Анна стояла у резных железных ворот, ведущих в «Аварийную компанию с ограниченной ответственностью», прямо за Уатфордом. Она ждала приезда патрульного сержанта Гордона Уайта.
Двор находился в конце маленькой улицы за невысокими особняками с террасами и был отгорожен от них стеной, вытянувшейся до восьми футов, с мотками колючей проволоки наверху. Но сквозь трещину Анна смогла его разглядеть.
Она круто повернулась, услыхав, что около нее притормозила машина. Уайт вышел из своего «Корветта» и гордо кивнул.
— Знаете, я собрал этот «Корветт» своими руками из груды ржавого железа.
— Потрясающе!
Когда она положила сумку на крыло машины, Уайт скорчил гримасу.
Анна тут же сняла ее и вынула фотографию «Мерседеса 280 SZ».
— Сколько стоит этот автомобиль?
— В зависимости от его состояния. В случае необходимости можно обновить детали за пять или шесть тысяч или даже меньше. Но это модель 1970-х годов, так что здесь счет пойдет по-крупному.
— А в каком он состоянии?
— Что ж, его не раз чинили и подправляли. Капот у него отличный, без ржавчины, да и мотор неплохо фурычит. В общем, обойдется где-то около пятидесяти тысяч.
— Пятидесяти?
— Образчик-то коллекционный, и у него одни колеса с шинами на сотни потянут, никак не меньше.
Анна расспросила его о процессе разборки машин.
— Если вы готовы списать свою тачку и страховая компания не возражает, везите ее прямо сюда. За разборку берут недорого.
Она прикусила губу.
— Допустим, владелец этого «Мерседеса» хочет получить страховку. Значит, он должен сперва показать машину своей страховой компании, и там скажут, что она непригодна для езды, не так ли?
— Да, если марка ценная, они захотят посмотреть.
— А если он опишет весь ущерб как результат столкновения, там заплатят, чтобы машину разобрали на части? Или они станут платить за ремонт?
— Опять-таки зависит от силы столкновения. Хотя пускать ее на металлолом нелогично. Уж лучше они достанут красивые рули, знаете, такие большие, круглые, бывают и с деревянной обшивкой. Восстановят руль и даже щиток, скопируют другие детали. А потом соберут и перепродадут, в этом как-никак больше смысла.
— О’кей, давайте зайдем и поищем, — кивнула Анна.
— Что нам надо делать?
— Найти «Мерседес», который сюда привезли. — Она снова положила фотографию в сумку. — Это связано с одним делом, и я его расследую.
— Махинации со страховкой?
— Нет, куда серьезнее.
Заинтригованный Уайт открыл резные ворота. Внутри помещение «Аварийной компании с ограниченной ответственностью» оказалось гораздо больше, чем думала Анна. Ее оглушил лязг железа. Грузовик с громадным кузовом-ковшом поднял сваленные в кучу части разобранных автомобилей и со столь же громким треском выбросил их на платформу. В ржавом месиве выделялись массивные колеса.
Металлический хлам взлетел вверх и превратился на другой стороне платформы в конечный продукт. Со стороны это напоминало стройку с беспрестанно движущимся ковшом экскаватора. На крюках повисли и опустились груды металла — они же разбитые машины.
— Вас удивит, сколько негодяев отправилось на тот свет в таких железных останках, — проговорил Уайт, повысив голос.
Вдали, на ступеньке автоприцепа, стоял какой-то человек в широких красных подтяжках поверх рубашки с распахнутым воротом и полотняной кепке. Он, прищурившись, наблюдал за Анной и Уайтом. Они двинулись к нему.
— Доброе утро! — громко поздоровалась Анна.
— Доброе.
— Вы — владелец этого двора?
— Что?
— Я спрашиваю, это ваш двор?
Человек прокричал водителю грузовика с кузовом-ковшом:
— Развернись, Джим. Развернись и отдохни немного.
Пока они молча ждали, Анна показала свое удостоверение.
— Я могу с вами поговорить?
Он без слов, лишь жестом, пригласил их в автоприцеп, стены которого были почти скрыты приколотыми и склеенными вместе документами. Еще больше бумаг лежало в ящиках, занимавших чуть ли не все пространство прицепа-фургона. Им бросилась в глаза убогая мебель, изгрызенный молью диван, два кресла и стол со сломанной ножкой, подпертой отсыревшим телефонным справочником.
