Перед Новым годом в школе объявили конкурс карнавальных костюмов.
– А давай маску сделаем, – предложил Лера.
– Какую маску? – не понял Шурка.
– Индейскую, с разноцветными перьями! – растопырил пальцы Стопочкин. – Вылепим из пластилина, обклеим бумагой, раскрасим…
Захарьеву идея понравилась.
– Класс! – подскочил он. – Под маску можно мамин леопардовый халат надеть и сандалии на пробковой платформе!
– А сандалии зачем? – удивился Лера.
– Да ты что, они стучат, как боевые барабаны.
На маску друзья израсходовали без малого три пачки пластилина. Маска получилась большой и ничуть не похожей на индейскую.
– Нос у индейца не такой, – высказал сомнение Лера. – Нос у индейца прижатый и с крючком на конце.
Шурка сжал нос с боков, из-за чего маска стала походить на маску большой хищной птицы.
– Не так, – помотал головой Лера. – По-другому.
И надавил пальцем на кончик носа. Клюв хищной птицы расплющился и превратился в свиной пятачок.
– Какой-то поросёнок получился, – справедливо заметил Шурка.
– И ничего не поросёнок, – заупрямился Лера.
– Нет, поросёнок, – стоял на своём Шурка. – Смотри.
Раскатал кусок пластилина и в два приёма налепил на маску два развесистых уха.
Лера почесал в затылке.
– Точно, не индеец, – согласился он. – Настоящая антилопа гну вышла.
– А это кто?
– Так я же говорю, антилопа из Африки. Её вчера по телевизору показывали. Африканцы думают, что она никакая не антилопа, а смесь чёрта с быком: рога кривые, борода белая, хвост с кисточкой и глаза злющие, прямо кровавые.
Шурка взял очередной кусок пластилина и приделал маске бородку клинышком.
– Во! – показал большой палец Лера. – Вылитая гну.
– Слушай, – посмотрел он на друга, осенённый очередной идеей. – А зачем нам индейская маска? Такую маску кто хочешь сделает. Давай антилопу оставим. Смотри, как здорово получилось.
– Давай, – охотно согласился Шурка.
Воодушевлённый новой идеей, он украсил пластилиновую морду хищно изогнутыми рогами. Затем мальчишки обклеили её полосками бумаги и раскрасили. В общем, маска получилась на славу. Когда же краска подсохла, стала и вовсе словно живая. Красок Шурка с Лерой не пожалели. Преобладали фиолетовые и красные цвета, из-за чего антилопа стала смахивать на какого-то особо ужасного представителя нечистой силы. Вдобавок между рогами Шурка пришпилил маминой шпилькой старую капроновую мочалку.
– Жуть! – сделал он шаг назад.
– Угу, – подтвердил Лера. – Можно хоть сейчас в школьном музее повесить. Только глаз нет.
– Сейчас приделаем, – пообещал Шурка и скрылся в кладовой.
Он чем-то там громыхал, звенел, шуршал и, наконец, вышел весь в пыли и паутине.
– Вот, – выложил на стол два стёклышка от детских очков.
Одно стёклышко было красного цвета, другое – зелёного. Шурка огорчённо вздохнул.
– Что делать?
– Ничего страшного, – успокоил Лера. – Подумаешь, разные. Вон у нашего физрука: левый глаз голубой, правый – коричневый. И ничего.
Шурка вставил стёкла в глазницы.
– Ну как?
Лера глянул и вздрогнул – маска стала выглядеть ещё ужасней.
– Первое место наше, – заверил он.
Шурка, недолго думая, натянул на себя леопардовый халат, влез в сандалии на толстенной подошве и водрузил маску на голову. Выглядел он теперь как настоящее копытное немыслимой породы: помесь буйвола, чёрта, леопарда, пробкового дерева и капроновой мочалки.
До начала конкурса оставалось полтора часа. Целый океан времени! Но не сидеть же дома, когда карнавальный костюм готов к показу.
– Пока дойдём, – прикидывал Лера, – пока ты переоденешься…
Шурка не дослушал. В нёго вдруг вселился воинственный дух дикого африканского племени.
– За мной! – закричал он и, улюлюкая, выскочил на крыльцо.
За порогом его встретили крепкий морозец и пронзительный ветер.
– Ё-моё! – подпрыгнул Шурка от холода, но на попятную не пошёл.
Топнул сандалиями, нагнул рогатую голову и рысцой помчался в сторону школы. Схватив в охапку Шуркину одежду, Лера побежал следом. Только за Шуркой было не угнаться. Словно настоящая антилопа гну, он нёсся по улице, перепрыгивая через сугробы и наледи.
– Шурик! – закричал вдогонку Лера. – Стой!
