- Дед, конечно, упрямый, но я еще упрямее, - неожиданно сказал Дэн.
- Уговорил его остаться? - тут же поняла о ком он говорит, Ева.
- Не, остаться я его не уговаривал! Я телефоном его пользоваться учил!
- Неужели научил? - удивилась Ева.
- Конечно! Дед толковый! Ловит все на лету! Но косит под дряхлого. По старой привычке, видимо. Он в телефоне с первого раза все понял, что где нажимать и когда, но сопротивлялся яростно!
- А почему?
- Не знаю. Не нравятся ему, видимо, все эти современные вещи.
- А еще что-нибудь ты о нем знаешь? - спросила Ева с пристрастием.
- Я думаю, что КГБ о нас много чего знает. Или там есть наши люди, как говориться.
- Почему?
- Потому что умеют они ставить против нас блоки.
- Ну может это не против вас блоки? Может просто блоки на всякий случай?
- Может, - согласился Дэн, - только для меня память этого деда как банковское хранилище. Вся информация как за семью замками. Я, конечно, не сильно пытался, так, "на разведку сходил" и все. Но я уже видел подобное и слышал кто это умеет делать.
- Ясно! А я слышала, а может читала где-то, что есть спецы, которые блоки против тех, кто мысли читать умеет ставят.
Дэн смеялся так долго, что Ева даже надулась:
- Слушай, чего ты ржешь?
- Ева, нет никаких людей, умеющих мысли читать.
- Прааааада? - возмутилась Ева, - Алисанги, значит, всякие разные есть, а телепатов нет и не было никогда?
- Хотя, наверно, да ты права, - согласился он, - просто я привык почему-то думать как нас научили. Что есть только алисанги про которых никто не знает и не должен знать, кроме самих алисангов. А все остальные экстрасенсы, медиумы и прочие просветленные это тоже алисанги, только не чистокровные.
- Что-то я во всей этой вашей генеалогии не сильно разобралась. Что значит не чистокровные? - не поняла Ева.
- Трудно вот так сходу объяснить, - попытался отмахнуться Дэн.
- А ты постарайся, - Ева не сдавалась.
- Знаешь, я только что догадался, что я ведь могу тебе дать учебники, по которым нас учили в школе АлиС, - ответил Дэн, - Я всей этой теорией, историей и прочим особо не интересовался.
- Серьёзно? - удивилась Ева, - Что значит не интересовался? Ты узнал, что являешься существом другой расы и ничего не хотел об этом знать?
- Может быть, я не хотел быть существом другой расы? - спросил он в ответ.
- А ты не хотел? - опять удивилась Ева.
- У меня не было выбора, - сказал Дэн как-то подавлено.
- А ты не мог отказаться проходить инициацию, например?
- Наверно, мог. Но я подумал, что просто буду человеком со сверхспособностями и всё. Что ничего не измениться.
- Но все изменилось? - Ева понимала, о чём он говорит.
- Да. Все.
- Это было тяжело?
- По началу очень. Ты поймешь сама, когда вернешься к своей обычной жизни.
Ева хотела возразить, что вряд ли это уже возможно. Ведь в ее "обычной жизни" не было Дэна. А теперь она не представляет себе свою жизнь без него. Но разговор был совсем о другом, и она не хотела менять тему.
- Понимаешь, у меня были друзья, одноклассники, обычная школа. Я привык считать себя таким как все. А тут вдруг в один прекрасный день ты становишься мало того, что обладателем каких-то древних знаний, но еще и сверхспособностей. Но ты не можешь рассказать об этом своим друзьям. А новых у тебя пока ещё нет. В-общем, тяжело это.
И Ева его поняла. Она вспомнила, как хотела поделиться всеми произошедшими с ней переменами с Розой. И не смогла.
- Я чуть не написала своей подруге что умею выходить из тела и возвращаться в прошлое, - призналась Ева.
Дэн засмеялся в ответ.
- Вот бы она удивилась! Хотя, ничего-то ты этого еще и не умеешь.
- Блииин! Вот ещё бы и наврала! - улыбнулась она в ответ, - А что можно рассказывать про вас, да?
- Ну, вообще-то нельзя, конечно! Но смертной казни за это не предусмотрено.
- Слава богу! - облегченно вздохнула Ева, - Только невозможно ведь это рассказать!
