На следующее утро Энтони Макдоуэлла доставили в суд и обвинили не только в сбыте и хранении наркотиков, но и в убийстве трех женщин, что было гораздо серьезнее. Он отрицал последнее обвинение. Его отказались выпустить на поруки.

У здания суда дежурили журналисты. Когда Макдоуэлла вывели оттуда, он закрыл голову платком и заорал, что он невиновен. Защелкали фотокамеры. Лангтон не выступил с заявлением, ограничившись двумя-тремя банальными фразами.

* * *

Два кожаных сиденья, завернутых в прозрачную клеенку, поставили на высоко поднятый стол-платформу. Сиденья держались на маленьких, невидимых снаружи перекладинах. На каждое из них направили свет мощных ламп. Специалисты из судмедлаборатории в защитных халатах осторожно, дюйм за дюймом, отщипывали пинцетом клейкую ленту, стягивающую клеенку. Они искали под ней какие-нибудь крохотные волокна, волоски или пятна крови.

А Лангтон собрал команду в комнате брифингов и поздравил Трэвис, воздав должное ее упорным поискам улик и кропотливой работе. Он ознакомил подчиненных с вещественными доказательствами, обнаруженными в подвальной квартире Макдоуэлла. Лангтон взял толстый черный фломастер и провел линию от «мишени» Макдоуэлла ко всем жертвам, кроме Мелиссы. И начал перечислять их в связи с Макдоуэллом, чертя стрелы на доске.

— Берил Виллиерс служила у Макдоуэлла в оздоровительном центре. Она ушла из дома и стала с ним жить. Его ночной клуб пошел ко дну, и наша жертва тоже покатилась по наклонной плоскости. Какое-то время она была проституткой и работала на Макдоуэлла — своего сутенера. По его словам, тогда она и пристрастилась к наркотикам. Когда его арестовали, обвинив в аморальных и незаконных способах заработка, а также в скупке краденого алкоголя, ночной клуб закрыли, а Макдоуэлл угодил в тюрьму. Берил познакомилась с Лилиан Даффи и прочей компанией в доме на Шаллкотт-стрит. Макдоуэлл утверждает, что все наши жертвы в разные годы жили или бывали там.

Теперь Лангтон вооружился красным фломастером и нарисовал линию, соединяющую жертв с Шаллкотт-стрит. Он опять-таки исключил из их числа Мелиссу Стивенс.

— Макдоуэлл признал, что набросился на Лилиан Даффи и избил ее, а ее сын, Энтони Даффи, ввязался в драку. Однако она обвинила в изнасиловании сына, но, как мы знаем, впоследствии отвергла свое обвинение. Впрочем, дело было сделано и привлекло внимание полиции к Даффи. Итак, наш главный подозреваемый Энтони Даффи, он же Алан Дэниэлс, тоже связан с Макдоуэллом. Видите эту стрелку? Она подводит нас к Барри Сауфвуду: он служил в манчестерской полиции нравов, когда Даффи впервые задержали и допросили. Макдоуэлл сообщил нам, что и Кэтлин Кииган, и Лилиан Даффи, в сущности, растлевали мальчика, продавая его любителям живого товара. Обе женщины не брезговали торговлей детьми, жившими в их доме, и за деньги были готовы на все. Такова предыстория Дэниэлса, но мы помним, что словам Макдоуэлла не следует доверять. Для человека, заявляющего, что он редко бывал на Шаллкотт-стрит, он слишком хорошо осведомлен. И к тому же подозревается в убийстве трех женщин.

Лангтон продолжил обсуждение проблемы причастности Макдоуэлла к расправе над жертвами.

— Конечно, ему могли подложить эти сумочки, чтобы свалить на него вину, хотя и сам Макдоуэлл вполне способен на преступления, — заметил он, и все засмеялись. Лангтон смущенно осмотрелся по сторонам.

— О’кей, допустим, что так оно и есть. Журналистам известно, что подозреваемый арестован. И сегодня мы привезем Макдоуэлла из «Уандсуорта» на новый допрос и дачу показаний. Примем это как данность. Вы все отлично потрудились и сумели многое раскопать.

Наконец-то Лангтон попросил Анну зайти к нему в кабинет.

— Вы уже видели результаты отпечатков пальцев на рамке? — поинтересовался он.

Она кивнула.

— Да. Я знаю. Алан Дэниэлс проник ко мне в квартиру.

— Вас по-прежнему будут охранять и дежурить у вашего дома. Дэниэлс также находится под наблюдением.

— Значит, Макдоуэлл… Кто он? — нахмурилась Анна.

— Возможный подозреваемый. Но также и приманка.

— Что?

— Пока у нас не появятся очередные доказательства. А Дэниэлса я сейчас трогать не стану. Мы могли бы его арестовать из-за отпечатков пальцев на рамке вашей фотографии, однако позднее он был у вас в квартире с вашего согласия.

— Но учтите, это случилось гораздо позже. А перевернутая фотография насторожила меня за несколько дней до его прихода, — упрямо возразила Анна.

— Да, я знаю. Но он-то может считать иначе, и тогда его слова будут использованы против вас.

— Это нелепо и чудовищно! — вскипела Анна. — И, во всяком случае, в судмедлаборатории сумеют доказать его ложь.

— Понимаю, однако мы должны предугадать все его письменные разъяснения. Нам все еще не хватает свидетельств, способных прижать его к стенке. Ездил ли он в Манчестер в последние недели? Ведь он, по сути, преподнес нам Макдоуэлла на блюдечке…

— Ну и что нам нужно делать?

Лангтон пояснил ей:

— Будем и дальше следить за вашей квартирой и за вами. Уверен, что он постарается с вами встретиться, просто чтобы разузнать о Макдоуэлле.

— А если это случится, о чем я вправе ему рассказать?

Лангтон забарабанил пальцами по столу.

