А приблизительно в наше время к другому человеку пожаловали чудеса.

Если у Максима нет потомков, тогда это привидение. И тоже неправильно – привидения денег не платят, тем более вперед.

Запахло бы чертовщиной, если попросили бы, например, душу. А то работай честно за умеренную плату, пиши потомкам письма.

Максим разводил кактусы и читал за едой. Время от времени, конечно, и влюбиться пытался, но чем дальше, тем яснее становилось, что женщины – не просто представители другого пола, они вообще существа другого вида, применяющие почему-то логику непосредственно к жизни, чего нормальные люди стараются не делать. Любовь к ним у Макса стала плавно трансформироваться в глобальную мировую, в частности, к книгам и кактусам – те и другие чем-то напоминали женщин. Только им не нужно было ничего объяснять. Его всегда раздражала необходимость кому-то что-то объяснять. Женщины этого не любят и обычно рассматривают как проявление невнимания. Максим был молчалив и казался угрюмым, но злым не был никогда. Друзей у него тоже было мало. К тридцати шести годам у людей обычно заканчивается обмен опытом в области мелочей жизни, иногда возобновляясь к старости. А еще Максим был уверен, что потомков у него тоже не было.

А что писать? Надо, наверное, пока яблок послать, из продуктов чего.

* * *

Сегодня Лин шел к Магу с надеждой. В этот раз ему помогут, должны помочь. Уже сам этот дом заставлял верить. Дверь со звонком, сад. Лин шел и думал, думал. Вначале не верилось. Казалось, просто очередная бесплодная попытка, которую все же предпринять надо – ведь, если этого не делать, что делать еще?

Ему пытались помочь неоднократно. Посудите сами, неприятно иногда во что-нибудь превращаться. В последний раз он прямо у всех на глазах превратился в большое насекомое. Вывод был однозначным: линия предков разорвана, только восстановить ее не по зубам даже очень хорошему специалисту. Лин очень устал от этого, но присущий ему от природы оптимизм заставлял снова и снова искать выход. В первый раз он думал по дороге о чем-то отвлеченном и зашел, готовясь выйти быстро и ни с чем. Но Маг, чувствовалось, относился к вопросу серьезно, и притом скептически, ибо сам понимал, что все это почти нерешаемо. Сегодня Лин шел к Магу второй раз.

Дом Мага был удивительным! Сплошной антиквариат, даже кресла – и те на полу. Лин нигде еще на полу не сидел, все ведь давно привыкли к креслам под потолком, и от этих кресел на полу веяло не чудачеством, а сказочной древностью. За окнами был просто сад, настоящая природа. Лин озирался по сторонам, а Маг улыбался.

– Присаживайся, Лин. Непривычно? Да, так вот. Не могу я жену его найти. Где? Да просто нет у него жены. Любовь есть, например, к книгам и кактусам. А жены нет. Да, вероятность есть. Он, видишь ли, скорее всего женится и потомство будет, только по времени не совпадает. Какой-то идиот создал парадокс, причем нестандартным методом. А – не путешествовал во времени. Там кусок времени изменен, будто разорван и заделан в каком-то месте.

В общем, так. Что мы имеем? У Максима этого любовь какая-то есть. С этого и начнем, Лин. Нам надо сделать так, чтобы она, эта любовь его, к чему бы она ни была, но воплотилась здесь, на земле. Конечно, мы не сотворим ему жены. Все, что можешь сделать – построить Город, пусть и маленький. Город, который сможет быть тебе прапрапраматерью, к примеру. Тогда должна восстановиться вся линия, а значит, и у Максима появится пара. Тебе понятна идея? Город твой будет жить, а ты, может, и всю жизнь будешь его строить.

– Маг?.. А если не такой получится?

Маг рассмеялся:

– А не такого быть не может. У предка с потомком линия. Не построишь не свой, даже если захочешь.

– А если кто… Если мешать будут?

– Будут. И мешать будут, и помогать. Это дело жизни твоей. Понимаешь? Дело твоей жизни. Да. Еще, Лин. Другие дела бросать не обязательно, в жизни может быть много дел.

Маг что-то посчитал, подумал и добавил:

– Вот послезавтра пойдешь. Вместе пойдем, отправлю. Поговори, объясни, попроси писать тебе. Пока подумать надо, послезавтра утром жду.