Но Захарьев, у которого под маской ветер свистел, его не слышал. Зато услышала вышедшая из-за угла завуч Фаина Демьяновна, которую за вредный характер все в школе за глаза называли Фенечкой. Увидев, что к ней вскачь несётся леопардовой раскраски чудище, Фаина Демьяновна на миг обмерла. Не успела она понять, что происходит, а ноги её уже сами несли под защиту спасительных школьных стен. Шурка бежал туда же. Поэтому со стороны картина выглядела как настоящая погоня. Лера даже остановился, так ему смешно стало. Через красно-зелёные стёкла Шурка не особо-то и различал, кто там впереди мелькает в свете уличных фонарей. А вот завуч, благодаря грозному перестуку пробковых сандалий, хорошо слышала, как шаг за шагом приближается её преследователь. Объятая ужасом, она неслась к школе во весь опор.
На пороге школы Фаина Демьяновна столкнулась с учителем физкультуры.
– Львович, спасайте! – воскликнула она. – За мной маньяк гонится! Слышите?
Львович посмотрел правым коричневым глазом на завуча, левым голубым – на улицу, различил грозный перестук пробковых сандалий и вытянул шею. Звук стремительно нарастал. Ещё миг – и под свет ближайшего фонаря выбежал Шурка в карнавальном костюме. Физрук затянул завуча в школьный вестибюль.
– Стойте здесь и не высовывайтесь, – приказал он, спрятав её за ближайшей колонной.
Снял с Фаины Демьяновны пальто и с пальто наизготовку притаился у входной двери. Прошла секунда, вторая. Наконец пробковые сандалии пробарабанили по ступенькам крыльца. Дверь распахнулась, и за порог шагнул маньяк неизвестной породы: между рогами мочалка, под рогами свиное рыло, под свиным рылом мерзкая бородёнка. Не мешкая, Львович набросил пальто на рогатую голову, сделал подсечку и повалил незваного гостя наземь. Чудище завыло страшным голосом и задрыгало копытами. Физрук попытался ухватить его за рога, но тщетно.
Во-первых, мешало пальто. Во-вторых, чудище отчаянно лягалось. А когда, наконец, ухватил за рог, то рог отвалился.
Тут дверь вновь распахнулась, и в школу вбежал запыхавшийся Лера.
– Вы что делаете?! – опешил он, увидев торчащие из-под пальто сандалии.
– Преступника ликвидируем! – сообщил Львович, сжимая в руке пластилиновый рог.
– Какой преступник?! – закричал Лера. – Это же Шурка Захарьев!
Из-за колоны вышла Фаина Демьяновна.
– Стопочкин! – грозно нахмурила она бровь. – Опять твои шуточки?!
Лера развёл руками. Львович поднял пальто, и взорам присутствующих предстал Захарьев с изломанной маской на физиономии.
– Что, вам делать нечего? – спросил Шурка плачущим голосом.
И снял с себя непоправимо испорченную антилопу гну. Увидев, что осталось от их шедевра, Лера тоже едва не заплакал.
– Мы на первое место шли, а вы всё испортили, – сказал он дрогнувшим голосом.
– Сейчас разберёмся, куда вы шли, – многозначительно пообещала Фаина Демьяновна и властно махнула рукой. – А ну за мной!
Понурив головы, мальчишки поплелись за ней следом. Завуч привела их в учительскую. Посадила за стол, сама села напротив.
– Итак, мои юные партизаны, начинаю допрос, – посмотрела пронзительным взглядом вначале на Леру, потом на Шурку. – Зачем вы за мной гнались?
– Ничего мы не гнались! – воскликнул разобиженный Шурка.
– Была охота, – поддержал друга Лера.
– Вы посмотрите на них! – вскочила Фаина Демьяновна, обращаясь к сидевшей за соседним столом учительнице русского языка. – Устроили за мной настоящую погоню и отпираются!
– Мы не отпираемся, – пояснил хмуро Лера. – Мы не за вами бежали.
– А за кем?!
– По своим делам, в школу.
– В школу?!
– Ну, да. На конкурс новогоднего костюма.
– Не верю! До начала конкурса больше часа, а вы бежали так, будто он через пять минут начинается!
Шурка горько вздохнул. Не объяснять же зловредной Фенечке, что было холодно, что прийти хотелось пораньше, чтобы всем показать, какой у них с Лерой классный маскарадный костюм.
– Преступники! – объявила, между тем, завуч и гневно посмотрела на учительницу русского языка, ожидая поддержки.
– Какие же они преступники, – неожиданно вступилась за друзей учительница. – Шутники. Вот мой супруг, так тот настоящий преступник.
Фаина Демьяновна с интересом посмотрела на коллегу.
– Представляете, как он меня на первое апреля разыграл, – рассказывала учительница дальше. – Вырезал из старого мехового воротника круглые ушки и пришил к капюшону пальто. И ведь знает, что я капюшон только на улице надеваю. Иду на работу и не понимаю, почему на меня прохожие таращатся. И у каждого рот до ушей. В пудреницу посмотрелась – всё в порядке.
– Ну да, – усмехнулась Фаина Демьяновна, – что в пудренице увидишь, там же зеркальце крохотное.
