«Они не могут быть плохими!" – уговаривала себя Ева, когда Дэн открыл перед ней дверь соединяющую гараж и дом.

- Вот и они! - услышала она приятный женский голос, а затем увидела, что навстречу им с Дэном из глубины дома шла стройная русоволосая женщина.

 За ней шёл крепкий мужчина в полосатом поварском фартуке. Именно этот фартук и занял мысли Евы больше всего. А еще руки, которые мужчина вытирал по дороге о полотенце, висящее на поясе.

-Мама, папа, - обратился к ним Дэн, - это Ева.

- София, - представилась женщина и обняла девушку вместо приветствия. Мягко так, просто и по родному обняла, погладив Еву по спине.

-Герман, - представился отец сам, но Дэн тут же добавил:

- Валентинович.

- Не, как мать, так просто София, а как я так сразу Валентинович, - возмутился он, улыбнувшись Еве.

- Тебе по статусу не положено, - успокоил его Дэн.

- Альбертина, - показал рукой Дэн в сторону неизвестно откуда возникшей сестры.

- Ева, - представилась ей Ева сама и получила в ответ искреннюю и радостную улыбку от изящной молоденькой девушки, которая, опустив глаза, убрала за ухо прядь прямых шелковистых волос.

- Я вас оставлю пока, - сообщил Герман, направляясь назад в сторону кухни, - Сынок, поможешь?

Дэн посмотрел на Еву. Она едва заметно кивнула, давая понять, что не боится остаться без него в этой компании.

 - У нас как-то так сложилось в семье, что кухней занимаются мужчины, - сообщила София, приглашая Еву в гостиную, - Ева, а Вы любите готовить?

Ева покосилась в сторону кухни, боясь, как бы ее не услышал Дэн, и отрицательно покачала головой.

- Это просто замечательно! - похвалила ее София, - Не придется спорить, чей борщ вкуснее. А Дэн, как и его отец, терпеть не может проигрывать.

Альбертина при этом закатила глаза и сделала такое лицо, что не требовалось особых навыков физиогномиста, чтобы понять, как они ей все дороги со своим Дэном.

 Ева помнила, что у них с Дэном были непростые отношения.

- Я раньше иногда готовила, когда дети были маленькие, и Герман очень много работал, - продолжала София, - но, честно говоря, мою стряпню они ели неохотно.

- Мама, что ты все время на себя наговариваешь! – вмешалась Альбертина, - Хорошо ты готовишь! И вкусно! И ели мы с удовольствием!

- Она всегда меня поддерживает, - сказала Софья шепотом, прикрывшись от Альки рукой, и улыбнулась. У нее была такая теплая, хорошая улыбка.

- Вообще-то я говорю правду, - фыркнула дочь.

София ее проигнорировала и продолжила, обращаясь к Еве:

- Как Вы себя чувствуете, Ева?

- Хорошо, - и пожала при этом плечами, - Да, определенно хорошо!

- Мне кажется, после такого ранения Вас слишком рано выписали, - сказала она, озабоченно хмурясь.

- Меня ещё не выписали. Вернее, выписали только из стационара. А дальше на усмотрение местных врачей, - ответила Ева, - Но я чувствую себя, правда, неплохо, только…

- Ну, это главное! – согласно кивнула София, - Простите, перебила! Что только?

- Шрам выглядит жутко. Я, конечно, понимаю, что ему еще долго заживать, но все равно, - пожаловалась Ева.

- Так есть же препараты специальные, способствуют и заживлению и препятствуют образованию рубцов, - оживилась София, - Я, конечно, многое позабывала уже, но, мне кажется, как раз дня с седьмого десятого уже можно начинать наносить. Аля, принеси бумагу и ручку, я Еве название напишу, - обратилась она к дочери.

Аля молча встала и вышла, но Ева была уверена, что, ей стоило определенных усилий, чтобы скрыть недовольное выражение лица.

- Дэн говорил, вы работаете в фармацевтической лаборатории? - уточнила Ева.

- О, да! А когда-то давно, словно и не в этой жизни, я закончила фармацевтический институт. И даже в аптеке какое-то время работала, - снова улыбнулась она Еве, - Так что кое-что помню. Как ни странно, но намного больше, чем моя дочь, которая вот только закончила тот же самый институт.

