Феликс спустился в зал, надеясь, увидеть кого-то из своих новых друзей. Но в нарядно украшенном к Новому Году и многолюдном зале никого из знакомых он так и не увидел. Даже Еву, хотя она обязательно должна быть где-то здесь. Он уже дошёл до ёлки, когда до него дошло, что именно та черноволосая красивая женщина, что встречала их на входе и была Ева.  Он увидел, как словно грозовая туча нависла над ней его мачеха, и хотел было вернуться, чтобы узнать в чём дело, но вроде всё обошлось.

 Где же Эмма? А Арсений с Изабеллой?  А Дэн с Викторией? Последнее из имён вызвало у него самые приятные воспоминания, и он невольно улыбнулся. Его и Вики теперь связывал один чудесный зимний день, проведённый вдвоём.

Из-за странного поступка Изабеллы выходные, которые хотели провести все вместе на загородной базе, сорвались. Феликс уже договорился, и даже внёс залог, причём в такой сумме, что хозяин, с которым Феликс был знаком лично, согласился закрыть турбазу на эти выходные на спецобслуживание, чтобы там могла повеселиться исключительно их компания и никого больше. В результате турбаза была заказана, отплачена, но пустовала. Феликс хотел притащить туда какую-нибудь девицу, но для этого её нужно было заранее найти, с вечера пятницы предупредить, и с утра в субботу посадить на самолёт. Ей предстояло три часа лететь, а потом ещё ехать часов пять по просёлочным дорогам.

Был вечер субботы, а ни одной девушки, с которой он мог бы его провести даже в планах не было, пока Ева не напомнила ему про Вики. К счастью, последствия Евиных поступков, удалось худо-бедно предотвратить, оставив её тело в надёжных руках Эммы. И он даже обрадовался, что, наплевав на деньги, бронь базы отдыха не отменил.

Почему он был уверен, что Виктория не откажется? Он не думал над этим – просто знал. Ощущал каким-то неуловимым чутьём её интерес, и самое поразительное, что она тоже была ему интересна. Интересна настолько, что лёжа рядом с ней в бассейне с горячей термальной водой и глядя на далёкие звёзды в бездонном тёмном небе, он спросил:

— Ты бы хотела жить на одной из этих звёзд? — и хотел добавить «Со мной?», но не стал.

— Да, если бы там была горячая вода и сугробы снега вокруг, как здесь, — улыбнулась Виктория.

— Одна? Среди снега и космической пустоты? – это был наводящий вопрос.

— Я уже никогда не буду одна, — снова улыбнулась она блаженно. — Я беременна, и это лучшее, что случилось со мной в этой жизни.

Он был не готов к такой откровенности и такому повороту, и даже не знал, что ей на это ответить.

— Чего молчишь? – спросила она, когда он так и не нашёлся что сказать.

— Удивляюсь, насколько стать матерью для вас важно, — ответил Феликс, продолжая рассматривать мерцающие в небе галактики.

— Удивляюсь, что ты не спрашиваешь, кто его отец, — хмыкнула Виктория.

— И кто же? – не стал её расстраивать Феликс своей незаинтересованностью. Ещё секунду назад ему было это неинтересно, просто неприятное чувство чего ускользающего из его рук. Но сейчас он уже знал ответ.

— Это ребёнок Дэна, — ответила Виктория с такой гордостью, что Феликсу захотелось вылезти из этой большой кафельной ванны с прозрачной водой и уйти. Ещё одна девушка, которая ему, кажется, нравится, и снова дорогу ему переходит вездесущий Дэн Майер.

— Как же ты перемещаешься, если беременна? – он повернулся, стараясь смотреть на её мерно колышущиеся в воде белые волосы, похожие на водоросли, а не на её ещё совсем плоский живот, подчёркнутый тонкой полоской бикини.

— Неужели ни одна девушка до сих пор не забеременела от такого красавчика как ты? – ответила она вопросом на вопрос, и сочувствие в её глазах было хуже недавней гордости.

— Возможно, ни одна из них не сочла нужным поставить меня об этом в известность, — улыбнулся он, хотя точно знал, что одна из них точно не отказалась бы от него забеременеть, если бы решилась.