— А это констебль Уайт. Мы хотим выяснить, что стало с «Мерседесом-Бенц» с откидным верхом. — Анна показала ему паспорт машины и регистрационные номера.
Мужчина кивнул.
— Знаете, какой-то коп им уже интересовался. Недели две тому назад.
— Да, мне это известно.
— Ну и как же я могу вам помочь?
— Скажите мне, кто привез сюда эту машину?
Когда он снял засаленную полотняную кепку, то на лбу у него обозначилось потное красное кольцо.
— Все верно, был у меня этот малый. Хотел, чтобы я разбил его машину на куски. Заплатил пятьдесят фунтов и был таков. А больше я ничего не знаю.
— Как его звали? Этого человека, который пригнал вам автомобиль? Или машину доставили отдельно?
— Нет, он сам в нем приехал.
Мужчина открыл ящик, достал из него толстый гроссбух с загнутыми краями и начал перелистывать страницы. А потом отдал им квитанцию.
— Мистер Дэниэлс. Видите его роспись? — Он убрал квитанцию. — Я послал по факсу копию в вашу контору.
— Значит, мистер Дэниэлс смог приехать к вам во двор в своей машине?
— Да. Заплатил денежки, и только я его и видел.
Анна смущенно замялась. А Гордон Уайт наклонился к владельцу компании.
— Еще одну секундочку… Каков был ущерб?
— Не мое это дело — оценивать чертов ущерб. Он хотел, чтобы ее сломали. Я согласился, вот и все.
— Так-таки и все?
— Что?
— Я вас спрашиваю, вы подняли наверх целую машину и там ее раздробили на куски? — ровным голосом осведомился Уайт.
Менеджер поджал губы. Анна заметила, что его имя — Рег Хауторн — было напечатано на табличке, стоявшей на грязноватом столе.
Уайт выпрямился и подтянул брюки.
— Рег, я привык возиться с машинами. Это мое хобби. Вечно покупаю запчасти. А теперь ответьте мне: неужели вы просто взяли и раздолбали его «мерс» со всеми колесами, переключателями, рулем, бамперами, фарами, не говоря уже о щитке? И не жалко вам было? Уж я-то знаю, сколько это стоит.
— А что тут особенного? Мы все, аварийщики, так поступаем. Часть наших привилегий, знаете ли. — Хауторн закурил. — Хотя, если честно признаться, было странно.
— Что странно? — насторожилась Анна.
— Да то, что ущерб там был невелик. Повторяю: я ничего не нарушал, и у меня законный бизнес. Без страховки я никогда не работал, а документы всегда отдавал владельцам. Там же такие расходы, мне и десятой доли не достанется. Но у него с бумагами был полный порядок. Да кто я такой, чтобы свой бизнес на корню губить?
— А перед тем как погрузить машину в грузовик с ковшом и раздробить ее на платформе, вы разобрали ее на части? — осведомилась Анна.
Хауторн снова выдвинул ящик.
— Об этом меня еще никто не спрашивал. Так что с какой стати мне перед кем-то отчитываться, верно?
Он вынул другой толстый гроссбух с загнутыми страницами, перевернул их своими узловатыми пальцами и показал несколько квитанций.
— Я продал какие-то части его «мерса», вот видите, совсем немного. Снимал их потихоньку, разбирал и подторговывал. Фирма «Старые автомобили — В. В.» купила кое-что. Но сиденья они не взяли, наверное, из-за нестандартного цвета. — Он с надеждой поглядел на посетителей. — Есть еще один двор, и там имеют дело только с «мерсами», — пояснил Хауторн и перелистал страницы с квитанциями. — Сиденья потом купила компания «Хадсонс Моторс» из Кроудона. Настоящие ублюдки и мошенники, чуть было меня не надули. А, да, они к тому же приобрели и капот.
— Спасибо. Вы нам очень помогли.
Анна вернулась в свою машину. Гордон Уайт предложил отвезти ее в офис фирмы «Старые автомобили», но она отказалась.
— Вы и так потратили на меня много времени, и я это оценила. — Анна спросила у патрульного сержанта, знакома ли ему компания из Кроудона. Он подбежал к своему сверкающему «Корветту» и вернулся с объемистым справочником «Весь Лондон от „А“ до „Z“».
— Назовите-ка мне снова адрес.
— Я и сама найду, Гордон.
— А я бы с вами охотно туда поехал.
— Может быть, это все поиски вслепую и я там ничего не узнаю.
