Дэн ещё держал в руках шарф, когда зазвонил телефон.

— Срочная встреча, — голосом Командора прозвучал вызов в Орден. Алекс отключился не раньше, чем получил от Дэна согласие. А Дэн так надеялся увидеть Еву!

— Спасибо, что пришёл! — поприветствовал его Командор, едва Дэн появился. Неожиданно. В Замок Ордена каждый перемещался в свою комнату, а Дэна вдруг встречал Командор.

— Значит, стреляли второй раз, — вздохнул Алекс. Он открыл дверь и взял направление к кабинету Магистра.

— Разве это не собрание? — Дэн едва успевал за его широкими шагами.

— Сначала у магистра к тебе личный разговор.

В знакомом кабинете привычный полумрак.

— Есть какие-нибудь предположения? — спросил Магистр и Командору тоже предложил присесть.

— Пока нет. А у вас? — Дэн мельком взглянул на Магистра, сидящего в мягком кожаном кресле. То, в которое сел он, ощущалось скорее каменным, чем деревянным.

— Обо мне потом. Что сказал стрелок в этот раз?

— Ничего нового. «Сдохни, сука!» Правда, добавил, что я должен умереть, потому что всё испорчу. Вы что-нибудь об этом знаете?

Магистр выслушал его, соединив подушечки пальцев и сосредоточенно глядя на них, обдумал его слова.

— Теперь да, — он опустил руки. — Подобное уже случалось. И я думаю, ты должен это знать. — Посмотрел на Дэна. — Как я понял, настоящую историю рождения Феликса ты уже знаешь?

— Если только на этот раз она настоящая, ведь Эмма передала её с ваших слов, — Дэн не во всём доверял Магистру и не скрывал этого. — История, которую рассказывали о его рождении до этого, казалась не менее убедительной.

— Потому что она тоже подлинная, Дэн. Это история моего рождения.

— Вас сочли мёртвым? — Дэн покосился на Алекса, но похоже, тот знал.

— Да, я родился недоношенным, слабым и не умел плакать. Меня почти выкинули в мусорном мешке. Но судьба распорядилась так, что я стал одним из избранных —Украденным у смерти. Единственный из прошлых избранных, что выжил и даже, как видишь, дожил до наших дней.

— И как давно была прошлая попытка? — Дэн с нескрываемым интересом посмотрел на его едва начавшее стареть лицо. Он знал, что Магистру пятьдесят шесть лет. — Ведь Дерево не просыпалось тысячу лет.

— Дерево просыпалось, Дэн. Последний раз в 1913 году. И снова неудачная попытка. Наш мир получил то, к чему был не готов. И люди будущего приняли решение всё исправить, поэтому вернулись в прошлое и убили всех избранных.

— Что же не готов был принять этот мир?

— Бессмертие, мой друг! Бессмертие, — ответил Магистр. — А ведь это казалось отличной идеей. Но мы дали нашему миру бессмертие, а его едва не поглотил хаос.

— Каким образом можно изменить прошлое, чтобы целый мир об этом забыл? — Дэн искренне не понимал.

— Это за гранью моего понимания, Дэн. Я могу только догадываться, что именно бессмертие дало им такую возможность. Они убили всех избранных и стёрли прошлое, словно его никогда и не существовало.

— Но Вы ведь его запомнили это прошлое и выжили? Почему Вы один? — Дэн посмотрел на Алекса и тот кивнул, давая понять, что да, Магистр такой один.

— Потому что я тоже был из будущего. Но из того будущего, которое родилось после отмены всех изменений. И это помогло мне не только скрыться, но ещё и сохранить воспоминания о том, что тогда произошло. К сожалению, не все.

— И как это связано с тем, что теперь кто-то пытается убить меня?

— Мне кажется, ответ лежит на поверхности, Дэн, — подал голос Командор.

— Я тоже из будущего? — он посмотрел на кивнувшего в ответ Командора, на Магистра, который лишь усмехнулся. Он, Дэн, из будущего?