— Возможно, — не стала углубляться в тему Вики, — Иначе бы ты знал, что правило Одного Оборота Луны работает и здесь.

— То есть ты настолько глубоко беременна, что с того момента не прошло ещё и тридцати дней? – усмехнулся он.

— Да, у меня есть ещё немного времени, чтобы наслаждаться свободой перемещений, а потом целых восемь месяцев, чтобы наслаждаться своим интересным положением. И я хочу потратить его с толком.

Она села и по поверхности воды пошли мягкие волны. В них дрожал едва заметный тонкий серпик растущей Луны.

— Какие же подвиги ты хочешь успеть совершить? – снова усмехнулся он. И зря. Виктория сделала всего одно плавное движение под водой и оказалась прямо у него на груди, серьёзно всматриваясь в его глаза. Непроизвольно одной рукой он прижал её к себе.

— Я хочу выйти замуж за Дэна Майера, — она обвила его шею руками и произнесла это так, словно страстно хотела выйти замуж за него.

— Зачем он тебе нужен? Если я правильно понял, он любит другую.

Она была слишком близко. Он видел, как она слегка прикусила губу в ответ на его слова и только потом ответила почти шёпотом.

— Именно поэтому. Он любит другую, но будет моим. Потому что я его люблю.

Он помедлил всего секунду, осмысливая её слова, а потом просто её поцеловал. Долго, нежно, искренне. И умело, как всего несколько дней назад при их первой встрече. И как прошлый раз почувствовал, что она не в силах ему сопротивляться. Ему и тому чувству, что сейчас было сильнее любви — желанию. Неодолимое стремление эгоистичного тела. Неукротимый инстинкт. Её ноги скрестились за его спиной. Он чувствовал, как она увлекается, как прижимается, преодолевая сопротивление выталкивающей её на поверхность воды.

— Мне кажется, твой будущий муж будет не в восторге узнать, как ты собралась провести эту ночь, — сказал он отстраняясь.

— Плевать! – ответила она, не открывая глаз, — Ему плевать!

— А мне нет, — ответил Феликс, глядя на её тонкую шею, когда она запрокинула голову в ответ на его слова.

— Ты не можешь сейчас остановиться! — резко возвращая голову в прежнее положение, сказала она зло.

— Могу, — спокойно ответил Феликс, — И нам давно уже пора вылезти из этого бассейна. Это вода не настолько безобидна, как кажется, тем более для беременной девушки.

Он потянул её за собой к бортику с лестницей, помог подняться и завернул в мягкое, но ледяное полотенце. Принимать горячую ванну среди сугробов было приятно. Но холодный зимний воздух никто не отменял, и он успел замёрзнуть за те несколько десятков шагов, что им пришлось преодолеть до хорошо нагретого помещения комнаты отдыха.

Им принесли ароматный травяной чай и полулёжа на мягких диванах уже ни о чём не хотелось говорить. И всё же он продолжил разговор.

— Какие условия выдвинули тебе как Пророчице?

— Я не собираюсь их выполнять, — нехотя ответила Виктория, теряясь в белом банном халате среди белых подушек кожаного дивана.

— И всё же какие? – настаивал Феликс.

— Ненависть, проклятие, предательство, — поморщилась Вики, — и, кажется, презрение. Ничего интересного, я с этим всю жизнь живу.

— А на втором этапе?

— Ты, я вижу, на удивление подкован, — посмотрела на него Вики, приоткрыв один глаз, — Кажется, я должна всё это простить. Ну, и принять, — улыбнулась она. — Но я говорю же, что не собираюсь ничего этого делать.

— А что ты видела в снах? – пропустил мимо ушей её ответ Феликс, поправляя соскальзывающее с бёдер полотенце.

— Буквально на днях видела красного кролика, — подпирая рукой голову и окончательно выходя из сонной полудрёмы, ответила девушка.

— А до встречи с Вещей? – не унимался Феликс.

— Вот пристал, — хмыкнула она, — саму вещую и видела. Голодную, оборванную и слегка не в себе. Мне сказали, что это была Лея.

— Лея? – округлил глаза Феликс и порывисто сел, забывая, что на нём было полотенце, — Та самая Последняя Пророчица?