* * *

Странная ночь. Максим уставился в обшарпанный шкаф, подумал немного и начал царапать первые буквы:

«Глубокоуважаемый Потомок! От имени Вашего Предка посылаю Вам яблоки и еще кой-чего, в надежде, Что Вы будете этому рады. Сообщаю Вам, что я не женат. Детей у меня нет, но очень хотелось бы, чтобы они были. Потому я очень рад вашему чудесному и неожиданному визиту. Спасибо за трудоустройство в Пространстве и Времени, за высокооплачиваемую работу, я уж постараюсь.»

Максим задумался. Чего бы он хотел? Вообще-то, много чего не так в жизни. Ну, начнем с детства. Нет, с сейчас. Нет, все же с детства. Кто его знает!

«Хороший ты человек, сын мой. Или ты внук? Слушаешь меня. Диссертацию, что ли пишешь? О чем бы тебе хорошем рассказать? В детском садике…»

И отложил до завтра.

* * *

Маг долго расшифровывал закорючки на древнем языке. Смысла в них не было.

Да, он понимал все, что касалось этого человека. Но Город… Как с помощью всего этого можно построить Город?

У кого бы спросить? Маг долго качался в кресле, выплескивая эмоции в отталкивание от пола. Совсем по детски. Но тут вошла жена Зоя. У Зои и Ридана детей было много. Трое выросли и уехали. Четверо – в обучении. А пара крошечных близнецов успешно выполняют роль домашних ангелов. Зоя оставила их на собаку – лучшую няньку найти сложно. Сейчас ее, Зои, очередь воспитывать детей. Но вот не выдержала, почувствовала что-то эдакое… Любопытство заело.

– Зоя, ты?

Маг заметил, что сегодня она хорошо выглядит. Ей всегда шли такие платки – завязанные над ухом и свисающие до колена. Красивая…

– У меня появлялась Релла… Ридан… у тебя все нормально?

И он рассказал Зое о Лине.

* * *

Максим в чтение уходил с головой – так, что ничего вокруг не видел. Если в этот момент звонил телефон или, не приведи Господь, дверной звонок, до Макса не сразу доходила суть происходящего, как будто его только разбудили. Беспорядок в квартире раздражал, конечно, но всегда не находилось времени – то работа, то новую книгу почитать. Макс вообще занимался уборкой исключительно в состоянии вдохновения. Книги и кактусы – это, конечно, святое.

Максим вспомнил о кактусах и вышел на кухню. На кухне сидел Потомок. И они до пяти утра говорили о женщинах, точнее, не совсем о них, а непонятно о чем.

– Ну тебе не все равно? Ну как я тебе это объясню.

Смысла, казалось, в этом всем никакого не было. Лин изображал внимание и старался не уснуть. Конечно, ему скучно, но это нужно, очень нужно Магу. И жизненно важно для него. Но чувствовал себя Лин глупо.

* * *

Вломившись к Магу, Лин завопил прямо с порога:

– Я не знаю, я так больше не могу! Человек душу выкладывает, а я… Маг, Ридан, пусть он лучше письма пишет.

– Писал уже, – спокойно, с легкой иронией сказал Маг, – бесполезно. У многих из них есть привычка раскрывать душу собеседнику почему-то ночью, традиционно употребляется алкоголь внутрь. Вам, конечно, нельзя, я не пойму ничего потом.

– Ну зачем?

– Алкоголь? Трудно сказать, но…

– Нет! Зачем вообще все это? – Лин с трудом держал себя в руках.

Маг задумчиво перевел взгляд с потолка на Лина:

– А вот сейчас и посмотрим, зачем нам это все. Ты должен все увидеть своими глазами. Город строить тебе.

– А тебе-то это все зачем?

– Не скажу, – засмеялся Маг. – Но мне это очень нужно, иначе бы не брался. У нас уже есть Туннель, это вроде хода то ли мыслей Максовых, то течения его ли времени. И сейчас мы его будем смотреть.

Конечно, легче было Ридану, когда никто не мешает. Возникла идея, а с идеями приходится повозиться. Что он понимает? Ридану было самому очень интересно посмотреть туннель.

– Иди сюда. Только ни звука! И постарайся не шевелиться.