И она проводила глазами девушку, которая, подав ей маленький квадратный листик и ручку, прошла и села на диван слева от Евы.

- Наверно, раньше учили лучше, - сказала Ева, - Больше знаний давали. Внимательнее к студентам относились.

- Просто ты в аптеке работала, мам, там без знания препаратов никак. А я и сразу больше биохимией и токсикологией занялась. И теперь в лаборатории сижу. Мне вся эта фармакология по боку, - возразила Алька.

- Наверно. Только жаль потратить столько сил и времени на учебу и пирамидон от амидопирина не отличать, - возразила Софья, протягивая Еве листок с названием.

- Я прекрасно знаю, что это одно и то же! И его сняли с производства лет пятьдесят назад, - парировала Алька.

- Да, я слишком часто привожу его в пример! – улыбнулась София.

- Спасибо, - сказала Ева, убирая бумажку в карман.

- Не за что! Продается без рецепта, - пояснила она.

- Даже, если бы и по рецепту. Уверена, в аптеке дали бы все равно, - снова вмешалась Алька.

- Да, к счастью, лекарства стали доступнее, не то, что раньше, - сказала София и сделала вид, что не заметила, как закатила глаза Алька, - Как трудно, оказывается, иметь с детьми одну профессию. Постоянно спорим! А Вы где учились? – обратилась она к Еве.

- В экономическом, - сказала Ева, - И иногда мне кажется, а училась ли я вообще? У нас были какие-то общие предметы, как в школе.

- Ни о чём? - вставила Алька.

- Вообще ни о чём, - поддержала её Ева, - До сих пор не знаю каким чудом я доучилась. Раз пять хотела бросить. И это у меня еще кафедра «Менеджмент» была. Как люди на кафедре «Экономика» учатся до сих пор для меня загадка. Нам хоть какие-то практические навыки давали, у них просто вода водяная.

- Ну, менеджер – это же совсем неплохо, - сказала ободряюще София.

- Да, если учесть, что теперь все подряд везде исключительно менеджеры, - улыбнулась Ева.

- Но не все дипломированные, - не сдавалась София.

- О, это да, - согласилась с ней, наконец, Ева.

- А родители ваши кто по специальности. Мама, я имела в виду. - спросила, немного смутившись, Алька.

- Инженер, - улыбнулась Ева, - Раньше инженеры, как сейчас менеджеры, были очень популярны.

- Они и сейчас востребованы ничуть не меньше! – сказала София.

- Да, мама, кстати, на отсутствие работы никогда не жаловалась. Она и до сих пор работает по специальности. Хотя могла бы, в принципе, и не работать. Мамин муж - какой-то бизнесмен, - рассказала Ева.

- Так прикольно звучит «мамин муж», - заметила Алька.

- Прикольно звучит «какой-то бизнесмен», - улыбнулась София, - Неизвестно чем занимается?

- Как раз очень хорошо известно! Только непонятно, - улыбнулась Ева, - Я, честно, говоря, никогда не интересовалась подробностями его работы. Мне и ни к чему. Главное, они ладят с мамой и пусть себе живут.

- А где они живут? – спросила Алька.

- На Севере. В одном небольшом городе за Полярным кругом, - пояснила Ева как могла.

- А ты у них бываешь? – продолжала Алька допрос, - То есть Вы бываете?

- Если ты про меня одну, то можешь называть меня на «ты», - Ева улыбнулась Альке, - Вы тоже, а то мне неловко, когда мне «выкают».

Ева посмотрела на Софию.

- Мне тоже неловко, когда мне выкают, а особенно, когда по имени-отчеству обращаются. Чувствую себя «старой перечницей» Софьей Алексеевной, - улыбнулась она, - Но, ничего не поделаешь, уже возраст не позволяет быть просто Сонечкой. Но ты зови меня София, - обратилась она к Еве.

- Хорошо, - Ева кивнула.

- А ты мамой, - обратилась София Алексеевна к Альке.

- Мама Алексеевна, там на горизонте ваш муж появился, - сказала Алька и выпрямилась в кресле.