- Вот именно! Как к этому отнесется твоя подруга Роза? - спросил он.
- Ну, она хорошая! Она, наверно, серьезно постарается поверить. Но вот получится ли у нее? - сомневалась Ева.
- И вечно тебе будет казаться, что она разговаривает с тобой как с умалишенной. Когда вроде и не спорит, чтобы тебя не нервировать, но и здоровой на голову не считает.
- Но моя Роза, скажем, далеко. А людям рядом ведь можно показать, как ты исчезаешь и прочее. Как не поверить собственным глазам? - продолжала Ева.
- А вот это как раз категорически запрещено! - разочаровал ее Дэн, - Рассказывать можешь что угодно, а вот демонстрировать свои способности, даже нечаянно, даже вынуждено, ни в коем случае нельзя.
- А что будет, если спалишься?
- Зависит от последствий. Могут оштрафовать, а могут и чего посерьезнее. В крайнем случае даже казнить.
- Как казнить? - ужаснулась Ева.
- Разлучат душу с телом. Душу отправят в Замок кер. А тело похоронят.
- То есть тупо убьют?
- Не тупо. И не убьют, - возразил Дэн, - алисанги умирают не так как люди. Ну, можно, конечно, убить аса как простого смертного. Только тогда умрет только тело. Души алисангов не умирают насильственно. Только добровольно, когда не желают больше жить в Замке.
- Значит, это не сказки? Душа на самом деле бессмертна?
- Ты про людей?
- Разве мы с вами настолько разные?
- Про тебя я ничего не скажу. Ты пока не идентифицирована! - он улыбнулся. - А вот про души людей знаю мало. Говорят, у них там своя небесная канцелярия. Но керы говорят, что есть какой-то один общий коридор по которому сначала идут все души. Наших керы уводят в свой Замок, а куда уходят остальные мы не знаем. У людей столько разных вер и богов! Возможно, каждую людскую душу встречает то, во что она верит.
- А если ни во что не веришь? Я вообще не понимаю ничего в этой теологии и философии, но, если неверующий человек.
- Тогда его встретит то, что есть там на самом деле, - ответил Дэн.
- И ты все время говоришь Тело и Душа. Но если они могут разъединяться, как у меня, например. Почему я Душой чувствую все что происходит с Телом? И мое бездушное Тело дышит и гонит по жилам кровь?
- Ты задаешь вопросы на которые у меня нет ответов. Пока. Но к счастью, у меня есть очень образованный друг, который в отличие от меня сильно парился всей этой теорией и знаниями алисангов. Так вот, он мне сказал, что над этим вопросом бьются всю жизнь и люди и алисанги и кое к каким общим выводам они всё же пришли. Каждый, правда своим путем. И суть в том, что наше Тело несколько больше, чем набор субпродуктов, а наша Душа больше, чем просто бесплотная субстанция. Душа сохраняет форму и повадки тела. Ты не обращаешь внимание, а я вижу - ты дышишь в другом измерении. Все наши в Замке кер дышат и прочее. И тело оставшись без души, если не повреждено, то есть жизнеспособно -живет.
Ева смотрела на бегущую впереди дорогу. Несмотря на лежащий вокруг толстый слой снега, дорога чернела ровной полосой нового асфальта. Поднимавшееся солнце хоть и не грело, но светило довольно ярко. Отражаясь от снега, оно слепило глаза. Дэн отпустил защитный козырек, посмотрел на молчавшую Еву.
- Чего молчишь? - спросил он.
- Не знаю. Это странно, но мне почему-то кажется, что я знаю многое из того, о чём ты мне говоришь, - она поерзала на мягком сиденье, которое заскрипело новенькой кожей, - Словно я знала это, а потом забыла. Но ты стал рассказывать, и я вспомнила.
- Наверно, потому что я говорил исключительно банальные вещи про Душу, Тело и прочее? - улыбнулся Дэн.
- Наверно, - пожала плечами Ева и ничего не добавила.
- А ты, кстати, знаешь, что на машине до города ехать в два раза меньше, чем на поезде? - сменил тему Дэн.
- Я знаю, - многозначительно улыбнулась Ева, - Дорога стала короче после того как построили мост. Раньше по ней ездили только зимой, пересекая реку по льду.
- Ты как-то безрадостно об этом говоришь, - заметил Дэн.