Лину стало обидно, но через секунду об этом пришлось забыть. Туннель двигался прямо в лицо. Просто картинки, необыкновенно живые пейзажи, невиданная архитектура, небо во всех своих видах, странные, как горящие цветы, звезды – как будто светящиеся. И никого из людей, только природа и здания.

Внезапное резкое движение Мага, рассекающее нечто невидимое с криком «Раз!»

Потом все это повторилось. И пейзажи, и выкрики Мага. Лин успел подумать про себя, что он как-то считает Максовы попытки влюбиться, наверное, так и есть, но все он не понял ничего. Туннель вдруг закончился. Маг отмахивался от Лина – приходил в себя. Лин вышел во двор. Да, он добросовестно выслушал Максовы рассказы. Как из всего этого можно построить Город, и как понимать Туннель? И кто ему подскажет?

На крыльце появился Ридан:

– Ну как тебе? Наверное, не понял ничего.

– Ничего не понял, – печально признался Лин.

– В общем, картины есть, начинай строить. Объяснять буду по ходу. У тебя все – здания, пейзажи. А вот в конце загадка… – И Маг задумался.

И вдруг Лин начал понимать. Все эти пейзажи, как и чувства, сменяют друг друга, образуя Туннель. Лин нарушил молчание и поделился с Магом. Тот долго рассматривал его, как экзотического зверя, покачал головой:

– Надо же, додумался. Так, этого еще не хватало!

Маг схватил Лина, который опять превратился, и потащил в дом. Из первого же зеркала глянуло на этот раз большеглазое существо непонятного вида, по пояс Ридану. Некая помесь обезьяны с гуманоидным инопланетянином.

Вид у Мага был рассеянный, будто он что-то потерял в комнате и пытается найти.

* * *

Сегодня типично весенняя погода – дождик, к тому же вечер, светятся дождевые капли, романтика! Может быть, никто никогда ее не полюбит. Пока ей достаточно своей любви. И без любви она замуж не пойдет! Так и сказала вчера маме. Теперь мама со спокойной душой по вечерам вяжет, а папа смотрит телек.

В юности все существует только здесь и сейчас. Наверное, где-то здесь и прячется тот самый, загадочный и неуловимый, смысл жизни. Может, когда-нибудь она осмелеет и найдет повод познакомиться с ним. Может быть, тогда вся любовь пройдет. И может, поэтому Дина раздумывала обо всем этом, раз в десятый уже проходя мимо Максова окна. И вдруг увидела там Лина.

Домой она позвонит от Ленки! Дворники на стекле. Удивленный взгляд таксиста. Скорость. Половина девятого. Капли с зонтика. Подъезд на другом конце города, этаж, еще этаж… Почему так долго?!.

– Ленка!..

– Дина? Что случилось?

– Ленка…

– Ну заходи, ты мокрая вся, тапочки вот.

Они прошли в обычную, типично студенческую комнату Ленки: стол, шкаф, полки, тикающие часы и, конечно, формулы на стенах. Среди формул иногда попадались бумажки с аккуратно написанными непонятными фразами вроде “Ор. Т. пав.”. Никто не знал, что это значило, но, видимо, очень помогало жить. Ленка же так записывала цитаты и черновики, чтоб никто, кроме нее, не мог прочесть. Дина долго смотрела в окно. Знакомая картина, вызывающая воспоминания. Они вместе поступали, вместе думали, вместе ревели. И вместе составляли, как мозаику, свою картину мира, в котором каждая из них собиралась жить долго и счастливо, и, конечно, не как все. Тихий двор, женщина с зонтиком…

– Я его видела только что, – сказала Дина и зарыдала.

Ленке было непонятно, что в этом такого, чего не было вчера, и она предложила поесть. Но все оказалось не так просто. Дина подняла на нее взгляд, полный тайны, ужаса и отчаяния:

– Ленка, я знаю, я сошла с ума.

– Я это тоже знаю, ты давно сошла с ума.

– Нет, не то. Только ты никому?

– Да кому?

– Лен, я видела… Такого не бывает, это…

– А, – начала понимать Ленка. – У него кто-то был?

– Д-да. Ну, нет, не люди. Это у меня сумасшествие. Что ж мне делать теперь?

И Дина все рассказала. Что видела не кошку, не собаку, не привидение даже, а нечто невообразимое: маленькое, косматое, с огромными глазами, причем оно вскоре превратилось в человека, парня.

