Том Адамс, владелец участка в Нью-Форесте, который снимала Гейл Сикерт, почти ничего на нем не делал, с тех пор как она уехала. Недостроенный курятник, которым начал заниматься Сикерт, стоял заколоченный, к его стене были прислонены необструганные доски. Кур Адамс распродал, но приходил сюда кормить свиней и гусей. Найти новых жильцов было непросто, сначала дом надо было как следует отремонтировать.

Сейчас здесь все говорило об упадке и запустении — от навозной кучи до покосившегося забора. На голой лужайке все еще валялись детские игрушки, а проливные дожди еще сильнее размыли подъездную дорожку к дому. Старый джип, на котором Адамс приехал дать корм, попал в небольшую, но глубокую выбоину, и Адамс так переключил скорость, что затрещали шестеренки. Ругаясь на чем свет стоит, он все-таки поехал к свинарнику.

Раздавая корм, он благодарил судьбу за то, что хоть живность его оставили на месте. Свиней он, можно сказать, сдал вместе с домом: Гейл согласилась ухаживать за ними и чистить деревянные загоны. Будет время — он продаст и их. Адамс пошлепал по грязи за граблями, собираясь заняться чисткой хлева, включил воду и начал поливать из шланга деревянный загон, пока свиньи жадно ели.

Вскоре во двор въехала патрульная машина полиции и угодила колесом в ту же самую выбоину. Из машины появились два офицера в форме и зашагали к вонючему свинарнику, осторожно ступая по грязи и нечистотам, которыми была заляпана старая брусчатка двора.

— Ну что, нашли моих жильцов? — приветствовал их Адамс, закрывая шланг. — Я тут подумал, хорошо хоть свинюшек моих не забрали, а дом-то оставили таким, каким он был, когда они в него заехали. По-моему, она тут ни разу не убиралась. — Он пересек двор и сел в небольшой экскаватор.

— Мистер Адамс, к нам поступил запрос о ваших жильцах. Вы с ними встречались?

— Где бы это? Они вон смылись и за два месяца не заплатили.

Один из офицеров прикрыл нос рукой.

— Ну и вонища тут! — произнес он сдавленным голосом.

— Сейчас еще хуже, потому что они тут совсем не убирали. До вас я свинарник водой из шланга драил. — Хозяин обернулся и показал на загоны. — Я сейчас это добро на задний двор перетаскаю, успели они тут навалить! Курятник видите? Заставили меня деньги за него выложить — и посмотрите, что сделали.

Он завел двигатель и поехал к навозной куче.

Офицеры постояли еще немного, затем пошли обратно и сели в машину. Они доехали уже почти до конца дорожки, когда Адамс выбежал вслед за ними, размахивая руками и крича что было мочи. Офицер за рулем так резко развернулся, что второй, сидевший на пассажирском сиденье, стукнулся головой о стекло.

— О господи! Скорее, посмотрите, что я нашел! — хрипло сказал Адамс, оперся рукой о крыло патрульной машины и согнулся в сильнейшем приступе рвоты.

На частично разложившемся трупе не было ни рук, ни ног. Но было ясно, что перед ними лежало тело женщины — изуродованное, рассеченное лезвием экскаватора почти пополам.

Когда зазвонил телефон, Анна лежала в постели с книжкой. Это был Брендон. Он даже не стал извиняться за то, что беспокоит ее так поздно.

— Думаю, тебе будет любопытно: местные полицейские проверили местожительство Сикерт и докладывают, что нашли ее тело.

— Как?

— Да-да, но это еще не самое страшное. Они думают, что ее скормили свиньям: у тела нет конечностей. Нельзя с уверенностью сказать, что это она.

— О боже…

— Да. Пока что не нашли никаких следов ее детей. Полицейские просили позвонить тебе.

— Почему мне?

— Ты же звонила им, просила все там проверить, правильно?

— Ну да, я… да…

— Так вот, они хотят с тобой поговорить. Чтобы опознать останки, им нужна еще ее мать. У тебя ведь телефон ее есть, кажется?

