шумом выдохнул его обратно. Ребята спали — все, как один. Даже Ваня, на коленях которого расположилась Микки, а на плечах — Совок и Т'Ария. Оставалось только удивляться, как старые хрупкие кресла выдерживают эту трогательную композицию. На соседних креслах вповалку расположились Майк, Алина и Айл с Тирой. Но больше всего Джона потряс вид Сорела, прикорнувшего на потрёпанном диванчике, предназначенном для отдыха техперсонала. Собственно, ему и раньше доводилось наблюдать спящих вулканцев — никто и не думал, что они относятся к классу вечно бодрствующих существ, но вид Леи и Эван, свернувшихся трогательными калачиками по сторонам от него, по меньшей мере, шокировал. Джон тихо прошёл в салон, осторожно ступая по вытертым плетёным дорожкам, и сел в свободное кресло. На всякий случай взял со стола чью-то кружку с остатками кофе и принюхался к содержимому. Ничего, кофе как кофе… Джон пожал плечами и закрыл усталые глаза.

Проснулся он уже над Сан-Франциско.

* * *

— …Держи спину! Ровнее! Смотри ему в глаза, ты должна видеть глаза своего противника! — чтобы закрепить эффект своих слов навсегда, сержант Полански легонько вытянул Эван вдоль спины тонкой гибкой тростью, выполненной из редкого сорта вулканской древесины — подарок бывшего курсанта, некогда ненавидевшего его даже больше, нежели на данный момент — Совок и Эван.

Полански и Эван по-разному понимали смысл слова легонько, и то, от чего сам Полански даже и не почесался бы, заставило Эван взбодриться и с удвоенной энергией пойти в атаку на несчастного Совока, в результате чего тот вскоре оказался возле стены спортзала с её рапирой у горла.

Прозвучал сигнал окончания занятий. Эван перевела дыхание и отсалютовала Совоку рапирой, отходя к противоположной стене, где беседовали Лея и Иван, завершившие поединок несколько ранее.

— Поздравляю, — Лея сочувственно погладила сестру по спине. — Ты просто молодец. Не то, что я — пять минут назад командир припёр меня к стенке.

— Всё было не так уж плохо, — немедленно встрял Ваня, — просто я решил её поцеловать, а она ничего не имела против, вот и не сопротивлялась. Мы уже строили планы относительно нашего совместного светлого будущего, когда я вдруг совершенно некстати вспомнил, кто у нас муж, и решил не связываться. Не хотелось бы как-то вдруг лишиться пары шейных позвонков, знаете ли…

Лея, ничего не отвечая, беззлобно махнула рукой, глотая воду из фонтанчика, расположенного в нише у входа в спортзал. За те две недели, что минули после возвращения из России, её рука уже почти совсем зажила, и Ваня понемногу возвращался к своей обычной модели поведения — напористой, наглой и, вместе с тем, бесконечно обаятельной, особенно ярко проявляющейся в присутствии противоположного пола.

В спортивный зал вошёл Сэлв. В одной руке он держал рапиру, в другой — алую розу.

— Моя принцесса! — выспренно начал он, рухнув на колени перед Леей, которая вытирала лицо мокрым полотенцем, по-прежнему стоя у фонтанчика.

Этот во всех отношениях благородный поступок повлёк за собой целую цепочку причинно-следственных катаклизмов. Во-первых, Лея вздрогнула и сделала шаг назад, наступив Ване на ногу. Во-вторых, взвывший благим матом Серёгин (накануне он подвернул именно эту ногу, прыгая со стены на полосе препятствий) решил, что Лея-таки выбрала подходящий момент, чтобы расквитаться за сгущёнку, и метнулся в сторону, ненароком толкнув при этом стоявшую рядом Эван. В-третьих, та не удержалась на ногах и начала падать. В-четвёртых, Сэлв, как истинный рыцарь вулканского разлива, метнулся в сторону Эван, чтобы удержать её от падения, в результате чего на пол свалились оба. В-пятых, Сэлв подошёл к Лее с неотключённым источником питания, в результате чего на кончик рапиры по-прежнему поступало то самое лёгкое напряжение, которое позволяет курсантам понять, что рапира их всё же достала, когда поражение в поединке не столь очевидно, как в случае с Эван и Совоком. В-шестых, падая, он автоматически отбросил рапиру в сторону, в результате чего та в очень красивом касании достигла Айлова бедра… точнее, его задней части. В-седьмых, Айл, очень неаристократично взвизгнув, подпрыгнул вверх и толкнул под руку Полански, который проходил в этот роковой момент мимо него со стаканчиком кофе в руках, в результате чего весь кофе оказался на любимой спортивной куртке сержанта — белой с синей отделкой. В-восьмых, физиономия Полански стремительно начала наливаться венозной кровью, что явно указывало на склонность к гипертонии и, возможно, раннему инсульту при отсутствии адекватно подобранной терапии. В-девятых… впрочем, «в-девятых» наступить не успело. Любимый стек сержанта настиг многострадальную спину Раа-Кана в тот момент, когда малурианец, воспользовавшись всеобщей заминкой, тихо отступал к выходу из спортзала.

— Отличное начало, — пробормотала Лея Тире, глядя на покачнувшуюся дверь, за которой исчезли Полански и на крейсерской скорости улепётывающий от него Айл, — двое уже покойники. Напомни мне, чтобы я больше не давала Сэлву смотреть старые японские мультики…

— Не пойму я тебя что-то, — осторожно произнёс Ваня, растирая пострадавшую ногу. — Ну, Айл-то, понятно, не жилец, если Полански его догонит, но чтобы сам сержант? Сомневаюсь.

— А ты не торопись, — Лея кивнула в сторону дверей. — Сам увидишь.

Спустя несколько минут дверь распахнулась вторично, и в зал вошёл немного неадекватный сержант Полански. Глаза его были круглыми и удивлёнными, из-за воротника бывшей когда-то белой, а ныне ставшей неописуемого палёного цвета куртки, валил дым. Будь у Полански на голове хоть сколько-нибудь волос, они, скорее всего, стояли бы дыбом. Следом плёлся удручённый Айл, потирающий поясницу, и ныл: «Но, сэр… это же получилось абсолютно случайно… Я, когда меня бьют, свои способности совершенно не контролирую… Ну вы же сами понимаете, сэр…»

— Пошли отсюда, — Лея вынула из руки застывшего, словно в параличе, Сэлва розу. — Ты же знаешь, алый — не мой цвет!

— На вас, людей, не угодишь, — буркнул Сэлв, поднимаясь на ноги. — Сплошные капризы и никакой логики. Я всего лишь изучаю ваши примитивные ритуалы, если уж на то пошло, чего ты так беспокоишься?!

— Какой ужас! — воскликнула Эван. — А ведь всего пять лет назад это был такой милый вулканский мальчик — добрый, честный, порядочный! И вот, полюбуйтесь, во что он превратился…

— И ведь всего-навсего хотел получше изучить английский язык! — покачала головой её сестра. — Сколь непредсказуема бывает жизнь в наше нелёгкое время…

— Так ведь изучил же, что вам не нравится? — Сэлв обнял сестёр за плечи. — Лея, ты свободна сегодня вечером?

— Смотря для чего, — буркнула та, передавая розу Микки, просидевшей всю эту сцену на турнике, и рискнувшей спуститься вниз лишь после того, как Полански, продолжая что-то бурчать себе под нос, скрылся в подсобке.

— Для того же, что и всегда, — ухмыльнулся Сэлв. — Ты ведь уже подготовилась к зачёту по молекулярной биохимии?

— Чёрт, ну вот всегда так! — в раздражении воскликнула Лея. — Посмотрите на эту вулканскую дубину — почти на три года меня старше, а я как в школе за него химию делала, так и сейчас тем же самым занимаюсь! И он ещё спрашивает, почему я не вышла за него замуж!!!

— Ну… — Сэлв приподнял одну бровь. — Ещё не всё потеряно. Через два… или три — или сколько там у вас ещё осталось — года ты могла бы ему отказать.

— Тихо, отступник! — шикнула на него Лея. — Здесь эта тема не обсуждается. И уж, тем более, со мной.

— Привет, полукровка, — почти вежливо произнёс Совок, приближаясь к их компании. — Это вы так сержанта довели?

— А если даже и так, что с того?

— Да так, ничего… Мне кажется, он готовит нам всем незапланированный сюрприз, — Совок кивнул в сторону подсобки.

— С чего это ты так уверен?

— Сам не знаю, что-то вроде того, что вы, земляне и полукровки, называете наитием. Лично мне кажется, что если это действительно произойдёт, законы логики явно не пострадают.

— Я смотрю, Эван не оставила тебе ни малейшего шанса? — Сэлв кивнул в сторону тонкой изумрудной царапины, перечеркнувшей Совоку горло.

— Я сам виноват, — тот автоматически потянулся к царапине и тут же отдёрнул руку. — Воротник расстегнулся. Следовало получше подогнать амуницию.

— Ну да, давай теперь отмазки лепить про то, что у тебя руки не из того места растут и всё такое прочее… А, по-моему, Эван просто лучше даётся фехтование, вот и всё. Она ещё в школе ловчее всех нас была, помнишь?..

— Просто она мельче, — буркнул до самой глубины души уязвлённый Совок. — Попробуй попади в такую блоху! Ты сам-то хоть раз с ней дрался?!

— Зачем? — фыркнул Сэлв. — Я не сумасшедший!

Спустя минуту из подсобки вышел подозрительно спокойный Полански, переодевшийся в другую куртку — судя по мрачности оттенка — оставленную там после занятий Сорелом.

— Я знаю, что все вы мечтаете как можно скорее оказаться в космосе, — без вступления начал он голосом, лишённым каких бы ни было эмоций, и от того страшным вдвойне, — и как всех вас огорчает тот факт, что занятия по подготовке к этому знаменательному событию начнутся лишь в конце этого месяца. Принимая во внимание это досадное недоразумение, а также явный переизбыток деструктивной энергии, накопившейся в вас за последние два месяца, я решил пойти вам навстречу и помочь воплотить эту светлую мечту в реальность как можно скорее. Прямо сейчас. Итак… следующим пунктом нашей программы… центрифуга!

— А-а-а! — дружно взвыли курсанты, находящиеся в зале, и вовсе не от восторга.

— И начнём мы с группы номер…

— …семнадцать, — обречённо произнёс Айл.

— Угадал, кудрявый, — Полански зловеще ухмыльнулся. — За мной, мои крошки! Туда, куда не ступала нога… первокурсника!

* * *

Войдя в зал космических тренажёров, курсанты замерли в восторженном трансе — как ни крути, именно через этот зал проходила дорога всех тех, кто рвался в большой космос, и сейчас им предстояло сделать первый шаг на этом пути. Лея, Эван, Совок и Сэлв уже занимались на тренажёрах, подобных этому, когда ходили на подготвительные курсы при космодроме Шикхара, но то, что они видели сейчас, впечатляло гораздо больше.

Полански уверенно провёл их мимо обычной центрифуги и лёгких одноместных тренажёров, предназначенных для тренировки вестибулярного аппарата, и остановился перед странной конструкцией, состоящей из десяти кабин, расположенных по периметру широкого круглого основания. В каждой из них могло поместиться по два человека, но Полански почему-то приказал садиться по одному. Когда все десять кабинок были заняты, а сами курсанты — надёжно пристёгнуты, сержант вышел в центр странной конструкции и поднял руку вверх, призывая воспитанников сосредоточиться на предстоящей задаче.

— Итак, орлы, внимание. Конструкция, которую вы видите перед собой, называется полным симулятором свободного падения, или, если выражаться научно, классической многоосевой каруселью с усложнённым параметром вращения. В данном упражнении — как и в большинстве прочих, что вам предстоит выполнять в будущем, находясь в этом зале — от вас мало что зависит. Основной вашей задачей в следующие пять минут будет удержать при себе ваш завтрак. Всё прочее значения не имеет. Это раз. Второе — в этом зале во время тренировок курсантам принято включать музыку, и я, в принципе, с этим согласен — это помогает сосредоточиться и отвлекает от многих неприятных ощущений. Не будем отклоняться от традиций, однако предупреждаю сразу — я не большой любитель современной музыки. Предпочитаю классику, так что слушать будем именно её. Ну вот, вроде бы всё сказал. А теперь сделайте так, чтобы я вами гордился, — с этими словами Полански покинул центр загадочного сооружения, оставив первокурсников пялиться друг на друга в немом изумлении.

Сержант подошёл к пульту управления и щёлкнул переключателем. Металлический круг слегка наклонился и начал раскручиваться вокруг своей оси. В тот же момент из динамиков донеслось лёгкое шипение — сержант поставил в паз кристалл со своей любимой музыкой. Эван расположилась поудобнее, приготовившись внимать дивным переливам творений Чайковского, Шопена и Листа. Вместо этого тишину разорвал резкий запил бас-гитары, ударных и ещё чего-то очень тяжёлого. «Ду хаст!!!» — громыхнуло из динамиков, включённых на полную мощность, и конструкция понеслась вскачь.

— Всю жизнь мечтала умереть под «Рамштайн», катаясь на карусели!!! — успела проорать Эван сестре, прежде чем резко возросшая сила тяжести намертво сцепила ей зубы.

Эван показалось, что Лея успела кивнуть ей в ответ, но, возможно, это было лишь следствием резкого рывка, отправившего её кабину в беспорядочное вращение. Полански не соврал — испытание оказалось не из лёгких. Помимо того, что круг с кабинками вертелся на бешеной скорости, накреняясь в разные стороны сам по себе, так кабинки ещё и вращались в совершенно самостоятельном режиме, не забывая при этом периодически переворачиваться вверх ногами без какой бы то ни было чёткой последовательности и закономерности! Эван была уверена, что именно в её кабинку вселился злой дух какого-то погибшего на этом испытании курсанта, ибо почти всё время из того, что испытание продлилось вообще, было проделано ею вверх ногами.

А вот Тиру постигло разочарование. Она специально выбрала кабинку рядом с Леей, дабы не упустить не единого слова из того виртуознейшего матерного построения, которое наверняка будет возведено Леей в процессе предстоящего испытания. Однако Лея всё время просидела молча и лишь один раз — во время особо эффектного поворота в сочетании с особо дурным воплем столь популярной некогда рок-группы — из её кабинки раздался короткий и абсолютно безумный хохот. Трудно сказать, чем это было вызвано. Сама Лея этого впоследствии объяснить так и не сумела.

Спустя три с половиной минуты — Ваня успел включить секундомер перед тем, как всё началось — кабинки остановились. Музыка затихла. Несколько секунд курсанты молча сидели в своих кабинках, не осмеливаясь поверить в то, что всё, наконец, кончилось. И в этот момент музыка загремела снова, а огромная плоскость вздрогнула и начала разворачиваться по второму кругу.

— Не-е-ет!!! — хором заорали курсанты, судорожно выдираясь из стискивавших их фиксаторов, что было не вполне разумно, ибо они были единственным препятствием, отделявшим их от верной смерти на протяжении всего испытания.

Вращения плоскости и музыка тут же прекратились.

— Шутка, — сказал весьма довольный собой Полански, выходя в центр круга. — Что ж, на сегодня я вами доволен. Концерт окончен, можете выползать помаленьку, — он нажал на кнопку дистанционного управления и фиксаторы отпустили курсантов на волю, наконец.

Лея, пошатываясь, вылезла из своего кресла, краем сознания отмечая, как Ваня и Айл синхронно бухнулись на животы, целуя доски, которыми был отделан пол в тренировочном зале. У неё ужасно болели колени и локти, которыми она упиралась в глубокое кресло, на чистой интуиции сообразив, что следует делать, чтобы хотя бы частично уменьшить болтанку.

— Я поняла, почему мерзавец рассадил нас поодиночке, — простонала она, опускаясь на пол рядом с Ваней и Айлом. — Чем легче кабина, тем сильнее её мотает!!!

— Умная девочка, — раздался позади неё голос Полански, и она без особого удивления почувствовала, как стек прошёлся и по её спине, так что число посвящённых на этот день достигло трёх. — А теперь живо в туалет и в душ; для тех, кто забыл — это направо по коридору.

— Да, — согласилась Эван. — Именно в этом порядке.

По возвращении в спортзал их встретило напряжённое молчание остальных четырёх групп, совместно с которыми у них проходили занятия.

Серёгин молча вскинул вверх правую руку с отведённым большим пальцем. Курсанты неуверенно заулыбались, пожимая руки своим товарищам, чудом уцелевшим в неравной схватке с симулятором беспорядочного падения.

— Я уж думал, вас в ведре вынесут, — со вздохом облегчения произнёс Сэлв, скептически изучая ненормально бледные лица Т'Арии, Алины и Майка. — Обошлось, слава Сураку…

— Ты шутишь, наверное! — воскликнула Тира, едва заметно покачиваясь из стороны в сторону. — Такая классная карусель, да ещё и на халяву! Нет, мне определённо нравится в Звёздной… Хотя двух таких испытаний подряд я бы, наверное, всё же не вынесла.

— Я рада, что побывала там, — озвучила Лея всеобщую мысль группы номер семнадцать. — Ещё больше я рада тому, что больше мне туда лезть не придётся — по крайней мере, не сегодня.

— Кстати, — вернулся к ним направившийся было вслед за своими Сэлв. — Заходил Литгоу, просил напомнить, чтобы вы двое не забыли о сегодняшнем ужине, — он указал пальцем на Ивана и Лею. — Ровно в семь вечера, и не вздумайте опаздывать!

— О… нашёл любимчиков, — проворчала Алина, как всегда невовремя оказавшаяся рядом.

— Приглашать курсантов на ужин в семью командира — это одна из самых старых традиций Звёздной Академии! — возмущённо возразила ей Тира. — Ведь многие из них находятся за сотни световых лет от родного дома!

— Быть любимчиком командира — невелика честь, — хмыкнула та, — а вот неприятности стабильно гарантированы. Да и какой толк в привелегиях, полученных за красивые глаза? Ты попробуй добиться всего самостоятельно, тогда и поглядим, кто чего стоит!

— Ну надо же, — Тира растерянно посмотрела девушке вслед. — И какая это муха её укусила, интересно знать?

— Я знаю, какая, — произнесла Эван, мрачно глядя вслед удаляющейся Алине. — Только Лее не говори, ладно?

* * *

Ровно в семь вечера Иван и Лея стояли на пороге дома Джона Литгоу и ожесточённым шопотом выясняли, кому из них первому принять на себя удар знакомства с семьёй командира.

— Звони, — Иван в очередной раз толкнул Лею локтем в бок.

— Сам звони! Ты, между прочим, командир, — огрызнулась та и прикоснулась к панели звонка.

Дверь им открыла красивая тёмноволосая женщина лет тридцати пяти.

— А, ребята! — улыбнулась она. — Минута в минуту, сразу видно, что военные. Не то, что мои негодяи. Ну, проходите же, он ждёт вас в гостиной.

Иван и Лея продолжали молча пялиться на женщину, разинув рты. Точнее, на её красивое лицо — приветливое и строгое одновременно. Если ещё точнее — на симметричные ряды аккуратных светло-коричневых пятнышек, вразлёт уходящих от бровей к волосам.

— Что? — женщина недоумённо приподняла брови, глядя на молодых людей, и вдруг расхохоталась. — Ах, да! Всё время забываю. Да, я не человек. Моя родина — Криос-Прайм. Уверена, однажды Джон расскажет вам эту занимательную историю, когда у него будет подходящее настроение. А сейчас проходите в гостиную, а то он уже весь извёлся. Задержитесь ещё на минуту — и он начнёт названивать в службу спасения. К чему нам такие сложности?

Молодые люди несмело улыбнулись и прошли вслед за криосанкой в гостиную, тщательно разглаживая на себе белую парадную форму.

В гостиной они увидели Джона, сидящего в кресле и перелистывающего страницы газеты, которую он держал вверх ногами.

— Курсант Лея Т'Гай Кир и курсант Иван Серёгин прибыли, сэр!!! — проорали Лея с Ваней, вытягиваясь перед командиром в струну.

Джон отбросил газету на диван и засмеялся.

— Расслабьтесь, ребята. Вы же дома, а не на службе, — он указал на свою одежду — тёмно-синие джинсы и голубую рубашку. — Видите? Я пригласил вас просто хорошо провести время. Присаживайтесь, — он указал на диван. — Вы уже познакомились с Лианной?

— Это та самая леди, что открыла нам дверь? — уточнил Ваня. — Да, сэр. Она ещё обещала, что однажды вы обязательно расскажете нам, как с ней познакомились.

— О… да, — Джон почему-то покраснел и снова вцепился в газету. — О… обязательно. Как-нибудь.

Лея прошлась вдоль стены, разглядывая фотографии в рамках, которые изображали в большинстве своём самого Литгоу, его жену и детей, однако на нескольких она уверенно опознала некоторых старших офицеров с «Энтерпрайза».

— Вы знакомы с капитаном Кирком, сэр? — спросила она, оборачиваясь к Литгоу.

— Да, и очень хорошо. Прежде Джеймс довольно часто бывал в этом доме. А откуда его знаешь ты?

— Года четыре назад он был на Вулкане. Я даже говорила с ним… пару раз, — Лея вновь повернулась к фотографиям, невольно дотрагиваясь до застёжек парадного мундира, под которым скрывался медальон, подаренный Кирком.

Ещё одно лицо из мелькавших на снимках показалось ей странно знакомым, но она лишь пожала плечами, проходя мимо. Слишком уж много лиц в этой странной эпохе кажутся ей подозрительно похожими на те, что уже мелькали перед её глазами три столетия назад. Пора бы и привыкнуть.

— Алекс, смотри, папа курсантов привёл! — раздался звонкий детский голос со второго этажа. — Они такие красивые! Пойдём, посмотрим!!!

— Ну, конечно, очередные покорители Космоса с дружественным визитом… — ответил ребёнку молодой женский голос, низкий, с хрипотцой — ни с каким другим не перепутать — в ужасе успела подумать Лея, прежде чем увидела его обладательницу воочию. — Никуда от них не денешься. Ты иди, Энтони, знакомься, коли уж тебе так не терпится. Я тоже сейчас спущусь, только переоденусь.

По лестнице, ведущей в холл со второго этажа, стуча каблуками, скатился худощавый мальчишка лет семи, русоволосый и голубоглазый, удивительно похожий на Джона. На его висках и немного на лбу были рассыпаны в точности такие же пятнышки, как и у матери.

Увидев Лею, он замер на месте, открыв рот.

— Ты похожа на ангела, — изрёк он спустя секунд двадцать и переключил своё внимание на Ваню, очевидно, для того, чтобы опознать в нём архангела Гавриила.

— Кажется, у меня начинаются кошмары, — Лея потёрла рукой лоб, глядя на лестницу.

Следующими спустились мальчик и девочка — близнецы лет двенадцати — темноволосые и кареглазые, как Лианна. Рисунок пятнышек на лбу немного отличался от того, что украшал их младшего брата — пигмент был темнее, а сами пятна расположены ближе.

Всё ясно. Полукровки. Добро пожаловать в нашу тёплую компанию, ребята…

— Привет! Я Дэвид.

— А я — Джулия.

Лея автоматически пожала протянутые руки, почти не глядя на подростков, которые прошли к Ване, и вновь уставилась наверх.

— Ребята, идите, наконец, ужинать! — в гостиную зашла Лианна. — Алекс, спускайся немедленно! Мы, как всегда, ждём только тебя!

— Да иду я уже, иду, — вслед за недовольным женским голосом появилась и его обладательница — невысокая худенькая девушка лет двадцати с короткими светлыми волосами, торчащими во все стороны. Без пятнышек.

Прищуренные серые глаза отражали острый ум и некоторую неуверенность в себе, но в целом, взгляд получался довольно ироничный и подозрительный. Светловолосая девушка совершенно определённо знала цену всему на свете, в том числе и двум стоявшим сейчас перед ней курсантам. Ваня церемонно поздоровался с девушкой и тут же улизнул в гостиную.

Лея тихо выругалась по-вулкански и сняла фуражку, чтобы смахнуть со лба ледяной пот. Но ведь это же… конечно, прошло много лет… конечно, она теперь выглядит не совсем так, как прежде — можно подумать, мы выглядим так, как прежде… М-да. Кажется, Великий и Ужасный исполнил оба наших желания, Эван. Не соврал, подлец, не соврал. Сомнений нет — это она.

— Алекс, — девушка криво улыбнулась и протянула Лее руку. — Уверена, ты и сама вспомнишь, если постараешься… Лея. Вот уж кого не ждала… сюрприз, сюрприз.

— Ты можешь мне не верить, но я действительно рада тебя видеть, — Лея крепко пожала протянутую руку.

— Да нет, отчего же, верю, — на лицо Алекс набежала тень, затем она встряхнула головой и улыбнулась. — Давно ты здесь?

— Около пяти лет. А ты?

— Почти девять, — Алекс хмыкнула. — Ладно, иди за мной. Позже поговорим.

Они прошли в столовую, где Лианна усадила их напротив друг друга, чтобы девушкам было удобнее беседовать. Лея ела что-то очень вкусное из мяса и овощей, в пол-уха слушала, как Иван болтает с ребятами, развлекая их историей о коте и сгущёнке, и украдкой разглядывала девушку напротив.

Алекс. Алекс здесь. Неужели во всём происходящем есть какая-то система? Особый смысл? Предназначение?

Значит, Алекс… Что ж, замечательно. Слов нет — всякие у нас бывали времена. И хорошие, и плохие, и полное отсутствие каких бы то ни было, но… таких как мы, не так уж много. Совсем немного, если уж на то пошло. Всего-то навсего четверо.

По всему судя, Алекс терзали примерно те же раздумья. Она вяло ковырялась в салате, искоса поглядывая на Лею, морщилась и потирала правый висок таким жестом, словно у неё болела голова, в результате чего тонкие пушистые волосы в этом месте окончательно потеряли цивилизованный вид. Наконец, она решилась на что-то. Отодвинув в сторону тарелку с салатом, она слегка прищурилась и взглянула Лее прямо в глаза.

Ситх побери! Только этого мне и не хватало!!!

Лее показалось, будто в её разум впились сотни тысяч ледяных игл.

Ну, ка-а-анечно!!!

Она не стала особенно зверствовать, просто поставила блок и отвесила девушке хорошую ментальную оплеуху — чисто для профилактики.

— А!!! — Алекс откинулась на спинку стула и потрясла головой. — Ну, знаешь!..

Лея внимательно посмотрела в серые мужские глаза ещё раз… и едва не потеряла сознание.

Она разом лишилась всего — мыслей, чувств, телепатических способностей, но напугало её совсем не это. Оборвалась нить, которая…

— Прости! Я не хотела… я не знала!!! — прошептала Алекс, закрывая лицо руками.

— Что с тобой? — Иван схватил Лею за руку. — Тебе плохо?

— Нет, — процедила та сквозь зубы, глядя в стол. — Хватит! Ему же больно!!!

— Что такое? — Джон вскочил из-за стола, опрокидывая стул. — Алекс? Немедленно прекрати это… то, что ты делаешь!

Однако Алекс уже и сама сообразила, что на этот раз любопытство завело её в такие края, куда её совершенно определённо не звали. Испуганно опустив глаза, она уставилась в тарелку, судорожно стиснула пальцы и глубоко вздохнула.

Страшная тяжесть за грудиной и судорога, перехватившая горло, начали потихоньку уходить, и Лея, наконец, смогла вздохнуть свободно.

Неужели я могу быть… такой же? Не от злости или обиды, а из любопытства и простого недомыслия?! Кажется, я начинаю понимать страхи Сорела…

Лея пошевелила ледяными пальцами, осторожно высвобождая свою руку из Ваниной ладони, и закрыла глаза. Холод. Боль. Одиночество. Словно порыв штормового ветра.

Прости.

— Алекс! — громыхнул над столом голос Джона. — Я же тебе сто раз говорил, чтобы ты не занималась этим дома!!!

— Да, Джон. Конечно, Джон, — чувствовалось, что эти слова звучат здесь так часто, что уже давно потеряли всякий смысл и значение. — Я больше не буду, Джон.

— Может, кто-нибудь объяснит мне, наконец, что здесь происходит? — терпеливо поинтересовалась Лианна.

— У моей дорогой сестрёнки опять случился приступ несвоевременного любопытства, вот что происходит, — мрачно ответил ей Литгоу. — Обыкновенные люди этого не замечают, а Алекс этим по своей милой детской привычке всё ещё иногда пользуется. Вся беда в том, что Лея — не обыкновенный человек. Она воспитывалась на Вулкане, а там ментальные тренировки входят в программу школьного образования. Я так понимаю, они… пообщались.

— Извините, — Лея отодвинула стул и вышла из-за стола. — Я совершенно забыла. Мне нужно идти. Спасибо за всё, командир Литгоу, Лианна… ребята. До свидания.

На выходе её догнала Алекс.

— Извини. Я, правда, не хотела. Я и знать не знала, что ты так отреагируешь!

— Никогда больше так не делай, — Лея устало привалилась плечом к дверному косяку.

— Но и ты тоже хороша — так меня приложила, я чуть со стула не упала!

— Это я ещё поосторожничала, — Лея скупо улыбнулась. — Обычно я просто выжигаю мозги.

— Именно поэтому я тебя и заблокировала… вместе с твоими способностями. Это был просто рефлекс, самозащита, понимаешь?

— Очень хорошо понимаю, — Лея сжала её руку чуть повыше локтя. — Думаю, нам есть что обсудить. Но только не сейчас — я действительно должна идти.

— Постой, — Алекс удержала её за руку. — Я почувствовала в твоём разуме чьё-то присутствие. За кого ты так испугалась, если не секрет? Ведь не за себя же — я тебя отлично знаю.

— Было за кого. Но это долго объяснять. Не сейчас.

— Ещё один вопрос. Ты нелегал?

— Что?

— Ты входишь в Корпус?

— О нет… — Лея быстро взглянула на часы. — Знаешь, что? Приходи к нам завтра вечером, часам к шести. Мы все здесь — я, Эван, Тира… всё, как и всегда, только названия другие. Литгоу объяснит тебе, где нас найти.

— Лея!

— До встречи!..

Алекс сложила руки на груди, пристально глядя вслед убегающей девушке, и покачала головой. Мир, окружавший её в течение последних девяти лет, покачнулся вновь, и не сказать, чтобы это было так уж приятно. Стабильность окружающей её реальности вновь начала трещать по швам, и это пугало. Белокурая бестия была устроена так, чтобы нести себе и всем тем, кто находился неподалёку, одни лишь неприятности. В том не было её вины — генетика.

Что ж… остаётся лишь уповать на то, что она будет находиться как можно дальше от Леи в момент, когда над той в очередной раз начнёт закручиваться гигантская спираль проблем, затягивающая внутрь своей воронки всех и вся, некстати оказавшихся рядом.

* * *

Спустя полчаса Лея уже стояла перед дверью служебной квартиры Сорела. Приложив ладонь к сканирующему устройству, определяющему личность визитёра, Лея повернула ручку двери и вошла внутрь.

— Сорел? — она включила свет в коридоре и прошла в комнату.

Он сидел в кресле возле окна, закрыв лицо рукой — думал о чём-то. Наверное, о разводе.

— Сорел… — Лея подошла ближе и отвела его руку в сторону.

Он поднял на неё измученные глаза.

— Я думал, с тобой что-то случилось.

— Случилось, — она села на пол рядом с креслом, привалившись к его ногам. — Я и не знала, что могу столкнуться с чем-то подобным. Знаешь… чувство такое, будто на тебя падает холодное мокрое одеяло — и душит, душит… а ты ничего не можешь сделать в ответ. Это… ненормально.

Он опустил руку на её волосы, перебирая тяжёлые пряди растрепавшихся кос.

— Знаешь, а ты ведь не должна здесь находиться.

— Знаю. Но мне нужно было убедиться, что с тобой всё в порядке.

— Всё хорошо, — он погладил её по щеке. — Теперь иди домой. Ты можешь опоздать.

— Завтра суббота, а увольнительная — до одиннадцати, — возразила Лея. — Так что проверка будет только утренняя. Главное — явиться на восьмичасовое построение, а уж где я шлялась до этого времени, никто выяснять не станет.

— Нет, — усмехнулся Сорел. — Я обещал твоему отцу, что всё будет по правилам, значит, так оно и будет.

— И ты даже не накормишь меня ужином? — надулась Лея.

— Сурака ради, ты же только что была у Литгоу! — возмутился Сорел. — Или у тебя в расписании теперь два ужина — ранний и поздний? Если так и дальше пойдёт, тебя ни один звездолёт не поднимет!

— Поднимет, поднимет, — успокоила его Лея, производя ревизию холодильника. — Если репульсоры качественные, так даже и Джонсона поднимет — не то, что меня. Слушай, у тебя в холодильнике мышь повесилась!

— Не может быть!!! — Сорел ринулся к холодильнику. — Где?!

— Да это я так, к слову, — Лея согнулась пополам от хохота, прижимая к себе одинокий пакет сока. — Мышь повесилась, шаром покати — ну, в смысле, нет там у тебя ничего.

— Естественно, там ничего нет, — Сорел приподнял одну бровь, вновь обретая свой обычный равнодушный вид. — Меня вполне устраивает стандартный офицерский рацион в Академии, тебя я раньше субботы не ждал, а мышь-самоубийца в моё меню, насколько я помню, не входила.

Лея ещё раз посмотрела на пакет сока в своих руках, вздохнула и поставила его обратно в холодильник.

— Точно всё в порядке? — спросила она, изучая рисунок на стенах, имитирующих деревянные панели.

— Да, — Сорел обнял её за плечи и прижал к себе. — Не совсем, но — да. Спасибо, что пришла.

— Всегда пожалуйста, — Лея улыбнулась. — Ну, я пошла.

— Я провожу тебя до Академии, — Сорел снял с вешалки куртку. — Ничего?

— Очень даже ничего, — Лея взглянула на мужа с некоторой опаской. — Хотя причина столь трогательной заботы мне и не ясна.

— Просто опасаюсь, что если ты пойдёшь одна, ещё до полуночи меня постигнет масса новых впечатлений.

— Ты это… на что намекаешь?!

— Ни на что. У тебя дар притягивать неприятности, забыла? — Сорел закрыл за собой дверь и тщательно запер замок — конечно, Земля очень цивилизованная планета, но всё-таки не Вулкан.

— Ладно, — от нечего делать Лея засунула руки в карманы мундира, что вообще-то строго-настрого запрещалось делать. — Ой!

— Что значит «ой»? — осведомился Сорел.

— Это значит, что я — кретинка распоследняя!

— Приятно, что ты, наконец, это осознала… ой!

— Что значит «ой»? — мстительно поинтересовалась Лея.

— Это значит, что у меня в теле не так много костей, чтобы ломать их за каждую мою правдивую реплику! Кстати, ты только что подтвердила её активным действием в моём направлении… что?!

— Я тебе это ещё две недели назад должна была отдать, — Лея вытащила из кармана что-то тяжёлое и блестящее. — Перекладывала из кармана в карман, и всё время забывала… вот.

Она взяла его за руку и вложила в раскрытую ладонь ромуланскую хищную птицу — трофей, найденный Эван в старой землянке две недели назад.

— Эт'ксаи?! — Сорел недоумённо уставился на знак. Потом на Лею. Потом снова на знак. И опять на Лею. — Где ты это взяла?!

— Это не я. Эван нашла его там же, где мы сгущёнку и старые снаряды откопали. Я хотела его тебе сразу отдать, но не успела, а потом занятия навалились… не до того стало.

— Но это же значит…

— Да, — вздохнула Лея. — Это значит, что он провалялся там два с половиной века самое меньшее.

— У меня странное чувство… — Сорел осторожно погладил кончиками пальцев распахнутые крылья эт'ксаи. — Как будто я уже однажды держал его в руках… вот только не могу вспомнить, когда и где.

— Не забивай себе голову, — Лея с тревогой посмотрела на его отрешённое лицо и решительно взяла под руку. — Чувства — это вне твоей компетенции. Потом разберёмся, чьё это и откуда. Сорел, ты можешь и дальше стоять здесь с пустыми глазами и печатью одухотворённой скорби на мрачном челе, но я, пожалуй, пойду. Уже слишком поздно.

— Извини, — очнулся Сорел. — Конечно, поздно, и тебе давно пора спать. Идём.

* * *

Алекс сидела в своей комнате на втором этаже и перелистывала страницы исторического романа о Наполеоне, не особо вникая в смысл скачущего перед глазами английского шрифта, ставшего таким удобным и привычным за эти годы. Почти что родным. И вот она снова перестала его понимать.

Долгие восемь лет она жила словно во сне, страстно мечтая лишь об одном — вернуться обратно. Туда, где всё было реально и привычно, где будущее рисовалось лишь смутными абрисами фантастических сериалов и мрачными прогнозами политиков — пусть. Прошлое, где жизнь протекала среди ежедневных ритуалов и жёсткого самоконтроля, выстроенного ею в течение последних, тридцати с лишним, лет в стройную логическую систему, позволяющую находить в себе силы для того, чтобы жить дальше — даже когда этого очень не хочется — это прошлое было ей ближе и привычнее данного настоящего, в котором всё оказалось настолько возможным и достижимым, что временами это её… беспокоило.

Впрочем, ныне она привыкла и к этому. Смирилась, что ли, как смирялась и прежде, когда что-либо происходило против её желания или намерения. На свете счастья нет, но есть покой и воля… Алекс саркастически улыбнулась и захлопнула книгу, вставая из-за стола. Почему же теперь, когда она почти смирилась с тем, что вернуться в прошлое нет никакой возможности, прошлое вернулось к ней само — да ещё и в столь радикальной форме?..

Чур меня, чур.

Хорошо, что хотя бы Джон не ругался из-за её бенефиса. Чёрт бы побрал эту её детскую привычку сканировать всех и вся, что находится в поле её зрения! Агата, конечно, давно научила её контролировать подобные выбрыки самосознания, но вот, поди ж ты… Опять не успела поставить блок — любопытство оказалось сильнее. Хорошо, что она, по крайней мере, не слышит мысли всех тех, кто её окружает, без своего на то желания. Подобное счастье тоже приходит далеко не сразу, и далеко не ко всем. Ей повезло — научилась. Потому и живёт со своей семьёй, а не за бетонным забором, как многие другие несчастные дети, наделённые Даром. Нет, их жизнь, конечно, несчастной не назовёшь, но… несвобода есть несвобода.

Так что ей, можно сказать, ещё повезло. Жизнь сложилась относительно удачно. Хотя нет — сегодня, пожалуй, не очень. Но кто же мог знать, что всё так получится? Обычно в таких случаях никто, кроме телепатов, не мог понять, что его мысли были прочитаны; вулканцы, разве что, но не полная же она идиотка, чтобы лезть в мысли чужаков. Сомнительное удовольствие, знаете ли. Следовательно, Лея — телепат. Не так чтобы очень, как говорится, но кое-что имеется. Логично, в общем-то — изменилась же она, кто сказал, что этого не могло произойти со всеми остальными? И, кстати, остальные — это кто? Только ли те, кого перечислила Лея, или сюда ввалился весь старый добрый террористический отряд имени тов. Дж. Шеридана? Ну уж… Алекс потрясла головой. Это было бы, пожалуй, слишком даже для её странного сна. Так что всё логично.

И всё же… До сих пор ещё никто, кроме Агаты и ещё нескольких старших преподавателей не мог оттолкнуть её с такой яростной силой.

Алекс подошла к окну и отодвинула занавеску, глядя в вечереющее небо. И ещё это присутствие второго разума… чужая боль, смятение чувств, застигнутых врасплох сторонним наблюдателем. Это было интересно. В принципе, некоторые телепаты способны объединять свои мысли с чужими, но, как правило, лишь на короткий срок и не от хорошей жизни. Нет, здесь что-то иное. Конечно, Лея выросла на Вулкане и всё такое прочее… и что с того? Алекс несколько раз видела Спока, было дело, даже просканировала сгоряча. В детстве. Раннем. Очень. Больше она таких глупостей не совершала. Не упоминая о грустном, максимум интересного, что удалось извлечь из этого культурного мероприятия, так это — сплошная блокировка мыслей, о которую по молодости лет очень больно ударяешься, да иронически выгнутая бровь, как и всегда в таких случаях, впрочем. И никакого присутствия постороннего разума.

Алекс в раздражении уставилась на маленького плюшевого зайца, сидящего на спинке её дивана. Повинуясь мысленному приказу девушки, беспомощная игрушка взмыла вверх и сделала несколько кругов по комнате, после чего Алекс бережно опустила её на прежнее место.

Эмоции ничего не изменят. Ей нужен совет знающего человека.

Понаблюдав ещё какое-то время за тем, как на небе разгораются первые звёзды, Алекс прошла к экрану видеосвязи и набрала номер человека, которому привыкла доверять всегда и во всём — насколько вообще можно кому-либо верить в этом странном мире. Экран замерцал нежно-зеленоватым отсветом режима ожидания. Наконец, абонент ответил, и Алекс увидела знакомое дружелюбное лицо женщины, которая была ей воспитателем и просто хорошим другом на протяжении последних шести лет.

— Мисс Бестер?

* * *

Провожая Лею домой — теперь она называла этим словом холодные стены Звёздной Академии, словно и не было в её жизни маленького двухэтажного дома, окружённого садом — Сорел внимательно прислушивался к Леиному щебетанию, временами что-то отвечал, и даже, кажется, ни разу не потерял нити разговора. Лея рассказывала обо всём сразу, сбиваясь с пятого на десятое — ей хотелось рассказать ему так много, а времени было так мало! С другой стороны, это была её обычная манера общаться, и он привык понимать её с полуслова ещё в те годы, когда даже приёмные мать и отец терялись в том потоке информации, котрый она вываливала на всех окружающих, прочитав очередную книгу или посмотрев новый голофильм. В те редкие моменты, когда она забывала о своей вечной войне с вулканским шовинизмом, а он сам слишком уставал от самим же созданного образа противного старшего брата, они могли разговаривать часами. Ей всегда было трудно выбрать в разговоре что-то главное, что-то основное, из-за чего её монологи зачастую оставались понятными лишь для неё самой, да ещё для сестры, пожалуй; и Сорел незаметно и аккуратно направлял её мысли в нужное русло, задавая именно те вопросы, которые она хотела услышать и именно в то время, когда это было необходимо, чтобы она, так или иначе, научилась строить свою речь в форме, доступной для понимания всех окружающих. Как ни странно, это сработало — дивясь на столь редкую в его годы тупость, она начала выдавать на гора такие умозаключения, от которых дохли даже вулканские мухи, зато, наконец, научилась говорить внятно.

И даже сейчас, несмотря на количество собранной за последние три месяца информации, она говорила вполне чётко. Ну, почти. По крайней мере, он её понимал. Учитывая, что она болтала уже почти два часа без перерыва — путь до Академии у них вышел несколько окольным — это было вполне приемлемо.

Да и не это сейчас занимало все его мысли. Ему нравилось слушать её голос, и где-то на краю сознания он действительно принимал к сведению всё то, о чём она говорила, но думал он совсем о другом.

Это чувство одиночества и пустоты, что нахлынуло на него сегодня вечером… Сорел не был уверен, что переживёт второй такой штурм, если он затянется чуть подольше. Его телепатические связи разбивали три раза — и все три раза он выжил. Своеобразный рекорд, если подумать. В последний раз целители ему сказали, чтобы он подходил к вопросу создания семьи со всей возможной осторожностью, потому что раз от раза такие вещи переносятся всё тяжелее и тяжелее. Ещё одна такая травма — и можно будет смело передавать приветы всем тем многочисленным родственникам, о которых так любила вспоминать Т'Ра, приводя ему примеры, которым он упорно не хотел следовать. В этом вопросе его было трудно упрекнуть — он и так вёл себя осторожнее некуда, любыми путями избегая знакомства с достойными девушками из тех, что находила для него Т'Ра, не имея ни сил, ни желания принять его образ жизни как данность, которую не переделать. И, конечно, он не мог придумать ничего умнее, чем жениться на представительнице самой непредсказуемой расы из всех ему подобных, за исключением разве что, клингонов, конечно, но это было бы, пожалуй, слишком даже для него. А люди… всякий знает, что век их короток. Помня об этом, большинство из них с самого рождения задаёт себе такой темп жизни, что его выдерживает далеко не всякий. И дело вовсе не в количестве прожитых лет… Сорел посмотрел на Лею и невесело усмехнулся. Надеюсь, она не догадывается, что каждый раз, когда она будет смотреть в лицо смерти, я буду стоять рядом и даже немного впереди… Это сделало бы её осторожной. Рассудительной. Другой. И эта потеря была бы невосполнима.

Внезапно он осознал, что Лея замолчала, и вовсе не потому, что новости, наконец, закончились.

— Что? — не выдержал он спустя минуту, когда мрачное сопение будущей спутницы жизни где-то в районе левого плеча начало не то, чтобы пугать, а просто слегка действовать на нервы.

— Я не собираюсь умирать в течение ближайшего часа, — незамедлительно последовал её резкий ответ. — И не надо меня хоронить прежде времени. Я, может быть, вообще, собираюсь жить вечно, так что нечего тут разводить вселенскую скорбь по поводу столь малозначимого события, как моя грядущая кончина.

— Я вовсе не об этом думал.

— Об этом, об этом. Вы всегда об этом думаете, когда вот так вот на нас смотрите. Твой добрый друг Сарэк тоже временами так на Аманду смотрел, думал, не видит никто…

— А ты так уж сразу обо всём и догадалась, — огрызнулся Сорел.

— А то нет! И ерунда это, что ты обязательно умрёшь, если умру я. Ты три раза выжил, кто сказал, что не выживешь в четвёртый?

— Всё-таки ты так ничего и не поняла, — с удовлетворением отметил Сорел. — Я не умереть боюсь. Я боюсь остаться.

— Вот, значит, как… — Лея присвистнула. — Ну, так это, друг мой, ещё глупее. Ты же не один останешься — к тому времени у нас с тобой уже дети будут, а то и внуки — чем чёрт не шутит, может и доживу! — она весело рассмеялась, думая о чём-то своём.

— Дети? — заинтересовался он. — И много?

— Конечно, — категорично ответила она. — Много. И собаки. Куча собак. Штук пять или шесть.

— Кого, собак?

— Нет, детей! — радостно воскликнула она, явно кого-то цитируя. — Мальчиков! И все будут похожи на тебя — в точности такие же наивные остроухие зануды. Ладно, мне пора, — она быстро поцеловала его в щёку и шагнула к кустам у забора, где скрывался тайный лаз, известный лишь немногим, склонным к авантюрам, курсантам. — И выбрось из головы все эти глупости. Ещё чего не хватало — на сорок лет вперёд загадывать…

Всё так же недовольно бурча себе что-то под нос, она раздвинула заросли дикорастущей сливы и исчезла в ночном полумраке. Сорел ещё постоял какое-то время возле забора, обдумывая услышанное. Дети… Он невольно вообразил себе картину, только что изложенную Леей со всеми художественными деталями и не смог удержаться от улыбки. Штук пять или шесть, ну надо же! Тут одного бы дождаться…

* * *

— Здравствуй, Алекс, — Агата улыбнулась ей, пристально глядя в глаза. — Обычно ты не звонишь так поздно. Что-то случилось?

— Э… знаете, я дочитала книгу, которую вы дали мне на прошлой неделе.

— Ну, и?..

— Очень интересно, хотя некоторые разработки показались мне несколько… запутанными.

— Да? И какие же?

— Да взять хотя бы ту, самую первую, из седьмой главы. А дальше — ещё непонятнее. В общем, если честно, на этом я и застряла, — призналась девушка.

— Ничего удивительного, — улыбнулась Агата. — Они рассчитаны на уровень П-6, а у тебя пока ещё чуть пониже, но ты продолжай тренироваться. Кто знает, а вдруг перескочим? Чем чёрт не шутит, а, Алекс?

Девушка кисло улыбнулась. Официально её потолком был П-5, и Агата знала это как никто другой. Если бы не способность к телекинезу и умение лишать противника пси-способностей в считаные секунды, была бы она рядовой студенткой в числе слушательниц Агаты, вот и всё. А так — она её личная ученица и младший сотрудник, почти что друг… Определяющим в данном предложении является слово «почти», заметил внутри неё кто-то ехидный и тут же замолчал, смирея под пытливым взглядом Агаты Бестер.

— Постараемся, — просто ответила Алекс, не дожидаясь, пока взгляд из пытливого станет испытующим.

— Ты продолжаешь тренировки с монетой?

— Ага, каждый день.

Как бы её вывести на нужную тему? Спрашивать прямо пока не хотелось. Пусть Лея и прочие до поры до времени остаются её личной маленькой тайной. Никаких особых причин на то не было, просто ей так хотелось.

— Как продвигается работа над диссертацией? — внезапно спросила Алекс, разом приняв какое-то решение.

— Ты же знаешь, — устало ответила Агата. — Это моё больное место. Нигде не могу найти материал по пси-способностям вулканцев.

«Верной дорогой идёте, товарищи…»

— А в чём тут проблема? — недоумённо спросила она.

— Ох, Алекс, ну ты же не вчера на свет родилась! Эти странные создания нипочём не хотят сотрудничать с нашей организацией; а уж те, кого они воспитали — люди, в смысле; вообще, сплошное наказание. Вулканцы просто вежливо отказываются сотрудничать; а эти сначала очень невежливо отказываются, потом в соответствующем направлении посылают, а некоторые после этого ещё и провожают туда собственноручно, чтоб не заблудился по дороге… А ведь сколько ещё интересного в этой области не изучено! Взять хотя бы эту их легендарную способность поддерживать постоянные телепатические связи…

Да-да-да!

— Сказки всё это, — довольно убедительно высказала своё недоверие к обсуждаемому предмету Алекс.

— Ох, Алекс, и почему ты вечно мечтаешь на лекциях, вместо того, чтобы внимательно слушать преподавателей? Впрочем, на тебя невозможно сердиться — ты всё равно талантливее всех на нашем курсе, а с вулканцами этими и впрямь с ума сойти можно. Сканировать их трудно, понимаешь?

Ещё как понимаю, уж поверьте на слово!!!

— И если защиту одиночки ещё как-то можно пробить, хотя и не без печальных последствий, то с семейными вообще лучше не связываться — сразу же прилетит второй из пары и надаёт по ушам. Уж не знаю как, но они всегда в курсе того, что происходит с их парой.

Стоп! Я же знаю это!!!

— Это что-то невероятное. Знаешь, у меня есть рабочая гипотеза, что ментальная активность у этой расы каким-то образом связана с интимными отношениями в браке, точнее говоря…

— Ладно, я поняла, — Алекс изобразила некоторое смущение — этот трюк всегда отлично удавался ей из-за очень светлой и тонкой, почти не берущей загара, кожи. — Расскажете, если гипотеза найдёт своё подтверждение?

— Само собой, — тепло улыбнулась Агата. — Перечитай к завтрашнему дню седьмую главу из Линча, попробуем всё-таки потренироваться после обеда, ты не против?

— Я в таких вопросах всегда только «за», — хмыкнула Алекс. — До свидания, мисс Бестер.

