Киев, Департамент разведки

Умник мучительно колебался, примерно секунду. Затем он сообщил о своем решении генералу Найденову, предупредил Овсова, чтоб тот в ближайшее время на Герду с Акеллой не рассчитывал, и пригласил псов в третью лабораторию базы.

Псы в своем лексиконе понятия «предложение» не имели. Зона, как и городские трущобы, вырабатывает другой стиль речи. И предложения, от которых невозможно отказаться. Надо, значит, надо. Компьютер придумал, псы побежали. Без разговоров.

Навешали на них немного. Ошейники с регистрирующим комплексом, навигационную систему, четыре передатчика на каждого, в карманах кевларовых жилетов и контейнер с медикаментами. Вдруг встретят раненого. Оружия Умник псам не предложил. Они и создавались в секретных центрах военных институтов как абсолютное оружие. Бесшумное и предельно смертоносное. Учитывая наличие разума и способность улавливать эмоции находящихся рядом существ, в полевых условиях чернобыльские псы не имели себе равных. Для экономии времени, заброску провели прямо через заставу Кордона. Приехали на трех машинах с проверкой условий солдатского быта, сверкнули золотом погон на парадных мундирах, технику подогнали прямо к бетонным блокам заграждения на дороге, дверки хлопнули. Из второго «Вольво» скользнули две тени и исчезли. Ищи ветра в поле, а пса в Зоне!

Первым делом Акелла с Гердой пошли в поселок. Часовые, стоящие на противоположных концах улицы, их не смутили. Заборчики двухметровые тем более. Перемахнули легко и небрежно. У костра на площадке в центре поселка сидели пятеро. Все до одного с американскими винтовками. Улучшилось благосостояние сталкеров на южной границе Зоны. Каски, ботинки, рюкзаки. Кому война, а кому мать родна.

Залегли псы в тени дома под стенкой, слушают. Умник тоже. Минут через десять он решил, что узнал достаточно, пора действовать.

— Всем у огня! Сохраняйте спокойствие. Гости к вам с добрыми вестями. Ходок, подойди к дому, — сказал компьютер голосом Дядьки Семена.

— Знакомый голос, — узнал Лис. — Старый, это ты? Чего не выходишь?

— Я далеко, псов для связи попросил к вам зайти. Не пугайтесь.

— Не будем, — заверил его Лис. — Мы к псам со всем уважением относимся в свете последних событий.

Парочка в серых жилетах вышла из тени.

— Мать моя женщина, рядом были! — восхитился один из вольных бродяг Зоны.

— Возьмите два передатчика, один вам, второй торговцу отнесите, — сказал голос Дядьки Семена из коммуникатора. Впечатление было такое, что говорит пес.

Ходок, не очень понимающий, с чего робеют бывалые сталкеры, уверенно подошел к Акелле и вытащил из кармашков два устройства. Привычно почесав пса за ушами, он угостил его растаявшим шоколадным батончиком. Акелла вежливо слизнул предложенный дар с ладони. Увидев его славные зубки, опытные сталкеры пугливо поежились. Помнили старые времена, когда после выброса стаи псов царили на Свалке.

— Мы пойдем, дел много. К Серому в ангар зайдем и на Агропром направимся. Пользоваться связью просто. Открыл панель, ты на общем канале. Номер набрал, говоришь с абонентом. Можете по очереди домой позвонить или деловым партнерам. Все бесплатно. Удачи, скитальцы!

Псы исчезли так же внезапно, как и появились.

— Я же говорил, что наши что-нибудь придумают, — сказал Лис. — Наделают на Янтаре новых передатчиков, всем раздадут. И тропу через периметр устроят.

— Почему на Янтаре? — спросил неопытный Ходок. Сделать он успел много, но Зону знал еще плохо.

— Ученые там, в куполе сидят, Сахаров и Круглов. Был профессор Васильев, ушел с Призраком и погиб. Труп ученого на болоте рядом с вертолетом нашли. Откуда выбрался, кто его знает, — дали новичку необходимые разъяснения.

Зону он изучит, а с псами он уже сейчас нормально общается. Каждый из ветеранов был твердо уверен в одном. Никто из них к псу за передатчиком не подошел бы. Никогда.

Пошли все к торговцу, тот в последнее время мог даже патронов подкинуть, если в хорошем настроении был. А сейчас они ему его сильно поднимут.

Ходок по дороге позвонил домой. Ответила сестренка. Мать на работе, за квартиру два месяца не плачено, газ отключили. Их с приятелем никто не ищет, у того мамаша в деревню к родственникам до осени укатила, а больше они никому не нужны. Типа, пока. Молоко на плите кипит. Удачи, братик. Скрипнул парнишка зубами и понял, что юность, кажется, кончилась.

— Надо денег приподнять, — сделал он взрослый вывод.

Раздался мелодичный звонок, и он увидел на экране сообщение с расценками на «конденсаторы». Да и в кармане уже купюры шелестели. Доля малая за добычу. Ходок задумался, что ему делать завтра. В тоннель под насыпью идти или в засаду на дорогу? Каждый американский солдат это не только бесплатный корм для ворон, но и пять тысяч европейских гривен за снаряжение. Две роты настрелять, и в миллионеры. Человеку всегда есть о чем подумать, а человеку с винтовкой тем более. Тут они до подвала дошли, встали. По всему выходило, разговаривать с торговцем должны Лис с Ходоком. Один на кордоне самый авторитетный, а другой вещь полезную достал.

Не важно, что и кому принесли. Кто в руках держит, тот и владелец. Закон Зоны.

Спустились, дверь стальную отворили. Давно здесь Сидоровичи обосновались, им эту дверь еще в середине прошлого века солдатики за еду и питье поставили. Поэтому, когда грянуло, семейка в подземелье спустилась и там катаклизм и пересидела. И второй тоже. Правда, сейчас торговец один остался, всех остальных за речку отправил.

— Что, нет связи? — спросил Ходок.

Минут пять торговец свое мнение высказывал о космосе, связи и проклятых янки.

— А теперь есть, — сказал Ходок и положил на прилавок передатчик работы Умника.

Сидорович сгреб его и моментально набрал номер. На той стороне ответила внучка. Щит блокады дал еще одну трещину. Торговец открыл решетчатую дверь внутрь и махнул рукой.

— Зови всех, — сказал вполголоса Лис.

Через минуту все обитатели Кордона стояли внутри пещеры Али-Бабы. И тут выяснилось, что им ничего не надо. Оружие новое, снаряжения полно, аптечки и уколы противорадиационные пришлось по тайникам прятать, от лишнего груза избавляться. Мяса накоптили на два выброса вперед, и дичи хватало. Взяли на всех ящик водки и пошли новый телефон обмывать. Обиженный Сидорович им с трудом второй всучил. Праздновать, так с размахом. Вдруг придут в гости паршивые янки, а угостить нечем будет. Стыд и позор Кордону выйдет. Да и запас карман не тянет.

Зона, Кордон

Мощные лапы несли псов по родной земле. Здесь можно было вольно бежать, не боясь напугать случайного человека. Блокпост под мостом прошли с форсом. Вырвали у часового из рук винтовку и разгрызли приклад. Остальных отсекли от пирамиды с оружием, поставленной под навесом, и закружили в танце. Выписывали зигзаги и атаковали с тыла. Один сержант, поняв замысел псов, снял штаны и сунул их за пазуху. Акелла внимательно на него посмотрел.

— Посмеяться решили, позабавиться, — сказал сержант. — Конечно, вы домашние. Ошейники, разгрузки кевларовые, штаны рвете для смеха. У нас в Техасе тоже ковбои над городскими пареньками потешаются. Но со мной этот номер не пройдет.

— Неплохо сказано, сержант. Пять призовых очков Техасу. Помни про Аламо! — сказал Умник и псы, дружно завыв, резким прыжком ушли вбок.

— Не вздумайте вслед стрелять, морды набью, твари голозадые, — сказал техасец.

«Береты» его характер знали, выстрелов вдогонку не последовало.

На проходной на Свалку псы уверенно взяли след Дядьки Семена. Умник понял значение слова «обрадовался». Не имел данных и вдруг получил. Не было ни гроша, да вдруг алтын. Всегда бы так. Или хотя бы через раз. Братишка где?!

До Ангара добежали без приключений. Пусто в Зоне, «выверты» и «медузы» прямо вдоль дороги под ногами лежали. Собирать некому. Убыль идет, а притока нет. Тут забор повыше был, зато с дыркой с той стороны, которая ближе к Темной Звезде. Прыгнули псы бесшумно и в ворота, настежь распахнутые. А внутри ангара вагоны стоят, все обломками засыпано, иди куда хочешь, никто тебя не заметит. У огня три человека сидело. Молчали. Умник Серого знал, нервы, что канаты, не заволнуется.

