© Квилория В. Т., 2014

* * *

 

Валерий Квилория – лауреат литературного конкурса «Русская премия» 2006 года (Москва), лауреат Международного конкурса детской и юношеской литературы им. А. Н. Толстого 2006 года (Москва), дипломант Второго Международного конкурса детской и юношеской художественной и научно-популярной литературы им. А. Н. Толстого 2007 года (Москва)

 

Предисловие

Здравствуйте, друзья! Вы, конечно, читали повесть «Бунт в тарелке», в которой восьмиклассники Лера Стопочкин и Шурка Захарьев, а также бычок Филя угодили в лапы инопланетянина по имени Фью. Пришелец испытал на землянах самые новейшие космические приборы, из-за чего друзья стали такими продвинутыми, что без труда угнали летающую тарелку.

Вернулись домой и превратили космический корабль в школу. А настоящую школу отправили на луну. Сколько потом Фью не искал, так и не смог понять, где его «подопытные кролики» спрятали летающую тарелку. Поэтому во второй повести «22 шага против времени» Фью вернулся на Землю вместе со своим папашей Всюси и попытался взять мальчишек в плен. Но не тут-то было, друзья удрали в прошлое. Инопланетяне пустились следом и опять потерпели неудачу. В прошлом были и бал в дворянском собрании, и дуэль на пистолетах, и волшебство, и даже сражение с французскими захватчиками 1812 года.

Поняв, что двоим с продвинутыми землянами не справиться, Фью и его папаша в третьей повести «У собачьего древа» привели с собой целый отряд инопланетных помощников. Тогда Шурка с Лерой укрылись от преследователей в будущем. Таком далёком, что там даже носорог знал тридцать древних языков. Гоняясь за мальчишками по собачьим, кошачьим, ослиным, верблюжьим и прочим городам, инопланетяне и здесь не смогли отыскать летающую тарелку.

И вот пришло время четвёртой погони. На этот раз пришельцы обложили друзей по всем правилам со всех сторон, не вырваться! Где же теперь укрыться нашим героям? Как спастись? Читайте об этом в новой невероятной повести, которую держите в руках.

Всегда ваш Валерий Квилория.

 

Уйти по-умному

Утро понедельника не предвещало ничего плохого. Как обычно, Шурка с Лерой встретились на перекрёстке под старым дубом и направились в школу. Неожиданно до их слуха донёсся едва слышимый звон металла. Мальчишки посмотрели по сторонам – никого. Задрали головы и ахнули – меж ветвей дуба висела толстенная золотая цепь. На цепи полулежал упитанный котище с длинными и блестящими, как спицы у новенького велосипеда, усами. Склонив голову набок, кот щурился и пристально наблюдал за друзьями.

 

– Какой-то он квадратный, – заметил Шурка. – И глаза поросячьи.

– Так это же Фью, – шепнул осенённый догадкой Лера.

Друзья попятились. Увидев это, квадратный котище ухмыльнулся. Выпустил железные когти и провёл ими по золотой цепи. Вновь раздался мелодичный перезвон. В следующий миг из-за дуба вышел человек в широкополой шляпе. Вместо ленты высокую тулью опоясывала верёвочка, на концах которой болтались два крохотных колокольчика. Одет неизвестный был в чёрное кожаное пальто, доходившее ему едва ли не до пят.

– Руки вверх! – сказал басом чёрный человек и выхватил из карманов два громадных кольта.

Мальчишки дружно подняли руки.

– Превращаемся в птиц и летим в школу, – процедил сквозь зубы Лера.

– Догонят, – показал глазами Шурка в сторону сидящего на столбе сокола.

Лера присмотрелся, и действительно – сокол не спускал с них своего зоркого взгляда.

– Тогда в кротов и под землю.

– А этих видел? – кивнул Шурка на забор.

Под забором сидели две крысы, бойко переговаривались между собой и совсем не по-крысиному тыкали лапками в их сторону. Чёрный человек, между тем, подходил всё ближе.

– Тогда давай опять в будущее? – неуверенно предложил Лера. – Или в прошлое…

– Теперь надо по-умному уйти, – придвинулся к нему Шурка, – чтобы разбирались долго.

– Ну и где ты тут спрячешься?

– Есть одно клёвое место. Раз Фью себя котом учёным вообразил, то и мы устроим что-нибудь похожее. Держись!

И Шурка схватил Леру за руку. Чёрный человек угрожающе взмахнул кольтами.

– Не двигаться! – гаркнул он.

Но было поздно. Мальчишек заволокло бледно-голубым туманом, и они исчезли. На месте, где стояли друзья, остались лишь Лерин портфель да Шуркин рюкзачок.

Поняв, что добыча ускользнула, котище испустил истошный вопль. Сиганул с дуба и превратился в невысокого широкоплечего мужчину без шеи, с копной рыжих волос на квадратной голове. Если бы друзья не испарились, они сразу же признали бы в нём нового учителя биологии, который на самом деле был никакой не учитель, а инопланетный коробок по имени Фью.

Приблизившись к тому, что осталось от мальчишек, Фью оглянулся на человека в чёрном пальто. Человек послушно подошёл, позвякивая колокольчиками на шляпе.

– Филимон, – впился в него своими поросячьими глазками лжебиолог. – Куда они удрали, в будущее или в прошлое?

– Прорыв пространственно-временного континуума налицо, – подтвердил Филимон. – Но теперь они путешествуют не во времени.

Присел на корточки, неторопливо исследовал содержимое портфеля и рюкзачка.

– Вот, – разложил он перед Фью книги.

– Ага, – обрадовался тот, увидев среди учебников сборник Пушкина. – Значит, они спрятались в сказках великого русского поэта?

– Не совсем так, – задумчиво покачал головой Филимон. – Сборник это так, случайность. А сами они в Тридевятое царство ушли.

– В какое царство?

– В Тридевятое. Это страна такая, её люди придумали. Вход в Тридевятое царство находится в одной из этих вещей, – указал он на содержимое рюкзака и портфеля.

– В какой?

– Пока не знаю. Может, в ручке, может, в дневнике, а может быть, в каком-нибудь из учебников, но только не в самом сборнике. Это было бы совсем просто.

– Что же мы, теперь их не найдём?

– Куда они денутся, – добродушно улыбнулся Филимон, – просто времени понадобится больше.

 

Колдовское озеро

Лера открыл глаза, когда почувствовал, что его перестало крутить и подёргивать. Перед ним блистало изумрудной водой небольшое озеро, окружённое со всех сторон густым лесом. У берега на воде плавали белые, розовые и голубые кувшинки. Над головой сияло неестественно синее небо. На ветках деревьев сказочными голосами пели невероятных расцветок птицы.

– Куда это мы попали? – удивился Лера.

– В Тридевятое царство, – пояснил Шурка и посмотрел на часы. – Уходим.

– Зачем? – ещё больше удивился Лера. – Смотри, как тут здорово. Сюда бы нашу школу перенести.

– Уходим, – стоял на своём Шурка. – Если инопланетяне найдут вход в Тридевятое царство, то прямо на голову нам свалятся.

Лера представил, как на него падает квадратный котище вместе с рослым мужиком в чёрном пальто, и невольно потёр шею.

– Ладно, – сдался он. – Куда идти?

– Да куда хочешь, лишь бы подальше от точки отсчёта.

Лера на мгновение задумался.

– Тогда пошли по этой дорожке, – показал он на дорожку, выложенную разноцветными камешками, по бокам которой благоухали невиданной красоты цветы.

Сказочная страна ему так понравилась, что он тут же забыл о грозившей им опасности. Обнял Шурку за плечи и вместе с ним зашагал по разноцветным камешкам. От переполнявшего его счастья Лера запел какую-то непонятную, но очень весёлую песенку без слов. Шурка посмотрел на друга и тоже развеселился. Но не прошли они и ста метров, как дорожка упёрлась в непролазные заросли.

– Дремучий лес, – объявил счастливый Лера. – Самый натуральный.

– За мной! – беспечно махнул он рукой и полез через переплетения коряг и ветвей.

– Ничего, – подбадривал он Шурку, – зато в таком лесу инопланетяне нас в жизни не найдут.

Пройдя по дремучему лесу, а затем по болоту, а затем по глубокому оврагу, а затем снова по бурелому, они вышли к озеру.

– Ё-моё! – расстроился Шурка. – Опять это озеро. Наверное, оно заколдованное.

Лера не согласился.

– Причём тут озеро, если мы по лесу ходили? Просто у левой ноги шаг шире, поэтому мы постепенно уходили вправо и незаметно для себя прошлись по кругу.

– Сейчас точно по солнцу пойдём, чтобы солнце всё время было от нас справа, – пообещал он и вновь зашагал по дорожке из цветных камешков.

Увы, не спасло Леру и солнце. Во второй раз друзья снова вышли к берегу лесного озера.

– Тут какое-то солнце неправильное, – рассердился Лера.

– Сказочное, – напомнил Шурка.

– Тогда надо по деревьям смотреть, – предложил Лера. – Деревья с северной стороны мхом обрастают.

И они пошли по разноцветной дорожке в третий раз. Когда же добрались до дремучего леса, то Лера от злости даже шипеть стал.

– Что это за сказки такие! – ругался он. – Никакого порядка! У одних деревьев мох растёт с одной стороны. У других – с другой. А у третьих – с третьей. Разве так поймёшь, где север, а где юг?

Шурка неожиданно сделал круглые глаза и поднял палец.

– Слышишь?

Прислушавшись, Лера различил приглушённые стоны.

– Ох, ох, ох, – причитал кто-то тихо и беспрерывно.

Друзья двинулись на звуки и вскоре на крошечной полянке обнаружили железный столб в два обхвата. В столбе виднелось окошечко, из которого выглядывала мохнатая физиономия. Перепуганные мальчишки собрались было дать дёру, но тут неизвестное существо заговорило.

– Ох, дитятки, – сказало оно старческим голосом, – выпустите меня, я вам пригожусь!

Да так жалобно, что у друзей тотчас всякий страх исчез.

– Как же мы вас выпустим? – оглядел Шурка совершенно гладкий столб.

– Ключ надобен, – сказал из окошечка неизвестный.

– А где ключ?

– В кармане у жены короля.

Друзья в растерянности переглянулись.

– Мы даже от вашего озера уйти не можем, – заметил Шурка. – А королевский двор и подавно не найдём.

Старик опять заохал.

– Жалко деда, – посмотрел на друга Лера. – Нельзя как-нибудь без ключа открыть?

Шурка почесал за ухом, прикинул что-то и согласно кивнул головой.

– Попробую, только отойди подальше.

 

Лесной дед

Лера спрятался за ближайшей сосной. А Шурка закрыл глаза, сложил руки на груди и сосредоточился. Через минуту над его головой сгустились две тучи. Столкнулись меж собой и ударили по железному столбу ослепительной молнией. Столб задымился и, будто полено от удара топора, развалился на две половинки. Когда дым рассеялся, друзья увидели старичка с деревянной скрипучей ногой, замшелым боком и кочерыжками вместо рук. На радостях старичок бросился обнимать своего спасителя.

– А вы кто? – попятился Шурка.

– Лесной дед, – назвался старичок, причёсывая когтистой лапой мохнатую поросль на голове.

– Вы, наверное, Леший? – вышел из-за сосны Лера.

– Может, и так, – зыркнул на него огненно-зелёным глазом старичок, и у Леры от его взгляда уши зачесались.

– А кто вас сюда запер? – спросил Шурка.

– Король тутошний, – охотно пояснил Леший. – Настоящее стихийное бедствие, а не король. Зверя почём зря бьёт, леса заповедные топчет. А как я ему перечить стал, так он меня в железный столб посадил. А мне, между прочим, лескормилец, – тут он опустил ладошку-кочерыжку к самой земле, – вот с таковских былинок растить надобно.

Леший умолк и горестно покивал кудлатой головой.

– А вы, значит, ненашенские? – спросил он вдруг.

– Да нет, – пожал плечами Шурка. – Мы свои, вроде, только живём не здесь.

– Ну, это понятно. А куда путь держите?

– Куда глаза глядят, – сказал Лера и вдруг признался. – За нами инопланетяне гонятся. Такие зловредные, что, если схватят, мы пропали.

Тут Лера вспомнил подходящее для сказки слово и добавил: – Замордуют.

– Ишь ты, – почесал замшелый бок Леший и с сомнением посмотрел на Шурку. – Неужто твоё волшебство не оборонит от иноземцев непрошенных?

– Не оборонит, – подтвердил Шурка.

– Тогда айда за мной, – поманил дед и повёл их в самую гущу дремучего леса.

Там он нашёл смородиновый куст. Глянул на солнце, понюхал воздух, проверил, откуда ветер дует, и достал из-за пазухи серебряный топорик. Шагнул к первому попавшемуся дереву и – тяп-тяп! – по нему топориком. В тот же миг из дерева выскочила птичка.

– Чивы, чивы, чивычок, чего надо, старичок? – тревожно пропищала она.

– Да вот, матушка птичка, добрые волшебники в наш лес забрели, – показал Леший на друзей. – Нельзя ли помочь, обернуть их богатырями или на худой конец добрыми молодцами? А не то им своей силы не хватает со злыми колдунами управиться.

– Ступай, – пискнула птичка, – будет по-твоему.

И упорхнула, а Шурка с Лерой вдруг превратились в могучих богатырей. У каждого на голове шлем, на груди – кольчуга, на поясе – меч и булава, за спиной щит, лук и колчан с острыми стрелами.

– Ничего себе птичка! – воскликнул Лера, поднимая руку.

Рука у него оказалась толще фонарного столба, ладонь – шире лопаты. Шурка посмотрел на друга, потом на себя и даже присвистнул от изумления. Размерами друзья стали никак не меньше какой-нибудь величественной статуи.

Леший оглядел критически новоявленных богатырей, недовольно поморщился и опять тяпнул топором по дереву. Из дерева опять выскочила птичка.

– Чивы, чивы, чивычок, чего надо, старичок?

– Матушка родимая, – развёл руками лесной дед, – совсем запамятовал: кроме прочего, нужны ещё два пузырька для воды.

– Будут! – сердито чивикнула птичка.

Исчезла, а у друзей рядом с булавой и мечом повисло на поясе по солдатской фляжке.

С довольным видом Леший потёр свои кочерыжки.

– Теперича, – сказал он, – вертайтесь к озеру. Наберите в пузырьки живой и мёртвой воды да ступайте по лесной тропинке. Она вас далеко заведёт. А я за доброту вашу тропинку загущу, иноземцев задержу. Только, чур, ветки без особой надобности не ломать, деревья с корнями не вырывать.

– Что мы, хулиганы какие, – пошевелил своим богатырским телом Шурка, чувствуя, как под кольчугой на груди и руках перекатываются могучие мышцы.

– Мы нормальные, без прибамбасов, – поддержал друга Лера, играя, словно тросточкой, многопудовой булавой. – Вы лучше покажите, где тропинка начинается, а то мы опять заблудимся.

– Найдёте, – махнул кочерыжкой Леший. – Там ещё валун в берег врос, а на нём девица сидит, слёзы горькие льёт. Идите уж, а то мне совсем некогда.

Словно в подтверждение его слов, из чащи донёсся то ли женский, то ли птичий крик.

– Лёшик! Лёшик! – звал он. – Поди-ка скорей! Нешто скачет, лес топчет почём зря!

– Всё, ребятушки, – деловито кивнул Леший, – покедова, – и растворился в непролазном ельнике.

 

Ухо из четвёртого измерения

Вернувшись к озеру, друзья внимательно осмотрели его берега и – точно! – обнаружили на противоположной стороне камень с девушкой.

– Эгей! – закричал Шурка.

Девушка утёрла слёзы, увидела богатырей и радостно замахала рукой.

– Наверное, тоже заблудилась, – предположил Шурка.

Друзья обошли озеро и остановились в изумлении – ни валуна, ни девушки на берегу не было.

– Может, мы не дошли? – растерянно осмотрелся Лера.

– Идём дальше, – предложил Шурка.

И друзья пошли дальше, выглядывая валун. Но валун словно сквозь землю провалился.

– Мираж какой-то, – пробурчал Лера.

– Никакой не мираж, – не согласился Шурка, – она нам в ответ рукой помахала.

– Но не могла же она вместе с камнем спрятаться?

Так сделали они круг и пришли на то место, с которого ушли.

– Смотри! – воскликнул Шурка. – Вот она!

На противоположном берегу по-прежнему сидела девушка и лила слёзы.

– Может, действительно, мираж, – потёр глаза Шурка.

– Ау?! – решил проверить Лера. – Вас как звать?!

Девушка вновь утёрла слёзы, вновь помахала приветливо рукой и сложила ладошки рупором.

– Алёнушка! – донеслось по водной глади.

– Нет, это не мираж, – убедился Шурка. – Она настоящая. Тут фокус в чём-то другом.

– Давай, – предложил он, – ты пойдёшь слева, а я – справа.

Друзья обошли озеро с двух сторон и вскоре встретились на противоположном берегу. Ни камушка, ни Алёнушки, ни тропинки, обещанной Лешим, не было.

– Странно, – задумался Шурка.

– Слушай, – внимательно посмотрел на озеро Лера. – А может, тут какое-нибудь колдовство, вроде четвёртого измерения?

– Вполне, Тридевятое царство всё-таки.

– Тогда так, – потёр лоб Лера. – Я пойду вдоль берега, а ты стой тут и смотри, когда я начну в параллельный мир вываливаться.

Лера пошёл, а Шурка принялся следить за ним во все глаза. На изгибе озера Лера, действительно, стал исчезать. Но не сразу, а постепенно, как будто погружался в воду, хотя он по-прежнему шёл берегом. При этом его срезало наискосок снизу вверх. Вначале пропали ноги, потом живот, грудь, лицо…

– Лерка! – увидев, что от друга осталось одно ухо, в ужасе закричал Шурка. – Ты пропадаешь!

Ухо повисло в воздухе. Потом развернулось, и рядом с ним появился глаз.

– Ты меня слышишь? – спросил на всякий случай Шурка.

– Конечно, – заморгал глаз, – и слышу, и вижу.

– Меня всего видно?

– Всего.

– А от тебя только ухо с глазом осталось!

Тут Лера, по-видимому, сдвинулся с места и исчез окончательно. Неведомо откуда донёсся его приглушённый голос.

– Всё на месте, Шурик, – уверял он.

– Ты где?! – в отчаянье закричал Шурка.

– Здесь, на противоположном берегу! – отозвался едва слышимый голос. – А ты где?!

Когда Лера вернулся, оказалось, что с противоположного берега он Шурку тоже не видел.

– Что-то происходит на повороте, – заключил Лера, и друзья взялись за исследования.

Увы, как они ни рассматривали изгиб озера, как ни ползали по берегу, так и не нашли вход в другое измерение. Выбившись из сил, богатыри сели на том месте, где должен был стоять валун с Алёнушкой.

 

Без дна

– Уморило меня это Тридевятое царство, – признался Лера.

– Меня тоже, – вздохнул Шурка и зачерпнул воды из озера.

Умылся, дождался, когда водная поверхность вновь станет зеркальной, и посмотрел на своё отображение.

– Каков молодец, – огорчённо вздохнул он и вдруг…

И вдруг заметил, что дна у озера нет. Вместо него светилось сказочно синее небо, такое же, как над ними. А ещё были видны край нависшего над водой камня и чья-то голая пятка. А ещё с той стороны что-то капало в воду. Шурка напряг слух, и ему показалось, что он слышит едва различимый плач.

– Ё-моё! – посмотрел он на друга. – Алёнушка под нами.

Лера упал грудью на берег.

– Точно! – обрадовался он, вглядевшись в воду.

Сунул свою ручищу по плечо в озеро и, недолго думая, ухватил за пятку. Скользкая пятка вырвалась из его руки, а в ответ донёсся тонюсенький, словно мышиный, писк.

– Ха! – воскликнул Лера и как был в богатырской одежде, так и бухнулся в озеро.

Вынырнул на той стороне и обнаружил на берегу валун, а на нём перепуганную насмерть Алёнушку.

– Не бойся, красна девица, – поспешил успокоить её Лера. – Мы тебя не обидим.

Выбрался на берег, глянул назад в озеро и рассмеялся. С той стороны на него смотрела изумлённая физиономия Шурки.

– Давай сюда, – махнул рукой Лера.

Вскоре друзья выкручивали одежду возле камушка, а Алёнушка стыдливо отвернулась и, ничегошеньки не понимая, слушала их рассуждения.

– Берег вокруг озера устроен по принципу ленты Мёбиуса, – утверждал Шурка.

– Какой ленты? – не понял Лера.

– Ленты Мёбиуса, которая идёт сикось-накось, – толковал Шурка. – Возьми полоску бумаги и склей концы, чтобы кольцо получилось. А перед тем как склеивать, один конец бумаги переверни. Тогда вся полоска винтом пойдёт вроде пропеллера. Если по ней идти, то она всё время будет наклоняться, а когда дойдёшь до противоположной стороны кольца, то вместе с лентой перевернёшься вниз головой и будешь уже не сверху, а снизу.

– Получается, мы Алёнушку не могли найти, потому что она под нами вниз головой висела?

– Ну да, – подтвердил Шурка. – Но это она для нас вниз головой висела. А мы для неё, наоборот, вверх ногами ходили. Всё зависит от того, с какой точки смотреть.

– А как же земное притяжение, гравитация?

– Мы же в сказочной стране, – напомнил Шурка.

– Гм, – задумался Лера. – А почему тогда в сказочной стране лента Мёбиуса появилась?

– Наверное, из-за того, что мы в Тридевятое царство через учебник физики ушли, – предположил Шурка.

 

Живое и мёртвое

Времени на обсушку не было – того и гляди заявятся инопланетяне. Поэтому богатыри натянули на себя ещё влажную одежду, благо тепло было, как в сказке. Надели поверх кольчуги, обвешались оружием и встали перед Алёнушкой, словно два рослых дуба.

– Пошли с нами, – предложил Лера, – чего тут сидеть?

Но девушка не сдвинулась с места. Только теперь друзья заметили, что она привязана к камню прочной верёвкой.

– Ты что, топиться собралась? – удивился Шурка.

– Что вы! Что вы! – замахала ладошкой и снова заплакала Алёнушка. – Это ведьма зазвала купаться, а сама привязала мне камень на шею и бросила в реку. Да река сжалилась надо мной и ушла. Только вот плёс остался да я с камнем на берегу.

– Погоди-ка, – вспомнил тут Лера. – У тебя ещё братец должен быть – Иванушка?

Алёнушка заплакала пуще прежнего.

– Пропал Иванушка, совсем пропал, – говорила она сквозь рыдания. – Не послушал меня, напился из козьего копытца и козлёночком стал. Ведьма теперь хочет его зарезать.

– Ну, это мы ещё посмотрим, – нахмурил бровь Шурка.

Взялся за верёвку и с лёгкостью её разорвал, будто тонкую ниточку. Освобождённая Алёнушка вскочила на ноги.

– Спасибо, добры молодцы, – поклонилась до земли Шурке, а потом и Лерке. – Жизни вам долгой и радостной, а смерти быстрой и безмучительной.

Услышав такое пожелание, Шурка почесал затылок.

– Погоди-ка, – посмотрел он на друга. – А что там Леший о мёртвой и живой воде говорил?

– Ёлки-палки! – осенило Леру. – А я голову ломаю, как может одно и то же озеро быть и живым, и мёртвым.

– Всё сходится, – улыбнулся Шурка. – На самом деле это два озера: с одной стороны мёртвая вода, с другой – живая. Надо просто в разных местах набирать.

Лера снял с пояса фляжку.

– Ты, давай, возле камня наливай, – сказал он, убегая, – а я на том берегу набулькаю.

Вернулся Лера не один. В руках он нёс воронёнка. Тот смотрел на богатырей испуганными глазёнками, но не вырывался и не кричал.

– Зачем тебе воронёнок? – удивился Шурка.

– А я его сейчас пополам разорву, а потом оживлю. Так все богатыри делают – воду проверяют.

– Нехорошо пичужку мучить, – заметила Алёнушка.

– Брось, – поддержал её Шурка. – Лучше на цветах попробуй.

Лера задумался, идея с цветами ему понравилась.

– Кар! – неожиданно громко раздалось над их головами.

Все трое подняли головы и увидели сидящего на ветке ворона.

– Отпустите птенчика, – попросил человеческим голосом ворон.

– Да что ему будет? – пожал могучими плечами Лера, который тут же забыл о цветах. – Проведу эксперимент и отпущу.

– Ага, – скосил на него сердитый глаз ворон. – Что ни богатырь, то птенцов истязать. От ваших экспериментов у сынка моего крылья-ноги отнялись. Уж какой год в гнезде сидит – всё никак полететь не может.

– Извините, – Лера осторожно посадил воронёнка на ближайшую ветку. – Я только узнать хотел, где живая вода, а где мёртвая.

– Что тут знать, – проскрипел ворон, перебираясь поближе к сыну. – Возле камушка – мёртвая вода, а под Лешим берегом – живая плещется.