…Надеюсь, эта тренировка не затянется до самой ночи, опасливо подумала Алекс. Не хотелось бы отменять встречу со старыми друзьями после двух с половиной веков неизвестности. И за каким фигом ей вообще понадобился этот поздний разговор?! Могла бы и сама запрячь воображение! А что, это вполне возможно. Вулкан, Лея, какая-нибудь приёмная семья… С них вполне сталось бы выдать её замуж согласно местным традициям. М-да. Учитывая характер Леи, этот кадр должен быть воистину незауряден. Что ж, интересно будет узнать подробности.

* * *

Сумерки застали Эван за рисованием портрета Тиры, которая сидела за компьютером, безуспешно пытаясь проложить курс для звёздного корабля типа «Констелейшн» от Земли до Целесты на скорости 6,8 варп. На исходе второго часа, когда звездолёт в седьмой раз взорвался на выходе из гиперпространства, Тира не выдержала и грохнула об стол кипой листов, исписанных её угловатым, неровным почерком. Ситуация определённо начала выходить из-под контроля.

— Астероидное поле, — не выдержала Эван, откладывая рисунок в сторону.

— Что?!

— Целеста окружена поясом астероидов! Ты выходишь из гипера слишком близко к орбите и размазываешься об астероидное поле, не успев даже мяукнуть!

— Чёрт! — Тира покраснела и хлопнула себя по лбу. — Проклятый склероз, так ведь и расстрелять могут…

— Брось ты это дело, — посоветовала Эван. — Завтра суббота, выспишься и рассчитаешь курс на свежую голову…Интересно, Лея с Ванькой сегодня домой явятся, или Литгоу решил их усыновить?!

Спустя минуту в дверь постучали.

— О… дураков помянешь — они и появятся. А Лея-то где?

— Она ещё не пришла? — Ваня недоверчиво осмотрел комнатку, словно подозревал её обитательниц в том, что они злонамеренно укрывают его заместительницу от выполнения служебных обязанностей.

— Вы ушли от Литгоу не вместе? — Эван слегка нахмурилась.

— Нет. Она ушла примерно за час до меня. Там произошло… что-то. Думаю, из-за этого она и ушла. Правда, я не понял, что именно.

— Рассказывай.

Спустя полчаса, когда Ваньку, совместными усилиями, выпихали из комнаты, Эван подвела итоги.

— Что ж, думаю, тут всё предельно ясно и понятно, — сказала она. — Полагаю, мы обе отлично знаем, куда отправилась Лея после того, как ушла из дома Литгоу. Вопрос в другом — каким именно образом та девчонка умудрилась сотворить такое?

— Что там думать, — проворчала Тира. — Ворлон хорошо потрудился над этой несчастной планетой. Учитывая нашу всеобщую «любовь» к Пси-корпусу, это может вызвать некоторые затруднения.

— Возможно, нам стоит выйти на контакт с этой организацией вместо того, чтобы прятаться от неё по углам до скончания века? — задумчиво предложила Эван. — Находясь среди них, нам было бы проще разобраться, что они собой представляют, и как с этим бороться.

— Ага… Ты Лее это предложи, только сделай одолжение — предупреди меня заранее — я под кроватью спрячусь, чтобы было кому потом собрать твои бренные останки в целлофановый пакетик… Она же по жизни профессиональный нелегал! Состоять в каком-либо обществе для неё смерти подобно — она даже когда в пионерах была, галстук на голую шею повязывала, пока её из совета отряда не выгнали за поведение, не соответствующее облику будущего комсомольца и коммуниста… Что ты так на меня смотришь?! Это сейчас мы все ровесники, а в ту пору взрослели в разные времена, если не сказать — эпохи. Словом, я вообще удивляюсь, как она умудрилась окончить среднюю школу — с её-то отношением к дисциплине и всяким там общественным организациям! А ты говоришь — Пси-корпус…

— Ну ладно, то — Лея, у неё свои проблемы. А мне опасаться, в общем и целом, особенно нечего — и телепат я не Бог весть какой, и телекинезом особо не владею, за редким исключением, разве что. При желании могу сферу зажечь, — Эван щёлкнула пальцами правой руки, и на ладони расцвёл маленький зелёный пульсар, — предсказать кое-какие события, да и то, не наверняка; ну ещё кое-что по мелочи, конечно. Но вот чтобы оппонентов взглядом душить или телепатические бомбы врагам подбрасывать — это уже исключительно по Леиной части, — девушка встряхнула рукой, и пульсар тут же исчез.

— Не может быть, чтобы ты умела только это!

— Может, и нет, — не стала отпираться девушка, — да только я ещё сама не всё о себе выяснила. Единственное, что знаю наверняка — убить я своим Даром не могу. Нет во мне этого, я уже искала…

— Что-то я не заметила за Леей особой склонности к смертоубийству!

— Наверное, это потому, что её нет, — пожала плечами Эван. — Да разве в этом дело? Дело в исходных данных — а они у Леи от природы тёмные, ну да что я объясняю, сама всё отлично знаешь. К сожалению, в Лее сильна тяга к саморазрушению; сумей её кто-нибудь убедить, будто то, что она может сделать, может быть использовано на правое дело — и мы со стопроцентной вероятностью получим новое оружие Судного дня. К счастью, Лею не так просто в чём-либо убедить.

— И всё-таки не верится.

— Ты так говоришь, потому что не видела её там, на Вулкане, — усмехнулась Эван. — Как сейчас помню этот вечер — стоит у стены бледный Н'Кай, мало по этой самой стене не размазанный; перед ним Лея как тигрица по клетке расхаживает, натуральный Палпатин в юбке, только молнии с пальцев не срываются; а Сорел чуть поодаль грустным голосом Оби Вана Кеноби уговаривает всех участников конфликта добровольно сложить оружие и разойтись по домам и тюрьмам, пока не пострадало мирное население, то есть мы с Джеком. Так вот это, я тебе доложу, была для неё только детская забава…

— Н'Кай? — заинтересовалась Тира. — Вы про него не рассказывали. Кто это?

— О! Н'Кай — это фигура галактического масштаба. Ромуланец, контрабандист, неудачник… словом, парень в нашем стиле. С Сорелом у него трогательные взаимоотношения.

— В смысле?!

— В самом прямом. Какие, по-твоему, могут быть отношения у полицейского и контрабандиста? Именно трогательные, и никак иначе. Лею он боится до коликов, но уважает — как-никак, это она решила ему корабль подарить, и на «Сабрине» заступалась всегда… Ну, любит она на голову больных, что уж тут поделать! А я…

— Что — ты?

— А я его просто жалела всегда — мальчишка, он и есть мальчишка. Да к тому же ещё и такой милый.

— О!

— Ничего и не «о»! Мы просто друзья, и он мне, кстати, тоже кое-чем обязан. Он, правда, пытался со мной заигрывать, но я быстро поставила его на место. К тому же я слишком для него молода.

— Ты?! А Лея для Сорела не молода?

— В этих отношениях сам чёрт ногу сломит, это, во-первых. Они страшно любят друг друга — во-вторых. Вулканцы живут гораздо дольше ромуланцев — в-третьих. Да и не нравится он мне. То есть, нравится, конечно, он не может не нравиться — лапочка, а не ромуланец, но исключительно на предмет совместного хулиганского времяпровождения. И исключительно с этой точки зрения я по нему ужасно скучаю. Интересно, где его сейчас черти носят?..

Глубоко заполночь Эван проснулась от негромкого царапанья за окном — кто-то старательно пытался приоткрыть задвижку на форточке.

— Господи, кто это?! — Эван оторвала голову от подушки и уставилась в окно, силясь рассмотреть в неверном лунном свете, что за вурдалак лезет в их комнату посередь ночи.

Наконец, форточка была открыта, и в неё пролезла чья-то рука, поворачивая ручку на окне.

— Мать-перемать! — Эван спрыгнула вниз, подбежала к окну и распахнула его настежь. — Самоубийца! Решила детство вспомнить? — она схватила Лею за воротник и втащила её в комнату. — Как ты вообще сюда попала?!

— Как-как… Обыкновенно. Чего сразу обзываешься? «Самоубийца», куда тебе! Тут третий этаж всего!

— Ты же высоты боишься!

— Во-первых, в темноте не видно; во-вторых, это всяко лучше, чем через все патрули, как на параде, в час ночи пропереться; в-третьих, я ж по пожарной лестнице!..

Эван выглянула в окно и действительно обнаружила там пожарную лестницу, буквально в полуметре от окна. Ступив с неё на широкий карниз, Лея вполне спокойно могла одной рукой держаться за лестницу, а другой — открывать злополучную форточку, которую Эван именно сегодня решила закрыть на щеколду, бессовестно пользуясь тем, что Тира крепко спит и не может снова распахнуть её настежь.

— Я думала, она будет открыта, — виновато продолжила Лея. — Слушай, у нас поесть что-нибудь осталось?

— Вон, кусок кекса на столе лежит… Тебя что, у Литгоу не кормили?!

— Это давно было, — Лея запихнула кусок бисквита в рот и теперь старательно подбирала с тарелки крошки.

— Ма-а-ать… — Эван с жалостью оглядела Лею и протянула ей свою кружку с холодным чаем. — Хорошо, что тебя не видел дежурный офицер — сидеть бы тебе на гаупвахте суток трое, не меньше!

— Вот именно поэтому я и полезла через окно, — Лея стащила сапоги и начала раздеваться. — У меня осталось не так много времени, чтобы выспаться, и я не намерена терять ни секунды.

— И как он только отпустил тебя в такое время? Здесь же всё-таки не Вулкан!

— Он меня проводил, — невнятно буркнула Лея, тыкаясь носом в подушку.

— Семейная жизнь у вас просто супер, — следуя примеру сестры, Эван забралась обратно на кровать.

— Супер? — внезапно внятно огрызнулась Лея. — Да у нас полное её отсутствие, если мы, конечно, об одном и том же говорим.

— Кодекс чести? — сочувственно спросила Эван.

— Не то слово, — мрачно отозвалась Лея. — Спокойной ночи.

— Доброго утра, — не стала спорить Эван. — Знаешь, у меня такое впечатление, что ты чего-то не договариваешь.

— Хм-м?..

— Ну, я же не полная идиотка. Что там у тебя стряслось сегодня?

— Утром, всё утром.

— Почему не сейчас?

— Если расскажу сейчас, спать тебе уже не придётся. К тому же, это должна слышать Тира, а разбудить её сейчас — это утопия!

— Спорим, что нет!

— Ты так думаешь?.. В любом случае, это жестоко, нелогично и без надобности. Спи давай.

Эван возмущённо свесилась вниз, разглядывая сестру в неверном лунном сиянии, пробивающемся через окно.

— Лея!..

Но та уже спала, крепко обнимая подушку. Вот нахалка, беззлобно подумала Эван — явилась, разбудила, слопала остаток её любимого кекса, и дрыхнет как ни в чём не бывало, а она сама теперь заснуть не может. Что за жизнь! Пожалуй, с её высочеством пора провести небольшую воспитательную работу. А то, подумаешь, старшая сестра! Ведёт себя зато как младшая в точности…

Отсюда и последствия.

А, интересно, почему ей вспомнился Н'Кай, подумала Эван, глядя в потолок, на котором играли смутные тени деревьев, растущих за окном.

Почему?

* * *

…Заполнив очередную накладную, Н'Кай тяжело вздохнул и отправился грузить товар на «Лай'а Телл». Конечно, транспортировка грузов в пределах одной, весьма удалённой от центра, планетной системы — не бог весть какой выгодный контракт, зато это целиком и полностью отвечает его интересам. Образ молодого циничного контрабандиста, дела которого складываются не самым лучшим образом, это именно то, что требуется ему на данный момент, чтобы сидеть здесь тихонечко до поры до времени и не высовываться. Самое же смешное заключалось в том, что ему даже удалось заработать здесь кое-какие деньги. Будь у него в этом деле и впрямь какой-нибудь интерес, с этим капиталом вполне можно было бы заняться чем-либо посерьёзнее. К примеру, перевозкой старого оружия для повстанцев из джунглей… Смешно! На большинстве из планетных систем, о существовании которых ему было доподлинно известно, огнестрельное оружие уже давным-давно переплавили на вилки и ножи, а здесь, на задворках цивилизации, им ещё и воюют! Между прочим, кто-то сделал на этом огромные деньги, недовольно подумал Н'Кай, хотя и прекрасно знал, что повстанцы, вооружённые этими древними автоматами, не продержатся против правительственных войск и двух часов, если те их всё-таки выследят.

Впрочем, всё это, конечно, не его дело. Он свою миссию честно выполнил, требовалось лишь перевезти вот эту, самую последнюю партию — и всё, хватит, прочь из этого провинциального мира с его междуусобными войнами! Н'Кай задумчиво повертел в пальцах кристалл с информацией. Просто удивительно, как много всего можно узнать, болтаясь в районе Нейтральной Зоны, на самой окраине Федерации! Не напороться бы на своих, кстати — ничего себе выйдет встреча, если поразмыслить.

Ромуланец кое-как пригладил отросшие тёмные волосы, которые упорно не хотели лежать аккуратно, а торчали в разные стороны, придавая ему ужасно несерьёзный вид, никак не соответствующий суровому образу беспринципного негодяя, над которым он бился уже добрых два месяца, да всё без толку пока. Надо будет как-нибудь на досуге поинтересоваться у Сорела, чем они там, на Вулкане, укладывают волосы, что они всегда лежат, как приклеенные. На самого Сорела этот факт, правда, никоим образом не распространялся, его собственные, хоть и коротко стриженые, волосы всегда пребывали практически в том же художественном беспорядке, что и у Н'Кая в любой момент его жизни. Почему, сказать трудно. Очевидно, это было то самое знаменитое исключение, которое подтверждает правило. Что же касается кристалла, то его надо будет сбросить на обратном пути одному типу, а уж он, в свою очередь, передаст Н'Каю дальнейшие инструкции и указания, которые сочиняет для него на досуге сами-знаете-кто. Неплохая, в общем-то, жизнь, а ведь за это ещё и платят! Скажи ему кто-нибудь три года назад, что он будет работать на Федерацию в подобном (да и в любом другом, если честно) амплуа, Н'Кай бы просто рассмеялся этому человеку в лицо (интересно, а во что ещё можно смеяться?), сочтя подобные заявления горячечным бредом воспалённого воображения. Однако же ничего, работает… Да и не со всей Федерацией он имеет дело, малодушно утешил себя Н'Кай, а лишь с одним конкретно взятым её представителем, а именно — послом Сарэком, ну, и ещё несколькими его разведчиками, конечно, как же без этого; в число, которых, кстати, он и сам теперь входит, чего уж отпираться. Куда деваться, горько подумал Н'Кай, жить-то надо, да и не для того его растили, чтобы он ящики в космопортах грузил. Да-а-а… Т'Лайл Ниара, наверное, умер бы от позора, если бы узнал, чем он сейчас занимается. С другой стороны, сколько раз он вспоминал его за последние годы? Предателей не вспоминают, жёстко сказал Н'Каю командир Ниары, отвечавший за весь этот проект, перед тем как отправить его на Вулкан, а любой, попавший в плен, есть потенциальный предатель и изменник Родины… Помни это, мой мальчик, и постарайся с честью исполнить свой долг. Что же касается самого Ниары, так он даже не пришёл попрощаться перед отлётом, воспитатель хренов… Так что нечего теперь, какая есть работа, такую и делаю. И вообще, я, может, по идейным соображениям. Мне, может, вулканский образ жизни теперь ближе, роднее и понятнее, и не пошли бы вы, ребята, со своим долгом, честью и совестью… сами-знаете-куда. В конце концов, Сарэк дал ему возможность спокойно жить и работать в условиях новых реалий; обеспечил кучей поддельных документов и вполне подлинных кодов доступа и паролей; а самое главное — разрешил оставить у себя то самое малурианское маскирующее устройство, которое давало ему сто очков вперёд как любому секретному агенту вообще, и как человеку, над головой которого висит дамоклов меч знаменитого ромуланского правосудия — в частности… Самое же приятное заключалось в том, что он ему просто поверил на слово. Н'Каю в его жизни мало кто верил на слово, так уж повелось в доблестной Ромуланской Империи — там лохи, как правило, не выживали, особенно в армии. Н'Каю подобный расклад очень понравился, и он принял предложение Сарэка послужить немного на благо Федерации — разнообразия ради. Подумав так, Н'Кай окончательно удавил в своей душе остатки того, что у других принято называть совестью — по большей части, Ромул никогда не был ему добрым домом.

Хорошо бы ещё с девчонками повидаться! Да и с Сорелом тоже — по сути своей, тот был вполне славным парнем, хотя и мнил о себе невесть что. Н'Кай поговорил бы с ним за жизнь и всё такое прочее, тот молча кипел бы от злости, не находя контраргументов, а девчонки веселились бы по полной программе…

Да. Наверное, именно это и называется «дом». Или «семья», если вам угодно. Вот только когда ему ещё предстоит эта встреча? И предстоит ли вообще? Вдруг они и вовсе не захотят его видеть — неизвестно ещё, что наплёл про него Сарэк, когда Н'Кай улетал с «Сабрины» выполнять то самое, первое, ответственное задание. Ладно, хорош мечтать. Что будет, то и будет. Н'Кай закрыл грузовой отсек. Работать надо.

— Эй, ты! Остроухий!

Услышав этот гневный вопль, Н'Кай буквально прирос к бетонному полу ангара. Вот это номер! Как же это они его нашли, интересно знать?..

— Верни деньги, Тард!!!

Так, давайте прикинем. Расстояние до цели — что-то около пятидесяти метров, дальность полёта лазерного луча дисраптора той древней модели, что у них на вооружении — сорок восемь ровно, два в рассеяной плотности, но всё равно — поджарит так, что мало не покажется; а цель — это он, Н'Кай, дорогой, любимый, единственный!!!

Не тратя времени на лишние разговоры, он одним движением запечатал люк и ломанулся к пилотскому отсеку. Лазерный луч ударил в бетон где-то позади его пяток, выплавив в полу дымящуюся дыру диаметром в полтора метра, и чувствительно опалив ему… спину. Н'Кай не стал оглядываться, чтобы узнать, насколько верен приблизительный расчёт диаметра дыры и цела ли одежда на пострадавшем месте.

— Тебе не уйти от нас, Тард!!! Ты должен нам восемьсот кредов! Мы тебя из-под земли достанем!

— Да поможет мне Сурак и все его последователи… — пробормотал Н'Кай, плюхнувшись в кресло и включая тягу. — Я же не виноват, что так хорошо знаю математику! Из-за каких-то восьмисот кредов — и такая истерика! Как это похоже на клингонов…

С этими словами он врубил плазменные двигатели, вяло пожелав горе-преследователям своевременно найти подходящее укрытие, где они могли бы продолжать бушевать в своё удовольствие — то есть ругаться последними словами и палить из дисрапторов вслед его многострадальному кораблю — денег-то им больше не видать — Н'Кай в эту систему никогда не вернётся.

Что ж! Он не виноват. Если идёшь играть в казино, неплохо перед этим хотя бы перелистать учебник арифметики и напомнить себе, что два плюс два равняется четырём, а не пяти; а не полагаться на то, что можно вернуть себе проигранные деньги, заехав противнику в челюсть… да ещё и промахнувшись при этом.

Утешая себя этими малоприятными мыслями, Н'Кай вышел на субсветовую скорость и включил варп-режим.

Не люблю я клингонов. Ну, просто очень не люблю. И они меня не любят. Так зачем же, спрашивается, портить друг другу нервы из-за таких пустяков, как этот?..

Вот что значит проклятая жадность!!!

* * *

«Hello, old friend! Здравствуй, Люсик!

В последнем письме ты снова просишь меня рассказывать о мире, из которого я пришла. Давай не будем сразу о грустном…

Семейные новости: дети строят звездолёт из старого флайера на заднем дворе. Как мы с братцем ухитряемся скрывать от хозяйки исчезновение важных деталей электробытовых приборов — это отдельная песня. В стиле тяжёлого металла. Металл всё время приходится отвинчивать от этого „Агамемнона“ (уговоры и демонтаж — моя задача) и тайно возвращать его на место (это уже Джон, ночами, по уик-эндам, в гараже или подвале). Будь в окресностях хотя бы одна порядочная свалка утиля, нам было бы спокойнее. Всё-таки ваш век чересчур чист и безопасен для буйной детской фантазии. Ваш век… Что ж, видно, твои просьбы отвечают моим потребностям. Без рассказов „аксакала“ сегодня не обойдётся.

Ты уже много знаешь о рубеже ХХ-ХХI века, Люсик. Для меня до сих пор загадка, чем я так насолила в том времени, и кому, что меня зашвырнуло на два столетия в будущее. (Иногда я ощущаю себя Темпусом, приносящим хаос. Думаешь, идея звездолётостроения изначально исходит от самих детей? Ха-ха. Тётя Алекс приехала…)

Сегодня я узнала, что та же участь постигла по крайней мере троих моих прежних подруг. Поневоле начнёшь подозревать, что в ХХIII столетии кто-то коллекционирует маньяков… Но при чём здесь эти странные способности, которые я тебе демонстрировала ещё в Тэпограде? Учись, Люсик, может, когда-нибудь ты мне сама всё объяснишь. Надеюсь на это.

Что интересно, Малыш, так это то, что войны никто не ожидал. Так скоро и такой жуткой, я имею в виду. Футурологи пугали отдалённой угрозой, но чтоб такое… Я (мы) прямо-таки „выскочили“ из-под колёс электрички. А думали, что это свет в конце тоннеля… Я часто думаю — останься мы, может, равновесие не было бы нарушено? Да что там — я практически в это верю. И это тихо гнетёт, где-то в душе.

Пиши! Соединим наши мечты! До свидания!

Александра Ф.»

* * *

Вечером следующего дня Алекс вышла из кабинета своего приёмного брата в Академии и направилась к общежитию курсантов. По пути она прокручивала в памяти тренировку и поздравляла себя с очередным успехом — Агате по-прежнему невдомёк, с кем её свела судьба. Сочувствует… снисходит… это приятно. Если будет себя хорошо вести, продвину монетку ещё сантиметров на десять…

Теперь о девчонках. Индиана просто душка, ей так повезло оказаться в его семье, попав в этот невероятный вариант Нексуса. А интересно, он тут родился или тоже… того? Алекс рассмеялась. Рассказывать брату о своём настоящем происхождении было, на её взгляд, излишне. В этой семье было столько тепла, взаимопонимания и доверия, сколько она за все, прожитые в двадцатом и двадцать первом веках, годы не знала. Терять всё это ради такой сомнительной вещи, как истина… которую мы теперь, пожалуй, и сами выясним — нас теперь много.

У порога общежития она приостановилась и опустила в почтовый ящик своё письмо. Почта курсантов — гарантия неприкосновенности личной переписки. Да-а, здесь вам не тут… эта версия будущего будто нарочно состоялась при поддержке сил света и добра. Лишний повод для тревоги.

* * *

— Ну что?..

Не успев продрать глаза, Лея наткнулась на мрачный взгляд не выспавшейся, и, как следствие, мрачной и злой, Эван.

— Я что-то пропустила? — громко и радостно поинтересовалась Тира, заглядывая вниз со своей кровати.

— О-о-о… — страдальчески протянула Эван, хватаясь за голову.

— …О-о-о!!! — радостно взвыли обе, услышав конспективное изложение вчерашних событий.

— Она должна прийти к нам сегодня вечером, часам к восьми примерно, надо подготовиться, и вообще… ГОСПОДИ! УЖЕ ПОЛДЕВЯТОГО!!!

Ровно в десять начинались лекции. Учитывая, что день был субботний, занятия проставлялись на два часа позже и длились всего четыре, но Тира всё же успела схватить пару по биологии, а Эван — завалить тест, набрав баллов даже меньше, чем это было бы возможно, отвечай она на вопросы наугад, ни о чём не думая, и с завязанными глазами.

Казалось, вечер не наступит никогда. Эван и Тира не могли дождаться ужина, после которого время будет работать уже на них, а не на тягостное чувство ожидания. И вот, после того, как с ужином было покончено, и девушки вернулись в свою комнату, Эван вдруг с удивлением осознала, что лимит её волнения исчерпан. Она уже не ждёт абсолютно ничего. Поэтому, когда раздался стук в дверь, от неожиданности не подпрыгнула только она.

— Мяу! — оценила Эван новый облик подруги.

Алекс обвела всех присутствующих таким взглядом, словно ожидала ведра с водой, падающего ей на голову, в качестве приветствия как самое меньшее зло из всех потенциально возможных, и лишь после этого шагнула через порог.

— …Знаете, что меня удивляет больше всего, — сказала Алекс после того, как они обменялись фантастическими подробностями своих приключений и напились чаю по самые уши. — Федерация в наши дни разрослась почище Советского Союза на фоне Земли-матушки, и разметало нас по ней — костей не соберёшь, так как же вышло так, что все мы в конечном итоге оказались здесь и сейчас, а вы, так и вообще, в одной комнате живёте?

— Ты это к тому, что за всем этим кроется чей-то злой умысел? — продолжила её мысль Лея. — Не думаю.

В ответ Алекс лишь плечами пожала, не споря с Леей, но и не соглашаясь с ней до конца.

— Слушай, — Эван взяла в руки чайник и налила всем свежего чая. — Каким образом ты попала в семью нашего командира, мы уже поняли. Расскажи лучше, чем ты занималась всё это время?

— А-а-а… э-э-э… училась.

Некстати вспомнив давешний вопрос Алекс относительно «нелегалов», Лея нахмурилась:

— На пси-копа, что ли?

Эван подавилась чаем и в изумлении воззрилась на свою старшую сестру. Они ведь так хорошо сидели, что на неё нашло?

Однако Алекс ничуть не обиделась, напротив, усмехнулась и скептически покачала головой.

— Я и карьера пси-копа? Смеёшься, что ли? Оно мне, с моим П-5 никогда не светило, да и в будущем тоже не светит. Да и кому оно, откровенно говоря, надо… А почему тебя это интересует, если не секрет?

— Не секрет, — голос Леи всё ещё отдавал прохладцей, хотя уже и не так явно, как в первый раз. — Ты случайно не знакома с дамой по имени А. Бестер?

— Хм… Случайно знакома. А вы-то как про неё узнали?

— Возвращаясь к вопросу о нелегалах, — нахмурилась Лея, — хочу заметить, что ещё в самом начале осени она была здесь и настойчиво звала нас за собой, причём, видимо, навсегда.

— Нас? Так вы, что… все?

— Естественно, все, чем же мы хуже тебя? — хмыкнула Эван. — Вот только знает она лишь о нас с Леей, наверное, есть свои информаторы на Вулкане. Это ещё ничего. Вот если бы она о Тире узнала — всё, катастрофа — нас-то с Леей гражданство защищает, а на Перне, считай, и правительства толком никакого нет, кто её защитит?

— Да я не о том, кто лучше, а кто хуже. Просто… странно.

— Да уж! — откликнулась Лея. — Диву даюсь, как это при нашей всеобщей «любви» к телепатии, нас всех угораздило оказаться телепатами, да не рядовыми, а с придурью. Особенно мне… — она подошла к окну и оперлась о подоконник.

— Оружие Судного дня, — в который раз повторила Эван, пока сестра с отсутствующим видом всматривалась в густые сумерки за стеклом.

— Как это? — вздрогнула Алекс.

— Был бы тут Н'Кай, он бы рассказал — «как».

— Это не тот вулканец, с которым у неё… нет?

Тира и Эван одновременно покрутили пальцем у виска. Лея очнулась от задумчивости и вновь повернулась к обществу лицом.

— А где ты вообще живёшь? У Литгоу? Педагогикой занимаешься?

Алекс изобразила спазм в горле.

— Не напоминай. А, вообще, почему бы вам не прийти ко мне в гости? Это в Тэпогра… ой, пардон, погорячилась. Что же делать?

Последний вопрос решили пока замять. Пока.

* * *

Дневник А.Ф.

«Нет, человечество тупо следует торной дорогой, проложенной ещё третьим рейхом. Даже тут. Хорошо, что нынешний Корпус не чета тому, другому … Эти только тявкают, но цепь законов об охране прав личности не даёт им кусаться. Однако госпитальный комплекс под семью замками; я ведь там ни разу не была. Как говорится, бей своих, чтоб чужие боялись… клингонство какое-то.

А вообще… каждому по вере его, как видно. Вулкан, Перн… Теперь мне понятно, почему, заснув прямо в одежде на чердаке собственной дачи, я продрала глаза на той заброшенной космической станции в секторе Евфрата. Кругом железяки, проводка искрит, установки воздухоочистки гудят и ухают на последнем издыхании.

Народу — три калеки, притом все — инопланетяне, и все — разные. Это как ночью на кладбище — бояться надо живых. В моём случае — антропоидов. Как сейчас помню мочилово между ними за то, чья я буду и в какой последовательности. Спасибо Люсику, как стреканула их этими своими (до сих пор, кстати, не знаю — чем. Как, впрочем, и того, как называть Люсика — он, она, оно… Сколько раз ни спрашивала, только глазами мельтешит. Не врубается. Ладно, что нам, больше говорить не о чем? Я решила — пусть будет „она“. Она (?) умненькая, дай Бог каждому, у кого с полом всё просто.) А потом прилетел Джон. Прямо как в гоголевской „Женитьбе“ — кабы к имени одного да прибавить физиономию другого… И как он только решился меня удочерить… или „усестрить“, как его там? Я ведь накинулась на него, как на всё двуногое, что было на этой станции, с железной трубой, да по морде ей и съездила… И что самое смешное — именно по тому самому месту. Тогда-то я и заметила сходство. А он, конечно, подумал, что я представилась, когда протянула ему руку с восторженным писком „Фо-о-орд…“ Очнувшись окончательно, я уже не стала отказываться от этой фамилии. Кроме неё и одежды, которая мне, между прочим, и сейчас всё ещё велика, ничего из прошлого мне здесь не принадлежит. Воспоминания выношу за скобки. С тех пор прошло почти девять лет, а тогда мне было ровно одиннадцать. Никому такого не пожелаю…»

* * *

…Стриптизёрша сбросила с мохнатого тела последний покров и обвилась вокруг столба на низкой эстраде всеми пятью псевдоподиями. Джаз-банд надсадно выводил заученное крещендо. Низкий потолок вертепа скрывали ядовитые клубы сигарного дыма. Посетители лениво потягивали алкоголь и пялились на шоу. Н'Кай его ненавидел. Он смотрел эту гадость каждый вечер вторую неделю, а связного от Сарэка всё ещё не было.

Меня считают частью обстановки, мрачно подумал он, провожая взглядом официанта-андроида, в который раз не отреагировавшего на его жест. Брошу всё к чёрту, если завтра никто не явится.

— Не занято? — осведомился какой-то пришелец гуманоидного типа, однако с фасеточными глазами.

— Свободно, — буркнул Тард, окидывая его взглядом.

Увы, усевшись, и заказав, по иронии судьбы, порцию ромуланского эля, человек-муха совершенно потерял интерес к соседу. Не он, разочарованно подумал Н'Кай.

— Не правда ли, актриса необычайно хороша? — произнёс прямо у него над ухом выполнявший «мухин» заказ гарсон.

— Кто? Эта паучиха?! То есть… что ты сказал?! — Н'Кай поперхнулся своим напитком.

Андроид молча смотрел ему в глаза, терпеливо ожидая, пока пройдёт шок.

Господи, как там звучит отзыв?!

— Э-э-э… да, поистине шек… шекспировская страсть! — выпалил он, наконец.

Официант поставил перед ним бокал — многогранный, переливающийся красками, с каким-то экзотическим коктейлем. Ромуланец нерешительно взял его в руку, сделал осторожный глоток и почувствовал, что одна из льдинок слегка щиплет ему губу слабым электрическим разрядом. Он поднял глаза — андроид продолжал обслуживать столики, как и делал все эти четырнадцать дней, пока Тард изнывал от скуки у него на глазах. «Скотина!» — мысленно зарычал агент, но тут же одумался — робот есть робот, он выполняет задание. Очевидно, это была какая-то проверка Сарэка, и он её выдержал.

Спрятав мини-кристалл за щекой и бросив на стол монету, Н'Кай поднялся двумя уровнями выше и прошёл в свой номер — обшарпанный пенал, где постоялец его габаритов чувствовал себя так, словно его посадили в спичечный коробок. Плюс заключался в отсутствии других спичек.

Вставив кристалл в мини-проигрыватель, Тард активировал его. «Ле-матья — хлаю, — гласило сообщение. — Отличная работа. На ваш счёт переведено вознаграждение. В ближайший месяц предлагаю отдохнуть. Следующая встреча — под елью». Последнего слова Н'Кай не понял. То есть прочитать-то он его прочитал, но интерпретировать этот набор звуков не было никакой возможности. Что ж, у него есть целый месяц на разгадывание этой загадки. Вот чёрт… вулканцы так любят загрузить вам мозги… и вулканки… особенно мелкие.

* * *

«Хлай — ле-матье. Направляюсь на Землю», — прочёл две недели спустя изумлённый Сарэк. «Нет, мы положительно недооцениваем интеллект ромуланцев», — самокритично подумал он, уничтожая кристалл.

* * *

Перед тем, как отослать ответ Сарэку, Н'Кай решил прогуляться напоследок по «злачным» местам этой маленькой задрипанной колонии. Отпуск отпуском, но кушать-то хочется. И не только… Его внимание привлекла яркая вывеска казино — гигантские полуразумные светляки в гранёных колбах. Внутри, в противоположность сверкающему фасаду, было полутемно, лишь узкие конусы света падали на игральные столы, высвечивая фишки, карты, кости, жетоны и разнообразные конечности игроков, мелькавшие над ними. Сдержанный гул множества голосов, вязнувших в табачном дыму, создавал впечатление скорее библиотечной курилки, нежели прибежища азарта. Благодаря полученному вознаграждению Н'Кай мог не стеснять себя в средствах и некоторое время переходил от стола к столу, составляя партии в тех играх, которые знал — а знал он их немало. Наконец, в дальнем конце зала он обнаружил совершенно пустой столик, за которым скучала крупье — как ни странно, по-видимому, землянка, небрежно тасовавшая колоду старых карт.

— Блэк Джек? — поинтересовался Н'Кай, присаживаясь напротив неё. Руки женщины (безукоризненной формы и необычайной белизны) на мгновение замерли, затем снова взялись за карты. В её голосе, когда она ответила, явно послышалась ирония.

— Позолоти ручку, барин, всю правду тебе скажу. Что было, что будет, чем сердце успокоится…

— Всю — не надо, — отрезал Н'Кай, сообразивший, что попал всего лишь к гадалке.

Между тем женщина проворно проделала несколько эффектных манипуляций с колодой, после чего вытянула одну из карт и, предварительно посмотрев, прижала её к зелёному сукну рубашкой вверх.

— Ну, молодой-красивый, угадаешь — быть тебе счастливым, а нет — казённый дом после дальней дороги.

Н'Кай вздрогнул. Способ гадания его удивил, но ещё больше его поразило то, что первым побуждением его было считать достоинство карты непосредственно из сознания гадалки. Казалось бы, за это время можно было уже смириться с утратой телепатических способностей, и вот опять, пожалуйста… Это было всё равно, как если бы слепой обернулся на шум открывшейся двери, чтобы узнать, кто пришёл. М-да. Он давно простил Лею, но лишний раз вспоминать о своём увечье не желал.

Гадалка терпеливо ждала, её красивые пальцы спокойно лежали поверх карты.

Тард решил рискнуть.

— Тройка пик, — брякнул он наудачу.

Рука женщины заметно дрогнула. Н'Кай заледенел и медленно потянул картонный треугольник к себе. Перевернул. Тройка пик. Н'Кай судорожно вздохнул и посмотрел в глаза женщине, краснея от внезапного приступа наглости. Что ж — сейчас или никогда.

— Кто-то, помнится, обещал мне счастье… не пора ли выполнить обещанное? — вкрадчиво промурлыкал он.

* * *

Несколькими часами позже они лежали на его скромной кровати, не обращая на скудость обстановки ни малейшего внимания.

— А всё же ты жулик… — прошептала Нева.

— О чём ты? — пробормотал Н'Кай, всё ещё не пришедший в себя после этого, нового для него, жизненного опыта.

— Знаю я вас, вулканцев — чужие мозги для вас словно открытая книга. А ещё делал вид, что думает… — хихикнула она.

— Во-первых, я не вулканец, а ромуланец. А во-вторых… во-вторых… что ж ты со мной пошла, если я жулик?

— Я, конечно, не телепатка, но такого шикарного парня — да ещё и чистенького впридачу — насквозь вижу.

Н'Кай вновь залился краской стыда — всё-таки его раскусили! Не получился, значит, театр одного актёра…

— Не переживай, — Нева погладила его по волосам. — Несмотря ни на что, ты произвёл на меня впечатление. А жулик… главное, что не импотент. Вот что главное… — после этого их беседа была прервана ради других, несомненно, более важных и неотложных дел.

Уже под утро покорённый Н'Кай почувствовал некоторый прилив искренности и в общих чертах признался Неве в своей «небольшой» проблеме, не упоминая, впрочем, о её причинах.

— И только-то?! Да мы тебя в один момент вылечим! — абсолютно уверенным тоном заявила валькирия.

— Это как же? — лениво поинтересовался Тард, нимало не веря в такую сказочную возможность.

— Был у меня недавно один клингон… — начала она.

Н'Кай поперхнулся.

— Неужели ты решил, что ты — первый и последний в моей одинокой жизни? — засмеялась Нева. — Не бойся, для тебя всё бесплатно, я тебе ещё и помогу — за подвиги и героизм, впервые проявленные в боевых условиях. Так вот, карту он не угадал, но деньжищ при нём было немерено, я и согласилась. Так вот, он ещё хвастал всё время, что благодаря какому-то его изобретению телепатом теперь может стать едва ли не каждый желающий. Правда, кажется, ненадолго, и всего лишь раз в жизни…

— Это… происходило у него? — напряжённо поинтересовался Н'Кай.

— Ага… — Нева потянулась и сладко зевнула. — Я предпочитаю к себе гостей не водить. А что?

— Покажешь, где он живёт? Или он уже отвалил отсюда?

— Окуда мне знать? Но я покажу, конечно, почему бы и нет? Только давай поспим немного, ладно? Ты никуда днём не торопишься?

— Нет. Ты спи. А я выйду, прогуляюсь, — и Н'Кай, всё ещё немного стесняясь с непривычки, принялся натягивать одежду, разбросанную как попало.

Он спустился в ресторан, выпил кофе и понаблюдал за невозмутимым андроидом, таскавшим за собой по полу мусоросборочный агрегат.

Надо же, зелье для телепатии! Наверняка, какой-то наркотик. Сарэку будет интересно. Клингоны-телепаты — это же просто триллер наяву!

Что ж, отпуск явно рухнул, Н'Кай Тард возвращается в строй. Он будет работать дальше.

* * *

— Ну, вот он, этот дом. Я пойду?

— Куда это ты… так, вдруг?

— А ты думал, мы теперь будем жить вместе? — насмешливо бросила Нева.

— Да нет… то есть — просто разбежимся, и всё? Сказочке конец?

— Хочешь предложить что-то ещё, жулик? — вздохнула она с лёгкой досадой в голосе.

Н'Кай понимал, что она права, но никак не мог смириться с тем, что больше никогда не увидится с Невой, улетев отсюда по своим делам.

— Ты никогда не мечтала о путешествиях? — неопределённо спросил он.

— С некоторых пор — уже нет.

— С каких это?

— С тех самых, когда кое-кто привязал меня к этому месту.

— Кому ты должна? Я заплачу!

Женщина рассмеялась и потрепала его по щеке.

— Хороший ты мальчик, Н'Кай. Поэтому запомни на будущее — первая и единственная — далеко не всегда одно и то же. Это как женщин, так и дурных идей касается. Что же касается тех, кто меня здесь держит… — Нева, помедлив, вытащила из сумочки фотографию.

Тард увидел голографическое изображение мальчугана лет четырёх, белобрысого, светлокожего, худенького. Ребёнок сидел на стульчике, напряжённо вытянув тонкую шею, и смотрел прямо в объектив невидимой камеры огромными голубыми глазами, глядевшими, казалось, в самую душу. Н'Кай понимающе кивнул и вернул снимок Неве.

— Уже не зовёшь меня с собой? — спросила она слегка устало, но без всякой укоризны.

— Как его имя?

— Енисей.

Н'Кай кивнул.

— Можно увидеть тебя ещё раз? — спросил он.

— Заходи… Ну, до встречи! — встряхнулась она и зашагала прочь.

Решив непременно навестить её вечером, Тард повернулся к зданию, где, по её словам, обитал искомый клингонский гений. Маловероятно было, что за своё изобретение он получил признание соплеменников — халупа была обшарпанная и более всего напоминала заброшенный ангар. Скрипучая дверь оказалась незаперта. Н'Кай вытащил оружие и осторожно зашёл внутрь. В ноздри ударил кислый нежилой запах грязи и отбросов. Медленно продвигаясь при свете карманного фонаря, Н'Кай заподозрил, что его обманули — в этом хлеву никакой любовью заниматься было нельзя. Впрочем, в нужде люди и не на такое решаются. Бедняжка… Ботинок Н'Кая вляпался в какую-то жижу на полу. Поведя лучом света, ромуланец наткнулся на источник жижи — бесформенную груду тряпья на некоем подобии лежака. Его передёрнуло от отвращения, когда при ближайшем рассмотрении он опознал в этой куче тело убитого клингона. Отравился, мрачно подумал Н'Кай, потрогав ручку боевого топора, торчавшего из груди трупа. В ту же секунду в лицо ему брызнул ослепительный свет, завыла сирена, а с потолка на тросах посыпались до зубов вооружённые клингонские штурмовики.

Ситуация изменилась так внезапно, что Н'Кай остолбенел и опомнился лишь после того, как в грудь ему уперлось дуло дисраптора. Оружие держал в руках молодой клингон в чине, эквивалентном званию полковника — довольно редкостный случай для банальной подставы. Агент Тард подавил невольную дрожь и задрал голову вверх, чтобы посмотреть своему противнику в глаза.

— Это не я, — заметил он, кивнув на тело, не отводя прямого взгляда от «полковника».

— Да уж, не ты! Это — наш великий Пингх Ргал, а ты — его убийца! На рукояти — твои отпечатки!

Клингон-юморист, подумал Н'Кай. Жуть.

— Чего вы от меня хотите? — он даже подумал, что мог бы вернуть долг. Если бы захотел.

— Искупления. Великий Ргал умер, но дело его должно завершиться успехом, и в этом нам поможешь ты!

— Какое дело?

— Узнаешь! Пошли, живо поворачивайся!

— У меня ещё свои дела есть… в отеле… — попытался прозондировать обстановку Н'Кай.

— Мы проводим, — заверил его клингонский чин.

Он подозвал одного из своих подчинённых, и тот подошёл к пленнику, держа на вытянутых руках… нет, руки его были пусты… или нет? Клингон взялся за его запястье, и Н'Кай ощутил, как вокруг руки сомкнулось нечто невидимое, но тугое. Впрочем, пожатие тут же расслабилось, и, будь Тард без сознания до настоящего момента, он и не заподозрил бы даже, что у него на запястье появилась какая-то непонятная фенька.

— Это ещё зачем? — спросил он, ощупывая запястье — под пальцами совершенно отчётливо поворачивался металлический браслет…

— Чтобы ты не потерялся. И ещё, чтобы был послушным, — объяснил клингон, нажимая на какую-то кнопку у себя на поясе.

В ту же секунду правую руку Н'Кая пронзила невыносимая боль. Ромуланец вскрикнул и согнулся пополам, прижимая руку к груди. Боль прекратилась так же внезапно, как и появилась, однако он ещё целую минуту не мог отдышаться, а в глазах плавали разноцветные пятна.

— Можешь отправляться в свой отель. Мы подождём тебя внизу. Полчаса хватит?

— Маловато… — Н'Кай опасливо покосился на свою правую руку. — Мне ещё тут кое с кем попрощаться надо… должок стребовать.

— Ах, это! — понятливо хмыкнул клингон. — О ней мы уже позаботились.

Н'Кай похолодел. А как же ребёнок? Неужели и он?.. и его?.. Он вдруг понял, что скорее отрубит себе руку, чем улетит отсюда, оставаясь в неизвестности.

— Стерва; жаль, не я её прикончил, — мрачно обронил он, пытаясь подыграть захватчикам.

— Обижаешь! Она ещё поживёт — долго поживёт. Но не очень счастливо!!! — заржал высокий чин, поддерживаемый остальнами громилами.

Всё самообладание Н'Кая не помогло бы ему удержаться от безнадёжного броска на эту мерзкую свору, но, к счастью, ему не оставили на это времени. За очередным взрывом хохота последовал мощный толчок в спину, и Н'Кай пулей вылетел из ангара, направляемый твёрдой рукой клингона. К отелю двинулись все вместе, плотной толпой, опасаясь, что пленник может удрать, несмотря на все предпринятые меры.

До самого отлёта несчастному агенту так и не удалось отделаться от своих мучителей. «Лай'а Телл» загнали в трюм клингонского корабля, и планета осталась далеко позади. Теперь ему оставалось надеяться лишь на то, что андроид-связник догадается заглянуть в холодильник в номере Тарда, где одиноко мёрз трикодер с кристаллом. Перед тем, как его увели из номера окончательно, Н'Кай, под предлогом жажды, влез туда и набормотал пару фраз о приблизительном направлении своей одиссеи поневоле, как он его понял из разговоров своих похитителей.

* * *

Час спустя, сидя в запертой каюте, Н'Кай Тард критически обдумывал создавшееся положение.

Земля, значит… Конечно, на Вулкан они не сунутся, там почти все — телепаты. Добро ещё эти козлы хотя бы не знают, что со мной в этом смысле далеко не всё в порядке, а то фигу бы стали церемониться; головой в шлюз — и привет. Конечно, им нужен был ромуланец, враг Федерации; хотя надеялись при этом всё равно только на своих, даром что пришили этого горе-изобретателя.

Н'Кай принял позу роденовского «Мыслителя» — совершенно непроизвольно, так как с творчеством Родена знаком отродясь не был. Что же это за вещество? Этот Ргал, говорят, сам его принял, просканировал всех кого ни попадя в радиусе мили и спятил, видимо, от переизбытка информации. Всвязи с этим его пришлось пришить тем, что под руку подвернулось. Подвернулся топор. Интересно, сколько доз ещё у них осталось? Нет, федералы — наивные… Согласиться на партнёрский обмен военными методиками в порядке программы мирного договора?.. Да это просто цирк с конями, а не сотрудничество, как сказала бы на его месте Лея. Какое счастье, что она не на его месте, кстати!!! Неужели федералы и впрямь зайдут так далеко, как им хотят предложить? Отослать курсантов на Клинжай-2… Нет! От этих мыслей Н'Кай враз покрылся ледяным потом и принялся мерить каюту шагами. Я не должен этого допустить, твёрдо решил Н'Кай, задумчиво повертев в пальцах браслет на правом запястье.

Но только как?..

* * *

…Когда Эван вернулась с занятий, дома никого не было. Золотой файр, сидевший на зеркале, нахохлился, словно обыкновенная курица, и затянул радужные глаза мутной плёнкой, вновь погружаясь в сон.

— Эй, милашка, где твоя хозяйка? — шопотом позвала Эван, поглаживая Зиру по спинке кончиками пальцев.

Файр, само собой, ничего не ответил, лишь мелодично свистнул во сне — наверное, видел Перн.

Эван пожала плечами и села за компьютер.

Ноябрь подходил к концу, и, как следствие этого, пейзаж за окном расстилался довольно унылый. Голые ветви деревьев, завезённых из северных широт, никак не маскировались вечнозелёными кустарниками, чудом уцелевшими как вид после страшного 2152-года, когда неизвестный агрессор из глубин Космоса перепахал всю Флориду плюс изрядный кусок восточного побережья, из-за чего на всём американском континенте круто переменился климат. Так круто, что редкие снежинки, срывающиеся сейчас с низкого свинцового неба, уже давно никого не удивляли в этих широтах. Как и лёгкий морозец по утрам, никогда, впрочем, не оборачивающийся настоящей зимой — всё-таки рядом Тихий Океан, так что, в общем и целом, климат сохранялся достаточно мягкий.

Сорел продолжал успешно трудиться на благо Федерации, относясь к поставленной перед ним задаче по воспитанию её будущего со всей возможной ответственностью, какую только можно предполагать в любом, наугад взятом, вулканце, а уж в Сореле конкретно её — ответственности этой — оказалось ой, как немерено. И если кто-то из курсантов, побывав на занятиях Полански, начинал стенать, что жизнь несправедлива, ему просто-напросто предлагали перевестись в одну из групп Сорела, где он очень скоро получал прекрасную возможность осознать, насколько милым, деликатным и интеллигентным человеком является Полански по сравнению с этим остроухим инквизитором. Второго перевода страдальцу, естественно, уже никто не разрешал. Очень скоро группы, проходящие физическую подготовку под руководством Сорела, начали выбиваться в лидеры буквально по всем видам спорта, начиная от бега на короткие дистанции и заканчивая многими видами борьбы, включая элементы вулканской школы. Полански, разумеется, брошенную перчатку радостно поднял; и теперь уже оба потока не могли понять, куда они поступили — в Звёздную Академию или на ускоренные курсы по подготовке кадров, предназначенных для осуществления подрывной деятельности на территории Клингонской Империи. В запале этого стихийно организованного соцсоревнования оба преподавателя немного позабыли, какой предмет они преподают; и Полански научил своих ребят, как при помощи куска хозяйственного мыла, бутылки растворителя и какой-то там матери изготовить «взрывное устройство, способное снести даже бронированную дверь ромуланской тюрьмы, в которую вы, с вашим подходом к делу, когда-нибудь обязательно попадёте, а не то, что там чью-нибудь голову…» Сорел в долгу, естественно, не остался, и спустя какое-то — совсем небольшое — время его ребята уже со всем тщанием и серьёзностью начинающих террористов изучали конструкционные особенности и слабости инопланетного оружия, хотя к ознакомлению со своим собственным должны были приступить только в начале следующего семестра.