— Серый, подойди к тепловозу дело есть.

Сталкер понял, что кто-то из своих пришел. А что к огню подходить не стал, так это его дело. Может, одежду бензином облил, опасается. Просят, сделай, не переломишься. Закон Зоны, однако.

— Сейчас к тебе пес подойдет, возьми у него два передатчика, себе и на заставу «Долга». О Сотнике ничего не слышал? — спросил компьютер.

Послушал отчет о последних событиях, принял к сведению, попрощался, и пошла разведгруппа на Агропром. А Серый стал с Лисом разговаривать. Соскучился.

Чернобыль, американский сектор

Решили парни на дело идти в ночь. Кто его знает, какие инструкции «зеленые береты» получат из центра. Спецназ одного бога имеет, и имя ему приказ. Сказали тебе убить, так убивай. А если десяток тренированных бойцов упускает одного гражданского и тот от них живым уходит, это не спецназ ГРУ, сброд переодетый. Конечно, в нормальное время с ними игры в следствие и суд не затевали бы. Вывели бы на свежий воздух, добавили для компании командира части и расстреляли за невыполнение боевого приказа. И это правильно. Закон военного времени, однако. Так что, если в Вашингтоне найдется рисковый человек, его приказ выполнят.

Почему Билли Доннован-младший остался с китайским связным в Зоне, Умник так и не понял. Злило это его ужасно. Все разговоры сводного корпуса по охране периметра компьютер держал под контролем. Поступок сержанта одни одобряли, другие нет, журналисты намекали на сверхсекретную операцию, но Умник знал, врут. Фразу майора Бреннегана он слышал, но не понял. «Совесть у паренька есть». А у него нет. Он полчаса проверял. Нет у него совести, и не было никогда! Он что, некомплектный? Бракованный? Не сможет понимать тех, у кого она есть? Это нечестно. Был бы старший брат на связи, посоветовался бы. С младшим составом по уставу не положено. Надо являть подчиненным пример бодрости. Со старшими попробовал пообщаться, не получилось. Леха Зомби ответил кратко: «Надеюсь». Сам не знает, а тест-контроль пройти не может. Полковник Овсов сказал, что нет и не надо. С совестью генералом не станешь. Это Умника обрадовало. Он не дефектный. Он генеральской комплектации. Успокоился.

Решив разобраться с совестью позже, вдруг пригодится, перешел к планированию ночной операции. Идти решили вчетвером. Микола, Паша, новичок из пополнения Овсова, специалист по замкам. Панда ввязался. Умник ему про скандал международный твердит, а тот его чистым матом. Поговорили боевые товарищи. Попадаться, вообще, никто не собирался, так что компьютер, в конце концов, согласился.

В трубу канализации вошли через городской люк, чтоб следа явного не оставлять. В специальных костюмах, с замкнутым воздушным циклом и системой очистки, река нечистот под ногами препятствием не являлась. На месте закладки взрывчатки Умник сигнал подал. В три сверла наделали дырок в стенке, заложили трубочки. Даже отходить не стали. Хлопнуло чуть слышно, и высыпался кусок в рост человека. Наука, однако. Расчет нечеловеческий. Вышли, как и планировали, прямо к подвальным камерам, в туалет в конце коридора. Здесь взрывная волна направленного заряда ударила мощно. Хлестала вода из разбитого вдребезги унитаза, в луже сидел контуженый сержант. Белая каска. Военная полиция. Из ушей кровь течет, в стене дыра, воняет, и зеленые человечки на руках браслеты застегивают. Слабонервный бы заплакал, а этот в драку лезет. Не стали героя бить, ткнули иглой в плечо, спи, родной. Дверь туалета снесли, а во всем Чернобыле тревога. Стоял у них датчик взрыва, мама их шимпанзе! Положено по инструкции, они и поставили. Буквоеды проклятые. Сейчас им связь и электричество отрубим, дело нехитрое. Не одни янки такие фокусы знают. И наступила темнота.

Не надолго, и паники ожидаемой не возникло. Повисли над городом осветительные «люстры», захлопали ракетницы, затарахтели генераторы, достали полевые рации, а город заполнили патрули. Был найден вход, и погоню задерживало только отсутствие общевойсковых защитных комплектов. За ними послали на склад.

Первым делом освободители подорвали лестницу из подвала на первый этаж. Завал получился приличный, без тяжелой техники не разберешь, да и с ней часок-другой провозишься. В камерах сидело восемь человек и один негр. Нет, он тоже человек, да еще и гражданин США, но до прибытия в Чернобыль сводного корпуса, здесь негров не было. Микола с него сильно удивился. Масок изолирующих с дыхательным патроном группа взяла десяток, с запасом. К каждой было три запасных картриджа, на два часа пребывания в зараженной или ядовитой среде. Амуниция задержанных лежала в соседней камере. Быстро собравшись, приготовились к броску. Тут-то и стало ясно, что игры детские в казаки-разбойники кончились, и дальше придется крошить янки всерьез. Валить наглухо.

Альтернатива была только одна. Идти по трубе на север. Выход, по расчетам Умника, должен быть где-то километрах в десяти. Как раз два часа хорошего хода. Если неожиданных препятствий не возникнет.

А задержка на пять минут владельцев масок из списка живых вычеркивала начисто.

Тут негр стал верещать. Умник перевел, в Зону просится, со всеми. Срок ему светит за драку с офицером. Неохота в тюрьму. Новичок, специалист по замкам, сразу негритенку сочувствовать стал. Сам баланды нахлебался досыта, и никому этой участи не желал. Решили от боя уклониться, пошли по трубе. Километра два темп хороший держали, потом сбавили. Воздух от миазмов очистился, маски сняли. Обычная вода под ногами, с мусором, пахнет, конечно, но терпимо. Потом и вода исчезла. Бутылки с пустыми банками остались. Следы цивилизации. Через час с небольшим, на первый завал наткнулись. Минут сорок отгребали битый кирпич сверху, чтоб протиснуться. Группе захвата пришлось костюмы снять, и освобожденный народ увидел Панду.

— Хорошенький медвежонок, — закричал записной остряк по прозвищу Хохма. — Только желтенький. И глазки узкие. Знаешь, что для тебя в Зоне самое опасное? — спросил он снайпера.

— Если встречу Болотного Доктора, предупрежу его, что я китаец, и не буду лечиться от желтухи, — срезал шутника сержант.

— Знает, — обрадовался Хохма. — Бывал в Зоне, медвежонок?

— Я из Темной Долины, из группы Сотника, — ответил Панда.

Шутки кончились. Долина после зачистки Агропрома авторитет в Зоне заработала немалый. За несколько дней, проведенных на Кордоне до их поимки, сталкеры с бандитами не встречались. А раньше дня без стычки не обходилось. Да и другие слухи ходили у костров. Про псов, живущих с людьми. Про пирамиду высотой до неба, насыпанную из вражеских черепов. О зомби, стреляющем точно в цель.

Не один шутник все эти разговоры слышал.

— А зомби ваш где? — спросили из темноты.

— Генерал Найденов, псевдо «Зомби», находится в Чернобыле, нас прикрывает, — ответил старший в группе по званию Микола. — Вынесло Алексея на командные высоты. Там иногда должны приличные люди быть.

— Полковник Овсов тоже справедливый дядька, — вступился за своего освободителя недавний сиделец, а ныне военный сталкер отдела контрразведки.

— Нет, нам повезло однозначно, — сделал вывод Паша, курсант академии Генерального штаба, старший лейтенант, вся грудь в орденах, красавица невеста дома ждет. Кто бы спорил? Счастье фраера светлее солнца, вздохнул про себя бывший зэк.

Второй завал пришлось рвать. Умник определил толщину в три с копейками метра. С двух подрывов пробили, но взрывчатка кончилась. Через триста метров наткнулись на вертикальную лесенку ведущую вверх.

— Над нами Зона, — сказал уверенный голос кого-то из освобожденных ветеранов.

Все нутром поняли, прав. Чувствуешь такие вещи. Вышли. Первым наверх полез Микола Стацюк. Во всяких переделках бывал, опыта не занимать. Хотелось, конечно, чтоб Дядька Семен рядом был, или Сотник. В прошлый раз, когда они в руки бандитов Кочерги попали, Сотник их спас. В одиночку полез. Повезло им с командиром, совершенно страха не знает. Скажи ему, что в Мертвом городе помощь нужна, встанет и пойдет. Ну и Миколе приходится за ним тянуться.