— Последняя? – в свою очередь переспросила Вики и слегка округлила глаза, с интересом рассматривая то, что до этого было прикрыто полотенцем. — Мне сказали, что она была первая. У тебя волосы на лобке темнее, чем на голове? Или ты их красишь?

Феликс встал, равнодушно поднял полотенце и перевязал его вокруг талии. Виктория и не думала отворачиваться, нарочито заинтересованно рассматривая его ниже пояса.

— Не крашу, — он снова сел. — Лея была последней настоящей пророчицей, которую не коснулось ваше проклятье.

— Тогда они должны быть рыжие! – воскликнула Виктория, игнорируя его слова. — Ты же кер! Должен же быть на твоём теле хоть один рыжий волос!

— Хочешь поискать? – он улыбнулся очень многозначительно и даже встал.

— Боюсь, мой парень будет против, — она смиренно опустила глаза, словно принимая свою незавидную участь несвободной женщины. — Та Вещая, с которой общалась я, говорила, что Лея была первой и лучшей из них.

— А в сохранившихся летописях говорится о том, что Лея была изгнана и проклята. И на этом род Истинных Пророчиц прервался. Для службы Богам нашли её сестру, не биологическую сестру, а какую-то монахиню, её дальнюю родственницу со слабыми способностями. — Он налил себе в кружку жёлто-зелёного настоя из небольшого чайничка и снова сел. — Но не смогли провести настоящий обряд, только сделали вид, что он проведён, поэтому все последующие пророчицы были слабы и практически бесполезны.

— Ну, вот видишь, — оживилась Вики, — значит, я не зря её проигнорировала. Значит, я на самом деле вам и не пригожусь.

— Хм, — улыбнулся Феликс. — В том то и дело, что официально признанные пророчицы все были самозванками, но род истинных не прервался. И ты тому подтверждение. Дар передавался, проклятье было произнесено, и ваша чума распространялась. Сама Лия исчезла, и никто не знает куда, и были ли у неё дети. Но её родную сестру, ещё во времена правления последней династии Богов держали в заточении, регулярно насиловали и заставляли рожать, надеясь, что однажды она всё же родит истинную наследницу. Но она так и умерла, прикованная цепями, не родив последнего ребёнка в череде своих сыновей.

— И ни одной девочки? – хмуро спросила Вики.

Да, история была не из приятных.

— Ни одной! – кивнул Феликс. — И я не просто так спрашиваю тебя, видела ли ты какие-нибудь необычные сны. Обладая сильнейшим даром убеждения и способностью проникать в чужие сновидения, которая есть у всех азуров, тебе могли внушить какую угодно мысль. Возможно, вот это твоё стойкое сопротивление дару – именно так и было задумано.

— Откуда ты всё это знаешь, — нахмурилась Виктория. И по её лицу Феликс видел, что она что-то сейчас скрывает.

— Одно время я сильно увлекался историей нашего народа. И как все дети, которым не навязывали мнение школы, сильно в этом преуспел.

Он не отрывал глаз от её лица, и какой бы невозмутимой она не старалась сейчас казаться, Феликс видел, что она вдруг расстроилась.

— Ты что-то вспомнила? – решил он спросить её напрямую.

— Нет, — покачала она головой. — Красный кролик и Лея – это самое необычное, что я видела. И Феликс понял, что она ничего больше не скажет. Да и ладно! У них впереди ещё был ужин, целая ночь и завтра целый день до вечера.

Но они больше так и не вернулись к этому разговору. Они провели вместе чудесный день, и она исчезла, оставив его с новым ощущением непостижимости.

Она была так доступна, что казалось, протяни руку и возьми, но едва он делал к ней шаг – она делала два назад или сооружала между ними стену. Он отступал – и она тут же бросалась следом, и вновь тянула его к себе. Она была то милой и наивной, то вдруг жестокой и прагматичной. Она была весёлой, а всего через несколько минут вдруг грустной. Она подшучивала над ним, временами даже жестоко глумилась, и тут же жалела и бросалась защищать и оправдывать. Она была непостижима. И она оставила после себя пустоту, которую он ни кем не мог теперь заполнить.

