Оставшись один, Дэн открыл глаза. Голова гудела, но по крайней мере соображала. Он слышал большую часть разговора девушек. Он знал это всем известное пророчество, о котором говорила Вики. Это были слова клятвы, которую произносил каждый алисанг в день Посвящения:

" Из мертвого мира в чужом облике придёт обладающий великим знанием и оживляющий голосом. Он отдаст свою душу, своё тело и свою кровь тем, кто будет безразличен к нему, будет ненавидеть его, не будет верить в него, чтобы исчезнуть в них и возродить погибших. Быть достойными его жертвы, клянёмся!"

И в этой клятве явно говорилось «он». Он, значит, кто-то мужеского пола, а значит, все это никак не может быть связано с Евой. И Дэн понятия не имел что вообще все это значит. Очевидным было только одно – во время своего отсутствия Виктория узнала что-то, что позволяло ей говорить Еве такие страшные вещи, а еще ее там что-то очень сильно расстроило.

Последние события, что происходили в том далеком средневековье Дэн помнил смутно. Он помнил, что Вики долго не было, а потом, когда она вернулась то плакала. Плакала и пила, под бурное одобрение его собутыльников. Ей наливали кружку за кружкой, и она их осушала до дна, а когда сказала Дэну что надо идти, то не смогла встать. Но это понял только Дэн, который в этом пьяном тумане точно помнил только одно - что они должны вернуться, поэтому он просто поднял ее на руки и унес. Сейчас у Арсения на кухне ни от слез, ни от похмелья, ни от отчаяния на ее лице ни осталось и следа. Вики ни о чём его не просила, но по слегка задержавшемуся на нем взгляде её ярко-бирюзовых глаз он понял, что хотела она ему сказать. Дэн едва заметно кивнул - это останется между ними.

На кухне собрались все. Арсений, Изабелла, Виктория, Ева. Он пришел последним.

- Я же говорил, - прокомментировал его появление Арсений, - Он проснется, как только с кухни запахнет едой.

-Надеюсь, я ничего не пропустил... вкусного, - сказал Дэн радостно и как ни в чём ни бывало отправился прямиком к своей девушке. Он обнял ее, повернувшись ко всем спиной, и загородив её от их любопытных глаз.

         - Привет! - сказал он ей тихонько на ушко, боясь ее целовать, чтобы не дышать на нее перегаром. Но у нее было другое мнение на этот счет, она потянулась к его губам и уже через несколько секунд он пожалел, что они встретились в таком людном месте.

         -Чай, кофе, пиво или чего покрепче? - спросил его в спину Арсений.

         - Кофе, - все еще не поворачиваясь ответил Дэн и только после того как, приподняв ее лицо за подбородок, посмотрел в ее сияющие глаза, решил, что теперь можно уделить внимание и остальным. Он развернулся, поставив Еву перед собой.

         - Ева, твой кофе, - протянула ей чашку с ароматной жидкостью Изабелла.

         - Спасибо, - ответила Ева и Дэн наконец отпустил ее, чтобы она могла взять чашку.

Вики сидела за столом, опустив глаза в свою чашку, Дэн с Евой стояли посреди кухни у стоящей по центру под мощной вытяжкой кухонной плиты. Арсений на правах хозяина разливал напитки, Изабелла ему помогала. Пахло кофе, копченой колбасой от высоченной стопки бутербродов на одном большом блюде и корицей от посыпанной пудрой горы выпечки на другом. И Дэн еще не решил перебраться ли им с Евой ближе к этим двум стопкам или перенести их к себе, когда Изабелла, отложив на маленькую тарелочку несколько бутербродов для Вики, переставила оба блюда на кухонный стол так, что они стояли с одной стороны от Дэна и с другой стороны от Арсения.

         - Гения! - похвалил ее Дэн.

         - Всегда пожалуйста! - откликнулась она.

         - Ну, рассказывайте! - сказал Арсений, подавая Дэну кофе.

         - Вик? - посмотрел на девушку вопросительно Дэн.

         - Давай сначала ты, - так и не поднимая глаз от стола ответила она.

         - Наследник поправится, - коротко сказал Дэн, - Мы с монахами пришли к одинаковым выводам после осмотра. Я бы даже сказал, монахи догадались первыми чем он болен, и я с ними согласился.

         - И чем же он болен? - спросила Изабелла за всех.

         - Не к столу будет сказано, - замялся Дэн.