- Милые дамы! – обратился к сидящим в гостиной Герман Валентинович, - Приглашаю вас к столу!

- Мы с удовольствием! – сказала, вставая, София.

- Ну, наконец-то! – поднялась и Алька.

- Наконец-то, ты бы лучше на стол нам накрыть помогла, - заметил Альке отец.

- Так позвали бы! – огрызнулась Алька, - Я бы помогла.

- Так могла бы догадаться, - ответил ей отец.

- Прекратите! – цыкнула на них София.

И все молча направились в столовую.

Ева помнила, что каждую пятницу в семье Дэна собираются на ужин. И обычно ничего грандиозного: салат, вино и рассказы о том, кто как провел эту неделю. Но стоял такой волшебный запах! Ева почувствовала его еще из гостиной. Пахло свежеиспеченных хлебом и чесноком. И Герман Валентинович пригласил всех не за стол, а к барной стойке.

- Небольшой разогрев! - и он отодвинул для Евы высокий стул.

- Начинку можно на выбор. Это - красный лук, но девушки обычно лук не сильно уважают. Поэтому можно выбрать помидоры.

- А можно выбрать обе? - улыбнувшись, спросила Ева.

- С чего начать? - Дэн положил ей на тарелку поджаренный ломоть хлеба, - Дай-ка угадаю! Лук?

Она кивнула.

- Или помидоры? - он показал на другую тарелку.

- Или помидоры! - ответила Ева.

- Или лук? - и он вернулся к первой чашке, но продолжать не стал, положил ей на хлеб внушительную ложку тушеного лука.

- И мне, - подала голос Алька, глядя на Еву.

- Лук? Тебе? - удивился отец, - Да не вопрос!

Алька посмотрела на свой бутерброд с опаской, но решительно откусила большой кусок. Ева последовала ее примеру и почувствовала, что хлеб был еще горячим.

- Мммм! - выразила София общее мнение об этом бутерброде.

- Полностью согласна! - прожевав, сказала Ева.

- Что-то мы не с того начали, - сказал Герман, разливая по бокалам вино.

- Именно с того, - сказала София, - Лично я вкуснее хлеба не ела. Ты превзошел самого себя!

- Вы сами испекли этот хлеб? - Ева обратилась к отцу Дэна со смешанным чувством восхищения и удивления одновременно.

- Вкусно? - ответил он вопросом на вопрос.

- Не то слово! В обычной духовке? - Ева оглянулась в поисках какой-нибудь чудо-печи.

- Если быть совсем уж точным, то домашний хлеб по итальянской традиции должен был быть несоленым и намного сильнее обсыпан мукой. Но мы же не итальянцы! - и он подал Еве бокал с вином.

Она украдкой посмотрела на Дэна, он сделал испуганные глаза глядя на бокал в ее руке, и она знала, что он имел в виду. Ева опустила глаза и улыбнулась.

- За знакомство! - предложила София.

- За знакомство! - поддержала ее Ева. Кроме них двоих вино пригубил только Герман. Дэн был занят, он дополнительно поджаривал в тостере ломти этого горячего еще хлеба до хрустящей корочки. А Алька пила воду.

- Помидорки? - спросил Еву отец Дэна.

- Обязательно! - искренне согласилась Ева.

- Тебе? - обратился он к Альке, та тоже кивнула.

- Дорогая? - обратился он к жене.

- Ни за что не откажусь! - ответила София, - А пьем мы что? Она попыталась было разглядеть этикетку на бутылке, - хотя какая разница! Я всё равно не запоминаю названия этих вин!

Она махнула рукой. И Герман, улыбнувшись, подлил в её фужер ещё вина.

Ева подумала, что, наверно, эти бутерброды назывались брускетта, но умничать побоялась. Она ничего не понимала ни в итальянской ни в какой бы то ни было кухне вообще.

- А помидоры с чем? - не унималась София.

- Мааам, ну зачем тебе? Ты никогда не будешь это готовить, - занудила Алька.

- Вдруг ты будешь! - ответила ей София.

- Я!? Шутишь!? - возмутилась Алька.

- Ну, вдруг! - не отступала София.