— По-моему, о многом. Пусть он остается на месте, и тогда мы сможем схватить его в любой момент. Ему нужно внушить, что наша приманка — истинный виновник и убийца. Он должен так думать, и тогда мы почувствуем себя в безопасности. Вы согласны?

Анна кивнула.

— По-моему, вы с этим справитесь. Я хочу, чтобы вы присутствовали на допросе Макдоуэлла, но прошу вас играть по правилам, Трэвис. Вам нельзя, вам невозможно рисковать, подвергать себя любой опасности. Ясно?

— Да, сэр.

Последовала пауза. Он все еще глядел на нее, и Анна не знала, уходить ей или нет. Затем он ласково улыбнулся.

— А с сиденьями вы хорошо придумали, Трэвис. Сумели докопаться. Ваш папа мог бы вами гордиться.

Она подавила нахлынувшие эмоции.

— Спасибо.

— О’кей, пока что все.

* * *

Макдоуэлла привезли из «Уандсуорта» в Квиннз Парк в наручниках и тюремной робе, свежевымытого и аккуратно выбритого. Он прибыл на допрос после трех часов дня. «Совсем иной человек», — подумал Лангтон, мельком увидевший его утром в здании суда.

Макдоуэлл успокоился и вел себя на редкость адекватно. Медицинская помощь, питание и крепкий сон ночью, кажется, сотворили чудо. Он понял всю серьезность обвинений. И хотя снова признал свою вину в хранении наркотиков, категорически отрицал причастность к убийствам.

Когда Анна и Лангтон появились в комнате для допросов, с Макдоуэлла сняли наручники. Он сидел рядом со своим новым адвокатом, человеком с худым, вытянутым лицом, которого звали Фрэнсис Беллоуз. Лангтон представил его Анне — сами мужчины познакомились чуть раньше во время заседания суда. Беллоуза назначил суд, и он специально приехал из Манчестера, успев подробно переговорить с Макдоуэллом в тюрьме.

— Сержант Анна Трэвис будет вести этот допрос вместе со мной, — пояснил Лангтон, поставив ей стул.

Анна села напротив Макдоуэлла. Он показался ей огромным, сильным и, вопреки ее ожиданиям, каким-то зловеще красивым.

— Ладно, начнем, — сказал Лангтон и включил магнитофон, а потом повернулся и проверил готовность видеокамеры.

* * *

С двух сидений сняли прозрачную клеенку и положили их отдельно друг от друга. Судмедэксперты тщательно осмотрели каждый дюйм, держа в руках лупы. Они взяли на пробу образчики шерсти, синтетического ковра, масляных пятен, опилок и песчинок. После эти образчики перечислили и пронумеровали, а эксперты сосредоточили внимание на самих сиденьях. Их разочаровало, что сиденья аккуратно отчистили, перед тем как отвезти в «Аварийную компанию». Кожа находилась в безупречном состоянии, правда, от нее пахло плесенью и жидкостью для чистки.

Обычно к коже не пристают никакие волокна. Два специалиста разделили между собой сиденья, обшаривая их дюйм за дюймом, но ничего, кроме нескольких песчинок, так и не нашли. Они обследовали их изнанку, где кожа была застрочена параллельными швами, и под ними скопились катышки пыли и однопенсовая монета. Но затем им повезло. Среди швов, еле различимый глазом, лежал волосок. Экспертам далеко не сразу удалось его извлечь. Один-единственный светлый волосок, вырванный с корнем и упавший на пассажирское сиденье.

Новое открытие обнаружилось при ярком свете наведенного фонаря. Вещица провалилась в загиб шва и прилипла к нему. Один из судмедэкспертов подхватил пинцетом какой-то кусочек розового стекла. Волосок и розовое стекло поместили в разные коробки-контейнеры, собираясь отдать в лабораторию на тестирование.

* * *

Прошло уже больше двух часов, а Макдоуэлл по-прежнему плакал, рассказывая о своих отношениях с жертвой, Берил Виллиерс.

— Берил любила экстази, не могла без этой штуки и дня прожить. Ей так нравилось чувствовать эйфорию, вы поняли, о чем я? Никак не мог ее остановить. У меня возникли проблемы, меня погнали в шею, а она начала принимать их все чаще. Ну, и больше полугода я не выдержал. Загремел в тюрягу, а когда вышел оттуда, она меня бросила. Сбежала. Я искал ее по всему Манчестеру, а потом нашел в этой дыре у Лилиан Даффи. Явился туда, пообщался с кучей старых шлюх. Говорю вам, я хотел, чтобы она вернулась. Я любил ее.

— Вы тут все время повторяете, как вы искали Берил. Значит, она поселилась тогда у Лилиан Даффи? — осведомился Лангтон.

Макдоуэлл на минуту замялся.

— Да, в этой проклятой хибаре на Шаллкотт-стрит. Теперь Берил подсела на героин, а Лилиан Даффи отправила ее торговать собой на улице.

Лангтон начал раскладывать на столе фотографии жертв, а Макдоуэлл тыкал пальцем в снимки.

— Ага, ага, вот они все. То приходили туда, то уходили. Да почти каждая шлюха в Манчестере там кантовалась.

Лангтон бросил взгляд на Анну.

— Вы видели у них в доме ее сына?

— Да.

Судя по описаниям Макдоуэлла, Энтони рос еще более жалким и заброшенным, чем представляла себе Анна. Ребенок воспитывался в доме, полном женщин, но на него либо не обращали внимания, либо били. Он находил временное убежище и отдыхал лишь у приемных родителей, но ненадолго, потому что мать постоянно требовала вернуть его ей.

— Вам уже задавали вопрос об убийстве Лилиан Даффи, не так ли?

— Вот черт! Я же тогда пошутил. Просто мы с ней однажды поцапались. И она вовсе не валялась на земле, а стояла, когда я оставил ее там, на дорожке. А ее сынок был рядом и смотрел на меня как полоумный. Потом я услышал, что ее забрали копы — избитую и всю в крови. Он-то ее и излупил.