         - Да, хорошо, что мы не за столом, - поддержал его Арсений.

         - У него глисты.

И кофе подавился как раз Арсений, так не вовремя сделавший глоток. Изабелла, глядя как он откашливается, повернувшись к раковине, молча подала ему салфетку.

         - А они уже умели в те времена бороться с такими недугами? - спросила рыжеволосая девушка дипломатично.

         - В принципе, да. Натолкли там ему каких-то корешков, заварили травку,- ответил Дэн, - но я немного добавил кое-что и от себя.

         - Я извиняюсь, - подала голос Ева,- а что от глистов можно даже умереть?

         - Да, если так запустить, то можно. У него была обтурационная непроходимость - закупорка просвета кишечника клубком аскарид. Плюс истощение и интоксикация продуктами их жизнедеятельности.

         - Фу, Дэн, можно без подробностей, - подал голос Арсений, - Уже и так резко перехотелось есть.

         - А мне нормально, - сказал Дэн, отправляя в рот тоненький бутерброд почти целиком, - Это я еще не стал говорить, что именно я добавил от себя.

         - И не говори, - запротестовал Арсений.

         - Я думаю всего лишь парочку современных лекарств, - предположила Ева.

         - Да, а ещё одну большую современную клизму, - радостно поделился Дэн.

         - Мнннн, я же просил! - застонал Арсений, и отставил от себя и кружку с кофе.

         - Какой ты слабенький все же, - посмотрел на него снисходительно Дэн и отправил в род очередной бутерброд.

         - Вики, ты, я надеюсь, при этом не присутствовала? - спросил у девушки Арсений.

Она молча покачала головой и, подняв на него глаза, улыбнулась.

         - Не, за Вики пришла эта ваша Стаська, - обратился Дэн к Изабелле, рассказавшей им о встрече с подсадной княжной, -  Девица, отдать ей должное, очень бойкая, в отличие от некоторых своих предков.

И он многозначительно уставился на Арсения.

         - Ты тоже заметил? - спросила его Изабелла.

         - Конечно! Это же очевидно, - пожал плечами Дэн.

         - Вы случайно, не про ее зеленые глаза сейчас говорите? - подала голос Ева.

         - Так, что за намёки? - возмутился Арсений.

         - Ты похож на неё как на родную сестру, - ответила за всех Виктория, - И не только цветом глаз. Мне кажется даже интонациями голоса. И, кстати, это тебе от неё!

Она встала, достала из кармана и протянула ему кольцо.

Дэн не знал, что Арсению передали кольцо, он тоже потянулся посмотреть.

         - Ева, это то самое кольцо, из тайника, - пояснила Изабелла.

         - Но как ты его пронесла? - с недоумением уставился на нее Дэн.

         - Легко, - ответила девушка, - Оно же медное.

         - Для тех, кто на броневике можно разъяснить? - обратилась Ева к Дэну.

Но Изабелла его опередила.

         - Через другое измерение нельзя пронести ничего металлического, кроме сделанного из меди. Но ты сама поймешь, оно тебя не пропустит, застрянет на границе измерений.

         - Сенкс, - кивнула Ева, - А Арсению оно зачем? На память о далеких предках?

Ева посмотрела на Вики, но девушка так и сидела, понурив голову.

         - Да, можно сказать и так, - ответила она, запоздало сообразив, что вопрос был адресован ей.

         - А куда ты ходила со Стаськой? - спросила ее Изабелла.

         - Я все не знаю, как об этом начать говорить, - она тяжело вздохнула и распрямив плечи, наконец подняла голову на друзей.

         - Да говори уж как есть, - выразила Изабелла общее мнение.

-  И я многого не поняла, - все еще неуверенно продолжала Виктория.

Дэн посмотрел на нее внимательно. Он не знал, о чём она хочет сказать. Его посадили пить со Стаськиными провожатыми: тремя бывалыми воинами, пожилым возницей, молодым парнем, которого видели девчонки с башни, и еще одним совсем юным парнишкой-служкой. Свита у бывшей княжны была приличная, были в ней и женщины, но он мог судить о них только по разговорам. Куда уходила Виктория он тоже не знал, поэтому вместе со всеми ждал сейчас что она скажет.