- Я тоже совершенно ничего не понимаю в хорошей еде, но это очень вкусно, - сказала Ева, краснея.

- Я сам ничего не понимаю, скажу тебе по секрету, - поддержал ее Герман, - но я понимаю, когда мне вкусно, а когда нет. Вот когда вкусно - это хорошая еда!

- Тогда за хорошую еду! - подняла бокал Ева.

И когда выпили, она всё же поинтересовалась с чем были эти мелко нарезанные помидоры на хлебе.

- Оливковое масло, соленые огурчики, оливки, чеснок, - ответил Герман Валентинович.

- А что у нас еще сегодня в меню? - подала голос Алька.

- Пичи, - ответил отец и больше не буквы не добавил, только хитро улыбнулся.

- А! Да? Зачем только я спросила? - Алька прикрыла ладонью глаза, опершись локтем на стол, словно спрятавшись от отца, и повернув лицо к Еве сказала: - Мне вообще нравиться эта папина привычка. Он обычно перед тем как начать готовить какое-нибудь новое блюдо, всегда нас с спрашивает: - Будете, ну, например, кя-си-ня?

Она пожала плечами, показывая Еве, что понятия не имеет что это такое.

- Мы говорим: не, не будем! Он говорит: ну, как хотите, я делаю только на нас с мамой. И оказывается, что кясиня - это какие-нибудь пончики с сахарной пудрой. Но мы-то отказались!

Ева улыбнулась в ответ.

- Потом опять. Будете му-та-кусь? Какой мутакусь? Что за мутакусь? Мы на всякий случай соглашаемся. И это оказывается тушеный шпинат с тыквой. Но отказаться его есть уже нельзя! Мы же сказали, что мутакусь будем!

- Что ты врёшь! - возмутился Герман, - я никогда не готовил никакой мутакусь!

- Но мог бы! - возразила Алька, - я просто для примера, потому что ненавижу и шпинат, и тыкву. А ты никогда не объясняешь, что именно будешь готовить!

- Как я могу объяснить, если я сам готовлю это первый раз? - возразил Герман, - честно сказать, оно у меня может и не получится. Но, ведь всё равно никто не знает, каким этот мутакусь должен быть на самом деле, - подмигнул он Еве.

- Да, только нам приходиться это есть!  - не унималась Алька, - Вот что ты сейчас сказал? Пучи?

- Сама ты пучи! - ответил ей отец, - Пичи! Паста такая! У нас же сегодня итальянская пятница!

- Правда? А что мы ели в прошлую итальянскую пятницу? - обратилась Алька к матери.

- Что-то неприличное, - нахмурилась она, припоминая, - Пепердони какие-то.

И она прикрыла рот рукой, словно испугавшись того, что сказала, и посмотрела умоляюще на мужа.

- И если что, то это тоже была паста, - пояснила Алька для Евы.

- Папарделли! - возмутился отец.

- Но было вкусно! - поспешила добавить София.

- Вот! То пепердони, то пучи! Ужос! Ужос! – делала вид, что возмущается, Алька.

Дэн во время всего этого разговора, просто тихо смеялся за спиной у отца, и подыгрывал Альке, пантомимой изображая её эмоции. Когда дошли по Пучи, Ева даже прослезилась от смеха.

- Я согласна и на Пичи и на Пучи, чем бы это ни было, - сказала Ева.

- Я тоже согласна! А если мне кто-нибудь нальёт ещё вина, то ещё и добавки пучей попрошу.

- Пучи у тебя от такого количества вина будут и без добавки, - ответил ей Дэн, наполняя бокал.

- А ты? - спросила София сына, - Почему не пьёшь?

- Мне ещё Еву везти домой, - ответил он.

- Так пусть остаётся у нас! - предложила София, - Ева, оставайся!

Ева не знала, как бы повежливее отказаться, но на помощь ей пришёл Герман.

- Соня, мы ещё даже ужинать не начали, а ты сразу оставайся! Давайте, кстати за стол! - пригласил он всех.

- А ты, пуча, будешь мне помогать, - сказал он дочери.

Она обречённо вздохнула и молча пошла к кухонному столу, разведя руками, так как деваться ей было некуда.