– Вот-вот, – заулыбалась учительница русского языка. – Если бы не заметила своё отражение в витрине магазина, так бы и явилась в школу ушастой.
Завуч отошла в дальний угол, направила на учительницу указательный палец, словно целилась из пистолета, и посоветовала.
– А ты своему преступнику, – сказала она сурово, – пришей кроличий хвост на пальто.
Учительница русского языка хотела возразить, но тут на столе зазвонил телефон. Завуч отвлеклась, и учительница промолчала.
– Фаина Демьяновна! – орал кто-то в трубке так, что слышно было всем в учительской. – У меня две новости: плохая и хорошая!
– Давай с хорошей, – потребовала сердито завуч.
– Ёлку привезли большую, до самого потолка, как заказывали!
– А плохая?
– Ни деда Мороза, ни Снегурочки не будет! Заболели артисты!
Фаина Демьяновна положила трубку и оглядела присутствующих.
– Так, – сказала она задумчиво и остановила взгляд на Шурке.
Достала из стола рукопись и сунула Захарьеву в руки.
– Учи сценарий, будешь Дедом Морозом на утреннике для первоклассников.
– За что? – обиделся Шурка.
– Так, – поморщилась завуч, – ты мне уже второй раз надоел.
– Что мы такого сделали? – вступился за друга Лера.
– А ты, Стопочкин, – вперила в него свой ледяной взор Фенечка, – будешь Снегурочкой. И без разговоров, а не то я родителей вызову.
Услышав о родителях, мальчишки покорились судьбе.
– За мной! – приказала Фаина Демьяновна и повела их в спортзал, где обычно проводились утренники.
На полу спортзала уже лежала большая мохнатая ёлка. Рядом топталась бригада рабочих из лесхоза.
– Хозяйка! – заорал один из них, увидев завуча. – Куда дерево ставить?!
– Сидите здесь и учите, – указала Фаина Демьяновна друзьям на сложенные в углу спортивные маты.
А сама пошла к рабочим.
– Ёлку! – закричала она так же громко. – В бочку!
И крикнула совсем оглушительно: – Львович!!
Из подсобки с бочкой наперевес выбежал физрук. Установил бочку по центру залы и, ни слова не говоря, вернулся в подсобку.
Взобравшись по стремянке под самый потолок, один из рабочих зацепил за крюк в потолке блок. Через блок он перекинул верёвку. Один её конец привязали за верхушку ёлки, а за второй ухватилась вся бригада.
– Раз-два! – скомандовал бригадир.
Рабочие потянули за верёвку, и ёлка плавно встала на свою единственную ногу. Её подняли ещё выше, а затем осторожно опустили в бочку, внутри которой находились специальные распорки.
– Теперь воды нальём – и порядок, – потёр руки бригадир.
– Погодите! Погодите! – неожиданно запротестовал пришедший минутой раньше учитель биологии Пантелеймон Юрьевич.
– В чём дело? – недовольно глянула на него завуч.
– Вначале в бочку надо налить специальный раствор, – пояснил биолог.
– Раствор? Какой раствор?
– Ёлочный эликсир долголетия, – сделал важное лицо Пантелеймон Юрьевич. – Бросим в воду таблетку аспирина, щепотку соли и ложку сахара. В таком растворе ёлка будет стоять никак не меньше месяца.
Завуч отправила Шурку в столовую за солью и сахаром, а Леру в медпункт – за аспирином.
Когда раствор был сделан и залит в бочку, Фаина Демьяновна с видом полководца перед генеральным сражением осмотрела спортзал.
– В этом году ёлку поставим по всем правилам фэн-шуя? – объявила она.
– Это что, борьба такая? – удивился Лера.
– Нет, это, наверное, бокс, типа таиландского, – предположил Шурка.
– Это такая наука о гармонии человека с окружающим миром, – уточнил Пантелеймон Юрьевич. – Её китайцы придумали в незапамятные времена. Используют практически везде. Сад сажают по фэн-шую, дом строят по фэн-шую, даже кладбища у них по фэн-шую…
– Никаких траурных церемоний и трагических событий! – перебила его завуч. – Мы Новый год празднуем. Требуются радость и счастье. Их мы сейчас и организуем.
И помахала в воздухе брошюркой: – Организовывать будем в соответствии вот с этим пособием.
Открыла брошюрку и полистала страницы.
– Так, – сказала, пробежав глазами по строчкам, – вначале надо определиться, что мы хотим: денег, детей, дружбы или любви.
– Деньги надо на ремонт школы, – загнул палец Пантелеймон Юрьевич. – Дети тоже нужны. Не будет детей – мы без работы останемся. И без дружбы нам никак: хоть с городскими властями, хоть с руководством лесхоза. Любовь тоже необходима – без любви мы из школы не людей, а калькуляторы выпустим.
– Так, – задумалась Фаина Демьяновна. – Любовь трогать не будем – от любви до ненависти один шаг. С руководителями дружит наш директор. А где дружба, там и деньги. Остаются дети. Без них мы точно пропадём.
