Весна наступила рано. Высоко над беспорядочными нагромождениями Сектора клубились кудрявые облака подобно взбитым сливкам в чаше водянистых чернил. Гарри никогда не видел небесного свода Земли, так что куполообразное хоготанское небо, цвета темно-синих сапфиров, не казалось ему странным.

Утро было теплым. Он приспустил куртку с плеч, и она висела на лямках его рюкзака. Фрего спозаранку сходил в универмаг и выбрал для него кое-что из одежды — теперь Гарри щеголял в новеньких джинсах, толстом свитере и тяжелых ботинках. Последние, правда, немного жали. Ничего, разносятся, решил юноша.

Вокруг волнами бурлили гомонящие толпы жителей Риф Сити, заполнявшие рестораны, магазины и дешевые дневные бары, где загулявшие астролетчики пытались прийти в себя после бурно проведенной ночи.

Сейчас Гарри чувствовал себя в относительной безопасности. Фрего подсказал ему, как отбелить его черные волосы, и те стали теперь белокурыми, почти бело-золотистыми, как кукурузный початок. Гарри, благодаря этому, даже стал выглядеть чуть старше. Характерный изумрудный оттенок своих глаз он замаскировал черными солнцезащитными очками, в надежды позже найти здесь местечко, где можно обзавестись голубыми контактными линзами.

— Пошевеливайся, Гарри. И не таращи глаза, как турист, никогда прежде не видевший Риф Сити.

Фрего шел в двух шагах впереди. Они соблюдали между собой небольшую дистанцию, дабы не было так очевидно, что они вместе.

— Многие знают меня, — сказал Фрего, когда они еще не покинули квартиру, — а тебя вряд ли раскусят, особенно в твоем новом прикиде.

Гарри отвернулся от хоготанца-нищего, выкрасившего себя чем-то ярко-оранжевым — цвет низшей касты у ящеров — который пел старинную песню древнего земного барда Боба Дилана. Речевой аппарат ящера выдавал на удивление чистый тембр — ничего похожего на шипение, как можно было ожидать от рептилии. Хоготанцы не имели, подобно земным животным отряда ящеров, заостренных языков. Две пары губ — внешние, толстые и короткие и внутренние, длинные, тонкие и легкие — смягчали их голоса. Забытый земной трубадур как бы возродился среди астронавтов и молодежи многих планет. Хит, исполняемый ящером, сейчас занимал верхние строчки в таблицах популярности, и Гарри, слышавший записи оригинальных гнусавых версий самого Дилана, подумал, что маэстро был бы польщен.

Без всякого предупреждения Фрего вдруг нырнул в узкий переулок между двумя зданиями из тяжелого темного камня. Гарри на секунду остановился, вдыхая мириады ароматов этого уголка города: запахи подгорелой корицы, исходившие от самих ящеров, жарящегося бекона, пролитого пива; благоухание озона после недавней утренней грозы — все это смешалось в какой-то веселящий и возбуждающий коктейль, характерный для Риф Сити. Недаром ветераны-астронавты утверждали, что могут узнать этот портовый город с закрытыми глазами по его специфическому запаху.

Гарри задержал дыхание, сосчитал до десяти и последовал за Фрего. Сразу стало прохладнее: громадные неуклюжие здания заслонили яркое утреннее солнце. Впереди, шагах в тридцати, смутно различалась плотная фигура Фрего, ожидавшего его у неопределенного цвета металлической двери.

— Живее, малыш, — тихо позвал тот. — Ни к чему долго стоять здесь.

Когда Гарри подошел, Фрего взглянул вверх. Проследив за его взглядом, юноша увидел пару объективов видеокамер, сфокусировавшихся на них. Фрего кивнул и коснулся кнопок интеркома рядом с дверью. Очевидно, хозяева знали его, так как после короткого ожидания дверь бесшумно отворилась. Через тускло освещенный коридорчик гости подошли к другой бронированной двери.

— Чувствуешь, как тихо? — спросил Фрего. — Вокруг нас сто пятьдесят миллиметров брони. На потолке — газовые форсунки.

