Миновав чистое поле, наши путешественники вышли на кисельный берег Молочной реки и остановились в растерянности. Река оказалась чрезвычайно широкой.

– Здесь, наверное, и глубина приличная? – посмотрел Лера на Иванушку.

– Ага, – кивнул тот. – Есть такие омуты, что в них рыба-кит утонет. И ни одного мостика через реку. А вброд её опасно переходить, того и смотри, русалки наплывут и до смерти защекочут, или водяной дедушка в омут утащит – утопит.

– Чего же ему нас топить? – посмотрел с опаской на реку Шурка.

– А скучно ему на дне одному. Только и делает, что с утра до ночи свои рыбьи стада пасёт. А так затащит человека к себе, и будет тот его развлекать. О житье-бытье земном рассказывать.

Друзья отошли в сторонку и принялись обсуждать создавшееся положение. Лера предлагал перебраться на другой берег с помощью преобразования. Шурка не соглашался, напоминая о коварном Фэт-Фрумосе. Пока друзья спорили, Иванушка откашлялся, склонился над водой и как можно жалостливее запел:

– Терёшечка, мой сыночек, приплынь, приплынь на бережочек. Я тебе есть-пить принесла.

Звук его голоса разнёсся над водной гладью и с лёгкостью достиг самых отдалённых заводей. Не прошло и минуты, а уж от противоположного берега плыл белый челнок с красными весельцами. Правил челноком белобрысый, синеглазый мальчуган.

– А, – обрадовался он, завидев Иванушку. – Это ты меня манишь. А я опять обознался. Больно твой голос на голос моей матушки похож.

– Терёшечка, – попросил его Иванушка, – перевези нас на другой берег.

Мальчуган с готовностью согласился.

– Садитесь, – пригласил он.

И когда Лера, Шурка и Иванушка расселись в челноке, пожаловался с улыбкой:

– Все кому ни лень матушкиным голосом поют, в обман меня вводят.

– Осторожней надо быть, – заметил Лера. – Так можно и к ведьме угодить.

– Можно, – грустно кивнул Терёшечка и приказал челноку: – Челнок, челнок, плыви далече.

Челнок послушно отчалил от берега.

– А что делать прикажете? – продолжил мальчуган, направляя веслом челнок в нужном направлении. – Ведь и матушка меня так кличет. Когда молочко и творожок приносит, да рубашку на смену, да поясок. Как мне не приплыть, ведь и улов мой надо отдать. Жить-то нам с чего? Отец дома вялит рыбку да сушит. С того и кормимся.

– Тебе бинокль нужен, – заключил Шурка, – чтобы издали видеть, кто тебя зовёт.

– Бинокль? – удивился Терёшечка.

– Ну да, – кивнул Лера, – это такая подзорная труба, только на два глаза.

Про подзорную трубу юный рыбак слышал.

– Хорошая штука, – заулыбался он. – Да где её взять?

У Леры даже руки зачесались, так ему захотелось сделать подарок Терёшечке.

– Не вздумай, – погрозил ему пальцем Шурка.

Лера вздохнул и стал смотреть в реку, на дне которой важно, словно овцы в стаде, паслись усатые сомы, упитанные карпы и широкопузые лещи.

– Если попадётся подзорная труба, обязательно тебе пришлём, – пообещал он.