Проснулась я, как ни странно, с ясной головой. Весь сон помнился отчетливо. Весь разговор с «Джедаем» звучал у меня в ушах: «Слушай свое сердце…». Приснится же такое! Хотя, дядька мне даже понравился. Ничего такой, с юмором. Видимо, мое переутомленное подсознание пытается найти ответы на, мучившие меня вопросы.

– Николаева, – глядя на свое отражение в зеркале, сказала ему я, – тебе лечиться пора! – Я нравоучительно показала себе язык.

Позавтракав, решила заняться уборкой. Бабуля всегда говорила: «Не будет порядка в доме, не будет его и в голове, а если в голове бардак, то и в жизни будет хаос». Включив музыку, я, пританцовывая, двигалась по квартире. К Лане в комнату, соваться не стала, а вот у бабули надо пыль погонять. У нее, как всегда, в комнате был идеальный порядок, я смахнула пыль с прикроватной тумбочки, со стола и дошла до книжного шкафа. Там на полках было много мелочей. Наши с Сэмом и Ланой детские фотографии, наши поделки школьные. Все это бабуля хранила как настоящее сокровище. Сердце затопила щемящая нежность. Я присела на пуфик и открыла дверцы, что затаились внизу шкафа. Там накопилось много бумаг, старые счета, фотографии.

Я долгое время раскладывала все это по стопкам. В моих руках оказалась целая куча старых фотографий. Я замерла, рассматривая их. Вот бабушка с дедушкой в молодости на отдыхе в Крыму. Вот они вместе идут на парад. Такие красивые, счастливые. Вот бабуля ведет за руку маленького дядю Сашу, а моего папу везет в колясочке. На следующей фотографии мои руки предательски задрожали, а на глаза навернулись слезы. На этом фото были изображены мои родители в день свадьбы. На маленькой карточке они смотрели друг на друга влюбленными глазами, на маме было красивое белое платье, замысловатая прическа и длинная фата, а папа был облачен в торжественный темный костюм.

Что-то капнуло на фотографию, а мой взгляд заволокло туманом. Не в силах больше сдерживать рыдания, я опустилась на колени и дала волю слезам. Я выливала всю свою боль по утраченным так рано родителям, всю обиду на сестру, которая часто обижала меня в детстве, все свои страхи, пережитые за последнее время и, самое главное, свою злость на своего нового учителя.

– У, гад, – прорычала я, – даже поплакать без него не могу!

У меня от досады даже слезы высохли. Ну что за жизнь! Теперь я уже злилась сама на себя. Распустила нюни! Еще и этого приплела.

Пора признаться самой себе, что Рейнард Тиган напрочь засел у меня в мыслях. Другой вопрос, что мысли эти как правило, негативные, но, что уж там, эмоции сильные. А просто так это не происходит. Нет, не хочу о нем думать!

Я внимательно стала рассматривать фотографии моих родителей. Их свадьба была летом. Огромное обилие цветов, море зелени. Торжество проходило в загородном доме бабули. Гостей было немного, только самые близкие. Я рассматривала лица приглашенных. Пестрая толпа на заднем фоне, а родители танцуют танец молодых. Родственники произносят тост. Все эти кадры, как будто позволяли мне пережить вместе с ними тот прекрасный летний день. Внезапно, я увидела нечто, что заставило меня выронить, но затем поспешно поднять и внимательнее всмотреться в фотокарточку. Я лихорадочно перебирала все, имеющиеся снимки. Сомнений не оставалось. На них я видела… Глеба.

* * *

Зубы клацали о край стакана. Я крупными глотками пила воду и никак не могла успокоиться. Как такое может быть? Может быть, это какой-то его родственник, просто похож сильно? Голова кругом!

Вечером я спросила бабушку, показав ей снимки:

– Кто это?

Она близоруко прищурила глаза, рассматривая фото.

– Я не помню, – пожала она плечами, – кажется, твой папа с ним был знаком. Да, он приходил несколько раз к нам домой. Когда ты родилась, они почти перестали с ним общаться, а через несколько лет он снова появился. Твой папа с ним поругался, и он перестал приходить. Потом они погибли…

– Почему поругались?

– Кажется, папа приревновал твою маму к нему, вот и поговорили по-мужски.

– Ты не помнишь, как его зовут?

Она задумалась.

– Гена… нет…

– Глеб? – севшим голосом подсказала я.

– Точно, – обрадовалась бабуля, а у меня пересохло в горе.

– Милая, – обеспокоенный голос бабули как сквозь вату доносились до меня, – с тобой все в порядке? На тебе лица нет!

– Все хорошо, ба, – промямлила я, – я устала сегодня, а завтра опять в школу. Пойду собираться.

Так, только ни о чем не думать больше! В последнее время, моя жизнь превратилась в сплошной кошмар. Я дико устала от этого. Трясущимися руками я складывала сумку для школы, немного подумав, добавила туда и снимки моих родителей, на которых был Глеб.