Начальство очнулось от благостного сна, вызванного невероятным взлётом успеваемости по всем дисциплинам сразу (к немалому удивлению ребят, большинство из тех предметов, что раньше казались скучными и вызывали лишь зевоту, на исходе третьего месяца стали казаться куда более понятными и интересными) лишь после того, как на подсобной территории Звёздной, выходившей прямиком к Тихому Океану, однажды ночью с ужасающим грохотом что-то взорвалось, а последовавший за этим фейерверк радовал жителей пригорода ещё целых двадцать минут. Примчавшиеся к месту боевых действий дежурные офицеры выволокли из-под обломков старого здания присыпанных пеплом и битым кирпичом: 1) Ивана Серёгина; 2) Сэлва C'Чн Ла; 3) Совока Т'Рон Ракиша; 4) Латейру Марэ; 5) Айла Раа-Кана; 6) Лею Т'Гай Кир; 7) Ка'Тори из одиннадцатой группы… а также ещё восемь, не менее знаменитых фамилий из других групп — словом вся элита первого курса. Эван С'Чн Чай не участвовала в этом проекте века только потому, что выполняла Особое Задание — заговаривала зубы Алине и Т'Арии и удерживала от ратных подвигов Микки, рвущуюся принять посильное участие в организации обороны западного побережья американского континента. Как показало следствие, в одном из корпусов старого здания Академии несколько курсантов — не будем уточнять, кто именно, хотя все отлично знают, что это были Ванька, Лея и Айл — устроили схрон из всего того, что можно было использовать для обороны Звёздной Академии и всего Сан-Франциско в целом, в том случае, если Земля вновь подвергнется атаке Злобных Тварей из Далёкого Космоса — как тогда, в 2152-м; после чего, набрав практически полновесный партизанский отряд, организовали в развалинах вполне приличный опорный пункт и даже разработали план сопротивления на первые, самые трудные, дни конфликта. Всё бы ничего, если бы кто-то из мальчишек — опять же, не будем говорить, кто именно, потому как все и так знают, что это был Сэлв — не уронил тлеющую сигарету на ворох травы, под которой они прятали самопальную взрывчатку. Сухие ветви и трава в первые же мгновения занялись так, как ни в одном походе от них этого никогда не добьёшься. Неприятно поражённые этим фактом, ребята секунд пять тупо пялились на огонь, после чего ночную тишину разрезал истошный Леин вопль «Хватай кота!», и будущий партизанский отряд им. Дж. Арчера очень красиво и профессионально (как научили) попрыгал через окна первого этажа и стратегически грамотно залёг в ближайших строительных канавах, не закопанных ещё со времён первого полёта вышеупомянутого Дж. Арчера, где их и обнаружили дежурные офицеры.

Когда все вышеперечисленные участники боевых действий были представлены под светлые очи командования, и Джонсон, кипя праведным гневом, поинтересовался, какого чёрта «лучшие-из-лучших-сэр» устроили ему весь этот цирк не когда попало, а как раз накануне очередной инспекционной проверки вулканских коллег; и чего же тогда ждать от остальных курсантов; Ваня сделал шаг вперёд и хладнокровно перечислил генералу все недостатки планетарной системы обороны; а чего ещё ждать, сэр, учитывая, что мы уже лет пятьдесят, как ни с кем не воевали?.. «И что же вы изволите предложить, товарищ Серёгин? — зловеще поинтересовался Ян, непроизвольно нашаривая на столе рукой что-нибудь потяжелее и поувесистее. — Быть может, у вас есть какие-то варианты, до которых Высшее Командование, по скудоумию своему, просто не додумалось?!» Варианты у Вани были, и немало. Размазав под носом грязь, он начал излагать вариант номер один. Минут пять генерал слушал Ваню с всё возрастающим интересом, потом остановил его и поинтересовался, с кем же тот, собственно, собрался воевать?.. «Да с кем угодно! — воскликнул тот. — Мало ли в Космосе ВСЯКИХ ТВАРЕЙ!» После этих слов Литгоу, стоявший за спиной генерала (как и ещё три воспитателя из других групп), покрылся яркими пунцовыми пятнами и страшным свистящим шопотом поинтересовался у Серёгина — а как же «при встрече с иными цивилизациями клянусь быть сторонником мира, дружбы и сотрудничества»?! И, вообще, где они понахватались всей этой ксенофобии, интересно знать?.. Чумазые курсанты недоумённо заозирались, ища поддержки друг у друга. Ксенофобия? Что такое ксенофобия?! «Когда вы пришли к нам учиться, подразумевалось, что вы подружитесь друг с другом, — холодно пояснил генерал, — а не начнёте выискивать потенциальных врагов среди иных рас». По лицам курсантов разлилось облегчение. «Ну конечно, мы дружим, сэр! — возмущённо ответила Лея. — Разве незаметно?!» Чтобы у Джонсона не осталось ни малейших сомнений в услышанном, Сэлв тут же схватил одной рукой Лею, другой — Ка'Тори и прижал их к своей широкой груди, демонстрируя огромную любовь к представителям иных рас. Покуда посиневшая Лея и шипящий Ка'Тори пытались вырваться на свободу, Айл воспользовался моментом и сгрёб в свои объятия Тиру, тоже, таким образом, выказывая некоторые моменты межвидовых отношений — в своём понимании. Упреждая попытку Серёгина выразить свои чувства к Совоку, генерал треснул по столу кулаком: «Так какого же чёрта вы устроили весь этот балаган?!» «Дык… это… — почесал в затылке Иван. — МАЛО ЛИ!!!»

Нельзя не упомянуть и о положительных нюансах этого инцидента — начальство сэкономило на сносе двух старых корпусов, которые вот уже пятьдесят лет как следовало уничтожить, да всё руки не доходили; а пятнадцать человек, входивших в ныне расформированный Отряд Сопротивления Злобным Тварям из Далёкого Космоса, преотлично справились с демонтажом старых коммуникаций и отгрузкой битого кирпича… после того, как покинули стены сначала лазарета, а затем и карцера соответственно.

Полански и Сорелу тоже нагорело по первое число. И если Сорелу явно было не привыкать выслушивать нарекания в свой адрес, то бедный Полански едва не сгорел со стыда, переваривая все те определения и характеристики в свой адрес, которые только способно было родить буйное воображение Джонсона. После этого случая соревнование между потоками проходило уже исключительно в рамках гражданской кампании, хотя и тут не обошлось без эксцессов. Сорел, например, так увлёкся занятиями на свежем воздухе, что и в конце ноября продолжал выводить курсантов для утренней разминки на улицу. В любую погоду, в лёгком тренировочном костюме и… босиком. А что? Офицер Звёздного Флота должен быть готов к любым трудностям. Надо было видеть, как Совок вылетал по утрам на первый снег с совершенно квадратными глазами и тут же пытался улизнуть обратно, но суровая рука товарища — Серёгина, то есть — направляла его первоначальным курсом, на улицу. В ответ на иронический комментарий Леи, что некоторые в их группе на лёгком морозе хнычут и пищат, словно маленькие аалсы, Совок возмущённо заявил: «Я не пищал! Это был боевой клич вулканца!!!»

…Эван поменяла кристалл в записывающем устройстве и улыбнулась. Кстати, этот обмен любезностями состоялся сегодня за завтраком, как раз после того, как ребята закончили выяснять, кто виноват в крушении эпохального плана по защите Земли от нападения Злобных Тварей из Далёкого Космоса… et cetera, и у Леи закончились аргументы. Вот она и припомнила Совоку его утренний бенефис. На протяжении всего спора Сэлв сидел за соседним столом и скромно отмалчивался под испепеляющим взглядом Ка'Тори, ни словом, ни звуком не напоминая семнадцатой группе о том, кто же является истинным виновником инцидента.

Алекс в последнее время заходила к ним довольно часто, но Сорела ни разу не видела — он в этой части здания почти никогда не показывался. Зато они трое — Тира, Эван и Лея — не раз бывали по её приглашению в гостях у Литгоу. Всвязи с этим у бедняжки Лианны забот было выше крыши — мало ей было своих троих плюс ни в чём не уступающая им Алекс, так теперь ещё и ватага буйных курсантов впридачу! И всех их, по убеждению Лианны, надо было кормить, причём усиленно, ибо дети явно выглядели слишком худенькими для своих лет. Горячие уверения всех троих и самого Джона в том, что именно так и должен выглядеть будущий офицер Звёздного Флота — «посмотри хоть на меня!» — действия не возымели, а мужем вообще пообещали заняться отдельно, выписав для этих целей с ранчо некую Франсуазу. Наверное, это было очень страшное существо, потому что при одном только упоминании о ней Джон резко побледнел и спрятался в подвале под предлогом починки старого велосипеда Энтони, и больше его до вечера уже никто не видел. В смысле — Джона, а не велосипед, конечно.

Почти что семья… Эван грустно улыбнулась. Почти что.

В последнее время ей было как-то не по себе, и, хотя история с Ванькиным партизанским отрядом завершилась вполне благополучно — то есть все остались в живых и никто не вылетел из Академии — её по-прежнему не оставляло чувство лёгкой тревоги, ни на кого конкретно не направленное, а просто живущее внутри неё безо всякого на то основания. Странно…

— Зира! Кушать! — Эван принесла из столовой миску с остатками сырого мяса. — Живо га… кушать! Тьфу на тебя, Лея…

(В данном случае имелась в виду трёхнедельной давности история, когда Лея, будучи назначенной дежурной по этажу, выполняла утренние обязанности по уборке, хм, того, что обычно остаётся от файров. Время поджимало, Лея торопилась на лекции, а Зира всё деликатничала, никак не желая совершать свой утренний туалет при посторонних. Доведённая до белого каления и не желающая обнаружить по приходе рядок свежих кучек, размечающих траекторию полёта жизнерадостной тварюшки в пределах их жилого помещения, плюс соответственный аромат как неизбежное следствие этого явления; Лея закричала «Гадить! Живо гадить!!!» голосом столь страшным, что искомый результат был получен незамедлительно и прямо не отходя от кассы. Покрывало отстирывали уже вечером и все вместе.)

Тут же в воздухе захлопали крылья неизвестно откуда взявшейся Дирк, и оба файра радостно порхнули к тарелке, на лету хватая с неё кусочки свежего мяса.

— Фу, — Эван поставила тарелку на стол. — Эх, вы, вечно голодные молодые… файры.

— Так вот куда ты делась! — услышала Эван весёлый голос Тиры за своей спиной. — Ах ты, негодяйка. Продалась, видите ли, за кусок мяса… А где Лея?

— Да кто ж её знает? Смылась куда-то вместе с мальчишками. С Ванькой, Сэлвом и Совоком, по-моему. К вечеру опять взорвут что-нибудь.

— С Сэлвом? Оч-чень хорошо. А уж Сорел-то как обрадуется!..

— Угу… Щас! Они к нему, по-моему, и отправились — спидеры к соревнованиям выпрашивать. Так что, иди, докладывай. Тебе же ещё и достанется.

— Делать мне больше нечего, как всяким там вулканцам сплетни пересказывать! — фыркнула Тира, поглаживая по животику маленькую золотую королеву. — Слушай, раз уж Леи всё равно нет, может быть, сходим в город, прогуляемся, пока погода хорошая?..

— Отлично, почему бы и нет?

* * *

Соревнования должны были состояться через десять дней. Ни Сэлв, ни Лея, ни, конечно, Иван такое событие пропустить не могли, но, в отличие от большинства участников, собственных спидеров у них не было, и курсанты отправились выпрашивать их у тех, кто отвечал за общую спортивную подготовку всего первого курса. Полански не стал чинить особых препятствий, лишь мрачно пообещал обязательный двойной норматив по физподготовке за каждую лишнюю царапину на казённой технике. Сорел, которому после истории с ночным взрывом подпольного штаба юных партизан, гонки на спидерах казались лишь милой детской забавой, молча отдал Ивану ключи от ангара, смерив Лею предупреждающе-подозрительным взглядом. Иван раскрыл тяжёлые двери, и курсанты прошли внутрь ангара. Последним, нога за ногу, плёлся Совок, всё ещё находящийся под впечатлением своего недавнего пребывания в карцере. С одной стороны было очень заманчиво обойти на гонках этого задаваку Серёгина, с другой… Джонсон весьма недвусмысленно предупредил — ещё два взыскания, и он напишет Т'Рон Ракишу-старшему о поведении его драгоценного потомка лично. Если что-то пойдёт не так — это будет второе…

Лея быстро прошлась вдоль ряда машин, слегка касаясь рукой каждой из них, и, почти не раздумывая, выбрала для себя спидер — на вид довольно потрёпанный, зато быстрый и надёжный. Мальчишки продолжали сомневаться, подолгу задерживаясь возле приглянувшихся им машин, и Лея вышла на воздух, вытаскивая из кармана сигареты. Однако закурить она не успела — часы на руке запищали, принимая вызов, и Лея включила режим видеосвязи, заранее зная, кого увидит на маленьком экранчике.

— Солнце, мы в город, — без вступления заявила младшая сестра. — Давай там, заканчивай свои дела — и домой. Тебе ещё программу для «Немезиса» писать, так что пошевеливайся. Вернусь — проверю!..

— Тьфу на тебя, — пробормотала Лея, отключая передатчик. — Можно подумать, это её выбрали командиром! А, ладно! Иду…

Мальчишки, наконец, определились со спидерами, и выволокли свои машины из ангара. Лея оценила их издалека — хорошие машины, надёжные. Но её — всё-таки лучше.

— Ваня! — крикнула она, вставая с холодной скамьи, присыпанной редким снегом.

— Чего тебе? — недовольно откликнулся тот, сражаясь с забуксовавшей в осенней грязи машиной.

— Пойду я, наверное. Вы трое тащите всё это дело к гаражу, завтра я посмотрю, что с ними можно сделать.

— Принято, — махнул рукой Ваня. — Вы свободны, Первый.

— Вот ещё капитан Пикард на мою голову выискался, — пробормотала Лея, направляясь в сторону жилых корпусов. — Кто я ему — Райкер? Может, ещё и бороду отрастить? Нет уж, пусть прежде сам полысеет…

— Что ты там опять бубнишь? — догнал её Сэлв. — Сердишься?

— Это моё обычное состояние, забыл, что ли? И не ходи за мной, уши отморозишь. До вечера!

— Чёрт… — Сэлв улыбнулся и достал из-за отворота куртки чёрную вязаную шапочку с эмблемой Федерации — подарок сокурсницы. Весьма симпатичной, кстати.

Да уж, история… Действительно, зачем ему всё это? Лея замужем и для неё это серьёзно. Для Сорела, по-видимому, тоже, так что если уж кого и винить в сложившейся ситуации, так это только себя самого.

В этом нет логики, сказал бы в данном случае его отец. В чувствах вообще мало логики, пожал плечами Сэлв, что уж говорить о тех, что касаются Леи… Если честно, Сэлв совсем не был уверен в том, что Сорелу так уж повезло с женой. Хотя решать это, конечно, и не ему. Сорел старше, у него были все шансы определиться со своим невезением на практике; а пока Сэлв повзрослел, пока понял, что к чему… Лея уже оказалась замужем. И… давайте смотреть правде в глаза — лично он к браку готов не был. Лее же, судя по всему, был нужен именно такой, как Сорел — взрослый, скучный, с зарплатой… зануда. И когда только он сам станет таким же?..

* * *

Эван и Тира уже почти вышли из супермаркета, когда увидели возле компьютерного отдела невысокую девушку с короткими русыми волосами, которая задумчиво перебирала кристаллы с играми, хмуря светлые, выгоревшие на солнце брови.

Тира подкралась к ней со спины.

— Пси-полиция! Ваши документики!..

— Тира! — Алекс едва не смахнула со стойки лежащую перед ней горку ярких пластиковых коробочек. — Что за манеры!!!

— У меня была хорошая школа, — Тира наугад взяла один из кристаллов. — О, игрушки! Ты же вроде бы не любитель?!

— Это для Дэвида. У близнецов скоро день Рождения, и я выбираю подарки. Ну, Дэвиду куплю стрелялку какую-нибудь — и ладно, а Джулии вот срочно потребовался первый косметический набор, а я в этом абсолютно ничего не понимаю…

— Попроси Лею, она купит, — посоветовала Эван. — В этом деле ей равных нет.

— Да уж, Лея купит! — многозначительно протянула Алекс. — Андорские фиолетовые тени, клингонскую кровавую помаду и зелёную пудру с Ориона… а бедного ребёнка потом из дома выгонят!

— Бедный ребёнок — это, естественно, ты, — уточнила Тира.

— Естественно. Думаю, Эван справится с этим ничуть не хуже. Кстати, о принцессах… где она, собственно?

— С утра была с мальчишками, — ответила Эван, — потом я её домой отправила, заниматься.

— Ты? Лею?.. Заниматься?! — демонически рассмеялась Алекс. — Ну-ну… Блажен, кто верует.

— А, знаешь, что? — Эван хищно уставилась на приоткрытую дверь кондитерского отдела. — Пошли-ка к нам! Что-то давно мы ничего сладкого не ели… да и Лея обрадуется.

— Мне или пирожным? — поинтересовалась Алекс, отследив траекторию взгляда Эван.

— Не могу сказать наверняка, но в сумме точно должен получиться плюс, — усмехнулась Эван, — так что пошли, выберем чего-нибудь к чаю.

* * *

…Лея затаила дыхание и перевела двигатели в варп-режим. Какое-то время экран мерцал, затем выдал сообщение о том, что прыжок рассчитан правильно, и «Немезис» долетит до Вулкана за семьдесят пять часов — при отсутствии внештатных ситуаций.

— Следовательно, есть надежда, что домой ты всё-таки вернёшься, — раздался за её спиной знакомый ироничный голос. — При отсутствии внештатных ситуаций.

— Следовательно, надежды нет, — в тон ответила Лея. — Почему ты здесь? Я тебя не ждала.

— Очень жаль, — Сорел склонился над компьютером, проверяя расчёты. — Я полагал, ты ждёшь меня сутками напролёт. Надо же, ошибок нет.

— Я жду тебя с перерывами на сон, еду и процесс самообразования… вот это он и был, кстати. Что же до того, что ошибок нет… я всё-таки занималась математикой. Хотя и не всегда. Итак… почему ты здесь?

— Давно хотел посмотреть, как ты живёшь, — Сорел пристально изучил портрет Кирка, висящий в изголовье Леиной кровати. — Рад видеть, что ты чувствуешь себя здесь как дома.

— Ты как будто недоволен?

— Этого я не говорил.

— Зато подумал. А знаешь, о чём я думаю? — Лея сбросила китель и потянулась, разминая мышцы спины.

— Я весь внимание, — ответил Сорел, не отрывая взгляда от экрана и наблюдая за манёврами жены так, чтобы она этого не заметила.

— Может быть, мы с тобой в ближайшие выходные слетаем куда-нибудь на острова, где тепло? Так позагорать хочется!

— Не выйдет, — не поддался на провокацию Сорел. — Ты опять будешь валяться на пляже, есть мороженое и демонстрировать купальники, а я — сгорать со стыда где-нибудь в тени, в то время как очередная пожилая матрона будет настоятельно интересоваться, откуда у меня такая прелестная дочка, и где мы потеряли нашу драгоценную мамочку!..

— Могло быть и хуже, — усмехнулась Лея. — Представь, если бы мы встретили тогда тётушку Т'Пейру!

— Да уж… у тебя остались ещё невыполненные задания?

— Только одно, — вздохнула Лея. — И оно из области политологии, а я никогда не была сильна в этих вопросах. Нужно разобраться в местном конфликте на одной из приграничных планет. Что я ни делаю, всё равно начинается гражданская война. Не посмотришь?..

— Эта задача не имеет решения, — заявил Сорел спустя двадцать минут зависания над письменным столом на пару с женой. — Мне кажется, вам затем её и дали, чтобы вы научились понимать, что такое поражение. И принимать его, соответственно.

— Но зачем тогда звать нас?

— Люди всегда надеются на лучшее, — вздохнул Сорел, возвращаясь обратно в вертикальное положение. — К сожалению, в большинстве случаев реальность такова, что…

— Что? — Лея закрыла документ и недоумённо обернулась.

Сорел застыл у стола с неестественно выпрямленной спиной и подозрительно спокойным выражением лица.

— Ты только не пугайся, пожалуйста, — произнёс Сорел голосом, лишённых каких бы то ни было эмоций, — но уйти отсюда я, кажется, уже не смогу.

— Что?!

— Понимаешь, я сегодня утром…

— …сорвался с турника, — мрачно продолжила Лея. — Мне уже доложили.

— Вообще-то, я был один.

— Ванька за мячом забегал, перепугался мало не до смерти! Любой другой на твоём месте шею бы свернул после такого!

— Я - не любой, — возразил Сорел. — Я приземлился на ноги, только вот спина немного болела. Потом всё было нормально. Не знаю, в чём дело…

— Я вызову дежурного врача, — Лея потянулась к комму.

— Нет! Он, в первую очередь, поинтересуется, что я здесь делаю. И что мы ответим?!

— Ладно, ложись, — вздохнула Лея, расстёгивая на Сореле китель и форменную рубашку.

— Как? — страдальчески поинтересовался тот, разглядывая пол под ногами.

— Молча, — Лея подставила ему плечо и крепко обхватила за пояс. — Я помогу.

Спустя пять минут скрипения зубами и ругани на дюжине недоступных Леиному пониманию языков, Сорел, наконец, улёгся на тонком ковре лицом вниз. Лея опустилась рядом на колени и медленно провела рукой над его позвоночником.

— Жаль, Тиры здесь нет, — вполголоса пожаловалась она Вселенной, пытаясь определить, где «поломка». — Она в таких делах куда лучше моего разбирается. Ты же всё-таки не спидер… к сожалению. Ага, вот оно!

— Что «оно»? — слабо поинтересовался бледный Сорел.

— Нерв зажат, — ответила она. — Конечно, тебе больно! Кстати, это то самое место, на которое летом ящик с инструментами упал, если ты ещё помнишь.

— Такое забудешь!

— У врача был?

— У меня нет на это времени.

— Что ж, вот и результат, — Лея осторожно разглаживала на его спине какие-то невидимые узлы, стараясь действовать спокойно и без лишних эмоций, как если бы это был не человек, а обычный механизм, неспособный к восприятию боли.

Спустя пятнадцать минут сосредоточенной работы над «поломкой» в спине Сорела ей удалось снять мышечный спазм, а вместе с ним исчезла и боль.

— Спасибо, — Сорел осторожно перевернулся на спину и попытался встать.

— Лежать! — взвизгнула Лея и села ему на бёдра, придавив для надёжности к полу подушкой. — Думаешь, это было просто? Убивать я умею, лечить — нет!

— У тебя неплохо получилось, — похвалил Лею Сорел, одновременно пытаясь спихнуть её на пол.

— Тебе пока нельзя двигаться, боль может вернуться снова! — Лея старательно налегала всем весом на подушку, не давая мужу подняться.

— У меня много дел!

— Если бы у тебя действительно было много дел, ты бы сюда не пришёл!..

— Вот, значит, как?! — раздосадованный Сорел легко выдернул подушку из Леиных рук. Подумав секунду, он запустил ею Лее в голову.

— И это вся твоя благодарность?! — ахнула Лея, отвечая ему тем же.

Сдавленный смех и негромкие реплики внизу привлекли внимание маленькой золотой королевы, дремавшей в изголовье кровати Эван. Она распахнула огромные радужные глаза и с интересом уставилась на довольно двусмысленную сцену на полу, где Лея, уже не в силах бороться с грубой силой, просто разлеглась на груди Сорела, тихо подвывая от смеха. Меланхоличный Сорел, присыпанный перьями, вывалившимися из древней казённой подушки, тоже смотрелся вполне неплохо. Впрочем, надолго его не хватило. Не в силах оставаться серьёзным и дальше, он не выдержал и рассмеялся. От этих звуков Зира проснулась окончательно. Она совсем не хотела шпионить. Ей просто было интересно.

* * *

— Чтоб тебе ни скорлупы, ни осколков! — внезапно заорала Тира, когда они уже шли через парк. — Зира! Быстро ко мне! Живо, пока тебя не заметили!!! Вот тупица!..

— Что случилось? — ошалело спросила Эван, глядя в отрешённые глаза подруги.

— Что-что!.. К Лее Сорел пришёл! Можешь себе представить, что там сейчас происходит?! А эта золотая кретинка сидит и смотрит! Лея меня убьёт!!!

— Так позови её, в чём проблема? — воскликнула Алекс.

— Что я, тормоз какой? — огрызнулась та. — Я её и звала, да вот только реакции — ноль целых, фиг десятых! Любопытная она у меня такая, б… б… бывает временами!!!

* * *

— Ну всё, хватит, — Сорел отстранил Лею и осторожно повёл плечами, проверяя спину. — Думаю, уже можно вставать. Да и порядок бы не мешало навести, пока твои друзья не вернулись. Полагаю, ритуальное убийство подушки не приведёт их в восторг… что это?

— Что «это»?

— Вот ЭТО что? — Сорел указал рукой в сторону одной из верхних кроватей. — Я ещё не полный идиот… Или кто-то из твоих подруг приобрёл очередную нелепую статуэтку, или это — файр!

— Зира!!! — разъярённая Лея вскочила на ноги. — То есть… Тира!!!

Не в силах достать до файра руками, Лея запустила в него подушкой. Точнее, тем, что от неё осталось. Пух и перья закружились теперь уже по всей комнате, а перепуганная Зира, вместо того, чтобы прыгнуть в Промежуток, пронзительно заверещала и полетела через всю комнату… навстречу Сорелу, который, не делая лишних движений, легко поймал её одной рукой (второй он удерживал от падения брюки).

— С чем это едят? — мрачно поинтересовался вулканец, осторожно сжимая в руке отчаянно визжащую Зиру.

Слово «еда» Зира знала очень хорошо!..

Секунду спустя Сорел с изумлением рассматривал свои пустые руки, а его брюки, наконец, свалились на пол.

— Ничего не понимаю, — забрав у Леи из рук рубашку и китель, он начал одеваться. — Эти перинитские штуки… как ты думаешь, она видела?

— Убью проклятую тварь!!! — прошипела Лея. — Ненавижу файров! Ненавижу!!!

— Не кипятись, — Сорел застегнул на кителе верхнюю пуговицу и повернулся к Лее. — Уверен, это вышло случайно. Бедная тварь не виновата, что оказалась не в то время и не в том месте.

— Да уж… — Лея принесла из ванной пакет и принялась собирать в него перья, вывалившиеся из подушки. — Может, всё-таки скажешь, зачем ты сюда пришёл?

— Я не хочу, чтобы ты участвовала в гонках.

— О, дьявол, опять он за своё!.. Без меня у нашей команды вообще не будет шансов!

— От скромности, как я уже понял, ты не умрёшь. А вот свернуть шею на гонках — вполне способна.

— И это говорит человек, который только сегодня утром пытался доказать, что гравитации на Земле не существует?!

— У тебя ещё остались какие-нибудь нерешённые вопросы? — поинтересовался Сорел спустя минуту обоюдного мрачного молчания.

— Ну… если тебе действительно некуда торопиться… — пожала плечами Лея, вытаскивая из стола толстый том высшей математики. — Осталось ещё вот это!

* * *

— Она убьёт меня, — уныло повторяла Тира, нога за ногу плетясь вслед Эван и Алекс. — Она точно меня убьёт… в пепел обратит и по ветру развеет.

— Восстановим, — утешила её Алекс.

Золотая довольно мурлыкала, сидя на плече у хозяйки, в то время как зелёная беззаботно порхала вокруг, охотясь на редкие снежинки, срывающиеся с неба. Ноябрьский холод её ничуть не беспокоил. Под тонкими струйками полупрозрачного пламени снежинки таяли, не успевая долететь до хозяйки и причинить ей хоть какой-нибудь вред, так что Дирк была вполне довольна собой, чего о Тире сказать было никак нельзя.

— Но она выглядела такой сонной… — продолжала она жаловаться своим спутницам. — Кто же знал, что ей припарит проснуться именно в такой момент!

— Какой такой ещё момент?! — удивилась Эван. — Насколько я знаю Лею и Сорела — особенно Сорела! — там, скорее всего, ничего такого и не было. Зуб даю, что он зашёл к ней исключительно для того, чтобы прочитать очередную лекцию на тему «мы с тобой родом с Вулкана, и, следовательно, должны вести себя соответственно»; минут через десять она потеряла последнее терпение и огрела его по голове тем, что под руку подвернулось. Что у неё там подвернулось?

— Подушка, — мрачно ответила Тира.

— Ну вот, видишь.

— Насколько я знаю Лею, — меланхолично произнесла Алекс, — она особенно зверствовать и не будет. Просто выжжет тебе мозг исключительно в том участке, который отвечает за одно конкретное воспоминание, и всё. Как говорится, «бить буду сильно, но аккуратно…»

— Может, она согласится просто заблокировать эти воспоминания? — вновь включилась в игру Эван.

— Вряд ли, — усомнилась Алекс. — Лея всегда была сторонницей радикальных решений.

— Вот только мне этих баек не рассказывайте, ладно? — внезапно успокоилась Тира. — Я её всё-таки подольше, чем вы обе, вместе взятые, знаю. Разберёмся как-нибудь.

* * *

…Сорел как раз начал объяснять Лее формулу Валлиса-Стирлинга…

?/ 2?0 sin? xdx = — sin??Љx cos x? / 2?0 + (n — 1)? / 2?0 sin??'' x cos'' xdx =

= (n — 1)? / 2?0 sin?? ''xdx — (n — 1)? / 2?0 sin? xdx . [1]

…когда дверь комнаты осторожно приоткрылась, и Эван, где-то очень за поворотом, сладко пропела:

— Это мы! Домой вернулись! Купили торт, сейчас чай будем пить!

— И где ж вы его собираетесь пить? — поинтересовалась Лея, не поворачивая головы. — В коридоре?

— Это я так, на всякий случай, — весело прокомментировала Эван, вваливаясь в комнату. — А то здесь некоторые сомневаются, можно входить или нет, и чем вы тут вообще занимаетесь…

Вместо ответа Сорел молча запустил в Эван свежесобранной и крепко зашитой подушкой. Та легко увернулась от этого снаряда и поставила торт на стол. Лея оторвала взгляд от конспектов и увидела, что Сорел пристально смотрит куда-то на дверь и даже сквозь неё.

— Что там? — спросила она.

В этот момент дверь распахнулась окончательно, и в комнату вошла изрядно смущённая Тира с файрами на плечах. Вслед за ней через порог шагнула Алекс, руки в карманах, с вызывающим видом разглядывающая всех присутствующих из под русой чёлки. На мгновение её взгляд задержался на Сореле, испуганно метнулся в сторону, изучил портрет Кирка и, в конечном итоге, твёрдо застрял в районе её собственных ботинок.

Ни слова не говоря, Лея пулей вылетела из-за стола и вцепилась Тире в воротник. Хорошо, что не в горло, успела подумать Эван за секунду до того, как Лея завопила:

— Ты, ты… не могу поверить, что ты это сделала! Никогда тебе этого не прощу!!!

Глаза Леи горели хорошо знакомым мрачным огнём, но мозги никому из присутствующих выжигать она вроде бы не собиралась. Да и вообще, особо разгневанной не выглядела.

— Лея, это получилось абсолютно случайно! Я почти ничего и не видела!.. — пискнула в ответ Тира, нимало не испуганная этим яростным выпадом в свой адрес.

— Ещё не хватало, чтобы видела!

— Так значит, здесь всё-таки было на что посмотреть?! — обрадовалась Тира.

Эван стояла у стены, скрестив на груди руки, и думала только об одном — как спасти торт, если разборка приобретёт более глобальные масштабы. Ни за Тиру, ни за Лею она особенно не переживала — такое происходило в их комнате по три раза на день, и уже давно перестало удивлять всех окружающих. Сейчас девочки выпустят пар, и они, все вместе, сядут пить чай. Ох, поскорей бы!..

Думая об этом, она совершенно упустила из внимания то, что происходило за её спиной.

— Так значит, вы и есть тот самый Сорел Т'Гай Кир? — насмешливо, как это всегда происходило с ней от страха или застенчивости, произнесла пришедшая в себя Алекс. — Приятно познакомиться!..

— Взаимно, — сквозь зубы процедил Сорел, покидая комнату боевых действий.

Нет, он вовсе не хотел казаться грубым. Просто в присутствии этой симпатичной сероглазой девушки ему было… не то, чтобы страшно, а просто как-то не по себе. И не её он боялся, нет… скорее того, что она несла в себе. В этом они с Леей были похожи. Но Лея, хотя и была вспыльчива, обладала лёгким и весёлым характером, и она никогда не причинила бы ему боли — ни случайно, ни намеренно. Что же касается Алекс, в ней было нечто странное; как если бы она заранее знала о нём что-то такое… никому неизвестное. И это что-то ей очень не нравилось.

— …и если твой паскудный файр ещё хотя бы один раз…

Входная дверь захлопнулась, и Лея мгновенно замолчала, заткнувшись на полуслове.

— В чём дело? — недоумённо поинтересовалась она, оставляя полуоглохшую от её воплей Тиру в покое (та сползла по стенке, приоткрыв рот). — Куда это он?

— Знаешь, что? — задумчиво произнесла Алекс, с интересом глядя на закрывшуюся дверь. — Твой муж очень странный. Одно слово — чужак.

— Странный — это слабо сказано, — Эван сгребла Тиру за воротник и поставила её на ноги. — Хотя выражение «чужак» мне и непонятно. Лея, хватит валять дурака! Живо миритесь и садитесь пить чай! Надоело слушать ваши вопли!..

— Что здесь творится? — в комнату заглянул Иван. — Минуту назад отсюда вылетел Сорел, злой как тысяча чертей… О! Тортик!!!

— Как ты думаешь, он странный из-за того, что я ваш контакт перерубила, или они все такие? — спросила Алекс.

— Какие «такие»? — немедленно поинтересовался Иван, подбираясь поближе к торту.

— Не твоё дело, — Алекс натянула ему на глаза пилотку и пояснила уже исключительно для Леи. — Из-за угла пыльным мешком прибитые, вот какие.

— Алекс, я тебя не понимаю, — беспомощно пожала плечами Лея.

— У вулканцев всё очень странно, — Алекс покрутила пальцем у виска. — А у твоего мужа — в особенности. Он что-то скрывает.

— Мы все в этой жизни что-нибудь, да скрываем, — устало махнула рукой Лея. — И ты сама — в первую очередь.

Эван увела Ваню подальше и теперь шепталась с ним о чём-то, стоя у окна, рядом с Тирой, которая с интересом разглядывала Лею и Алекс, сидя на столе.

— Но, согласись, нам есть, что скрывать, — парировала Алекс. — К тому же, наши тайны нам жить не мешают. А то, что скрывает твой муж, больше похоже на воплотившийся ночной кошмар. Во всяком случае, так кажется ему самому.

— Ну и какого чёрта ты влезла в его мысли? — поинтересовалась Лея.

— Больно надо! — фыркнула Алекс. — Я вообще инопланетников в этом смысле на дух не переношу.

— Тогда в чём дело?

— Это лежит на поверхности, неужели сама не видишь?..

— Алекс, оно мне надо? — Лея страдальчески приподняла правую бровь, чего в обычное время почти никогда не делала. — Сорел, по природе своей, довольно замкнут, хотя отлично может общаться с теми, кто мне достаточно близок. Так уж вышло, что своих друзей у него почти нет, поэтому он доверяет их выбор мне. Знаешь, не хотелось бы, чтобы одного из них ему пришлось обходить за версту.

— Скажи, по вулканским законам я ему здорово насолила? — немного невпопад спросила Алекс после некоторой паузы в разговоре.

— По вулканским — ты совершила почти что преступление, — пожала плечами Лея. — Но, ввиду незнания этих самых законов, от ответственности автоматически освобождаешься, так что не бери в голову. Сорел об этом вспоминать точно не будет — в отличие от большинства вулканцев, он не злопамятный.

— Не знаю, не знаю, — покачала головой Алекс. — Он всё-таки не человек. Будь я на твоём месте, мне было бы не по себе.

— Алекс, — ухмыльнулась Лея, — будь ты на моём месте, Сорелу тоже было бы не по себе.

— …Да ты что!!! — внезапно воскликнула Тира.

Алекс и Лея вздрогнули и одновременно развернулись в сторону троицы у окна.

— Чего орёшь? — пришибленно поинтересовалась Лея, потирая висок с таким видом, словно у неё разыгралась мигрень.

— Говори, чего уж там, — вздохнула Тира, толкая Ваню локтем в бок.

— Лея, ты на ногах крепко стоишь? — поинтересовался Серёгин.

— Как это ни странно — да, — проворчала та. — А в чём дело?

— Не могу сказать наверняка, но, кажется, наши с тобой гонки накрылись медным тазом.

— Это в каком же смысле?

— Я сейчас шёл по коридору и встретил командира. Честно говоря, настроение у него было не лучше, чем у твоего Сорела, когда он отсюда выходил. Так вот, командир велел тебе, мне и Совоку срочно собирать вещи. Завтра вечером мы улетаем.

— Куда?!

— Я не знаю. Но что за пределы Солнечной Системы — это точно. И, знаешь что, Лея? По-моему, мы крепко влипли.

— Ты уверен? — Лея взъерошила на голове волосы. — И что же они задумали, интересно знать?..

В этот момент за дверью послышались шаги, и Эван жестом велела всем замолчать.

— А вот и они! — раздался неестественно бодрый голос Джонсона, как только дверь распахнулась. — Почти вся банда… а это у нас кто?

— Это моя сестра, — вслед за Джонсоном в комнате появился Литгоу. — Ребята, надо поговорить.

Курсанты притихли и инстинктивно сбились в кучу в ожидании заведомо дурных новостей.

— Этой ночью на наш космодром прибыл катер с несколькими представителями Клингонской Империи.

— Гр-р-р-р…

— Вот именно. Наше драгоценное начальство решило провести гениальный по своей простоте (и глупости) эксперимент — в рамках программы будущего мирного договора с правительством Клингонской Империи будет произведён обмен некоторыми военными технологиями, методиками преподавания, самими преподавателями и… курсантами первых курсов.

— Спорю на всё, что угодно — сами клингоны это и предложили, а? — не удержалась от гневного комментария Лея.

— Кто это там гавкает?.. Ты, Т'Гай Кир? — прищурился Джонсон. — Выйти из строя!!!

— Из какого ещё строя, Ян?! — тихо взвыл Литгоу за спиной генерала.

— Вот чёрт. Т'Гай Кир, шаг вперёд или я за себя не отвечаю! — он взял её за подбородок, и произнёс, пристально глядя в глаза. — Не сметь на меня орать, девочка!.. Ясно?!

— Руки!.. — взбешённая Лея резким ударом отбросила руку Джонсона. — Не смейте хватать меня за лицо! Ясно?!

— Ой, как страшно! Но вижу, я в тебе не ошибся. Таким, как ты на Клинжае самое место.

— Ян! — прошептал Литгоу. — Не накручивай их.

— Итак, — продолжил свою речь генерал. — Нам будут предоставлены: курс лекций по военной психологии; прилагающийся к ним преподаватель, он же — сопровождающий группы; и три курсанта Высшего Командного училища с Клинжая-2 — двое парней и девушка. От нас требуется ответный жест того же порядка. Мы бросили жребий — выпал номер семнадцать… почему-то я не удивлён. Касательно самих кандидатов разногласий не было. Иван, Совок и Лея. Объяснения необходимы?..

— Да, — мрачно заявили все четверо, включая Алекс.

— Как прикажете. Самые крепкие ребята в группе — Иван, Совок и Айл. Но Айл — контрактник, и задействовать его в программах Федерации мы не имеем права, пока он не примет присягу офицера. Тира нигде не появляется без своих файров, к которым на Клинжае у курсантов если и возникнет интерес, то исключительно гастрономического характера. О Т'Арии и Эван мы даже и не думали — их клингонские курсанты вообще за взрослых не примут. Что же касается Алины… я думаю, вы и сами всё понимаете. Подобная поездка может изломать ей всё будущее, так что лучше не стоит.

— А мне, значит, не может, — буркнула Лея.

— Увы, Т'Гай Кир, — вздохнул Джонсон. — Ты недостаточно аристократична. Ну что, дети мои? Замысел ясен?

— Так точно, сэр! А отказаться можно?..

— Вы — будущие офицеры Федерации, которые давали присягу на верность, — мягко сказал Литгоу. — Неукоснительно следовать приказам командования — вот наша задача. Ну, выше головы, ребята. Мы вас в обиду не дадим. К тому же с вами полетит сопровождающий, который будет следить, чтобы всё было в порядке.

— Вы, сэр? — с надеждой спросила Лея.

— К сожалению, нет, старший помощник командира Серёгина… нет. Я подавал заявку, её отклонили.

— Почему?

— На то есть свои причины. Как оказалось, я слишком много знаю. Могут возникнуть проблемы. Как будто они и так не возникнут в любом случае… Остальные кандидатуры рассматриваются.

— Критерии, сэр? — сухо поинтересовался Серёгин.

— Требуется высокая степень физической подготовки и отличное знание высшей математики, вместе взятые. Согласитесь, среди большинства наших преподавателей это большая редкость. Вот если бы можно было найти нечто среднее между сержантом Полански и профессором Фостер, это было бы просто идеально. Мою кандидатуру, как я уже говорил, никто не рассматривал. Что же касается нашего уважаемого генерала, — Литгоу скрыл короткий смешок за неким подобием внезапного приступа кашля, — то да, когда-то его спортивная подготовка была просто великолепна…

— Полковник Литгоу! — Ян бросил на своего друга испепеляющий взгляд и даже слегка покраснел, кажется. — Между прочим, карцер сейчас свободен.

— М-да. Так я что хотел сказать — математику наш уважаемый декан, спасибо профессору Станэку, знает великолепно. Что же касается физической подготовки…

— Джон!!!

— …то административная работа в этом плане ещё никого до добра не доводила. Итак… Я убедительно прошу вас никуда не уходить сегодня вечером. Пожалуйста, забудьте о своих городских друзьях и бойфрендах — хотя бы на один вечер. Да, знаю. Да, видел. Особенно твои гулянки, Т'Гай Кир. Сам таким был, потому и молчу. Но на сегодня, пожалуйста, никаких приключений — ситуация может перемениться в любой момент. Всем всё понятно?..

— Так точно, сэр!!!

Джонсон и Литгоу вышли из комнаты. Лея рухнула на кровать и закрыла руками лицо.

— Я туда не поеду, — глухо сказала она. — Это ничем хорошим не кончится.

— Тебе что, уже приходилось иметь дело с клингонами? — нахмурился Иван.

— Ты и не поверишь, сколько раз, — сквозь зубы процедила Лея. — Молодость у нас с Эван была бурная!

— Клингоны и ты! — икренне ужаснулась Алекс. — Кошмар какой!.. Кто-нибудь выжил?

— Как видишь, — мрачно ответила за Лею Эван. — Все выжившие — перед тобой.

Тира уселась рядом с Леей, и та тут же уткнулась лбом ей в плечо, раздумывая, пора ли уже реветь в голос или дать всем присутствующим ещё немного времени, чтобы прийти в себя после предыдущего концерта.

— Схожу-ка я, пожалуй, за Совоком, — задумчиво сказал Серёгин, — позову его к чаю. Посидим, обсудим ситуацию… помочь не поможет, зато уж точно и не повредит.

* * *

В коридоре Иван снова налетел на Джонсона и Литгоу, обсуждающих что-то у дверей его с Совоком комнаты.

— Плохо дело, Иван, — сказал Литгоу. — Заболел наш Совок, мы его только что в лазарет отправили. Чем вы там сегодня занимались, черти?

— На спидерах катались…

— Докатались!.. Минус десять на улице, ты чем думал, когда его на эти гонки за собой потащил?! Вы с Совоком — самые крепкие ребята на нашем потоке, и я хотел, чтобы Лею охраняли именно такие, как вы. Можно, конечно, Майка отправить, он крепче, чем выглядит, но… честно говоря, я хотел, чтобы вторым был вулканец. М-да…

— Разрешите обратиться, сэр? — Ваня вопросительно посмотрел на генерала.

— Давай, чего уж там…

— Возьмите Сэлва из одиннадцатой группы!

— Из одиннадцатой? Это, часом, не тот ли самый Сэлв, что сигареты от динамитных шашек прикуривает? — хохотнул генерал.

— Так точно, сэр, — невозмутимо ответил Иван. — К тому же он на два с лишним года старше Совока и гораздо сильнее, чем он. Теоретически вы могли бы и вместо нас послать кого-нибудь постарше — как будто клингонам не всё равно…

— Серёгин! А он согласится лететь на Клинжай, этот твой Сэлв?

— Абсолютно в этом уверен, сэр, — ухмыльнулся Серёгин. — На все сто процентов.

* * *

Пока Лея и вернувшийся в их комнату Иван допивали свой чай, Эван вышла проводить Алекс, которой пришло срочное сообщение от её начальницы. Агата требовала, чтобы Алекс завтра утром немедленно явилась в Тэпоград, где она лично сообщит ей о каком-то особом задании. О подробностях мисс Бестер, как обычно, распространяться не стала. Отконвоировав подругу до самых дверей, Эван прямым ходом отправилась в направлении спортивного зала, где обнаружила Сорела, внимательно изучающего злосчастный турник.

— Задумали побить новый галактический рекорд? — поинтересовалась Эван.

— Вообще-то, просто искал конструкционный брак. И нашёл. Тут в одном месте крепление расшаталось. Обычные упражнения выдерживает, усиленные нагрузки — нет. И вообще, что тебе об этом известно?..

— Наш командир — та-а-акое трепло, — улыбнулась Эван. — В смысле — Серёгин, конечно. Однако даже его буйное воображение оказалось не в состоянии передать то, что вы тут изображали.

— Это из вулканской программы подготовки, — оскорблённо заявил Сорел. — Человек такое сделать просто не в состоянии — не хватит ни скорости, ни выдержки.

— Ага, мы все так и поняли. Особенно если турник у самого потолка подвешен. Ваня даже выдвинул теорию, согласно которой вулканцы произошли от кошек.

— С чего бы это?

— Ну, вы же так здорово умеете приземляться на все четыре лапы…

— Ещё два слова на эту тему — и зачёта по физкультуре у тебя уже никогда не будет! — мрачно предупредил потемневший лицом Сорел. — У тебя ко мне что-то конкретное или просто пришла прочитать очередную нотацию?

— И то, и другое, — невозмутимо ответила Эван. — С нотацией, будем считать, покончено, а вот насчёт чего-то конкретного… ужасно не люблю приносить плохие новости. Сорел, как вы смотрите на то, чтобы поработать немного на клингонское правительство?

Сорел мгновенно припомнил но-варисалу, клингонских террористов, полуразложившееся тело капитана Спенсера и трёх пропавших подчинённых, тела которых так и не были найдены. Он с трудом удержался от соответствующих моменту комментариев и вопросительно уставился на Эван.

— Так я и думала, — вздохнула Эван. — Что ж, тем хуже для клингонов. Сорел, у меня такое впечатление, что именно вас нашему начальству сейчас и не хватает для полного счастья.

— С целью? — подозрительно поинтересовался тот, прикидывая, что Джонсону может быть известно о том, кто именно воодушевил Серёгина и Лею на создание знаменитого Отряда Сопротивления, рассказав им на досуге одну из тех замечательных историй, в которых ему доводилось принимать самое непосредственное участие во время службы на «Худе».

Откуда ему было знать, что ребята воспримут её как руководство к действию?..

— Идите за мной, по дороге расскажу.

* * *

Пятнадцать минут спустя Эван осторожно постучалась в кабинет Джонсона. Как и следовало ожидать, там уже находились Литгоу, Серёгин, Лея и изрядно смущённый (видимо теми же мыслями, что и Сорел) Сэлв.

— Разрешите обратиться, сэр? — выпалила она, глядя на Джонсона.

— Что там у вас опять случилось?

— Думаю, я нашла подходящего преподавателя, сэр!

— Интересно, — прищурился Джонсон. — Почему же я его не знаю?

— Знаете, сэр, — утешила генерала Эван. — Просто он в документах своё первое образование не указал.

— Не может быть! — Джонсон и Литгоу переглянулись. — Живо тащи его сюда!

— Да, сэр, конечно, он сейчас подойдёт. И вот ещё что, сэр… не надо его благодарить, — она многозначительно посмотрела на Лею и улыбнулась краешком рта. — Он этого не любит.

Минуту спустя дверь распахнулась, и заявленный кандидат, уже успевший сменить спортивный костюм на военную форму, остановился на пороге, вытянув руки по швам.

— Разрешите войти, сэр?

— Майор Т'Гай Кир?! — Джонсон едва не упал со стула. — Разве вы не работали на «Худе» начальником службы безопасности?

— Так точно, сэр.

— И ваша спортивная подготовка…

— …результат многолетней работы над собой на родной планете. Ну и нескольких лет службы на «Худе», разумеется, — немного высокомерно ответил Сорел.

— Очень интересно. Итак, ваше основное образование…

— Шикхарский физико-технологический университет, отделение прикладной математики.

— Майор, да вы просто кладезь талантов!

— Это моё первое образование, — не преминул уточнить Сорел. — Позже я закончил Академию Права и…

Прежде чем Джонсон успел впасть в окончательный экстаз по поводу этого заявления, Лея отвернулась к окну и прошипела:

— А я ещё и вышивать умею… и на машинке… — так что последнюю фразу Сорел почёл за благо оставить незавершённой.

— Значит, решено, — Джонсон встал из-за стола и шагнул навстречу Сорелу. — Остаются лишь формальности — сейчас мы пригласим профессора Фостер, и она немного поэкзаменует вас в области математики. Вы не против?

Сорел безразлично пожал плечами — в отличие от большинства землян, вулканцам математика, как правило, давалась очень легко. Слишком легко для того, чтобы вызывать интерес.

— Спасибо, майор Т'Гай Кир, — Литгоу шагнул коллеге навстречу с лицом столь суровым, что Сорел немедленно отступил назад, руководствуясь исключительно чувством собственной безопасности.

— Ну, дети мои, ещё вопросы есть? — обратился Джонсон к курсантам.

— Никак нет, сэр.

— Что ж, в таком случае, можете идти, — генерал подождал, пока курсанты покинут кабинет, и вызвал своего адьютанта. — Лейтенант Майерс, передайте, пожалуйста, профессору Фостер, что я жду её в своём кабинете. Присаживайтесь, майор. Патриция Фостер — лучший преподаватель математики из всех, кого я знаю — за исключением профессора Станэка, конечно — но собирается она обычно о-очень долго. Так что торопиться нам с вами некуда.

* * *

Дневник А.Ф.

«…Вулкан, Академия, Клинжай — какая интересная у людей жизнь! Впрочем, мне грех жаловаться — на авантюры меня никогда не тянуло, разве что на самые мелкие. А космоса я вообще боюсь, всех этих летающих консервных банок. Лианна говорит, это из-за того случая на станции, но я и на „Энтерпрайзе“ чувствовала то же самое. А всего-то вышла с Пашей на обзорную палубу, когда ворота дока были открыты… Бедного Павлика потом чуть ли дольше меня приводили в чувство, такую истерику я тогда закатила. Ну и что с того, что была девчонкой? Четырнадцать лет — это не детство. Похоже, это настоящая фобия. Так что межпланетные путешествия — не моя стезя в этом мире. Надеюсь, рассказы курсантов будут красочными. Лея это умеет. По ходу миссии наверняка приободрится, уж это обычное дело. Вот бы уговорить её вести дневник! Но, видимо, этот жанр, по закону бутерброда, присущ как раз тем, кто живёт тихо и сим не тяготится.

А вот кое-кого тихие будни доводят до белого каления. Не будем указывать пальцем, но это был слонёнок… Почему Джона держат простым преподом? Ну, не простым… и не совсем преподом… Но ведь держат, сдерживают, тормозят! По-моему, он знает причину и бесится не из-за неё, а просто от недостатка движения. Да, на космос „подсаживаются“ — посмотрите хоть на Кирка. Больной человек! Выдающийся, но, по земным (приземлённым) меркам, совершенно больной. Паша на него молится, но, по-моему, и он это понимает, причём как о Капитане, так и о себе самом. Увы.

