1315 г. от Прихода Триединых Торния. Табар. Дворец Владык
«Кронпринц Рейн, сын императора Джерта был столь прекрасен собой и учтив, что подданные единодушно признали его красивейшим юношей Торнии. И даже ужасный шрам, полученный во время поединка с сыном Владыки Мейнарда, отнюдь не портил благородные черты его лица…».Жан Ассар «Хроники Торнии, Элурского Альянса и страны аэрсов»
— На этот раз ты неплохо подготовилась. — Кронпринцесса с нескрываемым любопытством рассматривала непривычный облик своей фрейлины. — Только штаны можно было посвободнее одеть. Впрочем, главное чтобы костюмчик сидел.
— Я оделась так же, как и Вы. — Сиреневые шоссы плотно облегали длинные ноги, выставляя напоказ не только соблазнительные бедра, но и, то место, откуда они росли. — Кроме того, я шоперон надела, так что ни кто поймет, что я девушка.
— Ну, ну, — светлые брови скептически поползли вверх. — А свою пышную попу, ты то же выдашь за мужскую? Хотя если тебе удобно, а месса Амала считает такой наряд вполне пристойным, то пошли.
Анелла покраснела и скороговоркой выпалила: — Она меня такой не видела. Я взяла все это, — она опустила глаза вниз, — с собой и переоделась уже в Ваших покоях. Здесь во дворце.
— Ясно. Будем надеяться, что закон об оскорблении общественной нравственности мы не нарушим. — Кронпринцесса повернулась в сторону высокого плечистого мужчины, который стоял за ее спиной. — Матиас отдай ей свой плащ и пойдем.
— Возьмите месса. — Телохранитель быстро развязал тесемки и протянул свой плащ фрейлине. — Простите, он не слишком чистый. Мне он короток, а Вам как раз до башмаков достанет.
— Спасибо. — Из-за прилившей крови, щеки фрейлины напоминали две свекольные половинки. — И Ваш плащ вовсе не грязный. — Она замялась. — И он очень, очень теплый.
— Да с вами не соскучишься. — Имма фыркнула. — Я вообще удивляюсь как ты жила до сегодняшнего дня без этого плаща. Он же такой чистый и теплый. И главное, редкого черного цвета. — Кронпринцесса не выдержала и расхохоталась.
Телохранитель сдержанно улыбнулся, а лицо Анеллы запылало от смущения.
— Ладно, пошли, а то еще сгоришь здесь без остатка. — Кронпринцесса нетерпеливо кивнула в сторону высокого, сложенного из грубо обтесанных блоков здания. — Я договорилась с твоим батюшкой, и он подписал разрешение.
— А к чему Вам оно? Вы просто прикажите и Вас тут же пропустят.
Имма снисходительно взглянула на фрейлину. — А через час об этом узнает император, чего бы мне не хотелось. Там стоят Стражи. А так Матиас протянет эту бумажку, — кронпринцесса помахала сложенным вдвое небольшим листом, — и вуаля мы там все рассмотрим основательно и без спешки. Так что давайте побыстрее, пока светло. — Она повернулась и быстрым шагом направилась к широким, охраняемым двумя гвардейцами воротам.
— И зачем там вообще эта охрана? — фрейлина обреченно вздохнула и пошла вслед за кронпринцессой.
— Император Рейн, боялся, что усыпальница Матрэлов превратится в место паломничества для красных. — В разговор неожиданно вмешался телохранитель. — Так собственно всегда и было, но после смерти Владыки Норбера и его сына, любой, кого коснулась милость Младшего считал необходимым посетить это место.
Имма недовольно покосилась на мужчину. — Вы красные любите красивые жесты.
Матиас нахмурился. — Мы всегда искренни Ваше Высочество. В нас нет фальши, как… — Он запнулся и, не закончив фразу, быстро зашагал вперед.
— Эй, ты куда? Давай договаривай. — Кронпринцесса вприпрыжку бросилась вдогонку. — Ты хотел сказать, как у фиолетовых? Ведь так?
— Я просто считаю, что красные более открытые, честные и искренние. Мы лишены всякого притворства.
— И поэтому Стражи честно и искренне отдали Матрэлов на растерзание моему дедушке и нашему дорогому канцлеру? — Кронпринцесса хмыкнула. — Мне кажется, вы лишены еще и преданности.
— Вы не понимаете. — Матиас покосился в сторону семенившей рядом Анеллы. — Его Светлость наш глава и мы не могли ослушаться его приказа. Кроме того, Магистр и Маршал были заговорщиками.