- Да, - вздохнула Ева, - к сожалению, когда этот мост закончили строить мне уже не к кому стало ездить. Да и машины у меня нет и не было.
- А права у тебя есть? - уточнил Дэн.
- Права есть, - снова невесело улыбнулась Ева, и воспоминания об этом лете, которое прошло в упорных занятиях вопреки маминым возражениям и совсем не пропало только благодаря чуткой заботе Феликса, невольно всплыли с памяти. Это было лето под знаком Феликса. И чтобы не дать себе думать о нем Ева спросила: - А это твоя машина?
- Нет, эта мамина. Моя машина поскромнее, но зимой, да по проселочным дорогам я на ней везти бы тебя не рискнул.
- Как-то слишком уж много чести, ради меня брать мамину машину, - совсем перестала улыбаться Ева, - Мне, конечно, приятно, но очень неловко.
- Не переживай, о чём не следует! Я, конечно, взял машину в-основном, ради тебя, но был еще один повод попросить Шейна приехать на этой машине.
- Кстати, да! Еще и Шейна озадачили! - и Ева недовольно покачала головой.
- Шейн под видом доставки твоих вещей привез кое-какое важное и очень нужное нам оборудование. Так что твои угрызения совести совершенно ни к чему! - снова заулыбался Дэн.
- Прямо камень с души, - облегченно выдохнула Ева и якобы вытерла со лба пот, - А что за оборудование?
И глядя на его хитрую улыбку, Ева понимала, что он ждал этого вопроса.
- Очень важное. Просто-таки жизненно необходимое! – продолжал улыбаться Дэн, - Новые стулья со спинками в столовую.
- Ты купил новые стулья? – ахнула Ева.
- Конечно! Ты же сама помнишь, как на этих табуретках тяжко сидеть.
- Класс! Вот бабки то порадуются! - восхитилась Ева и посмотрела на него с нескрываемым восторгом, - Но перед мамой всё равно неудобно.
- Не волнуйся на счёт мамы! Она у меня мировая тетка! - обнадеживающе сказал Дэн, - У тебя еще будет возможность самой в этом убедиться.
- Э, поведёшь меня знакомить с мамой? - удивилась Ева.
- Конечно! И с мамой, и с отцом, и даже с сестрой, которая, кстати, прямо ждет не дождётся встречи с тобой. - сказал Дэн всё ещё радостно.
- Правда? Твоя злобная сестра? - посмотрела Ева на его довольное лицо, - И в чем подвох?
- Ну, ты её интересуешь исключительно как биологический материал, - невозмутимо ответил Дэн.
Ева уставилась на него с ужасом.
- Да не волнуйся ты так! Она не собирается из тебя делать донора органов! Просто возьмет пару миллилитров твоей драгоценной крови и все.
- Что-то мне теперь в голову всякая хрень про вампиров лезет, - продолжала хмуриться Ева.
- Не-не, она, конечно, дикая, но кусать тебя вряд ли станет! Как все цивилизованные люди шприцом возьмет. Ты же помнишь я говорил, что у алисангов в отличие от людей кислород переносит не железо, а медь ну и так далее?
- О да, это я помню! А еще что у меня даже после обращения, или как там правильно, пробуждения, инициации, кровь осталась прежней, человеческой.
- Да, и отец с Алькой уже сделали все тесты какие только смогли и так и не обнаружили ничего необычного.
Ева промолчала. Ей было неприятно это слышать. Конечно, ей и самой хотелось бы знать больше о себе, своей биохимии и прочем, но знакомиться с семьей Дэна ей хотелось не по причине своего биологического уродства, а просто как его девушка. Она посмотрела на идеальный профиль парня. На тонкий ободок щетины по безупречному овалу его лица. Она понимала его исследовательский интерес к ней сейчас, но ведь он заинтересовался ей раньше, чем узнал, что она не такая как все? Или нет?
- Когда ты рассказал обо мне своим родителям? - спросила она, хмурясь, хотя и не осознавая пока, что каким-то шестым чувством, которым всегда могла отличать правду и ложь, она почувствовала сейчас в его интонации какую-то недосказанность.
Он ответил не сразу.
- Я рассказал им о тебе давно. Намного раньше, чем тебя ранили, - ответил Дэн, не сводя глаз с дороги.