         - Я не буду обманывать, я знала, что попала в вашу компанию не случайно, но, пожалуй, из того что я знала - это всё. Я с детства ненавидела загадки, особенно когда их загадывают мне, и когда мне сегодня пришлось все это услышать, я кивала, словно веря, что всё это имеет смысл, но в душе надеялась, что всё это не больше чем глупая шутка и я вернусь в свой привычный мир и благополучно забуду об этом. Но что-то мне подсказывает что это слишком серьезно, и моего привычного мира больше нет и уже никогда не будет.

Ее голос звучал тихо, но твердо. Она ни на кого не смотрела и на последних словах закрыла глаза, возможно, чтобы снова не заплакать. Это было серьезное заявление на то, чтобы её слушали, и свой вопрос Ева задала в гробовой тишине:

- Вики, с кем ты там говорила?

- С Вещуньей, как они ее там называли, - и Вики сделала ударение на слово «там», - Но разговор был не там. Был еще один перенос. И в той круглой комнате, освещаемой горящим в чашах маслом невозможно было понять где мы. И молодая женщина в белом платье могла принадлежать любой эпохе и любой стране. Но язык, на котором она говорила, был неизвестен Лулу. Лулу трещала в моей голове как радиопомехи, и я не могла ее ни выключить, ни нормально включить.

         - Но ты понимала этот язык? - спросила Изабелла.

         - Да. Я понимала.

         - Так что она сказала? - не удержался Дэн.

         - Рада видеть тебя. И раз ты здесь, значит время пришло, - Виктория улыбнулась, - Я еще пыталась шутить. Сказала, что это не взаимно. Она не рассердилась, но сказала, что в наше время, видимо, ко всему прочему еще совсем утрачена почтительность.

         - А на каком языке говорила ты? - уточнила Изабелла.

         - Я не знаю. Кажется, на русском. Думала я точно на русском, а вот на каком языке она меня слышала, я не знаю.

         - И что же за время-то пришло? - Арсений, переминаясь с ноги на ногу, скрестил на груди руки, словно и желая это услышать и не желая это знать.

- Через много веков с того времени, в котором я сейчас нахожусь, - сказала она, - придет время, когда наш род окажется на грани вымирания. Скажи, потеряли ли вы уже веру в воскрешение своих богов? Я сказала, что не знаю, кто-то наверно, потерял, кто-то нет. - Сколько способностей у вас осталось? - спросила она. Я подумала, что это про деление алисангов на роды и ответила «четыре». Половина - ответила она.

         - Половина от того что имелось? - уточнил Дэн.

         - Я не знаю, - развела руками Вики, - Я не успевала ничего спрашивать, вопросы задавала она. Потом она спросила, рождаются ли дети от смешанных браков. И я ответила "нет". И всё это как-бы было мне понятно, но потом она спросила давно ли к нам приходили из будущего. И я не поняла её вопрос. Кто-нибудь из вас общался с кем-нибудь из будущего?

Вики обратилась с этим вопросом ко всем присутствующим, переводя взгляд с одного на другого.

         - Из будущего? - переспросил Дэн, и Вики посмотрела на него, - Что значит из будущего?

         - Мы из нашего настоящего постоянно возвращаемся в прошлое. Но наши потомки из будущего тоже по идее должны уметь возвращаться в прошлое, то есть в наше настоящее. Кто-нибудь из вас с ними встречался когда-нибудь? – попыталась пояснить и снова повторила свой вопрос Вики, обводя взглядом собравшихся.

         - Лично я нет, - сказала Изабелла.

         - Я тоже, - сказал Арсений.

         - Ну, про меня и говорить не стоит, - махнула рукой Ева, - Дэн?

         - Подождите, но разве мы можем их видеть или общаться с ними? - уточнил Дэн, - Я думал, что они приходят также как мы и также как мы стараются никому не попадаться на глаза, ни с кем не общаться. Разве что с людьми.

         - Но ты лично никого не встречал, я правильно поняла? - не унималась Вики.

         - Да, - кивнул он в ответ.

         - Вот и я ответила примерно также, - но она сказала, значит Предел уже закрылся.

         - Какой Предел? - переспросила Изабелла, - Мы Пределом называем проход в Замок Кер. Предел разделяет мир живых и мир мертвых.

         - Из того, что сказала она, я поняла, что она имела в виду Переход между измерениями. И раз в нашем мире нет людей из будущего, значит, он уже закрылся. И когда мы доживем до этого времени, он закроется и для нас.

         - Мы не сможем попадать в прошлое? - уточнил Дэн, - Но ведь это...

         - Это значит, что мы утратим все свои способности, - продолжил за него Арсений.