— Согласен, так вполне может быть. Вряд ли они расскажут вам о сиденьях и капоте. Я в этом сомневаюсь. Да и путь неблизкий. — Уайт наклонился и заговорил с Анной через приоткрытое окно: — Но с чем все это связано, вы уж простите меня за любопытство?
Она улыбнулась.
— Я тоже подумываю о хобби. Не начать ли мне собирать части от старых машин?
— Хотите меня разыграть?
— Да, хочу. Еще раз спасибо, Гордон.
* * *
В комнате для допросов было душно, но из-за оживленного движения рядом, на шоссе, они решили не открывать окна. Лангтон ослабил узел галстука. Майк Льюис снял пиджак, а его вспотевшие волосы прилипли к голове. Адвокат Макдоуэлла тоже чувствовала себя не лучшим образом, но на нее подействовала отнюдь не жара. Дело приобретало серьезный оборот, и она ясно сознавала недостаток собственного опыта. Макдоуэлла уже обвинили в хранении наркотиков, но ситуация могла стать куда хуже. Весь ход допроса подталкивал к тому, что ей придется защищать серийного убийцу.
Допрос снимали на видеопленку и записывали. Макдоуэлл не только не жаловался на жару, но неустанно повторял, что он промерз до костей. Его подавленность граничила с какой-то летаргией. Врача предупредили об утреннем допросе, и он сделал Макдоуэллу несколько уколов с сильными витаминными дозами. Отчасти это помогло унять дрожь, хотя другие симптомы судорог были видны невооруженным глазом. Макдоуэлла переодели в тюремную робу, а его вещи отправили на проверку в поисках новых доказательств. Допрос проходил с трудом, он вяло реагировал и повторял заданные вопросы, прежде чем ответить на них. Одним словом, тягостная процедура.
Лангтон крепился из последних сил и боялся, что ему не хватит выдержки. Смесь табачного дыма, жары и едкого пота Макдоуэлла вызывала омерзение, и он начал задыхаться. К тому же от многократных повторений одного и того же его внимание рассеивалось.
Макдоуэлл признал, что был знаком с тремя жертвами, сумочки которых нашли в его подвале. Однако заявлял, будто не брал их и не видел в своем гардеробе. Когда он узнал, что женщины мертвы, то заорал на все отделение:
— Я не встречался с ними черт знает сколько лет, клянусь честью! Не понимаю, что вам от меня надо и что вы хотите услышать, но я этих старых шлюх не убивал! А вот суку Кэтлин Кииган мог бы пристукнуть, не отрицаю. Да ее повесить мало, утопить и четвертовать, до того она была дрянной и мерзкой. Торговала своими детьми. И сынишкой Даффи тоже торговала.
— Вы имеете в виду Энтони Даффи?
— Да, она им хорошо попользовалась.
— Вы говорите, что она предлагала кому-то этих детей?
— Она подсовывала их кому не лень. Продала собственного ребенка, когда ему было всего четыре годика. И навсегда испортила сынка Лилиан. Что она с ним только не проделывала!
— Это вы об Энтони Даффи?
Макдоуэлл раздраженно вздохнул.
— Да. Я уже вам сказал, что вы ко мне привязались?
— А вы уверены, что Лилиан Даффи позволяла ей использовать своего сына?
— Ну да, да. Сколько можно повторять? Я говорю о мальчишке Лилиан. Вы меня слышите? Почему бы вам не проверить отчеты социальной службы, а не тратить со мной время попусту? Они его оттуда забирали десятки раз.
Когда накопившиеся свидетельства стали оборачиваться против Макдоуэлла и его вот-вот могли обвинить в серийных убийствах, он словно очнулся и вскочил с места. Адвокат попросила его успокоиться и больше не вставать.
— Да я уже целые сутки здесь сижу, — огрызнулся он. — И если дело в драке, то давно признал: так оно и было. Зачем мне зря отрицать? Я вам и о наркотиках сказал. Хранил их, все верно. Но о сумочках и шмотках я ни хера не знаю, уж простите. Откуда они у меня, когда я этих баб добрый десяток лет в глаза не видел?
— Но вы можете объяснить, каким образом они оказались у вас в квартире? — спросил Лангтон, стараясь контролировать себя и не повышать голос.
— Нет, не могу! Не знаю, и все. У меня от воров отбоя не было, уж сколько они ко мне в подвал залезали!