— Я не уверен. И очень хотел бы сейчас ошибиться. Но это очень похоже на то, как поступили в прошлый раз, — Магистр поднялся, вышел из-за стола и медленно пошёл по комнате.

Он подвинул книгу на конторке, поправил картину, вытер пальцем пыль на эфесе висящей на стене шпаги, провёл ладонью по полотну гобелена, от чего тот ожил мягкими волнами, и металлические нити вышивки заиграли в приглушённом свете электрических свечей.

 — Они вселялись в людей, делая из них управляемых марионеток и убивали избранных их руками. Что видел ты в глазах того человека, который в тебя стрелял?

— Мне показалось безумие, — Дэн искоса следил за передвижениями магистра. Взгляд парня, одержимого ненавистью, возникший в памяти, заставил его поёжиться.

— Тебе не показалось. Скорее всего так и было. И сегодня он даже не вспомнит, что держал в руках оружие и где он его взял. Тот парень, в сумасшествии которого ты обвинял меня, был таким же. Растерянным и ничего не понимавшим.

У Командора в кармане тихонько завибрировал телефон. Он извинился и вышел.

Магистр остановился у Дэна за спиной, положив руки на спинку каменного кресла.

— Но Вы тоже заставляли его поставить мне стирающий память укол, — уверенно возразил Дэн. — Что я мог найти в памяти этой бабки такого, чего вы так боялись?

Магистр сделал короткий вдох, чтобы ответить, но передумал. Он обогнул кресло и встал прямо перед Дэном, подперев спиной стол.

— Бессмертие, Дэн. То самое бессмертие, к которому, как бабочка к огню, так стремился Шейн.

— Шейн всего лишь искал лекарство для своей больной дочери, — напомнил Дэн. — Он не хотел, чтобы она повторила его печальную участь — участь родителя, передавшего ребёнку неизлечимую болезнь. Вы отказали ему даже в этом, наложив на старушку такой блок, что он за всю жизнь не смог бы его пробить.

— Оно не спасло бы Викторию, — ответил Магистр.

— Тем более, зачем тогда это прятать? Но ведь Шейн нашёл бы там свою несчастную жену, по случайному совпадению вашу дочь. Скажите, Магистр, к смерти её ребёнка тоже приложили руку вы?

— Нет, Дэн, нет! — Магистр качал головой как китайский болванчик. — Клянусь, если бы я мог, я бы это изменил. Я бы выдернул её девочку из прошлого, как выдернул Феликса. Ведь это разрушило жизнь Сары. К сожалению, ребёнок родился с врождённым дефектом. Тогда не было УЗИ и диагностики на ранних стадиях беременности. К моему величайшему сожалению, она была не жизнеспособна.

— Даже если девочка родилась бы здоровой, такой подход ничего не изменил бы в жизни Эммы.

— Ты прав, Дэн, безусловно прав! — Магистр опустил голову и больше ничего не добавил.

Он пробовал! Точно пробовал. Он хотел её тоже украсть у смерти. Но ей выпал несчастливый билет — не всё можно изменить.

— Скажите, Магистр, почему в прошлый раз убили всех, а сейчас охотятся только за мной? И зачем вообще убивать? Почему нельзя просто всё исправить? В конце концов тоже стереть память?

— Наверно, потому, что Шейн ещё не придумал свою волшебную сыворотку. Он ещё даже не родился, — Магистр оторвался от своего излюбленного места и сел в кресло, в котором до этого сидел Командор.

— А я ничего не помню, потому что сыворотка уже существует? Если я тоже из будущего, почему ничего не помню я?

— Я не знаю, Дэн, — Магистр развёл руками. — Это моё настоящее. Я проживаю его в первый раз. И не могу знать, что будет в твоём будущем. Я могу только попытаться уберечь вас от ошибок, которые мы наделали в прошлом. Но ведь вы наделаете своих.

— А кто была Особенная в прошлый раз? — решил задать Дэн вопрос, который сидел в нём как заноза.

Спокойное лицо Магистра не изменилось, но неожиданным оказался его ответ.

