Когда утром она открыла глаза, его все еще не было. Может быть, конечно, его уже не было, и он приходил и даже провел с ней целую ночь, но, где-то в глубине души Ева чувствовала, что это не так. А ведь ей так много нужно было ему рассказать! «Я радуюсь, что могу умереть!» - сказала ей вчера Кэкэчэн, она же Евдокия Николаевна Купцова. И Ева вспомнила как совсем недавно чувствовала тоже самое. Когда она хотела увидеть Дэна хотя бы еще только один раз. Просто увидеть. А потом… потом можно было бы и умереть. Потом хорошо было бы умереть, чтобы ничего и никогда больше не чувствовать. И вот Дэна рядом не было, и ничего она не хотела сейчас так сильно как снова его увидеть. Он сказал, что души алисангов не умирают. Еве показалось тогда, что это так замечательно. Сейчас она так не думала. Смерть, не приносящая забвения, сегодня ей казалось ужасной. Он сказал, что Светка Васькина умерла и что, возможно, это можно изменить. Это сложно, но возможно. Ева даже близко не понимала, как можно это изменить, но, наверно, он правда, боролся за ее жизнь, и это было непросто, раз его до сих пор не было. Ева не хотела, чтобы он рисковал своей жизнью ради кого бы то ни было, но ей подумалось, что настоящие герои почему-то всегда поступают именно так. И Еве тяжело было осознавать, что она практически попросила его это сделать. Утро как всегда явно не задалось.
Она прислушивалась, стараясь среди разговоров в коридоре услышать голос Дэна. И какой-то мужской голос там явно басил, но слишком низко для Дэна и слишком далеко, чтобы понять, о чём там вообще шла речь. И снова Ева вспомнила вчерашний разговор с шаманкой. «Мы можем их призывать и прятать». Ева понятия не имела что значит прятать, но слово «призывать» было достаточно красноречиво само по себе. Она поспешно натянула халат. С одной рукой ей поначалу это было трудно, но потом она приноровилась и сейчас в прямом смысле легко сделала это одной правой. Она хотела поговорить с бабкой. Сейчас.
В коридоре никого не было. Басил Гена в регистратуре, причем в пустой регистратуре. Судя по всему, разговаривал по телефону, к счастью, стоя спиной к открытой двери. Ева проскользнула, можно сказать незаметно, потому что кроме Гены, в больнице все еще спали. Спали все и на втором этаже. То, что Ева приняла за утро, была просто ночь, тихая зимняя лунная ночь. Луна, полная и невероятно яркая светила сразу во все окна второго этажа. Дверь в комнату Евдокии Николаевны была приоткрыта, и Ева, поняв свою ошибку со временем, не хотела беспокоить старушку ночью. Но на самом краю лунного света, который оконным квадратом вливался в открытую дверь, что-то блестело. Ева наклонилась, чтобы это поднять и нечаянно толкнула дверь, которая бесшумно открылась. Она испуганно повернулась в сторону кровати, на которой спала старушка. К счастью, она не проснулась. А то, что лежало на полу, была всего лишь конфета в блестящем фантике. Еще одна точно такая же лежала на столе рядом с открытой пачкой сигарет. Ева хотела положить конфету на стол, с которого ее видимо, нечаянно столкнули, но что-то не хотелось кормить старушку конфетой с пола, тем более Ева чувствовала крошки внутри фантика - может быть на нее даже наступили. И она положила конфету в карман, чтобы выкинуть, тем более у старушки была еще одна, и осторожно вышла.
Уже спускаясь вниз по лестнице, Ева нащупала в кармане подаренное теть Зиной кольцо – Ева так его боялась, что даже забыла достать. Она вытащила колечко и так и держа его в руках, никем не замеченная вернулась в палату.
Она едва успела засунуть кольцо в сумку и лечь, как на свое кресло прямо из воздуха вывалился Дэн. Ева вздрогнула от неожиданности и во все глаза уставилась на парня в ярком свете Луны пытаясь обнаружить на нем какие-нибудь повреждения. Он был вроде цел, только очень сильно устал. Он даже не заметил, что Ева не спит, а смотрит на него во все глаза. Он откинулся на неудобную спинку, и Ева подумала, что он заснул. Но стоило ей пошевелиться, как он тут же поднял голову и открыл глаза.
