Легким шагом, с распростертыми объятиями, Эрика Медина устремилась к графу, не обращая ни малейшего внимания на сжавшуюся в комочек Клаудию.

— О, Филиппо, — пропела она хрипловатым голосом, — прости, что раньше назначенного времени! Но дядя Отто улетел в Париж, и я освободилась.

— А разве у него на вечер не назначены встречи?

— Мы рассорились за ленчем, и он решил, что чем дольше он пробудет здесь, тем больше будет неприятностей. Он обращался со мной так, как будто я все еще его подопечная!

— Он вырастил тебя, — напомнил граф.

— Да, однако с тех пор я успела выйти замуж и овдоветь! — тряхнула кудрями Эрика. — А он сказал, что я останусь даже без денег на мелкие расходы, если в течение года не выйду замуж.

— Ну, как-нибудь разберетесь.

Она пожала плечами и взглянула на Клаудию.

— Мы уже где-то встречались? — с улыбкой обратилась она к ней. — Не напомните, где?

— Я работаю у синьоры Ботелли.

Улыбка слетела с губ Эрики. Клаудия просто физически ощутила, как шелестят ее мысли: «Что здесь делает продавщица? Что общего может быть у нее с графом?» Клаудия поднялась:

— Не хочу вам мешать. Спасибо за вечер, граф. — Она старалась не глядеть ему в глаза.

— У вас нет повода убегать.

Но Клаудия уже пролетела через вестибюль и спускалась по лестнице. Когда она пыталась справиться с массивным кованым засовом, на ее руку легла другая рука.

— К чему такое поспешное бегство, синьорина? — Его губы улыбались, но глаза были холодны.

— Уже поздно, граф, мне пора домой.

— Мы ведь договорились, что я провожу вас.

— Но синьора Медина…

— Не делайте такого озабоченного лица. То, что Эрика пришла раньше условленного, не может нарушить моих планов. — Он открыл дверь и кивком головы предложил ей пройти вперед.

— Прошу вас, возвращайтесь к синьоре Медине. Я вполне могу добраться до дома сама.

— Чего я не могу терпеть, так это строптивых женщин. И я не посылка, чтобы отправлять меня, куда вам заблагорассудится.

Клаудия представила себе графа в виде бандероли и рассмеялась.

— Что смешного?

— Ничего… все.

— Остановитесь уж на чем-нибудь одном!

— Но вы мне не даете!

Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

— Я привык, чтобы мне повиновались, — сказал он и в доказательство своих слов подхватил Клаудию под руку и вывел в сад.

Сад оказался куда больше, чем она себе представляла, и походил скорее на парк. Они дошли до двери в каменной ограде. Граф открыл ее, и они очутились на узкой набережной. У причала стояли две гондолы и небольшой моторный катер. Граф галантно помог Клаудии перебраться на катер и завел мотор.

Медленно скользили они по глади канала вдоль фасадов старинных зданий. Следя краешком глаза за тем, как умело он делает сложные повороты, Клаудия думала о том, что еще мало знает Венецию.

— Вы сделали большой крюк, — заметила она.

— Я подумал, что нам неплохо будет немного успокоиться. Если уж я вступаю в спор с женщиной, для этого должны быть серьезные основания.

Не зная, что на это ответить, Клаудия сосредоточенно разглядывала окрестности. С какой точки ни смотри на Венецию, она завораживает своей красотой!

— Иногда я подумываю осесть где-нибудь в другом месте, — услышала она за спиной голос графа, — но где бы я ни был, меня все время тянет сюда.

— Это я могу понять.

— И тем не менее вы хотите покинуть Венецию.

— Дело не в моем желании. Все на свете имеет свой конец. Трудно жить в юности на чужбине, но в старости еще тяжелее.

— О какой старости речь? Вы еще совсем дитя!

— Дети имеют обыкновение взрослеть, — усмехнулась Клаудия. — И вообще, мой приезд в Венецию с самого начала был бегством от привычной рутины.

— А если бы вас здесь что-то связывало?