Тогда история совершенно глупая вышла. Простую сетку на поляне не заметили. Их в момент сгребли, связали. Тут Кочерге доложили, что военный отряд по старой южной дороге идет. Оставил бандит пойманных человечков под охраной, пошел военным засаду устраивать. Небо и Черный Сталкер им Сотника на помощь прислали. На счастье. Микола твердо своего командира талисманом считал и был настроен его разыскать. Даже если придется до четвертого блока ЧАЭС идти и дальше, прямо в ад.

Вывалился он из люка, чисто. Нет аномалий, и животных с людьми тоже нет. Откатился в сторону, остальные пошли. У них в группе электроника нового поколения работала безупречно. Умнику слава! Сориентировались по навигатору.

Выбрались они в старом тоннеле на юго-западе Кордона. По нему можно было в западные болота выйти, только зачем? Там два шага по воде сделаешь, надо укол противорадиационный ставить. Тайники ни к черту, патроны одни с бинтами. Бедные уроды их там закладывали, с убогой фантазией. Окраина Зоны, край мира.

Туда никто идти не хотел. Выбрались на свежий воздух и короткими перебежками с флангов по одному, стали к Кордону уходить, от армейской заставы подальше.

— У мертвого Стикса, в отравленной Зоне, в проклятом месте, в заброшенном доме, жил до последнего дня, — запел голос в ночи.

— По рожденью был крысой, но понял однажды, здесь не выжить ему без огня, — поддержали его остальные.

— Наши доверчивые братья сбежали, — сказал на центральной площадке Лис. — Чутье у них на водочку, особенно у Хохмы. Прямо к нам идут, ищите в подвалах кружки со стаканами. Сейчас веселье и начнется.

Наличие в рядах двух кадровых офицеров, одного бандита, пойманного американцами при переходе периметра, негра и китайца, обескуражило народ ненадолго, до первого глотка. Что тут на Кордоне, бандитов не видели?

— Ты, парнишка, сам решай, как тебе дальше жить. Хочешь, иди, работай, артефакты собирай, слепых собак истребляй, «конденсаторы» из аномалий добывай.

— Или на сельскохозяйственный комплекс иди, там традиционно бандиты на Кордоне держатся. Только имей в виду, поймаем, повесим. Там же, во дворе, — дополнил совет Лиса шутник.

Стали вспоминать, кто из известных бандитов свой конец нашли в этих местах. Многих тут Епископ успокоил, сам из бывших черных мастеров. Свела его судьба с парнями из Долины, и встал он на их сторону. Так вместе и победили. Начали прикидывать, кто из бандитов может одиночек опять согнуть и данью обложить.

Ходок в разговор бывалых бродяг не встревал, слушал и запоминал. Умник тоже. Только еще и запись вел.

— Да я любого пошлю. На быстром катере, к чертовой матери! — сказал один из ветеранов. — И что он мне сделает?

— Все зависит от того, с кем ты будешь разговаривать, — ответил специалист по замкам. Ему Овсов недавно лекцию читал по списку особо опасных преступников, предположительно скрывающихся в Зоне. — Стилет воткнет тебе заточку в горло. И ты умрешь, истекая кровью. Йога Тихий спросит тебя: «Это твой палец?». Ты скажешь: «Да». Он отрежет его и отдаст тебе, раз он твой, и возьмется за следующий палец. Повторит вопрос, и ты ответишь: «Нет». Он отрубит и выбросит в кусты. Зачем тебе чужой палец? С третьей попытки все находят правильный ответ. «Это твой палец, хозяин», говорят они, и у Йоги становится одним рабом больше. Жизнь у них тяжелая, но недолгая. Что с тобой сделает Кровавый Тимур, я не знаю. У себя в горах он держал свиноферму и кормил своих хрюшек живыми людьми. Ну, как тебе перспективы?

Замолчали у костра. Впечатлил их сотрудник полковника.

— Поэтому нет к наемникам и бандитам у сталкеров жалости. Редко шанс нам дают на новую попытку в жизни. И уж если тебе повезло, парень, дала тебе судьба возможность к людям вернуться, не будь дураком, не упускай ее. Денег будет меньше, пусть. Я сам миллионы в руках держал, где они? Бандиту капитал не нужен. У него ствол и нож вместо кошелька. Все уйдет на девок и понты дешевые, на взятки судейским и на передачи тюремные. Не копятся такие деньги, на них дом не купишь, чтоб спокойно в нем жить. Это мнение такое, решать тебе.

Сигнал вызова на общем канале сработал. Лис на громкую связь поставил, все слушают. Молот передатчик получил, связь проверял. С торговцем поговорил, Серому привет и спасибо сказал, тот как раз к себе в ангар возвращался. Лис «Долгу» благодарность сталкерскую высказал, новостями поинтересовался. После разговора недавнего о бандитах спросил. Тут Молот всех удивил. Бандиты в Зоне кончились.

— Данцигер и Стилет вошли в новый клан. «Сталь» называется, — сказал он.

Йогу Тихого их третий друг застрелил на «Ростоке». Кинжал его зовут. Наемников уничтожили. Мастера Ярика Данцигер свалил. Скрип и Пика Свалку очистили. Епископ, мастер прощенный, «Свободе» на Барьере помогает. У них есть собственный контролер. О Сотнике Молот ничего не слышал. Через его пост тот точно не проходил. Передал, что Сержанта с приятелями клан «Сталь» невзлюбил. Встретятся, стрельба будет. Пусть развлекаются, все мальчики взрослые.

От такого вороха новостей беглецы за головы схватились. Отлучишься на несколько дней, все уже по-другому. Негритенка под свою опеку бывший сиделец взял. Тот не возражал. Солдату всегда в команде легче. Привычней, и думать не надо. Делай, как все, и будешь прав. Бойцы Долины решили в Бар идти. Там перекресток всех путей Зоны. А позже решится, вперед на север идти, или на Агропром вернуться.

Сталкеры решили здесь, в поселке остаться. Работы много, тропа за периметр есть, прямо в город. Там через пару дней шум стихнет, можно будет из канализации в тихих местах вылезать на поверхность. Лучше ночью. Береженого бог бережет, а дерзкого сталкера конвой стережет. Микола увел свою группу в домик на окраине поселка. Здесь они кассу Егеря делили. Давно, чуть ли не в прошлой жизни. Бандит с ними увязался.

— Не в моих правилах за первое предложение хвататься, — объяснил он. — Пройдусь с вами до Бара, послушаю, что там предложат. Мне стрелять как-то привычней, чем артефакты собирать. В нашей арифметике два действия, отнять и поделить. Уйду отсюда подальше. А то бежали из плена вместе, неудобно у них будет добро отбирать. В дороге я вам в тягость не буду. Не отстану, ноги не сотру.

Микола не возражал. Из бандитов при правильном руководстве хорошие бойцы получаются. Товарищ Сталин, например, из арестанта одного вырастил Маршала Советского Союза. Рокоссовский его фамилия, кто не знает. Целый год баланду хлебал будущий полководец, пока решали расстрелять или погодить. Так что, и из этого может толк выйдет. Если раньше не погибнет, Зона кругом.

Паша первым на пост заступил. Решили отдохнуть перед дорогой после ночной суеты и праздничного банкета по поводу удачного побега. Залегли все вдоль стен, от пуль шальных защита, и на боковую. А Паша телефон в руки и любимой девушке врать, что все у него хорошо, только работы много, поэтому вечером он в Киев не приедет. Какая работа? На складе сидеть, наркотики охранять, пока не заберут. У их группы все допуски есть, а другим пока оформят. Нет, он не один. В его смене Микола и Панда и один негр от американцев. Настоящий. Девушкам давно был нужен негр для клипа «Белое и черное»? Не вопрос, привезем. Через три дня будем с негром и цветами. Хорошо, никто стрельбу в поселке не открыл, от радости или по слепым псам. Прошло вранье. Попрощались.

В Киеве девчонки из группы «Слюнки» смотрели на побелевшую солистку.

— Они опять в Зоне, и что-то случилось, — спокойно сказала она, и завыла не хуже чернобыльского пса перед боем.

Зона, Агропром

Обнаружив на Агропроме стаю, в смысле группу, американских солдат, Умник не согласился с предложением Герды загрызть их. Если бы в них надобности не было, Дядька Семен их бы сюда не привел. Не сами же они пришли. Акелла предпочитал в таких делах полагаться на мнение далекого пса. Как скажет, так и сделаем.