— Да.

— Сегодня делать ничего не нужно, позвони им утром. Расследовать убийство будем уже не мы, так что больше нам делать нечего.

— Я так и сделаю, спасибо.

Анна положила трубку и откинулась на подушку. Сама она звонить Берил Данн ни за что не станет, она сообщит ее телефон в участок, и все на этом. Анна не могла отделаться от чувства вины: ужас того, что произошло, никак не укладывался в голове. Ей ясно вспомнилась маленькая чумазая девочка, сидящая в кресле-качалке с бутылочкой смеси.

Сон не шел. Анна встала, сделала себе чаю и набрала номер участка в Нью-Форесте. Ей ответили, что в это время никто не может с ней поговорить, надо перезвонить утром и спросить детектива-инспектора Брайана Маллори. Она назвалась, сказала, что работает в бригаде, расследующей убийство, к которому имеет отношение брат Гейл, Артур Мерфи.

— Я передам ваше сообщение.

— Тело уже опознали?

— Я ничего об этом не знаю, детектив-инспектор Тревис.

Анна испугалась, что дежурный констебль может положить трубку.

— Одну минуточку! Я хочу дать вам номер телефона. Если нужно будет опознать тело, позвоните Берил Данн. Это мать Гейл Сикерт.

Казалось, констебль записывает цифры бесконечно долго. В конце разговора Анна сообщила ему номер своего мобильника.

Мобильный зазвонил в половине восьмого утра, когда Анна вышла из душа. Это был Маллори. Говорил он энергично, по-деловому:

— Детектив-инспектор Тревис, очень прошу вас немедленно приехать к нам в участок. Это вы звонили ночью? Я очень хотел бы с вами поговорить.

— Вы уже связались с Берил Данн?

— Еще нет.

— Кто-нибудь опознал труп?

— Нет, и других останков мы пока что тоже не нашли.

— Слава богу.

Образовалась пауза.

— Детектив Тревис, тело еще на месте преступления. Вы можете приехать туда?

— Это обязательно?

— Да, обязательно. Мы уже организовали рабочую группу. Когда вы сможете подъехать? Мне нужно как можно больше информации, пока не начала работать бригада следователей столичной полиции.

Анна сказала, что встретится с ним в десять часов, поскольку ей нужно время, чтобы добраться туда. Она была не дура и прекрасно понимала, что они там не могут точно определить, принадлежит ли тело Гейл Сикерт. За этим она и была им нужна, только после этого они свяжутся с родственниками и проведут формальную процедуру опознания.

Современная полицейская система работала совсем не так, как в былые времена. Местные отделения по большей части имели дело с нарушителями правил дорожного движения, грабителями и ворами помельче, расследование убийств поручалось целой бригаде специально обученных, квалифицированных, опытных детективов. Комнату следственной бригады устроили в местном участке и сделали ее штаб-квартирой следствия. Патологоанатомов и судебных медиков должны были доставить сюда в ближайшее время. Анна очень надеялась, что, когда она доберется до дома Гейл, следственная бригада тоже подъедет, а значит, она задержится там ненадолго.

Дождь хлестал немилосердно и окончательно размыл подъездную дорожку к дому. Несколько полицейских автомобилей уже стояли возле участка. Анна проехала по лужам и выбоинам дорожки как можно дальше, пока ее не остановил офицер в плаще с капюшоном. Она представилась и сказала, что прибыла на встречу с детективом-инспектором Брайаном Маллори. Ей разрешили проехать на задний двор и попросили оставить машину в строго обозначенном месте.

Анна была рада, что положила в багажник резиновые сапоги и зонт. Обходя лужи жидкой грязи, она подошла к желтой ленте, огораживающей место происшествия. Судебные медики в белых халатах сновали туда-сюда. Их машина была припаркована поодаль. Экскаватор стоял в стороне, а над навозной кучей натягивали большую белую палатку.

— Детектив-инспектор Маллори здесь? — обратилась Анна к женщине-офицеру, которая укрывалась под большим черным зонтом.

— С той стороны свинарника, под брезентом, — ответила она.

