Зона, Свалка

Дядька Семен, разойдясь миром с «зелеными беретами», пошел привычной дорогой к приятелю своему, лидеру одиночек Свалки. Он вернулся во времена своей молодости, в те дни, когда для разговора с человеком, надо было до него дойти. Ножками.

Обходя аномалии и лужи на пути, медленно, но верно приближался к промежуточной цели. Пусто стало в Зоне. Серьезно периметр охраняют союзники. Рассыпал по маршруту датчики. Пусть данные накапливают, с экраном борются.

В отсутствие сталкеров и бандитов на Свалке царили стаи слепых псов. Кровосос забрел из Темной Долины, так они его порвали. Видел Дядька Семен, как он от них удирал и вопли слышал. Пока собаки были заняты, мастер перешел на бег. Так до Ангара и добрался.

Серый встретил с душой. Соскучился, спиртного не предлагал, знал, на маршруте не пьют. Только если радиации схватил, тогда да. Для вывода лишних рентген из организма. Чай попили вприкуску с сахаром кусковым. Дядька Семен послушал новости. На Агропром надо идти, коридор расчищать, датчики устанавливать на втором конце перехода, при аварии которого исчез Сотник. Переход Украина — Китай действовал безупречно. Мастер в детали не вникал, случись что, Умник сразу до всех доведет. Однако в одиночку коридор от обломков расчистишь не скоро. А вдруг Сотник там, в вентиляционной камере? Сколько он протянет? Надо людей собрать, и за работу приниматься. У Серого два человека, сам третий. У них своя задача, тоже важная.

Мысль пришла неожиданно. Американцев наловить и бандитов. Польза от всех может быть, главное, ее исхитриться извлечь. Да, зря лейтенанта отпустил. Надо было его и солдатиков в плен брать. Не стал Семен сокрушаться об упущенных возможностях, стал прикидывать, где можно пересечься с противником. Вариантов было немного. Один. Сидеть здесь и ждать когда они дойдут до Свалки. На проходной они уже были, значит, пойдут и дальше. С Кордона их не довести. Разбегутся или умрут по дороге. Самое тяжелое дело на свете — ждать и догонять. Да человеку иногда деваться некуда. Никто ему, кстати, легкой жизни и не обещал.

Начали с Серым всякие мелочи обсуждать. Как четырем сталкерам наловить пятерку спецназовцев, живых и невредимых. Чтоб работать могли. Можно и больше. Понятно, что брать их надо на испуг. Когда страх волю парализует, с любым можно справиться. Большевики это хорошо понимали, пугали качественно. Правда, не они первые придумали. Тамерлан тоже силу ужаса понимал, но его пирамиды из десятка тысяч отрубленных голов, убого смотрятся на фоне лозунга: «Уничтожим кулачество как класс». Разом семь миллионов человек. Другой размах.

Напугать. Хорошая мысль, главное свежая. Жалко, что с китайцами и стаей псов разминулся. Вышли навстречу два поезда по одним и тем же рельсам, да так и не встретились. Что поделать, не судьба.

Тропа через болотце, рядом с могилкой стукача, идеальное место для засады. С одной стороны аномалия, с другой трясина, солдаты оружие над головой будут держать, чтобы не намочить. Надо спрятаться за плитами, и, когда на них нападут слепые псы, показаться патрулю, побежать. Кинутся вслед за невольным проводником. На другом берегу резко остановиться и разоружать по одному на выходе из воды. Пока нормально.

Где взять слепых псов в нужном месте? Даже зеленый новичок даст правильный ответ. Пристрелить плоть или свинью, куски мяса закинуть на крышу трактора или автобуса, главное повыше. Собачки будут вокруг бегать, а как новую дичь заметят, сразу прибегут. Решили приманку на крышу автобусной остановки забросить. Все четверо при деле будут. Один рядом с крестом позицию займет, поможет оружие изымать, а Серый с напарником собак заградительным огнем отрежут. Пес сделал свое дело, пес может умереть. Немного цинично, так не будь слепым псом. Не бегай в стае, живи своим умом.

Пошли на охоту. Стая плотей рядом с блокпостом «Долга» себе пастбище с лежбищем облюбовала. Заодно у Молота новости из Бара узнать. Сейчас его четверка по графику здесь на посту. Зашли на территорию клана, как к себе домой.

Новости Дядька Семен рассказал. Как предателей расстреляли. Все одобрили. Они свою жизнь на деньги сами сменяли. Новости из Киева. Девчонки по улицам голые ходят. Ниточка грудь подчеркивает и две попку. Идет такая раздетая красотка по улице, голова сама за ней поворачивается. Все в город захотели.

Послушал мастер новости из Бара. Удивился успехам бандитским. Надо же, наемников одолели. Услышал о Данцигере, понял все. Какие, к черту из братков бойцы. Офицер кадровый в их кожанку влез и бой дал. А кто умнее, к нему прицепились. Сотника здесь не видели. О Сержанте поговорили. Народ считал, что тот жив до тех пор, пока Нож не вернулся от Доктора.

Сотник должен быть в Зоне. Нет, его могло закинуть и в пески Сахары, и в леса Амазонки, и во льды Гренландии и Антарктиды. И просто в стратосферу, прямо вверх. Есть на планете Земля места, где может бесследно исчезнуть один человек или целая армия. Раз и не стало. Но Умник вероятность нахождения своего друга внутри периметра оценивал достаточно высоко. Процентов восемьдесят. Верил в это и сам Дядька.

Только Зона, она разная. На развалинах четвертого блока без серьезного костюма, можно сразу в простынку заворачиваться и ползти на кладбище.

Что надо делать при термоядерном взрыве?

Надо держать автомат на вытянутых руках, чтобы расплавленный металл не капал на казенные сапоги. Вот так. Хотя, зная Сотника, мастер бы на него пару монет поставил.

Мутанта от стада отбили, загнали в кусты, там и прикончили. Нарубили мяса, бросили на волокушу, потащили к остановке. Для того чтоб результат иметь нужный, надо серьезно работать. Иначе не бывает.

Зона, Темная Долина

Если у тебя все слишком хорошо, готовься к неприятностям. Это закон универсальный, как третий закон Ньютона. Действует всегда и везде. Вожак о нем и не знал никогда, но всегда чувствовал, что он есть. Прямо перед ним на середине дороги сидела крупная проблема.

Пес одиночка был тяжелее килограммов на двадцать и злее раз в десять. Его никто не кормил жареной печенью, не чесал ему шерстку. И самки у него не было уже два выброса, с тех пор как вся его стая осталась лежать на подходах к ЧАЭС, не успев укрыться от внезапной вспышки Темной Звезды. Он один добрался до подвалов Мертвого Города. Охотился на бойцов «Монолита». А они на него. Их было больше, пришлось уйти.

Зато теперь ему повезло. Много самок и еды. Можно устроить логово в каменных пещерах рядом с твердой тропой. Молодого пса можно пощадить, стая должна быть большой. Потом, когда все самки ощенятся, убьем и его. Если раньше не убежит.

Хотя все ясно, надо соблюсти формальности. Встав твердо, одиночка задрал голову к низкому небу и завыл. Выходите на бой. Победитель получает все.

Железные пальцы больно выкрутили ухо Вожака. Следуя за ними, он описал полукруг и оказался за спиной Коротышки. Тот приготовился к стрельбе с колена.

— Твой выход второй, стрелок, — сказал Малыш. — Давно у меня в голове пара идей бродит. В руках у него блеснули ножи. — Работаем в полный контакт. Бой до смерти. И помни, ты сам на это напросился! — крикнул он чужаку.

Сталь замкнулась в кольцо, со свистом рассекая воздух. Реальный бой короток, кровав и беспощаден. Клинки прошлись по боку пса, оставляя влажный след. Тот пригнулся для удара головой, но сталь уже рубила его. Полетели на асфальт срезанные уши. Затряс он башкой, стряхивая кровь, заливающую глаза, а отвлекающие маневры кончились, и его стали убивать. Сдвоенный удар сверху под лопатки, бросил его на землю. Рубящая серия по морде разорвала нос и губы, и точный удар снизу под левую лапу закончил схватку.

Лейтенант лег на дорогу рядом с поверженным одиночкой. Его колотила крупная дрожь. В крови сгорал адреналин.

— На сотую долю секунды я его опережал. Отыграй он ее, и все.

— Больше так не делай, — попросил Коротышка. — Я так волновался, что даже вспомнил, где у меня сердце.

— Никогда, — заверил майора Малыш. — Если попробую, пристрели меня без лишних слов. Но ведь надо было проверить? Есть упоение в бою, это точно.

Он, наконец, смог встать. Поднялась с земли и стая.