Ева дождалась Дэна, которого в помощниках у отца теперь сменила Алька.

- Куда мне можно сесть? - спросила она его. Он отодвинул ей стул, рядом со своим местом. Принёс им с Софией их тарелки с бутербродами и сам тоже сел попробовать, наконец брускетту.

- Может я тоже могу чем-нибудь помочь на кухне? - спросила Ева Дэна, но ответила Софья.

- Ты же гостья! И, думаю, они там сами справятся.

- Но как-то перед Германом Валентиновичем не удобно, - не унималась Ева, - мы тут сидим, отдыхаем, а он возле плиты весь вечер.

- Вот это ты подметила верно! Но сегодня, можно сказать, обычный семейный ужин. А бывают мероприятия, которые я особенно ненавижу. Под кодовым названием "шашлыки". Когда толпа народа приезжает с мясом, пьёт, отдыхает, расслабляется, а он весь день стоит у мангала и жарит это мясо, жарит и жарит. Вот тогда, действительно, у меня сердце кровью обливается, как он устаёт, - ответила ей София, - А сегодня, думаю, что твоё, что моё присутствие с той стороны стола, где он готовит, всё равно ему ничем не поможет.

- Я всё слышу! - подал голос Герман.

- Гер, Ева хочет тебе непременно помочь, - сказала громко София.

- Ева, что ты! Разве я могу кому-нибудь доверить свою кухню! - улыбнулся ей издалека Герман, - Но можете забрать у Альки салат!

Ева хотела встать, но Дэн её опередил.

- Пап, правда, посиди с нами! Что-то ты на себя сегодня повышенные обязательства взял. - сказал ему Дэн.

- Сейчас, Пичи брошу, им надо вариться 22 минуты - ответил ему Герман, - и приду.

Дэн поставил на стол блюдо с салатом и буквально через несколько секунд подтянулись сначала погоняемая полотенцем Алька и затем и сам глава этой дружной семьи.

- Что не накладываем салат? - спросил он, - хотя это скорее закуска.

- Тебя ждём! - ответила София, - Как называется закуска?

- Капрезе, - посмотрел на жену с укором Герман, - я делал её сто раз, и ты никак не запомнишь название?

- Зато я запомнила, что она повторяет цвета итальянского флага. Помидоры, моцарела и зелёный базилик! Красный, белый и зелёный! - она гордо посмотрела на мужа, словно ответила экзамен на пятёрку.

- Ещё оливковое масло и немного каперсов, - добавил Герман.

Дэн положил капрезе на тарелку Еве, она благодарно кивнула.

- Очень вкусно! - сказала Ева, обращаясь к повару, - я за всю жизнь столько не знала о кухне вообще, сколько сегодня узнала об итальянской.

- О, а если меня не останавливать, то придётся слушать меня весь вечер и все только про еду, - улыбнулся ей Герман.

- Это очень интересно! Я бы слушала! - улыбнулась ему Ева.

- О, приходи к нам почаще, - улыбнулась София, - ещё одни свободные уши, готовые это слушать - просто подарок судьбы.

- Зажрались вы гражданочка! Не побоюсь этого слова, - обратился к жене Герман.

- Конечно, зажрались! Ты кормишь нас разными изысками каждый день! И предлагаю выпить за тебя и твой кулинарный талант! - она подняла свой бокал.

Ева сидела слишком далеко, чтобы дотянуться, поэтому просто кивнула.

- Ева! - кивнул Герман ей в ответ.

После небольшой паузы София заговорила о погоде. И Ева поняла, что хоть все сидящие здесь довольно много чего о ней знали, но она пока всего лишь гостья и обсуждать какие-то семейные вопросы при ней было неловко.

Потом были чудесные Пичи, похожие на толстую и длинную вермишель в каком-то белом соусе. И Ева узнала, что их делают вручную, "вытягивая" руками. И ей нестерпимо захотелось в южную Тоскану, так они были хороши: и эта паста, и рассказы отца Дэна об их путешествиях по Италии. И Ева совершенно забыла, что они все не были обычными людьми и так и не вспомнила об этом, пока они с Дэном после ужина не остались одни в машине.