— Он избил свою мать?

— Да.

— Ну а как насчет убийства?

— Я ее не убивал. Да и случилось это куда позже. Но вот у него причин было хоть отбавляй.

— Каких причин?

— Что она с ним только не делала — и в шкаф запирала, и еще кое-что. Он целыми днями торчал на улице, и ему не открывали дверь.

— Вы себе противоречите. Раньше вы утверждали, что редко бывали на Шаллкотт-стрит, а теперь выясняется, будто дневали там и ночевали.

Макдоуэлл снова смутился.

— Ну, я же сказал, что пришел туда искать Берил.

Лангтон постучал по столу ручкой.

— Но вы туда и раньше заходили. Сначала вы говорили, что он был совсем маленьким, а затем описали, как он ее избил.

— Э, да, верно. — Макдоуэлл закурил сигарету.

— Так сколько же раз вы посещали этот дом на Шаллкотт-стрит?

Макдоуэлл пожал плечами.

— Понимаете, я был без работы, мой клуб закрыли, настали трудные времена, и мне нужно было где-то залечь на дно. Вот я туда и отправился.

— И когда вы в последний раз видели сына Лилиан Даффи?

— Энтони? Да лет двадцать назад, приятель. Тогда он явился за своей метрикой, а может быть, это случилось после его ареста. Не припомню. По-моему, он уже умер. У меня что-то все в голове перепуталось от пьянства.

— Выходит, никаких контактов у вас с ним не было? Например, в последние несколько месяцев?

— Вы меня не слушаете. Я его не видел с тех пор, как он вздул свою мамашу, расправился с нею и слинял. — Макдоуэлл опять вспотел. — Я себя плохо чувствую.

— Вам сейчас нужен перерыв?

— Мне нужна бутылка водки, но вряд ли вы мне ее дадите!

Было уже больше половины седьмого вечера, когда они решили закончить допрос. В последние часы Макдоуэлл вновь трясся. Плохо соображал, а комната пропахла его отвратительным потом. Его отправили в «Уандсуорт», но утром собирались привезти на очередной допрос. В ближайшие шестнадцать часов полицейские могли спокойно вздохнуть.

* * *

Лангтон был ошеломлен, узнав о находках судмедэкспертов в сиденьях машины. Он не рассчитывал на столь блестящий результат.

Когда он позвонил в лабораторию, ее сотрудники уже разошлись по домам. Льюис тоже вернулся к своему младенцу. Баролли остался дежурить и организовывал наблюдение за квартирой Анны. А она укладывала вещи в сумку.

— Вы уходите, Трэвис? — спросил Лангтон, покосившись на нее из-за облака сигаретного дыма.

— Да, если только я вам не нужна.

— Нет, не нужны. Спокойной ночи!

Она перевела взгляд с нетерпеливого Лангтона на взволнованного Баролли и сняла с вешалки пальто.

— В таком случае спокойной ночи. — За нею закрылись вращающиеся двери.

Баролли вкратце сообщил новости Лангтону, который стоял в плаще в центре комнаты и тоже намеревался уйти: Дэниэлс провел почти весь день дома и лишь съездил позаниматься гимнастикой. Он возвратился, купив номер «Ивнинг стандарт».

— По крайней мере, ему известно, что мы последовали его плану, — заметил Баролли, показав Лангтону экземпляр газеты. В статье на первой полосе говорилось, что подозреваемый арестован за серийные убийства.

Лангтон глубоко вздохнул, и из его ноздрей потянулись кольца дыма.

— Значит, вы довольны? — полюбопытствовал Баролли.

Лангтон сел и ссутулил плечи.

— Многое зависит от завтрашних лабораторных анализов, не так ли?

— Да. Они сказали, что волосок вырван с корнем и не сомневаются в результате тестов ДНК. Как вам кажется, шеф, может быть, нам надо вот сейчас, вечером, схватить негодяя?

— Я уже об этом думал. Но лучше сперва связаться с Трэвис и посоветовать ей, что говорить, если он снова позвонит.

— По-вашему, он осмелится?

— Ему не терпится выяснить, что мы делаем с Макдоуэллом.

— Почему бы не снять охрану? Эта группа наблюдения и прикрытия нас и без того разорила. На нее никаких бюджетных денег не хватит.

Лангтон выбросил окурок.

— Потому что, приятель, если мы не получим нужных результатов от судмедэкспертов, он упорхнет от нас, как бабочка.

Он посмотрел на часы.

— А кого мы отправили к дому Трэвис?

Баролли проверил по списку.

— Дик Филдс приступил к дежурству в восемь вечера.

— М-м-м.

— Я хочу немного перекусить, пока не закрыли буфет.

— Кто пасет Дэниэлса?

Баролли опять взял список и передал шефу. Лангтон поглядел и швырнул его на стол. Он устало зевнул.

— Отчего бы нам не «подзарядить батарейки», шеф? — с тревогой осведомился Баролли. — Буфет закроют с минуты на минуту.

Лангтон сунул руки в карманы и поднялся.

— Лично я хочу выспаться. Хоть немного. Позвони мне домой часочка через два.

Когда он вышел, Баролли с облегчением вздохнул.

— Он вымотался, — отметила Мойра.

— Сбегай и принеси мне сандвич с беконом, а то я проголодался. Тебе не трудно?

Мойра отодвинула стул.

— Надеюсь, он дома как следует поест. А то у него с утра маковой росинки во рту не было.

— Ты мне лучше не рассказывай.

* * *

Анна накупила продуктов в местном супермаркете. Когда она вернулась к своей малолитражке, зазвонил мобильный телефон. Она зажала его между плечом и подбородком, расставляя сумки по сиденьям.

— Трэвис, — откликнулась она.

— Привет, это я.

— Кто-кто? — Анна выронила сумки, сразу поняв, кто ей звонит.