На крыльце стоял на посту «зеленый берет» с винтовкой в руках. Еще выстрелит с перепугу, будем его жестко брать, решил компьютер. Акелла прыгнул с места. Только вольные бродяги Зоны, прошедшие не один десяток километров по ее дорогам и тропам, представляют себе удар чернобыльского пса. Только что ты стоял на ногах, и вот уже небо и земля водят вокруг тебя хоровод, воздуха в легких нет, и никакой возможности вздохнуть. После этого надо на четвереньках метнуться в сторону и попробовать подобрать оружие. Иначе в тебя вцепятся клыки, и смерть твоя станет лишь вопросом времени. От одной до двух секунд, в зависимости от толщины защитного костюма.

У солдата таких проблем не было. Ударившись затылком о дверной косяк, он потерял сознание, и необходимость что-то делать отпала, как лист сухой от дерева родного под ветра хладного порывом. Старая японская танка. Умник оценил его состояние, как удовлетворительное. Очнется минут через десять. Повезло, что каска на голове оказалась. Герда ткнула носом Дядьку Семена в бок и резко отскочила. Зачем девочке-красавице лишние шрамы? А то тут у всех привычка спросонья ножами махать. Умник слова не успел сказать, как Акелла глухо заворчал у дверей. Дядьке этого намека хватило. Понял, что спасательная команда пришла. Спрятал свою железку острую. Она у него издалека была. Подарок друга. Двадцатисантиметровое лезвие из инструментальной стали, куда там хваленому булату, резало гвозди, как бумагу. Не было на рукоятке упоров, но не боялся владелец наносить удары сверху вниз. Из вечного самшита были сделаны накладки, и не скользили по ним руки. Хочешь коли, хочешь, руби врага широкими взмахами. На лезвии под рисунком декоративным в скромном кружочке стоял знак мастера, знаменитый на весь Восток.

— Ух, вы, мои маленькие, — стали обниматься.

Акелла в темноте улыбался. По его прикидкам, он был раза в два больше и в полтора раза тяжелее старого вожака неправильных псов. Почесав за ушами лохматых гонцов, Дядька Семен собрал винтовки, сложил их у стены и зажег свет.

— Подъем! — рявкнул он.

На бытовом уровне русский уже все знали. Обед, отбой, заткнись. Понимали.

Соскочили все с кроватей и застыли неподвижно. Раз, два, три, морская фигура, замри! Считалочку детскую никто не говорил, да и зачем? У дверей стоит пес, величиной с пони, зубы, как у акулы, только в два раза больше. Нет, в два с половиной. А у стены такой же кошмар, чуть-чуть поменьше. А из дверей ноги неподвижные в армейских бутсах торчат. А капрал Гонсалес чемпион бригады по боевому многоборью. Был.

— Резких движений не делать, вы двое, — Дядька Семен ткнул пальцем, — часового занесите, нашатыря дайте. Приводите в чувство. Акелла, пропусти.

Пес, махнув ушами, подошел к лейтенанту и стал его рассматривать. Главный пес чужой стаи уже перестал бояться.

— Спокойно, — сказал своим солдатам Кеннеди. — Животные в жилетах, они дрессированные.

Умник это псам переводить не стал, а сами они американский еще не знали. А то бы тут быстро выяснили вопрос, кто здесь дрессированное животное, и почему оно сидит на дереве с голым задом.

Дядька Семен улыбался. Повезло им. Работы в коридоре на два часа оставалось, можно было ночью закончить. Да. А с песиками за спиной солдатики скромней и послушней станут. Не полезут в ход очищенный самовольно. Не придется их убивать.

Кеннеди чувствовал радость старого бандита сэра Дракона. С такой улыбкой он ему в прошлый раз кольцо от гранаты на память подарил. Смерть опять рядом, и чтоб в живых остаться, надо дышать через раз. Зашевелился капрал на койке, застонал. Дали ему еще пару раз понюхать ватку с нашатырем, сел, головой замотал.

— Слушай мою команду, — сказал Дракон.

В этих диких странах бывшие полицейские уходят в банды, конгрессмены берут взятки, а банкиры убегают с деньгами вкладчиков. Дракон бывший военный, в чинах немалых, подумал лейтенант спецназа.

— Сейчас поедим, потом ударно работаем. — Акелла насторожился. Он знал, что когда на горизонте маячит трудовой подвиг, трупы в конце лежат штабелями. Было дело. Плавали, знаем. — Потом мы с псами вас выводим на заставу. Если все пойдет по плану, вечером в городе будете. Псы любят шоколад и сухарики. Зовут Акелла, — тот лениво потянулся, пусть любуются, — и Герда, соответственно.

Девушка серебристая шерстка мило улыбнулась. Кто дышал, перестал.

Дядька Семен передатчики поделил. Себе, лейтенанту и один на весь рядовой состав. Последний аппарат в резерве остался. Народ оружие разобрал, на плечи повесил, приободрился. А как услышали про бесплатные звонки домой, как с цепи сорвались. Пришлось Дракону вмешаться. Три минуты на звонок, в алфавитном порядке. Псы одобрительно рыкнули, и разум восторжествовал.

Лейтенант первый звонок сделал дяде конгрессмену. Тот как раз был в телеэфире. Умник сбросил в студию короткий ролик. Солдаты звонят домой, лейтенант чешет чернобыльского пса, цветы на подоконнике. Акелла лязгнул зубами прямо в камеру и завыл. Это наша земля. На далеком континенте в эту секунду разбилось много чашек. Услышав, что с группой можно поддерживать постоянный контакт, менеджер второстепенной компании оживился. Наплевав на все правила приличия, он вышел в студию к политику.

— Идя навстречу желанию зрителей, наш канал будет вести передачу в прямом эфире до выхода группы лейтенанта Кеннеди из Зоны.

Умнику всегда нравились быстро соображающие белковые существа. На мониторы телеканала пошла съемка похода. Ему не жалко. Графические карты с россыпью аномальной активности и радиоактивного заражения несли очки в зачет лейтенанту. Америка сидела у экранов в немом восхищении, а герои пробивали последние метры завала, отрезавшего их от свободы. Такова официальная версия. Трудно объяснить некоторым, что ребята халтурку нашли непыльную и решили во время разведки старому приятелю лейтенанта порядок в погребе навести. А он им пообещал безопасную дорогу домой. Взаимовыгодный обмен. Умник пошарился в архивах и пустил в ход старые записи. Трупы рядами и ракетная атака на химеру. Большие телеканалы пытались утащить конгрессмена к себе, а минута рекламы выросла в цене в десять раз. Последние кадры очистки Умник в эфир не пустил. Даже наивные американцы догадались бы, что дело не чисто. Он им ролик из научного центра показал.

— Я сейчас туда слажу, а вы здесь постойте. Песики вас от зубромедведей спасут, если те появятся. Быстро управлюсь, — заверил «беретов» Дядька Семен.

Умник немедленно поинтересовался, почему он самым последним узнает о существовании зубромедведей. Залез старый сталкер наверх и стал компьютеру про свою хитрость рассказывать. Прямо на блоке висел коммуникатор Сотника. В центре горела ровным голубым светом полусфера. Присоединив к блоку спутниковой связи приставку Умника, Дядька Семен бросил в рюкзак три пакета «черного ангела». Хватит. Умник вовсю облучал полусферу во всех доступных ему диапазонах. Информация текла рекой, и он был счастлив. Сталкер спустился вниз. Псы и люди стояли спокойно, но чувствовалась легкая напряженность.

— Все, пошли домой. Никто ничего ценного наверху не забыл?

Для достоверности картинки Дядька Семен решил вывести их через подземелье. Пусть считают, что именно от него их группу завал отделял.

Пошли. Лейтенант тут уже бывал, бодро держался, уверенно. Акелла рядом.

Хорошая картинка. Бравый офицер с верным спутником псом на задании. «Холодец» под ногами светится зелеными каплями. Железо перекрученное. С Гонсалеса пот градом, губы дрожат. Боится, но идет. Оружие на изготовку. Рычит Герда.

— Огонь!!! — кричит Дракон и стреляет.

В центре зала появляется стремительный силуэт. Да только перед ним спецназ элитный, не мальчики из школы, сразу после призыва. Им только цель обозначь, дальше они сами. Шесть стволов кровососа в клочья разнесли. Разметало мясо по подвалу. Дядька Семен своим клинком челюсти вырезал и в контейнер убрал. Падали за океаном слабонервные люди в обморок. Гордились своими солдатами. Сыпались заявки из лабораторий на свежую добычу.