— Девушка, которую я любил. Самая прекрасная в мире девушка. Её убили первой.

— А вы?

— А я сбежал, и моя жалкая жизнь стала и моим проклятием, и моим наказанием.

Дэн встал. Теперь он оперся на стол напротив него и тоже засунул руки в карманы.

— Но вы же пытались её спасти?

— Много раз.

Глупо было спрашивать получилось ли у него.

— А как же Ирма? Мать Феликса?

— Она была чудесной. Но, к сожалению, тоже погибла.

— Значит, у Эммы есть и третье имя? Имя её души? Раз вы не любили её мать.

— Да, Дэн! Но юная кера, которая её принесла не смогла назвать это имя. Также, как и имя Феликса. Никто не помнил, чтобы в нашем мире когда-нибудь появлялись близнецы.

— И всё же я не понял, Магистр, бессмертие оно в чём? Я решил, что его не существует, и наша бабка прожила сто с лишним лет только из-за того, что в ней была душа Эммы.

— Не знаю, мой друг, на счёт бабки, хоть она, отдать ей должное, и крута, — Магист поднялся и подошел к своему столу. — А наше бессмертие пусть не на кончике иглы как у Кощея Бессмертного, но тоже вполне себе материально.

Он вытащил из ящика стола небольшой бархатный мешочек и подал Дэну. Дэн потряс его — похоже на мелкие камешки — развязал, и на ладони оказалось несколько прозрачных кристаллов. Матовых и потёртых, как большие крупинки поваренной соли. Кажется, именно такие друзы они выращивали в школе на уроках химии. Только эти одинакового размера и в форме восьмигранника.

— Это — Соль Бессмертия. — сказал Магистр.

Рассматривая, Дэн поднёс кристаллы поближе к глазам, понюхал, покатал на ладони и, не смог удержаться, лизнул ладонь.

— Каждый проглоченный кристалл замедляет процесс старения ровно на год. Съел – и целый год в запасе, — пояснял Магистр.

Дэн провёл языком по зубам.

— По мне, так обычная соль, хоть огурцы соли, — сказал Дэн, всё же ощущая лёгкий холодок во рту, — А если съесть все сразу?

— По году на каждый, — повторил Магистр.

— Какое-то странное бессмертие. За каждую крупинку — всего один год.

— Да, сама по себе эта соль не очень эффективна, но, если смешать с соком из плодов нашего дерева, получится как раз коктейль «вечная молодость». Но я искренне советую тебе этого не делать, и уже объяснил почему.

— Из плодов дерева ещё можно выдавить сок? — Дэн буквально выпучил на Магистра глаза.

— Нет, мой друг, нужно! А вообще, ты знаешь, во всех этих легендах, свитках, древних книгах столько путаницы и откровенной лжи про это Дерево, что я уже не знаю, чему верить.

— А сколько лет Вы прожили в общей сложности, Магистр? — Дэн ссыпал камешки обратно в мешочек и вернул.

— Я не считал, мой друг, но, одна из попыток воскресить богов состоялась больше тысячи лет назад. В 1072 году. В только что отстроенном Замок Гарденштайн. Мне пришлось изрядно попотеть, чтобы найти способ туда попасть — практически ничего о том времени не сохранилось.

— Так Замок Гард тоже в этом замешан?

Магист сел в своё кресло, и Дэн тоже вернулся в своё.

— Конечно, Дэн! Только настоящий Замок. От которого до наших дней и руин-то толком не осталось. Мне казалось, Алекс лучше тебя подготовил. Четыре места, в которых был переход между измерениями: Гарденшайн, Замок Кер, Храм Аполлона в Дельфах и Восточные Афины.

— Восточные Афины? — это название Дэн слышал первый раз.

— Да, недалеко от Эмска, в Дальневосточной тайге. Теперь все называют это место Сосновка, — улыбнулся Командор.

— Шутите? У нас в Сосновке и есть четвёртый переход? — Дэн не верил своим ушам.

— А ты думал «чёрный фургон» спецотряда курсирует по этой деревне просто так?