Беззаботное настроение Гарри мгновенно улетучилось. Он живо представил себе, как некоторые гости этой темной ловушки покидают ее бездыханными.

— Не волнуйся, — словно читая его мысли, успокоил Фрего, — мне частенько приходится здесь бывать.

Пальцы его набрали какой-то хитроумный код на дверном интеркоме. Вторая дверь открылась гораздо медленнее, и взору Гарри предстал старейший из когда-либо виденных им людей.

Гарри не был очень высок, но этот индивид едва достигал его плеча. Одну половину лица покрывала кожа, напоминающая полупрозрачный пергамент и под ней Гарри мог видеть толстые, слабо пульсирующие вены. Над скулой простирался огромный темный кровоподтек, из которого на вошедших уставился подернутый пленкой, молочно-желтый, как прокисшие сливки, глаз. Верхняя часть головы и другая половина лица представляли собой замысловатую стальную маску, из которой зловещим светом мерцало красное око. Вместо тела у человека была сложного рисунка паутина металлических подпорок, заключавшая в себе остатки человеческой плоти. Киберпротез. Необычайно прочный, но страшно дорогой. Кем бы ни было это жуткое существо, деньжата у него водились.

— Ну, Фрего, шпионская твоя морда, что привело тебя в мое убогое жилище? — спросил, кудахча, реликт. Его электронный голос звучал резко и неприятно, а красный искусственный глаз вперился в Гарри. — Может, хочешь толкнуть мне мальчика?

Фрего фыркнул.

— Нет, Кэнди, не теперь. Я пришел не за этим. Мне, как обычно, требуется твое мастерство. Если, конечно, что-то осталось от него. Ты сегодня неважнецки выглядишь — впрочем, как и всегда.

Голова человека испустила странный клокочущий лай. Это он так смеется, понял Гарри.

— За старину Кэнди не волнуйся, мешочек с дерьмом. Он уже был здесь, когда тебя и в помине не было, и, будь уверен, спляшет на твоей могиле, когда ты откинешь копыта. — Снова отвратительный лай.

— Ну ладно, — прервал его Фрего. — Так мы войдем или будем продолжать нашу светскую беседу на пороге? Дела, значит, побоку?

Не так быстро, — прохрипел Кэнди. — Кто твой сладенький компаньон?

— Он — друг, протухший ты старый потаскун. И не пускай слюнки. Говорю тебе, мы здесь по делу.

— А… По какому-то другому делу… Ну, проходите, — Кэнди отодвинулся назад с удивительной для его металлоконструкции плавностью, железный скелет его издал легкое гудение.

Проходя мимо него Гарри почувствовал мимолетное прикосновение пальцев, будто паучьи лапки пробежали по руке.

— Такой молоденький, — прошептал Кэнди. Гарри передернуло.

Следующий коридор привел в большую комнату с низким потолком, наполненную странным голубоватым светом. Гарри на мгновение захотелось узнать, какую планету этот старый монстр когда-то называл своей родиной. У стен комнаты размещалась солидная коллекция электронно-вычислительного оборудования — от антикварных компьютеров фирмы Ай-Би-Эм до суперсовременных моделей корпорации «Интерстеллар Дейта Модьюл». В центре комнаты стояло суставчатое хирургическое кресло с массивными зажимами для головы, обитыми каким-то мягким на вид материалом. Кэнди развернул кресло и стал манипулировать с ручками управления. Закончив, он плавно заскользил к Фрего.

— Ну? Какое у тебя ко мне дело?

— Во-первых, я хочу, чтобы ты его, — Фрего ткнул пальцем в сторону Гарри, — просканировал и картографировал.

— И то, и другое? Это дорого.

— Что такое? Ты больше не доверяешь моей кредитке?

— Может, я тебе и поверю. — Кэнди пробуравил его злобным взглядом. Все может быть… Посмотрим, посмотрим…

Он опять направился к одному из аппаратов, что-то бормоча себе под нос и вскоре вернулся.