Девочки синхронно взглянули на часы. Около двенадцати. Значит, завтра они будут смотреть вместе. И все прояснится. Конечно, никому.

* * *

В мире, где жил Лин, строить город было несложно, ибо желающих иметь собственные города было немного, как немного могло быть чудаков, взявшихся подмести просто так улицы, все на них покрасить, и прополоть газоны. А город строить? Во времена Лина строить города никто не хотел – делать, что ли, нечего? Переносные домики, даже очень симпатичные – это еще куда ни шло. Недвижимость постепенно уходила в небытие как таковая. Одним это нравилось и казалось признаком прогресса, другие отчаянно негодовали, томимые ностальгией по каменным набережным, дворцам с богатым историческим прошлым, никогда не упуская случая раскрыть глаза окружающим на падение архитектурных нравов.

Теперь (или тогда, как вам нравится больше) выражение “переехать” приобрело буквальный смысл: зачем подавать или менять свое любимое жилище, если можно просто взять – и переехать? Включить чего-то там и поменять место, попросту перекочевать.

И все же должны же быть и нормальные города в старом понимании! Не сборище объединившихся жильцов, а произведения архитектурного искусства, сами по себе прекрасные уже потому, что кто-то это признает.

В общем, хочешь город строить – строй на здоровье. И придумывать Лину ничего не нужно было – достаточно заглянуть в Туннель. В нем отображалась в избытке и природа, и архитектура. Лин подумал, что, если это Максов внутренний мир, то невообразимая красота. И, кажется, это как-то было связано с любовью, но в этот вопрос Лин углубляться не стал.

Нужно было только правильно объединить фрагменты, но Маг ведь сказал, что неправильно быть не может. И действительно, вело какое-то сорок восьмое чувство: вот знал он, что это именно так. А откуда знал? А иначе просто не может быть, ибо Макс его предок.

Вы знаете, что такое счастье? Если вы думаете, что это что-то определенное, напрасно. Это просто чувство, что у вас есть именно то, что нужно, без чего нельзя обойтись. Оттого человек и счастлив.

Максим не знал, почему ему так спокойно в последнее время. Вот спит в соседней комнате странный зверек, который вдруг свалился на его многострадальную голову, а от этого почему-то хорошо. И кактусы будто другие, радостные. И Саня заходил, это тоже хорошо. Еще, наверное, надо собаку. Любовь – маловероятно. Сложно с ней, с любовью.

Макс намочил тряпку, и в это время позвонили в дверь.

На пороге стояла девушка. Совсем молоденькая, волосы темные.

– Вам кого?

– Извините… Я по очень важному делу. Вы меня не знаете.

Еще, что ли, потомки? Да вроде не ночь.

– А Вы кто?

– Я расскажу. Можно зайти? Да вы не бойтесь, я не кусаюсь.

У Макса в другой комнате спит зверек. Что делать? Положиться на волю провидения или сказать что-нибудь ужасное, только что?

– Это касается Вашего друга.

– Заходите, – решился Макс.

Девушка прошла на кухню, что-то ища глазами. И сразу оглушила Макса, вопросив ангельским полушепотом:

– Пожалуйста, покажите ваше необыкновенное существо.

Макс молча стоял и смотрел в стену.

– Может, показалось. – Дина растерялась совсем.

И зачем она пришла в чужой дом с дурацким вопросом? Не в шутку инопланетянина искала. А Максвскакивал и ронял кухонные предметы. Началась как раз для него романтическая, длинная, но совсем не удивительная история о том, как одинокий Максим превращался по собственному желанию в семейного человека.

«Надо же, что ее сюда привело, – думал он. – Иначе бы так и не встретились никогда. Надо же, Потомок…»

Потомок что-то не появлялся.

Этого Маг не ожидал. Та еще картина: спрятавшийся под одеяло Лин (почему он не уходит? Сюда, в свое время?) и эта милая парочка на кухне.

Маг присмотрелся к Дине внимательнее. Это Релла. Как – Релла? Да эта девушка все время на глазах родителей! Она не уходит никуда! Она не может появляться в других мирах.

Релла всегда казалась Ридану странной. Что-то в ней такое нездешнее, она одна из самых лучших архитекторов.

Ридан метался по комнате, но спросить было не у кого.