 

Битва с морским змеем

Распрощавшись с вороном, друзья вместе с Алёнушкой направились по тропинке прочь от колдовского озера. Вскоре лес закончился, и они вышли в чистое поле. Такое просторное, что Лера даже руки раскинул, словно хотел весь мир обнять.

– В чистом поле, в широком раздолье, за тёмными лесами, за зелёными лугами, за быстрыми реками, за крутыми берегами! – заорал он от избытка чувств во всю свою могучую грудь.

Алёнушка с удивлением и испугом глядела на расшумевшегося богатыря. А Шурка смеялся – ему тоже очень понравилось широкое и вольготное чистое поле.

Не успели они налюбоваться раздольем, как вдруг задрожала земля, закачались деревья, посыпались листья. Смотрят друзья – в лазоревых небесах трёхголовый змей летит, в когтистых лапах мужика несёт.

Недолго думая, Лера снял лук, натянул тетиву и пустил в змея калёную стрелу. Со свистом разрезая воздух, стрела унеслась ввысь.

– Мазила! – приложил ладонь козырьком ко лбу Шурка.

– Ага, – обиделся Лера. – Сам попробуй без тренировки попасть.

Алёнушка заплакала: – Пропал мужичок, как есть пропал.

Огорчённые друзья переглянулись.

– Через каждые три дня прилетает морской змей к царю Вахрамею и хватает первого попавшегося, – хлюпала носом Алёнушка. – Сейчас унесёт бедолагу на морской берег и сожрёт без остатка.

Но змей неожиданно сделал вираж и пошёл на снижение. Ближе, ближе… Вот уже видно, как из ноздрей пламя пышет, из ушей дым столбом валит. Шурка с Лерой попятились и, забыв, что они богатыри, а не беззащитные мальчишки, собрались было бежать под прикрытие леса. Остановила их Алёнушка.

– Добры молодцы! – закричала она. – Берите щиты! Доставайте булатные мечи!

Деваться было некуда. К тому же, отрезая путь к отступлению, змей приземлился между ними и лесом. Забросил на верхушку высоченного дуба мужика и двинулся на друзей тяжёлой поступью.

Алёнушка закрыла лицо руками. Запричитала:

– Как взревёт он зычным голосом – задрожит от змеиного рёва лес-дубравушка, так что листья с деревьев осыпаются; бьёт хвостом он по сырой земле – реки выплёскиваются из берегов; от дыхания ядовитого сохнет трава-мурава, птицы замертво падают. Нет спасения от чудища грозного!

Услышав такое, друзья совсем пали духом. Алёнушка не унималась.

– Но встали на пути змея храбрый богатырь Шурка и храбрый богатырь Лерка! – почти кричала она.

Удивляясь собственной смелости, друзья забыли всякий страх и выхватили мечи из ножен. Змей подошёл ближе.

– Эко сегодня добра привалило, – ухмыльнулся он. – Вместо одного мужика – девица да ещё два богатыря наприбавок!

– А не подавишься одним мной, чудище поганое?! – закричал храбрый богатырь Лерка и кинулся на змея.

– И мной! – закричал храбрый богатырь Шурка и тоже вступил в бой.

– Гы! Гы! – ухмыльнулся змей.

Махнул чудовищным хвостом и сбил богатырей с ног. Словно деревянные чурки, покатились они по земле. Подхватились – мечи в сторону отброшены, а на них змей надвигается, пламенем пышет. Тогда друзья достали из колчанов по калёной стреле. Натянули луки что есть силы и выстрелили по змеевым головам. Лера – в правую, Шурка – в левую.

– Пых! – дохнула огнём правая голова, и Лерина стрела превратилась в пепел.

– Пых! – дохнула левая голова, и сгорела Шуркина стрела.

– Пых! Пых! – дохнула средняя голова, и на богатырских луках лопнула тетива, а сами богатыри стали похожи на две обгорелые головешки.

– Ах ты чудище поганое! – разозлился Лера.

Сорвал с пояса булаву и бросился в атаку. Не успел змей вновь полыхнуть огнём, как Лера подскочил под его громадное туловище и в отчаянье треснул булавой по когтистой лапе.

– Так нечестно!! – взвыл змей и затряс ушибленной лапой.

– А людей губить честно?! – закричал Шурка.

Подскочил под змея с другой стороны и стукнул булавой по другой лапе.

– Братцы, теряем равновесие! – сообщила средняя змеева голова, и не успели две другие глазом моргнуть, как змей завалился набок.

– Так вы по мозолям лупить?! – задрыгал он беспомощно лапами, пытаясь встать. – Разве так можно?

– Лежи – не дрыгайся, – посоветовал Лерка. – А то сейчас за мечи возьмёмся.

Змей притих.

 

Смертельная вода

– Слава храброму богатырю Лерке! – закричала Алёнушка. – Слава храброму богатырю Шурке!

– Погоди радоваться, – остановил её Лера. – Вначале надо придумать, что со змеем делать.

– Головы отрубить! – взмахнула кулачком Алёнушка.

– Я убивать не буду, – заявил на это Шурка. – Грех убивать, да ещё беззащитного.

– Да и жалко, – посмотрел на змея Лерка. – Вдруг это какой-нибудь последний сказочный экземпляр?

Услышав это, Алёнушка горько заплакала.

– Не оставляйте злодея в живых. Сколько из-за проклятого змея люди слёз пролили. Сейчас-то он смирный, а когда вы уйдёте, опять за старое примется.

Друзья в растерянности переглянулись. В это время с дуба слез мужик, которого змей по поднебесью нёс.

– Здравствуй, славный богатырь Лерка, – поклонился он в пояс. – Здравствуй, славный богатырь Шурка, – поклонился во второй раз. – Спасибо вам за спасение. Век буду вас добрым словом поминать.

– Здравствуйте, – кивнул в ответ Шурка.

– Здравствуйте, – кивнул Лера. – А вы кто?

– Фока Корнеич Лежебока, – представился мужик и показал на змея. – А и вправду не надо его жизни лишать. Такая здоровенная змеюка нам очень в хозяйстве пригодится.

– И как же пригодится? – заинтересовался Шурка.

– А вы, любезный богатырь, вначале дуб срубите, – указал Фока на дерево в два обхвата толщиной, на которое его забросил змей и с которого он только-только спустился.

Шурка пожал могучими плечами, взял меч и одним богатырским махом снёс дуб напрочь, только гладкий пень остался.

– А теперича, – просил дальше Фока, – вбейте меч посерёдке пня.

Шурка исполнил и эту просьбу.

– Славно! – обрадовался мужик, увидев, что во пне образовалась большая щель. – Осталось змеев хвост в расщелину пихнуть да меч вынуть.

Только тут друзья поняли задумку Фоки Корнеича и обрадовались – не надо голову ломать, что со змеем делать.

– Сейчас пихнём, – пообещал Лера.

Ухватили богатыри змея за хвост, и не успел тот опомниться, как кончик его хвоста оказался намертво зажат в громадном пне.

– О-о-о!!! – заревел змей так, что деревья затрепетали.

Но ни Шурка с Лерой, ни мужик, ни даже Алёнушка ничуть не испугались его крика. Змей стал вроде злющей собаки на цепи: лаять – лает, а укусить не может.

– Так как же змей в хозяйстве может пригодиться? – напомнил Шурка.

– И что вы, Фока Корнеич, со змеем делать будете? – поинтересовался Лера. – Его ведь поить-кормить надо.

– А вот, к примеру, одна голова, – хитро прищурился мужик. – Будет мне в кузне горн раздувать, железо раскалять. Вторая – дом обогревать. А третью в харчевне пристрою на кухне. Будет печи горячими держать.

Подивились друзья мужицкой смекалке да и засомневались – не болтун ли. Одно дело сказать, а другое – сделать.

– Не сомневайтесь, – заверила Алёнушка. – Фока Корнеич известный в народе умник. У него вороны сами себя от огородов отгоняют, волки сами себя от отар гонят, а ступы сами по себе горох толкут. За ним дело не станет. Раз сказал, значит сделает.

Фока Лежебока тем часом подступил к змею с аршином. Принялся измерять его со всех сторон да что-то на земле чертить, да лоб морщить, да прикидывать. А наши путешественники вернулись к своей поклаже, брошенной в начале боя с морским змеем.

После жаркой схватки хотелось пить. Шурка, недолго думая, снял с пояса фляжку, сделал пару глотков и протянул другу. Лера тоже отпил. Собрался вернуть фляжку и вдруг увидел, что Шурка схватился за сердце и пал замертво.

– Шурик! Что с тобой?! – бросился он к другу.

Но Шурка не подавал признаков жизни.

– Ах! – всплеснула руками Алёнушка. – Да ведь вы мёртвой водицы испили!

Испугаться Лера не успел, в глазах у него помутилось, померкло, и, бездыханный он свалился рядом с другом.

 

Хозяин далёкого огонька

Очнулся Лера в сумерки. Открыл глаза и обнаружил перед собой живого и невредимого Шурку.

– А я думал, ты умер, – дотронулся он до него.

– А я думал, что ты умер, – заулыбался в ответ Шурка и показал на Алёнушку. – Это она нас спасла, живой водой окропила.

Алёнушка при этих словах встала и поклонилась с важным видом.

– Правда, обличье ваше богатырское пропало, – сказала она.

Лера посмотрел на себя, на друга и увидел, что они стали прежними мальчишками. Только богатырское оружие осталось да ещё шлемы с кольчугами. Лера попытался поднять меч и не смог, таким он оказался тяжёлым.

– Бесполезно, – махнул рукой Шурка, – я даже двумя руками пробовал – ничего не получается, придётся оружие бросить.

– Жаль, что мы теперь не богатыри, – вздохнул Лера.

Сумерки к тому времени сгустились, почернели, и землю накрыла непроглядная ночь.

– А где Фока Корнеич? – посмотрел он на Алёнушку.

– В город уехал, за подмогой.

Лера почесал затылок.

– Теперь в ту сторону опасно ходить, – заключил он. – Змей, если дыхнёт огнём, испепелит нас в два счёта.

– Теперь в любую сторону ходить опасно, – поёжился Шурка. – Здесь же, куда ни пойди, всякая сказочная нечисть водится: вампиры, людоеды, черти…

– Ведьмы, – подсказала Алёнушка.

– Угу, – кивнул Шурка. – Того и гляди сожрут и косточек не оставят.

– Надо ночлег искать, – заключил Лера и показал в противоположную от змея сторону. – Вон там что-то светится.

Шурка с Алёнушкой всмотрелись и различили далёкий огонёк.

– Как пить дать это пещера людоеда, – мрачно заявил Шурка, – или хижина разбойников.

– Скажешь тоже, – отмахнулся Лера. – Там, скорее всего, добрые гномы с Белоснежкой ужинают или двенадцать месяцев у костра падчерицу дожидаются.

– Нет, – не согласился Шурка. – Её мачеха за подснежниками в лютый мороз послала.

– А может, это ведьма моего братца-козлёночка зарезала, – всхлипнула Алёнушка, – и теперь на вертеле жарит.

– Да что вы нюни распустили?! – рассердился Лера. – Всё будет хорошо! А Иванушку твоего, – повернулся он к девушке, – никто даже пальцем не тронет. В вашей сказке конец счастливый, я точно помню.

Пристыженные Шурка с Алёнушкой последовали за Лерой в сторону огонька. Долго ли, коротко шли, но вскоре оказались совсем близко и разглядели, что горит не огонь в очаге, не костёр, а фонарь над входом в большой и мрачный дом с башнями. Лера взялся за металлическое кольцо на двери и решительно постучал им по дереву. В ответ тишина. Собрался было постучать во второй раз, но неожиданно дверь распахнулась, и на пороге возникла громадная фигура. «Людоед», – подумал Шурка. «Кудесник», – решил Лера. Фигура посмотрела на Леру, потом на Шурку и, наконец, на Алёнушку.

– Не найдётся ли у вас местечка для ночлега? – спросила Алёнушка нежным голоском.

– Гмы, – промычала фигура и, недолго размышляя, отступила в сторону. – Для такого прелестного создания у меня найдётся не только тёплая постель, но и сытный ужин.

Наши путешественники вошли в освещённую прихожую и только тут рассмотрели, что перед ними стоит богато одетый господин. Кафтан его расшит золотом и серебром, на поясе висит большой украшенный драгоценными каменьями нож. И только чёрная борода с синим, как у ворона, отливом придавала ему уродливый и страшный вид.

– А вы, видно, братья? – сказал мрачный господин.

– Вы, – указал он на Шурку, – мушкетёр. А вы, – кивнул на Леру, – драгун.

Друзья не успели рта раскрыть, а уж хозяин грозно изогнул бровь и взялся за рукоять ножа.

– Нет-нет, что вы! – поспешила успокоить его Алёнушка. – Это просто мои спутники и очень хорошие люди.

– Гмы, – опять промычал господин. – Раз так, милости прошу.

И он неожиданно ловко подхватил Алёнушку под руку и повлёк по пушистым коврам вглубь дома. Мальчишки поспешили следом. Пройдя череду комнат, превосходивших одна другую красотою и роскошью, они попали в обширную залу. Посреди залы стоял стол, который ломился от всевозможных яств, выложенных на золотой и серебряной посуде.

– Будьте, как дома, – широким жестом хозяин усадил Алёнушку за стол и сам сел рядом.

Налил в бокал игристого напитка и тотчас шепнул гостье на ухо: – Сударыня, красивее вас не найти во всём мире.

Непривычная к такому вниманию, Алёнушка покраснела. А господин осушил бокал до дна и придвинулся к ней ближе. Но тут где-то наверху глухо и зловеще часы пробили полночь.

– Ешьте, пейте, чего душа пожелает, – радушно молвил хозяин, поднимаясь. – А я сей миг вернусь, только улажу кое-какие дела по хозяйству.

Он ушёл, и друзья хорошенько осмотрелись.

– Что это за сказка? – наморщил лоб Шурка. – Куда мы попали?

Лера только плечами пожал. На кудесника или людоеда богатый господин был не похож. Неожиданно дом сотряс звериный рык.

– Скорее иди сюда, а не то я сам к тебе приду! – кричал хозяин.

Путешественники в недоумении переглянулись.

– Наверное, он свою собаку зовёт, – предположил Лера.

– А может, – начал было Шурка, но тут дверь распахнулась, и в гостиную ворвался господин с бородой.

– Сударыня, – обратился он торжественно к Алёнушке, совершенно не замечая друзей. – Мне так одиноко в этом мире, а вы так прелестны и обворожительны, так скромны и целомудренны. Заклинаю вас: станьте хозяйкой в моём доме.

Бедная Алёнушка не знала, куда деваться. Связывать свою судьбу с первым встречным зазорно, но и отказать столь любезному хозяину неудобно.

– А вы мне братца моего Иванушку поможете найти? – спросила она только для того, чтобы что-то сказать и оттянуть время.

– Обязательно! – заверил господин, опрокинул ещё один бокал, поцеловал Алёнушке руку и надел ей на запястье изумительной красоты браслет из золота и изумрудов.

– Мне нужно подумать, – честно призналась она.

– Думайте, сударыня, – поднялся он. – Даю вам семь минут и ни мгновения больше. А потом я освобожусь и буду полностью в вашем распоряжении.

Сказав это, он вышел, хлопнув дверью.

– Да иди же скорее, а не то я сам поднимусь! – вновь разнёсся по дому его звериный крик.

В ответ нечто прощебетало.

– Да когда же ты придёшь?! – опять закричал бородач.

И тут мальчишки различили лёгкий стук каблучков. Кто-то спускался по лестнице сверху. Ещё немного, и вот уже можно расслышать слабый голосок.

– Ещё минуточку, пожалуйста, – сказал он.

Но господин с бородой закричал так громко, что задрожали стены. Обладательница слабого голоса буквально скатилась с лестницы.

– Вам захотелось войти в маленькую комнатку? – рычал хозяин. – Ну, что ж, сударыня, вы и войдете в неё и займёте ваше место возле дам, которых вы там видели!

– Если я должна умереть, – ответила ему дрожащим голосом несчастная, – то дайте мне перед смертью хотя бы помолиться Богу.

Услышав это, Лера подскочил, как ужаленный.

– Так это же замок Синей Бороды! – воскликнул он. – Сейчас он зарежет свою жену, чтобы жениться на Алёнушке!

И, ни секунды не медля, выбежал из гостиной. То, что он увидел, повергло его в ужас. Перед Синей Бородой на коленях стояла заплаканная женщина. Одной рукой ужасный господин держал свою жертву за волосы, а другую с острым ножом занёс над её головой.

 

Собачья борода

– Ах ты борода собачья!! – закричал гневно Лера.

Топнул ногой и зачем-то плюнул в кровожадного господина. Синяя Борода глянул выпученными глазами на Леру и вдруг стал подвывать и дёргаться, будто его током било. Колени Синей Бороды подогнулись, он бухнулся на четвереньки, богатые одежды треснули и пали, а отовсюду из тела полезла густая чёрная шерсть. Затем вырос кудлатый хвост, и хозяин дома обернулся громадным псом. От обычной собаки его отличало лишь наличие синей бороды. В придачу нож превратился в крепкий железный ошейник и намёртво обхватил собачью шею.

Не успел Лера понять, что произошло, а уж входная дверь распахнулась и в дом ворвались два бравых молодца.

– Где этот негодяй?! – закричали они в один голос, размахивая шпагами.

Жена Синей Бороды показала на воющего и катающегося по полу чёрного пса, а сама упала в обморок. Молодцы взмахнули шпагами.

– Стойте! Стойте! – бросился им наперерез Лера. – Вы, наверное, братья хозяйки этого дома?

– Так и есть, – кивнул один из них. – Я мушкетёр.

– А я драгун, – кивнул другой.

– Очень приятно, – выглянул из гостиной Шурка. – А мой друг, добрый волшебник Лера, – показал он на Леру, – только что спас вашу сестрицу от неминуемой гибели и превратил Синюю Бороду в цепную собаку.

– Сейчас мы этого мерзавца изрубим на куски! – заверил один из братьев.

– Зачем? – удивился Шурка. – Теперь он неопасен. Пусть лучше дом охраняет. Не берите грех на душу.

– Не надо его убивать, – поддержал друга Лера.

Немного поостыв и поняв, что Синяя Борода превратился в собаку не по собственной воле и не с помощью какой-нибудь злой колдуньи, братья и вовсе успокоились. А успокоившись, посадили бывшего хозяина на цепь у входа в дом.

Алёнушка тем временем привела их сестрицу в чувство, и юная хозяйка отвела гостей в маленькую комнату. Сперва они ничего не увидели, потому что ставни были закрыты. Но вскоре различили, что весь пол покрыт запёкшейся кровью, а на стенах висят тела трёх мёртвых дам. Все они были женами Синей Бороды, которых он убил одну за другой.

Друзья вместе с братьями осторожно сняли женщин со стен и уложили на пол. Шурка взял фляжку с мёртвой водой и обрызгал дам с ног до головы. Раны на телах несчастных тотчас затянулись. Лера брызнул на них живой водой, и дамы ожили. Стали сонно потягиваться и, наконец, открыли глаза.

– Ох, и долго я спала, – зевнула одна из них.

– Да, мадам, спать бы вам вечно, кабы не мы, – ответил им Лера, как обычно отвечают в таких случаях сказочные герои.

Остаток ночи друзья провели в одной из многочисленных спален дома, где их уложили на мягкие, словно пух, перины под бархатными балдахинами.

 

Золотой клубочек

Утром Шурка и Лера вместе со своими новыми друзьями завтракали в гостиной.

– Оставайтесь у нас, – говорила последняя жена Синей Бороды, разливая чай по чашкам. – Мы теперь, – улыбнулась она трём остальным женам, – считаемся вдовами. Нам женихи нужны. Приданое у нас богатое.

Лера чуть чаем не захлебнулся.

– Да вы что, – закашлялся он. – Мы не можем.

– Нам школу надо закончить, – пояснил Шурка. – И засиживаться долго нельзя, за нами разбойники гонятся.

– Вроде этого? – показал драгун за окно, где сидел на цепи чёрный пёс с синей бородой.

– Хуже.

– Вы нашу сестрицу спасли, а мы вас выручим, – положил руку на эфес шпаги драгун.

– Непременно выручим! – поддержал его мушкетёр.

– Спасибо, – печально поблагодарил Шурка. – Только эти разбойники не простые, а инопланетные. Их так просто не одолеть.

– Что делать намерены?

– Не знаю, нам бы совета мудрого.

– Тогда ступайте в мою деревню, – предложила Алёнушка. – К деду Макею, мудрее человека не найти.

– А где твоя деревня? – с надеждой посмотрел на неё Лера. – В какой стороне?

Алёнушка утёрла набежавшую слезу.

– Деревня Макеевкой называется, а в какой стороне, я уж и не знаю. Меня купец в жёны взял, на родину к себе увёз.

Услышав это, одна из бывших жён Синей Бороды достала из ридикюля золотой клубочек.

– Возьми, – протянула она клубочек Алёнушке. – Куда он покатится – туда и ты иди. Клубочек тебя прямо к родному порогу приведёт.

Алёнушка взяла клубочек и снова заплакала.

– Как же я домой вернусь без братца моего? Пока его не найду – нет мне пути назад.

– Ну, так оставайтесь! – вскричал радостно драгун, которому Алёнушка сразу приглянулась. – И я вам честью клянусь, мы отыщем вашего братца!

В тот же день друзья покинули загородный дом Синей Бороды. Прощаться с ними вышли четыре молодых вдовы, два бравых молодца и заплаканная, но счастливая Алёнушка. Алёнушка вручила Шурке золотой клубочек, повязала Лере на шею косынку и улыбнулась сквозь слёзы. Вдовы замахали платочками, драгун с мушкетёром взяли шпаги на караул, и только чёрный пёс злобно залаял из своего угла.

– Ступайте с миром, – сказала им вслед последняя жена Синей Бороды. – А мы, если доведётся, разбойников задержим и направим по ложному пути.

Добравшись до опушки леса, Шурка бросил золотой клубочек наземь и тот, тихо рассмеявшись, покатился меж деревьев. Друзья поспешили следом, потому что волшебный поводырь катился с приличной скоростью. Так они добрались до глубокого лесного оврага. И вот тут произошло непредвиденное. Клубочек подкатился к самому краю, неожиданно сорвался и ухнул с кручи вниз. Туда, где ощетинились острыми колючками густые заросли ежевики.

Мальчишки хотели было последовать за клубочком, но тот и не думал их ждать. Покатился, как ни в чём не бывало, дальше. Лишь тихий смех указывал, в какую сторону он направился. Но вскоре и смех затих.

– Удрал, – заключил Шурка и расстроенно развёл руками: – Куда теперь идти?

– Клубочек путеводный, – взялся рассуждать Лера, – значит, должен не убегать, а вести нас по всем правилам.

– По каким правилам? – удивился Шурка. – Мы находимся в стране, которая расположена в совершенно невероятном пространственном измерении. Тут нет никаких правил. Понимаешь? Сказочный мир человеческой мысле-формы.

– Всё ясно, – насупился Лера. – Будем сами Макеевку искать.

 

Два товарища

Шурка приложил палец к губам: – Слышишь?

Лера прислушался и различил далёкий смех.

– Ага, – кивнул он и показал в сторону ближайших зарослей. – Кажется, там.

Друзья побежали на звуки смеха, время от времени останавливаясь и прислушиваясь. Смех исчезал в одной стороне, потом появлялся в другой, но с каждым разом делался всё явственней. Мальчишкам показалось, клубочек двигается зигзагами, чтобы их запутать.

– Всё равно догоним, – убеждённо бормотал Лера.

Но неожиданно смех пропал. Сколько друзья ни прислушивались – в лесу стояла зловещая тишина.

– Специально в саму глушь заманил и спрятался, – предположил Шурка.

– Такого быть не может, – не согласился Лера. – Он же добрый, смеётся всё время.

Шурка хотел вновь напомнить о непредсказуемости сказочного мира, но тут до их слуха донёсся тихий плач. Что за наваждение?!

– Ё-моё! – помотал головой Шурка. – Чего это он вдруг?

Лера пожал плечами, и друзья, осторожно ступая по усыпанной веточками лесной подстилке, пошли в сторону загадочных всхлипываний.

– Смотри, – показал Шурка на землю, когда плачущий, казалось, был совсем рядом.

В траве под ногами лежала золотая нить, которая тянулась за разлапистый куст шиповника.

– Наверное, застрял в кустах и освободиться не может, – предположил Лера.

– Угу, – кивнул Шурка и зажал нить в ладони. – Мы теперь прямо на него выйдем.

Обогнув куст шиповника, они, наконец, увидели источник рыданий. Увы, это был не золотой клубочек. Под кустом сидел и плакал самый натуральный футбольный мяч в чёрно-белый ромбик. Мальчишки застыли от ужаса.

– Инопланетный академик, – шепнул Шурка. – Надо сматываться.

– А клубочек? – напомнил Лера. – Он его, наверно, в плен взял.