* * *

Утром я вышла из подъезда. Снег ночью выпал еще. На дорожках громоздились сугробы, дороги до сих пор никто не почистил. Я осторожно продвигалась по тропинкам, что оставили другие жители нашего дома. Медленно ступая по колее и тихо ругаясь сквозь стучащие от холода зубы, я шла в школу. Внезапно я остановилась, чувствуя, как мурашки поползли по спине. На снегу были следы. Следы огромных когтистых лап. Кто мог их оставить? Уж точно не соседский дог по кличке Чудный. Он хоть и был размером с теленка, при этом лапки имел вполне аккуратные. А перед моим взором предстали следы целых лапищ! Стараясь не думать, какого размера должно быть животное, чтобы оставлять такие вот следы. Я ускорилась. Просто не хотелось оставаться тут, где бродят всякие большелапые зверюги.

В силу того, что тропинка была довольно узкая, приходилось смотреть на нее, почти все время. Вереница огромных следов тянулась вдоль моего пути, что здорово нервировало. Так и шла я, уткнувшись взглядом себе под ноги, и совершенно не заметила, как налетела на кого то.

– Ой, простите, – сказала я, поднимая глаза. А на меня стоял и смотрел Колян.

– Привет, – улыбнулся он, а на душе стало так тепло и приятно.

– Привет, – я была так рада его видеть, что не удержалась и обняла его, прижавшись щекой к его плечу. Парень, ошеломленно, обнял меня в ответ.

– Неожиданно, – смущенно пробормотал он, а я засмеялась, впервые за несколько недель. Мне так хорошо и спокойно было рядом с ним. Как-то все проблемы отступили на второй план, все заботы стали казаться выдуманными и ненастоящими.

– Просто, я соскучилась, – выдохнула я.

– Я тоже скучал, на что ты так засмотрелась?

– Да вот, думаю, кто мог оставить такие огромные следы?

– Какие следы? – Колян недоуменно смотрел на меня.

– Да вот же! – я указала рукой на отметины на снеге.

– Оля, – осторожно начал он, – тут нет других следов, кроме наших.

Такая глупая ситуация. Он их, правда, не видит. Ну, все, сейчас он решит, что я чокнутая. Я постаралась нацепить на лицо самое невинное выражение лица и улыбнуться.

– Да, ерунда! – я отмахнулась и снова обняла его.

– Какая милая картина! – услышали мы надменный голос Марьяны. Ну вот, ее только не хватало! Я нехотя обернулась. Ну да, наша школьная краса стояла перед нами в окружении своих фрейлин Ангелины и Натали. Те насмешливо взирали на меня.

– Чего надо? – совершенно невежливо спросила я, поправляя сползшую на глаза, шапку.

– Пройти хочу, – ничуть не смутилась наша красотка, стряхивая снежинку с белоснежной шубки, – вы тут стоите, зажимаетесь…

Мне захотелось ее стукнуть. И откуда взялась такая кровожадность, сама не знаю, но я перекинула косу за спину и развернулась к девицам.

– То чем мы занимаемся в личное время, – прошипела я, – тебя совершенно не касается!

Красивые пухлые губы искривились в злой усмешке.

– Ну, надо же! Знаю такие занятия. И как давно вы этим занимаетесь?

Ее подружки противно захихикали.

– Я даже ни секунды не сомневалась в том, что ты знаешь много занятий. А ты что имела в виду?

– Ваши отношения, – теперь карие глаза буравили Николая, тот под этим взглядом стушевался и опустил голову.

– У нас прекрасные отношения, – Марьяна побледнела, – но боюсь, тебя они не касаются никаким боком, – добила ее я.

– Очень надо! – девица шагнула на тропинку и, грубо толкнув меня, зашагала к школе, ее подружки засеменили за ней, – Дай пройти, тупица! – Она толкнула Коляна в плечо.

– Ты бы нос не задирала, – зло посоветовала я.

– А то, что?

– А то, как бы, не разбить его! Ринопластика нынче не дешевое удовольствие, оно тебе надо?

Марьяна, даже отвечать мне не стала. Она гордо развернулась и посеменила дальше. Едва она сошла с протоптанной тропинки на школьный двор, как ее высоченный каблук поехал по льду, что затаился под выпавшим снегом. Марьяна неловко взмахнула руками, силясь удержать равновесие, и упала лицом вниз. Ее подружки завизжали, глядя на то, как по белому снегу разливается пятно крови.

Я в ступоре уставилась на покрасневший снег. Колян кинулся поднимать, упавшую одноклассницу. Она повернулась, зажала нос рукой. Тягучие темные капли падали из-под ее руки на белоснежный мех.

– Ты в порядке? – Колян искренне переживал за девушку. Она охотно приняла его помощь, затем повернулась в мою сторону. Ее огромные карие глаза полыхали ненавистью. Она обвинительно ткнула пальцем в мою сторону:

– Ты ведьма! – завизжала Марьяна. Ого! Не думала, что она настолько сильно ударилась.

– Совсем с ума сошла?

– Ты только что сказала про нос и ринопластику, а потом я упала! – перешла на ультразвук девица. У меня от подобного обвинения даже дар речи пропал. Однако!

– Пойдем, – проговорил Колян, – тебе надо к доктору.