— О'кей, — нехотя сказал старик, — а еще что?

— Узнаешь позже. Займись им сначала.

— Ты богатенький шпион, Фрего. Ну, приступим, малыш. Сядь на этот стульчик.

Гарри взглянул на Фрего.

— Давай, — сказал тот. — Больно не будет.

Не это волновало парня, но он кивнул и двинулся к креслу. Потом вдруг остановился.

— Фрего, что такое сканирование и картографирование?

— Кэнди исследует твой мозг на предмет наличия подслушивающих устройств — «кибержучков», снимает генетическую карту и произведет анализ сетчатки глаз.

— А зачем?

— Нужно, если я говорю. О'кей?

Гарри пожал плечами и сел в кресло. Он понял, что Фрего больше не намерен отчитываться перед ним в своих действиях, и в этом был свой резон. Чем меньше знаешь, тем меньше выболтаешь. Он откинулся в кресле. Старик закрепил у него на голове зажимы.

— Ты ненадолго уснешь, малыш. И не дергайся, хорошо?

Секунду спустя Гарри ощутил внезапный озноб и отключился.

Придя в сознание, он почувствовал себя одеревеневшим. В висках покалывало. Он повернул голову, и острая боль как ножом перерезала череп. Гарри застонал.

— Эй, с возвращением, — сказал Фрего, склонившись над ним. — Как самочувствие?

— Все тело ноет.

— Ничего страшного, так и должно быть.

— Могу я сесть?

— Конечно. — Фрего протянул руку и проделал что-то с креслом. Оно тихо зажужжало, и через мгновение Гарри оказался в сидячем положении.

— Так удобно?

— Да, — он ив самом деле почувствовал себя гораздо лучше. — Что вы выяснили?

— Прежде всего, ты чист. Возникли некоторые вопросы относительно структуры твоего мозга, но все это в пределах нормы. Зато никаких «жучков» или чего-то подобного.

— Я мог бы и сам сказать тебе… Если бы ты поверил, — добавил Гарри и в его голосе слышалась обида.

— Угу. Но теперь я знаю наверняка. Во всяком случае, мы сможем сделать то, что я хочу.

— А именно?

— Уж не думаешь ли ты, что я контрабандой потащу тебя через грузовой люк стартующего корабля? — Фрего помотал головой. — Нет уж. Ты, мой юный друг, получишь новую индивидуальность. Тогда мы сможем пройти где угодно, не возбуждая ничьих подозрений.

— А как ты собираешься это сделать? Изменить мою индивидуальность, я имею в виду. Мне кажется, что это невозможно.

Кэнди, все это время молча обрабатывавший какие-то данные на компьютере, вдруг улыбнулся и повернулся к говорившим.

— Ах, молодой человек, многие желают оказаться не теми, кто они есть, и всегда найдутся люди вроде меня, которые помогут им в этом. — Он металлически закашлялся, затем продолжил: — Я могу изменить рисунок твоей сетчатки глаза посредством компьютерной лазерной хирургии. Что касается генетической карты — ну, это немного сложнее, но вполне возможно. Для анализов обычно берут кровь — это тоже можно урегулировать. Если у вас есть деньжата, конечно.

Гарри помотал головой, отгоняя внезапный приступ тошноты. Он взглянул на Фрего.

— Они есть у нас?

— Что?

— Деньги у нас есть?

Фрего вдруг рассмеялся.

— Не беспокойся насчет этого, малыш.

— О'кей. А когда мы займемся изменением моей индивидуальности? Когда он это сделает? — Гарри указал на Кэнди.

На этот раз хохот изуродованного получеловека походил на визг постепенно набирающей обороты циркулярной пилы.

— Ах, это. Так все уже позади. Я сделал из тебя нового человека. Ужасный смех опять резанул Гарри по ушам, потом понизился до легкого электронного хрипа.

— Не слабо. Ну, а дальше что?

— Ничего особенного. — Фрего улыбнулся. — Как только Кэнди закончит с удостоверением твоей личности, мы рвем отсюда когти.