Клаудия молча смотрела на воду. Ну почему рядом с этим мужчиной она чувствовала себя такой беспомощной? Уж конечно, не из-за имени и богатства. Все дело в его манере общения с ней.

— Мисс Рейберн, вы где-то витаете!

Она вздрогнула от неожиданности, потом обернулась и, не глядя графу в глаза, извинилась за свою неучтивость.

Катер достиг знакомой ей части города. Вон за тем мостом улочка, где она живет. По ее просьбе графа заглушил мотор и причалил к берегу. Одним прыжком он оказался на набережной, наклонился и, обняв ее за талию, поставил рядом. Его руки были сильными, но нежными, а дыхание даже не участилось. У Клаудии закружилась голова, и она зажмурилась, а когда открыла глаза, катер уже отплывал.

— До свидания! — донеслось издалека.

Клаудия испытала легкое разочарование. Но чего она, собственно, ожидала? Что он будет стоять с ней на набережной и болтать о разных пустяках? Она и так должна быть довольна, что провела чудный вечер. А самый интересный и привлекательный аристократ Венеции проводил ее до дома, ее, ничем не примечательную иностранку! Кому еще выпадало такое? И вообще, дома его ждет Эрика Медина!

Клаудия почувствовала мимолетный укол в сердце.

Как она и ожидала, на следующий день синьора Ботелли потребовала подробный отчет о ленче. Клаудия должна была до мельчайших деталей описать наряды гостей, предложенные блюда и убранство дворца.

— А в салоне висит подлинный Тициан, — заканчивала свой восторженный рассказ Клаудия, — который сделал бы честь самым знаменитым музеям! И еще несколько рисунков Бернини, ценность которых трудно измерить.

— Да, в частных коллекциях его редко увидишь, — удовлетворенно заключила синьора.

— А чем занимается граф Розетти? — как бы невзначай, протирая стеклянную витрину, спросила Клаудия. И поспешно добавила: — Я понимаю, что ему нет необходимости работать, но как-то трудно представить его себе бездельником!

— О, дел у графа хватает, — улыбнулась синьора Ботелли. — Он владеет страховой компанией и банком. А еще он председатель фонда Розетти, который оказывает поддержку всевозможным организациям на миллионы лир.

— Этим богачи обычно успокаивают свою совесть.

— Графу Розетти это ни к чему. Если он и помогает кому-то, то уж не по причине нечистой совести. И вообще, — расхохоталась синьора, — как ты смеешь неуважительно отзываться об одном из наших лучших клиентов!

— Он у нас ни колечка не купил!

— А синьора Медина? Думаешь, кто оплачивает ее счета? Кстати, кажется, сегодня она должна забрать свое колье?

— Я починила его замок еще в пятницу.

Клаудия как раз упаковывала колье, когда появилась Эрика Медина, как всегда элегантная, несмотря на ранний час.

— Теперь припоминаю вас, — воскликнула она вместо приветствия. — Жаль, не знала, что встречу вас в палаццо, а то попросила бы прихватить колье с собой.

Клаудия молча протянула ей коробочку.

— Слышала, вы видели коллекцию Филиппо? — продолжила она, не дождавшись реакции. — И как она вам?

— Редко когда удается увидеть вблизи такие восхитительные камни.

— Филиппо сказал, что лучше вас никто не смог бы оценить камней. — В ее тоне добавилось яду. — Поэтому он вас и пригласил. Он все не знал, как возместить причиненный вам поступком Софии ущерб.

— Мисс Чартерс не нанесла мне никакого ущерба, — сухо сказала Клаудия, удивляясь, что Эрика Медина вообще посвящена в эту историю. Хотя, с другой стороны, она друг семьи.

Синьора Ботелли вошла в кабинет и любезно приветствовала клиентку.

— Скоро у нас будут готовы модели по новым эскизам, — сообщила она. — Если вас заинтересуют…

— Да-да, может быть, браслет и серьги. — Эрика Медина окинула себя взглядом в большое зеркало, подняла копну своих роскошных волос. — Что-нибудь висячее.