- Не спиться? – улыбнулся он и хотел подняться, но она остановила его рукой и легко спрыгнув с кровати подошла сама. Он все же поднялся, и прижавшись к нему, Ева чувствовала, что он так устал, что еле держится на ногах, а еще он пахнет тиной и чем-то еще тяжелым и неприятным.
- Который час? – спросил он.
- Не знаю, - ответила Ева, отстранилась, и сморщила нос, - Тебе нужно отдохнуть и помыться. Лучше сначала помыться.
- Выгоняешь? – улыбнулся он.
- Нет, но настаиваю, чтобы остаток этой ночи ты провел в своей постели. И. кстати, мы договаривались, - напомнила она.
- Тогда до завтра? – он нагнулся, чтобы ее поцеловать, но почувствовав, как она инстинктивно отпряла, передумал.
- До завтра! – она виновато пожала плечами, он сокрушенно покачал в ответ головой и исчез. Ева не успела даже спросить получилось ли у него, но она даже не знала, что.
Уставший, грязный, но целый и невредимый он вернулся, этого ей было достаточно, чтобы уснуть со счастливой улыбкой на губах.
А утро, теперь уже настоящее яркое утро ворвалось в ее палату с радостными воплями Третьей медсестры.
- Просыпайся, засоня! Ты даже не представляешь себе, что случилось! – кричала она, не в силах справиться с переполнявшими ее эмоциями, - На, кстати, градусник!
И пока Ева кое-как протирала глаза и совала подмышку ртутный прибор, Оксанка, настраивая капельницу, продолжала кричать и даже радостно жестикулировать.
- Крольчиха вернулась! Это просто невероятно! Это совершенно невероятно! Она пришла сегодня ночью домой, и у ее мамки чуть инфаркт не случился.
До едва проснувшегося Евиного мозга наконец дошло что случилось. У него получилось! Да, у него получилось! Наверно, зря она с детства не верила в чудеса, ведь они реально случаются!
- Она пришла прямо в той же одежде, что пропала, представляешь? Только сверху на ней какая-то куртка была чужая теплая и сапоги. Такое ощущение, что ее инопланетяне забирали, честное слово! Танька у нее уже с утра была, та вообще ни фига не помнит. А соседи, говорят, что видели какой-то черный фургон, как у похоронного бюро, весь с тонированными стеклами, который ее к дому подвез. Чего им не спалось тем соседям в два часа ночи непонятно. Но говорят, слышали, как дверь машины хлопнула, а потом по улице этот микроавтобус покатил. А Светка уже с утра на мать орет за то, что она ее татушник под цирюльню сдала, потому что ей кажется, что она с утра только ушла на работу, а вернулась вечером. И никак не может поверить, что реально уже настала зима. Представляешь?
Ева не представляла и честно отрицательно покачала головой, но, Оксана, кажется, даже не заметила, она поставила ей капельницу и села рядом на кровать.
- Кстати, говорят, такую черную машину и летом здесь видели. Вроде как раз в тот день, когда она пропала. Ну, сейчас-то каких только небылиц не напридумывают! Да пофигу! Главное, Светка, вернулась! Жива, здорова! Я думала, она умерла. Как-то вот вроде и не хотелось верить, но в душе понимала, что случилось что-то с нашей Светкой. Ан нет! Ну надо же! Я с Катюхой поговорю, чтобы подменила, хочу отпроситься с обеда, пойду сама на нее посмотрю. Ну, лежи пока тут, я пойду на кухне расскажу, они ж там еще поди ничего не знают!
И она выскользнула за дверь.
Ева и сама бы с радостью напросилась вместе с ней к Светке, но, Дэн ей вряд ли разрешит разгуливать по гостям. И она снова вспомнила своего уставшего Героя. Она так хотела узнать, что же это было на самом деле от него. И он не заставил себя ждать.
- Привет! – улыбнулся он ей входя, и хоть он выглядел вполне отдохнувшим, какая-то тень все же омрачало его прекрасное лицо, и Ева это видела.
- Что-то пошло не так? – спросила она, имея в виду операцию по спасению Светки Васькиной. Он понял не сразу, посмотрел на нее с недоумением.