И перевернула страничку.
– Так, – изогнула бровь. – Для появления детей ёлку надо ставить в правый ближний угол.
Фаина Демьяновна посмотрела на правый ближний угол. Там на спортивных матах лежали и читали сценарий наши друзья.
– Львович! – закричала завуч.
Из подсобки выглянул физрук.
– Надо ёлку переставить, – показала Фаина Демьяновна на Шурку с Лерой.
Учитель физкультуры ушёл и вскоре вернулся во главе отряда костюмированных старшеклассников. За ним шествовали: два вампира, два рыцаря, два пирата, разноцветный клоун, цыплёнок, скелет и таракан. Ничего похожего на антилопу гну не было. Друзья переглянулись, печально вздохнули и вместе с костюмированным отрядом потащили спортивные маты в левый дальний угол.
Когда бочку с ёлкой установили в правом ближнем углу, в спортзал вошёл директор школы Юлиан Семёнович Почёмбыт.
– Зачем вы ёлку в угол поставили? – удивился он и тут же пошутил: – Наверное, она плохо себя вела.
– Поставили по древней китайской науке, – доложила Фаина Демьяновна и пояснила: – Правильно поставленная ёлка приносит удачу и радость. А если ставить не по правилам, то…
Завуч не договорила, но директор понял, что у школы могут начаться нешуточные проблемы.
– Ладно, – протёр он носовым платочком лысину. – А что означает нынешнее местоположение?
– Обильный приток учащихся.
– Ну и зачем нам обильный приток? – нахмурился Почёмбыт. – В Кладочках для молодых семей два дома строят на сто квартир каждый. Скоро у нас без всяких фэншуев детей будет, хоть отбавляй.
Завуч сердито покосилась на учителя биологии. Тот пожал плечами.
– Вы лучше посмотрите, как нам разбогатеть, – попросил Почёмбыт. – Школе ремонт необходим, а денег нет.
Фаина Демьяновна вновь открыла брошюрку.
– Если хотите разбогатеть, – прочитала она, – активизируйте левый дальний угол.
И задумчиво почесала ногтем бровь.
– Это что же выходит, – рассердился стоявший поблизости физрук, – теперь ёлку надо тащить в левый дальний угол?
– Львович, – умоляюще посмотрела на него Фаина Демьяновна, – так в книжке написано.
Ругая сквозь зубы древних китайцев с их мудрёной наукой, учитель физкультуры снова пошёл за старшеклассниками.
Пока спортивные маты меняли местами с ёлкой, директор школы и завуч продолжали дискуссию по поводу благоприятного положения новогоднего дерева.
– А скажите, – спрашивал Юлиан Семёнович, – есть ли такое местоположение, при котором городские власти и шефские предприятия станут оказывать школе более активную помощь?
– Вы про дружбу говорите? – спросила Фаина Демьяновна и с тоской посмотрела на учителя физкультуры, который вместе со своим костюмированным отрядом шёл к директору, чтобы сказать, что ёлка, а вместе с ней и школа, находится в секторе богатства.
– Верно, дружба, – обрадовался Почёмбыт.
– Для дружбы ёлку нужно ставить в левый ближний угол, – совсем тихо, чтобы не слышал Львович, проговорила завуч.
Но Львович услышал.
– С места не сдвинемся, пока вы не прочитаете про все углы, – заявил он, глядя на завуча сердитым карим глазом, а на директора – весёлым голубым.
– Разумно, – согласился Юлиан Семёнович, кивая в знак приветствия двум вампирам, двум рыцарям, двум пиратам, разноцветному клоуну, цыплёнку и скелету.
Таракан к тому времени ускользнул в неизвестном направлении.
Фаина Демьяновна вновь принялась листать пособие. Но Почёмбыт не стал ждать. Отобрал брошюрку, открыл наугад и ткнул пальцем в первую попавшуюся строчку.
– Оптимальный вариант, – объявил он.
Учитель физкультуры вытянул шею.
– Поставьте ёлку по центру, – прочитал Юлиан Семёнович, – и усильте стороны соответствующими символами. Символы должны быть направлены в те углы, о которых написано выше.
– Ага! – обрадовалась Фаина Демьяновна. – Со стороны детей можно повесить игрушки и сладости.
– Тогда со стороны любви – воркующих голубков и сердечки, пронзённые стрелами, – продолжил Пантелеймон Юрьевич.
– А со стороны денег, – начал было физрук.
– А со стороны денег, – перебил его директор, – прицепим пустые кошельки и смету расходов на ремонт школы.
– Есть ещё дружба, – напомнил уязвлённый Львович.
– Со стороны дружбы Фаина Демьяновна развесит благодарственные письма в адрес главы города и подарки от шефов.
Сказав это, Почёмбыт задумался.
– Шефствует над нами лесхоз, – принялся рассуждать он. – Значит, на ёлку можно повесить топоры с пилами, сушёные грибы с шишками и клюкву в сахаре.