И в самом деле, не прошло и десяти минут, как они уже снова шли по улицам Риф Сити. Фрего всю дорогу наставлял его.

— Когда вернемся домой, я погоняю тебя немного по нашей легенде насчет твоей новой личности, о'кей? Не думаю, что с этим будут проблемы, но, кто знает… Будем оба чувствовать себя увереннее, если ты сможешь без запинки ответить на любой вопрос.

— Да, наверное, — кивнул Гарри.

— Между прочим, теперь ты мой племянник. Можешь называть меня дядюшка Фрего.

— А свое собственное имя ты не собираешься менять?

— Фрего — не мое собственное имя, — последовал ответ.

Новоиспеченный дядюшка замедлил шаги и пошел легкой походкой, сунув руки в карманы и щурясь от солнечного света. Гарри пошел с ним в ногу, вслушиваясь в какофонию звуков Рифа — шепот, оклики, крики на дюжине языков и диалектов, гудки наземного и воздушного транспорта, отдаленные завывания сирен, музыка из затемненных дверных проемов клубов и баров обычный шум, внезапно разорванный сводящим челюсти воем грузового шаттла, стартовавшего в порту.

Гарри знал, что большие космические корабли никогда не садятся на поверхности планет. Построенные в межзвездном пространстве, на орбите, такие звездолеты рассыпались бы при посадке, как карточные домики. Специальные защитные экраны и силовые поля применялись лишь для защиты от неизмеримо большей гравитации черных дыр, когда корабль входил в эти ворота между вселенными. Парадокс, но не первый, с которым Гарри столкнулся в жизни. Наверно, и не последний.

— Этот твой Кэнди — занятный старичок, — сказал он.

— Занятнее, чем ты думаешь, — откликнулся Фрего. — Помешанный, но дело свое знает. И лишнего не болтает, если ему хорошо платить. Я плачу ему всегда, так что все должно быть в порядке.

Странно, этот древний колченогий монстр вовсе не показался Гарри человеком, на которого можно положиться.

— Ты уверен в этом?

— Почему бы и нет? Кэнди занимается особого рода бизнесом. Если он будет распускать язык, рано или поздно кто-нибудь навеки заткнет ему пасть.

Гарри сглотнул.

— Логично.

Они приближались к дому Фрего. Через площадь, в конце квартала, выстроилась очередь ко входу в Порт.

— Когда мы отбываем? — спросил Гарри.

— Может, через неделю, — ответил Фрего. — Сомневаюсь, что люди Томаса будут ошиваться здесь дольше. Сейчас, наверное, весь Хогот охотится за ними. Но вначале я выясню, куда мы отбываем.

— А сколько человек охотятся сейчас за мной? — тихо спросил Гарри.

— Думаю, порядочно. Не так много, как за кубом, но Томас, несомненно постарается разделаться с любым свидетелем его визита в «Золотой Шар».

— Жаль, что рядом нет отца, — пробормотал Гарри.

Они остановились у своего убежища. Фрего вынул идентификационную карточку и оглянулся на Гарри.

— Мне тоже, малыш.

Гарри третий день бесцельно шатался по квартире мистера Фрего. Хозяин ушел, когда Гарри еще спал, и, очевидно, очень торопился, так как в ванной царил бардак. А может, он просто считает, что я у него за горничную, подумал Гарри. Нет уж, с меня довольно.

Время от времени Гарри останавливался у окна, чтобы взглянуть через площадь на вход в космопорт. Людей у входа видно не было, лишь за забором, в будке маялись от скуки двое охранников. Стоял серый полдень, небо затянуло тучами.

Прошло два дня со времени посещения Палаты Ужасов мистера Кэнди. О Гарте по-прежнему не было никаких сведений, кроме того, что состояние его не изменилось. Фрего всячески пытался приподнять завесу секретности над отцом Гарри, но безуспешно. Сам Гарри, со своей новой личностью и голубыми контактными линзами на глазах, сходил еще раз в компьютерный центр, чтобы опять попробовать связаться с Хэлом. Давешний клерк не узнал его и обслужил как положено, но линия связи с домом была отключена. Имплант под правым ухом тоже не помог — слишком большое расстояние.

