Джулия, опустив плечи, сидела на пассажирском сиденье полицейской машины и беспрестанно требовала включить сирену, чтобы как можно скорее добраться до Уимблдона. Пока Анна и Джулия ехали по Лондону, Каннингам продолжала допрашивать Фейгана насчет двух охранников, нанятых для защиты Джулии, а Фил проверял приславшую их фирму, но все время натыкался лишь на адреса фиктивных почтовых ящиков и несуществующие телефонные номера. Затем он занялся рекомендациями няни, найденными в бумагах Джулии. Все они оказались фальшивыми: ни одна из семей, в которых якобы работала Май Лин, никогда не слышала о ней.

Анне сообщили об этом, когда они уже подъехали к дому Джулии. Едва дождавшись остановки, Джулия выскочила из машины и помчалась к входной двери, Анна следовала за ней. Джулия не смогла вставить ключ в замочную скважину, позвонила в дверь и закричала, чтобы Май Лин открыла. Анна взяла у нее ключи и открыла дверь. Оттолкнув ее, Джулия ворвалась в дом. Сначала забежала в кухню, потом взлетела по лестнице и громко позвала детей. Ответом ей было зловещее молчание.

Чтобы успокоить Джулию, Анна предположила, что дети, возможно, в своей комнате, но и в детской было пусто. В ящиках комодов — ничего, в платяном шкафу — пустые вешалки. Лицо Джулии покрылось смертельной бледностью.

Анна присела перед ней на корточки:

— Взгляните на меня, Джулия.

По щекам Джулии текли слезы, в ней словно совсем не осталось сил, на Анну она не смотрела.

— Мы установили, что охранники и няня — вовсе не те, за кого себя выдавали.

— Это он их нанял, — убитым голосом ответила Джулия.

— Кто — он? Джулия, ради бога, помогите мне выяснить, что происходит. Кто, по-вашему, забрал детей?

Анна поднялась на ноги. А Джулия рухнула на одну из детских кроваток и лежала, не говоря ни слова.

— Послушайте, Джулия, если вы думаете, что кто-то украл ваших детей, и подозреваете, что им грозит опасность, прошу вас, не молчите — скажите мне.

— Он не причинит им зла. Это все из-за меня. Я одна во всем виновата.

Анне хотелось схватить ее за плечи и с силой встряхнуть. Она еще раз повторила свои опасения насчет охранников и няни, надеясь, что это выведет Джулию из ступора и та все объяснит.

К ее изумлению, Джулия села, потом поднялась с кровати и направилась к выходу:

— Мне нужно выпить.

Анна была потрясена такой переменой: от полной истерики, из-за того что у нее забрали детей, Джулия перешла к полному безразличию, словно смирившись с неизбежностью. Она прошла в гостиную, открыла бутылку бренди, налила почти полный стакан и стала пить как воду. Анна попыталась остановить ее, но Джулия резко отбросила ее руку:

— Хотите, чтобы я все рассказала, так дайте мне выпить, ясно, мать вашу?..

Не допив бренди, она села на диван и сбросила туфли:

— Когда я поняла, что он меня использует — и детей тоже, — когда узнала, что он мне все врал, — я решила ему отомстить.

— Энтони Коллингвуду? — спросила Анна.

— Кому же еще, черт бы вас побрал? Вы утверждаете, что у него другое имя, но я знала его только под этим: Энтони, мать его, Коллингвуд, ублюдок. — Отхлебнув бренди и небрежно держа стакан в руке, она склонилась вперед. — Он мною пользовался. А я позволяла ему — по глупости или от жадности. Думайте обо мне что хотите, но он знал, чем привлечь женщину. У меня до него была совсем другая жизнь, и я поверила, что он меня действительно любит. Если бы вы его знали, поняли бы, почему я так долго с ним прожила.

Анна молчала, чтобы дать Джулии выговориться.