— Но тогда вам придется носить волосы зачесанными назад, — заметила синьора.

— Так и так, графу Розетти это особенно нравится. — Она улыбнулась своему отражению. — У него тонкий вкус.

— Граф всегда знает, чего хочет.

Эрика притворно потупила глазки. Клаудия, глядя на этот театр, спросила себя: неужели мужчины не видят ее жеманства? За капризным изгибом полных губ и жестким взглядом прекрасных глаз так легко читаются черствость и самовлюбленность. Но, может быть, они просто не дают себе труда заглянуть за нарядный фасад?

Клаудия извинилась и вернулась к своей работе. Еще долго после ухода молодой вдовы аромат ее духов витал в воздухе, наполняя сердце Клаудии чувством ревности и одиночества.

Чтобы не поддаться ему, она согласилась на обед с Джонни Роджерсом, молодым клерком из «Американ экспресс», который ухаживал за ней уже пару месяцев.

— Нам надо чаще встречаться, — сказал разомлевший от нечаянной радости Джонни, провожая ее домой. — Как насчет выходных?

Сначала Клаудия хотела отказаться, но потом пообещала подумать. Неделя тянулась медленно. Дважды звонил Джонни — звонил бы и чаще, если бы она не сказала ему, что тот мешает ей работать, — и она, наконец, уступила.

— У тебя появился дружок, — заметила синьора Ботелли. — Вот и славно! А то я уже боялась, что ленч в палаццо Розетти не пошел тебе на пользу. Ты стала такой бледной.

— Скорее уж зеленой. От зависти, — отшутилась Клаудия.

— Нет, детка, ты не тот тип, чтобы завидовать чужой роскоши. — Синьора Ботелли смерила ее долгим взглядом. — Вот если ты влюбилась, тогда другое дело. Но и тут ты скорее будешь плакать в подушку, чем завоевывать мужчину.

— Я не такая уж квелая, как вам кажется!

— Я вовсе не хотела сказать, что тебе не хватает темперамента, — поспешила заверить синьора. — Только слишком горда. А этот американец, — она кивнула на телефон, — влюблен в тебя?

— Мы всего лишь друзья, — устало отмахнулась Клаудия.

— Сегодня это значит кое-что другое. Вот синьора Медина называет графа Розетти другом, а…

В салон вошли покупатели, и синьора Ботелли поспешила им навстречу. Когда она освободилась, ее мысли были заняты другим.

А Клаудия снова и снова возвращалась мыслями к Эрике Медине. От хозяйки она узнала, что Эрика в семнадцать лет вышла замуж за состоятельного промышленника из Милана, который через три года оставил ее вдовой и, как поговаривали, наследницей солидного имени, но не солидного капитала. «Да это и не важно, — говорила синьора Ботелли, — граф Розетти сделает для нее все, как в финансовом, так и в другом отношении. Он — настоящий мужчина».

Клаудия вспомнила его сильные руки на своей талии, и снова дрожь пробежала по ее телу.

Она стала часто встречаться с Джонни, но он ей быстро наскучил. Как она ни старалась, не могла откликнуться на его чувства.

Это воскресенье выдалось самым жарким днем из всех, пережитых ею в Венеции. Она уже пожалела, что не согласилась пойти с Джонни на пляж. Сидеть дома не было никакой возможности. Она отправилась в ресторанчик под открытым небом, заказала себе равиоли и королевских креветок, а за едой подумала, не поехать ли ей в Лидо. Но, представив себе, как мужчины снова будут пялиться на ее светлые волосы и бледную кожу, она отказалась от этой мысли. Вместо этого она отправилась в сторону площади Сан-Марко.

Магазины были закрыты, но кафе оккупировали туристы и горожане — все наслаждались воскресным полднем. Сотни голубей слетелись на площадь, им кидали зерна и крошки. Клаудии показалось, что она одна здесь неприкаянная, и решила избыть свою тоску мороженым.