— Вы опять не узнали мой голос?

— Простите. Это Алан.

— Да. Алан. А вы где?

Она растерялась, мучительно пытаясь подыскать верный ответ.

— Я в «Теско». И занята покупками.

— В каком «Теско»?

Анна уселась в машину.

— В том, который на Кромвел-роад.

— Да, я знаю.

Она захлопнула дверцу и заперла ее. Откуда у него номер ее мобильника? Как он его разузнал? — задумалась Анна.

— Вы все еще там? — поинтересовался он.

— Да. Только что села в машину. На самом деле я на автостоянке.

— Вы совсем рядом с Куиннз Гейт. Почему бы вам не подождать? Я сейчас к вам выйду, и мы встретимся.

— К сожалению, ничего не получится. Я пригласила мастера починить мойку, и мне нужно поскорее вернуться домой.

— Что же, тогда в другой раз.

— О’кей.

Она не была уверена, кончил он говорить или нет. И прислушалась.

— Как все прошло? — спросил Дэниэлс.

Анна так и подскочила на месте.

— Что прошло?

— Я прочел в газете, что вы кое-кого арестовали. А утром он был в суде.

— Да, был. Но знаете, Алан, я не могу об этом рассказывать.

— Почему?

— Вы и сами знаете почему. Я расследую дело, и это неэтично.

— Но ведь я вас на него и вывел. — Похоже, он обиделся.

Анна ощутила, как вспотели ее подмышки.

— Да, я знаю.

— Ну и как, они нашли доказательства?

— Мой шеф сойдет с ума, если я вам скажу.

— Он просто ревнует.

— Сомневаюсь. — Анна негромко засмеялась. — Мне пора ехать, Алан.

— Что же, до свидания. — Он повесил трубку.

* * *

Баролли сидел за столом и жевал сандвич, когда позвонила Анна и сообщила ему об этом телефонном контакте.

— Черт, где вы? — Он прожевал кусок и чуть не поперхнулся.

— Я в «Сэйнсбери», на Эдгуар-роад. На автостоянке. Он хотел со мной встретиться, но я объяснила, что зашла в «Теско» и тороплюсь домой. Мне должны починить мойку. Так что он знает — я буду у себя.

— Послушай, позволь мне тебе перезвонить. Ты поезжай домой, а я пока переговорю с шефом.

— О’кей. — Анна выключила мобильник.

Баролли позвонил на квартиру Лангтону.

— Черт бы его побрал, шеф не отвечает, — пожаловался он Мойре.

— Но он уже должен был к себе вернуться.

— Да, понимаю. Но, может быть, он задремал и не услышал звонок? Надеюсь, сейчас он возьмет мобильник. — Баролли еще дважды набрал его номер, а потом перезвонил Анне. — Трэвис? Никак не могу связаться с шефом. Но он живет с тобой рядом. Тебе не трудно созвониться с ним и сказать, что ты к нему едешь?

— Подожди минуту. — Анна записала адрес Лангтона. Она часто гадала и прикидывала, где же он живет. И двинулась в сторону Килбурна. Отыскала его улицу слева от шоссе Килбурна и снизила скорость, высматривая нужный номер дома.

Анна поднялась по ступенькам дома 175 и нажала на кнопку одного из необозначенных звонков. Ей ответил женский голос:

— Кто там?

— Меня зовут Анна Трэвис. Это квартира Джеймса Лангтона? — Она не упомянула его чин из соображений безопасности. Ей было известно, что многие полицейские не любят, когда соседи знают об их работе.

Анне повезло. Тяжелая дверь с жужжанием открылась. Она вошла в довольно обшарпанный подъезд и взглянула на лестницу.

— Заходите, поднимайтесь. Это на втором этаже, направо, — произнес голос. Анна прошла в квартиру, ей уже отворили дверь.

— Это Анна Трэвис. Хэлло!

Комната была темноватой, хотя на столике стояла зажженная лампа. Анна обратила внимание на старую облезлую мебель, груды газет и папок и велосипед, висевший над книжным шкафом.

Блондинка в халате и тапочках сушила волосы, вытирая их полотенцем. Высокая, не ниже пяти футов девяти дюймов, с женственной соблазнительной фигурой, она потрясающе смотрелась даже без косметики и произвела на Анну сильное впечатление.

— Привет. Извините, что сразу не открыла дверь, но я была полуголая. А он говорит по телефону и знает, что вы здесь.

— У меня срочное дело, — пояснила Анна.

— Я — Нина Дэвис. Ваша начальница в ДЛ. — Она сделала шаг навстречу Анне и подала ей руку, крепко пожав ее ладонь.

Анна заметила аккуратные ногти с ярким лаком, но тут же отвернулась, стараясь не глядеть в большие голубые глаза женщины.

— Я о вас многое слышала. Не желаете ли сесть? Он вот-вот освободится.

— Нет, спасибо.

До Анны донесся голос Лангтона, говорившего, очевидно, в своей спальне:

— Когда он ей позвонил? А служба наблюдения успела доложить? Он по-прежнему в Куиннз Гейт? И перехват-определитель на месте? Да, хорошо. Значит, он никуда не выходил из квартиры? Что? Что она сказала? Дай мне номер телефона Майка Льюиса.

Нина протерла влажные волосы и расчесала их.

— Его несколько дней не было дома. Вы не хотите кофе или чего-нибудь покрепче? Я сейчас сварю и…

— Нет, благодарю, — отрывисто отозвалась Анна. — Насколько мне удалось расслышать, он в курсе событий и ничего нового от меня не узнает. Так что я пойду.

Но из спальни до нее долетел громкий окрик: «Трэвис!» Нина просунула голову в дверь.

— Она говорит, что уходит.

— Задержитесь на секунду, Трэвис! — заорал Лангтон. Нина недоуменно пожала плечами и скрылась в ванной.

