Над одним из углов спальни нависал лазуритовый барельеф медведя. В этот-то угол друзья и забились. Чародей произнёс заклинание, нажал на фиолетовые глаза мишки и исчез вместе с Топольком. Наблюдавший за ними Тю, который очнулся минутой ранее, глазам своим не поверил. В тот же миг дверь с треском распахнулась, и в спальню ворвались пираты.
– А-а! – взвыли они хором, увидев торчащую из-под перевёрнутой кровати голову тощего стражника. – Вот, где он спрятался!
Сонного Тю тотчас выволокли на свет Божий и взяли в плотное кольцо. Из одежды на нём была лишь феска, которую нахлобучил ему на голову штурман.
– Я свой, господа висельники, – сообщил Тю, протирая заспанные глаза.
– Знаем, что ты за гусь, – хлопнул его по плечу самый здоровый из пиратов. – Мы твой красный колпак хорошо запомнили.
– Запомнили, запомнили, – подтвердили остальные. – А малиновые штаны и чёрную куртку с двумя косточками на спине он, наверняка, уже спрятал.
Тут же нашли куртку и шаровары. Пираты прямо-таки завизжали от радости. Тю знал братьев бандитов. Долго они не разбирались и были скоры на расправу. Сонливость его, как рукой сняло.
– Господа висельники, – сообщил он тогда заговорщически. – Нас взяли в плен люди капитана Чародея.
Услышав ненавистное имя, пираты притихли. А Тю продолжал рассказывать, приближаясь к барельефу.
– И тогда, – вжался он в угол, – Чародей спрятался здесь, дотронулся до медведя и сказал…
Тю пробормотал заклинание и пропал, только колпак его мелькнул красной молнией.
– А-а! – взвыли разочарованно пираты и гурьбой ринулись в угол.
Но там было пусто: ни дверцы в стене, ни дыры в полу.
– Что?! – кричал здоровенный разбойник, щупая барельеф. – Что он сказал?!
Остальные лишь руками разводили, никто ничего толком не расслышал. В этот трагический момент из-под кровати на свою беду выполз Облин. Гнев обманутых пиратов обратился на ничего непонимающего толстяка.
– Я его узнал, – промолвил с чувством здоровяк. – На нём была панамка с зелёным змеем.
Панамку обнаружили у стены и для опознания надели на брюхатого стражника.
– На рею его! – заревели пираты. – Повесить!
Только теперь Облин сообразил, в какой переплёт попал и задрожал от страха. Подхватив толстяка под руки, братья бандиты поволокли его на выход. И вот здесь весь шум-гам перекрыл громовой голос атамана Ух де Плюня.
– Дюжина безмозглых каракатиц! – грохотал он, барахтаясь под балдахином. – Сто пудов сырого хека! Всех отправлю акулам на закуску!..
К тому времени, штурман с капитаном пробрались подземным ходом в сад и наблюдали из густых зарослей чая за разворачивающимся представлением.
– Скажи, – спрашивал Тополёк, – откуда ты знаешь о подземелье?
– От камнетёсов.
– А пароль?
– Фиолета рассказывала.
Штурман хотел спросить ещё о чём-то, но Чародей его опередил.
– Смотри, – указал он на дом.
На пороге весь в пуху и перьях показался Ух де Плюнь. Физиономия атамана пылала гневом.
– Объявить комендантский час! – кричал он. – Прочесать весь город!
Друзья вжались в землю и собрались было вернуться обратно в подземелье.
– Ах, вот вы где! – неожиданно раздалось над ними.