Разбудил друзей Мартынка. За окном белела предрассветная мгла.

– Вставайте, – прошептал он таинственно. – Пока все спят, отведу вас от греха подальше на место заветное.

Мальчишки вспомнили о не съеденных медведем пирогах с зайчатиной, и сон их улетучился в мгновение ока. Похоже, племянник солдата Иванки спешил уберечь их от беды.

Быстренько собрались, тихонько спустились во двор и вывели из конюшни Конька-Горбунка.

– Держите, – выдал каждому по бублику Мартынка.

– Охота в такую рань тягаться, – громко зевнул конёк.

– Тсс! – приложил палец к губам Мартынка.

Осторожно прикрыв за собой ворота, они свернули в сторону и вскоре дворами вышли на поле. Трава на поле была выше пояса и какая-то лопушистая.

– Что это за растение такое? – сердился Шурка, путаясь ногами в необычных зарослях.

– Зайчатина, – улыбнулся Мартынка.

– Зайчатина? – не поверил Лера.

– Ну, да, – подтвердил уже серьёзно Мартынка. – Это соя, очень питательное растение. Бобы сои не хуже мяса. Поэтому мы её так называем. Генералу нравится, и нам весело. Вот зайчатина поспеет, и мы всей усадьбой выйдем в поле.

– Так вы врали про тысячи бедных зайчиков, – понял Шурка.

– А ещё соврали, что мы со Змеем Горынычем идём сражаться, – не дал рта открыть генералову слуге Лера.

Но Мартын вдовий сын и глазом не моргнул.

– Михайло Потапыч, – пояснил он с холодным спокойствием, – Змея Горыныча на дух не переносит. Вот я про Горыныча и сказал, чтобы, значит, старику приятно сделать.

– Обманывать нехорошо.

– Да разве это обман? – опять заулыбался Мартынка. – Вам вон ещё сколько по нашему царству топать. Обязательно Горыныча встретите. А раз вы добры молодцы, – тут он с лёгкой усмешкой глянул на Шурку, – то и сразиться с ним должны непременно. Надо же добру против зла бороться.

Шурка вспомнил битву с морским змеем и поёжился – перспектива сражения с Горынычем была не из радужных.

– Странно, что вы с вашими способностями и волшебным колечком в сельской местности пропадаете, – съязвил он.

Мартынка помрачнел.

– Конечно, – сказал он, понурив голову, – в сказках сказывают, мол, я к царю в зятья набиваюсь. Но это совсем не так. Для меня нет лучше царевны, чем Машенька.

За соевым полем рос дремучий лес. Шли по нему недолго. Мартынка довёл до пересечения двух лесных дорог и остановился. На росстанях стояла стоймя камень-плита с надписью.

– Направо поедешь, – прочитал Лера, – себя спасать, коня потерять. Налево поедешь – коня спасать, себя потерять. Прямо поедешь – женату быть.

– Ну и зачем нам это надо? – с укором посмотрел на Мартынку Шурка. – Нам гномы нужны.

– Да вы ведь не конные, – удивился солдатский племянник. – А пешему торная дорога и ни к чему вовсе. Можно малой тропиночкой обойтись. Вот этой, к примеру.

И он указал на заросшую травой едва заметную тропу, уходящую от перекрёстка не направо, не налево, не прямо, а в совершенно ином направлении.

– Идите по тропинке, никуда не сворачивайте, нигде не останавливайтесь и прямо к гномам попадёте, – заверил Мартынка. – Место там приметное – скала высится, а под скалой вход в подземелье.

Сказал и посмотрел на солнышко, которое уже запустило свои первые лучи в лесную чащу.

– Ступайте с Богом. А я обратно поспешу. Генерал проснётся – меня затребует. А меня не будет, он осерчает, и может Машеньку обидеть.

И вдовий сын, не прощаясь, зашагал прочь.

– Обиделся, – шепнул Лера и сердито толкнул друга локтем. – А всё потому, что ты его невесте глазки строил.

Шурка словно опомнился.

– Мартынка! – закричал он.

– Ну, чего ещё? – обернулся тот.

– Ты это, – смущённо посмотрел Шурка на Леру и на конька.

Лера ободряюще кивнул, Горбунок деликатно прикрыл глаза аршинными ушами.

– Не переживай из-за меня, – сказал уже смелее Шурка. – Машенька твоя – замечательная. А я… я же не из её сказки. Я вообще не сказочный.

Мартынка рассмеялся.

– Так и я не из её сказки.

И уж совсем по-доброму помахал на прощание рукой.