Анну била дрожь, но не из-за нервного потрясения от внезапного звонка Дэниэлса. Нет, ее расстроило присутствие блондинки в доме шефа. До сих пор ей не приходило в голову, что Лангтон может с кем-то жить и уж тем более со служащей полиции.

Лангтон появился в поношенном, выцветшем халате.

— Итак, сукин сын вам все же позвонил. Передайте мне, что он сказал, — слово в слово. А то мне известен лишь пересказ Баролли.

— Он спросил меня о Макдоуэлле. Сказал, что прочел о нем в газетах. Я заторопилась, как только он сообщил, что может встретиться со мной на автостоянке. Не знаю, где он сейчас.

Лангтон потер глаза.

— Я только что проверил. Он дома. Послушайте, вам надо успокоиться. Если он выйдет из дома, нас сразу оповестят. А около вашего дома надежная охрана.

— Что мне делать, если он снова позвонит и захочет меня проведать?

— Дайте ему возможность выговориться. Да и сами поболтайте с ним. Расскажите о наших заседаниях и спорах, но больше ни о чем. И умоляю, не приглашайте его к себе. Придумайте какой-нибудь предлог.

— Но если он под наблюдением, а у моего дома стоит дежурный, то почему бы и нет?

— Потому что я так сказал, Трэвис.

— Да, сэр. Он позвонил мне на мобильный, а значит, может перезвонить еще раз. И даже не раз, а несколько.

— Если ваш мобильник засигналит, не отвечайте. Мы хотим, чтобы он пользовался обычным телефоном, тогда мы сумеем за ним проследить. Но, если он начнет настаивать на приходе, откажите ему как можно резче. Вам ясно?

— Да, сэр.

Лангтон склонил голову набок.

— С вами все в порядке?

— Да, у меня все отлично, спасибо. — Она отвела от него взгляд.

Внезапно Лангтон потянулся к ней и взял рукой за подбородок.

— Признайтесь мне откровенно. Вы хотите, чтобы я был с вами рядом?

— Нет, нет, не хочу. — Она повернулась вполоборота. — И, кроме того, вы, кажется…

— Что вам кажется?

— Ничего. Передайте Нине, что я с нею попрощалась. Рада была с ней познакомиться. Спокойной ночи.

Он отошел и взглянул на часы. Анна закрыла за собой дверь и удалилась. А когда села в машину, постаралась остудить свой пыл.

— Это не твое дело, с кем он живет, — бормотала она. — Да он ничего и не скрывал. Говорил, что любит блондинок, и нашел себе женщину по вкусу, да к тому же свою начальницу.

Анна раздраженно завела мотор, размышляя, известно ли кому-нибудь в отделении, в том числе и руководству, о его близости с Ниной.

* * *

Баролли повесил трубку.

— Трэвис побывала у шефа, — поделился он с Мойрой. — И теперь Дэниэлс насторожится, начнет все дважды проверять и звонить ей каждую минуту. Мне это не нравится. Мы просто должны арестовать негодяя.

— Шеф беспокоился об Анне? — откликнулась Мойра. — Очевидно, подумал, что Дэниэлс опять попробует к ней проникнуть? — Мойра уселась на краешек стола Баролли.

— На это он, черт возьми, и надеется, Мойра.

Она посмотрела на свои ногти.

— Он перешел в наступление. Пусть Лангтон понаблюдает. По мнению эксперта, Дэниэлс мастерски играет в эти игры. Вот ублюдок! А зачем шефу понадобился номер мобильника Майка Льюиса?

* * *

Анна не без труда разложила покупки по местам. Потом она взяла миску и смешала яйца с протертым сыром. Когда она добавила немного масла на сковородку, зазвонил мобильный телефон. Она знала, что автоответчик даст отбой, так что пусть звонит. Один раз, два, три, четыре, пять. Когда звонки прекратились, она повернулась к плите, зажгла газ и поставила сковородку на медленный огонь. Мобильник зазвонил снова, но она не обращала на него внимания, взбалтывая омлет и посыпая его сыром. Очередной звонок, а вслед за ним еще два. Она их по-прежнему игнорировала. Открыла ящик буфета, достала вилку, сняла со сковородки омлет и переложила его на тарелку.

От волнения ей расхотелось есть, и она попробовала лишь два куска. Устало проверила автоответчик: семь пропущенных звонков, никаких сообщений. А абонент Ай-Ди молчал.

Когда она села смотреть телевизор, то услыхала еще два мелодичных звонка. Мобильник Анна оставила на кухне. Ей вспомнились слова Майкла Паркса. Ее отклики должны усыпить бдительность Дэниэлса, отвлечь его, и тогда он не сможет овладеть ситуацией. Больше она не вникала в суть телепередачи.

Анна снова взяла тарелку и чуть не выронила ее, когда раздался звонок обычного телефона. Вскоре она подошла и сняла трубку.

Это был Лангтон.

— Ну что, он вам звонил?

— Девять раз, по мобильному. Абонент Ай-Ди молчал.

Повисла пауза.

— Это свидетельствует о его страхе и нежелании пользоваться обычным телефоном. Вы ведь сказали ему, что будете у себя?

— Да.

— О’кей. Должно быть, ему не сидится дома. Что же, а вот мы посидим и приглядимся, решит он выйти на улицу или нет. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Анна дважды проверила каждое окно и дверь, убедилась, что они крепко заперты. Вернулась в гостиную, села в кресло и, заметно нервничая, принялась ждать. Они использовали Макдоуэлла как приманку, а теперь хотят воспользоваться ею как наживкой.

— Какой же он сукин сын, если я для него — всего лишь наживка, — пробормотала она и почесала голову. В сущности, они оба, и Лангтон, и Дэниэлс, использовали ее, но по разным причинам.