— А вы сообщали о грабежах?
— Вот, блядь, да нет, конечно. Я и сам там редко бываю.
— А где вы еще живете?
— Раньше ночевал в своей машине. Но эти засранцы ее угнали.
— Вы часто бываете в Лондоне?
— Да. Заезжаю.
— Раньше вы это отрицали, а теперь признаете, что не однажды туда ездили!
— Угу.
— Ну а как насчет Соединенных Штатов? Вы там были когда-нибудь? В последние несколько лет?
— Нет, никогда не был.
Лангтон показал Макдоуэллу фотографию Мелиссы Стивенс, но тот заявил, что девушка ему неизвестна. И тогда суперинтендант в отчаянии выложил последнюю карту — наволочку с женским нижним бельем из спальни Макдоуэлла. Удар был нанесен в цель, и задержанный раскололся. Он заплакал и сквозь слезы пробормотал, что это белье Берил Виллиерс и оно хранилось как память об их любви.
Адвокат Макдоуэлла предложила сделать перерыв и позавтракать.
* * *
Допрос продолжался, а судмедэксперты тем временем переворошили запущенную квартиру Макдоуэлла. К одиннадцати часам утра они не нашли ни одной новой сумочки, ни каких-либо иных женских вещей.
Лангтон встретился с главой команды манчестерских судмедэкспертов. Теперь их внимание переключилось на «Мерседес» Макдоуэлла. Мотор у него работал с перебоями, а под покрышками собралось столько ржавчины, что хороший водитель не рискнул бы сесть за руль. Они не обнаружили ни квитанций по страховке, ни документов об оплате налогов, ни талонов о техосмотре. И проверили два ковра. В багажнике лежали какие-то вещи Макдоуэлла. Их тоже тщательно осмотрели.
Сумочки еще тестировали, пытаясь выяснить, долго ли они находились у него в гардеробе. Судя по плесени снаружи и внутри, они могли храниться там не год и не два. А вдруг их принесли из какого-то другого места и спрятали в грязном подвале?
Лангтон вздохнул: неужели кто-то решил подставить Макдоуэлла и подкинул улики? Да, не исключено. Сумки обнаружили не в спальне, запертой на замок. А в коридор подвала сумел бы проникнуть любой бродяга или воришка.
Макдоуэлла обвинили в хранении наркотиков и их сбыте, а в половине пятого добавили новое обвинение в убийстве трех жертв. Лангтон распорядился выпустить его из отделения манчестерской полиции и перевезти в тюрьму «Уандсуорт» в Лондоне для дальнейших допросов.
Лангтон и Льюис возвратились в столицу на шестичасовом поезде. Оба устали за этот день еще сильнее, чем за вчерашний. Они наскоро перекусили гамбургерами в вагоне-ресторане и выпили пива. Результат был получен, однако им мешали радоваться многочисленные натяжки и проблемы, о которых не хотелось даже думать. Однако они сделали едва ли не самый существенный шаг вперед за минувшие месяцы, и угроза разгона команды, кажется, наконец миновала.
В пресс-релизе подтверждалось, что Макдоуэлл задержан и будет допрашиваться.
* * *
По возвращении в ситуационной Лангтона ждала новая и немаловажная информация. В местном брайтонском пресс-релизе сообщалось, что их свидетельницу с низким «замогильным» голосом видели пьющей в различных барах на Брайтон Лэйн, а затем на дискотеке неподалеку от берега. Какая-то женщина вспомнила, что свидетельница прошла мимо нее с молодым человеком. Она громко кричала и пьяно хохотала.
Члены команды передали по кругу второй лист пресс-релиза со словесным портретом молодого человека. По описаниям ему было лет двадцать с небольшим. Коротко стриженный, в джинсах и кожаной пилотской куртке. И поскольку ни Алан Дэниэлс, ни тем более Макдоуэлл никак не соответствовали этому описанию, оставалось предполагать, что убийство Ивонны не связано с ходом расследования и является всего лишь печальным совпадением.
* * *
Анна не показывалась на работе до полудня. Когда Баролли наконец отыскал ее и заявил, что отсутствие шефа не повод для прогула, она возмутилась. И пояснила, что вовсе не отлынивала, хотя и не сидела за отчетами в ситуационной. Впрочем, Баролли было не до нее, и он постоянно звонил в Манчестер. Анна напечатала докладную записку об утренней поездке в «Аварийную компанию». Она попыталась дозвониться до Кроудона, но оба раза попадала не туда из-за каких-то помех на линии.