Джон всегда был для меня примером выдержки. Однако сегодня в общежитии я почувствовала (не сканируя, конечно, но он буквально источал эмоции), что его хладнокровие готово ему изменить с этой миссией семнадцатой группы. Конечно! Сволочнее клингонов…»

Тут Алекс перестала писать (так что на бумаге не появилось готовое«…только ромуланцы»), услышав под окном кряхтение старинной — деревянной! — скамьи. Хозяин дома всегда утверждал, что там к нему приходят самые дельные мысли. Через какое место они это делают, Александра уточнять не отваживалась, а собственные догадки благоразумно держала при себе. В конце концов, она лишь приёмная сестра…

Алекс тихо спустилась на первый этаж, набросила парку и отворила дверь на веранду. Отец семейства сидел, уперев подбородок в сжатые кулаки, и смотрел куда-то в землю. Услышав шаги Александры, он выпрямился, откинулся на спинку скамьи и похлопал ладонью по крашеным доскам рядом с собой, что означало, вероятно, приглашение присесть. Алекс так и сделала. Несколько минут они молча наблюдали за небесными светилами. Вдруг на перила веранды бесшумно опустился… светлячок. Ветер, прошуршавший в кустах, снял его с места, и странное насекомое умчалось вверх, теряясь в морозном ночном небе.

— «На земле огней — до неба, в синем небе звёзд — до чёрта. Если б я поэтом не был, я бы стал бы звездочётом…» — тихо процитировала Алекс.

— Что это? — спросил Литгоу.

— Стихи древнего поэта, — она встретила внимательный взгляд, ожидая продолжения.

— Почему ты никогда не заглядывала в мои мысли? — последовал вопрос, ещё раз убедивший в правильности её мнения о Джоне. Джон — доверял.

— Ты мой друг.

— Не брат?

— Нет. Я не вижу смысла в родстве. Оно ничего не гарантирует.

— А тебе нужна гарантия? Разве друг не может предать?

— Может. Но это того стоит.

— Что стоит?

— Урок.

Они помолчали. Затем Литгоу сказал очень тихо:

— Да… «нужны гарантии…» Им нужны гарантии.

— «Им»? Кому — «им»? И что гарантируют? — Алекс задавала вопросы не спеша, но твёрдо. Друг — это друг. Нужно разобраться.

Джон встал, прошёлся по веранде, вернулся, спустился с крыльца, сел на верхнюю ступеньку. Мужчина ХХ-го века закурил бы, но мужчине века ХХIII-го ничего не оставалось, как пуститься в откровенности. И не успела Алекс и двух раз произнести про себя: «Ну, давай уже!.. Рожай!» — как повествование началось.

Часа через два заиндевевшая Алекс звонко чихнула. Опомнившийся звездолётчик в ужасе от содеянного поволок свою жертву на кухню, где накачал горячим кофе и уже почти был готов посадить на плиту, но не успел, ибо сестрёнка, отогревшись, уснула прямо у стола. Однако перенесению себя наверх рефлекторно воспротивилась и, не разлепляя век, удалилась в комнату своим ходом. Весь остаток ночи ей снилась станция, секретное горючее, клингонские и ромуланские шпионы, а надо всем этим безобразием парил хранитель Великого Секрета Джон Литгоу, почему-то в широкополой шляпе и с хлыстом в руке вместо фазера. А Люсик и Пашка, усаживая Алекс в паровозную топку, заботливо приговаривали: «Ключ-личность! Ключ-личность! Ключ-личность!»

Утром она увидела у своего изголовья Лианну с пузырьком какого-то лекарства в руках. В дверях торчала голова изрядно смущённого Джона.

— У меня аллергия на сульфаниламидные препараты… — прохрипела Алекс.

— Бредит, бедняга, — укоризненно покачала головой Лианна, оглянувшись на мужа. Голова Джона немедленно исчезла.

Вспомнив, в каком мире она обитает, Алекс послушно проглотила вкусную терпкую жидкость. Через полчаса она окончательно убедилась, что простуда, несмотря на вчерашние бдения на морозе, ей не грозит. Можно было собираться в Тэпоград.

* * *

«Hello, old friend! Привет, Люсик!

Рада твоим успехам. Если мы, явившиеся из прошлого, такими семимильными шагами осваиваем современную программу обучения, то что говорить о тебе, которая…:) Да и рвение в твоих обстоятельствах едва ли не более обоснованно.

У меня новости. Помнишь капитана, который забрал нас со станции? У него проблемы. Похоже, ты ошиблась, считая, что тогда процесс прервался сам собой и может возобновиться только по стихийным причинам. Не могу здесь написать всего, но, полагаю, „умному достаточно“. Не так ли?

У меня временная работа. Клингоны и ромуланец, можешь себе вообразить? Это для меня-то! Хоть смейся, хоть плачь. Потом подробно напишу обо всём.

Пока!

Алекс.»

* * *

В день отлёта курсантов режим в Академии исполнялся даже чётче, чем повседневно. Все, от высшего начальства до младшего техслужащего, тщились внушить — и, прежде всего, самим себе — что эта миссия совершенно обычна, вполне безопасна и весьма полезна для образования в целом и посылаемых в частности, не говоря уже о вековой мечте всего прогрессивного человечества — налаживании дружеских отношений с Клингонской Империей. «Сбыть» эту «мечту» каждый, судя по рвению при несении службы, желал буквально с детства.

Неудивительно, что, придя к подругам под вечер, Алекс окинула взглядом собравшееся общество и смогла сказать лишь торжественное:

— Солнышко сияет, барабаны бьют, семнадцатую группу на кладбище несут…

После этой фразы Микки с пронзительным визгом кинулась было вымещать на ней своё горе, но Алекс немедленно добавила «Кстати, с ними летит Сорел!» — и девчонка, как в диснеевском мультике, замерла в наивысшей точке расчётной траектории своего прыжка, чтобы шлёпнуться вниз.

Иван и присутствующий на отпева… пардон, прощальной вечеринке Сэлв переглянулись друг с другом. Гигантское «сожаление» о болезни Совока так и пёрло из сознания молодого вулканца, Алекс даже обратила на это внимание. Но особо задумываться над причинами этого душевного подъёма ей не дали, налетев с вопросами типа «как это случилось» и «откуда ей это известно». Лея, Эван, Ваня и Сэлв хмуро отмалчивались в стороне — похоже, говорить на эту тему им запретили ещё с вечера, в результате чего вся слава носителя доброй вести невольно досталась Алекс.

— Ну, э-э-э… как? В общем, а почему бы и нет? Он компетентный специалист, с преподавательским опытом, между прочим. Да и внимание правительства Вулкана вашей миссии не помешает… Сам посол Сарэк…

Лее прискучило наблюдать за эквилибристикой Алекс на скользкой почве, аки корова на льду. Она вздохнула:

— Ладно, ребята, хватит валять дурака. Я им всё уже рассказала, Алекс.

Представители семнадцатой группы сдавленно захихикали — все, кроме Микки и Алины, которые, похоже, и впрямь ничего не знали.

— Блин, ну не мерзавцы?! — покраснела Алекс. — Вот фиг я вам чего ещё расскажу, ни слова не добьётесь, ваш срок обучения «там» сократили с шести недель до месяца, — выпалила она без остановки.

Среди всеобщего ликования Эван со стеснением в груди подумала о незначительности этой уступки. Но с Леей, во всяком случае, будет муж…

На прощание Айл вручил Ивану кристалл. «Если станет совсем паршиво — посмотрите,» — пояснил он.

…Давно опустел космодром, солнце коснулось края океана вдали, а три девушки всё ещё сидели на холодной земле, охваченные смешанным чувством сиротства и сопричастности, порождённым видом холодных вод Тихого Океана, медленно плывших над ними облаков — и той точки на небе, где казалось, ещё можно было разглядеть яркую звёздочку улетевшего корабля.

* * *

…Казалось, аудитория за дверью пуста. Лектор взялся за ручку и на всякий случай мысленно обратился к расписанию занятий. Нет, всё верно, именно здесь и сейчас ему предстоит читать свой предмет. Он вошёл. Тишина оказалась обманчивой — аудитория была полна, просто все полторы сотни курсантов, сидевших амфитеатром, напряжённо молчали. Преподаватель окинул взглядом первые ряды и понял причину аномального явления: прямо у него под носом расположились эти приезжие клингоны с их неизменным сопровождающим — ромуланцем. Лектор, конечно, прекрасно знал, что они будут на этом занятии, но он был рассеянным типом и поэтому слегка вздрогнул от неожиданности. Впрочем, пора было начинать. Внимание слушателей переключилось на предмет более важный, и нервозность мало-помалу улетучилась.

…Только не из Н'Кая, его она не оставляла сегодня ни на минуту. Ещё входя с клингонскими курсантами в здание Академии, он подумал, что видит в толпе землян знакомое лицо. И выражение этого лица ему очень не понравилось. Помимо того, сегодняшняя лекция была из тех, что радовали Н'Кая, когда заканчивались. Он вообще заметил, что его самочувствие на Земле колебалось по каким-то неведомым законам. Временами сидение в аудиториях Звёздной не только не утомляло его, но даже доставляло удовольствие — и совсем не потому, что он спал в часы лекций (заснуть бы ему в любом случае не позволили). Он даже стал отмечать для себя приметы таких ситуаций, пытаясь выяснить благоприятный фактор. Со стороны это выглядело так, будто он корпит над конспектом. Что ж, ему удалось понять, что некое душевное и умственное вдохновение он испытывает на сугубо военных дисциплинах, когда занятия ведут опытные звездолётчики и высокие чины Звёздного Флота. Странность подобного воздействия на него этой категории людей озадачивала его и немного отвлекала от отвратительного положения, в котором он пребывал на этой гостеприимной планете. Решающий момент приближался, а он так ничего до сих пор и не придумал. Только украл у клингонского капитана фотографию Енисея, валявшуюся среди прочих бандитских трофеев.

«Клингонские сволочи!» — прозвучало вдруг у него над самым ухом. Н'Кай резко обернулся. Позади него сидел лопоухий юнец и яростно сверкал глазами поверх микроскопа. Ромуланец поднял бровь, ожидая продолжения реплики, но юнец лишь показал ему оттопыренный вверх палец правой руки (который именно, Н'Кай не успел заметить, так мимолётен был жест). Тем временем его «подопечные», словно ничего не слыхали, продолжали делать вид, что ловят каждое слово лектора. А, может, и впрямь ловили — им ведь предстоит экзамен по итогам этого ускоренного курса. Да, экзамен предстоит всем им… Однако не могли же они просто проигнорировать подобное оскорбление! Вынужденный ежедневно общаться с клингонскими курсантами, Тард неплохо изучил их. Типичные представители своей расы — гордые, фанатичные, цепкие и весьма вспыльчивые молодые «кабанчики».

«А, чтоб вас засунуло в…» — донеслось до Н'Кая с того же места. Но это же анатомически невозможно! — подумал ромуланец. И мгновенно покрылся ледяным потом — он понял, что наглый землянин вовсе не произносил эти ругательства вслух. Но это же значит… неужели к нему возвращается Дар?! Да нет, не может быть! Н'Кая затрясло. Он снова обернулся и посмотрел на паренька с такой надеждой во взоре, что тот оторопел и укрылся за монитором. Напор эмоций спал. Последним, что сумел уловить Н'Кай, была почти физическая тоска по погибшему — ясен пень, что от рук клингонов — отцу. Больше ромуланец ничего разобрать не сумел, но этого и не требовалось. Остальные курсанты, очевидно, относились к клингонской делегации более лояльно. Злосчастный агент покинул аудиторию в полном смятении.

* * *

— …и кого же я вижу?! Н'Кая Тарда собственной персоной! Подумать только, продаться клингонам! Удушу мерзавца своими руками! — кипятилась Эван тем же вечером в их с Тирой комнате, где, кроме них двоих и файров, никого не было.

Сначала Тира не могла понять бурную реакцию подруги на эту встречу со старым знакомым, но после соответствующих комментариев разделила негодование Эван. Впрочем, для собственноручного удушения предмет столь сильных чувств был абсолютно недоступен, ибо вся делегация с Клинжая, включая сопровождающего, все эти три недели с момента прибытия обитала на их корабле, категорически отказавшись переселиться в общежитие, к вящей радости остальных курсантов Звёздной.

— И всё-таки… — сказала Тира после некоторого молчания. — Ты не хотела бы поговорить с ним на эту тему лично?

— Да ну его, — буркнула Эван, аккуратно убирая мундир в стенной шкаф. — Я ему даже на глаза показываться не стану.

— Слушай, а, может, его просто наняли на работу?

— Как же! Будет этот за жалование париться! Не иначе, куш ему светит, и не малый!

— Да… — глубокомысленно согласилась Тира. — Тут какая-то тайна…

* * *

— …и, что, ни разу? Даже невольно? — допытывалась Агата Бестер.

— Что вы! Я же знаю правила! — Алекс наивно округлила глаза.

Агата слегка поморщилась. Каких трудов ей стоило добиться, чтобы Александру Форд допустили к работе скрытого наблюдателя при клингонских гостях — и вот, на тебе, её милая честность выходит им боком. Мисс Бестер интересовали, конечно, не тупоголовые клингоны, а их постоянный спутник. Когда ещё выпадет случай просканировать ромуланца?.. Если бы только в Алекс было побольше здорового любопытства… и это при том, что её новые подруги с Вулкана теперь практически недоступны — в силу всё той же «порядочности». Решительно, зря Агата понадеялась эту Форд, выбирая темой диссертации «Особенности телепатии у инопланетных рас». Не видать ей степени, если её подопечная не отступит от своих ребяческих принципов. Чем бы её подтолкнуть? Может, сыграть на симпатиях? Ромуланец — парень весьма привлекательный. Хотя… Агата с сомнением посмотрела на излучающую безмятежность девушку. Этой же сначала придётся про пестики-тычинки втолковывать… Куда только смотрят её опекуны? До старости будут её содержать?

Бестер осеклась. Не стоит углубляться в подобные мысли. Сканировать её, девчонка, конечно, не станет, но вполне способна догадаться обо всём и по мимике. Не дура… Моя школа — Агата-таки нашла повод для гордости.

Завязывай уже, родимая, подумала Алекс, мне к Джону на лекцию пора. Твоему гарному хлопцу мозги компостировать…

* * *

В аудиторию она влетела с десятиминутным опозданием и, сразу сориентировавшись, поняла, что свободные места остались только в первом ряду, по обе стороны от чужаков. Послушать доклад Литгоу, помимо курсантов, всегда собиралась большая группа вольных слушателей — прогуливающих другие лекции, разумеется, на что академическое начальство обычно смотрело сквозь пальцы.

Алекс пробралась вдоль ряда и уселась рядом с ромуланцем. Конечно, вблизи это было небезопасно, но не оставлять же Джона без прикрытия! Засечёт — его проблемы, пусть только вякнет что, и их учёба скоропостижно закончится. Она настроилась и заблокировала ментальный сигнал ромуланца, как и всякий раз, когда возникал риск, что этот подозрительный тип поинтересуется памятью важных персон Флота или Академии. Александра действительно никогда не заглядывала в сознание своего «подопечного» — боялась замараться. Он чужак. Такой же, как и все они. Спок — тот хоть был полукровка, и всё равно, та прогулка ничем хорошим для неё не закончилась. Так что не было никаких причин изменять своё мнение об этой породе двуногих. Она незаметно кивнула Литгоу и присоединилась к заинтересованным слушателям свободной частью своего внимания.

* * *

…Странное дело, этот… — Н'Кай заглянул в блокнот — …Литгоу явно важная фигура, а кайфа с него почему-то не ловится. Может, попробовать… применить «новое-старое» умение? Он всё ещё боялся поверить, что исчезнувшие способности возродились вновь. Слабенькие, но всё же живые…

Бах! Словно окошко захлопнулось. И — тишина. И — то самое чувство покоя и умиротворения, которого следовало ожидать по расписанию. А почему не сразу? Тард забеспокоился. А вдруг Дар больше не вернётся? Неужели ему только показалось? Да нет, он же отчётливо ощутил густую атмосферу ненависти и презрения к землянам, вернувшись вчера на проклятый клингонский корабль. Знать бы, кто был их целью… Странно, что он не почувствовал этого. Знают ли эти ребята, зачем их сюда привезли? От волнения Н'Кай принялся постукивать пальцами по столу, выбивая тревожный сигнал из чередующихся коротких и длинных интервалов: S — O - S… S — O - S…

* * *

Азбуки Морзе Алекс никогда хорошо не знала, но этот навязчивый тихий стук отвлекал её от речи Литгоу, которая была очень интересной. В суть предмета она и не старалась вникнуть — это удел вояк — но образные сравнения и шутки были метки и доступны любому думающему слушателю. Так что дробь, которую вдруг принялся выбивать на столешнице ромуланец, мгновенно её разозлила. Попросить его прекратить не пришло ей в голову — разговаривать с этим? Общаться? Да ни за боже мой! Поэтому она поступила с ромуланцем, как с неодушевлённым предметом — взяла и прижала рукой к столу его пальцы. Точнее, припечатала. Стук, естественно, прекратился. Н'Кай от неожиданности превратился в соляной столп. Алекс опомнилась и брезгливо отдёрнула свою руку обратно. Окружающие, увлечённые лекцией, не заметили ничего.

* * *

Ой-ёй-ёй… умирает зайчик… мой… — в панике думала Алекс, пристально глядя на кафедру и не слыша ни единого слова из того, что произносил приёмный брат. Разумеется, её нейтрализационная работа тоже ненадолго прекратилась, и Н'Кай с изумлением обнаружил, что прикосновение незнаком… — он скосил глаза и пригляделся — …ки внезапно вернуло ему Дар. И тотчас ощутил мощную волну ненависти, исходящую от клингонов к Джону Литгоу. Сомнений не было, цель этих упырей — именно он!

Бах! Да что же это с ним сегодня?! Хотя, постойте… А не она ли — причина всему? Разве он присматривался к соседям до сегодняшнего дня? Никогда. Белобрысый хлопец не в счёт — он просто слишком громко думал. А она могла постоянно ошиваться рядом. Девчонка-то совсем обыкновенная, такую разве упомнишь? Так-так… стало быть, земляне всё-таки начеку? Очевидно, её посылали только на те мероприятия, в которых были задействованы чрезвычайно осведомлённые о секретах Звёздного Флота офицеры. «Глушить» ромуланца-телепата… конечно, ну откуда им было ожидать подобной опасности? Хм, не знал, что бывают такие «телепаты»… Интересно, земляне от вулканцев набрались этих штучек с генетикой или сами эволюционировали? Во-о-опрос…

* * *

Алекс вскочила. Так и знала! Одна грязь в мозгах! А силёнок-то — с гулькин нос! Такой и кошку не просканирует, но то что homo sapiens! Три недели потратить впустую из-за какого-то ромуланского недомерка! Недоноска! Недо…

Да она в меня влюбилась — вот сюрприз, с удовольствием, буквально по слогам, подумал Н'Кай, пристально глядя Александре прямо в глаза.

На них стали обращать внимание, и Алекс снова села на место. Затем сконцентрировалась и так «забетонировала» сознание Тарда, что у того слёзы навернулись на глаза. Он схватился за виски и стал вдруг ужасно похож на Сорела — та же тёмная, слегка растрёпанная чёлка, острые уши, бледное лицо и полный боли взгляд… так смотрел на неё муж Леи при их первой — и единственной — встрече. Смотрел, как на убийцу ребёнка.

Алекс сглотнула ком в горле и медленно перевела дыхание. Тоже мне, страдальцы, недовольно подумала она, что один, что другой… Телепаты, мать вашу за ногу. Ну ладно, ладно. Живи… если сможешь. Полностью освободив сознание ромуланца от своего присутствия, она одновременно прочно заблокировалась сама. По окончании лекции, ни на кого не глядя, она быстро вышла вон и уехала домой. В Тэпоград.

* * *

— …Кретин! Кретин! Кретин! — повторял Н'Кай, сжав голову руками. — Идиот… — разнообразия ради произнёс он.

Больше ему на ум не пришло ничего. Первый контакт на этой планете — и так всё испортить! Эго взыграло, понимаешь! Подумаешь, «недо»… кем-то там его обозвали. А он и есть «недо»! «Недо» — всё, что угодно! Выяснил то, что нужно, а сказать — некому! Искать другого телепата нет ни возможности, ни времени! Стоп! Эван. Эван! Если он её встретит… если она сумеет его понять… ох, какой же он всё-таки кретин!

* * *

В дверь постучали.

— Алекс, — сладко пропела мисс Бестер, — к тебе пришли.

Александра, стиснув зубы, пошла открывать. На пороге стояла… Эван!

— Ты? Здесь?! — Алекс втащила гостью к себе, изобразила вежливый оскал и со словами «Спасибо, Агата» захлопнула дверь перед носом наставницы.

— Ну? Что у тебя с ним произошло? — взяла Эван быка за рога.

— С кем это? — бык не желал сдаваться легко.

— С Н'Каем, конечно, — и добавила, предупреждая дальнейшую волокиту, — с ромуланцем при клингонах.

— Откуда…? Ах, ну конечно — Джон… вездесущий, всевидящий… — махнула рукой Алекс.

— Так что случилось?

— Господи, неужели это тот самый Н'Кай?!

— Тот, тот… Рассказывай давай!!!

* * *

— Он никогда меня не простит, — закончила Алекс свою печальную повесть полчаса спустя.

— Хм… Ну, Лею он, насколько я понимаю, простил, а уж она ему такое в своё время устроила — врагу не пожелаешь. Ты же, как я понимаю, наоборот — вернула ему способности?..

— Я абсолютно не понимаю, как! Всё, что я сделала — вчистую заблокировала его сознание, вот и всё. Знала бы, что нечего блокировать, сидела бы себе спокойно и лекции слушала. И ты тоже хороша — прекрасно знала, что никакой он не телепат, и ничего мне не сказала!

— И хорошо, что не сказала — удачно получилось. Видимо под твоим необычным воздействием сработали какие-то скрытые компенсаторные механизмы… об этом стоит поразмыслить впоследствии. А насчёт того, что не сказала… можно подумать, ты докладывалась, за каким чёртом ходишь на лекции! Я думала, ты просто вольный слушатель, к нам часто из гражданских институтов студентов присылают — чему же тут удивляться?..

— Допустим. А что делать сейчас?

— Видишь ли, командир… твой брат, узнав, что я знакома с Н'Каем ещё по Вулкану, поговорил с Сарэком, и тот сыграл с ним в любимую игру всех вулканцев под названием хочешь-сойти-с-ума-спроси-меня-как. Слава Сураку, я ещё не успела выйти из комнаты. Пока Джон не озверел окончательно и не запустил в экран табуретом, я просто встала за его спиной и помахала папочке ручкой. Тот разом переменился в лице и мгновенно выложил Джону все подробности. Короче, так — Н'Кай его тайный агент. Чёрт! Вот уж сюрприз, так сюрприз. Старик не перестаёт меня удивлять; впрочем, не одну меня, если уж на то пошло, но это уже к делу отношения не имеет.

— Вулканцы заслали на Землю клингонов?! — тупо поинтересовалась Алекс.

— Спятила? Наоборот, это Н'Кай наверняка хочет им помешать, но они его как-то держат. Эх, знать бы, как именно…

— Не телепатически, гарантирую. Там просто не за что держаться. Но что они могут замышлять?

— Вот уж не знаю. Кстати, как он тебе? — поинтересовалась Эван.

— Кто?! — опешила её собеседница.

— Н'Кай, конечно, кто же ещё?

— В каком смысле?

— Вообще, — невинно уточнила Эван.

— В борще! — рассмеялась Алекс. — Пей чай и молчи.

* * *

— …При разработке одного из возможных подходов к осмыслению процесса психологического развития расы мы исходили из общего представления о развитии как процессе постепенного перехода от форм слитных, диффузных, синкретичных, которые характерны для низких стадий развития, ко всё более и более расчленённым и упорядоченным на высоких его уровнях. Этому всеобщему и универсальному закону — закону дифференциации — полностью подчиняется психическое развитие в целом и умственное в частности. Таким образом, целенаправленно осуществляя дифференциацию познавательных структур и последующую их интеграцию в единую, но внутренне расчленённую систему обработки информации, мы…

Н'Каю хотелось завыть. Громко, с надрывом, так, чтобы у этого долбаного клингонского полковника заложило уши, и застыла в жилах кровь. Чтобы клингонские курсанты возмутились и, наконец, прикончили его, не дожидаясь завершения своей диверсии. Потому что он обречён. У-у-у-у-у!!!!

Наружу из его груди вырвался лишь короткий глухой стон, которого никто не услышал. Ну, или почти никто.

* * *

В пятом ряду две девушки, склонив головы к одной клавиатуре, чтобы, спаси Сурак, не увидал чокнутый клингонский лектор, ожесточённо шептались едва слышными им самим голосами.

— Разблокируйся, змея!

— Сейчас, ещё немного послушаю…

— Было бы чего слушать! Я и в страшном сне не могла представить, что клингоны могут быть такими занудами!!! Давай, ну! Видишь же — человек страдает!

— Он не человек.

— Алекс, я тебя убью!

— Не могу! Мне… стыдно!

— А оставлять всё как есть — не стыдно?!

— Уговорила. Только давай вместе, а?

— Ладно. Поехали…

* * *

Вопреки опасениям Алекс, что в сознании ромуланца они наткнутся на паутину, пару дохлых мух и матерное слово, нацарапанное гвоздём, образ, возникший из их ментального трио, оказался гораздо богаче… и мрачнее.

…Они двое стояли среди угасающего пожарища, простиравшегося до самого горизонта. И, хотя вдали ещё бушевал огонь, их охватил смертельный холод. От ветра едва укрывали остатки ветхой античной постройки — часть стены, арки и одинокая колонна с завитой верхушкой.

— Как это понимать? — прошептала Эван.

— По-моему, это символы прошлого… В прошлом была война, — предположила Алекс.

Они осмотрелись в поисках Н'Кая. Тот стоял невдалеке, но, сделав несколько шагов в его сторону, девушки поняли, что не смогут приблизиться, так как ромуланец всё время оставался на том же расстоянии, что и вначале. Он молчал и смотрел им в глаза (причём каждой казалось, что именно ей). Это поневоле заставило девушек сосредоточиться на нём, и обе вдруг испуганно вскрикнули, увидев, как у него на лбу появляется странная рана в форме скважины для ключа. Лязгнуло железо, и Н'Кай беспомощно протянул им навстречу правую руку, закованную в латы. В то же мгновение из туч ударила молния, но её вспышка не опалила Н'Кая, а сконцентрировалась в его руке — и тотчас полыхнула в сторону Алекс и Эван. Выручила обеих только быстрая реакция Александры — она погасила всплеск чужой боли и разрушила апокалиптическое видение, уводя подругу за собой к реальному миру.

Девушки открыли глаза — они по-прежнему находились в аудитории, и клингонский чин всё так же бубнил на одной ноте что-то об особенностях психологического развития различных рас и о том, как эти особенности в случае вооружённого столкновения следует использовать. Прошло не больше минуты с того момента, как они вошли в контакт с Тардом; в этом Эван убедилась, как только посмотрела на свои часы. В первом ряду никакой суеты вроде бы не наблюдалось — только спутник клингонов обхватил голову руками как бы в глубоком раздумьи о «психологическом развитии в целом и умственном в частности». Выглядел он при этом настолько убедительно, что даже вредный белобрысый курсант, сидевший чуть поодаль, посмотрел на него с некоторой долей сочувствия и понимания. Алекс, едва придя в себя, направила свою способность врачевать в его сторону, и вскоре пальцы Н'Кая расслабились, уже не сдавливая его череп, словно тисками. Больших трудов стоило ему сдержать себя и не обернуться, выходя вслед за будущими диверсантами по окончании лекции.

Значит, Эван всё-таки услышала его! Услышала — и поняла.

Впервые за много дней груз безнадёжности, лежащий на его плечах, немного ослабел.

* * *

— Матерь Божья, что вы там устроили, в аудитории? — воскликнула Тира, как только они вышли в коридор.

Алекс и Эван, перебивая друг друга, рассказали ей подробности ментального контакта с ромуланцем.

— Ну вот, как обычно, всё самое интересное — и без меня! — буркнула Тира, пиная ботинком пластину лучевого обогревателя, прикреплённую под подоконником. — И какие вы сделали выводы?

— Война — это угроза, — уверенно сказала Алекс.

— Кому и от кого? — спросила Тира.

— Земле от клингонов, конечно! Разве есть варианты? — пожала плечами Эван.

— Вот и я тоже так думаю, — продолжила Алекс. — Но молнией нас ударил не клингон. Разве Н'Кай тоже опасен?

— Нет! — воскликнула Эван. — Молнией ударило самого Н'Кая, а в нас попал уже рикошет. То есть мы не можем…

— …рассчитывать на него, — закончила Тира.

— Точно! Мне и до этого казалось, что клингоны его как-то контролируют, а теперь мы это знаем наверняка. И это «как-то» связано с его рукой, — сказала Алекс.

— Слушай, — прервала её Эван. — Всё это понятно, но что такое было у него с головой? Как будто замочная скважина…

— Замок… ключ… О Господи! Ключ!!! — завопила Алекс и тут же заткнула себе рот кулаком. Глаза у неё были круглые-прекруглые.

— О чём ты? — Тира поневоле понизила голос, глядя на подругу.

— Джон в опасности! — метнулась к лестнице Александра.

— Я с тобой! — Эван рванула следом.

— Куда?! — схватилась за голову Тира. — Через два часа отбой!!!

— Какой ещё отбой! Хватай сумку и бежим! — накинулись на Тиру разбуянившиеся телепатки.

Голос рассудка умолк. Бывают в жизни моменты, когда его звук просто неуместен.

…Совещание в доме Литгоу продлилось несколько часов, по истечении которых Джон, оставив троицу на попечение жены, поехал в Академию, понятия не имея, как он будет там объяснять, каким образом Великий Секрет стал известен вероятному противнику.

— …Интересно, как мы тут все поместимся? — Эван иронически оглядела комнатку Алекс, уставленную книжными полками.

— Обыкновенно, — пожала плечами Тира. — Вы с Алекс прекрасно выспитесь на диване, а я могу и на полу поспать. В отличие от нашей принцессы, я вполне на это способна.

— Лея… — Алекс потёрла лоб. — Я вот о чём думаю. Индиана, конечно, умница и ситуацию эту он, вне всякого сомнения, разрешит. Не знаю, когда и как, с проблемами или без (и, зная его, скорее всего — «с»), но разрешит. С Н'Каем вашим… хм… теперь уже, видимо, нашим — тоже, вероятно, всё будет отлично. Но…

— Что?

— Что нам делать со Скайуокером?

— Это в смысле? — оторопели Эван и Тира.

— Лея, Ванька и Сэлв по-прежнему остаются на Клинжае!!!

* * *

Дневник Леи Т'Гай Кир.

«…Они, наверное, думают, что мы — подопытные йии. Ужас.

Недавно Алекс меня спросила, почему я не веду дневник. А я ответила, что веду, только очень редко. Смысл?.. Я ведь трепло ужасное и, так или иначе, всё равно всем расскажу о том, что со мной произошло; а то, что не расскажу, то и в дневник записывать не стану. К тому же, рано или поздно, любой мой дневник превращается сборник кратких эссе, а также набросков к старым и новым книгам и рассказам. Да-да, я всё ещё сочиняю на досуге, хотя история уже однажды ясно дала мне понять, что с этим следовало бы покончить раз и навсегда. Чтобы не повторять одну и ту же ошибку дважды, теперь я пишу только о прошлом. Меня даже пару раз публиковали в „Академии Сегодня“ — к вящему восторгу моих друзей, которые уже начинают интересоваться, откуда я так хорошо знакома с довоенной историей человечества. Я имею в виду не Тиру, Эван и Алекс, конечно — эти и сами такого могли бы рассказать, если бы захотели! Только не хотят. Так что у меня опять эксклюзив. Ничего нового…

…А вчера Микки нам на прощание тако-о-ое устроила! Как же!.. Её дорогие приёмные родители — Ванька и я — сдурели до такой степени, что решили образцово-показательно свести счёты с жизнью через улетание на Клинжай-2 в компании двух чокнутых вулканцев и иже с ними. В какой-то момент я вполне серьёзно опасалась, что Алекс завершит свой жизненный путь с позором, удушенная ребёнком… Однако обошлось. „Ва-а-аня! Я ваша навеки!!!“ Клянусь, до этой фразы оставался буквально один шаг. Лично меня всё это уже начинает настораживать… На прощание она щедро оросила слезами наши с Ванькой парадные мундиры, и клятвенно заверила, что никаких других друзей себе больше никогда уже не заведёт (ну, разве только пару хомяков или черепашку) и будет помнить нас вечно (то есть что-то около месяца).

Клянусь, я искренне тронута.

Из области прекрасного. Позавчера чуть не придушила Тиру — бросает, понимаешь, своих файров где ни попадя, хотя при чём тут, спрашивается, Тира? Да и файр, в общем-то, не виноват, что кое-кого в спортзале под потолком черти носят, а я потом с его радикулитом разбираться должна. Да и вообще, знаем же, что они здесь гнездятся, так зачем же, спрашивается, подушки на части рвать?..

Но нет! Нам подавай что-нибудь пошумнее и поэффектнее, и даже если это будет чуточку в дурном вкусе, то тем лучше.

Узнаёте портрет? Интересно, и как же это так получается — женятся земляне на землянках или вулканцы на вулканках — и живут себе всю жизнь нормально, ну или разводятся там периодически — это уже дело частное. Но стоит вступить в брак двум представителям этих, таких замечательных, но разных по сути своей, народов, как семейная жизнь тут же превращается в ежедневный цирк с конями и вечным выездом в народ на гастроли…

Посмотрите хоть на Сарэка и Аманду — вот уж достойный пример для подражания:)

Что же касается Сорела — честно, не хотела я, чтобы он с нами летел. Конечно, я понимаю мотивы Эван, но… Ну, улетели бы в командировку — и ладно. А куда, зачем — не всё ли равно? Ну, влетело бы потом, не в первый раз, опять же… А то, что он, пока меня ждать будет, половину начальства в нашей Академии передушит — разве это так уж важно? Детали…

В данный момент Сорел сидит напротив меня за столом и молчит третий час подряд, штудируя лекции по высшей математике. Дистанцию держит. В углу каюты, на диване, Сэлв и Ваня играют в трёхмерные шахматы. Наблюдать за ними — то ещё удовольствие. Ванька отчаянно жульничает, Сэлв злится, но молчит. „Товарищи, здесь была моя ладья!“ „Какая ещё ладья?!“ „Канделябром его, канделябром!!!“ Нет, эти спортивные страсти определённо не для меня. Хотела пойти в инженерный отсек, в старом оборудовании поковыряться — так не пустили, черти! Обращаются со мной так, словно я какая-то фарфоровая ваза, причём китайского производства (не в смысле династии Цинь, а в смысле — чуть громче чихнёшь — и развалится). Как будто это не я в одиннадцать лет прошла кахс-ван, в двенадцать — нашла в Запретных Землях звездолёт и собственноручно довела его до ума, в тринадцать — выиграла городскую олимпиаду по биохимии, а в шестнадцать — затащила в постель будущего мужа и взяла в плен собственного начальника штаба!.. Вместе с мужем, кстати. Впрочем, хвастаться я могу до самого вечера, а результат всё равно будет один — меня никуда не пускают!!!

Всё-таки жаль, что не Литгоу с нами полетел. С ним мне было бы значительно спокойнее. Лететь в командировку с собственным мужем — такого и врагу не пожелаешь! Да ещё и Сэлв с нами полетел вместо Совока заболевшего, видимо, для того, чтобы жизнь скучной не казалась. Ладно, со временем всё образуется… как-нибудь. Я надеюсь.

Vanya, prekrati zaglyadivat' mne cherez plecho, eto vulkanskiy, ti vsyo ravno ni cherta v nyom poka ne ponimaesh'…

Что? О Боже, Ванька-таки выиграл в шахматы у Сэлва. Тот сильно расстроен и, по-моему, серьёзно собирается надрать Ваньке… уши.

Ерунда у меня какая-то получается. Никогда не умела сконцентрироваться и провести холодный логический анализ ситуации. Вечно у меня всё на инстинктах да на эмоциях. Отец до сих пор выговаривает мне за это в каждом письме, но я рада и этому. Я вообще удивлена, что он уделяет мне столько внимания после того, как я улетела из дома.

Я полагаю, многие вулканцы таковы — посмотришь прямо и увидишь только прозрачный кусок льда в виде человека, сверкающий в ореоле своей логики; а стоит немного его отогреть — лёд тает и сквозь оболочку классического „правильного“ вулканца совершенно определённо проступает что-то вполне человеческое. Вот тут-то, как правило, и выясняется, что всё это „правильное“ — от банальной трусости, и боятся они нас ничуть не меньше, чем мы их, а то и больше — это уж как повезёт. Важно только не разбить этот хрупкий хрусталь, именуемый логикой, за которым они прячутся, как за бронёй, в сложные моменты своей жизни. Вот тогда всё действительно будет потеряно. Навсегда.

…Ура! Полёт, который, казалось, будет длиться вечно, наконец, окончен, и вот мы на Клинжае-2.

Первое, что бросается в глаза, пока мы спускаемся по трапу, щурясь на тусклом красноватом свету умирающей зведы, это местная архитектура, более всего напоминающая шедевры нарнского зодчества после столетнего рабства и войны с Центавром — низкие, мрачные здания из крупного тёмного камня, с плоскими крышами и маленькими окнами-бойницами. Это архитектура народа, привыкшего сражаться и умирать под звуки военных маршей; народа, для которого самой страшной смертью является смерть от старости; народа, у которого ребёнок, родившийся в день самой кровавой битвы, считается богоизбранным.

Второе, что я вижу — это встречающие нас клингоны, выстроившиеся в две шеренги по обе стороны от трапа, чтобы мы могли пройти по образованному ими живому коридору и в полной мере почувствовать, сколь ничтожна человеческая раса по сравнению с великой расой клингонов. Самый низкий из них — выше меня на две головы. Действительно, впечатляет. И вот, мы идём по этому коридору, а куда деваться-то, официально это приветственная делегация, приходится соответствовать. Я чувствую мысли Сорела — он настроен спокойно и немного иронично — весь этот антураж лишь насмешил его, и он незаметно дотрагивается до моей руки, передавая мне часть своей уверенности в благополучном исходе. Он чувствует мой страх, и трактует его абсолютно правильно — не этих шутов гороховых я боюсь, а себя, того, чем могу стать, если дам себе волю. Он будет рядом… не позволит… всё будет хорошо.

Разумеется, мыслей Ваньки и Сэлва я прочесть не могу; но первый явно перевозбуждён и рвётся в бой („Тра-та-та-там! Дорогу щенкам!!!“), а второй изо всех сил пытается походить на Сорела, и ведь похож, стервец, если не считать того, что у него все внутренности подвело от страха.

И это только наши первые шаги на Клинжае-2!»

…Лея закрыла красивую тетрадь с трогательной фотографией из последнего фантастического фильма этого года, на которой человек и ромуланец склонились над мирным договором, а на втором плане за этим процессом наблюдали просветлённые вулканец и клингон.

— Союз нерушимый республик свободных… — тихонько запела Лея, пририсовывая клингону рога и хвост, — …сплотил ты навеки, великий… Клинжай.

— Что, Первый, картинки рисуем? — Иван положил ей на плечо руку. — Между прочим, пора бы подвести итоги дня.

— Что там подводить, — буркнула Лея. — Все твои итоги у тебя на морде подведены.

— Молчать, Первый, — Ваня осторожно дотронулся до кровоподтёка вокруг левого глаза и поморщился. — Мне был брошен вызов. Если бы я его не принял, пострадала бы честь всего нашего коллектива, миссии и Земли, не говоря уже о моих предках до седьмого колена.

— И как ты только управился с этим бизоном? Он же выше тебя на целую голову!!! Подросточек, хм…

— Да, в общем, без проблем. Эти бугаи, конечно, сильны, но у нас — техника. У них, в принципе, тоже, но не в этом возрасте. У клингонов же всё через церемонии — обучение чему-либо начинается по достижении определённого возраста и ни днём раньше… так что силы у него навалом, а вот с некоторыми приёмами в прямом столкновении без оружия пока ещё проблемы. Так-то вот. А меня папа с пяти лет по спортивным школам — вперёд, марш! Воспитаем достойного продолжателя офицерской династии, на месте стоять, руки по швам, ура! Да и наш вулканский тренер в этом смысле тоже кое-чему научил, не без того. Где он, кстати?..

— С местным начальством о завтрашней лекции договаривается. Скоро придёт.

…В этот момент дверь комнаты распахнулась, и в помещение ввалился Сэлв, растрёпанный и злой, как тысяча чертей.

— Я… я… она… это просто немыслимо!

— Что случилось?! — Лея вскочила из-за стола.

— Она мне такое!.. Это чисто анатомически невозможно, о физиологии я вообще молчу!!! — он едва не сел мимо стула, и сел бы, не подхвати его Ваня вовремя под локоть.

— Да в чём дело-то? — воскликнул он, склоняясь над плечом приятеля.

Сэлв посмотрел на него больными глазами, в которых застыли вполне натуральные слёзы.

— Уйди, Иван, — и подозвал Лею, после чего прошептал ей что-то на ухо.

— Не может быть! — ахнула та, с трудом удерживаясь от смеха.

К счастью, Сэлв этого не заметил.

— Я еле вырвался, — Сэлв ткнулся лбом ей в живот, пряча лицо от Серёгина.

— Что же делать, всякое бывает, — Лея обняла друга за вздрагивающие плечи. — На то мы с тобой и в Звёздном Флоте. Не переживай так, прошу тебя. Всё пройдёт, всё наладится, будешь ещё вспоминать и смеяться…

— Никогда!!!

— Ну, я тебя очень прошу, солнце моё, скоро командир вернётся, приди в себя, не позорься… между прочим, ты в курсе, что вулканские слёзы не отстирываются?!

— Что… у него… там… п… произошло?! — заикаясь, спросил Серёгин, уже примерно соображая, впрочем, что именно. — Почему…?

— Потому что нельзя быть красивым таким! — мрачно ответила Лея, явно цитируя что-то классическое.

— Ну… ты ей накостылял хотя бы? — поинтересовался Иван.

— Я женщин не бью! — возмутился Сэлв, вырываясь, наконец, из Леиных объятий (та облегчённо вздохнула и сделала шаг назад). — И… она была выше меня на полголовы самое меньшее! А, в общем, приложил пару раз… когда вырывался. Я сто раз объяснял — я вулканец, со мной это сейчас невозможно! Да и вообще невозможно… это каким же маньяком надо быть, чтоб на такое позариться?! Какое там! Поверить не могу! Всего пятнадцать лет — и уже такая…

— Б…дь, — с удовольствием закончил за него фразу Ваня.

— Не понял.

— И не надо. Так, итоги дня всё веселее. Лея, а ты сама, что же, без потерь? Это как-то с твоей стороны даже не очень красиво, не по-товарищески как-то получается!..

— Ну, не то, чтобы совсем без потерь… — Лея закатала рукав мундира и продемонстрировала крупный синяк на предплечье. — Тут кое-кто пытался проехаться насчёт внешности человеческих самок…

— Я полагаю, это были дамы?

— Само собой. Со стороны мальчиков интерес тоже был, ну… вот он знает, какого плана, — Лея кивнула в сторону Сэлва.

— Гастрономического? — радостно поинтересовался Ваня.

— Как это ни странно, ты почти угадал, — мрачно ответил вулканец, осторожно дотрагиваясь до шеи.

— Ну, в общем, девчонок я забила интеллектом. Думаю, Аклейн до сих пор пытается постичь истинный смысл выражения «как свинья в горохах». Что же до пацанов — ну, я же всё-таки Лея Т'Гай Кир. Яростно сверкать глазами, говорить «гр-р-р-р» и раздавать пинки сапогами умеют не только клингонки. А серьёзно обижать они бы меня и не стали — я же всё-таки девочка.

— Ах, какая женщина! — воскликнул Иван.

— Ага, что-то типа того. Меня больше угнетает другое. Вы помните сегодняшнюю лекцию по физике? Мы эту теорему ещё на Вулкане в школе проходили! У нас к концу командировки мозги паутиной не затянутся?..

— Мрак… — обречённо простонал Сэлв, потихоньку отходя от нервного потрясения.

— Зато на спортивной площадке мы едва-едва на нижней границе их нормы, — буркнул Серёгин. — Ещё бы, они же, по-моему, только тело целыми днями и тренируют. Мозги-то в отпуске!

— Ничего, вы с Сэлвом им ещё покажете, что такое Звёздная Академия… когда спит и связана, — «приободрила» его Лея. — А я уж как-нибудь постараюсь не выпасть из нижних границ; от меня, в принципе, большего и не требуется. А интересно, как там их делегаты в наших рядах поживают?

— В отличие от вас, без эксцессов, — за их спинами хлопнула дверь, и в комнату вошёл Сорел. — Правда, там и окружение, не в пример этому, поспокойнее…Так, ну и что с вами произошло?!

— Ничего! — хором заявили все трое, прикрывая синяки и кровоподтёки.

— Так уж совсем и ничего? — Сорел придирчиво изучил Ванькины гематомы. — Отлично… Иди на корабль, к медсестре.

— Из-за такой ерунды?! — возмутился тот.

— Ещё не хватало, чтобы у тебя завтра глаз загноился! — рявкнул на него Сорел. — У меня что, по-твоему, забот других нет, как с тобой потом няньчиться?! На корабль, живо!!!

Ваньку в одно мгновение вымело из комнаты.

— С тобой всё нормально, можешь возвращаться к занятиям, — сказал Сорел, бросив на Лею мимолётный взгляд. — Сэлв, иди сюда.

— Отстань, — огрызнулся тот.

— Сэлв, ты разговариваешь со старшим по званию, — мягко напомнил ему Сорел. — Подойди ко мне.

— Отвали, я сказал!

Ещё мгновение — и он сорвётся, с ужасом поняла Лея. Я никогда в жизни не видела рыдающего Сэлва. И не хочу видеть. Всё, что угодно, только не это.

— Сэлв… — вздохнула она. — Пожалуйста.

Тот подчинился и нехотя подошёл к Сорелу, засунув руки в карманы. На первый взгляд, с ним всё было в порядке — пара ссадин, синяк на скуле — ничего особенного. Он с вызовом посмотрел старшему товарищу в глаза. Сорел помедлил какое-то мгновение, затем вздохнул и отвернул воротник у Сэлва на шее.

Лея тихо ахнула и побледнела.

— Больно? — Сорел осторожно снял самодельную повязку.

— Как ты узнал? — мрачно спросил Сэлв.

— У меня, Сэлв, работа такая — всё знать… ну и жизненный опыт, к тому же.

— К медсестре я не пойду! — отрезал Сэлв.

— Хорошо, я сам обработаю рану. Лея, я кому велел идти заниматься?!

— Ладно… Не забудь сделать ему прививку от бешенства!!! — Лея закрыла за собой дверь и прошла в свою комнату.

Для проживания клингоны щедро выделили им просторное (по клингонским меркам, конечно) помещение с отдельным входом с улицы (вот за это — большое спасибо) и четырьмя крошечными комнатами, погружёнными в полумрак. Оказавшись в своей, Лея подошла к узкому окну и выглянула во двор, стоя так, чтобы её не было видно снаружи. Отсюда, с четвёртого этажа, куда ни глянь, открывался вид на территорию училища, где тренировались молодые клингоны. Стреляли, бегали, боролись… и хотя бы один с книгой прошёлся!..

Странно. Клингонов не назовёшь ограниченной расой, однако, глядя на этих ребят, трудно было предположить, что на этой планете существует какое-либо искусство, кроме военного.

Лея вздохнула и села за стол, где её ждал кристалл с занятиями на сегодня. С занятиями по программе Звёздной Академии, то есть — начальство благоразумно озаботилось тем, чтобы они не очень сильно отстали от остальных курсантов за этот месяц. Она включила компьютер и опустила кристалл в паз.

— Добрый день, курсанты, — зазвучал с экрана чёткий, хорошо поставленный голос Фредерики Ланж, преподавательницы основ космической навигации. — Тема нашего сегодняшнего занятия…

* * *

Сорел осторожно очистил след укуса на шее у парня, поражаясь тому, как уцелела сонная артерия, наложил несколько временных швов и, настроив портативный регенератор на минимум, немного подержал его над раной.

— Ну всё, хватит, — Сэлв дёрнул плечом и протянул руку к кителю.

— Сиди спокойно! — Сорел заставил его сесть на прежнее место. — Я ещё не заклеил рану. Ты же не хочешь, чтобы остался шрам?

— Мне всё равно.

— А как ты объяснишь своей жене, откуда он взялся?

— Я никогда не женюсь.

— Женишься… Для вулканца нет иного пути. А вулканки очень привередливы насчёт поведения партнёра в добрачный период — поверь мне на слово. Попробуй, объясни ей потом, что на тебя накинулась чокнутая клингонская девица!

— А я тогда женюсь на землянке, — заявил Сэлв. — Что, тебе можно, а мне — нет?

— Ну, почему же нельзя, — вздохнул Сорел. — Женись, пожалуйста, кто бы и был против. Но, я надеюсь, что ты сделаешь это, испытывая к ней искренние глубокие чувства, а не потому, что хочешь что-то доказать Лее или мне.

— С чего ты взял?.. — взъерошился тот.

— Ребёнок, ну я же не слепой, как говорят земляне. Я отлично знаю, как ты относишься к Лее. И всегда знал. Более того, я знаю также, что где-то в глубине души она по-прежнему тебя любит, как любила в ту пору, когда вы ещё учились в школе, — встретив растерянный взгляд парня, Сорел усмехнулся. — Это не тот случай, когда я могу что-либо изменить, да я и не хотел бы. Я уж к тебе как-то привык, знаешь ли.

— Подумать только, — Сэлв застегнул воротник и встал из-за стола. — Мы говорим о материях, существование которых отрицали с самого рождения. Извини за истерику. Будем считать, что этого разговора не было, хорошо? И… спасибо, что не послал к медсестре.

— Что ж, не было, так не было. Хотя, знаешь, мне было бы гораздо спокойнее, если бы я знал, что в случае чего рядом с Леей будет находиться кто-то, кому она небезразлична.

— В случае какого ещё «чего»?! — насторожился Сэлв.

— Никакого. Так, к слову пришлось, — Сорел закашлялся. — Влажно тут, не находишь?

— Не знаю, не заметил, — Сэлву показалось, что Сорел хочет сказать что-то ещё, но не решается; а задать прямой вопрос сам он постеснялся. — Разрешите идти?..

— Да, конечно, — махнул рукой Сорел, отворачиваясь к окну. — Иди, занимайся.

Сэлв вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Сорел мрачно посмотрел ему вслед. Сегодня мальчишке не повезло. Подобный стресс, да ещё и в таком юном возрасте… Хорошо хотя бы, что он наполовину человек, следовательно, переживёт случившееся гораздо легче, чем чистокровный вулканец. Сам он, будучи в возрасте Сэлва, скорее всего, вообще бы не понял, чего от него хотят. В горле снова подозрительно царапнуло. Ну вот, только местной заразы ему и не хватало для полного счастья. Надо будет зайти к своему врачу, пусть дадут какой-нибудь антибиотик, что ли; ему, как-никак, ещё целый курс лекций читать предстоит.