Инопланетянин, между тем, не унимался и по-прежнему всхлипывал и сморкался. Осмотревшись, друзья поняли, что других тутьюковцев поблизости нет.

– Стукнем его по макушке и отберём клубочек, – предложил Лера, поднимая с земли увесистый обломок ветви.

Подкрался к футбольному мячу вплотную, замахнулся и вдруг учуял ароматный запах поджаренной хлебной корочки. У Леры даже слюнки потекли, так ему есть захотелось. Он осторожно сглотнул слюну, но футбольный мячик, странное дело, услышал. Мигом отскочил в сторону и заорал, что было мочи:

– Я от бабушки ушёл!

– Я от дедушки ушёл!

– И от тебя, противный Лерка Стопочкин, уйду!

У Леры от услышанного дубина из рук выпала.

– Ты кто? – спросил он упавшим голосом.

– Я – Колобок! – объявил задорно мячик. – По коробу скребён, по сусеку метён, на окошке стужон!

Подошёл Шурка.

– Никакой ты не Колобок, а самый натуральный инопланетянин, – сказал он, вооружаясь оброненной другом дубиной.

Колобок обиделся, расстегнул молнию и выпятил золотистое румяное брюхо.

– А это видал?! – сказал он с гордостью. – На сметане мешон да в масле пряжон!

– Просто я в маскировочной тужурке хожу, – пояснил он уже без пафоса. – Без неё мне шагу ступить нельзя. В лесу звери у-у-у какие! Проглотят – не подавятся. Животные, одно слово.

– А откуда ты знаешь, как моего друга зовут? – всё ещё не выпускал дубину Шурка.

– У меня это интуитивное, – признался Колобок. – Знать ничего не знаю, оно само по себе из меня вырывается.

– Ну, а плакал зачем?

– Да я тут давеча с золотым клубочком познакомился. Такой миленький, – шмыгнул носом Колобок, вспомнив о своём горе.

– Ага, – наконец, пришёл в себя Лера, – вот почему он зигзаги выписывал. Значит, это ты ему голову морочил?

– Да ничуть! – запротестовал Колобок. – Мы с ним катились бок о бок и беседы всякие вели. Интересная личность. А потом он вдруг исчез.

– Как исчез? – не поверил Лера и заглянул под куст шиповника.

Волшебного клубочка там не было. Вместо него Лера увидел конец золотой нити, над которой, по-видимому, и рыдал Колобок.

– Всё понятно, – заключил Лера. – Клубочек с тобой так заболтался, что не заметил, как зацепился нитью за какую-нибудь колючку и весь без остатка размотался.

– Что же теперь делать? – спросил трагическим голосом Колобок. – Горе-то какое!

– Да никакого горя, – оборвал его Лера.

Поднял конец нити и стал сматывать. Лишь только в его руках образовался маленький клубочек, он, этот клубочек, тотчас вырвался из его рук и покатился по земле вспять, похохатывая и наматывая на себя золотую нить.

– Видел? – показал Лера обрадованному Колобку. – Теперь катись за ним следом, пока полностью не свернётся. А свернётся – возвращайтесь, мы вас здесь подождём.

Колобок весело пискнул, подпрыгнул от избытка чувств, застегнул тужурку и, мелькая чёрно-белыми ромбиками, укатился за своим золотым товарищем.

 

Иванушка

– Сдружились, – улыбнулся ему вслед Лера и уселся под кустом. – Вот, что значит родственные души.

– Почему «родственные»? – не понял Шурка.

– Во-первых, шарообразные, – загнул палец Лера. – Во-вторых, оба одинакового цвета – один из золотой нити, а второй с золотистой корочкой.

– Понятно, – присел рядом с ним на траву Шурка и прислушался – не донесётся ли смех клубочка.

Но вместо смеха друзья услышали жалобное блеяние.

– Может, это братец Иванушка, который в козлёнка превратился? – предположил Лера.

– Точно он! – вскочил на ноги Шурка. – Больше некому.

Мальчишки прислушались и вновь различили жалобный голосок.

– На помощь зовёт, – посмотрел Шурка на Леру. – Пойдём спасать?

– Конечно! Алёнушка нам помогла, а мы ей поможем – брата найдём.

Прикинув, что клубочек вернётся ещё не скоро, друзья отправились туда, откуда доносилось блеяние.

Добраться до Иванушки оказалось делом нелёгким. Лесная чаща здесь была совершенно непроходимой. Вначале друзьям пришлось ползти под зарослями колючего терновника. Затем пробираться сквозь густой частокол орешника. Когда они преодолели эти два препятствия, одежда их превратилась в совершенные лохмотья. Далее начиналась осиновая рощица, за которой угадывались освещённая солнцем поляна и какое-то странного вида строение. Увы, едва мальчишки ступили под сень осин, как началось нечто невероятное. Ветви деревьев, словно живые, принялись цепляться за руки-ноги, путаться в волосах и в придачу старались больно хлестнуть листьями по глазам. Лера с Шуркой попытались оказать сопротивление, но всё напрасно. Руки их крепко-накрепко обвили гибкие ветви. А в ноги, наподобие зелёных пиявок, впились тысячи травинок. Друзья даже пошевелиться не могли.

– Тут, наверное, какое-нибудь чудище живёт, а лес его охраняет, – предположил Лера.

– Ладно, – отозвался злой, как чёрт, Шурка. – Сейчас мы посмотрим, кто кого.

И он перестал сопротивляться и закрыл глаза, полностью отдавшись на волю живых растений. Поняв, что друг сейчас начнёт преобразовывать, Лера последовал его примеру. В следующий миг осины, а вслед за ними и травы ослабили хватку. Мало того, они вдруг стали поддерживать их со всех сторон, подталкивая к солнечной поляне. На ходу аккуратно причесали и уложили модные причёски – это осины. Травинки в то же время начистили обувь, вплели в шнурки, словно в девичьи венки, разные лесные цветочки. Мало того, успели заштопать прорехи в одежде.

– Как это ты делаешь? – удивился Лера. – Они же волшебные?

– В том-то и дело, – улыбался Шурка. – Поэтому я заменил их отрицательные эмоции на свои – положительные. Теперь они меня просто обожают, ну и тебя заодно.

Едва они, таким образом, выбрались на поляну, как к ним подбежал серенький козлик.

– Бе-е-е! – радостно заблеял он, увидев на шее у Леры косынку Алёнушки.

– Стопроцентно он, – присел перед козлёнком Лера и спросил: – Ты братец Иванушка?

– Бе! Бе! – закивал головой тот.

– Ну что ж, – вздохнул Лера, – вернёмся в дом Синей Бороды, а потом на Макеевку вместе с Алёнушкой двинем.

– И клубочек по дороге прихватим, – напомнил Шурка.

 

Баба Яга

Взяв козлёнка за рожки, мальчишки собрались было в обратный путь. Но тут за их спинами раздался жуткий скрип. Иванушка задрожал, как осиновый лист. Друзья обернулись и только теперь толком рассмотрели здание, что стояло на другом конце поляны. То была небольшая избёнка на безобразно огромных куриных лапах. Вот она-то и скрипела, переминаясь с ноги на ногу.

– Не бойся, – погладил козлёнка по шерстке Шурка. – Мы тебя в обиду не дадим.

Лера подошёл к избе на курьих ножках поближе.

– Избушка-избушка, – сказал он, – повернись ко мне передом, а к лесу – задом.

Честно говоря, Лера думал, что ничего не произойдёт. Но изба, едва он это произнёс, чётко, как бравый солдат, сделала поворот через левое плечо, вернее, угол. Ать-два!

Ещё и лапой своей куриной пристукнула. В следующий миг дверь избы распахнулась, и на пороге появилась горбатая, щербатая и кривоносая старуха с берёзовой культяпкой вместо правой ноги.

– Кто это тут моим движимым имуществом распоряжается? – спросила она и принюхалась.

– Фу! Фу! Русского духу слыхом не слыхано, видом не видано, а нынче русских дух сам пришёл! Кто здесь?

– Бе! – молвил в ужасе козлёночек.

«Тут надо, как в сказке говорят», – решил Лера и храбро выступил вперёд.

– Ах ты, Баба Яга – костяная нога! – закричал он сердито. – Не поймавши птицу – теребишь, не узнавши молодца – хулишь! Ты бы моего коня убрала, меня бы, добра молодца, дорожного человека, накормила, напоила и спать уложила…

– Что?! – услышав это, взбеленилась старая карга. – Да кто ты таков?! Я тебя за такие слова сейчас в порошок сотру!!

Пока друзья соображали, что делать и как быть, Баба Яга бросила в них трухлявым мухомором и топнула ногой в пол. В следующий миг Лера превратился в толстого надутого индюка, а Шурка – в симпатичного поросёнка.

– Попались, – плотоядно потёрла руки старуха. – Ну, теперь жиры нагуливайте, а после я вас съем со всеми потрохами.

И хотела захлопнуть дверь.

– Ну, бабка! – взгвизнул поросёнок Шуркиным голосом. – Ты за это поплатишься!

– Полной чашей горя хлебнёшь! – заклекотал индюк.

Разбежался, подпрыгнул, взлетел и неожиданно стукнул своим клювом Ягу в глаз. Старуха схватилась за лицо и с воем, и с проклятиями скрылась в избе. Индюк-Лера хотел было заглянуть внутрь – посмотреть, что за козни строит там Баба Яга. Но в следующий миг ведьма вместе с облаком сажи вырвалась из трубы. Сидя в ступе, взмыла под небеса и, размахивая метлой, спикировала на индюка. Лера, недолго думая, запрыгнул в незапертую избу. Яга, которая рассчитывала припечатать драчливого индюка ступой к земле, промахнулась и на полном ходу сорвала дверь с петель. Травмированная избушка обиженно захлопала ставнями.

Взбешённая Яга клацнула железными зубами и с новой силой устремилась за Лерой. Индюк бросился бежать и снова взмыл в небеса, словно не индюк вовсе, а какой-нибудь лёгкокрылый сокол. Баба Яга мчалась следом. Лера нырнул в облака, и она туда же…

Глядя на дикую погоню за индюком, симпатичный поросёнок Шурка стал выпускать крылья из спины, какие бывают у поэтических Пегасов. Гарцевал на полянке и повизгивал от нетерпения, ожидая, когда крылья достигнут необходимых для полёта размеров. Увидев поросёнка с растущими крыльями, ведьма оторопела.

– Сразу индюк порхал, как бабочка, а теперь ещё и свинья в полёт собралась. Неужто кто из родни нечистой?

К тому времени крылья у поросёнка достигли двух метров в размахе.

– Сейчас мы посмотрим, кто тут свинья! – хрюкнул Шурка, взмахнул крылами и безо всякого разбега поднялся в воздух.

Баба Яга попыталась сбить его метлой на взлёте, но помешал Лера. Хлопнул ведьму крылом по лбу, и ведьма промахнулась. А промахнувшись, вновь врезалась в свою избушку. На этот раз начисто снесла трубу, как будто её и не было вовсе.

Шурка тем временем набрал приличную скорость, нагнал ведьму и стукнул всеми четырьмя копытами в борт её летательного аппарата. Ступа вместе с хозяйкой кувырком полетела в заросли орешника.

– Обождите, паночки! – испуганно завопила старуха, застряв в непролазном частоколе орешника. – Вы кто такие?

– Я – Шурка, – подлетел к ней поросёнок, отдуваясь с непривычки. – Вернее, Александр Захарьев. А это друг мой Лера.

– Стопочкин, – проклекотал индюк.

– Ребятушки! – взмолилась Яга. – Помилосердствуйте, не губите старую. Я ить в зверьё не всех обращаю, а только тех, кто и так уж человеческое обличье потерял.

– Это мы-то потеряли? – обиделся Лера. – А ну, давай расколдовывай, а не то я тебя опять в глаз клюну!

Баба Яга сокрушённо вздохнула, дрыгнула ногой, сыпанула на них какой-то трухи из-за пазухи, и они вновь стали прежними мальчишками.

– Я ить за нечистой силой числюсь и по статусу обязана вас в животных обратить, к коим вы наклонность большую питаете, – пояснила она, вытягивая из орешника ступу.

– Значит, я к свинье наклонность питаю, – подытожил Шурка, – а Лера – к надутому индюку?

– Что вы! Что вы! – замахала руками старуха. – Видать, ошибочка вышла.

– Ага, ошибочка, – пробурчал Лера. – Леший тоже к нечистой силе относится. Так он нас в богатырей превратил, в кольчугах, с мечами. А ты – в животных.

– Так и я могу в богатырей с мечами, – заверила Яга. – Плёвое дело!

Достала из-за пазухи сушёный боровик, растёрла в своих корявых ладонях и дунула трухой на друзей, и плюнула вслед. Лера, а за ним и Шурка тотчас стали расти в размерах, и через несколько мгновений перед ведьмой стояли два рослых молодца, с ног до головы увешанные оружием. Были на них и кинжалы, и мечи, и булавы, и щиты, и луки со стрелами. А ещё копья.

– Вот спасибо, – сказал басом обрадованный Шурка, у которого вместе с обликом и голос вновь изменился.

Но Лера, нисколько не веривший в доброту ведьмы, даже не улыбнулся.

– А почему его человеком не сделала? – строго спросил он, указывая на братца Иванушку, так и оставшегося козлёночком.

– Не моих рук дело, – твёрдо заявила старуха. – Сам из грязной лужи водицы испил и мутантом обернулся.

– Ишь ты, – удивился Лера. – И вправду не совсем сказочная страна. Баба Яга таких слов не должна знать.

– Да ладно тебе! – отмахнулась старуха.

Запустила руку в ступу и выудила крошечный томик русско-французского разговорника. – Это ещё что, я вот одно заковыристое словцо знаю – обхохочешься.

Она послюнявила пальцы, полистала страницы, нашла своё словцо и приставила к нему грязный ноготь.

– Антаблемент, – хихикнула она.

Лера, и сам того не желая, заулыбался – действительно, смешное слово.

– А что это? – поинтересовался Шурка.

– Ну, это нешто вроде моей избушки. Только она на курьих ножках стоит, а сей потешный антаблемент – на колоннах.

– В жизни бы не догадался, – посмотрел Шурка на Леру.

Тот согласно кивнул головой.

– Эх, славяне, – спрятала старуха разговорник. – Хоть и разит от вас русским духом, а ребята вы покладистые. Прошу!

И Баба Яга широким жестом пригласила их в избу.

 

Алистар Фэт-Фрумос

[18]

Избушка на курьих ножках крякнула от натуги, но ничего, приняла богатырей без стона. А Яга уж принялась метать из печи кушанья. По мановению ока на столе появились зелёные щи из крапивы, лебеды и дикого щавеля, каша овсяная запаренная, брюква, запеченная в сметане, жареная репа, грибочки маринованные, пряники малиновые, мёд клюквенный, а ещё множество пирожков: с капустой, картошкой, творогом, яблоками и даже грушами.

– Ешьте, добры молодцы!

– А не потравишь ты нас? – подозрительно покосился на ведьму Лера.

– Да разве ж можно такие яства ядом изводить, – глянула невинным взором старуха.

– А это, случайно, не мухоморы? – показал Шурка на грибные шляпки в глиняной плошке.

– Ни в коем разе! – замахала руками Яга. – Самые что ни на есть белые грибочки.

Друзья с осторожностью попробовали от одного, от другого кушанья, вошли во вкус и дружно навалились на угощение.

Старуха смотрела на них, смотрела, а потом усмехнулась и достала из-за печи серебряное блюдце с золотым яичком.

– Вам не меня надо бояться, а Фэт-Фрумоса, – прошамкала она. – Смотрите.

И пустила яичко по блюдцу. Золотое яичко покатилось, выписывая круги. Блюдце затрепетало, и друзья увидели картинку, словно в смартфоне: здоровенный парень в чёрном кафтане до пят держал за шиворот Лешего и тряс, словно школьный колокольчик во время последнего звонка.

– Чего это он? – удивился Лера.

– Вас ищет, дорогу выпытывает, – ехидно пояснила старуха. – А зачем – вам о том лучше знать.

В следующий миг серебряное блюдце показало другую картину. Теперь здоровяк стоял на крылечке дома Синей Бороды и рассматривал чёрного пса. Тот, как ни странно, на него не лаял, а наоборот, поджав хвост, тихонько поскуливал и смотрел глазами побитой собаки.

– Ничего себе! – присвистнул Лера.

– На то он и Фэт-Фрумос, – заметила Баба Яга. – Одним словом – герой из героев.

– Никакой это не герой, – шепнул Шурка на ухо Лере. – Это инопланетянин. Помнишь, тот, который в чёрном пальто с кольтами? По нашему следу идёт.

– Угу, – вспомнил Лера. – По преобразованиям нас вычисляет.

– Точно, – кивнул Шурка. – Я тоже могу по преобразованиям. Без напряга. Это как камень. Брось в лужу – от него круги в разные стороны. Вот и преобразования такие же возмущения в пространстве вызывают. Даже искать не надо: прыгай туда, где плюхнуло, и хватай нас.

– Ёлки-палки! – побледнел Лера. – Мы же только что превращения делали, когда с Бабой, – тут он посмотрел на колдунью и поправился, – когда с бабушкой Ягой воевали.

– Уходим! – встал из-за стола Шурка.

– Уходим! – встал Лера.

И друзья выбежали из избы.

– Куда же вы, соколики?! – высунулась из окна удивлённая ведьма.

Шурка растерянно посмотрел на Леру. Лера не менее растерянно посмотрел на Шурку.

– А и вправду, куда? – спросил он. – К дому Синей Бороды опасно.

– Надо на Макеевку идти, – решил Шурка. – Нам дед Макей поможет.

– Идём к деду, – согласился Лера и оглянулся на ведьму. – Есть тут прямая дорога на Макеевку?

– На юг идите, – отозвалась Яга и показала рукой на север. – Аккурат и попадёте куда надо.

 

Зайчик – Пострибайчик

Взяв козлёнка за рожки, друзья поспешили сквозь чащу на север. Козлёнок, как ни странно, жалобно блеял, упирался и уходить от Бабы Яги явно не желал.

– Да что с тобой? – удивлялись новоявленные богатыри. – Мы же в твою деревню идём.

Но козлёнок, казалось, их не слышал и вёл себя так, словно его на заклание волокли.

– Это его ведьма околдовала, – сделал вывод Лера.

Между тем, лесные заросли становились всё гуще.

Друзья чувствовали, что идут куда-то не туда и что, похоже, опять заблудились. Но спросить, в какой стороне находится Макеевка, было не у кого.

Вдруг до их слуха донеслась быстрая барабанная дробь. Обрадованные, они пошли на звуки и вскоре обнаружили поляну с широченным пнём посередине. Вот на нём и плясал лезгинку и бил лапками в барабан заяц.

– Кто это? – удивился Шурка.

– Наверное, Зайчик-Пострибайчик, – предположил Лера.

Услышав своё имя, заяц пуще прежнего стал лупить в барабан и выделывать такие замысловатые па, что у друзей головы закружились, глядя на его мелькающие задние конечности.

– Уважаемый Пострибайчик, – наконец, обратился к нему Лера, – вы не подскажете, как пройти в деревню Макеевку?

Но заяц и ухом не повёл.

Козлёнок Иванушка внезапно вырвался из рук друзей и так боднул Пострибайчика под куцый хвост, что барабан отлетел в одну сторону, а его хозяин – в другую. Схватившись за ушибленное место, зайчик заплакал.

– Я, я, – сказал он, заикаясь, – посредством танца испуг от встречи с Серым Волком снимал, а вы всё испортили.

Услышав про волка, козлёнок поджал хвост.

– Где он? – поинтересовался Шурка, решив, что если Пострибайчик не знает, где Макеевка, то, может, Серый Волк укажет дорогу.

– Здесь, – заяц постучал себя лапкой по лбу. – Как представлю, какой он клыкастый, так всего трясёт.

– Да ты трус, – констатировал Лера.

Пострибайчик перестал плакать. Сердито утёр последнюю слезу, подобрал барабан и снова взобрался на пень.

– Так, где Макеевка? – напомнил Шурка.

– А вот не знаю! – огрызнулся зайчик. – У меня после вашего козлика всё в голове перемешалось.

– Бе-е! – обиженно наставил рога Иванушка.

Пострибайчик покосился на него и презрительно махнул лапкой на запад.

– Там, кажись.

Действительно, в той стороне, куда указал заяц, лес постепенно стал редеть, но зато повсюду появились болотные мхи, и под ногами захлюпало.

– Зря мы зайца обидели, – заметил Шурка. – Он из-за этого неправильное направление указал.

 

Кикимора

Друзья хотели повернуть обратно, но неожиданно перед ними на высокой кочке объявилась кособокая, криворукая и криворотая старушенция.

– Хе-хе, – отвесила она низкий поклон. – А пойдёмте со мной, я заветную тропку знаю.

– А вас как звать? – присмотрелся Лера к незнакомке, которая, судя по всему, тоже принадлежала к нечистой силе.

– Кикимора болотная, – расплылась в жабьей улыбке старуха. – Жена приятеля вашего – Лёшика.

– Лесного деда? – вспомнил Лера видение в блюдце. – А сам он как?

Но старуха не ответила. Поманила грязным пальцем и, не дожидаясь, прыгнула на другую кочку, а потом ещё на одну, и ещё… Богатыри, звякая оружием, заскакали следом. Козлёнок, которого они давно уже не удерживали, обречённо последовал за ними. И четверти часа не прошло, а уж вокруг них была топь непролазная.

– Бабка! – наконец, не выдержал Лера, который шёл первым. – Ты куда нас привела?! Это же настоящее болото!

– А то как же, – обернулась Кикимора. – Самое что ни на есть гиблое. Но вы по кочкам, по кочкам, а там уж и конец пути.

И заскакала с кочки на кочку с такой прытью, как будто она вовсе и не старуха, а какая-нибудь семиклассница. Друзья едва за ней поспевали. Шурке к тому же пришлось взять козлёнка на руки. Из-за этого на одной из кочек он оступился и ушёл в болотную жижу по пояс. Напуганный козлёнок спрыгнул с его рук и тоже увяз в болоте по самое брюхо.

– Ага! – увидев это, обрадовалась Кикимора. – Застряли, голубчики! Тут вам и конец!

– Как конец? – не поверил своим ушам Лера. – Мы Лешего спасли, а ты жена его.

– Бывшая жена! – злобно закричала старуха. – Чтоб ему провалиться, вашему Лёшику! А раз вы его приятели, то и вам погибель!

– Ах ты коварная! – обозлился Лера, поняв, что старуха нарочно завела их в самую топь. – Да я тебя сейчас в жабу переделаю!

Но Кикимора хлопнулась об болотную жижу и пропала, только брызги полетели в разные стороны, да ехидный смех её покатился над топью.

 

Царевна-лягушка

Ругая, на чём свет стоит, подлую Кикимору, Лера выудил из топи козлёнка. Затем с большим трудом вытащил богатыря Шурку. Болотные кочки ходили и дышали под их ногами, словно живые существа.

– Как выбираться будем? – огляделся Лера.

– А чёрт его знает, – хмуро отозвался Шурка, засунув руку за пазуху в поисках пиявок и прочей мелкой болотной живности, которая могла попасть под одежду вместе с жижей.

– Тьфу! Тьфу! – сплюнул через левое плечо Лера. – Ты лучше чертей не вспоминай. Всё-таки мы на болоте, да ещё сказочном.

В надежде отыскать путь к твёрдой земле, друзья осмотрелись. Вокруг, куда ни глянь, тянулась сплошная топь.

– Надо преобразовывать, – заключил Лера. – Иначе мы пропали.

– Если преобразуем, то может примчаться Фэт-Фрумос, – напомнил Шурка. – Тогда мы тоже пропали.

– Ква-ква, – вдруг раздалось за их спинами.

Друзья обернулись и обнаружили, гигантскую лягушку. Высотой она была никак не меньше полуметра.

– Ёлки-палки! – расстроился Лера. – Наверное, я со злости Кикимору преобразовал. Теперь мы точно пропали.

Но салатового цвета существо вело себя миролюбиво.

– Может, это Царевна-лягушка? – предположил Шурка.

Услышав это, гигантская лягушка заговорила человеческим голосом.

– Что, добры молодцы, головы повесили? – спросила она. – Почто закручинились? Или горе какое?

– Точно Царевна-лягушка, – обрадовался Лера и поклонился ей до земли, вернее, до болотной жижи.

– Как же нам не кручиниться. Ведь Кикимора противная, вместо того, чтобы к деревне Макеевке вывести, заманила нас в самую топь.

– Не тужите, а ступайте за мной, – махнула лапкой лягушка. – Я вас из болота выведу.

Сказала и заскакала по кочкам, но не назад, откуда они пришли. И не туда, куда вела их Кикимора, а совершенно в другую сторону. Друзья поспешили за лягушкой и вскоре выбрались на край болота.

– Далее сами ступайте, – проквакала Царевна-лягушка, – а мне обратно пора. Не ровен час, Иван-царевич стрелу пустит, а меня на месте нет.