— Знаете, я всегда его боялась. На все была готова ради него, пока не узнала как следует. Это как-то все сразу произошло: его связь с моей гадиной-сестрой и телефонный звонок. — Она отхлебнула еще бренди. — Он сказал, что у него неприятности по финансовой части и он приедет в Англию, потому что нужны деньги. Что-то там случилось в Штатах, а потом этот банк в Германии… Я так и не поняла, о чем речь, но решила, что не позволю больше себя использовать. Взяла детей и уехала и потом специально несколько раз переезжала, чтобы он не мог меня найти, пока все не закончится. Я перевела все счета, чтобы он не мог до них добраться и не получил ни цента! Наняла шофера — не Фрэнка, с ним я позже познакомилась, — чтобы возил меня и детей. Я страшно боялась, что Энтони меня найдет, и спросила шофера, не знает ли он хорошего шофера-телохранителя.

— Как звали шофера? — спросила Анна, наклонившись в сторону Джулии.

— Не помню, — пожала та плечами.

Анна передала ей фотографию Донни Петроццо.

— Это он?

Джулия присмотрелась к фотографии:

— Наверное, это покажется странным, но, когда сидишь за его спиной, видишь один затылок.

— Но вы узнаете этого человека?

— Да, — со вздохом ответила Джулия.

— А имени точно не помните?

— Нет, к сожалению.

— Имя Донни Петроццо вам знакомо?

— Как будто да, — кивнула Джулия.

— Значит, вы спросили этого человека, Донни Петроццо, не знает ли он какого-нибудь хорошего телохранителя-шофера?

— Сначала я дала объявление в местную газету, и появился этот противный коротышка, так что я продолжала искать… — Казалось, Джулия чувствовала себя пристыженной.

— Фрэнк Брендон, — негромко подсказала Анна.

— Да, бедняга Фрэнк. Хоть я и замела следы, все равно боялась, что Энтони меня найдет; и тогда предложила Фрэнку жениться на мне. Я бы изменила имя, а он бы жил в доме; а когда Раштон завершил бы все дела со счетами, я бы уехала из страны — куда-нибудь, где он бы никогда меня не нашел. Глупость ужасная, и я была дурочкой — я и есть дурочка: все хотела сделать чужими руками, но пока планировала, чувствовала себя такой сильной — как никогда. Будто в первый раз в жизни стала хозяйкой собственной судьбы, а не куклой, которой можно заткнуть рот подарками и роскошными машинами. — Допив все до капли, Джулия швырнула стакан о стену; он треснул и бесшумно упал на толстое покрытие на полу.

— Послушайте, Джулия, если этот человек забрал ваших детей…

— Эмили и Кэти, скорее, его дети — он же их содержал, — уныло ответила Джулия. — Он устроил для них паспорта, и теперь они наверняка уже в воздухе — летят куда-нибудь.

— Этот человек в розыске — в Соединенных Штатах и здесь.

В ответ Джулия жестко усмехнулась:

— Сколько лет он в розыске? Вы же мне сами говорили! Вы утверждаете, что он — Александр Фицпатрик. И сколько же лет вы за ним гоняетесь? Двадцать? Тридцать? Вам его не достать — да и мне тоже. Спасибо, хоть в живых оставил. А я ведь поверила, когда он сказал: дашь четыре миллиона, и я исчезну из твоей жизни. Как же, исчез бы и оставил мне все деньги! Он заставил Раштона перевести все счета, которые мы так хорошо припрятали, назад на его имя.

— Нам нужно допросить его в связи с убийством Дэвида Раштона.

— Допросить? — безжизненно усмехнулась Джулия. — Вы его сначала найдите! Он был в Англии с тех пор, как я переехала в этот дом, и плевал на всех — и никто не мог его достать. И до Фрэнка как-то добрался. Знаете, в чем самый ужас? У меня не осталось ничего, кроме страховки Фрэнка! Вот чем все закончилось — и на том спасибо. Ну вот, теперь вы знаете все.

Анна была потрясена эгоизмом Джулии. Ей противен был самый вид этой женщины, однако дело еще не завершено. Оказывается, Фицпатрик, находящийся в розыске, все это время был в Англии и, совершенно очевидно, не раз встречался с Джулией. Нужно это выяснить.

— Когда вы узнали, что он в Лондоне?