— Пожалуй, нас стали считать взрослыми псами, — подметил Коротышка, и громко завыл. — Эта земля стала нашей, и останется ей, пока в небе светит солнце и у нас есть силы защищать ее. Стая дружно поддержала.

— Здесь два больших комплекса, ферма рядом. В Долине работал Панда в группе Кречета и Зомби. Хорошо изученная местность.

— Один комплекс принадлежит нашему Фунтику, пойдем туда. Ему будет приятно, когда он об этом узнает, — предложил потомственный дипломат Малыш.

На подходах к мосту застрекотал счетчик. Развернулись и пошли в обход болота. Время есть, к чему рисковать. По пути подняли парочку артефактов. Впереди, сквозь дымку, вырисовывались контуры зданий. Назад никто не оглядывался. А зря.

Встать одиночка даже не пытался. Если ты чудом выжил, береги силы. Все еще только начинается. Задними лапами скреби по земле, уползай с открытого места. Забейся под камни, пусть свет Темной Звезды лечит твои раны. В этот раз мертвый пес добрался только до воды, жадно припал к ней и заснул прямо на берегу.

Зона, Дикая Территория

Пика дал мне вздремнуть полчасика и поднял. Пролезли под ворота в сборочный цех. Горы дикого железа громоздились до потолка.

— Что тут делали? — спросил наш казначей клана, наивный по молодости.

— Я расскажу тебе, сказку, дружок, — протянул я дребезжащим голосом. — Слесарь Сидоров всю жизнь работал на заводе детских кроваток и воровал на работе детали. Но как он ни старался, из этих деталей дома всегда получался пулемет. В той давней стране все делали только оружие. Поэтому туалетной бумаги у них не было.

— Прелестно, — рубанул в сердцах Пика и полез в подвал.

Склад наемников впечатлял. Три секции. Две продукты, одна медикаменты, патроны и костюмы. Два десятка. Взяли по четыре штуки, и пошли обратно. Собрали наших рабочих. Одиночка так и остался виться вокруг станционного дома. Нам до него дела нет. Пошли домой. Все, как всегда. Миновали ворота, подошли к посту.

Стилет заметно волновался, всякие ситуации в жизни бывают, только «долговцы» даже и не поняли, что новенький пришел. Скрип из-за стола вставал только в туалет и спать. Его из бойцов знал только наблюдатель в баре.

Вот караульные и решили, что мы все возвращаемся. Их больше интересовало патронов у нас прикупить числом поболее, ценою подешевле. Со складом в резерве, все деньги «Долга» можно было считать нашими.

В подвальчик спустились, сразу к окну сдачи товара. Завалили все серыми шкурами, сверху придавили стволом модифицированным. Сели за свой столик к Скрипу с Информатором. Пять черных пятен в баре «Сто рентген». Краем глаза я указал Стилету на стол у стены. Компания Сержанта тоже приросла. Сидел с ними человек с Карпатских гор, судя по воротнику рубахи. Почуял запах денег. Жадные они, горные люди. Хоть с Кавказа, хоть с Альп. За грош удавят. Можно наших обитателей подземелья не спрашивать. Понятно и так, что они целый день не ели. Допили бутылочку под сухарики. Наступил на ногу казначею под столом, тот сразу напрягся.

Принесли нам расчет, три подноса с комплексом вечерним и чай на пятерых. Ужин не обед, делить нечего. Тарелка лапши с мясом и чашка с овощами. Упрощенный винегрет. Пика правильно поступил, пододвинул наши порции барным сидельцам. Мы с ним сразу к чаю приступили. Денег нам принесли сорок штук с небольшой мелочью. Я из двух пачек сотенных купюр по две тысячи достал, восемь оставил. Отдал доли честные Стилету и Информатору. Двадцать бумажек себе в карман сунул, другую тоненькую пачку Скрипу пододвинул. Остальные деньги на тарелке оставил, к казначею пододвинул.

Новичок смотрел внимательно. Повертел в руках свои денежки.

— У нас в клане будет вступительный взнос? — спросил он неожиданно.

Я уж и забыть успел наш веселый треп, а ему он в душу запал. Ну, надо же.

— Однозначно, нет. Прячь в карман. У делового человека их должно быть много.

— В клане будет клятва! — сказал Пика.

Тут я совсем, короче, сильно удивился.

— Предлагаю обокрасть бойскаутов. Они от пионеров по жизни натерпелись и наш набег переживут. Типа один за всех, все за одного, курить бросаем, защищаем бездомных псов и держим слово. Расширим наши ряды. Все псы имеют право, неотъемлемое, как их клыки, быть членами нашего клана.

Что- то меня на юмор пробило. Не к добру это.

— И ученых защищать, — добавил Пика.

Конечно, три порции фисташкового мороженого, их не забудешь. Единственная машинка для изготовления мороженой смеси во всей Зоне нуждается в охране.

— Толково. И с «Долгом» общие задачи и наш статус повышает. Мы за прогресс и равные права, — сказал Информатор, быстро уловивший суть вопроса.

Хорошо быть членом собственного клана, а еще лучше, одним из отцов-основателей. Тут с полковником Петренко разговор пойдет на равных. Ладно, хочется людям новую игрушку, пусть развлекаются.

— Завтра нужно непременно ружье Охотника достать, — напомнил я.

— И со склада ящик тушенки принести, рабочим сухой паек выдавать утром, — сообразил юный казначей. — И оставшиеся костюмы реализовать.

Убрали опустевшие тарелки, взяли еще чаю на всех. Рассчитался я, естественно.

— Сержант утих временно. Выведете завтра людей на работу вдвоем? Мое дело разведка. На Милитари надо сходить. Нож придет, спросит, что у соседей нового.

Хорошо иметь в запасе мифическую туманную угрозу. Вот придет Бука, сделает вам бяку.

— Там еще один полевой лагерь наемников есть. Интересно, у них склад большой? — продолжил я тему.

У Пики глаза загорелись. Добытчик. Не знаю, что бы он предложил, набег устроить прямо сейчас или завтра подождал бы. Только по лестнице затопали тяжелые армейские ботинки, Стилет положил руку на рукоятку своей трехгранной иглы, а я расстегнул предохранительный ремешок на кобуре пистолета.

В сопровождении двух членов «Долга» вошли три бойца «Свободы». Сразу захотелось капюшон на голову одеть. Не смогут они меня узнать. Человек переоделся, сразу стал другим. На Милитари запомнили военный бронежилет, его и будут искать. В чем дело, собственно? Это они мне должны за отобранные наркотики. Все, не боюсь.

— На Барьере большие потери, — сказал громко мастер «Долга». — Любой, кто хочет помочь клану «Свобода» в трудное время, может это сделать. Гарантируется прощение прежних грехов от обоих кланов. Оружие и патроны получать у Скряги.

— Клан Стали поддержит союзников. Оружие и патроны свои есть, — так же громко сказал Стилет. На него внимательно посмотрели все вновь пришедшие.

Я сразу понял, в чем дело. «Долг» решил, что мы союзники «Свободы», а посланцы Лукаша сочли нас союзниками генерала Воронина. Сейчас все побегут докладывать руководству, что у временного союзника есть контакты с другим кланом. По форме бандитским, но не бедным. С рукой протянутой за патронами не пойдем.

— Давай сейчас на склад сбегаем, по паре «цинков» принесем. Нам, какая разница, где рабочих охранять, можем завтра на военные склады их вывести, — предложил я.

— Утром рабочие группы клана Стали идут на Милитари! — объявил Скрип.

— Кто хочет работать под надежной охраной, присоединяйтесь. У нас потерь среди людей нет, — занялся рекламой Информатор.

Ведь не врет. Просто не говорит, что всего день прошел. Встали мы втроем, боевая группа. Часовым на посту патронов бронебойных западного образца пообещали. Что нам, жалко, что ли? Их там много. Туда бегом, обратно ползком. Шутка. Шагом шли, медленно. Снаряжение, патроны, консервы. Бармен будет недоволен. Пусть цены снижает или ждет, когда у нас все закончится.

— Надо пяток ящиков выделить в НЗ, — высказал я здравую мысль. Медикаменты мы сразу, по молчаливому уговору решили не трогать. Запас карман не тянет.

«Цинк» бронебойных на посту оставили бесплатно. Завтра война. В бар зашли тихо, спокойно, без ажиотажа. Товар бармену, тушенку под стол, завтра Информатору будет, чем паек рабочим выдавать, даже если все одиночки к нам завербуются. Ящики с патронами на пол в центре зала. Налетай, подешевело! Не забудь только на Милитари зайти. Рассчитаться. Деньги по пятерке на брата поделили и за ужин принялись. Тихо в подвале стало. Смотрят на нас сталкеры, пытаются проникнуть в главную бандитскую тайну. А она проста. Армейский порядок и взаимовыручка из многих бандитов хороших солдат сделали. Спросите товарища Котовского или Махно Нестора, кто не верит. А ты что думал, брат-сталкер?