Помахала на прощание лапкой и растворилась в чаще, будто её и не было.

 

Горячий камень

[25]

Распрощавшись с Царевной-лягушкой, друзья выбрались на твёрдую землю.

– Ну и прыткая лягушка, устал я за ней скакать, – перевёл дух Шурка.

– У меня тоже ноги гудят, – признался Лера.

– Передохнём? – показал Шурка на торчавший изо мха камень голубоватого цвета.

– Передохнём, – согласился Лера.

И богатыри сели на каменную твердь. Сели и тут же дружно вскочили, будто ужаленные. Камень оказался невероятно горячим. Шурка плюнул и ужаснулся – слюна зашипела, словно на раскалённой сковороде.

– Волшебный камень, – заключил Лера и показал на его плоскую поверхность, на которой проступали закрытые глиной буквы.

Шурка ножнами счистил глину. Взорам друзей открылась надпись:

«КТО СНЕСЁТ ЭТОТ КАМЕНЬ НА ГОРУ И ТАМ РАЗОБЬЁТ ЕГО НА ЧАСТИ, ТОТ ВЕРНЁТ СВОЮ МОЛОДОСТЬ И НАЧНЁТ ЖИТЬ СНАЧАЛА».

Ниже вместо печати стояли два креста, три хвоста, дырка с палочкой и четыре запятые.

– Желающие помолодеть имеются? – осмотрел своих спутников Шурка.

– Бе-е, – попятился козлёнок.

– Ни за что в жизни! – поддержал Лера братца Иванушку. – Тут ждёшь не дождёшься, когда восемнадцать лет стукнет, а ты – «помолодеть».

– Зачем тебе «восемнадцать»? – удивился Шурка.

– В фермеры пойду, – заявил Лера. – Буду разную птицу выращивать: перепелов, цесарок, фазанов, даже страусов.

Шурке молодеть тоже не хотелось. Поэтому они немного погрелись у горячего камня, обсушились и пошли дальше – на поиски деревни Макеевки.

Неподалёку высился обширный курган, на вершине которого рос раскидистый дуб.

– Классное место, – заметил Лера. – Залезем на дуб и с него посмотрим, куда идти.

Козлёнок взбрыкнул и весело помчался к вершине. Друзья поспешили следом.

 

Первая встреча

Поднялись богатыри к дубу и увидели, что козлёнка держит на руках какой-то ветхий дед. Гладит по шёрстке, говорит ласковые слова и чешет за ушком. Козлёнок от таких телячьих нежностей даже глаза закатил. Приблизившись, мальчишки рассмотрели, что лицо деда сплошь покрыто шрамами, а правый глаз затянут бельмом.

– Фьюитить! – печально свистнул дед.

– Что-то я не понял! – взялся за меч Лера. – Если это инопланетянин, то он какую-то абракадабру свистит.

– Это не инопланетянин, – успокоил его Шурка.

– Верно, тутошние мы, – прошепелявил дед, и друзья увидели, что у него нет половины зубов.

– Кто это вас так? – не удержался и спросил Шурка.

– А богатыри вроде вас.

– За что?

– Силушку свою девать некуда, вот и злобствуют.

Помолчали. Шурке отчего-то вдруг стало жалко истерзанного богатырями старика.

– В какой стороне Макеевка, не знаете? – спросил тем временем Лера.

– Деревня-то? – встрепенулся дед и показал рукой вдаль. – А вот же она, за Молочной рекой. Надо только чистое поле перейти да с одного кисельного берега на другой перебраться.

Услышав это, козлёнок от радости сиганул с дедовых рук, перекувыркнулся три раза через голову и превратился в мальчонку лет двенадцати.

– Иванушка!! – в один голос воскликнули обрадованные друзья.

– Мда-а-а? – проблеял мальчонка.

– Ты давай человеческим языком говори, – подсказал ему нежно дед, – ведь не козлёнок уже.

– Я, это, – смутился Иванушка, – благодарствую вас, богатыри, за спасение и вас, дедушка, за ласку.

Услышав это, дед радостно рассмеялся и тут же схватился за впалую грудь и принялся надрывно кашлять. Шурка отвёл Леру в сторону.

– Какой-то он совсем больной. Надо бы его вылечить, так нам преобразовывать нельзя.

– Давай ему горячий камень подарим, – предложил Лера. – Дед тогда помолодеет и здоровым станет.

Не успели друзья рта раскрыть, чтобы сказать о подарке, а их уж опередил братец Иванушка. Схватил старика за рукав и потащил с горы к болоту.

– Пойдём, дедушка, пойдём, – тянул он. – Там есть камень особенный, он тебе хорошую службу сослужит.

– А ну стой! – крикнул Лера.

И когда Иванушка остановился, показал на место под дубом.

– Ты пока с дедом на травушке-муравушке посиди, а мы с Шуркой камень принесём.

– Верно, – поддержал друга Шурка. – На камне же так и написано, что его надо в гору снести.

Спустившись к болоту, друзья надели богатырские рукавицы и ухватили горячий камень с двух сторон. Поднатужились и легко выдернули его изо мха. Голубой камень оказался тонким, как плита, и для таких богатырей, какими стали Шурка с Лерой, совсем не тяжёлым. Поднявшись к дубу, они бережно опустили камень на траву у ног деда.

– Оно, конечно, заманчиво, – сказал старик, прочитав надпись. – Но ежели я в малолетство вернусь, то могу не только старость, но и нынешний свой разум потерять. А без жизненного опыта я, как пить дать, опять в бузу ударюсь. Мне же такая жизнь, после того как я разума набрался, вовсе не по нраву. Поэтому камень сей я разбивать не буду.

Удивлённые рассуждениями деда, друзья хотели было расспросить, о какой-такой бузе он говорит. Но тут в лесу внезапно зашумело, загудело, поднялся свист, совы закружились, мыши из нор повылезли.

Над дубом пронёсся шальной ветер и ударил по ним, словно воздушной булавой. Богатыри устояли, Иванушку отшвырнуло в сторону, а деда повалило на камень. Сверкнула молния и перед ними оказался Алистар Фэт-Фрумос.

– Ага, – сказал он сурово, – давненько я вас искал.

И снял с пояса увесистую булаву: – Сдавайтесь, а не то на одну руку вас посажу, другой прихлопну!

Но Лера, который страшился встречи с Фэт-Фрумосом пуще огня, вдруг почувствовал, что ничуть его не боится.

– Не хвались загодя! – храбро выступил он вперёд. – Не узнал доброго молодца – нечего его срамить!

– Давай-ка лучше силы пробовать, – выступил вперёд Шурка. – Кто кого одолеет, тот и похвалится!

И друзья-богатыри достали из ножен булатные мечи.

– Двое на одного? – усмехнулся Алистар, обнажив большие, словно у лошади, зубы.

А потом вдруг так треснул Леру по голове булавой, что тот по колено в землю ушёл.

– Ах, так?! – возмутился Шурка.

Взмахнул мечом, и тут же сам получил булавой и тоже оказался в земле по колено.

Друзья попытались освободиться, но, несмотря на своё нынешнее богатырское телосложение, не смогли выбраться из земли и на вершок. А Фэт-Фрумос пошёл кругом, примериваясь, куда лучше ударить во второй раз. Друзьям ничего не оставалось, как выставить перед собой мечи и, выворачивая могучие шеи, не спускать с него глаз.

– Бросайте оружие, – предложил Фэт-Фрумос. – Да полезайте в мою коробочку для козявок. Хозяин вас заждался.

Услышав это, Шурка чуть не заплакал от обиды: неужели они снова попадут в инопланетную лабораторию, и на них опять будут ставить опыты, как на распоследних кроликах.

Лера, наоборот, вспомнил, как его корёжило от инопланетных приборов, и не на шутку разозлился.

– Ах ты поганка тутьюковская! – закричал он гневно. – Да мы тебе сейчас такое сделаем, своих не узнаешь!

В следующий миг ветхий дед, который всё ещё плашмя лежал на горячем камне, вскочил на ноги. С лёгкостью, как какой-нибудь учебник, подхватил с земли голубой камень и стукнул им Фэт-Фрумоса по голове с такой силой, что полевой шпат разломился на две части…

Что-то грохнуло, что-то мелькнуло, и Алистар Фэт-Фрумос пропал. А вместе с ним пропал и старик. Вместо них у разбитого камня оказались здоровенный хлопец с чёрными, как уголь, глазами и крохотный телёнок.

 

Соловей – не – разбойник

Черноглазый хлопец тряхнул чубом и с удивлением ощупал себя всего.

– Вы откуда взялись? – спросил его Шурка.

– Неужто не признали? – удивился черноглазый.

– Первый раз видим, – нахмурился Лера.

– Дедушка! – догадался и обрадовался Иванушка.

– Был дедушка, да весь вышел, – заявил хлопец и улыбнулся во весь свой зубастый рот. – Отныне я прежний Соловей-разбойник.

– Теперь понятно, почему вы не хотели молодость возвращать, – протянул Шурка и посмотрел на Леру. – Помогли, называется, дедушке со здоровьем.

– Ага, – кивнул Лера. – Поэтому он про бузу и говорил.

– Опять за старое возьмётесь? – предположил.

– Ни за что в жизни! – энергично замотал головой черноглазый хлопец.

И воскликнул с пафосом: – Слава горячему камню! И молодость вернул, и память не забрал. Я ведь сызмальства изрядно глуп был. Всё на силу полагался, вот и буянил. Отныне шабаш! Разбойничать больше ни-ни. Так можете меня и называть – Соловей-не-разбойник. Буду добрым людям помогать. А то подамся в консерваторию на певца учиться. Голосище у меня ого-го какой. Хотите послушать?

– Не надо, – поспешил отказаться за себя и товарищей Лера, знавший, что в сказках от свиста Соловья-разбойника люди замертво падали.

– А где Фэт-Фрумос? – поинтересовался Шурка.

– Чего не ведаю, того не ведаю, – развёл руками Соловей-не-разбойник. – Я его камнем, он меня булавой. Может, в Тридесятое царство забросило или в Тривосьмое.

– А телёнок откуда?

– И сего не ведаю.

Соловей нагнулся над телёнком, который в продолжении всего разговора неподвижно сидел среди обломков горячего камня, и нежно погладил его по шёрстке. Телёнок глянул на него своими младенческими глазками и даже мукнул от удовольствия.

– А может, это дедушкины телячьи нежности материализовались? – предположил Лера. – Старость из него выскочила, а вместе с ней и положительные эмоции. Взяли эти эмоции и в телёнка обернулись.

Шурка недоверчиво хмыкнул.

– Сам же говорил, что здесь невероятное сказочное пространство.

– Говорил, – кивнул Шурка и задумчиво посмотрел на телёнка. – Куда теперь его девать?

– А никуда не надо, – объявил Соловей. – Раз это мои телячьи нежности, так пусть при мне и останутся.

– Да, пожалуйста.

– Вот и хорошо! – обрадовался Соловей-не-разбойник и пристально посмотрел в небо. – Откушать не желаете?

Лера хотел было отказаться, но в животе у него вдруг так заурчало, что он промолчал.

– Вот и славненько! – ещё больше обрадовался Соловей, услышав урчание. – Позвольте, – и он ловко снял с Лериной шеи шёлковую косынку Алёнушки.

– Ну-ка, ребятки, заткнём уши.

Мальчишки поспешили выполнить совет, увидев, что Соловей закладывает два пальца в рот. А тот ещё раз глянул чёрным глазом в небо, где в это время пролетала перепелиная стая, и свистнул. Силу свиста он рассчитал таким образом, чтобы ни одна перепёлка не погибла. Напуганные, они только снеслись раньше времени. На высотку обрушился настоящий яйцепад. Тут бывший разбойник проявил чудеса ловкости. Схватил один угол Алёнушкиной косынки зубами, остальные два – руками и побежал с этим треугольным парусом. Через минуту в его шёлковой ловушке лежала целая гора перепелиных яиц. И все целёхонькие.

– Круто! – поразился Шурка.

– Так ведь в сказке живём, – заговорщицки подмигнул Соловей.

Бросил на один из обломков горячего камня сорок яиц, на другой обломок – ещё сорок.

– Сейчас угощу вас яичницей-сорокоглазкой, – пообещал он.

Когда яичница хорошенько прожарилась, Соловей скрутил из неё несколько трубочек и вручил каждому из своих спасителей. А ещё одна досталась телёнку.

– Спасибо за угощение, – поблагодарил за всех Лера.

Съели яичницу и стали прощаться.

– Будь здрав, разлюбезный Соловей-не-разбойник, – поклонился Иванушка.

– Всего хорошего, – взяли под козырёк своих шлемов богатыри.

– Скатертью дорога, – ответствовал на то бывший разбойник.

– Спасибо, – поблагодарили они.

– Вы тут поосторожней, – сказал на прощание Шурка. – Вдруг Фэт-Фрумос вернётся – он очень опасен.

– Разберёмся, – весело пообещал Соловей. – Вот сырых яиц попью, – кивнул он на груду оставшихся яиц, – горло подправлю. Всё-таки у меня мечта есть – певцом стать, как Фёдор Шаляпин.

 

Терёшечка

[31]

Миновав чистое поле, наши путешественники вышли на кисельный берег Молочной реки и остановились в растерянности. Река оказалась чрезвычайно широкой.

– Здесь, наверное, и глубина приличная? – посмотрел Лера на Иванушку.

– Ага, – кивнул тот. – Есть такие омуты, что в них рыба-кит утонет. И ни одного мостика через реку. А вброд её опасно переходить, того и смотри, русалки наплывут и до смерти защекочут, или водяной дедушка в омут утащит – утопит.

– Чего же ему нас топить? – посмотрел с опаской на реку Шурка.

– А скучно ему на дне одному. Только и делает, что с утра до ночи свои рыбьи стада пасёт. А так затащит человека к себе, и будет тот его развлекать. О житье-бытье земном рассказывать.

Друзья отошли в сторонку и принялись обсуждать создавшееся положение. Лера предлагал перебраться на другой берег с помощью преобразования. Шурка не соглашался, напоминая о коварном Фэт-Фрумосе. Пока друзья спорили, Иванушка откашлялся, склонился над водой и как можно жалостливее запел:

– Терёшечка, мой сыночек, приплынь, приплынь на бережочек. Я тебе есть-пить принесла.

Звук его голоса разнёсся над водной гладью и с лёгкостью достиг самых отдалённых заводей. Не прошло и минуты, а уж от противоположного берега плыл белый челнок с красными весельцами. Правил челноком белобрысый, синеглазый мальчуган.

– А, – обрадовался он, завидев Иванушку. – Это ты меня манишь. А я опять обознался. Больно твой голос на голос моей матушки похож.

– Терёшечка, – попросил его Иванушка, – перевези нас на другой берег.

Мальчуган с готовностью согласился.

– Садитесь, – пригласил он.

И когда Лера, Шурка и Иванушка расселись в челноке, пожаловался с улыбкой:

– Все кому ни лень матушкиным голосом поют, в обман меня вводят.

– Осторожней надо быть, – заметил Лера. – Так можно и к ведьме угодить.

– Можно, – грустно кивнул Терёшечка и приказал челноку: – Челнок, челнок, плыви далече.

Челнок послушно отчалил от берега.

– А что делать прикажете? – продолжил мальчуган, направляя веслом челнок в нужном направлении. – Ведь и матушка меня так кличет. Когда молочко и творожок приносит, да рубашку на смену, да поясок. Как мне не приплыть, ведь и улов мой надо отдать. Жить-то нам с чего? Отец дома вялит рыбку да сушит. С того и кормимся.

– Тебе бинокль нужен, – заключил Шурка, – чтобы издали видеть, кто тебя зовёт.

– Бинокль? – удивился Терёшечка.

– Ну да, – кивнул Лера, – это такая подзорная труба, только на два глаза.

Про подзорную трубу юный рыбак слышал.

– Хорошая штука, – заулыбался он. – Да где её взять?

У Леры даже руки зачесались, так ему захотелось сделать подарок Терёшечке.

– Не вздумай, – погрозил ему пальцем Шурка.

Лера вздохнул и стал смотреть в реку, на дне которой важно, словно овцы в стаде, паслись усатые сомы, упитанные карпы и широкопузые лещи.

– Если попадётся подзорная труба, обязательно тебе пришлём, – пообещал он.

 

На том берегу

Едва богатыри ступили на противоположный берег, как из-за прибрежных кустов вышел здоровущий котище в красных сапогах. На крошечном его носу красовались учёные очки в роговой оправе, из-под мышки торчала голубенькая книга с золочёной надписью на корешке «Сибирские кошки».

Увидев незнакомцев, котище положил книгу на землю и выхватил из ножен острую сабельку.

– Стой, кто идёт?! – закричал он грозно. – По какому делу?! Откуда и куда?!

– Доброго вам здравия, воевода Котофей Иванович, – отвесил поклон Иванушка.

Глядя на него, и друзья поклонились.

– А, это ты, сердешный, – признал его котище и вбросил сабельку обратно в ножны.

– Кто это с тобой? – спросил он, поднимая книгу. – Чай, не злодеи?

– Ни в коем разе, – перекрестился Иванушка.

– Это братец Лерушка, – указал он на Леру. – А это братец Шурушка, – посмотрел на Шурку. – От колдовского озера идут. Сестрицу мою Алёнушку из беды выручили, меня самого от смерти неминучей спасли. Не то Баба Яга давно бы мои косточки обглодала.

– Это она умеет, – согласился воевода.

Спрятал когти и сделал широкий жест в сторону деревни: – Милости просим.

Деревня Макеевка встретила их тишиной. Только где-то на другом конце едва слышно взволнованно кудахтала курица.

– Мелкое хулиганство, – пояснил Котофей Иванович. – Потерпевшая Курочка Ряба убивается. Видать, снова мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало, да и разбилось.

Тем временем они вышли на единственную улицу деревни и пошли меж дворов, из-за плетней которых с любопытством выглядывали то человеческие лица, то звериные морды, то клювастые птичьи головы.

– Надолго ли к нам? – спросил котище.

– Да как получится, – пожал плечами Лера.

– На постой они, конечно, у вас станут? – посмотрел воевода на Иванушку.

– Верно, дядюшка-кот, – с готовность подтвердил тот, – долг платежом красен.

– Мы за вашей избой присматривали, – продолжал между тем Котофей Иванович. – По моему личному распоряжению мама Красной Шапочки один раз в неделю убиралась – пыль сметала, полы мыла да и по двору кое-что.

На середине улицы котище остановился, расставил широко ноги, упёр лапы в бока и грозно осмотрелся.

– Далее сами ступайте, – сказал он. – А мне надобно за порядком приглядывать.

– Зачем? – удивились друзья. – Всё же спокойно.

– Обманное спокойствие, – подкрутил ус Котофей Иванович. – Вона Сергей Вервольфович – настоящий волкодлак. Только и делает, что выжидает, на кого бы напасть. Сидит, на солнышке греется, с виду тихоня тихоней, а сам поди косит глазом по сторонам – не выйдет ли из своего домика Красная Шапочка, или, может быть, козлятки расшалятся и выбегут за ворота.

– Надо его под замок посадить, раз он такой опасный, – предложил Шурка.

– Нельзя, – вздохнул котище. – Не пойман – не вор.

В это время к Котофею Ивановичу подбежала Курочка Ряба.

– Ко-ко! – сказала она, запыхавшись. – Ко-ко! – и наконец выдохнула: – Караул! Мышка!

Котофей Иванович нежно обнял Рябу за шею.

– Не печалуйся, кура, – замурчал он. – Тебе надобно мужа крепкого, чтобы тебя обидеть никто не смел.

– Ко-ко! – едва слышно всхлипнула Ряба.

– Есть у меня на соседнем воеводстве друг незабвенный, – ещё тише повёл Котофей. – Петя-петушок. Ох, каков знатный жених для тебя: золотой гребешок, масляна головушка…

Поняв, что Котофею Ивановичу не до них, друзья кивнули прощально и вместе с Иванушкой подались дальше.

На лавочке возле одного дворика в тени калинового куста сидел старичок в овечьем тулупе шерстью наружу.

– Здравствуйте, – поклонился ему Иванушка и подошёл к соседней калитке.

Старичок ласково кивнул в ответ.

– Заходите, люди добрые, – распахнул калитку Иванушка.

– Кто это? – спросил шёпотом Лера. – Дед Макей?

– Нет.

– А кто же?

– Он самый и есть – Сергей Вервольфович, – также тихо пояснил Иванушка.

– Не может быть, – не поверил Шурка. – Такой старенький и слабенький?

– Я тоже не очень дядюшке-коту верю, – обрадовался его словам Иванушка. – Мало чего злые языки наговорят.

 

Заговор против Шапочки

На следующий день деревню Макеевку разбудило истошное кудахтанье.

– Опять Курочку Рябу мышь обидела, – спрыгнул с печки Иванушка. – Куда только Котофей Иванович смотрит.

Вслед за хозяином поднялись Шурка с Лерой, спавшие на широких полатях.

– А что? – поинтересовался Шурка. – Дед с бабкой не могут прогнать эту наглую мышь?

– Дед с бабкой давно померли, – пояснил Иванушка. – А сама Курочка совершенно бесхозяйственная птица. Ничего не умеет.

– Надо эту мышь изловить, – предложил Лера, – чтобы она Курочке жить не мешала.

Шурка с таким предложением был полностью согласен. Богатыри надели доспехи, навесили на себя оружие и отправились на подворье Рябы.

– Вы ко-ко-кто? – грустно спросила их Курочка.

– Большие мышеловки, – пошутил Шурка.

– Ко-ко-как это? – испугалась Курочка.

Лера решил дополнить Шуркину шутку и окончательно поднять Курочке настроение.

– Птицу мухоловку знаешь? – серьёзно спросил он.

– Ко-ко-конечно, – кивнула Ряба. – Она мух ловит.

– Вот, а мы ловим мышей.

– Ко-ко-коты, что ли?

– Да нет, мышеловки, – подмигнул Шурка.

Лера вдруг понял, что у Курочки напрочь отсутствует чувство юмора, и поспешил поправить: – Мышеловы!

– Ко-ко-конечно, коты, – обрадовалась Ряба. – Только большие.

– Ладно, пусть коты, – сдался Лера. – Место преступления покажи.

– Ко-ко-какое место?

– Где мышь яйцо разбила.

– Ещё не разбила.

– А чего же ты тогда кудахтала на всю деревню?

– На всякий случай, – призналась Курочка. – Мышка-Норушка услышит, подумает, что яичко разбилось, и, глядишь, ноне не прибежит.

– Гмы, – посмотрел на друга Лера. – А мне кажется, она всё равно заявится.

– Ко-ко-кошмар! – заволновалась Ряба.

– Что тут гадать, давайте изловим настырную мышь и дело с концом, – предложил Шурка. – Где она яйца бьёт?

– Ко-ко-как всегда, здесь, – показала курица в угол.

В углу возле гнезда грудой высилась золотая скорлупа.

– А внутренности где? – осмотрел место преступления Лера.

– Ко-коварная Норушка съела, – повесила голову Ряба.

– Ясно, – кивнул Шурка и посмотрел на Леру. – Как будем мышь ловить?

– Надо верёвочку перед гнездом натянуть, – предложил Лера.

– Зачем? – не понял Шурка.

– Мышка прибежит, верёвочку и заденет. Верёвочка выдернет гвоздик, гвоздик освободит камень, камень перевернёт ведро, из ведра выльется вода и прямо на мышку. Мышка испугается и больше не придёт.

– Ерунда какая-то! – отмахнулся Шурка.

Лера хотел было заспорить, но в этот момент из норы выскочила Мышка-Норушка.

– Ой! – пискнула она испуганно, увидев вместе с Рябой двух богатырей.

Друзья не успели глазом моргнуть, а мышь уже нырнула обратно в нору.

– За мной! – махнул рукой Лера и в боевом запале бросился следом.

Шурка, не задумываясь, последовал за другом. На глазах изумлённой Курочки богатыри превратились в обычных вихрастых мальчишек, стремительно уменьшились в размерах и исчезли в мышиной норе.

Далеко Мышка-Норушка не убежала. Мальчишки наткнулись на неё, не пробежав, наверное, и сотни своих уменьшенных шагов. Мышка сидела возле противоположного выхода из норки и плакала.

– Страдаешь? – подошёл к ней хмурый Шурка.

Мышка глянула и ничуть не удивилась тому, что недавние богатыри стали с неё ростом, лишились доспехов и оружия.

– Страшно, – призналась она сквозь всхлипывания.

– Всякое преступление наказуемо! – сумничал Лера.

– Да знаю я, знаю, и наказание готова понести самое суровое. Не из-за того страдаю, – и мышка показала лапкой на улицу: – Вона.

Друзья выглянули из норки и увидели лавочку Сергея Вервольфовича. Рядом со стариком сидела Лиса Патрикеевна.