Он снова сложил ладони подушечками пальцев друг к другу. Видимо, это была одна из его любимых поз.

— Сосновский Разлом образовался самым первым, Дэн. Говорят, в те времена, когда Мудрейшие Боги были живы, там стояли города, напоминавшие древнегреческие. С большими храмами, многоэтажными домами из камня, с водопроводом. На склонах гор рос виноград, в долинах созревали оливки и апельсины. Именно поэтому один из них назвали Восточные Афины. Именно его выбрали в 1913 году для очередной попытки воскресить богов.

— А где состоится наша попытка? — спросил Дэн, искренне надеясь, что Магистр знает.

— Это будет знать только Особенная, Дэн, — пояснил Командор. — После встречи с отцом. И у вас осталось не так много времени. Лишь до того, как на Дереве созреют плоды. Прошлый раз они росли полгода.

Полгода!  О, Боги! Она едва успеет родить. Он подумал про Еву, а потом вспомнил и про Вики. О, Боги! А Вики не успеет.

— Магистр, а у вас была Пророчица?  — спросил он.

— Нет, Дэн! Пророчицы не было ни у кого. Возможно, она нужна только чтобы провести ритуал воскрешения Истинных Богов. Но Души Истинных Богов так никто и не освободил. Куб из свинцового стекла, в который они заключены сделали Титаны. Древние титаны. Не существует силы способной его разрушить кроме Холодной Искры. А это загадочное оружие тоже не нашёл никто.

Магистр развёл руками.

— Также, как и Кровь Священного Цветка. Никто не знает даже, что это. Всё что было у нас — это Неразлучники и Соль Бессмертия. Все что было в Гарденштайне — это Неразлучники и Сердце Бабочки.

— Сердце бабочки?

 — Что-то вроде ярко-красного камня, который тогда же и разрушился.

— И вы, зная, что у нас нет и половины нужных вещей отправляете нас на это самоубийство? Нет, даже не так. — Дэн встал и подойдя вплотную к столу навис над Магистром. — Понятия не имея, где, не представляя себе, как, не понимая, чем, вы отправляете нас исполнять неизвестно кем написанное пророчество. Вы! Магистр этого Ордена! На что вы рассчитываете?

— Разве ты боишься умереть? — спокойно спросил его Магистр.

— Дело не том, чего боюсь лично я. Но это безответственно. Глупо, в конце концов! Вы как безумный король, который отправляет своих людей на верную гибель, чтобы поплакать на их могилах. Зная, что шансов у нас практически нет…

— Шансы есть, Дэн! — перебил его Магистр и встал. — А вот выбора нет. В конце концов, у вас есть Неразлучники. Этого должно хватить, чтобы обрести будущее и не позволить закрыться Пределу. А чтобы продолжалась жизнь у вас есть Соль Бессмертия.

— Которая уже себя дискредитировала, насколько я понял? К тому же, это всего несколько несчастных крупинок. Магистр, они вам даже не понадобятся, чтобы увидеть, как в недалёком будущем случится непоправимое. Правда, потом можете опять убежать в своё далёкое прошлое и прятаться там, и выжидать. Только чего? Новые избранные уже не родятся. Но, видимо, не вы, а я буду в этом виноват. Я один, раз убить пытаются меня одного. Может быть, моя миссия в том, чтобы не допустить этого безумия?

Магистр не прервал его гневную тираду, но едва Дэн закончил, вошёл Командор.

— Магистр, все в сборе! — сказал он.

— Кстати, да! — Магистр не торопясь обогнул стол. — Теперь тебе запрещено бродить в одиночестве. Куда бы ты не собрался, один из рыцарей обязательно будет тебя сопровождать.

И тон, которым Магистр это сказал, не подразумевал возражений. Была это забота о безопасности Дэна, или о безопасности Безумного Короля?

Он вышел, оставив Дэна вдвоём с Алексом.

— Ты поэтому встречал меня на пороге комнаты?

— Да, парень! — похлопал его по плечу Командор. — Теперь даже в сортир с охраной.