Наблюдатели от кланов ушли начальству новости сообщать.

У меня в рюкзаке половину места «капли» занимали, пора было их превращением заняться. Контролеры никуда из Зоны не ушли, на телевидении собственных хватает, на все вкусы, и красавиц и чудовищ. А больше им и деваться некуда. Не дворниками же им работать. Нужен нам артефакт третьего уровня изменений «слезы химеры». И не один.

— Если утром на посту не встретимся, не сочтите за труд, дойдите до склада, разбудите. Там ночевать буду, — сказал вполголоса.

— Договорились, Клинок, — пообещал Стилет.

Хотел я спросить, с кем он разговаривает, да вспомнил что это мое второе имя. Буду по четным числам Сотник, а по нечетным Клинок. Кивнул молча и удалился. Прощаться не стали, пошел человек в караул, спать на предмете самовозгорания, чего на пустом месте разыгрывать испанские страсти.

Дошел до удобной «электры», закинул половину артефактов, остальные раскидал еще в две, меньшие по размерам. Пять часов сна. В цех залазить не хотелось, на земле оставаться, ненужный риск. Отгрызут слепые псы голову, просыпаться будет некому. Полез в привычную кабинку крана. И артефакты сразу увижу, и безопасно. Высоко сижу, далеко гляжу. Не садись на пенек, радиоактивная опасность, мама твоя медведица!

Неудобно слегка, ноги не вытянуть, да не будите меня, я до рассвета с согнутыми коленками просплю.

1942 год

Старина Краузе излучал счастье. Партайгеноссе Красно Солнышко. Золота было столько, что Рыцарские кресты получат все участники операции. Нашли третий уровень подземелий, тоже весь забитый ящиками. Пленных в лагере второй день обеспечивали горячим питанием три раза в день. Совсем ослабших в неволе людей перевели в больницу для гражданского населения. Наверх подняли около десяти тонн золота. После обеда, выставив в караул отделение капитана Казанцева, провели предварительное совещание.

Присутствовали все. Первым встал Викинг.

— Начну с главного. Объемы груза и сроки работы. Если это испанское золото, то здесь шестьсот тонн. Ориентировочно. Времени у нас до октября. Потом под Сталинградом и Ржевом закрутится мясорубка, и у нас отберут всю технику и людей. И самих могут на фронт отправить. А мне не хочется за Гитлера воевать.

Эрих Гестапо обиделся за любимого фюрера.

— А мне хочется! А ты предатель!

— Прекратить вопли с мест. Что ты в тылу делаешь? Иди, воюй, дурак. Русских в три раза больше, подохнешь ни за грош. Говорить только по существу. Два основных вопроса, как и куда вывозить. Альпы не предлагать. Там шныряют плохие парни. В Африке война. Италия будет захвачена американцами, Франция тоже. Прятать в Западной Германии, за Эльбой? Можно, но сложно. Местное население может выдать места работ оккупационным войскам.

— Германия создана для владычества над миром! — прорвало Гестапо.

— Что ты лозунги кричишь, не на партсобрании, — одернул его Казанцев. — У нас такие крикуны первые драпанули.

— Южная Америка. Отличный вариант, только очень далеко и неизбежны потери при транспортировке. Аргентина и Парагвай, идеальные места для размещения тайников и системы убежищ. Предлагаю на следующей неделе начать строительство взлетной полосы для транспортных самолетов. Участников строительства обеспечить документами и вывезти во Францию. Там сильная русская община, захотят — устроятся. Денег дать немного на первое время. Карателей уничтожить. Нас полсотни, а их в три раза больше.

— Наших вооружить, — предложил Казанцев.

— Партия мне мать родная, Сталин мне отец родной, на хрена родня такая, лучше буду сиротой, — высказался Викинг. — Гестапо, дай ему по шее.

— За что? — возмутился танкист, потирая шею.

— За глупость. Рабы не могут быть солдатами. А пушечное мясо нам не надо. Пусть лучше щебенку ровняют.

— Не понятно, почему мы должны ликвидировать зондеркоманду двести два, — обозначил свою позицию Эрих Танкист. — Немецкие солдаты, выполняют свой долг.

— Это сборище подлых трусов, скрывающихся в тылу от фронта. Все они доносчики, и как только у них появится возможность выйти на связь с их командованием, они сразу доложат о золоте. И мы окажемся между нашим Борманом и дебилами Гейдрихом и Гимлером. Гейдрих в прошлом году заменил надгробье на могиле своей бабушки. На новом написано: «С. Гейдрих». На старом было имя полностью — Сара. Десять лет ждал. Как-то неспешно и не умно. Они захотят прикарманить золото себе. Считай, дружище, это наша «ночь длинных ножей». В бой пойдут только добровольцы, работы на всех хватит. Задачи поставлены, все на сортировку золота. Коридор надо сегодня очистить, вечером продолжим.

Краузе отвел Викинга в сторону. Зачем тратится на русских пленных? Команда двести два, которую надо кончать, тут вопроса нет, не одна на белом свете. Пусть русскими займутся после окончания работ.

— Дешевое хорошим не бывает, — усмехнулся немецкой наивности Викинг. — Запомни секрет хорошего чая, братец Лис. Не экономь на заварке. С Геленом поговори об агентурной работе и о сети дремлющих резидентов. Пусть он тебя азам тайной войны поучит. Пригодится.

— Шнель, шнель, арбайтен! — кричал Серега на егерей.

Выстроили цепочку, стали груз передавать. Кто-то слиток не удержал, на ногу уронил. Треснула кость.

— Врача сюда, в город никто из переменного и приданого состава не поедет. Гестапо, займись работой, обеспечивай секретность. Нам тут только партизанской бригады или советского десанта не хватало.

Стали поднимать из лабиринтов укрепрайона ящики с монетами. Английские соверены. Аккуратные столбики были обернуты в вощеную бумагу. Тысяча золотых кружочков. Воплощенное счастье и венец цивилизации. Жизнь и смерть.

— Лаврентий Павлович Берия, Маршал Советского Союза, член Ставки ВГК, кличка Князь, любит золото и женщин. Послать ему пару ящиков, одолжить у него батальон НКВД. Пусть грызутся с зондеркомандой между собой.

— Не будут. Они свое родство чуют. Чекисты из города Киева убегали, все взорвали, кроме своего особняка. На следующий день там служба безопасности разместилась. Те будут убегать, тоже не взорвут. Эстафетная палочка.

— Да, ворон ворону глаз не выклюет, — подвел итог Серега. — К девкам в деревню хочется, спасу нет. Только после лагеря все наесться не могу. Руки сами к еде тянутся.

— Не волнуйся, пройдет, — успокоил его Викинг. — Ротмистр, у вас какие планы, если мы разгром карателей переживем? Я бы хотел, чтобы вы стали одним из нас навсегда. Подумайте. Все решайте, что будете делать дальше. Никому вечной жизни не обещаю, но точно скажу, скучать не придется. Никого железной рукой к счастью тащить не будем. Человек, тем и отличается от скотины покорной, что иногда принимает решения сам.

Сказав, задумался. Тридцать егерей. Патрулю усиленному, прихваченному по дороге, надо награды выхлопотать и отпуска домой у партийного инспектора, да и отпускать их с миром. Золота они не видели, а охота на кровососов никому не интересна. Война, полки в полном составе гибнут, десяток странных смертей слова лишнего не стоят. Группа капитана Казанцева. Пойдут ли в бой? Или опять штык в землю, руки вверх? Гелен пусть охраняет прекрасную Къяретту. В деревне, подальше от УРа. Кстати, какое у них здесь дело? Наша пятерка, штандартенфюрер Зальц, его адъютант, Эрихи, Танкист и Гестапо. Маловато нас против ста тридцати стволов отряда карательного. И чутье у них на опасность звериное. Вот тоже головная боль, где их подловить. Наш единственный шанс, внезапность. Попросту говоря, ударить в спину, или перерезать спящими.

Золото размещали в концлагере. Освободили крайний барак, обнесли его колючей проволокой, для маскировки написали крупно: «Внимание! За курение расстрел». Все сообразили — взрывчатка. Разговоры о строительстве уже пошли. Старшие по баракам составляли списки людей, имеющих специальности. Трактористов, бетонщиков. Трех летчиков кормили офицерским пайком. За эти дни в лагере никто не умер.