* * *

Лангтон попросил полицейских, стороживших дом Дэниэлса, проверить, у себя ли их подопечный. Они выяснили, что никто не видел его выходившим из подъезда, а в комнатах горит свет. Лангтона это не удовлетворило, он настаивал на более решительных мерах и предложил им опросить жильцов нижнего этажа. Тогда они в отделении окончательно удостоверятся, что он не мог незаметно выскользнуть.

Полицейские вышли из патрульной машины, пересекли улицу и позвонили в квартиру нижнего этажа. Ее отперли, оставив цепочку, и в дверном проеме показалась молодая девушка. Они поговорили минуты две, а затем один из полицейских направился в ее квартиру. На обратном пути он сообщил своему коллеге:

— Дэниэлс мог спуститься по пожарной лестнице. Поднимись-ка к его окошкам и посмотри.

Через несколько минут Лангтону позвонил Льюис.

— Дэниэлс воспользовался пожарной лестницей и сейчас едет в такси. Мы у него на хвосте и приблизились к Мраморной арке.

— Оставайся на связи, — проговорил Лангтон. — Я буду ждать.

— Слушаюсь. — Льюис выключил мобильник.

* * *

Мойра изумленно подняла брови, когда Баролли швырнул телефонную трубку.

— Черт знает что такое! Эти проклятые охранники постучали ему в дверь, полагая, что он все еще дома! Ну как, ты догадалась? Им никто не ответил!

— А у пожарной лестницы кто-нибудь дежурил?

— Мы думаем, что да.

В эту минуту Лангтон в тренировочном костюме с натянутым на голову капюшоном добежал до угла улицы, где жила Анна. Он сел в машину без номера, поджидавшую его напротив ее окон.

Мобильный телефон Анны зазвонил, по ее подсчетам, в десятый раз. Она выслушала пять гудков, после которых сразу раздались звонки обычного телефона. Анна в ужасе медленно подошла к нему и сняла трубку.

— Хэлло?

— Анна?

— Алан?

— Почему вы не отвечали мне по мобильному телефону?

— Должно быть, у меня подсели батарейки. А разве вы мне звонили?

— Не имеет значения. Ну как, вам починили стиральную машину?

— Это была мойка, — уточнила она. — Да, спасибо, мастер там все наладил.

— Что вы делаете?

— Собираюсь принять ванну. Мне нужно пораньше лечь спать.

— Вы уже поели?

— Да. Сделала себе омлет с сыром.

— Значит, вы не станете со мной обедать? Вам не хочется?

— Нет, мне хочется, Алан, но сегодня вечером я не могу. Сейчас очень поздно.

— Вы разбили мне сердце, и знаете, что… — Он заговорил вкрадчивым тоном соблазнителя: — Я помню этот поцелуй… когда все случилось и вы были в моих объятиях. Для вас это нечто особое, небывалое?

Она смутилась.

— Да.

— Слава богу, что так. — Он беззаботно рассмеялся. — Я надеялся, что выглядел не слишком глупо. А когда вам удастся со мной увидеться?

— У меня нет при себе расписания. Да оно и не поможет. События начали бурно развиваться, и трудно что-либо предсказать.

— Я понимаю — арест Макдоуэлла. Ему предъявили обвинение?

— Да, сегодня утром он был в суде.

— Его обвинили в убийствах?

— Да, но не во всех. Некоторые остались недоказанными. Ну вот, вы опять меня выспрашиваете, Алан. Вы же знаете, что мне не положено об этом говорить.

— Вы глупо себя ведете.

— Извините.

— Вам не следует мне так отвечать. Как-никак я довольно близко был знаком с одной из жертв. И, конечно, мне хотелось бы узнать обо всем поподробнее.

— Простите, Алан, я вас понимаю. Вы заинтересуетесь еще сильнее после рассказов Макдоуэлла.

— Что же он вам рассказал?

— Речь шла о вашем детстве. О том, как с вами скверно обращались.

— А ее тоже причислили к убитым им жертвам?

Анна отметила, что он по-прежнему не употребляет слово «мать». Дэниэлс ни разу не назвал Лилиан Даффи и по имени.

— Ну как, причислили или нет?

— Я могу сообщить лишь одно — в подвале Макдоуэлла обнаружены очень серьезные вещественные доказательства преступлений.

— Какие именно?

Анна вздохнула. Лангтон велел ей не вдаваться в подробности и отвечать по возможности неопределенно.

— Это была сумочка, — сказала она, — принадлежавшая одной из жертв.

— Довольно убедительно, не так ли? И больше вы там ничего не нашли? Серийные убийцы хранят вещи своих жертв словно фетиши.

— Да, а Макдоуэлл всегда пользовался успехом у женщин. Но допрашивать его тяжело. Он то и дело загоняет нас в ловушки. Он очень, очень умен.

— Неужели мы говорим об одном и том же человеке? Он горький пьяница, хам и невежда.

— Как-то непохоже. И он нанял себе отличного адвоката.

В эту минуту Анна услыхала жужжащий звук. Она поглядела на пол — шнур был коротким, и ей бы не удалось перенести телефон к двери.

— Алан, вы можете подождать секунду? Я оставила кофейник на плите.

Она положила трубку. И в прихожей поглядела в «глазок», но ничего не увидела. Затем она спросила по домофону:

— Кто это?

— Лангтон, — затрещал голос в домофоне.

Анна ответила ему и стала ждать, открыв дверь.

Но через несколько секунд в ее квартиру ворвался Дэниэлс. Он остановился перед ней, улыбнулся и взмахнул своим мобильником.

— Это сюрприз. Вы меня впустите? Хорошо получилось, как по-вашему? Похоже? — Он повторил имя Лангтона грубоватым, отрывистым голосом.

— Не знаю, в какую игру вы решили сыграть, но я не желаю вас видеть.

— Я просто не мог больше вытерпеть. Не сердитесь на меня, Анна. Обещаю вам, я выпью чашку кофе и сразу уйду.

— Алан, я и правда не могу. Я уже объяснила вам почему.