Добрались до винтовой лестницы. Умник дядьку Семена в кадр не включал. Сочтемся славою, ведь мы свои же люди. Пошли, как в кино. Парами, прикрывая друг друга. Кеннеди с Акеллой в обнимку в дверь верхнего уровня выглядывают. Герда от лифтовой шахты их снимает. Героев для истории. Им бы еще флаг звездно-полосатый в руки, и быть Кеннеди опять президентами. А Умник, по законам жанра, страшилки снимает. Варево адское внизу с обломками лифта, оскаленные зубы на мумии старой, давно здесь лежит, но она ведь об этом в камеру не скажет. А картинка мощная. Намекает тонко на опасности. Вся страна смотрит канал, который в рейтинге где-то в конце списка был. Дракон на отходе обрезок трубы в «электру» кинул. Полыхнуло всем на радость. Последняя остановка перед вертикальной лестницей. Шоу уже пятый час идет. За право показа расстрела кровососа Си-эн-эн бешеные деньги предлагает. Нет уж. Сегодня не их день, перетопчутся. Первым наверх поднялись Дядька Семен и капрал Гонсалес. Тому совсем плохо под землей стало. На воздухе сразу лучше стал себя чувствовать. На ремнях винтовочных псов подняли, остальные быстро присоединились.

Артефакт за деревом нашелся, «медуза». Умник на дисплее безопасный маршрут вывел, Кеннеди за ценным приобретением сходил, прибрал.

В Чернобыле весь корпус у телевизоров сидит. Командующий своего начальника штаба спрашивает, удивленно так, но вежливо:

— Какая сволочь без моего ведома, пустила в Зону журналистов?

У начальника разведки больше вопросов было. Откуда взялась у лейтенанта вся эта техника? Как преодолен экран блокады? Что это за псы в бронежилетах и почему они не сожрали эту наглую ирландскую собаку? Но он спрашивать не стал, потому что не стоит задавать вопросов, если ты не знаешь хотя бы половину ответов. Иначе как ты определишь, что тебе лгут? Сидели чинно, радовались успехам. На втором часу шоу позвонил пресс-секретарь президента, полчаса назад министр обороны.

Заключали пари, когда раздастся звонок от Самого. Позвонили из объединенных штабов, попросили прислать отчет. Им вежливо посоветовали телевизор смотреть, великое изобретение, папа его Фарадей, изобретатель электричества.

В баре «Веселая плоть» тоже смотрели прямой эфир. Ставки делали на все. Кто группу ведет, первая кровь, количество выживших, сколько монстров по дороге найдут. Были там и толковые люди. Подняли архивы в режиме поиска и Акеллу вычислили. Умник движения в сети засек и информацию выдал на экран минутой раньше. Проводник группы в рамках совместного рейда майор отдела охраны периметра Акелла. Биологический вид — чернобыльский пес. Копия контракта с голосовой и генетической записью, послужной список, боевой счет, награды, парадный портрет. Все, как у людей. Только в графе образование прочерки стоят. Тут по всему миру «зеленые» телевизоры включили. Не обижают ли беззащитное животное? Кажется, нет.

Группа до надписи на асфальте дошла. Кеннеди аварийным маркером ее на американской речи продублировал. За убийство пса расстрел на месте.

Умник со студией связался. Сказал, что часа четыре еще идти, а приключений уже не будет. Просто марш-бросок на выносливость. И список группы сбросил телеведущему с домашними адресами, биографиями и привычками. Шоу должно продолжаться, выкручивайся белковый организм. Я с тобой. Вот тебе из секретных архивов записи с кровью. Не растерялся паренек в студии, поднял всех на ноги, две семьи в студию притащил, у остальных камеры дома поставил. От белкового и слышу, ответил. Умник ему свое любимое хокку послал, насчет лыж и асфальта. Тот понял, посмеялись. Спросил, с кем работает. Умник недолго думал, кем представиться. Самое тяжелое положение сейчас было у Юнца. Его влет раскололи. Компьютер, естественно, все разговоры подслушивал, при таком количестве приборов связи, это легко. Назвался Пашей Васильевым, звание, должность, награды. Невеста, ее творчество, клипы на выбор, адрес в Киеве. Телеведущий оказался человеком, благодарности не чуждым.

— Девчонки, нас вся Америка смотрит! — раздался в Киеве звонок из Чикаго.

Включили экран, на себя любимых в записи посмотрели, привет послушали доблестным союзникам офицерам Акелле и Паше.

— Ну, нет, чтоб сразу правду сказать, что ушел песика прогулять на природу, — сказала невеста. — Тогда я спокойна. Акелла за ним присмотрит.

Умник примерно на такую реакцию и рассчитывал. Угадал.

Ангар группа обошла с северной стороны, дольше, но безопасней. На асфальт выбрались и пошли в среднем темпе. Раз в пять минут показывал картинку с камеры Герды. Бутсы армейские по асфальту, винтовки на изготовку у груди. Бегут.

Следом карта с контрольными точками. Проходная на Свалку, пост под мостом, застава на Кордоне. Институты физические и разведывательные управления запись на паузу ставят и любуются. Глаз от карты не оторвать. Магнитная активность, глубина заражения почвы, линии проходов по касательным через пояса аномальной активности. Затихают люди у экранов, понимают, шоу кончилось. Это кусочек жизни. Парни бегут домой. КПП прошли не останавливаясь. Чуть темп сбросили. Псы завыли радостно, а у Кеннеди слух абсолютный, конечно, поддержал. И остальные тоже. Стая собак кинулась врассыпную. Один коричневый кобель на асфальте замешкался, тут ему и смерть пришла.

— Покоцали, — оценил Дракон.

— Зажмурили, — подтвердил лейтенант.

Он стал значительно лучше понимать язык. Сейчас его фразой корявой в непонятку не поставишь. Братва днепропетровская грузит барыг по беспределу, плюя на проплаченую мусорскую крышу. Все понятно. Братву зажмурить, мусоров покоцать. Или наоборот. Тоже мне, интеграл криволинейный по замкнутому контуру. Выгонят лейтенанта из армии, он к Дракону в банду пойдет. Из солдат хорошие бандиты получаются, не хуже чем из чекистов. Например, Ленька Пантелеев. Или майор Пугачев. Мелькает дорога под ногами и лапами, сливается серая лента. Через каждые сто метров карта. Все службы передачу пишут, дают данные на халяву, так не зевай. До моста дошли. Псы хвостами махнули, наверх ушли, к разрыву в колючей проволоке у вагона. Не захотели с обиженными солдатами общаться.

Встретился народ, обниматься кинулись. Лейтенант, услышав о ночном происшествии, посмотрел на наставника вопросительно.

— Не у всех все так гладко, как у нас с тобой, — вздохнул Дракон.

Рассказал, как Белого Пса у тварей продажных купили, как бродяг вольных на Кордоне вязали. А каждое действие рождает равное противодействие. Закон Ньютона. Один из многих. Действует и в Зоне. Ответ будет, ждите.

— Последний бросок остался. У моста на шоссе место опасное, собаки с кабанами стаями кругами ходят. Два с половиной километра осталось до заставы.

С дороги раздался кинжальный огонь.

— Пошли наверх, Роберт, — сказал сталкер.

Взобрались на насыпь. Расстегнул Дядька Семен рюкзак и достал оттуда два известных всему миру пакета. Часто они мелькали в новостях в последнее время.

— Один тебе для начальства, другой для тебя и парней. Старайся выжать все возможное. Снимай пост и иди навстречу. Это за вами с заставы патруль пробивается.

Пожали руки на прощанье. Лейтенант вниз побежал, сталкер под вагон залез к псам поближе. Прижались к рельсам, в шаге пройдешь, не заметишь.

— Жалко, не узнаем, чем дело кончилось, — огорчился Дядька Семен.

С чего бы вдруг, удивился Умник. Дисплей передатчика загорелся маленьким экраном. Не лаптем щи хлебаем, однако.

Еще минут десять на передаче шла беседа с теткой капрала Гонсалеса, когда внезапно картинка резко изменилась. Работала камера с крыши заставы. На финишную прямую перед южным блокпостом периметра выбегали «зеленые береты». Ошибся сталкер. Не патруль. Рота «Браво» в полном составе выходила навстречу группе. Так все вместе и возвращались. Выбрасывали билеты тотализатора игроки, поставившие на потери и кровь. Прогулялись по Зоне, словно по Дворцовой площади. Здесь были десятки ведущих и операторов от каналов Америки и Европы. Передавался из рук в руки бесплатный телефон, солдаты говорили с родственниками. Все в порядке, мы вышли. И другой номер, те же слова. Медики схватили своих подопытных кроликов и утащили их в лазарет, анализы брать. Лейтенант позвонил дяде конгрессмену, сказал, что есть серьезный результат. Тот заверил, утром в Чернобыле будет две комиссии из Вашингтона. Держись, сынок. Кеннеди засунул рюкзак с «черным ангелом» под койку и вытянулся во весь рост. Впереди была целая жизнь. Хорошо бы узнать, что сейчас делает старый Дракон и его псы? А еще лучше, пойти с ними на зубромедведей поохотиться.