– Это Лисафья меня заставляет, – призналась мышка. – А не пойдёшь, грозит, так я твою норку разорю, твоих деток погублю. Вот и приходится яйца бить, а она их ест.

– А как же Курочка Ряба, что же она – ничего не замечает? – не поверил Лера.

– Да куда ей! Ряба в это время к воеводе бежит жаловаться.

– А лиса откуда знает, что яйцо разбилось и пора на Курочкино подворье идти?

– Так Курочка кудахтать начинает на всю деревню.

– А чего же сейчас лиса не идёт? Курочка ведь уже кудахтала?

– Кудахтать-то она кудахтала, да за ворота ещё не выбегала, – резонно заметила мышь.

– А ведь точно, – почесал затылок Лера. – Как это я сам не догадался.

– Тише вы! – шикнул на них Шурка и показал на лавочку. – Слушайте.

Спорщики прислушались.

– Хорошо ты, лисица-сестрица, устроилась, – сердито выговаривал Сергей Вервольфович. – Каждый день яйцами лакомишься. Вон у тебя какая теперь шуба красивая стала, прямо золотая.

– Смекалку надо иметь, – скромно ответила на то Лиса Патрикеевна.

– Ага, смекалку, – сделал скучное лицо старик. – Сколько ни караулю Красную Шапочку, ничего у меня не выходит.

– Это почему же? – хитро прищурилась лиса.

– Потому, что волком я за полночь становлюсь. А ночью Красная Шапочка за ворота не выходит. Ужасно правильная девочка! Если и встретишься с ней, то только после восхода солнца. А утром я опять человечье обличье обретаю.

– Так-так-так, – задумалась лиса. – Действительно, проблема. Может, её днём изловить, а ночью стрескать?

– А воевода наш – Котофей Иванович, он всегда начеку. Это тебе не мелкое мышиное хулиганство.

– Тогда вот что, – оглянулась Лиса по сторонам и перешла на шёпот.

Друзья напрягли слух, но так ничего и не услышали.

– Что она сказала? – посмотрел Лера на друга.

Шурка только плечами пожал.

Мышка-Норушка, которая обладала феноменальным слухом и могла слышать даже ультразвуковые сигналы, заплакала ещё горше.

– В чём дело? – обернулись к ней друзья.

– Лисафья хочет Красную Шапочку погубить, – посмотрела грустными глазками-бусинками Мышка-Норушка. – Сегодня в три часа пополудни будет полное солнечное затмение. Сергей Вервольфович в это время волкодлаком обернётся и тогда…

– Всё ясно, – кивнул Шурка. – И тогда он съест девочку.

– Затмение затмением, – заметил тут Лера, – но для того, чтобы Красная Шапочка попала волку в пасть, нужно, чтобы она в лес пошла. Ничего у них не выйдет.

– Лисафья хитрая, – пискнула на это мышка, – она выманит бедную девочку из деревни.

– А ведь точно, – переглянулись друзья и вместе с мышкой вновь высунулись из норки.

Лиса Патрикеевна всё ещё сидела возле Сергея Вервольфовича.

– Не надёжно как-то, – ёжился старик, словно ему холодно было в овчинном тулупе. – Подозрительно как-то.

– Не бойся, – успокаивала его лиса, – я всё устрою. Но помни, времени у тебя будет три минуты.

 

Отомщённая Ряба

Вернувшись на подворье Рябы вместе с мышкой, мальчишки едва не оказались заклёванными и затоптанными разгневанной хозяйкой. Увидев троих существ мышиного размера, Курочка первым делом тюкнула Леру клювом в лоб, потом отшвырнула крылом Шурку, а уж затем собралась наступить лапой на Норушку. Спас положение клюнутый Лера. От удара с ним произошло обратное преобразование. Мгновение – и Лера превратился в полноразмерного подростка, каким и был до того, как стать богатырём.

– Стой! – закричал он шёпотом. – Мышка не виновата!

Напуганная Ряба застыла, словно изваяние. Из зарослей крапивы выбрался полноразмерный Шурка.

– Это всё Лиса Патрикеевна, – подтвердил он, почёсываясь.

И друзья рассказали Курочке о коварных лисьих планах.

– Ко-ко-как же быть? – заволновалась Курочка. – Ведь Лисафья и меня не оставит в покое, и мышку разорит.

– Что ты там про верёвочку говорил и ведро с гвоздиком? – посмотрел на друга Шурка.

– Точно! – просиял Лера. – Устроим одновёдерную лисоловку!

– Есть у вас ведро? – посмотрел он на Курочку.

– Ко-ко-как не быть, есть.

Ряба принесла ведро, мышка притащила верёвочку, Шурка отыскал под забором увесистый камень, а Лера выудил из кармана гвоздик. Конструкторы с энтузиазмом принялись за работу. Вскоре ловушка для Лисы Патрикеевны была готова.

– Может, лучше солонку повесить, – предложила Курочка, с сомнением оглядывая нависшее над её гнездом невиданное доселе в Макеевке устройство.

– Зачем? – удивился Шурка.

– Дёрнем за верёвочку, солонка опрокинется, посыпет Лисафью солью, и злодейка испустит дух, – пояснила Ряба.

– Соль только для птиц ядовита, – вмешался тут Лера и посмотрел на солнце. – Спешить надо.

Все посмотрели на Курочку.

– Кудахтай.

– Курочка нахохлилась, растопырила крылья и удивлённо оглядела присуствовавших: – Не могу.

– Как не можешь? – изумился Шурка.

– Кудахтай! – рассердился Лера. – Времени нет! Нам ещё Красную Шапочку спасать!

Ряба помотала головой: – Не могу. Честная я. Врать не умею. Ничего не получится.

И безнадёжно повесила голову на грудь. Мышка, смотревшая на всё это, недолго думая, подбежала к гнезду, махнула хвостиком и сбросила яичко наземь. Яичко упало и разбилось.

– Что ты наделала?! – возмутилась Курочка и принялась так громко кудахтать, что у друзей в глазах потемнело.

Закрыв лапками свои крохотные ушки, Мышка-Норушка указала хвостом на ворота.

– Ах, да! – первым опомнился Лера и подтолкнул Рябу на выход. – Беги к воеводе!

Курочка выскочила за ворота. Мышка нырнула в норку. Друзья спрятались за ближайшим углом. А в приоткрытую калитку прошмыгнула рыжей тенью Лиса Патрикеевна. Подбежала к гнезду, потянулась к яйцу и зацепила верёвочку. Верёвочка вытянула гвоздик. Гвоздик освободил ведро. Ведро опрокинулось и обдало лису ледяной водой. Не успела ошеломлённая Лисафья понять, что происходит, как ведро упало и нахлобучилось ей на голову. Следом полетел камень и так стукнул по донышку, что крепко-накрепко насадил ведро на лисью морду.

– Я буду жаловаться в общество защиты животных! – закричала окончательно напуганная Патрикеевна.

Попыталась снять ведро и не смогла. А вспомнив, что вот-вот должна появиться Курочка в сопровождении воеводы, бросилась прочь со двора. Ударяясь ведром об углы и стены, она выбралась на улицу и побежала по ней, натыкаясь на растущие вдоль дороги деревья.

– Дзынь! Дзынь! – доносилось раз за разом.

Когда лиса выбралась из деревни, дзинькать стало тише, но чаще.

– По лесу побежала, – предположила Норушка. – Там деревья весьма густо растут. Дремучий лес, однако.

 

Дед Макей

В тот же день друзья отправились к деду Макею. Во-первых, надо было посоветоваться, как спасти Красную Шапочку. Во-вторых, узнать, как самим избавиться от преследования.

– Иванушка, – попросил Лера, выходя за ворота, – ты бы присмотрел за домом Красной Шапочки. Вдруг лиса появится.

– Будьте покойны, – заверил мальчонка. – Если явится, тотчас вас кликну.

Двор основателя деревни располагался через улицу по соседству с подворьем семерых козлят. Странное дело, калитки в частоколе, ограждавшем дворик с избой, не было. Но едва Шурка с Лерой приблизились, как высоченный забор расступился, словно живой.

Оказавшись на подворье загадочного деда, мальчишки обнаружили пышный благоухающий неземными ароматами цветник, за которым тянулась бесконечная лоза, прогибающийся под спелыми гроздьями винограда. Сбоку на лужайке наливались сладким соком десятка полтора полосатых арбузов. За лужайкой росли кустики мандарина, деревца лимона, апельсина и граната, чьи хрупкие ветки прогибались под тяжестью сочных плодов. И дальше шли какие-то необычные растения с причудливыми плодами. Но мальчишки не успели всего рассмотреть. Из-за кустов вышел сухонький, но весьма крепкий старичок с белой бородкой клинышком, весёлыми голубыми глазами и детским румянцем на щеках. Одет он был, как самый простой сказочный селянин: домотканая рубаха, такого же грубого кроя штаны, онучи, лыковые лапти и широкополая соломенная шляпа.

– Здравствуйте, ребятки, – приподнял он вежливо шляпу и указал на ранее не замеченную ими лавочку. – Присаживайтесь.

Друзья сели, а дед Макей топнул ножкой, и из-за кустов к ним выехал стол. На столе стояли крынка холодного молока, миска, наполненная до краев янтарным мёдом, и необъятный каравай белого хлеба.

– Вы, наверное, волшебник? – предположил Лера.

– Ни в коем случае, – отмахнулся дед и гордо выпятил грудь: – Я мастер.

– Мастер-золотые руки, – добавил он уже тихо.

Мальчишки невольно посмотрели на руки деда. Руки были обычные, даже следов позолоты на них не было.

Заметив их взгляды, дед Макей усмехнулся.

– Это потому так говорят, – пояснил он, – что своими руками я всё сделать могу, за что ни возьмусь. Вот и стол, – показал на стол, – сам выстругал и на колёса поставил. А выкатывается он, будто волшебный, потому, что возле лавочки тайная педаль установлена. Нажмёшь её, и специальный механизм тянет стол из кустов. И угощение не по щучьему велению явилось. Молоко от моей коровки – утром раненько я её подоил. Мёд с моей пасеки и хлеб я самолично испёк. В моём хозяйстве и мельница для помола зерна имеется. Угощайтесь.

Проголодавшиеся мальчишки разом навалились на угощение и на время позабыли об опасности, нависшей над Красной Шапочкой.

– Куда это вы, ребятки, путь держите? – спрашивал между тем дед Макей.

– Сами не знаем, – признался с полным ртом мёда, хлеба и молока Лера. – Может, вы подскажете, куда нам путь можно держать, а куда нельзя?

– Сдаётся мне, – погладил бородку дед, – вы от пришельца инопланетного бегаете?

– Ага, – подтвердили друзья. – Бегаем. А вы откуда знаете?

– Земля слухами полнится, – усмехнулся дед и погладил бородку. – Вот какой вам совет дам: перво-наперво сил наберитесь, а после сами поймёте, в какую сторону нашего царства-государства идти. У нас имеются такие места, что не всякий богатырь одолеет, куда там пришельцам. Заберётесь поглубже, а затем кружным путём возвращайтесь. Вражина по следу вашему пойдёт. Если и не сгинет в наших дебрях, то надолго застрянет.

– А ваша сказка как называется? – спросил Лера, который никак не мог вспомнить, из какой истории их гостеприимный хозяин, а главное – добрый он персонаж или нет.

– Я сам по себе, – туманно ответил дед.

– Как это?

– А вот так, – улыбнулся Макей.

– И как же вы сюда попали?

– А вы как?

– Ну, мы, – начал Шурка и запнулся.

– Вот и я так, – вздохнул дед. – Только давно это было.

Вдруг дед Макей предостерегающе поднял руку.

– Тихо! Чуете?

Друзья прислушались и ничего не услышали. Дед лёг грудью на лужайку, приложил ухо к земле.

– Верно, кто-то скачет, – поднялся он на ноги. – Весьма буйно скачет. Не по ваши ли души?

– Если это Фэт-Фрумос, мы пропали, – признался Лера.

– А не надо было за мышью в нору лезть, – заметил на это Шурка. – По твоим преобразованиям он нас и вычислил.

– Но я же не нарочно, – развёл руками Лера. – У меня само собой получилось. Интуитивно.

– Так, ребятки, – перебил их дед Макей, – спорить потом будете. А теперь ступайте за мной.

И он повёл их в заросли сада, где в заборе обнаружилась крохотная калитка.

 

Фэт-Фрумос и кобудо

[43]

За калиткой открылось подворье семерых козлят. Друзья увидели уютный домик, перед которым раскинулись обширные посадки капусты и моркови. Козлята были здесь же, во дворе.

Один козлёнок пропалывал тяпкой капустные гряды.

Второй – поливал освобождённую от сорняков землю тёплой водичкой из лейки.

Третий – подносил ему вёдрами воду.

Четвёртый – вооружённый баком с наносом и специальной удочкой – обрызгивал капусту настоем золы, горчицы, табака и мыльного отвара.

У забора в зарослях крапивы орудовал серпом пятый.

Шестой козлёнок носил вилами крапивные снопы.

А седьмой – лопатой перекапывал освободившийся от крапивы участок.

Заметив гостей, все козлята, как один, остановились.

– День добрый, – приподнял шляпу дед Макей. – А хозяйка где?

– На базар пошла, – ответил за всех старший козлёнок, обтирая травой лезвие серпа.

– Вот и хорошо, – обрадовался старик. – А нам помощь требуется. Надобно друзей моих на время укрыть.

– От Серого Волка? – нахмурился старший.

– Вроде того, – покивал дед Макей. – От злодея залётного, который облик Фэт-Фрумоса принял.

– Укроем! Спрячем! – закивали головами, заблеяли на разные голоса козлятки.

А старший показал на домик: – Ступайте в избу да схоронитесь в печи.

Не успели друзья поблагодарить козлят, как за воротами грянули копыта. Свистнуло, гикнуло и через плетень сиганула здоровенная лошадь. В седле, грозно размахивая нагайкой, восседал Фэт-Фрумос.

– Попались! – закричал он громовым голосом, увидев мальчишек, нисколько не обращая внимания на деда Макея с козлятами.

Друзья в страхе попятились. Вперёд выступил старший из козлят.

– Извините, – сказал он вежливо, – но вы вторглись на нашу территорию. К тому же это наши гости, – указал он копытцем на Шурку с Лерой, – и, соответственно, находятся под нашей защитой.

– Чего?! – глянул на него Фэт-Фрумос, и взгляд этот напоминал взгляд собаки, смотревшей на жалкую блоху.

– Покиньте нашу территорию, – повторил козлёнок твёрдым голосом.

– Ах ты козюлька разнесчастная! – разозлился Фэт-Фрумос и взмахнул нагайкой.

Нагайка со свистом разрезала воздух, но, к удивлению друзей, по козлёнку не попала. Козлёнок неожиданно ловко уклонился, подскочил к самой лошади, взмахнул серпом и одним махом обрезал подпругу. Следом к лошади подскочил козлёнок, вооружённый тяпкой. В мгновение ока зацепил тяпкой Фэт-Фрумоса за шею и вместе с седлом сдёрнул его с лошади, словно пустой горшок с плетня. Кувыркнувшись, молодец так ляпнулся оземь, что гул пошёл по всей Макеевке.

– Ах, вы драться?! – вскочил он на ноги.

Выхватил булаву и бросился на обидчика. Козлёнок отступил, ткнул тяпкой и так хитро подбил булаву, что булава, а вместе с ней и Фэт-Фрумос полетели на капустные грядки. Не успел молодец опомниться, а к нему уж подоспел третий козлёнок и с размаху пригвоздил вилами булаву к земле. Следом возле молодца оказался козлёнок с баком и удочкой. Качнул насосом, наставил удочку и прыснул ядовитым раствором.

Фэт-Фрумос заревел диким голосом и схватился за глаза. Тогда к нему подбежал пятый козлёнок.

– Чтобы зрение не потерял, – пояснил он и полил молодца тёплой водичкой из лейки.

Шестой козлёнок изо всей силы треснул Фэт-Фрумоса по голове ведром с остатками навоза. А седьмой приставил к его горлу остро отточенную лопату. Но это было уже лишним. После сокрушительной контратаки молодец лежал без чувств среди буйной морковной зелени.

– Всё, – заключил козлёнок с лопатой, – отбросил копыта.

Дед Макей пощупал пульс у молодца.

– Лёгкая степень сотрясения мозга, – заключил он. – Положите ему на лоб холодный компресс. А как очнётся, напоите крепким чаем без сахара и дайте успокоительное. Первое время пусть полежит…

Старик хотел ещё что-то добавить, как вдруг некто невидимый забарабанил в ворота.

– Неужто ещё один нехристь? – глянул на друзей дед.

Мальчишки недоумённо пожали плечами. Но тут из-за ворот донёсся голос Иванушки.

– Братец Шурушка! – кричал он. – Братец Лерушка! Лисафья пришла! К Красной Шапочке подалась!

Друзья, ни слова не говоря, бросились на улицу – спасать Красную Шапочку.

 

Яйцеград

Мама Красной Шапочки вышла на крыльцо и вздрогнула. Над изгородью возвышалась мохнатая рыжая шапка, похожая на перевёрнутое вверх дном ведро. Из шапки торчали два уха. Женщина хотела было спрятаться в доме, но шапка неожиданно заговорила.

– Бонжур, мадам, – прошепелявила она голосом Лисы Патрикеевны.

Мадам присмотрелась и различила среди рыжей шерсти два заплывших лисьих глаза.

– Лисафишка? – промолвила она с акцентом. – Это есть ви? Кё вузарив тиль? – спросила она дрогнувшим голосом.

В ответ Лиса Патрикеевна пустила горючую слезу.

– Ой, горе! Ой, горе! – запричитала она. – Сегодня поутру на нас обрушился ужасный град. Каждая градина размером с куриное яйцо. Видите, как меня побило, – потрогала она лапкой свою распухшую голову. – А ведь я проживаю по соседству с вашей матушкой.

– Бог мой! – всплеснула руками мадам. – Что с ней?

– Целое ведро ледяных яиц обрушилось на бедную старушку! – заголосила пуще прежнего лиса. – Теперь она лежит в одиночестве, не может двинуть ни ногой, ни рукой и ждёт вашей помощи.

– Красная Шапочка!! – схватилась за сердце мадам.

Из дома выбежала маленькая девочка в красной шапочке.

– Кес пас тиль иси? – удивилась она.

– О, мадемуазэль, – взмахнула приветливо хвостом Лисафья. – Без вас никак не обойтись.

И хитрая лиса вновь принялась рассказывать градоубийственную историю. Мадам слушала и плакала, плакала и задыхалась, словно выброшенная на берег рыба. Наконец рыжая плутовка замолкла и с трагическим выражением глаз склонила свою вёдрообразную голову.

– Сходи, Красная Шапочка, к бабушке, – с трудом выговорила мадам, – снеси ей пирожок и горшочек масла, да узнай, здорова ли она.

Узнав, что бабушка находится едва ли не при смерти, Красная Шапочка спешно собралась и в какие-то пять минут покинула дом матери.

– Лисафишка! Апле эн медсэн! – попросила мадам, едва Красная Шапочка выбежала за ворота.

– Нон! Нон! – замахала лапками лиса. – Силь ву пле, мадам, не нужно врача. Старушке надо лишь горшочек тёплого маслица и горячий пирожок. Только это её и спасёт.

– Врач нужен мне, – пояснила мадам. – У меня больное сердце.

– Одну секундочку! – пообещала лиса и убежала вслед за Красной Шапочкой.

 

Покушение на тройное убийство

Добравшись до подворья Красной Шапочки, друзья обнаружили, что её уже и след простыл. Не было и лисы-обманщицы. Только на лавочке возле крыльца по-прежнему лежала охающая хозяйка. Лицо её было нездорового синеватого цвета.

– Давно ваша дочь ушла к бабушке? – спросил без обиняков Лера.

Мадам выпучила от удивления глаза.

– А откуда ви знать?

– Не важно.

– А Лисафья где? – поинтересовался Шурка.

– Идти за врачом для моего сердца.

Лера посмотрел на женщину и неожиданно для себя увидел трепыхающийся в её груди мускульный мешок с четырьмя клапанами. Мешок сокращался, а клапаны толчками пропускали через себя потоки крови.

Картинка ещё раз увеличилась, словно в компьютере, и Лера заметил какое-то ненужное для сердца завихрение крови.

Выталкиваемая одним из клапанов, кровь полностью не уходила в кровеносный сосуд, а создавала в сердце нечто вроде водоворота.

Произошло очередное увеличение, и Лера различил на клапане рубец, который не давал ему полностью закрыться.

– Э, да у вас порок клапана сердца, – объявил он.

– Порок? – испугалась мадам.

– Ну да, – уверенно подтвердил Лера, сам удивляясь своей уверенности. – На одном сердечном клапане имеется кальцинированный рубец. Клапан перекосячило…

– Как ви сказать? – не поняла мадам.

– Деформировало, – подсказал Шурка.

– Вот-вот, – обрадовался Лера нужному слову.

– Клапан деформировался и теперь не полностью закрывает отверстие в сердце. Кровь крутится на месте и мешает движению следующей порции крови. Из-за этого ваше сердце работает с повышенной нагрузкой и не справляется со своими обязанностями.

– О, – закатила глаза мадам, – мой бедный сердце!

– А ещё мне мало воздуха, – пожаловалась она.

– Так ведь кровь и разносит кислород по телу. А когда вы нервничаете, кислорода надо больше и крови надо перекачать больше. Вот ваше сердце и не успевает, и болит, и воздуха вам поэтому не хватает.

– Что же делать? – совсем расстроилась мадам.

– Одну минутку, – пообещал Лера.

В его мозгу неожиданно мелькнула удивительная мысль: а что если отремонтировать клапан?! Взять и вырезать из него кальцинированный рубец, а потом добавить стволовых клеток и с их помощь нарастить клапан до нужного размера.

Не успел Лера усомниться в правильности своего решения, не успела в его голову вкрасться мысль, что дело это может занять не один час и даже не один день, как уж что-то выпрыгнуло из его головы, ударилось о небесный свод и стрельнуло прямо в больное сердце мамы Красной Шапочки.

– Ой! – схватилась она за грудь.

Потом посмотрела на Леру, потрогала себя с боков, пощупала пульс и с лёгкостью встала с лавочки. Лицо её приобрело приятный розовый оттенок.

– Ви есть волшебник, – улыбнулась мадам. – Моё сердце больше не хворать.

– Вот и хорошо, – улыбнулся в ответ Шурка. – Теперь подскажите нам самую короткую дорогу к вашей матушке.

– Ви её тоже спасать? – рассмеялась мадам. – От ушибов?

– Нет, не от ушибов, – стал серьёзным Шурка. – А от Серого Волка и её коварной подружки Лисы Патрикеевны.

– И не только вашу матушку, но и вашу дочку – Красную Шапочку, – уточнил Лера.

И друзья рассказали мадам о грозящей опасности.

– В общем, – заключил Шурка, – Лисафья сегодня покушалась на тройное убийство, учитывая ваше больное сердце и то, что от переживаний вы могли умереть.

 

Западня

По словам мадам, её дочь всегда ходила к бабушке по короткой дороге.

– А сегодня пойдёт по длинной, – вздохнула она.

– Почему? – удивился Шурка.

– Так ведь Лисафья сказать, что мою матушку градом побило. Красная Шапочка будет в реке бодягу ловить для примочек.

– Где здесь у вас дальняя дорога? – деловито поинтересовался Лера.

– Во-он там, – указала мадам в сторону Молочной реки. – Вдоль кисельного бережка идёт до самой мельницы, а затем в лес сворачивает.

Друзья переглянулись и, не сговариваясь, бросились к Молочной реке. В считанные минуты они добрались до длинной дороги. Огляделись – никого: ни Красной Шапочки, ни Серого Волка, ни лисы-плутовки. Неожиданно со стороны Макеевки донёсся пушечный выстрел. Следом в воздухе, кувыркаясь, просвистела чёрная фигура, и в невероятной вышине над ними раздался сочный шлепок. Мальчишки задрали головы и не обнаружили ничего подозрительного. Ни сверху, ни с какого-либо бока никого видно не было.

– Эх, – расстроился Лерка, – бинокль нужен.

– Да, – согласился на этот раз Шурка. – Без бинокля совсем непонятно.

В следующий миг в руках у Леры оказалась подзорная труба.

– Только захотелось, а она уже здесь, – стал он оправдываться. – И Фэт-Фрумос у козлят в плену.

– В плену, – согласился Шурка и отобрал трубу. – Главное, чтобы у него помощников не было. А то не успеешь глазом моргнуть, как прискачут на твоё преобразование.

Навёл трубу на луг, отделявший деревню от леса, и присвистнул: – А вот и Сергей Вервольфович!

– Где? Где? – встал на цыпочки Лера.

– Далеко, на том краю Макеевки.

Лера присмотрелся и различил вдали крошечную фигурку.

– Что делает?

– Вдоль леса идёт.

– А Красная Шапочка?

Шурка навёл подзорную трубу на дорогу.

– Не видно что-то. Или в лес вошла, или…

– Да вот же она! – воскликнул Лера.

