ПЕРЕХОДЯ в Библии от 4 Книги Царств к 1 Книге Паралипоменон, мы встречаем знакомую картину. Может показаться любопытным, что повествование об искупительной истории, переходя от Бытия через Исход, покорение и заселение земли, монархию и пленение, вновь возвращается к Адаму, Сифу, Еносу (1 Пар. 1.1) и повторяет знакомые рассказы о Давиде, Соломоне и их преемниках. Действительно, около половины материала Кн. Паралипоменон буквально слово в слово повторяет ранние Книги Ветхого Завета. Именно точка зрения или взгляд Летописца выделяют это произведение из среды его предшественников и оправдывают его включение в канон. Паралипоменон — это отнюдь не "разогретые Книги Царств". Она по-своему свежа и имеет свой вкус. И если ее правильно понять, дает богатую пищу для богословской мысли. История, зафиксированная в 1–2 Пар., состоит из четырех частей:
Родословие от Адама до Давида 1 Пар. 1-9
Царствование Давида 1 Пар. 10-29
Царствование Соломона 2 Пар. 1-9
Царствование сынов Давида до пленения 2 Пар. 10-36
Реконструкция иродова храма в Иерусалиме.
Последовательность и избирательность для историка — две стороны одной медали. Последовательность необходима в связи с взаимосвязанностью истории. Каждое событие находится в определенных отношениях с другими как нить в ткани, и его нельзя понять в изоляции. Избирательность обязательна, т. к. кто бы смог записать (и кто бы захотел читать) все, что происходило в определенный период. Поэтому историк выделяет то. что наиболее важно. Оба соображения включают элемент субъективности; историк принимает решение о важности того или иного события, находясь под влиянием, по крайней мере частично, своих собственных интересов экономических, социологических, политических, религиозных, военных или их сочетаний.
Еврейский Летописец не историк в строгом западном смысле. Для него история Израиля как бы беременна духовными и нравственными уроками, которым он, будто своеобразная повитуха, помогает родиться на свет. Его интересуют не столько сами факты израильской истории, сколько их смысл. Если всякое истинно историческое сочинение можно истолковать, то писание Летописца можно истолковать и подавно. Это не означает, что рассказ Летописца неточен, когда он отходит от своего основною источника информации Книг Царств. Существенная точность многих эпизодов, взятых из других источников, особенно книги царей Израильских и Иудейских (напр., 1 Пар.9.1; 2 Пар.27.7; 35.27; 36.8), подтверждена недавними археологическими открытиями. В.Ф. Олбрайт указывает, что документальный материал периода до пленения, встречающийся в Кн. Паралипоменон, но отсутствующий в Кн. Царств, "неоднократно подтверждался как достоверный и важный…".
Летописца часто обвиняют в безответственности по отношению к числам, особенно численности сражающихся войск. Согласно 1 Пар.21.5, израильская армия насчитывала 1100000 чел., а иудейская — 470000 чел., в то время как 2 Цар.24.9 насчитывает в армии Израиля 800000 чел., а в армии Иудеи — 500000. Однако, даже здесь числа Летописца не всегда выше чисел Кн. Царств. Фактически, в пяти из семнадцати случаев явных несоответствий числа в Кн. Паралипоменон ниже. Иногда указывается, что легко могли возникать ошибки при переписывании чисел, особенно в тех случаях, когда они обозначались числовым значением соответствующих букв древнееврейского алфавита. Хотя рукописные свидетельства такой практики отсутствуют, вполне возможно, что некоторые несоответствия могли возникнуть при переписывании, а другие — из-за различных способов подсчета.
Опять таки, Летописец мог точно воспроизвести числа из источников, отличающихся от тех, которыми пользовались редакторы 3–4 Цар. Числа часто являются округлениями с символическим значением: сорок лет может означать поколение, или тысяча тысяч (англ. пер. RSV — "миллион") войск Зарая Ефиоплянина могут означать просто огромную армию. Имея столь неподходящие инструменты для определения качества труда Летописца, опасно оспаривать его точность.
ИСТОРИЧЕСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА
Некоторые различия между Кн. Паралипоменон и Царств можно объяснить огромным расстоянием во времени, отделяющим Летописца от описываемых событий. Хотя среди ученых не существует единого мнения относительно даты написания, представляется вполне определенным, что он не мог написать свой труд намного раньше 400 г. до Р.Х, особенно если ему принадлежат Книги Ездры и Неемии. Таким образом, отделенный более чем вековым периодом от последних описываемых им событий, автор способен выделить те эпизоды, значение которых он находит наиболее ценным, особенно с учетом современных ему обстоятельств. Летописца чрезвычайно впечатляет то, как прошлое отражается в настоящем, и он стремится познать сам и преподать другим важные уроки милости и осуждения на примере израильской истории.