Анна пошла вдоль ленты ограждения к временному укрытию для следователей. Они все столпились там, потому что дождь полил еще сильнее. В стороне, чтобы не мешать работе, стоял грузовичок с передвижным буфетом под названием «Чайник на колесах».

Анна нырнула под брезент и стряхнула зонт.

— Здравствуйте. Вы детектив-инспектор Тревис?

Анна сдержанно улыбнулась:

— Да, я детектив-инспектор Тревис. А вы детектив-инспектор Маллори?

— Да.

Маллори оказался коренастым крепышом с ежиком седых волос, багрово-красным лицом и пухлыми щеками. Он протянул ей свою большую толстопалую руку:

— Ну, спасибо, что приехали. Вам кофе или чаю?

— Спасибо, ничего не нужно. — Она огляделась. — Жуткое место!

— Если вы хотите пройти к судебным медикам, так у нас есть маски, только здесь все равно везде воняет. Свиней сейчас заперли, но сегодня утром за ними обещал приехать хозяин.

Запах уже начал раздражать ее, и она брезгливо наморщила нос:

— Ой, ну и воняет!

Он согласно кивнул и предложил:

— Можем поговорить в патрульной машине.

— Нет, здесь нормально, только мне нужна маска.

— Хорошо, я принесу.

Люди, собравшиеся под брезентом, были в форме, Анна коротко кивнула всем. Маллори вернулся и принес маску в пластиковом пакете.

— Нашли еще останки? — спросила она.

— Нет, но мы особенно и не искали, решили подождать судмедэкспертов. Мы не знали, что будем делать. Вам ведь известно: когда бригада работает на месте, лучше не бегать целой толпой, поэтому я изучал материалы. Честно говоря, с таким серьезным случаем мы не справимся.

Анна рывком раскрыла пластиковый пакет, вынула из него маску, завязала тесемки на шее и прикрыла ею нос и рот.

— Кто ведет расследование? — спросила она глухим из-за маски голосом.

— Мне не сказали. Находясь здесь, я не могу угнаться за всеми новостями участка.

— Ну, так вы же хотели поговорить со мной?

— Да. Вы приезжали сюда, чтобы побеседовать с Гейл Сикерт, или Саммерс, как ее называли. Я знаю, что потом вы приезжали еще раз.

— Верно.

— Мы серьезно отнеслись к вашему рапорту. Я послал сюда двух человек, но они не попали в дом. Когда вы еще раз связались с нами, я послал их снова и…

Он кивнул в сторону белой палатки, которую уже почти натянули, судмедэксперты готовились начать работу с трупом.

— Надо бы снести курятник и проверить все вокруг свинарника, но, пока животных не уберут отсюда, мы ничего толком не сделаем.

Анна кивнула и, не дожидаясь, когда ее попросят, подробно рассказала о том, зачем она приезжала в дом и как встречалась с матерью Гейл Сикерт.

— Вчера вечером я сообщила об этом в участок.

— Да, я знаю, только телефон мисс Данн отключен — задолженность. Так что мы попросим кого-нибудь в Ньюкасле разыскать ее. Нам нужно по возможности опознать труп.

— У нее было трое детей, — тихо сказала Анна.

— Да, мне это известно. Я уже сказал, подробного расследования мы не проводили, так что ничего толком не знаем пока что. Я молю Бога, чтобы мы их не нашли, но вполне возможно, что они где-нибудь тут, в этом жутком месте.

Маллори отвернулся, раздул свои красные щеки и стал похож на рыбу-шар.

— Самое жуткое — если их зарезали и… — Он покачал головой. — Об этом даже страшно подумать, но случаи похожие бывали. Свиньи всё съедят.

Анна прижала маску к лицу и оглянулась на белую палатку:

— Что ж, давайте попробуем. Вы просили домовладельца осмотреть ее?

— Да, но он не уверен. Тело сильно разложилось, навоз сделал свое дело.

Анна шагнула вперед и раскрыла над собой зонт. Маллори пошел вслед за ней.