М-да. Читать лекции клингонам…

Всю жизнь мечтал.

Всю свою долгую жизнь…

* * *

Ночью над городом разразилась ужасная гроза. Лея за обе свои жизни — ту и эту — не видала ничего подобного. Небо над джунглями, примыкающими к территории училища, разрезали широченные голубовато-зелёные всполохи, разветвляющиеся на сотни электрических разрядов помельче; дождь лил сплошной стеной; а грохот стоял такой, что проснулся бы и покойник. В Академии Лею учили, что офицер Звёздного Флота должен мужественно переносить все тяготы и лишения, выпадающие на его долю; поэтому она терпеливо пережидала этот катаклизм, лёжа на своей кровати и натянув на голову подушку — аккурат до той поры, пока одна из молний не ударила в дерево, растущее прямо под её окном. После этого она пулей вылетела из своей комнаты, следуя хорошо известным маршрутом, который выучила уже давным-давно.

…Сон у Сорела был достаточно крепкий, поэтому гроза не разбудила его, а лишь вырвала из памяти один из эпизодов его службы на «Худе» — они сражаются с ромуланцами, дела плохи, восьмая палуба рушится, и тяжёлые конструкции падают прямо на юного энсина из его отдела, но он успевает оттолкнуть его прежде… прежде чем… Эй, а что это там привалилось к моим ногам?!

Сорел с трудом открыл глаза и оторвал голову от подушки. В клинжайской ночи творилось что-то невообразимое — вспышки молний, перемежаемые раскатами грома, завывание ветра за окном и частые резкие удары капель дождя о стекло делали комнату похожей на голографическую сценку из человеческого фильма ужасов. Он перевёл взгляд на свою кровать и хмыкнул от удивления — в ногах сидела Лея с закрытыми глазами, натянувшая на голову простыню. Похоже, она даже не заметила, что он проснулся.

— Неужели сама непобедимая Т'Вет в облике курсанта Т'Гай Кир почтила меня своим присутствием? — приятно удивился Сорел. — Кстати, не напомнишь, кто на нашем корабле неделю назад громче всех орал, что ничего не боится, умеет всё на свете и выживет в любой точке Вселенной?..

— Так оно и есть! — пискнула Лея, залезая под его одеяло.

Какой располагающий момент, мрачно подумал Сорел. Жаль только, что сюда в любую секунду могут вломиться Ванька и Сэлв с дружным воплем «Командир, а можно мы тут посидим, пока гроза не кончится, а то по одному бояться не интересно?!»

— Это что-то новое! — Сорел приподнял одеяло. — Ты что, грозы боишься?!

— Нет!!! — прозвучал ответ столь яростный, что Сорел невольно испугался за сохранность её голосовых связок.

— Ну, ладно… хорошо, — он потрепал её по волосам. — Конечно же, причина твоего визита заключается только в том, что ты и минуты не можешь прожить вдали от меня, а гроза — это только повод лишний раз заглянуть в мою комнату…

Из под одеяла возмущённо фыркнули.

Обломись, милый, перевёл это Сорел на общегалактический, я здесь исключительно потому, что тебе могло быть одиноко и немного страшно, а так я бы даже не проснулась. Других причин нет.

— Ерунда, — он схватил её за отворот футболки и вытащил на свет божий. — Это всего лишь гроза. Это даже красиво.

— На Земле — да, красиво; здесь — ужасно!..

— А хочешь, я тебе историю расскажу? — прошептал он ей на ухо. — Про суровую старую богиню из пустыни Гола, которая ворует непослушных детей.

— Зачем?

— Затем, что они плохо себя ведут и не спят по ночам, как все остальные.

— Фу, как это скучно. А что потом?

— Чаще всего она оставляет их себе и превращает в демонов пустыни — вечных персонажей любовных историй с несчастливым концом — того периода нашей эпохи, когда их ещё сочиняли, конечно. Но иногда, когда у неё бывает хорошее настроение, она дарит их семьям, которым очень нужны дети. Или просто одиноким людям, потерявшим смысл жизни…

— Это плохая история, Сорел, — Лея незаметно вытерла слезу.

— Почему?

— Утром родители пришли, чтобы разбудить своих детей, и не нашли их. Они, наверное, очень переживали… совсем недолго. Потому что потом началась война, и тем, кто выжил, переживать было уже просто некогда.

— Ты права, это плохая история, — Сорел глубоко вздохнул и закашлялся. — Мы больше никогда не будем её вспоминать.

— Лучше расскажи мне, как ты служил на «Худе», — Лея опустила голову ему на плечо и закрыла глаза.

— Что, опять?!

— Ну, пожа-а-а-алуйста!..

— Только с одним условием — никаких больше взрывов и диверсионных отрядов.

— Ладно.

…Гроза начала стихать. Спустя какое-то время заснула и Лея, успокоенная его негромким голосом. Сорел долго прислушивался к её ровному дыханию, затем отнёс в другую комнату и бережно укрыл одеялом. На обратном пути он решил проверить, как там мальчишки. Вани в своей комнате не оказалось. Сорел открыл дверь в комнату Сэлва, и удивлённо приподнял одну бровь — оба парня лежали на одной кровати, спина к спине, и спали как убитые. Вот она, эпоха невинности, потрясённо подумал Сорел, хотя им явно известно об этой стороне мужской дружбы побольше моего. Но что же делают с людьми их инстинкты! Вот и бесстрашный командир Серёгин, смело отбросив предрассудки, прибежал искать утешения у своего вулканского друга.

Вот чёрт…

Что ж, нам есть, чем гордиться, с юмором отметил Сорел, возвращаясь в свою комнату, в глазах землян мы неотразимы… Хотя бы и в качестве снотворного.

* * *

Время до начала лекции Сорела против обыкновения не тянулось — им нашлось, чем заняться. Вернее, это окружающие подобрали им занятие — для успокоения души и тренировки нервов…

Всё началось с того, что Аклейн, Гава и Вистор — единственные девушки на курсе (не считая той, что улетела на Землю), они же — давешние оппоненты Леи — стали поперёк коридора и вовсю начали задирать землян — так, как это могут делать только клингонки. Лея заметила, что клингонские мальчишки обходят их за версту — неудивительно! Если уж женщине в клингонском обществе удалось пробиться в армию… сами посудите, что это должна быть за особа.

— Куда ты, красавчик? — Гава схватила Сэлва за воротник. — Мы ещё не закончили наш вчерашний разговор. Ты так спешно удалился!

Девицы переглянулись и захихикали. Собственно, это и была та самая «чокнутая клингонская девица», которая укусила Сэлва за шею.

— А ну, лапы! — Лея довольно ощутимо ударила Гаву по руке, невзирая на значительную разницу в росте. — Сначала докажи своё право на него!

— Зачем? Он и так ничей!

— Ошибаешься, хрюшка! Он мой!!!

— Докажи!

— В любой момент! — Лея скрестила перед собой руки и сразу стала похожа на юного минбарца из касты воинов, впервые понюхавшего пробку от шампанского.

— Совсем офонарела?.. — прошипел Сэлв. — Что я, по-твоему, сам драться не умею?!

— Идиот! — ответила девушка по-вулкански. — Либо я прямо здесь и сейчас доказываю, что ты принадлежишь мне, либо тебя рано или поздно… оприходуют. Так что заткнись и не вмешивайся!!!

…Схватка продолжалась недолго. Рослая и широкоплечая Гава никак не могла схватить Лею, которая выворачивалась у неё из рук всеми известными и неизвестными в клингонском рукопашном бою способами. Логично рассудив, что сил одолеть Гаву у неё точно не хватит, Лея впервые за несколько месяцев применила Дар и отправила Гаву в глубокий нокаут одним прикосновением к шее. Если смотреть со стороны и не знать всей правды, было очень похоже на вулканский нейроблок. Все окружающие именно так и подумали. Со стороны мальчишек раздался одобрительный гул.

— Ладно, на этого ты своё право доказала, — вперёд вышла Аклейн. — Больше вулканца не тронет никто. А как насчёт рыжего?

— Меня?! — у Вани подогнулись колени.

— Исключено! — отрезала Лея. — Он мой… брат!

— И что?!

— Клан ещё не давал ему права на поиск, вот что! И ты — явно не та, что подошла бы моему брату!

— Патак!

— А ты — тупа, как рикайта, что растёт под окнами лекционного зала! Или ты хочешь дипломатического скандала?

— Я хочу, чтобы ты знала своё место!

— Я-то его знаю, а вот ты, похоже, не очень!!! Знаешь, мне ведь нетрудно сразиться и за моего брата… — Лея слегка попинала носком сапога тело поверженной Гавы.

Аклейн помедлила секунду, затем злобно плюнула на пол, развернулась и ушла, прихватив с собой поминутно оглядывающуюся Вистор.

— Плэй-офф, — Лея незаметно вытерла пот со лба.

* * *

В аудитории стоял невообразимый ор. Это удивляло — в принципе, клингоны известны как существа чертовски дисциплинированные и немногословные. Быть может, это связано с тем, что именно так они и ведут себя в юные годы, подумала Лея. Или… или они задумали сознательно сорвать лекцию Сорела? Другого объяснения происходящему Лея просто не видела.

— Как он собирается читать лекцию в подобных условиях? — прошептал Иван. — Это же натуральная политическая провокация!..

В этот момент над головой Сэлва свистнул кинжал и воткнулся в деревянное перекрытие под потолком.

— Интересно, а дисрапторов у них нет? — поинтересовался Сэлв.

— Чего нет, того нет, — ответил Ваня. — А ножей, цепей и кастетов — выше крыши! Я даже видел арбалет с лазерным прицелом и секиру. Интересно другое. Как они настроены по отношению к нам?

— Ты не поверишь, но в массе своей — побаиваются, — ответила Лея. — Мы же федералы! То есть — кровавые чудовища, компенсирующие мелкость своего вида исключительной свирепостью и жестокостью…

— Похоже, что это чувство взаимно, — буркнул Ваня.

— Ещё они нас здорово ненавидят — не все, но многие. Остальные настроены нейтрально, им просто всё равно. Те, с которыми мы уже успели подраться, испытывают упределённое уважение.

— Чёрт, ты прямо как бетазоид какой, — восхитился Ваня. — А мысли прочитать можешь?

— Слава Сураку, нет. Я ведь всего лишь эмпат, даже Сорела не всегда понимаю, что уж говорить обо всех остальных.

— Ты меня успокоила, — Ваня смахнул со лба воображаемый ледяной пот.

— А что, есть, что скрывать?

— Нет!

— Спорим, что да?..

— Тихо! — Сэлв толкнул Лею локтем в бок. — Твой пришёл. Что сейчас будет…

* * *

Сорел расправил чёрный китель под ремнём так, чтобы он сидел без единой складочки, вздохнул и решительно прошёл в аудиторию, сопровождаемый болезненно-сострадательным взглядом начальника училища.

По самым смелым прогнозам умудрённого жизнью клингонского ветерана, молодому вулканскому преподавателю оставалось жить минут десять — пятнадцать. Большего интеллектуального напряжения его питекантропы просто не выдержат.

Вулканец ещё не дошёл до кафедры, а над его головой уже пролетело три кинжала, которые застряли в древней деревянной доске, прикреплённой к дальней стене аудитории. Оставив этот отчаянный жест протеста без внимания, Сорел спокойно прошёл к кафедре и начал раскладывать на ней конспекты.

На последнем ряду столов, установленных едва ли не под самым потолком, Лея находилась в состоянии, близком к коматозному. О таком самообладании она не могла мечтать даже в самых заоблачных своих фантазиях. Тем временем в направлении кафедры был брошен самодельный взрывпакет. Ударившись о стену, он с громким хлопком взорвался, распространяя едкий удушливый дым. Первые ряды закашлялись, однако с интересом продолжали ждать реакции новоявленного преподавателя.

— Бон джорно, бамбини, — пробормотала Лея, закрыв лицо руками. — Я ваш новый учитель словесности…

…Утром медсестра сделала ему инъекцию антибиотика и предупредила, что местная атмосфера слишком сильно насыщена влагой для его чувствительных лёгких, и поэтому он должен как можно больше времени проводить на корабле, если не хочет слечь с пневмонией. Интересно, как она это себе представляет?.. Кашель, правда, больше не беспокоил, но он всё же немного насторожился, когда из взрывпакета повалил густой коричневый дым. Только этого ему сейчас для полного счастья и не хватало.

Поэтому он аккуратно задержал дыхание, как это умеют только джедаи и вулканцы, не торопясь подошёл к окну и распахнул его настежь. Дождавшись, когда аудиторию вновь наполнит свежий сладкий воздух, насыщенный запахом зелени и озона, он перевёл дыхание и произнёс:

— Здравствуйте, курсанты. Я ваш новый преподаватель высшей математики и начала анализа.

В аудитории раздался дружный хохот.

— Да кому, на хрен, нужна твоя математика, остроухий? — проорал здоровенный парень, сидящий в пятом ряду. — Чем ты врага в бою бить будешь — математикой своей, что ли?.. — и он выразительно взмахнул кастетом, чудом не сломав нос своему товарищу, сидящему справа.

— Предположим, здесь вы врага искать не станете, — спокойно ответил Сорел. — Следовательно, вам придётся выйти в его поисках за пределы Клингонской Империи, как минимум. Для этого необходимо рассчитать курс, который вы проложите в гиперпространстве, чтобы достичь намеченной точки дислокации флота; а также уметь провести хотя бы самую примитивную диагностику базовых систем вашего корабля…

— Пусть этим занимаются долбаные техники! — выкрикнул всё тот же парень в пятом ряду. — Мы — офицеры!!!

Знакомая песня, подумал Сорел, система образования, при которой младшие офицеры и техперсонал являются куда более образованными специалистами, чем их непосредственные командиры. И почему нас не направили в обычное военно-техническое училище?..

— Допустим, — он пристально и насмешливо разглядывал своего оппонента. — Вот вам рядовая ситуация из вашего будущего. Идёт сражение с ромуланцами, нижнюю палубу разнесло в космическую пыль, весь техперсонал мёртв. Как господа офицеры планируют свои дальнейшие действия?

— С честью умереть в бою!!!

— Смело. Но вот проблема — на борту сверхценная секретная информация. От того, доставите вы её в Империю или нет, зависят жизни обитателей нескольких ваших отдалённых колоний, большинство из которых — женщины и дети. Полагаю, это имеет значение?..

Юный клингон не сразу нашёлся, что ответить.

— Только люди и трусливые вулканцы могут так рассуждать! — воскликнул он спустя минуту. — Офицеру не подобает забивать себе голову пораженческими мыслями! Вы, вулканцы, и сражаться-то не умеете! Как ты собрался учить нас войне, если сотни поколений твоих предков и оружия-то в руках никогда не держали?!

Интересно, кто им рассказывает всю эту ерунду, мельком удивился Сорел, обводя взглядом аудиторию. Хороши бы мы были, если бы не умели постоять за себя в сражении! На самом последнем ряду сидели его ребята — бледная испуганная Лея; застывший, словно в параличе, Сэлв и исполненный детской веры в его способности Серёгин.

Он должен справиться с этим юным нахалом. Хотя бы ради них.

…И тут он увидел таракана. Огромного такого. Породистого… Тот не спеша семенил через дверной косяк, шевеля длиннющими усами, и был полон веры в свою неуязвимость. Сорела передёрнуло. Невзирая на всё своё воспитание, он не очень-то любил насекомых; и тараканы стояли в этом списке особняком. Столь нежное отношение к ним ему внушила бабушка, которая однажды поставила ничего не подозревающего о коварстве окружающего его мира Сорела в середину жучиного гнезда со словами «Ты же не хочешь, чтобы они ПО ТЕБЕ ползали, детка?» Минута непрерывного визга на одной ноте, от которого у окружающих заложило уши — и со всеми тараканами было покончено. Причём как в этом конкретном гнезде, так и во всём саду в целом. Бабушка осталась очень довольна — далеко не каждый Т'Гай Кир в четыре года мог уложить такую ораву живых существ разом. В ту пору Сорел ещё слабо разбирался в вопросах морали и этики по отношению ко всяким малым тварям; однако, неприятно удивлённый тем, что умеет так визжать, он дал себе клятву больше никогда в жизни не сопровождать свои эмоциональные проявления подобными звуковыми спецэффектами. Да и от самих эмоциональных проявлений в целом решил держаться подальше. Слово сдержать удалось, а вот неприязнь к насекомым осталась в нём навсегда, и даже учение самого великого гуманиста всех времён и народов оказалось бессильно против этого факта…

— Как вас зовут? — обратился он к молодому клингону.

— Камараг! Что, начальству решил нажаловаться? — захохотал тот. — Думаешь, прибегут тебя охранять? Не надейся!..

— Камараг, возьмите, пожалуйста, два одинаковых кинжала — я знаю, у вас есть — и спускайтесь сюда. Очень хорошо. Как вы оцениваете расстояние до этой двери?

— Шагов двадцать… двадцать пять.

— Двадцать три, если быть точным. Причём ваших собственных. Видите вон того таракана?

— Ну да…

— Попадёте в него, не сходя с этого места?..

— Легко!

— Действуйте, в таком случае.

Камараг тщательно прицелился, прищурил один глаз, метнул кинжал… и промазал. По аудитории прокатился разочарованный гул. Сорел взял протянутый ему Камарагом второй кинжал и, почти не целясь, отправил его вслед за вторым.

Таракан умер, не успев испытать и части тех страданий, что выпали на долю несчастного Камарага, пока он возвращался на своё место. Такое впечатление, что каждый из тех, кто мог до него дотянуться, считал своим долгом навешать ему пинков и подзатыльников.

— Так вот, — как ни в чём ни бывало продолжил Сорел. — В бою вас ждёт тоже самое, если вы не откажетесь от своих предрассудков, наконец, и не начнёте заниматься как следует. Я не прошу вас сдать оружие, просто уберите его со столов и попытайтесь сосредоточиться на лекции.

Демонстрация произвела на курсантов впечатление. Они постепенно замолчали, один за другим уставились на мелкого, но исключительно нахального преподавателя и приготовились слушать.

Сорел мельком взглянул на последний ряд — его курсанты буквально светились от гордости, что это не какой-нибудь там левый преподаватель, а конкретно их собственный. Вот и славно. По крайней мере, теперь есть надежда, что на этот раз ритуальной драки во время перерыва не будет.

— Итак, начнём… Первая лекция будет носить вводный характер, — начал он. — В ней на основе интуитивных представлений о пределе вводятся основные понятия математического анализа; мы также попробуем установить связь между производной и интегралом и разобрать элементы техники дифференцирования и интегрирования, необходимые тем из вас, кто изучает параллельно физику многомерных пространств. Я придерживаюсь точки зрения — традиционной, впрочем — что основные факты математического анализа сначала должны быть изложены для функций одной переменной, а затем уже для многих переменных. Такой подход обеспечивает правильную перспективу. Ведь во второй половине курса — в таких разделах, как ряды Фурье — Тагх'рат — вам придётся овладевать представлением о бесконечномерности функциональных пространств…

(Это только снаряды два раза в одну и ту же воронку не падают. А курс математического анализа С.М.Никольского на одну и ту же голову — запросто! — прим. автора.)

На этом душещипательном моменте все издохли окончательно.

* * *

Спустя сорок минут, когда измученный ревматической болью в старом переломе и упрямыми курсантами из высокопоставленных семейств, генерал Торм возвращался обратно в свой кабинет, он остановился возле аудитории, где читал свою лекцию Сорел. Его привлекла необычная тишина, которую нарушал лишь спокойный размеренный голос вулканца:

— …итак, мы определили площадь данной криволинейной фигуры. Возникает вопрос, имеет ли каждая такая фигура площадь, иначе говоря, стремится ли на самом деле к конечному пределу её интегральная сумма S n , когда максимальная ? x i стремится к нулю? На этот вопрос нам попытается ответить… Вистор.

— Невероятно! — пробормотал старый начальник училища. — Он всё ещё жив! Куда катится этот мир?!

Старик с усмешкой покачал головой и медленно пошёл в свой кабинет, опираясь на кривую суковатую палку. Надо будет потом поинтересоваться у этого вулканца, скольких ему пришлось убить, чтобы убедить остальных прислушаться к его мнению.

…После лекции Сорел выслушал вопросы от тех, кто сумел что-то понять, с удивлением отметив, что таких оказалось вовсе не так уж мало, как он опасался. Та же Вистор проявила весьма неожиданную для своих лет сообразительность и гибкость ума. Затем он немного поговорил со своими курсантами и отправился на один из старших курсов — читать лекцию по базовым сведениям о стратегии и тактике… устаревшие лет тридцать назад, разумеется. Неважно. Для молодых клингонов и это будет откровением.

Сорел оказался прав. Старшекурсники выглядели серьёзно и злобно. Внимательно выслушав всю лекцию, которую в гробовой тишине читал вулканец, они собрались и ушли, не задав ни единого вопроса.

Всё это было гораздо страшнее высокомерного Камарага, кинжалов и взрывпакета, вместе взятых. Сорел в очередной раз задался вопросом — кому всё это нужно?..

* * *

Ваня, Лея и Сэлв стояли в коридоре, вполголоса обсуждая события минувшей лекции.

— А интересно, что бы Сорел стал делать, если бы Камараг попал в того таракана? — спросил Ваня.

— Придумал бы что-нибудь ещё, — пожала плечами Лея. — Он всегда находит выход из ситуации.

— Уверена?

— Он почти четыре года провёл на «Худе» в службе безопасности. И жалоб вроде бы не было.

— Во имя Сурака, спрячьте меня куда-нибудь! — внезапно простонал Сэлв.

Навстречу им вышагивала пришедшая в себя Гава, лениво поигрывая кастетом.

— Уймись, красавчик, я тебя больше не трону. То, что отвоёвано, принадлежит женщине по праву. А теперь отойди. Я хочу поговорить с твоей начальницей.

— Вообще-то, командир у нас Серёгин, — сказала Лея после секундной паузы. — Это если не считать майора Т'Гай Кира. Ну, что там у тебя за дело?..

— Ты мне, между прочим, кое-чем обязана, — сказала Гава, отводя Лею в сторону. — Это ведь из-за тебя я пропустила лекцию вашего старшего!

— Ну и что?

— Ты записывала?..

— Да.

— Дашь переписать?

— Взяла бы у Вистор, — пожала плечами Лея. — Видела б ты, как она расстаралась — полсвитка мелким текстом плюс пометки на полях!

— Охотно верю, — буркнула Гава. — Да только если я ей хоть что-то буду должна, она мне это, рано или поздно, припомнит, и вовсе не факт, что при тех же обстоятельствах. А ты всё равно улетишь, и никак не сможешь использовать это против меня в дальнейшем.

— Будем считать это компенсацией за драку, — содрогнулась Лея. — Так что ты не должна мне ничего.

— Нет уж, — заупрямилась Гава. — Сражение было честным, и за мной — долг.

— Дело твоё, — пожала плечами Лея, доставая из сумки тетрадь. — Списывай, если это, конечно, позволено Кодексом.

— Позволено — не позволено… Экзамен по математике всё равно сдавать придётся, и никакой Кодекс мне в этом не поможет.

— Здравая мысль, — Лея развернулась и ушла к своим, нервно поправляя универсальный переводчик за правым ухом.

Ибо на мгновение ей показалось, что он бессовестно глючит.

* * *

Дальнейшее их пребывание на Клинжае проходило относительно спокойно — клингоны не особенно вмешивались в частную жизнь федералов; те, в свою очередь, держались особняком: жили отдельно, питались отдельно и, похоже, никак не могли дождаться, когда же закончится весь этот кошмар. Космический корабль, на котором они прибыли, всё так же находился на скрытой посадочной площадке, расположенной в джунглях; его экипаж терпеливо ждал окончания этого беспрецендентного эксперимента, чтобы отвезти, наконец, своих людей обратно на Землю.

Как это ни странно, в группе, куда были зачислены Ваня, Лея и Сэлв, отношеня сложились хотя и настороженные, но достаточно ровные; мир поддерживался путём взаимных уступок и здоровой конфронтации. Лея в основном общалась с Вистор — её характер оказался не в пример более мягким, чем у той же Гавы или Аклейн, которая, как это водится в любой женской компании, командовала обеими девушками. Ивана выбрал в компаньоны Камараг — он находил Серёгина опасным и достойным уважения, хотя и немного забавным противником. Сэлв и Сорел держались сами по себе. Похоже, никто из окружающих их клингонов даже и не догадывался о том, что несколько их товарищей были отправлены на Землю не только учиться…

И только старый Торм, опираясь на свой неизменный резной посох, качал время от времени седой головой, тихо бормоча себе что-то под нос, когда видел, как трое детей-федералов идут по коридору, возглавляемые своим мрачным красивым командиром, так похожим на ромуланца. Такие маленькие, такие изящные… прямо эльфы какие-то, а не воины. И как только они умудрились отпахать себе пол-Галактики?!

Торм что-то знал. Или догадывался. Спустя три недели он заметил, как Сорел в гордом одиночестве прогуливается по спортивной площадке, ожидая своих подопечных, ушедших вместе с группой на тренировку в джунгли.

— Уделите мне минуту внимания, молодой человек, — сказал генерал, приближаясь к Сорелу.

— Как вы, наверное, заметили, генерал, я — не человек, — Сорел приподнял одну бровь и вопросительно уставился на генерала.

— Не говорите ерунды, майор Т'Гай Кир. По мне, вы — либо ромуланец, либо — человек. Все федералы — люди… либо следуют их политике.

— Что вы хотите этим сказать, генерал? — мы уже упоминали о том, какими противными могут быть вулканцы, если захотят?

— Оставьте этот тон, майор. Я знаю, чему вас учат на Вулкане перед первым отлётом с планеты, но мы сейчас одни, и нас никто не слышит, так что прекратите ломать комедию и выслушайте то, что я вам скажу. Я хочу предупредить вас об опасности. В конце концов, я уже старик, и вполне доволен жизнью, которую прожил… Подозреваю, что помыслы Высшего Совета были не вполне чисты, когда они пошли на эту сделку с Федерацией. Что-то подсказывает мне, что наших детей мы не увидим уже никогда. Так спасите хотя бы своих!..

— Простите?!..

— Поймите, Т'Гай Кир, ваша вера в благородство Клингонской Империи приятна мне, но она совершенно необъективна; наивна, словно детская вера в то, что цветы оголь умеют говорить, а Квай Ту существует в действительности. Быть может, когда-нибудь в будущем… но не сейчас. Нет. Вас используют, как использовали тех, кто полетел на Землю. Я абсолютно уверен в том, что сюда они уже не вернутся. Мой вам совет — забирайте своих детей, возвращайтесь на свой замечательный быстрый корабль и улетайте отсюда как можно скорее!

— Чтобы нарушить договор? Это провокация, Торм…

— Послушайте меня, вуканец! Если с вами здесь что-нибудь случится, война между нашими государствами разгорится с новой силой. Некоторые здесь только этого и ждут, между прочим. Неужели вы этого хотите?..

— Назовите мне хотя бы одну причину, по которой я должен вам верить, — медленно произнёс Сорел, интуиция которого, как и у многих вулканцев, зачастую срабатывала с некоторым опозданием.

— Иногда нужно просто поверить. Даже если перед вами — потенциальный враг. Подумайте хорошенько, молодой человек. Иногда лучше рискнуть всем — и выиграть, даже если на кону ваши честь и репутация. Берегите ваших детей, Сорел; возможно когда-нибудь один из них поставит своё имя на истинном мирном договоре, и я только могу надеяться, что один из моих балбесов сделает то же самое. Больше мне сказать нечего. Прощайте, Сорел. Будьте достойны имени вашего отца.

Сорел вздрогнул и автоматически отсалютовал старому клингону, растерянно глядя ему вслед.

Наверное, он должен поговорить с капитаном Рамиресом. Немедленно. Прямо сейчас. Возможно, ещё не слишком поздно.

* * *

У ворот Сорела ждал неприятный сюрприз в виде четырёх рослых охранников, которые вежливо, но твёрдо отказались выпустить его за территорию училища, мотивируя это обострением старой вражды между кланами, из-за чего в городе и джунглях сейчас находиться очень опасно и, в особенности — чужакам.

Старик оказался прав, с досадой подумал Сорел. Надо бежать.

Когда он вернулся в свою комнату, курсанты уже были дома. Стоявшая у окна Лея тихонько подозвала его и указала на что-то внизу. «Чем-то» оказался вооружённый патруль, выставленный почему-то непосредственно под их окнами.

— Что происходит на Земле? — спросила она, прикоснувшись к его руке. — Они ведь неспроста засуетились, верно?

— Если судить по последним данным — ничего.

— Значит, произойдёт, — нахмурилась Лея.

— Где Иван и Сэлв?

— Ушли с Камарагом изучать какой-то национальный вид оружия. Надеюсь, вернутся.

— Вернутся, — он обнял её за плечи. — Камараг не опасен, если бы все были такими как он, мы бы уже давно нашли общий язык с Клингонской Империей. Я вообще не думаю, что сегодня что-то поизойдёт. Но, начиная с этого момента, никаких больше самостоятельных прогулок по местности. Торм прав, что-то будет…

* * *

Так прошёл ещё один день. Их по-прежнему не выпускали за территорию училища; бежать тоже не было ни малейшей возможности. Рамирес начал отправлять тревожные запросы. Не имея возможности ответить прямо и хорошо зная землян, Сорел посылал отчёты столь туманные, что добился искомого результата буквально через несколько часов — Рамирес потребовал у Торма личной встречи с командиром группы. Однако генерал уже явно не мог повлиять на ситуацию в целом, и капитан получил отказ. Спустя ещё два дня, сидя на лекции, Лея почувствовала, как ей в руку вложили записку. Она повернула голову — рядом сидел Камараг, его лицо ничего не выражало. Серёгин толкнул её локтем в бок, и она развернула записку под столом, показывая её Ване. «Торм мёртв. Вас ждут. Бегите!!!» — гласило сообщение. Внизу, мелкими буковками, было приписано: «Прощай, Лея Т'Гай Кир. Я больше ничего тебе не должна!»

Отлично понимая, чем может грозить потеря такой записки тому, кто её написал, Иван вынул её из Леиной руки и просто-напросто съел по примеру своих революционных предков, после чего подал Сорелу условный знак и проинформировал о том же Сэлва. Надо было прорываться на корабль, хотя бы и с боями… Не получилось.

На выходе их ждали солдаты с оружием в руках. Сопротивление было бесполезно, оставалось лишь смириться.

* * *

Дневник Леи Т'Гай Кир.

«…Почему-то я не удивлена. И без того с самого начала было ясно, что ничем хорошим это не кончится, но они всё равно направили нас сюда, выполняя условия договора! И кто мы теперь?! Заложники чести, мать их за ногу…

Я не знаю — и никто не знает — что именно произошло на Земле, и почему убили старого генерала Торма. Ясно только одно — в результе всего этого мы и находимся сейчас здесь. Ребята пытались предупредить нас, но было уже слишком поздно. Десять до зубов вооружённых солдат, по два метра каждый, ждали нас на выходе, а здание было оцеплено старшими курсантами (младшим доверия уже нет — они слишком много времени проводили в нашей компании, и, как я подозреваю, ещё долго от этого не отмоются). Что мы могли сделать?..

Камера, в которую нас поместили, мрачная и сырая, а сам подвал выглядит в точности как декорация к историческому фильму про Оксфордскую тюрьму семнадцатого века… Мне лично на это наплевать, но Сорел снова начал болеть. Сэлв пока в порядке, спасибо генетикам, земного в нём всё-таки больше, чем вулканского, но он тоже неважно себя чувствует, а помочь им обоим абсолютно нечем. Нам разрешили взять с собой кое-какие вещи и немного еды, но все лекарства остались на борту корабля. Ребята держатся великолепно, я и не ожидала от них ничего иного. Сорел тоже делает вид, что с ним всё в порядке, но… если уж он после трёх суток в этом подвале так сдал… не знаю, что будет дальше. Что же до меня — я совсем не в порядке. Я растеряна. Я не знаю, что делать. Я не имею права применять Дар на убийство, а по иному при данных обстоятельствах и не получится, поэтому мы по-прежнему абсолютно беспомощны. Космический корабль, на котором мы прилетели, отправлен с Клинжая-2 под угрозой уничтожения как живое свидетельство нашей печальной участи. Перед отлётом Рамиресу показали голографическую запись с нашей четвёркой в главных ролях — без звука, правда; мы двое (сами-знаете-кто) матерились как черти; а к двадцать третьему веку на Земле русского мата не знает только ленивый — клингоны и те постеснялись такое слушать. Теперь Рамирес повезёт эту запись на Землю. Счастливого Рождества, мистер… Джонсон!»

* * *

Разумеется, курсанты не могли знать о произошедших за это время на Земле событиях, которые привели ситуацию к подобному повороту.

Произошло же вот что…

* * *

«Военный совет» руководства Звёздной Академии решил, что процедуру принятия экзамена у клингонских курсантов следует проводить по заранее оговоренному сценарию. Сведения, полученные от телепатки-стажёра А.Форд, решено было считать заслуживающими доверия, однако ввиду выраженной их субъективности и отсутствия конкретных данных многое по-прежнему оставалось неясным. Всвязи с этим комитету по метасенсорике было рекомендовано усилить группу наблюдения засчёт ведущего специалиста А. Бестер и начальника лаборатории по метасенсорным исследованиям Г.Данглара. Поскольку отстранить от принятия экзамена самого Д.Литгоу возможным не представлялось, все эти меры были направлены на предотвращение его захвата, который, видимо, клингоны и планировали осуществить в самое ближайшее время.

Если бы Н'Кай Тард узнал об этих решениях, он полез бы на стену. Но его даже не выпустили из корабля — основная часть работы была сделана, и подсадная группа в его поддержке (которой, как мы знаем, всё это время фактически и не было) больше не нуждалась. Как не нуждалась, собственно, и в самом Н'Кае, но об этом позже. Так или иначе, в день экзамена клингонская троица отправилась в Академию без него.

* * *

Агата была чрезвычайно довольна важным поручением. До сих пор она не могла принимать участие в наблюдении (в отличие от сопливой Форд она уже давно не могла сойти ни за студента, ни за переодетого в гражданское курсанта); теперь же всё изменилось. Работать предстояло на виду у начальства — в операции принимал участие сам Гримо Данглар! Мисс Бестер охватывал прямо-таки трепет в виду открывающихся перспектив. Расстроить планы Клингонской Империи… просканировать, наконец, ромуланца… может быть, получить место в лаборатории, заняться серьёзными практическими исследованиями… словом, возможностей при надлежащем подходе открывалась бездна.

Для визита в академию Бестер выбрала свой лучший тёмно-зелёный костюм и кружевную блузку — строгий, но очаровательный образ. Чем чёрт не шутит, ведь Данглар, как-никак, мужчина, позволила себе игриво подумать Агата, причём скорее КАК, чем никак. Словом, всё складывалось отлично.

* * *

Для проведения экзамена выбрали одну из небольших аудиторий в восточном крыле главного учебного корпуса. Спецназовцы, замаскированные под курсантов, заполняли коридоры и соседние аудитории. Джонсон, Литгоу и Данглар составляли экзаменационную комиссию, Бестер исполняла роль секретаря. Алекс Форд не нашлось места в аудитории, главным образом, из-за отсутствия Н'Кая. Её подавляющая способность оказалась не нужна, а собственный пси-уровень был слишком низок по сравнению со старшими телепатами. Алекс околачивалась за дверью и на досуге от нечего делать думала о новом, увиденном ею сегодня, лице. Этот Данглар… Его предок явно питал пристрастие к творчеству Александра Дюма, об этом свидетельствовали и фамилия, и имя. А вот характер… крепкий орешек, да и уровень не меньше двенадцатого; походя «чиркнул» так, что до сих пор в голове гудит. Профессионал! Для них с Бестер эти клингоны — сущая чепуха. Непонятно одно — как они (клингоны) рассчитывают захватить Джона? То, что сегодня они предпримут решительный шаг, ясно из отсутствия ромуланца — он им больше не нужен. К тому же, ему не очень доверяют, боятся предательства. Жаль парня… Алекс усмехнулась, вспомнив инцидент на той лекции. А, в общем, не так уж он и отличается от человека, этот Н'Кай.

Из аудитории доносились спокойные голоса.

* * *

Эван и Тира выглядывали из-за шасси истребителя. Клингонский корабль стоял будто вымерший, но обе девушки отлично понимали цену этой тишины.

— Эх, Лею бы сюда… Живо вскрыла бы этого птеродактиля, — прошептала Эван.

— У меня есть идея, — Тира закрыла глаза и сосредоточилась. Один из файров (в сумраке ангара было трудно разобрать, какой именно) исчез. — Ну-ка, поищи там этого Н'Кая!

* * *

Тард вздрогнул. С верхней койки на него пялилось странное зелёное существо, похожее на ромуланского чармандера, только с крылышками. Н'Кай протянул ему навстречу руку — и тут же отдёрнул её от языка пламени, вырвавшегося из пасти зверька.

— Кто же ты такой? — тихо спросил Н'Кай.

* * *

— Он в небольшом помещении, — сообщила Тира. — Там есть иллюминатор.

— Что в него видно? — нетерпеливо спросила Эван.

— Контейнеры.

— Эти? — Эван указала рукой направо от выхода из ангара.

— Точно! Они!..

Девушки вылезли из-за своего укрытия и осторожно двинулись в указанную сторону.

* * *

Внезапно файр вспорхнул со своего места и… пропал. Тард отследил в воображении траекторию его полёта и подошёл к иллюминатору. Снаружи, среди ящиков, как попало сваленных у входа в ангар, прятались две тёмные фигурки. Странно, что его «карцер» оборудован окном, запоздало удивился Н'Кай. Впрочем, он уже начал подозревать, что находится в запасной шлюзовой камере, и это подозрение не прибавляло ему уверенности в завтрашнем дне. Если уж на то пошло, что мешает клингонам в любой момент возобновить эту давно неиспользуемую функцию?..

Между тем фигурки остановили своё продвижение вперёд и стали делать ему какие-то знаки; после чего как будто заспорили между собой. К сожалению, Н'Кай не мог слышать ни единого слова.

* * *

— Ты что? Зачем?!

— Нам нужно проникнуть туда!

— И что?

— Сломаем что-нибудь.

— Что, интересно?

— Не знаю. Не всё ли равно?

— Да у тебя крыша поехала!

— Знаю! Но нельзя же сидеть просто так.

— Мы не просто так. Мы его предупредили.

— О чём? Чего такого он без нас не знал, интересно?

— Хотя бы, что мы тут.

— Как ему, бедняге, полегчало!

— Тебе лучше знать, он твой старый знакомый…

Внезапно створки входного люка корабля пришли в движение и с гудением опустились вниз. Н'Кай отпрянул вглубь своей камеры, когда ввалившийся туда охранник-клингон схватил его за шиворот и потащил вон из неё, вдоль по коридору.

…Шлюзовая платформа со звоном опустилась на бетонный пол. Наружу высунулся клингон, осмотрелся и скрылся обратно. Девчонки в едином порыве кинулись к кораблю, и Эван собрала воедино все свои способности, создавая вокруг себя и подруги иллюзию пустого пространства. Спустя две секунды после того, как они скрылись за углом коридора, из другого отсека вышел отряд клингонов и выстроился вдоль платформы по обе её стороны.

* * *

Слушая толковый ответ молодого клингона, Литгоу постепенно успокаивался. На этот раз командование явно перебдело с мерами предосторожности. Ребята, оказывается, не без способностей, на лекциях мух не ловили, вон как шпарят, будто заведённые. Шпаргалок нет, даже ромуланца с собой не взяли, чтобы никто его потом в подсказывании не заподозрил. Что ж, лучше перебдеть, чем недобдеть. Джон кивнул, разрешая экзаменуемому перейти к следующему вопросу.

Экзамен заканчивался. Джонсон уже ставил свою подпись в документах клингонских курсантов, когда Агата Бестер вдруг покачнулась и потеряла сознание. Гримо Данглар сильно побледнел и прислонился к стене. Военные в недоумении успели лишь оглянуться, а клингоны уже схватили телепата, окружили его плотной группой и повели к дверям. Джонсон и Литгоу бросились было следом, но их остановил слабый голос мисс Бестер. Приподнявшись на локте, она прошептала:

— Не надо! Они убьют его… телепаты… убьют… — и вновь потеряла сознание.

Что-то явно пошло не так. Неужели они ошиблись, и целью клингонов был вовсе не Литгоу?

Клингоны-телапаты? Быть этого не может, вихрем пронеслось в голове у Джонсона, когда на мгновение он встретился с растерянным взглядом своего друга, сжимавшего в правой руке бесполезный табельный фазер.

А злоумышленники уже распахнули дверь…

* * *

Завидев заложника, эскортируемого с бог весть откуда взявшимся дисраптором у виска, переодетые спецназовцы шустро бросились врассыпную, пластуясь по стенам коридора в ожидании приказа о штурме. Клингоны единой группой двинулись к выходу, не обращая на спецназовцев ровным счётом никакого внимания. Алекс быстро проанализировала свои эмоции и пришла к выводу, что не очень-то выделяется на фоне светло-зелёной стены коридора. Во всяком случае, она очень на это надеялась.

Эта надежда рухнула.

* * *

Джонсон привёл в чувства мисс Бестер, и она рассказала, что в момент ментальной атаки сознания клингонов словно превратились в гигантскую воронку смерча, втянувшую в себя как бы матрицы с личностей всех присутствующих здесь людей. При этом их телепатическая сила суммировалась, но была крайне нестабильна, что сразу выдавало её искуственное происхождение. «Какой-то неизвестный наркотик», — предположила пострадавшая. Сила воздействия клингонов была такова, что подействовала деструктивно лишь на сознания присутствовавших в аудитории телепатов, и никак не повредила обычным дюдям. Так что можно было не сомневаться — даже безоружные, они будут представлять серьёзную угрозу Данглару.

* * *

Н'Кая отпинали в грузовой отсек, где на одной из палуб стоял его изящный маленький корабль — такой близкий и абсолютно недоступный. Ему было велено сидеть там и ждать сигнала. Беспрекословное повиновение вражеским приказам никогда не входило в число немногочисленных добродетелей Тарда; поэтому, как только за клингонами закрылась дверь, ромуланец начал обшаривать палубу в поисках другого выхода. Вскоре он его нашёл и, шумно сопя, стал протискиваться в вентиляционный ход — без особых целей и намерений, впрочем — исключительно из чувства противоречия. Судя по всему, на Клинжае никто не был знаком с «Правилами злого властелина», потому что подошвы ботинок Н'Кая очень скоро скрылись в тёмном жёлобе квадратной трубы безо всякого противодействия со стороны тех, кто обязан был любой ценой не допустить этого события.

* * *

Эван и Тиру отбросило к противоположной переборке. «Взлетаем!!!» — с ужасом осознали они, сражаясь с перегрузкой, вжавшей их в противоположную стену.

Да что же тут такое, чёрт возьми, происходит?!

* * *

Алекс оказалась в одной камере с незнакомцем. Гримо Дангар держался мужественно — не шастал из угла в угол, не болтал без удержу, как это делают слабонервные хлюпики. Однако его каменная неподвижность и гробовое молчание не прибавляли Алекс уверенности в себе — в них ей чудилось принятие худшей участи убеждённым фаталистом. Разум свой она держала на замке, к соседу в голову соваться тоже благоразумно не пыталась. Корабль летел уже довольно долго безо всяких эксцессов. Девушка распрямила затёкшие конечности; опираясь о стену (камера была абсолютно пуста), поднялась на ноги. Первым делом она подошла к двери и нерешительно в неё поскреблась. Тишина. Ей даже показалось, что Данглар не дышит. Чтобы убедить себя в обратном, Алекс решилась-таки к нему обратиться.

— Они что, экзамен не сдали?

Красивое лицо, которому слегка курносый нос придавал благородное обаяние, на секунду дрогнуло. Алекс вдруг захотелось увидеть, как он улыбается. Однако с этим явно приходилось повременить. Не глядя на неё («Не повернув головы кочан…» — как всегда некстати вспомнился ей злополучный Маяковский), Данглар спокойно ответил:

— Сдали на «отлично».

— А что Вы им сделали? — изумилась Александра.

Тут Гримо наконец соизволил поднять на неё глаза (он продолжал сидеть на полу напротив двери камеры). Прохлада оазиса для путника в жаркой пустыне — вот чем был его взгляд. Однако Алекс не была путником в пустыне, скорее, её следовало уподобить Дарье в крещенском бору. Так что холодный взгляд телепата окончательно приморозил её язык к нёбу, и дальнейших вопросов с её стороны не последовало. Данглар переменил позу, вытянув длинные ноги через всё тесное помещение. Руки он по-наполеоновски скрестил на груди. Алекс ничего не оставалось, кроме как пялиться на него и дальше. И смутное воспоминание зашевелилось в ней… воспоминание детства — но не того, первого, настоящего, детства, которому минуло три столетия — а второго, прошедшего уже в этом мире. Этот высокий лоб, чистые холодные глаза, аккуратные бачки и выразительно изогнутые губы* она видела тогда, когда Джон доставил её, одиннадцатилетнюю испуганную девчонку, на Землю. (* — …она видела в 1902-м году в Таганской тюрьме:))) — прим. автора.)

— Доктор?.. — внезапно вслух спросила она.

— Что вы сказали? — переспросил Данглар слегка дрогнувшим голосом.

— Доктор… мне нужен доктор… дышать тяжело… — с трудом нашлась девушка, у которой и впрямь сдавило горло от неожиданного воспоминания.

— У вас клаустрофобия? — он легко поднялся на ноги, будто и не сидел неподвижно в течение всех этих двух часов.

Алекс съёжилась на корточках в углу. Данглар забарабанил в дверь. Минут через пять она скользнула в сторону, а в проёме нарисовался здоровенный клингон. Он молча указал на Гримо, затем в сторону выхода из камеры. Полуобернувшись к девушке, телепат пробормотал: «Что ж, теперь вам будет просторней…», и дверь снова вернулась на прежнее место.

Алекс мечтала о зеркале, ибо была уверена, что на ней нет лица; а такая уверенность заставляла её опасаться за свой рассудок. Впрочем, рассудку и без того приходилось несладко — едва ли можно пожелать себе остаться в здравом уме, осознав, что именно ты — причина бед и несчастья многих и многих, знакомых и посторонних людей…

* * *

Благополучно избежав падения в мусоросборник, Н'Кай Тард продолжил свой путь по коммуникациям клингонского корабля. Он удивлялся, почему земляне не преследуют их — ведь обстоятельства их отлёта никак нельзя было назвать обыденными, и уж тем паче — торжественными… Протокол явно полетел псу под хвост, думал Н'Кай, пластаясь в трубе второй час подряд.

* * *

А в мусоросборнике, тем временем, шла ожесточённая перепалка.

— Я думала, «К.О.» — это «комната отдыха», а не «камера очистки»! — яростно шептал один голос. — В конце концов, это клингонский, любой мог ошибиться! А в некоторых наречиях это написание значит ещё и…

— Кретинка остроухая! Вот что это значит! — отвечал первому голосу второй. — «Сломаем, сломаем»! Себе мы тут что-нибудь сломаем! Ладно, становись мне на плечи. Вон, какая-то решётка на потолке, может, ещё и выберемся…

Эван вскарабкалась Тире на плечи и вцепилась в толстые металлические прутья.

— Чёрт! Не поддаётся! — прошипела она вниз.

— Ну так шатай её! Не хватало ещё в космос вместе с этой помойкой вылететь!

К счастью, полёт с поднятыми экранами исключал всякую возможность расставания с мусором. Да и не до чистоты сейчас было клингонам. Но пленницы этого не знали. Забыв об осторожности, они переругивались уже практически в полный голос. Это их и спасло.

* * *

Позади себя Тард услышал как будто свист и шорох морского прибоя. Так у него обычно урчало в желудке при схождении с особенно трудной орбиты. Развернуться он не мог, поэтому пополз на интересный звук задом наперёд и, конечно, наступил на пальцы Эван. Труднопроизносимое, но вполне знакомое слово, которое он уже слышал прежде из уст Леи, придало ему неромуланскую силу, и решётка была вырвана из паза в считанные секунды.

Спустя ещё три минуты вытащенные наверх подруги уже ползли вслед за Н'Каем к его кораблю. Они спрыгнули на грузовую палубу, когда пол покачнулся и задрожал.

— Атака! — воскликнул Тард.

— Наконец-то, — проворчала Эван.

— Прячемся! — закончила Тира, и они со всех ног рванули к «Лай'а Телл».

Спустя пять минут чисто техническая проблема проникновения на корабль была разрешена, и Н'Кай сосредоточенно готовил «Лай'а Телл» к взлёту, забыв о двух девчонках за своей спиной, крепко вцепившихся в переборку.

Ромуланец уже готов был таранить шлюз, но внезапно его створки раздвинулись сами по себе, и взорам всех троих предстал бездонный космос — и огромный дискообразный звездолёт в кильватере у клингонов.

— «Энтерпрайз»! — ахнули девчонки.

Н'Каю было не до восторгов. Маленький кораблик выскочил наружу, словно чёртик из табакерки. В ту же секунду оба звездолёта пропали, совершив прыжок в гиперпространство. Впрочем, беглецы не очень об этом жалели — им предстоял нелёгкий путь на Клинжай, на выручку Лее и её друзьям. Так решили Тира и Эван; и Тард, всё ещё не пришедший в себя от осознания той участи, что уготовили ему клингоны, не стал спорить. Да что там, ему бы и не удалось попасть на собственный корабль, если бы Тира не уговорила одного из своих странных зверьков проникнуть внутрь и извлечь наружу электронную пластину доступа, лежавшую в кармане его кожанки на видном месте. Недовольно вереща, файр выпрыгнул из пустоты с зажатой в лапах тяжёлой курткой и тут же сбросил свою ношу на голову Тарду. Что ж, теперь всё позади, и ещё есть надежда, что они успеют вовремя…

О присутствии на клингонском звездолёте двух заложников, никто из них, разумеется, даже и не догадывался.

* * *

…Ну, наконец-то. Гримо растянулся на мягкой постели (мягкой, конечно, по клингонским стандартам), покрытой шкурой какого-то животного (а, может, и военнопленного… с этих станется). Всё прошло даже удачнее, чем он ожидал. Теперь на Земле о нём думают, как о жертве диверсантов, и даже в случае провала миссии он имеет реальный шанс вернуться домой героем. Богатым героем… С Земли, разумеется, придётся убраться — не выставлять же напоказ ту роскошь, которой он окружит себя в ближайшем будущем. Выбор был большой — колоний у Федерации немерено, да и на Ромуле всё ещё сохранились кое-какие старые знакомства. Да и вообще… Земля, на которой уже практически воплотились в жизнь многие из тех парадоксальных идей прошлого, что прежде считались утопическими, никоим образом не соответствовала его странному, архаическому менталитету. Ему бы жить веке в девятнадцатом… ну, двадцатом, от силы. Вот где был размах! Жить скромно, в пределах лишь того, что необходимо — как это было принято среди большинства людей двадцать третьего века — он просто не умел. И тяготился этим.

