Три дня прошли как в лихорадочном бреду.

Лера словно завязала себя в тугой узелок и не позволяла ни о чём думать, кроме похорон. Кроме текущих дел, которые ожидаемо легли на Лерины плечи и требовали немедленного решения.

Первый день она выслушивала маты мужа, который взялся её возить. И целый день разминала ногу, которой давила на несуществующую педаль тормоза на пассажирском месте: когда Артём злился, то очень опасно водил машину. А на следующий — Лера просто вывела из нового гаража свою машину и сама села за руль. Хоть дел и не уменьшилось, по крайней мере, никто не выносил ей мозг.

Лера почти не запомнила отпевание. Как во сне обнимала маму на кладбище. В полной отключке смотрела, как опускали в могилу гроб. Не проронив ни слезинки, она словно пропустила мимо себя все три беспокойных дня. Цвета, запахи, звуки, эмоции — всё словно скрылось за плотной туманной завесой от Лериного восприятия. Но на поминках Лера вдруг очнулась.

— А я думала, она померла давно, — вывел Леру из оцепенения голос маминой глуховатой тётки, которую на похороны из деревни привёз внук, симпатичный серьёзный и взрослый. Бабка обратилась к нему, повысив голос: — Тётя Лиза из Ленинграда, представляешь, Виталик, ещё жива!

Виталика слегка перекосило от того, как она заорала ему в ухо, а ещё потому, что звали его Виктор. Только бабка тридцать с лишним лет, с самого его рождения, считала, что это одно и то же.

— Санкт-Петербург, МарьМихална, — поправил он громко, намеренно назвав её по имени отчеству, и отвернулся к Дашке, которая всё же увязалась с ними до самых поминок и теперь сидела слева от него.

— Да какая разница, — махнула рукой женщина, теперь обращаясь к Лере. — Как она там живёт?

Лера вопросительно посмотрела на маму. Она же уже всё рассказала. И не раз, и даже не два. Каждому, буквально каждому родственнику, мама обязательно докладывала, что Лера ездила к тёте Лизе. Всех достижений которой, что она вышла замуж за грузина-краснодеревщика и уехала в Ленинград. Это произошло ещё до Лериного рождения и до переименования города обратно в Санкт-Петербург. Детей у них не было. Грузин её умер несколько лет назад. Вот и всё, что родственники знали о тёте Лизе, которую повезло навестить Лере.

— Она живёт в пригороде, — пояснила Лера в очередной раз. — Не в самом Санкт-Петербурге. В Колпино.

— Ой, да оно там езды-то! — с удовольствием возразила мама, настолько посвящённая в подробности Лериной поездки, что бралась спорить. — Для такого города, что этот час?

— Мам, Питер не Москва, — возразила Лера. — Там живёт всего пять миллионов человек против двенадцати в столице. И площадь города почти в два раза меньше. Полторы тысячи квадратных километров против московских двух с половиной. Так что час езды — это приличное расстояние для Питера.

— Откуда ты только всё это знаешь? — подозрительно хмыкнула Дашка.

Или Лере показалось, что подозрительно. Каждый раз, когда Лера снова и снова повторяла свой рассказ, каждый раз она мысленно облегчённо выдыхала, что на самом деле туда съездила. Пусть и пробыла там всего минут сорок. Но главное, что навестила она тётю Лизу и даже привезла в подарок деревянную шкатулку, сделанную в своё время тётиным мужем. Искусно украшенная орнаментом коробочка с крошечным синим камешком по центру угловатого цветка — единственное, что Лера достала из так и не разобранного до сих пор чемодана.

Что бы она врала, и сколько бы пришлось врать, не сподвигни её Кирилл на эту поездку, страшно было и думать. Энциклопедическими знаниями, которыми Лера сейчас легко сыпала, тоже поделился с ней он.

— Интернет тебе в помощь, — улыбнулась она любопытной подруге.

— Замуж она там заново не вышла? — хохотнула МарьМихална, имея в виду тётю Лизу, конечно.

И Лере стало даже обидно за эту интеллигентную скромную женщину, бережно хранящую память о своём муже. Даже за то недолгое время, что они общались, так и не притронувшись к принесённому Лерой торту, купленному по дороге, Лера почувствовала какую-то душевную близость с ней. Но сейчас она, конечно, не стала высказываться. Не время и не место. И родственников не выбирают. Зато прекрасно поняла, почему тётя Лиза уехала и ни с кем из них всю жизнь не общалась, избегая этих праздных вопросов и о своём замужестве, и о бездетности.