В палатке было сухо, но на этом все удовольствия и заканчивались. Воняло так, что не спасала даже маска. Анну провели по белому пластиковому покрытию, на нем лежали голова и торс. Анна уже много раз бывала на месте преступления и видела разное, но сегодняшний случай был одним из самых жутких.

Перед ней лежало голое женское тело, только грудь прикрывал розовый лифчик. Руки и ноги отсутствовали, на лице и на всем теле был навоз и миллионы личинок. Жидкие светлые волосы прикрывали половину того, что когда-то было лицом. Анна видела только профиль.

— Будьте добры, уберите волосы, — попросила Анна одного из специалистов.

Он опустился на колени, взял деревянную лопатку и осторожно приподнял спутанные, перепачканные грязью пряди.

Анна наклонилась ближе, обошла вокруг останков, внимательно разглядывая их, затем выпрямилась.

— Хотите, почистим лицо? — предложил эксперт, Анна кивнула.

Он взял салфетку, убрал с лица грязь и осторожно развернул тело, положив его на спину.

Анна снова склонилась над трупом и снова распрямилась. Никаких сомнений у нее не осталось.

Посмотрев на Маллори, она сказала:

— Да, это Гейл Сикерт.

— О, — проговорил он и показал на тело рукой, — я так надеялся, что это не она. Дети…

Анна поблагодарила эксперта, который очищал лицо Гейл. Он грустно улыбнулся:

— Неприятная будет работенка. Нам здесь еще искать и искать, может, еще какие-нибудь останки обнаружим. К счастью, к нам уже едет помощь, одни мы точно не справимся.

Анна вместе с Маллори направились в участок. Он уже распорядился, чтобы Берил Данн разыскали и привезли в морг. По крайней мере, она не увидит, в каком состоянии нашли тело ее дочери.

Анна прошла за Маллори на небольшую парковку местного полицейского участка. Он разговаривал по мобильнику и жестом показал Анне, чтобы она прошла вперед. Когда Маллори догнал ее, его красное лицо сделалось бурым. Анна подумала, не узнал ли он чего нового о детях.

— Еще что-то нашли? — спросила она.

— Нет-нет. Это звонили из Скотленд-Ярда, из отдела расследования убийств, к нам едет какой-то старший детектив-инспектор, он займется расследованием.

— Фамилию не сказали?

— Нет. Но это необычно, не правда ли? Мы здесь просто в безвыходном положении. Правду сказать, я просто ума не приложу, что делать, — говорил Маллори, пока они с Анной шли к офису. — У нас тут каких только мертвых тел не находили — знаете, выброшенные в лесу, — но такого не бывало. Я даже рад передать бразды правления, так сказать.

Со словами: «Надо разобраться со всей этой информацией» — он плюхнулся всем своим тучным телом на крутящийся стул, пошарил в ящиках письменного стола и вынул блокнот для записей.

Анна села напротив:

— Может, они заинтересовались, потому что жертва была связана с Артуром Мерфи?

— Может. — Теперь он искал ручку.

— Расследование дела Мерфи вел старший детектив-инспектор Шелдон.

Маллори покачал головой, похлопал по карманам.

— Понял. Что ж, начнем сначала. Когда вы познакомились с Гейл, она представилась вам как Сикерт, до этого она носила фамилию Саммерс, девичья же ее фамилия Данн. Все правильно?

И началась тягомотина: Маллори записывал все до последней буквы, время от времени жестом останавливая ее. Перед тем как продолжить, он внимательно перечитывал записанное.

— Не случилось ли чего-нибудь еще в те две ваши с ней встречи?

Анна рассказала о короткой встрече с Сикертом, правда, она умолчала, что он угрожал ей, только отметила, что он был очень агрессивен.

— Опишите его, пожалуйста. Вы сказали, его зовут Джозеф.

Анна кивнула, стараясь припомнить, как он выглядит, получилось не так много, и она сказала, что он был чернокожий, с дредами на голове, атлетического телосложения, ростом за метр восемьдесят.

— Как вам показалось, Гейл боялась его?