- Со Светкой Васькиной что-то пошло не так? – уточнила Ева.
- А, Оксана уже и тебе рассказала? Нет, с Васькиной как раз все так. Просто невероятно, что все получилось. Но все получилось!
- Ты мой герой! – восхитилась Ева. Ей очень хотелось его обнять, но одна рука у нее была в корсете, а в другую была воткнута игла от капельницы.
- О, ну, я, конечно, помогал чем мог, но основную работу ребята сделали без меня, - сказал он скромно и туманно.
- Что же тогда тебя беспокоит? – спросила Ева.
- Беспокоит меня моя бабка, которая снова впала в кому, - ответил он и вздохнул.
- Евдокия Николаевна?! – Ева не могла поверить своим ушам.
- Да, представляешь, пришли сегодня ее будить, а она снова молчит, и ни на что не реагирует. И снова одна Рожь у нее на уме, - и он снова вздохнул.
Ева помнила, Дэн рассказывал ей про Рожь. И она не понимала, ведь вчера еще все было с ней в порядке.
- Я разговаривала с ней вчера, - сказала Ева, - Как раз в столовой шел концерт, волонтеры приезжали, а ее тоже подстригли, но на концерт она не пошла, сидела у себя в комнате и курила.
Дэн не сильно удивился, наверно, ему уже сказали, что Ева приходила к его бабке.
- Очень интересная старушка, - призналась Ева, - Но, когда я уходила, она была бодра и даже весела.
- Она даже ужинать в столовую приходила, - поделился Дэн, - И даже вечером шутила с медсестрой, которая давление мерить приходила. Что случилось потом никто не знает. А ты с ней, о чём говорила?
- О моей тетке, - сказала Ева и посмотрела на него пристально. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
- Да, они же вроде как дружили раньше, она, наверно, про твою тетку знала больше всех, - как ни в чём ни бывало покивал в ответ Дэн. Толи он слишком хорошо придуривался, толи действительно ничего не знал. Ева посчитала нечестным скрывать от него то, что узнала она, если только он и правда не знал, а потому выпалила без подготовки:
- Все говорят, что мою тетку убили.
Он застыл как истукан. И только брови его поползли к переносице, но остановились, словно еще не решили удивиться им или нахмуриться.
- Ты, о чём? – наконец спросил он, и Ева теперь была уверена, что он слышит это первый раз.
Она пересказала ему все что узнала от Оксаны и от Таньки, подтвердила, что Купчиха его такого же мнения, но остальные ее откровения про Веру Павловну озвучивать пока не стала. Пока.
- Распухший язык и Екатерина в курсе? – не мог поверить он ее словам и порывисто встал - Наверно, я должен поговорить с ней об этом.
- Подожди, Дэн, - взмолилась Ева, все еще привязанная к кровати капельницей, на критический уровень жидкости в которой она недоверчиво посмотрела.
- Я сниму, - он хотел перекрыть жидкость, но в палату уже вошла все еще возбужденная произошедшими событиями Оксана.
- Дэн, ты слышал? – спросила она, нарушая субординацию, надеясь, что нашла еще одни свободные уши.
Ева села, зажимая вену ваткой, а Дэн машинально спросил:
- Ты, о чём?
- Как, ты не в курсе? – обрадовалась Ксюха, - Объявилась девчонка одна, которая летом пропала!
- А, Светлана Васькина, - улыбнулся он, - Вроде что-то слышал краем уха. И как она?
- Да вообще пока не в себе. Вернее, наоборот, ведет себя как ни в чём ни бывало. Как будто и не пропадала она вовсе, и на улице уже не зима. Мамку чуть не отлупила, соседей выгнала, чтобы чушь всякую не несли. Одно слово, жжет! Пойду навещу ее, может к вечеру оклемается.
Ева невольно заметила, что рассказ за эти полчаса оброс еще более красочными подробностями, но ничего не сказала. Ксюха, наконец, вышла.
- Теперь ты можешь рассказать, что там было на самом деле? – спросила Ева.
- Теперь могу, но как выяснилось, у меня есть срочный разговор к главврачу, - сказал он устало.
