Лера едва открыла дверь офиса, как уже поняла, что обсуждают её.

Девчонки, стоявшие у Дашкиного стола, тут же замолчали и, многозначительно оглядываясь, разбрелись по своим рабочим местам. Сегодня, как назло, было многолюдно, так что у Даши для оглашения своих новостей подобралась довольно приличная аудитория.

— Привет! — смерила она Леру торжествующим взглядом.

— Привет, — с удивлением посмотрела на неё Лера, снимая верхнюю одежду.

— Как выходные?

— Спасибо, хорошо. А как у тебя?

— Волшебно! — усмехнулась Дашка и оценила, как девчонки опустили глаза в свои бумаги, посмеиваясь.

— Рада за тебя.

— Да, порадуйся, — встала она. И Лера заметила, как гримаса боли на её лице сменилась довольным злорадством. — Два дня из постели не вылезали.

Она потянулась, поставив руки на поясницу. И её походка слегка нараскоряку, и залёгшие под глазами круги, и на лице налёт усталости, которую нельзя спутать ни с какой другой, сказали Лере больше, чем её слова.

— Вижу, он был хорош, — усмехнулась Лера.

— Он был великолепен.

— Витя? — на всякий случай спросила Лера, стараясь на Дашку смотреть. Хотя Витя ведь тоже вернулся только вчера к вечеру.

— Да Витя с ним и рядом не стоял, — фыркнула она. Картинно фыркнула, на публику, но сфальшивила.

Совсем чуть-чуть дрогнул Дашкин голос, но Лера заметила, подняла на неё глаза с недоумением.

— С кем-то ещё познакомилась?

— Ну, можно и так сказать, — снова сморщилась Дашка, наклоняясь за лейкой. — Мы немного были знакомы. Но так, поверхностно.

— Теперь, я вижу, познакомились поглубже, — улыбнулась Лера.

«Сантиметров на двадцать пять глубже», — опустила она глаза на телефон, который неожиданно зазвонил, не дав Дашке возможности ответить.

— Да, — «мой дорогой. Лёгок на помине», — просто рвалось с языка, но Лера сдержалась на приветствие мужа. — Привет!

— Надо встретиться, — сухо сказал Артём.

— Хорошо. Где? Когда?

Он как назло назвал время её ежедневного общения с Кириллом. А место — ближайшее к офису кафе. Лера не стала возражать и не пыталась даже гадать о том, что он ей скажет.

«Хорошо, что в общественном месте», — всё же отметила она, стуча каблуками по мраморным ступенькам крыльца. И всё же нервничала, потому что не знала больше, чего ожидать от мужа.

Это был запрещённый приём и плохой признак: Артём принёс ей цветы и встал навстречу. Его обходительная вежливость сразу вызвала настороженность, а проявления его внимания — всегда чреваты. Он обнял Леру, подхватив за спину привычно и сильно. И скользнул щетиной, которой у него никогда не было, по Лериной щеке.

— Привет! — он прерывисто выдохнул в шею, окутав Леру запахом любимого парфюма, дома и опасности. А потом прижался тёплыми мягкими губами так, что дыхание её всё же сбилось.

— Привет! — её сердечко дрогнуло, но от страха или по привычке Лера не поняла. Знала, что именно на это он и рассчитывал, и не подала вида.

«Интересно, а запах другой женщины я бы почувствовала?» — подумала она скорее из спортивного интереса, чем из ревности. Но всё же хорошо, что их ещё разделяли и запах улицы, и жаркие ароматы кафе, и пальто, которое Лера скинула Артёму на руки. Будь он ближе, прижми её к своей жёсткой груди и… чёртово воображение тут же представило на ней Дашку. И пока Артём послушно вешал одежду на вешалку, подвигал Лере стул, что-то всё же противно закопошилось в груди. Особенно глядя на эти розовые розы, аккуратно отложенные Лерой на край стола. Чувство собственности? Шесть проведённых вместе лет?

— Тебе идёт, — улыбнулась Лера, когда Артём сел напротив, оценивая его густую щетину. «Сколько ей? Неделя?»

— Я не бреюсь с того дня, как ты ушла, — поскрёб он бороду, отвечая на невысказанный вопрос, и откинулся на стуле. Не улыбнулись даже его глаза. — Так только, слегка подравниваю.

— Это правильно. Девушкам нравится лёгкая небритость, а не густая пиратская борода, — взяла Лера меню.

— Тебе видней, — усмехнулся он и смерил таким презрительным взглядом, что Лере стало не по себе. — Я уже сделал заказ. Надеюсь, твои вкусы ещё не настолько изменились, как твои моральные принципы.