Марьяна бросила на меня еще один полный презрения взгляд и пошла дальше с Николаем и подружками. А я осталась и вспоминала все подобные моменты, которые произошли за последнее время. «Жаба парагвайская», – кричала я, рассердившись на сестру, после чего ее волосы стали зеленого цвета, «Смотри не споткнись», после этого Марьяна упала в столовой, затем было мое пожелание «Чтоб у тебя двигатель заглох», и реально заглох мотор у мотоцикла Рейнарда Тигана. Кстати, вот он, собственной персоной, стоит на пороге школы, скрестив руки на груди, и пристально наблюдает за мной. Но мне было не до него. В голове носились мысли, подбрасывая все новые воспоминания. «Сдохни, тварь», кричала я, вонзая зонтик в грудь страшному существу в парке, после чего, тварь действительно упала как подкошенная, и у меня есть подозрения, что виноват не зонтик. «Смотри, не подавись своей завистью», после этого мы с Сэмом выламывали двери в комнату Ланы. Вот теперь Марьяна упала после моих слов о задранном носе. Господи! Неужели, это все – правда?

На мое плечо опустилась рука. Я вздрогнула и подняла голову. На меня смотрели зеленые глаза внимательно и серьезно. Темные волнистые волосы падали ему на лоб, а губы плотно сжаты.

– Ты не виновата, – низкий бархатный голос вывел меня из состояния оцепенения.

– Откуда ты знаешь? – еле выдавила я.

– Ты не можешь это контролировать.

– Правда? – я дернула плечом, – Руки убери!

Жесткие пальцы на моих плечах сжались крепче.

– Смотри мне в глаза, – потребовал он. Я подняла голову и посмотрела на него, – я научу тебя с этим справляться.

– Обойдусь, – вскинула подбородок.

– Тогда это, – он махнул головой в сторону удаляющейся Марьяны, – повториться еще не раз. Дальше будет только хуже. Сейчас ты ей нос сломала, а потом что? Кого-нибудь убьешь?

Я почувствовала, как кровь отхлынула у меня от лица. Тиган это понял должным образом и кивнул.

– Я могу ей помочь. Сейчас.

– Что ты за это хочешь? – я готова была на что угодно, лишь бы этого падения не произошло.

– Тебя, – он слегка наклонился ко мне и прошептал эти слова. Я вздрогнула, – ты будешь мне должна, – внезапно он улыбнулся той самой хулиганской улыбкой, что до неузнаваемости меняла его облик.

– Хорошо, – я напряженно смотрела ему в глаза, а он, все так же улыбаясь, щелкнул пальцами и мир вокруг нас замер. Натурально остановился! Я потрясенно следила за тем, как Рейнард двигался к застывшей Марьяне и, поддерживающему ее, Коляну. Ангелина и Натали тоже стояли в нелепых позах чуть позади. Да что там говорить, даже снежинки больше не опускались на землю, так и висели, как ненастоящие в воздухе. Птицы не могли продолжать свой полет. Тем временем, мой учитель английского языка уже приблизился к Марьяне. Я с интересом наблюдала за ними.

Рей встал вплотную перед девушкой, взял ее лицо в свои ладони и, да, его глаза снова засветились зеленым. Это длилось всего секунду. Затем, он провел ладонью по ее груди, буквально стирая с белого меха ярко-красные пятна крови. Я потрясенно выдохнула. Он весело посмотрел на меня и подмигнул. Подмигнул мне? Я выпала в осадок от этого сильнее, чем от увиденного волшебства, а иначе сие действие назвать нельзя. Следующими действия Рейнарда были простыми и быстрыми. Он просто коснулся длинными пальцами висков каждого из четверки. После чего он спокойно, немного вальяжно вернулся ко мне. Встал напротив меня и снова щелкнул пальцами. Мир ожил. Мне на нос радостно опустилась снежинка. Над головой каркнула ворона, а Марьяна потрясенно смотрела на Коляна, который бережно придерживал ее за локоть.

– Ты что делаешь? – услышала я капризный голос девушки.

– Ты поскользнулась, а я тебя поймал, – спокойно ответил парень. Карие глаза слегка прищурились, очень удивительно, но она ему ничего не ответила, только щеки ее слегка порозовели.

– Спасибо, – тихо проговорила наша красотка.

– Довольна? – спросил у меня Рей.

– Офигеть! – я не могла поверить глазам.

– Помни, с тебя должок, – хитро прищурил глаза он.

– Что ты хочешь?

– Я уже тебе говорил. Но это вопрос решенный, – от возмущения я задохнулась, а этот продолжал, как, ни в чем не бывало, – я скажу тебе скоро, как нужно будет отдать долг, но у меня одно условие, – вот же гад! – я хочу тебе помочь, – а теперь он говорил совершенно серьезно, – я могу тебя научить это все контролировать. Это становится опасно, для тебя в том числе. После уроков останься.

После этих слов он резко развернулся и ушел в школу, а я осталась, глядя ему вслед, и не могла подобрать слов.

– Коперфилд недоделанный, – пробормотала я.