Кроме Реллы. Маг набрал номер. Да, живехонька, крышу покрасить решила. Вон, на четвереньках ползает по своему архитектурному сокровищу, улыбается.

– Слазь, дорогуша, поговорить надо, срочно, лично!

– А ты не видишь, у меня тоже срочно! Давай закончу, потом.

– Нет, не пойдет.

– Совсем очумел, видишь, крышу крашу, полезным делом занята.

– Очень надо поговорить, – по изменившемуся тону Мага Релла поняла, что что-то действительно произошло.

Поэтому она слезла с крыши и отправилась к Магу.

– Ну? – появившаяся Релла смотрела на Ридана без любопытства и беспокойства, как на больного.

Ридан не знал, с чего начать.

– Скажи, как тебе новые идеи приходят в голову?

– Ха! Это то самое неотложное и срочное? Насчет идей можно ознакомиться в соответствующих справочниках и пособиях. Могу даже посоветовать самые распространенные.

– Смеешься. Хорошо, вот: ты уверена, что сегодня только что красила крышу?

– Сам видел. Ну, – Релла мучительно соображала, что происходит.

– Я тебя еще и в другом месте видел. Причем в то же самое время. В одном из миров. Как тебе?

Ничего не знает?

– Ты существуешь в двух лицах, ты понимаешь хоть? Но это ты! Ты и больше никто! Немного моложе, конечно, немного другая внешне… Впрочем, понятия не имею, как ты выглядела в этом возрасте… Но это ты! Погляди.

И Ридан показал ей Дину у Макса в доме, и рассказал ей всю историю Лина.

– Я. Да, именно так я и выглядела. Но моя молодость осталась совсем в другом месте, причем… Ну, не буквально же! И сам понимаешь, моя молодость была в другое время, не настолько давно.

– «Где твои семнадцать лет», – грустно пошутил Маг. – Как сказал кто-то из древних. И что теперь делать?

– Ну, у меня есть пока только соображения. В мистику не верю, наверное, какое-то природное явление.

– Нет таких природных явлений.

– Кто у нас есть, кому эту чушь можно рассказать? Ну, Зоя. Еще?

– Наверное, никто.

Не было еще такого. Думай, Ридан.

Вдруг Ридан понял. Понял гораздо больше, чем сам ожидал. Не было другого выхода – надо отправляться туда, где не существует времени. Он слышал, что есть существа, которые живут одновременно в прошлом и будущем, неизвестной природы существа. Вообще-то Маг имел весьма слабое представление о них, но поискать все это решился.

Ибо то, что произошло, произошло в мире вообще, а не с кем-то из людей. И построенный Город может быть не только воплощенной на земле любовью одного человека – он может одним своим появлением изменить время, изменить что-то в мире. Все же надо идти туда, к этим сверхсуществам, за ответом. В другом месте его не найти.

Маг вызвал Лина – возможно, прощаться.

А самое сложное – сейчас объяснить все это Зое.

* * *

Все произошло для Лина слишком быстро. Он не верил ушам, не готов был остаться без Мага. Мелькнула дурацкая мысль: «Наверное, я снова начну превращаться…»

– Неужели из-за меня?

– Нет, мир сам, наконец, пришел к этому. Пойми, мир существует в нас, мы и есть этот мир, со всеми нашими городами, он же не не сам по себе, не что-то отдельное от нас – мир этот. Пойми, что-то случилось, никто не знает, что. Я отправлюсь туда, где не существует времени, а что потом – не знаю.

– Маг, может, останься и ты, и все, как есть?

– Ты хочешь, например, завтра увидеть не меня, а крокозябру? Или я буду (или не я, а кто угодно), как Релла, в нескольких экземплярах и при этом неизвестно где? Лин, да пойми же, не в тебе дело! Что-то случилось – у нас. У нас, а не у тебя.

– Маг, а почему эти существа сами нас не спасают? И как можно жить там, где не существует времени?

– Ты у меня, что ли, спрашиваешь?

Лин задумчиво отправился строить Город. Все вокруг будто замерло, будто ничего, просто ничего не было нигде, кроме дороги под ногами и слышной откуда-то старой песни, когда-то даже любимой.