— Он явился на свадьбу! Находил всю историю весьма забавной, сказал, что еще одно имя никогда не бывает лишним. У него самого паспортов — что карт в колоде. Собирался что-то провернуть здесь и вернуться во Флориду.

— Не знаете, что именно?

Джулия с улыбкой покачала головой:

— Может, вы мне скажете? Знаю только, что Фрэнка постигла та же участь, что и всех остальных, кто имел с ним дело: сначала он его очаровал, потом подставил — в данном случае убил.

Анна сообщала команде последние новости. Ленгтон сидел в самом конце совещательной, прислонившись к стене. Дождавшись паузы, он поднял руку:

— Значит, теперь ясно, как были связаны друг с другом Донни Петроццо и Фрэнк Брендон? Я не о том, что Фрэнк работал шофером, а о том, каким образом тело Петроццо оказалось в «мицубиси».

Анна повернулась к доске:

— Джулия вспомнила, что Фрэнк собирался ехать по делу — это было в ночь убийства. Она не видела Фрэнка с Фицпатриком, но знала, что они не раз встречались и, возможно, Фицпатрик обещал ему хорошо заплатить.

Ленгтон вышел вперед:

— Она сказала, где Фицпатрик прятался?

Анна покачала головой: она несколько раз задавала Джулии этот вопрос, но та отвечала, что Фицпатрик не стал бы прятаться, а открыто поселился бы в «Ритце» или «Кларидже».

— А на ферме у Ноланов?

— Разумеется, я спросила ее и об этом. Она ответила, что это вряд ли возможно, — не в его стиле.

— А отношения с ее сестрой — в его стиле?

— Джулия не знает, поддерживает ли Гонор с ним отношения до сих пор. Думает, что он использовал Гонор так же, как до этого использовал ее. Для Гонор у Джулии не нашлось ни одного доброго слова. Если ей верить, в основном из-за истории с сестрой она и решила отобрать у Фицпатрика деньги. Сестрички даже не разговаривают друг с другом.

— Значит, он мог с одинаковым успехом поселиться в роскошной гостинице или прятаться на ферме в Оксфордшире?

Анна ответила, что до сих пор нет улик, подтверждающих, что Фицпатрик был на ферме, — результаты исследований постельного белья с чердака неубедительны. Ленгтон прошелся вдоль доски, испещренной записями: количество имен и сведений на ней поражало воображение.

— Ладно, — сказал Ленгтон, ткнув пальцем в доску. — Теперь понятно, когда был убит Донни Петроццо. Следующим стал Стэнли Лемур. Пока неясно с убийством Джулиуса Д'Антона. И нет улик в пользу того, что Дэвида Раштона убил Фицпатрик, хотя этот ублюдок и засветился в офисе Раштона. Фентанил связывает смерть Донни Петроццо со смертью Дэвида Раштона…

Фил поднялся со своего места и сообщил, глядя в раскрытый блокнот:

— Лаборатория подтвердила, что записка из бардачка «мицубиси», возможно, написана тем же, кто делал пометки на работах студентов Дамиена Нолана.

— Возможно? — резко переспросил Ленгтон.

— Да. Стопроцентной гарантии они не дают.

— Черт! Наблюдение за фермой еще ведется?

Ведется, ответил Фил, но за это время не было замечено ничего подозрительного и никто не приезжал. Ленгтон опять чертыхнулся: бюджет давно превышен, а в результате пшик. Поддернув брюки, он опять повернулся к доске:

— Везите сюда эту сучку Джулию Брендон и допросите ее еще раз. Из таможни и портовой службы ничего?

Гордон доложил, что пределов страны не покидал никто ни под одним из известных имен Фицпатрика или под фамилией Брендон и также никто, похожий на Фицпатрика, не выезжал с двумя маленькими детьми.

Однако, как недовольно проворчал Ленгтон, Фицпатрик мог вылететь на личном самолете или уплыть на собственной яхте. Собственно говоря, он мог покинуть страну любым способом и в любом направлении.

— Теперь ключ к нему — деньги, которые он получил назад от Раштона. Деньги куда-то перевели — выясните, куда именно!