- Ну, что домой? - сказал он радостно и одновременно устало.

- Как это странно звучит в твоём исполнении, - улыбнулась ему Ева, - Мы ведь только что были у тебя дома.

- Так можем остаться, - предложил он.

- Ну уж нет! Домой, домой! - ответила она.

- Как ощущения? - спросил он снова.

- Отличные! Меня не съели! И даже не отщипнули ни кусочка! У тебя замечательные родители! И вообще просто замечательная семья! - искренне восхищалась Ева.

- Да, я не жалуюсь! - улыбнулся Дэн, - Хотя порой они бывают просто невыносимы!

- Ну, у меня хоть и не было отца, но я прекрасно понимаю, о чём ты говоришь, - поддержала его Ева, - Моя мама пытается меня контролировать даже, находясь на другом конце света. Я с ней больше двух дней вместе не выдерживаю. Хорошо, что мне не приходиться с ней жить.

- Теперь тебе придётся общаться ещё и с моей мамой. Думаю, она будет на этом настаивать, - предупредил её Дэн.

- Я прекрасно её понимаю! И, знаешь, я абсолютно не против!

- О, это только твоё первое с ней знакомство!

- Знаешь, я должна тебе кое в чём признаться, - неожиданно серьёзно сказала Ева.

- Что уже? - удивился Дэн, - Уже какие-то страшные тайны?

- Просто чудовищные, - опустила голову Ева и потом резко подняла, - Я абсолютно не умею готовить!

Дэн засмеялся.

- Я боялся, что ты сейчас снимешь парик и скажешь, что ты мужчина! С этим мне было бы трудно смириться. Хотя...

- У каждого свои недостатки? - уточнила Ева.

- Да-да-да! И ты не поверишь, я в курсе про твои кулинарные способности.

- Вот! Ты то в курсе, а твоя мама нет! И угадай, какой первый вопрос она мне задала?

- Умеешь ли ты готовить?

- Именно! У меня душа в пятки ушла! Я даже хотела соврать! Пред-ста-вля-ешь?

- Не-пред-ста-вля-ю! - поддержал ёё тон Дэн.

- Я даже и представить не могла, что она одобрит моё неумение! - подвела итог Ева.

- Ну, ты сильно не обольщайся на её счёт, - немного сбавил её пыл Дэн, - Если бы ты сказала, что великолепно готовишь, то получила бы от неё не меньшее одобрение. Она во всем умеет находить положительные стороны. Или просто умеет поддерживать собеседника. Что она на самом деле думает по этому поводу, ни за что не догадаешься.

- Хочешь сказать, что она была неискренней? - расстроилась Ева.

- О, нет! Что угодно, только не неискренность! Искренности в ней обычно даже больше чем надо, доходит порой до такой откровенной прямоты: левый прямой в голову, - и Дэн показал, резко выбросив левую руку вперёд.

- Как в боксе? - поняла Ева.

- Ага, она вообще в этом плане мастер! Как скажет-скажет что-нибудь - хоть стой, хоть падай! В-общем, джеб-крэйзи!

- Кто?!

 Ева ничего не понимала в боксе, но после того как она призналась, что не умеет готовить, признаться в том, что она ещё и в боксе не разбирается? И в футболе! "Пресвятой Бобёр! Я вообще хоть в чём-нибудь разбираюсь? Я - никакая!" - сникла Ева.

- Предпочитающий джебы другим ударам, - пояснил Дэн.

Ева промолчала и сильно-сильно пожалела, что у неё нет волшебной Лулу, как у всех нормальных алисангов. Она достала из кармана телефон, как будто получила сообщение. У неё даже Интернета нет! Она вздохнула об этом и выключила экран.

- Какие-то неприятности? - спросил Дэн озабоченно, - Ты как-то очень тяжело вздохнула.

- А? Нет, все нормально, - успокоила его Ева, - Мама!

Мама и правда звонила, был пропущенный звонок от неё, но Ева не слышала, когда.

- Так позвони! - предложил Дэн.

- В том то и дело, что надо бы, но я не хочу!

- Тогда не звони! - поддержал он, и Ева убрала телефон.