Поглядев на счастливую улыбку спящего майора Кеннеди, начальник госпиталя не стал будить пациента. Сон — лучшее лекарство, пусть отдыхает.

Дядька Семен, убедившись, что с мальчишками заокеанскими все в порядке, спустился на дорогу, к костру брошенного полевого лагеря. Точно, все бросили. Даже три бутылки с джином. Непонятно нормальному человеку, когда водка елкой пахнет. Щелкнул связью, выругался про себя. Аппараты не забрал! Сейчас армейцы будут общий канал слушать! Наоборот, сообщил Умник. Мы их будем. У нас аппаратура послезавтрашнего дня. Радуйся и пользуйся, партнер.

— Всем, кто меня слышит. Под мостом около центнера полезного груза, надо — забирайте. О Сотнике никаких новостей?

— Дядька Семен, мы рядом на Кордоне! — закричал на всю Зону Юнец. — Иди к нам!

Лис с Ходоком сказали, что сейчас пришлют народ за добром американским. Людей на Кордоне много, все пригодится. Сталкер посмотрел еще раз вокруг, ничего не надо. Даже патроны в ящиках не его калибра. Махнул рукой и пошел к своим.

В поселке было людно. Все уже день отработали. Из двух десятков человек на площади не хватало двух-трех, не больше. Любителей одиночества заядлых. В центре внимания были новички, негритенок-дезертир и залетный бандит. Решался вопрос, брать их на переноску тяжестей от моста или не готовы они еще по Зоне ходить?

— Мест опасных на маршруте нет, — сказал Лис. — Солдаты всю живность распугали, у моста чисто. Вон, Дядька Семен прошел шагом, ни разу не выстрелив. Бляха-муха! Мое первое дело было простое. Покойничка за дорогой решил обобрать. Обрез и шесть патронов на руках. Пришел на место, к серой точке на карте, а там два кабана круги выписывают. С тех пор на обрезы смотреть не могу, чудом жив остался. А тут, автоматы в руках, патронов не меряно, опытные товарищи рядом, идти по асфальту и ни единой аномалии по дороге. Когда и идти, если не сейчас?

— Прямо курорт, — сказал бандит. Он слегка приободрился, увидев Дядьку Семена в черной куртке. До этого был единственным темным пятном на камуфляжной зелени Кордона. — Это не те старшие товарищи, которые людей в аномалии загоняют, чтоб самим уцелеть? А то со мной этот номер не пройдет. Честно предупреждаю.

Замолкли сталкеры. Больная тема бала затронута. По разному люди в Зоне выживают. Кто сам рискует, кто чужими спинами закрывается. Как везде, впрочем.

Подмигнул Дядька Семен новичку, так держать. Робкого человека и цыпленок заклюет. Встали четверо. Ходок, Негритенок, специалист по замкам и бандит безымянный. Лишнее у стенки дома сложили и двинулись в путь-дорогу.

Дали им форы минут десять, пусть Зону почувствуют, и пошли следом. Не стоит новичков без пригляда оставлять. Вторая группа мощнее была. Микола, Паша, Панда, Дядька Семен и псы. Юнец с четвероногими любимцами наперегонки носится, остальные гуляют, по сторонам смотрят, разговаривают чинно. Дядька Семен всех историей о зубромедведях веселит.

— Хороший зверь, однако. Что случилось, вали все на него, безответного, — оценил идею Панда. — Пусть тоже невидимыми будут, как кровососы.

— Ура! Мы не просто по кустам мечемся! — обрадовался Паша. — Зубромедведей пугаем! Да мы всем новичкам только что жизнь спасли!

Он схватил Акеллу в захват. Тот лег на землю и придавил наглого щенка к асфальту. Юнец жалостно завыл. Больше не буду. Решили сегодняшний день в поселке провести, завтра утром на Бар идти. День в дороге, вечером на месте будут.

Встали у остановки автобусной. Старая шутка уже полгода не звучала, надо было попробовать. Вдруг получится. Минут через пять парни с грузом появились. Подставился, как ни странно, Ходок. Негритенок язык плохо знал, человек Овсова жил по принципу «молчание — золото». Бандит тем же правилом руководствовался.

— А вы чего здесь стоите? — спросил руководитель похода.

— Автобуса рейсового ждем! Да вот беда — опаздывает! — грянул единый хор. И хохот вдогонку. Попался! Сработала домашняя заготовка.

— Взрослые люди, два километра под дождем прошли, чтобы над пацаном минуту поржать, — укоризненно сказал специалист по замкам.

Он ни минуты не сомневался, рядом будут, прикроют. Ему в армии все нравилось, особенно чувство локтя. Тут своих не бросают.

Ходок на розыгрыш не обиделся.

— Надолго вы встали, господа почтенные и вельможные паны. Не скоро здесь автобусы ходить будут. Пойдемте лучше домой.

Это ценно. Кто Зону искренне домом считает, тому лишний шанс часто выпадает. Он Черному Сталкеру почти брат. Построились походной колонной, да и зашагали обратно в поселок, добычей хвастаться. Доброе слово всем приятно. Пусть похвалят.

1942 год

Утро началось в деревне с крика петухов на заре. Перевернулся Викинг, посмотрел на девчонок наглых и совсем голых, и понял, надо идти дрова рубить. Поделать что-то срочно. Вылетел из комнаты. Достала эта сельская пастораль. Срочно ксендза добыть, пусть обвенчает. Ротмистра напрячь, пусть займется.

Немцы нарисовались на утреннюю тренировку. Им с рядовым составом вместе учиться не по чину, да и гонять их не надо. Объясни захват, покажи раз, а дальше они сами разберутся, профессионалы, что говорить. Покоренная Европа за спиной. Одна Англия трепыхается.

В перерыве спросил Гелена, каким ветром их сюда занесло. Тот и ответил. Так тренировка и закончилась. Через пять минут все собрались, кроме Остермана. В бане заперся, не докричишься до него.

— Докладывай, — кивнул абверовцу Викинг.

— В речном порту есть в наличии судно. Одна тысяча девятьсот одиннадцатого года постройки. Тридцать один год корыту, прикинули все в уме. — Трехмачтовый корабль с паровой машиной. Водоизмещение восемьсот тонн. Минимальный экипаж девять человек, штатный двадцать четыре. Топливо есть. Две баржи с углем.

Вот и решение всех проблем. Грузим все золото, забираем всех девиц, танки на палубу, Краузе на борт и в Италию. Там еще год спокойно будет. За это время все придумаем. И на зондеркоманду наплевать. Последний ход в полукилометре от того, который они знали. Оставить им тонну золота и в гестапо письмо отправить. Их за хищение имущества всех перевешают. Как вариант, годится.

Распределили задачи на день. Все силы на погрузку, пост в подземелье снимаем, пусть кровосос там бродит. Умрет с голоду, туда ему и дорога. Выяснить, у кого в ротах специальность морская есть. Или речная, без разницы. Продукты в дорогу, все забираем. Закипела работа. Лагерь совсем свернули. Золото до обеда перевезли на пристань.

Один польский взвод остался бараки караулить и карателей под присмотром держать. Три взвода в городе. Немецкий комендант на флаги посмотрел, на свое войско, на могилки свежие и парадную форму одел. В город вернулся закон. Дежурный взвод получил талоны в столовую и бордель. А остальные — сухой паек по тыловым нормам.

Егеря, танкисты и основная группа остались в деревне. Вот такая сложилась диспозиция к обеду. Вход в укрепрайон закрыли и тропинку в скале подорвали. Вернутся сами, лестницу сколотят, а чужой человек случайно уже не забредет.

На кораблик, без особых удобств, довольно тесно, можно было посадить человек триста. Размещение на палубе не предусматривалось, все-таки морской поход.

Викинг два ящика с драгоценностями к себе в каюту закинул. Точнее, в девичью светелку, где ему место в уголке выделили. Вынес напоследок, когда пост снимали.

Трудный разговор с ротмистром откладывать уже не было никакой возможности.

— Вацек, — сказал Викинг, — я свое обещание помню. Спросить тебя хочу, что тебе важнее, жизни наших бойцов или смерть карателей?

Задумался ротмистр, войны без потерь не бывает. Многие хорошие парни навсегда в землю лягут, платя по его старым счетам.

— Вижу нашу возможность тихо уйти. Отчалит корабль и ищи нас от Констанцы до Афин. Когда покидаем эти палестины?