Картинки их первого знакомства бешено замелькали у Евы в голове.
- Ты не случайно принёс мне тот шарф? - сказала она чужим голосом.
- Нет, - тихо ответил Дэн.
- Что-то не так было со мной уже тогда? – Ева продолжала задавать наводящие вопросы.
- Да, - снова ответил он односложно, и так к ней и не повернулся.
Ева боялась услышать то, что он ей ответит, и боялась, что не услышит его слов – так громко билось её сердце сейчас. Она слушала удары своего сердца и ей казалось, что это не сердце стучит - это выпадают камни из храма любви, который она так поспешно и так неосновательно построила в своей душе – из пустых надежд, выдавая желаемое за действительное. И он рушился, не скреплённый взаимностью чувств как раствором, и камни падали и разбивались. Бум! Бум! Бум! Глаза щипало. Грудь сдавило. И каждый вздох давался с трудом. Она отвернулась и смотрела в боковое окно, пытаясь справиться с собой.
Машина резко остановилась.
- Ева, посмотри на меня, - спокойно сказал Дэн.
Она не могла. Она не хотела знать, что он сейчас скажет. Он не настаивал.
- Я мог бы тебе соврать, если бы хотел. Я мог бы просто ничего не рассказывать, потому что не люблю врать. Но я не хочу ни врать, ни отмалчиваться. Да, когда ты читала книжку вслух своей тётке, я увидел то, что сильно меня удивило.
Ева вытерла рукой слезы. Она понимала, что Дэн это увидел, но желание убрать добравшиеся до подбородка солёные капли было сильнее желания делать вид, что она не плачет.
- Я доехал с тобой до города, - тяжело вздохнул он в ответ на её торопливый жест, - Я узнал, где ты живешь. И мои родители настаивали, чтобы я познакомился с тобой поближе. Но я ни за что не стал бы этого делать, если бы не хотел. Я уже сильно пожалел, что им сказал. Но, поверь мне, я был бы сейчас здесь с тобой, даже если бы ты была самой обычной девушкой.
Она повернула к нему заплаканное лицо.
- Я и есть самая обычная девушка, - сказала она с вызовом.
- Помнишь, ты сказала мне в больнице, что если бы мы сегодня не встретились, то не встретились бы уже никогда?
Она смотрела на него как затравленный зверёк, пытаясь вытереть мокрую от слез руку об штаны.
- Это не так, - продолжил Дэн, перехватывая её ладошку и вытирая её руку своими пальцами, - если бы мы тогда не встретились, я бы нашел способ встретиться с тобой всё равно. Потому что ты нужна мне. Мне никто и никогда не был так нужен как ты. Хочешь, мы не поедем к моим родителям?
- Не хочу, - ответила Ева, всё ещё всхлипывая, но он смотрел на неё так пронзительно, что сначала этот искренний взгляд, а только потом смысл его слов убедили Еву в том, что она зря развела эту сырость.
- Просто так уж случилось, что и я, и моя семья, мы - не обычные люди. И мои друзья необычные. И это просто подарок судьбы, что ты тоже одна из нас.
Он протянул свою руку к её лицу, стирая свежие слезинки, катящиеся по уже проложенным по её щекам мокрым дорожкам, хоть это были уже другие слёзы.
- Я зря сказал тебе про Альку. Но, ты не поверишь, я совершенно не умею общаться с девушками, - и он скромно улыбнулся, - и с сестрой у нас очень сложные отношения.
- Прости, что я так отреагировала, - вздохнула Ева, успокаиваясь, - Я, правда, почувствовала себя подопытным кроликом и ничем больше.
Он потянулся к ней насколько позволяло пространство машины и прижал к себе.
- Нет, ты не кролик, ты моя подопытная свинка.
Она шутливо хрюкнула и улыбнулась. Он поцеловал ее и посмотрел прямо в глаза:
- Моя! Свинка!
И глядя в эти глаза, она готова была стать кем угодно, хоть свинкой, хоть лабораторной крысой, лишь бы быть с ним. Всегда! Она верила сейчас в его искренность, но, если бы он соврал, она бы поверила всё равно. Это было совершенно иррационально и так понятно. Она любила его. И ничего не могла с этим поделать. И не хотела.
- Думаю, нам стоит уже ехать дальше, - сказала она, продолжая смотреть на него в упор.