Что это означало? Просто отключили линию или Хэл выведен из строя? Последнее было особенно нежелательным…

— Мр-р-р-мяу.

— Что? Оставь в покое мою ногу, Мартин!

Имбирного цвета бестия проигнорировала эту просьбу, продолжая тыкаться тупой мордашкой в его лодыжку. Гарри засмеялся и, наклонившись, подхватил упитанного хулигана, который в его руках вдруг безвольно обмяк. Парень отволок кота на диван и плюхнулся рядом с ним. Агатовые кошачьи глаза хитровато смотрели на Гарри, а в приоткрытой пасти розовый язык облизывал острые мелкие зубки.

— Что бы ты сделал на моем месте, Март?

Кот не ответил.

Фрего недвусмысленно дал юноше понять, что квартиру покидать не следует, и Гарри более или менее согласился с ним — а что еще оставалось делать? Он не мог отличить друга от врага, способа прорвать кольцо видимой и невидимой охраны вокруг отца не предвиделось, да и бежать ему было некуда.

Кроме того, после его диалога с интерактивным изображением Гарта, извлеченным из памяти Хэла, он понял, какие могучие силы вовлечены в нынешнюю смертельно опасную ситуацию. Он ясно отдавал себе отчет, с каким отчаянным рвением Земная Конфедерация разыскивает артефакт. А все, что представляет интерес для Конфедерации, далеко не безразлично и Потенциальным Мирам, по их собственным, неведомым больше никому, причинам. Наконец, дабы только потрафить своей затаенной расовой паранойе, хоготанцы тоже не прочь заполучить себе куб.

А он сидел здесь, в уютной квартирке и мирно беседовал с котом…

— Проклятье! — выплюнул Гарри и сильно хлопнул ладонью по подушке рядом с Мартином, от чего тот взвился с дивана и приземлился в метре от него, шипя и топорща шерсть.

Гарри подошел к окну. Надо что-то делать, ну хоть что-нибудь. Весь его мир разбился на мелкие кусочки в одну ночь, а он даже не знал, чем их можно склеить, не говоря уж о затерявшихся осколках.

Нечто безмолвное и зловещее вдруг расцвело под низко опустившимся небом. Он застыл, сплющив свой ястребиный нос о стекло, пока, наконец, до него не докатился звук, сотрясший фрамугу окна, качнувший пол под ногами и зарокотавший в ушах.

— Господи Иисусе! — Его дыхание отпечаталось на оконном стекле. Какого дьявола…

Тело его начало вибрировать в унисон с отдаленным взрывом. Теперь в небо взметнулся метеор, увенчанный грязноватым пламенем.

— О, мой Бог! Госпиталь. Это госпиталь!

Он оперся о подоконник, обливаясь горячим потом и дрожа одновременно. Внутри у него что-то натянулось и, становясь все тоньше и тоньше, резко оборвалось.

В наступившей тишине снова зашипел Мартин.

— Отец, — прошептал Гарри. — Боже, отец…

Кругом одни совпадения, подумал он, глядя на высокого человека, который медленно шел через площадь ко входу в Порт. Человек был одет в достаточно живописный рабочий костюм: огромные башмаки, тускло-коричневое спортивное трико, потертый кожаный пояс. Но внимание Гарри привлек вовсе не наряд мужчины, а его походка. Медленная, скользящая поступь, чем-то напоминающая плавное перекатывание игральной кости в ладони, она навсегда отпечаталась в его сознании — Гарри никогда ничего не забывал. В детстве эта его способность мучила его, он считал ее проклятьем, но теперь это была радость мести.

Он стоял на крыше и смотрел вниз. Из-за его плеча выглядывал Фрего.

— Это он, не так ли?

Гарри кивнул.

— Да. Это Эрл Томас.