— Где она только этого грузина-то нашла? — высказалась МарьМихална снова, получив отрицательный ответ. — Мы ведь думали поматросит он Лизку и бросит: вернётся девка, утирая сопли. А она, гляди ж ты, сколько с ним прожила.

— Володька тоже Лерке говорил, чтобы не шла она за этого шайтан-батыра, — вдруг подал голос папин старый друг дядя Наиль, уже находящийся в изрядном подпитии. — А она вон вышла, и ведь сколько уже живут.

Артём засмеялся громче всех.

— Что, правда? — наклонился он к Лере, но она не успела ответить.

— Ну, давайте, за Володьку, — поднял дядя Наиль рюмку, пока Лера то ли бледнела, то ли краснела от неожиданно вылезших подробностей её разговоров с отцом. — Пусть земля ему будет пухом.

Он выпил совсем по-русски, занюхав водку хлебушком, хотя на вид был татарин-татарином. Артёму пришлось поддержать его тост.

— Так что там говорил на счёт меня твой отец? — вспомнил он, когда все волнения этого дня остались позади.

Он лежал в спальне навзничь, подложив руку под голову, и ждал, пока Лера выйдет из душа. Как она ни тянула, надеясь, что он уснёт, но алкоголь всегда вызывал в нём скорее повышенную активность, чем сонливость. А пил он на поминках много, поэтому её дождался.

— Ничего особенного не говорил, — нырнула Лера под одеяло. — Просил не торопиться, подумать.

— Так, я не понял, — потянул он на себя Лерину майку. — Это что? А это что?

Кружево на трусиках натянулось, впиваясь в кожу.

— Ты вообще мужа собираешься ублажать или как? Каталась где-то, каталась. Потом ладно, похороны, понимаю, но уже всё, — он стягивал одеяло, за которое Лера пыталась цепляться. — Пора бы и честь знать, яйца-то болят.

— Точно, чуть про мужа не забыла, — попыталась отшутиться Лера, загибая пальцы. — Этому дала, этому дала, а муж остался не…

— Продолжай, — подтянул её к себе Артём, снимая с неё бельё и садясь в ногах. Лера даже с облегчением вздохнула, когда он подложил ей под поясницу подушку и лёг сверху, упираясь тем, что ещё полностью не встало, в лобковую кость. — Кому ты там дала?

— Да был один… директор, — схватилась она руками за прутья кровати над головой. — Затащил меня в люкс. Распластал вот так на кровати. Подушку под задницу.

— Говори, говори, — выдохнул Артём ей в ухо, активно двигаясь сверху, отчего Лера тоже начала заводиться.

— И драл меня всю ночь, — прошептала она, подстраиваясь под его движения, — огромным толстым инструментом, которым сначала тёрся по всей длине…

Артём делал в точности, что она говорила.

— … а потом засунул медленно и любя, с каждым толчком двигаясь всё глубже и глубже, всё быстрее и быстрее.

Она замолчала, закусив губу. Его было так много, но, по крайней мере, он не раздирал её на части, входя всё резче и сильнее. И Лера знала, что скоро и совсем перестанет это замечать. Она засунула руки под копчик, чтобы стало ещё выше и, сжимая ягодицы в такт движениям мужа, наконец, почувствовала, как внешние ощущения стали заслонять внутренние. Как горячее тепло стало разливаться по бёдрам и вверх по животу. И как в один воистину прекрасный момент судорогой прострелило всё тело и сознание затопило благодатное расслабление.

Артём зарычал как раненый орк, сотрясая и кровать, и воздух, дёрнулся ещё пару раз и затих.

О том, что не мужа Лера представила, когда благодарным глубоким поцелуем он приник к её губам, она не призналась бы и под страхом смертной казни.

— Слушай, а Дашка снимает хату или это её хоромы? — Артём парковался возле Лериного офиса, когда Дашка, пробегая мимо, помахала им рукой.

После секса Артём обычно становился шёлковым на несколько дней. Даже Леру предложил подвести на работу. И она согласилась, благо, день у неё выдался полностью офисный.

— Снимает, а что? — отстегнула Лера ремень безопасности.