Отдал пособие Фаине Демьяновне и показал на центр залы.
– В общем, ставьте ёлку посередине, как предки наши ставили.
Завуч повернулась к физруку, физрук повернулся к старшеклассникам, и те вновь взялись за бочку.
– Осторожно! Осторожно! Рыцари, держи ровней! – командовал Львович. – Вампиры – не филонить! Скелет с клоуном – помогите цыплёнку! А где пираты?
Пока остатки костюмированного отряда в очередной раз перетаскивали бочку, а учитель физкультуры искал исчезнувших вслед за тараканом пиратов, к директору приблизился Пантелеймон Юрьевич. Покосился на брошюрку и укоризненно покачал головой.
– В чём дело? – насторожился Юлиан Семёнович.
– В фэншуях я не мастак, – заметил биолог, – но ёлка в таком виде опасна для здоровья.
– Как так? – строго посмотрел директор на завуча.
Завуч не менее строго посмотрела на учителя биологии.
– В спортзале слишком тепло, – пояснил Пантелеймон Юрьевич. – При такой температуре через три дня ёлка на каждый квадратный метр даст пять тысяч спор почвы и плесневых грибов.
– Ну и что? – пожала плечами Фаина Демьяновна.
– Как что?! – возмутился учитель биологии. – Плесневые грибы чрезвычайно сильно ослабляют иммунитет. Учащиеся начнут поголовно болеть. Снизится посещаемость, за ней успеваемость.
Услышав это, директор снова достал носовой платок. Завуч же, наоборот, обрадовалась.
– Теперь понятно, почему Дед Мороз и Снегурочка заболели, – сказала она весело.
– Заболели? – не понял её радости Почёмбыт.
– Ну, да. Они же постоянно с ёлки на ёлку ходят. Вот и нахватались плесени.
– Логично, – согласился Юлиан Семёнович. – Только новогодние утренники ещё не начинались.
Фаина Демьяновна задумчиво почесала бровь: – Может, её на школьный двор вынести?
– На улице мороз, – напомнил учитель биологии.
– Что же делать?
– Ёлку надо помыть.
– Как помыть? – не понял директор.
– Как обычно – водой и мылом.
– Ага, – просияла завуч и повернула голову в сторону подсобки.
– Львович! – крикнула она ласково…
Через пять минут перед ней с вёдрами, швабрами и тряпками стояли: два рыцаря, два вампира, скелет, цыплёнок и разноцветный клоун, а также пропавшие ранее пираты и таракан.
Фаина Демьяновна пошла вдоль костюмированного отряда.
– Ты, – ткнула пальцем в цыплёнка, – разводи мыльный раствор!
– Ты, – ткнула в разноцветного клоуна, – разливай по вёдрам!
– Ты и ты, – ткнула в вампиров, – будете подавать вёдра!
– А остальные, – махнула рукой, – мыть ёлку! Чем быстрей сделаете, тем скорей пойдёте на конкурс.
До начала конкурса оставалось четверть часа. Поэтому конкурсанты не мешкали. Пираты с тряпками вскарабкались на верхние ветки. Рыцари со швабрами наперевес бросились протирать средние. Скелет принялся обрызгивать мыльным раствором нижние ветви. А таракан полез на бочку – мыть ствол. Минута, другая – и вокруг ёлки расплылось грязное пятно воды. На самой ёлке тут и там лопались мыльные пузыри, и вся она начала переливаться радужными искорками.
Вымыли новогоднюю красавицу в рекордно короткие сроки. Побросав вёдра, швабры и тряпки, старшеклассники убежали на конкурс. Фаина Демьяновна пошла следом. Шурка с Лерой тоже хотели пойти, чтобы ещё раз убедиться, что их маскарадный костюм самый лучший. Но тут учитель физкультуры вынес из подсобки картонный ящик громадного размера.
– Оставляю под вашу ответственность, – сообщил он друзьям строгим голосом и поставил ящик под ёлку.
– А что там? – поинтересовался Лера.
– Ёлочные шары, – поднял палец Львович. – Вещь чрезвычайно хрупкая. Никого близко не подпускать. А я пока поищу добровольцев.
Едва учитель физкультуры ушёл, явился школьный электрик. На одном плече грузного и медлительного дяди Миши висел моток провода, на другом – электрическая гирлянда. Дядя Миша сгрузил свою поклажу у картонного ящика, а после подтянул туда же стремянку.
– Дядя Миша! – позвал Лера. – А вы что делать будете?
– Как что? – удивился электрик. – Гирлянду вешать.
– А вы бы не могли её с другой стороны вешать, – попросил Шурка.
– Это ещё зачем? – насупился дядя Миша.
– Да тут коробка с ёлочными шариками стоит, – пояснил Шурка.
– Вещь чрезвычайно хрупкая, – добавил Лера.
– Можно и с другой, – согласился дядя Миша и оттянул стремянку подальше от опасного короба.
Друзья вернулись к изучению сценария, а электрик полез на ёлку.