Он обошёл весь зал, наполненный музыкой, голосами, смехом и снующими туда-сюда людьми, но её не было. Он первый раз был в этом большом и красивом доме, и не найдя знакомых, всё же решил спросить о них у хозяина дома, но и он и его спутница тоже исчезли. Слегка расстроившись, он уже присел на краешек дивана рядом с двумя, болтающими о своём, старушками, когда заметил со стороны кухни какую-то нездоровую суету. Конечно, там могли просто что-то разлить, или нечаянно спалить, или повар мог отрубить себе палец, но эти бегающие туда-сюда люди Феликсу показались подозрительными. И подчиняясь своей интуиции, он встал и отправился в самый эпицентр этой суматохи.

Её длинные волосы с едва уловимым оттенком бирюзы на плече у Дэна он узнал сразу. И её безжизненно прислонённая к этому плечу голова не оставляла сомнений — что-то случилось. Он коротко поздоровался, и не задавая вопросов, помог уложить Викторию на кровать в комнате, которая была ближе всего к заднему входу в дом, через который Дэн занёс Вики с улицы. Учитывая, что Дэн врач, от услуг скорой помощи  отказались. От услуг экономки тоже, но отлично знающая свои обязанности женщина и не настаивала и не путалась под ногами. Когда Дэн, Изабелла, Феликс и безжизненная Вики остались одни, ситуацию прояснила рыжеволосая девушка.

— Она вдруг охнула и осела. И она была на коньках, да ещё и на льду, наверно сильно ударилась головой и потеряла сознание, — поясняла она для Феликса, переживая и заламывая руки.

— Нет, Изабелла, нет, — успокаивал её Дэн, ощупавая голову Вики и проверяя пульс. — Судя по всему, она просто в обмороке. Надо её раздеть.

И он принялся расстёгивать замки на её лыжном костюме, а Изабелла расшнуровывать коньки. Феликс помогал с курткой, заставив себя отвернуться от её фарфорово-бледного лица. Он сдёрнул оставшуюся на её руке одну из перчаток и что-то выскользнуло из неё и звякнув, покатилось по полу.

— Кольцо! – кинулась за ним Изабелла. — Господи, Дэн! Это самое красивое кольцо, которое я когда-нибудь видела, но оно должно украшать не её руку!

Феликс едва заметно улыбнулся. Эта настырная девчонка добилась своего! Дэн всё же сделал ей предложение. Интересно, что она предложила ему взамен? Феликс ни секунды не сомневался, что Дэн сделал это не по доброй воле, иначе не был бы так несчастен. И Феликс ей даже загордился, хотя это было больно. Она всё же ускользала от него, и, возможно, навсегда.

На лице у Дэна на это восклицание девушки не дрогнул ни один мускул. Он был спокоен, сосредоточен и мрачен. В последнее время в другом настроении Феликс его и не видел. Жёстко и собрано он работал на тренажёрах в спортивном зале. Холодно здоровался. Сосредоточенно читал, сидя в библиотеке. Неохотно отвечал на любые вопросы. И на заседаниях Ордена был молчалив и серьёзен. Даже угрюмый Командор на его фоне казался жизнерадостнее. К Феликсу Дэн обратился с просьбой единственный раз, когда ему зачем-то понадобился план помещений Замка и списки всех состоящих в Ордене рыцарей с начала времён. Феликс просто показал, где находится книга записей, и просто принёс ему план, ни о чём не спрашивая. И даже не удивился, почему Дэн с этой просьбой обратился именно к нему, хотя шефство над ним целиком и полностью, как когда-то над Феликсом, взял на себя Командор.

— Я принесла нашатырь, — аккуратно протискиваясь сквозь приоткрытую дверь в комнату, которая оказалось принадлежала ей, сказала экономка, — Как она?

— Спасибо, Антонина Михайловна, — ответил Дэн, принимая из рук женщины бутылёк и ватку, — Пока трудно сказать. Но дыхание ровное, не затруднённое, пульс в норме. Тонометра у вас случайно нет?

— Есть, есть! Как же в моём возрасте и без тонометра, — засуетилась она и извлекла из ящика небольшой прибор.