— Ну и что я теперь должен чувствовать? — отозвался он и прижал руку к сердцу. — Поймите, я пытаюсь вам помочь, и ничего более.

В отделении Баролли слушал их разговор, надев наушники. Рядом с ним сидели двое полицейских.

— Она все делает правильно. Нет, что-то не так. Она не у телефона. Но я слышу, что она к кому-то обратилась. О господи, это же он, — с ужасом произнес Баролли. — Это Дэниэлс, он явился в ее чертову квартиру.

Полицейские промолчали и что-то записали. Пока Баролли продолжал вслушиваться, кто-то из них переключил радиосигнал в наушниках и повернулся к Баролли.

— Суперинтендант Лангтон уже в курсе? Вы говорите, он знает о приходе Дэниэлса?

Полицейский чуть-чуть отодвинул один наушник.

— А вот я уловил голоса, значит, перехват с телефона действует и он на крючке.

— Слава богу, что так, — ответил Баролли.

* * *

Дэниэлс направился в гостиную.

— Я хочу, чтобы вы немедленно покинули мой дом. Уходите!

— Обещаю вам, я пробуду всего несколько минут. Не забывайте, я джентльмен.

Анна видела, что ее телефон по-прежнему работает в контакте, и знала — она может взять его в любую минуту.

— Лучше бы вы теперь убрали телефон, — кивнул на него Дэниэлс.

Анна растерялась. Ее сердце отчаянно забилось. Она приподняла аппарат, нажала на кнопку «разговор», а потом опустила и передвинула.

— Вы не желали бы выпить бокал вина или чашку кофе?

— Нет. Я просто должен с вами поговорить.

* * *

Лангтон бегом поднялся по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Он видел, как Дэниэлс вошел в квартиру Анны. Он также видел, что она оставила дверь открытой. Лангтон молча, на цыпочках, приблизился ко входу, и наконец до него донесся обрывок их разговора.

Анна предложила Дэниэлсу сесть. Он сунул свой мобильник в карман и устроился рядом с нею на диване. Анна поставила телефон чуть поодаль и безмолвно помолилась, надеясь, что там будет записано каждое их слово. Она не перечисляла все сумочки, найденные в подвале Макдоуэлла, и Дэниэлс не знал, сколько их там было. А он вскользь заметил, что Макдоуэлл пьет запоем, и, судя по его реплике, они встречались совсем недавно.

Анна постаралась сохранить спокойствие и улыбнулась Дэниэлсу.

— В Париже уже завершили работу над костюмами?

— О да. И я смог подогнать парик по размеру здесь, в Лондоне.

— И когда у вас начнутся пробы?

— Скоро. Вы должны побывать на студии. А в Париж вы когда-нибудь ездили? Я вас приглашаю.

— Вряд ли меня отпустят, Алан. Из-за этого расследования нам порой приходится дежурить по ночам. В общем, у нас двойная нагрузка.

Лангтон шагнул в прихожую Анны. А оттуда мгновенно проскользнул в ее спальню, через дверь напротив стула и дивана. Место было удобным, и теперь он отчетливо слышал каждое слово Дэниэлса:

— Итак, ему предъявили обвинение, и ваши поиски позади. Вам можно будет закрыть дело?

— Нет, пока еще рано. Его обвинили не во всех преступлениях, да и те, в которых он обвинен… Знаете, он так хорошо держался на допросах и увертывался, уходя от ответов, что мы немного усомнились в доказательствах.

— Хорошо держался и умно себя вел? Не слишком-то это умно — оставлять у себя в квартире сумочки жертв.

— Да, вы правы. Но, может быть, там живет кто-то еще.

У Анны напряглись нервы. Сохранять контроль, загоняя Дэниэлса в угол, чтобы он невольно выдал себя, становилось все труднее. Она боялась, что победа окажется на его стороне, а ей просто-напросто не хватит сил.

— Живет кто-то еще? — Дэниэлс наклонился и придвинулся к ней. — Что вы имеете в виду?

— Улики отыскали не в его комнате, а в другой части квартиры и у других жильцов. Он так считает. Я уже говорила, что Макдоуэлл очень умен.

— Да перестаньте вы это повторять! — рассердился Дэниэлс. — Умен? Полное ничтожество, пьяница и попрошайка.

— Неужели? А когда вы в последний раз видели его?

Дэниэлс встал.

— У меня нет с ним никаких контактов. Почему вы меня об этом спросили? Я его не знаю. И не видел уже долгие годы.

— Извините. Но, по вашим словам, можно было подумать, что вы с ним часто встречались.

— На что вы намекаете, Анна?

— Ни на что.

— Просто мне вспомнилось его имя. Выплыло из прошлого. А я лишь стараюсь вам помочь. Вы это понимаете?

— Да-да, конечно.

— Если вы раскроете дело, то вас сразу повысят по службе и начнут вам доверять. И мне интересно, чем все кончится, Анна. Вот в чем причина моего любопытства.

— Да, но, по-моему, вы не поняли, что из-за вас у меня могут возникнуть осложнения. Как-никак вы подозреваемый.

— Я им был, но больше не являюсь. После его ареста меня нельзя ни в чем подозревать. Ну, разве что… Возможно, вы мне не все сказали?

— Нет. Я ничего не скрывала.

— Вы уверены?

— Да.

— Это очень важно, Анна. Если мы станем часто встречаться, то должны доверять друг другу.

— Разумеется.

— Видите ли, я мечтаю о вас позаботиться. Хочу взять вас с собой в Париж, поводить по магазинам. Вам же это понравится?

— Да.

Он подсел к ней поближе, и ее сердце застучало так быстро, что Анна почувствовала — он тоже следит за каждым его биением.

— Помните, в каком платье вы явились в Оперу, на балет? Оно было милое, но смотрелось не очень выигрышно. У вас отличная фигура. И я всю ночь думал о том, как бы вы выглядели в красивых, стильных нарядах. Мы бы могли замечательно провести время вместе. Что с вами, Анна?