— Я не спорю с тобой. — Имма примиряющее выставила вперед ладони. — Просто интересно, неужели сердце не ёкнуло?
— Мне тогда было пятнадцать лет. Я только-только прошел Ритуал и не задумывался о таких вещах. — Матиас говорил отрывисто, еле скрывая раздражение. — Моим Патроном был начальник стражи Чингмана — это небольшой городок на…
— Я знаю, где он находится, меня интересует другое. Почему ты и другие красные отказались поддержать Владыку Норбера?
Напряжение нарастало. Телохранитель с трудом сдерживал гнев. Тяжело дыша, он остановился напротив кронпринцессы, которая деловито посвистывая, разглядывала высокие шпили последнего пристанища потомков Младшего. — Не знаешь, что сказать? — Синие глаза перебежали на разгневанное лицо мужчины. — Может потому что нечего?
— Ваше Высочество, а почему Вас так интересуют Матрэлы? — тонкий голосок Анеллы прервал тягостное молчание. — К чему эти таинственные поиски? — Полные губы надулись, вспоминая испорченное во время путешествия по Красной Трети платье и устроенную поэтому поводу родителями выволочку. — И вообще мне непонятен Ваш внезапный интерес к Младшим Владыкам? Еще полгода назад Его Высочеству до всего этого и дела не было.
— Да ты права. — Имма подошла к телохранителю вплотную и погладила его напряженное плечо. — Извини меня Тиас. Ты все сделал правильно и тогда и сейчас. Просто. — Она рассеяно отвернулась. — Просто мне начали сниться странные сны. — Очень странные, — кронпринцесса скривилась, словно испытывала невыносимую зубную боль, — и пугающие. — Я хочу найти ответ. Пытаюсь понять, что к чему. Но пока не получается и поэтому ворчу и злюсь на всех. — Маленькая ладошка внезапно схватила квадратный, до блеска выбритый подбородок и резко потянула его вниз. — Ты понимаешь, как неприятно бродить одной в потемках? Тычусь как дура, а толку ноль. Никто ни чего не знает, а те кому известно хотя бы что-то упорно молчат или глупо отшучиваются.
— Что за сны? — Было заметно, что телохранитель все еще раздосадован устроенным ему допросом.
— Да так. — Кронпринцесса неопределенно махнула рукой. — Не очень приятные. — Она принужденно рассмеялась, показывая мелкие, поразительно белые зубы. — Я слышала от отца, что покойному Магистру до его гибели то же снилось что-то подобное. Такое же пугающее. — Имма скорчила гримасу. — Бееее.
— Не смешно Ваше Высочество, — сердито пробурчала Анелла. — Ни капельки.
— Я знаю, — вздохнула кронпринцесса. — Поверь дорогая, мне уже давно не до смеха.
— Так что за сны? — хмуро переспросил Матиас. — Он перегородил девушкам дорогу. Суровое лицо телохранителя выражало отчаянную решимость добиться ответа любыми средствами.
— Пропустите нас мэтр Сиккер. — Глаза кронпринцессы еще мгновение назад добродушные и смешливые, превратились в две синие льдинки. — И не зарывайтесь. Вы отвечаете за мою безопасность. И только. Так что будьте любезны выполнять лишь те обязанности, что на Вас возложены. — Она обошла мужчину и, не поворачивая головы, бросила в сторону все еще стоявших спутников:
— Поторопитесь. Я хочу успеть всё осмотреть до ужина.
* * *
— Они нас не пускают. — Матиас Сиккер зло сплюнул на землю. — Говорят, там находится кто-то важный, запретивший пускать остальных. А кто не говорят.
— Настолько важный, что Стражи отказались выполнять приказ своего Патрона. — Кронпринцесса отрешенно рассматривала острые носы своих башмаков. — Забавно и очень интересно.
— Они не отказали. Просто попросили подождать.
— А я не буду ждать. — Имма скрестила руки на груди. — Во-первых, мне хочется успеть поужинать с Его Величием. Во-вторых, — она хищно улыбнулась. — Я заинтересовалась этим таинственным запретителем. И мне настолько любопытно, что в животе все бурчит и булькает.
— Там бурчит потому, что Вы с утра не позавтракали, — менторски заметил телохранитель. Он почесал затылок. — Когда я вовремя не поем, у меня клокочет так, что за сто локтей бывает слышно.
— Какой же ты зануда Тиас. — Прежние разногласия между кронпринессой и ее телохранителем были полностью забыты. — Ты лучше подумай, кто может приказать Стражам ни кого не пускать. Даже если у кого-то на руках имеется разрешение от их начальника и Патрона.