Лин вспомнил о Релле, о Максиме, обо всей этой истории, и вдруг подумал, что, когда люди строят свои города, они изменяют прошлое, настоящее и будущее. Изменяют свою жизнь своей жизнью. Какая простая мысль. Лин повернул назад, чтобы пойти и сказать это Магу.

Увы, Ридана он уже не нашел. Нигде.

* * *

Город строился. У Лина был все тот же Туннель, не было Ридана. С его исчезновением исчезло что-то очень важное. Лин строил Город так, будто не себе помогал, а воплощал идею всего святого, всего, что потеряно с уходом Мага. Они часто виделись с Зоей и детьми. Она ждала. Она стала для Льина продолжением его единственно родной души здесь. Да, он думал навестить Макса, но не мог – Макс просто не поймет эту потерю в мире, становящимся чужим Лину. И все-таки теперь он не одинок, пока строит Город.

Туннель выглядел странно. Льин не мог досмотреть его до конца, по всей длине. Все, что можно было выразить, Лин, как мог, выразил. Где-то посередине просматривался яркий, но мягкий свет, не поддающийся никакому описанию. Теплый свет. Не задумываясь о том, что означает этот свет посередине туннеля, Лин постарался как можно лучше отобразить его в реальности.

В самом центре города зажегся огромный светильник в окружении фонтанов. Что это, Льин не знал. Он только каждый день смотрел, как переливалась радуга и светилось всеми цветами стоящее рядом женское изваяние.

Статуй и светильников в городе было много. Людей и животных, реальных и фантастических. Получался очень красивый город. Его дом, его мир в мире без Ридана. Теперь это особенно чувствовалось. Оставался дом со звонком и Зоя с детьми.

Наверное, это то, к чему привыкнуть нельзя.

Однажды, глядя в знакомое зеркало в доме Мага, Лин понял: он уже вечность ни в кого не превращался. Стал старше, но это был он. Можно теперь просто жить, как живут его все люди. Впрочем, они живут по-разному. И, если бы Маг передал ему хоть немного своих знаний, кто-то еще, наверное, построил бы город. Что же произошло, если то, что произошло, было важнее этого?

Несколько раз встречал Реллу. Помолодела будто за это время, вся в делах – помогает кому-то оформлять интерьеры, нормальный себе человек.

Это понять невозможно. В мире что-то случилось, Ридан бросился спасать, можно сказать, принес себя в жертву. А не случилось ничего. Как-то невероятно спокойно все. И бед как будто никаких в последнее время, а ведь раньше – повсюду. Что же тогда случилось?

Какая прекрасная погода.

Лин подавил в себе истерику, встал и пошел в свой город. Там ему было легче.

* * *

По дороге, навстречу ему, шел Маг. Счастливый и совсем не изменившийся.

Подошел к остолбеневшему ученику и сказал:

– Я только что виделся с Зоей.

– И это все?!

– Привет, Лин.

– Где ты был?!

– …Да, так ты спрашивал, почему они нас сами не спасают, – Маг хлопнул Лина по спине, повернулся, и они пошли в город. – Так вот: они не могли нас спасать, пока хоть кто-нибудь, хоть один человек, не захочет этого. Ну, я и пошел. Ты не заметил, что мир стал лучше?

А ведь так и есть. Лин припоминал, как постепенно все менялось, как сам он перестал превращаться, а Релла становилась счастливой, только его ничего не волновало это время, кроме Города и потери Ридана. Да, так и есть, получается.

– Пойми, не вдруг же! Да, и самое главное: мы тоже их спасли.

Лин даже остановился:

– В каком смысле?

– В прямом. Мы – их часть, как ты – часть Макса. И они, а вернее, оно, существует в прошлом и будущем сразу. Мир – целое. Кстати, идем твой Город смотреть. Город твой в том мире очень понравился, а я-то еще его и не видел.

– Когда ты исчез, я подумал – про города…

Лин понял, как был прав Маг, когда сказал, что вся эта его очень личная история ему крайне необходима неизвестно почему. Все становилось на свои места.

В свою очередь, Маг, надо признаться, до сих пор понятия не имел, что произошло на самом деле. Он ничего не выдумал, но и сам все равно мало что понял. Да и зачем понимать?

– Да, наверное, все замечательно, – сказал себе Лин, идя с Магом по знакомым улицам, мимо знакомых причудливых домов к приближающемуся своему (или не совсем своему) Городу. – С кем не бывает?