Баролли спросил по телефону у Лангтона, нужно ли охранять дом Трэвис в ночные часы. К его изумлению, шеф дал указание не снимать охрану до своего приезда. Определитель-перехват телефонных номеров тоже следовало оставить на месте.
— Мы до сих пор ни в чем не уверены. И обстановка еще весьма напряженная.
— Значит, Дэниэлс по-прежнему под наблюдением. И вы его подозреваете?
— Возможно. А как там у вас с отпечатками пальцев?
— Они пока не готовы.
— Ладно, поговорим позднее.
Лангтон повесил трубку.
— Трэвис… — Баролли повернулся к Анне, собираясь ей что-то сказать, но обратился к пустому столу. — А где Трэвис?
— Она только что ушла, — пояснила Мойра.
Баролли распростер руки:
— Какого черта! Да что она думает? Делает не то, что просят, куда-то исчезает в разгар рабочего дня. — Он взял со стола картотечный ящик. — А куда она отправилась?
— Не сообщила. — Мойра вернулась к работе. Баролли проворчал и прочел незаконченный отчет Анны. Затем раздраженно осмотрел архивный отсек и выкопал оттуда докладную записку об «Аварийной компании».
* * *
Компания «Хадсонс Моторс» располагалась за складом в маленькой клетушке, переделанной из гаража. Около нее выстроились ряды автомобилей, и несколько механиков обрабатывали спортивные машины. Анна приблизилась к мальчику в запятнанном комбинезоне.
— А где здесь офис «Хадсонс Моторс»?
— Идите прямо до конца. — Его голова скрылась под капотом «Бентли Континентал».
В офисе она застала лишь одного человека, в блейзере, узких серых брюках и расстегнутой рубашке, сидевшего за компьютером. Когда Анна постучала в открытую стеклянную дверь, он обернулся.
— Мистер Хадсон?
Мужчина негромко засмеялся.
— Он умер уже десять лет назад. Я — Мартин Фуллер. Чем могу служить?
Когда она показала удостоверение, Фуллер отреагировал с некоторым удивлением.
— Вы знаете, что у вас неполадки с телефоном? — спросила она, а он жестом показал ей на стул.
— Хорошо, что сказали. Мой компьютер с утра тоже вышел из строя.
Она раскрыла сумку.
— Вы покупали какие-то запчасти в «Аварийной компании» в Уатфорде? — Анна достала записную книжку.
Он заморгал и откинулся на спинку стула.
— У меня есть копии квитанций, мистер Фуллер.
Он покраснел.
— Вообще-то мы мало покупаем — и в основном имеем дело со старыми марками.
— Это был «Мерседес-Бенц».
Фуллер забрал у нее квитанцию, но даже не поглядел на нее. И объяснил, что никогда не скупал какие-либо незаконные детали или машины. Все их автомобили приобретены вполне легальным путем.
— Я знаю, речь идет только о запчастях, — улыбнулась она.
— Верно. Ну и на что выписаны эти квитанции?
— Тут одна, на пару передних сидений, — уточнила Анна.
— А, да. Я вспомнил.
— Неужели? — Ее сердце забилось в предвкушении новой находки.
— Да, от «Мерседеса 280 SZ». Мы их купили уже давно, и я послал за ними наш грузовик.
— Они по-прежнему у вас?
Он кивнул.
— В самом деле? — Она с трудом могла этому поверить.
— Честно говоря, если бы я знал, что у них особый цвет, на любителя, то заплатил бы поменьше, а не такую уйму деньжищ. Никак не продадим. Они какие-то тусклые, серо-голубые, и я пока не отыскал другой SZ со сходным интерьером. Все жду, когда придет покупатель и попросит заменить свои старые сиденья на вот эти.
— Значит, они у вас? — повторила она.
— Да, лежат на складе.
— Здесь?
— Да.
Анна сглотнула слюну.
— А вы их чистили или что-нибудь в них меняли?
— Нет. Мы завернули их в прозрачную клеенку, когда принесли, и больше не трогали.
— Можно мне на них поглядеть?
— Мы используем первый гараж для запчастей. Они все там хранятся. — Он вынул из ящика связку ключей.
Анна последовала за ним вниз. Он отпер дверь гаража и тут же проскользнул внутрь, в кромешную тьму. Зажег свет, и она увидела, что гараж от пола до потолка заставлен сиденьями, бамперами, колесами, рулями и тому подобным.