Работать закончили по-немецки пунктуально, в шесть. Каратели отошли в свой полевой лагерь. Здесь будет глубокая Зона, подумал сталкер. В две тысячи с копейками году, это развилка дорог на север к Мертвому городу, и на запад, к антеннам. За последний год здесь прошли только Стрелок и Меченый.

Разместились по машинам и поехали домой, в деревню у края болот. Гестапо успел завести себе даму сердца и сразу отправился к ней, минуя общий стол, накрытый в бывшей колхозной конюшне. Вечерами в деревне царил разгульный дух Сорочинской ярмарки. На пруду плескались нагишом. В меру выпивали. Бывшие пленные держались по привычке, от егерей в стороне, но охотно общались с Краузе. Тот не держал в секрете, что до перехода в национал-социалисты, сочувствовал Тельману и даже видел его на митингах. Партиец своим стал автоматически.

Подсел к ним Викинг, кликнул девочку Оксану.

— Собери всех, кого найдешь, поговорить надо.

Деревня — мирок маленький, через десять минут заявились. Порадовало, что с оружием. Не расслаблялись хлопцы. Оксанка тоже на плечо автомат повесила.

— Время принятия решения. Говорите, кто что надумал.

Первым неожиданно определился Гнат.

— Ты мне как батько, куда ты, туда и я. Только деревню надо с собой забирать. Мы уйдем, их со свету сживут.

Верно паренек проблему обозначил, подумал Викинг. Пойдем караваном, как госпиталь. К новому месту дислокации. Наших девушек медсестрами переоденем, золото по машинам, и в Европу. Неплохая мысль.

Ротмистр молча кивнул. На сердце потеплело.

Казанцев высказался коротко.

— Война идет, вас провожу и буду с теми, кто захочет, к фронту пробиваться.

— Дело твое. Только лучше не на фронт. Отправят в штрафную роту и пошлют в атаку без оружия на минное поле. Иди на север, в леса. Присоединяйся к бригаде Ковпака. Их и после войны не будут сажать. Глядишь, сам уцелеешь, и людей сбережешь.

— Почему без оружия? — не понял Серега. Он вроде как нацелился с капитаном идти. Слишком заинтересованно спросил для простого любопытства.

— Да потому что есть такая формулировка — оружие добудешь в бою. Иди и подохни, крыса лагерная, не нужен ты никому. И даже опасен. Мозги у тебя заработали, догадаешься скоро, что управляет тобой банда предателей и уголовников, и если их сменит другая компания, тебе хуже не будет. Некуда уже. Прости, Сергей, сорвался.

Немцы, как на подбор, молодые, неженатые, собрались уходить все. Объяснятся с комиссией по чистоте арийской расы, почему они вступили в связь с неполноценными славянками, никто не хотел. Бросать своих подруг тоже никто не думал. Внутри егерской ягдкоманды царили настроения «нас не тронь — останешься жив». За долю золота и женщин спецназ вермахта был готов драться со всем миром. Да и весело. Танкист завел себе гарем, небольшой такой и, изложив свою позицию, удалился. Обстоятельства не позволяли ему расслабляться. Ожоги на спине еще давали о себе знать, и он таскал на поясе все целебные артефакты. В опустевшем госпитале пациентов не осталось.

Испанец молча улыбался. Сейчас он был жив и счастлив и не хотел ни о чем думать. Пусть все будет, как будет. Видящего путь судьба ведет, слепца тащит.

Второе отделение собралось в ночной рейд. Викинг выдал им спецкостюм ученых, показав основные функции, в том числе и ночное видение.

Наконец, все разошлись, и он попал в привычную ситуацию. Две безумно красивые девчонки в комнате расчесывают волосы перед сном, а у него челюсти сводит.

Ну, ладно, убежим от войны, спрячемся в безопасном месте, отольются кошкам мышкины слезы. Занавесил шторы и включил негромко развлекательный комплекс. Старенькую «Клеопатру» с Лизкой Тейлор. Девчонки оцепенели, глядя на сцены чужой придуманной жизни, а Викинг смотрел на них и понимал улыбку Остермана.

Чего еще человеку надо? Так и уснул.

Киев, Департамент разведки

Разведка никогда не спит. Контрразведка тем более. Полковник Овсов внимательно перечитал донесение контрольной группы. Жалко парня. Американцы не стали задерживать одинокого сталкера. Просто расстреляли его на дороге из пулеметов. Операция закончилась, так и не начавшись. Бывает и так. Не клюнули на приманку.

Покойника привезли в Чернобыль, сдали сотрудникам Киевской комендатуры для установления личности. Нарушитель убит при попытке проникновения в запретную зону. Были попытки вербовки военнослужащих. Трижды предлагались деньги и постоянные визы, вокруг нового ротного командира вьется блондинка из журнала и брюнетка фотограф. Тут комбинация сложнее выстраивается, будут его на чем-то цеплять на крючок. С ним проведена беседа. Капитан в курсе, что сразу и, тем более, бесплатно, соглашаться нельзя. Уважать не будут. Может, и удастся отыграться за неудачу с внедрением.

Коллеги по департаменту наблюдали за американским сектором. Цель была благой, хотели вытащить из заключения задержанных сталкеров. Лишить «зеленых беретов» консультантов и проводников. И Белого Пса, курьера шедшего к ним от китайских резидентов в Зоне, освободить. Его там точно, по головке не гладят. Пришедший с повинной сержант рассказал об обстоятельствах его захвата. Овсов решил поговорить с Алексеем Игоревичем. В стране кадровый голод, измельчал народишко, все на деньги меряет, не дело идейных бойцов в Зоне держать. Этого Белого Пса можно смело брать инспектором внутренней безопасности, число оборотней с кокардами сокращать. Сделал пометку, чтоб не забыть, и углубился в список назначений и перемещений у соседей, как бы союзников. Большие у них потери, особенно в ротах «Альфа» и «Браво». Два офицера в строю осталось. Будут ждать пополнения.

Чернобыль, американский сектор

— Будем ждать пополнения, — сказал бригадный генерал. — У лейтенанта Кеннеди удачный опыт глубоких рейдов вглубь Зоны. Нам нужен успех, или как минимум, герой для телевидения и газет. Пусть сходят недалеко, принесут что-нибудь. Тогда нам простят потери. Пусть отберет тех, кто еще не наигрался в героев, человек пять. Пусть утром выходят. Это первое. Второе, и самое неприятное. Что у нас с задержанным?

Встал начальник отдела военной полиции.

— Группа из Лэнгли, работавшая под нашим прикрытием, все материалы взяла с собой. В сознание он не приходит. Кома. Какие к нему применялись медикаменты, спросить нельзя. Все погибли при аварии над Атлантикой. По официальной версии.

— Есть сомнения?

— Мертвым не мстят. ЦРУ поняло, что перешло опасную черту и спасло своих людей. По крайней мере, мы поступили бы так.

Все понимающе переглянулись. Хорошо служить могучей и богатой стране. Людей спасли, самолетом пожертвовали, у диких славян радость.

— Ваше мнение, что нам делать с этим человеком? — спросил генерал.

— Отдавать его в таком виде нельзя. Скандал мы переживем, но начнутся драки в барах, травмы, возможны даже потери. Ликвидировать его тоже нельзя. Противник работает жестко, и в привычных для него условиях. Любого из нас могут изъять на десять минут, сделать укол, и задать вопрос. Потом в дело вступит чертов снайпер. Надо его вернуть туда, откуда он вышел. Перелететь речку на вертолете и сбросить его в Зону. Мы его отпускаем, — закончил полицейский.

— Разумно, — одобрил генерал. — Отпускаем. Проконтролируйте лично.

Перешли к хозяйственным вопросам.

Микола и Паша Васильев с комфортом расположились на чердаке собственного здания. Чернобыль город небольшой, и американский сектор был перед ними как на ладони. В окне госпиталя медсестра мулатка переодевалась, не задергивая штор.

— Паша, клянусь, она знает, что ее видят! Она специально! — шептал Микола.

— Девушку тебе надо завести, — лениво ответил лейтенант.

— Да ты что! — испугался за неизвестную ему девушку Микола. — Она ж через неделю умрет от перегрузок. Нет, дружить так с целым курсом мединститута. Вторым. И опытные уже, и молоденькие еще.

— Педофил, — заклеймил друга Павел.

— От педиатра слышу, — огрызнулся проклятьем заклейменный. — Пути отхода присматривай. Обратно через ворота не прорваться. Они их танком загородят.

— Похоже, — согласился лейтенант. В это время раздался звонок. Его невеста, солистка группы «Слюнки», соскучилась по своему зайчику.