- Да, моя Королева! - ответил он, вернулся на свое место, и машина снова выехала на дорожный асфальт.
- Значит, мне не показалось, что я видела тебя в поезде? - неожиданно спросила Ева.
- Нет, - спокойно ответил Дэн, - ты видела мое отражение в окне, - и ты должна помнить, что мы отражаемся в зеркалах, темных стеклах и других поверхностях как все обычные люди, даже находясь в другом измерении.
- А что такое необычное ты увидел у меня в голове, что так заинтересовался? - она все ещё была немного обижена, что он не сказал ей этого раньше.
- Открытую дверь, - ответил Дэн, коротко посмотрел на неё, но дальше не продолжал.
- Ну, что ж, вполне исчерпывающий ответ, - тяжело вздохнула Ева и снова отвернулась к боковому стеклу.
- Ева, я понимаю, что ты злишься, но я ни в чём перед тобой не виноват! Какая разница, что привлекло меня в тебе в первую встречу: грудь, ноги или необычная память? Какая разница, что было в моей или твоей жизни до этой встречи? Я хочу быть с тобой! Сейчас. Завтра. Всегда! И если ты тоже этого хочешь, то давай не будем ссориться из-за того, что уже нельзя изменить!
- Ты мне соврал! - обиженно сказала Ева.
- Я никогда тебе не врал! Я просто не сказал об этом. Согласись, есть разница?
Она не ответила.
- Так что за открытая дверь? - попыталась сменить тему Ева.
- Ты не ответила, - не позволил ей этого сделать Дэн.
- Да, Дэн, разница есть. Но иногда такое умалчивание хуже предательства.
- И чем же? - не унимался Дэн, - какими бы особенностями не обладала твоя память до этого, всё равно теперь этого нет. Все изменилось, а я по-прежнему здесь, рядом с тобой.
- Все изменилось? - удивилась Ева.
- Да, Ева, да! Все изменилось!
- Мне стоит этому радоваться или огорчаться? - спросила она.
- Ни огорчаться, ни радоваться. Просто все изменилось, и нужно принять это таким как есть. Я очень удивился, что ты так легко приняла свою новую сущность. Но вижу, рано радовался.
- Ты это уже говорил, - ответила Ева, - но я действительно все как-то слишком легко приняла. И я, кажется, понимаю почему. Потому что я не приняла это всё всерьез. Мне казалось все каким-то сном, сказкой, даже действием наркоза и лекарственных препаратов. И, знаешь, первый раз я действительно прозрела, когда познакомилась с этим дедом Мещерским. А второй раз сейчас, когда осознала, что я для твоей семьи всего лишь подопытное животное.
- Ты не... - начал было Дэн.
- Не спорь, Дэн! Я понимаю, что они хорошие люди, и они - твоя семья. А я действительно и недоалисанг, и недочеловек. И должна быть благодарна судьбе за то, что встретила именно тебя, увидевшего и оценившего мою необычность. Но, как ты хорошо знаешь, оказывается, это тяжело. Наверно, мне нужно время.
- И время. И мужество, - сказал он серьезно.
А потом посмотрел на нее лукаво.
- Но тебе действительно сильно повезло, что ты меня встретила, - улыбнулся он.
Она улыбнулась в ответ и покачала головой в ответ на его скромное заявление.
- Кстати, а что там с дедом? Что значит ты прозрела при встрече с ним?
- А что там, кстати, было не так с моей памятью? - ответила Ева.
- Вот настырная девица! - возмутился Дэн, - Давай ты мне про дела, а я тебе про твои потерянные способности.
- Ну вот! Опять пытаешься испортить мне настроение?
- Да, что-то у меня сегодня ничего не получается, - Дэн смущенно почесал затылок, - но ты - первая! Про деда!
- Ладно, про деда. Мы с ним не просто однофамильцы, ты в курсе?
- О, да! Меня уже просветили, что твоя мама была замужем за его сыном.
- Он был ему приемный сын, не родной.
- Да, и, к сожалению, погиб. Очень юным.
Ева задумалась. Она вдруг вспомнила, что "прозрела" не при встрече с дедом, а немного раньше, когда увидела повариху. Тогда при чём здесь дед?
- Ева! Ева, что с тобой? - услышала она, наконец, пытавшегося докричаться до нее Дэна.