Эти уроки имели огромное значение для выживания и спокойствия его народа. Он был измучен жестокостями пленения и обстоятельствами возвращения из плена. Летописец стремился воссоздать историю таким образом, чтобы уверить людей в том, что все находится в руках Божиих, и убедить их быть полностью верными Ему.
Хорошие цари Иудеи — Давид (1 Пар. 10–29), Соломон (2 Пар. 1–9), Иосафат (17.1-21.1), Езекия (гл.29–32) и Иосия (гл.34–35) — принимают в его глазах преувеличенные достоинства, и он подробно описывает их подвиги, не упоминая об их прегрешениях, которые на расстоянии представляются ему сравнительно несущественными. Не пытаясь обелить их — поскольку рассказы об их недостатках, записанные в Кн. Царств, хорошо известны читателям — он сосредотачивает внимание на их безукоризненных качествах и подчеркивает плоды их повиновения Богу.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА
Северное царство навлекло на себя осуждение пророков с самого начала своего существования, поскольку сочетание царей не из дома Давидова и идолослужения было нестерпимо для пророков. Иезекииль (36.24), Осия (3.5), Амос (9.11), Михей (5.2–4 [МТ 1–3]) с нетерпением ожидают воссоединения двух царств под власть сына Давида. Поскольку это был пророческий идеал, а отпадение северного царства — ошибка с самого начала, Летописец не уделяет много внимания описанию его истории. В то время как авторы Кн. Царств делают обзор представителей каждой северной династии, Летописец упоминает о них лишь тогда, когда их пути пересекаются с путями Иудеи (напр., союз Ахава с Иосафатом, 2 Пар. 18). Тот факт, что северное царство не претерпело сколько-нибудь значительного возрождения после пленения, несомненно, истолковывался как утверждение Божественного осуждения над ним. Поэтому Летописец обращает все свое внимание на Иудею, которая пережила пленение и продолжала нести то духовное и этическое служение, которое когда-то было доверено всему Израилю. Некоторые ученые видят в этом пренебрежении северным царством антисамаритянское предубеждение в Кн. Паралипоменон (и особенно в Кн. Ездры и Неемии). Хотя враждебность и существовала, Летописец, стоящий в этом отношении на пророческих позициях, отраженных в кн. Амоса и таких местах, как 4 Цар. 17, не имеет к этому отношения.
БАКТРИЯ
Заслуживает внимания прославление Давида и его рода. Борьба сына Иессеева с Саулом (который заслуживает лишь одной краткой главы — 1 Пар. 10) и его тяжкий грех с Вирсавией и Урией (см.2 Цар. 11–12) не упомянуты. Аналогичным образом пропущены злополучные попытки Авесолома (гл. 17–19) и Адонии (3 Цар. 1–2) захватить престол Давида. Богоизбранный род Давида справился с этими трудностями, и рассказ о них лишь отвлек бы от основного замысла Летописца. Утверждение о том, что для Летописца, Давид заменил Моисея в качестве духовного наставника Израиля, вероятно, чрезмерно, но оно указывает на его центральную роль в религиозной жизни Израиля. Духовная жизненность народа коренилась в нем. Они подражали ему во всем — как в хороших, так и в плохих поступках.
БОГОСЛОВСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ
С некоторой правомерностью Кн. Паралипоменон называют примером догматической историографии — истории, написанной с богословской точки зрения. Богословие Летописца многогранно. Например, он подчеркивает непосредственную деятельность Бога. Битвы выигрывают или проигрывают не благодаря искусству воинов или размеру противостоящих сил, а в соответствии с Божественной волей, а временами, и чудесным вмешательством (напр, 2 Пар. 13.15–18; 17.10; 20.22–25). Летописец свидетельствует о проверенной временем вере израильтян в то, что они одерживают победы силой Господней (Исх.15; Пс.2; 19; 20; Притч.21.31).
Убеждение Летописца в том, что праведность возвеличивает народ, сопровождается его акцентом на индивидуальном воздаянии как в осуждении, так и в награде. Как и Иезекииль, он видел, что сам человек (а не его дети) будет награжден за его действия (Иез.18.2 и далее; ср. Иер.31.29). Хотя этот принцип — часть богословия Летописца (напр., его рассуждения по поводу смерти Саула, тогда как 1 Цар. сохраняет молчание по этому вопросу; ср. 1 Цар.31.8 и далее; 1 Пар.10.13–14), не он его основоположник. Фактически, в своей проповеди он лишь применяет принципы, объявленные во Второзаконии (напр., Втор.27–28) и опробованные в Кн. Судей и Царств.