Микола посмотрел на потерявшее разум существо, что-то невнятно лепетавшее, плюнул в сердцах, затер плевок ботинком, и стал прикидывать маршрут по крышам. Получалось плохо. Да и с входом были проблемы. Умник предлагал усыпляющий газ, только тогда надо было пленных приводить в чувство, а это лишнее время.

Был вариант зайти с проверкой, официально. В подвал все равно не пустят, придется снимать охрану электрошокерами. Некрасиво. Зашли офицеры, устроили драку, сломали двери. Претензий, что освободили заключенных, не будет. Их в природе не существует. Пустой подвал. Закрыт, и ключ потерян. Нет идеи. Надо перестать голову ломать и посоветоваться с Умником. Он все знает.

Зона, Дикая Территория

Проснулся я от металлического лязга. Вслед за ним раздались приглушенные матерки. Гости ночные по Зоне ходят. Прислушался чутко.

— Сюда он уходил, рядом с костром должен быть. Тут удобней места нет, — уверял голос во тьме. — Смотри осторожней, чтоб он нас не заметил. Вон, у забора лежит. Давай мне две банки тушенки.

Недорого оценил мою жизнь одиночка, весь день, искавший дорогу внутрь станционного дома. А через полчаса начнут из аномалий измененные артефакты появляться. У забора две шпалы лежат. Скамеечка самодельная. Бандиты тоже удобства любят. Все лучше, чем на земле сидеть. Особенно после дождя. Надо местность внимательно изучать, во избежание накладок.

— Иди. После отдам, — донесся гортанный голос.

Ба, это ведь дитя гор. Потом он не отдаст. Он и сейчас не отдаст. Ашот передаст.

— Ладно, завтра, — слишком легко согласился одиночка.

Даже горный козел, в смысле баран, почувствовал бы подвох.

— Ты, стой на месте, клянусь не трону, — начал он заклинание, старое, работающее через раз, но другого он не знал.

Зря время тратил. Слова, не подкрепленные деньгами или тушенкой, действуют плохо. Что сталкер задумал? Ответ стал известен сразу.

— Эй, просыпайся, гости к тебе, — раздался крик в ночи.

Горец, пожелал немедленной интимной близости с коварным сталкером, всеми его родственниками и домашними животными, высунулся из-за вагона и короткой очередью убил шпалу. А может быть, даже и две. И за сталкером кинулся, вступать с ним в связь. До того дошло, что шутки кончились, залез под вагон, затаился. Черт, скоро артефакты собирать, а тут пляски половецкие в исполнении нанайских мальчиков. Слазить нельзя, выдашь позицию. Ржавое железо крановой кабины защиты никакой не даст. Пуля его прошьет насквозь. И меня заодно. Уверенного выстрела тоже не сделать. Темно, аномалии сверкают, гроза над Радаром, тени мелькают, я же не профессиональный снайпер. Панду бы мне сюда. Русский с китайцем братья навек, это вам скажет любой человек. Нет у меня бамбукового медвежонка, придется самому выкручиваться.

Самое главное в таких случаях, не дергаться. Пусть резвятся. Ждать момента и не упустить его, вот наша задача. В чем величие Ульянова-Ленина? В одной фразе. Сегодня рано, а завтра будет поздно, вот ночью и начнем. И понеслось.

А у нас затишье нездоровое. А где же волки, спросил Наф-наф, высматривая врага, наметанным глазом и зоркой трубой, не вижу я ничего. Как любят кричать военные, когда им лень тебя гонять: «Нет противника. Куда он смылся?». Тут наступил долгожданный момент. Посыпались из аномалии артефакты. Ура! Три «булыжника» и все остальные «слезы электры». Шевельнулся одиночка, тут ему ствол так эротично к попке и приставили. Молодец горец, с юмором работает, и хитер. Залез под вагон к сталкеру. Сейчас обнимет его и к сердцу прижмет. Или ударит и подальше пошлет. Второй вариант стал превращаться в суровую реальность. Вылез сталкер и поплелся к «электре» за добычей. Вот он фарт сталкерский. Десяток артефактов махом, как с куста. Все, жизнь удалась. Снежный человек с вышитым воротником на рубашке обо мне не забывал. Вылез из-под состава на два вагона дальше, не там где я его пас, и сразу исчез в темноте. Принесла урожай вторая засеянная площадка. Там светилось голубым на четыре шарика меньше, чем бросили. Большой процент отторжения. Потом соберу все неизмененные «капли» и повторю попытку в большой аномалии. А «слезы электры» пойдут на вторую ступень модификации. Благо «жарка» тоже под рукой.

Выстрелы ударили. Горец нервничает. Где-то тень мелькнула, он ее убил. Но сам не показывается. На третьей «электре» один булыжник взлетел высоко, и завис прямо над центром аномалии. Приплыли, сушите весла. Выстрелил он в артефакт, пули рикошетом в сторону ушли. Одиночка, тоже парень не промах, прыжком с места метра три преодолел, и вдоль забора в темноту забился. Интересно люди живут. Один вооружен до зубов, у другого товара на миллион, и оба несчастны. Пожалуй, сегодня я уже не посплю, и «слез огня» не получу. Возня в темноте переместилась за состав, в недоступный мне сектор обстрела. Мне выгодно подождать, пока дитя гор не убьет жадного-прежадного одиночку, а потом выяснить наши права на артефакты сегодняшней ночи. Детский лепет, это мое, отдайте, здесь не проходит. Твое, сумей взять. Очевидно, прежде чем сюда попасть, горец успел повоевать, опыта набраться. Или просто воин от бога, прирожденный убийца. Много их было на этой земле. Атилла, Чингисхан, Тамерлан, лейтенант Наполеон, перекроивший старушку Европу. Наш командир Алексей Найденов. Не верю я, что сталкер горца одолеет. Скоро поползут серые тени рассвета. Стилет и Пика, не встретив меня на посту, пойдут на склад. Не найдут, начнут бродить по станции и нарвутся на засаду. Стилет, может, вывернется, а юному бандиту поможет только удача. Надо успевать самому решить вопрос. Изящно сформулировал.

Внесем элемент нагнетания тревоги. Дробь барабанов и лязг литавр. Вон бочка стоит из-под бензина. Жалко патрон тратить, он денег стоит, зато выстрел из «винтореза» практически не отслеживается. Негромкий хлопок, ни дыма, ни вспышки. Умные головы его придумали. Точнее ее. ВСС — винтовка специальная снайперская.

В бочку промахнуться трудно. Попал. Рвануло, как на настоящей войне, о которой я только рассказы слышал. Высветило горца на фоне вагона, как на старой черно-белой фотографии. Реакция у противника есть. У меня еще ствол не шелохнулся, как он ломаным зигзагом за перрон кинулся. И одиночка нашелся. Под крышей навеса устроился, тоже занял господствующую высоту. Люди тянутся к небу. Срезал я его двумя пулями. Он меня оценил в две банки тушенки. Будем считать, что он отравился некачественным продуктом. Горец заберется на стройку. Наемники недаром там пост держали. Удобное место. Если я ошибся, меня пристрелят. Кисмет, судьба, рок, фатум.

Слез быстро, труп в аномалию, «булыжник» одинокий, который одиночка взять не смог, в контейнер прибрал. Артефакт за это время к стене прибился, и висел в воздухе, только руку протяни. Рюкзак с урожаем на плечо закинул. Тяжело, конечно, да своя ноша не тянет. Проверил, все сходится, мое на месте и три артефакта добавились по наследству. Горец у него только оружие забрал, некогда было в рюкзаке копаться. Компенсация за патроны. Огляделся и на выход пошел. Дитя гор мне был неинтересен. К аномалиям он не подходил, отторгнутые «капли» не видел. Лишняя легенда.

В девятую ночь после выброса в «электрах» Дикой Территории рождаются редкостные артефакты невиданной красоты и мощи. Только истинно верящий в Черного Сталкера может их взять без вреда для себя, а остальных поразит проклятье Зоны. Они будут вычеркнуты из списка любимчиков, и не будет им счастья. Неплохо для экспромта. Надо этой историей с Информатором поделиться. Он мне секрет модификации «дикобраза», а я ему эту байку. А то тридцать тысяч мне жалко. Как представишь, сколько оружия надо собрать и бармену отнести, чтоб эти деньги заработать, дурно становится, будто теплого пива хлебнул.

Беспокоил меня убийца рядом. Решил я удалиться. Будучи по натуре человеком добрым и не злобным, стараюсь уйти от конфликтов. Пашу Васильева бы сюда, Бар и «Долг» вздрогнули бы. Оглядываясь по сторонам, не мелькнет ли где цель, пересек заводской двор и ушел с «Ростока».