— Да. Она нервничала из-за присутствия полиции.

— Ясно. Пока что мы не сумели его найти. В доме мы сняли отпечатки, но у нас на него ничего нет.

— Да, мне говорили об этом.

Анна нетерпеливо взглянула на часы: она была готова ехать сию секунду.

— Могли бы вы описать мне детей?

— Самая младшая, Тина, только начала ходить. Другая дочь, Шерон, беленькая, совсем худенькая, ей, по-моему, лет семь. Сына, Кита, я видела всего раз. По-моему, в школе и социальной службе вы узнаете гораздо больше.

Анна поднялась с места, и тут зазвонил телефон. Маллори извинился и взял трубку:

— Детектив-инспектор Маллори! — Он послушал, потом прикрыл трубку рукой и пояснил: — Ньюкасл. Они нашли мать жертвы.

— Я пойду, хорошо?

Он кивнул и продолжил разговор. По тому, как надулись его щеки, Анна поняла, что новости важные. Она быстро вышла и тихо прикрыла за собой дверь. Проходя через участок, она увидела, что к работе готовят комнату следственной бригады: столы двигали вдоль коридора, два офицера несли в комнату компьютеры. Она посторонилась, пропуская их, вышла на парковку и, перед тем как трогаться, недолго посидела в машине. От одежды все еще несло трупным запахом. Анна закрыла глаза, изо всех сил стараясь не вспоминать весь ужас сегодняшнего дня, но никак не могла отделаться от этого чувства, липкого, как запах смерти пополам с запахом навоза. Ей очень хотелось думать, что останки детей так и не найдут.

Дома она первым делом отправилась в душ и как следует вымыла голову, чтобы избавиться наконец от вони. Выйдя из душа, Анна услышала звонок своего домашнего телефона. Обернувшись полотенцем, она взяла трубку.

— Анна? — Это был Ленгтон, и ее сразу затрясло.

— Да, это я, — еле слышно ответила она.

— Я буду вести дело об убийстве.

Она молчала.

— Ты ведь ездила туда утром.

— Да. — Ее била крупная дрожь.

— Я сам попросил, чтобы меня назначили на это дело. Догадываешься почему?

Она проглотила комок в горле.

Он продолжал:

— Мне надо, чтобы никто ничего не узнал об угрозах Сикерта, которые ты тогда записала. Ты там упоминала об этом?

— Нет.

— Вот и хорошо. О них я расскажу в свое время, ясно одно: если это напрямую связано с нападением на меня, значит, это серьезно. В Хэмпшире уже оборудуют комнату для работы, со мной будет Майк Льюис, ну и еще…

Она перебила его:

— Зачем ты мне звонишь?

— Затем, что как хочешь, а я распорядился, чтобы ты работала с нами.

— Никогда!

— Что?

— Никогда! Извини, только я думаю, что сейчас можно…

— Чушь какая! Мало ли что там между нами, отбросим это пока что. Я хочу, чтобы ты работала со мной.

— Ну, извини. Не могу.

— Можешь!

— Не могу!

— Слушай, у тебя все равно нет выбора.

— Не буду я с тобой работать!

— Только ты можешь опознать этого подонка Сикерта! В том, что случилось, есть и твоя вина.

— Нет!

— Опять ахинею несешь! Я тебя знаю, я знаю, что ты видела жертву. Если трупы ее детей найдут где-нибудь рядом, тебя точно будут допрашивать. Он, между прочим, на куски ее порубил, Анна.

— Сволочь ты!

Ленгтон пропустил это мимо ушей и спокойно продолжил:

— Я как раз сейчас еду туда, так что ты тоже побыстрей подгребай. Со мной Гарри Блант, Баролли не смог освободиться. Потом, я вызвал кое-кого из серьезных экспертов, ведь там, похоже, работы по горло, а у полиции в Хэмпшире квалификация не та. Анна?

Она глубоко вздохнула:

— Я правда не хочу с тобой работать, так что еще раз говорю: найди кого-нибудь другого.

— Ладно, как сможешь, подъезжай.