— Отлично! – ответил парень, вручая ей назад резко пахнущую ватку, на которую Вики никак не отреагировала, взамен на измеритель давления.

— Давление низковато, но, для неё, можно сказать, рабочее. На нижней границе нормы. — Сказал он через некоторое время, когда небольшая коробочка отжужжала и отпищала своё, обращаясь по-прежнему к затаившей дыхание женщине. — Думаю, нужно просто дать ей время, и она сама придёт в себя.

— Хорошо, хорошо, — принимая эту информацию как сигнал покинуть комнату, сказала экономка, направляясь к двери. — Если что понадобиться, вы знаете, где меня найти.

И она приветливо улыбнулась Изабелле, выходя. Изабелла переминалась с ноги на ногу, не зная, чем себя занять.

— Господи, зачем только я наговорила ей столько гадостей, — сокрушалась она, искоса поглядывая на Вики. — Она, конечно, заслужила, но всё же мне стыдно, что я сказала это так грубо.

— Бэл, — исподлобья посмотрел на неё Дэн. — Она очнётся, и ты пожалеешь о том, что сожалела о своих словах.

Теперь Феликс едва заметно усмехнулся словам Дэна. Как бы этот её без пяти минут муж к ней не относился, но её дрянной характер не был для него секретом. Что же она предложила ему взамен? Она, разрушившая его жизнь, растоптавшая их с Евой чувства, ждущая его ребёнка и собирающаяся с ним под венец. Её целеустремлённость не знала границ, слов «нельзя» и «плохо». Если она чего-то хотела, то шла и брала, и не довольствовалась малым. До конца! Без остатка!

Феликс не сочувствовал Дэну, он сам выбрал свой путь. И не осуждал. Он точно никогда не бросит в него камень ни первым, ни вообще. И в Ордене никто слова не сказал, когда Магистр известил всех, что работаем «по большому кругу». Они и так работали по «большому», но у них так много всего не хватало. Один из ключевых артефактов – Кровь Священного Цветка — так и не был найден. Никто понятия не имел что это такое. Половины оружия тоже не доставало, а значит, если удастся сберечь Еву, то «большой» круг, круг защиты, погибнет, а это и были все рыцари Ордена. Но никто не роптал, все готовились. И готовились к худшему. Если бы у них была Пророчица, возможно, они бы точно знали, что, как и когда их ждёт. Но Пророчицы не было и приходилось тыкаться наугад. Но Феликс искренне не хотел, чтобы Вики стала Пророчицей. Достаточно того, что Ева оказалась Особенной.

— Феликс!  — окликнул его Дэн, и судя по всему, уже не первый раз. Феликс так задумался, что даже пропустил, о чём они говорили с Изабеллой. Он вскинул голову, давая понять, что слушает, — Ты, говорю, здесь какими судьбами?

— Отец Арсения, оказывается, знаком с моей мачехой, Кларой, — ответил он.

— Так она не твоя настоящая мать?! – удивилась Изабелла.

— Нет. К счастью, нет, — улыбнулся в ответ на бурную реакцию девушки Феликс.

— А как же история твоего чудесного возвращения с того света? – продолжала она недоумевать.

— История подлинная. А вот женщина, с которой она произошла, нет.

— А кто тогда твоя настоящая мать? – не унималась она.

— Я не знаю, Изабелла! Не знаю. И уже давно перестал об этом думать. Есть вещи, которые нам лучше не знать. Поэтому я и не хочу, — сказал он, подходя к кровати от стены, опершись на которую спиной он всё это время стоял. — Дэн, тебе не кажется, что её обморок слишком затянулся?

— Это не похоже на обморок, Феликс, — серьёзно сказал Дэн. — Это похоже на то, как Ева выходила из своего тела.

— Но она же беременная, — воскликнула Изабелла. — Она не может перемещаться. Она уже не может?

— Уже не может, — подтвердил её слова Дэн.

— Значит, целый оборот Луны уже остался позади? — показал свою осведомлённость Феликс.

— Да, целый оборот, — подтвердил Дэн, и первый раз за столько дней Феликс увидел на его лице улыбку.