         - Да, - сказала Виктория, - Все, что отличает нас от людей станет нам недоступно.

         - Мы ассимилируемся с людьми и исчезнем, - закончила за нее Изабелла.

         - Спасибо, Бэл! - сказала Виктория, - И где-то в совсем недалеком будущем это уже произошло. У нас остались считанные годы, а может даже месяцы.

         - А может даже дни, - в ужасе продолжила ее мысль Изабелла.

         - Нет, как раз нет, не дни, - возразила Вики, - у нас есть еще и время, и возможность это изменить. Я не знаю сколько, но наши предки придумали план как это остановить. Они вернулись в далекое прошлое и создали что-то, что должно изменить ход истории. Они назвали это ЭЛЕМЕНТА. И раз мы смогли прийти к ней, к этой ведунье, значит, время пришло.

         - А как мы смогли к ней прийти? - уточнил Арсений.

         - Через твою гравюру, - ответила Вики.

         - Ну, конечно! Через ту, которая раньше не открывалась!  - толи только что догадался, толи просто уточнял Арсений. И Дэн понял, о чём он говорит.

         - Да, её открыла Ева, - поняла его уточнения и Вики, - И на этот счет у нее был точный ответ. Единственный точный ответ. Она спросила, как мы пришли, и я ответила - через гравюру с монахами. И тогда она сказала, что это очень хорошая новость. Значит у нас есть ключевое звено, потому что она - Рожденная от Бога. И мы с ней должны собрать остальных и тогда снова к ней прийти.

И Виктория не намекала, не уточняла, она показала пальцем на Еву, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что Рожденная от Бога именно она.

         - Остальных? - не поняла Ева, - Каких остальных?

         - Ещё троих. Их распознает ЭЛЕМЕНТА. ЭЛ-ЭМ-ЭН-ТА, - произнесла она по слогам, - И тот, кто Рожден от Бога - ТА. И раз это девушка, то трое остальных должны быть мужского пола - ЭЛ, ЭМ и ЭН.

         - Они не знали, что это будет девушка? – спросил Дэн.

         - Нет, она сказала, что если бы у Бога родился сын, то трое остальных должны были быть девушками, - ответила Виктория.

И сердце Дэна мучительно сжалось в груди. Видимо и слова клятвы не учитывали пол. Они просто сообщали про «некто». Некто, которое должно погибнуть ради их спасения. Некто, которое из всех живущих на земле людей оказалось не кем иным, а выбранной им девушкой. Девушкой, которую он любил. И осознание того, что он ее любил было для него сейчас сильнее осознания ее избранности для какой бы то ни было цели.

         - Но кто они? И главное, как их искать? - разволновалась Изабелла.

         - Она сказала знает про них только то, что отличает их от остальных: Выросший без матери, Отмеченный войной и Украденный у смерти. И если дерево уже зацвело, то они уже встретились.

Дэну показалось, что Ева вздрогнула, а Изабелла побледнела.

         - Какое дерево? - спросил Дэн.

Виктория только безнадежно развела руками.

         - Я знаю какое дерево, - тихо сказала Изабелла, -  И оно действительно уже зацвело. И я знаю, что такое ЭЛЕМЕНТА. И я, кажется, знаю кое-что еще.

Она подошла к Дэну и стала бесцеремонно стягивать с него свитер, а затем и футболку. Он не сопротивлялся, он понял, что она ищет на его теле. Она развернула его правым плечом к Виктории.

         - Кажется, ты получил его на войне? - спросила она у Дэна, а затем обратилась к Арсению, - А теперь посмотри на свое новое кольцо.

Он поднял его к глазам, и хоть Дэн видел свой шрам только на фотографии, он точно знал, что его лопатку украшают три точно таких ровных линии и фигура из двух «галочек», которые были изображены на этом старом медном кольце.

         - А еще ты вырос без матери, - снова обратилась Изабелла к Арсению.

         - Она сказала что-нибудь про Украденного у смерти? - спросил у Вики Арсений.

Но Вики не успела ответить.

         - Я знаю кто он, - тихо сказала Ева, но все ее прекрасно слышали, - Его зовут Феликс.

Дэн первый раз слышал это имя, но он видел сейчас в ее глазах нечеловеческие муки.      Наверно, этот Феликс действительно был ей дорог и много для нее значил. Она прикусила губу, чтобы не заплакать, и он очень хотел, но не знал, чем ей сейчас помочь.

Конец второй части.