— Посмотрим, — отложила Лера ламинированную картонку. Сердце замерло и похолодело. «Он всё знает».

— Не хочешь спросить, зачем я тебя позвал? — небрежная снисходительность в его голосе.

— Нет. Но надеюсь, ты мне сам скажешь, — в горле пересохло, но на столе не было воды. Лера тревожно оглянулась.

— Я получил документы, — он брезгливо, а может, болезненно поморщился.

Лера неопределённо кивнула, что могло означать и «я знаю» и «я рада», следя за ним лишь краем глаза и делая вид, что высматривает в пустом зале официантку.

— Быстро ты. Видимо, есть причина, что заставляет тебя так торопиться.

— Я надеюсь, ты не будешь возражать? — Лера вздёрнула подбородок, встречая его холодный взгляд. Чёрт с ней, с этой водой!

— А у меня есть такое право?

— Артём…

Он предупреждающе поднял руку.

— Нет, послушай меня. Я был зол. Чудовищно зол, когда увидел это уведомление. Но самое мерзкое во всём этом, — скривился он, словно взял в рот лимон. — Что ты врала.

Лера смотрела на него, чувствуя, как каменеет её лицо. Она уже знала, что последует за этим многообещающим заявлением. Глупо говорить: «Да». Жалко прозвучит: «Нет».

— Я не врала, — встретила она леденящий душу взгляд Артёма, когда разоблачительной трелью взорвался в сумке её телефон.

Лера достала его, получив насмешку мужа. И ещё надеялась, что это обычный рабочий звонок. Но это звонил Кирилл. И Артём явно знал это. Лера с тоской посмотрела на знакомые цифры, сбросила, положила аппарат на стол.

— Врала, врала. Ещё как врала, — усмехнулся Артём и перевёл взгляд на телефон. — Ну, соври опять. Скажи, что это по работе.

Лера промолчала, только накрыла телефон рукой, словно защищая. Но Артём и не ждал ответа.

— Что ты там говорила мне? Что ты меня больше не любишь? Что не прислуга, не нянька, не моя вещь?

Он выдержал паузу. Но Лера снова не ответила.

— Сказала бы правду, что загуляла. Что нашла себе, — он оглянулся, но всё же материться не стал, — любовничка. Как там его зовут? Кирилл?

Сердце, наверно, остановилось. Замерло от ужаса, превращая Леру в каменную статую. Она не могла вздохнуть, не могла выдохнуть, не могла поднять на мужа глаза.

— Или Кирилл Александрович? Всё же директор фарм-дивизиона компании по России, не простой электромонтёр Вася Батарейкин.

— Я говорила. Почти правду, — усмехнулась Лера, приходя в себя. Почему-то вспомнился тот секс с «директором». Ну, вот всё и раскрылось. Но плевать! Пусть Артём говорит, что хочет. Рано или поздно он всё равно бы узнал. Вышло рано. Слишком рано. Неожиданно. Но как уж вышло.

И Артём понял, на что она намекала своей «правдой». Снова усмехнулся, когда опять зазвонил телефон.

— Да, ответь ты уже, — дёрнул он головой, словно получил пощёчину. — Это же он. Я точно знаю, что он.

Лера оценила его пристальный взгляд и взяла трубку.

— Алло, — сказала она нейтрально.

— Привет! — сказал Кирилл.

— Привет! — ответила Лера, стараясь не смотреть на Артёма, но ничего не могла поделать с голосом, который потеплел независимо от её желания. — Не могу сейчас говорить. Перезвоню, хорошо?

— Конечно, — так же мягко ответил Кирилл. — Буду ждать.

Он отключился. Лера отложила трубку и украдкой посмотрела на мужа, пока официантка составляла на стол заказ. Артём молчал, отвернувшись к окну. Молчал, стиснув зубы и играя желваками.

— Господи, ты же совсем не умеешь притворяться, — скривился Артём, как от зубной боли, когда девушка отошла. — Как я сразу не понял. И врать ты не умеешь. И заметать следы. Я всё знаю. Я взял распечатку твоих звонков. Я видел фотографии в твоём телефоне. Я слышал даже записи с регистратора твоей машины. Меня тошнило, но я послушал, как ты там с ним мурлыкала.

Он мотнул головой, упёрся лбом в ладони. Провёл обеими руками по волосам и, тяжело вздохнув, снова откинулся на спинку.

— За что? Лера, скажи мне только одно. За что?

Но у Леры не было ответа. Потому что этот простой категоричный и жестокий своей прямотой вопрос не имел правильного ответа, что бы она ни сказала. «Ни за что», — Лере хватило смелости посмотреть в глаза Артёма, но сказать в своё оправдание было нечего.