— А что делать с парочкой на ферме? — спросил Фил.

— Пока не трогать. Доставите, когда я скажу. Нужно еще кое-что уточнить насчет этого долбаного джипа: например, кто приезжал на нем в Оксфордшир и как случилось, что Джулиус Д'Антон, порулив на нем, оказался в Темзе. Мы почему-то убедили себя в том, что этот парень — почти сверхчеловек: убивает всех подряд, крадет двоих детей. Не верю, что он проделывает все это в одиночку, — кто-то ему помогает.

Два охранника и, возможно, няня-китаянка, предположила Анна. К тому же, если верить Джулии, Фицпатрик — или Коллингвуд, как она его называла, — приехал в страну в мае, значит, у него была масса времени, чтобы как следует подготовиться, — сейчас ведь уже октябрь.

Сообразив, сколько времени они занимаются этим делом, Ленгтон разозлился: никакого продвижения. Он вернулся к убийству Фрэнка Брендона.

— Известно, что он поехал в притон; известно, что был не один; возможно, этого второго сумеет узнать наркоман-диджей Эдди Корт — но это ненадежный свидетель, а других у нас пока нет. Точно известно, что этого человека задело пулей в притоне и, по нашим предположениям, он же после этого был в «мицубиси». А неизвестно вот что: лежал ли уже там труп Донни Петроццо. Есть возражения?

Возражений не было. Ленгтон подошел к фотографии Джулиуса Д'Антона:

— Идем дальше. Продавец антиквариата из Шиптона-на-Стауре видел нашего приятеля из Темзы за рулем джипа. Сломанный фургон он оставил в гараже. Его тело нашли через два дня после убийства Фрэнка Брендона. Судмедэксперты пока ничего не дали, но в лаборатории подтвердили, что, вероятно, он оказался в воде за четыре дня до убийства. — Раздраженно вздохнув и еще раз взъерошив волосы, Ленгтон продолжал: — Две недели прошу дать мне чертов график событий; судя по всему, джип побывал на ферме до убийства Фрэнка Брендона. Это значит, что неизвестный, наш главный подозреваемый, приехал на нем из Лондона в Оксфорд, спрятался там, а потом, возможно, позволил Джулиусу Д'Антону взять машину.

Ленгтон хлопнул в ладоши и пристально посмотрел на присутствующих:

— У кого какие соображения? Может, этот ублюдок доехал до Лондона вместе с Д'Антоном, убил его, а потом договорился с Фрэнком Брендоном о поездке в притон? — Помотав головой, он вернулся к доске. — Мне все-таки кажется, мы ему слишком многое приписываем. Предполагаем, что он удрал из притона, лишь на том основании, что пули достались Фрэнку Брендону. И значит, после этого Фицпатрик едет к Донни, убивает его, бросает джип и исчезает в неизвестном направлении, предварительно укокошив Д'Антона? Следите за моей мыслью?

В ответ раздался одобрительный гул.

— А теперь Джулия Брендон дала кучу новых улик против него. Она утверждает, что он в Лондоне уже несколько месяцев, живет, возможно, в «Кларидже» или другом пятизвездочном отеле. Что у нас по отелям?

Служащим самых дорогих отелей Лондона показывали фотографию Фицпатрика, однако пока никто его не опознал, но работа еще не завершена.

Следующей жертвой оказался финансовый консультант Джулии: Фицпатрик убил Раштона за то, что тот перевел счета на имя Джулии и сделал их недоступными для него. После убийства Раштона у полиции появилась фотография Фицпатрика, оставшаяся на камере слежения в офисе Раштона: подозреваемый самым наглым образом посмотрел прямо в камеру, а потом развернул ее к стене.

— Он, сволочь, знал, что попал в камеру! Легко мог выдрать ее из стены, но не пожелал. Стало быть, на нем еще одно убийство. Но теперь, по крайней мере, ясно, что не он убил Стэнли Лемура — того урода, которому принадлежал гараж и который, по нашим предположениям, продал «мицубиси» Фрэнку Брендону. Последнее подтверждается тем, что сначала на счет Фрэнка внесли определенную сумму денег, а потом он снял их со счета.