- Да, брось, Дэн, никакой он не срочный. Тетку мою уже давно похоронили, и чего теперь это ворошить? – примирительно сказала Ева.
- Тебе кажется, что все так просто? Подумаешь, убили пожилую женщину в Доме престарелых? Ей и так недолго оставалось? А если это маньяк? А если всем там угрожает теперь опасность? Думаешь все это пустяки? – первый раз за все эти дни разозлился Дэн.
- Нет, Дэн, нет, я совсем так не думаю! – возразила в ответ на его гневную тираду Ева, - Тем более, если ты не забыл, это моя тетка. Просто я знаю об этом кое-что еще.
Он посмотрел на нее вопросительно.
- Например?
- Мне вчера бабка твоя сказала, что она знает кто ее убил, и даже знает, что вышло это случайно, - выдала одним залпом все свои козыри Ева.
- Я надеюсь, это была не Купчиха, - предположил Дэн тоже что вчера и сама Ева.
- Нет, это была Вера Пална, - сказала Ева, - она дала ей зачем-то свои таблетки, а они у нее с пчелиным ядом. А у теть Зины была на него аллергия, и в-общем, не маньяк это никакой, просто несчастный случай.
- Таблетки с пчелиным ядом? – удивился Дэн.
- А что? – не поняла Ева.
- Ну, насколько я знаю, он только наружно используется, - пояснил он, - Вечно эти бабки рекламы всякой насмотрятся и начинают заказывать себе всякую херню!
Ева прямо обрадовалась, что гнев его обратился с нее на невинных бабок, хотя и она была ни в чем не виновата.
- Тогда и язык этот распухший понятен, - продолжал выстраивать свои гипотезы Дэн, - Кто ты говоришь еще это видел?
- Доктор Айболит, - вспомнила Ева только прозвище пожилого доктора.
- Пойду ка я с Сергеем Алексеевичем поговорю, - сказал Дэн, - он как раз сменился.
И Дэн снова встал.
- А если он не станет с тобой об этом разговаривать? – в вдогонку ему поспешно возразила Ева, - У них же типа заговор молчания, наверно.
- Дорогая, ты как-то меня недооцениваешь, - улыбнулся он и вышел.
- Дорогая. Недооцениваешь, - передразнила его Ева вслух.
Она то его как раз, наверно, слишком переоценивала, а в результате все свои новости выболтала, а от него так ничегошеньки и не узнала. И после завтрака, который принесли с кухни, решила непременно навестить свою Кэкэчэн. Э, нет, есть еще чем удивить его сегодня!
Как Дэн и говорил, состояние его бабки было удручающим. Она смотрела куда-то в одну точку и ни на что не реагировала. Ева надеялась, что настоящее имя ее разбудит, но и это не помогло. Не слышали ее Добрые духи, а может, наоборот, она с ними сейчас уже и разговаривала. Так ничего и не добившись, Ева, понурив голову, вышла. Ну, почему, почему она вчера была такой дурой и так быстро ушла? Надо было сидеть до последнего, и узнать все и про ее жизнь, и про ее внучку. Еще столько всего не успела Ева узнать, и больше всего она боялась, что уже никогда и не узнает, ведь она сказала чувствует, что скоро умрет. Словно специально, в коридоре она чуть не столкнулась с Верой Павловной, и Ева невольно шарахнулась от нее в сторону как от моровой язвы. А что если это она что-то сделала Евдокии Николаевне? Интересно, а знает ли она, что ее внучка? Ева невольно обернулась, чтобы посмотреть в какой комнате она живет. Волошинская как раз заходила в дверь, которая была через комнату от Купчихи. По иронии судьбы комната между ними как раз была бывшей комнатой ее тетки. Еве нестерпимо захотелось побывать и в ее комнате, а еще лучше, в ее голове. И она точно знала, кто ей в этом поможет. Вот только как бы его поймать?
Ева очень удивилась, когда она еще не успела перевести дух, вернувшись в свою палату, а ее неуловимый Дэн вдруг пришел сам с двумя обедами на подносе и как ни в чём ни бывало устроился обедать рядом с ней на тумбочке. Есть в тишине было необычно, но и он о чём-то сосредоточенно думал, и у Евы в голове мелькали мысли одна безумнее другой.