После долгого ожидания ей удалось занять место за столиком, откуда была видна вся площадь. Ей принесли вазочку ванильного мороженого и стакан минеральной воды. В своем легком открытом платье она не чувствовала жары, волосы были убраны назад тонким золотым обручем, который подарила ей хозяйка. Вокруг нее, оживленно жестикулируя, суетились над своими отпрысками отцы семейств и развлекались влюбленные парочки. Клаудии снова стало жалко себя. Она перевела взгляд на колоннаду собора, мраморные статуи, обрамляющие вход, и остановилась на группе монашек. Потом обратила внимание на юную пару, стоящую перед ними. Парень напоминал апостола: высокий, поджарый, с длинными волосами и окладистой бородой. Он держал за руку существо, очень похожее на племянницу графа Розетти.

Девушка тревожно оглянулась в сторону Канале Гранде, выпустила его руку и скрылась в аркаде колоннады.

Когда она неожиданно выросла у ее столика, Клаудия не узнала в ней ту противную девчонку, с которой столкнулась при иных обстоятельствах.

— Привет, мисс Рейберн, рада снова увидеть вас! — Она махнула рукой. — Дэвид, исчезни! Ну, быстро!

— Это неправильно, Софи. Позволь мне остаться, — едва слышно донеслось из толпы.

— Я знаю, что делаю! Исчезни, быстро, ну?!

Ее спутник растворился в толпе. София с облегчением откинулась на спинку, стула и вдруг судорожно схватила вазочку с мороженым.

— Не думайте, что я сошла с ума! Пожалуйста, подыграйте мне!

— Что я должна делать?

— Я бы, не задумываясь, продала все полотна моего дяди за одну картину Джексона Поллака, — защебетала София. — Но на почве искусства мы не сходимся во мнениях!

— Не городи чепухи, — послышался за спиной спокойный и такой знакомый голос.

София уминала ложку за ложкой из ее вазочки. Клаудия была вне себя от навязанной ей роли. Но умоляющий взгляд Софии заставил ее смолчать. Без единого слова она проследила, как граф Розетти присаживается за ее столик.

— Я и не знал, что ты встречаешься с мисс Рейберн.

— А я не знала, что ты следишь за каждым моим шагом!

— Вовсе нет! Но если бы я знал о твоих намерениях, то с удовольствием присоединился бы к тебе. — Он обернулся к Клаудии. — Как дела?

— Спасибо, хорошо.

— Что-то вы бледно выглядите. Заказать что-нибудь выпить?

Она помотала головой, надеясь, что он отнесет цвет ее лица на счет поведения своей племянницы. Довольствуясь ее отказом, граф заказал себе чашку кофе. Прошедшие две недели ничего не значили, ей казалось, что они виделись вчера.

— Так о чем тут лепетала моя племянница?

— О живописи. — Клаудия улыбнулась Софии. — Ваша племянница просто помешана на современном искусстве.

— Да, знаю, Джексон Поллак и все такое, а как вы?

— Ну, у меня особые взгляды.

А я слышал, что вы изготавливаете для синьоры Медины нечто суперсовременное.

Сердце Клаудии готово было выскочить из груди, но она справилась с собой:

— Синьора Медина заказала нам гарнитур к ее колье.

— Оно очень милое. Это ваша работа?

— Мои эскизы, а работа нашей мастерской.

— А не могли бы вы что-нибудь придумать для меня, — дерзким тоном заявила о себе София.

— Подожди, когда обзаведешься мужем, — мгновенно среагировал граф.

— А разве ты муж Эрике?!

Казалось, граф задохнется от гнева, но он взял себя в руки и добавил спокойным тоном:

— Тебе незачем заказывать себе украшения, София. Ты можешь взять любое из фамильной коллекции.

— А ты не боишься, дядя, что я его продам?

— Ты не повторишь своей ошибки дважды. И не потому, что любишь или боишься меня, а потому, что не захочешь разбить сердце своей матери. — Он указал на вазочку с вареньем. — Доедай быстро, вон она идет.

— Ненавижу тебя! — вскинулась София, и вслед за этим у стола появилась миссис Чартерс.