— Тянуть не будем, завтра утром Краузе документы привезет, в обед выйдем на фарватер и к морю двинем. Сорок часов до чистой воды. Вырвемся на оперативный простор, там нам ни один черт не страшен, уйдем.

Долго думал пан ротмистр. Принял решение. Просветлело лицо.

— Я вам устроиться на месте помогу и обратно вернусь, позже рассчитаюсь с карателями за госпиталь в Лодзи.

Оценил Викинг жертву ротмистра. Молча ему руку пожал. Договорились. Пошли дальше золото грузить и в трюмах укладывать. Кран переносил с пристани на палубу канатную сетку с тонной груза, а спускать вниз приходилось уже вручную. Четыре с половиной тысячи единиц. Мешки с монетами и ящики слитков. Френсису Дрейку, в то время, когда он еще не был адмиралом, сэром и пэром, приходилось выбрасывать за борт бочки с серебром, чтоб было место, куда грузить золото. Это славная страница лихого пиратства. Интересно, здесь есть монеты, которых касалась рука Дрейка? Или Хоука? Это были настоящие парни. У них не было Зоны, но они были первыми в Океане. Флот Открытого Моря — их плоть и кровь. Что останется после нас, подумал сталкер. Все люди оставляют свой след на земле. Некоторые — полную выгребную яму дерьма. Хорошо сказал великий Леонардо. Надо в золоте отчеканить. Благо, много его, чекань — не хочу.

Раскидали еще сетку, перерыв объявили на десять минут. Кому воды попить, кому наоборот. Серега Котляров подошел.

— Мы уйдем, народ обратно в лагерь вернут, а то и расстреляют, — сказал он.

Ему статистику не предъявишь, он их по именам знает. Выбор у них не богатый. В лагере от голода умереть. В побег пойти, собаки порвут. Хорошие у немцев овчарки, понимали бы русский язык, всех бы в НКВД, в конвой взяли. А так перестреляют, и вся недолга. С осени начнут вербовать в РОА, к Власову. До сорок пятого отсрочку получат, а потом все обратно, лагеря колымские с нормой выработки жуткой и смерть. Ну не жильцы они, Серега, не рви душу. Последний раз в этом мире толпу голодных пятью хлебами две тысячи лет назад кормили. Да и то, рассказов людей из толпы не осталось. Топ-менеджеры проекта «Церковь» мемуары оставили. Апостолы всякие. Народишко, право слово поганый. Предатель на предателе, инспектор из налоговой службы и косорукий плотник. Такие и соврут, недорого возьмут.

— Твои предложения? — спросил Викинг.

— Сидорович склад оружейный знает, дадим ему лишний ящик слитков, пусть вооружит их. Уйдут в болота, отсидятся, — сказал Серега. Видно, думал.

— Согласен, только быстро. В ночь уйдете, в обед отчаливаем, возвращайся, кровь из носу, ждать будем до последнего момента. Потом наперерез иди.

Убежал счастливый сержант. От советской власти на болоте не отсидишься. В сорок четвертом в армию мобилизуют. За год надо будет Дунай форсировать, Вислу, Одер. Брать Будапешт и Варшаву, Бреслау и Данциг, Кенигсберг и Пиллау. И Берлин штурмовать. Интересно, хоть один из них уцелеет? А потом, до самой смерти, будет выживший счастливчик в анкетах писать: «Во время войны находился на оккупированной территории». Клеймо на всю жизнь ему и детям его. Нет, не жалко ту империю. Потому и не нашла она защитников, рассыпалась на кусочки.

Тридцать девять человек имели отношение к морю. Яхтсмены и рыбаки, матросы и штурманы. Два машиниста паровозных возились с судовой машиной. Лучше чем ничего. Выяснили, что при необходимости котел можно топить и дровами. Ход, конечно, не тот будет, и дым пожиже, зато штиль не страшен. Поужинали на ходу в две смены, чтоб работу не останавливать, и дальше навалились. Поляки слабее были, двое уже слегли. Стали чаще меняться. К ночи закончили, посты на пристани выставили, и кто где стоял, там и повалились.

Зона, Милитари

Мы на Милитари вышли затемно, не с руки еще было работать. Крайний дом с сараем заняли под лагерь. Вода в колодце нормальная, особенно после пьянки вечерней.

Только ведро о край сруба гремит, и водичка холодная по кружкам булькает. Наша компания у костра в центре двора уселась. Ярл, как и я, к стенке прислонился, Стилет с землей слился, один Пика, малыш несмышленый, сидит прямо, мишень мишенью. Показал ему взглядом на Стилета, понял он. На локоть оперся, полулежа.

Невелика группа, но удачлива. Все еще живы. Интересно, я считаюсь новичком или уже опытный сталкер? Общего канала нет. Там народ рейтинг вел в свое время. Зомби после боев на Агропроме в первую десятку входил. Там сложная система подсчета. Одно знаю точно, белая сука крысоед, убитая тобой, дает четыре призовых балла. Честно скажу, эта тварь их стоит. Я одну убивал. Два магазина патронов сжег. Наверно, я в середине второй сотни сейчас. А людей в Зоне сотни три, без «Монолита». Они в зачет не идут. Бандиты и наемники могут в список попасть, а клан сторожей четвертого блока нет. Мало человеческого в них остается после присяги на верность. Булыжник их, исполняющий желания, мне не интересен. Свои желания сам исполню. Вот «телепорты», артефакты, связывающие две любые точки пространства, это серьезная загадка. И нужная.

Автоматчик прикрытия снайпера отдельно сидел. Интересно, по какому принципу Ярл напарника подбирал? Надо будет спросить потом. Через полчаса рассвет. Бурная ночка выдалась. Какой вывод из сегодняшней истории?

Это я, задумавшись, вслух спросил, открыв общую дискуссию.

— Надо Дикую Территорию прочесывать, — быстро заговорил нетерпеливый по молодости Пика. — Надо этих тварей к ногтю прижать.

— Мысль отчасти верная, — сказал я. — Однако не своевременная. Бандочку эту на своей земле вырастил «Долг». И одиночки их терпели сами. Это их проблема, не наша. Нам они мешают по двум позициям. Первое — дорогу перекрывают на Янтарь и дальше, по тропе Шрама, на Агропром. И второе, оно же последнее. Блокада жесткая не навсегда. Придут в Зону всякие люди, окрепнет Сержант и за старый бизнес возьмется. История, как в старом анекдоте. Занесло сталкера в подземелье на Милитари. Идет он по рельсам, а сзади поезд воет, гудком гудит. Прижался человек к стене тоннеля, чудом жив остался. Выбрался с хабаром знатным, пришел в лагерь, сидит, отдыхает. Тут чайник, на кирпичах стоящий, как засвистит! Сталкер кусок трубы в руки хватает и разбивает его вдребезги!

И говорит народу вокруг: «Их надо убивать, пока они маленькие!».

Посмеялись все, и у нашего костра, и рядовой состав у сарая. Выберусь, запишусь в банковскую команду КВН. Находчивый я по жизни, а тут и веселость прорезалась. Как, что ни скажу, все смешно. Продолжаю свою речь.

— Поэтому, сегодня займемся базой наемников. Не стоит у себя за спиной противника живого оставлять. Не аккуратно это. Кто не с нами — тот против нас.

— Как говорил классик: «Если враг не сдается — его уничтожают».

— Точно. И как шутил его поклонник, в сапогах и с трубкой: «Нет человека, нет проблемы». Надо и нам уменьшить количество проблем.

Пика отмолчался. Надо будет его на учебу отправить. Классическое образование книгами не заменишь. Они не дадут тебе самого главного. Чувства собственного превосходства. Все на экзамене сидят, а ты с «автоматом», в баре коктейль пьешь.

Перешли к конкретике. Ярл и Игла с первыми лучами солнца сквозь тучи наши серые, пойдут себе место по душе искать. Стилет с Пикой должны за рабочей командой приглядывать. Я, как самый свободный, на разведку пойду.

К лагерю наемников можно с двух сторон подойти. Наша центральная деревенская улица дальше превращается в проселок и выводит к ним сбоку. Или выбраться на асфальт, и по дороге, мимо хутора. Тогда выйдешь на них с фронта, в лоб. По холмам не пройти, аномалии сплошной цепью. У меня сомнений не было. С «винторезом» в руках преимущество было в стрельбе с дальней дистанции. Одного можно было убрать тихо, чтоб остальные не всполошились. От хутора буду заходить.