- Мне кажется, нам надо поговорить, - сказал он, наконец, когда тарелки опустели, и у Евы тут же встал поперек горла весь ее обед. Перед глазами невольно возник образ несчастной собачки, которую тоже вот так досыта накормили прежде чем утопить. К тому же, если парень начинает разговор с девушкой такими словами, все, дело – труба, похлеще чем у Муму. Она заранее настроилась на худшее и это моментально отразилось на ее лице.
- Что с лицом? – едва взглянув на нее, спросил Дэн, выуживая со дна стакана кусочки вареных сухофруктов.
- Ничего, - как можно более равнодушно ответила Ева.
- Ну, я же вижу, - он как ни в чем ни бывало стучал по дну стакана, перевернув его вверх тормашками. Мягкая разваренная абрикосина нехотя, но все же сползла по стенке стакана прямо к нему в рот, и совершенно довольный собой, он поставил на тумбочку пустой стакан и пристально уставился на Еву.
- Я не все тебе, наверно, успел рассказать и про мою Купчиху, и про Волошинскую, а тебе, я думаю, можно это знать, поэтому я унесу сейчас эту посуду и до самого вечера буду в твоем распоряжении. И про Васькину заодно расскажу. - сказал он и встал.
- Нет! - чуть не крикнула Ева в ответ на это его совершенно невинное телодвижение, и повторила уже более спокойно, но не менее убежденно, - Нет! Посуду санитарка унесет. А не унесет, так хрен с ней, пусть стоит. Рассказывай!
Она уже поняла, что совсем не для того чтобы разорвать с ней отношения начал он свои разговор сакральной фразой «нам нужно поговорить», но чувство тревоги ее еще не отпустило. К тому же она не хотела совершать ошибку, допущенную ей с внезапно онемевшей старушкой. Если решил рассказывать - пусть рассказывает. Здесь и сейчас, никуда больше не отходя.
- Ладно, - легко согласился он, - можно я только кресло к тебе поближе передвину?
Он посмотрел на Еву как на буйно помешанную, которую никакими своими действиями он не хотел сейчас расстраивать. Она криво усмехнулась.
- Ну с чего начать? – спросил он, - С Васькиной?
- Давай с Васькиной, - улыбнулась Ева, потому что только что в ее голове преданное животное не понесли за пазухой топить к лодочной станции, а маленькая беленькая собачка сама, весело махая хвостиком побежала вслед за хозяином прочь из этой деревни. Хэппи энд! Тучи развеялись, и Ева готова была выслушать что угодно.
- В-общем, как я тебе уже сказал, Васькина эта умерла, - и он зевнул, словно это было для него самым обычным делом - вытаскивать с того света неразумных людей, - Глупо умерла. Случайно. Помнишь змею, что сидела у нее в аквариуме на работе?
Ева кивнула, эта змейка ей сразу не понравилась.
- Теперь я понимаю почему она решила ее отпустить. Видимо, действительно, готовилась к отъезду. А поскольку считала ее безобидным полозом, то так со змеей в руках и отправилась куда-то в лес вверх по ручью, - он откинулся и вытянул свои длинные ноги, - Змей тот сначала сидел смирно, но как раз в тот момент, когда она его с руки стала на землю спроваживать толи волю почувствовал, и решил отомстить за годы, проведенные в плену, толи запах свободы ему голову вскружил, но тяпнул он Светку за руку со всей дури и потом только свалил. Девушка укусу этому внимания особо не придала, она и правда, к нему как к домашнему животному относилась, сказала: «Вот дурачок!», и пошла себе обратно. Но по дороге ей стало плохо, она полезла в ручей, чтобы умыться, подумала, что ей голову напекло. Увидела, что из двух крошечных ранок струиться кровь, пыталась ее смыть, потом зажала их рукой и пошла дальше, но в том месте, где раньше, был мост и по краям ручья лежат огромные валуны, она на одном из них поскользнулась, упала, и ударилась головой.
- Я знаю это место, - сказала Ева, - это раньше было самое глубокое место на нашем ручье. Там раньше рыбу ловили.