Часовые на посту удивились, как так, с пустыми руками иду. Пояснил, что всю ночь тихо спал на складе наемников. Сторожем подрабатывал. Гонорар в виде банки сгущенки съел сам. Порадовались они за меня, еще патронов поклянчили. Сказал, что без проблем, только сроки назвать не могу.

С сегодняшнего дня будем на Милитари выходить, там еще наемники остались. А совет клана Стали дела незаконченные не одобряет.

Подтянулись «долговцы», знакомые речи услышав. Прощаться не стали, через час увидимся. Парни сняли комнату в баре. Впихнули в нее шесть кроватей, тумбочку и стул. Больше в нее ничего не влезало, даже я. Сыграл им побудку, пошел к своему ящику. Оставил шесть «слез», по две на человека, все остальное убрал. Здесь крышка с трудом закрывается, на «Янтаре» запасец. Хорошо идут дела.

Собрались все в зале, выпили по кружке кипятка с привкусом кофе. Выдал я артефакты. У Информатора и бармена интерес возник нешуточный, но вопросов они задавать не стали. Не принято здесь.

К посту пошли плотной группой. Скрип с нами увязался проводить, четыре сталкера, Прапор с обходом присоединился, по местным меркам, демонстрация. Вот на всю компанию и выскочил с Дикой Территории дикий горец. Увидел он наши сплоченные ряды и расстроился.

— Эй, абрек, отойдем на пару слов, — вежливо предложил я ему. Зашли за поворот. Остановились. — Ты аванс взял? — спросил. Замотал убивец головой. Да. — Вариантов у тебя немного. Сходить к сержанту, обвинить его в заведомом обмане и предъявить штраф в размере аванса. Отработать задаток. Сдается мне, хлопотно будет. Но попробовать можешь. Или в «Свободу» уйти. Им сейчас каждый ствол нужен. Живи спокойно, о Сержанте даже не вспоминая. У тебя все гладко, людям от тебя польза. Ты большой мальчик, решай сам. Я на тебя зла не держу. Будешь мешать, попробую убить. А старое вспоминать не буду. Мы на Милитари сегодня. Пока.

Махнул сборному отряду рукой, и отправились мы на военные склады, вотчину анархистов. Скрип за разговором общим, вернуться забыл, пошел с нами.

— К удаче, — сказал я уверенно. — Скрип везуч и умен, два угодья в нем. С Данцигером переговоры провел на высшем уровне. Сейчас «Свободу» построим рядами или куш сорвем крупный.

Сталкеры, суеверные как дикари, внимательно слушали. Один плюнул через левое плечо, от сглаза. Ты или крестик с шеи сними, или в приметы не верь. Тысячу лет назад их крестили, а поскреби любого христианина, и вылезет наружу язычник. Хорошо, в Зоне черных кошек нет, никто дорогу не перейдет.

Зашли на Милитари, пусто. Людей мало. Некому тылы охранять. До брошенной деревни добрались.

— Скрип, — говорю, — выбирай нам дом под базу.

Он рукой показывает на развалины в центре, без стены. Ну, начальничек!

На краю деревни целый дом стоит, даже с забором. Слепого пса он не остановит, но от плоти уже защита. Зайдем в дом, поучу я его тактике.

Первым порог перешагнул Стилет и сразу выразился. В голосе его четко звучало восхищение. Пика и Скрип застряли в дверях. Обошел я дом, и вошел под крышу со стороны отсутствующей стены. Это мы удачно зашли. Стены коридора и комнаты были уставлены винтовками. Десятка четыре, прикинул на глазок.

— Горячий завтрак и немного денег нам обеспечены, — оценил Стилет выбор дома.

Промолчал я, что тут скажешь. Мы с Пикой круг по деревне дали, сказали работникам, что все спокойно, запретили в водонапорную башню лезть. Возмутились они.

— Скрип беду чует, — говорю спокойно.

Все, вопрос закрыт. Не скажу же я им, что там наверху у наемников тайник. Позже сам проверю. Суеверия полезная вещь. Много шаманов превращают их в масло с икрой по всему миру. Залез в ригу, на верху под крышей в обрезке трубы, патроны спрятаны. Мой калибр, бронебойные. Слава Черному Сталкеру.

Взяли по восемь стволов на человека. Остаток в погреб спустили. Пошли груженые, добытчики вслед смотрят, мои слова вспоминают, и небрежный взмах руки Скрипа у них перед глазами стоит. Вот так и рождаются мифы Чернобыльской Зоны.

На входе наш груз увидели, впечатлились.

— С наемниками закончите, что делать будете? — шутят.

— Монетку кинем. Орел — война с Америкой до снятия блокады, решка — смерть «Монолиту». С «Долгом» мы союзники. Вы бы еще с анархистами помирились, а то смотреть противно. Не любят они строем ходить, зато Барьер держат. Эх, люди, — говорю.

В подвал зашли, все кроме Информатора встали. Количество и качество стволов впечатлило. Разгрузились, сели премиальной еды дожидаться. Я Скрипу водочки плеснул в стакан на донышко. Бутылку нашему справочнику по Зоне отдал, так надежней. Бармен от широты души всем завтрак подал, не пришлось порции делить. Деньги принесли. Сотню раскидали на пятерых, по двадцать тысяч на нос, остатки казначею.

Тут Пика и говорит:

— У меня больше половины рюкзака купюрами занято.

Вошли в положение, арендовали два ящика в кладовой. Один молодому под монеты, другой общий. Патроны, медикаменты, мелочь всякая. Прицелы, глушители. Освободили рюкзаки от лишнего груза. Меня к дисциплине Дядька Семен приучил, а Зомби с Волком рефлекс выработали. Быстро, грубо и умело, за недолгий путь земной, и мой дух, и мое тело, вымуштровала война. Интересно, что способен сделать бог со мной, сверх того, что уже сделал старшина? Это не я такой умный. Киплинг опередил.

В деревню вернулись втроем. Скрип на посту в баре остался. Мы печку затопили, на чердаке припасы нашли. Сели у огонька, оставшиеся винтовки протираем, раз время есть. Стилет из трех немецких винтовок одну собрал отменного качества. Почти как у него, только без прицела. Решили оставить себе, вдруг кто-то без оружия останется.

Крик раздался от башни. Подошли быстрым шагом. Самый шустрый сталкер с лестницы сорвался на гнилую ступеньку встал. Ничего страшного. Положили в тень, пусть отдыхает. Нам это на пользу. Артефакты и добро чужое по тайникам команда собрала, а больше мы с жертвой падения на руках, никуда не пойдем. Пусть «конденсаторы» копают весь день. Довели решение до работяг и сели у костра. Пика только так и бандитствовал, другой жизни не знает. А Стилет помнит другую цену хлебной корочки. Со свинцовой приправой и кровавой подливкой. Ему такие мирные посиделки в диковинку. Страх он часто на людей наводил, а уважают его первый раз после долгого перерыва. Редкий случай, гитары не было. Уж одна на полевой лагерь или на бивак всегда есть. Сидели, молчали, каждый о своем. Пика мотоцикл выбирал, руки крутились, газ добавляли. На дым от нашего костра патруль «Свободы» заглянул.

— Группа клана Стали охраняет добытчиков. Командует казначей клана Пика. Бойцы Клинок и Стилет, — представился я, не вставая. Чай, не в армии. — Макс с Несталкером вернулись? — проявил я знание обстановки.

Патруль расслабился, признали за социально близких. У них и гитара с собой была. Мне не стыдно петь только перед псами. Слуха и голоса нет, а музыку люблю. Вспомнил я свою родную стаю, Плаксу, Акеллу, Герду, завыл негромко. Пика решил, что занятия начались, выдал вой настоящий. Прохожу мимо. Почти верно.

Клич — здесь добыча, убивайте, мы с ним выдали хором в два голоса.

— Молодец, — сказал я искренне. — Можешь заявление в совет клана писать. На щенка. Или сам приручай.

Анархисты переглянулись.

— Здесь ведь свобода? — спросил я. — Можно дружить с псами?

— У Несталкера ручной контролер есть, по энергетику вместе ударяют, — спокойно заявил мне патрульный.

— Это «долговский» контролер, он раньше у бармена в дальней комнате жил, — вернул я подачу. Нашли, кого удивлять, мама их анархия. — Только из-за пустяков, кто чей, не ссорьтесь, хватит в Зоне псов и контролеров на всех.

Классно поговорили. Раненый в тени не дышит, чтоб слова не пропустить.

— А ваши псы где? — спросил «свободовец».

— На даче, в персональном бассейне плещутся, — ответил я честно.

