Шершни к тому времени, похоже, сообразили, что ещё немного и их личинки вовсе останутся без завтрака. Все как один они двинулись на ускользающую добычу. Картонное гнездо мигом наполнилось шорохом и клацаньем челюстей. Удирать было поздно. Лера прицелился и выстрелил первому из наступавших в глаз. Шершень в ответ сердито загудел и стал стремительно крутиться, будто юла, опрокидывая и разбрасывая своих товарищей. Лера выпустил несколько пуль в двух других увальней. Но на их место тотчас выползли новые. Отстреливаясь и отступая шаг за шагом, он вскоре обнаружил, что патроны кончились. Прижатый к стене, увидел над собой раскрытые челюсти, больше похожие на чудовищные кусачки. «Вот какая моя смерть», – подумал Лера, обливаясь потом. Странное дело, обычно он холодел от страха, а тут его бросило в жар. И в глазах поплыли радужные огни.
На самом деле жарче и светлее стало вокруг Леры. Настолько жарче, что ему щёку обожгло. Скосив глаза, Лера с радостью обнаружил, что яркий свет исходит от горящего рядом с ним картона. Причиной тому было Шуркино письмо-факел, огонь с которого перебрался на стену, выжег в ней громадную дыру и продолжал стремительно разбегаться в разные стороны, пожирая всё на своём пути. Напуганные пламенем, шершни попятились.
Прожжённая стена на счастье оказалась внешней. За ней в свете восходящего солнца алел лес. Недолго думая, Лера, словно цирковой лев в горящее кольцо, сиганул в эту пылающую дыру.
Услышав первые выстрелы, школьные дружины взяли логово шершней в плотное кольцо.
– Неужели кто-то из наших? – удивился Пантелеймон Юрьевич.
– Больше некому, – показал Миша на брошенные возле входа в гнездо кроссовки и туфли.
– Это Стопочкина, – опознал Клёпа. – А это…
– А это Захарьева, – подошёл Речка.
Тотчас наверху шара были замечены две человеческие фигуры.
– Светочка Щербина! – радостно заорал Клёпа. – И Шурка Захарьев с ней!
Школьники задрали головы.
– Ещё чуть-чуть и полосатики полезут, – заметил сквозь зубы Миша.
– Без команды не стрелять! – предупредил учитель.
– Эгей! – закричал он и замахал рукой, привлекая внимание стоящих на шаре. – Немедленно ложитесь, мы вас сейчас снимем!
Внутри гнезда отчаянно забухал и затих «маузер».
– Это у Стопочкина патроны кончились, – констатировал Пеца. – Теперь шершни его стопроцентно сожрут.
Внезапно на обращённой к поляне стороне шара образовалось чёрное пятно. В следующий миг оно лопнуло, и картонная стена расползлась. Из внушительных размеров дыры вырвались языки пламени, повалил дым.
– Сгорят заживо, – схватился за сердце Пантелеймон Юрьевич.
– Курильчик!!! – гаркнул он так, что Курила присел от неожиданности. – Где твои мухи?! Срочно мух!
– Си-си, – стал заикаться Вася, – си-спят мухи, в школе, на крыше.
– Не успеем мы с мухами, – остановил разволновавшегося учителя Миша. – Надо жердь срубить и приставить к шару вместо лестницы.
Принялись рубить дерево, но тут из дымящей дыры с воем вылетело чёрное существо. Описав в воздухе дугу, оно, ломая ветки, повисло на ближайшей обглоданной берёзе. Мальчишки вскинули и опустили оружие, признав в подозрительном существе своего товарища.
– Слезай, герой! – рассмеялся счастливый Пантелеймон Юрьевич.
В ответ к его ногам упал маузер, потом деревянная кобура. Последним на землю спрыгнул чёрный от копоти Лера.
Одноклассники бросились было к нему с расспросами, но из гнезда, страшно гудя, стали вылетать шершни.
– Огонь! – приказал учитель.
Мальчишки дали беспорядочный залп.
– Прицельно! – предупредил Пантелеймон Юрьевич. – Все вместе!
От второго и на этот раз дружного залпа замертво пало сразу четверо шершней. Следом грохнул необычно громкий одиночный выстрел и ещё один «тигровый» получил здоровенную дыру в боку. Это Речка открыл огонь из противотанкового ружья, которое установил в развилке берёзы. В руках здоровяка Миши яростно заработал «дегтярёв».
– Чох! Чох! Чох! – плевал он раскалённым металлом. – Чох! Чох! Чох!
Сражённые пулемётными очередями, гигантские насекомые один за другим падали на поляну.
– Пацаны! – закричал в панике Пеца. – Сейчас из Захарьева с Щербиной жаркое будет!