- Дэн, я не знаю почему сказала тебе про деда. Это был не дед. А повариха Елизавета Петровна.
- Не понял! - действительно не понял Дэн.
- Мы с Екатериной пошли на кухню за обедом. И я увидела повариху и меня словно отбросило назад во времени до того момента как я приехала на похороны теть Зины. Словно до этого момента все было настоящим, а потом небылицей, сном, сказкой.
- Страшная какая-то сказка, - мимоходом заметил Дэн.
- Вот тогда мое сознание первый раз начало бастовать и не захотело принимать все, что после этого произошло.
- Может это просто посттравматический синдром? - спросил Дэн.
- Что это значит? - не поняла Ева.
- Такое состояние, как бы выпадение из памяти травмирующего обстоятельства, - как смог пытался объяснить Дэн.
- Да, что-то похожее. Только я теперь не пойму, почему мне запомнилось, что причиной того послужил дед, - Ева задумалась. Дэн не перебивал.
- Просто, когда пленка отмоталась назад, появление деда стало словно первым настоящим реальным, действительным событием, - продолжила в легкой задумчивости Ева, - А ты, и этот выстрел, и моё пробуждение и всё с этим связанное, словно было ненастоящим.
Она посмотрела на Дэна. Он пожал плечами. Еще дед сказал какую-то странную фразу, после которой Евин мозг и дал этот сбой. И про эту фразу, и про этот сбой Ева вспомнила только сейчас. Она все еще смотрела на Дэна в нерешительности. Говорить ли ему об этом? Да, зря она только что закатывала истерику по поводу нерассказанных им вещей. У нее самой было полно секретов. И она промолчала.
- Я обещала сходить с ним на могилу сына, - сказала она.
- Я думаю, он будет рад, - поддержал ее Дэн.
- А как ты узнал, что он нуждается в помощи? И, дед сказал, что ты кормил его собаку.
- Да, и печку ему топил, пока он в больнице, - согласился Дэн, - это получилось случайно. После смерти твоей тетки, прости, за подробности, но в Доме престарелых освободилось место.
- Ничего, я понимаю, - кивнула Ева.
- На это одно место оказалось шесть человек. За кого-то родственники пришли просить, за кого-то соседи. Но место-то одно! И я пошел навестить всех шестерых.
- Чтобы самого нуждающегося определить?
- Да, - вздохнул Дэн, - так деда и нашел. Соседка его приходила, а потом они уехали. А у деда ноги отказали.
- Хорошо, что ты его нашел, - сказала Ева.
- Да уж! Дед, конечно, тёртый калач, но в старости одному жить не сладко.
- А знаешь, я когда с дедом этим Мещерским разговаривала вдруг поняла, что в детстве мне мир совсем другим казался.
- Более дружелюбным? - уточнил Дэн.
- Я бы сказала, однобоким, - пояснила Ева.
- Я только сейчас поняла, какая это была большая трагедия - гибель того мальчика, Сергея, маминого первого мужа. Ведь они были совсем детьми, только школу закончили.
- Мама ничего тебе не рассказывала?
- Никогда. Рассказывала бабушка, но так странно. Она была рада, что мать мою судьба уберегла. Нет, она, конечно, говорила, что не такой бы ценой, конечно, но всё же радовалась. А теперь я поговорила с этим дедом, который и отцом-то ему не был, но каждый день почти тридцать лет ходит на его могилку и мне словно многое открылось. Скажи, а мы могли бы туда вернуться?
- Куда? - уточнил Дэн.
- В тот год, когда они поженились?
- Конечно! Но только если твоя мама что-нибудь помнит. И захочет вспоминать. Только зачем тебе это?
- Я не знаю. Может просто потому, что я ношу его фамилию и даже его отчество. А может, чувствую себя виноватой перед этим дедом за своих родных, которые не посчитали нужным даже сохранить память о его сыне.
- Хорошо, - сказал Дэн, - мы обязательно постараемся туда вернуться.
- Кстати, мама со своим мужем, должны приехать на Новый год, - вспомнила Ева.
- Это совсем скоро, - улыбнулся Дэн. - Хотя это совсем не обязательно. Ты была в доме у мамы? Ну, там, где она сейчас живёт?
- Конечно! - кивнула Ева.
- Можем явиться без приглашения. И уйти по-английски.
