Добравшись по прибытии в Китай до Храма Света на каком-то полусгнившем пропахшем тиной музейном экспонате, который его владелец гордо именовал лодкой, за откровенно неумеренную плату, Лю Канг увидел, что все монахи, давно узнавшие о возвращении блудного послушника, уже в сборе, и в душе пожалел, что отправил деду из аэропорта ответную телеграмму. У главных ворот, рядом с большой мусорной кучей (после смерти Чена другие монахи и не думали убираться в своем жилище), Лю встретил дедушка - сектант со стажем, по которому давно плакали все психдиспансеры страны. Молодой человек не поприветствовал старика, а лишь указал ему на стену:

- Это произошло здесь?

- Да, здесь мы нашли его труп, - вздохнул дедушка.

- Что произошло? - Лю с трудом скрывал дрожь в голосе.

- После твоего отъезда в Америку Чен пошел по твоим стопам и стал готовиться к турниру.

- Дедушка, неужели недостаточно того, что ты мне забивал голову всеми этими глупостями? - молодой человек явно злился, думая, что впечатлительного Чена сгубили именно сектантские байки. Еще в самолете Лю пришла в голову мысль о том, что его младший брат под влиянием идиотских россказней дедушки принял местного бандита за демона из иного мира и попытался вступить с ним в бой, но не рассчитал своих сил. Юноша решил, что в любом случае он найдет отморозка и заставит его ответить за смерть брата, но сейчас предстояло разобраться с более насущными вопросами - например, выяснить обстоятельства произошедшего.

- Спасение мира - не глупость.

- Люди, участвующие в простом состязании, не решают такие вещи! Как ты, мудрый человек, можешь верить в это? Скорее всего, ваша Смертельная Битва - обычное подпольное соревнование между местными мастерами! - Лю в очередной раз пытался привести разумные, с его точки зрения, доводы, но чувствовал, что попросту говорит в пустоту.

- Мы все верим, и твой брат верил тоже, - невозмутимо возразил дедушка.

Внутри Храма в толпе монахов какой-то однояйцевый евнухоид истошно пищал:

- Лю Кангу приснился вещий сон! Он Избранный!

Ему вторил другой монах с чуть менее противным голосом:

- Нет! Он покинул наш храм и отвернулся от нас! Почему ты вернулся?

- Я хочу представлять Орден Света на турнире! - бросил Лю.

- По какой причине?

- Убийца моего брата будет там! - все больше кипятился юноша.

- Это не может быть единственной причиной, иначе ты потерпишь поражение!

- Да... Мы сражаемся за судьбу мира! - с откровенной иронией и злостью в голосе ответил Лю Канг. Ах, милосердные монахи: у него такое горе, погиб его единственный брат, а все эти престарелые фантазеры вместо того, чтобы посочувствовать, продолжают рассказывать байки!

Внезапно из-за угла выполз могучий хмырь ростом за два метра, наряженный в идиотский балахон из драной рогожи, посконные штаны и явно найденную на свалке соломенную шляпу, дырявую и прожженную во многих местах; обуви на нем не было, и босые ноги нежданного гостя были покрыты толстым слоем пыли. У хмыря были перетравленные перекисью водорода аж до цвета помойной тряпки грязные волосы, свисавшие на плечи длинными нечесаными сальными космами, нечищеные ногти с траурной каймой, яркие голубые глаза без зрачков и странное выражение лица, говорящее о весьма низком интеллекте этого типа. При его появлении все монахи дружно повставали раком, затем опустились на колени, а в довершение всего простерлись ниц в пыли, уткнувшись физиономиями в камни, лишь Лю Канг остался стоять. Глаза хмыря в рогоже вспыхнули еще ярче, и он заговорил весьма приятным голоском, который звучал так, словно его обладатель был в респираторе или противогазе:

- Вот почему ты покинул храм и сбежал, да?

Лю несколько опешил. Вот кого он меньше всего ожидал увидеть... однако представлял его себе несколько иначе!

-На великом турнире на тебе лежит слишком большая ответственность. Месть намного проще.

Наставник Храма Света с удивительным для его возраста и габаритов проворством на карачках подполз к замызганному гостю и, непрестанно отбивая поклоны, почтительно облобызал край его драной рогожи.

- Рейден? - с явным сомнением и недоверием в голосе ухмыльнулся Лю.

- Ты по-прежнему убегаешь от своей судьбы.

Лю внезапно подумал, что один из богов не может выглядеть столь жалко. Скорее всего, это очередной деревенский тунеядец-попрошайка, который купил в городе необычные контактные линзы и теперь ломает тут комедию перед неграмотными монахами, выдавая себя за бога.

- Рейден? Дедушка, встань! - Лю схватил старика за плечо. - Он не бог грома и молнии, а простой нищий!

- Пощадите его, повелитель. Пощадите нас всех, мы слишком непочтительны к вам и недостойны вашего высочайшего визита! Жизнь в Америке затуманила его разум, ослабила его. Он слишком много смотрел телевизор, - дедушка, поднявшись с Земли, с мольбой протянул к Рейдену руки.

О пощаде старый монах взмолился неспроста: в его душе еще были живы воспоминания о том, как пятьдесят лет назад Рейден, узнав о том, что Земной Мир проиграл девятый турнир подряд, в ярости убил током наставника Храма и нескольких его подручных, оставив их обугленные тушки валяться на храмовой площади; другие монахи, напуганные гневом божества, не решались к ним прикоснуться, и в итоге трупы, поедаемые падальщиками, долго тухли на солнце.

- Так ты собираешься победить? - спросил хмырь в рогоже.

- Да!

- Покажи, как!

Лю растерялся.

- Не говори, что испугался обычного нищего.

Лю, рассчитывая на легкую победу над нищим-самозванцем, бросился на Рейдена с кулаками, но через секунду сам оказался на земле. Он даже не успел осознать, как это произошло. Значит, деревенский попрошайка и в самом деле бог? Простой человек вряд ли смог бы в мгновение ока уложить Лю на лопатки...

- Раз ты и есть Рейден, - злым голосом произнес Лю, встав и отряхнувшись, - почему ты позволил убить Чена? Почему ты не защитил его?

- А почему ты этого не сделал? - тут же оправдалось божество в драной рогоже.

- С меня хватит! - заорал Лю. - Я найду на турнире убийцу Чена с твоего согласия или без него!

Молодой человек повернулся и быстро пошел по дороге, ведущей в близлежащий городишко, чтобы снять там на время захудалую гостиницу. В душе он был даже рад ссоре в Храме: так, по крайней мере, он может уйти без оправданий и переночевать в относительно приличном месте, потому что перспектива остаться на ночь у монахов не прельщала его ни капли. После жизни в цивилизованной Америке Лю Кангу совершенно не хотелось спать на ветхом тюфяке без подушки и умываться в грязной речке, равно как и использовать в качестве туалетной бумаги лопух, а по сравнению с Храмом Света любая однозвездная гостиница показалась бы дворцом.

Рейден мрачно посмотрел на дедушку Лю Канга. Тот затрясся как осиновый лист и, упав на колени, принялся целовать божеству руки.

- Он не готов, мой повелитель, - грустно сказал старик. - Мы потеряли слишком много времени.

- Я знаю, но больше никого нет.