В Зоне врать не стоит. У каждого второго на ложь чутье. Шутить, кстати, можно. Как мы, только что. Сказки рассказывать и байки травить не возбраняется. Хвастаться можешь. Но на вопрос заданный лучше искренне ответить. Я так и поступил. Анархисты мне поверили. Где бассейн, спрашивать не стали. Не хотели на грубость нарваться, извините, но это не ваше дело. Посидели они еще немного, и пошли дальше. У них основная задача лагерь наемников под присмотром держать.

Мы с Пикой еще слегка позанимались. Я набивку магазинов показал в стиле «ассорти». Патроны обычные вперемешку с бронебойными. Стилет нас потренировал в метании ножей. Начали карты рисовать, тут мне сюрприз и преподнесли.

Пополнение к нам пришло с Кордона после выброса. Только тропой, мало кому известной. В Зоне прямых путей немного. Круг получился у Стилета немалый. Кордон, Свалка, естественно, ее не обойдешь, а потом, внимание, Агропром и переход с него на «Янтарь»! Вот так. Там по нахоженному маршруту на станцию и завод. Там мы и встретились. Бар и Милитари уже вместе прошли. Между холмами проход есть. Спросил я про ориентиры. Идти надо на сухое дерево, прижимаясь к восточному склону. Понятно. А то у меня шесть «пленок» и «колобок». Мне нужны аномалии и одиночество. Простор для опытов. К слову пришлось, рассказал о контракте Абрека с Сержантом. Свои наблюдения изложил. Стреляет метко, действует уверенно, нестандартно. На рожон не лезет. Других гонит. Обыскивает плохо, навыка нет.

— Или привык трупы обшаривать, там метода другая, — возразил Стилет.

Поправку принимаем. Рассказал об утреннем разговоре. Пика меня не понял.

— Он на нас сезон охоты открыл, а мы ему советы умные будем давать? — возмутился казначей.

— Умные люди давно сказали: «разделяй и властвуй». Пусть они между собой грызутся, отношения выясняют. А мы завтра шесть или семь добытчиков на работу выведем. С десяти процентов прибыли в нашу пользу, они не обеднеют, а мы с такого количества резко поднимемся. Наша задача — тропу через периметр пробить. Мы раньше с Кордона вертолетами отправляли, сейчас приборы навигационные не работают, надо что-то другое придумать. Нам любой вариант надо отрабатывать. Нашу долю реализуем через синдикат «Сталкер». Цену приличную возьмем.

— Эй, а как в бандиты попасть? — влез в разговор упавший с лестницы.

— Это несложно. Одеваешь черную куртку, выпиваешь стакан водки, подходишь к первому попавшемуся сталкеру, и обосновываешь ему, почему он тебе по жизни должен. Разводишь его, как кролика. Удалось, бандит. Не удалось, пошел на вторую попытку. Мы тебя завтра в баре оставим. Постарайся Скрипу понравится. Новость узнай первым.

Рассказал я им, как Фунтик рабочих вербовал. Пика призадумался.

— Здесь это не пройдет. Народ возмутится и правильно сделает. Вдобавок рабский труд неэффективен. При Сталине все лагеря золота меньше давали, чем старательские артели после него. А народу в них было в тысячу раз меньше. А рабов еще надо охранять, охрану кормить, одевать, вооружать. Деньги платить. Невыгодно. Зона такое место, где можно и самому поработать. Мы с вами сегодня самые высокооплачиваемые носильщики в мире. Взяли винтовки, отнесли в бар, получили годовую оплату среднего рабочего.

— И вечную любовь бармена. Интересно, он нас всегда всех будет завтраками угощать? — заметил Стилет. — Или мысль у него тайная есть?

— Товарооборот мы ему увеличили, это факт, — сказал я.

Посмеялись, пошли с обходом. До башни дошагали, наверх полез. Внутри темно, лесенки между этажами без ограждений, бочку с бензином кто-то хозяйственный припрятал наверху, пришлось обходить. Забрался под самую крышу, огляделся, вот он, железный ящик долговременного хранения. Артефакт и три аптечки. Рядом выстрелы к гранатомету и автомат резервный. «Пружина» просто так лежит. Повезло. Ствол за спину, вниз спустился. От лагеря наемников пара очередей донеслась. Патруль показал, что клан не дремлет. На войне, как на войне.

Решили до темноты работать. Дорога домой короткая и безопасная, что время зря терять. Впереди Барьер, позади вообще самое обжитое место Зоны. Делай, что надо, спокойно, только в аномалии не лезь.

Завтра решили иначе силы распределить. Парни здесь будут, а я на «Росток» пойду. Ружье Фоме надо доставать. Заждался человек.

Взрывы изредка доносились, но нас это не беспокоило. Дело житейское. Для того минные поля и ставят, чтоб было, где в футбол играть. Что мне ночью спать не даст, не знаю, но днем сончас, при моей везучести, непременно надо сделать. Легли рядом с пострадавшим и уснули. Разбудил галдеж. Сталкеры домой захотели, устали.

Забрали мы остаток винтовок.

— Не передумал в бандиты идти? — спросил инвалида с подвернутой ногой.

Тот головой закивал, хочет и даже жаждет. Как всегда, «Калашников» кургузый, обрез за спиной, ПМ за поясом. Убожество полное.

Дал ему автомат, до которого он два лестничных пролета не дошел.

— Этот металлолом продашь, кому хочешь. Серьезный человек начинается с оружия. Два дня со Скрипом и Информатором в баре просидишь. За Сержантом и его компанией следи, где сидят, с кем говорят, куда выходят.

— У меня куртки кожаной нет, — говорит этот клоун.

— У тебя и права на нее нет. Ты еще мастерский плащ по случаю прикупи и надень, то-то смеху будет, — осадил я кандидата в члены бандитского общества.

На посту нас опять делегация встречала. Понятно, Сержант в подвале сидит, надо нам напомнить, кто на Баре хозяин. Петренко сразу стволы у нас за треть цены скупил. За сборку, что Стилет сделал, полную цену дал, как за свежий ствол с завода. О правилах между делом напомнил.

— Что там случилось, с одиночкой, который возле дома крутился на перроне? — небрежно спрашивает, глазом искоса наблюдает.

— Наверно, у «Долга» хорошие отношения с барменом лично, — говорю спокойно. А у самого внутри все в узел от злобы скрутилось. Попадись мне сейчас дитя гор и Сержант с компанией, я бы их порвал. И Петренко заодно, просто за то, что случайно подвернулся.

Самый умный из бойцов Прапор оказался. Смерть почуял. Не было у них шансов против меня. Семь человек, стоят кучно, Мамонта со Штыком и Пулей здесь нет, а когда вернутся, я их в клан Стали возьму. С остальными, кто жив останется.

— Не шевелиться никому, — тихо Прапор говорит. — Остынь, стрелок, даже тебе клан не одолеть. Мы уходим. Ладно?

Глянул я на Петренко не дружелюбно, моргнул полковник.

— Продолжаю мысль, — говорю. — Какой ствол у этого одиночки был, я не знаю. Тебе, полковник, надо с народом поговорить, выяснить, с чем покойник при жизни по Зоне ходил. А потом у бармена узнать, кто этот ствол ему продал. А валить с больной головы на здоровую, прием старый. Разговор закончен, все свободны. Результаты доложить. Помните, что при продаже возможно использование посредника.

Командовать легко. Я сейчас Леху Зомби копировал. Он мне в свое время говорил, что когда ты отдаешь приказ, у твоего собеседника должно быть четкое ощущение, что если он задачу боевую не выполнит, его убьют. У них оно было, заверяю.

— Прапор, — говорю, — спасибо. Приходи к нам в бар, накатим сто грамм «наркомовских», как положено после штыковой атаки. Только стрелком меня при всех не называй.

— А когда атака была, эта штыковая? — новичок спрашивает.

— В рядовые бандиты годен, туп, жаден и верит, что жить будет вечно, — подвел итог Стилет. — Звать будем Гвоздь.

Сталкеры догадались, что только что «Сталь» над «Долгом» верх взяла.

— Хорошо быть простым сталкером, на Баре свободен, а на Милитари — не должен.

Черт, Пика становится глубоким философом, не ожидал. В «Сто рентген» зашли, как положено, бодро и весело, все живы, один хромает, это не в счет.

Первым делом по диагонали к стойке, хабар выложить, и за стол.

Понятно, по дороге краем глаза обстановку изучаешь. Все те же на манеже. Десяток одиночек сидит, разбившись по интересам. Наблюдатель от «Долга», мастер залетный, пришел за патронами или снаряжение починить. На плече «винторез», как у меня. Это сближает. Глянул на черную кожу недобро, не любит бандитов. Ладно, плеснем тебе бальзама на сердце. В углу наши враги. Наверно, заключение контракта на мое убийство, можно считать концом перемирия? Все четверо за одним столом. Бутылка и хлеб. Не шикуют ребята. Совесть во мне зашевелилась, с внутренним голосом за компанию. Если бы ты вернулся тогда и убил Воробья, проблемы не было. Лентяй и трус, сказали они хором.