Словом, с выбором можно было пока не спешить. Слишком далеко забираться он не будет — бр-р-р, увольте его от глубокого космоса! «Раскрылась бездна, звёзд полна, звездам числа нет, бездне — дна!» Поэты древности, должно быть, обладали неким провидческим даром… Да, не хотел бы он испытать в реальности то, что довелось пережить той пигалице там, в секторе Евфрата. Прошло столько лет, а у неё всё ещё жив тот страх перед космосом. Хотя… у него ведь тоже с этим не всё в полном порядке. Парадокс глубокого сканирования — переносить на себя все ощущения субъекта. А всё же он молодец. Ну, кто бы ещё разобрался в той мешанине, что царила тогда в головёнке девочки? А он — сумел. Да ещё и обернул эти знания себе на пользу. Рядовой психотерапевт… Это уже позже они создали свою комиссию по метасенсорике. Никто и не вспомнил, что именно Гримо Данглар наблюдал приёмную сестру Джона Литгоу в первые месяцы её пребывания на Земле. Даже она сама. Хотя это как раз логично — стресс сделал своё дело. Гримо поморщился. Однако эта её способность! Как об стенку давеча в Академии приложился. Забыл… Что ж, ей ко мне тоже не подобраться, значит, будем общаться, как два нормала. Эту мысль телепат довести до конца не успел. Резкий вираж корабля сбросил его с койки на пол, который, в отличие от неё, ничем застелен не был. Пережидая болтанку, Данглар вцепился в консоль интеркома и закрыл глаза.

* * *

В отличие от Данглара, Алекс зацепиться было не за что. Её мотало по камере, как пресловутую лягушонку в коробчонке. Затем корабль совершил прыжок и на какое-то время избавился от преследования.

Никакой клаустрофобией она, конечно, не страдала. Доктор Данглар не узнал её, иначе ни за что не задал бы ей такого вопроса. Агорафобия — это пожалуйста. А в этом спичечном коробке она просидит ещё долго безо всяких проблем… вот только…

Алекс забарабанила по двери — сначала кулаками, а потом и пятками. Ответа не было. Положение становилось критическим. И зачем только она выхлестала с утра два стакана чая?!

* * *

Внезапно интерком ожил. Перекошенная рожа клингонского капитана не предвещала ничего хорошего.

— У нас проблема! — возвестил он. — Реакция всё возрастает. Нам необходимо успеть довезти их живыми до цели. Реакцию нужно подавить. Ты можешь это?

— Нет, — спокойно ответил Данглар, присаживаясь на койку. — Но я знаю, кто может. Давайте договоримся…

* * *

В камеру ввалились клингоны. Алекс почти им обрадовалась. Она уже дошла до того состояния, когда цель начинает оправдывать средства. Поэтому первое, что она заявила, представ пред очи здешнего капитана, было:

— Где у вас тут туалет?!?

* * *

На четвёртый день пребывания в холодном и сыром подвале кашлять начали уже не только Сорел и Сэлв, но и Лея с Иваном; причём последний ещё и подхватил насморк, что, впрочем, на общем его состоянии ничуть не отразилось, разве что тембр голоса изменился в сторону некоей зловещей гнусавости. Лея благородно пожертвовала в его фонд упаковку одноразовых антисептических салфеток, однако на исход ситуации в целом это не повлияло; и теперь Серёгин был занят сосредоточенным распарыванием одной из своих старых рубашек на то, что при некотором полёте воображения могло сойти за дюжину новых носовых платков. Сэлв сидел в обнимку с клингонско-вулканским словарём и что-то бормотал себе под нос, прикрыв глаза для вящей сосредоточенности. На исходе третьего часа подобного времяпровождения Иван вышел из себя и предложил ему повернуться лицом на восток. Сэлв тут же открыл глаза и живо поинтересовался, где здесь восток и с какой целью он должен это сделать. Иван объяснил, подкрепляя свои слова мимикой и жестами, аки Ленин на броневике, только вместо кепки в его руке был зажат изрядно промокший носовой платок. Сэлв просветлел лицом, идея ему явно понравилась. Оказалось, что он изучает клингонские ругательства; до сих пор на это времени не было, а теперь его навалом, но почему-то очень трудно сосредоточиться. Так что он готов выслушать любые предложения, хотя гипотеза о влиянии сторон света на качество произношения и кажется ему несколько нелогичной. Серёгин вздохнул и уселся рядом с ним, заглядывая в учебник. Спустя десять минут оба сорвались в яростный спор по поводу особенностей произношения какого-то особо редкого ругательства, и, не придя ни к какому общему выводу, обратились к Лее. В ответ та припечатала их обоих чем-то настолько непроизносимым, что оба молчали целую минуту, пытаясь понять, чем же таким заковыристым их только что обласкали.

Если не знать ромуланского, спряжения их неправильных глаголов и впрямь могли сойти за какую-то разновидность вулканского мата, а Леины собеседники ромуланского, конечно, не знали. Сорел посмотрел на неё с укором, но ничего не сказал. В последнее время ему было не до нотаций, да и на простые разговоры сил оставалось всё меньше и меньше. Смена жаркой и влажной атмосферы на поверхности земли на холодную и влажную под ней же сказалась на его самочувствии самым прискорбным образом; но он упорно продолжал делать вид, что с ним всё в порядке… пока не грохнулся в обморок на излёте очередного воспитательного монолога, в котором выговаривал воспитанникам за упаднические настроения и отсутствие веры в светлое будущее. С тех пор прошли уже целые сутки, но насмерть перепуганные курсанты запретили ему мерять шагами камеру, обязав Лею всё время сидеть рядом на тот случай, если ему вновь вздумается изображать здорового. Он бы и рад, но, стоило ему только оторвать голову от того, что долженствовало изображать собой матрас, как пол, стены и потолок начинали вращаться вокруг него с устрашающей периодичностью.

Сорел злился, но молчал. Да и что он мог сказать? Его положение и без того было крайне унизительным, только жалоб ещё и не хватало для полного счастья. Между прочим, мы говорим о вулканце, мрачно подумал Сорел. О ярком образчике вулканского стоицизма. Нет, жаловаться, конечно, не на что. Ничего не болит, умру спокойно, насчёт отца так ничего и не выяснил, детей завести не успел, «Венлинар» до конца не прочитал, Сторну должен двести кредов, курсанты сойдут с ума от ужаса, Лея кого-нибудь придушит с горя… а так всё нормально. Какие мелочи.

Сорел с ужасом осознал, что ему хочется завыть. Причём выразительно и в голос. Так, чтобы те клингоны, что четвёртые сутки дежурят под дверью их камеры, одномоментно поседели и скончались от ужаса. Ещё никогда собственная жизнь не казалась ему столь незначительной и пустой.

— Прекрати немедленно! — прошипела сидящая рядом Лея, однако не в её силах было вывести мужа из столь мрачного подведения жизненных итогов.

Лея и сама прекрасно умела впадать в депрессию, причём делала это обычно умело и со вкусом; окружающие просто на стены лезли; но если уж самоедством начинал заниматься Сорел, это всё… финиш.

Поздно сообразив, что невольно заставил свою жену выслушать все эти невесёлые размышления, Сорел смутился и попытался поставить между их сознаниями временный блок. Лея молча показала ему кулак, приказывая не тратить силы на идиотское соблюдение этикета. Всё равно испортить настроение больше, чем это уже сделано, ты не в состоянии, а исправить его, так или иначе, нечем, так что лежи спокойно и не выделывайся. Неужели ты думаешь, я не смогла бы поставить блок сама, если бы в том была хоть какая-то необходимость?!

Вместо ответа Сорел сжал пальцы её руки и снова закрыл глаза. Убедившись, что он заснул, Лея тихо встала на ноги и подошла к мальчишкам, которые, как выяснилось, уже давно забросили своё малопродуктивное занятие и во все глаза пялились на разворачивающуюся перед ними эпическую драму в стиле модерн.

— Вот чёрт, — буркнул Серёгин, отбрасывая книгу в сторону. — При всех прочих равных обстоятельствах на меня никто так не смотрит. И почему я не вулканец?!

— Ну, я вулканец, — пожал плечами Сэлв. — А толку-то?..

Оба невесело усмехнулись, глядя на сидящую перед ними девушку. Та смотрела куда-то сквозь них, в сторону двери, нервно переплетая потемневшую от влаги косу.

Первым догадался Сэлв.

— Они…?

— Да, — ответила Лея. — Они уходят. Что-то происходит. Не могу понять, что именно.

— Обеденный перерыв? — предположил Ваня, забыв о платке и вытирая нос рукавом.

— Тихо…

В повисшей тишине все ясно услышали какие-то скребущие звуки за толстой металлической дверью, затем раздался глухой удар. Снова скребущий звук, и снова удар. И так далее, словно бы кто-то выкладывал вдоль толстой металлической двери…

— Кирпичи! — воскликнула Лея. — Они закладывают дверь кирпичами!!!

— Что ж, — усмехнулся Сэлв. — Видимо, даже стальная дверь не кажется им достаточно крепкой, когда за ней находимся мы.

— Уроды, — Ваня пожал плечами. — Они хотя бы представляют, что сделает с ними Федерация, когда найдёт здесь спустя несколько месяцев неунывающую четвёрку зомбей?..

— В том-то и дело, что не найдёт, — Сэлв с досадой поскрёб трёхдневную щетину на подбородке. — Для чего, ты думаешь, они нас тут замуровывают? Нет тут никакой двери, и не было никогда.

— Да уж, — Ваня с нескрываемой завистью уставился на Сэлва — если тот ввиду своей небритости окончательно приобрёл вид рокового мачо из дамского журнала, то у самого Серёгина на физиономии пробивалось нечто настолько рыжее и неприличное, что впору было повеситься от позора. — Эх, знала бы мама, для какой скорбной участи она растила своего единственного сына!

— Отставить хоронить себя заживо, — внезапно произнёс вроде бы спящий Сорел. — Это явно преждевременно.

— Сорел совершенно прав, — Лея встала на ноги и подошла к двери, прислушиваясь к тому, что происходило снаружи. — Нам пора домой.

— И как мы, по-твоему, отсюда выберемся? — воскликнул Ваня. — На крыльях любви?!

— Практически, — Лея провела ладонью по металлической поверхности двери, словно бы выискивая в ней уязвимые места. — Ты только, Серёгин, особо не распространяйся о том, что здесь увидишь, и всё у тебя в жизни будет хорошо… просто прекрасно.

— Ну, начинается! — недовольно произнёс Сэлв.

— Что начинается?! — поинтересовался Ваня.

— Я запрещаю! — Сорел приподнялся на одном локте, возмущённо глядя на Лею. — Ты хотя бы представляешь, сколько народа придётся положить, чтобы отсюда выйти?!

— Как выйти? — Ваня терпеть не мог быть не в курсе происходящего, а то, что сейчас происходило, было именно из области того, в чём он никак не мог разобраться.

— Уймитесь оба! — разозлилась Лея. — За кого вы меня принимаете? Если бы я хотела уйти так, я бы сделала это ещё четыре дня назад, не дожидаясь, пока вы, все трое, переоборудуете эту камеру в то, что Эван обычно называет скорбным лазаретом. Ближе к ночи они уйдут, тогда и начнём, ясно?!

— Это опасно, — выдохнул Сорел. — Ты можешь не справиться.

— Всегда было опасно, — не согласилась Лея, заставляя его лечь обратно. — И всегда будет. Ну, а если не справлюсь… что ж, два раза не умирать.

— Согласен, выбор у нас невелик, — не уступал Сорел. — И на Андоре это сработало. Но тогда рядом с тобой была Эван, а кто тебе поможет здесь? От меня в таких вопросах пользы немного. Хочешь поспорить?

— Не хочу, — буркнула Лея, закрывая лицо руками. — Я вообще терпеть не могу, когда ты прав.

Сорел сочувственно погладил её по спине и вновь закрыл глаза — разговор отнял последние силы.

Иван подошёл к двери и прислонился к цементной стене, засунув руки в карманы.

— Смотри-ка, — он с удивлением подбросил в руке кусочек прозрачного пластика, который вынул из кармана. — Это же Айлов кристалл! Я про него уже и думать забыл. По-моему, пора послушать, что они там насочиняли на досуге.

После этих слов он зарылся в свою спортивную сумку. Спустя минуту яростных археологических изысканий оттуда был извлечён изрядно потрёпаный плейер. Немного повозившись с настройками, Ваня опустил в него свою находку, после чего в полумраке нарисовался яркий конус света, в котором постепенно обозначилась фигура Айла.

— …Ну, что я могу сказать, ребята, — безо всякого вступления начал он. — Если уж вы вспомнили о нас, значит всё действительно плохо. Вы либо находитесь в полной изоляции, либо удираете от наседающих на звездолёт новых лучших «друзей» по мирному договору… либо сидите в каком-нибудь тёмном сыром подвале в ожидании смертного приговора.

— Надо же, — пробормотал Сэлв, — какая проницательность.

— Вот тут Эван хочет что-то сказать, — объявил Айл и исчез из светового конуса. Спустя мгновение там появилась Эван.

— Лея, я знаю, ты злишься. Не спорь, я прекрасно помню, как это бывает, если речь заходит о тебе. Не спорю, в последнее время ты здорово научилась контролировать свои чувства, но сами чувства-то от этого не изменились!..

Лея молча сложила руки на груди, в упор глядя на изображение сестры, забывая, где она находится, и кто её окружает на данный момент.

— Догадываюсь, что именно сейчас ты собираешься крушить стены и черепа… знаю, ты никогда не стала бы делать этого исключительно ради своего удовольствия. Раз собираешься — значит, надо. Я не стану тебя отговаривать. С моей стороны будет только одна просьба — никаких эмоций, ладно? Относись к этому, как к ремонту спидера. Всего лишь технический процесс на уровне межмолекулярных связей и поверхностного натяжения. Ничего больше. А главное — не бойся. Когда ты боишься, у тебя всё из рук валится. И, главным образом, на Сорела… — Эван хихикнула. — Ну всё, теперь действуй. И да пребудет с тобой Великая Сила!..

— Так и знал, что вы тоже это смотрели, — с удовлетворением произнёс Ваня. — То-то ты всю первую декаду пялилась на командира как кошка на сметану!..

Лея гневно шикнула на Серёгина, продолжая вглядываться в дрожащий голографический образ — теперь перед ними стояла Тира.

— Привет, ребята, — она неопределённо взмахнула рукой, обращаясь ко всем сразу. — Долгой вам жизни и процветания, мистер Сорел. Ужасно не люблю сниматься! Только ради вас… Айл вот уговорил. Лея, ты как, остыла?.. Искренне на это надеюсь, потому что если успокаивать тебя возьмусь я, всех окружающих ждёт медленная мучительная смерть… Серёгин, ты там ещё кораблём вместо Рамиреса не командуешь? Нет? Странно. Что ещё сказать… Уверена, что вместе вы справитесь с чем угодно, даже с клингонами, — убеждённо закончила Латейра. — Долгой жизни и процветания всем присутствующим вулканцам. До свидания, Ваня.

— …Ваня! — Тиру вытолкнули из голопроекции, и на её месте возникла Микки. — Что они все тут несут! У вас всё должно быть только отлично!.. Возвращайтесь скорее! Я вообще не понимаю, зачем вы летите на этот идиотский Клинжай! А-а-а!!!

Чьи-то — судя по виду, малурианские — руки выхватили Микаэлу из проекции. Раздался чей-то смех, и спустя секунду ребята увидели Совока и Т'Арию. Совок опирался о плечо подруги, горло его было замотано чьим-то тёплым шарфом, но он старался выглядеть приветливо. Он почти улыбался!..

— Мне кажется, я слышу скрип… — пробормотал Сэлв.

— Он говорит: «Удачи вам, земляне, вулканцы и полукровки!» — весело сказала Т'Ария.

— Совок есть Совок, — улыбнулась Лея.

— Он говорит: «У таких, как вы, всё получится, потому что вы все бандиты, и командир у вас бандит, и Первый — бандитка, и воспитатель — тот ещё элемент…»

— Никого не забыл, — восхитился Иван. — Что за сволочь!

— Ещё он говорит, ему жаль, что он не смог полететь с вами; получается, что у клингонов остаются какие-то шансы, а это очень обидно.

— Супер! — фыркнула Лея.

— Ну всё, хватит! — Т'Ария строго посмотрела на Совока. — Иди, ложись! А я сказала — немедленно! У тебя температура! Возвращайтесь скорее, ребята. Очень надеюсь, что Эван всё-таки ошибается, и нет у вас никаких проблем, разве что мелкие неприятности, но ведь на Клинжае без них никуда, верно? Мистер Сорел, Сэлв, Лея, Ваня… долгой вам всем жизни и процветания!..

— Ну вот, кажется, и всё, — в поле зрения вновь появился Айл. — От себя могу пожелать только одно — возвращайтесь живыми и здоровыми. Всё остальное, как вы и сами знаете, никуда от нас не денется. Всем счастливо и до встречи!

Свет замерцал и погас. Запись кончилась.

Какое-то время все сидели очень тихо, внимательно прислушиваясь к тому, что происходило за дверью.

— Крепко кладут, гады, — Серёгин поморщился. — На века.

— Само собой, — Сэлв что-то рисовал куском кирпича на цементной стене. — Завтра у нас закончится еда, послезавтра — вода, а потом…

— Потом мы обратимся в призраков, — откликнулся Серёгин.

— Но сначала мы всё же попробуем отсюда уйти, — возразила Лея. — Что ты там рисуешь?

Заглянув Сэлву через плечо, она слабо рассмеялась. На стене огромными буквами на ломаном клингонском было написано: «ПРАКЛЯТЬЕ КАЖДАМУ КТО ПОТРЕВОЖИТЬ НАШИ КОСТИ! МЫ СЛАТЬ ВАМ ИЗ МОГИЛА ЖУТКИЙ СМЕРТЬ!!!»

От нечего делать Лея исправила несколько ошибок из тех, что сумела найти.

— Умница, — она потрепала Сэлва по волосам. — Клингонский тебе явно даётся лучше, чем Серёгину — вулканский…

— Когда начнёшь?

— Что?

— Крушить стены и черепа.

— А… Думаю, ближе к ночи, когда эти трое закончат свою работу и уйдут. Убийства я не хочу — во-первых, это аморально; во-вторых — и в главных — будет много шума.

— Но что ты можешь? — грустно спросил Иван.

— Кое-что, — неуверенно ответила Лея. — Самое неприятное заключается в том, что результат этого процесса предсказать абсолютно невозможно. И вот ещё что… Меня беспокоит не то, как мы выберемся отсюда, — она посмотрела на Сорела, провалившегося то ли в беспокойный сон, то ли в транс, — а то, как мы собираемся отсюда уйти. И, мне кажется, я знаю, что он скажет по этому поводу, когда проснётся…

— Мы его вытащим, обещаю, — Ваня потрепал Лею по плечу. — Мне кажется, раздобыть транспорт будет не так уж и трудно.

— Угон я беру на себя, — отозвался Сэлв. — Да и Сорела, если что, дотащу без труда, но… Согласитесь, этим мы проблемы не решим. С Клинжая нам не выбраться всё равно!

Курсанты замолчали. Чтобы разрешить эту проблему, её сначала следовало обозначить, то есть как минимум выбраться из камеры. И если у Леи, Сэлва и Сорела на этот счёт явно были какие-то соображения, то Ваня по-прежнему пребывал в тяжких сомнениях касательно ближайших перспектив их маленького коллектива. Что ж, оставалось дождаться вечера — и посмотреть, что задумали эти трое. Подумав так, Ваня зевнул и отправился спать.

* * *

— Убери с моей головы своего питомца, — вежливо, но убедительно (как это умеют только ромуланцы) посоветовал Тире Н'Кай. — Он мешает мне прокладывать курс.

— Не он, а она, — Тира сняла с Н'Кая нежно воркующую Дирк. — Ты подумай, как он ей приглянулся! Слышишь, ты ей понравился!

— Всю жизнь мечтал стать объектом поклонения маленького зелёного чармандера…

— Файра!

— Как прикажешь… Один чёрт, — Н'Кай закончил вводить в компьютер параметры. — Ну-ка, девочки, взялись покрепче… за воздух. Следующая остановка — Клинжай-2!!!

Он решительно щёлкнул тумблером, и «Лай'а Телл», взвыв, словно раненая ле-матья, вошёл в гиперпространство, натужно дрожа всем корпусом. Впрочем, для маленьких кораблей этого класса подобное явление было допустимо и неопасно. Хотя и неприятно.

— Ну давай, рассказывай, — голова Эван показалась из люка в полу, который вёл на нижнюю техническую палубу.

— Не знаю, насколько я могу быть с тобой откровенен… — выспренно начал Н'Кай.

— Если ты о том, что Сарэк нанял тебя на работу федерального агента, то мне это уже давно известно.

— Ничего себе! — поперхнулся Н'Кай. — А мне обещал все муки ромуланского ада, если я хоть одной живой душе проболтаюсь!..

— Не переживай, он и нам с Леей это обещал тоже, — усмехнулась Эван. — Но обстоятельства того стоили.

В ответ Н'Кай пожал плечами и повёл свой печальный рассказ, опуская лишь некоторые, никому, кроме него самого, не интересные детали. Показал фото Енисея, позволил изучить невидимый браслет. Следующий час они провели в отчаянных спорах, как избавить Н'Кая от этой напасти, но ни один вариант ромуланцу по душе не пришёлся. Особенной кровожадностью оличались почему-то планы Тиры, которая непременно хотела использовать в процессе освобождения или драконов, или файров, на что Эван тактично возразила, что оба варианта, самое меньшее, оставят Н'Кая не только без браслета, но и без руки. Н'Кай, как и следовало ожидать, был решительно против.

Спустя ещё какое-то время окончательно стало ясно, что с этой проблемой справится только Лея. Ещё одна монетка в копилку причин, по которым следовало отыскать её как можно скорее.

Почему-то ни один из этих троих ни на секунду не задумался о целесообразности данного мероприятия. Вулканец на месте Н'Кая сказал бы: мы непрофессионалы; это нелогично и не лучше бы вызвать федеральный спецотряд?.. Взрослые на месте девушек сказали бы: это опасно, и ребят не спасём и сами накроемся. Но, так или иначе, ни один из них не был ни настоящим вулканцем, ни настоящим взрослым. Поэтому они полетели на Клинжай-2.

* * *

Время тянулось медленно. Ваня успел выспаться и дважды поспорить с Сэлвом. Судить о том, что их ждёт, было крайне трудно. Серёгин мерял шагами камеру, то готовясь к мучительной смерти, то вновь начиная на что-то надеяться. Надежда появлялась при взгляде на Лею. Она сидела на полу, подогнув по себя ноги и опустив на колени кисти рук — в точности так, как сидела бы пять тысяч лет назад благовоспитанная вулканская девочка из хорошей семьи. Лея не относила себя ни к одной из вышеперечисленных категорий — она просто концентрировалась.

Сорел открыл глаза, увидел, что все заняты своими делами, и незаметно сел, привалившись спиной к холодной цементной стене. Несколько часов назад ему всё же удалось погрузиться в транс, и теперь он чувствовал, что вполне способен преодолеть путь от камеры до джунглей, никому не усложняя жизнь. Потом это ему, конечно, выйдет боком, но сейчас о таких мелочах думать было некогда. Думать приходилось о том, как помочь Лее, если что-то пойдёт не так, и как вывести всю группу за территорию училища, если всё пойдёт так, как задумано. Иными словами, будем решать проблемы по мере их поступления, а не создавать их заранее.

— Привет, — Иван сел напротив Леи и легонько постучал её по плечу, привлекая к себе внимание. — По ходу дела нас уже давно замуровали. Если вы и впрямь собрались что-то делать, время самое благоприятное.

— Ты прав, — Лея открыла глаза и посмотрела на часы. — Время действительно благоприятное. Все разошлись по своим постам, коридор чист, даже караулы сняты — в охране покойников нет никакого смысла. Поскольку ночь уже наступила, это крыло здания, а также прилегающая к нему территория практически безлюдны, так что самое время рвать когти.

— Прости, что делать? — поинтересовался Сэлв.

— Клингонов пытать будем, — пояснил Иван. — Сейчас выйдем отсюда, поймаем какого-нибудь припозднившегося клингона и будем вырывать ему когти, пока все секреты не раскроет.

— Бежим мы, ясно?! — Лея жестом велела товарищу замолчать и встала на ноги. — Серёгин и Сэлв, отходите к дальней стене. Сорел, ты сиди, где сидишь.

Она остановилась напротив двери и вытянула вперёд руку.

— Что она делает? — поинтересовался у Сэлва Иван. — Похоже на…

Вместо ответа Сэлв шикнул на Серёгина и показал ему кулак. Тот оскорблённо замолчал, и представление продолжилось дальше.

В следующее же мгновение все присутствующие, включая Ивана, ощутили некоторую тяжесть в висках и лёгкое покалывание кожи. Вокруг Леи начало формироваться невидимое тёмное поле — невидимое для всех, кроме Сорела — от глаз того не могли укрыться ни зловещие тёмные ленты, оплетающие кисти её рук, ни мрачные фиолетовые искры, вспыхивающие в глубине этого поля. В раннем детстве ему тоже случалось проделывать трюки, подобные этому, однако контролировать Дар в достаточной степени он так и не научился, раз и навсегда отказавшись от того, что дала ему природа. Причём отказался не просто так, а по здравому размышлению. За всю его долгую жизнь эта сила лишь три раза находила брешь в его сознании, и каждый раз это едва не заканчивалось трагедией, так что он вполне обоснованно опасался, что если возьмётся за решение данной проблемы сам, то запросто снесёт не только дверь, но и всё крыло здания впридачу. Печальный опыт…

Тем временем Лея безмятежно раскинула руки, словно уговаривая окружавшую её темноту вести себя прилично; показывая, что она спокойна и сосредоточенна, а, стало быть, и ей, этой странной силе, следует вести себя так же.

Темнота задрожала, засомневалась, рассыпаясь мелкой рябью гневного неповиновения и… подчинилась. Лея перевела дыхание и положила правую руку на грани примитивного механического замка, запертого снаружи. Тяжёлый металлический засов, скрытый в глубине каменной кладки, завибрировал, заныл тоненько и противно, словно отламывающееся крыло гибнущего аэрокара и… рассыпался тонкой струйкой рыжего праха.

— Что это было? — сиплым шопотом поинтересовался Ваня и истерически вытер нос ладонью, в очередной раз забывая о наличии носового платка.

Сорел молча стёр со лба ледяной пот, мысленно благодаря Древних, что всё обошлось. Сэлв подошёл к двери и подставил ладонь под ручеёк рыжей пыли, с тихим шуршанием струящийся из проёма дверного замка.

— Ржавчина, — сказал он спустя секунду. — Всего лишь ржавчина. Как ты это сделала?

— Я её состарила, — просто пояснила Лея. — В атмосфере много влаги, рано или поздно это всё равно бы произошло. Я только ускорила процесс.

— Так ты телекинетик?! — разом ожил Серёгин. — И Корпус не знает?

— Знает, — хмыкнула Лея. — Только фиг он меня получит. Я вулканка, со мной такие номера не проходят.

— Я, в общих чертах, понимаю, как это происходит, — задумчиво произнёс Иван. — Хотя конкретно о таком нигде не читал. Что для этого требуется?

— Как тебе сказать, — улыбнулась Лея. — Прежде всего, безупречное знание элементарной химии, немного — молекулярной физики, безоговорочное понимание процесса как такового; ну и ещё немного того, что у нас на Вулкане называют Даром.

— Что ж, по крайней мере, теперь мне понятно, почему ты столько времени проторчала в библиотеке, когда мы учились в школе, — откликнулся Сэлв.

— Всего-то навсего, — буркнул немного разочарованный Иван. — А я-то думал… А всю дверь так можешь?

— Чего захотел! — хмыкнула Лея. — Если я пущу в расход такую массу металла, у меня не останется сил на то, чтобы преодолеть кирпичную стену снаружи; я уж молчу про всю остальную часть нашего плана. А вот если я заставлю проржаветь петли, а вы с Сэлвом найдёте, чем выковырять дверь, то у меня останутся силы на то, чтобы — опять же, не без вашей помощи — развалить кладку за ней, пока цемент ещё свежий.

Иван не любил выглядеть удивлённым — а, следовательно, глупым — слишком долго. Поэтому он привалился к стене, скрестил на груди руки и небрежно произнёс:

— В таком случае, можете продолжать, Первый.

— Мать вашу за ногу, командир, — с чувством отозвалась Лея. — Продолжаю.

Спустя пятнадцать минут, когда Сорел и мальчишки выломали дверь, и она с душераздирающим лязгом упала на цементный пол, подняв в воздух огромное количество мелкой и колючей пыли; Лея шагнула к освободившейся грубой кладке кирпича, положила на него ладонь и глубоко вздохнула. Спустя мгновение по кладке начала разбегаться тонкая паутинка трещин. Спустя ещё минуту Лея побледнела и села прямо на пол, пытаясь выровнять дыхание. Сорел и Сэлв переглянулись и, не сговариваясь, налегли плечами на упрямую стену. Спустя ещё минуту оба, щедро присыпанные пылью и обломками кирпичей, приглушённо ругались, пытаясь выбраться из образовавшегося их стараниями неширокого пролома.

Путь был свободен.

* * *

— Они приближаются к Нейтральной Зоне, сэр! — выкрикнул Павел, склонившись над компьютером. — На этой скорости нам их не догнать!

Капитан Кирк хмуро оглядел молодого лейтенанта, для которого всё происходящее определённо являлось очередной версией компьютерной игры с примерным названием «Нейтральная Зона: новый конфликт», которые в последнее время расплодились совсем уж в непотребном количестве. Прямо как трибблы. Кирк пожал плечами. В конце концов, Чехов делал своё дело, и делал его качественно, а кем уж он себя при этом мнил, капитана не касалось совершенно. Поэтому Кирк склонился к коммуникатору и набрал код связи с техническим отделом.

— Скотти?..

— Да, сэр? — откликнулся голос с сильным шотландским акцентом.

— Обеспечьте нам фактор 8,8.

— Но, сэр! — возразил всё тот же голос, на этот раз в несколько истерических интонациях. — Варп-двигатели! Они же просто развалятся!!!

— Скотти, это приказ.

— Есть, сэр, — удручённо откликнулся Монтгомери, выключая связь.

— Сэр, — к Кирку обернулся его первый помощник, Спок, — вынужден предупредить, что на сей раз мрачные перспективы лейтенанта Монтгомери имеют довольно высокие шансы воплотиться в жизнь. Принимая во внимание повреждения, полученные нашим кораблём в предыдущем столкновении с…

— Мистер Спок, — не слишком вежливо прервал вулканца Джеймс. — Вы помните, что сказал адмирал. Вы знаете, чем грозит Федерации наша нерасторопность. Это даже не угроза нового конфликта, мистер Спок; это гораздо более страшная реальность, которая ожидает всех нас без исключения, если они доведут свой план до логического финала. Так что давайте оставим этот беспредметный спор, пока спорить не стало попросту не о чем.

— И, тем не менее, я прошу внести мои возражения в бортовой журнал, — упёрся вулканец, решив, видимо, не изменять ни себе, ни своим принципам даже на пороге конца света.

— Ради Бога, Спок! Только рассчитайте поскорее наш новый курс!!!

* * *

«Лай'а Телл» незаметно приблизился к Клинжаю-2, окутанный маскировочным полем, технология которого клингонам была неизвестна; и, как следствие, недосягаемый для местной службы ПВО.

— Будем надеяться, что они действительно здесь, — Тира заглянула Н'Каю через плечо, изучая показания бортового компьютера.

— Здесь, здесь, — Н'Кай привычно и вяло отмахнулся от энергично наседающей на него Дирк. — Где же им ещё быть? У клингонов на этот счёт фантазия небогата. Если пунктом их назначения действительно был Клинжай-2, значит, на нём они сейчас и находятся. И чувствуют себя при этом в полной безопасности.

— Кто? Наши ребята?

— Да нет, клингоны, — Н'Кай в очередной раз увернулся от Дирк, твёрдо решившей зарезервировать его правое плечо в качестве постоянного насеста. — Ну и ребята наши, соответственно. Если ещё живы, конечно… Ай! За что?!

— Да живы они, живы, — успокоила Эван побледневшую Тиру. — Будь это иначе, я бы уже давно почувствовала. Чёрт! Я чувствую!!!

— Они…? — Тира наладилась было перейти из простецкого бледного оттенка в аристократический зеленоватый, но Эван выразительно покрутила пальцем у виска, и та с облегчением перевела дыхание, вновь приобретая свой обычный смугловатый оттенок кожи.

— Я чувствую Лею, — пояснила Эван уже в гораздо более спокойных интонациях и слегка толкнула в плечо ромуланца. — Уступи мне место, Н'Кай. Я сама рассчитаю курс.

— Ты абсолютно уверена? — Тард с сомнением оглядел маленькую фигурку Эван в кресле пилота — само воплощение сосредоточенности и уверенности в себе, только капитанских нашивок на кителе не хватало.

— Уверена? Да. Абсолютно? Нет. Абсолютного в мире вообще очень мало, особенно если говорить о таких людях, как Лея и её товарищи. С другой стороны, Лея всё-таки моя сестра, и… она не всегда была замужем. Когда-то её мысли были открыты для меня более, чем вы можете это себе вообразить; и эта нить между нами всё ещё существует, хотя в обычное время мы обе этого и не чувствуем. Итак… нам нужен южный континент… на точные координаты даже и не рассчитывайте, корабль поведу сама. И не вздумайте меня отвлекать, иначе я сверну с тропы; а найти её снова будет очень непросто.

Спустя полчаса сосредоточенного молчания Эван и выжидательного сопения Тиры и Н'Кая за её спиной, она спросила:

— Как называется этот город?

— Феранна, если автор карты не врёт, — Тард подозрительно осмотрел карту и на всякий случай перевернул её вверх ногами. — И что теперь?

— Будем придерживаться этого курса; прямо за городом начинаются джунгли, там и сядем… если найдём, где.

— Как прикажешь, — обречённо откликнулся ромуланец, вглядываясь в бесконечный серый сумрак, раскинувшийся до самого горизонта и лишь далеко на западе подсвеченный призрачным багровым сиянием, указующим траекторию заката местного светила.

Спустя несколько минут Н'Кай корректно выпихнул Эван из кресла, чтобы посадить катер собственноручно. Тира приникла к иллюминатору, скорее по привычке, чем руководствуясь научно-исследовательским интересом — снаружи сгустился настолько кромешный мрак, что через какое-то время страшно стало даже Н'Каю, несмотря на весь его предыдущий лётный опыт. «Лай'а Телл» сбросил скорость, снижаясь над краем ночного города и чётко обозначенной линией леса, плотоядными всполохами зелени вгрызающегося в мёртвую плоть старого города. Что-то — хотелось бы верить, что это были не радиомачты, установленные посреди леса для того, чтобы глушить идеологически враждебные информканалы сопредельных государств — противно проскрежетало по днищу корабля, и «Лай'а Телл» начал плавно заваливаться вниз. Н'Кай одним движением врубил репульсоры, мгновенно изменяясь в лице до неуловимо нежного салатового оттенка, словно какая-то дикая разновидность ромуланского вампира, буде только таковые в реальности встречаются.

Тира тихо пискнула, прижимая к себе дрожащих файров и шопотом уверяя их в том, что всё происходящее — абсолютно нормально, и что именно так и производят посадку все уважающие себя космические волки, к коим Н'Кай, вне всякого сомнения, относится уже очень давно.

Эван обеими руками вцепилась в спинку «капитанского кресла», пристально глядя в кромешный мрак перед собой.

Отступать было поздно, нелогично, да и некуда.

* * *

— Быстрее там, — Лея перешагнула через гору битого кирпича и оглянулась назад. — Сейчас коридор чист, но они могут вернуться в любую минуту.

— Мы здесь, — из подвала вышли Сорел и Сэлв, — мы будем идти чуть медленнее, чем обычно, но особых проблем возникнуть не должно.

Лея подозрительно осмотрела этих двоих, столь внезапно достигших согласия и взаимопонимания, и подала руку Серёгину, перебирающемуся через изломанный край каменной кладки. Спустя секунду он с грохотом вывалился наружу, собственный рюкзак больно ударил его по спине. Лея испуганно подхватила его под руку («только переломов нам тут и не хватало для полного счастья!»).

— …! — сказал он, поднимаясь на ноги. — Приказываю вам идти вперёд, Первый, не отвлекайтесь на всякие мелочи!

— «Приказываю вам нанести удар по пирогам противника!» — недовольно передразнила Лея своего горе-командира, подхватывая свободной рукой его рюкзак.

— По берегам, — автоматически исправил её Иван.

— В том-то всё и дело, башка твоя титановая…

На этой части планеты уже давно наступила ночь — именно такая, как бывает на Клинжае-2 — тёплая, удушливая и влажная. Сорел и Сэлв хором тяжело вздохнули, выходя из подвала; даже Лея и Серёгин ощутили некоторый дискомфорт.

— Ну что… уйдём? — неуверенно поинтересовался Сэлв, когда они вплотную подошли к забору, отделяющему территорию училища от джунглей.

— Запросто, — ответила Лея. — Только вот — куда?..

— Тихо! — шикнул на них Сорел. — Патруль!

— Чёрт! — Серёгин крутанулся на месте. — Надо спрятаться!

— Где? — прошипела Лея. — Вокруг ни горки, ни кустика!

— «И вдруг из-за угла выползает танк…» — Сорел толкнул Лею и Ваню на землю. — В траву, идиоты!!!

— Долго мы так не продержимся…

— Долго и не потребуется.

Трое вооружённых старшекурсников вышли на свет нескольких некрупных лун, медленно совершающих свой путь по эклиптике над поверхностью планеты. Как это и водится в таких случаях, маршрут их передвижения пролегал не где попало, а именно через то место, где залегли в траве экс-узники клинжайских застенков. Во всяком случае, если судить по всё нарастающему бряцанию металла над головами, впечатление складывалось именно такое. В тот момент, когда один из патрульных наступил Лее на руку, оно переросло в твёрдую уверенность. Отскочивший назад курсант с недоумённым восклицанием уставился на Лею, которая столь же резво выскочила из травы навстречу, здраво рассудив, что, во-первых, скрываться дальше просто не имеет смысла; во-вторых, если патрульные подумают, будто она одна, у ребят появятся дополнительные шансы в виде фактора неожиданности. Полное взаимопонимания обоюдное молчание продолжалось недолго.

— Призрак! — выдавил из себя один из курсантов.

— Бу-у! — согласилась Лея.

— А… разве они уже мертвы? — сипатым шопотом поинтересовался другой.

— Как видишь… живые федералы сквозь стены пока ещё не ходят.

— Хватайте её, идиоты! — не выдержал третий. — Она вполне живая!!!

— Отступать некуда, за нами Москва… — пробормотала Лея, судорожно вспоминая, как именно ей удалось нейтрализовать клингонов во время известных событий на Андоре, оставив их при этом живыми.

И тут же с ужасом поняла, что ей больше не надо забивать себе голову морально-этическими аспектами использования Дара. Как минимум сутки, если всё пройдёт удачно. Если же нет — то и до конца всей жизни… которой, судя по всему, осталось совсем немного… минуту или две, в течение которых я буду отдирать его лапы от своего горла. В высшей степени бесперспективное занятие…

В спину ударил морозный ветер, разбиваясь на сотни острых игл, пробрался сквозь куртку и мундир, и свернулся где-то внутри ледяным комком тошнотворного ужаса перед стихийным тёмным Даром — практически неуправляемым и оттого неиспользуемым. Никогда. Ни ради себя, ни ради кого-то другого. Как выяснилось только что, на неё это правило не распространялось.

Клингон замер с протянутой к её горлу рукой. Лея смотрела прямо перед собой, не в силах отвести глаз от медленно стекленеющего взгляда противника, и боясь оглянуться, чтобы не увидеть там другой — гораздо более страшный. Спустя минуту все три курсанта мешками осели в траву, полностью скрываясь из вида.

— Так вот почему Т'Ра так настаивала на нашем браке, — тихо произнесла Лея.

— По-моему, это уже давно для тебя не секрет, — Сорел положил ей на плечо тяжёлую руку — то ли пытался успокоить, то ли с трудом стоял на ногах. — В любом случае, сейчас не время выносить этот вопрос на комиссию.

— Ты прав. Вставайте, гвардия, — Лея потрепала по затылку прижавшегося лбом к её сапогу Ивана. — Они без сознания.

— Спи спокойно, дорогой товарищ… — потрясённо прошептал Серёгин, разглядывая поверженных врагов. — Как ты это сделала?

— Я… — Лея запнулась, бросив взгляд на поникшего Сорела. — Я сделала это так же, как и всегда. Знаешь, как говорят в таких случаях, сила особенно эффективно воздействует на существ недалёких и интеллектом не обезображенных. Что ж… до джунглей мы уже почти дошли. Будем надеяться, там нас никто не найдёт.

— Включая своих же… — не преминул буркнуть Сэлв.

— Свои — найдут, — уверенно возразила Лея. — Ты же не думаешь, что нас бросили на произвол судьбы?

— Ну…

— Знаешь, что я тебе скажу, Сэлв? — сердито произнесла девушка, разбирая металлическую панель на заборе при помощи старой отвёртки, куска кирпича и какой-то там матери. — С такими настроениями, как у тебя, в космосе делать просто нечего. Я, например, верю, что мы все выберемся отсюда живыми и здоровыми. Если верить во что-то диаметрально противоположное, то на кой чёрт вообще было из подвала вылезать?! Сидели бы себе в покое и сырости, разлагались потихоньку и по пустякам не нервничали… Что, не так разве?..

Под давлением столь весомых аргументов, а также тяжёлой металлической плиты, с противным скрежетом скользнувшей вниз прямо ему на ногу, Сэлв вынужден был согласиться с Леей и её взглядом на жизнь. Тем более что он и впрямь был куда симпатичнее любого из тех финалов, что крутились в его голове на протяжении последних четырёх суток.

Спустя пять минут небольшой отряд беглецов покинул территорию училища и растворился в джунглях.

* * *

— Садиться будем здесь, — твёрдо сказала Эван, глядя куда-то сквозь мрак.

— Здесь? — взвыл Н'Кай. — Ты, видно, смерти моей хочешь?!

— И вовсе не твоей — во-первых, всему своё время — во-вторых…

— Но там же сплошные заросли, мы разобьёмся!

— Мы постараемся этого не делать, — ответила Эван.

— Ага, помню, постаралась одна такая — до сих пор по ночам кошмары снятся!

— Я знаю, что делаю, — сквозь зубы проворчала Эван. — Доверься мне, ромуланец.

— Что?! Довериться человеку?.. Хватит с меня и того, что я доверился однажды вулканцу — посмотрите, что со мной стало!

— Ничего такого с тобой пока ещё не стало. Но если ты не прекратишь ныть!..

— Напротив, планирую растянуть это удовольствие вплоть до самого рассвета.

— В таком случае тебя ждёт медленная мучительная смерть от собственного занудства, — невозмутимо произнесла Эван, выключая репульсоры. — Кстати, если никто не заметил, мы уже сели.

— Как это?! — Тира и Н'Кай в священном ужасе уставились на Эван. — Когда?..

— Только что, — Эван вылезла из кресла. — М-да… Сдаётся мне, мил человек, что на момент посадки в твоём корабле скончалось нечто очень ценное. Что именно, сказать не могу, я всё-таки не Лея.

— Ладно, — сказал Н'Кай после минутной зловещей паузы. — Для начала давайте выйдем из корабля и оценим потери, а там видно будет. Эван, запускай диагностику.

— Мысль здравая, — Эван подошла к компьютеру и включила программу диагностики. — Ну, ёлки-палки!!! Нет, ну кто мне скажет, почему, почему на нашем корабле из всего того, что в принципе могло выйти из строя, должно было сломаться именно это?!

* * *

Идти сквозь джунгли было непросто, но врождённое упрямство и оружие, реквизированное у клингонского патруля, помогали выдерживать изначально заданный ритм перехода. Дисрапторы у клингонских патрульных забрал Сорел, и, как выяснилось, не зря. Они пригодились как минимум дважды — первый раз, когда на их пути встала совсем уж непролазная стена колючих зарослей, живущих в странном симбиозе с оплетающими их гибкими лианами (смысл симбиоза стал ясен позднее, когда одна из лиан незаметно намоталась Сэлву на ногу, а кустарник с готовностью выпустил трёхдюймовые шипы, на которых тут же заблестела подозрительного вида зеленоватая жидкость); и второй, когда спустя полчаса вслед за этой стеной возвысилась вторая — чешуйчатая, громогласная, очень неприятно пахнущая и абсолютно не склонная к дипломатическим переговорам. Так что Сэлву не пришлось отягощать свою совесть (если таковая обнаружится, конечно) обещанным угоном транспортного средства — это просто не имело логического смысла.

Ближе к рассвету Сэлв кашлял уже не переставая — дышать ему было тяжело, а отсекать от своего восприятия болезненные ощущения так, как это делал Сорел, он ещё не умел, поэтому вымотался значительно быстрее своего старшего товарища. Спустя ещё час он остановился, принёс официальные извинения и сел прямо на землю, мучительно пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Иван вопросительно оглянулся на Сорела. Тот посмотрел на часы и махнул рукой, приказывая остановиться всем остальным.

— Мы уже почти восемь часов на ногах, — пояснил он курсантам. — Мне следовало подумать о том, что возможности человеческого организма не беспредельны, и вам всем уже давно пора отдохнуть.

Лея молча закатила глаза — судя по тому, что она чувствовала, Сорел и сам едва держался на ногах, однако врождённая склонность к выпендрёжу, присущая, похоже, всем чистокровным вулканцам без исключения, не позволяла ему признать этот факт вслух.

— Сэлв… Сэлв, ты меня слышишь? — Серёгин встревоженно потряс молодого вулканца за плечо.

— Конечно, — проворчал тот, не открывая глаз. — Я устал, немного кружится голова, только и всего. Умирать пока не собираюсь, даже и не надейся.

— Слава Богу, — Серёгин принялся выгружать из своего рюкзака саморазогревающиеся пакеты с едой. — Ты всё ещё должен мне сто двадцать кредов за тот фейерверк, что устроил на заднем дворе Академии, помнишь?..

— Сто двадцать?! — воскликнул Сэлв и возмущённо уставился на Серёгина, разом возвращаясь к жизни. — Да вся взрывчатка, вместе взятая, стоила самое большее шестьдесят! И платили мы сообща!!!

— Так и знал, что тебя проймёт, — удовлетворённо заметил Иван, протягивая товарищу блестящий пакет с обедом. — Видеть не могу, когда ты сидишь на земле с таким видом, что последние часы жизни этого вашего Сурака начинают казаться лёгкой загородной прогулкой по сравнению с твоими мучениями. Ешь давай, пока всё не остыло.

Сэлв смутился и приступил к детальному изучению ингредиентов стандартного армейского пайка, который держал в руках. Этикетка гордо сообщала всем интересующимся, что они держат в руках тушёное мясо с гречкой, однако синтетическое происхождение этого «мяса» было настолько очевидно, что даже вулканцы употребили его с самым равнодушным видом — ни вкусом, ни запахом настоящего жаркого эта пористая сероватая масса не обладала.

С отвращением прикончив свою порцию, Лея дождалась, пока Иван отвлечёт Сэлва каким-то очередным спором на филологическую тему, и присела на ствол поваленного дерева рядом с Сорелом, привычно отметив, что он всё утро избегает встречаться с ней взглядом.

— Они бы всё равно всех убили, — тихо сказала она спустя минуту. — Сначала меня, потом — вас. Если ты будешь изводить себя мыслями о том, что могло бы быть, но не случилось, то вовсе потеряешь способность сражаться.

— Возможно, так будет лучше для всех, — угрюмо произнёс Сорел. — Если бы я мог контролировать эту проклятую силу…

— Если бы, — пожала плечами Лея. — Если бы я не выломала дверь, мои возможности остались бы при мне, и я могла бы просто лишить их сознания, не доводя дело до крайностей; но тогда как, интересно знать, мы бы вышли? А если бы ты не убил их, то они, в свою очередь, застрелили бы нас прямо на месте — поверь, я такие вещи чувствую. Сомнений там не было никаких.

— Я с детства научился блокировать свои способности, — неохотно произнёс Сорел. — Из-за этого все домашние считали меня законченным идиотом по части Дара; производственный брак, так сказать. Не удалось обмануть только Т'Ра, но это её проблемы. Знаешь, меньше всего я хотел, чтобы ты когда-нибудь увидела… такое.

— Знаешь, если бы кто-то задумал придушить тебя прямо на моих глазах, я бы тоже своё мнение при себе держать не стала.

— Когда-то я сказал тебе, что управлять тёмным Даром ничуть не сложнее, чем светлым, — отозвался Сорел спустя минуту. — С определённой точки зрения, это действительно так… для тех, кому вообще дано этим управлять. Так вот, мне — не дано.

— А ты пробовал? — удивилась Лея.

— Пробовал, и не раз. По мелочи ещё кое-как получается, но как только всплеск энергии переходит определённый уровень, всё начинает напоминать цепную реакцию. Поверь, полная блокировка гораздо проще и безопаснее.

— Хотела бы я заблокировать этот так называемый «дар» раз и навсегда, — сквозь зубы процедила Лея, — да только боюсь, в данном случае мы будем иметь кое-что похуже цепной реакции. Чёрную дыру, например…

— Тебе и не надо, — Сорел с трудом подавил очередной приступ кашля. — Вчера тебе удалось такое, о чём лично я, например, могу только мечтать.

— Что-то здесь не так, — Лея с сомнением покачала головой. — Если я хоть что-то понимаю в ваших семейных проблемах, в тебе должна быть заложена генетическая способность к самоконтролю. Быть такого не может, чтобы все могли управлять этой силой, а ты — нет.

— Один раз я продемонстрировал тебе яркий пример подобного самоконтроля — этим летом, в ванной… до сих пор в ушах звенит.

— Ой, ладно, ерунда! Пример явно неподходящий.

— Воспоминания о более подходящих пугают даже меня, — отрезал Сорел.

— Знаешь, глядя на тебя, можно подумать, будто добрую половину своей жизни ты живёшь не просто так, а словно назло кому-то; и то, что с тобой сейчас происходит, является прямым следствием этого чувства. Думаю, этот «кто-то» — не Т'Ра, потому что в её адрес ты молчать бы точно не стал. Нет, здесь что-то другое…

— В программу первого курса ввели психоанализ? — с ужасом поинтересовался Сорел.

— Ладно, забудем об этом, — с досадой махнула рукой Лея. — Пытать не буду, захочешь — расскажешь сам… хотя, согласись, это нечестно — ты знаешь обо мне всё, а я о тебе — почти ничего.

— Потом, — Сорел закашлялся. — Когда-нибудь я обязательно тебе всё расскажу. Но только не сейчас, хорошо?

— Дело твоё, — вздохнула она. — Как бы только это твоё «когда-нибудь» не наступило слишком поздно, а так — молчи, сколько влезет, мне-то что…

Сорел ничего не ответил. Во-первых, он сознавал, что Лея права, однако признавать этот факт желания не было никакого; во-вторых, очень хотелось спать.