— Ничего. Просто я устала, Алан.

— Надеюсь, вы не расстроились из-за платья? Оно не подчеркивает все ваши достоинства, вот что я хотел сказать, и ничего более. — Он мягко улыбнулся. — Вы бы желали стать настоящей красавицей, Анна?

— Да.

— Завтра мы отправимся на Бонд-стрит, пройдемся по магазинам и накупим всякой всячины.

Теперь он стоял рядом с нею.

— Дайте мне руку. — Дэниэлс взял ее за руку и притянул к себе.

— Алан, уже поздно. Я думаю, вам пора уходить.

— Вы дрожите? Да-да, дрожите. Не бойтесь, Анна. Я буду делать лишь то, что вам приятно. — Он обнял ее. — По-моему, я вам нравлюсь. — Дэниэлс прижал ее к груди, и его крепкие руки сдавили ее талию, как железные тиски. — Разве не так, Анна? И ты мне тоже очень нравишься.

Он нащупал ее лифчик, а потом опустил ладони вниз, добравшись до гладкого живота. Сила его объятий испугала Анну, она в буквальном смысле слова не могла сдвинуться с места. В этот момент дверь с грохотом распахнулась, заставив отскочить их друг от друга.

Когда Лангтон влетел в комнату, Анна чуть было не вскрикнула от радости и облегчения. А Дэниэлс бросился от нее прочь, как затравленный зверь.

— О, прошу меня извинить. — Лангтон, похоже, был озадачен. — Я не знал, что у вас гость. Это мистер Дэниэлс, не так ли?

— Да, — любезно и с явным удовольствием откликнулся Дэниэлс. — Я проезжал мимо и решил нанести короткий визит. На минутку-другую.

Лангтон повернулся к Анне.

— Какого черта, что вы себе позволяете?

Дэниэлс нисколько не смутился и вел себя по-прежнему раскованно.

— Я вижу, вы привыкли работать допоздна, мистер Лангтон. — Он поцеловал Анну в щеку. — Я тебе завтра позвоню. Спокойной ночи.

— Я вас провожу. — Анна последовала за ним к двери.

— Спокойной ночи, Анна, — ласково повторил он. Но вышел, не оглянувшись на нее, и захлопнул дверь.

Анна вернулась в гостиную. У нее дрожали ноги.

— С вами все в порядке? — осведомился Лангтон.

Она тяжело вздохнула.

— Ему не понравилось мое платье. Или платье-костюм, как вы его назвали.

— Что?

Она села на диван, поджав ноги.

— Он хочет взять меня с собой в Париж и одеть с ног до головы в стиле высокой моды.

Лангтон устроился с нею рядом.

— Идите сюда.

— Что? — Она была ошеломлена.

— Я сказал: иди сюда. Давай.

Он распростер руки, и она, ни о чем не думая, уткнулась головой ему в грудь, пока он обнимал и поглаживал ее.

— Расскажи мне все, — попросил Лангтон.

Анна закрыла глаза.

— Просто не представляю себе, как мне удалось все это выдержать. Я страшно устала. Извините. — Ей захотелось высвободиться из его объятий. — У меня нет никаких сил.

Он сжал ее еще крепче, и она вспомнила, как сдавили ее руки Алана Дэниэлса, похожие на железные тиски. Тогда она почувствовала себя беспомощной добычей насильника. Анна отпрянула от Лангтона и встала.

— Я хочу знать, ответьте мне, ради бога, как он сумел ко мне проникнуть.

— Послушай, за ним велось наблюдение. И с тобой ничего бы не случилось.

— Но он был здесь, в моей квартире. И мог меня убить!

— Не глупи, маленькая дурочка.

— Я не дурочка, — пробурчала Анна, зардевшись от гнева.

Она ощутила, что вот-вот сорвется и заплачет. Неужели он увидит ее всю в слезах? Этого она никак не могла допустить. Анна глубоко вздохнула, попыталась успокоиться и вкратце изложила Лангтону свой разговор с Дэниэлсом.

— Я сейчас лягу. Телефон на прослушке, и каждое наше слово, к счастью, было зафиксировано. — Она указала рукой на дверь. — Я пойду к себе в спальню.

— Ты хочешь, чтобы я остался?

— Что? — Анна похолодела.

Лангтон тоже встал.

— Я сказал: ты хочешь, чтобы я остался с тобой?

— Почему бы вам не вернуться домой, к своей блондинке?

Лангтон развел руками.

— Эта «блондинка» — моя бывшая жена. А ты ревнуешь? И потому набросилась на меня?

— Нет! Я разозлилась из-за того, что ваша так называемая группа наблюдения и прикрытия проморгала Дэниэлса и я осталась наедине с серийным убийцей. Но я сыграла свою роль и не сказала ничего лишнего. Только то, что собиралась. А значит, я свою работу выполнила, верно?

Когда она, хлопнув дверью, ушла к себе в спальню, ее мысли метались в замкнутом круге и словно наскакивали одна на другую. Не ослышалась ли она? Что он ей сказал? А может быть, Лангтон имел в виду совсем другое? Неужели он предложил ей отправиться с ним в постель? Анна затрепетала. Наверное, она его неправильно поняла, наверное, речь шла вовсе не о сексе и он просто хотел за нею присмотреть.

Оказывается, Нина — его бывшая жена. Анна выбрала пижаму из вороха ночного белья и застегнула ее до шеи. Стерла с лица косметику лосьоном и вымыла его холодной водой, а потом почистила зубы. На минуту задумалась, сняла с кровати подушку и достала из комода одеяло. Она возвратилась в гостиную.

Лангтон лежал у нее на диване. Его длинное худощавое тело свернулось калачиком, а глаза были закрыты. Анна выронила из рук подушку, встряхнула одеяло и осторожно укутала его. Постояла, глядя на Лангтона сверху вниз, выключила свет и закрыла дверь.