Шурка опустил трубу и обнаружил крошечную девочку в красной шапочке, которая только-только выбралась из ближайших зарослей камыша.

– За бодягой охотилась, – прокомментировал Лера.

Красная Шапочка вышла на дорогу и, не замечая друзей, направилась в сторону мельницы.

Девочка очень спешила. Но она была такая маленькая, шаг у неё был такой неширокий, что мальчишки не опасались потерять её из виду. Спустившись к кисельному бережку, они решили разработать план защиты Красной Шапочки от Серого Волка. Шурка выломил камышинку.

– Смотри, что получается, – словно указкой, стал чертить он камышинкой на песке: – здесь, вдоль леса, идёт Сергей Вервольфович, а здесь, вдоль реки, – Красная Шапочка. Пути их пересекутся возле мельницы. Красной Шапочке до неё минут десять, а деду, с его шкандыбанием, не меньше получаса. Сколько осталось до затмения?

Лера достал мобильный. Экран высвечивал 8.45.

– Странно, – показал он телефон Шурке.

– Ничего странного. В телефоне стоит время нашего ухода в сказочное измерение. Ты в настройки зайди и в опции «часовой пояс» выбери «местное время».

– Да нет там такого, – пожал плечами Лера.

– Посмотри-посмотри, – настаивал Шурка.

Лера посмотрел и точно – между Афинами и Москвой стояла ранее не стоявшая надпись. Он перевёл курсор и сохранился.

– Ну, сколько времени до затмения? – повторил вопрос Шурка.

– Пять минут.

– Что-то не сходится.

– Не сходится, – согласился Лера. – Давай за Красной Шапочкой пойдём, а там посмотрим.

Едва он это сказал, как с неба обрушилось нечто жёлтое. Не издав ни звука, Лера упал. Шурка, увидев, что друга накрыло каким-то одеялом, даже удивиться не успел. В следующий миг на него упало точно такое же.

 

Сражение за Шапочку

Стянув с себя жёлтые одеяла, друзья поняли, что это никакие не одеяла, а огромные куски тонко нарезанного сыра.

– На голландский похож, – откусил от своего «одеяла» Лера.

– Но откуда? – задрал голову Шурка и тут же увидел, что на солнце наползает лунный диск.

Лера проверил время по мобильному телефону.

– Начинается затмение! – объявил он.

Шурка навёл подзорную трубу на луг и едва не подскочил от неожиданности. Дряхлого старика не было. Вдоль леса стремительной серой тенью нёсся громадный волк. Минута-другая – и он настигнет Красную Шапочку.

– Надо срочно спасать девчонку!

Лера решительно шагнул вперёд, оглянулся и вздрогнул – на место, где он только что стоял, упал новый пласт сыра.

– Да что же это такое?! – возмутился он.

Выхватил из рук друга трубу и навёл её на сказочные небеса.

– Ничего себе! – заорал он изумлённо.

А потом вдруг с силой толкнул Шурку в плечо. И сам отскочил в сторону. Между друзьями шлёпнулось четвёртое сырное послание.

– Интересно, кто там ерундой занимается? – зло покосился на небеса Шурка, потирая ушибленное плечо.

Лера протянул ему подзорную трубу: – А ты на луну посмотри.

Шурка посмотрел и тоже изумился. С луны грозил кулаком Фэт-Фрумос. Потом вынул из ножен меч, одним взмахом отсёк от ближайшей лунной скалы кусок и бросил вниз.

Мальчишки отбежали в сторону.

– Как он на луну попал?

– Не знаю. Но откуда там сыр?

– Забыл? Это же сказочная страна! Стопроцентно вся луна из сыра!

– Надо какую-то противовоздушную оборону придумать.

– Не до Фэт-Фрумоса сейчас! – отмахнулся Шурка. – Бежим Красную Шапочку защищать!

В это время неподалёку упал очередной сырный пласт.

– Замаскируемся, – осенило тут Леру. – Вон, смотри, яблоня растёт.

Друзья бросились к яблоне и сразу же поняли, что перед ними не простая яблоня, а самая что ни на есть сказочная. Натопырив ветви, она их не подпускала. Первым нашёлся Лера.

– Яблоня, матушка, спрячь нас! – попросил он.

– Поешьте моего лесного яблочка – спрячу, – едва слышно прошелестело дерево.

Друзья поскорее съели по яблоку и спасибо сказали, и поклон яблоньке отвесили. Яблоня и пропустила их, и ветвями заслонила, и прикрыла листами.

– Ну, – потёр ладони Шурка, – теперь Серым Волком займёмся.

А тот был совсем рядом. На миг остановился, сделал стойку, принюхался, уловил запах Красной Шапочки, щёлкнул от радости зубастой пастью и опрометью бросился к дороге. Но тут произошло непредвиденное. Не пробежал Серый Волк и двух десятков метров, как врезался в могучий дуб.

– Откуда тут дуб? – удивился он, потирая ушибленный лоб.

Пришёл в себя, осмотрелся и понял, что сбился с верного пути. Опять побежал и опять стукнулся о дерево.

– Что за напасть?! – едва не заплакал волк, обнаружив себя снова в лесу.

Выбрался на лужок и, наконец, увидел Красную Шапочку. Припав к земле, он стал осторожно подбираться к своей жертве. Девочка, между тем, его не замечала. Волк подобрался на расстояние прыжка, присел, напружинился и прыгнул. Прыгнул и – ух ты! – оказался в Молочной реке. Да не где-нибудь, а в самом её гиблом кефирном омуте. Энергично заработав лапами, он поплыл к берегу. Но, как ни старался, спасительная суша не приблизилась к нему ни на вершок. Вскоре Серый Волк выбился из сил и стал тонуть. Хлебнул речной воды раз, второй и, пустив молочные пузыри, пошёл на творожное дно.

 

Спасение луны

Красная Шапочка по-прежнему спешила к бабушке. Девочка не заметила ни Серого Волка, ни друзей, ни солнечного затмения, ни даже падающего лунного сыра.

Друзья хотели было её нагнать и обрадовать, что бабушка совершенно здорова. Но тут со стороны Макеевки донёсся грохот, и на дорогу, поднимая столбы пыли, вынеслась повозка. Не успели они испугаться, а уж бешеный наездник был перед ними.

Наездником оказался Иванушка, который правил семерыми козлятами. Те бодро тащили за собой внушительных размеров воз капусты, за которым тянулась не менее солидная пушка.

– Вы куда это? – спросил Лера, как только признал Иванушку.

– К вам на помощь, братец Лерушка, – сделал ручкой тот. – Дед Макей отрядил защитить вас от Фэт-Фрумоса окаянного.

– А в чём дело? Как он на луну попал?

– Как очнулся этот ирод, так и буйствовать начал. Пришлось затолкать его в жерло пушки царя Храпуна и выстрелить куда подальше. А он возьми да на луну попади. Теперь ночное светило рушит и сыр понапрасну разбазаривает.

– А как вы нас защищать собираетесь? – поинтересовался Шурка.

– Да вот же, – показал Иванушка на пушку, которую козлята уже развернули жерлом в сторону луны. – Сейчас капустой зарядим и покажем негодяю, где раки зимуют.

– Заряжай! – скомандовал тотчас старший козлёнок.

И двое других затолкали в пушку три кочана капусты.

– По кровожадному Фэт-Фрумосу огонь! – приказал старший, и пушка плюнула капустой.

Кочаны со свистом прорезали сказочные небеса и, увы, пролетели мимо луны.

– Стойте, ребята! – остановил Лера козлят, которые затолкали в пушку следующую порцию кочанов. – Так вы все снаряды напрасно переведёте. Давайте я вам стрельбу подкорректирую.

– Корректируй, – согласился старший козлёнок.

Лера вскинул подзорную трубу.

– Бери левей! – подсказал он.

Козлята навалились на пушку.

– Ещё немного.

Козлята сдвинули пушку ещё чуток.

– Готово.

– Огонь! – приказал старший козлёнок.

Пушка выстрелила и зацепила краешек луны, из-за чего луна стала щербатой с правого бока.

– Бери ещё левей и выше, – посмотрел в трубу Лера.

Третья порция упала рядом с лунным кратером, с вершины которого Фэт-Фрумос пытался срезать кусок сыра. И, наконец, четвёртая поразила цель. Один из кочанов угодил Фэт-Фрумосу точнёхонько в лоб. Задрав ноги, молодец свалился в жерло кратера.

– Противник обезврежен, – объявил Лера и отдал подзорную трубу Иванушке.

– Передай Терёшечке, – попросил. – Ведьма, небось, уже горло себе перековала у кузнеца и не сегодня, так завтра начнёт заманивать его голосом родимой матушки. Пропадёт парень.

– Да я мигом! Да хоть сейчас! – подхватился Иванушка.

– Погоди-погоди, – остановил его Шурка. – Ты пока с козлятами за луной присмотри, а мы Красную Шапочку домой вернём. Тут где-то ещё Лисафья прячется. Не дай Бог, обидит девчонку.

 

Светофорная лиса

На подходе к лесу Красную Шапочку окликнули. Она обернулась и вздрогнула – её нагоняли двое совершенно незнакомых мальчишек.

– Бон жур, месье, – несмотря на это, галантно поклонилась она.

– Здравствуйте, – улыбнулись друзья.

– А ви есть кто? – с любопытством посмотрела Красная Шапочка на Шурку с Лерой. – Храбрые дровосеки?

– Мы, это, – смутился Лера, – добрые вол…

– Мы те, на кого охотятся, – перебил друга Шурка.

– Добрые волы? – удивилась Красная Шапочка. – Но на них не охотятся, на них ездят. Или волки? – округлила она от ужаса и без того круглые глаза.

И тут же рассмеялась.

– Нет, вы не волк! У волка хвост и лапы, большие глаза, уши и страшные зубы. Но их можно не бояться.

– Это почему же?

– Потому что волки в наших краях не водятся.

– А Сергей Вервольфович?

– Этот милый старичок? – удивилась Красная Шапочка. – Да какой же он волк? Он тихий. А вот, говорят, на нашей улице злодеи завелись. С самим Соловьём-разбойником знаются.

– Кто вам такое сказал? – изумился Шурка.

– Лиса Патрикеевна, она всё знает.

– Опять Лисафья? – смутился Лера.

Красная Шапочка присмотрелась к штопанной травками одежде незнакомцев и испугалась на самом деле.

– Так это вы злодеи и есть, – попятилась она.

– Какие же мы злодеи? – обиделся Шурка. – Обманула вас лиса.

Красная Шапочка не поверила.

– Побожитесь, что Соловья-разбойника не знаете!

На этот раз смутился не только Лера, но и Шурка. Да и как не смутиться, если они и вправду знали Соловья-разбойника. И, наверное, разговор зашёл бы в тупик. Но тут на счастье друзей среди лесных зарослей мелькнула рыжая шуба.

– Ладно, – гневно блеснул глазами Шурка. – Тогда давайте у самой лисы спросим – злодеи мы или нет.

Через несколько секунд из леса, пританцовывая и поскуливая, выбежала Лисафья.

– Стой! – скомандовал Шурка, когда она приблизилась к ним. – Раз! Два!

И лиса застыла, как вкопанная. Хотела убежать и не смогла – лапы её словно приклеили к земле.

– Ты зачем следишь за нами? – спросил Шурка.

– Любопытная от природы, – ответила, не моргнув, лиса.

– А зачем соврала Красной Шапочке, что мы злодеи? – подступил к ней Лера.

– Ничего я не врала! – огрызнулась Патрикеевна.

– Не врала?!

От возмущения у Леры дух перехватило: – А почему тогда Красная Шапочка к бабушке пошла?

– Прямо Серому Волку в пасть, – уточнил Шурка.

– А кто Сергею Вервольфовичу Красную Шапочку на обед пообещал? – дёрнул её за хвост Лера.

Услышав это, Красная Шапочка удивилась.

– Сергей Вервольфович пригласил меня на обед?

– Нет, – отрезал Шурка, – он хотел тебя съесть вместо обеда.

– Этот милый старичок, – начала было Красная Шапочка.

– Да не старичок! – оборвал её Шурка. – А Серый Волк, который прикидывается Сергеем Вервольфовичем.

Но Красная Шапочка и тут не поверила. У Леры от такой девчоночьей глупости даже глаз зачесался. Метнул яростный взгляд в придорожный валун, и тот рассыпался на мелкие камушки.

Увидев это, лиса не на шутку струсила.

– Добрый волшебник, – заплакала она, – отпусти меня, я больше не буду.

– А вот я тебя сейчас в пыль превращу и по ветру развею, – пообещал Лера.

– Убивать нельзя, – напомнил Шурка. – Нас потом за это самих убьют.

– Ну да, – почесал затылок Лера. – Помню. Но мы же в сказочной стране. Может, здесь закон зла не действует?

– Действует. Ещё как. Мне только что видение было: убьём лису и в царстве Кощея сами из-за этого погибнем. Энергия зла помешает спастись.

– Убивать – грех, – радостно тявкнула Патрикеевна и вновь попыталась убежать.

Увы, нижние конечности её по-прежнему не слушались.

– Стой и не дёргайся, – предупредил Шурка рыжую плутовку.

И вместе с другом отошёл в сторону.

– Отпускать её нельзя, – шепнул Лера, – она по любому врать и воровать будет.

– Конечно, нельзя, – шепнул Шурка. – Но мы отпустим. Только сразу загипнотизируем хорошенько, чтобы она больше никого не обманывала.

И повернулся к лисе. Лисафья увидела Шуркины глаза, ставшие неожиданно чёрными и бездонными, и окаменела.

– Даю установку, – внушительным голосом даже не сказал, а прямо-таки возвестил, Шурка. – Если ты Лиса Патрикеевна солжёшь ещё хоть единое слово, то твоя шуба станет красной, как спелая ягода-рябина. Если украдёшь – станет жёлтой, как лимон. А если плохо подумаешь, то будешь вся зелёная, как лягушка.

В следующий миг лиса вышла из оцепенения и тотчас позеленела.

– Ага! – обрадовался Лера. – Смотрите, она плохо о нас думает.

– Да никогда в жизни, наидобрейший волшебник, – промолвила лиса и стала ярко-красной.

– А теперь врёт, – тыкал в неё пальцем Лера.

– Видели, барышня? – обернулся он к Красной Шапочке. – Работает установка.

Та согласно кивнула головой и подошла ближе.

– Позвольте задать мадам Лисафье один вопрос?

Патрикеевна опять стала похожа на лягушку.

– Теперь она о Красной Шапочке плохо думает, – прокомментировал Шурка.

– Мадам Лисафья, – услышав это, сморщила свой курносый носик Красная Шапочка. – Вы мне соврали, когда говорили о двух злодеях с нашей улицы?

– Я не хотела, – опустила голову лиса, и шуба её до самого кончика хвоста снова покраснела.

– А Сергей Вервольфович, – продолжала Красная Шапочка. – Он на самом деле Серый Волк?

Патрикеевна кивнула в ответ и стала обычного цвета.

– Боже мой! – всплеснула руками девочка. – Как же после этого кому-нибудь верить? Вокруг одни обманщики!

 

Сергей полуволкович

– А куда волк подевался? – вспомнил Лера. – Как в камыши рванул, так и пропал.

– Разве ты не знаешь? – удивился Шурка.

– Нет.

– Я его в самый гиблый омут заманил.

– В гиблый? – забеспокоился Лера. – Значит, он утонул? Значит, нас потом тоже утопят?

Обескураженный Шурка почесал в затылке.

– Надо спасать Сергея Вервольфовича.

И друзья, оставив Красную Шапочку на попечение Иванушки с козлятами, поспешили к берегу Молочной реки.

Вблизи кефирного омута они застали невесёлую картину. На кисельном берегу в окружении белоснежных русалок сидел дядька Водяной. Перед ним распласталось на земле человеческое тело с волчьей головой.

– Не успел Серый Волк полностью в Сергея Вервольфовича обратиться, – понял Лера.

– Теперь он на древнеегипетского бога похож, – заметил Шурка.

Увидев мальчишек, Водяной нахмурил творожные брови, а русалки стали жаться ближе к молочной глади.

– Что это вы тут воду мутите? – строго спросил хозяин Молочной реки.

– Мы не мутим, – начал было Шурка, желая рассказать о Сером Волке и Красной Шапочке.

Но Водяной не слушал.

– А кто чёрного козла привёл?

Друзья растерялись.

– Какого козла? – решился уточнить Лера. – С нами только семеро козлят. Но они сами пришли.

Тут одна из русалок что-то горячо зашептала дядьке на ухо.

– Ну, с козлом ладно, – смутился он. – Но от чёрного бычка вам, чай, не отвертеться.

И Водяной в упор глянул на Шурку. Под его взглядом Шурка внезапно вспомнил своего бычка Филю, оставшегося в лапах инопланетян, и затосковал по нему с неожиданной силой.

– Кто сами такие? – всё пытал Водяной.

– Очень добрые волшебники, – вежливо поклонился Лера, пока друг горевал о пропавшем бычке. – У Иванушки гостим. Добрым людям помогаем.

– Добрые, добрым, – пробурчал сердито дядька и ткнул пальцем в безжизненное тело волкодлака. – А зачем вы, добрые волшебники, чудище невиданное сотворили?

– Да он сам сотворился, – пришлось оправдываться Лере. – Во время солнечного затмения.

– Так и есть, – подтвердил Шурка. – Мы Серого Волка только в реку загнали, чтобы он Красную Шапочку не съел.

Одна из русалок вновь подползла к Водяному.

– Заберём его, дяденька, к себе, – предложила она сладким голосом. – Ведь он в вашей вотчине представился, выходит, ему тут и быть.

Не-е, – помотал своей косматой головой Водяной, – мне такое непотребство в моём образцовом подводном царстве ни к чему. Пусть добрым волшебникам достаётся.

Услышав решение водяного царя, друзья чуть не запрыгали от радости. Шурка настороженно посмотрел на безмолвную бледную луну и сделал преобразование. В тот же миг на поясах друзей повисли фляжки, исчезнувшие на подворье Курочки Рябы вместе с их богатырским обличьем. Недолго думая, Шурка снял с пояса фляжку с мёртвой водой. Лера – фляжку с живой. Брызнули по очереди на бездыханное тело, и полуволк-получеловек ожил.

– Ам! – клацнул он зубами и пропел тоненьким голоском: – Открой, бабушка, это я, внучка твоя, Красная Шапочка.

В это время к кисельному берегу подошла сама Красная Шапочка в сопровождении Иванушки и семерых козлят.

В ту же секунду волкодлак окончательно стал Сергеем Вервольфовичем. Открыл глаза, увидел вокруг себя многолюдную компанию, понял, что проговорился, и смущённо понурил голову.

– Тьфу ты! – плюнул в сердцах Водяной. – Всё-то у вас на суше не по-русски.

– Почему же? – обиделся за всех Лера. – Всё по-русски. Ещё в «Слове о полку Игоревом» написано: «Всеслав-князь людям суд правил, князьям города рядил, а сам в ночи волком рыскал».

– Всё одно не по-нашенски это, – скривился дядька и бултыхнулся в реку – только молочные брызги в разные стороны полетели.

За ним, виляя хвостиками, словно дружная стайка ужей, уплыли русалки.

 

Друг двугорбого осла

Мальчишки подняли на ноги совершенно обессилевшего Сергея Вервольфовича, усадили на телегу и отвезли домой.

– Благодарствую, ребятки, уважили, не погубили старого, – кивал всем по очереди старичок, устраиваясь на лавочке под калиновым кустом.

– А вы, значит, волшебники? – спросил он, когда козлята поволокли телегу с пушкой на своё подворье.

– Есть немного, – признался Шурка.

– Добрые?

И оборотень ласково глянул на Красную Шапочку, стоящую поодаль с Иванушкой.

– На что позаритесь, тем и подавитесь, – предупредил Лера, заметив его взгляд.

– Это почему же?

– А потому, что, если вы не перестанете преследовать Красную Шапочку, вас убьют дровосеки.

– Убьют, да ещё брюхо распорют, – подтвердил Шурка. – Бросайте свой кровожадный образ жизни и переходите на вегетарианский. Намного безопасней и полезней.

– Куда переходить?

– Фруктами питайтесь, овощами. Например, морковью или капустой, как козлята. В них много полезных веществ. Не хотите по-вегетариански, можно молока похлебать из Молочной реки, творожка сделать. А если уж совсем невмоготу станет, то яйца ешьте, рыбу.

– Только не слушайте лису, – посоветовал Лера, – и не ловите рыбу в проруби на хвост – примёрзнет. И деревенские вас прибьют.

– Надо бы вас за такие предсказания укусить для острастки, – вздохнул оборотень и пощупал пульс, – но нешто я сегодня какой-то совестливый. Вы случайно меня не заколдовали?

– Будете угрожать – заколдуем, – пообещал Шурка. – Превратим в какую-нибудь серую поганку.

– Ладно, – хлопнул себя по коленке старичок, – травоядным стать не обещаю. Но из реки кормиться попробую, вдруг понравится.

Встал, кряхтя, и хотел было уйти к себе в избу. Но тут на единственной улице Макеевки появилась парочка новых персонажей: человеческая фигура в сопровождении приземистого животного, смахивающего то ли на большую собаку, то ли на волка.

– Ой! – пискнула в страхе Красная Шапочка и спряталась за Иванушку.

– Да это солдат! – разглядел первым идущих оборотень и с усмешкой покосился на испуганную девочку. – А с ним двугорбый осёл.

Парочка приблизилась, и теперь остальные тоже рассмотрели, что по улице шагает солдат, ведущий в поводу низкорослого лопоухого конька с двумя горбами на спине.

– И близко на осла не похож, – заметил Лера.

– Наверное, это пони, – предположил Шурка. – Только уши у него чересчур большие и спина кривая.

Дойдя до подворья Сергея Вервольфовича, солдат сбавил ход.

– Здравия желаю! – отдал он честь.

И когда все в ответ откланялись, окликнул хозяина: – Дедушка, табачка не найдётся?

– Да ты что?! – испугался Сергей Вервольфович. – Не курю и тебе не советую. Страшно вредно для здоровья. У кого хошь спроси, хотя бы у добрых волшебников.

И он указал крючкообразным пальцем на Шурку с Лерой.

– Ага, – закивали дружно друзья.

– От никотина мозг сохнет и зубы желтеют, как у лошади, – добавил для пущей важности Лера.

Услышав это, двугорбый осёл обиженно мотнул ушастой головой, тихонько заржал и оскалил совершенно ровный ряд белоснежных зубов.

– Извините, – смутился Лера, – я имел в виду курящих лошадей…

И, совсем запутавшись, безнадёжно махнул рукой.

– Так ведь я тоже не курю, – подмигнул ему на это солдат. – Мне бы нюхательного табачку. Больно на всё начхать хочется.

– Вот это правильно! – обрадовался оборотень. – Ай, момент!

Засунул руку за пазуху и выудил из недр овчинного тулупа берестяную табакерку.

– Прошу.

Солдат – Ать! Два! – сунул в каждую ноздрю по доброй щепотке табаку.

– А-а, – сказал он и обвёл присутствующих мутным взглядом.

– А-а-а! – завыл ещё громче и стал крутить головой.

– Апч-хи! – наконец, чихнул с такой силой, что у Красной Шапочки лукошко из рук выпало.

Девочка опять спряталась за Иванушку.

– А-а-а, – вновь завёл солдат…

Не дожидаясь следующего чиха, Красная Шапочка решительно потянула Иванушку за рукав.

– Месье, будьте так добры, отвести меня к мама, – попросила она, сделав, как настоящая француженка, ударение в слове «мама» на последнем слоге.

Иванушке не хотелось уходить, но он был добрым мальчиком и не мог отказать такой маленькой, симпатичной и совершенно беззащитной девочке. Вздохнув, недавний козлёнок взял Красную Шапочку за руку и повёл домой на другой край деревни.

 

Предсказание Конька – Горбунка

Чихнув раз сорок кряду, солдат снял фуражку и обтёр раскрасневшееся лицо громаднейшим носовым платком.

– Разрешите представиться, – спрятал он платок в карман, – солдат Иванка.

– А это, – и солдат потрепал по холке длинноухое создание, – мой добрый приятель Конёк-Горбунок.

– Конёк-Горбунок? – недоверчиво оглядел конька Сергей Вервольфович.

– Он самый, – подтвердил Иванка.

– Здравствуйте, – поклонились друзья Горбунку.

Тот кивнул в ответ, скользнул по старику-оборотню равнодушным взглядом и отошёл к обочине, где травы было больше.

– Великоват для Горбунка, – заметил Сергей Вервольфович. – Не похож.

– Как не похож?! – воскликнул солдат. – Уши аршинные имеются, два горба також…

– А рост? – перебил старик.

– Что рост?

– Три вершка росту сказано. Вершок у нас сколько? Без малого четыре с половиной сантиметра. Значит, три вершка будет чуть более тринадцати сантиметров. А здесь, – указал Сергей Вервольфович на конька, – никак не меньше полутора метров роста.