- Не факт, что в ее памяти мы найдем открытыми нужные двери, - засомневалась Ева.
- Я вижу ты уже начинаешь разбираться что к чему, - улыбнулся Дэн.
- И, кстати, ты до сих пор не сказал, что же было в моей голове не так до того, как,
- упрекнула она парня.
- Да, все как никогда кстати! - улыбнулся Дэн.
- В твоей голове была открытая дверь в воспоминания другого человека.
- Ты хочешь сказать, что я помнила что-то, чего помнить была не должна? - уточнила Ева.
- Нет, помнить это ты просто не могла, - пояснил Дэн.
- Я уже заинтригована. И жалею, что больше этого не могу, - улыбнулась Ева, - Так что это было?
- Помнишь место из книги, которое ты читала вслух для тети Зины?
- Мне кажется, там было про Италию.
- Тебе не кажется! Так вот когда я решил "посетить" твою память, то оказался прямиком в Милане.
- В каком Милане? Я никогда не была в Милане, - непонимающе нахмурилась Ева.
- В самом настоящем Милане девятнадцатого века. И прямо рядом с Марком Твеном, - он многозначительно посмотрел на Еву, - Да, еще одна небольшая деталь! Там на стене была Тайная вечеря да Винчи. И она была там совсем не в том состоянии как сейчас, как сказал мне один известный специалист, а именно в реальном для того времени виде. До реставрации.
- И Марк Твен был? - посмотрела на него как на слегка помешанного девушка.
- И Марк Твен. И его друзья. И еще какие-то туристы. И художники. В-общем, там было на что посмотреть!
- И я это помнила? - опять сильно засомневалась в сказанном девушка.
- Да, дорогая моя! Ты читала это вслух, я слышал твой голос и видел всю эту картину не просто в твоем воображении, а именно оказался там.
- Я хотела тебе предложить снова почитать, чтобы проверить, но с сожалением, вспомнила, что больше этого не умею, - она снова расстроилась.
- Я не знаю, что ты теперь умеешь, а что нет. Я просто больше не могу проникать в твою память.
- А кто может?
- Никто. Разве что керы, но и то, не проникать, а изымать. И это совершенно другое. Кстати, ты ведь постоянно читала эту книгу в больнице?
- Да, написано очень вкусно! Хочется в Милан! - улыбнулась Ева. - А почему ты не видишь больше мою память?
- Потому что ты теперь одна из нас. И я тебе все это уже говорил.
Машина свернула с дороги и остановилась у придорожного кафе.
- Никуда не уходи, - погрозил Дэн Еве пальцем и вышел из машины.
Ева смотрела на покрашенную синей краской дверь, за которой скрылся Дэн, на возвышающуюся на козырьке крыши в тон двери синюю вывеску «Придорожное» и перед глазами у неё плыли какие-то белые пятна. Солнце светило нещадно. И у Евы было ощущение, что она нахваталась солнечных зайчиков как от сварки - так болели у неё глаза. Или это от слез? Голова тоже болела. И плечо ныло. Вот уж не думала она, что такая слабенькая. Но с той поры как рядом с ней появился Дэн, с ней постоянно что-то происходило. Она стала какой-то слабой, хрупкой, нежной и даже временами капризной. Это было так на неё не похоже. Во всяком случае, она считала себя сильной и самостоятельной. Раньше. Ева достала телефон. Связи не было. Пока Ева лежала в больнице, маме, которая звонила пару раз, она вообще ничего не сказала. Всё, как всегда. Дом, работа, дом. Маме страшно не нравилось такое Евино затворничество. Сама она была человеком общительным, и с детства их квартира казалась Еве проходным двором для бесконечных маминых подруг, соседок и сослуживиц. Еве это было чуждо, но мама ее не понимала и считала нелюдимой. Еве было всё равно. Они были разными. Всегда. И никогда с мамой не понимали друг друга. Эта история с ее первым мужем, которая никак не давала Еве покоя, была лишним тому подтверждением.
- О чём задумалась, красавица? - спросил Дэн, подавая Еве пластиковый стаканчик с чаем, - Осторожно, кипяток!
Обедали больничными котлетами с хлебом. И сладкими больничными же пирожками.
- В вашей столовой, кстати, отлично кормят! - сказала Ева жуя.