– Эгей, хлопчики, – позвал он вскоре. – Отключите рубильник, надо контакты зажать.
– Сейчас! – бросился первым к рубильнику Шурка.
Потянул ручку вниз, и спортзал погрузился в полутьму.
Лишь из окон пробивался свет уличных фонарей. Шурка вернулся обратно и растянулся на матах рядом с другом.
– Помнишь, в мультике Дед Мороз на оленях по воздуху летит? – спросил Лера.
– Помню, конечно, – отозвался Шурка. – Только не Дед Мороз, а Санта Клаус. Дед Мороз на тройке с бубенцами ездит.
– Ну да, – огласился Лера и мечтательно вздохнул. – Ты тоже можешь полететь.
– Куда, зачем? – Захарьев от удивления даже на локте приподнялся.
– Попрощаешься с первоклашками и фьють! – в небеса.
– Ну и как я полечу? У меня ни саней, ни оленей.
– А мы верёвку перебросим через блок и поднимем тебя, как рабочие ёлку поднимали, только быстро-быстро. Здорово?
– Здорово, – согласился Шурка. – Такого ни на одном утреннике не было.
– А я о чём, – подытожил довольный Лера.
Дядя Миша тем временем пыхтел под потолком у самой верхушки ёлки, чертыхался сквозь зубы и пытался соединить между собой два электрических провода. В этот самый момент в спортзал вернулся учитель физкультуры в сопровождении двух вампиров.
– Что это вы в темноте сидите? – спросил Львович.
И не успел дядя Миша объявить о своём присутствии, и о том, что рубильник включать смертельно опасно, протянул свою натренированную руку и лёгким движением поднял рукоять рубильника вверх. Под потолком сверкнула электрическая дуга, и всегда спокойный дядя Миша заорал, словно полоумный. Ударенный током, он потерял равновесие и зашатался вместе со стремянкой. Друзья бросились на помощь. Вцепились в стремянку и с силой потянули её на себя, рассчитывая таким образом удержать и стремянку, и дядю Мишу. Увы, всё вышло шиворот-навыворот. Стремянку они дёрнули на себя в тот момент, когда тело электрика отклонилось в обратную сторону. И если до этого у дяди Миши был шанс удержаться наверху, то после поспешной и неумелой помощи не осталось абсолютно никакого. Друзья попросту выдернули единственную опору из-под его ног. Львович с ужасом наблюдал, как грузный дядя Миша кувыркнулся через голову, сделал сальто-мортале, съехал по колючим ветвям, как по горке, и с оглушительным звоном плюхнулся на ящик. В одно мгновение короб с ёлочными шариками превратился в плоский блин.
– Ёпсель-мопсель! – сказал ошарашенный электрик, попытался встать и не смог.
Вампиры хихикнули. Друзья в отчаянье схватились за головы. В этот момент на их беду в спортзал заглянула Фаина Демьяновна.
– Что это такое?! – ахнула она, увидев дядю Мишу на смятом коробе.
– Балбесы, – сказал электрик, оглядывая и учителя физкультуры, и друзей. – Дёргают, чего не просят.
Фаина Демьяновна посмотрела на Шурку с Лерой, которые всё ещё стояли возле стремянки.
– Опять Стопочкин? Опять Захарьев?
Лицо её неожиданно пошло красными пятнами. Видно было, как изнутри завуча распирает нечто вроде грома с молниями. Ожидая самого ужасного, друзья втянули головы в плечи.
– Преступники! – наконец, взвизгнула она. – Из-за вас новогодняя ёлка осталась без украшений, а школа – без праздника! Чтобы сегодня же все шарики были на месте!!
И, потрясая в воздухе кулаками, вышла из спортзала и громко хлопнула дверью.
Вампиры помогли дяде Мише подняться и в сопровождении Львовича повели в медпункт.
Шурка едва не плакал: – Мы его спасти хотели, а она…
Лера, который в этот момент вспомнил, как дядя Миша падал на короб, наоборот, морщил нос от смеха.
– Да ладно! – хлопнул он друга по плечу. – Подумаешь, шарики! У моей бабушки штук десять есть.
– У моей мамы – тоже. А на школьную ёлку, знаешь, сколько надо? Мы столько в жизни не соберём.
Лера осознал масштабность проблемы и наморщил лоб.
– Может, яблоки повесить? Яблоки круглые, как шары.
– Сорвут и слопают, – угрюмо заметил Шурка.
– А если картошку?! – нашёлся Лера. – Её, точно, никто не тронет.
– Правильно! – обрадовался Шурка. – Завернём в фольгу и ниточками подвяжем.
Тем же вечером мальчишки притащили в школу четыре ведра картошки и два рулона фольги. Шурка заворачивал картофелины в фольгу, а Лера протыкал их цыганской иглой, в которую была вдета прочная капроновая нить. Через полчаса картофельные шарики были готовы. Ещё через полчаса друзья развесили их по всей ёлке сверху донизу.