Подложив ему под голову свою куртку, Лея свернулась рядом и закрыла глаза, мгновенно провалившись в чёрную бездну, которую лишь с некоторой натяжкой можно было назвать сном.

Серёгин укрыл её своим кителем, и вернулся обратно к Сэлву, надеясь продолжить прерванный спор, однако тот уже крепко спал, опустив голову на корень дерева. Иван присел рядом и обхватил голову руками, запустив пальцы в густые пепельные волосы. Впервые в жизни ему было по-настоящему страшно.

* * *

— Нниев ид ра иу тассиуд ннер! К'най ра рчиссиу энаррайн!! Р'и лаев х'таммл энаррайн!!! КЛ ЭХХАК!!!!! — выходил из себя Н'Кай Тард, пиная сапогами одну из стабилизаторных опор «Лай'а Телл». (Непереводимый ромуланский фольклор. — прим. автора.)

Тира бросила на Эван беспомощный взгляд.

— Ну, что же делать, — пожала плечами та. — Маскирующее поле вышло из строя, и с этим нужно смириться. Кто же знал, что распроклятое клингонское дерево выведет из строя именно эту плазменную цепь! Н'Кай, оставь в покое стабилизатор, он для нас больше не опасен.

— Но мы теперь не сможем выбраться с Клинжая! — завопил тот. — Любая система слежения засечёт нас в три секунды, не то, что клингонская! И всё, прощай, прекрасная жизнь!!!

— Всё, хватит, — вздохнула Эван. — Поплакал — и ладно. Время не ждёт, нам нужно идти дальше. Когда мы вернёмся, Лея, вероятно, разберётся с твоим маскирующим полем, так что нет никаких логических причин хоронить себя прежде времени.

— Чёрт… — нога Н'Кая замерла в сантиметре от обшивки многострадального стабилизатора. — Твоя правда… Пошли.

— Тира, пожалуйста, возьми сумку с медикаментами, — Эван невидящим взглядом уставилась куда-то сквозь джунгли. — Я знаю, куда идти.

* * *

Серёгин сидел на поляне, нервно прислушиваясь к каждому шороху, свисту и шипению у себя над головой. Останусь жив — непременно найду того, кто всё это придумал, тоскливо подумал он, глядя на спящих друзей. Найду и убью. Застрелю или зарежу. Или утоплю. Нет, придушу… Голыми руками. Нет, это слишком гуманно. О, знаю! Вырежу его сердце из груди тупой столовой ложкой — вот что я сделаю!!!

В этот драматический момент где-то неподалёку хрустнула ветка.

Издав тот самый загадочный звук, который Совок не так давно обозначил как «боевой клич вулканца», иными словами — нечто, напоминающее сдавленное мяуканье престарелого кота, застигнутого за воровством хозяйской колбасы; Иван перекатился за корень дерева и начал перезаряжать дисраптер, мысленно вознося молитву всем вулканским богам за то, что они позволили появиться на свет такому замечательному парню как Сорел и за то, что он заставил их выучить добрую дюжину образцов вооружения вероятного противника — клингонов в том числе.

Ветви захрустели ещё громче, и на поляну вышел высокий молодой человек с резкими чертами красивого смуглого лица. Нет, не человек, внёс коррективы Иван, приглядевшись внимательнее. Ромуланец. А кто же ещё? Вулканцу в этих краях делать нечего, разве что пропадать, как эти двое. Этот на пропащего не похож, вон какой справный, поросят убивать можно…

Тем временем предмет его раздумий оглядел поляну вытаращенными глазами, издал сдавленное проклятие и рванулся вперёд, к Лее и Сорелу.

— Уйди, тварь! — не своим голосом заорал Серёгин, кидаясь из-за дерева на незваного типа, подбирающегося к его друзьям с явным намерением перерезать им горло.

— Слезь с меня, идиот!!! — зашипел Н'Кай, тщетно пытаясь стряхнуть со своей спины разбуянившегося Серёгина.

— Что…? — Лея открыла глаза и сонно уставилась на батальную сцену, разворачивающуюся в метре от них с Сорелом. — Что?! Сурака ради! Серёгин, фу!.. В смысле — Серёгин, брысь!!! Да чтоб тебя!!! — потеряв последнюю надежду достучаться до разума своего явно спятившего командира, Лея вскочила на ноги и всем весом навалилась на Серёгина, стаскивая его с Тардова загривка.

— Лея, ты что с ума сошла?! — сердито воззрился на неё распятый Серёгин (Лея сидела на его груди, прижимая к земле руки, ноги держал Н'Кай).

— Это ты с ума сошёл! — Лея сдула с глаз выбившуюся из косы прядь. — Ты только что едва не прикончил нашу единственную надежду вернуться домой!!!

Легко встав на ноги, она подошла к Н'Каю и крепко обняла его, на мгновение прижавшись лицом к грубой лётной куртке.

— Да ладно тебе, — Н'Кай неловко погладил Лею по спине, чувствуя как вздрагивают её плечи под грязной тканью видавшего виды курсантского кителя. — Ну, всё ведь обошлось, чего уж там…

Мгновение спустя она отстранила Тарда и шагнула назад, избегая встречаться с ним взглядом.

— Как ты нашёл нас? — быстро спросила она срывающимся голосом.

— Не я, — улыбнулся Тард. — Это Эван. Они с Тирой недалеко, я в разведку пошёл, мало ли что, незачем вслепую ломиться. Вас-то я сразу нашёл, а вот этого, — Н'Кай метнул на Ивана убийственный взгляд, — никак не ожидал.

— Серёгин, — Ваня подошёл поближе и не глядя протянул Н'Каю руку для приветствия.

— Знаю, наслышан, — ромуланец с ухмылкой пожал протянутую руку. — А меня тут все зовут Н'Каем, но если тебе так уж не хватает протокола, то моя фамилия — Тард. А с этими-то что? — он кивнул в сторону спящих Сорела и Сэлва.

— А ты сам-то как думаешь? — буркнул Иван. — Влажный климат, холодный подвал, вулканские лёгкие плюс полное отсутствие каких бы то ни было медикаментов… Выводы можешь делать сам.

Ни слова не говоря в ответ, Н'Кай шагнул вперёд и дотронулся до виска Сэлва.

— Этого можете поднимать, — сказал он секунду спустя и повернулся к Сорелу, легко прикасаясь к его лицу. — М-да. Как говорится в одном старом земном сериале, у него холодные лапки и хвост…

— Он умирает! — прошипел Иван, встряхивая Сэлва за плечи. — Даже я это чувствую.

Когда Сэлва всеобщими усилиями подняли на ноги, его глаза всё ещё были закрыты, однако на ногах он вроде бы стоял крепко. Серёгин обхватил его за пояс, подставляя своё плечо в качестве опоры; Сэлв ругался сквозь сон, уверяя, что вполне способен идти сам, правда, не уточняя при этом, в каком направлении.

— С последним утверждением спорить не стану, — Н'Кай горестно вздохнул, склоняясь над Сорелом. — Этого я, пожалуй, понесу сам, хватит с него приключений…

Ну и силища у этих остроухих, с откровенной завистью подумал Серёгин, глядя на то, как Н'Кай легко поднимает на руки не уступающего ему ни в росте, ни в весе Сорела. Пожалуй, даже слегка превосходящего. Ненамного, просто как старший по возрасту, но всё-таки… Странно, подумал Серёгин, не думал, что ромуланцы могут быть так похожи на вулканцев… особенно в профиль… а как же пять тысяч лет раздельного существования?..

Впрочем, думать в этом направлении и дальше ему не пришлось, потому что ветви кустарника раздвинулись вторично, и на поляну вышли две очень обеспокоенные девушки.

— Так я и знала! — воскликнула та, что пониже ростом. — В разведку, в разведку! Хорошо, что мы пошли следом, дубина ты ромуланская!..

Эван быстро шагнула к Сорелу, на ходу принимая из рук Тиры уже заряженный инъектор.

— Что это? — немного нервно поинтересовалась Лея, придерживая голову Сорела, в то время как Эван прижала к его шее гипоспрэй и ввела лекарство.

— Ничего особенного, — ответила та, направляясь к Сэлву с теми же намерениями. — Стимулятор, сильнодействующий антибиотик и немного витаминов — когда мы летели сюда, я уже примерно догадывалась, что мы здесь увидим, поэтому подготовила состав заранее. Это поможет им продержаться до тех пор, пока мы не доставим их до ближайшей звёздной базы Федерации.

— Как вы вообще дошли до жизни такой? — уже на ходу спросила Тира, ступая рядом с измученной Леей, которая старалась ни на шаг не отставать от Н'Кая с его драгоценной ношей.

— Долго рассказывать, — отозвалась та, придерживая ветви над лицом Сорела. — Впрочем, вы, наверное, и сами догадываетесь — ситуация, описанная вами на кристалле, была спрогнозирована удивительно точно.

— Ты удивишься, но это получилось совершенно случайно, — усмехнулась Эван. — Инициатором данной идеи был Айл, мои способности тут совершенно ни при чём.

— Не всё ли равно, — пожала плечами Лея. — Запись пришлась удивительно кстати, нам в тот момент и впрямь было впору верёвку намыливать, так что вы нас хотя бы немного из депрессии вывели, спасибо. Что же до долгих рассказов… полагаю, история вашего появления здесь куда как более занимательна.

— Прямо в точку, — пропыхтел Н'Кай, размеренно шагая вперёд. Казалось, он совсем не чувствовал тяжести тела на своих руках, разве что немного изменился ритм дыхания. — А уж мой рассказ и в три тома не уместится. Тем более что он ещё далеко не окончен…

Ничего не ответив на это заявление, Лея подошла к Сорелу и дотронулась до его лица.

Мы возвращаемся домой. Держись, Сорел. Уже недолго осталось.

Последовал слабый отклик — какой-то частью своего сознания он понимал, что происходит, и радовался этому. Просто очень устал.

Н'Кай не удивился. Ещё тогда, на Вулкане, глядя на то, как эти двое яростно ругаются в аэрокаре, он догадывался, что однажды всё закончится именно этим, и теперь вполне закономерно гордился собой и своим пророческими даром.

Тем временем Сэлв наконец разодрал глаза и уставился на Н'Кая.

— Так вот ты какой, Н'Кай Тард из семнадцатого ангара… — пробормотал он, вновь закрывая глаза.

— О чём это ты? — буркнул Иван, поудобнее перехватывая товарища за пояс.

— Ещё одна длинная история… — зевнул Сэлв. — Как-нибудь расскажу.

— Что-то мне подсказывает, что обратная дорога скучной не будет, — произнесла Тира, прокладывая путь для всех при помощи лазерного резака. — И, кстати, Лея, тебя ждёт кое-какая работа. Если ты, конечно, всё ещё хочешь отсюда выбраться…

* * *

На молодых клингонов было больно смотреть. Их психика постепенно сдавала, нервные клетки не выдерживали противоестественного напряжения. Выпученные глаза, оскалы ртов, из которых иногда показывалась пена… Во избежание агрессивного поведения бедняг привязали к койкам, и теперь они понапрасну дёргались в путах, издавая пронзительные вопли. Информация, хранившаяся в их сознаниях, никуда не исчезла, но надвигающееся безумие грозило запутать доступ к ней, что было равносильно стиранию. Второй попытки получить нужную матрицу не представится. Поэтому для клингонов жизненно важно было доставить камикадзе к цели в более-менее здравом рассудке.

Сразу же стало очевидно, что одна Алекс с тремя воспалёнными сознаниями не справится. Она еле удерживала свою блокировку, нечего было и думать, что девушка сумеет унять разбушевавшуюся «стихию» без посторонней помощи. При всей своей жестокости и тупости капитан клингонов быстро это понял. Не мучаясь с долгим поиском решения, он приказал поместить в отсек Данглара. Солдаты выполнили приказ с присущими их расе тактом и предупредительностью.

* * *

Алекс уже почти отключилась, когда в раскрывшуюся дверь ввалился доктор Данглар. Он не удержался на ногах из-за мощного тычка в спину, но сразу вскочил.

Расчёт бугристолобых оправдался — атакованные тройкой диверсантов, телепаты без дополнительных понуканий выставили блоки и попытались подавить пагубное воздействие на свои мозги. Разыгралась ментальная стычка, и Александра, как в случае с Тардом и Эван, увидела себя в фантастической декорации, полной ярких образов и аллегорий.

…Она как будто упиралась руками в готовую рухнуть плотину. Стена была гладкой и прозрачной, а за ней простирался бесконечно глубокий, отвратительный угольно-чёрный космос. Вопреки законам физики пустота давила на невидимое стекло, которое выгибалось и ползло под пальцами. Блик мелькнул на поверхности стенки — и в нём Алекс увидела своё отражение. Страх перед звёздной россыпью уступил место изумлению — она увидала лицо, утраченное ею при переходе в этот мир! Лицо взрослого человека, заурядной внешности и простой биографии. Так, может, именно это — реальность, и близится пробуждение от долгого сказочного сна? Стекло под руками ходило ходуном, по нему пробегали волны, а затем выпуклость вдруг приобрела очертания лица Джона. Он словно силился проникнуть из космоса… Силы Алекс были на исходе, как вдруг рядом с ней возник кто-то, принявший на себя часть давления извне. Александра посмотрела в сторону — и не поверила своим глазам. Ей на выручку пришёл ребёнок. Решительно, здесь царило прошлое. Маленькому Гримо могло быть лет десять — одиннадцать. Это был светловолосый толстенький парнишка в смешной яркой одежде. Он обиженно хмурил белёсые брови, отчего его лицо не только не выглядело угрожающе, но вызывало прямо-таки умиление. Алекс протянула ему руку. Вместе им не было нужды подпирать стену — они изменили картину и теперь стояли перед тёмно-серым морем, успокаивающимся после шторма. Свинцовые клочковатые тучи уходили, уступая место тяжёлым дождевым облакам. Пенные барашки постепенно исчезали с воды…

Телепатам удалось снять разгулявшееся волнение в разумах клингонов. Лежащие тела последних расслабились, глаза закрылись — на время все трое погрузились в тяжёлый сон, наполненный кошмарами.

* * *

Алекс и Данглар вышли из транса одновременно. Гримо был мрачен, но Алекс спрятала невольную улыбку, найдя в его изменившемся с возрастом породистом лице нюансы той детской обиженной мины, что ей довелось увидеть несколько минут назад.

Мужчина приблизился к клингонам и осмотрел их, проверяя состояние. Непонятно было, удовлетворили его результаты или нет. В глаза Александре он смотреть избегал.

Она кивнула на дверь:

— Стучите, и откроется вам… Я есть хочу.

— А я, по-вашему, на батарейках работаю? — раздражённо бросил доктор и подал требуемый сигнал.

В двери открылось окошечко, и из него выпала пара ёмкостей, похожих на тюбики, в каких на Земле хранили еду для первых космонавтов. «Тюбики» шлёпнулись на пол. Гримо замер с поднятой рукой. Внезапность перехода из положения привилегированного пассажира на вакансию презренного заключённого ошеломила его. Алекс подобрала упавшее, ощупала один из предметов и нашла способ откупорить его. Осторожно высунув кончик языка, она брезгливо лизнула содержимое.

— М-м-м… Вроде не отрава. Похоже на картофельное пюре, — поведала она, принимаясь за еду.

Голод не тётка — через две минуты тюбик опустел. Второй она протянула Данглару. Он с отвращением отмахнулся и сел на свободные «нары».

— Не знаете, далеко нам лететь? — как ни в чём не бывало, продолжила «беседу» Александра, будто речь шла об увеселительной поездке на пикник. — То есть, я имею в виду, долго ли?

Данглар усмехнулся. Решительно, он ошибся во всём — от благодарности клингонов до осведомлённости этой… девчонки? Увиденное во время ментального противостояния с этими отморозками (впрочем, он сам ничем не лучше них) по-настоящему поразило его. Он понял, что предстал перед невольной союзницей в образе ребёнка, каким был когда-то (и мечтал забыть то время), но её облик поставил его в тупик. Гримо присмотрелся. Так-то вроде похожа… но «там» у неё был вид человека, смирившегося с серой судьбой и готового находить в этом почву для оптимизма. А в жизни в её глазах горела надежда… на приключения, что ли. Плохо, что невозможно её просканировать. Знал бы всё наверняка. А может… ведь «дуэль» так утомительна…

— Сударь, вы неправы и сами это знаете, — последовал немедленный ответ. — Чего, собственно, вы хотите добиться? — спросила она уже с другой интонацией, без смеха. — Игра ваша проиграна, вас использовали и выбросили, чтобы использовать снова. Проявляете научную любознательность? — это был не девчоночий тон, с ним говорил равный. — Я ведь тоже могу «попробовать»…

— Увольте, — сухо сказал Гримо. — Пюре? — спросил он, меняя тему.

Алекс кивнула. Тюбик был распечатан и довольно быстро опустел.

Девушка утомлённо привалилась к стене.

— На сколько нас хватит?

— Успеют. Дня три.

— Индо поживём ещё, доктор, а?..

Эта непонятная реплика напомнила Данглару их реальные перспективы. Чувство собственного достоинства запрещало ему валяться в ногах у клингонов, напоминая о своей услуге. В конце концов, его никто не просил. Он сам придумал, кому подороже продать Великий Секрет Джона Литгоу.

Александре стало жаль энергичного красавца, впавшего в такую мучительную депрессию. Она вздохнула и попыталась его подбодрить:

— Может, нас ещё перехватят.

Данглар издал протяжный стон и ничком повалился на жёсткие нары.

«Вот чёрт, ему что так, что этак — всё равно в расход пустят!» — запоздало догадалась «утешительница». Ладно, отдохнём и будем думать, что делать, решила она про себя. Но перед тем, как самой рухнуть на соседнюю койку, всё же не удержалась и погладила большого дядю по голове. В память о том смешном пацане, которым он был прежде. И, который, вероятно, ещё вернётся…

* * *

Через несколько часов Алекс проснулась. И когда только этот поганый корабль догонят? Игра затянулась. Может, следует уже самой что-нибудь предпринять? Но что? Вот если бы как-то связаться с этим ромуланцем, Н'Каем! На корабле союзник, а проку никакого. Если только… вон как они обошлись с этим дурачком, доктором. Вполне могли и своего ромуланца уконтрапупить… Чччёрт, как всё плохо-то. Хотя — пока рано судить, у неё слишком мало информации. Ой! М-м-м… чёртовы клингоны проснулись. Ой-ёй-ёй! Доктор… доктор же… подъём!!! А, это надо сказать вслух…

— Месье Данглар! Твою мать… — охнула она, когда девятый вал психической атаки сшиб её с ног.

Что с того, что атака была нематериальна — равновесие можно потерять и не получая по шее в буквальном смысле.

Падая на колени, она уцепилась за дрыхнущего Гримо. Он с криком подскочил — и тут же получил свою долю телепатического шторма.

Дальше всё было как обычно — то есть ужасно. Смерч подхватил их, понёс над пустыней, швыряя о камни и забивая песком глаза. По старой привычке Алекс не могла не прикрыть ребёнка от особенно жестоких вихрей и острых скал. Иногда ей это даже удавалось. И однажды она была вознаграждена — Гримо перехватил и отвёл летевший ей прямо в голову обломок. Наконец им удалось дотянуться друг до друга. Совместно дело опять пошло лучше. Смерч распался, на барханы пролился дождь, впрочем, сразу впитавшийся в пески. Однако и в этот раз безумие не овладело клингонами. Они благополучно вырубились, хотя и не так надёжно, как в первый раз. Похоже, действие наркотика набирало силу в геометрической прогрессии. Скоро им не удастся справляться с ними даже вдвоём.

Александра разлепила веки. Вслед за способностью видеть (не глюки, а реальность), вернулись и другие ощущения. Нет, пределом её мечтаний вовсе не являлись объятия предателя родины. Впрочем, означенный предатель тоже поспешил отделаться от вцепившейся в него клещом телепатки и отошёл на безопасное расстояние, потирая плечи, где наверняка остались синяки от её пальцев. Алекс плюхнулась на нары (очевидно, всё время «боя разумов» они изображали посреди кубрика парную статую отчаяния). Она повертела головой (шею прямо-таки свело после пребывания в вынужденном клинче) и хихикнула, подумав — от рукопожатий к объятиям, что же потребуется, когда клингонов начнёт колбасить по-настоящему?

Гримо, глядя на неё, невольно улыбнулся. Надо же — добрая… Мало того, что с клингонами боролась, так ещё на него силёнки тратила.

В этот момент девушка спросила:

— Тебе не кажется, что нам нужна помощь?

Пропустив мимо ушей «тебе», Гримо поднял брови:

— Откуда?

— Тут у них на посылках есть ромуланец.

— Нет.

— Да есть! Он всё время пас этих… — она кивнула в сторону бесчувственных тел. — Нам сейчас пригодился бы третий.

Данглар прошёлся из угла в угол. Один раз, другой, третий. Наконец, остановился напротив Алекс. Попытка независимо улыбнуться не удалась — губы дрожали.

— Я… посоветовал им… выкинуть его в космос. Ещё перед прыжком.

Несмотря на то, что у неё потемнело в глазах, Александра отметила его жалкие потуги заблокироваться от возможного ментального удара. Который она не нанесла, потому что не сумела бы ограничиться жестом досады. Контуженный сосед по камере оказался бы для неё бесполезен в дальнейшем. А дальнейшее, как подметил ещё Шекспир, было похоже, молчанье…

Интересно: он взял на себя это решение, признался, что сам дал совет… выбросить… что за сволочь! Так, стоп, о чём она только что думала… ах, да… признание… Пусть он себе в… засунет своё признание! Она вспомнила взгляд Н'Кая после того случая, с рукой. В космос! В долбаный космос! В какую мерзкую сказку она попала!

Алекс спрятала лицо в ладонях. Э, да тут слёзы! Ай-яй-яй… и так далее. В ход пошли рукава; затем девушка приняла ту позу, что собиралась.

Данглар был в ужасе. Зачем он признался? Что дёрнуло его за язык? Надоело выглядеть мальчиком? Никак он тронулся. Что ему может дать правда? Или эта девчонка… Она же на части разваливается от переутомления, вон как отреагировала. Будто брата родного потеряла. Стоп-стоп-стоп! Ведь она работала при группе, как раз при ромуланце. Может, она и не глушила его? Неужели интрижка? Интересно, возможно ли это, если нельзя даже разговаривать? «Ментальная связь» — в этих словах есть своеобразный интимный смысл. Впрочем, это, пожалуй, вряд ли. В своё время психологические тесты на совместимость довольно ярко отразили её неприятие чужаков — как в интимном смысле, так и во всех прочих. Не то, чтобы девушка люто ненавидела всех инопланетян без разбора, напротив, она всегда желала им только счастья, успеха и всяческого процветания — как можно дальше от себя. Очень далеко.

Однако истерику пора прекращать. Того и гляди, придётся снова вступать в «бой», а она не готова. Одного его в два счёта сделают здесь идиотом.

А всё же, почему он проговорился о ромуланце?..

* * *

Характерные звуки напомнили им, что настал час кормёжки. На сей раз контейнеры подобрал Гримо и положил один рядом с Алекс, не шелохнувшейся ни на полдюйма при его приближении.

Когда он вернулся на своё место, Алекс встала и подошла к клингонам. Убить их к растакой матери и покончить с этой заварухой одним махом… Чем вот только?

Разве что одеждой придушить. О, шнурками. Она села прямо на пол и начала развязывать узел на высоком ботинке.

Каким-то чудом Данглар догадался, что именно затеяла его напарница. Метнувшись по камере, он схватил Александру за руки и заставил себя посмотреть ей прямо в зрачки. Ему было хорошо известно обаяние собственной внешности. Оставалось только молиться, что при данных обстоятельствах это подействует.

Впрочем ему было не суждено в этом убедиться. Алекс ещё не успела даже вырвать рук, а стены вокруг задрожали, в коридоре послышались крики и топот, дверь растворилась, и вместе с клингонскими солдатами в кубрик повалили клубы едкого дыма.

* * *

— Мистер Чехов, доложите обстановку!

— Последний залп вывел из строя двигатели. Они дрейфуют.

— Капитан!

— Да, Ухура?

— Сигнал с клингонского корабля.

— Давайте, — Кирк встал напротив экрана, заложив руки за спину.

* * *

В красном свете экран связи выделялся светлым пятном, и Алекс ущипнула бы себя, если бы её не держали крепкие руки конвоира. Кирк?! Ну, вот и развязка. Слава тебе, Господи.

Данглар думал примерно о том же, но по другой причине: он понял, что клингоны оказались в патовой ситуации. Они будут угрожать Кирку убить заложников, но привести угрозу в исполнение не смогут — это означало бы потерять столь драгоценную для них матрицу. Для чего она вообще им, чёрт возьми? Ну, проникнут в прошлое… Убить прабабушку Президента Федерации? Он никогда не понимал беспокойных людей, но когда целая раса не ведает покоя в стремлении уничтожить всех остальных… Да уж, он нашёл, кому послужить. И вот теперь — всему конец, а чего он добился? Если они выживут, самое имя его покроется позором. Тюрьма… в лучшем случае. Он вспомнил свои глупые мечты, сразу после старта этого корабля с Земли. Проклятие! Хоть бы они не договорились! У него ещё есть шанс пасть жертвой кровожадных врагов, а то и… стать героем (посмертно, конечно).

Тем временем, между капитанами шла обычная «торговля» осаждающих с осаждёнными. Земляне взывали к отсутствовавшим у оппонентов разуму и гуманности, клингоны испытывали твердокаменное терпение и мужество противников.

* * *

Внезапно Спок склонился над своим монитором. Обычно это лёгкое движение говорило о многом. И, действительно, старший помощник заметил кое-что необычное. Пальцы вулканца, которым позавидовал бы любой пианист-виртуоз, быстро пробежали по клавиатуре. Результат расчёта заставил бровь Спока приподняться немного выше обычного. Он слегка кашлянул, привлекая внимание капитана.

— …даём вам пять минут на размышление, — закруглился Кирк, и Ухура немедленно выключила связь по его знаку. — Спок?

— Мы сейчас находимся в секторе Евфрата, капитан, — начал Спок, игнорируя нетерпеливый жест Кирка, — том самом, где девять лет назад произошёл инцидент с известным нам офицером Звёздного Флота…

— …Литгоу, да. К делу, Спок, к делу.

— Записывающая аппаратура ныне демонтированной станции «Эпсилон» окончательно вышла из строя за месяц до происшествия, но на звездолёте Литгоу были установлены достаточно чувствительные сканеры, чтобы… терпение, доктор, — отреагировал вулканец на тихий стон стоящего поодаль Маккоя, — …чтобы зафиксировать физические параметры аномалии. Так вот, минуту… точнее, 72 секунды (73,74563…?) назад наши приборы отметили возникновение тахионного возмущения в поле астероидов позади клингонского корабля.

— Ворота! Они открываются снова?!

— Ваш вывод, по-видимому, верен, хотя и сделан без достаточной информации, так как я не успел завершить доклад. Параметры наблюдаемого возмущения соответствуют записанным восемь лет назад.

— На 99,9 %? — не удержался Маккой.

— Соответствие полное, — невозмутимо отозвался Спок. — Речь идёт о повторении явления, завершившегося в своё время при участии Джона Литгоу.

— Которого здесь нет… — сказал Кирк.

— …или он есть, но в ином смысле. Я имею в виду матрицу личности, — объяснил офицер по науке в ответ на вопросительные взгляды присутствующих, — которую, судя по докладу с Земли, получили клингоны в результате своих экспериментов с телепатией в Звёздной Академии.

— Эти мерзавцы хотят проникнуть в прошлое?! — воскликнул Маккой.

— Похоже на то, Боунз. Почему бы тебе не подготовить медотсек к большому приёму пациентов?

— Медотсек всегда готов, Джим, и тебе это отлично известно, — огрызнулся медик и вернулся к теме. — Но что они хотят там изменить?!

— Это зависит от выбранного ими исторического момента, — начал было объяснять Спок, но в этот момент раздался резкий сигнал тревоги.

— Капитан! — донёсся из комлинка возмущённый голос Монтгомери Скотта. — С каких это пор дрейфующие клингоны без движков позволяют себе запускать в нас торпеды?!

— Статус?

— Экраны подняты, повреждения минимальны. Это скорее проблема для тебя.

— Понял, инженерный отсек. Ухура, связь, — Джеймс Т. Кирк покосился на Спока, взявшего под наблюдение астероидное скопление, эпицентр неизвестно почему возобновившейся аномалии времени. — Пять минут истекли, капитан! — сказал он клингону, появившемуся на экране.

— Ваши часы отстают! — заявил тот, ухмыляясь. — Мы только что дали ответ на ваши требования!

— Капитан! От клингонского корабля в сторону эпицентра аномалии движется челнок! — доложил Чехов от радара.

Клингон ухмыльнулся снова:

— Земляне выживут, Кирк, если наши воины беспрепятственно достигнут цели!

* * *

Алекс уже несколько раз пыталась мысленно обратиться к Данглару. Этого клингона они вдвоём смогут взять под контроль… во всяком случае, стоит попытаться… не позволять же им изуродовать прошлое Земли! Ну же, малыш!

На сей раз она получила ответ, задев Гримо формой обращения. Однако ответ последовал малоутешительный. Он не желал рисковать жизнью.

«А кто узнает?»

«Что нам даст контроль над этим кретином?»

«Не такой уж он и кретин. О'кей, заставим его вернуть челнок».

«Зачем?!!»

«Они там вот-вот спятят! Нужно выиграть время!»

«Опять в их мозги?! Ну нет!»

«Не притворяйся тупым! Этого не понадобится!»

«Нас уничтожат!»

«А ты, значит, жить хочешь? Думаешь, я промолчу?!»

«Шантаж?»

«Блин, да!!!»

Гримо покачал головой. То, что она предлагала, было возможно. Александра с облегчением поняла, что получила согласие. Следовало добраться друг до друга, чтобы усилить воздействие. Она охнула и обвисла в руках клингонского солдата.

* * *

Ухура тихо вскрикнула, увидев, как девушка-заложница падает на пол за спиной капитана клингонов.

— Вы лгали! — загремел Кирк. — Вы их уже убиваете!!! Мистер Чехов, прицел на челнок!

— Есть, сэр!

* * *

Клингон раздражённо обернулся и махнул конвоирам Данглара, разрешая ему проверить, что случилось с Алекс. Тот присел на колени возле девушки и положил руку ей на голову. Клингон снова повернулся к экрану. Он хмурился, словно у него внезапно заболела голова. С трудом сосредоточившись на Кирке, он медленно сказал:

— Отведите корабль… то есть… прицел. С ней всё в порядке, просто обморок… — он осторожно повернулся и, отойдя от экрана, сел на своё место. — Майор Калаф! — обратился он к старпому.

— Да, капитан!

— Отзовите челнок. Операция… откладывается. Ах, да! — клингон сделал знак связисту, и контакт с «Энтерпрайзом» оборвался.

— Но, капитан!..

— Молчать… — слова давались клингону с трудом, будто с тяжёлого похмелья. — Отзовите…

— Есть… капитан, — старпом дала команду, и силуэт челнока на радаре замер.

Замер, но не повернул назад.

— Что… я… сказал… — капитан как-то странно всхрапнул и упал с кресла.

— Пьяница… — вполголоса пробормотала Калаф. И громко объявила. — Пока капитан Тмург не сможет вернуться на мостик, я его заменяю! Операция продолжается! Заложников — в шлюзовую камеру, будьте готовы избавиться от них в любую минуту.

Охрана немедленно выполнила распоряжение. Тмурга отнесли в его каюту.

* * *

— Аномалия возрастает, — ровным тоном доложил Спок.

— Что там произошло? — снова спросил Маккой.

— Думаю, это они проделали, — сказал Кирк. — Данглар и Форд. Павел, ты ведь знаком с ней лучше, чем я, кажется?

— Да, сэр, — грустно кивнул Чехов.

— Могла она проделать такое?

— Не уверен, сэр… Во всяком случае, одна — вряд ли. Её уровень невысок.

— А у Данглара?

— Значительно выше, — на секунду оторвавшись от монитора, дал справку вулканец. — Но тоже недостаточен, чтобы в одиночку внушить такое действие.

— Значит, вместе, — сделал логичный вывод Кирк.

— Челнок возобновил движение! — доложил Павел.

Значило ли это, что заложники погибли? Этот вопрос не прозвучал вслух, но каждый на мостике «Энтерпрайза» с тревогой задал его себе в тот же миг.

* * *

…Считается, что работа — лучшее средство от депрессии. За последние сутки Лея получила прекрасную возможность убедиться, что это не так. Восстановление маскирующих экранов «Лай'а Телл», отнимавшее физические и умственные силы, ничуть не притупило её способность чувствовать боль своего мужа — даже тогда, когда он сам её уже почти не чувствовал. И всё же она ни за что не отказалась бы от той нити между ними, что причиняла теперь такую боль.

Лея выронила микрочип, и контакты заискрили в том месте, куда он упал. Эван услышала шорох и подошла помочь. Ей пришлось отвести руку сестры, замершей с паяльником над схемой.

— Готово? — донёсся из рубки голос Н'Кая.

— Нет ещё! — ответила за Лею Эван. Она подала сестре чип и сказала. — Тира старается изо всех сил. Мы успеем.

(Тира применяла к Сорелу все свои познания в современной медицине вкупе с теми целительскими способностями, что имелись у неё от природы, и результат получался вполне обнадёживающий, хотя и не столь быстрый, как хотелось бы. Сэлв с пониманием воспринял тот факт, что им она на данный момент не занималась. Время от времени он то ли засыпал, то ли терял сознание, но уходить из жизни пока вроде бы не собирался.)

— Когда он в последний раз пришёл в себя, — сухо произнесла Лея, — то предложил передать мне свою катру.

Эван побледнела, но, стиснув зубы, настойчиво протянула Лее деталь, после чего едва слышно пробормотала: «Это он погорячился…»

Лея машинально кивнула и припаяла чип на место. На пульте у Н'Кая вспыхнул зелёный огонёк. Ромуланец медленно передвинул тумблер — экраны работали. Можно лететь!

Незаметной тенью выскользнул «Лай'а Телл» с орбиты Клинжая. Он держал путь к ближайшей звёздной базе Федерации в этом районе — базе «Москва».

* * *

— Говорит база «Москва»! Неизвестный корабль, назовите себя! Приём! Говорит… чёрт, куда он делся?!

* * *

«Кошка?»

«Нет».

«Домик!»

«Не угадал!»

«Чёрт с рогами? Буква 'А'? Ракета?»

«Теплее…»

«Так… ракета… Понял! Знак Звёздного Флота!»

«Есть! Теперь ты загадывай», — Алекс раскрыла ладонь. На бумажке, которую она сжимала в пальцах, действительно был накарябан символ Звёздного Флота. Полезная привычка всюду таскать с собой карандаш и блокнотик, наконец, себя оправдала — они с Гримо, брошенные в шлюзовой отсек, тотчас принялись глушить в себе мысли о смерти телепатической «угадайкой». Мысли глушились плохо, так что за четверть часа десятка два слов и символов на бумажках, отгаданные ими, усеяли пол маленькой шлюзовой камеры, где они сидели. Алекс рисовала сплошными линиями, Данглар предпочитал мелкие штрихи. Играли они серьёзно и сосредоточенно, без улыбок и шуток. Простая взаимопомощь, вроде групповой психотерапии. Парный тест, не более и не менее того. Алекс уселась по-турецки и заметила свой развязанный шнурок. Начала затягивать — и порвала. Пришлось перешнуроваться; на бантик длины уже не хватило, завязала двойным узлом. Трудно будет развязывать… хотя, скорее всего, это ей уже не понадобится.

Данглар давно закончил рисунок и спрятал его в кулаке. Александра пристально посмотрела в глаза своего визави… и провалилась в подставленную ловушку. В долю секунды перед ней промелькнула вся его жизнь, все сожаления, стремления, надежды, компромиссы и разочарования, приведшие его в конечном итоге туда, где они находились вместе.

Она обвела пальцем в воздухе окружность, поставила внутри две «точки», одну рядом с другой, и добавила под ними полукруг «горкой». Гримо бросил на пол развёрнутую бумажку с изображением грустной рожицы — «точка, точка, запятая». Он не предложил ей ничего угадывать — это средство себя исчерпало.

Александра смерила сокамерника отстранённым взглядом и подытожила это словами:

— «Понять» — не значит «простить».

Данглар только пожал плечами.

* * *

— Ждать больше нельзя! Мистер Зулу, курс — на перехват челнока! — Кирк всё-таки посмотрел на Чехова. Русский, насупившись, старательно изображал вулканское самообладание.

Настоящий вулканец одобрительно кивнул, услышав приказ капитана. Жизни миллионов дороже единиц… им ли это не знать! Маккой отвернулся. Все вспомнили одно и то же — Гардиан, гибель Эдит Килер.

Зулу не успел выполнить приказ капитана. В тот момент, когда он протянул руку к консоли управления, на обзорном экране внезапно погасли все звёзды. Остался только клингонский корабль, позади которого, как и за «Энтерпрайзом», повисла мерцающая радужная пелена.

— Мистер Спок?

— Я не нахожу объяснения происходящему, Джим. Могу сказать только одно — в данный момент челнок находится вне зоны воздействия неизвестного артефакта.

— Он продолжает лететь к астероидному полю?

— Да.

— Мистер Чехов! Залп по изолирующей субстанции!

— Джим…

— Залп, мистер Чехов! Выполнять!

— Есть, сэр!

Последовавшая вспышка фотонных торпед едва не ослепила всех присутствовавших на мостике, но не оказала ни малейшего эффекта на проницаемость блестящей сферы вокруг них.

* * *

— Какого чёрта?! — капитан Тмург ввалился на мостик. — Что здесь происходит?!

Майор Калаф вскочила с капитанского кресла и отрапортовала о ситуации, отметив, что «явление» не препятствует продвижению челнока к цели.

— Ну и отлично, — сразу потерял интерес к происходящему старший клингон.

Он не решился спросить, почему оказался в своей каюте — это значило бы уронить достоинство перед подчинёнными. Тмург взглянул на радар — так просто, чтобы было в чём упрекнуть вахтенного, если вдруг настроение испортится.

— Эй, а это ещё что такое?!

* * *

— Капитан, прямо по курсу федеральный звездолёт! Подаёт сигнал бедствия! Принять на борт?

— Код Звёздного Флота?

— Да, сэр.

— Что скажете, Спок?..

Вулканец нахмурился и проверил входящие данные, используя личный код доступа.

— Это корабль засекреченного агента… агент посла Сарэка, капитан. У меня нет объяснения тому, что он делает в этом секторе, но его намерения определённо мирные.

— Принять на борт. Боунз, там, очевидно, есть раненые…

— Ясно, Джим, — и Маккой скрылся в лифте, к которому, собственно, и направлялся в самом начале реплики капитана.

* * *

…В космосе не бывает северного сияния. Но в какой-то момент челнок с тремя клингонскими камикадзе на борту оказался в самом центре очень похожего явления. Курсанты взялись за руки, как их учили когда-то, и запустили в действие свои противоестественные способности. Сполохи сине-фиолетовых огней сошлись на челноке, затем в центре образовалась воронка, из которой хлынул ослепительный белый свет.

На корабле Тмурга приготовились к прыжку — странная пелена вокруг кораблей исчезла так же неожиданно, как и появилась. Миссия явно завершалась успехом.

Челнок молниеносно скользнул вперёд и исчез в яркой вспышке, заметной даже на фоне алмазно-белого свечения временной дыры. Это было последнее из событий, происходивших в нормальном темпе. Потому что потом события утратили обычный ход и начали развиваться по принципу геометрической прогрессии. Итак, практически одновременно…

— открылся переход во времени;

— из шлюза клингонского корабля вылетели две человеческие фигуры;

— Кирк отдал приказ стрелять по врагу;

— на платформе транспортатора «Энтерпрайза» появились Лея, Сорел, Тира, Эван, Сэлв, Серёгин и Н'Кай.

Не успел Чехов выполнить приказ капитана, не успел Тмург произнести последнее распоряжение, как, нарушая все законы физики, из узкой тахионной воронки показался — или, что будет точнее, буквально «вытек»… корабль?.. планета?.. господь Бог?.. Замерло всё, время будто остановилось. Наверное, оно и остановилось, ведь для мистических субстанций вроде господа Бога нет ничего невозможного, не так ли?

Гигантский звездолёт был не просто огромен — он охватил собой пространство на много десятков кубических миль вокруг. «Энтерпрайз» казался по сравнению с ним мухой, залетевшей в церковь. Клингонский корабль лежал на брюхе неподалёку от федерального корабля, выброшенные из него люди оказались рядом с «Энтерпрайзом» на прозрачной поверхности неизвестного назначения. К слову, весь звездолёт-гигант был построен из практически прозрачных частей. Их наслоения лишь слегка затуманивали космос снаружи. Свечение тахионного разлома медленно сходило на нет, и, в конце концов, пропало совсем.

* * *

Алекс разлепила глаза. Голова гудела, дышать было больно. Она откашлялась, опираясь на локоть. С прозрачного пола на неё с удивлением смотрела собственная физиономия. Лёгкая синюшность её не украшала, конечно, ну да ладно, главное, что жива. Когда шлюз открылся, и они со свистом вылетели вон, её последняя мысль была почему-то о тех клингонах — что они станут делать где-нибудь при дворе Людовика XIII?

Сил на то, чтобы хотя бы сесть, у неё не было. Девушка уткнулась носом в согнутые руки и затихла. Но тут по её спине вроде как пробежали холодок и лёгкое покалывание, отчего в памяти всплыл знакомый образ, а мысли стряхнули дрёму и прояснились.

— Люсик? — Александра легко вскочила на ноги и оглянулась.

Подбежавшие с разных сторон федералы и клингоны совершенно одинаково пооткрывали рты при виде невиданного создания, с которым непринуждённо обнялась молодая телепатка. Надо признать, у них были основания для изумления — Люсик была ростом под три метра, многорука (или многонога?), с маленькой светящейся головой, и притом так же полупрозрачна, как и весь этот летающий остров.

Маккой, оставшийся с больными в медосеке, впоследствии остро завидовал Кирку, который стал очевидцем небывалого события — отвисшей челюсти офицера по науке. Многократно в дальнейшем, желая подразнить друга, Джим просто придавал своему лицу на долю секунды то выражение первобытного изумления, которе наблюдал у Спока в этот день, и наградой ему неизменно была досадливая гримаса Леонарда Маккоя.

Раса Люсика была совершенно неизвестна учёным ни в Федерации, ни за её пределами. Это были высокоразвитые существа, явившиеся из-за пределов изученного пространства, более того — да, Алекс уже знала это, узнал и Данглар, но не придал тогда значения этой информации — существа, явившиеся за Люсик, прибыли в своём корабле-городе из далёкого будущего. Именно их эксперименты с путешествиями во времени привели к возникновению разлома и перемещению нескольких биологических объектов в двадцать третий век. Одним из таких объектов оказалась сама Люсик. Остальные… их она собрала, наконец, спустя девять лет, вместе у астероидного пояса в секторе Евфрата, чтобы предоставить выбор — остаться в этом времени или вернуться в своё. Выбор должен быть сознательным — пришлось ждать, пока все повзрослеют.

Всё это Алекс «перевела» присутствующим прямо на месте. И только тут до неё дошло:

— Ты собрала… всех?! Тут Лея, Эван и Тира? — и повернулась к Кирку. — Вы кого-то нашли в космосе? Где, где они?

— В медотсеке… куда? — только и успел воскликнуть Кирк вслед ринувшейся к «Энтерпрайзу» девушке, после чего удостоил, наконец, внимания мрачных клингонов.

Соплеменники Люсик проделали что-то с оружием всех задействованных в данной сцене лиц, отчего стрельба между ними была совершенно исключена. Но очевидно было, что Тмургу и компании не улететь восвояси с разрушенными двигателями. Клингоны, впрочем, сдались достаточно спокойно — дело-то они своё сделали. Оставалось лишь ждать, пока волна энтропии, поднятая их посланцами в прошлом, докатится до XXIII-го века…

* * *

Льскрл смотрела вслед инопланетянам и обдумывала, как донести до них непростую реальность, познанную её народом, а именно то, что маленький космический аппарат, прошмыгнувший сквозь время, спровоцирует в XXI-м веке тот самый ядерный конфликт, из которого, как это часто бывало в истории Вселенной, человеческая цивилизация выйдет обновлённой и усилившейся. Поэтому-то и пришлось помешать звездолёту Федерации остановить выполнение затеи клингонов…

* * *

— Пашка!!! — объятия длились полсекунды. — Где они? Тьфу! Где медотсек? Ой, да я же знаю!

Чехов с радостью посмотрел вслед этому вихрю жизни и со спокойной душой направился обратно на мостик, где капитана временно заменял Зулу. Проницательность Кирка не изменяла ему ни при каких обстоятельствах, и Павел был благодарен ему за это.

* * *

Алекс влетела в медотсек, едва не сбив с ног сестру Чепел. В дальнем конце помещения столпилась группа людей и раздавался начальственный голос доктора Маккоя, дававшего рекомендации относительно двух новых пациентов. Но не это бросилось девушке в глаза, а человек, сидевший на стуле у ближней стены. Точнее, ромуланец.

Н'Кай узрел появившуюся в медотсеке Александру и подался было вперёд, собираясь пройти ей навстречу, но не сделал этого. Что-то его остановило. Быть может, то, что девушка смотрела на него как на привидение? Он замер.

В этот момент в помещение внесли едва пришедшего в себя Данглара. Минуя Алекс, он открыл глаза — словно она его окликнула — и тотчас повернул голову в сторону Тарда. Этот взгляд тоже показался ромуланцу странным, что озадачивало окончательно — этого типа Н'Кай видел впервые в жизни.

Всё замерло буквально на мгновение, затем медики занялись новым больным.

И тут раздался тройной вопль, от которого зазвенело в ушах у всех, кроме, пожалуй, погружённых в лечебный сон вулканцев:

— Алекс!!!

— Вот и встретились, — пробормотала девушка, пожимая руки подруг. — Одного не могу понять — вас-то как сюда занесло? То есть с Леей мне как раз всё понятно — Клинжай, Нейтральная Зона, сектор Евфрата… странно, что она ещё не успела побывать в Ромуланской Империи. Но что здесь делаете вы? — последний вопрос был адресован Эван и Тире. — Разве вы не должны быть сейчас на Земле?!

— Если я правильно понимаю всё то, что сейчас происходит, — усмехнулась Эван, — Землю мы покинули одновременно с тобой. Причём на одном и том же корабле.

— Как?!

— Ну, мы как две последние кретинки, ломанулись спасать вот этого товарища, — Эван махнула рукой в сторону скучающего Н'Кая. — Когда выяснилось, что со своим спасением он великолепно справится и сам, мы решили помочь тем, кто нуждается в этом больше, — Эван толкнула в бок засыпающую Лею.

— А?! — дёрнулась та. — Слушай, а как ты оказалась на борту клингонского звездолёта?

— Молча… орать не могла — голос сел, да и толку-то? — Алекс усмехнулась, изобразив театральный полуобморок — ноги иксом, рука прижата ко лбу тыльной стороной, рот открыт в беззвучном вопле. — Зрелище было бы ещё то, можете мне поверить… Ладно, со мной всё ясно. Вы-то как?

— Сама видишь, как, — Эван кивнула в сторону сердитого Маккоя. — Присмотрись получше — из-за чего он так злится, как ты думаешь?

Алекс прищурилась и опознала в пациентах Боунза Сорела и Сэлва.

— Вот это да… Что случилось?

До неё донеслись обрывки возмущённого бормотания доктора, общий смысл которого сводился к двум вариантам — либо этих двоих целенаправленно решили уморить на Клинжае особо изуверским способом, либо кто-то из Высшего Командования принципиально ненавидит весь род вулканский, ибо такого он, Маккой, ещё ни разу в жизни не видел; даже у Спока, а уж на что он известный мастер наживать неприятности!..

Как выяснилось, Лея уже стояла рядом с доктором и внимательно слушала его проникновенную речь. Глаза её медленно стекленели.

За спиной Алекс деликатно кашлянули. Н'Кай… Она словно очнулась.

— Вы… ты…

— Лучше на «ты», — пришёл ей на помощь ромуланец. — Биологически мы все почти ровесники, так что я не вижу смысла в подобных церемониях. Можно вопрос?

— Да, конечно.

— Почему все смотрят на меня так, словно я только что выкопался из могилы? Трупных пятен на мне вроде бы нет, и разлагаться я пока не собираюсь… В чём дело?

— М-м-м… ну, положим, не все. И вообще… я думала, ты погиб!

— С какой это радости, интересно знать? — удивился ромуланец.

— Вот этот, — Алекс указала на лежащего возле стены Данглара, — п…п…пострадавший мне сказал, что клингоны выбросили тебя в открытый космос!

— В определённом смысле так оно и было, но, как видишь, я вполне живой, — Н'Кай погрустнел и засунул руки в карманы лётной куртки. — Спасибо девчонкам, а то смотрел бы я сейчас на звёзды очень внимательными, но совершенно равнодушными стеклянными глазами…

Алекс передёрнуло. Ничего не ответив, она отошла в сторону, вновь присоединяясь к Эван и Тире.

— Лея! — внезапно Эван хлопнула себя по лбу, словно о чём-то вспомнив. — Возвращаясь к нашей больной теме… боюсь, нам нужна твоя консультация.

— Надеюсь речь пойдёт не о «Лай'а Телл»? — недобро поинтересовалась та, переводя взгляд с доктора Маккоя на всю вышеупомянутую компанию. — Второй такой поломки я не переживу.

— Если бы… в общем, это длинный разговор. Н'Кай тебе всё расскажет, только не здесь, ладно?

— В самом деле, шла бы ты по своим делам, детка! — Маккой ласково, но настоятельно подтолкнул Лею по направлению к выходу. — Что толку лить над ними слёзы, им от этого всё равно легче не станет. Да и не оценят они этого, поверь моему жизненному опыту. Это и остальных тоже касается!..

Лея едва уловимо поморщилась, но спорить не стала. Н'Кай пожал плечами и вышел следом за ней; Алекс, Тира и Эван последовали его примеру.

В коридоре их поджидал изнемогающий Серёгин. Заверив его, что с вулканцами всё будет в порядке, Лея оперлась о стену плечом и скрестила на груди руки.

— Ну, в чём дело? — она исподлобья взглянула на Н'Кая.

— Манеры у тебя, однако! — Тира сочувственно похлопала Лею по плечу. — У нашего ромуланского друга имеется небольшая проблема… чисто технического характера. Словами не расскажешь, — она замолчала и бросила в сторону Серёгина короткий, но выразительный взгляд.

— Всё ясно, — сказала Лея и повернулась к командиру. — Вань, у нас тут что-то вроде семейного совета намечается… ты уж извини. Я тебе потом, в общих чертах, объясню, что к чему… если будет что объяснять, конечно.

— Да никаких проблем, — Иван пожал Лее руку, попрощался с остальными, одарил Н'Кая тяжёлым подозрительным взглядом и пошёл осваиваться… в направлении бара. Ну, Серёгин есть Серёгин. Оно и понятно.