Я больше не буду, пообещал им. Отстали. Подошли к нашему столу. Скрип слегка расслаблен, но соображает. Сыграем маленький экспромт.

— Группа вернулась, потерь нет. Один человек с травмой освобождается от полевых работ, дня на два. При тебе будет. Будешь сейчас участки безопасные выделять или утром? — спросил Скрипа.

Тут у всех в подвале ушки встали на макушки. Слово «безопасность» здесь редко звучало и дорого ценилось. Я ему карты, что мы днем чертили с Пикой и Стилетом во время занятий, на стол положил. Там тайники отмечены, аномалии известные.

Наши рабочие лошадки товар сдали бармену. Мы с ними сразу за «конденсаторы» рассчитались, по пятьсот монет за килограмм. Подошли к столу, ждут. Предводитель небрежно рукой в карту ткнул. Здесь. В распадок за деревней, где я Чучело убивал. Нормально. От дождя можно в вагончике укрыться.

— Завтра сбор в семь в баре, получаете сухой паек на день, и выходим. Пика, выдай им две бутылки на троих, — типа напомнил я. — Премия за ударную работу.

— А мне? — вылез из-за спины Гвоздь. Паренек шустрый оказался и оборотистый. Автомат свой укороченный продал прямо в зале одному пану среднего возраста, обрез и пистолет с патронами всех калибров, там даже пачка «гидрошока» мелькнула, бармену сдал. Тот все разберет по калибрам и нуждающимся предложит. В три раза дороже. Наш новичок догадался прицел улучшенный, шестикратный прикупить. Молодец. Сейчас его автомат сразу стал классом выше. Можно короткими очередями с дальней дистанции огонь вести. И даже пристрелить кое-кого.

— Бандиты берегут здоровье, не пьют, не курят, бегают по утрам, стирают каждый вечер носки и не падают с лестниц, — напустился на Гвоздя Пика. — Бандит — работа тяжелая и опасная, смертность выше, чем у шахтеров. Единственный плюс — высокий уровень доходов.

Гляжу, мастер залетный весь в недоумении. Растерялся.

Тут Прапор зашел, сразу к нашему столу.

— Ну, — сказал — за то, что все живы!

Налил я всем за столом по четверти стакана, нам с Прапором по полной, до краев. Выпил как воду. Выдохнул.

— А ты лют, стрелок, — высказался «долговец».

— Вы бы на своего полковника намордник одевали, когда с базы выпускаете, — отшутился я.

Мастер, гость прохожий, для себя определился. За нами наблюдает, но уже мирно. Так-то лучше. Меняются люди, и Зона меняется вместе с ними. Накатили мы с Прапором еще по стакану. Пика свой подставил, плеснул ему на донышко. А мы уже по третьему налили.

— Я лично Воронину доложу, — говорит. — На ровном месте могли мордой об асфальт приложиться. Ладно, разошлись как-то.

— Ты развел. За тебя! — выпили по третьему.

На меня спиртное вообще не действует. Печень от природы сильная, сразу алкоголь нейтрализует. А после нервотрепки, как сегодня, мог бы и литр выпить без последствий. Тут нам и горячее принесли, на всех, кто за столом сидел. Гвоздю и прапорщику тоже. Отодвинул тарелку, подошел к бармену.

Тот сразу раскололся.

— Петренко долю уменьшил. Вдвое меньше плачу.

Ухмыльнулся я.

— Будем свой груз отправлять, — говорю, — предупредим. Захочешь, в долю войдешь.

Сел на место, начал ложкой работать. Ем, в угол поглядываю. Договорились, значит. Информационная война началась. Эти танцы нам знакомы. Сделаем па.

— Прапор, — говорю, — ты бы напарника взял на ночь. Некоторые не работают, а водку пьют. Не удивлюсь, если в темноте нападения начнутся. Будут людей избивать и грабить. «Долг» ведь только за убийство вешает, а так, в дрязги одиночек не лезет? Дерись, руки-ноги ломай, спросу нет.

— Их личное внутреннее дело, — соглашается наш гость. — Мы в няньки не нанимались. Пусть сами думают, как здоровье сберечь.

— Клан Стали гарантирует своим работникам защиту в любое время и наказание их обидчикам, — сказал я громко.

Пусть Сержант одиночек лупит, деньги вымогая. Они сразу к нам прибегут. До него это тоже дошло. А вдвоем мы со Стилетом его «розочками» распишем, мать родная не узнает. Гвоздь на Воробья смотрит. Примеряется, то ли ухо оторвать, то ли нос откусить. Пика рожок автоматный отстегнул. Железом собрался работать.

— Патрон из ствола выщелкни, — напомнил я.

Лязгнул он затвором, вылетел цилиндрик желтый, блестя. Я его в воздухе рукой поймал, в пустой стакан бросил. А одиночки ремни на руки наматывают. Патрон по стеклу звенит, а Сержант уже по лестнице топает. И дружки его за ним.

Оставили мы пару бутылок на завтра, чтоб самим не покупать у выжиги бармена по расценкам его диким, а остальные выставили в зал. В честь славной победы одиночек над Сержантом. С нами он бы еще потягался, их трое против нашей четверки, почти на равных. Скрипа, Информатора и Овсянку за рукопашников только с большого перепуга принять можно. Гляжу, а мастер дубинку короткую в рукав прячет. Ну, надо же. Какие есть люди запасливые, в баре бывает редко, а инструмент подходящий есть.

Я пистолет с пояса снял, Пике отдал.

— Прибери в арсенал, здесь он копейки стоит, продавать жалко, и тяжесть лишнюю таскать не хочу. Патроны и запасные обоймы туда же.

Пика свой автомат перезарядил. На предохранитель поставил, к ножке стола прислонил. Гвоздя смех разобрал.

— Бандитом быть весело, — радуется.

— Точно, — говорю. — Ладно, народ за нас заступился, а то бы собирал сейчас зубы с пола в совок. Люди любят своих привычных бандитов. Нам не нужны здесь оборотни. С виду честный человек, а повадки чиновничьи. Дай, а то плохо будет. А если дашь, тебе все равно плохо, зато ему хорошо.

Пришли гости редкие. Заместители генерала. Петренко, чекист овощной и Филин, командир спецгруппы. Человечек с ними. Подошли к бармену. Мы тоже вплотную к решетке встали.

— Автомат Калашников, обычный, ухоженный. Только номер на «семерку» кончается, он считал его счастливым, говорил, что пока ствол с ним, ничего не случиться.

Бармен человечка послушал, головой кивнул.

— Номера не смотрю, но старый советский автомат был всего один. Мастер оружейный натовские винтовки в порядок приводит, лежит ствол, не трогали его.

Вышел, принес. Крышку сняли, номер посмотрели. Семерка.

— Кровник сдал, — уточнил бармен.

Вот как дитя гор в Зоне кличут. Почему понятно.

— Говорил «счастливый», — бубнил человечек.

— Может и счастливый, — сказал я. — Одиночку разоружили и в «электру» загнали, «булыжник» прямо над ней завис. Не достал.

Чистая правда, а кто что в уме дорисовал, его личное дело.

Филин головой кивнул, подтвердил, что не вру. Еще один чтец на мою голову. Развернулись они.

— Стоять! Клан «Сталь» ждет официальных извинений.

Посмотрел Филин на меня, улыбнулись мы с ним друг другу легко, как перед смертью, и тут он меня удивил.

— По приказу генерала Воронина офицерам союзных кланов разрешено применение оружия на территории «Долга». При необходимости.

Нам со Стилетом и Пикой разрешили пристрелить компанию Сержанта, как только увидим. Спасибо и на этом. Кивнул я коротко и пошел на свое место. Тортика нет, так хоть просто чаю попить.

— Скрип, оформи завтра договор с генералом. Равные права для псов, список личного состава офицеров клана. Данцигера не забудь включить. Наши псы Акелла, Герда и Плакса. Может еще будут. Остальное ты и сам лучше знаешь. И начальник аналитического отдела тебе поможет.

Мотнул головой в сторону Информатора.

— Завтра рабочий день, отдохнуть не забудьте. Пойду склад стеречь. Просплю, выходите без меня, догоню.

На посту сказали, что вся вражеская четверка ушла на Дикую территорию. В темноте вышел на заводской двор. Впереди была еще одна бессонная ночь. Я уже привык.