Ленгтон подтянул к себе стул и сел, склонив голову и сжав зубы, будто его мучила головная боль.

— Что-то во всем этом не так.

Анна поднялась на ноги, и он с благодарностью взглянул на нее.

— Ваш допрос Делроя и Сайласа показал, что Донни Петроццо пытался сбыть им партию фентанила, но сделка не состоялась, потому что они понятия не имели об этом наркотике и о его свойствах. — Она сделала паузу.

— Продолжайте, Тревис.

— Возможно, Донни Петроццо узнал Фицпатрика; они могли познакомиться много лет назад, когда оба одновременно оказались под судом. Донни регулярно встречал и провожал клиентов в Хитроу. Он мог заметить Фицпатрика, узнать его и подойти к нему; мог даже довезти его из аэропорта до дома Джулии Брендон.

Ленгтон со вздохом кивнул, словно ему все это наскучило.

— Повторяю: привезите эту шлюху сюда и допросите еще раз. С самого первого дня она нам врала; думаю, насчет того, что не знала, чем ее любовничек зарабатывал на роскошную жизнь, тоже наврала.

Анна кивнула:

— Отчасти я ей поверила, но все равно нужно ее еще раз допросить — может, припугнуть, сказать, что она препятствует отправлению правосудия. Но поверьте, она — крепкий орешек.

Ленгтон взглянул на Анну:

— И что вы предлагаете?

— Она может оказаться более полезной, если подумает, что мы от нее отстали.

Ленгтон удрученно пожал плечами:

— Штука в том, что у нашего дружка на руках сейчас двое детей, два охранника и няня-китаянка, и это существенно ограничивает его мобильность. Ему, пожалуй, теперь дом на колесах понадобится.

Ленгтон спросил Фила, как продвигается финансовое расследование, и в ответ услышал, что пока ответы пришли не из всех банков, которыми пользовался Фицпатрик. Ленгтон в отчаянии всплеснул руками:

— Черт побери, сколько можно ждать? Надо же знать наконец, двинулся он куда-нибудь со своими миллионами или сидит на заднице и ждет, как мы, несчастные. Займитесь этим немедленно!

Тут к команде присоединилась Каннингам — она была чем-то взволнована.

— Десять минут назад Джулия Брендон выехала из дому с небольшой дорожной сумкой.

— И ей дали так просто уехать? — резко спросил Ленгтон.

— Они у нее на хвосте. Сейчас принесу приемник, будем следить за их продвижением. Пока что она направляется к автостраде А3.

Ленгтон сжал зубы, едва сдерживаясь от злости:

— Ладно, пусть бежит. А3, говорите? Неужели в Оксфордшир?

Каннингам принесла карту дорог и пояснила, что с А3 Джулия может повернуть на М40, ведущую в Хитроу. Ленгтон с убийственной иронией заметил, что с таким же успехом она может направляться в Саутгемптон или, что более вероятно, в аэропорт Гэтвик. Задетая его грубостью в присутствии всей команды, Каннингам резко ответила, что паспорт Джулии остался у них. Тут Ленгтон, окончательно забывшись, ехидно спросил: если Александр Фицпатрик сумел наштамповать для себя бог знает сколько паспортов, почему бы Джулии не последовать его примеру?

После этого он обратился к команде:

— Эта женщина — та еще штучка. После многочасового допроса и воплей о том, что у нее похитили детей, сейчас летит себе по шоссе черт знает куда. Тревис, вы последняя с ней говорили.

Анна опять встала:

— Она была вне себя и много выпила. По совести говоря, я решила, что она говорит правду. Если она знала, где находятся дети, и все ее признания — вранье, честное слово, она заслуживает «Оскар».

— Благодарю за тонкое наблюдение! Вспомните еще раз все, что она вам сказала: вы ни разу ничего не заподозрили?

— Вы имеете в виду ее панику из-за того, что украли детей?