* * *

— Да, тут хитро всё устроено, — неохотно признала Лея, поглаживая кончиками пальцев выпуклые части невидимого браслета. — Если я сделаю так… ты останешься без руки… а если так… нет, это ничего не даст… а если так… о, да он с ядом!!!

— Может, лучше его вообще не трогать?! — простонал ромуланец.

— Можно и не трогать, — согласилась Лея. — Правда, в этом случае дней через десять… м-да, — она замолчала и вновь склонилась над рукой Н'Кая, изучая браслет-детонатор.

— Что будет через десять дней? — нервно поинтересовался Н'Кай.

— «Хватай кота!» — вот что будет, — сердито ответила девушка, потирая свободной рукой усталые глаза. — Полкорабля снесёт, не говоря уже про наш «Лай'а Телл».

— Об этом они мне не говорили, — буркнул Н'Кай.

— Подозреваю, что они не говорили тебе также и о том, что вообще не собираются его снимать, — огрызнулась Лея. — Н'Кай, братишка, эта штука просто не рассчитана на то, чтобы её снимали!

— Что же делать? — Алекс посмотрела на Н'Кая с определённой долей сочувствия — роль профессионального страдальца определённо была ему к лицу.

— Да уж сделаем что-нибудь, — Лея отпустила руку Н'Кая и выпрямилась. — Пошли в шлюзовой отсек.

— Ты решила выбросить меня в открытый космос? — неудачно пошутил Н'Кай.

— Замолчи!!! — рявкнула Алекс, у которой все эти шутки об открытом пространстве уже стояли поперёк горла.

— Молчу, — обречённо согласился Н'Кай, всё больше напоминая себе персонаж из любого анимационного сериала, созданного в одной маленькой восточной стране Земли двадцатого века под общим названием «восемь девок, один я».

Да и что ещё можно было сделать в подобной ситуации? Только смириться. Вот он и смирился.

И, надо сказать, не без удовольствия.

* * *

Капитан Кирк молча выслушал Льскрл, стиснув зубы, и сложив на груди руки. Он не мог поверить в то, что услышал. Какое б…б…блинство!!! Да кто им дал право решать, что лучше, а что хуже для его расы! Чёртовы мыльные пузыри!!! Значит, это из-за них… если бы не они!..

Люсик с болезненным сочувствием взирала на маленькое человеческое существо, от которого исходили зримые волны беспомощного гнева и ненависти. Ей было так жаль этого мальчика (а для неё большинство из ныне существующих рас являлись детьми; в том числе и вулканцы — ну, разве чуть постарше людей, так, ненамного), такого искреннего в своих порывах… впрочем, она с самого начала подозревала, что он не поймёт.

— Джим… Джим… — до ожесточившегося разума капитана донеслись спокойные слова старшего помощника. — Джим, она права. Это логично.

— Логично?! Логично, чёрт побери? — вспылил Кирк, поворачиваясь к вулканцу. — И это говоришь мне ты? Не твою планету перемалывали три года ядерной войны! Не твой народ пятьдесят лет приходил в себя, пытаясь выжить в отравленном мире, где всё дышало смертью; не доверяя друг другу, не доверяя себе! Знаешь, телепаты — это ещё самое меньшее из зол, что мы вынесли из той войны; что уж говорить о матерях, которые в слезах перерезали горло собственным детям, чтобы тем никогда не довелось посмотреть на себя в зеркало и закричать от ужаса!!! Если бы ты знал… если бы…

У Кирка перехватило дыхание, он замолчал, закрыв глаза и отвернувшись в сторону. Молчал и Спок. Обвинение было несправедливым — Вулкан, как и Земля, полной мерой познал всю палитру последствий ядерного конфликта… пять тысяч лет назад. Но для Кирка это всё было как вчера — что такое двести пятьдесят лет для истории человечества? Две с половиной секунды, не более…

— Я знаю, Джим, — тихо сказал Спок и положил руку на плечо друга, чего не делал уже очень давно.

Джеймс почувствовал, как его боль и ненависть сходят на нет, истаивая, словно угли костра, гаснущего в ночи. Он открыл глаза и с удивлением посмотрел на товарища. На лице Спока выступили бисеринки пота, губы были упрямо сжаты, а брови подрагивали от сдерживаемой боли.

Кирк дёрнул плечом, освобождая друга от шквала собственных мыслей и уставился на обзорный экран, сгорая от стыда за себя и своё поведение.

Спок, тем не менее, справился с бурей человеческих эмоций, вступивших в конфликт с его холодным упорядоченным разумом, и перевёл дыхание.

— Джим, — он откашлялся. — Джим. Пожалуйста, выслушай госпожу Льскрл ещё раз…

* * *

— Вон там силовое поле, видите? — Лея указала на выход из шлюзового отсека, рассчитанный на вылет грузовых челноков… тех самых, на которых она, в своё время, проникла на «Энтерпрайз». — Сейчас створки шлюза открыты, так как снаружи атмосфера, аналогичная земной, и это нам пригодится.

— А что ты, собственно, собралась делать? — поинтересовалась Тира.

— Да так, есть одна идея, довольно безумная, правда… ну, в крайнем случае, без руки останется…

— Я в восторге! — простонал Н'Кай. — Кто-нибудь, пристрелите меня!!!

— Желание клиента для нас — закон, — сухо произнесла Лея и потрепала Н'Кая по плечу. — Да всё будет в порядке, не беспокойся. А теперь пусть все выйдут.

— Что?..

— Что слышали. Останемся только я и Н'Кай. Чем меньше потенциальных жертв, тем лучше.

— Каких это ещё жертв?! — на плечо Леи опустилась чья-то тяжёлая длань.

Лея приросла к месту, не спеша обернуться в направлении обладателя руки; хотя и без того догадывалась, кого она там увидит — голос говорившего показался ей удивительно знакомым.

— Мама! — тихо пискнула Эван.

Лея обречённо вздохнула и развернулась на сто восемьдесят градусов.

— Это не «мама», а мистер Монтгомери…

— Что у вас тут за шабаш?!

— Небольшая техническая проблема, сэр, — Лея бесцеремонно схватила Н'Кая за руку и подняла её запястьем вверх. — Дотроньтесь до его руки, сэр.

— Больно надо с вулканцами связываться! — Скотт шарахнулся в сторону от Н'Кая как от чумного.

— Да он не вулканец, сэр.

— Ромуланец?!?

— Сэр, вы можете забыть о его расовой принадлежности и сделать то, о чём я прошу? — рявкнула Лея, теряя последние остатки терпения и элементарной вежливости. — В конце концов, это всего лишь ромуланец, а не орионец, или, спаси Сурак, насиканин!!!

— Ладно, ладно, — Скотт бросил на Лею нервный взгляд и нахмурился, будто пытаясь что-то вспомнить. — Давай сюда своего ромуланца.

…Пока Скотти изучал смертоносный браслет на руке Н'Кая, Лея исподволь рассматривала самого Скотти. Он постарел… На голове прибавилось седых волос, он начал отращивать свои знаменитые усы и чуть-чуть прибавил в весе. Но глаза оставались всё те же — молодые, весёлые и хитрые, как у и любого человека (в особенности шотландца), который всегда немного себе на уме.

— Это же клингонский детонатор Каффа! — Скотти вытер лоб носовым платком. — Кто ж тебя так не любит, а, приятель?!

Н'Кай молча, но выразительно ткнул пальцем в сторону силового поля.

— Ах, да… конечно. Да, парень, плохо твоё дело. Когда я в последний раз видел такую штуку — а видел я её на Цестусе-8 — один мой приятель обошёл с ней все КБ на планете, и все лишь разводили руками, потому что с невидимым материалом работать крайне сложно. Напыление делать бесполезно — прокрасится только поверхность, а мелкие детали внутри останутся невидимыми, к тому же электроника этого не любит; а в проявляющих полях работать с ним невозможно — слишком высок уровень ионизации. Дело кончилось тем, что парень застрелился, а его тело мы погрузили в одноместный шаттл, который в автоматическом режиме вывели на орбиту… Так вот, вспышку, которая последовала две недели спустя, было видно днём с поверхности планеты!..

Ромуланец побледнел и оперся о вовремя подставленное плечо Тиры.

— Мистер Монтгомери, — Лея скрестила на груди руки и уставилась на Скотта каким-то весьма нехорошим взглядом. — Ваша история произвела на меня большое впечатление, и лишь один момент вызывает вполне закономерный вопрос — если у вашего знакомого и впрямь возникли такие проблемы, не проще ли было бы ампутировать ему руку в области лучезапястного сустава, удалить этот чёртов детонатор, а потом пришить всё как было? Насколько я помню, для современной медицины это уже давно не проблема.

Скотт согнулся пополам от хохота.

— Разумеется, так мы и сделали! На самом деле этот парень и по сей день жив-здоров, и военной службы, насколько я помню, не оставил. Может, так и поступим, сынок? — он с надеждой посмотрел на Н'Кая.

— Вы не понимаете! — застонал Н'Кай. — Реабилитация после такой операции занимает почти целый год, к тому же она никогда не бывает полной! Для простого военного это, быть может, и незаметно, но для программиста, взламывающего вражеский файл, когда счёт идёт буквально на секунды — это верная смерть…

— Н'Кай, мы снимем с тебя этот детонатор, — устало сказала Лея, похлопав федерального агента по плечу. — Даю слово.

— Интересно, как? — прищурился Скотт.

— Молча, — отрезала Лея.

И тут, он её, наконец, вспомнил.

— Э… да я тебя знаю! Вулкан, Шикхар… это ты?!

— Да, это я, — не стала отпираться девушка. — Неужели всё ещё помните?

— Такое забудешь… Ну что, стала капитаном?

— В процессе, — буркнула Лея. — Детонатор поможете снять?

— Тебе — да. Слушай, а ты и правда можешь его разобрать?

— Могу попытаться. Понимаете, он невидим и для скан-лучей, и для глаз, и в дельта-полях, но для меня это не главное — я технику просто чувствую. Теперь уже не так хорошо, как в детстве, но, думаю, я справлюсь.

— Это мне знакомо, — Скотти посерьезнел и нахмурился. — Значит, так. У нас тут есть камера для обезвреживания взрывных устройств, выдерживает ударную волну авиабомбы, так что в случае чего хотя бы «Энтерпрайз» уцелеет… Какой будет временной промежуток?

— Одна секунда.

— О Господи!!!

* * *

Нет, Кирк не принял логику расы Люсика. Как и в случае с Эдит Килер, где-то в глубине души он остался уверен, что эту ситуацию можно было разрешить и иначе. Просто им не дали на это времени. И вовсе не факт, что человечество не выиграло бы ещё больше, не будь Третьей Мировой вообще. Но он смирился… что ещё оставалось? В одном Спок был прав — сделанного не исправить, а ядерная война всё-таки произошла, и с этим не поспоришь. Джеймс почувствовал, что вновь начинает запутываться, как и тогда… в 1940-м.

Так или иначе, пора с этим заканчивать. Нужно выполнить просьбу Льскрл.

Джеймс подошёл к стене и включил коммуникатор.

— Чехов?

— Да, сэр?

— Чехов, приведите, пожалуйста, на смотровую площадку курсантов Лею Т'Гай Кир, Эван С…Чн Т… ну, вы меня поняли; Латейру Марэ и Алекс Форд.

— Форд? — удивлённо переспросил Павел, прикидывая, что может быть общего у Алекс и трёх курсантов Звёздной Академии.

— Выполняйте, Чехов, — сухо сказал капитан и отключил связь. — Вы не имеете права так поступать с ними, — добавил он, обращаясь уже к Льскрл. — В конце концов, в том, что они здесь оказались — только ваша вина.

— Я лишь предлагаю альтернативу, — прошелестела Люсик. — Выбор — за ними.

* * *

Тишину грузового отсека разорвал оглушительный взрыв. Казалось, даже палуба вздрогнула у них под ногами.

— Интересно, они там живы? — пробормотала Алекс.

Эван и Тира сердито шикнули на неё с двух сторон, а в следующую же секунду створки люка разошлись в стороны, и в коридор вышли Скотт, Лея и бледный ромуланец, стаскивающие с себя тяжёлую защитную амуницию.

— Сдаётся мне, сэр, что насчёт вспышки, которую было видно даже с поверхности планеты, вы несколько преувеличили, — произнесла Лея, снимая с головы шлем.

— Ну, преувеличил, — легко согласился Скотт. — В первый раз, что ли?

— Ну как?! — хором спросили Тира с Эван, как только подошли поближе.

— Слава Богу, он сидел не на унитазе, а я — не Мел Гибсон…

Н'Кай сердито посмотрел на Лею, но спорить не стал. Этот фильм она загнала ему в компьютер вместе с остальными, позаимствованными из архива земного кино на Вулкане, куда периодически наведывались земные звездолётчики, когда местные исторические постановки вставали им поперёк горла.

— Ну и отлично, — вздохнула Эван. — Одним кошмаром меньше…

— Странно, — Скотт покрутил в руках несколько деталей от детонатора, уцелевших после взрыва и ставших видимыми. — Мне и в голову не приходило… то есть, приходило, конечно, но… одна секунда!!!

— Вы просто гений, мистер Монтгомери, — серьёзно сказала Лея. — Зафиксировать детонатор в стазисном поле и растянуть, таким образом, временной промежуток до целых тридцати секунд — и почему я такой тормоз?..

— Какие твои годы! — утешил её офицер. — Я бы, например, никогда не решился распаять тот контакт даже с напылением! Да, что ни говори, у молодости есть свои преимущества…

Неизвестно, как долго ещё Скотт и Лея продолжали бы объясняться друг другу в любви (исключительно как специалист специалисту), если бы в коридор не влетел взмыленный Чехов:

— Девчонки, на обзорную площадку, живо! Там вас капитан ждёт и это, как его… — он сделал соответствующий пасс руками, изображая нечто округлое и аморфное, — ну, вы, наверное, уже и сами поняли.

— Паш, да что случилось-то? — на бегу поинтересовалась Алекс.

— Не знаю, Саша, не знаю. Но, думаю, без твоей подружки с тентаклями тут не обошлось. Не спи, замёрзнешь! — последняя фраза адресовалась зевающей Лее, которая на ходу переплетала косы, растрепавшиеся под шлемом. — Кроме шуток, девчонки. Капитан долго ждать не любит.

* * *

Льскрл не было в холле, когда из лифта вышли пятеро молодых людей, из которых только одна не была одета в форму Звёздного Флота. На Алекс был стандартный тёмно-серый костюм с нашивкой Пси-корпуса и высокие ботинки с разными шнурками. Вид у неё был довольно помятый, как, впрочем, и у тех трёх курсантов, что стояли рядом. Однако, несмотря на этот факт, выглядели все четверо вполне неплохо, словно только и ждали приказа отправиться ещё в какую-нибудь самоубийственную миссию. Например, в Дельфийский Треугольник. Давно мы там не были, кстати…

Это было воплощённое будущее Федерации. Или прошлое?..

Кирк нахмурился.

Отконвоировав девушек к капитану, Чехов выдал краткий отчёт по текущей ситуации и был отправлен обратно на мостик.

И тут капитан заметил, что как минимум две из присутствующих здесь девушек смотрят не на него, а сквозь него, а именно — на стоящего рядом с обзорным экраном вулканца.

— М-мистер Спок?.. — промямлила та, что повыше и подняла руку в традиционном вулканском приветствии.

— Здравствуйте и процветайте, мистер Спок! — быстро нашлась та, что пониже ростом, по виду — совсем девчонка.

Кирк оглянулся на старшего помощника, безмолвно требуя объяснений.

— Вулкан, Шикхар, — напомнил ему Спок о событиях, имевших место четыре с лишним года назад. — История со Сферой, помните?..

— Помню, конечно! — Джеймс с недоумением уставился на сестёр. — Ну и выросли же они!

Спок едва заметно пожал плечами. Он, конечно, сразу узнал земных детей из клана С'Чн Т'Чай, но, по негласному уговору, установившемуся между ним и девочками ещё четыре года назад, ни словом не обмолвился об этом факте.

И тут Джим заметил кое-что ещё. На шее старшей из сестёр поблёскивала знакомая серебряная цепочка с крупными звеньями. Он подошёл поближе и потянул за цепочку, вытаскивая из-за ворота девицы свой бывший талисман.

— Ты всё его носишь?

— Так точно, сэр! — отрапортовала Лея, застывшая в позе «вольно», общепринятой в рядах Звёздного Флота — руки сложены за спиной, одна нога отставлена в сторону, подбородок задран вверх… в тех же позах стояли и Тира с Эван, но ни в ком из них не сквозило такое напряжение, как в этой светловолосой девушке с зелёными глазами. Будто линия высоковольтного напряжения…

— Вольно, курсант, — тепло улыбнулся Кирк. — Я верю, что ты честно служишь Федерации и хорошо учишься.

Девушка едва заметно перевела дыхание, и Джим понял, что угадал.

— Между прочим, — сказал он, как бы невзначай обнимая Лею за плечи. — На территории Звёздной Академии под окнами деканата растёт ореховое дерево. Видела?

Лея неуверенно кивнула, не вполне понимая, к чему он клонит.

— Там на уровне третьего этажа есть такая выразительная надпись — «Сержант Полански…»

— Не надо, сэр, я помню, — поспешила сказать Лея, прежде чем капитан успел процитировать этот бессмертный шедевр целиком.

— Так вот, это я вырезал, — шопотом произнёс он.

— Неужели? — Лея недоверчиво посмотрела в глаза своему идеалу. — Ой…

— Что значит «ой»? — не замедлил поинтересоваться капитан.

— Это значит, что она уже давно удлинила эту надпись, — насмешливо произнесла Эван за её спиной. — Раза в четыре, если не ошибаюсь…

— Я и не сомневался, — довольно сказал капитан. — Поэтому не надо тут стоять как на параде, ты всё-таки пока ещё не офицер. Ты сейчас на каком курсе?

— На первом.

— После Академии придёшь к нам служить? — коварно поинтересовался Кирк. — Я мог бы сделать на тебя индивидуальный запрос…

Спок насторожился, заметив в глазах капитана нечто большее, чем обычный профессиональный интерес ответственного по работе отдела кадров. Не то, чтобы ему было какое-то дело до похождений капитана в этой сфере человеческих взаимоотношений, но… в конце концов, это девушка из его клана!

— Капитан, разрешите напомнить о миссии, возложенной на нас госпожой Льскрл…

— Господи, как он это выговаривает? — пробормотала Алекс.

— Вулканец… — пожала плечами Эван.

— Да-да, конечно, — Джим убрал руку, выпуская Лею из своих «дружеских» объятий.

Лея быстро спряталась за спины подруг и перевела, наконец, дыхание. Ей очень, очень, очень нравился капитан Кирк… но не с этой точки зрения. Алекс показала ей кулак. Лея беспомощно пожала плечами.

— Итак, курсанты, — начал Кирк, — у меня для вас есть кое-какие новости. Хорошие или плохие — судить только вам. Никто не навязывает вам готового решения, и выбор, таким образом, остаётся за вами.

Джим замолчал, подбирая слова. Как, каким образом объяснить им тот факт, что прошлое, которое им уже давно, наверное, кажется только сном, вновь становится для них реальностью номер один? Хотя… они ведь могут и не согласиться. Кирк надеялся на это. Не полные же они идиотки!

Двери соседнего помещения тихо распахнулись, и на обзорную площадку бесшумно скользнула Люсик.

— Здравствуйте, люди, — произнесла она мелодичным голосом явно синтетического происхождения (и то сказать — как бы она могла говорить, обладая подобной анатомией?). — Здравствуй, маленькая Алекс, здравствуй — ещё раз — потому что скоро мы попрощаемся навсегда; здравствуй, Тира, хозяйка маленьких драконов; здравствуйте, Эван и Лея, две вечные противоположности, идущие рядом… Я заранее знаю ваш ответ.

— Но вы ещё не задали вопроса, — сказала Эван.

— Не задала. Зачем? Вы ведь знаете его и сами.

— Нет, — сказала Эван.

— Нет, — сказала Тира.

Алекс думала лишь секунду, затем встряхнула головой и решительно произнесла:

— Нет.

— Нет, — поддержала всеобщий ответ Лея. — Хотя и не по тем причинам, о которых вы все тут подумали, — она в упор посмотрела на Кирка, и он покраснел, напоровшись на этот неожиданно холодный взгляд равного по возрасту и интеллекту. — Во-первых, наши семьи. Вы же не хотите, чтобы драма повторилась вторично? Во-вторых, друзья… это тоже кое-чего стоит, вы ведь согласны? Ну и, наконец, наши перспективы… так вышло, что они несколько изменились. Нет, это невозможно.

— Да и что будет, если мы вернёмся? — задумчиво произнесла Эван. — Разве что-то зависит от нас… там? Наверное, ни у кого из нас даже детей не будет… не было.

— Этого я не знаю, — ласково сказала Люсик. — Как не знаю и того, погибнете вы или останетесь вживых, если вернётесь домой. Скорее всего, ваш след просто затеряется в волне энтропии. Вы ничем не навредите этому будущему, если вернётесь.

Зато навредите своему, подумала она про себя, так как могла видеть судьбу каждой из них в этой реальности. Но она не имела права на них давить. Никто не имел. Их выбор обрадовал её больше, чем она сама того ожидала.

— Раньше я очень хотела вернуться, — медленно произнесла Алекс, с отвращением глядя на обзорный экран. — Вы даже и представить себе не можете, до какой степени. — Но за последние годы в моей жизни кое-что изменилось. Я больше не хочу возвращаться.

— А у меня кошки… то есть, файры, — развела руками Тира. — Ну куда я с ними в двадцать первый век?

— Короче, с нами всё ясно, — сказала Лея, повернувшись к Люсик. — Но, понимаете… не знаю, как остальных, а лично меня в этом деле ужасно бесит один факт. Почему, на каком основании вы взялись решать, что лучше, а что хуже для человеческой расы? И кто сказал, что Федерация не возникла бы без этой чёртовой войны?! Быть может, мы стали бы даже ещё лучше!..

Кирк и Спок нервно переглянулись — этот аспект проблемы предположительно считался тайной.

— Это неизвестно.

— Что я слышу! — воскликнула Лея. — Логика Древних, сокрытая за иллюзией искренней заботы о развитии рас! Кто дал вам право решать за нас подобные вещи?!

— Время, — спокойно ответила Льскрл. — Только оно. Открытие временного портала — вот наша вина и действительная ошибка. Остальное — лишь узел событий, который нам предстоит развязать. Мне… — по её телу пробежали радужные всполохи, что было равносильно сомнению и сожалению. — Алекс знает, что и я сама заблудилась во времени после того, что случилось. Это… было необходимо.

Лея продолжала молча кипеть от злости, и Джеймс посмотрел на неё с сожалением и сочувствием. Для него эта фаза уже была позади, интересно, сколько времени уйдёт на то же самое у неё.

Внезапно одна из девушек, кудрявая и тёмноволосая, нисколько не изменившись в лице, неуловимым движением двинула Лею локтем в бок. Та бросила на подругу воинственный взгляд и отошла в сторону, что-то тихо бормоча себе под нос. Должно быть, обдумывала план убийства…

— Капитан, — услышал он голос Спока. — Взгляните на это.

Джеймс резко обернулся к обзорному экрану и не удержался от изумлённого восклицания. Вокруг «Энтерпрайза», куда ни смотри, парили точные копии Льскрл… только каждая не меньше сотни метров в диаметре!!!

— Это… это…

— Это взрослые представители моего народа, — пояснила Люсик.

— Вы…

— По меркам вашей расы мне нет ещё и года, — просто сказала она.

— Но вы ведёте переговоры!!!

— Таково было решение взрослых, — Люсик задумчиво повела щупальцами. — Считается, что дети лучше понимают детей, да и не смогли бы вы с ними общаться.

— Дети… детей? — поперхнулся Джеймс.

— Странно звучит, не правда ли? Но это правда, как и то, что сейчас мы с вами попрощаемся навсегда. Алекс… — Люсик обвила девушку за плечи одним из своих светящихся щупалец и тут же легко отстранила в сторону. — Прощайте все. Вы проживёте хорошую, достойную жизнь. Будьте счастливы!..

С этими словами Люсик медленно растворилась в золотисто-розовом сиянии. Алекс смахнула с ресниц слёзы и отвернулась. Лея молча смотрела в обзорный экран, храня на лице странное выражение… которое являлось почти зеркальной копией выражения лица Кирка, стоящего метрах в двух от неё. Эван и Тира, взявшись за руки, наблюдали, как огромный, похожий на мыльный пузырь, корабль пришельцев отплывает в сторону, втягивается в невидимое отверстие в пространстве… и исчезает.

Яркая ослепительная вспышка — и всё закончилось. «Энтерпрайз» опять был свободен.

Эта дверь во времени закрылась навсегда.

Эван убедилась, что на неё никто не смотрит, и подошла к Споку — побеседовать о доме и о родителях. Тира ушла в бар — искать Серёгина, Лея вернулась в медотсек, а Кирк отправился в тюремную камеру — допрашивать задержанных клингонов. Алекс отправилась переживать случившееся в одиночестве.

* * *

Н'Кай сидел на ступенях лестницы, приставленной к грузовому люку «Лай'а Телл» и пристально следил за тем, как Скотти от нечего делать перебирает двигатель его звездолёта.

— Этот твой корабль — настоящая развалина, сынок. Ты уж не обижайся — говорю как есть; чудо, что оно вообще ещё летает.

— Я не обижен. Вот если Лея услышит — голову снесёт. Даже вам.

Скотт одобрительно хмыкнул. Подобное отношение к технике он уважал. Даже если речь шла о той технике, которой самое место на помойке.

— А этот парень, что за девчонками приходил — он кто?

— Павел-то? Да это наш навигатор, тоже в своём роде личность знаменитая, молодой, да из ранних… Он тут многим жизнь спасал, я — не исключение. А что?

— Герой, значит, — Н'Кай задумался. — М-да. Только героев нам тут и не хватало…

* * *

Из разговора с Эван Споку стало известно, что в медотсеке находятся два знакомых ему вулканца — один является хорошим другом его отца, второй доводится ему самому троюродным братом. Поэтому сразу после беседы с девушкой Спок прошёл к турболифту и спустился на нём во владения Маккоя.

— Ты смотри, кто к нам пожаловал, — проворчал Маккой, не отрывая взгляда от показаний компьютера, высвечивающихся на полупрозрачном плоском мониторе. — Чем обязан?

— Я пришёл сюда исключительно для того, чтобы узнать о состоянии двух вулканцев, которые поступили к вам три с половиной часа назад, — отрывисто произнёс Спок.

Маккой заметно смягчился, глядя в сторону палаты.

— Да, в общем, ничего. Особенно у мальчика. Тот, что постарше, был просто в ужасном состоянии, но сейчас и у него дела налаживаются. Признаться честно, я удивлён, что он вообще выжил. По всем законам логики, он должен был умереть ещё на Клинжае. Без лекарств, без аппаратов… невероятно.

Спок сразу вспомнил о том, что живучесть Сорела носила иногда прямо-таки оскорбительный характер — особенно для некоторых в его собственном клане, но упоминать об этом, естественно, не стал. Вместо этого он подошёл поближе к прозрачной стене и увидел Лею, сидящую на скамье возле дверей с ноутбуком в руках. Выглядела она неважно — сказывались вторые сутки без сна и общее нервное напряжение.

— Там девушка, — произнёс Спок таким тоном, будто Леонард был слепым или умственно отсталым.

— Само собой, там девушка! — огрызнулся Маккой. — Из палаты я её выгнал, но отсюда прогнать не могу. Стоит мне отвернуться на секунду, как она уже снова здесь. Сидит тихо, никому не мешает, так что придраться мне совершенно не к чему. Я ей уже раз десять объяснял — они не оценят этого, когда очнутся, только хуже будет, но нет… ничего не хочет слушать.

Спок приложил ладонь к стеклу и прислушался к своим ощущениям. Однако…

— Не прогоняйте её, доктор, — посоветовал он Маккою. — Они из одного клана, я прекрасно знаю всех троих.

— Вы это серьёзно?

— Доктор, на Вулкане живёт гораздо больше землян, чем может показаться на первый взгляд. Усыновление сирот из землян в наши дни на Вулкане тоже не редкость, так что удивляться особенно нечему. Я полагаю, им обоим будет приятно видеть её, когда они придут в себя.

— Спок, я не перестаю вам удивляться, — произнёс Маккой. — Неужели вы, наконец, решили продемонстрировать человеческую половину своей натуры?

— Я не настолько наивен, мистер Маккой. Просто это логично. Я чувствую связь между ними… почти родственную. Сообщите мне, когда Сорел очнётся.

— Откуда вы его знаете?

— Он знаком с Сарэком.

С этими словами Спок покинул медотсек, а Леонард в задумчивости уставился на усталую светловолосую девушку, записывающую что-то в свой маленький компьютер.

Что же ты такое?

* * *

Алекс, там временем, сидела в гидропоническом саду, прижавшись лбом к холодной металлической переборке. Множество раздумий терзало её в данный момент, немало было среди них разочарований и несбывшихся надежд, а где-то в глубине всего этого урагана билась одна-единственная мысль…

Как мне поступить с Дангларом?..

* * *

Скотти был рад отделаться от Н'Кая, починив, наконец, его посудину. Ромуланец не так хорошо, как земные техники, разбирался в этом деле, зато приставал к «немногословному» шотландцу с вопросами о членах экипажа. Разумеется, он не рассчитывал выведать никаких тайн — ни личных, ни служебных; но даже Скотти притомился описывать ему привычки, манеры и пристрастия младшего офицерского состава — верхушка командования «Энтерпрайза» Н'Кая почему-то совершенно не интересовала. В итоге профилактика «Лай'а Телл» была закончена в рекордный срок — уже к вечеру, и Монтгомери поспешно ретировался со стартовой площадки, сделав вид, что в инженерном отсеке остро нуждаются в его присутствии, что, конечно же, вовсе не было правдой.

Тард, насвистывая какой-то легкомысленный мотивчик, отправился разыскивать Александру — кроме прочего, ему хотелось похвастать открытым им только что способом «подгонять не подгоняя», то есть — используя свои вновь обретённые способности. Н'Кай сознательно сыграл на раздражении Скотта, не позволяя себе, однако, перейти опасную грань досады на распросы.

Проходя мимо медотсека, он с удивлением обнаружил искомую личность, расплющившую нос о прозрачную перегородку. Она не привлекла внимания Леи и медиков, даже не вошла внутрь. Присутствие Тарда дошло до неё с опозданием (так глубоко она задумалась), когда он дружески положил руку ей на плечо. Алекс не вздрогнула, но слегка изменилась в лице, с едва уловимой неприязнью отодвигаясь в сторону.

— Да что случилось? Никак не привыкнешь к мысли, что я живой? — и он протянул руку для приветствия.

Алекс спрятала руки в карманы.

— Как ты оказался в клингонской команде? — спросила она прокурорским тоном.

— По поручению посла Сарэка, — не менее официально парировал Н'Кай.

Алекс прищурилась.

— Врёшь. Тебя подставили.

Н'Каю не очень-то хотелось афишировать обстоятельства той «подставы», где если кто и был виноват, то исключительно он один, поэтому он предпочёл притвориться обиженным:

— Сканируете, мисс?

— Ничуть. Это у тебя на поверхности. Что теперь поручит тебе добрый посол Сарэк?

— Откуда мне знать… — ушёл от ответа Н'Кай.

— Тебе хотя бы жалование платят? — продолжала издеваться телепатка. — Судя по той железяке, но которой вы дрейфовали, когда Люсик подхватила вас возле Нейтральной Зоны, оно выражается в устном «спасибо».

— Мне нравится мой корабль, — сухо сказал Н'Кай. — Между прочим, он на ходу и вполне готов к полёту. Могу покатать… — подмигнул он.

— Спасибо, не надо, — Алекс осенила какая-то мысль. — Зайдём? — они вошли в медотсек и приблизились к койке Данглара.

Тот спал… или делал вид, что спит.

— Досталось, наверное, мужику, — вежливо заметил Н'Кай, глядя на бледное лицо телепата.

— Так ты говоришь, твой звездолётик способен не только дрейфовать в пространстве? — ни с того ни с сего поинтересовалась Алекс.

— «Лай'а Телл» ремонтировал сам инженер Скотт. Хоть сейчас в гиперспейс, даже баки заправлены. А что, неужели надумала полетать?

— Настойчивость делает чудеса. Продолжай, может, ты меня и уговоришь… — с этими словами Александра повернулась и, взяв Н'Кая под руку, вывела из медотсека.

Она даже позволила пригласить себя в бар, где изобразила живейший интерес к бильярдной партии между распушившим хвост кавалером и командиром Серёгиным, едва не приобредшей в итоге масштабы последнего столкновения между Вулканом и Андорой, ну да ладно, не об этом речь.

…В конце концов, она Гримо не мать и водить его за ручку — не её забота.

* * *

Леонард Маккой сидел в кресле капитана, временно замещая отсутствующего Джеймса Кирка. Допрос клингонов что-то затянулся. Больные не требовали его безотлучного присутствия на рабочем месте, но доктору всё равно было неуютно.

На панели, расположенной рядом с турболифтом, вспыхнул и тут же погас зелёный огонёк, после чего дверцы лифта бесшумно разошлись в стороны, и на мостик ступила уже знакомая Маккою девушка из вулканского клана. Ну и народ… Раньше он полагал, что они не способны ассимилировать в свою среду чужаков, и Аманда — лишь исключение, подтверждающее общее правило; но, видимо, он ошибался… однако Споку в этом признаваться не стоит — этот спляшет на твоих костях и виду не покажет, как доволен.

Лея отыскала Маккоя взглядом, что было нетрудно, учитывая, что час был уже достаточно поздний, и на мостике несли вахту лишь он сам, Павел Чехов и два старших курсанта, которые проходили на «Энтерпрайзе» последнюю практику перед выпуском. Она подошла ближе, явно собираясь задать какой-то вопрос о своих… родственниках. Но не успела — из коммуникатора раздался голос:

— Н'Кай Тард — мостику. Разрешите пробный вылет.

— Уже починил? — Лея, с разрешения Маккоя, воспользовалась его коммуникатором. — Я думала, ты и за три дня не управишься.

— Лея, ты?.. Это не я чинил, а инженер Скотт.

— А-а-а. Тогда всё понятно, — Лея вернула коммуникатор Маккою, храня на лице всё то же выражение лёгкого недоумения.

— Вылет разрешаю, — сказал Маккой. — Мистер Чехов…

— Есть, сэр, — Чехов направил энергию на шлюзовой отсек.

Против ожидания, «Лай'а Телл» не сразу воспользовался полученным разрешением. Прошло минут десять. Маккой и Лея, занятые медицинской беседой, не обратили внимания на эту заминку. Павлу надоело держать щиты, и он вызвал ангар.

— «Лай'а Телл»! Так вы летите или нет?

— Готов, — глухо раздалось в ответ.

Спустя пару секунд звездолётик показался на радаре. Показался лишь на минуту, чтобы почти сразу совершить прыжок и исчезнуть в гиперпространстве.

— Мистер Маккой! — закричал Чехов. — Корабль ромуланца исчез!..

— Что?! — дуэтом раздалось от капитанского кресла.

В этот момент на мостике появились Джеймс Кирк и старший помощник Спок. То, что они узнали от клингонов, требовало дополнительного расследования. Разумеется, оба услышали возмущённый возглас Маккоя и Леи.

— Что случилось? — строго спросил Кирк.

— Агент Тард покинул борт «Энтерпрайза» с целью тренировочного полёта после ремонта двигателей, сэр! — доложил Чехов, прежде чем доктор успел открыть рот для ответа.

Маккою оставалось только подтвердить слова навигатора и добавить:

— А потом он вошёл в подпространство и исчез… хотя вроде бы и не собирался.

Спок приподнял одну бровь и направился к своему компьютеру. Ознакомившись с входящими данными, он кивнул Кирку.

— Хм… — протянул Кирк. — Ну что ж, тренировочный так тренировочный.

— Но не до такой же степени… — вполголоса произнесла Лея за спиной Маккоя.

В этот момент раздался новый сигнал. Сестра Чепел сообщила, что из медотсека исчез больной — снятый с клингонского корабля Гримо Данглар.

— Кирк — охране! Обыскать ангары и шлюз! — мгновенно отреагировал капитан.

Спок пару раз прикоснулся к клавиатуре и сообщил:

— Два человека на ангарной палубе номер восемнадцать.

— Охрана! Сосредоточиться на восемнадцатой палубе! — Кирк, Маккой и незаметной тенью следующая за ними Лея прошли в лифт.

* * *

— Вот и покатались… Не переживай, посол купит тебе новый корабль… — приговаривала Алекс, бережно прикладывая холодную металлическую шестерёнку к затылку ромуланца. Гримо мог бы действовать и понежнее…

Ладно, чёрт с ним. А ведь он чуть было не предложил ей лететь вместе с ним. Она прочла эту быстро исчезнувшую мысль, когда Данглар с рук на руки передавал ей бессознательного ромуланца, а также его вещи и документы. Тащила, ёлки-палки, этого детину, как муравей кузнечика, из шлюза. Придётся теперь врать, что взрослый дядя-телепат её «вырубил». А ведь она, грешница, даже знает, куда тот направляется… «Ладно, — ещё раз повторила она для себя. — Чёрт с ним». За чёрта она тоже была спокойна — рогатый в хорошей компании.

* * *

Створки грузового лифта разошлись в стороны, и оттуда вывалились шестеро охранников. Из другого лифта вышли капитан, доктор и Лея. В этот момент ромуланец зашевелился, приходя в сознание, и первое, что он сделал, к изумлению Алекс, это схватил её за плечи, потряс, как молодую грушу, и с заметной тревогой произнёс:

— Ты в порядке? Он тебе ничего не сделал?..

Лее почудились звуки свадебного марша. Но явно преждевременно, ибо Алекс отвечала:

— Он не сделал, так ты сделаешь! Прекрати меня тискать, кругом люди! — и резко высвободилась, отодвигаясь от ромуланца на пионерское расстояние.

* * *

От Маккоя Н'Кай вышел с перебинтованной головой, а от Кирка — с перекошенной физиономией. Такую выволочку получить он даже и не мечтал. Мало того, что предатель скрылся от правосудия, так он ещё и прихватил с собой боевой звездолёт Федерации! Пусть устаревший и подержанный, но вполне функциональный.

Лея вновь куда-то исчезла; Алекс же, сидя у себя в каюте, была почти спокойна. Камень на сердце не позволит ей сильно оторваться от земли и потерять почву под ногами. Для неё это — почти благо.

В дверь постучали. Алекс обречённо вздохнула. И — действительно, это был ромуланец. При взгляде на него она не удержалась от комментария:

— «Графиня изменившимся лицом бежит пруду…»

— Что?!

— Не бери в голову. Присаживайся, — она указала на свободный стул.

— Кто такая графиня? Это ты обо мне, что ли?

— В пень графиню! То есть… давай, рассказывай — кто ты такой, кому служишь, во что веришь и куда путь держишь. Слушаю внимательно.

* * *

Серёгин был счастлив. Когда ещё учащемуся первого курса выпадет шанс оказаться в центре внимания младшего офицерского состава, да ещё и в роли побывавшего в клингонском плену героя!.. Он уже в третий раз пересказывал историю своей приснопамятной стажировки, и она обрастала всё новыми интригующими подробностями.

Когда Тире и Эван наскучило выслушивать живописания командирских подвигов в логове клингонов (хотя тут, честное слово, было что послушать!), они отправились на поиски Леи, Алекс и Н'Кая. Первую логичнее всего было искать либо в медотсеке, либо на мостике, где она, с лёгкой руки Джеймса, по всему судя, уже прописалась. Однако, к удивлению подруг, ни там, ни здесь её не оказалось. Оставалось только одно место, где её можно было найти, и девушки спустились в ангар, где столкнулись с ухмыляющейся Алекс и удручённым Н'Каем.

— О, — вежливо сказала Тира.

— Ничего не «о»! — взрыкнула Алекс. — Кстати, мы ищем Лею.

— Вот совпадение! — радостно воскликнула Тира. — Мы тоже!

— Тихо! — Н'Кай поднял руку. — Слышите?..

— Чёрт!!! — раздавалось из-за приоткрытых дверей ангара. — Он угнал мой звездолёт! Мой «Лай'а Телл»! Он чуть не убил моего ромуланца!!! Сволочь! Сучий потрох!! Твии-окх!!!

— Это серьёзно, — Эван сделала страшные глаза, оборачиваясь к остальным. — Если она перешла на вулканский мат, всё действительно очень серьёзно.

— Кто рискнёт зайти в ангар? — осведомилась Алекс.

— Только не я, — сразу отказался Н'Кай. — Как ни крути, в потере звездолёта виноват я сам. Если бы я был внимательнее…

— Ладно, — сказала Алекс. — Я пойду. Смотрите — и учитесь.

Лучший способ защиты — нападение, напомнила себе Алекс, решительно отодвигая в сторону тяжёлую створку двери. В конце концов, это я ответственна за данную ситуацию, хотя ума не приложу, как можно скорбеть по этой консервной банке…

— Так… принцесса в страшном горе, — прокомментировала Эван, — поклялась разрядить пистолет в первого же, кто войдёт к ней комнату…

— Разве она принцесса? — удивился Н'Кай.

— В своём роде, да, — согласилась Эван. — Единственном роде. И слава Богу…

* * *

Алекс вышла на палубу и увидела Лею, которая пинала сапогами стальную переборку, хотя уже как-то вяло и явно в большей степени из чувства долга.

— Нет, ну ничего себе! — возмутилась Алекс. — Ты в своём уме, женщина?! У тебя муж при смерти, а ты тут плач Ярославны по летающей сковороде устраиваешь!!!

— Ну, во-первых, Сорел сейчас стабилен, — неожиданно спокойным голосом отозвалась Лея. — Будь это иначе, я находилась бы рядом с ним. Во-вторых, я своими руками собрала этот корабль, и он имел для меня некоторое значение, хотя тебе этого и не понять. Что же до «летающей сковороды», то это, скорее, то, на чём мы все сейчас находимся, а «Лай'а Телл», следуя этой классификации, являет собой некую разновидность летающего утюга… и мне не хотелось бы слышать подобных аналогий от того, кто не принимал непосредственного участия в его воссоздании.

— Ну, а переборка-то в чём виновата?

— Мы с Эван подарили «Лай'а Телл» Н'Каю, — упрямо продолжила Лея. — Быть может, его репутация и оставляет желать лучшего, но он любил этот корабль и заботился о нём… а Данглар просто долетит на нём до ближайшей планеты и выкинет его на помойку!!! — Лея ударила кулаком по переборке.

— Эван, насколько я знаю, отнеслась к этой потере гораздо спокойнее, — осторожно заметила Алекс.

— Я выражаю возмущение за нас обеих, — буркнула Лея.

— Устала, да? — Алекс тоже слегка попинала ногой многострадальную переборку — исключительно для достижения конструктивного диалога.

— Устала — это не то слово, — Лея потёрла руками виски и поморщилась. — Трое суток на ногах… просто мне надо было на ком-то отыграться. Чем плоха переборка?..

— Да, в общем, ничем, за исключением того факта, что на ней держится вся эта секция, но это, конечно, не главное… Слушай, может, ты пойдёшь спать, а? Капитан же выделил для нас каюту.

— Не спится.

— Ты, между прочим, на грани истерики.

— Чёрт, и эта туда же… Да нет у меня никакой истерики!!!

— Нет, так будет, — твёрдо пообещала Алекс.

— Ну, если ты так настаиваешь… — Лея побарабанила пальцами по переборке. — Я тут всё думаю… как этот Данглар мог проникнуть на корабль? Получается, что Н'Кай сначала открыл люк, и только потом на него набросился этот тип. Странно… Тард вроде бы не из тех, кто не следит за своей спиной, значит что-то его отвлекло. Слушай… — Лея пристально уставилась Алекс в глаза. — Ведь это ты нашла Н'Кая?..

— Э, да ты параноиком становишься!

— У меня на то есть свои причины, — сухо заметила Лея. — Не забывай, что я тоже телепат, хотя и весьма посредственный.

— Пошли, высочество, — Алекс поволокла Лею к выходу, не давая ей зациклиться на этой опасной теме. — Повстанцы ждут…

* * *

Что ж… Клингонский капитан с потрохами сдал этого Гримо Данглара, но информация поступила слишком поздно, а изменник бесследно исчез, едва не отправив попутно на тот свет ромуланца.

Спецагент, надо же! Надо сказать, у Сарэка всегда было специфическое чувство юмора. И то сказать — кто такого в шпионаже заподозрит?..

Джеймс отключил личный дневник и иронически ухмыльнулся, вспоминая, какой пришибленый у Тарда был вид во время последнего разговора. И то сказать, часто ли выпадает шанс простому капитану Федерации отчитать ромуланца по полной программе? С другой стороны… Кирк вздохнул. По сути дела, ромуланец был потерявшимся мальчишкой, оторванным от своих корней. Велика ли честь — с таким расправиться… Эх… Но каков лопух, а?..

* * *

В конце концов, вся компания оказалась в каюте Алекс. Все устали, были на взводе, и уже втихую переругивались друг с другом. Предупреждая возможные споры, упрёки и скандалы, Тира сотворила в синтезаторе пять чашек горячего шоколада и одну — с чаем, что подействовало на всех самым умиротворяющим образом, и уже через пятнадцать минут каюта стала напоминать мостик после удачного налёта ференджи с применением усыпляющего газа — в кресле, вытянув поперёк ковра длинные ноги, спал Н'Кай; на низкой кушетке, свернувшись калачиком, трогательно посапывала Тира; на ковре, рядом с креслом, развалился не добравшийся до верхней полки Серёгин; а на нижней полке, как котята, свернулись Лея и Эван. Алекс некоторое время любовалась на эту картину (в отличие от этой компании, ей всё же удавалось иногда поспать за последние трое суток) и улеглась на свою кровать… на спинке которой, нахохлившись, сидели два разноцветных файра.

— О Боже… — простонала она. — Летите… куда-нибудь. Воняйте в другом месте, ладно?

Золотая королева презрительно зашипела, зелёная и глазом не повела.

— Мне нужен отпуск, — пробормотала Алекс, падая лицом в подушку. — И срочно. Начиная с сегодняшнего дня. Прямо сейчас…

Она заснула.

И день, который, казалось, не завершится уже никогда, сменился, наконец, ночью.

* * *

Кирк проснулся от ужаса, словно его ударило током. Что? Что он ещё не сделал?..

О Боже! Я забыл на мостике Маккоя!!!

* * *

Леонард сидел в капитанском кресле, злой как чёрт, и клевал носом под насмешливым взглядом старшего помощника, который, естественно, даже сонным не выглядел. Собственно, поэтому доктор и злился. Мало того, что капитан умотался до такой степени, что забыл снять его с вахты, так ещё и этот издевается!..

У Маккоя было своё любимое место на мостике — за спинкой капитанского кресла. Стоять там и подавать время от времени язвительные комментарии в те моменты, когда не требуется его присутствие в медотсеке — вот его истинные задача и призвание. Но чтобы сидеть в этом пыточном устройстве, явно разработанном с целью ускорить у капитанов развитие венозного застоя в строго определённых местах организма, и как следствие, как можно скорее переправить их в штаб… нет, это не для него.

Внезапно тишину ночного дежурства нарушил мелодичный свист коммуникатора.

— Спок на связи, — откликнулся старший офицер по науке. — Да, капитан. Есть, капитан. Немедленно выполняю. Конец связи…Мистер Маккой!

— А? — Боунз вскинул голову. — Где клингоны???

— Исключительно в ваших снах, доктор. Вы можете быть свободны, я сменяю вас по дежурству. Прямой приказ капитана.

— Давно пора, — буркнул Леонард. — Кстати, хотел вас спросить…

— Что именно, доктор?

— Много ли сейчас на Вулкане полукровок?

— Почему вас так интересует этот вопрос? — Спок позволил себе слегка удивиться.

— Этот мальчик, Сэлв… Я обратил внимание, что у вас с ним несколько разная организация. В нём больше человеческого.

— Это и с чистокровными вулканцами иногда случается, — вполголоса прокомментировал Спок, — что уж говорить о потомках от смешанных браков.

— Что?

— Ничего. Несколько сотен человек, я полагаю.

— И это всё?! А в процентах?..

— Доктор, я просто никогда не интересовался этим явлением, невзирая на своё происхождение, — честно признался Спок, — но если вам интересно, я выясню. Что же до того, чьи гены преобладают… знаете, говорят, что этот процесс довольно непредсказуем.

— Вы как-то размякли, Спок, — покачал головой Леонард. — Переживаете за соплеменников?

— Подобное поведение более свойственно людям, доктор, — не моргнув глазом, соврал Спок. — Лично для меня в этом нет логики — я не врач и всё равно ничем не смогу им помочь. Оставляю эту прерогативу вам.

— Премного благодарен… кстати, куда делась эта девочка с косичками, что вечно крутится рядом с медотсеком?

— Спит, я полагаю, — невозмутимо ответил Спок. — Физиологически все они — лишь подростки, следовательно, быстро утомляются и нуждаются в отдыхе. У вас к ней какое-то дело?

— Да так… в своё время я интересовался историей двадцатого века, так что нам есть о чём поговорить. Она знает такие подробности! Слушаю, как страшную сказку просто.

— Все молодые люди давно уже спят, — повторил Спок. — Утром я отправлю их к вам на дополнительное обследование.

— Да, это правильно, — оживился доктор. — У Леи какой-то бледный вид, да и Серёгин особо здоровым не выглядит… ромуланца после удара по голове так толком и не осмотрели…

«Ну всё, почуял кровь, теперь не остановится, пока до всех не доберётся», — обречённо подумал вулканец. Ладно, ничего, пусть доктор развлечётся. Уж лучше эти юные курсанты, чем они с капитаном… а то этот коновал как затеет очередной профилактический осмотр — потом три дня из медотсека не выберешься!..

— Ступайте и вы, доктор, — миролюбиво предложил Спок и сел в капитанское кресло. — Вы же на ходу спите.

Доктор проворчал что-то протестующее, заходя в лифт, но разобрать, что именно, было уже невозможно. Он действительно спал на ходу. В прямом смысле.

Спок посмотрел на обзорный экран, в глубину холодного космоса, наполненного мерцающими скоплениями газа и сверкающими пылинками звёзд. Где-то среди них затерялась Земля.

Земля… Полуторамесячный отпуск, набор новых членов экипажа взамен вышедших в отставку, капитальный ремонт корабля… и неизбежная встреча с родителями.

Они возвращались домой.

* * *

…энтропия неизбежна. Не важно, сколь много мы сделали для сохранения Вселенной, она в конце концов умрёт. Но благодаря нашим усилиям она просуществует дольше на миг, на вечность, какая разница? Никто из нас не знает, родится ли новая Вселенная из обломков старой. Но наши усилия имеют смысл…нет наказания за бессмысленную трату дарованной силы, разве что тяжкое сознание, что Вселенная из-за потерянной энергии умрёт быстрее хотя бы на миг…нет награды за служение Жизни, кроме самой жизни.

Д.Дуэйн, «Как стать волшебником».

Конец третьей части.