— Должно быть, они сзади, у стены. Я уже говорил, они тут давно лежат.
* * *
Джин прижала к уху телефонную трубку и окликнула Баролли:
— Это Трэвис. Она звонит по второй линии.
Баролли подскочил к телефону.
— Черт побери, где вы, Трэвис? Нет-нет, послушайте меня. Сейчас вы сюда ничего привозить не должны. У нас уже и так бюджет трещит по швам из-за охраны вашего дома по ночам, а вы… Нет, просто послушайте меня! Что?
Баролли сел и обреченно махнул рукой.
— Знаете, я не могу все организовать, отправить грузовик за вашими сиденьями и привезти их в лабораторию. Сейчас шесть часов вечера. А с утра мы первым делом… — Он выслушал ее ответ. — Потому что это не в моих силах, и самое лучшее… Уж если они там столько пробыли, то за ночь никуда не убегут!
* * *
Было восемь вечера, и Лангтон открыл банку пива, когда зазвонил его мобильный телефон. Он слушал, не говоря ни слова, что само по себе привлекло внимание Льюиса. Снова прослушал собеседника и через минуту-другую спросил:
— Их никто не трогал? Черт бы их побрал, какая глупость. Господи, ну конечно, да! Привезите их, да поскорее.
Он выключил телефон и уставился вдаль.
— Что такое? Джимми, кто вам звонил?
— Баролли. Хочешь — верь, хочешь — нет, но они достали два передних сиденья от «Мерседеса» Алана Дэниэлса.
— Что?
— В «Аварийной компании» их продали одной фирме. А та хранила их в гараже. Их обернули в прозрачную клеенку и не прикасались с того дня, как сунули в гараж. — Он хмыкнул. — Трэвис разругалась с Баролли. Он не желал за ними ехать и отправлять в лабораторию до завтрашнего утра. И она наняла грузовик, привезла в отделение и сама их выгрузила.
— Что? — повторил Льюис.
— Боже мой, она вроде своего отца, Джека Трэвиса. Он бы тоже так поступил, окажись на ее месте!
Льюис открыл свою банку пива и задумчиво произнес:
— Вы по-прежнему подозреваете Алана Дэниэлса? И не собираетесь прекращать наблюдение за его домом?
Лангтон кивнул.
— Ни на минуту, Майк.
Льюис отпил несколько глотков пива.
— Надо же, как вы меня одурачили. Но зачем тогда нужно было перевозить этого типа, Макдоуэлла, в «Уандсуорт»? Я что-то не понимаю.
— Если кто-то припрятал сумочки и они смогли там оказаться, то в чем тут суть? Ты не думаешь, что этот человек попытался перевести стрелки на Макдоуэлла? Свалить на него все подозрения.
— Допустим. Да, я согласен.
— А кто назвал нам его имя?
— Дэниэлс.
Лангтон откинулся назад и улыбнулся.
— Итак, если Дэниэлс — наш убийца, то что он, по-твоему, должен почувствовать, когда в газетах напечатают заметку об аресте подозреваемого? — Впервые за два дня у Лангтона ощутимо улучшилось настроение.
Льюис оцепенел, а потом не сдержался и воскликнул:
— Вот черт, да мы же почти раскрыли дело!
— Тут есть один щекотливый момент. Какой болван проверял этот гребаный «Мерседес» перед его отправкой на аварийный двор?
— Вам не нужно далеко ходить, он здесь, рядом, — пробормотал Льюис.
Лангтон недоверчиво покачал головой.
— Это был ты?
— Да, это был я. Увидел, что все документы законно оформлены, а «мерс» разобрали на части и стерли в порошок.
— Вовсе нет. И документы не в порядке, и запчасти продали на сторону. А ты прозевал, мазила.
Льюиса как будто выкупали в грязи.
— Ну, Трэвис! Маленькая рыжая чертовка!
Лангтон высунулся из окна, а после оглянулся назад.
— Это еще не все новости. Нам вернули отпечатки и подтвердили, что следы от пальцев Алана Дэниэлса совпадают с оставшимися на рамке от фотографии Трэвис.
Какое-то время они молчали, слушая стук колес. Затем Лангтон негромко рассмеялся:
— Мы все ближе к цели, Майк. Все ближе. Тепло, тепло, а завтра станет жарко.