Он закончил разговор, а она стояла и держала трубку. На пол под ней натекла лужа воды.

«Ну и ладно, — подумала она. — Хочет он, чтобы было так, пусть так и будет! Он ни в коем случае не допустит, чтобы я сделала что-нибудь неправильно. Я поеду туда, чертов ты инспектор Ленгтон, и я тебе покажу, что умею работать так, как будто между нами ничего не было!»

Анна вернулась к дому Гейл после трех. В этот раз она оделась в расчете на грязь и дождь. Зонт она с собой не взяла, но прихватила плащ-дождевик и прошла прямо за ограждение. Первым она встретила Гарри Бланта, лицо у него было совсем зеленое.

— Привет, Гарри, — поздоровалась она с ним.

Он обернулся:

— О господи, ну и вонища в этой палатке экспертов! Меня прямо наизнанку вывернуло.

— Детектив Ленгтон уже здесь, да?

— Да, здесь, со своим приятелем Льюисом приехал. Конфета мятная есть?

— Нет, извини.

— Что, снова вместе, а?

— Кто? — Анна подумала, что он намекает на нее и Ленгтона.

— Мы с тобой.

— Ну да.

Она натянула на себя белый комбинезон и бахилы. Гарри их с себя уже снял.

— Я в участок, — сказал он. — Труп скоро уже отвезут в морг, так что я извинился и смотался оттуда.

— Других останков не нашли?

— Слава богу, нет, но они пока что до свинарника не добрались. Свиней куда-то отвезли, по-моему, хозяин там все отдраил и промыл, так что вряд ли мы что-то найдем. Я молю Бога, чтобы мы ничего не нашли.

Анна натянула маску и откинула край палатки, чтобы войти.

Ленгтон, стоя на коленях, склонился над телом. Выпрямившись, он заметил ее и махнул рукой, приглашая подойти. Ей казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, она чувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Анна стиснула зубы, чтобы сдержаться, и была даже рада, что половину лица скрывает маска.

Казалось, за те полтора года, что они прожили вместе, не случилось ровным счетом ничего, и даже не вспоминался ужас тех дней, когда он был ранен. При виде ее он не выказал никаких эмоций, наоборот, — был сосредоточен, профессионален, даже говорил на тон ниже, чем обычно.

— Вы опознали ее, правильно?

— Да, сэр.

— Не хотите еще раз взглянуть для верности?

— Ее мать уже нашли.

— Знаю, но сюда из Ньюкасла надо еще добраться, а мне хотелось бы знать точно.

Анна опустилась на колени и снова всмотрелась в испещренное грязью, обезображенное лицо Гейл Сикерт:

— Да, это она.

— Отлично. Ну что, теперь пусть ее везут в морг, а мы, пожалуй, отправимся в участок. — Ленгтон показал на медэкспертов. — Они будут теперь копаться в навозе и обыскивать весь участок. Может, детей тоже скормили свиньям, только хозяин…

Она перебила:

— Да, знаю, он вымыл весь свинарник.

— Верно.

Ленгтон прошел вперед и поднял полог, чтобы выйти.

Анна тоже вышла и стала снимать одноразовый костюм. Свой Ленгтон уже успел скатать в тугой шар и теперь запихивал его в мусорную корзину.

— Помнишь дело Фрэда Уэста? — буркнул он.

— Конечно помню.

— В его вонючем саду следователям пришлось землю сквозь женские колготки просеивать, чтобы хоть что-то найти. У нас, конечно, все не так запущено, только все равно грязи перелопатить этим ребятам придется еще о-го-го сколько. Мы сейчас ищем фрагменты костей, любую мелочь, которая может подтвердить, что дети тоже здесь погибли.

Ленгтон пошлепал по двору, утопавшему в грязи, и Анна двинулась вслед за ним. Дождь уже перестал, но лужи еще не просохли. Он был в высоких черных резиновых сапогах и своем старом коричневом прорезиненном плаще с капюшоном. Анна увидела, что, дойдя до места, где стояли полицейские машины, Ленгтон закурил сигарету. Хорошо же он соблюдает свой хваленый режим!