* * *
Утренник начинался в 10 часов. Вместе с Дедом Морозом и Снегурочкой развлекать первоклашек поручили победителям конкурса на лучший карнавальный костюм. Первое место на нём занял разноцветный клоун. Второе – разделили два рыцаря. Третье – за оригинальность костюма – присудили таракану.
– Имейте в виду, это первый утренник в нашей школе, – предупредила Фаина Демьяновна. – Дело ответственное. Придут родители, директор школы, а ещё, – подняла она вверх указательный палец, – комиссия по приёмке утренников.
За полчаса до начала представления Шурке приделали ярко-красный нос, нарумянили щёки и нацепили длиннющую бороду. Костюм Деда Мороза оказался ему велик: шапка висела на ушах, полы шубы волочились по полу, а рукава свисали ниже колен.
– Ничего, – успокоила Дездемона Людвиговна, руководившая театральным кружком. – Шубу подошьём, рукава подвернём, а шапку булавочками подколем.
Тут же она достала иголку с ниткой и за какие-то две минуты подметала края шубы.
Рукава Дездемона Людвиговна завернула вовнутрь.
Но рукава были такими длинными, что их пушистые манжеты, изображающие снег, попали Шурке под мышки.
– Удобно? – спросила Дездемона Людвиговна.
Шурка пожал плечами.
– А ну-ка руками подвигай, – приказала она.
Шурка замахал руками и захихикал.
– Что такое? – удивилась руководитель кружка.
– Под мышками щекотно, – признался Шурка.
– Может, манжеты ниже опустить? – задумалась Дездемона Людвиговна.
– Тогда он на культуриста будет похож, – заметил один из рыцарей.
– Пусть лучше руками не машет, – посоветовал таракан.
– Ладно, не буду, – согласился Шурка.
После этого Дездемона Людвиговна взялась наряжать Леру.
С Лерой было проще. Костюм Снегурочки ему пришёлся впору. Лере нарумянили щёки, подрисовали брови и наклеили пушистые ресницы. Правда, после этого он стал походить не на Снегурочку, а на продавщицу с ярмарки народных промыслов и ремёсел.
За несколько секунд до выхода на сцену обнаружилось, что друзья в жизни ни перед кем не выступали и выступать боятся. Дездемоне Людвиговне пришлось их вести на сцену силой.
Став под ёлкой, Шурка исподлобья оглядел спортзал. Увидел восторженные глаза первоклашек в костюмах снежинок и зайчиков. Увидел улыбающиеся лица родителей. Увидел приёмную комиссию во главе с серьёзным начальником лесхоза. Увидел директора школы и завуча. Фаина Демьяновна сердито изогнула бровь и показала Шурке кулак.
– Здлясте, – от страха пропищал в микрофон задушенным голосом Дед Мороз.
«Снежинки» с «зайчиками» засмеялись. Родители ещё больше заулыбались. Начальник лесхоза недоумённо посмотрел на директора, а Фаина Демьяновна в ужасе прикрыла глаза ладонью.
Шурка опустил голову на грудь и решил, что всё пропало. Но тут в мозгах у Леры словно будильник зазвенел. Сам не зная почему, он сделал книксен, как какая-нибудь заправская снежная принцесса, выхватил у Шурки микрофон и заорал.
– Здравствуйте, зайчики! – верещал он так, будто ему палец в дверях прищемило. – Здравствуйте, снежинки!
– Здравствуй, Снегурочка!! – ответили хором первоклашки. – Здравствуй, Дедушка Мороз!!
Услышав это, Шурка приободрился. Выдавил из себя слово, сказал второе, вспомнил целую фразу из сценария и вскоре вместе с Лерой повёл представление так, будто всю жизнь только и делал, что играл Деда Мороза. В общем, несмотря на нескладное начало, утренник друзья провели как всамделишные актёры. Приёмная комиссия даже слезу пустила от умиления. Были довольны и родители. О самих первоклашках и говорить нечего – они прямо-таки подпрыгивали от удовольствия. Когда дело стало близиться к финалу, Лера зазвал за кулисы победителей конкурса.
– Пацаны, – объявил он, – надо верёвку дёрнуть.
– Зачем? – удивился разноцветный клоун.
– Чтобы Дед Мороз в небо улетел, – пояснил Лера.
– А Дездемона Людвиговна знает? – усомнился таракан.
– Конечно, – сделал честные глаза Лера.
– Ладно, – согласился за всех один из рыцарей. – Когда дёргать?
– Сейчас Шурик подарки раздаст, начнёт прощаться и тогда…
Пока Дед Мороз одаривал конфетами «снежинок» и «зайчиков», а потом они рассаживались по своим местам, Снегурочка незаметно для зрителей привязала к его поясу конец верёвки.
– Вот и пришло время прощаться! – сказал Дед Мороз.
Снегурочка скоренько убежала за кулисы.
– Как только «до свидания» скажет, так и тянем! – предупредил Лера сидящих в засаде победителей конкурса.