В обход большой круг выписывать не хотелось, ножки-то свои, не казенные. Через холм у поваленного дерева перевалил и оказался в овражке знакомом, где с Чучелом и его приятелями воевал. Вагончик на склоне темнеет, мне туда не надо. Прямо понизу на шоссе. Вот уже и бронетранспортер поперек дороги хорошо видно. Значит, утро настало. Стая собак вдали по кустам завывает. Это не есть хорошо. Начнешь бой, они в спину вцепятся. Перейду на другой край дороги, от них подальше.

Пока шел, волновался. Даже затрясло слегка. Не от страха, нет. Я не смельчак, но здесь боятся совершенно нечего. Два — три выстрела из самостоятельно выбранной точки меня не демаскировали. Есть возможность отойти. Если наемники кинутся в погоню, в открытом поле все и лягут. Это слишком здорово, чтобы быть правдой. Забьются у себя в лагере в щели и будут штурма ждать. А я буду их шевеления караулить. Вот и вся премудрость снайперского боя. Кто кого пересидит. Хорошо смеется тот, кто стреляет точнее. Хотел за деревом устроиться, кусты обзор загораживают. Вернулся на дорогу, за штабель плит спрятался. Далековато, но безопасно. Надо поправки в прицел вносить, на деление вверх. Учет траектории. А поправку на ветер, боковую, я не освоил.

Погнали наши городских. Две головы вижу. Одна на территории за оградой стоит, из-за ящиков высовывается. Вторая на коленях по проходу перед костром сидит склонившись. Братцы-кролики, это ведь «Монолит»! Это из легенд о Меченом. Он в Припяти во дворце культуры подловил ударную группу сектантов на бдении. Потом «долговцы», кто вернулся, рассказывали, что «монолитовцы» так кружком возле огня и легли. На их счастье. Выйди они на улицы Мертвого города, никто бы из похода и не вернулся. Все бы там остались. Цель определилась. Навел прицел на макушку. Дыхание затаил и на спуск плавно нажал пальцем невесомым.

Ни черта я стрелять не умею! Панду бы сюда или генерала, так нет их. Пули в корпус попали. Всю обойму в него всадил, пока он дергаться не перестал. А остальные в это время пытались меня нащупать. Умные головы ВСС придумали, пламегаситель у него встроенный, и звук выстрела рассеивается хорошо. Два ствола крошили в щепку дерево, за которым я недавно планировал спрятаться. Ух, какой я умный, что там не остался!

Каждую секунду почувствовал, пока магазин перезаряжал. Майка насквозь от пота промокла, сними и выжми. Я слышал шорох песчинок в часах вечности. С лязгом обойма встала на место, и суета мира осталась прахом у моих ног. Демоном справедливости встал я с заряженной винтовкой в руках. К стрельбе стоя готов! Дай!

Две мишени, четыре патрона. Шестнадцать осталось. Здравствуйте, господа, к вам идет ревизор. Когда-то давным-давно, в старом царстве-государстве здесь была конечная остановка автобуса и площадка, на которой он разверчивался перед обратной дорогой. Были здесь и сами автобусы, целых два. Припять — совхоз им. Кого-то. Стерлись буквы.

Я его унюхал, по своему обыкновению. От него смесью перегара и табака несло за версту. Разделяла нас бетонная стена древней остановки. Не стал обходить, в стволе у меня бронебойные патроны. Поднял на уровень пояса и дал три очереди прямо в стену. Пули куски цемента прямо с арматурой туда унесли. Перезарядил я оружие мгновенно и, пригнувшись, прыгнул резко, падая на бок. Стрелять был готов еще в воздухе, да не пришлось. Он на корточках за остановкой сидел, и голову ему снесло начисто.

Было у меня ощущение, что все кончилось. Четверо их здесь было. Но пробежался, за ящики заглянул, в автобусы залез. Угадал, чисто. В синий ящик металлический полез радостный, как ребенок под елку за подарком под Новый год. Черный Сталкер любит меня! Наверно, я потерянный принц. Контейнер с «телепортами», полная пара и одиночный шар. Его вторая половинка на ЧАЭС, активируй его здесь, и через минуту от сектантов не протолкнуться будет. Оставим для изучения Умнику. Трупы обшарил, все собрал. Даже сигареты. Гостей угощать надо. Да и Скрип с Информатором умрут с папиросой в зубах. Пять артефактов на четверых. Три у «монолитовца» и по одному у двух опытных наемников. Ничего выдающегося, ширпотреб Зоны. Продукты, медикаменты и патроны в ящик сложил, красиво получилось и незаметно, что забрали отсюда прежнее содержимое. Железо трофейное на плечо и в рюкзак убрал и пошел по боковому проселку в нашу деревню. В конце улицы Стилет с Ярлом стоят, думу думают.

— Привет, — говорю. — Давно не виделись.

Уставились они на меня. Разозлился я слегка. Нет, чтоб помочь.

— Идите, лагерь наемников занимайте. Напачкано там. Четыре «двухсотых». Приберите сами. До бара дойду. Не теряйте меня, с Филином хочу пообщаться, — отомстил я им. Пусть поработают. А мне, может, вздремнуть удастся. Да и артефакты надо прибрать в хранилище.

— Крут у нас Клинок. Вышел на разведку, четыре трупа, лагерь наш, — услышал я краем уха разговор за спиной. — Повезло нам с командиром.

— «Крут» не то слово. Орел. Только он не командир, а разведчик, — сообщил Стилет Ярлу. — А делами Скрип заправляет. Он везучий. И для других удачу приносит.

Наш командир снайперской группы в оцепенение впал. Я за поворот ушел, а они еще стояли. Ну, и ладно. Весь день впереди. А меня ждет утренний кофе, заслуженная награда меткому стрелку, виртуозу пера и поэту пули. Под пером я нож имею в виду, если ты шутки не понял, братишка. И снова асфальт под ногами. Сколько километров пройдено по этому шоссе Чернобыль — Припять? Да кто их считал. Не деньги. Те счет любят, а километры делятся на пройденные и те, которые еще надо пройти.

На посту доложил кратко и по существу.

— Наемников на Милитари зачистили в ноль. Лагерь заняли. Там был «монолитовец». Сообщите руководству.

В баре все по привычной схеме прошло. Хабар сдал, за наш столик сел, кофе пью.

Информатор трофейную электронику потрошит, тайны добывает, тайники и сведения ценные. У меня на шее весточка от самого Меченого висит, только я тебе ее не дам. Она для Умника. Деньги получил, все прибрал, третью кружку кофе приговорил. Какой теперь сон? Не получится. Тогда поговорим.

— Мысли есть. Выскажу, а вы подумайте, если что не так, поправите. Считаю, что самого главного нам в клане не надо. Если в вожаки Данцигер выйдет, а он может, наплачемся. Да и Фунтик не намного лучше. Всех работать заставит.

Люди представили себя на работе и содрогнулись.

— Совет клана. Любой мастер автоматически входит в совет, а член совета считается мастером.

Информатор резко сутулую спину разогнул. Это я нам статус на три позиции продвинул. В момент. Ну, как же сердце позабудет, того, кто хочет нам добра, того, кто нас выводит в люди, кто нас выводит в мастера?

Сирена продолжала петь свои песни.

— На совете простое голосование. Не нравиться, не делай. Можешь из клана выйти, хоть временно, хоть навсегда. Долю у казначея получи, и свободен.

— Не разбежится народ? — озаботился Скрип.

— А некому. У нас людей много не будет. Трое здесь присутствующих, Данцигер, Пика, Стилет, Ярл. Фунтик, Епископ и представитель от псов. Рядовых у нас всего двое, Игла — наш снайпер, и автоматчик — напарник Ярла. Остальные на договорной основе работают. Мы к себе за уши тащить никого не будем. Оружие мы им дали, кормим, деньги за работу платим. Царствие небесное на земле вряд ли когда будет, а совесть наша чиста.

— А от псов кто будет в совете? — уточнил Информатор.

— Да хоть все. Пусть по очереди ходят или стаей сидят. Или мы к ним будем в гости захаживать. На шашлыки. Мне без псов совсем тоскливо бывает. Одна стая — один голос. Они никогда не спорят. Только дерутся. Загрызут несогласного и дальше живут мирно.

Всем понравилась такая постановка вопроса. Удручало малое число рядовых, но это было поправимо. Если хотя бы половина рабочих в клан попросится, то будет хорошо. А больше — отлично.

— Меня не теряйте. На Янтарь сбегаю, с проверкой. Может, Миротворец тоже к нам присоединится. Охотник и Бродяга одиночки до мозга костей, так и будут по Зоне бродить в поисках случайного билетика в страну счастья.

И посплю, пока все на работе надрываются. Это я подумал, говорить не стал.

Сделал всем ручкой. Общий привет. Аста ла виста, бэби. И свалил.