Проходя по коридору, они увидели встречу двух странных кошек, каждая из которых была величиной с крупную собаку. Вместо хвостов у кошек торчали какие-то обрубки. Кошки чмокнулись носами, а затем принялись бодаться, ударяясь лбами с такой силой, что по коридору всякий раз разносился громкий костяной звук.
– Чего это они? – покосились друзья на Потапыча.
– Это рыси, – пояснил медведь. – Они всегда так приветствуют друг друга. Вот та, что покрупней, – депутат от евразийского сообщества. А та, что помельче, – от рыжих и североамериканских рысей. Кстати, всё забываю спросить этих депутатов, почему их избиратели ненавидят лисиц.
– Рыси не любят лисиц? – удивился Шурка.
– Точно-точно, – кивнул Потапыч.
– А волков любят? – поинтересовался Лера.
Медведь задумался.
– Волков они побаиваются, – сказал он и вошёл в зал заседаний ЛРС.
Центральный зал Лиги Разумных Существ был похож на Минский цирк, в котором друзья вместе с одноклассниками однажды смотрели новогоднее представление. Только в Лиге всё было гораздо крупней и масштабней. Кроме того, купол зала заседаний был составлен из цветных витражей. Солнечные лучи, преломляясь в искусно подобранных разноцветных стёклах, освещали помещение чудным умиротворяющим светом. От этого всем, кто попадал в зал, становилось радостно и спокойно на душе.
Друзья сразу же обратили внимание, что кресел в зале заседаний нет. Вместо них на первых рядах лежали широченные маты. Чуть повыше циновки, ещё выше – матрасы, а далее и вовсе матрасики и коврики. В верхних рядах виднелись настилы, насесты и жердочки.
– Тут, – показал Потапыч на первые ряды, – заседают самые крупные сухопутные животные – представители слонов, жирафов, носорогов и бегемотов. Во втором ряду – депутаты от фракции львов, тигров, тюленей, зубров с бизонами, антилоп и медведей. Далее располагаются более мелкие существа. А верхние ряды для пернатых – от увальня пеликана до крошечного колибри.
В это время на другом конце зала появился лев.
– Так, – посмотрел медведь на друзей, – вы пока погуляйте, а я с начальством переговорю.
И Потапыч, опустившись на четвереньки, поспешил на другой конец зала.