— Просто я, когда чемодан заносил, обратил внимание, какая грязная и обшарпанная квартира. Но теперь понятно, раз снимает, — смотрел Артём Дашке вслед.

— Она и редко-то там бывает, чаще у парня своего живёт. До вечера! — чмокнула его Лера в щёку. — Спасибо!

— Стоять, — поймал он её за руку. — Спасибо — и это всё?

— Тём, — посмотрела Лера на мужа укоризненно.

— А поцеловать? — посмотрел он жалостливо, но уже тянул её к себе. И впился в губы поцелуем горячим и страстным.

Лера кое-как отбилась, когда он ещё и блузку стал расстёгивать.

— Всё, всё, всё, — открыла она дверь. — До вечера. Не забудь вытащить курицу, а то останешься без ужина.

Лера влетела в офис ровно в девять. И хоть их вроде никто строго не контролировал, Лера предпочитала не опаздывать. К тому же, замечала, как Дарья обычно смотрит на часы, кто бы из сотрудников, во сколько бы ни приходил, значит, ведёт учёт.

— Ну, ты как, подруга? — повернулась та от окна с пустой лейкой.

— Лучше, — бросила Лера сумку на стол и включила компьютер.

— Всегда легче, когда уже в землю опустят. По себе знаю.

— Новая блузка? — оценила Лера яркую бирюзовую кофточку, когда Дарья прошла мимо неё.

— Это пока ты ходила по своим скучным музеям. А что привезла ты? Магнитик, что купила в Пулково?

— Не только. Ещё две новых сигары Артёму, — улыбнулась Лера, потому что цвет Дашиной блузки напомнил ей трусы Неверова.

Дарья хмыкнула и ушла в туалет за водой, а Лера всё улыбалась, вспоминая, как они с Кириллом выбирали эти сигары. И кедрового шпона он выторговал целый рулон.

«Господи, сколько денег он потратил на меня за эту поездку, — покачала она головой. — Стыдись, Лера, стыдись». Но стыдно не было. В конце концов, она предлагала свои кровные, но он великодушно и категорично отказался.

— С чего же начать? — произнесла она со вздохом, уставилась в переполненную папку «входящие» и поймала себя на том, что ищет копию с ящика Неверова. Хоть новым его распоряжениям и неоткуда было взяться, ведь он собирался на эти дни остаться в Питере.

— Прикольные у тебя родственники, — отвлекла Леру Дарья, вернувшись на своё рабочее место.

— Мне показалось, или ты уехала с поминок с Витьком? — с интересом наблюдала Лера, как та начала перекладывать бумаги.

— Ты хотела сказать с Виталиком? — даже не подняла на неё взгляд подруга, что могло означать только одно — Лере не показалось.

— Нет, Даша, его зовут Виктор. Он, кстати, давно разведён. И должность занимает неплохую. Из всех моих братьев-сестёр он вообще самый путёвый. И самый симпатичный, — хитро улыбнулась Лера.

— Ты мне его сватаешь что ли? — посмотрела на неё исподлобья Дашка.

— Что ты! Это так, для информации. Ты же сейчас начнёшь расспрашивать, так я тебе заранее весь анамнез.

— С чего бы мне расспрашивать, — хмыкнула та. — Что зарабатывает неплохо, так по джипу видно. И по костюму. Бабка только эта ваша, — Дарья сморщилась, — блин, я его, как она, называла весь вечер Виталей.

— Думаю, он привык, уже и внимания не обращает. Она его с детства упорно так зовёт.

— Он, кстати, о муже твоём как-то так выразился…

Дарья подняла глаза к потолку, припоминая, а Лера внутренне напряглась: «Что это ещё за «кстати»?»

Да, у Вити с её мужем возник как-то конфликт. Лера с Артёмом тогда только расписались и ездили по родственникам знакомиться. Лера так поняла, что источник неприязни, как всегда у Артёма, заключался в банальной ревности. Хотя это и показалось Лере крайне глупым, муж пресёк все попытки Леры узнать подробности. А с Витей они не настолько близки, да и не в его характере это, чтобы с сестрой обсуждать её мужа.

— В общем, суть в том, что он не такой, как кажется, — снова уткнулась Дарья в монитор. — Даже не так, — она передумала и посмотрела на Леру, — что ты думаешь о нём лучше, чем он есть.