— Ну, — Матиас усиленно начал чесать еще и шею. — Наверное, кто-то из высокопоставленных шишек. И вообще, откуда мне знать? — он внезапно разозлился. — Я не фиолетовый, что бы постоянно думать.
— Да уж, — кронпринцесса прыснула в кулак. — Точнее не скажешь.
— По закону папин приказ могут оспорить три человека. — На помощь мэтру Сиккеру поспешила придти Анелла.
— Четыре, — поправила её Имма. — Я, Рута, отец и Матриарх. Только четыре человека. — Она задумчиво поцокала языком. — И один из них точно этого не делал.
— Кто? — телохранитель вопросительно уставился на кронпринцессу.
— О Триединые, за что мне такое наказание?
— Это Ее Высочество, — фрейлина терпеливо принялась за объяснение. — Раз кронпринцесса с нами, следовательно, она такого указания не давала.
— Понятно, — телохранитель равнодушно кивнул и принялся разглядывать вход в усыпальницу.
— Попробуем по-другому. Подойди к ним снова и предложи, — Имма на мгновение задумалась, — пару серебрянников. — Будут просить больше, торгуйся. Сама бы пошла, да могут узнать. Ты бы тоже, кстати, не светился. Надвинька шляпу поглубже.
Вскоре довольный Матиас докладывал об успешно провернутом дельце. — Сошлись на трех. Правда, каждому. — Он виновато посмотрел на обеих девушек. Зато нас проведут с черного входа.
— Тебя посылать — сплошное разорение. — Кронпринцесса повернулась к Анелле. — Дай ему девять серебряников. И давайте поспешим.
Провожавший их гвардеец, одетый в длинное, фиолетовое сюрко с вышитым грифоном был немногословен. — Деньги принес? — Он ловко поймал кинутый Матиасом кошелек. — За колоннадой есть небольшая дверь. Про нее мало кто знает, так как ею почти пользуются. — Если что, — он с любопытством взглянул на закутанные в длинные плащи с капюшонами фигуры, — мы вас не видели. Понятно?
— Разумеется, — ответил за всех Матиас. — Мы вас то же не видели.
— Заметано, — хохотнул гвардеец. — Если возникнет нужда придти помолиться бренным останкам, милости прошу. — Он подкинул кошель вверх. — Естественно, за те же три серебренника с носа.
— Каков негодяй? — Кронпринцесса показала вслед уходившему гвардейцу язык, а затем повернулась к своей фрейлине. — Сегодня же настучи на этих хапуг своему папочке.
— Вы сами предложили дать ему денег.
— И что? Он должен был отказаться.
— Тихо, — зашипел, шедший впереди телохранитель. — Мы уже вошли.
Тусклый свет с трудом пробивался сквозь запыленные витражи, освещая древние надгробия. Исполинские мраморные изваяния застыли на широких каменных ложах, подпираемых четырьмя низкими гранитными столбами.
— Ни чего себе, — прошептала потрясенная Анелла. — Сколько же их здесь? Такого великолепия нет даже в Фиолетовом Пантеоне. — Она бросила извиняющий взгляд на кронпринцессу.
— Да я и не спорю. Меня в свое время тоже впечатлило. Здесь лежат все Матрэлы. Разумеется, кроме Младшего. — Имма задумчиво разглядывала гигантские скульптуры. — Полагаю, их здесь сотни три, если считать вместе с женами и детьми.
— Вы здесь бывали? — фрейлина восторженно оглянулась на кронпринцессу.
— Давно и лишь однажды. В пять лет, меня привел сюда отец. До сих пор не понимаю, зачем он это сделал. Я многое позабыла, но эти грандиозные сооружения мне запомнились навсегда. И еще помню, что мне было очень весело.
— Весело? — переспросила Анеллла. — А Ваш отец?
— Он просто стоял и смотрел. И ни чего не говорил. В пять лет на многое смотришь по-другому. Поэтому, я просто бездумно бегала среди этих огромных гробов, взбиралась на них, пытаясь дотянуться до носа этих высеченных из камня чудовищ.
— И здесь эти их ужасные деймоны? — Анеллла боязливо рассматривала мраморных корокотт, лежавших у ног некоторых статуй. — Как живые. Даже дрожь пробивает.
— Не все Матрэлы обязательно опираются на корокотту. — Казалось, голос Матиаса Сиккера вобрал в себя весь окружающий могильный холод. — Если она есть на надгробии, значит Владыка умер своей смертью. Ее отсутствие означает, что корокотта не смогла спасти своему хозяину жизнь и поэтому недостойна быть рядом с ним после его смерти.