— Да, черт побери! В конце концов, благодаря этому ее отпустили и она вернулась домой, нет? Может, и во время допроса она устроила, как вы это называете, заслуживающее «Оскар» представление?

Анна пожала плечами:

— Трудно сказать. В какой-то момент она была очень возбуждена, будто приняла что-то. Когда ее адвокат сказал, что телохранителей рекомендовал Раштон, она словно с ума сошла. Пожалуй, только один раз вела себя не так, как женщина, у которой украли детей, — когда стало ясно, что дома их нет.

Ленгтон покачал головой и прикрыл глаза:

— А потом?

— А вот потом она и призналась, что солгала, говоря, будто не встречалась с человеком, которого называет Энтони Коллингвудом. Я провела с нею больше часа.

— Может, она просто время тянула?

— Вы о чем?

— Пошевелите мозгами, — накинулся на нее Ленгтон. — У нее действительно украли детей? Или она с самого начала знала, что не застанет их дома?

К этому времени Каннингам установила связь с группой наблюдения. Она же послала им на помощь еще одну машину, чтобы не упустить Джулию. Сквозь радиопомехи наблюдатели из второй машины сообщили: Джулия свернула на М25. Наблюдателей попросили передать дорожной службе, чтобы Джулию не останавливали, хотя она и неслась со скоростью сто пятьдесят километров в час: останавливать ее сейчас за превышение скорости было не в интересах дела.

Ленгтон вернулся к анализу ситуации и подчеркнул на доске имя Джулиуса Д'Антона. С этой смертью он никак не мог разобраться. Установлено, что Джулиус поехал в Шиптон-на-Стауре на ярмарку антиквариата, что он хотел купить стол у торговца антиквариатом Майкла Садмора, но Гонор, сестра Джулии, работавшая в тот день в магазине, не соглашалась его продать, пока Д'Антон не заплатил наличными. Затем Д'Антон заехал к женщине, жившей в коттедже недалеко от фермы, рассчитывая, что, коль скоро она продала антиквару стол, у нее можно еще чем-нибудь поживиться. Возможно, в какой-то момент он встретился с Александром Фицпатриком? И в результате стал представлять для последнего серьезную опасность? После коттеджа Д'Антона видели за рулем «мицубиси», куда он пытался запихнуть стол; значит, со дня ярмарки, когда он совершил неудачную попытку оставить за стол небольшой залог, а потом выписать фальшивый чек, у него появилась кругленькая сумма и джип.

Ленгтон говорил, а по радио поступали сообщения о продвижении Джулии Брендон. Все так же превышая скорость, она пересекла М25, направляясь к боковой дороге, выходящей на трассу М40. Следующие четыре сообщения погрузили совещательную в полное молчание.

«Мерседес» Джулии на скорости сто тридцать километров в час съехал с трассы и пронесся по боковой дороге. Машину занесло, и она на еще большей скорости вылетела на резервную полосу трассы М40, едва не врезавшись во встречный поток. Затаив дыхание, команда слушала взволнованные голоса наблюдателей: «мерседес» перелетел через две полосы трассы; пытаясь развернуть машину, чтобы избежать столкновения, Джулия резко повернула руль вправо; развернувшись на девяносто градусов, машина протаранила разделительный барьер и врезалась в многоосный грузовик.

В совещательной услышали звук удара и визг тормозов, потом душераздирающий скрежет металла и хруст стекла и, наконец, страшный грохот, когда грузовик перевернулся набок и запылал.

Когда Анна и Ленгтон прибыли к месту аварии, дорожные полицейские уже расставили заграждения, направляющие движение по одной полосе. Прибывшие краны убирали грузовик с трассы. «Мерседес» стоял в стороне; раздавленный, обгоревший, с вдавленной внутрь крышей, сплошь залитый кровью с водительской стороны. Рядом стояла машина «скорой помощи», но было понятно, что живых в «мерседесе» не осталось. Ленгтон и Анна подошли к «скорой».