- Да, вот там она окончательно и захлебнулась. Хотя, судя по ее состоянию, даже не ударься она головой и не утони, возможно, она и после этого укуса не выжила бы. Не знаю, честно тебе скажу, что это была за змея, да и какая разница, наши спецы сказали мне, что наша задача этого укуса не допустить. Поэтому девушку мы подкараулили по дороге туда и усыпили, змею обезвредили и отпустили. Но самое сложное было потом. Раз тело ее не нашли, значит, где-то оно должно было быть до сих пор. По крайней мере то, что от него осталось. Пришлось искать.
Ева невольно сжалась на кровати. Какое счастье, что она не отправилась туда вместе с Дэном! Реально там работают специалисты с железными канатами вместо нервов.
- Нашли? – спросила она.
- Естественно, в очистном фильтре бумажной фабрики, - сказал Дэн и откинулся в кресле, вытянув ноги.
- Но ведь фабрика давно уже не работает, - удивилась Ева.
- Фабрика не работает, но решетка, которой они перегородили часть ручья стоит, - пояснил Дэн, и Ева вспомнила, что ручей там делиться на два русла, и раньше, когда фабрика еще работала, в ее детстве, в том месте где два русла ручья снова встречались - то, которое возвращалось с бумажной фабрики было белым и мутным как молоко и нестерпимо вонючим. Именно так и воняло от Дэна, когда он вернулся этой ночью, - Не знаю, все ли человеческие останки там принадлежали девчонке, но пара собачьих черепов там точно была. Пришлось выуживать все.
Он улыбнулся, когда Еву передернуло.
- И после этого ты еще лез ко мне обниматься? – возмутилась она.
- Если что, ты сама начала, я не виноват! - улыбнулся он в ответ, но так откровенно лукаво, что Ева поняла, что он над ней издевается.
- Доктор Майер, вам не стыдно? Я, конечно, понимаю, что ничего в этом не понимаю, но …говори быстро правду! – и она угрожающе сдвинула брови и стукнула кулаком по своей кровати.
- Ты так прикольно сердишься! – улыбнулся он.
- Это не смешно, Дэн, совсем не смешно! – сказала она серьезно.
- Да, знаю, прости, не смог удержаться, - он вздохнул, - Да не было никаких останков, девчонку вытащили почти сразу как она утонула. А в очистные полезли за туфлей, которая уплыла.
Ева выдохнула через нос, прямо почувствовав, как гневно раздулись ее ноздри, но комментировать не стала.
- А что там с этим волшебным черным фургоном? – как можно спокойнее спросила она.
- Вот про фургон я тебе ничего не скажу. Знаю только, что да, он существует. В него забрали Светку перед укусом змеи, из него же выпустили ее сегодня ночью. Но меня брали с собой только для технически несложной «грязной» работы и использовали при этом мои воспоминания. Все остальное держится в тайне, в которую посвящены только люди, которые непосредственно там работают. Я в эту группу не вхожу. Знаю только, что очень сильно ей повезло, что никто ее не видел, иначе спасти ей жизнь не удалось бы ни при каких условиях.
- Это просто невероятно! И я очень, очень рада, что ты ее спас. Спасибо! – сказала Ева, признавая, что то, что он сделал, все же бесценно, как сама спасенная им жизнь. Он просто слишком буднично относился к тому, что для Евы было настоящим чудом.
- Тебе спасибо, я бы сам ни в жизнь не догадался, что смогу быть полезен, - скромно ответил Дэн.
- А что теперь с ней будет? С ее психическим здоровьем? Это же неопасно? – с надеждой посмотрела на него Ева.
- Надеюсь, нет. Придет в себя, начнет жить дальше, глядишь все как-нибудь и уладиться. Тем более времени прошло очень мало, никто даже и не заметит, что она стала моложе на несколько месяцев. В-общем, меня заверили, что все с ней будет нормально, если больше ядовитых змей в качестве домашних животных не будет заводить. А еще, что за ней на всякий случай будут обязательно наблюдать, - закончил Дэн и хоть держался он спокойно, Ева чувствовала, что ему до сих пор было немного не по себе. Он даже несколько раз потер руки, словно ему внезапно стало холодно. Но этот холод пробирал его изнутри. Надо было срочно сменить тему. И, к счастью, им было, о чем еще поговорить.