— Ни чего такого мне отец не рассказывал. И вообще, — Анелла растерянно пожала плечами, — я не была здесь ни разу. А ведь это, получается и мои предки?
— Да месса, — Матиас низко поклонился, а затем с жаром произнес. — В Вас течет самая благородная кровь Торнии.
— А чем тебе моя кровь не нравится? — возмутилась кронпринцесса. — И, кстати, советую тебе восторгаться моей фрейлиной потише. Нас могут услышать.
— Для красных нет дороже крови, чем та, что течет в жилах Матрэлов. — Голос мэтра Сиккер зазвучал заметно тише.
— Даже если это жилы заговорщика.
— Вы снова начинаете Ваше Высочество? — Телохранитель насупился. — Я постараюсь, как смогу, Вам объяснить, хотя не уверен, что Вы поймете. — Кронпринцесса негодующе фыркнула, однако погруженный в свои мысли Матиас ни чего не заметил. — Дело в том, что Стражи всегда были преданы, прежде всего, империи. В нас неистребима ненависть к тем, кто пытается сеять в Торнии смуту и хаос. Но при этом, — карие глаза сузились, — многие из нас остаются верны потомкам Младшего. И красных это касается прежде всего, пусть их среди Стражей и немного. Их кровь источник нашего Дара. Лишь Матрэлы могут пробудить ту первородную ярость, что скрыта в любом из нас. Без них, — худое лицо исказилось от гнева, — мы неспособны даже на собственный Зов. Шестнадцать лет назад мы разрывались между долгом и собственной природой. И в итоге, все Стражи, — он запнулся, — по крайней мере, большинство из нас, сумели разорвать связь с Матрэлами. А вот члены Братства не смогли переступить через свою суть. Они всегда были слишком близки к Магистрам. Мы выбрали долг, они выбрали честь.
— Как с вами красными сложно. — Кронпринцесса похлопала своего телохранителя по плечу. — Но ты прав. По видимому мне никогда не понять этой вашей извращенной преданности. Давайте лучше поищем могилу последнего Магистра.
— Она там, — телохранитель махнул рукой в темноту усыпальницы. — У входа похоронены самые первые Владыки. — Однако он не успел сделать и пары шагов, как дорогу ему перегородила Анеллла. Ее лицо побледнело, а в глазах горело негодование. — Спасение империи Вы именуете бесчестьем? — Она говорила размеренно и тихо. — Тогда что Вы считаете благородством? Мятеж и крамолу? Владыка Норбер был Патроном канцлера, однако клятву хранить закон и порядок в империи тот посчитал для себя более важной. Предательство во спасение, можно ли считать предательством?
Она вскинула голову, впившись горящим взглядом в глаза мужчины. Матиас Сиккер вызов принял. — Измена всегда будет таковой, как бы Вы её не называли. Ваши усилия приписать своему отцу благородные побуждения похвальны, но, думаю, невинный не нуждается в оправданиях. И еще, мне кажется, мессир Лип ощущает те же чувства, что и остальные красные. — Взгляд Матиаса Сиккера был полон печали. — Ощущение одиночества.
— Вы не имеете представление о том, что чувствует мой отец.
— Как и он, я обладаю Даром Младшего. К сожалению, Вы не способны понять того, что испытываем мы — его обладатели.
— Зато во мне течет кровь Младшего, — прошипела Анеллла.
Телохранитель опустился на одно колено. — Если я чем-то прогневал благородную мессу, прикажите, и я больше ни когда не потревожу Вас ни своими речами, ни своим видом.
— Тебе могу приказывать только я. — Кронпринцесса бесцеремонно втиснулась между Анеллой и Матиасом. — И хватит спорить по пустякам. Мы не затем сюда пришли. — Она лукаво взглянула на сердитую фрейлины. — Кстати, гнев тебе к лицу. По крайней мере, изображать смущенную невинность не твой вариант. — И не обращая внимание на раздосадованное лицо Анеллы, Имма обратилась ко всё еще преклонявшему колено телохранителю: — Вставай дружок. Иначе наш таинственный посетитель того и гляди улизнет. И тогда плакали наши девять серебряников.
— Они мои, — обиженно пробурчала фрейлина.
— Хорошо. — Кронпринцесса пожала плечами. — Плакали твои денежки. — Она широко улыбнулась. — Мы ведь не можем такого допустить? Правда?
Телохранитель быстро поднялся и, не говоря не слова, направился в темноту коридора. Завернув за угол, он резко остановился у очередной статуи и, повернувшись к девушкам, прижал палец к губам. — Кажется, нашли.
