– Дай покоя, Всеблагая! – Спи, мой свет, покой не про тебя. Дай же снов мне золотых, судьба, Дай, прожгу мечты, играя! – Спи, азарт не для тебя. – Я Плох? – Нет, Славка, ты не плох… другой. – Я мечтал бы быть твоим слугой! …Ночь, ответь, от звёзд рябая! – Не печалься нищим детством, На, возьми вот, вместо кошелька Серных спичек Пол-здесь-коробка «Чудовских». Ступай. Не бедствуй. Ныл я? Нет. Я жил «по средствам». Что тут ныть, хоть спичками богат. Чиркнешь – чудно так они трещат, Звёзды. Ночь. Горжусь наследством.

От одиночества немой, что ни творишь… но мир твой тёмен. И спичкой чиркнешь, словно с кем заговоришь в вечернем доме, И зажигается свеча, и разломился луч о мебель, И – пробуждённый от внезапного луча – цветочный стебель. Свеча придумывает свет – живое слово, без жеманства, Луч – ярче пишет, чем поэт, стихи, без прозы, без шаманства. Пускай зовётся он Матвей, она… пускай зовётся Настя. Он – муж, отчасти муравей, она дрожит на крыльях счастья Над жизнью точно над прудом, и ах! – отказывает разум. Язык не ведает о том, что сетчатым поймала глазом Стрекозка Настя… Как-то раз она взяла – и в Крым умчалась, А он лелеял день и час, жизнь студена́ ему казалась. Она звонит подружке – ждёт в субботу… пошучу с Матюшей, Представь, я в пятницу вернусь, вот удивится-то, послушай! Идея вызвала восторг, вернулась утром ранним Настя, И стол был к вечеру готов… на улице октябрь, ненастье, На кухне свечи… муж идёт, стрекозка прячется за дверку, Вот ключ в замке, скрип двери, вот явились свечи человеку. Выходит Настя, как на бал, смеясь, становится с ним рядом… Оторопев, Матвей стоял минуту-две с недвижным взглядом. Вдруг – поясной поклон творит он, не здоровается с нею, — Как ты прекрасен, – говорит, – мой ангел, глядя, пламенею! Прошло мгновение, два, три, Матвей подругу обнимая, — Настюша, здравствуй, – говорит, – к нам ангел в гости был, родная.