— Да, я был не прав. Эгоистичен, груб, порою несправедлив, часто отвратителен. Но так? — он поморщился, покачал головой.

И то, что Артём был сейчас так расстроен, — было в тысячу раз хуже, чем если бы он был зол, как прежде. Если бы орал. Но он только барабанил пальцами по столу, отбивая одному ему понятный ритм, и, кажется, даже уже не ждал ответа.

Она разбила ему сердце.

— Ты так часто обвинял меня в том, чего не было, что однажды это не могло не стать правдой.

— Значит, это я ещё и виноват? — развёл он руками. — У меня даже нет слов.

Отодвинул тарелку с салатом, чтобы поставить локоть. И, опершись головой на руку, снова уставился в окно.

— Прости, что мне не хватило смелости сказать тебе, — вздохнула Лера. — Я просто не хотела делать тебе больно напрасно. Ушла я не поэтому. И на развод подала тоже.

— И всё же это больно, — он повернулся. — Да, очень больно. И я два дня трахал твою подругу, чтобы как-то заглушить эту боль. Хоть чем-то. И только поэтому, наверно, могу с тобой сейчас говорить.

— Полегчало? — спросила Лера с надеждой.

— Нет, — уверенно покачал он головой. — Хоть в паху, конечно, и чувствуется приятная лёгкость. Но в душе, — он вернул тарелку назад, всё ещё покачивая головой. — Ешь. И будем считать, что мы квиты.

Лера посмотрела на него с подозрением. «Квиты? Из-за Дашки? Так просто? Или ты уже поквитался со мной авансом?» Но Лера не хотела выяснять.

— Надеюсь, тебе хотя бы понравилось, — потыкала она в добрый старый «Цезарь». — Два дня подряд. Это показательно.

— Да, она такая заводная, — усмехнулся он, тоже беря вилку. — Прости, что привёл её к нам домой.

— Это твой дом, Артём, — пожала плечами Лера. — Можешь приводить кого хочешь и когда хочешь. Я больше ни на что не претендую.

— А жаль, — он тоже поковырялся в салате, но жевал без аппетита. — Я ведь с ней спутался, просто чтобы заставить тебя ревновать. Но потом пришло это уведомление. Я взбесился. А она так легко согласилась. Не знаю, зачем я рассказываю всё это тебе. Я хотел совсем не этого. Совсем.

— Только не делай ей больно, — посмотрела на него Лера тревожно. — Пожалуйста!

— Ты не понимаешь, — снова покачал он головой и болезненно поморщился. — Мне кажется, она именно этого и ждёт. Она такая лживая грязненькая шлюшка. Просто без берегов. И она давно намекала мне, что ты не такая, как кажешься. Ещё на поминках. Но я отмахнулся и слушать не захотел. А потом засомневался. И она так навязывалась. Правда, единственное, что в ней было интересного для меня, — она всё время говорила о тебе.

— А как ты залез в мой телефон?

— Я тебя умоляю, — Артём скривился. — Ты сейчас о своём пароле, который никогда не меняла?

— А распечатка?

— Твою СИМ-карту вообще-то покупал я. И найти твоего Неверова на сайте компании тоже оказалось раз плюнуть.

— А регистратор?

Артём вдруг бросил вилку и предупреждающе поднял руки. Смотрел на Леру пару секунд умоляюще, а потом снова принялся есть.

«Господи, что же я там такого наговорила, что на него больно даже смотреть?» — Лера опустила глаза в тарелку. Он словно со всем смирился, только не может принять что-то, оставшееся в памяти этого устройства.

— Чего же ты хотел, когда спутался с Дашкой?

— Хотел следить за тобой. Хотел быть в курсе всего, что происходит в твоей жизни. Думал, буду долго и нудно выуживать из этой Даши всё, что мне интересно. Собирать на тебя компромат. Выслежу вас и оторву обоим ноги, как обещал, — он вздохнул, покачал головой. — Оказалось, что-то представлять себе и столкнуться с этим на самом деле — такие разные вещи. И в жизни выходит совсем не так.

— Мне казалось, ты давно положил на Дашку глаз. Разве нет?

— Нет, — покачал он головой уверенно. — Я, конечно, видел её интерес. С самого Нового года. Мне польстило, как она напросилась на поминки ради меня. Но она такая, — он явно боролся между тем, то ли выразить брезгливость, то ли высказать комплимент, — в общем, шлюшка. Хотя в этом есть свои прелести.

Лера закрыла рукой глаза.