Использование Летописцем цитат и рассказов, взятых из более ранних книг, подчеркивает, как высоко он ставит богословский авторитет Писания. Одна из граней его стиля — т. н. "Левитская проповедь", которая использует отрывки из пророков, закона и исторических книг (напр, 2 Пар.19.6–7 заимствует из Втор.1.17; Соф.3.5; 2 Пар.20.15–17 цитирует Исх.14.13; 1 Цар. 17.47). Однако, как указывает Чайлдз, Летописец выходит за рамки простого цитирования и включает "весь корпус пророческого писания". Рассказы из кн. Царств, например, читались не как простая история, а как откровение о Божественной воле и плане для Его народа в его текущих обстоятельствах. Еврейская традиция основывается на этом взгляде, называя Кн. Иисуса Навина, Судей и царств "Ранними пророками".
Вероятно, доминирующий богословский акцент Кн. Паралипоменон — постоянное внимание к храму, его богослужениям и служителям — левитам. Сравнение рассказов об учреждении богослужения в Иерусалиме при Давиде (2 Цар.6.12–19; 1 Пар. 15.1-16.3) и при реформах Езекии (4 Цар. 18.4–7; 2 Пар.29–31) выявляет живой интерес Летописца к структуре и служителям израильской религии. Хотя он ни в коей мере не умаляет значения еврейских пророков, левиты, которые помогали священникам в подготовке жертв и которые были обслуживающим персоналом, певчими и привратниками, особенно дороги его сердцу. Несомненно, этот священнический интерес, наряду с отсутствием интереса к северному царству, объясняет почти полное молчание (ср.2 Пар.21.12–15) об Илии и Елисее, которые играют столь важную роль в кн. Царств.
Хотя его священнический взгляд не вызывает сомнений, не следует думать, будто "Летописец ставит левитов в более высокое положение, чем они на самом деле занимали". Сложная история взаимоотношений между священниками и левитами не позволяет сделать какие-либо всеобъемлющие обобщения. Вполне вероятно, что левиты, либо вследствие своего честолюбия, либо из-за невыполнения священниками (которых могло стать недостаточно для обслуживания растущего населения) своих обязанностей, узурпировали некоторые священнические функции. Иезекииль, видимо, хочет исправить подобные нарушения восстановлением закона Моисея (см. Иез.44.10–44).
Всепоглощающий интерес Летописца — теократический характер общины. Непосредственная деятельность Божия, идея воздаяния, авторитет Писания и центральное место храма — все это — составные части Божественного правления Своим народом. Летописец жаждет и пытается внести свою лепту в восстановление славных дней Давида и Соломона — не восстановить монархию, а возвратиться к поклонению в соответствии с законом. Народу, лишенному царей и вынужденному подчиняться персидскому закону, он проповедует слово надежды: вера в Господа и послание Его пророков возвратят Иудее славу, сродни золотому веку нации (2 Пар.20.20).
Точно так, как авторы Книг Царств выбирали, редактировали, составляли и толковали историю Израиля со своей точки зрения, Летописец делал со своей. Если он придает храму и его служителям больше славы и значения, чем пророкам, то, возможно, потому, что на примере прошлого видит важность осознания последствия правильного богослужения для поддержания народного сердца здоровым. Не смущаясь "безумием проповеди", Летописец пытается сделать из успехов и неудач прошлых вождей выводы, которые бы заложили твердые основы нравственности и духовного здоровья в бурной жизни общества после пленения.
ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШЕГО ЧТЕНИЯ:
Ackroyd, P.R. "The Chronicler as Exegete". JSOT1(1977): 2-32.
______. "History and Theology in the Writings of the Chronicler". СШ38 (1967): 501–515.
Coggins, R.J. The First and Second Boob of the Chronicler. Cambridge Bible Commentary. New York: 1976. (Вводный уровень.)
Richardson, H.N. "The Historical Reliability of the Chronicler". Journal of Bible and Religion 26 (1958): 9-12.
Torrey, C,C. The Chronicler's History of Israel. 1954; repr. Port Washington, N.Y.: 1973. ("Восстанавливает первоначальное единство Паралипоменон-Кн. Ездры-Кн. Неемии")
Wiliamson, H.G.M. Israel in the Boob of Chronicles. Cambridge: 1977. (Мысль о том, что верующее ядро не обязательно должно являться исключительным.)