Ленгтон обернулся и увидел, что ее «мини» стоит во дворе.

— Ну, в участке увидимся.

С этими словами он сел в патрульную машину, и его увезли. Он не выказал никаких эмоций, даже не намекнул о том, что между ними происходит. Ей было очень трудно держать себя в руках, но Анна чувствовала, что пока она ведет себя правильно. Вот только на сколько ее хватит?

Комнату следственной бригады в участке Хэмпшира нельзя было назвать удобной, но в нее принесли дополнительные компьютеры и восемь столов. Анна поставила портфель на свой стол, который оказался рядом с местом Гарри Бланта, он сидел и сосал мятные леденцы.

— О господи, эта вонь прямо липнет, правда?

— Да, — откликнулась она, сняла куртку и повесила ее на спинку стула.

— Как думаешь, этот выродок и детей скормил свиньям?

— Гарри, я не знаю, надеюсь, что нет, — как ты выразился, молю Бога.

Вошел Ленгтон и сделал Анне знак подойти:

— Посиди-ка с художником. Мы его привезли из Лондона, чтобы составил портрет Сикерта. Это надо сделать как можно быстрее. У нас на него ничего нет: ни следов, ни дел, скорее всего, и имя у него ненастоящее, и иммигрант он нелегальный — в общем, полный букет. Но если он так и прячется вместе с ребятишками, найти его будет немного легче.

Ленгтон обернулся к Льюису, тот слабо улыбнулся Анне, вынимая какие-то фотографии:

— Вот… В середине учебного года сняли в местной школе, так что фотографии почти новые: мальчик шести лет, девочка — семи, оба белые…

— Той малышке, которую я видела, было от силы года полтора, — вставила Анна.

— Два, — уточнил Ленгтон. (Сведения о ней запросили в местной клинике.) Он указал на информационную доску, пока что на ней ничего не было. — Будем надеяться, мать Гейл привезет с собой фотографии жертвы, но пусть эти детские фотки висят здесь на всеобщем обозрении. Так, Анна, живо к художнику, потом рисуйте морду на компьютере. Да поскорее!

Комната бурлила. Местные офицеры, назначенные на расследование, носились, точно переполошенные куры. Ленгтон раздавал указания и распоряжения с такой скоростью, что они буквально налетали друг на друга.

После часа работы с художником у Анны вышел почти похожий портрет, по крайней мере, насколько она могла припомнить. Потом они еще немного посидели у компьютера — она хотела сделать все как можно лучше.

Ленгтон склонился над ее креслом:

— Ну, долго еще?

— И так тороплюсь, — ответил художник.

Анна молчала, глядя на монитор компьютера. Она чувствовала, как близко от нее Ленгтон, как она почти касается его, она чуть отодвинулась.

— Вот и хорошо. Анна, когда закончишь, иди в комнату на совещание.

Она хотела ему ответить, но он уже ушел.

Анна распечатывала изображения Джозефа Сикерта, когда ее вызвали в офис к Ленгтону. Это было небольшое тесное помещение рядом с комнатой следственной бригады.

— Что, насчет совещания? — спросила она.

— Эта запись Сикерта… Ты ее не стерла?

— Нет, я даже взяла ее с собой.

— Хорошо. Давай мне.

Она кивнула:

— Сейчас принесу.

Она вышла, вернулась за свой стол. Только она вынула диктофон из портфеля, как Ленгтон громовым голосом позвал всех на совещание. Он прошел вперед и встал перед присутствующими; она увидела, что он слегка хромает, может быть, ему повредили сырость и грязь свинарника. В голове пронеслось: «Перемазать бы ему всю башку этим навозом!»

— Ну, всё, начинаем.

Все собрались вместе, местные полицейские встали вдоль стен. К этому времени на информационной доске были вывешены некоторые результаты работы: висели фотографии двоих детей, изображение Сикерта и множество других листков, с которыми Анна еще не успела ознакомиться, потому что все внимание было сосредоточено на Ленгтоне.