– Фу-ты, ну-ты! – прищурился солдат на оборотня, словно из ружья прицелился. – А вы сами из каких краёв будете?

Сергей Вервольфович зыркнул глазом вдоль улицы, нервно почесал бок под тулупом и хотел было отшутиться. Но тут вернулся Конёк-Горбунок.

– Из неметчины они будут, – тряхнул он гривой. – Есть там у них древние сказки о человеке-волке. Вишь, и отчество у него подобающее.

– Иноземец, одним словом, – подытожил Иванка. – Посему и не ведаете, что на Руси, когда сказывают о росте, вершки считают сверх двух аршин. Ежели речь идёт о длине, то, правда ваша, выходит чуть более тринадцати сантиметров. А ежели о росте, то вершки добавляют до двух аршин. Вот и считайте: два аршина, каждый по семьдесят одному сантиметру, да плюс три вершка, итого полтора метра с хвостиком.

Сергей Вервольфович обиженно закрутил головой, будто ему выть захотелось. А потом ничего – сел обратно на лавочку и любезно улыбнулся коньку.

– Вы почём знаете, кто я такой есть?

– Я хоть росту небольшого, – фыркнул Горбунок, – а всё ведаю.

– Ну, уж так прямо и всё, – покосился на него старик.

– Что болтать пустое, – хлопнул аршинными ушами конёк. – Вот, к примеру, Красная Шапочка жить будет вечно, а вы в ближайшую полночь погибнете геройской смертью.

– Геройской? – поразился Сергей Вервольфович.

– А то!

– От чьей руки, простите узнать? – заёрзал на лавке оборотень.

– От руки чёрного человека.

– И откуда же такое диво в наши краях?

– А с луны упадёт.

Сергей Вервольфович, не знавший о Фэт-Фрумосе, принял предсказание конька за шутку и покатился мелким смехом. Друзья, напротив, помрачнели.

– Хе-хе, – отсмеялся он. – Скучно, небось, живётся?

– Скучно, – признался конёк. – Как оженился Иван-дурак, так только своей Царь-девицей и любуется. Никаких путешествий и приключений. Дома сиднем сидим, тоска прямо. Так вот, быват, вырвусь, покуролесю и обратно – в стойло.

– Ага, покуролесю, – подмигнул на это солдат. – От верной смерти меня спасал не однажды.

– Ну-ка, ну-ка, расскажите, – заинтересовался старик.

Солдат Иванка глянул на друзей, на Иванушку, который успел отвести Красную Шапочку и вернуться, и распушил усы.

 

История солдата Иванки

– Отслужил двадцать пять лет и уволен был вчистую, – начал свой рассказ солдат Иванка. – Выслужил синий билет да три копейки денег. Шагаю домой, а навстречу жучок летит. Просит: «Дай мне копейку! Я тебе в беде помогу». Что делать? Отдал жучку копейку. За жучком прибежала мышь. За мышью приполз рак. Дал и им по копейке.

– Сам-то как – без денег остался? – удивился Сергей Вервольфович.

– А-а, – добродушно прищурился солдат. – Мы люди привычные.

– Не мешайте, – одёрнул оборотня Шурка и подбодрил солдата. – Продолжайте, пожалуйста.

– Прихожу, значит, в столицу, продолжил Иванка. – Вижу – у царского дворца народу полно. Одни на трубах да на скрипках играют, другие весёлые песни распевают, третьи всякие фокусы показывают. Особенно старается какой-то королевич с перьями на шляпе, всех расталкивает, сам наперёд рвётся. «Что тут такое?» – спрашиваю. Говорят: «У царя одна-единственная дочка отродясь не смеялась, и никто не может рассмешить. Царь и объявил, кто рассмешит, тот станет её мужем».

– Царевна Несмеяна, что ли? – опять влез Сергей Вервольфович.

– Да нет, – развёл руками солдат Иванка. – Какая ещё Несмеяна.

Друзья, а вместе с ними и Иванушка мрачно посмотрели на старика Вервольфовича.

– Не перебивайте, – напомнил Шурка.

– А что дальше? – подсел ближе к солдату Лера.

– Расхрабрился я, усы подкрутил и начал поближе ко дворцу пробираться, – выпятил грудь Иванка. – Думаю, а вдруг мне удастся рассмешить. Как тут навстречу королевич с перьями на шляпе. «Куда, грязный солдат, прёшь?!» – кричит. Схватил за шиворот и оттолкнул прочь. Споткнулся я и бухнулся прямо в грязную лужу.

– Какой королевич нехороший, – прошептал едва слышно Иванушка.

– Да они через одного такие, – усмехнулся солдат.

Вздохнул и продолжил: – Вымок я, измарался. Вся шинелишка в грязи. Вот так беда! – думаю. – Как же теперь обсушиться? Эх, кабы здесь были жучок, мышка и рак, пожалуй, они в беде мне помогли бы! Только подумал, как вмиг они явились передо мной. Подхватили шинель и потащили на речку. А речка эта как раз под окнами дворца протекает. Увидела царская дочь из окна жучка, мышку и рака, загляделась: что за комедия? А мои помощники помыли шинель и потащили сушить на берег. Стал рак на шейку, поднял вверх клешни, а жучок с мышкой повесили на них шинель. Рак не выстоял – упал в грязь вместе с шинелью…

Потащили они опять шинель в речку мыть. Вымыли и опять на рачьих клешнях развесили. Мышка выкручивает, а жучок вокруг летает да крылышками помахивает, ветерок нагоняет, чтоб скорее сохла. Царевна смотрела-смотрела на всё это – да и рассмеялась.

С тех пор стал я зятем тамошнему царю.

– Так ты царская особа? – присвистнул Сергей Вервольфович.

– Да какая царская! Даже во дворце не жил. Отказался. Непривычно. Попросил себе простую хату в царском саду поставить. Там и поместился. Жёнка табачка да солдатских харчей пришлёт – красота!

Да не долго я на печи отлёживался. Королевич с перьями на шляпе никак не мог забыть, что царская дочь вышла не за него, а за простого солдата. Стал королём, собрал войско и пошёл на моего царя войной. Вот тогда мне жучок, мышка да рак вновь помогли. Принесли из царских кладовых меч-кладенец, а из чистого поля привели коня богатырского с гривой золотой.

– А как же Конёк-Горбунок? – напомнил Лера.

– Так это же он и был, – рассмеялся солдат. – Два раза меня из беды выручал. В славные битвы со мной хаживал. Где я не успевал врага мечом сразить, он грудью опрокидывал да копытами топтал. В общем, разбили мы этого короля-королевича в пух и прах.

Присутствующие внимательно посмотрели на Конька-Горбунка. Ничего героического в его облике не было. Только длинные потешные уши да два горба на спине. Но конёк вдруг встряхнулся, мотнул гривой, встал на дыбы и так топнул копытами, что пыль клубами пошла. А когда пыль улеглась, все с изумлением обнаружили златогривого коня с богатырской статью. Мало того, над его спиной широко раскинулись два серебристых крыла.

 

Добрый совет

Трижды облетев Макеевку, чудесный крылатый конь прискакал обратно.

– А куда вы теперь путь держите? – поинтересовался Лера, когда златогривый конь обратно сделался Коньком-Горбунком.

– А домой, – вздохнул солдат. – Четверть века в родимой хате не был.

Лера вспомнил о родном городке, о любимой бабушке Анисье Николаевне и загрустил, и даже чуть не заплакал.

– Пошто, соколик, закручинился? – посмотрел на него Иванка. – Али какая печаль сердце гложет?

– Домой охота, – вдохнул Лера. – А как выбраться, чтобы в плен не попасть, пока и сами не знаем.

– Силён враг? – заглянул ему в глаза солдат.

– Угу, – кивнул Лера.

– А обороной стать? Я бы помог.

– Невозможно обороной, – пояснил Шурка. – Против нас силища у-у какая. Не справимся.

– Эх, – вздохнул солдат, – кабы здесь были жучок, мышка да рак! Они дали бы добрый совет.

Едва вымолвил, как явились перед ним его помощники.

– Что скажешь нам, добрый солдат? Чего ты нас звал?

– Да вот хотел бы с вами посоветоваться, как ребят из беды выручить.

– Ладно, – кивнул жучок. – Мы поможем.

И вынул блокнот с ручкой.

– Расскажите-ка нам про свою беду, – попросил он.

Друзья в растерянности переглянулись, не особо веря, что вот эти три крохотных создания могут помочь.

– Не бойтесь, – заверил рак, – всё сказанное вами будет храниться в глубокой тайне.

Но мальчишки и тут не решились. Неожиданно в их разговор вклинился Конёк-Горбунок.

– Пишите, – кивнул он жучку и рассказал всю историю друзей с того самого момента, когда их украли инопланетяне.

Помощники солдата внимательно выслушали конька, а после отошли в сторонку и о чём-то долго шептались, тыча в блокнот то ручкой, то лапкой, то клешнёй. Наконец, совещание закончилось, и они вернулись.

– Вам надобно волшебные вещи добыть, – объявил жучок. – С ними вы великую силу получите, а чужаки вас не увидят. Волшебные вещи наши – сказочные, значит, никаких возмущений в сказочном пространстве от них не будет.

– Здорово! – обрадовался Шурка, вспомнив наставление деда Макея. – Да мы на каком-нибудь захудалом ковре-самолете сможем в такие невиданные дали залететь, в жизни никто не найдёт.

Солдат посмотрел на помощников.

– Есть у вас ковёр-самолёт?

– Нет, – признался жучок. – Окромя меча-кладенца, мы ничем особо и не владеем. А вот племянничек твой Мартын, который к генералу Топтыгину в услужение подался, помочь может. Места близ генеральской усадьбы заповедные. Гномы водятся. У них в подземельях цеха есть по производству волшебных вещей. Да и у самого племяша кольцо имеется необыкновенное. Бросит с руки на руку – дюжина молодцев тут как тут: мол, что тебе надобно, Мартын, вдовий сын?

 

Новый поход

Провожать друзей вышла вся деревня. Собрали в дорогу полный мех съестных припасов, среди которых выделялись пирожки с капустой от Сергея Вервольфовича. И только Курочка Ряба принесла лукошко, полное золотой скорлупы.

– Волшебные вещи недешево стоят, – квохтала она негромко. – Гномы подземные страсть как золото любят да всякие драгоценные каменья.

Солдат Иванка погрузил поклажу на спину Конька-Горбунка, и мальчишки стали прощаться.

Первым подошёл братец Иванушка – обнял крепко совсем по-братски – одного, второго друга, поклонился в пояс солдату и коньку. Красная Шапочка смущённо чмокнула Шурку, а затем и Леру в щёку. Курочка Ряба нежно сказала ко-ко и шаркнула лапой. Один Котофей Иваныч, как официальное лицо, учтиво пожал мальчишкам руки.

– Наша деревня, – подкрутил он ус, – в моём лице благодарит вас за оказанное содействие по наведению порядка.

В заключение семеро козлят устроили показательный бой. Увидев, как они крушат головами и копытами кирпичи, старичок Сергей Вервольфович был немало удивлён. Удивился и Котофей Иванович. Удивился и тотчас записал козлят в добровольную деревенскую дружину – охранять Макеевку.

Только дед Макей не вышел на улицу. Стал незаметный за изгородью и осенил друзей крестным знаменем.

– Помогай вам Бог, – шепнул он.

Миновав деревенскую околицу, солдат Иванка повернул своего четвероногого друга к ближайшему лесу.

– А разве усадьба Топтыгина не там? – мотнул головой в противоположную сторону Конёк-Горбунок.

Иванка сделал загадочное лицо.

– Поначалу, – зашептал он заговорщицки, – надобно найти самое что ни на есть гиблое и глухое место.

– Зачем? – удивился конёк.

– Ты же сам вещал, что в полночь с луны чёрный человек свалится.

Конёк-Горбунок и тут ничего не понял. Не поняли и мальчишки.

– Вы там малость поколдуете, – пояснил Иванка. – Глядишь, на ваше чарованье погоня примчится. Мы к тому времени далече уйдём, а чужеземца в глухом месте будет мой гостинец поджидать, – похлопал солдат по сумке, которая висела на боку конька.

В сумке что-то подозрительно зашевелилось и вроде как пискнуло.

– Что это? – прислушался Лера, но сумка тотчас притихла, словно сама прислушивалась.

– Черти, – шепнул солдат. – Я их на одной мельнице отловил. Житья людям не давали. Аж целых тринадцать штук.

Поняв, что старый солдат задумал натравить на Фэт-Фрумоса чертей, друзья повеселели. Даже всегда невозмутимый Горбунок фыркнул от удовольствия. Да и как не фыркнуть – черти есть черти и могут надолго задержать противника.

 

Ёже-лисики

Узнав о задумке солдата Иванки, мальчишки бросились в лес – искать самое глухое и безлюдное место. И вскоре нашли подходящую полянку, которую со всех сторон окружали непролазные дебри. Внезапно среди кустов мелькнула рыжая лисья шуба.

– Тс-сы, – приложил к губам палец Шурка, а сам бесшумно подкрался к зарослям.

Каково же было его удивление, когда там он обнаружил не Лису Патрикеевну, а стайку ёжиков. Правда, на ежей они походили лишь отчасти. Вместо колючек на них красовалась лисья шуба.

– Здрасте, – кивнул им Шурка.

– Доброго здоровья, – ответили в один голос ёжики.

– Как-то вы странно выглядите, – заметил Шурка.

Ёжики в ответ заулыбались.

– А это мы с Лисафьей одёжками поменялись, – пояснил самый крупный из них и, видимо, самый главный.

– Ага, – всё понял Шурка. – Но как же разменялись? Лисья шуба, хоть и большая, но одна. А у вас много маленьких.

– А вот сестрёнка наша, – указал главный ёжик на стоящую поодаль ежиху, – знатная портниха. Из наших колючек сшила Патрикеевне шубу. А её шкуру раскроила нам на меховые жилетки с капюшонами.

– А хвост лисий при ней остался? – заинтересовался Лера.

– И хвост отдала. Вот, – повернулся ёжик спиной, и друзья увидели, что сзади у него торчит куцый, наподобие заячьего, рыжий хвостик.

– А сестрёнке нашей ещё и на воротник осталось.

– Ага, ага, – дружно кивала и улыбалась вся остальная стая.

– Вы теперь не ёжики, а какие-то ёже-лисики, – хмыкнул Лера.

– Может быть, – любовно распушил рыжий чубчик главный ёжик. – Но этой зимой мы обязательно первое место по биатлону займём. Бегали-то мы всегда быстро, а вот метко стрелять колючки мешали. Из-за них ни приклад к плечу толком нельзя было прижать, ни мишень в прицел поймать. Зато теперь в мягкой шубе как удобно и в морозы не холодно. Мы по этому поводу даже зимнюю спячку отменили. Тренируемся сейчас, готовимся к новогоднему чемпионату.

– По биатлону? – не поверил Шурка.

– Ага.

– Так ведь снега нет, что же вы на лыжах по траве ходите?

– Зачем по траве? Мы по грунтовой дорожке бегаем на роликах.

И главный ёжик достал из кустов крохотные лыжи, сделанные из половины расщепленной вдоль ореховой палки. По всей её длине вместо колёсиков были установлены жёлуди.

– Во! – провёл лапкой ёжик по лыже, отчего колёсики-жёлуди тихо закрутились.

– А я не понял насчёт дорожки! – придвинулся Лера.

– Да вот же, – показали ёжики на идущую неподалёку утрамбованную и совершенно гладкую тропинку меж высокой травы.

– Сами вытоптали? – не поверил Шурка.

– Ребятушки, – вмешался тут до того молчавший солдат Иванка, – да это же кабанья тропа.

– Верно, верно, – закивал главный ёжик. – По ней кабаны на водопой ходят от дубовой рощи к Молочной реке. А в перерывах мы на роликах гоняем – тренируемся.

Друзья с сомнением оглядели полянку – оказывается, она не такая уж и глухая.

– А есть тут место, куда никто не ходит? – спросил Лера.

– Как не быть.

Главный ёжик посмотрел налево-направо и уверенно указал в сторону, за непролазный ельник.

– Вам туда надо, – сказал он. – Чуток пройдёте и выйдете к болотцу. Оно крохотное такое, но дух от него ужасный. Там никто никогда не бывает.

 

Чёртово болотце

Распрощавшись с ёже-лисиками, они обогнули заросли орешника, спустились в низину и оказались у болотца. Болотце на самом деле было крохотным и больше походило на широкую весеннюю лужу.

– Эк-кое свинское место! – схватился за нос Иванка.

В низине так противно воняло тухлыми яйцами, что мальчишки поспешили вслед за солдатом зажать носы. Один только Конёк-Горбунок не мог ничем прикрыться и стоял, опустив голову, отфыркиваясь и отплёвываясь.

Подобрав с земли жердину, солдат ткнул ею в болотце. Жижи там было чуть выше колена.

– Мелковато, – засомневался он.

– Для чертей надобна глубина хорошая, чтобы на берег не лезли, – поддержал его конёк.

Лера посмотрел на Шурку.

– Преобразовывай, – предложил он. – Самое классное место для засады.

– Минуточку, – пообещал Шурка.

На миг зажмурился и… И ничего не произошло. Только на поверхность болота всплыло множество пузырей, отчего вонь стала совершенно невыносимой.

– Колдуй быстрее, а не то нам кокора будет, – закрутил головой Горбунок.

– Запросто, – поддержал его Лера. – Тухлыми яйцами сероводород воняет – очень ядовитый газ.

– Да я уже, – открыл глаза Шурка.

Никто не поверил. Иванка ткнул в болото шестом, и шест бесследно исчез.

– Ага, – обрадовался солдат. – Тогда начнём.

Взял сумку с чертями, подошёл к топкому бережку, открыл застёжки и одним махом опрокинул и тряхнул сумкой что есть силы.

– Плюх! Плюх! Плюх! – посыпались в болото горохом черти.

Солдат хотел было отскочить в сторону, но неожиданно поскользнулся на ровном месте и, потеряв равновесие, свалился в болото.

– Ё-моё! – испугался Шурка. – Утонет Иванка, я же болотце бездонным сделал!

Конёк-Горбунок подскочил к берегу и бросил в болотце конец своего длинного хвоста. Тотчас из вонючей жижи вынырнул Иванка. Уцепился за хвост и с помощью четвероного друга выбрался на берег. На руках и ногах солдата висело по три чертёнка. Ещё один – тринадцатый – сидел на шее и скуб залихватский солдатский чуб.

Лера подхватил с земли палку.

– Кыш! – замахнулся он.

Но чертенята ничуть не испугались. А палка в руках Леры вдруг ожила, вырвалась и пребольно стукнула его самого вдоль спины.

– Ах вы драться! – разозлился Лера и так глянул на тринадцатого, что того словно ветром сдуло.

– Здорово! – восхитился Шурка и сам уставился на другого чертёнка.

Чертёнка вмиг опрокинуло в болото. Почувствовав силу своих глазах, мальчишки стали ими стрелять, будто из пистолетов, навскидку и вскоре сбили с солдата всю нечисть.

Не успели дух перевести, как…

– Стопочкин! – неожиданно разнёсся над болотцем визгливый женский голос. – Опять ты за своё?!

Лера глянул и глазам своим не поверил – на берегу болота стояла завуч школы Фаина Демьяновна.

– Может, у него с мозгами не всё в порядке? – спросил сбоку голос городского психиатра.

Мальчишки повернули головы и точно – из-под трепещущей от страха осинки выходил доктор Пардон.

– А вот я его в кутузку закрою, – отозвался с другой стороны участковый дядя Ваня Безручко. – Он сразу поумнеет.

– Давайте я его удочкой стукну, – предложил возникший вдруг перед ними долговязый второгодник Речка.

– Нет, нет! Лучше я его пристрелю! – закричал с высоченной ели одноклассник Муха, целясь в Леру из рогатки.

Изумлённый Лера посмотрел на Шурку.

– Откуда они взялись?

Шурка и сам был ошарашен. Тем временем, на берегу болотца появились родители Шурки, Лерина бабушка Анисья Николаевна, учитель биологии Пантелеймон Юрьевич и даже капитан Молодец из ФСБ России. Окружив друзей плотным кольцом, они угрожающе размахивали руками. Мальчишки совсем растерялись. Но тут солдат Иванка изловчился и словил Фаину Демьяновну за хвост. Затем таким же образом поймал участкового, доктора и всех остальных.

Только тогда друзья обратили внимание, что окружавшие их родные и знакомые имеют хвосты, крохотные рожки и, главное, совершенно незначительный рост.

– Да это же черти замаскировались! – понял, наконец, Лера и на пару с Шуркой принялся помогать солдату сажать их обратно в сумку.

 

Мельница запахов

Изловив всю чёртову дюжину, они сели неподалёку от озера и задумались.

– Как-то болото, вроде, уже и не воняет, – заметил Лера.

– Принюхались, – предположил солдат.

В болотце нечто пошевелилось.

– Что это?! – вскочил Лера.

– Лягушка, наверное, – успокоил его Иванка.

– Какая же это лягушка, – не согласился Лера, – она метров пять длиной.

В следующий миг из болотца выполз крокодил.

Друзья, а за ними и солдат Иванка, попятились. Только Конёк-Горбунок не оплошал. Подпрыгнул к берегу и ловко ударил копытом прямо в крокодилий глаз. Громадная рептилия тотчас вернулась в болото.

– Во! – удивился Шурка. – А зачем в глаз? Я читал, что у крокодила самое уязвимое место – кончик носа.

– В нос, конечно, правильней, – фыркнул конёк, – но в глаз верней.

– Интересно, откуда здесь крокодил? – подозрительно покосился на друга Лера. – Ты что там напреобразовывал?

– Я же говорю – болото без дна, – взялся объяснять Шурка. – Соединяется с африканским озером Танганьика.

– Где Африка, а где мы? – не поверил Лера. – Не мог крокодил сюда добраться. Это сколько тысяч километров под водой надо плыть. Он бы задохнулся.

– Так это в жизни, – улыбнулся Шурка. – А мы в сказке. Кто знает, где Тридевятое царство находится? Может, в нашей библиотеке, а может, в какой-нибудь африканской хижине.

Иванка тем временем приложил ухо к сумке и слушал, о чём там судачат черти.

– Что делать будем? – обернулся к нему Лера.

Солдат достал табакерку с нюхательным табаком.

– Не хотят чертяки в болоте сидеть, – заметил он, – брезгуют. Они ж не болотные, на мельнице жили.

При этих словах сумка яростно задёргалась и возмущённо запищала.

– Я и говорю, – кивнул на неё Иванка.

– Значит, они патриоты, – заключил Лера. – Не могут без своей мельницы жить.

– Я бы тоже горевал на чужбине, – согласился солдат. – А что делать?

– Давайте я тут мельницу поставлю точь-в-точь такую, какая у них была, – предложил Шурка.

– А болотце вонючее? – напомнил Лера. – Не захотят черти с ним рядом жить.

В сумке перестали скакать и притихли, прислушиваясь, что ответит Шурка.

– А я мельницу запахов сделаю, – нашёлся Шурка. – Она будет дурные запахи поглощать, а выделять благородные ароматы.

Услышав это, черти радостно запищали.

– Только предупреждаю, – строго посмотрел на сумку Шурка, – вы за это должны будете задержать Фэт-Фрумоса.

Черти пошушукались между собой и неожиданно пропищали хором, словно солдаты на параде: – Будет исполнено, ваше волшебное величество!!

Шурка снова зажмурился и представил старую мельницу, в которой некогда обитали чертенята.

Через несколько секунд край болота затуманился, и на нём возникла сказочная мельница. Шурка подобрал с земли шишку, подошёл поближе и бросил шишкой в мельничное колесо. Колесо скрипнуло, сдвинулось и закрутилось, черпая вонючую болотную жижу. Прошло ещё пару секунд, и по лесу поплыли пряные ароматы.

– Всё, готово, – повернулся Шурка к солдату, – выпускайте чертей. Но если они, – тут он опять строго посмотрел на сумку, – будут хулиганить, мы их на веки вечные в Африку ушлём.

Иванка открыл сумку, и чертята, вырвавшись на волю, радостно заскакали к благоухающей мельнице.

– Теперь, ребятушки, отходим ускоренным маршем! – объявил солдат. – Чем шире шаг, тем дальше уйдём.

Ни слова больше не говоря и не задерживаясь, они отправились в обратный путь.

 

Странное место

– Выходит, вы настоящие волшебники, – заметил Иванка, когда они выбрались на большую дорогу.

– Какие же мы волшебники, – смутились друзья. – Мы в восьмом классе учимся, у нас даже аттестатов нет.

– Ага, ага, – усмехнулся солдат. – А как чертей глазами расстреляли? Ловко! А мельница запахов?

– Мельница на самом деле не совсем волшебная, – пояснил Шурка. – Снаружи она мельница, а внутри настоящий химический завод, только маленький. Поглощает одни вещества, а синтезирует – другие.