Водителю грузовика оказывали первую помощь; похоже, он не получил серьезных травм, отделавшись глубокими порезами и синяками. Ждали вторую машину, чтобы отвезти его в больницу. Ленгтон негромко переговорил с врачом и узнал, что женщину в «мерседесе» практически разрезало пополам и снесло ей голову. Потом Ленгтон сквозь открытую заднюю дверцу заглянул внутрь машины, после чего повернулся к Анне и сказал, что не хотел бы подвергать ее подобному испытанию, но тело нужно опознать.

Анна поднялась в «скорую» и надела маску и резиновые перчатки. Зрелище было жуткое — тело оказалось страшно изуродованным. Анна кивнула врачу, чтобы открыли отрезанную голову Джулии. Белокурые волосы слиплись от крови, но Анна узнала бриллиантовые серьги. Она с трудом заставила себя взглянуть на лицо, отодвинув волосы со щек. Перед нею, несомненно, было то, что осталось от красавицы Джулии Брендон.

Ленгтон стоял возле «мерседеса», ожидая, когда откроют багажник. Потом вынул оттуда дорожную сумку; полицейские передали ему дамскую сумочку, завернутую в пластиковый контейнер. Внутри все было всмятку: солнечные очки, флакон духов. Чтобы не пораниться, он обернул флакон носовым платком; потом достал расплющенный мобильник. Закрыл сумочку и сказал, что осмотрит позже. Паспорта в сумочке не было.

Когда Анна и Ленгтон вернулись в отделение, было совсем поздно. Анна чувствовала себя совершенно выжатой, но он был полон энергии и хотел обсудить с командой, каким образом авария отразится на ходе расследования. Вещи Джулии отправили в лабораторию, но займутся ими только утром. Каннингам разрешила Анне уйти, попросив утром приехать пораньше. Анна взглянула на Ленгтона, ожидая, что он подтвердит разрешение. Он махнул рукой и повернулся к Филу, чтобы продолжить разговор.

— Пусть машину осмотрят, и нажмите там на них, — велел ему Ленгтон. — Наблюдатели сказали, что она летела по боковой и выскочила на автостраду на такой скорости, будто решила покончить счеты с жизнью.

Фил отправился выполнять приказание, несмотря на то что работал с восьми утра и вымотался до предела.

Каннингам взглянула на часы и перевела взгляд на Ленгтона:

— Может, отдохнете?

— Она что, ехала к сестре? — пробормотал он, пропустив ее предложение мимо ушей.

— Мы так думали.

— Не в Гэтвик, не в Хитроу и не в Саутгемптон — значит, не яхта и не самолет. Что дала прослушка?

— Никаких звонков, — ответила Каннингам, пытаясь подавить зевоту.

Ленгтон достал из кармана разбитый мобильник Джулии, все еще завернутый в его носовой платок.

— Пусть его проверят, — может, узнаем, кто звонил. Она же не могла удариться в бега, ни с кем не связавшись. — Он нахмурился. — Если, конечно, это не было запланировано заранее.

Каннингам не ответила, но еще раз взглянула на часы — ей хотелось домой.

— Когда вы возьмете ее сестру с мужем?

— Когда буду готов. Пока мы уверены, что они сидят в своей дыре, можно их не трогать. Но при первом подозрительном шаге возьмем обоих и привезем сюда. Правда, я еще не вполне готов к встрече.

И опять Каннингам ничего не сказала, даже не буркнула, что, судя по всему, расследованием теперь руководит Ленгтон.

Лишь добравшись до дому, Анна поняла, насколько устала. Работа с Ленгтоном вызывала у нее смешанные чувства. Он не делал никаких намеков на прежнюю близость, скорее наоборот, — и работать с ним оказалось легче, чем она предполагала.

Как и Каннингам, она поняла, что он взял руководство в свои руки, и не могла не отдать ему должное: под его началом команда подтянулась, будто он как следует всех встряхнул. Как и Каннингам, она не понимала, почему он до сих пор не отдал приказ доставить Ноланов в отделение: вся команда была уверена в их причастности к делу. Анна откинулась на подушку, и глаза у нее стали закрываться. Однако перед тем, как провалиться в сон, она вновь увидела перед собой мертвое лицо и сверкающие бриллиантовые серьги Джулии.