— Итак, мы достаточно точно установили личность жертвы, которую опознала детектив-инспектор Тревис, но формально ее должна опознать еще мать, которая приедет сюда часам к шести. К тому времени в морге труп уже приведут в порядок, ее прикроют, чтобы не было очень страшно. Фотографии детей у нас есть, вы их видите, вот они, однако никаких останков пока не найдено. Сделали мы и фоторобот подозреваемого, известного под именем Джозеф Сикерт…

Ленгтон продолжал совещание, говоря об обычных в начале любого следствия действиях. Вскрытие и отчет о его результатах будут готовы только через некоторое время, известно только, что тело сильно изуродовано — нет ни рук, ни ног. Всем присутствующим Ленгтон напомнил еще раз, что обязательно надо работать в тесном контакте с местной полицией, социальными службами и аптеками.

— Они здесь прожили больше года, так что многие должны их знать. Сейчас расходимся и ищем все, что только можно. Главное — Сикерт, нам надо его найти. Ищем любого, кто хоть что-то знает.

Дальше Ленгтон сказал, что нужно выжать побольше информации из владельца участка, Тома Адамса. Своих свиней он перевез куда-то в другое место. Полиция проведет испытания, может быть, даже придется зарезать пару животных, чтобы определить, есть ли в их внутренностях остатки человеческих тканей. Все рассмеялись, когда узнали, что Адамс яростно возражал против этого и, забывшись, сказал даже, что они у него еще не в форме. Он собирался откормить свиней и продать на рынке, а если они так нужны полиции, то пусть платит!

После этого Ленгтон коротко рассказал о том, что они все-таки узнали от Адамса: ему было известно, кто такой Джозеф Сикерт, он разговаривал с ним несколько раз, как и с предыдущим мужем Гейл. Адамс согласился немного доплатить Сикерту, потому что тот обещал ему навести порядок в свинарнике и построить новый курятник.

— Адамс сказал еще, что единственный человек, которого он видел в доме, кроме детей Гейл, это… — Тут Ленгтон сделал эффектную паузу. — Я приведу цитату, так что не обвиняйте меня в расизме. Итак, Адамс сказал: «В кухне был еще один черномазый, и, хотя волосы у него были короче, чем у Сикерта — у того-то на башке настоящая швабра, — только я бы его все равно не узнал, для меня все они на одно лицо!»

Анна не могла не признать — Ленгтон был прирожденным артистом, настолько похоже он изобразил сейчас Адамса. Участники совещания заулыбались.

Ленгтон помолчал и продолжил:

— И последнее. Не знаю, что вы там слышали о моем выздоровлении, но, чтобы пресечь всяческие сплетни, сообщаю: я прошел медкомиссию и меня признали годным к работе. С этим делом я хочу разобраться досконально и призываю всех делать то же самое. Я хочу найти этого Сикерта. Он наш главный подозреваемый. — Ленгтон снова сделал свою знаменитую паузу и побарабанил карандашом по столу. — Когда Тревис и Гарри Блант расследовали убийство Ирэн Фелпс, они выяснили кое-что по фотографии, которую дала им Гейл Сикерт: Артур Мерфи скрывался у известного нам преступника, растлителя малолетних, Вернона Крамера. Они сумели выследить Мерфи потому, что он был связан с Крамером. Вполне возможно, что этот Крамер — отец младшей дочери Гейл. Подозреваемый, которого мы ищем, тоже может быть с ним знаком, так что розыск Сикерта — первоочередное дело. Я хочу допросить его, и как можно скорее…

На столе Майка Льюиса зазвонил телефон. Льюис поднял трубку и спросил Ленгтона:

— Сэр, вы примете сообщение? Это с места преступления.

Все замолчали. Ленгтон почти ничего не говорил, только внимательно слушал; казалось, эта беседа никогда не закончится, но вот он глубоко вздохнул, положил трубку и обернулся к присутствующим:

— Леди и джентльмены, к сожалению, новость плохая. Там только что нашли челюсть маленького ребенка.