– А рази это не волшебство? – стоял на своём Иванка.

– Нет, – не согласился Шурка, – химия – это наука.

Неожиданно из ближайших кустов выскочило нечто. Стремительно перебежало дорогу и затаилось в высокой траве на другой стороне дороги. Друзья не успели удивиться, как следом шмыгнуло второе неизвестное существо.

– Что это? – посмотрели они на Иванку.

Но тот только подмигнул весело, подошёл к обочине и неожиданно громко хлопнул в ладоши.

– Ату их! – закричал он зычно. – Ату!

Тотчас из-под его ног выскочили два сосновых полена и бросились скакать по полю прочь, словно зайцы.

– Емеля балует, – пояснил изумлённым мальчишкам солдат.

– Вона, глядите, – показал он, – ещё идут.

По краю дороги гуськом шествовали такие же сосновые поленья. Впереди дровяной вереницы выступала зубастая пила, позади вереницы шёл острый топор. Охраняли.

– Эти двое, – кивнул Иванка в сторону поля, – по всему видать, сбежали из-под конвоя. Неохота им в печи гореть.

– Попадут в каморку папы Карло, станут буратинами, – пошутил Лера.

Пошутил и чуть не подпрыгнул от внезапной догадки.

– Выходит, – рассмеялся он, – если бы Емеля не оживил дрова по щучьему велению, то никакого Буратино и в помине бы не было?

– А ведь точно! – подумав, согласился Шурка. – Ни Буратино, ни Пиноккио.

Чуть далее, в стороне от дороги, путешественники увидели два ведра. С помощью коромысла вёдра набирали воду из ручья. А потом шли важно по тропинке, стараясь не переваливаться с боку на бок и не разливать трепещущей и сверкающей на солнце драгоценной влаги.

– Странное место, – заметил Иванка. – Про дрова да вёдра с водой – это я понимаю – Емеля устроил. Но кто на верстовые столбы горшки надел? Вот загадка!

Друзья глянули, куда он показывал, и только теперь заметили, что на полосатом столбике, которыми вдоль дороги отмерены вёрсты, нахлобучен глиняный горшок.

Далее нагнали они стол, который неспешно ковылял по обочине. Наконец, наткнулись на груду свежего мяса, на которое слетелись со всей округи вороны.

Ворон было так много, что путешественники остановились, гадая: то ли обойти стаю, то ли подождать, пока она доклюёт мясо. Но тут из-за поворота дороги бесшумно вынеслась громадная русская печь. Врезалась на полном ходу в стаю и разогнала её в один миг.

– Тпр-ру! – закричал лежавший на печи хлопец. – Стой, родимая!

И печь, словно вкопанная, остановилась перед ними.

– Емелюшка, – обратился к нему солдат, – что же ты деешь? Ладно, дрова да вёдра оживил, а мясо зачем на ворон переводить, а горшки?

– Не моя то работа, а Иванушки-дурачка, – отозвался с печи Емеля. – Доброй души человек. Сперва столбы верстовые одаривал горшками, купленными по наказу братьев. Опосля пожалел лошадёнку, мол, столько поклажи всякой везёт, да и отпустил на волю стол. И сестриц-ворон уважил – мясцом попотчевал.

Емеля привстал на печи и показал рукой вдаль, где блестело зеркало неширокой речушки.

– А как доехал до реки, так бухнул туда цельный мешок соли, чтобы, значит, лошадёнке его пить было приятнее.

– А где ж он сейчас, этот дуралей? – огляделся солдат.

– А в лесу, – махнул рукой Емеля, – под старой скрипучей берёзой. Дурака там за доброту душевную знатный подарок поджидает – полное дупло золота. А братьям его злючим – ничего не досталось. Вот и мои брательники дюже умными себя почитают.

– Вот скажите, – спустил он ноги с печи, – отчего такие умники завсегда такими недобрыми бывают?

Мальчишки пожали плечами – А я вам скажу. Всё потому, что правда жизни не в уме, а в счастье. А счастье без добра жить никак не может.

– Ловко закрутил, – усмехнулся солдат.

– А то! – задрал нос Емеля.

– Куда нынче путь держишь? – поинтересовался Иванка.

– Царь кличет, – ответил важно Емеля. – Сулил красный кафтан, шапку и сапоги. Но, честно сказать, не за тем я туда еду. А вот есть у него дочь Марья-царевна – загляденье – какая красавица.

Лера вспомнил Емелину сказку и выступил вперёд.

– Вы там поосторожней, – предупредил он. – Царь вас обязательно зельем сонным опоит и вместе с Марьей в бочку с железными обручами посадит, а затем в море бросит.

– Ух я, – уставился на него Емеля. – Вы, чай, не волхвы?

– Не-а, – замотал головой Лера, – мы с Шуркой ещё в школе учимся.

– Точно?

– Точно-точно, – вступился за друзей солдат. – Школьники они, а ещё добрые волшебники по совместительству.

– Добрые? – расплылся в улыбке Емеля.

– Ага.

– Тогда спасибо вам великое за предупреждение, – приложил руку к груди Емеля и даже набежавшую слезу утёр.

– Да не переживайте, – взялся успокаивать его Лера. – Ваша сказка по-любому хорошо закончится. А вы сами царём станете. Главное – не ленитесь и дурака не валяйте.

– А я вовсе и не лентяй, – заверил Емеля. – Просто не знаю, чем в жизни заняться. Вот и балую. Дурака играю.

– А за науку спасибо, – вновь взялся он за грудь и голову склонил. – Теперича я к нашему царю ни ногой.

– А как же Марья-царевна?

Но Емеля уже спрыгнул с печи.

– И не уговаривайте, – замахал он руками. – Лучше я подамся к соседскому царю. У него тоже дочь на выданье, Милолика-царевна прозывается.

Емеля сошёл с дороги, достал из-за пазухи три волоска. Прижёг-припалил их да вдруг как закричит зычным голосом:

– Сивка-бурка, вещая каурка! Стань передо мной, как лист перед травой!

Тотчас задрожала земля. Видят наши путешественники – несётся к ним по полю красавец конь. Изо рта полымя пышет, из ушей дым столбом валит. Подбежал и встал перед Емелей.

Емеля коня погладил, взнуздал, влез ему в правое ухо, а в левое вылез и сделался таким молодцом, что ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать.

– А давайте-ка за доброту вашу, – повернулся Емеля к друзьям, – я и вас принаряжу.

Шурка с Лерой забрались Сивке-бурке в правое ухо, в левое вылезли и сделались такими красавцами, что даже солдат Иванка сдвинул набекрень бескозырку и затылок зачесал.

– Ну, прощайте, добрые волшебники, – вспрыгнул на коня Емеля. – Поскачу я. Царь уж объявил с балкона, кто в третьем этаже дочь его с разлёту поцелует, за того и отдаст её замуж. Кабы не опоздать.

Свистнул он, гикнул, и Сивка-бурка стремительно унёсся в невидимую даль.

 

Мартынка

– А вот и граница генераловой земли, – показал Иванка на глубокую межу, которая разделила дорогу надвое.

Уходя в разные стороны, она опоясывала громадную территорию с дремучими лесами, густыми лугами, глубокими озёрами и полноводными реками.

– Всё это имение Михайло Топтыгина, – пояснил солдат, перепрыгивая вместе с Горбунком через межу.

Едва друзья последовали за ними, как неизвестно откуда явились двенадцать рослых молодцев и набросились с кулаками. Да только солдат не растерялся, сдёрнул с плеча ружьё и треснул первого из нападавших прикладом под дых. Следующего стукнул копытом конёк.

Остальные вообще не смогли сдвинуться с места. Неведомая сила мгновенно удлинила рукава их рубах, закрутила рукава за спины и спеленала молодцев, словно буйно помешанных в смирительные рубашки.

Шурка строго посмотрел на Леру.

– Твоя работа?

Лера руками развёл.

– Честное слово, не специально, – стал оправдываться он, – само собой получилось, с перепугу.

– Ну да, – поддержал его Иванка, – выскочили злыдни, будто из-под земли. У меня аж сердце дрогнуло.

– У вас может сердце дрогнуть, а у него – нет, – со всей серьёзностью сказал Шурка. – Теперь из-за его преобразования на нас может в любую секунду Фэт-Фрумос наскочить.

Едва он это выговорил, как из ближайшего лесочка вынесся всадник. Друзья попятились, решив, что их на самом деле нагнал Фэт-Фрумос. Но тут же заметили на седле позади всадника лохматого кота. А ещё пса, который, высунув язык, бежал подле конного.

– Да это Мартынка! – рассмеялся солдат. – Племяш мой!

Подъехав ближе, всадник споро перекинул с руки на руку кольцо, и двенадцать молодцев исчезли.

– Вот, значит, как ты гостей встречаешь, – обнял его Иванка.

Мартынка смущённо улыбнулся.

– Извини, дядя, – сказал он, – не признал издалека.

– А это вот, – отстранился солдат и показал на Шурку с Лерой, – друзья мои хорошие. Приюти их на время да укажи путь к гномам. Им очень нужно. А я, – глянул он куда-то в сторону, – на денёк-другой отлучусь.

Затем Иванка пожал мальчишкам руки и расцеловал троекратно.

– Прощайте, ребятушки, – перекрестил он их поочерёдно. – Может, и не свидимся больше.

Затем обнял Горбунка, вскинул ружьё на плечо и зашагал восвояси.

Друзья вопросительно посмотрели на конька.

– И вот всегда он так, – фыркнул конёк. – Дело доброе сделает и за другим торопится. Не верит ни в чох, ни в сон, ни в птичий грай.

– И чертей не боится, – напомнил Лера.

– Что там черти, – махнул хвостом Горбунок. – Сказать тебе по дружбе, однажды саму Смерть в лесорубы определил.

– Не слыхал, однако, – удивлённо посмотрел на конька Мартынка. – Когда ж это было?

– А тогда, когда он на тот свет попал и его на караул поставили у калитки – рай охранять.

– У райской калитки? – засмеялся в кулак Мартынка.

– Ну, да. Смерть придёт к Богу, а солдат её не пущает. Да все боговы послания переврал – заставил Смерть дубы грызть. Целых три года! Скольких людей уберёг.

– А куда он теперь пошёл? – спросил Шурка.

– А кто его ведает, может, к скупой бабке – кашу из топора варить, а может, ещё далее. Добрых дел завсегда хватает.

 

Машенька и Михайло Потапыч

[88]

К усадьбе генерала вела прямая и тенистая липовая аллея. Сама усадьба оказалась громадным бревенчатым домом с множеством пристроек. Над крыльцом висело изображение колоды, к которой была прибита топором медвежья лапа.

– Генеральский герб, – пояснил Мартынка и гостеприимно распахнул входную дверь. – Милости прошу.

Переступив порог, они увидели симпатичную девушку в розовом сарафане.

– Здравствуйте, – кивнул Лера.

А Шурка неожиданно поклонился в пояс и протянул сладенько нараспев:

– Здравствуй, красная девица.

Мартынка нахмурился, но ничего – сдержался.

– Это Машенька, невеста моя, – представил он девушку.

Лицо Машенька зарумянилось и стало под стать её розовому сарафану.

– Ах! – всплеснула руками она, не в состоянии оторвать своего взора от Шурки. – Каков красавчик.

Захарьев после посещения Сивки-бурки действительно был хоть куда. Расшитый золотом кафтан сидел на его ладной фигуре, словно влитый. А изумрудные пуговицы сверкали в тон его зелёным глазам.

Сдержав вздох огорчения, Мартынка поманил мальчишек с коньком вглубь дома. В гостиной, раскинувшись в массивном кресле, их встретил генерал Топтыгин.

– Доброго здоровья, Михайло Потапыч, – отвесил поклон Мартынка, а за ним и гости.

– Астуйте! – прорычал генерал. – Кто такие? Куда путь держите?

– Добры молодцы, – ответил за друзей Мартынка и неожиданно соврал: – Идут со Змеем Горынычем силой богатырской меряться.

– Доброе дело, – качнул своей громадной головой Топтыгин. – Давно пора змея прищучить, а то поля мои как не потопчет, так пожжёт. И я бы с вами пошёл, да года мои уж не те, чтобы по лесам да по долам шататься.

– А кто там такой неказистый да горбатый за молодцами прячется? – сощурил Топтыгин свои подслеповатые глазки.

Конёк гордо выступил вперёд.

– Конёк-Горбунок! – сказал он громко и неодобрительно покосился на Мартынку. – Сопровождаю молодцев до места назначения.

– О-о, – протянул генерал, – ежели тут сам Горбунок, то виктория будет за вами.

– Машенька! – вдруг заревел он так, что стены дрогнули. – Всё, что есть в печи, всё на стол мечи!

Тотчас вбежала лёгконогая Машенька. За ней вошли два барсука. В передних лапках перед собой они держали подносы, на которых в три этажа высились тарелки.

Барсуки застыли, как изваяния, а Машенька принялась ловко выставлять на стол дымящиеся блюда. Да так споро, что Лера, Шурка, Горбунок и Мартынка залюбовались её работой. Лишь старый генерал смотрел сердито.

– А где, – прорычал он, – мои любимые пироги с зайчатиной?!

Машенька ласково улыбнулась.

– Зайчатина ещё не поспела, – пропела она ласково.

– У-у, – недовольно замотал головой Топтыгин, – как долго растут эти зайцы.

– Какие зайцы? – удивлённо посмотрел Лера на Мартынку.

– А те, которые в полях Михайло Потапыча водятся, – не моргнув глазом, ответил тот.

– Это что же, – опешил Шурка, – вы их…

– Ага, – кивнул Мартынка, – холим, лелеем, а как созреют, так сию минуту на пироги пускаем.

Барсуки при этих словах вроде как пританцовывать стали, переминаясь на задних лапках в предвкушении расправы над зайцами. Друзья в расстерянности переводили взгляды с Мартынки на Машеньку, с Машеньки на Топтыгина.

– Угу, угу, – кивал генерал, запустив лапу в первое попавшееся блюдо.

– И много зайцев? – робко поинтересовался Шурка.

– Тысячи, – с нежностью посмотрела на него Машенька, отчего лицо Мартынки вновь стало хмурым.

Шурка с опаской покосился на Михайло Потапыча.

«Ого, – подумал он. – Похоже, генерал намного опасней Сергея Вервольфовича. Не успеешь опомниться, как слопает нас вместо зайцев».

– А как же иначе, – кивнул Топтыгин. – Ведь я есть первое лицо в наших лесах. Право имею.

– Вы что же, – ужаснулся Шурка, – и мысли читаете на расстоянии?

– Понятное дело, – ухмыльнулся Михайло Потапыч, – на то я и генерал. Вот загадай чего-нибудь.

Шурка пожелал побыстрей покинуть имение Топтыгина.

– Правильно, – махнул лапой медведь, – пирожки с зайчатиной я тоже обожаю. Угадал?

– Ага, – радостно кивнул Шурка, поняв, что генерал лишь бахвалится да напускает на себя важности.

Друзья ещё долго сидели за генеральским столом, слушая рассуждения хозяина о видах на нынешний урожай малины и о трудоспособности медоносных пчёл. Говорили и о политике. Михайло Потапыч был уверен, что если к власти придёт Иван-дурак, то всё в их царстве-государстве пойдёт кувырком. Лера утверждал, что крестьянский сын будет самым честным правителем на земле.

– Да кому она нужна – честность? – рычал Потапыч. – Честный должен на базаре торговать, а не царством править.

– Это почему же?

– А потому, что такого царя бесчестные соседи тотчас вокруг пальца обведут и в лужу посадят. А нам – государевым подданным – оттого одни беды будут. Ум нужен!

– Честность уму не помеха, – стоял на своём Лера. – Вот вы честный, а в генералы вышли.

– Но я же не дурак, – ухмылялся Топтыгин…

Так они сидели, хлебали щи меж разговорами, едали гречу с маслицем да чай пили с мёдом.

Машенька с помощниками то подавала на стол блюда, то убирала со стола грязную посуду. И всякий раз, когда появлялась в гостиной, поглядывала на красавчика Шурку. Шурка от этого сиял, словно начищенный до блеска медный самовар, а Мартынка сердился. Не нравилось вдовьему сыну, что невеста его вдруг стала заглядываться на захожего гостя.

Спать разошлись, когда уже на небе звёзды высыпали.

– Покойной ночи, – рыкнул на прощание генерал. – Завтра поутру жду к столу – беседу нашу продолжим.

Один из улыбчивых барсуков отвёл Конька-Горбунка в конюшню. А его напарник завёл друзей в горницу на второй этаж. Едва мальчишки прилегли на пуховые перины, как тотчас уснули богатырским сном.

 

От греха подальше

Разбудил друзей Мартынка. За окном белела предрассветная мгла.

– Вставайте, – прошептал он таинственно. – Пока все спят, отведу вас от греха подальше на место заветное.

Мальчишки вспомнили о не съеденных медведем пирогах с зайчатиной, и сон их улетучился в мгновение ока. Похоже, племянник солдата Иванки спешил уберечь их от беды.

Быстренько собрались, тихонько спустились во двор и вывели из конюшни Конька-Горбунка.

– Держите, – выдал каждому по бублику Мартынка.

– Охота в такую рань тягаться, – громко зевнул конёк.

– Тсс! – приложил палец к губам Мартынка.

Осторожно прикрыв за собой ворота, они свернули в сторону и вскоре дворами вышли на поле. Трава на поле была выше пояса и какая-то лопушистая.

– Что это за растение такое? – сердился Шурка, путаясь ногами в необычных зарослях.

– Зайчатина, – улыбнулся Мартынка.

– Зайчатина? – не поверил Лера.

– Ну, да, – подтвердил уже серьёзно Мартынка. – Это соя, очень питательное растение. Бобы сои не хуже мяса. Поэтому мы её так называем. Генералу нравится, и нам весело. Вот зайчатина поспеет, и мы всей усадьбой выйдем в поле.

– Так вы врали про тысячи бедных зайчиков, – понял Шурка.

– А ещё соврали, что мы со Змеем Горынычем идём сражаться, – не дал рта открыть генералову слуге Лера.

Но Мартын вдовий сын и глазом не моргнул.

– Михайло Потапыч, – пояснил он с холодным спокойствием, – Змея Горыныча на дух не переносит. Вот я про Горыныча и сказал, чтобы, значит, старику приятно сделать.

– Обманывать нехорошо.

– Да разве это обман? – опять заулыбался Мартынка. – Вам вон ещё сколько по нашему царству топать. Обязательно Горыныча встретите. А раз вы добры молодцы, – тут он с лёгкой усмешкой глянул на Шурку, – то и сразиться с ним должны непременно. Надо же добру против зла бороться.

Шурка вспомнил битву с морским змеем и поёжился – перспектива сражения с Горынычем была не из радужных.

– Странно, что вы с вашими способностями и волшебным колечком в сельской местности пропадаете, – съязвил он.

Мартынка помрачнел.

– Конечно, – сказал он, понурив голову, – в сказках сказывают, мол, я к царю в зятья набиваюсь. Но это совсем не так. Для меня нет лучше царевны, чем Машенька.

За соевым полем рос дремучий лес. Шли по нему недолго. Мартынка довёл до пересечения двух лесных дорог и остановился. На росстанях стояла стоймя камень-плита с надписью.

– Направо поедешь, – прочитал Лера, – себя спасать, коня потерять. Налево поедешь – коня спасать, себя потерять. Прямо поедешь – женату быть.

– Ну и зачем нам это надо? – с укором посмотрел на Мартынку Шурка. – Нам гномы нужны.

– Да вы ведь не конные, – удивился солдатский племянник. – А пешему торная дорога и ни к чему вовсе. Можно малой тропиночкой обойтись. Вот этой, к примеру.

И он указал на заросшую травой едва заметную тропу, уходящую от перекрёстка не направо, не налево, не прямо, а в совершенно ином направлении.

– Идите по тропинке, никуда не сворачивайте, нигде не останавливайтесь и прямо к гномам попадёте, – заверил Мартынка. – Место там приметное – скала высится, а под скалой вход в подземелье.

Сказал и посмотрел на солнышко, которое уже запустило свои первые лучи в лесную чащу.

– Ступайте с Богом. А я обратно поспешу. Генерал проснётся – меня затребует. А меня не будет, он осерчает, и может Машеньку обидеть.

И вдовий сын, не прощаясь, зашагал прочь.

– Обиделся, – шепнул Лера и сердито толкнул друга локтем. – А всё потому, что ты его невесте глазки строил.

Шурка словно опомнился.

– Мартынка! – закричал он.

– Ну, чего ещё? – обернулся тот.

– Ты это, – смущённо посмотрел Шурка на Леру и на конька.

Лера ободряюще кивнул, Горбунок деликатно прикрыл глаза аршинными ушами.

– Не переживай из-за меня, – сказал уже смелее Шурка. – Машенька твоя – замечательная. А я… я же не из её сказки. Я вообще не сказочный.

Мартынка рассмеялся.

– Так и я не из её сказки.

И уж совсем по-доброму помахал на прощание рукой.

 

Ох

[93]

В сопровождении Конька-Горбунка друзья двинулись по заветной тропинке. Тропинка настолько заросла сочной густой травой, что, казалось, они идут по ковру. Горбунок, наконец, не выдержал.

– Братцы, – остановился он, облизываясь. – Вы идите вперёд, а я травки пощипаю. Страсть, как травки душистой хочется. Пощипаю чуток и вмиг вас догоню.

Оставив конька пастись, мальчишки пошли дальше. Долго ли шли, коротко ли – в лесу ведь расстояния не заметны, а вышли на полянку. Полянка невеликая, покрытая толстым мягким мхом, наполненная сосновым ароматом и запахом грибов. Друзья невольно остановились. И неожиданно почувствовали такую усталость, что хоть ложись да помирай.

Недолго думая, Шурка вышел на середину поляны и растянулся на нежной моховой перине. У Леры и на это сил не осталось – как стоял, так и сел на обгорелый пенёк, что торчал с краю полянки.

– Ох, я и натоптался, – вздохнул он, – аж ноги гудят.

Только сказал, откуда ни возьмись, маленький старичок явился. Сам весь сморщенный, а борода зелёная по колено.

– Чего тебе, человече, надо от меня? Зачем кликал?

У Леры глаза на лоб полезли от удивления.

– Да никого я не кликал!

– Как не кликал? Сел на пенёк, да и говоришь: «Ох!».

– Да я от усталости «Ох!» сказал. А ты кто такой?

– Я лесной царь Ох.

– А-а, – попытался вспомнить Лера сказку про волшебника Оха.

Наморщил лоб, но ничего, кроме того, что надо сесть на пенёк и сказать «Ох!» и что этот Ох живёт в подземном царстве, не вспомнил. «Но если он волшебник, – подумал вдруг Лера, то у него и вещи волшебные должны быть».

– Куда путь держишь? – интересовался тем временем лесной царь.

Лера хотел, как и раньше, рассказать историю с инопланетной погоней. Открыл рот и…

– Иду парня в ученье отдавать, – сказал он зачем-то, удивляясь самому себе, и показал на Шурку. – Может, добрые люди научат этого лодыря уму-разуму. С утра до ночи на печи бока отлеживает.

– Давай я его найму и научу разуму, – хихикнул лесной царь.

– Давай, – согласился Лера.

И не успел изумлённый таким оборотом дела Шурка слова сказать, ударили по рукам. Над поляной пронёсся лёгкий ветерок, и Шурка с Охом испарились, как утренний туман под лучами солнца.

Шурка только глазом моргнул, а уж оказался в подземном царстве лесного волшебника.

– Заходи, – махнул рукой Ох.

В тот же миг оказались они перед зелёной хаткой. Вошли. А в той хатке всё зелёное: и стены, и лавки, и Охова жена, и дети. Даже работники, и те зелёные. Усадил Ох гостя и велит работникам его накормить. Дали ему борща зелёного и воды зелёной. Поел он и попил.

– Ну, – говорит Ох, – пойди на работу: дров наколи да наноси в хату.

Пошёл Шурка во двор, словно зачарованный, не может отказаться. Взял топор и не удержал, выронил из рук. Такая усталость в нём разлилась, что совсем сил не стало. Лёг на траву возле поленницы и уснул.

Приходит Ох, а он спит.

– Ох ты такой-рассякой, лодырь запечный! – затопал от злости лесной царь и кликнул работников.

– Ну-ка, сложите поленницу побольше, – приказал он.

Наносили работники дров, положили сверху спящего Шурку, а сами попрятались в страхе. Только Ох развеселился. Потёр свои ладошки, и из них дым повалил, а после искры посыпались.

Одна искра попала на поленницу и зажгла дрова. Пламя, словно по волшебству, взметнулось вверх, загудело и в какие-то несколько минут от поленницы с Шуркой только пепел остался.

Сгорел Шурка. Весь, как есть, сгорел. А Оху и горя мало. Взял пепел и по ветру развеял…

…В это время Лера очнулся, будто от сна, и схватился за сердце – так оно вдруг защемило. Из глаз его покатились крупные горючие слёзы.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