- Согласен, - так же жуя, согласился с ней Дэн, - нам осталось ехать еще часа два. Если хочешь, можешь прилечь на заднем сиденье, а то ты какая-то уставшая.
- Я не устала, - возразила Ева, - у меня просто ужасно болит голова и немного плечо. У тебя есть вода?
- Конечно! - и Дэн достал пластиковую бутылку с водой, а Ева таблетку из своей сумки.
Дэн улыбнулся, глядя на упаковку с таблетками. Ева заметила его улыбку, он не стал дожидаться наводящих вопросов.
- Это завод моего отца, - показал он на значок на коробочке.
- Завод твоего отца?! - выпучила глаза Ева, - Ты же говорил, что он в Институте старения человека работает. Вместе с твоей сестрой.
- Работает, - кивнул Дэн, - правда, это скорее его хобби. Ну, или прикрытие. А завод - его наследство, наверно. У отца контрольный пакет акций и куча всяких обязанностей там.
- Как он все успевает? - удивилась Ева.
- Не знаю, - пожал плечами Дэн, - но, знаешь, он не выглядит замученным.
- Зачем вообще имея фармацевтический завод, заниматься какой-то научной деятельностью?
- На самом деле они очень взаимосвязаны. Институт. И этот завод. И мамина лаборатория еще. Лаборатория, не ее, - уточнил Дэн на вопросительный Евин взгляд, а просто она там работает. И завод выпускает уникальные препараты, которые создают в этой лаборатории и тестируют в папином институте. Ну, или наоборот.
- Что-то я бы это обезболивающее сильно уникальным не назвала, - засомневалась Ева.
- Ну, они много чего выпускают, - улыбнулся Дэн, - и уникального и не очень. И на самом деле, это, конечно, очень тяжелый бизнес. Особенно в нашей стране.
И выдавив в руку эту крупную белую таблетку необычной ромбовидной слегка приплюснутой формы, Ева вдруг вспомнила, что перед тем как с ней произошло это помутнение или прозрение от рыжих волос бывшей буфетчицы в больничной столовой, она засунула в рот конфету, кусочек конфеты подобной необычной формы, который она подобрала ночью в комнате Купчихи.
- Дэн! – воскликнула она громче, чем хотела и чуть не стукнулась головой о панель, пытаясь дотянуться до стоявшей у неё под ногами сумки.
- Что ж ты так орёшь то! - возмутился Дэн, выравнивая машину после незапланированного торможения.
- Я только что вспомнила! – и она достала из бокового кармана сумки, куда запихивала всякий мусор с намерением потом его выкинуть, мятый фантик с остатками раскрошенной карамели, - Ты случайно не видел на столе у своей бабки такой конфетки? После того как она снова «впала в Рожь»?
Те пару секунд, которые Дэн как водитель, позволил себе не смотреть на дорогу, он рассматривал на блестящий фантик.
- Нет, а ты её где взяла? – ещё пару секунд он смотрел на озабоченное лицо девушки.
- Я подняла её с полу ночью возле двери в комнату Купчихи. И на столе у неё лежала такая же.
- Что ты делала там ночью? – удивился Дэн.
- Неважно! – отмахнулась Ева, - Просто мне показалось, что уже утро. Важно то, что я вспомнила, что именно эту конфету засунула в рот перед тем как у меня случилось ощущение, словно плёнку моей жизни отмотали назад, к тому моменту как умерла тётя Зина.
- Не вздумай её выкинуть! – пригрозил Дэн, - И особенно то, что ещё осталось в этом фантике! Аккуратно заверни и убери, я отдам её отцу на анализ. Из такого большого куска он точно выделит все составляющие. Помнишь, я рассказывал, что Шейн дал Волошинской какие-то таблетки? Арсений подобрал фантик, но там были такие микродозы, что определилось только золото.
- Не помню, - пожала плечами Ева, - Ты точно мне это рассказывал?
И к тому моменту, когда Дэн снова рассказал Еве всё что знал о Купчихе, её внучке, Шейне и про их с Арсением и Изабеллой поход в бабкино прошлое Ева неожиданно для себя поняла, что они уже едут по городу и даже заворачивают к Евиному дому.
- Да, конечно, ты же сказал, что знаешь, где я живу! – только и осталось ей развести руками в ответ на его виноватое пожатие плечами.