— Что? — шепотом спросила кронпринцесса, торопливо выглядывая из-за широких мужских плечей.
Сиккер ни чего не ответил, а лишь указал на закутанную в плащ фигуру. Она стояла на коленях перед колоссальным мраморным надгробием, вершина которого терялась в сумраке наступавшего вечера. Тусклый свет, стоявшей рядом бронзовой лампы, освещал лишь глубоко надвинутый на голову капюшон.
— Слишком темно. К тому же этот запретитель закутался в свой плащ похлеще нас. — От досады кронпринцесса закусила нижнюю губу. — Ты что-нибудь видишь? — Она повернулась к телохранителю. — У тебя же зрение лучше. Давай, напрягись. — Имма от нетерпения приплясывала на месте. — Ну?
— Я Вам не филин, — огрызнулся Матиас. — Там и Владыка ни чего не увидел бы.
— Можно мне посмотреть? — Стоявшая позади всех Анеллла неловко вытягивала шею, пытаясь разглядеть далеком полумраке неясный силуэт. — Ну, пожалуйста, — заканючила она.
— Малявки ждут своей очереди, — отрезала кронпринцесса.
— Я вас старше на два года. Нет, почти на три. — От возмущения у фрейлины перехватило горло.
— Нашла, чем гордится. — Синие глаза насмешливо сверкнули. Отвернувшись от вспыхнувшей негодованием Анеллы, кронпринцесса вновь отчаянно сощурилась, вглядываясь в темное пространство. — Бесполезно. Вот и верь после этого в хваленое зрение красных. — Она негодующе выдохнула и от души двинула телохранителя локтем в бок.
Не ожидавший такого подвоха мужчина громко охнул, и приглушенное эхо прокатилось по коридору усыпальницы.
— Кто здесь? — Властный голос прорезал тишину. — Тонкая рука подняла лампу, и вспыхнувший свет осветил коридор. — Быстро выходите. — И хотя лицо говорившего было не видно, в его речи ощущалось столько неодолимой требовательности, что Матиас Сиккер невольно поддался вперед, намереваясь выйти из скрывавшей его спасительной тени.
— Отзовешься, придушу. — Пальцы Иммы изо всех сил сжали мускулистое предплечье. — Кронпринцесса повернулась к фрейлине. — Это и тебя касается. Понятно? — Анелла испуганно закивала. — Не высовываемся, пока я не скажу. — Глаза кронпринцессы стремительно наливались фиолетовым цветом, вытесняя из радужки прежнюю лазурь.
Казалось, напряженное молчание продолжалось целую вечность. Затем, резко развернувшись, обладатель темного плаща быстро направился к выходу. Когда шаги затихли в отдалении, Имма отпустила плечо телохранителя.
— Я её узнала, — губы фрейлины дрожали. — По голосу.
— Помолчи. — Кронпринцесса озадаченно нахмурилась, а затем повернулась к телохранителю. — Ты как Матиас?
Мужчина с показным безразличием пожал плечами. — Я в норме Ваше Высочество. Мне показалось или это была…
— Ты ни кого не видел, — резко сказала Имма. — Ясно? Будем считать, что зрение тебя подвело.
— Конечно. — Телохранитель криво усмехнулся. — Именно в этом только что Вы меня упрекали.
— Прости Тиас, — кронпринцесса покаянно улыбнулась. — Обещаю больше руки не распускать. Но зато, — она победно вскинула голову, — мы узнали многое, над чем на досуге стоит поразмыслить. Осталось только посмотреть, чью гробницу, так обильно обливала слезами наша, то есть наш, — поправилась Имма, — незнакомец.
— Она плакала? — спросила Анеллла. — То есть, я хотела сказать он. — Фрейлина окончательно смешалась и замолчала.
— А ты что всхлипов не слышала? — Кронпринцесса торжествующе взглянула на вытянувшееся лицо Анеллы. — Разглядеть там что-то было сложновато, зато рыдания раздавались прегромкие. Хвала Триединым. Думаю, лишь эти слезы не позволили услышать наши препирательства. — Она покрутила головой. — Здесь, между прочим, изумительная акустика. Уууу. — И прислушавшись к раздавшемуся эхо, снова и громче. — Аааа!
— Это не место для Ваших проказ. — Телохранитель с упреком взглянул на расшалившуюся девушку. — А к гробнице можно и не подходить, я знаю, чья она. — Две пары девичьих глаз тут же выжидательно на него уставились. — В том пределе находятся могилы последних Матрэлов. Её Милос… эээ, в общем эта гробница принадлежит Маршалу Эверарду.