– Угу, – деловито поплевал на ладони клоун. – Командуй.
Рыцари закатали рукава. Таракан вздохнул и тоже взялся за верёвку.
– До свидания, дорогие ребята! – донеслось со сцены.
– Поехали! – яростно прошептал Лера.
Мальчишки дружно потянули. В тот же миг Дед Мороз неожиданно высоко подпрыгнул; замахал руками, словно мельница крыльями; захихикал, так ему щекотно стало под мышками; и, наподобие реактивного снаряда легендарной «катюши», унёсся по направлению к ёлке. Первоклашки открыли рты от изумления. И было отчего. Неведомая сила шмякнула Дедом Морозом по ёлке и повлекла его вверх. На пол с громким стуком посыпались шары-картофелины. Малыши завизжали от восторга, предвкушая, что ещё чуть-чуть и волшебный дедушка взлетит на самую верхушку новогодней ёлки. К их разочарованию, полёт тут же прервался. Подшитая пола зацепилась за одну из веток, и Дед Мороз повис между небом и землёй.
Лера выглянул из-за кулис, увидел болтающегося в воздухе Шурку и снова схватился за веревку.
– Пацаны, ещё три метра! – попросил он умоляющим голосом.
Пацаны поднатужились, потянули что было силы, и… нитки не выдержали, треснули. Наскоро подшитая Дездемоной Людвиговной пола развернулась. Шурка чёртиком взлетел под потолок, а тянувшие его мальчишки дружно повалились на пол. Повалились и выпустили из рук верёвку, совершенно позабыв, что на другом её конце под потолком болтается Шурка Захарьев. Поэтому, едва только Дед Мороз вознёсся к потолку, так сразу же полетел обратно со скоростью свободно падающего тела.
– А-а-а! – заорал свободно падающий Шурик.
Рухнул на ёлку и вновь зацепился за неё шубой. Но на этот раз не за ветку, а за верхушку. Ёлка, на которую, помимо четырёх вёдер картошки, стало воздействовать ещё и тело Шурика в облачении Деда Мороза, угрожающе накренилась. Ещё чуть, и ещё… Следом не выдержала и лопнула гирлянда. Сверкнула электрическая дуга, и в зале погас свет. В полутьме раздалась череда звуков.
– Бзынь! – завалилась набок бочка.
– Хлюп! – ноги присутствующих окатила волна ёлочного эликсира.
– Бум! Бум! Бум! – словно с тяжёлого бомбардировщика, посыпался на них град ёлочных шариков.
– Ой! Ай! Уй! – закричали побиваемые картофелем зрители.
– Бамс! – свалился с ёлки Шурка.
– Фу ты, ёлки гнуты! – зарычал начальник лесхоза, на которого упал Шурка.
– Шмяк! – наконец легла на пол ёлка, накрыв всех присутствовавших своей мохнатой тушей.
В этот момент Львович добрался до рубильника, отсоединил гирлянду и включил свет. Взору физрука предстала невиданная картина: меж ветвей павшей ёлки стояли, остолбенев, «зайчики» со «снежинками», их родители и члены приёмной комиссии. Только один Дед Мороз возился на полу, запутавшись в собственной шубе.
– Что это такое?! – обвёл спортзал гневным взором начальник лесхоза, потирая ушибленную шею.
– Безобразие! – поддержал его директор школы, выливая из туфлей ёлочный эликсир.
– Диверсия! – воскликнула Фаина Демьяновна, прикрывая рукой подбитый картофелем глаз.
Многие из родителей также были ушиблены ёлочными шариками. Поэтому возле павшей ёлки образовался стихийный митинг.
– Кто ответственный за технику безопасности? – вопрошал один папа, ощупывая шишку на голове.
– Где электрик? Где медсестра? – спрашивал другой, у которого на голове вздулись сразу две шишки.
– Надо немедленно вызвать милицию и снять побои, – требовал третий, у которого, помимо двух шишек на голове, опухли ухо и нос.
– Как мы домой доберёмся с мокрыми ногами? – возмущалась чья-то мама. – На улице мороз.
С трудом успокоив возмущённых родителей, директор школы распорядился выдать им лыжные ботинки. А чтобы родителям не пришлось надевать ботинки на босу ногу, попросил помощи у шефов. Начальник лесхоза отправил на базу водителя автобуса, и тот вскоре привёз стопку тёплых портянок.
Папы и мамы накрутили портянки на ноги, всунули их в лыжные ботинки и стали похожи на сердитых лапчатых гусей.
– Как же мы по улице пойдём?! – возмутилась чья-то мама. – Нас прохожие засмеют!
Начальник лесхоза в сердцах махнул рукой и приказал водителю автобуса развезти пострадавших по домам.
Глядя на отъезжающий автобус, вся школа покатывалась от хохота. Даже Фаина Демьяновна улыбнулась. Побитые картофелем родители выглядели чрезвычайно уморительно. И только первоклашки сияли: такого утренника они в своей жизни ещё не видели.