— Вот как? — удивилась Лера её заявлению, но ещё больше тому, что Витя вдруг стал откровенничать про Артёма с Дарьей. Да и когда? Не при МарьМихалне же он делился.

Но тут зазвонил рабочий телефон, Дарья сняла трубку, Лера занялась разбором почты, и как-то к этому разговору они больше и не возвращались. Работы накопилось много, девочки-медпреды весь день приезжали и приезжали, клиенты звонили и звонили, письма летели и летели.

И только, когда Дашка после звонка абонента, разговор с которым она продолжила в коридоре, неожиданно заявила, что ей нужно уйти пораньше, у Леры появились прежние подозрения.

Её рабочий стол стоял далеко от окна. Но в офисе уже никого, кроме неё, не осталось. И Леру чёрт дёрнул подойти и выглянуть на улицу, когда Дарья убежала.

Знакомая машина проехала мимо здания как раз в этот момент. Не остановилась у крыльца, но Дашины каблучки застучали по тротуару в ту же сторону. К тому же дорога мимо их офиса заканчивалась тупиком, и буквально через несколько минут джип проехал обратно. Ярко-бирюзовое пятно на переднем сиденье подтвердило Лерины догадки.

Она лишь покачала головой, возвращаясь за свой стол. Но Витя — мальчик взрослый, сам разберётся. Только то, что Даша так навязчиво лезла в Лерину жизнь, ей совсем не нравилось. Промелькнула какая-то смутная мысль об Артёме, но Лера её тут же отогнала.

До конца рабочего дня оставалось всего несколько минут, когда вновь зазвонил весь день неумолкающий рабочий сотовый. «Да что же вам надо-то сегодня всем от меня?» — посмотрела Лера на код Москвы. Это явно по работе.

— Алло, — откинулась она на спинку стула, подавив тяжёлый вздох.

— Доброе утро! — сказал приятный мужской голос.

Лера недовольно качнула головой: «Ох уж эти москвичи! Они проснулись, значит, у всех утро», а потом вдруг замерла, с запозданием, но всё же узнавая этот голос.

— Валерия Владимировна? — переспросил он.

Лера открыла рот, но ничего не могла сказать.

— Если я не вовремя, просто скажи: «Нет», — подсказал Кирилл, когда так и не дождался ответа.

— Да, — выдохнула она в трубку и закрыла глаза.

— Ты можешь говорить? — удивился он.

— Да, — улыбнулась Лера.

— А другие слова знаешь? — улыбнулся он в ответ.

— А они нужны?

— Да, — засмеялся Кирилл. — Хотя нет, можешь просто дышать, мне этого достаточно.

Лера набрала воздуха в грудь, чтобы ответить, но на столе зазвонил личный сотовый.

— Чёрт! — выругалась она, увидев, что звонит муж, и потянулась к телефону.

— Я подожду, ответь, — предвосхитил Кирилл её просьбу.

— Аллё, — сказала она Артёму.

— Я подъехал. Ты ещё долго?

— Тём, я сегодня последняя, Дашка пораньше убежала. Сейчас всё закрою, поставлю на сигнализацию и выйду.

— Тебе помочь? Подняться?

— Нет, нет, я сама, — отказалась Лера, наверное, излишне поспешно, но Артём, кажется, ничего не заметил.

— Хорошо, тогда жду, — ответил он спокойно и отключился.

Лера выдохнула, проверила, выключила ли она телефон, а то с ней бывало — бросит трубку, а муж на том конце слушает, чем она занимается — и потом только поднесла к уху вторую.

— Ты ещё здесь?

— Конечно. Слышал, ты торопишься. Скажи, во сколько завтра позвонить?

— А во сколько тебе удобно?

— Я выезжаю на работу около восьми и где-то час стою в пробках. Если я позвоню в этот промежуток времени, пойдёт?

— Да, вполне, — теребила Лера бегунок молнии стоящей на столе сумки.

— Ты вообще, как? Как похороны?

— Вроде хорошо. Если хочешь, завтра тебе расскажу.

— Хочу. Очень хочу, — прошептал он. — Тогда, до завтра?

— До завтра, — замерла Лера, ощущая, как все волосы на теле встали дыбом. И с облегчением выдохнула, когда Неверов первый нажал отбой.

И какие-то доселе неизвестные ей инстинкты заставили Леру встать и пойти к входной двери. Она открыла её рывком и даже не удивилась, когда упёрлась в широкую грудь мужа.