Охренеть! Она слушает откровения мужа о другой бабе и, твою мать, радуется за него. Но вот такой искренний, открытый, хотевший её убить, но вдруг раскрывший ей душу, наверно, Артём был Лере дороже всего.

— Слушай, а давай чего-нибудь выпьем, — выглянула Лера через раздвинутые пальцы.

— Бокал вина? — легко согласился он и позвал официантку.

— Может, за дружбу? — предложила Лера, поднимая бокал.

— Я попробую, — на пару секунд Артём прикрыл глаза и снова посмотрел на Леру. — Честно попробую. Хотя мне кажется, я ещё не готов. Совсем не готов. Я всё ещё жду тебя с работы. Всё ещё надеюсь, что ты вернёшься. И этот развод, — он вздохнул, — но может быть, так действительно нам обоим будет лучше? Давай, хрен с ним, за дружбу!

Когда принесли горячее, можно сказать, они с Артёмом уже даже подружились.

— А ты сказал Дашке, что мы расстались? Про развод?

— Нет, — покачал головой Артём. — А ты?

— И я ещё нет, — допила своё вино Лера. — А про Неверова?

— Тоже нет. Но мне кажется, она знает. Хоть фамилию мне и не назвала.

Лера понимающе кивнула, а её новый друг заказал ещё вина.

— Как я работать буду? — посмотрела Лера на полный бокал.

— С огоньком, — усмехнулся он.

— А как ты объяснил своей подружке моё отсутствие?

— Банально. Поссорились. Ты ушла к маме. Что она не в курсе наших отношений, я сразу понял. А ещё, что у неё на тебя зуб. Только укусить она тебя не может.

— Теперь может, — усмехнулась Лера.

— Нет, — снова уверенно покачал головой Артём. И Лера не стала допытываться почему. Кто знает, это сейчас он говорит, что плевать ему на Дашку, а потом вдруг втянется, прикипит, привыкнет. Ей ли не знать, во что выливаются иногда случайные встречи.

Артём был за рулём, поэтому Леру больше с выпивкой не поддержал, только смотрел, улыбаясь, как она глушит белое вино.

— Ты аккуратнее там со своим директором.

— Я вижу, мы за эти годы с тобой неплохо спелись. Нам бы банки грабить. Ты тоже аккуратнее, — улыбнулась Лера. — Презервативы, Артём. А то что-нибудь намотаешь.

— Где ж их взять-то такого размера, — усмехнулся он. — Сама же помнишь: всё рвётся.

— Ну, уж позаботься о своём здоровье как-нибудь. Не я же буду тебе этот ИхсЭль покупать.

Он сложил брови домиком, и Лера вытаращила глаза.

— Что, серьёзно?!

— Ну, ты же по аптекам каждый день мотаешься, — поковырял он вилкой край тарелки.

— Вот ты сволочь, а, — Лера покачала головой. — Ну ладно, помогу. Мне там надо ещё кое-что забрать. Созвонимся тогда?

— Конечно. Приезжай, посидим, вина попьём, — улыбнулся он.

Артём расплатился. Подал Лере пальто. И всё же обнял её на прощанье, уже на улице, возле машины.

— Прости… но я всё ещё люблю тебя. По привычке, — вручил он ей букет, который Лера чуть не забыла.

— Это пройдёт, — она обняла Артёма, едва сдерживая слёзы. — Обещаю, пройдёт.

Он недоверчиво покачал головой, уже отпуская Леру и убирая прядь её волос, словно тянул время и не хотел расставаться.

— Можешь сказать Дашке, что решил расстаться со мной из-за неё. Она будет счастлива.

— Это лишнее, — усмехнулся он. — Я собираюсь трахать её, а не делать счастливой.

Лера прикрылась букетом, не веря, что она это слышала. Поправила воротник его куртки. Кожаная утеплённая зимняя. Артёму она так шла. И эта щетина. И эти щенячьи с поволокой глаза.

— Береги себя, Нелётчик!

— И ты себя, малыш, — улыбнулся он и махнул ей рукой на прощание, уже садясь в машину.

Лера, зябко ёжась в тонкое пальтишко, побежала обратно на работу и всё думала: где, когда, почему они всё это растеряли? Эти доверие и поддержку. Эту уверенность, что всё обсуждается. Это желание услышать друг друга и понять.

Когда Лера первый раз промолчала и уступила? Когда Артём не стал считаться с её мнением и настоял на своём?

Телефон в кармане заурчал сообщением.

«Не дождался. На заседании. У тебя всё хорошо?»

«Да. Люблю тебя. Звони, как освободишься. В любое время».