Граф в мгновение ока пододвинул ей стул, но Анна покачала головой:

— Прости, Филиппо, но мы договорились с Фраскатти, и я уже опаздываю. Здравствуйте, мисс Рейберн!

— Опасно бегать по такой жаре! — возразил граф. — Давай я позвоню и скажу, что ты задерживаешься.

— Не стоит, я уже иду.

— Я провожу тебя! — вскочила София.

Миссис Чартерс удовлетворенно кивнула:

— Рада была вас видеть, мисс Рейберн. Надеюсь, еще встретимся.

— Ну, пойдем, — заторопила ее дочь, — ты сказала, что опаздываешь! Спасибо за мороженое, — обратилась она к Клаудии. — Я позвоню.

Клаудия проводила их взглядом, надеясь, что граф последует за ними. Но он сидел недвижимый, как скала.

— А у вас не назначено никакой встречи? — спросила она.

— Время терпит, — спокойно ответил граф. — Он бросил взгляд на стакан воды перед Клаудией и заказал две чашки кофе, не задавая ей вопросов.

И, только когда официант исполнил заказ, он нарушил молчание:

— Очень мило, что вы не выдали мою племянницу.

— Что?

— Я увидел Софию с мистером Гоулдом раньше, чем она обнаружила меня.

— Так вы в курсе, что она не договаривалась о встрече со мной?

— Да, вы сидели здесь, такая покинутая, такая одинокая, что я решил составить вам компанию.

Занятая маневрами Софии, Клаудия не сразу поняла смысл его последних слов.

— И у меня создалось впечатление, что Розетти задолжали вам порцию мороженого, — продолжил конте, убедившись, что она вернулась с небес на землю. — Бедная София, — усмехнулся он, — решила, что может заморочить мне голову, поедая ваше мороженое!

Клаудия от души рассмеялась. Жаль, конечно, что девочке не удалось обмануть своего дядю, но зато как смешно он реагировал на ее представление!

— Не надо мне мороженого! Это пойдет только на пользу моей фигуре.

— Вот уж нет! Пара кило вам бы не помешали!

— Как и дорогие платья?!

— Рад, что вы прислушиваетесь к моему мнению. Это дает надежды на будущее.

Она пропустила его слова мимо ушей.

— А почему ваша племянница скрывает от вас мистера Гоулда? Вы не терпите мужчин с бородой?

— Если меня что и не устраивает, так это образ его жизни, а не внешний вид.

— А чем он занимается?

— В том-то и дело, что ничем! Он дипломированный инженер, но не работает, а занимается медитацией. Три года провел в Индиии по дороге в Англию имел несчастье встретить мою племянницу.

— Несчастье?

— Да, для меня. А вы что, не то же чувствовали бы на моем месте?

— Нет. Но, боюсь, я не так воспитана.

— Хотите сказать, что я недалек?

— Не столько недалек, сколь эгоцентричен.

Граф посмотрел на нее с огорчением:

— И это впечатление вы вынесли после единственной встречи со мной?!

— Сегодня мы видимся в четвертый раз.

— Сцена в магазине не в счет!

— Ну конечно, — в сердцах сказала Клаудия, — точно так же вы отнеслись и к парню вашей племянницы?!

— Она хочет выйти за него замуж, — окончательно сник граф. — Вы можете себе представить, что она будет с ним счастлива?

Клаудия подумала, что совсем не знает этого молодого человека, но было в нем что-то симпатичное.

— Уж лучше медитировать в Индии, чем быть байкером, — решительно заявила она. — А вы что, в юности не делали глупостей?

— У меня просто не было времени. Хотя я чуть не стал монахом — вот был бы смех! — Он потер рукой подбородок. — Простите… С тех пор как мы встретились, у меня такое чувство, что я знаю вас всю жизнь и могу говорить все, что вздумается. С самой первой встречи я все время думаю о вас.

Оттого, что он сказал это без всякого особого выражения, у нее мурашки побежали по телу. Он положил свою руку на ее:

— Не будем терять времени в праздных разговорах. Вы поужинаете со мной сегодня?